Месяц роан, 28 число, 10 часов 05 минут
Небольшой кавалерийский отряд во весь опор скакал по заснеженной, узкой горной долине в северной части Кируфа. Каменистая дорога пролегала вдоль обрыва и подкованные копыта скакунов то и дело высекали искры в тех местах, где сильный ветер сдул с неё снег. Отряд насчитывал всего сорок пять всадников. Они скакали по безлюдной дороге выстроившись в колонну по три. Тридцать пять всадников были одеты в тёплые меховые полушубки белого цвета и были вооружены стрелковым оружием, крупнокалиберными скорострельными карабинами с лазерными прицелами. В авангарде, оторвавшемся от колоны метров на семьсот, скакало пять всадников в белом, а в арьергарде одиннадцать черных рыцарей в своих мундирах, на первый взгляд совершенно непригодных для этой погоды.
Черные рыцари отличались от всадников в полушубках не только тем, что все они были одеты не по сезону, но и ещё своим моложавым видом, поскольку они выглядели молодыми людьми никак не старше двадцати двух, двадцати трёх лет и только их рослому командиру, премьер-командору Жано Коррелю можно было дать лет тридцать пять. Хотя температура воздуха была семнадцать градусов ниже нуля по стандартной шкале, парни в чёрных мундирах этого совершенно не замечали и, кажется, были даже рады свежему морозцу.
Отряд скакал в полном молчании, да, оно и было понятно, на таком морозе и ещё при том, что дул сильный, пронизывающий ветер, из-за чего кируфцы, а это были в основном мужчины старше пятидесяти стандартных лет, закутали лица плотными суконными башлыками, в таких условиях особенно не поговоришь. Пейзаж вокруг был на редкость скучный и однообразный. Сплошная череда заснеженных скал справа, а слева, за речкой скованной льдом, вереница холмов с крутыми склонами. Лишь изредка его разнообразили деревья. В основном это были ивы, растущие на берегу неширокой реки, да, ещё заросли древовидного арктического можжевельника на склонах холмов, низкого и чахлого.
Жано Коррель, возглавлявший отряд черных рыцарей, скакал в середине и ему было скучно. То ли от этого унылого пейзажа, наводящего тоску, то ли от дробного топота копыт. Он уже собрался было достать из кармана свою старую губную гармошку, подарок Веридора Мерка, и немного развлечь себя и своих товарищей музыкой, как всадник, скакавший впереди, справа, обернулся и, махнув ему рукой, велел ему ускорить ход и скакать вперёд, во главу колоны.
Жано приободрился и немедленно направил своего скакуна в образовавшуюся брешь. Быстро обогнав нескольких всадников, он поравнялся с кряжистым, широкоплечим моложавым парнем с раскрасневшимся от мороза лицом и заиндевелыми густыми бровями, что делало его немного похожим на премьер-магистра ордена. Повернув голову к Жано Коррелю и убрав с лица башлык, король Бастиан громко крикнул ему:
– Ну, как, граф, ты продержишься в таком темпе до гор? Не отбил ещё себе задницу? Кируфские сёдла жесткие, не то что роантские.
Жано Коррель вежливо улыбнулся и, склонив голову, ответил:
– Нет, ваше величество, моя задница даже не касается седла, я ведь просто левитирую. Так и мне приятнее, да, и скакуну не приходится везти на себе такого неумелого всадника, как я. Мы, моряки, плохие кавалеристы.
В доказательство своих слов Жано вынул ногу из стремени и помахал ею в воздухе. Король Бастиан рассмеялся и воскликнул:
– Ничто тебя не берет, граф! Мороза ты не боишься совсем, хотя и родился на экваторе, летаешь даже в раскорячку, да, ещё, наверное, мясо само прыгает из седельной сумки прямо тебе в живот и выпить ты тоже не дурак. Сразу видно, что ты вдоволь поплавал под парусом, пьёшь, как старый боцман.
Жано, смекнув, что король Бастиан был не прочь хлебнуть чего-либо горячительного и потому позвал его присоединиться к нему, чтобы не пить в одиночку, телепортом достал из седельной сумы свою старую, медную моряцкую фляжку с "Ракетным топливом" и, подняв её повыше, предложил королю:
– Может быть хлебнёте пару глотков, ваше величество?
Король Бастиан, увидев хорошо знакомую ему ещё по поездкам вместе с императором в Варкенардиз посудину, поморщился и отказался, сказав решительным тоном:
– Нет, граф, уволь меня от такого удовольствия. Пробовал я это пойло у Сорквика и оно мне не понравилось.
Жано Коррель усмехнулся и отпил несколько глотков, после чего, не скрывая блаженства на лице, сказал:
– Много наш император понимает в коктейле "Ракетное топливо". Он ведь дует чистый самогон, ваше величество, а я щедро сдабриваю его особым ликёром, который готовит для меня по какому-то старинному рецепту моя супруга, и уж вы поверьте, он способен превратить в изысканный, благородный напиток даже самый вонючий самогон, который гонят мичмана принца Тефалда на его флагманском крейсере. Мой шурин многое отдал бы, чтобы вызнать его секрет, да, только я и сам не знаю, как готовит этот можжевеловый ликёр моя Низа.
Король Бастиан, который уже потянулся было за своей фляжкой, заинтересовался такими рекомендациями и попросил:
– Ну, раз это говоришь ты, граф, то я, пожалуй, отважусь отведать этого вашего знаменитого коктейля.
Жано протянул королю свою фляжку и тот, открутив крышку, понюхал напиток. Не уловив в нём даже намёка на сивушный запах, он отважно приложил горлышко к губам и сделал несколько больших глотков. На лице короля появилось удивлённое выражение и он сказал, отдавая фляжку:
– Вот уж ни за что не поверил бы, что на свете есть ликёр, который способен отбить вонь сивухи от того самогона, который научил вас всех гнать Веридор Мерк. Крепкий же он, однако. Мои винокуры говорят, что тут всё дело в тех особых дрожжах, которые он привёз на Галан. Да, теперь мне понятно, почему на тебя, порой, так сердится князь Велимент. Я бы тоже не отказался выведать у тебя секрет этого дивного ликёра.
Жано спрятал фляжку и только развёл руками в ответ. Ему давно уже надоело отвечать отказом всем своим друзьям и знакомым, которые непременно хотели разузнать этот секрет Низы. Король Бастиан снова укутал лицо башлыком и они поскакали дальше. Премьер-командор Жано Коррель, получивший это звание совсем недавно, не очень-то понимал, зачем Велимент снял его с должности главного сардара ордена и назначил на должность командующего силами присутствия, эдакого дипломатического подразделения ордена, в задачу которого входило знакомить галанцев с черными рыцарями, небольшие отряды которых кочевали по всей планете, но нигде не задерживались больше, чем на три месяца.
Как командиру этой воинской группировки, в которую входило почти двадцать тысяч черных рыцарей, ему вроде бы следовало находиться в Варкенардизе, но как только Жано получил новое назначение, которое скорее следовало считать понижением в должности, Велимент тотчас загнал его в королевство Кируф на целых три стандартных месяца. С одной стороны таким образом королю Бастиану было показано, что орден относится к нему с большим уважением, но с другой стороны на шею Жано Корреля было навешено такое тяжкое ярмо, что этого и врагу не пожелаешь.
Корпус сил присутствия даже сам Велимент называл не иначе, как дикой бандой туристов и загреметь в него в ордене считалось чуть ли не наказанием за строптивость. То, что командовать им было поручено лучшему сардару ордена, подготовившему едва ли не пятую часть всех его черных рыцарей, было расценено, как попытка поднять престиж туристов и все сходились во мнении, что Велимент мог поручить это не столько самому лучшему из старших офицеров, таких в ордене насчитывалось достаточно много, сколько такому парню, который не смог бы от этого отказаться в силу родственных причин, а это был только Жано Коррель. А ещё все гадали, какая награда последует вслед за этим и считали, что он станет третьим секондом вслед за Раймуром и пройдохой Зетом, получившим это звание из рук самой первой леди и вовсе не за те заслуги, как об этом было сказано в приказе, подписанном премьером.
Почти два с половиной месяца назад Жано вместе с десятью черными рыцарями, молодыми кируфскими дворянами, прибыл в Фалтарес. Парни, которых он взял с собой по просьбе Велимента, были родом из нескольких небольших городов, были провинциалами и до этого никогда не бывали в столице своего королевства. Впрочем, и сам Фалтарес тоже был, по мнению Жано, захолустным провинциальным городишком. Он не мог и близко стоять рядом с такими городами, как Ладиск, хотя и был древнее, чем даже Мо и Роант. И уж тем более его нельзя было сравнить с Варкенардизом.
Время в этом древнем городе, словно бы остановилось, и у Жано создавалось такое впечатление, будто на Галане никто не отменял ни "Кодекса императора", ни вводил никаких реформ, ни, тем более, не то что не строил огромных городов, космических кораблей, а даже не вынашивал никаких грандиозных планов. О Веридоре Мерке здесь были наслышаны, но лишь потому, что он и его друг путешествовали по Галану под видом двух кируфских купцов, но никто из кируфцев не интересовался ни жизнью галактов, ни тем что происходило на их собственной планете.
Как и везде, кируфцы тоже были включены, как сенситивы, но практически никто не пользовался своей Силой и исключение составляли только те триста кируфских дворян, которых король Бастиан направил в Варкенардиз сразу после того, как Велимент совершил свой брачный полёт. Королевство Кируф жило своей прежней жизнью и, похоже, все, кроме короля Бастиана были этим довольны. Хотя эта командировка и напоминала Жано отпуск, поскольку всё это время они только и делали, что пировали, охотились и развлекались на балах то во дворце короля Бастиана, то во дворце его сына, наследного принца Гарендира.
Король Бастиан Отважный был очень любезен с Жано Коррелем и его черными рыцарями. Он часто принимал его у себя во дворце и подолгу вёл с ним беседы о будущем Галана, частенько сетуя на леность ума своих подданных, которым на всё требовался указ короля. Впрочем, на его взгляд в Кируфе и не могло быть по иному, ведь эта горная страна имела свои собственные древние традиции и их было не так-то просто изменить. На взгляд Жано, кируфцы чуть ли не все поголовно считали себя философами и полагали, что человеку для полного счастья не так уж и много нужно, – пасти в горах стада гатанов, выращивать на своих полях довольно скудный урожай и давить вино из недозрелых ягод фуа, весьма кислое и слабое, ну, и ещё частенько собираться вместе в какой-нибудь корчме, чтобы пить вино, есть жареное мясо, гатаний сыр, петь песни и вести неспешные разговоры.
От такой жизни Жано уже через месяц был готов выть, словно гверл, когда на небе выстраиваются в ряд все три Небесные Сестры. Но особенно его утомляла охота, хоть на вергера, хоть на глупых, жирных гауран, прилетавших на многочисленные горные озера, чтобы вывести птенцов. Тут даже не могло спасти положение радушие кируфцев, которые готовы были каждый день устраивать застолья. Всё это, включая долгие разговоры с королём Бастианом, в которых Жано чувствовал себя чуть ли не тем духовником из одного древнего романа галактов про молодого короля и его наставника-монаха, просто вгоняло его в тоску.
Порой ему хотелось с утра пораньше поднять своих парней и, например, взять и ещё до завтрака замостить все дороги Фалтареса, езда по которым в коляске была сущим мучением. Или же, наконец, построить новый мост через реку Майстр, поскольку старый мост не столько соединял два берега, сколько служил препятствием на дороге из Нижнего района города в Верхний. Ну, уж чего-чего, а применения своим силам и умениям в столице Кируфа и искать особенно не было нужды. Работы тут было непочатый край, да, вот беда, он находился здесь только за тем, чтобы показать кируфцам дружескую расположенность ордена к их королевству.
Вчера, во время очередной пирушки во дворце короля Бастиана, во время которой было съедено много жареного мяса и выпито невесть сколько бутылок кислого вина, которое очень хорошо с ним сочеталось, его величество предложил Жано отправиться вместе с ним в очередную инспекционную поездку на имперскую военную, ракетно-ядерную базу. Он в этот момент с аппетитом пережевывал кусок сочного, хорошо прожаренного гатаньего мяса. Премьер-командор немедленно послал телепатемму Велименту, тот связался с Сорквиком и через несколько секунд ему было приказано принять это предложение, хотя оно и было весьма странным, ведь никто в Кируфе даже и не догадывался о том, что далеко на севере этого королевства, чуть ли не на самом полюсе, имелись имперские ракетные базы.
Тщательно прожевав кусок мяса, Жано согласился и лишь поинтересовался у короля Бастиана поедет он один или со своими черными рыцарями. Королю давно уже хотелось посмотреть, так ли хороши они и потому он попросил его взять и их. Кируфцы, когда он приказал им быть рано утром во дворце, чтобы сопровождать его величество, не выразили никакого удивления и уж тем более не стали ныть, хотя им предстояло отправится далеко на север, где уже почти месяц, как наступила зима.
Когда Велимент вызвал Жано и объявил ему о том, что направляет его в Фалтарес, он сказал: – "Преком, побудь в гостях у Бастиана три месяца и не суй нос ни в какие его дела. Время Кируфа ещё не пришло, а потому не критикуй там никого, как это делали те ребята, которых я отозвал из Фалтареса полгода назад. Помни, парень, ты всего лишь посланник ордена, а не его шпион. С Кируфом у Сорквика нет никаких проблем и я не хочу, чтобы они появились из-за нас. Поэтому будь вежливым гостем и не более того, ну, а чтобы не повторять ошибку, возьми с собой десяток кируфцев. Знаю, это не твои парни, а Антора, но так будет лучше. Думаю, что Бастиан это оценит и больше не будет вставлять мне шпильки за то, что балбесы Керкуса стали рассказывать кируфцам о том, на что нацелил Верди наш Галан."
Хотя Велимент чего-то, явно, не договаривал, Жано не стал его ни о чём расспрашивать и делал в Фалтаресе всё, чтобы не злить короля Бастиана и сгладить то впечатление, которое оставили о себе двое бывших караванщиков. Не стал он и спрашивать короля о том, с чего это, вдруг, тому взбрело в голову взять его самого и подчинённых ему рыцарей в инспекционную поездку на объект, о существовании которого в Кируфе кроме него почти никто не знал. На взгляд самого Жано это было совершеннейшей глупостью, как и то, что Сорквик дал на это своё добро.
Как бы то ни было, ровно в шесть утра, за четверть часа до восхода Обелайра, он стоял вместе со своими парнями на небольшой площади возле королевских покоев. Там же уже собрались тридцать пять королевских гвардейцев, здоровенных, кряжистых дядек, которые, как уже знал Жано, были неплохими сенситив-коммандос, или, говоря по старинке, арланарами-воинами. Король спустился к ним три минуты спустя и уже через минуту они отправились в путь. Кто-то из молчаливых дядек телепортировал весь отряд далеко за город в маленькое, неприметное ущелье, где находилась конюшня. Там их ждали уже осёдланные скакуны и тёплая одежда.
Жано и остальные черные рыцари отказались как от тёплой одежды, так и от тяжелых карабинов. Хотя это и было галанское оружие, никто из них, включая самого премьер-командора, не умел им пользоваться и даже более того, не представляли себе, зачем оно им. Даже любой из этих мрачноватых дядек и тот представлял из себя силу куда более грозную, мощную и несокрушимую, чем все эти железные пукалки вместе взятые. Во много сотен раз большую. Но ещё больше Жано поразило то, что им предстояло куда-то ехать на скакунах верхом. С куда большим удовольствием он выпустил бы этих красавцев на зелёный луг и побегал бы с ними взапуски.
Однако, делать было нечего и он, влетев в воздух плавно опустился и завис в нескольких миллиметрах от седла, приказав своим рыцарям также понапрасну не мучить животных. Даже более того, он слегка ослабил подпругу и сделал так, чтобы и седло вместе с седельными сумками тоже сделались невесомыми для его скакуна, а самому этому белоснежному красавцу послал в мозг телепатемму, будто тот скачет не по мрачному, темному ущелью, а по цветущему лугу. Когда же после нескольких довольно длинных, для кируфских гвардейцев, телепортов они помчались размашистой рысью по заснеженной дороге, Жано сделал так, что его скакун оказался в коконе тёплого воздуха и был защищён от пронизывающего ветра. Самому ему этого не требовалось, валкот прекрасно защищал его от непогоды.
В полдень они добрались до небольшой воинской части, где сменили скакунов, поели горячего и малость передохнули, после чего снова продолжили свой путь на север. Снова последовало несколько телепортов и стало ещё холоднее, но Жано Коррель этого даже не заметил. Очень долгое время он скакал в арьергарде и когда король Бастиан велел ему приблизиться, оживился, но вскоре снова заскучал, поскольку, осмотрев окрестности на много десятков километров, вскоре понял что они будут петлять по этим заснеженным горам ещё не один час, а то и вовсе не один день. Давать советы королю Бастиану не входило в его планы и потому он стал искать, чем бы ему поразвлечься от нечего делать.
Кируфцы, почему-то, распускали сторожевое поле лишь время от времени, хотя и знали, что за пределами Варкенардиза они должны постоянно контролировать всё вокруг себя и быть готовыми в любую секунду если не к нападению, то просто к тому, чтобы оказать кому-то помощь. Жано это бесило, но он относил это на счёт унылого пейзажа, отвратительной погоды и того, что парни находятся в своих родных горах. Тем не менее, когда в очередной раз премьер-командор оказался единственным бодрствующим, нервы у него не выдержали и он, быстро соткав из снега, промёрзлой земли, травы и опавших листьев фантом, заставил его выпрыгнуть из-за большого, гранитного валуна, вросшего в землю метрах пятидесяти от дороги.
Громадный верзила, одетый в шкуры и вооруженный каким-то арбалетом, с диким воплем помчался к дороге и тут же попал под шквальный огонь авангарда, не причинивший ему никакого вреда. Сразу же вслед за этим последовала молниеносная пирокинетическая атака и чудовище исчезло во вспышке пламени, а огненный шар, появившийся на этом месте, превратился в рот, показывающий стрелкам язык. Основной отряд при первых же выстрелах встал, как вкопанный, а арланары-воины соткали вокруг короля Бастиана плотный псевдосиловой кокон. От авангарда к королю тотчас приблизился телепортом гвардеец и хотел было сказать что-то, но Жано поднял руку и сам доложил ему:
– Сир, мои черные рыцари расслабились и поэтому я их немножко встряхнул. Ваши парни действовали блестяще, а вот мои, признаться, здорово лопухнулись и если это повторится, то в следующий раз я их всех хорошенько поджарю.
Король улыбнулся и сказал:
– Но ведь они же сожгли это чучело в мехах.
– Они не должны были ему подняться от земли, сир. – С улыбкой на лице отмёл это возражение Жано и добавил – Похоже на то, что это родные снега действуют на них так умиротворяющее, но поверьте, сир, этого больше не повторится.
Король Бастиан кивнул головой, махнул рукой и отряд тотчас помчался дальше. Несколько минут они скакали молча, но вскоре король сказал вполголоса:
– Вот потому-то, сынок, я и взял тебя в эту поездку. Тебе, как свежему человеку и, к тому же, одному из самых лучших черных рыцарей, будет легко выявить все наши недочёты. Возможно, что нам с Сорквиком пора передать термоядерное оружие под вашу охрану. Как ты считаешь, граф, мои гвардейцы действительно хороши или ты просто польстил мне?
– Сир, как обычные солдаты они просто великолепны. – Ответил Жано – Может быть они хороши также и как сенситив-коммандос. Скорее всего в каком-нибудь из обычных миров галактики их взяли бы на службу с распростёртыми объятьями, но по меркам нашего ордена они никто, а в клане Мерков Антальских их бы одних и из дома не выпустили. Но в них есть главное, сир, они обладают огромным потенциалом и если бы вы направили своих гвардейцев в орден, чтобы они прошли в нём стандартную подготовку, ту, по которой мы готовим всех галанцев, они бы все стали не просто хорошими сенситив-коммандос, а одними из сильнейших в галактике и тогда вам уже не пришлось бы прятать в горах весь этот радиоактивный хлам. Не знаю, сир, поверите ли вы мне, но в клане Мерков из горного Антала вообще нет ни одной горячей бомбы. Их крейсера вооружены одними ракетами-потрошителями только потому, что таким образом клан показывает всем круда галактики, что он не будет применять против них своё самое главное оружие, Силу.
Король Бастиан пристально посмотрел на своего спутника и спросил:
– Сынок, а какими ты находишь моих дворян, ставшими черными рыцарями? Они также хороши, как и ты?
Жано, который был уже почти втрое старше короля Бастиана, не очень то обращал внимание на то, что тот называл его сынком. Он хотел было сначала ответить уклончиво, но потом честно признался:
– Сир, не знаю, что и сказать вам. Это ведь не мои огуны, а Антора Лорана, но он очень хороший сардар и у меня нет причин сомневаться в его парнях. Думаю, что ни ничем не хуже любого другого черного рыцаря, но мне не нравится, что они только после моей вздрючки взялись за ум и теперь вы в полной безопасности, как и все ваши люди.
Вскоре стемнело и гвардейцы короля Бастиана совершили ещё несколько телепортов подряд, старательно путая следы. В итоге они удалились от того места, где Жано сотворил фантома, почти на семьсот километров и оказались всего в нескольких сотнях метрах от большой пещеры, давно обжитой местными пастухами. Летом, похоже, они загоняли в неё гатанов во время непогоды. Отряд въехал в эту пещеру, продуваемую ветром насквозь, гвардейцы спешились и принялись расседлывать скакунов. Жано Коррель, который не знал с какой стороны нужно подходить к скакуну, передал поводья в руки гвардейца и отошел в сторону.
Увидев, что их спутники собираются набрать снега в большие кожаные вёдра, чтобы растопить его и напоить скакунов, он попросил их не торопиться и принялся за работу. Первым делом он очистил пещеру от гатаньего навоза и, заодно, тщательно выровнял пол пещеры, после чего выстроил подле входа стену, вставил в неё несколько пластиковых блоков, навесил большие ворота-жалюзи и, установив в ней конвертер, позаботился об электрическом освещении. После этого он устроил в загоне для гатанов кормушку для скакунов, поставил рядом с ней большую каменную цистерну и даже провёл в неё воду от родника, бившего из-под земли неподалёку, метрах в ста пятидесяти, сделал большую поилку и даже нечто вроде канализации, благо, что это позволяли грунты рядом с пещерой.
Когда с этим делом было покончено, Жано взял со склада ордена три стандартных жилых блока для солдат, один побольше, командирский, рассчитанный на двух человек, а также ещё и большую офицерскую столовую, оснащённую пятью кулинарными комбайнами. В последнюю очередь он притащил из Варкенардиза килограммов четыреста сочных, чисто вымытых клубней савала и засыпал его в кормушки. Теперь они могли остаться здесь на ночлег и не только хорошо поужинать, но и прекрасно выспаться. На всё у премьер-командора ушло чуть более четверти часа, после чего он сказал:
– Сир, извините за простоту офицерского блока, но мы привыкли к таким условиям. Служба есть служба.
Король Бастиан, который восхищённо ахал всякий раз, когда что-либо появлялось или исчезала, воскликнул весёлым басом:
– Да, ты просто плут, Жано Коррель, раз называешь эти прекрасные домики скромным жильём. Жаль, что наутро всё исчезнет. Моим пастухам непременно понравилось бы жить летом в таких хоромах.
– Отчего же, сир? – С притворным удивлением спросил Жано – Я вовсе не собирался ничего отправлять в Варкен. Наоборот, ордену будет очень приятно сделать вашим пастухам подарок, но я заранее прошу прощения за то, что обеденный стол всё же исчезнет. Он послан вместе с блюдами моей Низой из моего хольда и я просто обязан его вернуть.
Вместе с королём Жано вошел в офицерский блок и открыл перед его величеством дверь в двухкомнатный кубрик, увидев который, король Бастиан снова ахнул. Не такой уж простой была в нём обстановка. После того, как король принял душ и переоделся в пижаму и стёганный халат, он зашел за своим спутником и они вместе вышли наружу. В пещере было уже довольно тепло. Гвардейцы сняли с себя меховые полушубки и, наконец, их мрачные физиономии заметно повеселели, что и было понятно, ведь провести ночь в палатках и спальных мешках было не самым приятным делом.
Ещё больше они повеселели тогда, когда вошли вслед за своим королём в столовую, где для всех уже был накрыт к ужину большой, овальный стол, вокруг которого стояли роскошные кресла. Король Бастиан сел во главе стола и милостиво кивнул своим спутникам. Он налил в тарелку суп из ягнёнка с пряностями и, сняв пробу, остался доволен этим блюдом кируфской кухни. Покончив с супом, он отставил тарелку и та моментально исчезла, чтобы уступить место жаркому по-императорски. Вдыхая аромат мяса, король Бастиан взял в руки бокал со "Старым Роантиром" и сказал:
– Да, граф, ты был прав. Мне действительно давно уже следовало отправить своих парней в ваш орден, чтобы начать, наконец, пробуждать моих кируфцев от тысячелетней спячки. Когда-то Кируф поклялся хранить покой империи Роантир, но теперь мы должны делать это по другому. Единственное, что не дает мне покоя, граф, так это то, что вы так лебезите перед бабами. По мне уж лучше лягу в могилу, чем стану гнуть перед ними спину.
Король Бастиан был очень близок к истине в том плане, что ему была уготована скорая смерть. Разумеется, вовсе не потому, что он был грубым мужланом. Порой, он и правда покрикивал на свою жену, но только не при людях и лишь тогда, когда королева Сиринелла смела ему перечить, чего он терпеть не мог. Тогда она уходила с гордо поднятой головой, но её супруг злился недолго и уже через несколько минут шел к ней. Нет, не затем, чтобы повиниться, но ради примирения и своими пылкими и страстными признаниями в любви быстро заглаживал свою вину.
Короля Бастиана люто ненавидел его собственный сын, принц Гарендир, считавший своего отца грубой и бессердечной скотиной, недостойной любви его матери. Мать он тоже презирал за то, что она прощала мужу всё то хамство и грубость, которые он допускал в отношении неё. А ещё он считал её похотливой сучкой из-за того, что она так быстро уступала отцу и позволяла ему заниматься любовными играми даже днём. Но больше всего он ненавидел отца за то, что тот верой и правдой служил Роантидам, этим безвестным выскочкам, которые были пиратами тогда, когда Фартиниды уже были королями и построили на севере Мадра мощное и сильное королевство и удивлялся тому, что взор Арлана Гиз-Браде пал именно на Роант, а не на Фалтарес, который был этого гораздо достойнее.
В этом он видел для себя смертельное оскорбление и мечтал о том, чтобы свергнуть Сорквика с престола. Нет, как раз к самому Сорквику он не имел никаких претензий и считал его мудрым и справедливым императором, но вот то, что Галаном правили Роантиды, воспринимал не иначе, как историческую ошибку которую ему следовало устранить. Заговор против отца и мечты о свержении Роантидов он вынашивал вот уже почти двадцать лет, причем лет галанских, а не этих новомодных, стандартных. Всего каких-то полтора галанских года тому назад он был близок к тому, чтобы взять власть в Кируфе в свои руки и даже устранил князя Марзинуса, правую руку своего отца, но тут этот коротышка-варкенец всё испортил.
В какие-то считанные месяцы всё в его мире переменилось и Галан, некогда дикий и отсталый, в котором принц Гарендир чувствовал себя мудрейшим человеком, стал таким, каким он и мечтал его видеть. Буквально всё, что произошло на Галане, он принимал, но с одной поправкой, это он должен был править этим миром, а не Сорквик. Ему даже нравился орден рыцарей Варкена и если бы Веридор Мерк не был изгоем, покинувшим клан, то он, скорее всего, подружился с ним, но протянуть руку дружбы преступнику принц Гарендир не мог. Это ему претило.
Орден, конечно, был опасным противником, но только не для принца Гарендира, ведь у него имелось против него мощное и всесокрушающее оружие. У него имелась под рукой тайная организация сенситивов, не менее древняя и могущественная, чем все арланары императора. К сожалению они не владели такими же знаниями, что и последователи Арлана Гиз-Браде, но зато они преуспели в другом, так как умели делать всех людей полностью послушными его воле. Когда-то они пытались сделать из него свою марионетку, но всё же его воля оказалась сильнее и теперь все они были у него в услужении и повиновались ему беспрекословно.
Принц Гарендир уже решил, что после того, как свергнет Сорквика, он продолжит его дело и построит на Галане империю сенситивов, а после того, как их мир будет открыт галактике, распространит свою власть и на неё. Для этого ему осталось сделать всего лишь один крохотный шажок. Будучи очень мощным сенситивом, он исподволь внушил отцу мысль о том, чтобы тот взял с собой в инспекционную поездку этого сопляка Жано Корреля вместе с преданными ему с младенческих лет кируфскими дворянами, которых он так ловко и умело внедрил в орден.
Теперь ему осталось только захватить секретную ракетную базу и приставить к виску Сорквика все его термоядерные бомбы. У него будет выбор, или отдать ему корону, или Галан станет радиоактивной пустыней, а большая часть его подданных сгорит в адском пламени. Под угрозой такой катастрофы не устоит не то что Сорквик, но даже и орден рыцарей Варкена, ведь его кируфцы были ничуть не хуже Велимента. К тому же они сделают всё, что он им прикажет без каких-либо раздумий.
Узнав о том, что отряд отца уже продвинулся далеко на север, принц Гарендир так обрадовался, что даже отказался от того, чтобы подвергнуть бичеванию какую-то юную девицу. Его наставник считал, что он недостаточно жесток и потому раз в неделю в подземелье его дворца приводили какую-нибудь девушку, чтобы он стегал её пастушьим бичом. Иногда это приводило к несчастным случаям и девушки погибали, но такое случалось редко и после этого его слуги приводили её в порядок и возвращали домой целой и невредимой. Принц Гарендир действительно не был жестоким человеком по своей натуре, но эти бичевания всё же приносили пользу и действительно закаляли его характер.
Он даже отдал приказ своим черным рыцарям, чтобы они не убивали людей понапрасну и захватили базу без лишнего кровопролития, хотя это и было почти исключено. Лишь в отношении одного человека, – Жано Корреля его приказ был категоричен. Этого мальчишку должны были сделать его верным слугой, чтобы после этого он сделал послушными воле принца Гарендира всех остальных черных рыцарей. От возбуждения он никак не мог найти себе места и для того, чтобы уснуть, ему пришлось принять микстуру, приготовленную слугами.
Наутро Жано Коррель, который так пока что ничего не заподозрил, проснулся ещё затемно и принялся собираться в дорогу. Вскоре проснулись остальные гвардейцы и часом позже, после обильного завтрака они снова пустились вскачь с первыми лучами Обелайра. Скакуны хорошо отдохнули и неслись среди скал по узкой дороге бодрой рысью. Гвардейцы совершили ещё несколько телепортов, путая свои следы, но Жано ещё с вечера, маясь от безделья, провёл тщательную разведку и нашел не только ту ракетную базу, на которую они направлялись, но ещё и несколько фальшивок, включая огромные запасные подземные бункеры. На его взгляд было бы гораздо проще совершить слепой телепорт, который практически невозможно отследить, чем так мучить людей и животных.
Незадолго до полудня они забрались довольно высоко в горы и уже не скакали рысью или галопом, а шли шагом, растянувшись в длинную колонну, по узкому, обледенелому ущелью, в которое с гор спускалось несколько десятков водопадов. Мороз стоял довольно нешуточный, около тридцати градусов и склоны вокруг них были покрыты наплывами льда. Местами водопады и вовсе превратились в огромные сосульки длиной до полусотни метров и это выглядело очень красиво, хотя и жутковато для обычного южанина.
Отряд короля Бастиана проехал по ледяной сказке километра четыре и, наконец, свернул вправо и поехал по узкой, извилистой щели между скал. Впереди ехал самый старый из гвардейцев, за ним король Бастиан и позади короля Жано Коррель. С каждым шагом полоска света вверху становилась всё уже и вскоре им пришлось достать электрические фонари, а через полторы сотни метров щель превратилась в просторный туннель с высокими сводами, пол которого был засыпан толстым слоем глинистого песка, приглушавшего топот копыт. В конце туннеля Жано увидел большие, стальные двустворчатые двери имперской ракетно-ядерной базы.
Отряд спешился, король Бастиан подошел к стальным дверям толщиной почти в метр и принялся быстро набирать код на электронном устройстве. Через минуту перед ними распахнулись многотонные створки и гвардейцы, взяв по несколько скакунов под уздцы, завели животных в просторный грот в этой прихожей, освещённый тусклыми лампами где была устроена коновязь. Они прошли через просторный грот, в котором пахло навозом, затем прошли ещё метров двести по уже куда более скромному туннелю и снова вошли в большой, ярко освещённый грот с ещё более мощной, бронированной дверью.
Как в малом туннеле, так и в гроте перед входом на базу Жано насчитал десятки пулемётом, оснащённых видеокамерами, в также увидел мощные огнемёты, способные в доли секунды сжечь диверсантов, вторгшихся на территорию базы. Хотя меры предосторожности были достаточно серьёзными, ни для обычного космодесанта с его тяжелыми боескафандрами, ни для сенситив-коммандос они не были непреодолимыми. Первые их просто не заметили бы во время атаки, а вторые телепортировались прямиком внутрь базы и на этом всё и закончилось бы.
Король Бастиан снова повозился с кодовым замком и они, наконец, после стольких мытарств вошли внутрь ракетной базы, где обстановка была уже совсем иной. На взгляд Жано Корреля, ещё не имевшего собственного боевого опыта и потому полностью полагавшегося на те знания, что передал ему Веридор Мерк, это был типичный подземный бункер тяжелого класса, полностью герметичный и потому автономный. Войти в такой можно было только через лифт, в данном случае простой, а не телепорт-лифт, который легко превращался в ловушку для каждого врага.
Если в лифт сунется не тот, кому это нужно или же в нём произойдёт что-то экстраординарное, то в лучшем случае огромный каменный блок будет сдвинут вбок и заткнёт шахту лифта, словно пробка. В худшем же случае шахта будет подорвана и гарнизон базы приступит к выполнению боевой задачи. Так что космодесант такую базу штурмом если и возьмёт, то только применив горнопроходческое оборудование, а поскольку гарнизон состоял из опытных арланаров-воинов, то они свою боевую задачу, доставить на орбиту Галана ракеты с термоядерными боеголовками, обязательно выполнят, так что эта ракетная база была неприступной для обычных войск и захватить её могли только очень мощные сенситив-коммандос.
Круглая кабина лифта была достаточно просторной и в неё поместился весь отряд, хотя им и пришлось потесниться. Лифт был без тросов и как только король Бастиан, вошедший последним, отдал голосовую команду и наклонился к сканеру примитивного идентификатора, быстро пошел вниз, на трёхсотметровую глубину. Жано, зажатый гвардейцами в полушубках и своими черными рыцарями, чувствовал себя, как зубило в слесарных тисках, но вскоре всё должно было закончиться. Внизу их уже вышел встречать командир базы, одетый в полевой генеральский мундир.
Лифт остановился, его двери распахнулись, но король Бастиан ещё не успел сделать и шага, как Жано почувствовал в своём плече острую, жгучую боль, а затем ему ожгло ещё и спину, левый бок и поясницу. Боль была такой нестерпимой, что даже Сила покинула его и он перестал видеть помещения базы своим сверхзрением. Зато, непроизвольно повернув голову вправо, он увидел злорадно ухмыляющуюся рожу барона фрай-Линкуса, самого молодого из кируфских дворян, и понял, что его предали и что дело очень сильно пахнет керосином, так как имперская ракетно-ядерная база уже очень скоро будет захвачена кируфскими дворянами, предавшими не только его, но и императора вместе с орденом.
Жано уже был готов отправиться к звёздам, но, как это ни странно, не только не умер, но даже не потерял сознания и на мгновение. В полной тишине он слышал, как медленно оседают и ложатся на пол тела короля Бастиана, его гвардейцев и арланаров-воинов, убитых так, как научил кируфцев Антор Лоран, молниеносно быстрым пирокинетическим ударом по сердцу и лёгким. Затем два предателя-кируфца подхватили его под руки, выволокли из лифта наружу и он увидел, как большой круглый зал заполняется остальными кируфцами, облаченными в мундиры черных рыцарей.
Пару минут спустя, когда база была захвачена мятежниками полностью, появился их предводитель, принц Гарендир, одетый в свой дурацкий дворянский наряд золотой парчи с идиотской черной шляпой с голубыми перьями. Он был очень весел, этот гнусный негодяй, и, быстро оглядевшись вокруг, крикнул каким-то слишком уж радостным голосом:
– Ах, вы мерзавцы! Да, вы же их всех убили! Ох, негодники!
Один из мятежников весело откликнулся:
– Не всех, ваше величество! Вот, пятерых только тяжело ранили, но им недолго осталось мучиться, скоро сами помрут. А вот батюшку вашего мы точно порешили, он даже и понять ничего толком не успел, как преставился.
Гарендир, переступив через смертельно раненого командира базы, бившегося в конвульсиях, начал отдавать мятежникам приказы:
– Быстро за работу, ребята! Убрать отсюда все трупы и начинайте готовить ракеты к запуску. Да, помогите кто-нибудь раненым, они нам могут ещё пригодиться.
Жано Коррель всё ещё оставался стоять на ногах и видеть. Первое, что тут же бросилось ему в глаза, это несоответствие приказов Гарендира и действий мятежников. Вместо того, чтобы помочь раненым, а это были те арланары-воины, которые смогли выставить пусть и слабую, но всё-таки защиту, они их всех добили. Трупов никто также не стал убирать, зато кто-то властно взял Жано за шиворот и довольно борзым, нахальным голосом сказал принцу:
– Эй, ваше величество, я сволоку этого типа в спортзал неподалёку, там есть бассейн, и брошу его в воду. Ему нужно остыть немного, тогда яд быстрее подействует. Через полчаса или чуть позже он сам придёт к вам и будет вашим верным слугой. – После чего добавил – Эй, Зиги, быстро отведи принца на командный пост.
То, что произошло вслед за этим и вовсе поразило Жано Корреля и наглядно показало ему, что принц Гарендир только ширма, за которой кто-то прячется, поскольку Эй-Зигги взял за руку так называемого принца и бесцеремонно повёл его прочь от лифта в глубь базы. Мятежник, лица которого Жано не видел, властно встряхнул его и повёл к дверям. Хоть как-то противиться этому он не мог, поскольку воля почти полностью покинула его. Премьер-командора привели в большой спортзал, заставленный тренажерами, рядом с которым был плавательный бассейн и рыцарь-ренегат, грубо толкнув его в спину, тут же ушел по своим делам.
В этот момент Жано был почти благодарен этому типу и упав в воду, ещё не достигнув дна свернулся в клубок, поджал колени к груди и обхватил их руками. В состояние водной медитации он вошел в считанные секунды и оно тотчас принесло ему облегчение. Огонь, сжигающий тело и терзающий его нестерпимой болью, быстро угас и к Жано вернулась способность рассуждать здраво, хотя он, вроде бы и не терял рассудок до конца. Вдыхая чистую, прохладную воду полной грудью, он принялся вспоминать, от каких ядов имеет благоприобретённый иммунитет. В том, что его траванули каким-то мощным нейротоксом, он не сомневался и лишь гадал о том, откуда такая гадость могла взяться у кируфцев.
Постепенно к нему стали возвращаться сенситивные способности и хотя Сила его была в этот момент весьма слаба, Жано тотчас стал помогать печени поскорее нейтрализовать яд. Вскоре он чувствовал себя вполне сносно и принялся распускать вокруг себя телелокационное поле столь слабое, что его вряд ли смог заметить и сам Веридор Мерк. Постепенно он охватил им всю базу, а затем и окрестные горы на много километров вокруг и не заметил вблизи неё ни души. Внутри базы суетились кируфцы. Они приводили ракеты в боевое положение и устанавливали таймеры таким образом, чтобы все ядерные боеголовки рванули одновременно через три с половиной час, но Жано уже сейчас был готов атаковать их.
Хотя кируфцы и были черными рыцарями, а стало быть очень мощными сенситивами, учениками самого Антора Лорана, получившего от друзей шутливое прозвище Мгновенная Смерть, Жано Коррель был куда мощнее их всех вместе взятых, ведь не зря же его самого прозвали Бретоном по названию самого тяжелого молота в ассортименте инструментов галанских кузнецов, ребят, безусловно, очень крупных и сильных. Во время своего брачного полёта Жано показал второй результат, но когда это было. Слетай они в небеса сейчас и Велимент, наверняка, уступил бы ему в Силе. Не долго думая, премьер-командор незаметно для кируфцев связался со своим командиром и послал ему подробный телепатический доклад, сопроводив его просьбой следующего характера:
– Яган, позволь мне немедленно нанести удар. Ракеты я выброшу далеко в космос, на орбиту вокруг Календиза и там наши парни их разминируют. Ну, а после этого я врежу им по мозгам варкенской заморозкой. Ты меня знаешь, яган, бить я буду в полную силу и потому этим дегенератам точно не поздоровится. После этого ты пошлёшь сюда отряд захвата.
От Велимента он получил следующий ответ:
– Действуй, Бретон, врежь им, дружище, от всей души и добавь от меня немного.
Жано Коррель взял себе на подготовку каких-то три секунды и после этого нанёс одновременно три удара. Совсем лёгонький по мозжечку принца Гарендира, которым отключил его сенситивные способности, но так, что тот этого даже не заметил. Вторым ударом, уже телепортационным, он выбросил ракеты в космос, заодно сняв с них устройства, установленные мятежниками, а третьим врезал им по мозгам, да, так сильно, что почти у всех лопнули от этого кровеносные сосуды в носу, глазах и ушах. Залившись кровавыми соплями, с глазами налившимися кровью, они тотчас свалились там, где стояли и никто из них даже не успел понять, что с ним произошло. База была полностью освобождена от мятежников.
После этого он телепортом покинул бассейн, подобравшись поближе к командному посту, быстро высушился и привёл себя в порядок, после чего вошел в подземный командный бункер. Принц Гарендир сидел за пультом и с идиотской ухмылкой перелистывал журнал дежурств. Жано подошел к нему вплотную и тот, повернувшись, радостно воскликнул:
– О, как быстро ты явился ко мне, мой маленький рыцарь. Прекрасно, прекрасно. Скоро ты приведёшь ко мне всех своих друзей. Ну, что скажешь, мой верный слуга?
Жано Коррель усмехнулся и ответил:
– Я скажу тебе, Гарендир, что затея твоих друзей провалилась. Все твои кируфцы валяются без сознания, а ты в полном дерьме.
Велимент появился уже в следующую секунду и, подняв принца в воздух, принялся бесцеремонно вертеть его, чтобы рассмотреть повнимательнее, после чего задал чисто риторический вопрос:
– Великая Мать Льдов, неужели это насекомое хотело захватить с помощью этих пшикалок власть на Галане?
Отрицательно помотав головой, Жано сказал:
– Нет, премьер, это не он. Гарендир всего лишь марионетка в чьих-то руках, послушный исполнитель их злой воли и достоин скорее жалости, нежели твоего гнева. Однако, я боюсь, что их мы так просто не поймаем. Они наблюдали за действиями мятежников и, наверняка, уже смылись. Во всяком случае в Фалтаресе их уже точно нет, но мы найдём там множество интересных вещей. Особенно под дворцом принца в Нижнем районе города.
Только теперь принц Гарендир хоть как-то проявил себя и истошно завопил:
– Парни, быстро все сюда! Схватите их! – После этого принц Гарендир произнёс всего одно слово или даже скорее один начальный слог имени какого-то своего приятеля – Крим… – И в то же мгновение глаза его, вдруг, сделались совершенно безумными и он жалобно залепетал – Где я? Кто вы такие? Мамочка, мне страшно, где ты, мамочка? Спаси меня от этих черных людей!
Велимент с тяжелым вздохом поднёс к его носу маленький баллончик со снотворным газом и принц, вдохнув его, тотчас уснул. Спрятав баллончик в карман, он телепортом отправил пленника в орден и, повернувшись к Жано Коррелю негромко сказал:
– Преком, я уже год назад заметил никоторые странности в поведении принца и очень долго ничего не мог понять. Буквально до этой минуты. Идея послать тебя на разведку появилась у нас Сорквиком довольно давно, и уж ты извини меня, парень, что я тебе ничего не сказал. Тогда ты стал бы копать очень глубоко и быстро бы выдал себя, поэтому нам пришлось полагаться только на твою смекалку и сообразительность. Низа тайком взяла у тебя биопробу вчера во время ужина, так что тебе ничего не грозило, но ты показал себя молодцом. Мне даже не верилось в то, что сможешь в одиночку справиться с мятежниками. Они действовали очень умно и никто из нас даже не заметил их внезапного исчезновения. Видимо, у них всё было подготовлено заранее, вплоть до того, как в нужный момент оказаться подальше от ордена и без лишних хлопот оправиться в эти горы. Теперь я понимаю, что Веридор был полностью прав, когда предложил нашему императору такую помощь. Раньше я считал, что после того, как мы с ним подружились, им движет желание сделать меня полноправным членом клана, а теперь понимаю, что его усыновление не было пустой формальностью. В торнее, Жано, он действительно стал моим вторым отцом и я за два года получил от него больше, чем от своего настоящего отца за всю свою жизнь, хотя у меня нет никаких причин жаловаться, что меня обошли отеческой любовью. Понимаешь, парень, мой первый отец растил меня, как и любого другого из шести моих братьев и сестёр, но Веридор ещё до того, как мы вошли в торней, стал готовить меня к совершенно другой жизни, жизни воина и защитника Галана. Правда, тебе удалось сделать больше, чем мне, ведь это ты, а не я, предотвратил катастрофу.
Жано Коррель усмехнулся и сказал в ответ беспечным тоном:
– Ну, значит Великая Мать Льдов благоволит ко мне больше, чем к тебе, Вел, а может быть таким образом она просто даёт понять, что тебе есть на кого положиться. Но даже если это и так, я тебя умоляю, уволь ты меня с этой должности и отпусти в космос. Вел, дружище, я простой моряк и не моё это дело отираться при дворах венценосных особ, где каждый норовит похлопать меня по плечу. Только на моём корабле, где мне принадлежит всё до последней гайки, я буду чувствовать себя в своей тарелке. Мне даже не нужен от ордена корабль, я сам построю его вместе с теми парнями, которых ты позволишь мне взять с собой. Понимаю, все члены экипажа моей "Южной принцессы" являются Первыми и потому на особом счету у тебя, но с меня хватит одних только Фансла Гриза и Даммиса Вейля. Разреши мне отправиться в космос, премьер, и я завалю орден металлами.
У Велимента на счёт Жано Корреля были совсем другие планы. Он хотел присвоить ему звание секонд-магистра и поручить ему командование всеми военно-космическими силами ордена, но взглянув ему в глаза, понял, что это была пустая затея. Пожалуй, на этом месте Ягги Гонзер сумеет проявить себя гораздо лучше. Поэтому с глубоким вздохом он сказал:
– Черт с тобой, Жано. Отправляйся в космос потрошить астероиды и крутить хвосты кометам, дезертир несчастный. Эх, зря я тебе присвоил звание премьер-командора, ну, да, черт с ним. После того, что ты здесь устроил, Сорквик с меня самого сорвёт погоны, если я трону на твоих хоть одну лычку. Считай это наградой, преком Коррель и попутного тебе ветра.
Хотя с момента попытки захвата власти на Галане прошло всего лишь чуть больше двух суток и никакого расследования в Фалтаресе по существу так и не было произведено, император был вынужден в тайне от своих подданных собрать Государственный совет почти в полном составе, так как кроме короля Бастиана и королевы Сиринеллы на нём больше не присутствовал ни один житель королевства Кируф. К этому его подтолкнули два важных обстоятельства. Во-первых, подробный отчёт принцессы Аниты. Едва только узнав о том, что секретная ракетная база была захвачена мятежниками, а потом успешно отбита, она тотчас отправилась в орден телепортом и провела телепатическое сканирование сознания спящего принца.
Уже самые первые её выводы были неутешительными. Принц Гарендир был кем-то зомбирован, причём так хитроумно, что сразу же после провала мятежа его сознание было разрушено полностью и он представлял из себя не человека, а какой-то овощ. Принца привели в чувство и принцесса Анита провела повторное зондирование, которое ничего не добавило, после чего его усадили в кресло ментосканера и уже секонд Зеттурион провёл своё исследование, но только то и выяснил, что над этим парнем издевались добрых сорок три стандартных года, заставляя совершать всякие мерзости и делая из него таким образом самого настоящего монстра.
Во-вторых, гвардейцы Сорквика, посланные в Фалтарес, были тотчас атакованы его жителями, пришедшими в полное безумие, и едва смогли унести ноги, забрав с собой королеву Сиринеллу и ещё несколько десятков придворных, которые, сообразив, что творится что-то неладное, забаррикадировались во дворце. Как только они ушли, кируфцы, побегав несколько часов по городу, утихли и их внезапный бунт вроде бы улёгся сам собой, о чём доложили несколько разведчиков, облачённых в косюмы-призраки, но на самом деле всё было гораздо серьёзнее.
В Фалтарес были посланы не абы какие вояки, а преданные Сорквику люди, которые прошли в Варкенардизе специальный курс обучения, настоящие архо. Действуя молниеносно, они выявили главных смутьянов, бесновавшихся сильнее всех, и, вырубив их варкенской заморозкой, прихватили троих из них с собой. Как простой допрос, так и сканирование их мозгов арланарами и секондом Зеттурионом показали, что все трое тоже зомбированы и представляют из себя реальную опасность для каждого чужака, который только сунется в их горы.
Поэтому заседание Государственного совета проходило в крайне тревожной и напряженной обстановке. Первым выступил перед Государственным советом Велимент и кратко доложил всем собравшимся о попытке захвата имперской ракетно-ядерной базы и о том, что черные рыцари не дали мятежникам даже малейшего шанса привести Галан на порог катастрофы. Он не выпячивал роли ордена, но при этом сказал, что по приказу самого императора отправил в Фалтарес одного из самых мощных архо, чтобы тот разобрался со всем на месте. Поскольку заговорщики ничем не выдали себя, черному рыцарю пришлось ждать их активных действий и принимать ответные меры буквально в считанные минуты.
О том, что этим архо был премьер-командор Жано Коррель, как и о том, что мятежники пытались зомбировать и его, Велимент не сказал ни слова, а также не стал отвечать ни на какие вопросы. Затем выступила принцесса Анита и подробно рассказала о том, что такое зомбирование и каковы его последствия. Самым страшным её докладе было то, что один из пленных не был зомбирован, как двое других кируфцев, а был рождён таким, что наводило на весьма печальные выводы. По её мнению в Кируфе было зомбировано кем-то не менее двух третей почти сорокамиллионного населения этого горного королевства. Своё выступление она закончила такими словами:
– Господа Государственный совет, даже самый поверхностный анализ показывает, что дезомбирование практически невозможно. Поверьте, все эти люди уже не принадлежат самим себе. Они полностью покорны чужой воле и единственное, что может их спасти, это смерть и возвращение к жизни в реаниматоре, причём всем им нужно будет буквально сжечь головной мозг. Тогда все они вернутся в жизнь совершенно нормальными людьми, за которыми не будет числиться никаких преступлений, кроме возмущённых воплей в адрес чужаков. Ну, может быть кто-то треснет чужака палкой, так это можно будет и простить. Кируфцы сейчас сидят в своих домах и даже не помышляют о том, чтобы на кого-нибудь нападать, но мы не знаем, как долго это будет продолжаться.
Короля Бастиана, относительно которого принцесса Анита сказала, что он вместе со своими гвардейцами и не помер-то толком, возвратили к жизни уже спустя каких-то два часа. Увидев своего сына совершенно безумным и узнав о нападении на ракетную базу, совершенном кируфскими дворянами, он в считанные минуты поседел и превратился из молодого парня в глубокого старика. Услышав жестокую правду из уст принцессы Аниты, он закрыл лицо руками и глухо зарыдал, а его прекрасная королева, громко вскрикнув, лишилась чувств. В членов Государственного совета, словно бес вселился, и они, вскочив на ноги, принялись вопить:
– Это возмутительно! Вы не можете убить целый народ!
Тут уже не выдержали нервы у Аниты и эта белокурая красавица, одетая в чёрный траурный наряд, одним ударом своего миниатюрного кулачка разнесла вдребезги тяжелую, резную трибуну и рявкнула так, что все, кто только находились в зале, испуганно вздрогнули и тотчас испуганно притихли:
– Молчать, мерзавцы! Не сметь бунтовать! Всех урою! Вы что же, не поняли ещё, что все эти люди уже мертвы? Если у вас, жалкие хлюпики, не хватает мужества на то, чтобы оказать им милость, то это сделаю я, космос-майор Анита Кассерд, и мои а-сёстры.
Трибуну мгновенно заменили, золочёную щепу выбросили прочь и принцессу сменил на ней премьер-магистр ордена рыцарей Варкена, который, обведя взглядом всех собравшихся, также рявкнул:
– Стыдитесь! Вы члены Государственного совета, а ведёте себя, словно малые, неразумные дети. Народ Кируфа оказался в беде, его постигла катастрофа, какой ещё не знал Галан, а вы возмущаетесь тем, что принцесса Анита указала на единственную возможность спасти жизни миллионов людей. Вам ведь ведомо о том, что мой отец, Веридор Мерк, оставил на нашей планете четыре реаниматора и отменил тем самым саму смерть. Что-то вы не вопите, когда закладываете тела жертв несчастных случаев в морозильные камеры, а терпеливо ждёте того дня, когда наступит их очередь вернуться домой. Сегодня же черные рыцари приступят к строительству на Северном полюсе Галана на леднике Валторан огромного некрополя, в который будут помещены на лёд отравленные кируфцы. А потом, когда строительство будет завершено, черные рыцари отправятся в Кируф. Самые могучие воины-архо встанут перед разъярённой толпой и вызовут её гнев на себя, чтобы их братья смогли выявить всех зомбированных кируфцев и мгновенно пресечь их жизнь одним единственным ударом. Когда всё будет закончено, они встанут на лёд в чём мать родила, и по законам Варкена проведут трёхсуточную ледовую медитацию, чтобы искупить свой невольный грех. Те из них, кто не сможет пройти лёд, лягут вместе с кируфцами и будут ждать того часа, когда их поместят в реаниматор. Так будет, господа Государственный совет, а потому не сметь бунтовать против нашего императора!
Эта короткая речь премьер-магистра черных рыцарей немедленно возымела своё действие и все в зале пристыжено замолчали, но это молчание разорвал мощный баритон Борна Ринвала, который, выйдя на середину зала, встал на одно колено и, сложив пальцы в клятвенный замок вокруг морского офицерского кортика с фиолетовым клинком, воскликнул:
– Король Бастиан Отважный, королева Сиринелла, стоя перед вами коленопреклоненно я, Великий князь Борн Ринвал-Роантир, первый архо из рода Ринвалов Мободийских, клянусь вам, что уже через пять месяцев я построю и направлю в Фалтарес первый галанский реаниматор! Аймо!
Произнеся клятву, Борн полоснул себя кортиком по правой ладони и крепко стиснул ею клинок. Одетый в белый парадный мундир адмирала торгового флота империи Роантир, с большой овальной заколкой-архо, украшенной стилизованными изображениями двух роанов и называющейся большой роан, а стало быть имеющий полную тысячу косичек в своей причёске-архо, он подошел к королю Бастиану и вручил ему свой клятвенный клинок, после чего молча поцеловал руки королеве Сиринелле и вернулся на своё место. От такой клятвы король Бастиан на несколько секунд лишился дара речи, но потом совладал с собой и, приложив клинок ко лбу, громко выкрикнул:
– Кируф будет жить!
Настроение в зале переменилось и все собравшиеся разразились бурными аплодисментами, но быстро стихли, когда со своего места встал Сорквик, одетый в мундир полковника. Император был краток:
– Всё будет так, как сказал мой внук Велимент. Господа государственный совет, именно для того я повелел ему создать орден рыцарей Варкена, чтобы его рыцари делали то, чего никогда не смогут сделать галанцы.
Не успел Сорквик сойти с трибуны, как со своего кресла встал герцог Болдрик Иркумийский и громко крикнул:
– Милорды, в вашем присутствии я прошу его императорское величество снять с меня бремя ответственности за Иркумию. Отныне она не независимое Великое герцогство, а одна из провинций галанской империи. Ваше императорское величество, право же мне куда будет спокойнее спать, когда покой моих ткачей будет охранять сотня черных рыцарей, а не полторы тысячи бездельников, которых мы называем своей стражей. Если вашему величеству будет угодно, то я продолжу править своим народом, но уже как ещё один ваш губернатор провинции.
Герцога, как это ни странно, тотчас поддержали практически все остальные короли и герцоги. После того, что случилось в Кируфе, никто не хотел оказаться на месте короля Бастиана. На этом заседания Государственного совета завершилось, но его члены ещё долго не расходились. Император, приказав королю Бастиану и королеве Сиринелле следовать за ним, покинул зал первым. За ним последовали люди из ближайшего его окружения, чтобы продолжить совещание в узком семейном кругу. Уединившись в библиотеке, император обнял короля Бастиана и сказал:
– Крепись, брат мой, я скорблю вместе с тобой и призываю проклятье на головы тех нелюдей, которые сотворили это с твоим сыном и твоим народом. Клянусь, я найду их всех и покараю.
Не в силах сдержать слёз, он встал перед королевой Сиринеллой на одно колено и поцеловал ей руки. Говорить он также был не в силах. Зато принцесса Анита нашла в себе такие силы. Нежно, но крепко обняв королеву, она тихо сказала:
– Сирин, Басти, родные мои, если вы не хотите потерять Гара окончательно, вам нужно пойти на крайние меры, дать ему крейг.
Король Бастиан в испуге отшатнулся и прошептал:
– Но это же означает, что он умрёт мучительной смертью, Анита.
Велимент, обняв его, тихо сказал:
– Я в этом не уверен, Бастиан. К сожалению у моего отца не было с собой мягкого крейга, а только обычный, но он сказал мне, что любой крейг вещь совершенно непредсказуемое. Этот яд ещё в глубокой древности создали в клане Мар-Рогасов Справедливых и даже они не знают, почему мягкий крейг может, внезапно, оказать на человека такое же воздействие, как жесткий, а обычный сделаться мягким. Зато с жестким крейгом никогда не бывает никаких проблем. Твой сын полностью лишился рассудка, Бастиан, и если в первые минуты он звал Сирин, то сейчас лишь бормочет что-то совершенно невнятное. Зато ты можешь быть полностью уверен в том, что после крейга его память будет чиста от всего того, что в неё вложили эти негодяи. Его заставляли совершать ужасные преступления, но крейг расставит всё на свои места и после того, как он проживёт лет пятьдесят навспираго, он даст этим поступкам справедливую оценку. Понимаешь, старина, галакты ловкие ребята и они развили такие технологии зомбирования, что с их помощью и святого заставят соблазнить ребёнка или совершить ещё какую-нибудь мерзость. Сорквик тут дал клятву, что он найдёт и покарает этих негодяев, да, только мне сдаётся, что нам это будет не по силам. Зато это сможет сделать Гарендир, но только в том случае, если вы дадите ему крейг, ведь простое сжигание его мозга ничего не даст.
Королева Сиринелла встала перед мужем на колени, поцеловала ему руки и взмолилась:
– Бастиан, не оставляй нашего сына в беде. Прими совет наших друзей. Я готова выпить крейг вместе с ним.
Король, посмотрев на свою жену почти безумным взглядом, попытался ответить, но не смог промолвить и слова. Из его глаз хлынули слёзы, но они, словно бы принесли ему облегчения и добавили мужества. Рухнув на колени, он обнял Сиринеллу и прошептал:
– Я дам ему крейг, любимая.
Принцесса Анита и император, быстро переглянувшись, подошли к ним и принялись мягко, но настойчиво поднимать их на ноги. Анита, прижимая к своей груди женщину, убитую горем, сказала:
– Сирин, крейг дело мужское и не нам, женщинам, совать свой нос в мужские дела. Поднимайся, дорогая, нам с тобой ещё нужно очень многое обсудить.
Сорквик, глаза которого тоже были полны слёз, подав руку королю Бастиану, промолвил со вздохом:
– Да, мой друг, нам тоже многое нужно сделать.
Император сделал рукой знак своему внуку и тот сказал:
– Бастиан, Сирин, вам нужно выбрать кайпана, проводника вашему сыну. С его сознания будет снята личностная калька и когда крейг и реаниматор сделают своё дело, она будет наложена на девственно чистый мозг Гарендира будет наложена, а также его новая память. Кайпаном Гара хотят стать многие черные рыцари, но я предлагаю вам остановить свой выбор на Жано Корреле. Он сразу же понял, что ваш сын стал первой жертвой преступников и потому не стал причинять ему никакого вреда. К тому же он отличный парень и будет ему хорошим другом и кайпаном.
Король Бастиан лишь кивнул головой в ответ. В подвале дворца уже была подготовлена комната для крейгтайринга и Сорквик, чтобы не затягивать с этой неприятной процедурой, телепортировал всех туда. Королева Сиринелла и принцесса Анита сели на простую, деревянную скамью за решетчатой загородкой, а её муж, император Галана, премьер-магистр и премьер-командор ордена встали перед принцем Гарендиром, посаженным простое и тоже деревянное кресло. Рослый, крепко сколоченный парень сидел на нём как-то скособочась и ни на что не реагируя.
Велимент держал в руках самый обычный термос, а Жано Коррель большой кубок из воронёной стали. Он открыл термос и, немного отвернувшись в сторону, стал наливать в кубок синеватую, прозрачную жидкость. Жано, приложив кубок ко лбу, передал его королю и тот, подойдя к своему сыну, приложил кубок к губам принца, после чего зажал ему двумя пальцами нос. Принц Гарендир рефлекторно сделал вдох, яд попал в его рот и тут произошло что-то совсем уж странное. Вместо того, чтобы выплюнуть яд, принц сделал несколько жадных глотков, потом замер и через пару секунд открыл глаза. Сознание его прояснилось и он сказал:
– Папа, мне больно. Я сделал что-то плохое, папа. Дай мне напиться, папа, меня мучает жажда.
С этими словами принц Гарендир схватил кубок обоими руками с жадностью человека, умирающего от жажды, выпил крейг, после чего облегчённо вздохнул, откинулся на спинку кресла и, посмотрев на всех с виноватой улыбкой, смежил веки. По нему никак нельзя было сказать, что он принял яд, который имеет обыкновение убивать человека в течение очень долгого времени, да, к тому же ещё и принося ему при этом ужасные мучения. Принцесса Анита быстро вышла из-за загородки, подошла к нему и, взяв в руки кубок, заглянула внутрь. Тот был пуст. Кивнув головой, она бросила кубок через плечо Велименту и сказала весёлым голосом:
– Ребята, можете считать это чудом. Басти, Сирин, крейг пощадил вашего сына. Теперь он проспит дней сорок, а может быть и все шестьдесят, а потом жизнь тихо и безболезненно покинет его. От мягкого крейга обычно помирают через пару недель, но это ведь самый обычный крейг, к тому же его сварили из смолы, полученной от Мар-Рогасов, не где-то на помойке, а в клане Мерков из Горного Антала, так что это ещё та отрава. Сирин, девочка моя, теперь ты можешь быть полностью спокойна за Гара. Он спасён.
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, центральная часть континента Мадр, город Роант, дворец наследного принца Тефалда.