«Прибытие «Красной стрелы» из Ленинграда разительно отличается от отправления,

Нет ни той ночной таинственности, ни праздничности грядущего путешествия. Озабоченные, помятые лица спешащих на такси и в метро пассажиров, носильщики с тележками и грубыми окриками «Поберегись!», серый холодный рассвет. Из пятого вагона выходят какие-то генералы в каракулевых серых папахах, потом известный советский комедийный актер Леонов, за ним вертлявая, в кожаном пальто женщина, потом – два музыканта со скрипкой и виолончелью, наконец – Роберт и Вирджиния Вильямс. Я снова вручаю Вирджинии букетик цветов и обнимаю по-дружески и ее и Роберта. И только в этом объятии я ощущаю, как напряжена вся его фигура, каждый мускул его крепкого тренированного тела, и убеждаюсь, что это – Юрышев. Вот мы и встретились с ним – через два месяца после той, на Новодевичьем кладбище, встречи… Но ни словом, ни знаком я не могу обнаружить этого – мои гэбэшные «архангелы» стоят рядом, в каких-нибудь трех шагах, и смотрят на нас в упор… И, понимая всю напряженность ситуации, я уже не смотрю на Юрышева, окликаю носильщика с тележкой, а Вирджиния, умница Вирджиния, берет нас двоих под руки и щебечет совсем как актриса на сцене:

– Я очарована Ленинградом! Какая прелесть! Вы знаете, Джакоб, мы ездили в Петергоф и на Финский залив. Мы там кормили белок конфетами! Вы представляете, Джакоб, в России белки рыжие, а у нас в Вашингтоне серые и черные! Боб, дорогой, закрой горло шарфом! Но потом эта мерзкая история с диссидентами! Почему мы должны были брать у них какие-то документы? Это не наше дело – вмешиваться во внутренние советские дела!…

Я слушал ее милую, рассчитанную явно на моих и не моих гэбэшников болтовню, а украдкой, короткими взглядами по сторонам искал другого Вильямса – того, кто вместо Юрышева остался в третьем купе шестого вагона. Но я не видел его. Решившись оглянуться, я тут же встретил направленный на нас взгляд какого-то круглолицего, с серо-голубыми глазами мужчины. Мне казалось, что и Вирджиния, болтая, бросает по сторонам короткие ищущие взгляды. И чтобы она не оглядывалась и не увидела это еще одно следовавшее за нами явно гэбэшное лицо, я крепко взял ее под локоть и, сжимая ей руку, повел их к своей машине».