3

- Думаю, вот почему его называют Грязным Харальдом, - послышался голос.

Он обернулся, держа наготове метательный нож. В помещение склада вошли двое мужчин. Одному было немного за тридцать, второй выглядел лет на десять младше. Завидев их, он не испытал тошноту, следовательно, они не были преступниками.

- У вас к башмакам прилипло дерьмо, - заметил старший из двух незваных гостей. Он носил зеленый бархатный плащ с таким изяществом, словно в нем родился. Придворный.

Харальд пожал плечами и убрал нож в ножны, поскольку от пришельцев не исходила угроза.

- Я только что выбил его из одного негодяя, - усмехнулся он.

Дворянин в зеленом плаще и стражник, свободный от дежурства, переглянулись и тоже пожали плечами. Чуть помедлив, Харальд разрешил их недоумение:

- Кто-то должен чистить выходы сточных труб, когда они забиваются. Это часть моих обязанностей, согласно договору с компанией «Рейк и Талабек».

Он вытер ботинки о лохматый коврик. У него будет время, чтобы вымыть их, позже.

Придворный несколько огорчился, однако не стал брезгливо морщить нос. Он был богат и, возможно, знатен, но не изображал отвращение, столкнувшись с грязными реалиями жизни. Харальд знал, что такое поведение нетипично для придворного щеголя. Если бы им пришлось сражаться, этого человека было бы непросто убить.

- Итак, - начал Харальд.- Чем могу быть вам полезен?

- Мы пришли по делу, - сообщил аристократ.

Харальд промолчал. Он снял мокрую тряпку с крючка, вбитого в стену, и стер остатки нечистот со своих башмаков.

- Это барон Йоганн фон Мекленберг, выборщик Зюденланда, - объявил стражник.

Харальд не стал кланяться и расшаркиваться. Это было не в его стиле.

- Как поживает Дикон? - неожиданно спросил он.

- Что?

- Дикон. Он по-прежнему капитан портовой стражи?

Юноша смотрел на него удивленно.

- От тебя за версту разит стражником, малыш. Ошибиться невозможно.

- Меня зовут Хельмут Эльзассер, и я действительно служу в портовой страже.

Харальду не понравилось, что его заставили продемонстрировать свои навыки, словно волшебника на детском празднике.

- У тебя острый глаз, ловец воров, - заметил барон.

Харальд кивнул, соглашаясь.

- Дикон по-прежнему капитан стражи.

- Думаю, он лучший из тех, кого можно купить за деньги.

Паренек рассмеялся. С ним все было в порядке. Барон оглядел склад. Товары были сложены штабелями.

Отметки, сделанные мелом на ящиках, указывали конечный пункт назначения. Работа предполагала полный пансион: раскладушка и трехразовое питание за счет компании. Жить можно.

- Но ведь и вы были стражником когда-то?

- Да, барон. Когда-то.

Ботинки выглядели удовлетворительно. Харальд снова взглянул на своих посетителей. Они принесли с собой немного тумана. Снаружи было холодно и мерзко. Идеальная погода для грабителей, проституток, карманников и головорезов. Плохая погода для блюстителей порядка.

- Если я правильно понимаю, вы ушли в отставку.

Харальд выдавил из себя короткий смешок:

- Так говорят.

Эльзассер перекладывал документ из руки в руку.

- Я слышал, что лучше вас в Альтдорфе никого не было.

- Мне тоже об этом говорили.

- Но это было давно.

Харальд опустился на стул. В чайнике, стоящем на маленьком столике, заваривался чай.

- Я решил заняться коммерцией. Я ушел в отставку, чтобы разбогатеть.

- Прочищая сточные трубы?

- И ловя мелких воришек, занимаясь учетом товаров и подметая склад, когда придется.

Не спрашивая разрешения, барон подсел к столу. Эльзассер остался стоять, как вышколенный слуга. Он сжимал пергамент так, словно это был талисман, благословленный Вереной. Харальд заметил императорскую печать, но сей факт не произвел на него впечатления. Ему случалось видеть такую печать и раньше.

- Вы попали в незавидное положение.

- Взгляните на это иначе, барон. Человек должен использовать обстоятельства с наибольшей выгодой для себя. Какими бы они ни были.

Бывший стражник работал на компанию «Рейк и Талабек» уже три года, но так и не удосужился узнать полные имена своих нанимателей.

- До меня доходили слухи о причинах вашей отставки.

- Решайте сами, чему верить.

- А какова ваша версия?

Харальд не понимал, почему должен снова проходить через все это, но посетитель ждал разъяснений.

- Я убил человека. На самом деле я убил нескольких. В том числе и его.

- Улли фон Тассенинка.

Харальд помнил. Тяжелый нож в руке. Дуга в воздухе. И глухой звук удара.

- Вы его знали, выборщик. Меня это не удивляет.

- Он был племянником великого князя Халса фон Тассенинка, выборщика Остланда.

- Да, достойная семейка.

Молодой парень, уже превратившийся в труп, сделал по инерции пять шагов, прежде чем рухнуть на каменный пол. Аккуратная работа: крови практически не было.

- И могущественная.

- Покажите мне выборщика, который не обладает властью. Уж вы-то должны знать.

Харальд налил себе в кружку чай, однако гостям ничего предлагать не стал.

- Может, стоило действовать более тактично? Да, Улли был своевольным, но он происходил из благородного семейства.

Харальд почувствовал, как его переполняет желчь, я глотнул чаю, чтобы успокоить желудок.

- Барон, я увидел голого мужчину, который гнался за девочкой, одной рукой держа свой член, а в другой сжимая мясницкий нож… Боюсь, я забыл спросить о его родословной.

Улли набросил свой зеленый бархатный плащ на голову статуи Верены, возможно, для того, чтобы укрыться от глаз богини правосудия. Харальд вытер нож о зеленую материю и накрыл убитого мужчину его же одеждой.

- Эта девочка принадлежала Улли, не так ли? Клейменая рабыня?

Харальд пожал плечами:

- В храме было темно. Я не разглядел клейма, выжженного на ее спине.

Барон молчал. Харальд догадывался, что гость одобряет его поступок. Многие одобряли, но что толку?

Так уж повелось: люди - и в первую очередь особы, облаченные в зеленый бархат, - часто думали одно, но делали совсем другое.

- Ей было тринадцать лет, - продолжал Харальд. - А ваш друг пользовался ею с восьмилетнего возраста.

Зрачки барона сузились.

- Улли фон Тассенинк не был моим другом.

- Вы знаете, что великий князь учредил при университете колледж его имени? Перед ним стоит памятник Улли. Он изображен в образе святого, потрясающего копьем знаний. Школа религиозных наук Улли фон Тассенинка.

Барон ухмыльнулся, пряча улыбку в аккуратно постриженную бороду.

- Вообще-то недавно статую повредили. Кто-то отломал ей голову, а на ее место приделал выдолбленную тыкву со свечой внутри.

- Это преступление.

- Вы, конечно, ничего об этом не знаете.

- Я ненавижу преступления.

- Я так и думал.

От кружки Харальда поднимался пар. Теперь досмотрщик лучше понимал барона. Он тоже был хорошим человеком. Все они были хорошими людьми. Вымирающее племя.

- А что случилось с девочкой? Вы ее выкупили, не так ли?

Харальд помнил. Малышка почти не умела говорить и пряталась под стол, когда кто-нибудь заходил в комнату. Когда он спросил, как ее зовут, она не поняла его. Харальд объяснил, что имя - это то, как тебя все называют, тогда девочка улыбнулась и ответила: «Сука».

- Нет. Я ее освободил.

- Насколько мне известно, это дорого обошлось вам.

- Я отдал все, что имел. Мой дом, мои сбережения, мою лошадь. Все. Даже мою работу. Такую цену назначил великий князь Халс.

Барон качнул головой.

- Однако кое-что мне осталось, - продолжал Харальд. - Большую часть оружия мне пришлось вернуть. Оно принадлежало городу. Но это… - он погладил свой нож, - это мое. Я купил его за свои кроны.

- Хорошая вещь. Его выковал Мэгнин?

Харальд кивнул.

- У меня есть меч, сделанный им.

Харальд вытащил нож и посмотрел на свое отражение в отполированной поверхности лезвия. Черты его лица искажались и вытягивались, следуя изгибам клинка.

- Сейчас она замужняя женщина, - снова заговорил досмотрщик. - Игрушка Улли. Она вышла замуж, растолстела и нарожала кучу детишек.

- И всех назвала в вашу честь?

- Нет, ни одного. Мы не встречаемся. У нее слишком много тяжелых воспоминаний.

Харальд поцеловал нож, ощутив холодок стали губами.

- Значит, у вас теперь стальная возлюбленная?

- Можно и так сказать, - отозвался бывший стражник, пряча нож. - Но это всего лишь хороший инструмент.

- Вы были женаты, верно? - наконец открыл рот Эльзассер.

У Харальда опять заурчало в животе.

- Был. Моя жена умерла.

- Мне горько об этом слышать, - сказал барон. - Чума?

Харальду показалось, что его внутренности терзают дикие твари.

- «Крюки»,- ответил он.- Или «рыбники». Никто так и не узнал.

- Это случилось во время войны между приречными бандами, - объяснил Эльзассер барону. - Перед самым ее окончанием. Странный случай. Накануне бандиты готовы были перегрызть друг другу глотки, и вдруг все прекратилось. Вожаки «крюков» и «рыбников» внезапно пропали.

Харальд вспомнил лица, таращившиеся на него из-под воды, пока тела уходили на дно под тяжестью груза, привязанного к их ногам.

- Еще одно незавершенное дело,- заметил он. - У Дикона таких полная бочка.

- Я встречался с Диконом.

- Тогда вы знаете, какой из него стражник. Деньги в конце недели и спокойная жизнь - вот и все, что ему нужно.

Барон протянул руку, и Эльзассер передал ему документ.

- Это приказ Императора, господин Кляйндест.

Барон аккуратно положил бумагу на стол, разгладив углы.

- И что в нем?

- Все, что вам угодно. На данный момент это предписание, восстанавливающее вас в прежней должности.

- Дикону это понравится.

- Вы не будете подчиняться Дикону. Вы будете отчитываться передо мной, а я держу ответ только перед Императором.

Желудок Кляйндеста успокоился, однако на смену боли пришло напряжение, от которого судорогой сводило живот. Харальд буквально почувствовал вкус свободы на губах. Этот склад долго служил ему могилой, и теперь он разгребал землю, отчаянно желая выбраться наружу.

- А также это скрепленный печатью указ, который дает вам право идти куда угодно, допрашивать кого угодно и делать все, что потребуется…

В глазах барона таился мрак, и Харальду показалось, что он снова разглядывает свое отражение в лезвии ножа.

- И наконец, это распоряжение арестовать определенного преступника,- подхватил Эльзассер.

- Арестовать, - поддержал юношу барон, - Или казнить, если в том будет необходимость.

Харальд взял бумагу, поднес ее к носу и принюхался.

- Он ненастоящий, верно?

- Верно,- сказал барон. - Но пусть это будет нашим секретом.

- Мальчик,- Харальд повернулся к Эльзассеру,- возьми стул и садись. Вы хотите чаю?

Эльзассер принес две кружки с полки, а Харальд наполнил их и подвинул гостям.

- Думаю, мне следует насладиться этим напитком напоследок, - усмехнулся Харальд, делая глоток. - Единственным приятным моментом в моей работе был чай, который везут сюда из Кислева. А я здесь больше не работаю.

Мужчина запихнул документ в нагрудный карман рубахи, поближе к сердцу.

- Я принес это. - Эльзассер вытащил небольшой предмет, завернутый в тряпку. - Он лежал в ящике в участке на Люйтпольдштрассе.

Молодой человек развернул ткань и положил свою находку на стол. Эмблема стражника ничуть не изменилась. На ней был кодовый номер 317, обозначающий округ Люйтпольдштрассе, и личный номер служащего 89. Харальд взял бляху и сжал ее в руке. Желудок его больше не беспокоил. Он чувствовал себя, как калека, чьи иссохшие конечности внезапно ожили. Бывший досмотрщик бережно спрятал значок в карман.

- Что вы знаете о Твари? - спросил барон.

- Семь, - ответил Харальд, пытаясь представить тела всех жертв лежащими в один ряд. - Пока их было семь.

- И будет больше.

- Да. Он не может остановиться. Убийца женщин - это худший из преступников.

- Вы сможете его схватить?

Голос барона звучал крайне серьезно. Харальд чувствовал, как медная бляха оттягивает его карман. Этот маленький кусочек металла казался невероятно тяжелым.

- Вы знаете, - усмехнулся он, закидывая обутые нога на стол, - именно поэтому меня называют Грязный Харальд.

Барон недоуменно переглянулся с Эльзассером.

- Я вас не понимаю.

- Грязная работа, барон. Вот когда люди обращаются ко мне. Она всегда мне доставалась. Вся грязная работа.