на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 6

Джейк, щурясь от утреннего солнца, поднимался по лестнице к входной двери дома Энни. Он выехал из Талсы на рассвете, надеясь застать ее до того, как она займется привычными делами.

Да и проснулся он очень рано, пробудившись от тяжелого сна, которые Джейк постоянно видел с тех пор, как узнал, что у него есть ребенок. Младенец и щиты, ламы и чайные чашки – все перемешалось в этих снах. Но еще больше его тревожили эротические видения – ему снилась Энни и ее качающиеся груди. Выругавшись сквозь зубы, Джейк отбросил одеяло, встал и принял холодный душ.

Эта женщина видится ему в снах только из-за ребенка, пытался убедить он себя, стоя под ледяными струями. У них общий ребенок, и тут включается подсознание. Не надо быть доктором психологии, чтобы понять: его разум таким образом сортирует полученную информацию, пытаясь как-то во всем разобраться. Ну и пусть ему снится, что он снимает с ее сияющих волос этот нелепый обруч с птичкой и прикасается к ее роскошным грудям. Это ничего не значит. Совсем ничего.

Черт, да она вообще-то и не его тип женщины. Джейка привлекали такие женщины, как Рейчел, – собранные, ухоженные, чья внешность отражает их рациональный, логичный, лишенный иллюзий подход к жизни. Его интерес к этой Холлистер объясняется исключительно ребенком.

Его ребенком. Ему все еще, даже по прошествии двух дней, трудно в это поверить. Ребенок. Дочь. Темноволосая, темноглазая маленькая девочка по имени Маделин, которой уже год и два месяца.

Он пропустил первый год ее жизни. Первый зубик, первую улыбку, первый шаг. Больше он не пропустит ничего. Потребуется скорее всего не меньше года на решение юридических вопросов, особенно если эта Холлистер будет чинить препятствия. Пока же он должен прийти с ней к какому-то временному соглашению.

Джейк громко постучал во входную дверь, затем, отступив назад, стал рассматривать розовую герань, росшую рядом. Прошлый раз он разговаривал с Энни не так, как надо, но он это исправит.

Когда он извинится и как-то все сгладит, то убедит ее взглянуть на произошедшее его глазами. Он ведь опытен в ведении переговоров, а закон на его стороне. Если анализы подтвердят, что это его ребенок, хотя он и так в этом уверен, то он сумеет договориться с Холлистер о совместном воспитании ребенка. Он будет настаивать, что это в интересах их дочери.

В доме громко залаяла собака, но Энни не отвечала. Может быть, она на заднем дворе кормит животных? Джейк уже хотел обойти дом, как дверь медленно открылась.

В дверях появилась Энни, на ней было короткое облегающее розовое платье. Лицо бледное, в глазах – выражение боли.

Джейк сделал шаг вперед:

– Эй… вы здоровы?

– Я… нет, я больна. Я не могу с вами разговаривать сейчас.

– А что случилось?

– У меня грипп или что-то в этом роде. Пожалуйста, уезжайте.

Это было что-то похуже, чем грипп. Видно, что ей очень плохо.

– Что болит?

– Мой… мой живот. У меня кружится голова, меня тошнит и… – Из дома выскочила собака, а вслед за ней появился ребенок в желтом с белым костюмчике. Энни хотела остановить девочку, но, охнув, схватилась за живот.

Маделин выкатилась вслед за псом под ноги Джейку. Он сосредоточил внимание на Энни.

– Вам нужен врач.

Она попыталась выпрямиться, но не смогла.

– Пожалуйста, уходите. Разговаривать с вами сегодня мне не по силам.

Джейк хотел сказать, что ей не по силам и за ребенком присмотреть, но передумал.

– Как давно вы себя так чувствуете?

– Это началось вчера, ночью стало хуже, а к утру… – Голос у нее оборвался.

– Я отвезу вас в больницу, – решительно сказал он.

– Нет, я не хочу.

– Тогда вызову «скорую», сами вы не доедете. – Джейк вытащил из кармана мобильный.

Энни молча смотрела на него. Ей не хотелось в этом признаваться, но он прав. Она чувствует такую слабость и головокружение, что может отключиться в любой момент. Утром она с трудом вынула Маделин из кроватки.

Но она не может уехать на «скорой». Кто останется с Маделин? Бен и Хелен в Талсе.

– Где тут ближайшая больница? – спросил Джейк.

– В Бартлсвилле.

– Послушайте, не упрямьтесь, я отвезу вас туда. Вы будете там еще до того, как приедет «скорая».

Энни заколебалась. Его подбородок дрогнул.

– Послушайте, леди, мы можем препираться, пока вы тут не скончаетесь. Или мы поедем к врачу, и вы расскажете ему, что у вас болит. Если вы хотите, чтобы у вашей дочери была мать, вы поедете со мной.

Он знал, на какие рычаги нажимать, этот адвокат.

– Хо… хорошо, но нам нужно взять детское сиденье из моей машины.

– Еще что-то?

– Мою сумку и сумку с вещами ребенка. Она на крючке в кухне за дверью.

Джейк кивнул:

– Отлично. Давайте посадим вас в машину, потом я заберу вещи.

Энни оторвалась от двери и сделала шаг вперед. Острая боль пронзила ее с головы до ног. Все расплывалось, перед глазами мелькали красные пятна, круги.

Она почувствовала, что ее поддерживает рука Джейка.

– Я вам помогу.

Рука под крахмальной белой рубашкой была сильной и жесткой.

Энни изо всех сил вцепилась в нее.

– Маделин… – пробормотала она.

– С ней все в порядке. Она сидит на крыльце, пытается поймать собаку за хвост. Я приведу ее в машину, как только посажу вас.

Джейк подхватил Энни на руки. Она прикасалась своей щекой к его, чувствуя ее грубоватую мягкость и вдыхая слабый запах крема для бритья.

Джейк отнес ее к машине и стал открывать дверцу. Затем помог сесть, быстро вернулся к крыльцу и подхватил на руки Маделин.

Малышка заревела.

– Вот так, – сказал он, устраивая ее на заднем сиденье. Маделин тут же успокоилась, придя в восторг от того, что она в незнакомой машине.

– Побудь с мамой. Я сейчас вернусь.

Он вернулся через несколько минут с детским сиденьем и сумками. Пару минут Джейк возился, укрепляя сиденье, потом посадил туда Маделин, и та громко запротестовала.

Энни прислонилась головой к спинке сиденья, пытаясь не обращать внимания на режущую боль в боку. Джейк завел мотор и выехал на дорогу, подняв столб пыли.

Борясь с тошнотой, Энни закрыла глаза. Только вчера она размышляла, как бы ей уехать из страны, спрятаться от него. Но сейчас у нее не было выбора. Она больна, как же она больна. Может даже умереть.

Господи, если она умрет, что же будет с Маделин? Она не может умереть. Она не умрет. Люди ее возраста не умирают от боли в животе, во всяком случае, сейчас, в этом веке.

Джейк оглянулся через плечо:

– У вас есть родственники, которым я могу сообщить о случившемся?

– Нет. – Энни схватилась за бок, боль становилась непереносимой.

– У вас есть няня или кто-нибудь, кто может побыть с ребенком, если вас положат в больницу?

В больницу? Это вполне вероятно. Безысходность ситуации потрясла Энни.

– У меня никогда не было няни, только управляющий и его жена. А их здесь не будет несколько недель. – Ее охватила паника. Губы задрожали. – У меня нет никого, кто бы мог присмотреть за дочерью.

– Есть. – Его глаза сверкнули. – У вас есть я.

Боже! Она не может оставить ребенка с человеком, который угрожал отобрать его у нее.

Но… что ей остается делать? Перл не справится с малышкой, даже если ей и разрешат оставить девочку с ней в инвалидном доме. Энни, закрыв глаза, откинулась на сиденье, чувствуя себя все хуже.

Получасом позже Джейк сидел в пустой комнате ожидания отделения интенсивной терапии, наблюдая, как малышка топает от одного зеленого винилового стула к другому, такому же виниловому и зеленому. Он попробовал посадить ее себе на колени, но ничего не получилось. Каждый раз, когда он подходил к ней поближе, она начинала кричать так, будто видела трехголового монстра.

Вскоре к Джейку вышел низенький седой мужчина в белом халате. Карточка, приколотая к халату, указывала, что он врач отдела реанимации.

– Вы привезли Энни Холлистер? – Да.

– У нее аппендицит, – сказал врач. – Операцию нужно сделать немедленно. Я уже отправил ее в операционную.

Джейк, выслушав новость, с трудом проглотил комок в горле.

– Ее хирургом будет доктор Мейерс, – продолжал врач. – Это один из наших лучших хирургов. Он оперирует уже тридцать лет, работал раньше в крупной больнице в Далласе. Он готовился к другой операции, когда привезли вашу жену. Так как она в критическом состоянии, он будет оперировать ее первой.

Жена. Ему показалось, что ему нанесли удар в челюсть.

– Она не… – Джейк не закончил предложение. Врачи обычно дают сведения только ближайшим родственникам. Будет лучше, если он промолчит.

– Но реальной опасности нет, если аппендицит не прорвется, – заключил доктор.

Джейку не нравилось мрачное выражение его лица.

– А это возможно?

– Надеемся, что этого не случится. Но медлить нельзя. – Врач указал на лифт. – Вам следует пройти в комнату ожидания хирургического отделения. Там доктор Мейерс увидится с вами после операции и расскажет, как она прошла.

– Хорошо. Спасибо.

Взор врача был устремлен на что-то происходящее за спиной Джейка.

– Ваша дочка… она… э-э… ест землю.

Джейк повернулся и увидел, что Маделин залезла под фикус в горшке и вся ее мордашка в земле. Она издала какой-то странный звук, и Джейку показалось, что она задыхается. Его охватила паника.

Куда, черт возьми, девался этот доктор? Где тут медсестры? Это ведь больница. Где весь медицинский персонал?

– Сестра! – закричал он.

Маделин захрипела. Он должен что-то сделать, иначе она задохнется.

Вытащив из брюк полу рубашки, он, положив девочку на спину на ковер, стал вытирать грязь с ее лица.

Маделин брыкалась и плевалась, а потом села и отчаянно заревела.

Джейк почувствовал неимоверное облегчение. Он поднял рыдающего ребенка и прижал к груди.

– Эй, не ругай меня. Это ты земли наелась. Девочка плакала все громче. Ее ручонки колотили по его груди, маленькие ножки отчаянно брыкались. Джейк стал ходить с ней по комнате, стараясь успокоить, но она завизжала еще громче.

Коренастая женщина в очках с толстыми стеклами вкатила в комнату тележку с принадлежностями для уборки. Она улыбнулась Маделин и сделала ей козу.

– О, моя милая, да ты вся измазалась. Ребенок тут же перестал плакать и улыбнулся.

– У вас есть бумажное полотенце? – спросил Джейк.

– Конечно. – Она взяла рулон с тележки. – Я вытру ей личико.

Малышка спокойно разрешила ей это сделать.

– Нам ручки надо вытереть. Правда?

Маделин послушно протянула ей сначала одну, потом другую ручку.

– Вот так. Вот и хорошо. – Женщина оглядела Джейка, ее глаза смеялись. – Ай-ай-ай, – сказала она Маделин. – Твой папочка-то тоже весь вымазался.

Маделин радостно засмеялась.

– Пойдешь ко мне, пока папа приведет себя в порядок? – Она протянула руки, и Маделин доверчиво пошла к ней.

Джейк не знал, что больше привело его в замешательство – то, что его назвали папой, или то, что его ребенок отдавал явное предпочтение незнакомой женщине. Он посмотрел на свою рубашку. Боже! Казалось, он только что вылез из ямы с глиной, в которой проводились соревнования по борьбе. Схватив горсть бумажных салфеток, Джейк начал оттирать пятна, но вместо этого размазал их по всей рубашке.

– Что за земля у вас тут в цветочных горшках? – спросил он, стряхивая с себя нечто, напоминающее черную пудру.

Женщина поспешно схватила очки, которые Маделин стащила с нее.

– О Боже! Это, наверное, вулканическая зола, которую наш садовник добавляет в почву.

– Потрясающе, просто потрясающе! – Тяжело вздохнув, Джейк подошел к мусорной корзине и бросил туда комок грязных салфеток, затем вернулся назад, не спуская глаз с Маделин. Ее костюмчик был весь в грязи, но на лице сияла улыбка. Настроение у нее явно улучшилось.

– Спасибо за помощь, – сказал Джейк уборщице. Но как только он протянул руку к Маделин, она, обвив ручонками шею женщины, истошно завопила.

Женщина недоуменно подняла брови. Она смотрела на него так, как будто подозревала, что он регулярно бьет ребенка.

Джейк оторвал руки малышки от шеи женщины, глупо улыбнувшись ей. Та смотрела, как он несет рыдающего ребенка к лифту.

– Вы забыли сумку с пеленками, – сказала уборщица, – она вам наверняка потребуется.

Джейк вернулся, взял сумку, стараясь не думать о том, что будет предшествовать тому моменту, когда она ему понадобится.

Маделин продолжала рыдать, когда лифт остановился на втором этаже и двери его раскрылись. К счастью, комната ожидания была как раз за углом.

– Ну вот мы и пришли, – сказал Джейк, опуская девочку на пол. Маделин тут же перестала плакать, все ее помыслы и усилия сосредоточились на том, чтобы пересечь комнату.

Джейк шел за ней следом, попутно обращая внимание на тех, кто был в комнате. Возле окна сидели две пожилые женщины в одинаковых синих платьях. Дальше на стуле развалился долговязый молодой человек лет восемнадцати-де-вятнадцати с надменно-презрительным выражением лица. В левом ухе у него было несколько серег. Причудливо остриженные волосы выкрашены в цвет клубничного желе.

Джейк сел рядом с девочкой. Маделин подняла головку, посмотрела на него, сморщила мордашку и заревела во всю силу своих легких.

– Какой милый ребенок, – заметила одна из пожилых дам.

Ее приятельница кивнула:

– И так похожа на вас.

– Да, – согласилась первая. – У нее ваши глаза, ваш цвет волос и ваш подбородок.

– Не говоря уже о том, что мы оба одинаково вымазаны, – сухо сказал Джейк.

Женщина с седыми волосами хихикнула, издав звук, похожий на чириканье тропических птиц.

– Раз уж вы заговорили об этом, то вы оба грязные, как пара могильщиков. Что случилось?

– Лилли, – возмутилась вторая. – Как грубо!

– Извините. – Она повернулась к Джейку. – Что же случилось?

Джейк посмотрел на свою рубашку.

– Малышка испробовала на вкус вулканическую пыль, – сказал он смущенно.

Женщины хихикнули высокими птичьими голосами.

– Ох уж эти малыши, – сказала седовласая, – тащат в рот что ни попадя. Как ястребы. С них глаз нельзя спускать.

– Как грифы, – заявила, не желая сдавать позиций, вторая. Седая блеснула ненатурально белыми зубами:

– Я Вайолет, а это моя сестра Лилли. У вас оперируют кого-то из родственников?

– Да.

Они выжидающе смотрели на него. Джейк вздохнул. Он терпеть не мог общаться с незнакомыми ему людьми, но эти две милые старушки не обращают внимания на намеки и не оставят его в покое.

Ну точно. Та, которая постарше, наклонилась вперед:

– И кого же?

– Э… мать ребенка.

– Ооо! – кивнула Вайолет и бросила понимающий взгляд на Лилли. – Это, наверное, та, срочная.

Джейк изумленно посмотрел на них.

– Извините?

– С острым аппендицитом. Врачи говорили. Господи Боже мой! Сейчас они начнут обсуждать Энни.

Он повернулся и увидел, что Маделин залезла под стул. Она была уже так грязна, что Джейк решил не поднимать ее с пола.

Вайолет решила продолжить беседу:

– Мы ждем свою сестру Розу.

– Да, – пояснила вторая. – Ей вправляют грыжу. Джейк не знал, бывают ли у женщин грыжи, но не поддержал разговор.

– И конечно же, операцию Роуз отложили, потому что ваша жена в таком тяжелом состоянии, – продолжила Лилли.

Джейк поморщился. Ему было неловко, когда Энни называли его женой, но ее состояние очень беспокоило его.

– Кто вам сказал?

– Сестра из операционной. Она сказала, что привезли женщину с острым аппендицитом и ее будут оперировать до Роуз.

– Я… э… надеюсь, что это не причинило вашей сестре каких-то неудобств, – извиняющимся тоном проговорил Джейк.

– О нет, что вы, – отмахнулась Вайолет. – Это даст ей возможность получить большее удовольствие от анестезии. – Она наклонилась к нему, как конспиратор. – Доктор дал ей седативный препарат сегодня утром, и Роуз уверяет, что это лучше, чем пара рюмок хереса после обеда.

Молодой человек закашлялся. Джейк посмотрел на него, находя попытки юнца скрыть смех не менее забавными, чем болтовня сестер.

– Роуз девяносто два года, – внесла ясность Лилли. – Я на два года моложе. Вайолет у нас просто крошка – ей только восемьдесят девять.

Юноша просто зашелся в кашле, закрывая рот двумя руками. Джейк решил поразвлекать его и дальше. Он посмотрел на женщин:

– Вы обе не выглядите на свой возраст.

– Мы знаем. – Вайолет расправила грудь и гордо улыбнулась. – Это наследственность. У нас в роду все долгожители. Наш отец дожил до ста одного года, наша мать умерла, когда ей исполнилось сто семь. Они прожили в браке семьдесят восемь лет. Его и ее отцы воевали еще… О Боже! Ваш ребенок снова что-то схватил.

Джейк оглянулся и увидел, что Маделин, сидя под стулом, сосет какой-то блестящий предмет. Вскочив на ноги, он быстро пересек комнату и вытащил его изо рта у девочки.

Это был большой маркер с блестящим наконечником.

– О черт! – Джейк снова схватился за рубашку и попытался вытереть ребенку рот. Маделин снова громко завизжала.

Как Джейк ни старался, у него ничего не получалось. На рубашке появились новые пятна, а рот ребенка оставался черным, как деготь. Черными были даже миндалины, возможность видеть которые она всем предоставила.

Джейк встревожился:

– Кто-нибудь знает, чернила ядовитые?

Розововолосый парень наклонился, поднял маркер и сказал:

– Здесь написано, что он нетоксичен. Джейк, облегченно вздохнул:

– Уже хорошо.

Вырвавшись из рук Джейка, Маделин бросилась к молодому человеку так, как будто он был спасительным плотом в бушующем море. Забравшись к нему на колени, она перестала кричать и весело улыбнулась ртом, черным, как угольная шахта ночью.

Глаза парня испуганно расширились.

– Эй! Что она делает?

– Сидит у тебя на руках. Ты ей понравился, – заявила Лилли.

Малышка продолжала широко улыбаться. Парень не мог не улыбнуться в ответ.

Некогда желтый костюм ребенка был весь в грязи от пасты маркера, смешанной с землей, вулканической золой и пылью под стулом.

«Надо быть внимательнее, – сказал себе Джейк. – Она за три секунды попадает в неприятности, которые могут кончиться очень плохо».

– Чернила постепенно смоются, правда, не сразу. – Седая женщина вновь продемонстрировала работу своего стоматолога, широко улыбнувшись. – Моего сына как-то обрызгал скунс. Запах держался три недели, но потом прошло.

Молодой человек скривился:

– Эй, послушайте. Кстати, о скунсе… Наверное, пора сменить ей подгузник.

Мысли Джейка заметались. Да он же не знает, как менять этот чертов подгузник. Может, кто-то из женщин ему поможет? Он только собрался попросить об этом, как одна из них наклонилась к своей сестре:

– Чудесно, что отцы теперь тоже все делают. Не правда ли?

Лилли качнула головой:

– Времена меняются. Сейчас каждый хороший отец занимается ребенком, не то что раньше. Об этом говорят во всех телевизионных шоу.

О нет. Он не собирается объяснять этим барышням, почему никогда не общался со своим ребенком и понятия не имеет, как менять подгузники. И потом, разве это так уж трудно?


Глава 5 | О, малышка! | Глава 7