Глава 7

Исполнение плана Флетчера проходило успешно. Анджела была в спальне, в то время как Рэнсом помогал Томми спускаться с лестницы. Следуя за ними, тетя Джулия споткнулась на ступеньке и схватилась за руку солдата. Когда его внимание было привлечено к пожилой даме, Анджела проскользнула на черную лестницу.

Набросив на себя пальто, которое Томми оставил ей висящим на крючке у двери, она внимательно осмотрела двор. Ничто не шевелилось, кроме листьев на молодом деревце орешника, которое было еще слишком юным, чтобы стать жертвой топора.

– Сержант Моллис, – раздался громкий голос, – капитан велел вам подойти сюда.

Анджела испуганно прижалась к стене.

– Есть, сэр! – Тяжелые солдатские башмаки протопали по остаткам прошлогодней виноградной лозы.

Из гостиной доносился шум голосов. Вероятно, Рэнсом, Томми и тетя Джулия уже спустились с лестницы. Анджела приоткрыла дверь во двор и увидела вблизи сарая Флетчера, который подавал ей знаки. Открыв локтем дверь пошире, она прошла через крыльцо и направилась к уборной. Высохшая трава шуршала у нее под ногами, и ей казалось, что все могут услышать, как вдребезги разбиваются ее девичьи мечты.

Флетчер ободряюще усмехнулся ей, прежде чем исчезнуть из ее поля зрения. Из дома и со двора продолжали раздаваться голоса. Интересно, думала девушка, удалось ли Томми обмануть их своим маскарадом? В это время послышались чьи-то шаги на главном крыльце, и у Анджелы подкосились ноги. Руки ее задрожали, и разрисованный танцующими пастушками ночной горшок разбился на тысячу мелких осколков. Растерянная, она смотрела на зазубренные кусочки фаянса, лежавшие у ее ног.

– Сержант Тейлор, вы будете управлять экипажем, – раздалась команда О'Брайона.

Сердитое ржание лошади заставило Анджелу сдвинуться с места. Она обошла уборную и зашла за склад. Прижавшись к деревянной стене здания, она прислушивалась к звукам, которые свидетельствовали об отъезде всей компании.

Их дом находился на окраине Галлатина, но от него было всего несколько кварталов до городской тюрьмы. Ей необходимо было отойти на солидное расстояние от дома до того момента, когда О'Брайон догадается, что его одурачили.

И сделать это можно было только одним способом. В светлое время суток ей придется несколько миль идти по совершенно открытой дороге. Страх проникал в ее вены при каждом ударе сердца. Лишенная деревьев дорога манила ее, убежище маячило впереди, там, где на горизонте темнела полоса густого леса.

Какой-то звук, похожий на скрип, раздался из дверей склада. Сердце ее буквально ушло в пятки. Неужели кто-то из солдат остался в доме? И вдруг Анджела услышала жалобный собачий вой: на складе скулил Джексон.

Вздохнув с облегчением, она подошла к двери и чуть-чуть приоткрыла ее. Большие карие глаза, полные счастья, приветствовали ее. Это Томми закрыл Джексона в сарае перед свадьбой.

Она протянула руку в щель и почувствовала угрызения совести. Занятая попытками ускользнуть от О'Брайона, она совсем забыла о своем лучшем друге. А сейчас у нее даже не было времени на то, чтобы попрощаться с ним.

– Я бы взяла тебя с собой в Техас, честное слово, но если кто-нибудь увидит тебя со мной, все сразу догадаются, что это не Томми.

У нее не хватило духу сказать ему, что он слишком стар для такого путешествия. Неужели прошло уже восемь лет с тех пор, как отец подарил ей замечательного щенка? Пес уткнулся мягким носом ей в руку.

– Ты нужен тете Джулии. – Анджела почесала пса за ухом. – Она будет заботиться о тебе и любить так же, как и я.

Джексон склонил голову и посмотрел в сторону дома, шерсть у него на спине встала дыбом, и он тихо заворчал.

– Они все уже уехали. – Она в последний раз погладила собаку, с трудом сдерживая слезы, когда заталкивала его обратно в помещение. – Мне надо идти, Джексон, оставайся тут. – Она закрыла дверь и еще раз произнесла: – Ты очень хороший пес.

Джексон хвостом бил по полу. Она отвернулась и ушла, а его печальный скулеж еще долго преследовал ее.

Дом находился на половине расстояния от нее до Галлатина, когда Анджела достигла поворота. Хотя время значило для нее очень многое, она остановилась на границе владений Степлтонов. Позади оставалось все, что она нежно любила, впереди было туманное неясное будущее. Один последний взгляд, чтобы запечатлеть в памяти все, чем она дорожила. Затем она повернулась спиной к Галлатину и направилась на запад.

Брюки давали возможность идти достаточно быстро. Через пару миль Анджела уже полностью вошла в роль Томми. Размахивая руками, она большими шагами шла по дороге. Свобода движений в мужских брюках доставляла ей большое удовольствие.

Страх быть схваченной преследовал ее, и Анджела не останавливалась, пока не достигла заветной полосы леса. К тому времени она так утомилась, что дышала с трудом. Сойдя с дороги, она углубилась в лес. Даже сбросившие листву деревья могли укрыть ее от преследователей, во всяком случае, здесь было безопаснее, чем на дороге.

Прислонившись к дереву в глубине леса, она старалась восстановить дыхание. Ее громкие вздохи нарушили лесную тишину. Пот катился у нее по груди, а влажные волосы прилипли колбу. Анджела слегка поморщилась, когда прохладный ветерок попал на мокрые волосы. Слабые лучи зимнего солнца проникали сквозь ветви деревьев. Она предполагала, что ей надо пройти еще не меньше мили до пруда Джордан, а солнце будет светить еще недолго. Как только восстановится дыхание, ей надо отправляться в путь. Перспектива провести в одиночестве ночь в лесу совсем не прельщала ее.

Когда дыхание ее стало более спокойным, она смогла прислушаться к лесным голосам. Белки разгребали высохшие листья в поисках спрятанных орехов, насекомые жужжали, птицы щебетали и с шумом махали крыльями, а над всем этим миром вороны карканьем сообщали о своем недовольстве с небес. Никакие звуки, связанные с деятельностью человека, не нарушали природную симфонию.

Прошедшие на прошлой неделе снегопады, а затем дожди сделали лес сырым и холодным. Это было, безусловно, не лучшее место для остановки, но после длительной и очень быстрой ходьбы ноги ее решительно отказывались двигаться.

Вздохнув, она соскользнула по стволу дерева, решив еще минутку отдохнуть. Оперлась головой о ствол дерева, закрыла глаза и с наслаждением вдыхала влажный лесной аромат.

Она могла чувствовать себя триумфатором, ей удалось победить страшного О'Брайона.

Безмятежное состояние охватило ее, в какой-то момент она даже почувствовала себя в безопасности. И вдруг раздался треск ветвей, высохшие листья зашуршали, когда вспугнутая белка помчалась к дереву, злясь на того, кто спугнул ее.

Глазау Анджелы открылись. Перед ней, в двух шагах от ее вытянутых ног, стояли двое мужчин.

– И кого мы тут видим? Парень, который прячется от своего отца, чтобы увильнуть от домашней работы.

Облегчение смешалось со страхом. Глядя на их оборванную одежду, она понимала, что они не могли быть солдатами. Но мысль эта была слабым утешением – партизаны и другие бандиты тоже часто убивали людей. Она вскочила на ноги, почувствовав, что мускулы ног плохо ей повиновались. Как она могла позволить себе задремать?

– Ты что, не умеешь разговаривать, парень?

Тот, кто задавал вопрос, был, вероятно, самым волосатым человеком, которого она когда-нибудь видела. Неровные жирные черные волосы спускались на воротник грязной рубашки, верхние пуговицы которой не были застегнуты, и видны были густые черные волосы у него на груди. Рукава рубашки были закатаны, и на толстых руках можно было увидеть такие же черные волосы.

Он подошел ближе к Анджеле, она отступила на шаг, но за ее спиной лежал огромный ствол дерева, и он не давал ей возможности передвигаться. Впервые ее высокий рост оказался преимуществом, ни один из мужчин, стоявших перед ней, не был выше ее ростом.

– Я не уклоняюсь ни от какой работы. – Она постаралась, чтобы голос ее был более грубым, чем обычно.

– Глянь на эти ботинки, Фой, – проговорил приятель волосатого.

Взглянув на него, Анджела заметила, что его огромный нос занимает одну треть его маленькой узкой физиономии. Он стоял немного позади волосатого Фоя и в правой руке держал ружье.

– Самые обыкновенные ботинки, – проговорила Анджела.

– Самые обыкновенные? Ты что, с неба свалился, парень? Или, может, ты янки? Это же настоящие кожаные ботинки, – рассмеялся волосатый Фой, обнажив ряд пожелтевших зубов, которых никогда не касалась зубная щетка.

Когда он смеялся, его близко расположенные глаза, казалось, становились еще ближе.

– Я никакой не янки. – Анджеле хотелось вытащить нож, который был у нее засунут в ботинок. Один из ее пациентов подарил ей этот нож и учил ее метать его в цель. Она усердно тренировалась и достигла успехов, но понимала, что нож не мог противостоять ружью, которое носатый теперь направил на нее.

– Ты знаешь, Фой, – произнес он, – эти ботинки, безусловно, подойдут мне.

Так как большим в фигуре носатого был только нос, ее ботинки вполне могли оказаться ему по размеру.

– Я уже вам говорил, я никакой не янки. Но где-то поблизости бродят янки, которые разыскивают меня. И если они обнаружат вас тут вместе со мной...

Волосатый Фой внимательно посмотрел во все стороны. Анджела в это время сдвинулась чуть влево. А Носатый, принюхавшись, заявил:

– Я не чую никаких янки. А ты, Фой?

Если бы нервы Анджелы не были так напряжены, она не услышала бы слабый шорох в кустах за ее спиной. Она вся похолодела, не зная, кто или что шевелится сзади, но понимая, что это может затруднить ее отступление.

Девушка не отводила глаз от двух стоявших перед ней мужчин. Если шум сзади говорил о пришедшей помощи, ей хотелось, чтобы она была неожиданной. И когда огромная коричневая с белыми пятнами собака набросилась на волосатого Фоя, Анджела моментально узнала ее, это был Джексон.

– Какого черта...

Громкий крик прервал возглас изумленного носатого, когда Джексон свалил волосатого Фоя с ног на землю. Анджела побежала. Вопль волосатого Фоя, сопровождаемый рычанием собаки, разносился по всему лесу.

А когда раздался ружейный выстрел, Анджела повернулась и замерла на месте, как будто пуля попала в нее. Она не могла вздохнуть. Она хотела вернуться обратно, но, не имея ружья, она не могла помочь Джексону. Из своего опыта на войне она знала, какая ужасная участь ждет беззащитную женщину, попавшую в руки бессовестных мужчин.

Джексон спас ей жизнь. Слезы текли по ее лицу, но она побежала опять. Ей надо было подальше убежать от этих бандитов. Она должна доказать, что Джексон не напрасно пожертвовал своей жизнью.

Слезы, затуманивавшие все, что она видела, чуть не помешали ей заметить тропинку, ведущую к Джордан пруду. Она свернула с большой дороги и продолжала бежать, время от времени оглядываясь через плечо, в надежде увидеть за собой мохнатого пса.

Посмотрев вперед, Анджела увидела человека, присевшего за кустами. Испуганная, она хотела остановиться, но нога поскользнулась на влажных листьях, и, пока она пыталась сохранить равновесие, мужчина набросился на нее. Он толкнул ее, но, падая, она царапала и била ногами нападавшего мужчину. Вместе они покатились по не очень крутому склону, зацепившись друг за друга ногами и руками.

Когда они достигли дна оврага, она оказалась на животе, лицо ее было погружено в прелые прошлогодние листья. Нападавший придавил ее к земле, он был настолько тяжелым, что, казалось, весь воздух выдавился из ее легких.

Вынужденная покориться, Анджела лежала плашмя на земле. Опасаясь задохнуться, она повернула голову налево и жадно втянула в себя лесной воздух. Когда же наконец она свободно вздохнула, то почувствовала, как мужская рука сжимает ее правую грудь.

Судя по огромному весу, можно было подумать, что волосатый Фой все-таки настиг ее. Мог ли он через толстый материал сюртука почувствовать ее женскую грудь? От страха, вызванного этими мыслями, она опять начала бить его ногами.

– Ради Бога, Анджела, перестань меня колотить.

– Рэнсом!

Она успокоилась, расслабилась, сердце стало биться медленнее. В течение нескольких секунд она ощущала прижатое к ней его тело. Затем он поднялся. Очень осторожно она вытащила свой нос из прелых листьев и, повернув голову, посмотрела назад. Рэнсом стоял на коленях.

– Ты в порядке? – спросил он, сбрасывая ветки и листья с ее брюк.

Анджела вспомнила все то, что его руки проделывали с ее обнаженным телом, и тут же попыталась отогнать эти воспоминания и согнуть ноги. При этом почувствовала невероятную боль. Обе ноги, от бедер до икр, горели, как в огне, вероятно, от того, что она долго бежала, а не от падения.

– Думаю, что да, – ответила она весьма неуверенно.

Рэнсом встал и отряхнул листья со своих брюк, пытаясь одновременно отбросить и заманчивые картинки, появившиеся у него в голове. Те несколько секунд, которые он провел, прижимаясь к распростертому на земле телу Анджелы, уткнувшись носом в ее волосы, были настоящим блаженством. От нее исходил аромат леса и влажного жасмина. Ему ужасно хотелось обладать ею.

Случайно во время падения его правая рука оказалась зажатой между ее грудью и землей. Грубый материал ее сюртука не ослабил его ощущения, и он вспомнил то, что чувствовал, когда держал ее грудь в своей руке. Ее изумительно гладкая нежная шея, находившаяся у самых его губ, так и просилась, чтобы ее поцеловали. Ему хотелось овладеть ею прямо тут, на прошлогодних листьях.

Она повернулась на бок и спокойным голосом проговорила:

– Похоже, что все хорошо получилось.

Голос Анджелы вернул его к реальности, и к нему возвратилось чувство вины. Прошло всего двадцать четыре часа с того момента, как он узнал о смерти Сабрины, а темноволосая соблазнительница оказывалась между ним и памятью о его невесте.

– Получилось, – сказал он и помог ей подняться на ноги.

Сабрина была в прошлом, а на ее месте стояла другая женщина, с пятнами грязи на лице и веточками в волосах. Анджела, а не Сабрина стала его женой. Он с трудом справился с желанием вытереть мокрыми пальцами три кровавых царапины на ее лбу.

– Слава Богу, я встретила тебя. – Анджела прошла пару шагов и потянула его за собой. – У тебя есть ружье? Мы должны вернуться.

– Вернуться? – переспросил Рэнсом, поднял ее шляпу и водрузил ей на голову. – Ты забыла, что О'Брайон хочет посадить тебя в тюрьму?

– Нет, вернуться не в дом. Только к Джексону, в него стреляли.

– Если они стреляли в Джексона, миссис Крамер позаботится о нем. Нам слишком опасно возвращаться. Мы должны как можно скорее покинуть Теннесси.

Анджела потянула его сильнее.

– Это были просто хулиганы, те, кто стрелял в Джексона, а не янки.

– Подожди минутку, – Рэнсом постарался остановиться, – расскажи мне, что произошло.

Анджела резко повернулась и, глядя ему прямо в глаза, заговорила:

– Я оставила Джексона в сарае возле дома. Ему удалось как-то выбраться оттуда, и он побежал вслед за мной. Потом эти двое бандитов увидели меня. – Она сжала задрожавшие губы. – Они хотели отобрать у меня башмаки. А Джексон прыгнул на одного из них. – Она помолчала немного, вздохнула и продолжала: – Я убежала, а потом услышала выстрел. – Анджела всеми силами старалась удержать слезы, но одна слезинка скатилась из левого глаза и потекла по щеке. Не задумываясь, Рэнсом поймал ее кончиком пальца.

Опыт подсказывал ему, что пес был убит. Опыт также говорил ему, что без оружия он вряд ли может справиться с бандитами, если даже они все еще находятся там.

Но никакой опыт не подготовил его к тем чувствам, которые вызывала в нем Анджела. Когда она смотрела на него, в ее влажных серых глазах была надежда на то, что он сможет все устроить. Она верила, что он отведет ее к любимой собаке.

Боже правый! Вопреки всем доводам разума он все-таки отведет ее к собаке, даст ей возможность в последний раз увидеть Джексона.

Рэнсом видел достаточно смертей, чтобы понять, что пес умирает. Когда они нашли его, обоих мужчин уже не было поблизости.

– О бедный мой Джексон. – Анджела опустилась рядом с ним на колени. Собака тихо заскулила. – Ты верная, очень хорошая собака.

Рэнсом наблюдал, как руки Анджелы гладили ослабевшее тело собаки.

– Ты не мог бы отвернуться? – Рэнсом не сразу понял, что Анджела обращалась к нему.

Он осматривал окрестности, отыскивая следы людей, которые напугали ее.

– Мне нужно что-нибудь, из чего можно сделать бинт. Отвернись, пожалуйста.

Глядя на выражение ее лица, он понимал, что совершенно бесполезно объяснять ей, что она ничем не сможет помочь бедному животному. Он отвернулся, понимая также, что это было не самое подходящее время – напоминать ей об их бракосочетании и о том, что у него теперь есть право смотреть на нее в любое время, когда ему захочется.

Шуршание ее одежды вызвало в его воображении образы, о которых в настоящее время тоже не стоило вспоминать. К счастью, пуговицы на его сюртуке отсутствовали, и это было весьма своевременно, так как ему стало нестерпимо жарко.

– Теперь можешь повернуться. – Анджела сидела на земле, голова Джексона покоилась у нее на коленях. Одной рукой она прижимала кусок обшитого кружевом материала к пулевой ране на груди у собаки.

– Это скоро пройдет, приятель, – утешала она Джексона, поглаживая его другой рукой.

– Я оставлю вас, – сказал Рэнсом. – Хочу посмотреть вокруг, убедиться, что эти двое действительно ушли.

Когда она кивнула головой, слеза скатилась на голову собаки. А Рэнсом никак не мог придумать, как сказать ей, что у них нет возможности похоронить собаку.

Тщательный осмотр местности позволил Рэнсому найти след, ведущий от места встречи с собакой. Пройдя по нему примерно половину мили, он понял, что мужчины ушли, и, успокоенный, отправился обратно.

Услышав топот лошадиных копыт, он лег на землю. Так как деревья без листьев не давали возможности спрятаться, он прилег за грудой поваленных деревьев. А топот копыт раздавался все ближе.

Рэнсом задержал дыхание, стараясь не чихнуть от сильного запаха прелых листьев. И в этот момент лошади остановились. Он замер в ожидании выстрела.

– Серый сюртук совпадает с цветом леса, а вот яркие синие брюки я заметил издалека, – услышал он знакомый голос, поднял голову и выглянул из своего укрытия.

Флетчер усмехнулся. Сам он сидел на лошади, а рядом с ней шли два оседланных коня.

– Следует мне спросить, откуда у тебя три лошади, принадлежащие государству? – Рэнсом вскочил на ноги, сбрасывая веточки, листья и грязь, прилипшие к его сюртуку и брюкам.

– Можно считать, что федеральное правительство отдало мне долг. В любое время я могу вернуть им одну из них и потребовать у них извинения за ту лошадь, на которой ты прискакал вчера.

– Наверное, ты прав, и я принимаю твой подарок, – сказал Рэнсом, глядя на маленькую лопатку, прикрепленную к одному седлу, и понимая, что теперь они смогут похоронить Джексона.

– Если захочешь, можешь вернуть их янки, когда закончится твоя эпопея. – Флетчер посмотрел вокруг. – А где Анджела? Я не видел ее у пруда.

– У тебя, случайно, нет лишнего оружия? – вместо ответа спросил Рэнсом.

Флетчер внимательно посмотрел на друга, удивленно поднял бровь, как бы спрашивая, в чем дело.

– Двое хулиганов угрожали ей, – объяснил Рэнсом. – Ей удалось убежать благодаря тому, что Джексон напал на бандитов. Кто-то из них выстрелил, и теперь пес погибает. Я оставил ее с собакой, а сам пошел по следу. Кажется, они совсем ушли отсюда.

– У меня есть морской пистолет «кольт», который я могу тебе отдать. – Флетчер вытащил пистолет из-за пояса. – Постарайся, чтобы солдаты-янки не увидели его. Они могут сказать, что ты нарушил условия соглашения, и засадить тебя в тюрьму.

– Да брось ты. Прошел почти год с тех пор, как кончилась война, а они никак не могут справиться с бандитами, блуждающими по лесам. Федеральная армия не может защитить законопослушных граждан, но они говорят, что мы не имеем права иметь оружие, необходимое для защиты.

Флетчер наклонился в седле и отдал ему пистолет.

– Все-таки ситуация улучшается. Некоторые из них прекратили отбирать у нас оружие, разрешили кое-где даже создавать свои полицейские подразделения.

По давно укоренившейся привычке Рэнсом проверил пистолет. Кроме нескольких царапин, все было в порядке, он был чистым и хорошо смазанным.

– Я не считаю этих янки солдатами. – Флетчер порылся у себя в сумке и наконец достал то, что искал. – Вот, возьми патроны. Мы сражались с солдатами, которые, как и мы, разошлись по домам. Как я понимаю, эти республиканцы собрали самых отъявленных, самых подлых людей, каких они только смогли найти, и направили сюда желторотых юнцов, которые не способны были сражаться на войне. Они, вероятно, опустошили для этого тюрьмы, в которых сидели воры и убийцы.

– Наверное, ты прав. – Рэнсом засунул пистолет за пояс и взял у Флетчера патроны. – Техас весьма большой штат, надеюсь, он достаточно велик для того, чтобы я мог там жить, не встречаясь с янки.

– Надеюсь, что Калифорния не меньше, и мне тоже удастся избежать встречи с ними. – Флетчер передал приятелю поводья от двух лошадей. – Я привез вам еду и немного денег.

– Денег? – удивился Рэнсом и забрал поводья из рук Флетчера. Лошади невольно попятились, и он постарался их успокоить:

– Тише, тише, ребята.

– Мне их дала миссис Крамер. Она сказала, что отец Анджелы позаботился о том, чтобы у них были какие-то средства после войны. Кажется, часть денег хранится в каком-то английском банке. Во всяком случае, она сказала, что это деньги для тебя и Анджелы.

Рэнсом протянул руку, чтобы лошади могли почувствовать его запах. Принюхавшись, большая из них наклонила голову, так что он мог почесать у нее за ушами.

– Жена священника прислала вам пирог, – добавил Флетчер. – Она была весьма огорчена тем, что у вас с Анджелой не получился свадебный ужин. – Он наклонился в седле и наблюдал, как Рэнсом проверяет лошадиную упряжь. – Здесь не очень много денег, но, если экономить, их должно хватить на то, чтобы добраться до Техаса.

– Мы сначала отправимся в Мемфис. – Рэнсом подтянул подпругу у лошади, которую решил взять себе. – Я уже два года не видел свою семью.

– И они считают тебя погибшим.

Рэнсом внимательно посмотрел на Флетчера.

– Я постараюсь, чтобы она была в безопасности.

– Уверен, что ты постараешься. Мне просто будет спокойнее, когда она покинет Теннесси. – Он сморщил лоб, размышляя о своих проблемах. – Я бы очень хотел иметь такого друга, который, как ты, защитил бы Анджелу. И много бы отдал за то, чтобы выяснить, где она находится. – Он чуть-чуть улыбнулся. – Успокаивает только мысль о том, что если я не могу ее разыскать, то не сможет и Сейлер.

– И как много женщин ты подверг опасности?

– Они были в большей безопасности, работая для меня во время войны, чем просто болтаясь без дел. – Флетчер выпрямился по-военному и сердито посмотрел на друга. – Я только направил в правильное русло их способности. Они сами рвались сделать хоть что-нибудь полезное для победы.

Рэнсом сомневался в том, что он сам мог бы использовать женщин в качестве разведчиков, он просто знал, что его место на поле брани. Единственная его попытка выполнить шпионское задание окончилась пленом в форте Джефферсон.

– Нет смысла спорить об этом теперь, прошлое ушло в прошлое. – Рэнсом вскочил на лошадь, и та сделала несколько шагов, привыкая к тяжести седока. – У моей семьи до войны были паровые корабли. Надеюсь, у отца сохранился один или два корабля. Обещаю тебе, мы не задержимся в Мемфисе больше нескольких дней.

Флетчер кивнул.

– Сейлеру понадобится всего несколько дней, чтобы выяснить, кто ты такой и где находишься. Как только он узнает, он пришлет за ней.

Когда Рэнсом увидел Анджелу и Джексона, то подумал обо всех погибших солдатах, которые предпочли бы умереть у нее на руках, а не в одиночестве на поле сражений. Он слез с лошади, захватив с собой лопату.

– Флетчер, может, ты посидишь тут с Анджелой, пока я позабочусь о Джексоне?

Анджела прижала пса к груди, нагнула голову и провела щекой по собачьей морде. Глаза ее блестели от слез. Она осторожно поцеловала пса в голову.

– Он был очень хорошей собакой.

– Я знаю, – сказал Рэнсом и почувствовал ставший знакомым за время войны запах запекшейся крови.

Когда он поднял пса, она в последний раз провела рукой по мохнатому телу.

– Не беспокойся, я нашел хорошее место для могилы. – Когда он осматривал местность, он действительно обнаружил поляну у небольшого ручья, и она показалась ему подходящим местом для того, чтобы захоронить лучшего друга Анджелы.

Жизнь в армии научила его копать быстро и уверенно. К тому времени, когда пришла Анджела, он уже засыпал могилу. Флетчер подошел к ним и с возмущением взглянул на приятеля, Рэнсом только пожал плечами. Да, им нужно было похоронить собаку и покинуть это место. Им совершенно не нужны были женские истерики. Но какой мужчина может остановить решительную женщину?

Анджела стояла рядом со старой сосной на краю свежей могилы. Весь несчастный вид девушки от слишком большой шляпы, скрывавшей блестящие от слез глаза, до обтрепанных внизу брюк над старыми поношенными ботинками молил об утешении. Вид ее невероятно растрогал Рэнсома, который считал, что сердце его ожесточилось от огромного количества потерь на войне. Ему хотелось обнять ее и пообещать, что он сделает ее мир более привлекательным.

Затем она выпрямила согнутые плечи, и, когда она обернулась к мужчинам, в глазах ее не было и следа слез, а когда она заговорила, ее гортанный голос звучал призывно, как обычно.

– Большое спасибо. – Не добавив ничего, она пошла обратно, мужчины следовали за ней.

Через несколько мгновений молчание прервал Флетчер.

– Похоже, нам пора прощаться, – сказал он. – Мне очень жаль, что у тебя не получилось поступить в медицинскую школу, милая Анджела.

– А разве терпение не есть добродетель? – Она криво усмехнулась.

Рэнсом же, глядя на нее не в первый раз, подумал о том, сможет ли она примириться с тем, что никогда не попадет в эту школу.

– Я хочу, чтобы ты знал, – добавила она, обращаясь к Флетчеру, – что я не сожалею о том, что работала с тобой.

– Спасибо, – ответил Флетчер, и улыбка исчезла с его лица. – Ты никогда не имела дела с Сейлером, но сегодняшнее утро показало тебе, чего можно ждать от него. – Он взял ее руку, поднес к губам и, глядя на нее своими красивыми глазами, добавил: – Его люди есть везде, и они будут разыскивать тебя. Смотри внимательно вокруг, будь осторожна и никому не доверяй.

– Понимаю.

Рэнсом старался не сильно нервничать, глядя, как Флетчер целует ее пальцы.

– В сумке, прикрепленной к седлу, есть платье. Твоя тетушка положила туда шляпку и даже отрезанную косу. Помни, все, что ты должна сделать, это выглядеть немного иначе, ходить иначе и говорить чуть-чуть по-другому.

– Потому что люди обычно видят то, что они хотят увидеть, – закончила за него Анджела.

– Приятно знать, что ты прислушивалась к моим словам, – сказал он, опять целуя ей руку.

Потом повернулся к Рэнсому и протянул ему руку на прощание.

– О Боже! – Анджела схватила Флетчера за рукав. – Я совсем забыла спросить о Томми. Что с ним?

– Мой план сработал идеально. – Флетчер похлопал Анджелу по руке. – Все янки бросились за Джонасом и его бандой. А когда шериф обнаружил, что Томми был не тот, кого искали, он отпустил его.

– Слава Богу, что ему не досталось от О'Брайона.

– Эти разговоры напомнили мне, что я так и не успел поцеловать невесту, – оживился Флетчер.

Рэнсому не очень нравилось наблюдать за тем, как другой мужчина целует его жену, не понравилось ему и то, что Анджела легко и как будто с удовольствием оказалась в объятиях Флетчера, но он ничего не сказал.

– Будь осторожной, – повторил Флетчер и поцеловал ее в щеку.

Ее печальная нежная улыбка еще раз заставила Рэнсома пожалеть, что он не настиг тех мужчин, которые застрелили Джексона. Пожимая руку Флетчера, Рэнсом сказал:

– Если тебе когда-нибудь понадобится место, для того чтобы обосноваться, мы всегда рады будем видеть тебя в Техасе.

– Я слышал, в Техасе есть лошади и быки. – Флетчер отвязал своего коня. – Я вообще уважаю животных, но не люблю их так сильно, чтобы провести всю свою жизнь, преследуя хитрых четвероногих с уродливыми рогами на голове. Если тебе нравится гонять быков через весь Техас, делай это, я желаю тебе удачи. Не жди только, что я буду заниматься тем же самым.

– Этим, вероятно, объясняется твое нежелание вступить в кавалерию и гоняться за хитрыми янки, – сказал Рэнсом.

– Возможно, ты прав, – ответил Флетчер, влезая на лошадь. – Как только я устрою Билли, я собираюсь отправиться в Калифорнию. Надеюсь, человек с моими способностями найдет возможность заработать себе на жизнь. – Отдав им шутливо честь, он пришпорил коня, и тот побежал рысью.

Рэнсом задумчиво смотрел вслед приятелю. Два человека, две разные мечты. Техас, лошади и быки были у него в воображении все долгие пять лет. Предвкушение будущего сделало его походку более легкой, когда он шел к своей лошади. Вскоре его мечты должны были осуществиться.

Анджела в последний раз махнула рукой Флетчеру, вздохнула и тоже, пошла к своей лошади. Рэнсом остановился и посмотрел ей вслед. Нет, подумал он, мечта его не станет явью, потому что Сабрина никогда не разделит с ним его жизнь в Техасе.