Глава 10

Объезжая свои владения в предвкушении полуночи, до которой оставалось еще пять часов, Шаддэк целиком погрузился в состояние веселого ребячества. Теперь, когда победа была у него почти в кармане, он мог сбросить с себя маску взрослого человека, тем более что без нее он чувствовал себя значительно лучше. В сущности, он никогда и не был по-настоящему взрослым, он на всю жизнь в эмоциональном плане остался двенадцатилетним ребенком. Ведь именно в этом возрасте ему был явлен великий знак лунного ястреба, этот знак был впечатан в него. С тех пор он как сокровище хранил эмоциональное состояние тех дней, не позволяя ему исчезать или изменяться с возрастом. Но теперь притворяться не было никакого смысла.

С одной стороны, Шаддэк, прекрасно зная о своем эмоциональном отставании от других людей, считал это своим большим преимуществом. Двенадцатилетний ребенок добивается воплощения своей мечты с большей решимостью, чем взрослый. Но, с другой стороны, это было его слабым местом. Он был сосредоточен только на одном – на своей Великой Мечте. В этом смысле он был маньяком.

Но если бы не его неуклонное стремление к цели, проект «Лунный ястреб» вряд ли осуществился бы. Его победа была предопределена его непохожестью на других.

Итак, он мог быть теперь ребенком, он мог больше не скрывать свой эмоциональный возраст, он мог позволить себе все, что угодно, взять все, что захочет, нарушить любой закон. Именно в этом возрасте у человека появляется стремление к свободе от законов, переходный возраст толкает подростка на преступление.

Но он был не простым нарушителем законов. Он был ребенком, вкусившим кактусовой сладости. Она оставила в нем след на всю жизнь. Он был ребенком, который знает, что он – Бог. Способность любого ребенка к жестокости меркла перед жестокостью Бога.

Чтобы побыстрее пролетело время, оставшееся до полуночи, Шаддэк придумывал, что он сможет совершить, обладая абсолютной властью, с той минуты, когда весь город попадет под его контроль. От некоторых из этих мыслей его бросало в дрожь. Он испытывал и возбуждение и отвращение одновременно.

Он проезжал по Айсберри-уэй, когда обнаружил, что у него в машине находится индеец. Да-да, он повернул голову и, к своему удивлению, обнаружил, что Бегущий Олень сидит рядом с ним на переднем сиденье. Шаддэк остановил машину прямо посредине улицы и уставился на индейца, не веря своим глазам, изумленный и испуганный.

Однако в сидящей фигуре индейца не было ничего угрожающего. Он сидел молча, не поворачивая головы, и смотрел перед собой, словно что-то увидел за лобовым стеклом.

Постепенно Шаддэк стал понимать, что происходит. Дух индейца теперь принадлежал ему так же, как ему принадлежала машина, на которой он ездил по городу. Великие духи даровали ему дух индейца в качестве вознаграждения за то, что ему удалось довести до конца проект «Лунный ястреб». Так что теперь он, а не Бегущий Олень был хозяином положения, и индеец сможет говорить только тогда, когда к нему обратится Шаддэк.

– Привет, Бегущий Олень, – сказал он. Индеец взглянул на него.

– Привет, Маленький Вождь.

– Ты теперь принадлежишь мне.

– Да, Маленький Вождь.

На одно мгновение Шаддэку показалось, что он сошел с ума и Бегущий Олень – не более чем плод его больного воображения. Но дети в переходном возрасте не задерживаются на одной мысли слишком долго, и эта мысль ушла из головы так же быстро, как и пришла.

– Ты будешь делать только то, что я тебе скажу, – предупредил он Бегущего Оленя.

– Слушаюсь.

Чрезвычайно довольный, Шаддэк снял ногу с тормоза и поехал дальше. В свете уличных фонарей он увидел одно из пресловутых желтоглазых существ: «одержимый», встав на колени, пил воду из лужи. Шаддэк решил не обращать на увиденное никакого внимания, и, как только существо исчезло с проезжей части, мысль о нем улетучилась из головы хозяина города.

Исподволь взглянув на индейца, он спросил:

– Знаешь, что я собираюсь сделать в скором времени?

– Что, Маленький Вождь?

– Когда проведу через обращение всех, не только жителей Мунлайт-Кова, а всех жителей Земли, когда у меня не будет соперников, я потрачу часть своего времени на то, чтобы отыскать твоих оставшихся в живых родственников, всех твоих братьев, сестер, даже двоюродных. Я разыщу всех детей вашего рода, всех до одного. И все они заплатят страшную цену за твои преступления. Я на самом деле… заставлю их платить. – Голос Шаддэка сорвался на визгливую ноту, он хотел подавить ее, но ничего не получилось. – Я убью всех мужчин твоего рода, я разрежу их живыми на куски. Я скажу им, что убиваю их из-за тебя, и они будут проклинать тебя и твое имя, они пожалеют, что ты когда-то появился на свет. А женщин твоего рода я изнасилую, я заставлю их стонать от боли, слышишь? Потом я их тоже убью. Что ты думаешь об этом? А?

– Если тебе будет так угодно, Маленький Вождь.

– Да, черт побери, мне будет так угодно.

– Значит, ты сделаешь это…

– Да, черт возьми, я это сделаю.

Шаддэк был поражен до глубины души, когда почувствовал, что у него на глазах выступили слезы. Он остановил машину на перекрестке.

Индеец молчал.

– Скажи, что ты был не прав.

– Я был не прав, Маленький Вождь.

– Ты был чудовищно не прав.

– Я был чудовищно не прав.

Шаддэк достал из кармана носовой платок и вытер слезы.

Он улыбался, глядя на ночной город. Вздохнул облегченно. Посмотрел на Бегущего Оленя.

Индеец смотрел перед собой и молчал.

Шаддэк проговорил:

– Но, конечно, без тебя я никогда бы не стал избранником великих духов.