Рассвет уж улыбнулся сероокий,

Пятная светом облака востока.

Как пьяница, неверною стопой

С дороги дня, шатаясь, мрак ночной

Бежит от огненных колес Титана.

Пока не вышло солнце из тумана,

Чтоб жгучий взор веселье дню принес

И осушил ночную влагу рос,

Наполню всю корзину я, набрав

Цветов целебных, ядовитых трав.

Земля, природы мать, – ее ж могила:

Что породила, то и схоронила.

Припав к ее груди, мы целый ряд

Найдем рожденных ею разных чад.

Все – свойства превосходные хранят;

Различно каждый чем-нибудь богат.

Великие в себе благословенья

Таят цветы, и травы, и каменья.

Нет в мире самой гнусной из вещей,

Чтоб не могли найти мы пользы в ней.

Но лучшее возьмем мы вещество,

И, если только отвратим его

От верного его предназначенья, —

В нем будут лишь обман и обольщенья:

И добродетель стать пороком может,

Когда ее неправильно приложат.

Наоборот, деянием иным

Порок мы в добродетель обратим.

Вот так и в этом маленьком цветочке:

Яд и лекарство – в нежной оболочке;

Его понюхать – и прибудет сил,

Но стоит проглотить, чтоб он убил.

Вот так добро и зло между собой

И в людях, как в цветах, вступают в бой;

И если победить добро не сможет,

То скоро смерть, как червь, растенье сгложет.

Входит Ромео.