1

Утро дня проведения операции Пастухов встретил в приподнятом настроении.

Накануне он лег спать достаточно рано и великолепно выспался. Проснувшись, не спеша принял душ. Тщательно побрился, облачился в ненавистный строгий костюм помощника депутата. До времени, назначенного для сбора делегации в холле отеля, оставалось еще полчаса, и Сергей отправился в бар у себя на этаже, позавтракать.

В этот ранний час в баре еще почти никого не было. Только в углу сидел над чашкой кофе какой-то араб средних лет. Пастух подошел к стойке и попросил по‑английски:

— Чашку «капучино» и пару сандвичей.

— Есть сандвичи с тунцом, ветчиной и цыпленком, — сообщил бармен.

— С цыпленком, — уточнил Сергей и взгромоздился на высокий табурет у стойки.

Бармен тут же поставил перед ним тарелку с сандвичами и запустил кофейный автомат. Пастух, не дожидаясь кофе, принялся жевать бутерброд — очень хотелось есть. Бармен же, убедившись, что клиент занят делом, бросил мгновенный вопросительный взгляд на араба в углу. Тот чуть заметно кивнул ему. Бармен вернулся к кофейному автомату и через секунду поставил перед Сергеем чашку с кофе.

— Приятного аппетита, сэр, — произнес бармен и принялся перетирать бокалы белоснежным полотенцем.

Весь завтрак занял у Пастуха минут десять, считая и неспешное смакование кофе. Расплатившись, он спустился в холл отеля, предварительно захватив приобретенный накануне чемодан.

В холле уже царило то обычное для больших делегаций оживление, когда практически все члены делегации уже собрались, но не могут пока никуда тронуться, поскольку ожидают двоих-троих опаздывающих. Перед входом в отель стояли огромные «мерседесы», присланные из президентского гаража после обычной волокиты и попыток выяснить какие-то совершенно ненужные подробности официального визита.

Наконец кто-то дал команду на посадку, и члены делегации ринулись к автомобилям. Тут сразу же выяснилось, что визит рассчитан не на всех. Какой-то эксперт с возмущением доказывал, что без его личного участия все мероприятие теряет всякий смысл, обещал жаловаться кому-то в Москве и под конец согласился взять такси за свой счет, если мест не хватит.

Пастух разумно в общей толчее не участвовал, но как-то так получилось, что он одним из первых занял место на переднем сиденье одного из «мерседесов». Но выяснения отношений избежать ему все же не удалось. Некий молодой депутат открыл дверцу машины и решительно сказал:

— Освободите место! Помощники на приеме присутствовать не будут.

— Будут, — скучным голосом ответил даже не пошевелившийся Пастух.

— Я кому сказал, — продолжал кипятиться депутат, тем более что и заднее сиденье уже заняли два человека.

Пастух мысленно сосчитал до десяти и промолчал. Не хватало ему еще влезть в конфликт с представителем законодательной власти. Депутат, похоже, уже готов был перейти к активным действиям. Но тут к машине подлетел личный референт Жириновского и, окончательно отбросив совершенно ненужные ему условности, попросту гаркнул на депутата:

— Вам что, места мало? Садитесь третьим назад и не задерживайте всю делегацию… — Но что тут делает этот помощник?.. — начал было оправдываться опешивший молодой законодатель, но референт раздраженно оборвал его на полуслове:

— А ну, прекратите бардак. Этот человек едет по личному распоряжению главы делегации… Как дети, ей-богу!..

«Личное распоряжение главы делегации», видимо, произвело нужное впечатление, и молодой депутат, состроив чрезвычайно кислую мину, покорно полез на заднее сиденье.

Ожидая того момента, когда кортеж наконец-то тронется, Сергей со скучающим выражением лица смотрел в окно. Внезапно он вздрогнул и даже подался вперед, как будто стараясь получше что-то разглядеть. Его внимание привлек один человек в брюках и рубашке цвета «хаки», стоявший среди толпы зевак на противоположной стороне улицы. Секунда — и человек повернулся и пропал, затерявшись в толчее.

Пастухов вытер со лба появившуюся испарину и откинулся на сиденье.

«Надо же, до чего похож на Трубача! — подумал он. — Нет, это нервное. Надо просто успокоиться. Трубач погиб. А ты просто волнуешься перед операцией. Хотя с чего бы тебе волноваться?.. Правда, если уже друзья с того света являются — жди беды».

Сергей не был суеверным человеком. Но эта ошибка почему-то вывела его из равновесия. И оставшиеся несколько минут до отправления кортежа Пастух пребывал в состоянии смутной, неосознанной тревоги.

За всем происходящим с интересом наблюдали журналисты. Встреча проходила при закрытых дверях, и «акулы пера» ловили хоть какую-то возможность быть сопричастными происходящим событиям. Кто-то щелкал затвором фотоаппарата.

Корреспондент Си-Эн-Эн бодро вещал на камеру какую-то ахинею; судя по его серьезному лицу, работал он в прямом эфире.

В общей толпе журналистов стоял и Коперник. Для виду он сделал несколько снимков и теперь просто курил, прислонившись к стене.

— Привет, Леонид, — как всегда громогласно произнес подошедший к нему Флейшер. — Вас тоже не берут с собой?

— Не берут, — ответил Коперник. — Обещают сообщить все после. Как говорится, с доставкой на дом.

— Вам хорошо, — вздохнул американец. — Вы всех знаете.

— Кое-кого знаю, — не стал спорить Коперник.

— Ну, в таком случае — кто этот тип в третьем «мерседесе»? — спросил вдруг Флейшер.

— Который? — насторожился Коперник.

— Вот тот парень на переднем сиденье, — пояснил американец.

— Этот как раз из тех, кого я не знаю. Какой-то эксперт или помощник, — пожал плечами Коперник. — Чем он вас так заинтересовал?

— Уж очень у него важный вид с этим чемоданом, — улыбнулся Флейшер, бросаясь к какой-то новой жертве.

Коперник проводил его внимательным взглядом.

Спустя минуту кортеж машин тронулся в путь. Впереди колонны катил армейский джип с пулеметом. Еще три таких же машины заняли место в хвосте. Пронзительный вой сирены и энергичные действия военных все же давали свои результаты: кортеж по закрученным багдадским улицам хоть и не очень быстро, но без остановок двигался.

Был и еще один человек, который пришел провожать машины с русскими парламентариями, — Аджамал Гхош. Пакистанец все это время стоял среди зевак напротив отеля, и, казалось, от его напряженного взгляда не ускользнет ни одна деталь происходящего. Как только последний джип скрылся за поворотом, Гхош как-то грустно вздохнул и не спеша побрел прочь.

А в салоне того «мерседеса», в котором ехал Пастух, никак не мог успокоиться оскорбленный в лучших чувствах депутат.

— Слушайте, — обратился он к Пастухову, — на кой черт вы взяли с собой этот дурацкий чемодан? Вы бы еще рюкзак прихватили… «Вернемся в Москву, убью гада!..» — подумал про себя Сергей. Резко обернувшись, Пастух поманил депутата пальцем.

— Дело в том, что я шпион, — заговорщически сообщил он.

— К-как шпион? — оторопел от подобной откровенности депутат и спросил неуверенно:

— Вы шутите, да?

— Уж какие там шутки, — горестно вздохнул Пастухов.

Он уже придумал фразу, чтобы окончательно запутать бедолагу-депутата, но произнести ее не успел: резкая боль вдруг пронзила его желудок — будто раскаленный бур прошелся по внутренностям. Сергей побледнел как полотно, из последних сил стараясь держать себя в руках.

— Что с вами? — испуганным шепотом спросил у него депутат.

Пастух подумал, что готов убить говоруна и не дожидаясь возвращения на родину, но тут новый приступ пронзительной боли окончательно лишил его сил.

Судорожно вцепившись в ручку чемодана, лежащего у него на коленях, он второй рукой рванул ворот рубашки. И тут же его согнул пополам третий приступ.

Водитель, почуявший, что в салоне происходит что-то неладное, озабоченно обернулся на бледного пассажира и тут же поднес ко рту микрофон радиосвязи.

Кортеж остановился. Тотчас около машины, в которой ехал Пастух, притормозил армейский джип, и подтянутый офицер распахнул дверцу «мерседеса».

— Наверное, съел какой-то местной дряни… — с сочувствием произнес притихший депутат.

Быстро окинув взглядом корчащегося от боли Пастуха, офицер отдал по радио какую-то команду. Спустя еще минуту из потока машин выскочила «скорая помощь».

Два санитара деловито вытащили носилки и аккуратно положили на них почти теряющего сознание Пастуха, который тем не менее продолжал прижимать к себе чемодан мертвой хваткой. Так, в обнимку с чемоданом, он и исчез в чреве «скорой».

Так что когда на место происшествия прибежал запыхавшийся референт Жириновского, смотреть было уже не на что.

— Что тут происходит? — нервно спросил референт.

— Вашему человеку стало плохо, — пояснил депутат-говорун, и в его голосе послышалось: «Я же говорил, что не надо брать этого типа с чемоданом с собой».

— Твою мать, — только и нашел что сказать оторопевший референт. — Вот этого нам как раз и не хватало.

Тем временем «скорая» сверкнула разноцветными маяками и, оглашая окрестности сиреной, рванула прочь. Офицер, снявший Пастуха с гостевого маршрута, умчался вслед за «скорой», вскочив в свой джип уже на ходу. Референт проводил их растерянным взглядом. Потом встрепенулся и, покрикивая: «Продолжаем путь… Продолжаем путь…», засеменил к головной машине. И вскоре кортеж снова тронулся по направлению к Дворцу. Только уже без Пастуха, увезенного в неизвестном направлении…