5

Табло «№ 613, Москва — Ташкент, 23:35» отыскалось быстро. Перед табло стояла огромная толпа милиции и пассажиров. На перрон никого не пускали.

Азиатские мужчины выкрикивали свои брызгающиеся слова. Я протиснулся в центр толпы. Дорогу дальше перекрывали плечом к плечу стоящие люди в черной униформе. Наверное, железнодорожники.

Молодой узбек передо мной что-то выкрикнул и тут же получил милицейской дубинкой в лоб. Парень упал. Толпа отшатнулась назад. Запищали придавленные дети.

Черный железнодорожник крикнул мне:

— У тебя что? Удостоверение?

— Билет. Вот он.

— Русский? Проходи!

За первой цепью стояли еще типы, в штатском. Они досматривали сумки и карманы пассажиров. Мои досматривать не стали. Проходя мимо подземного перехода, ведущего на перрон, заметил, что внизу он тоже блокирован милицией. Фирменный и дорогой поезд был как близнец похож на тот, что мог увезти меня домой. Завтра с утра жена проснется заранее… станет лежать, длинноногая… не вставая из постели, она будет прислушиваться… а когда я на цыпочках войду в комнату, жена, не открывая глаз, улыбнется…

Вернее, нет. Не улыбнется.

Проводник был одет в парадную желтую форменную рубаху.

— Проходи! Билеты есть? Проходи!

Я зашел в купе. Сказал попутчикам: «Здрасти», взял с собой сигареты и вернулся на перрон.

— Ташкент, это что за страна?

— Узбекистан.

— Слушай, а чего, здесь всегда так?

— Как?

— Ну, милиция… лупят всех.

— Всегда.

— Понимаю. Мы поедем через русско-узбекскую границу?

— Мы поедем через русско-казахскую границу. А потом — через казахско-узбекскую.

— Навороты, mazafaka.

— Что?

— В России мы где-нибудь будем останавливаться?

— Много раз!

— Ну, например, где?

— Например, в Волгограде.

Поезд потихоньку тронулся. Я докурил сигарету, зашел в вагон, залез на верхнюю полку и уснул еще до того, как опустил голову на подушку.

Волгоград не был мне интересен. Я уже бывал в этом городе. Правда, давно.