18

Спортивная арена, где мы сидели, заметно уступала по величине стадиону на Джаке, где мы играли в Большой Игре, но ничуть не уступала по шумности. Наверное, на акустику как-то влияло то, что арена была крытой, а не открытой, но даже при наполовину заполненных народом трибунах гул стоял такой, что я едва слышал собственные мысли.

Потом, опять же еще запах. Те же стены и потолок, что кое-как создали акустику, совсем ничего не делали для вентиляции. В такой тесноте несколько тысяч существ из разных измерений производили такую смесь запахов тел, что мой желудок подвергался медленным спазмам… или, может быть, дело было просто в нервах.

— Ты не мог бы еще раз объяснить мне насчет шансов?

— Не сейчас, — рыгнул Игого, нервно теребя программу. — Я слишком занят беспокойством.

— Дай, я попробую, стерва, — вызвалась сидевшая с другого боку от меня Маша. — Может быть, я смогу сказать это на менее техническом жаргоне, чем наш друг.

— Я бы это оценил, — признался я.

За это я заработал мрачный взгляд со стороны Игого, но Маша уже приступила к делу.

— Во-первых, ты должен понять, что букмекеры, по большей части, не ставят собственных денег. Они выступают в роли агентов или посредников для людей, ставящих на разные стороны в одном состязании. В идеале, деньги, поставленные на каждую из сторон, равны друг другу, и поэтому сам букмекер не ставит на состязании никаких собственных денег.

— А как же тогда они наживают деньги?

— Иногда на процентах, а иногда… но это уже другая история, а мы говорим о шансах. Идет?

— Ладно, — пожал плечами я.

— Так вот, описанная мной ситуация — идеальная. Она предполагает, что команды, или бойцы, или что бы там ни было, равны по силе. Тогда некоторые люди ставят на одну сторону, некоторые на другую, но в общем все уравновешивается. Это — равные шансы — или 1:1.

Она слегка переместила свой вес, не обращая внимания на прожигающие взгляды других зрителей, когда в ответ на ее движение закачался весь ряд.

— Но, предположим, дело обстоит иначе. Что, если вместо равенства сил у одной стороны есть преимущество… как скажем в случае, если бы Плохсекир вышел драться с королем Родриком?

— На это легко ответить, — улыбнулся я. — На короля никто бы не поставил.

— Именно, — кивнула Маша. — Значит, все поставят на одну сторону, и букмекерам придется покрывать все ставки собственными деньгами… ставки, которые у них большая возможность проиграть.

— Поэтому они не принимают никаких ставок.

— Нет. Они обставят дело так, что люди будут ставить на короля.

Я вскинул бровь.

— Они могут попробовать, но я уверен, что сам не стал бы так выбрасывать золото. Я бы поставил на Плохсекира.

— В самом деле? — улыбнулась Маша. — А что, если вместо того, чтобы ставить один золотой для выигрыша одного золотого, тебе приходилось бы ставить на Плохсекира десять золотых ради выигрыша одного?

— Ну…

— Разреши мне еще немного затруднить дело. Как насчет того, что если ты поставишь на короля один золотой и он победит, то вместо получения одного золотого т получишь сто?

— Я… э-э… мог бы заключить рискованное пари, поставив на короля,

— поколебавшись ответил я. — Всегда есть возможность, что ему повезет. Кроме того, если я проиграю, то потеряю только один золотой.

— …И ИМЕННО ТАК, я уверена, и используют шансы букмекеры для собственного прикрытия. Ну, а как они рассчитывают, сколько ставок им нужно на короля при шансах «Х» для прикрытия ставок, принятых на Плохсекира при шансах «У», это уже выше моего понимания.

Я посмотрел на сидящего рядом со мной девола с новым уважением.

— Вот это да, Игого. Я никогда не представлял по настоящему, как сложна твоя работа.

Девол чуточку смягчился. Они столь же восприимчивы к лести, как и все прочие.

— На самом-то деле, все бывает еще сложнее, — скромно признался он. — Приходится быть в курсе сразу нескольких состязаний, иногда даже использовать рискованные ставки с одного для прикрытия верных ставок с другого. И потом, есть боковые ставки, например на то, как часто кто-то добьется успеха и в каком периоде Большой Игры. Это не легко, но продувной малый может с этого заработать на жизнь.

— И какие же шансы сегодня вечером?

Девол скорчил гримасу.

— Паршивые. Это один из тех матчей типа «Плохсекир-король», если я правильно понял ваш пример. В данном случае команда, которую вы увидите в красных трусах — это Плохсекир. Они горячей десятидолларового лазера, и выиграли последние свои пятнадцать схваток. А слабые сестрички… по-вашему, король… будут в белых трусах, и не выиграли ни одной схватки за два года. Когда Синдикат сделал свою ставку, шансы стали примерно двести к одному против белых.

Я тихо присвистнул.

— Ух ты. Двести золотых в ответ на ставку в один золотой. Ты не забыл прикинуться удивленным, когда они поставили свои деньги?

— Мне не пришлось прикидываться, — процедил сквозь зубы Игого. — Со ставкой таких размеров, какую выдали они, это не потребовалось. Получив заблаговременное предупреждение, я ожидал, что они кинут не мало, но все же…

Он покачал головой и впал в молчание.

Я раньше как-то по-настоящему не задумывался о том, что вытекает из таких шансов, но теперь прикинул. Если, поставив один золотой, получаешь двести, то ставка в тысячу потенциально могла принести двести тысяч. А ставка в десять тысяч…

— Какой же величины их ставка? — со страхом спросил я.

— Достаточно велика, чтобы в случае проигрыша я до конца дней своих работал на Синдикат, расплачиваясь по ней… А у деволов отнюдь не краткая продолжительность жизни.

— Минуточку. Разве Ааз не сказал, что если ты проиграешь, мы покроем твой проигрыш за счет денег на текущие расходы?

— Сказал, — согласился девол. — А также указал, что если вы будете покрывать мои проигрыши, то будете забирать так же и все выигрыши, если все пройдет как намечено. Я предпочел рисковать и выигрывать сам.

Маша нагнулась вперед, уставясь на него.

— Ты так уверен, или так жаден?

— Больше последнее, — признался Игого. — Потом, опять же, я довольно сильно обжегся, ставя в Большой Игре против Скива. По моим расчетам стоит, по крайней мере, один раз поддержать стрелка, попавшего сразу в струю.

Я озадаченно покачал головой.

— Разве ты не боишься проиграть?

— Ну, мне приходило в голову, что, возможно, здесь надувают меня, а не Синдикат. Вот потому-то я и сижу рядом с тобой. Если окажется, что это обман…

— Ты весьма мал, чтобы угрожать, Игого, — предупредила Маша.

— …А ты слишком велика, чтобы увернуться, если я решу, что грозят мне, — отпарировал девол.

— Бросьте вы это, — приказал я. — В любом случае вопрос чисто академический. У нас не будет никаких затруднений… или, если будут, то я буду так же удивлен, как и ты, Игого.

— Надеюсь, больше удивлен, — фыркнул девол. — Я наполовину ожидаю, что эта затея лопнет, не забыл?

— Но Ааз заверил меня, что все схвачено.

— Очевидно. Иначе Синдикат не ставил бы так много. Вопрос в том, чей фокус удастся, их или ваш?

И тут мой глаз уловил суматошную деятельность по другую сторону арены. Синдикат только-только прибыл… в полном составе. Там был Шайк-стер, по бокам от него Гвидо и Нунцио, а сзади остальные члены двух бригад, откровенно рассаживающиеся по своим местам. Увиденные вместе и в движении, в противоположность набивающими по отдельности животы у Толстяка, они составляли впечатление группы. Мое мнение явно разделили и другие. Даже хотя они опоздали, никто не оспаривал их права на лучшие места, когда они гуськом прошли в первый ряд. Фактически, когда они приблизились, возникло заметное срывание с желанных мест.

Видеть другие существа, знакомые мне по толпе на Базаре, все еще было для меня достаточно новым опытом, чтобы я встал и помахал им рукой, прежде чем сообразил, что делаю. И тут до меня дошло, если они увидят меня, сидящим рядом с Игого, а потом проиграют крупное пари, то смогут без труда сообразить, что к чему.

Я перестал махать и попытался было сесть на место обратно, но было уже слишком поздно. Гвидо заметил мои жесты и толкнул локтем Шайк-стера, показав на меня. Наши взгляды встретились и он кивнул, признав меня, прежде чем вернуться к рассматриванию толпы.

Удрученный, я повернулся извиниться перед Игого, и обнаружил лишь, что обращаюсь к субъекту, не имевшему ни малейшего сходства с сидевшим рядом со мной деволом.

Я чуть… чуть… не принялся оглядываться, ища, куда делся Игого. А затем произвел умозрительно небольшие арифметические действия и вычислил это.

Заклинание личины.

Я так привык сам дурачить людей этим заклинанием, что когда кто-то проделал то же самое со мной, я оказался полностью захваченным врасплох.

— Все еще малость новичок в подобных интригах, не так ли? — сухо заметил он с нового лица.

К счастью, меня спасло от проблемы придумывания подходящего ответа появление участников соревнования. Из-за возни с планированием и запуском наших контрмер я, по настоящему, так и не услышал на что ставит Синдикат, за исключением того, что это будет слабая команда в матче по борьбе. Никто не сказал, какими будут с виду борцы, и я исходил из того, что все будет примерно, как на матчах, виденных мной на Пенте. Мне следовало бы знать, что этого лучше не делать.

Две команды состояли из существ, едва доходивших мне до пояса. Я хочу сказать, они были МАЛЕНЬКИМИ. Они выглядели как дети… если вы привыкли видеть детей с четырьмя руками у каждого.

— Что это за…? — не нашел я слов.

— Это команда, — любезно объяснил Игого.

— Я имею в виду, ЧТО они такое? Откуда они?

— А… Это вторы.

— И ты ставишь на них? Я хочу сказать, я слышал о борьбе лилипутов, но это не смешно.

— Не пренебрегай ими, — пожал плечами девол. — В борьбе они мастаки. Фактически, подобные команды — самый популярный экспорт их измерения. Они известны всем, как Внушительные Вторы. Они куда пагубней, чем можно предположить по их размерам.

— Это пародия, верно?

— Если ты действительно хочешь кое-что увидеть, то тебе следует поглядеть другой их экспорт. Это — гастролирующая танцевальная группа под названием «Выездные Вторы».

Маша уронила мне на плечо тяжелую ладонь.

— Стерва, помнишь про наш уговор насчет моих уроков?

— Позже, Маша, матч вот-вот начнется.

На самом деле он вот-вот заканчивался. Такой он оказался короткий, извиняюсь за выражение.

Первый член команды фаворитов в красных трусах просто прогулялся и положил на обе лопатки своего соперника в белых трусах. Хотя укладывание это малость походило на попытку обмотать пакет спутанной бечевкой. Борец в красных трусах заставил это казаться ужасно легким. Все усилия партнера его противника отцепить победителя, оказались тщетными и, схватив последнего за голову, победитель закончил схватку.

— Ну, вот и ладно, — молвил, вставая, Игого. — Приятно иметь с тобой дело, Скив. Повидай меня опять, если у тебя наклюнется лопух-фраер.

— Разве ты не собираешься забрать свой выигрыш?

Девол пожал плечами.

— А зачем спешить? Кроме того, я думаю, твои игроки сейчас немного заняты.

Я посмотрел туда, куда он показывал и увидел Шайк-стера, стремительно несущегося к раздевалке, а Гвидо и Нунцио — за ним по пятам. Никто из них не выглядел особенно довольным, что вполне понятно при данных обстоятельствах.

— Хоп. Это мне сигнал. До встречи в «Желтом Полумесяце», Маша.

С этими словами я пустился бегом, курсом наперехват разгневанным синдикалистам.