24

Великая библиотека

— Ты готова, Лилиса? — прошептал Мендарк, когда солдаты увели Пендера и Таллию.

— Да.

— Пойдем со мной.

Они спустились по лестнице и пошли вслед за солдатами. «Уличная девчонка» находилась в заливе, у первого причала. Хотя там кто-то драил палубу, по настороженным взглядам остальных было ясно, что судно готово отплыть в любую минуту. Дальше, у третьего причала, были пришвартованы галеры Иггура, паруса на них были убраны.

Солдаты промаршировали мимо первого причала ко второму. Внезапно Лилиса ощутила головокружение, все поплыло у нее перед глазами. Солдаты резко остановились, потом начали кружить на месте, словно заблудившись в тумане. Мендарк застыл как вкопанный. Он ловил их взгляды — каждого по очереди. Внезапно офицер повернулся на каблуках и стал быстро спускаться с мола.

— Иди сейчас! — приказал Мендарк, побледнев от напряжения.

Лилиса сорвалась с места, подбежала к солдатам и замерла. Разинув рот, девочка смотрела на то, как офицер приблизился к краю мола и шагнул в глубокую воду.

— Таллия, стой! — закричала она. Таллия остановилась в то время, как Пендер с солдатами промаршировали мимо нее прямо в воду.

— Стой спокойно, — сказала Лилиса. — У меня нож. — Она перерезала тугую веревку, задев руку Таллии. Окровавленные путы упали. Таллия скидывала с себя мешок.

— Наш бот подходит, — сообщила ей Лилиса. Услышав чей-то отчаянный вопль, она заволновалась: — Пендер тонет! Я забыла о бедном Пендере. — И девочка прыгнула в воду.

Большинство солдат уцепилось за сваи, но Пендер, попав в воду, был в панике, вода лилась в его открытый рот. Он так сильно махал руками, что Лилисе не удавалось перерезать веревки. Он ударил Лилису по подбородку, и она больно прикусила язык.

Девочка нырнула, чтобы оказаться у Пендера за спиной, но как только она дотронулась до его куртки, он повернулся и схватился за нее, как за спасательный круг. Пендер начал тонуть, увлекая Лилису на дно.

Придя в ужас оттого, что он может утопить их обоих, девочка ударила его коленкой в живот. Он разжал пальцы, и, задыхаясь, Лилиса выплыла на поверхность, таща Пендера за собой. Лилиса не отпускала его куртку, пока не подошел их бот и Оссейон не вытащил Пендера багром.

— Где Таллия? — крикнула девочка, с которой вода стекала ручьями.

Как раз в эту минуту Таллия сбросила с головы мешок и прыгнула на борт. Мендарк, торопливо спустившийся на мол, подождал, пока корма подойдет поближе, и тоже проворно прыгнул.

— Вперед! — сказал он.

Один из матросов оттолкнул бот. Подняли паруса, и «Уличная девчонка» двинулась из залива, постепенно набирая скорость. Она уже миновала мелководье и давно вышла в море, когда на причале наконец выудили солдат из воды и суда Иггура были готовы преследовать бот Пендера.

— Таллия! — Лилиса бросилась к женщине и обняла ее. Таллия, смеясь и плача одновременно, подняла ее высоко в воздух. У Лилисы слезы лились градом. — О Таллия, я была уверена, что тебя убьют.

— Если бы не ты и Мендарк, так бы и было. Солдаты застали меня врасплох. Однако давай взглянем на бедного Пендера.

Пендер уже пришел в себя, хотя его лицо было еще синее, а взор безумный. Увидев Лилису, он расплакался у нее на плече.

— Лилиса, Лилиса, нет слов! Я никогда не забуду! Никогда!

— Мое искусство тоже на что-то годится в конце концов, — язвительно заметил Мендарк, и Пендер впервые не нашелся что ответить.

Сняв мокрую одежду, хорошенько растеревшись и надев сухое, Лилиса, с кошельком в руке подошла к Мендарку, сгорбившемуся над картами. Тот рассеянно кивнул, отодвинув кошелек в сторону. Вытиравшая полотенцем волосы Таллия наблюдала эту сцену.

— Что ты делаешь, Лилиса?

— Отдаю обратно его деньги.

— Мендарк, — резко произнесла Таллия.

— М-да? — Он не отрывался от карт.

Она постучала по столу, указав на маленький кошелек. Мендарк наконец отвлекся от своих размышлений.

— О! Это твое, дитя. Убери к себе в рюкзак. — Вложив ей кошелек в руку, он отвернулся. Потом, осознав, что даже не поблагодарил ее, сказал хрипло: — Спасибо тебе. Ты действительно одна из самых лучших среди моих людей.

— Лилиса, — предложила Таллия, — давай смотреть на море. Может быть, увидим дельфинов.

Часом позже пассажиры бота заметили два преследующих их судна, и Пендер велел команде поднять все паруса. Бот рванул, как скаковая лошадь. Еще через два часа они уже были в море одни, и в тот день погони больше не было видно. Так они шли по Туркадскому Морю, добравшись почти до великого океана, и погода была чудесная.

Две недели спустя бот под управлением Пендера уже продвигался вдоль устья реки к древнему городу Зиль. Прежде русло было судоходным, но сейчас из-за большого количества ила, мешающего боту плыть, пришлось пришвартовать «Уличную девчонку» во Фрэмане — недавно возникшем портовом городе.

Во Фрэмане остались Пендер — разбираться со всеми бюрократическими препятствиями, которые он предвещал еще в Ганпорте, и Оссейон, поскольку здесь, вдали от Туркада, Мендарку не нужна была охрана. Пендер пребывал в превосходном настроении, так как Мендарк уплатил, как и обещал, двойную цену — восемьсот теллей. Это было колоссальное состояние — Пендер не заработал бы столько и за десять жизней, если бы не война. К тому же он обнаружил еще одно: имя Мендарка даже сейчас открывало те двери, которые прежде были закрыты для простого лодочника.

Мендарк, Таллия и Лилиса пешком пробирались по улицам бывшего когда-то великим города Зиля. Город давно уже пришел в упадок: прежде плодородные земли, окружавшие Зиль, высохли, ирригационные каналы покрыла корка из соли. Большинство людей покинуло город. От Зиля остались только руины, воспоминания и Великая Библиотека — чудо древнего мира.

Путешественники остановились перед Библиотекой. Лилиса никогда в жизни не видела такого большого здания, величественного и прекрасного. Это было старомодное классическое четырехэтажное сооружение из красного мрамора, с колоннадой со всех четырех сторон. Библиотека была выдержана в строгом стиле, без каких-либо украшений.

— Как она возникла? — спросила Лилиса.

— Это самая первая из великих библиотек, — объяснила Таллия, — поскольку ее основали дзаиняне, когда еще не существовала Зурская Империя, три тысячи лет тому назад. Но Библиотеку трижды грабили, и один раз она горела. То, что мы видим, построено две тысячи триста лет тому назад, когда Зур был самой богатой империей на Сантенаре, а дзаиняне — на вершине своей власти и могущества. Когда-то эта Библиотека могла похвалиться тем, что в ней хранилось полное собрание Великих Преданий Сантенара.

— Как все изменилось, — заметил Мендарк. — Библиотека переживает тяжелые времена, и Надирил уже не тот, что прежде.

— Кто такой Надирил? — заинтересовалась Лилиса.

— Надирил! — Мендарк с удовольствием повторил это имя.

— Он библиотекарь, — пояснила Таллия, сделав ударение на этом слове. — Некоторые говорят, что мудрец Надирил — величайший библиотекарь всех времен. Еще он член Великого Совета Сантенара, Магистром которого является Мендарк — или являлся, когда существовал Совет. Это очень мудрый старик.

— Правда, он слишком стар, — проворчал Мендарк. — Вот уже десять лет он не посещал заседания. Пора его сменить. Библиотеке нужна молодая кровь.

— Библиотекарь вас ждет, — объявил служитель. — Сюда, пожалуйста.

Девушка, которой было поручено сопровождать посетителей к старцу, повела их по широкому коридору, завернула в более узкий и остановилась перед простой дверью. Постучав, она почтительно пропустила их в маленькую комнату и прикрыла дверь. Вдоль стены стояла высокая скамья, заваленная манускриптами, маленькая жесткая койка — в противоположном от двери углу, на стенах висело несколько полок с книгами. В комнате было холодно.

Надирил гнездился на табурете перед скамьей с манускриптами, как какая-то древняя птица. Серое одеяние не скрывало его чрезвычайной худобы. Кожа на лице была туго натянута, на лысом черепе виднелись стариковские пятнышки. На висках торчали седые пучки волос. Обращали на себя внимание его глаза, казавшиеся затуманенными, словно Надирил глядел в колодец времени.

Серые губы раздвинулись в подобие улыбки.

— Кто это? — спросил старец, и голос его прозвучал, как легкий ветерок, колышущий паутинку.

Он поднялся с табурета. Мендарк многозначительно посмотрел на Таллию, словно говоря: «Старый дурак стал страдать слабоумием». Надирил прошел мимо него и уселся на корточки перед Лилисой.

— Меня зовут Лилиса, — пропищала она, сделав шажок назад. Затем, передумав, приблизилась к библиотекарю.

— Дай мне руку, Лилиса, — сказал Надирил. Она протянула свою крошечную ручку, он взял ее в свою и внимательно изучил. Потом вгляделся в лицо девочки. — Зачем ты пришла ко мне, Лилиса? Что ты попросишь у меня?

За спиной у него Мендарк сердито откашлялся.

— Меня привела Таллия, — ответила Лилиса.

— Да, но что ты попросишь у меня? Что тебе нужно знать?

— Ты можешь найти моего отца? — Ее робкий шепот был еле слышен.

— Возможно. У тебя есть мать?

— Нет. Она умерла.

— Мне жаль. Что еще тебе нужно узнать?

— Ты можешь найти моего друга Лиана?

— И Лиана тоже? Летописца Лиана из Чантхеда? Легкомысленный ребенок — что ты делаешь со своими друзьями?

— Они меня теряют. Ты можешь найти их?

— Вероятно. Я расспрошу тебя о нем позднее. Сейчас я должен уделить внимание моему гостю. У него очень важный вид. — Он поднялся на ноги и повернулся к Мендарку и Таллии. Мендарк хмурился, а Таллия улыбалась исподтишка.

— Мендарк, — наконец вымолвил Надирил, — когда ты в последний раз приходил в Библиотеку? Тебя не было более пяти лет, разве я не прав? — Он протянул высохшую руку.

— В самом деле, пять лет, — холодно произнес Мендарк. — Я приходил сюда с молодым мастером-летописцем — помнишь? — Он говорил так, будто Надирил сдал не только телом, но и умом, — быть может, проверял его. — Правда, тогда он не был мастером.

— Нет нужды опекать меня, Мендарк. Конечно, я помню. — Голос несколько окреп. — Лиан из Чантхеда, друг Лилисы. Я хорошо его помню. Я как-то хотел привести его сюда, но отвлекли другие дела. Не придет ли он теперь, как ты считаешь? Так мало времени…

— Думаю, теперь он выбрал свой собственный путь. Это одна из причин, по которой мы оказались здесь.

— Да. Вернемся к этому в свое время. — Теперь Надирил обратил свой взгляд к Таллии, которая стояла в стороне — спокойная, терпеливая, как всегда. — Ты Таллия бель Сун, — сказал он. Она наклонила голову. — Как твоя семья?

— Мать чувствует себя хорошо и работает еще больше, чем прежде. Она горный инженер, — объяснила Таллия Лилисе. — Очень умная женщина.

— Я хорошо знал твою мать, — продолжал Надирил. — Она часто бывала в Библиотеке. Великий ученый. Мы встречаем теперь так мало людей из Крандора.

Талия пожала протянутую ей холодную руку.

— Моя бабушка иногда о тебе говорила.

Должно быть, это пробудило какие-то забытые воспоминания, так как Надирил тихо рассмеялся.

— Могу себе представить, что именно. Мы питали друг к другу величайшее уважение, но друзьями быть не могли. Однако это уже в прошлом, и она давно в могиле. У вас было долгое путешествие, и я вижу, что вы не отдохнули здесь, в Зиле. Пойдемте, мы поужинаем вместе и побеседуем о том новом, что произошло за эти пять лет в мире. — Он повернулся к дверям.

— Дело весьма срочное, — возразил Мендарк.

— Несомненно. Так бывает всегда, когда ты посещаешь меня, Мендарк. Но твое дело может подождать. Теперь я редко сажусь за трапезу не в одиночестве, так что не приму отказа. Кроме того, я знаю, из-за чего вы пришли. Как же мне не знать?

Они вышли через дверь к винтовой лестнице.

— Возьми меня под руку, — обратился он к Таллии. Опершись другой рукой о плечо Лилисы, он стал медленно подниматься. Наконец все четверо очутились на широкой площадке, откуда открывался вид на город. Ветерок трепал просторное одеяние Надирила, но было тепло, на небе ни облачка.

— Я привык приходить сюда каждый вечер, а иногда и утром, — прошептал он, запыхавшись после подъема. — Просто взглянуть на город. Мне нравится здесь думать, строить планы, мечтать. Утром солнце дотрагивается до западных гор жидким огнем, а вечером равнины Зура походят на гобелен. Однако как теперь все изменилось! Зиль уменьшился, и даже Библиотека приходит в упадок из-за нехватки средств. Мои мечты никогда не осуществятся, а моя жизнь превратилась в борьбу за сохранение того, что дало нам прошлое. Как я могу оставить все это без присмотра? Нет, я не уйду, пока не передам ключ кому-нибудь достойному.

Он умолк, и Таллия, выдержав вежливую паузу, отошла посмотреть на город. Солнце висело над вершинами гор. Закат становился багровым. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что город умирает. Тысячи великолепных домов стояли опустевшие среди садов, заросших сорной травой.

Подул холодный бриз. Надирил завел их в альков, куда не проникал южный ветер, и слуга принес еду. Это не были горячие, пряные яства, которыми славился Зиль; еда была простая: хлеб, фрукты, сыры и зеленое вино. Мендарк и Таллия сидели напротив Надирила, а Лилису он усадил на свободный стул рядом с собой. Он забрал деревянную тарелку с сыром из-под руки Мендарка, предложив Лилисе.

— Вот этот мой любимый, — произнес Надирил, указывая на темный сыр с неприятным запахом; он был зеленовато-желтого цвета, с коричневой корочкой. — Хотя, возможно, тебе он покажется слишком терпким. Я едва чувствую теперь его вкус. Да и вообще вкус еды.

— Я попробую, — ответила Лилиса с сияющими глазами. Она думала: «Еще один друг! Как мне везет. Я могу есть что угодно».

— Полагаю, что можешь, — сказал Надирил, всевидящие глаза которого уже прочли во взгляде девочки всю ее историю. Он отрезал треугольный кусок и положил ей на тарелку. — А как насчет других? Этот синий сыр, — он показал ножом на ромбовидный кусок цвета сливок, с прожилками, как у мрамора, — сначала довольно острый, но зато какой привкус сливок потом! Дать тебе маленький кусочек?

— Пожалуйста, — выдавила из себя сильно проголодавшаяся Лилиса. Мендарк кашлянул, и девочка сказала: — После Таллии и него. — Она не произносила имени Мендарка.

— Вздор, — отрезал Надирил. — Они старые и привыкли ждать.

Мендарк еще больше насупился и стал постукивать по столу ножом. Таллия нахмурилась, — вероятно, потому, что ее назвали старой. Надирил продолжал описывать Лилисе каждый из сыров: вот влажный белый козий сыр; вот очень твердый, с коричневыми зернышками.

— А вот этот — пахнет луком и душистым перцем, — сказал Надирил, но сыр сильно отдавал чесноком.

Наконец на тарелке Лилисы были разложены кусочки сыра всех сортов. Передав блюдо с сыром Таллии, старик взял вазу с фруктами.

— В это время года мало свежих фруктов, — сказал он, хотя в вазе были яблоки, груши и орехи всевозможных сортов, а не только сушеные фрукты.

— А это чего такое? — спросила Лилиса, указывая на темно-коричневый фрукт.

— Что. Что это такое, — поправил Надирил. — Это финик. Зиль славится своими финиками. Попробуй — он очень сладкий.

— А это?

Это было крупным сушеным фруктом.

— Это сушеный геллон, король фруктов.

— Откуда он?

— Он растет в горах вблизи Чантхеда. Думаю, Лиан любит геллоны. Мой старый друг присылает мне каждый год корзину.

Надирил разбавил бокал вина водой для Лилисы и передал ей миску с хлебом. Когда гости положили себе достаточно угощения, он взял себе немного хлеба и сыра.

— А этот старый друг случайно не Шанд? — осведомилась Таллия, надкусывая айву.

Надирил задумался.

— Шанд! Да, так он называет себя теперь. Он один из величайших… — он сделал паузу, искоса поглядывая на гостей, — картографов, каких я когда-либо встречал. В наше время это искусство умирает. Ты его знаешь? Как он?

— Впервые я познакомилась с ним в Туллине в конце осени. Он мне очень понравился. А затем в Туркаде он помог мне найти бот.

— Я тоже видел его в Туркаде, — заявил Мендарк. — Шатался, вмешиваясь во все и напуская на себя загадочный вид, как всегда. Старый дурак!

— Он нашел для нас Пендера, — мягко возразила Таллия. Несмотря на краткое знакомство, она считала Шанда другом, и ей не хотелось слышать, как его оскорбляют. — Ты мне не сказал, что видел его в Туркаде.

— Не один Шанд такой скрытный, — заметил Надирил.

Наконец пустые тарелки убрали и принесли чашки с ячменным чаем, на поверхности которого плавали коричневые зернышки.

Сумерки сгущались, и на небе появлялись звезды. Вернулся слуга с лампами, которые он повесил у гостей за спинами, так что мерцающий желтый свет падал на стол.

Мендарк, взяв Таллию под руку, пошел взглянуть на город сверху. Надирил беседовал с Лилисой. В середине ее бессвязного рассказа он остановил ее вопросом:

— Ты умеешь читать и писать?

— Я умею читать. Мой папа меня учил. Вывески и письма. А однажды я читала книгу, когда была маленькой. Но я ее уже знала, так как Джеви много раз рассказывал мне истории из нее. Я чуть-чуть умею писать — буквы, свое имя, имя Джеви. Да и писать было не на чем — разве что на земле. Хотелось бы мне уметь писать.

— Зачем, дитя? Что в этом хорошего?

— Ты знаешь, что случается с уличными девчонками и мальчишками, когда они вырастают, если ничего не умеют делать?

— Знаю, — серьезно ответил он.

— Я этого не хочу. Я хочу делать что-то умное, как Лиан, и Таллия, и ты.

— И Мендарк?

— Он слишком умен для меня. Я хочу читать Предания. Лиан как-то раз рассказал мне одно, — произнесла она с блестящими глазами. — Это было чудесно. Даже чудеснее, чем те, которые Джеви… — Она замолчала, чувствуя, что предала память своего отца. — Я хочу читать книги. У тебя, должно быть, много книг. Сотни.

— Да, у нас их много, — сказал Надирил без улыбки. — Возможно, сотня сотен сотен. Больше, чем где-либо еще на Сантенаре. — Он прервался, потом пристально взглянул на девочку.

— Что ты хочешь у меня попросить?

Она сглотнула и, ничего не ответив, отвернулась.

— Я не могу, — прошептала она.

— Давай, дитя, конечно, ты можешь. Не такой уж я свирепый, не правда ли?

— Я хочу читать и писать больше всего на свете, но у меня нет денег заплатить тебе за обучение.

Казалось, глаза старика видят ее насквозь.

— У тебя совсем нет денег?

— Есть, — пылко ответила Лилиса. — Но это чтобы найти моего отца. Я не истрачу ни гринта на себя, пока он не найдется.

— Очень хорошо. Ты хочешь читать и писать. Иди сюда, и я тебя проверю. — Он вынул из кармана тоненькую книжку и, открыв на первой странице, передал ей. — Это старинное зурское «Сказание Сказаний». Ты его знаешь?

— Нет.

— Почитай его мне.

Лилиса читала, запинаясь и спотыкаясь на именах, и только через пять минут дошла до конца страницы.

— Достаточно, — произнес Надирил. — Это никуда не годится. — Он с суровым видом порылся в другом кармане. — Вот кусок бумаги и карандаш. Запиши то, что ты сейчас прочитала.

В ужасе посмотрев на него, Лилиса низко склонилась над бумагой и начала выводить крупные детские каракули. Пролетело десять минут, и она подала Надирилу бумагу.

— Это все? — спросил он, глядя на пляшущие строчки, перечеркнутые слова и пятна от слез.

— Нет, но бумага кончилась.

— Бумага очень дорога, дитя. На деньги, потраченные на этот лист, ты могла бы жить неделю. Это не годится. Никуда не годится. Я должен тебя научить. И научу.

— Научишь? — воскликнула девочка и, схватив его высохшую руку, поцеловала ее. Таллия и Мендарк обернулись посмотреть, что происходит. — Но мне же не расплатиться с тобой!

— Ты можешь упорно работать?

— Никто не будет работать упорнее. Я буду мыть полы… — Надирил поднял руку, и Лилиса замолчала.

— Не достаточно. Мне бы хотелось, чтобы ты работала упорнее, и работа была более тяжелая.

— Это все, что я умею делать, — сказала она со слезами на глазах.

Теперь Таллия, наблюдавшая за этой сценой, подошла и села возле Лилисы, обняв ее за плечи.

— Надирил, ты недобрый, — сказала она. — Лилиса, ты ведь можешь таскать книги, и читать книги, и записывать их названия?

— Да, — пропищала Лилиса. — Но…

— Хорошо, потому что именно этого Надирил хочет от тебя в уплату. Ты нужна ему, Лилиса. Я права, библиотекарь?

— Прости, дитя. Я привык к словесным поединкам с капризными стариками, такими, как Мендарк. Я не хотел тебя напугать. Таллия права. Ты нужна мне, потому что тебе не все равно и ты хочешь упорно работать. Ты поработаешь на меня в обмен на твое обучение и содержание?

— Поработаю, — тихо ответила девочка.

— Хорошо. Тогда дай мне руку. Таллия, будь свидетельницей нашего договора.

Лилиса и Надирил пожали руки.

— Засвидетельствовано, — сказала Таллия.

— Итак, ты устроила свое будущее, — обратился Мендарк к Лилисе, вернувшись к столу. — Я рад.

— Несомненно, — заметил Надирил. — Разве ее будущее не имеет значения? И она сама незначительна?

— Нет, насколько я вижу ее будущее, но как знать? Я не могу взваливать на себя бремя всего мира. — Он обратился к Лилисе. — Я не желаю тебе плохого, дитя, но твое место — не с нами, в нашем будущем путешествии.

— Мне жаль будет расстаться с вами, — сказала она, — но я нашла свое место.