ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
12 сентября Деникин отдал новую директиву войскам о переходе в общее наступление по всему фронту — от Волги до румынской границы. Но это было сказано больше для красного словца — наступать по всему фронту белые войска уже не могли. Наиболее боеспособной и сильной была лишь Добровольческая армия, на неё в первую очередь и возлагал свои надежды Деникин.
Донская же армия была серьёзно деморализована постоянными поражениями. Многие донцы разуверились во всем и не желали воевать за пределами своего края. Дон лихорадило, начались восстания, раздавались голоса о примирении с большевиками. Усилились колебания среди кубанского и терского казачества; значит, на Кавказскую армию рассчитывать тоже не приходилось.
Поэтому Донской и Кавказской армиям отводилась, по новой директиве, второстепенная роль. Им надлежало лишь сковывать действия красных на фланговых направлениях. Деникин надеялся, что успехи Добровольческой армии в дальнейшем подстегнут и «донцов» и «кавказцев».
Был и ещё один серьёзный расчёт у Деникина. Антанта усиленно вооружала армии Юденича и Колчака, и они готовились с новыми силами выступить против Советской республики. В этих условиях Деникин считал нецелесообразным выпустить на военную арену все свои войска: можно было потерять их и тогда бы оставалось только одно-с завистью взирать на успехи своих соперников.
Военные события на центральном участке фронта — от Курска до Воронежа
— развивались с исключительной быстротой. 20 сентября соединения Добровольческой армии, нанеся поражение частям Красной Армии, захватили Курск. Развивая успех, корпус Кутепова, конные корпуса Шкуро и Юзефовича энергично продвигались на брянском, орловском и елецком направлениях. Никогда ещё противник не был так близко к самым жизненно важным центрам.
С 21 по 26 сентября состоялся Пленум Центрального Комитета партии, которым руководил Ленин. ЦК предложил провести новые мобилизации коммунистов и представителей рабочего класса и направить их на укрепление Южного фронта. Кроме того, было решено перебросить на Южный фронт с Западного кавалерийскую бригаду червонных казаков и Латышскую стрелковую дивизию. Лучшие воинские части перебрасывались с Северного фронта и с петроградского участка Западного фронта.
Рабочие Москвы и Петрограда послали на Южный фронт большую группу коммунистов. На Южный фронт шли эшелоны из Иваново-Вознесенска, Ярославля, Костромы, Саратова, Симбирска, Новгорода… Закрывались райкомы: все уходили на борьбу с врагом…
Однако, пока шли мобилизации, переформирование и укрепление красных дивизий, Добровольческая армия вышла на линию Кролевец, Дмитровск, Ливны, Воронеж. 13 октября войска Красной Армии оставили Орёл. Деникин был уверен, что падение Москвы теперь — вопрос дней. Не думал он в те дни, что это были последние успехи его армий.
Уже 18 октября советские войска с трех сторон охватили Орёл. Над вражескими войсками нависла угроза окружения, и они изо всех сил пытались остановить наступление красных полков.
В ночь на 20 октября генерал Кутепов доносил Ковалевскому: «Корниловцы выдержали в течение дня семь яростных конных атак красных. Появились новые части… Потери с нашей стороны достигли 80 процентов…»
К утру Ковалевский получил от Кутепова ещё более безрадостную телеграмму:
«Под натиском превосходящих сил противника наши части отходят во всех направлениях. Вынужден был сдать Орёл. В некоторых полках корниловской и дроздовской дивизий осталось по 200 штыков…»
Это была необычная ночь — с неё начался перелом в этой битве, начался коренной перелом в гражданской войне.