ХРОНИКА СОБЫТИЙ

С февраля 1993 года по домашнему и служебному телефонам незнакомые мужские и женские голоса цензурно и нецензурно угрожали мне после каждого выступления по телевизору (программа об НЛО) или по радио: "Заткнись, убьем" и т. п. или сообщали домашним фантастические порочащие меня сведения, обнаруживая при этом знание моей служебной деятельности. Ночью в феврале подожгли наружную дверь коридора, выходящую на лестничную клетку. Огонь случайно обнаружили и погасили соседи. Я заявил в милицию.

В марте 1993 года - вторичный поджог в 3 часа ночи. Дверь была вымазана какой-то мастикой и выгорела снизу. Моя жена почувствовала дым и погасила огонь. На лестничной клетке обнаружили крупную надпись: "Владимир, ты умрешь". Вызвали милицию. Были вынуждены поставить железную дверь.

Мат и угрозы расправы раздавались по телефону днем и ночью. Летом стало спокойнее. Но наступила осень.

4 ноября 1993 года я поехал на симпозиум в Венгрию вместе с женой и вернулся 8 ноября.

5 ноября 1993 года вечером мужской голос по телефону попросил меня, теща ответила, что я в отъезде. Тогда голос предложил ей спуститься вниз и поговорить. Она отказалась. Примерно в 23 часа злоумышленники подогнали на этаж, где я живу, оба лифта, вставили в каждый из них заранее отпиленную по размеру распорку, облили кабины бензином и подожгли. Сосед с нижнего этажа обнаружил дым, и четырьмя квартирами гасили пожар. Лифты на время были выведены из строя. В почтовых ящиках дома лежали обращения к жильцам, призывающие расправиться со мной. Вернувшись в Москву, я обратился в УВД Южного округа к генералу милиции Е. В. Рожкову.

Купил определитель номера. С его помощью зафиксировали № 907-75-25, откуда шли угрозы. Позвонили туда. Наступило затишье и облегчение.

17 марта 1994 года началась вторая волна. Днем моей теще комендант дома сообщила о появлении в почтовых ящиках соседнего корпуса компрометирующих меня листовок. На этот раз к населению обращались от имени Российского общества прав человека, перечень моих "преступлений" был расширен, листовки были набраны на компьютере и размножены на ксероксе. Всего было несколько сотен конвертов с марками на 45 рублей, с обратным адресом: Н. Арбат, 15, то есть указанного выше общества, возглавляемого Т. Гдляном. Когда в разговоре со мной Гдлян выяснил, что здесь не замешаны его политические противники, он не захотел мне помогать в поиске злоумышленников. Я направился к начальнику ОВД "Нагатино-Садовники" А. А. Шевелеву и снова написал заявление.

19 марта 1994 года перед началом уфологических чтений в Московском Доме научно-технической пропаганды (ул. Мясницкая, 7) на каждом кресле лежала листовка с компроматом обо мне, но на этот раз в ней был допечатан абзац, затрагивающий достоинство прокурора г. Москвы.

20 и 21 марта 1994 года неизвестные голоса трижды начинали и прерывали разговоры с моей женой. Создалось впечатление, что где-то на пульте выясняют, какому проводу соответствует наша линия. 21 марта мой домашний номер был выведен из строя, исчез зуммер. Извне создавалось впечатление, что телефон занят. В Красногвардейском телефонном узле зафиксировали повреждение линии.

В ночь с 26 на 27 апреля 1994 года около здания Академии МВД, приютившей Уфоцентр, были разбросаны материалы, позорящие честь и достоинство и мое, и начальника академии.

В ночь с 16 на 17 мая материалы были разбросаны повторно, а на асфальте около академии красной краской из пульверизатора были сделаны надписи клеветнического, оскорбительного и религиозного содержания. Но я не прекращал уфологическую деятельность.

24 июня 1994 года, выведя из строя лифт и заставив меня спускаться по лестнице, на четвертом этаже на меня с электрошокером напала, закрыв лицо маской, некая фигура. Я, не раздумывая, ногой выбил оружие, нокаутировал нападавшего и сдал в милицию. Нападавший оказался женщиной - Анной Киларевой. Впервые в жизни я ударил женщину. На следствии она призналась в организации и совершении всего того, что я описал, выгораживая соучастника и вдохновителя - своего мужа, Павла Петровича Дроздова.

Небезынтересно, во-первых, то, что А. Киларева имеет справку о психической неполноценности, что ее уже освободило два года назад от уголовной ответственности по другому поводу. Во-вторых, во время следствия не были проработаны многие имеющиеся в деле материалы, что не позволило составить объективную картину происходящего. В частности, не учтено задержание милицией 3 августа 1994 года мужа А. Киларевой П. П. Дроздова с газовым оружием на крыше дома № 1 по Коломенскому проезду, что напротив дома, где я проживаю. Не проработаны и другие случаи, например, поджог квартир №№210 и 211 в доме №18 по Нагатинской набережной, где проживают мой сын и внучка, сопровождавшийся гнусной листовкой в адрес моего сына. Не проработан и инцидент на лестничной клетке, когда меня остановили четверо и советовали вообще уехать из Москвы. Создается впечатление, что ктото использовал в качестве исполнителей и подставил под ответственность психически неполноценных А. Килареву и П. Дроздова. Кто-то привозил их на автомашине на ночные поджоги, снабжал горючими смесями и оборудованием (факс, компьютер с принтером для тиражирования листовок, электрошок, газовое оружие, краска и т. п.).

Пользуясь безнаказанностью и имея справки - "индульгенции" о психическом заболевании, А. Киларева, отпущенная на свободу, и П. Дроздов продолжали бесчинствовать. Конец октября ознаменовался серией поджогов и других провокаций. Почерк поджогов тот же самый, в котором созналась А. Киларева. Подожгли двери квартир или подвалы подъездов домов сотрудников Уфоцентра и их соседей, а также исследователей-уфологов, не входящих в Уфоцентр: Н. В. Сафронской, Г. Н. Савинова, Н. Н. Ворожбицкой, А. И. Буренина, (в его квартире двое детей госпитализированы), А. С. Кузовкина, в другие сроки: Б. А. Шуринова, А. Т. Оничека, Е. С. Черникова.

Сейчас А. Киларева по определению Нагатинского межрайонного суда от 10 октября 1994 года (дело № 30072) с февраля 1995 года отбывает принудительное лечение в психбольнице строгого режима. Социально опасный П. Дроздов бесчинствует на свободе.

Когда А. Килареву перед отправкой на принудительное лечение поместили в психизолятор, П. Дроздов проявил насилие и самоуправство к медперсоналу и похитил ее. Через месяц розысков А. Киларева была задержана. П. Дроздов добровольно вместе с ней отправился в изолятор психиатрической больницы № 15, пытаясь как-либо ее вызволить. Но не получилось. После отправки А. Киларевой в больницу строгого режима П. Дроздова по нашей просьбе задержали в больнице N15, но он, симулируя аппендицит, добился 13 февраля 1995 года перевода в инфекционную больницу, откуда уже вечером сбежал. Без него было спокойно. Сейчас террор возобновился.

1 марта 1995 года П. Дроздов подбросил к двери тележурналиста А. В. Мягченкова аудиокассету с записью: "Мягченков, прекрати показывать уфологию - убьем!" 6 марта 1995 года П. Дроздов угрожал по телефону моей жене: "Уничтожим все семейство Ажажей". Алла передала мне трубку, и я идентифицировал его голос.

В ночь на 6 марта 1995 года в квартире моего брата Эрнста Георгиевича Ажажи, живущего на втором этаже, камнями с улицы были выбиты стекла. Жена брата получила травму. Перед этим неизвестные по телефону угрожали ему расправой, если я, его брат, не перестану заниматься уфологией. Угрозы содержались и в подброшенных записках, а в подъезде были клеветнические листовки. Схема та же. Вечером 6 марта злоумышленник по телефону шантажировал дочь брата Полину, угрожая изнасилованием, требовал выкуп 2000 долларов.

Я не смею больше утомлять твое внимание, уважаемый читатель, и перечислять злодеяния. Приведу несколько документов. Вначале - две листовки из числа тех, которые я упоминал.

В этой листовке выражена идейная платформа уфофанатов мистическирелигиозного толка. А за псевдонимами Китти и Мигель зашифрованы психопатические супруги Анна Киларева и Павел Дроздов.

Кроме обращения в органы правопорядка, Уфологическая ассоциация письмом призывала свои организации повысить бдительность.

Часть организаций ответила.