Василий Горъ ДЕМОН Хочется выразить искреннюю благодарность моим уважаемым Читателям — А. Борячинскому, Agata Li, kroha_ru, Zgar, rill, Ронин, dw и многим-многим другим за то, что не позволяли мне отлынивать от творчества и ускоряли процесс написания этой книги. Отдельное спасибо Вячеславу Семичеву за нелегкий труд литературного спарринг-партнера… Автор Глава 1 ВИКТОР ВОЛКОВ То, что моему везению приходит конец, я почувствовал заранее, еще до того, как отказал блок управления эффектом мерцания, поэтому не стал удивляться тому, что мой «Торнадо» не выполнил маневр расхождения с противоракетами, выпущенными практически в упор. И вместо того чтобы проклинать неуемную фантазию техников отдела обеспечения тренировочного процесса, перевел всю энергию двигателей на фронтальный силовой щит. Потом отстрелил все оставшиеся у меня ловушки и активировал генератор постановки активных помех. Вернее, попробовал активировать. Щаззз! Заранее просчитанная программа противодействия моему поведению в экстремальной ситуации номер хрен знает какой радостно поставила галочку напротив выполненного мною пункта. И с садистским удовольствием переключилась на следующую строку. Предусматривающую появление неполадок в этом самом генераторе. И его аварийное отключение. Поэтому, увидев, что четыре из шестнадцати посланниц смерти, летящих ко мне от корабля Клосса, не отклонились от своего курса, я сразу же активировал блок памяти с домашними наработками. И за несколько секунд, оставшихся до моей героической гибели от рук противника, являющегося, между прочим, лучшим пилотом на курсе, успел сделать финт ушами. Изменил конфигурацию защитного поля таким образом, чтобы оно проходило сквозь оба правых крыла «Торнадо». Между его корпусом и оружейными пилонами, предварительно наглухо заблокировав атмосферные люки двух из четырех шахт и активировав замедлитель системы самоуничтожения десятка противоракет. Отрезанные, словно лучом лазера, пилоны еще не начали вращение вокруг нового центра масс, когда рядом с моим «Торнадо» полыхнула жуткая по яркости вспышка. Встряска от близкого взрыва боевых частей «Пираний» оказалась такой сильной, что я на миг потерял сознание. И поэтому проглядел, как мимо моего корабля, сдвинувшегося с траектории полета в рукотворном аналоге мерцания, пролетают ракеты Клосса. И по той же причине упустил единственный оставшийся мне шанс запустить свои ракеты в дюзы его «Торнадо», оказавшегося в этот момент почти беззащитным… …Увы, небольшой передышки, полученной в результате преступного уничтожения части вверенного мне Академией корабля, хватило ненадолго: буквально через десятую долю секунды после того, как кормовая полусфера «Торнадо» окуталась коконом защитных полей, у меня отказал шунт. Нет, ощущение подключения сознания к кораблю осталось. И замедленное восприятие времени, позволяющее адекватно реагировать на ситуацию в скоротечных встречных боях — тоже. Исчезло только прямое подключение к искину[1] корабля. То есть всякая возможность как-то влиять на процессы, происходящие внутри этого средоточия инженерного гения ВКС[2] Земной Конфедерации… Мои попытки реагировать на маневры Клосса с сенсорной приставки аварийного пульта управления оказались настолько жалкими, что уже через пару секунд трепыхания я понял, что проиграл: ну не могли мои пальцы двигаться с такой же скоростью, как мысль. И приготовился к «гибели»… …Думать о перспективах посадки на космодром Академии мне не хотелось. Так как ее процедура, разработанная техниками ООТП специально для «стимулирования боевого духа тех, кто проигрывает тренировочные схватки», гуманизмом не отличалась. Достаточно упомянуть то, что выход курсанта на пластобетон летного поля на своих двоих считался счастьем. Однако такое «счастье» на моей памяти приваливало единицам — как правило, бездыханное тело неудачника грузилось в флаер Белоснежек,[3] и следующие несколько дней он «отдыхал» в руках садистов от военной медицины. Поэтому к моменту, когда «Торнадо» сорвался в безумное пике к пунктиру посадочной глиссады, алой ниткой горящей на тактическом экране моего шлема, я мысленно подготовился к самому худшему: корабль снижался так, как будто управляющий им автомат собирался сажать его в «мертвом» режиме. С перегрузками, в несколько раз превышающими возможности компенсатора и защитного кокона пилотского кресла. Полное отключение шунта за пять минут до касания я воспринял стоически. Ну, почти — на то, чтобы не стучать зубами, сил у меня хватило, а чтобы мысленно не подвывать — нет. Поэтому, потеряв всякую возможность видеть происходящее снаружи, на всякий случай попытался проверить целость замков ложемента и наличие зеленого огонька над сенсором аварийной активации катапульты… Касания я не заметил: щелчки отстреливающихся фиксаторов скафандра и свист начавшего поступать в кабину воздуха показались мне обычными глюками. Бредом, возникшим в мозгу от запредельных перегрузок. Поэтому на фразу Кощея: «Шевелись, заморыш», прозвучавшую в моем шлеме, среагировал не сразу. — Але, Волков! У тебя двадцать секунд на то, чтобы покинуть корабль и оказаться в «Зебре»!!! Выпрыгивая на бетонку летного поля, я на всякий случай кинул взгляд на свою машину. Повреждения, причиненные ей взрывом собственных торпед, никуда не девались — жалкие обрывки скрученного металла на месте некогда радующих глаз пилонов казались настоящими. То есть бой с Клоссом имитацией не был. А значит, мой «Торнадо» НЕ МОГ сесть в режиме гражданского челнока!!! «Зебра», десятиместный бот, предназначенный для подбора потерпевших крушение в океане, как раз заканчивал разворот. И, судя по режиму работы двигателя, останавливаться не собирался. Поэтому мне пришлось поднапрячься и влететь в распахнутый настежь грузовой люк. А потом постараться удержать падающую на пол челюсть: за штурвалом бота сидел сам Кощей! — За время тренировочного полета сбил… — начал было я перечисление своих «успехов», но Кощей отмахнулся от доклада и, не глядя назад, приказал: — Переодевайся! Там, сзади, твои вещи. Твою работу я видел. Неплохо. Жаль, что тебя забирают… Я оторопел: слово «неплохо» из уст капитана Кощеева я не слышал ни разу. Мне вообще казалось, что градаций выше «задохлика» или «недоумка» для него не существует. И правильно — нашивка «Мастер-пилот», заработанная им до начала службы в Академии, внушала трепет даже курсантам восьмого, выпускного курса. Еще бы — во всем Флоте ВКС таких специалистов насчитывалось всего восемнадцать человек. И летал он, как бог. Клосс, первый из нас, в тренировочном бою против этого любителя всевозможных каверз и подвохов ни разу не выдерживал больше десяти минут. Попасть к нему в группу мечтали все, но отбирались лучшие из лучших, курсанты, способные стать элитой Флота ВКС. А нам, десяти счастливчикам, уже занимающимся под его присмотром, завидовали черной завистью… Поэтому, переодевшись и успев проанализировать финал полетного дня, я слегка задергался. Так как не смог себе представить причину, способную выбить из колеи вечно невозмутимого инструктора. — Удачи тебе, Вик! Береги себя, ладно? — Напутствие Кощея, прозвучавшее за несколько секунд до того, как бот замер перед парадным входом в штабной корпус Академии, я воспринял, как контрольный выстрел в голову. — Разрешите идти? — приподнявшись над креслом, рявкнул я. — Иди! — мрачно буркнул капитан… и протянул мне руку!!! На то, чтобы догадаться ее пожать, у меня ушло секунд пять: такой фамильярности от преподавателя Академии я не ожидал. Все это время на лице Кощея мелькали тени плохо скрываемых эмоций — грусть, недоумение, жалость. И что-то похожее на затаенный страх. Сглотнув подступивший к горлу комок, я все-таки догадался вцепиться в покрытую застарелыми мозолями клешню и, развернувшись на месте, выскочил из «Зебры». Навстречу ожидающим меня неприятностям… Постучаться в кабинет полковника Нопфлера мне не удалось: дверь самого жуткого помещения Академии оказалась открытой настежь, а перед ней меня ждал ее начальник собственной персоной! — Где тебя носит, Волков? Мы уже заждались! — хватая меня за рукав и вталкивая в кабинет, раздраженно прорычал он. — Выполнял тренировочный полет согласно утвержденному графику, сэр! — попытавшись вытянуться в струнку на ходу, отрапортовал я. — Закрой рот и сядь где-нибудь в сторонке! — рявкнул Нопфлер и, не дожидаясь выполнения команды, запулил меня в сторону роскошного кожаного дивана с сидящим на нем незнакомым майором. Умудрившись не потерять равновесия при приземлении, я довольно мягко опустился на свободное место и быстренько оглядел кабинет; где до этого был всего два раза: на третьем курсе, после драки с курсантами десантно-штурмового факультета, когда двадцать три будущих лейтенанта из Академии планетарной пехоты Военно-Космических сил оказались в госпитале; и на пятом, когда после драки с выпускниками танкового училища я здесь же получил семь суток гауптвахты. С формулировкой «за самовольную отлучку с территории Академии». За последние три года в кабинете практически ничего не изменилось: две из четырех стен скрывали стеллажи с кристаллами голофильмов, на третьей слабо мерцали экраны системы безопасности и слежения, а на четвертой висело именное оружие начальника Академии. Над столом в режиме ожидания мерцала голограмма монитора компьютерной сети с затененным[4] документом… Убедившись в незыблемости привычек внушающего страх начальства, я перевел взгляд на прогуливающегося около окна штатского — если мне не изменяла память, то на территории учебных заведений ВКС их появление не приветствовалось. Подумать над причинами такого нарушения правил мне не удалось — в кабинет ворвался генерал Ронг, куратор нашей Академии из Генерального штаба Специальных Операций ВКС. И, кинув взгляд на меня, рухнул в ближайшее кресло. — Господа, позвольте представить вам курсанта Волкова! Вскочив на ноги при появлении генерала, я замер в стойке «смирно». И развесил уши, стараясь не пропустить ничего из того, что при мне скажут гости. Однако оба штатских и майор, осмотрев меня с головы до ног, предпочли промолчать. Тогда заговорил Нопфлер: — Буду краток: он — лучший на курсе. Его реакции намного превосходят те, которые вы считаете проходными. Кристалл с его досье я вам уже отдал. Думаю, вы его просмотрели? — Дождавшись утвердительного кивка майора, начальник Академии хлопнул ладонями по столу и поднялся. — Насколько я понимаю, никаких объяснений от вас я не дождусь? — Господин полковник! — нахмурившись, процедил генерал Ронг. — К чему лишние слова? Все, о чем вас хотели поставить в известность, уже сказано. Это операция СО ВКС! — Действительно, к чему? — поддержал его седой. — А к тому, что на этого мальчика у меня были определенные надежды! — Нопфлер возмущенно сжал в своих ручищах старинное полированное пресс-папье и, услышав сухой треск, недоуменно уставился на его обломки. — Вечно вы мне тычете всякими приказами! А не пробовали вырастить хоть одного Оборотня самостоятельно? Небось кишка тонка? Последний выпад пребывающего в диком раздражении Нопфлера проигнорировали все. Даже Ронг, решивший не замечать такое нарушение субординации. И, не дожидаясь следующей вспышки гнева полковника, встали и следом за Ронгом и так и не назвавшимся майором направились к выходу… — Удачи тебе, курсант! — затравленно посмотрев мне в глаза, пробормотал Нопфлер и, немного подумав, добавил: — С сегодняшнего дня ты прикомандирован к этим ублюдкам! Если бы ты знал, как я этого не хотел… Так что прости меня, мальчик! Иди, тебя ждут… Я механически отдал честь и, повернувшись кругом, строевым шагом покинул кабинет. В моей голове царил полный сумбур: из краткой перепалки между Нопфлером и его гостями я понял лишь то, что моя дальнейшая судьба должна измениться. И, судя по всему, не в лучшую сторону… Спустившись на первый этаж и выйдя на улицу, я вслед за своим новым начальством, не удостоившим меня даже словом, влез в простенький армейский транспортер с затемненными стеклами и, повинуясь жесту майора, сел на свободное место. И практически сразу рванулся наружу. Но мгновенно помутившееся после легкого укола в спину сознание не дало возможности правильно оценить ситуацию. Поэтому закрывающийся за мной люк я пытался выбить на одних рефлексах… Глава 2 ВИКТОР ВОЛКОВ На то, чтобы сфокусировать взгляд, у меня ушло минуты четыре. Мутная пелена, сквозь которую медленно протаивали контуры окружающих меня предметов, вызывала ассоциации со слепым полетом на учебном планере в густой облачности. Только вот там всегда можно было посмотреть на приборную доску или хотя бы на ребра жесткости фонаря, а тут я не видел практически ничего. Попытка проморгаться тоже не удалась — ставшие безумно тяжелыми веки упорно не желали шевелиться. Через несколько минут я сообразил, что глаза можно протереть рукавом. И неожиданно понял, что не могу пошевелить и рукой! Попытка напрячь мышцы ног оказалась столь же безуспешной. Однако испугаться я не успел: где-то за моей головой тоненько зашипело, а затем прямо над моим лицом раздался довольно мелодичный женский голос: — Очнулся, красавчик? Попытка ответить ни к чему хорошему не привела — у меня не получилось даже нормально вдохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелить губами. — Не дергайся… С тобой все в порядке… Просто отключены двигательные функции… — судя по перемещениям источника голоса, в процессе общения со мной девушка довольно шустро двигалась по комнате. — Та-а-ак… Сейчас ты сможешь говорить… С остальным надо погодить — пока с тобой не поговорит шеф… Кстати, учти — для твоей же безопасности ты намертво привязан к кровати. Так как делать резкие движения тебе пока противопоказано… — Где я? — Попытке на двадцатой непослушные губы наконец смогли выговорить фразу из двух слов. — Извини, парень, об этом тебе расскажет он же. Я — человек маленький и делаю только то, что мне поручили. Позволь, я займусь твоими рефлексами? — На мою голову тут же опустился кусок какой-то ткани, и я перестал вообще что-либо видеть. — А у меня есть выбор? — собравшись с силами, пробормотал я. — Естественно, никакого! — рассмеялась не видимая мне собеседница и лязгнула какими-то металлическими предметами. — Так что-нибудь чувствуешь? — произнесла она через мгновение, и я ощутил легкое покалывание где-то в районе правого колена. — Правое колено. Колет. — Отлично! — чему-то обрадовалась она. — А так? — Левое… Чему она обрадовалась, я не понял — каждое следующее прикосновение вызывало в моем теле все более неприятные ощущения, и через какое-то время я почувствовал, что тихо ее ненавижу. Впрочем, боль не была острой. Мои ощущения оказались здорово притуплены — так, словно доносились до меня через слой термоизоляции. Кстати, мне здорово действовало на нервы то, что после пробуждения я даже думал медленно. И еще перестал чувствовать время, свое тело и его положение в пространстве. — Он в норме, сэр! — Голос моей мучительницы заставил меня отвлечься от своих ощущений и прислушаться к происходящему: судя по всему, возле меня появился кто-то еще. Скорее всего, тот самый Шеф. — Спасибо, ты свободна! Да, не забудь отключить его от системы! В этот момент с моего лица слетело покрывало, и я уставился в смутно знакомое лицо. Которое тут же расцвело в улыбке и произнесло: — Привет, везунчик! Рад, что ты выжил… — А что, были другие варианты? — более-менее справляясь с артикуляцией, растерянно спросил я. — Угу. Не выжить… — непонятно чему обрадовался мой собеседник. — Шансов не выжить у тебя было на порядок больше… — Плетнев! Дмитрий! Займитесь делом!!! Услышав рык еще одного появившегося рядом со мной мужчины, весельчак сразу посерьезнел, зачем-то оттянул мне веко, заглянул под него… и отошел в сторону. — Здравствуй, Виктор! — в поле моего зрения возник тот самый майор, к которому меня прикомандировал генерал Ронг. — Поздравляю тебя с успешным завершением эксперимента. Если верить показаниям всей этой аппаратуры, — он мотнул головой куда-то за себя, — то все, что мы планировали, получилось… — Какое отношение к эксперименту имею я? — Я вдруг почувствовал, что начинаю злиться. — Самое прямое. Ты — первый человек, который прошел полную модификацию организма по проекту «Демон». Не дергайся — все равно пока не сможешь. Лучше попробуй вдуматься в то, что я говорю… Вернее, сначала ответь мне на один вопрос. Зачем ты поступил в Академию ВКС? — Потому, что мечтал стать Оборотнем… — Зачем? Красоваться наводящими ужас нашивками перед девушками ты бы все равно не смог: насколько я знаю, выпускники твоего факультета выходят в увольнение в «гражданке». Или в форме летного состава ВКС. Значит, внешние атрибуты самого элитного подразделения Вооруженных сил Конфедерации тебя интересовали мало. Что тогда? — Вы же читали мое досье! — стараясь не впадать в бешенство, зарычал я. — При высадке Циклопов на Ньюпорт погибла вся моя семья. А также родственники, друзья, одноклассники и соседи. Все, кого я знал и кого не знал. Население планетной системы за какие-то трое суток превратилось в прах. А Вооруженные силы Конфедерации Циклопов НЕ ОСТАНОВИЛИ!!! — Не заводись, парень… — Майор шевельнул рукой, и мое ложе слегка изменило форму. Приподняв голову и слегка повернув ее влево. — Если я правильно понял, то ты мечтал стать Оборотнем только потому, что пилоты этого подразделения имеют самые высокие шансы отомстить? Я правильно понял? Вместо ответа я прикрыл глаза. — Отлично. Теперь, пожалуйста, скажи мне, какие шансы у самого подготовленного Оборотня выйти победителем из боя с истребителем Циклопов один на один? Молчишь? Ну так я отвечу за тебя. Меньше двух процентов. То есть все вы — не более чем пушечное мясо. Слышал такое выражение? — Слышал… — Все до единого бои, в которых пилоты ВКС умудрялись уничтожать корабли врага, проходили с десяти— и более кратным преимуществом. Не так ли? И каждый раз победа оказывалась пирровой. И дело тут не в несовершенстве земной техники — за одиннадцать лет противостояния мы сделали гигантский качественный скачок и почти вплотную приблизились к тем тактико-техническим характеристикам, которые демонстрируют корабли врага. Мало того, в принципе мы можем создать технику мощнее, чем у Циклопов. Но… на ней некому будет летать. Так как ни один, даже самый подготовленный, пилот ВКС не способен потягаться с тем же самым Циклопом в физических характеристиках. Задумайся: они легко выдерживают пиковые перегрузки, на тридцать с лишним процентов превышающие предельные показатели для человека. Они в полтора раза тяжелее, обладают лучшей реакцией и моторикой. Способны видеть в более широком спектре, и гораздо меньше людей подвержены воздействию радиации. Их ткани неплохо регенерируют, рабочая связка мозг-искин выдает более высокий КПД. В общем, перечислять можно долго — ученые, исследовавшие те немногие тела Циклопов, которые удалось добыть за эти годы, уверены, что у обыкновенного человека шансов против них НЕТ. — Да, но за одиннадцать лет мы потеряли только семь планетных систем! — сглотнул подступивший к горлу комок я. И сам почувствовал слабость своего аргумента. — Согласен. Всего семь. Из семи, которые Циклопам приглянулись… А ты в курсе, что в их приграничных системах идет подготовка к полноценному вторжению? — А что было до этого? — ошарашенно спросил я. — Не более чем проба сил… — вздохнул майор. И сразу же продолжил: — В общем, чтобы сообразить, в каком положении находится Земная Конфедерация, особого ума не надо. А теперь позволь кое-что тебе показать. Посмотри на голограмму… Передо мной развернулось многослойное изображение человеческого тела в стиле учебной программы по анатомии для начальных классов. Оглядев картинку повнимательнее и не найдя ничего нового, я приподнял брови и решил поинтересоваться, что в ней не так. И в этот момент картинка начала меняться. Сначала «поплыли» кости. Одни — вроде бедренных и плечевых — практически не изменили форму. Просто стали немного массивнее. Другие, например ребра, стали напоминать пластины веера. Или средневекового панциря. Свободный конец одиннадцатого ребра намертво прирос к грудине, при этом став заметно шире. А двенадцатое, превратившись в некое подобие лопаточной кости, надежно закрыло часть поясницы. Позвоночник тоже стал заметно толще. Только вот вникнуть в произошедшие с ним изменения я не смог — отвлекся на следующую картинку — мутацию нервной и кровеносной систем. А также внутренних органов и мышц… Зрелище было завораживающее. Засмотревшись, как меняется виртуальная модель человека, я не сразу понял, что слышу комментарии майора: — …а связки стали прочнее. Мышечный корсет тоже подвергся изменениям. Теперь они способны сокращаться и расслабляться почти в четыре раза быстрее. Мало того, на протяжении всего восстановительного периода аппаратура лаборатории стимулировала развитие всех без исключения мышц, включая самые мелкие. Плюс мы неплохо поработали с мелкой моторикой — теперь самые сложные движения вы сможете делать без всяких проблем… — Мы? — ошалело переспросил я. — Вы… — кивнул мой собеседник. — Первый поток проекта «Демон»… Пилоты, которые смогут на равных сражаться с нашим общим врагом. И не только сражаться, но и побеждать… — И… я превратился в такого вот монстра? — стараясь не поддаваться панике, практически по слогам выговорил я. — Почему сразу монстра? — обиделся майор. — Внешне вы мало чем отличаетесь от обычных людей. Разве что немного выше ростом. Немного потяжелее. Помассивнее. И при этом пластичнее, быстрее, сильнее. За эти семьдесят без малого дней мы совершили невозможное — провели сотни одновременных направленных мутаций. Причем во взрослых организмах! Знаешь, сколько за каждой из них труда? — Семьдесят дней? — У меня слегка помутилось в голове. — Это получается, что в Академии уже закончились выпускные экзамены?! Так! А спросить, хочу ли я становиться этим самым Демоном, вам в голову не пришло? — Нет… — Мой собеседник тяжело вздохнул и с легким чувством вины посмотрел мне в глаза. — Проект секретный. Обсуждать перспективы с кем бы то ни было, включая кандидатов, мы не имели права. Единственное, что я смог сделать, — это отобрать тех, у кого есть четкая мотивация для выбора именно такого будущего. Например, тебя. Задумайся — если бы я предложил тебе пройти серию операций для того, чтобы получить физические возможности на равных воевать с Циклопами, ты бы отказался? Я закрыл глаза, и перед моим мысленным взором замелькали ужасающие трансляции из городов гибнущей Окады. Потом на их фоне появилось встревоженное лицо мамы, провожавшей меня на первую в жизни межсистемную экскурсию, потом фигурка сестры, на аэроскейте догнавшей меня у самого здания школы, и я понял, что точно знаю ответ: — Нет! — Тогда давай учиться владеть твоим новым телом… — ничуть не удивился моему ответу майор. — Да, кстати, меня зовут Рамон. Фамилия — Родригес. Как говорят твои соотечественники, прошу любить и жаловать. Кстати, на все про все у тебя месяцев восемь… От силы… — А потом? — Потом, боюсь, начнется то самое вторжение… Ладно, о грустном пока не будем… Сейчас я удалюсь: надо переговорить и с остальными. Если возникнет необходимость меня увидеть — наберешь на персональном коммуникаторе мое имя. Но в любом случае я загляну к тебе вечером… Поразмышлять вдосталь мне не удалось: через пару минут в комнату смерчем ворвалась невысокая, ладно скроенная девушка лет двадцати пяти и тут же обрушила на меня шквал своего красноречия: — И что ты тут развалился, хотела бы я знать? Шевели конечностями, парень! А то совсем заржавеешь! Не переставая говорить, она откинула в сторону одеяло и, беззастенчиво разглядывая мое обнаженное тело, начала меня одевать: — Ну, что тут у нас? Мужичок! Расслабленный, правда, но это мы исправим! А, в общем, очень даже ничего! Даже когда краснеет! Сколько? — Что сколько? — не понял я вопроса. — Ну не сантиметров же? — снова вогнала меня в краску девушка. — Сколько тебе лет? — Двадцать один! — О, какой молоденький! — Она плотоядно облизнулась и, посмотрев на мое пунцовое лицо, расхохоталась: — Не бойся, я шучу. Кстати, меня зовут Мэри. Хотя нет. Не зовут. Я прихожу сама… — Вик! Или Виктор… — представился я и попробовал приподняться. Пальцы, схватившиеся за металлический поручень, смяли его, как пластилиновый, и, продолжая движение, вырвали добрую половину защитного ограждения. Мэри расхохоталась: — А я только хотела дать тебе на себя опереться. Пожалуй, пока воздержусь! Ибо в отличие от тебя не обладаю сверхпрочными костями. И не регенерирую… Кинув взгляд на свою руку, все еще сжимающую обрывок трубы, я еле удержал пытающуюся отвалиться челюсть: за время пребывания в руках майора Родригеса мое предплечье стало минимум в два раза толще. Потерявшая загар кожа заметно уплотнилась, а из-под нее исчез даже намек на подкожный жир. И моя рука превратилась в анатомическое пособие для изучения мышц. Забавнее всего смотрелась кисть: все мышцы, приводящие и отводящие пальцы, сгибатели и разгибатели, червеобразные и противопоставляющие мизинец, были заботливо прокачаны! Созерцание ладони, похожей на мечту фанатика-культуриста, вызвало у меня истерический смех. — Что-то не так? — встревоженно посмотрев на меня, поинтересовалась Мэри. — Вы мои руки видели? — не переставая хихикать, спросил я. — Это нечто! — Я видела не только твои руки, малыш… — В ту же секунду у моего плеча сверкнул инъектор, и я почувствовал легкий укол. — Сейчас ты слегка успокоишься, и мы с тобой медленно пойдем в тренажерный зал… Увы, пройти десять шагов до двери в соседнее помещение я смог только через несколько минут: за время моей вынужденной неподвижности слегка расстроился вестибулярный аппарат. И первая же попытка встать чуть не закончилась на полу. Подхватывать мою падающую тушу Мэри не стала. А активировала мини-антиграв, предусмотрительно закрепленный на моей пояснице. И когда я завис в полуметре от пола, с солеными шутками протолкнула меня в дверной проем. Зал оказался великолепен. Но… рассчитан на инвалидов: очень многие тренажеры располагались так, что ими можно было пользоваться лежа. Впрочем, задуматься о необходимости такого подхода к себе любимому я не успел, так как оказался над поверхностью воды, куда через мгновение и сверзился в относительно мелкую часть бассейна… — Плавать умеешь? — ехидно глядя на то, как я пытаюсь загребать непослушными конечностями, поинтересовалась она и, дождавшись утвердительного кивка, смешно наморщила нос: — Ты в этом уверен? Моя уверенность в собственных силах испарилась минут через пять: ставшее заметно более тяжелым тело упорно не желало не только плыть или хотя бы держаться на поверхности воды, но и просто повторять элементарные движения! Мэри, глядя, как я пытаюсь не утонуть, весело улыбалась. А потом устроила мне такую тренировку, что нагрузки на первом курсе Академии показались каникулами. За два часа она выжала меня досуха. Так, что я даже не смог самостоятельно доплыть до пологого пандуса, ведущего на бортик бассейна. Удостоверившись, что я окончательно готов, она что-то проговорила в коммуникатор, и через минуту резкий рывок антиграва выдернул меня из воды… Вопреки моим ожиданиям, умучив меня до смерти, Мэри не ушла. А вогнала в меня четыре инъекции, заодно объяснив, какая что стимулирует. Честно говоря, сил на то, чтобы обдумать ее комментарии, у меня не было, и я пропустил объяснения мимо ушей, думая, что мои мучения закончены. Как бы не так. Подождав минут десять и решив, что я готов к продолжению занятий, она активировала голограмму монитора местной локалки и заставила меня поработать головой. Кроме этого, каждые два с половиной часа она кормила меня с ложечки, проверяла рефлексы и колола очередные порции лекарств. В общем, развлекалась, как могла. Поэтому к вечеру я вымотался настолько, что отключился. Прямо во время очередного приема пищи… Глава 3 ЭДУАРД САРКИСЯНЦ — Ну, что, господа, я вас поздравляю. Мы опоздали… — В голосе Брайана Олсена звучало с трудом сдерживаемое бешенство. — Первый отдел СО ВКС завершил отладку технологии проекта «Демон». И если не врет мой источник в штабе, пилотная партия кандидатов уже прошла весь комплекс первичных изменений. А это значит, что мы упустили огромный кусок пирога. Вы слышите? КУСОК МОЕГО ПИРОГА!!! — Вы уверены? — стараясь не встречаться с начальством взглядом, спросил Эдуард. — Может, это игра на опережение? — Какая игра? — покрывшись пятнами, заорал Олсен. — У меня есть пофамильный список тех, кого три месяца назад отобрали люди Харитонова! В нем сто двадцать шесть человек! И знаете, что меня бесит больше всего? То, что ни один из вас до сих пор не может внятно объяснить, почему наш проект до сих пор в стадии обкатки! Вам не хватает денег? Расходного материала? Возможностей лабораторного комплекса? Чего?! Когда вы, господин Саркисянц, пришли ко мне в кабинет и робко предложили профинансировать вашу идею, я согласился. И выделил не запрошенные вами жалкие триста миллионов, а полтора миллиарда! Так? Или нет? Что молчите?!! — Так… — Помните, что я вам тогда сказал? — Что идея перспективная и вы готовы участвовать в ее реализации… — процитировал Эдуард. — НЕТ!!! Вы помните только то, что вам выгодно! — от души врезав кулаком по столу, заверещал банкир. — Я сказал, что готов финансировать проект только в том случае, если вы сможете мне гарантировать одно-единственное условие! Какое, Эдди? — Что мои, вернее, наши Зомби будут первыми и единственными модификантами на рынке… — Именно! Ну, и что вы мне скажете теперь? Первые и единственные — это Демоны. А нашими Зомби на рынке еще даже не пахнет!!! — О проект генерала Харитонова лично я узнал от вас. И не далее чем три недели назад… — заранее понимая, что его аргумент не убедителен, пробормотал Саркисянц. — И что? Это повод для того, чтобы работать спустя рукава? Надо было сделать все, что необходимо, для того, чтобы сигнальные экземпляры НАШЕГО проекта уже были готовы к использованию! И не сегодня, а еще вчера! Или позавчера!!! — Я делаю все возможное… — глухо произнес Эдуард. — За последние две недели наметились определенные положительные тенденции в… — Мне не нужны тенденции… — перебил его Олсен. — Мне нужен только РЕЗУЛЬТАТ. И как можно быстрее… И… — Разрешите? — подал голос Бен Гронер, до этого старавшийся держаться как можно незаметнее. — Я думаю, что торопиться уже не стоит. — Это почему? — Цену суждениям своей «правой руки» банкир знал превосходно, поэтому слегка успокоился и с интересом посмотрел на помощника. — Как бы мы ни спешили, первыми стать уже не сможем. Надо смириться с тем, что сначала в ВКС поступят именно Демоны. И, вместо того чтобы считать уплывающие не в наш карман деньги, начать искать слабые стороны продукции конкурентов. Самое главное, с чем нам надо определиться, — это со стратегией выдвижения нашего товара на рынок. Лично у меня на сегодняшний день нет никакой информации по ТТХ[5] модификантов Харитонова. Я не знаю самых элементарных вещей: сколько их осталось после процедуры модификации, то есть на выходе. Как они выглядят. Сколько стоит процесс получения одного Демона. На что они способны. Вопросов бесконечно много, а суть — одна. Каким бы продуманным ни был этот проект, у него обязательно найдутся изъяны. Например, высокая стоимость. Или чрезмерный процент отбраковки исходного материала. Или нестабильность психики модификанта. Я пока не могу сказать, как именно мы должны изменить своих Зомби, чтобы во время презентации они выглядели на порядок привлекательнее Демонов. Но обязательно придумаю. И вот тогда, внеся в проект НЕОБХОДИМЫЕ изменения, мы сможем использовать детище Харитонова как ступеньку. Чтобы опереться на него и шагнуть выше. То есть урвать не только тот кусок пирога, который генерал у нас увел, но и другие, на которые его модификанты не могут претендовать в силу своих конструктивных особенностей… — А что… Не лишено здравого смысла… — хохотнул банкир. — Итак, если я правильно понял, на первом этапе от меня требуется только информация? О том, что такое «Демоны» и с чем их едят? — Да, босс! — ухмыльнулся Гронер. — А мы придумаем, как заставить ВКС ими подавиться… Глава 4 ВИКТОР ВОЛКОВ Психологом Мэри оказалась замечательным — за первый месяц, прожитый в лабораторном блоке, у меня не было ни одной свободной секунды на рефлексию. Эта молодая женщина так подбирала мне нагрузки, что с момента пробуждения и до момента, когда я на полусогнутых добирался до кровати, мой мозг был постоянно чем-нибудь занят. На мой взгляд, при желании она могла бы дать фору даже садистам-инструкторам из Академии. Там, занимаясь по базовым программам Оборотней, я постоянно находил время, чтобы поразмышлять. Например, во время многокилометровых кроссов с полной выкладкой, тренировок в тренажерном зале, снайперской подготовки и многого другого. В ее руках мне этого не удавалось — параллельно физическим нагрузкам мне приходилось решать такое количество разнообразных задач, что я периодически чувствовал себя первокурсником-недоумком. Первые дни после моего «пробуждения», когда основное время дня я тратил на отработку элементарных движений, она вгоняла меня в транс, добиваясь предельной концентрации на том, что я делаю. Убедившись, что я более-менее контролирую свои конечности, начала выводить меня в запредельные режимы, вбивая все действия и реакции, какие возможно, в подсознание. А потом, почувствовав, что я начал входить в форму и способен использовать часть мозга для решения каких-нибудь параллельных задач, активировала биологический компьютер. Что-то вроде чипа, вживленного мне в мозг еще до начала первых мутаций. В принципе работа с БК отдаленно напоминала подключение через шунт к искинам боевых кораблей. Только за мной не волочились провода, а удаленная связь с локалкой лаборатории была на порядок быстрее. И шире. Даже те немногие функции, которые были мне доступны в тот период, поражали воображение: плавая в бассейне или выполняя комплексы на растяжку связок и мышц, я мог параллельно решать задачи по астронавигации, тактике ведения групповых боев в атмосфере или рассчитывать прыжки через гипер. Замедление времени при работе с БК существенно превосходило армейские аналоги, а количество информации, выводимое на виртуальный экран «перед глазами», первое время заставляло меня теряться. Правда, логика интерфейса оказалась предельно понятной, и вскоре я научился довольно шустро управляться со всеми доступными функциями. Задумываться о том, как меня изменили, я начал после того, как два раза за день сломал тренажер по рукопашному бою, работая с ним в предельном для него режиме так, как никогда бы не решился в Академии, — «Гризли» отличался очень нестандартной логикой поведения и частенько калечил слишком заигравшихся противников. Задумчиво посмотрев на изуродованный моими руками каркас, я вдруг понял, что давно не замечаю его «подлостей». Так как просто его перерос… Третий тренажер, установленный в зале за время моей отлучки на ужин, стал в несколько раз массивнее. И сразу преподал мне урок: работать с ним так же, как и с двумя предыдущими — в предельном режиме, — явно не стоило. В общем, это чуть не закончилось для меня фатально. Андроид, легко уйдя от первой же атаки, размазался в воздухе и нанес мне страшный удар в грудь. Летя спиной вперед к ближайшей стене, я успел порадоваться чудовищной выносливости моих ребер и потерял сознание от добивающей серии оказавшегося рядом тренажера. Как ни странно, приведя меня в сознание, Мэри первым делом выругала не меня. Ее звонок «криворуким уродцам, не способным без подсказки выставить базовые блокировки на экспериментальное оборудование», я слышал от начала до конца. И, постепенно приходя в себя, умудрялся восхищаться способностью моего персонального тренера находить удивительно культурные аналоги для самых изысканных оскорблений. Высказав своим собеседникам все, что собиралась, девушка отключила комм, слегка прошлась по порокам моего умственного развития, а в финале экзекуции вспомнила и о себе: — Да если я еще хоть раз отведу от тебя взгляд, можешь меня выпороть!!! Желания ее пороть у меня не возникло, так как я не смог отвести взгляда от полированной боковой поверхности столика с медикаментами — там, у отражения моего лица прямо на глазах затягивалось рассечение брови!!! Ошалело потрогав кожу лица, я вдруг задумался о том, что по ощущениям она стала еще плотнее. А потом сообразил, что зрелище, которое я вижу перед собой, — самая настоящая регенерация! Однако желание посмотреть на себя в зеркало, промелькнувшее в голове, мигом пропало, стоило мне услышать следующую фразу Мэри: — Ну, и что ты валяешься? Получил царапину и скис? Тоже мне Оборотень… Вспышка агрессии, бросившая меня в атаку на тренажер, была вызвана ею искусственно, но тогда я этого не понял. И забыл о желании разобраться с собой еще на неделю… Следующими раздражителями, заставившими меня задуматься о своем изменении, стали способность к ночному видению и голоса, периодически звучащие у меня в сознании. Если первое меня беспокоило не особо — в полной темноте я практически не оставался, — то ощущение легкого помешательства, возникающее все чаще, начало меня нервировать. И даже любимое лекарство Мэри — увеличение нагрузок — не помогло… На прямой вопрос о том, что со мной происходит, девушка потребовала перечислить все симптомы того, что меня беспокоит, потом ехидно ухмыльнулась и заявила: — С тобой все в порядке. Потерпи немного — и узнаешь… А пока, извини, не положено… Поразмышлять на тему армейского «не положено» мне, конечно же, не удалось: меня ждали тренажеры и задачи повышенной сложности. А на следующее утро после разговора ко всему вышеперечисленному добавили еще и стрелковую подготовку. В тире, расположенном на два уровня ниже того, на котором располагались мои «покои»… Вталкивая меня в дверь с надписью «Тир», Мэри сияла, как солнце в шлемофоне скафандра во время тренировочного выхода из космического корабля. — Ну, что встал, как неродной? Давай, шевели костями! Сегодня тебе дадут немного пострелять. Подведешь меня — домой не приходи! Я попытался сказать что-то в ответ, но тут дверь распахнулась сама собой, и передо мной возник мрачный негр шириной метра в полтора и ростом мне по пояс. Критически оглядев меня с головы до ног, он фыркнул, но все-таки протянул мне руку: — Капитан Джексон, малыш! Твой инструктор по стрельбе! — Он подмигнул Мэри и, послав ей воздушный поцелуй, добавил: — А ты, крошка, можешь пока идти. Я за ним присмотрю! Проводив девушку плотоядной улыбкой, он показал мне на дверь с цифрой «1» и подтолкнул меня в спину: — Войдешь внутрь, возьмешь на столике пистолеты, встанешь на красный круг и будешь выполнять мои команды! Вопросы? — Вопросов нет, сэр! — в унисон ему рявкнул я и повернулся направо. Комната, в которой я оказался, изнутри смотрелась своеобразно: серые стены, покрытые мелкими черными точками-пупырышками, белый пол с небольшим алым пятном посередине и абсолютно черный потолок. Ни мишеней, ни стационарного монитора стрелкового тренажера, ни гипноизлучателей. Пока я пытался сообразить, во что я должен стрелять из подобранных рядом с входной дверью пистолетов, свет в комнате погас, потом по глазам больно резануло вспышкой света, и вокруг меня возникли самые настоящие тропические джунгли. То есть, конечно, не настоящие, а имитация, но имитация самого высокого качества, какую мне приходилось видеть: вокруг пели птицы, где-то справа от меня сквозь непроходимые заросли ломился какой-то зверь. А еще одуряюще пахло цветами и мокрой травой… Вглядываться в мелкие детали картины я не стал — по опыту тренировок в Академии знал, что невнимательность в тренажере ничем хорошим не заканчивается. И приготовился к сюрпризам. — Первое упражнение. Сектор в тридцать градусов. Мишени в человеческий рост. Скорость появления — по нарастающей. Световой пистолет не требует перезарядки. Начали! — рявкнуло голосом Джексона, и тут же справа от меня из-за куста показалась фигура вооруженного импульсной винтовкой человека. Я выстрелил, попал ему в голову, и он упал. Тут же слева шевельнулся второй, и я выстрелил в него из другого пистолета. Мишени начали мелькать чаще, и я перестал контролировать их падение, обходясь одним выстрелом в каждый силуэт. Минут через пять у меня зарябило в глазах: они практически сменяли один другого, причем в таком темпе, что у меня указательные пальцы не успевали давить на спусковые крючки. Попытка подключить БК не удалась — видимо, в тире его специально заблокировали. Однако и без него я вдруг почувствовал свое оружие продолжением глаз. И следующие десять минут стрелял, как автомат. Не только успевая увидеть каждую мишень, но и заранее оценивая точность попадания… Постепенно сектор атаки начал расширяться, мишени стали появляться даже сзади, причем шорохи, свидетельствующие об их появлении, еле пробивались сквозь какофонию джунглей и грохот звуковой имитации моих выстрелов. Пришлось рассеять внимание. И стрелять почти на одной интуиции. Как ни странно, получалось неплохо. Но относительно недолго — вскоре мои глаза начал заливать пот, пальцы перестали нормально удерживать оружие, и через какое-то время я понял, что не успеваю… Получив десяток попаданий в разные части тела от виртуальных оппонентов, я сдался — опустил оружие и прислонился к стене. Окружающий пейзаж тут же пропал, и в комнате возник недовольный инструктор: — Что такое? Скажешь, устал? — Руки не держат, сэр! — честно сказал я. — В плечи будто свинец залили! — Это хорошо! Значит, они у тебя еще есть… — хохотнул Джексон, потом посмотрел на дисплей коммуникатора и сказал: — Для первого раза неплохо. Три часа сорок семь минут. Завтра жду к девяти. Вопросы? — Разрешите идти, сэр? — стараясь, чтобы голос звучал по-уставному бодро, спросил я, пытаясь сообразить, каким образом умудрился настолько потерять ощущение времени. Мне показалось, что стрелял я от силы час. — Подожди у дверей. Сейчас за тобой прибежит твоя краля. Я с ней уже связался… — Есть, сэр! — Я козырнул Джексону, повернулся кругом и поплелся к двери, по дороге разминая затекшие плечи. — Вик! Что-то ты рановато… — Щебет врача я услышал издалека. — Впрочем, это даже хорошо — успеешь принять душ перед собранием! — Каким собранием? — поинтересовался я. — Да так, слет тружеников панели и подворотен! — съязвила она. — Ты приглашен, как эксперт по экстерьеру. — Я серьезно! — обиделся я. — Вечно ты издеваешься! — А по-другому жить скучно! Что я тут вижу? Одни пациенты и начальство! Ни тех, ни других воспринимать, как мужчин, не положено… — вздохнула она. — Вот и развлекаюсь, как могу. А про собрание сама ничего не знаю. Приказано доставить, и все… — Понятно! Сколько у меня времени? — Минут сорок. — Тогда я успею что-нибудь поесть. А то что-то желудок ноет. — Я тебе не завидую! Ты и так уже со стороны выглядишь, как танк. А еще не вошел в расчетную форму… — Так! Тут подробнее, пожалуйста! — остановился я. — А поконкретнее о нынешней и расчетной можно? Желательно в цифрах. Немного подумав, Мэри подошла ко мне вплотную, посмотрела на меня снизу вверх и ехидно усмехнулась: — Если ты не сильно изменился со вчерашнего дня, то должен быть два ноль семь в прыжке с вытянутыми руками и весить около ста сорока килограммов. В идеале потяжелеешь еще на десять-пятнадцать и подрастешь сантиметров на пять-семь… — Интересно, кому я такой буду нужен? — представив себе описанные габариты, буркнул я, не вписался в поворот и неожиданно для себя вывернул плечом солидный кусок стены. — Черт, извини, я случайно! — Не расстраивайся! — рассмеялась она. — Это мелочи! Кстати, если возникнут проблемы с женщинами, то обращайся: я тебя всегда приголублю! — Нет уж, спасибо! Мне твоих тренировок хватило за глаза. Если ты такая же дотошная во всем остальном, то я повешусь… — Не надейся, тебя сейчас ни одна веревка не выдержит! — Какая досада! — Я открыл дверь в свою комнату и, заглянув внутрь, удивленно повернулся к Мэри: — А где все мои веши? Где кровать и терминал? Или я перепутал дверь? — Ты сегодня переезжаешь. Первичные тесты закончены, и тебя можно допускать к полноценным тренировкам. Поэтому тебе выделили нормальную комнату в жилом блоке, куда ты отправишься сразу после совещания. Странно, но в ее голосе мне вдруг послышалась затаенная грусть. — Кстати, мы, скорее всего, больше не увидимся. В лабораторном блоке тебе теперь делать нечего. А мне, увы, в жилых… Поэтому удачи тебе, парень! Мне было приятно с тобой поработать… — Спасибо! — автоматически ответил я и, немного подумав, добавил: — Знаешь, а ты отличный психолог. За все время, пока ты мной занималась, я ни разу не смог задуматься о том, что именно со мной сделали. И не чувствовал себя одиноким. А теперь, кажется, начинаю привыкать к своему уродству… — Что ты понимаешь в уродстве? Если спросить меня, то ты смотришься просто замечательно… — Она смахнула со щеки непрошеную слезинку и, внезапно покраснев, втолкнула меня в комнату. — Что встал? Давай бегом мыться, жрать и все такое! Вечно тебя ждать приходится! Глава 5 ИРИНА ОРЛОВА Кресло оказалось гражданского образца. С широчайшими возможностями настроек положений спинки, поясничного упора, сиденья и подставки для ног. А также с сотней режимов релаксирующих и тонизирующих программ, мультимедийным центром, терминалом компьютера, блоком внешнего управления и тому подобной дребеденью. Подключив к креслу свой комм, Ирина скинула на него свои любимые настройки. Потом подтвердила необходимость изменения формы и… поняла, что ей жутко неудобно! Конфигурация, казавшаяся оптимальной еще недавно, при нынешних габаритах создавала ощущение прокрустова ложа. Закусив губу, она отменила выполнение заданной программы и, вернув настройки к базовому варианту, просто откинула спинку назад. И… уставилась на человека, возникшего в дверном проеме. Мужчина выглядел, как тяжелый танк. И двигался так же. Только вот ощущения неудержимости от него не чувствовалось: затравленно осмотрев практически пустой конференц-зал, он как-то отстраненно кивнул Ирине и, слегка сгорбившись, сел поближе к дверям. «Видимо, такая же, как и я, жертва Проекта… — подумала девушка, стараясь не смотреть на здоровяка. — Сразу видно по росту, мышечному корсету и по отсутствию радости в глазах…» После здоровяка в помещение ввалилась группа необычайно деловитых офицеров обычного роста, сразу же занявших места на возвышении. Потом заявился майор Родригес, а вслед за ним начали заходить остальные товарищи по несчастью. Большинство ребят, на мгновение замерев у входа, старались как можно быстрее усесться. Желательно подальше от подчиненных Родригеса. И при этом двигались так, как будто хотели скрыть свои габариты — вжимали голову в плечи и слегка сутулились. Впрочем, это помогало мало: каждый из парней, прошедших эти самые «мутации», выглядел в полтора раза выше и шире тех, кто в данный момент с пеной у рта обсуждал какие-то животрепещущие вопросы. То, что один из громил — девушка, Ира сообразила не сразу. А только тогда, когда непонятно с чего улыбающийся ей «парень» рухнул в соседнее кресло. А под его кителем заходила ходуном довольно крупная женская грудь… — Элен… — не успев сесть, представилась соседка. И снова улыбнулась. — Ирина… — Орлова кинула взгляд в сторону входной двери и замерла: на пороге конференц-зала стоял ОН. Мужчина ее мечты… На первый взгляд парень мало чем отличался от тех ребят, которые уже заняли свои места по эту сторону невидимого барьера между учеными и теми, кто пришел в проект «Демон» не по своей воле. Такой же высокий, мощный, резкий. С широченными плечами, бычьей шеей и развитыми грудными мышцами. Белобрысый. Коротко стриженный. Отличия крылись в мелочах — в пластике и нереальной текучести его движений. В чертах лица. В выражении глаз. Во взгляде, которым он окинул зал… Несколько секунд, потребовавшиеся ему для того, чтобы добраться до выбранного кресла и сесть, показались Орловой вечностью. У нее пересохло во рту, перехватило дыхание и потеплело в животе. Прислушавшись к своим ощущениям, девушка чуть не выругалась вслух — за все восемь лет учебы она ни разу не ловила себя на таком откровенном желании… — Господа курсанты! — прервал ее раздумья голос майора Родригеса. — Вторая часть нашего эксперимента завершена. Все вы прошли начальную адаптацию к новым возможностям ваших организмов и теперь способны приступить к следующей фазе проекта «Демон». Вдаваться в подробности стоящих перед вами задач я не буду — этим займутся ваши инструктора. Я хочу озвучить несколько важных нюансов. Итак, с сегодняшнего дня вы должны забыть о том, что вы — индивидуальность. И обязаны начать работать в команде. У каждого из вас появится напарник, которому вы будете доверять, как самому себе. Я мог бы вам сказать, что мне плевать на ваши желания, эмоции и комплексы, и по-армейски тупо заставить выполнять приказы. Но я не буду кривить душой — мне НЕ наплевать. Все время, которое прошло с того дня, как вы начали заниматься со своими личными тренерами, наши психологи работали над идеальным, с их точки зрения, составом боевых двоек. В итоге пришли к тому, что я вам скоро озвучу. Увы, в процессе компоновки пар возникли некоторые трудности. И преодолеть их без вашей помощи у нас не получится. Трудность первая: каждый из вас — лидер. Привыкший принимать решения и вести за собой других. По определению, лидеры не очень хорошо чувствуют себя «вторыми» номерами. А в проекте половине из вас придется стать ведомыми. То есть добровольно отказаться от привычной модели поведения. Я понимаю, что это будет нелегко, но… других вариантов у нас нет. Рассказывать вам о просчитанной нами модели взаимодействия внутри и между парами я пока не буду — на занятиях по тактико-специальной подготовке вы сможете вникнуть во все эти вопросы самостоятельно. А пока просто поверьте мне на слово. И приложите все силы для того, чтобы каждая из пар максимально быстро стала единым организмом. Кстати, каждый из вас периодически слышит некие голоса. Это результат мелких пробоев одной из пока не активированных функций ваших БК. Если говорить на доступном языке, то после ее включения вы сможете общаться между собой без использования штатных средств связи. Дальность общения пока невелика — что-то около пяти километров, но зато она не экранируется и не глушится ни одним из известных способов… Трудность вторая, которая меня беспокоит… …Новость о том, что у нее будет напарник, вызвала у Иры легкий приступ паники: вероятность оказаться в паре с Ним составляла всего одиннадцать процентов, а перспектива круглые сутки видеть рядом с собой кого-то другого радовала не особенно. Поэтому, услышав, что майор закончил перечисление всех тех проблем, которые, на его взгляд, станут серьезными препятствиями в будущих тренировках, и готов озвучить состав боевых двоек, она зажмурилась и перестала дышать. — Итак, составы двоек… — еще раз повторил Родригес, сделал небольшую паузу, сверился со списком в голограмме монитора и почему-то тяжело вздохнул: — Первая: Игорь Семенов — Гельмут Шварц. Вторая: Элен Вильямс — Гарри Форд. Третья: Вольф Краузе — Рикки Конти. Четвертая: Яков Гашек — Марк Гомес. Пятая: Виктор Волков — Ирина Орлова. Каждой выделен жилой блок, в котором вы ни на минуту не сможете оказаться предоставленными сами себе. Все, что вы будете делать на протяжении всего времени проживания в Комплексе, вы должны делать вместе. Мало того, каждый из вас обязан стать для напарника личным преподавателем. Программы учебных заведений, в которых вы обучались до Проекта, во многом отличаются друг от друга. А кондиции, которых вы должны добиться к окончанию курса подготовки, не подразумевают деления на штурмовиков, истребителей, Оборотней или планетарный десант. Если ваш напарник лучше вас пилотирует истребитель, но хуже стреляет, умрите, но подтяните его к своему уровню в стрельбе. И помогите ему научить вас чувствовать боевую машину… «Виктор Волков, Виктор Волков…» — услышав имя и фамилию будущего напарника, Орлова мысленно усмехнулась — вероятность оказаться в паре с понравившимся ей парнем выросла, но ненамного: Волковым мог оказаться любой из восьми сидящих перед нею парней. «Нет! На любителей косметического морфинга[6] они не похожи. Так что можно отсеять темноко…» — додумать эту мысль до конца Орловой не удалось, так как Родригес слегка повысил голос: — Сейчас майор Диккенс проводит всех вас в ваши новые апартаменты и выдаст карты доступа к жилым блокам, терминалам и транспорту. В терминал каждой двойки загружен график подготовки. Прошу соблюдать его неукоснительно. Да, кстати, все зачеты, которые вы будете сдавать, сдаются тоже ДВОЙКАМИ. И провал одного из пары означает общий незачет. Мы готовимся к войне. А оценок «три» или «четыре» у смерти, как вы понимаете, нет… И еще. Всем вам присвоено звание лейтенант. Авансом. И его придется отработать. Но потом. Так как на ближайшие полгода ваша единственная задача — тренировки. Все. Все свободны… Вскочив на ноги и дождавшись, пока все старшие офицеры покинут конференц-зал, новоявленные лейтенанты начали знакомиться. — Яков Гашек… Первый номер четвертой двойки… — подал голос парень, сидевший впереди и слева от Орловой. — Марк Гомес. Твой второй номер… — тут же отозвался его сосед. — Рты закрыть! За мной бегом… марш! — Майор, задержавшийся у входной двери, оказался тем самым Диккенсом, который должен был проводить будущих Демонов до их жилых блоков. Выскочив в коридор самой последней, Ирина рванула следом за бегущими строем парнями. И постаралась догнать замыкающую — Элен. Впрочем, ускорение оказалось лишним, так как выделенные для них помещения располагались совсем рядом. В полутора минутах бега. — Вещи — внутри. Вот ключи. Сегодня — отдыхаете… — вложив стопку карт в руку ближайшего к нему парня, майор развернулся на месте и быстрым шагом ушел по одному ему известным делам… — М-да… Разговорчивым его не назовешь… — ухмыльнулась Элен и, ткнув себя пальцем в грудь, добавила: — Элен Вильямс. Первый номер второй двойки. Пилот-истребитель. — Приятно познакомиться… — скользнул к ней поближе черный, как смоль, негр с выбритой наголо головой. — Гарри Форд. Пилот-штурмовик. Второй номер второй двойки… — Игорь Семенов! — Белобрысый, усыпанный веснушками парень с приплюснутым носом весело улыбнулся и добавил: — Истребитель. Первый номер первой двойки. Кто там мой напарник? — Гельмут Шварц! Боевой пловец… — Сосед Орловой по конференц-залу встал рядом с Игорем и ухмыльнулся: — Что, расстроился, что не дама? — Конечно, да! Вот стою и думаю, когда подавать рапорт о необходимости принудительной смены пола напарнику. Сегодня или все-таки завтра… — задумчиво осматривая своего ведомого, пробормотал Семенов. — Подводный пловец… Нет, пловчиха… В купальнике… Сексуально! Ребята расхохотались. — Волков Виктор! Можно просто Вик. Оборотень-недоучка. Первый номер пятой двойки… — подал голос ОН. И Ирина с трудом удержала рвущуюся на лицо улыбку. — Ира Орлова! Академия планетарного десанта. Пятая двойка, второй номер… …Что такое Оборотень, Орлова знала не понаслышке — сама когда-то сдавала тесты именно на этот факультет. И недобрала тридцать семь баллов до проходного минимума. Получив девятьсот тринадцать из тысячи возможных. Которых с запасом хватило для поступления во второе по престижности учебное заведение ВКС — Академию планетарного десанта. Дня три после зачисления на первый курс она страшно завидовала тем счастливчикам, которые сумели набрать заветный балл. И могли надеяться заслужить право носить нашивки этого сумасшедшего подразделения. Но потом, испытав на себе все «прелести» подготовки по программе бойца ПД,[7] ежемесячно ища свою фамилию в списке отчисленных за непригодность и узнав, что программа обучения Оборотней мрачнее раза в два, завидовать перестала. И зауважала тех, кто умудрялся стоически переносить все то, чем их потчевали инструктора. А вот теперь перед ней стоял человек, который не только выдержал восемь лет этой каторги, но и стал одним из лучших на курсе! — Ладно, пожалуй, надо пойти и посмотреть апартаменты… — закончив препираться с напарником, высказал трезвую мысль Шварц. — Кстати, предупреждаю сразу: место у окна с видом на океан — мое… — Учитывая то, что я не видел здесь ни одного окна, океаном, наверное, будет считаться санузел? — без тени улыбки поинтересовался Семенов. — В таком случае я не против… …Открыв дверь под номером пять, Ирина впала в ступор: жилой блок состоял из ОДНОЙ комнаты! В которой единственным местом, дающим хоть какую-то иллюзию уединения, был туалет. Все остальное, включая душевую кабинку из абсолютно прозрачного пластика, напоминало аквариум! Нет, особой стеснительностью она никогда не страдала — служба в армии давно выбила из нее все то, что мешало быть образцовым солдатом. Но жить в одной комнате с тем, к кому она испытывала сексуальное влечение, ей еще не приходилось. Виктор оказался на редкость тактичен и бесстрастен — ни жестом, ни взглядом не выдавал своих тайных мыслей, которых у молодого, здорового и полного сил парня просто не могло не быть. Конечно, назвать себя моделью, особенно после того, что с ней сделали в Комплексе, у Иры не поворачивался язык, но, с другой стороны, на протяжении всех восьми лет в Академии недостатка мужского внимания она не испытывала. Поэтому первые недели после вселения в «апартаменты» она восхищалась выдержкой своего напарника и старалась не особенно действовать ему на нервы — принимала душ, стоя к комнате спиной и подбирая такой температурный режим, чтобы кабинка запотевала максимально быстро. Заниматься с Волковым в паре оказалось не менее интересно, чем прислушиваться к пробуждающимся в себе чувствам. Практически во всем, кроме стрельбы, он превосходил Орлову на голову. Например, работая с ним в спарринге, девушка первое время чувствовала себя игрушкой и дико расстраивалась из-за каждой допущенной ошибки. А он, почувствовав ее раздражение, спокойно останавливался, начинал движение заново и методично добивался того, чтобы Ира адекватно на него реагировала. Точно так же он относился ко всему остальному, будь то кроссы, работа на тренажерах, решение тактических или астронавигационных задач, — кропотливо разбирая каждую ошибку напарницы, Вик целенаправленно подтягивал ее до своего уровня. Впрочем, Ира и сама старалась работать на износ. И не только потому, что Волков ей нравился, — фраза, сказанная кем-то из ребят в коридоре возле тира, больно задела ее самолюбие: — Здорово, что ты — не баба! Вот начнутся полевые занятия, и смешанные пары займут те места, которые им положены по определению: последнее и предпоследнее! Кому нужны эти демоницы? Определить личность автора изречения Ирине так и не удалось. Но уязвленная гордость заставила ее «жить» за тренажерами. Ведь Демоны-мужчины изначально обладали большей массой и силой! Чтобы противопоставить им хоть что-то, ей приходилось рвать и мучить свое тело в таких режимах, что даже Виктор как-то заметил: — Ира! Что ты так уродуешься? Чего тебе не хватает? — Скорости, техники, знаний… — вздохнула она. — Со временем появятся… — Я не хочу «со временем». Мне надо стать лучшей уже сейчас… — Уверена? — без тени улыбки поинтересовался Вик. И, услышав ее утвердительный ответ, кивнул: — Хорошо. Чем смогу — помогу. И не обманул… …Первые сдвиги в уровне своей подготовки Орлова начала ощущать уже недели через три. И почти во всех изучаемых на пару дисциплинах. Адаптировавшись к безумной пластике техники рукопашного боя Оборотней и к возможностям, предоставляемым ей БК и новыми способностями организма, Ира стала чувствовать себя намного увереннее. Причем не только в спаррингах, но и во время занятий по ТСП,[8] а также при выполнении смешанных тестов, требующих согласованной работы мысли и тела в условиях замедления времени. Единственное, в чем Волков оставался недостижим, — это в технике пилотирования. То, что он вытворял, оказываясь в рубке корабля практически любого класса, назвать иначе, как фантастикой, не получалось. Он выигрывал все бои без исключения. Против одного или пары противников. На кораблях заведомо более низкого класса против более высокого. Казалось, что он не просто летал, а жил своим кораблем. И чувствовал точки концентрации силовых полей и кратчайшие промежутки времени, необходимые для смены их конфигурации для отражения атаки не разумом, а кожей. Часть маневров, выполняемых им походя, не могли повторить даже Семенов и Вильямс. Без пяти минут пилоты-истребители. А штурмовик Форд вообще отказывался понимать, за счет чего летает управляемая Виком машина. По его мнению, то, что он делал, почти противоречило законам физики. Правда, Волкову все это давалось далеко не просто: вваливаясь в комнату после очередного тренировочного дня, он не всегда дожидался своей очереди в душ. Иногда, выбравшись из кабинки, Орлова обнаруживала парня спящим. И… слегка расстраивалась. А потом, завалившись в кровать, начинала мечтать о его взгляде, прикосновении или поцелуе… Увы, мечты так и оставались мечтами: Виктор не замечал ее даже тогда, когда, решив, что ей необходимо увидеть в его глазах хоть искорку желания, Ира начала мотаться по комнате в одних трусиках. В душе сгорая от стыда и стараясь не вспоминать, что в Академии ее называли Недотрогой. И продолжала это делать достаточно долго. Пока, просматривая результаты контрольных тестов, не обратила внимания на первую страничку файла, в который обычно не заглядывала. Цифры, указанные там, убили ее наповал: Ирина Орлова. Рост: метр девяносто восемь. Вес: девяносто пять килограммов… «Дура!!! Что ты творишь? Да ему на тебя наплевать! Скажи, ну какой интерес можно испытывать к погрузочному роботу?» — мелькнуло у нее в голове, и… Орлова начала принимать антидепрессанты… Глава 6 МАЙОР РОДРИГЕС Капитан Плетнев, как обычно, ввалился в кабинет Рамона без приглашения. И, рухнув в свое любимое кресло рядом с виртуальной имитацией древнего камина, развернул перед собой голограмму монитора. Поздороваться с начальством он тоже не сообразил, так как вообще плохо понимал, что такое время. Рабочий день этого фанатика от науки не имел четко очерченных границ, и если бы не специально приставленный к нему ассистент, в буквальном смысле слова контролирующий элементарные функции его организма, Дмитрий давно умер бы от истощения. Обижаться на человека, перманентно пребывающего в дебрях цифр, графиков и файлов и живущего одним Проектом, было бессмысленно. Поэтому, заметив, что гость ушел в обдумывание одному ему известной проблемы, майор решил напомнить о себе. — Привет, Дима! — выйдя из-за рабочего стола, поздоровался он и, обойдя кресло Плетнева сзади, посмотрел на изобилующий красными линиями график. — Что тут у тебя интересного? — А, это ты? — с трудом сфокусировал взгляд на стоящем за плечом начальнике ученый. — Слушай, а я ведь как раз собирался к тебе зайти. Как вовремя ты нарисовался. У меня тут интересная информация появилась. Думаю, что ты должен с ней ознакомиться… Сбивать Плетнева с мысли не стоило, поэтому рассказывать о том, что Дмитрий в настоящее время находится в его кабинете, Рамон не стал. Вместо этого сдублировал сигнал, идущий к монитору Плетнева, на ближайшую стену и приготовился слушать объяснения. — Итак, если отталкиваться от начальных показателей пары Волков — Орлова, то общая картина выглядит просто прелестно. И парень и девушка развиваются стабильно, в пределах погрешности аналитической модели пять-сорок-два-тринадцать, и совершают качественные скачки даже раньше, чем мы рассчитывали. Работа психологов тоже выше всяких похвал — ключевая фраза номер… — Плетнев на мгновение отвлекся от графика, вызвал сопряженную ссылку и, отыскав нужный файл, ткнул пальцем в его расширение: — Вот этот самый, как и рассчитывали, больно задел самолюбие Орловой. Девочка-отличница не захотела быть «последней или предпоследней». И с головой ушла в тренировки. В результате рост ее показателей по ряду дисциплин превзошел мои самые смелые ожидания. Смотрите — по рукопашному бою она занимает виртуальное третье место. Тир — второе, причем отстает от Конти на несчастные двадцать три балла. ТСП — третье. Астронавигация — второе. Идиллия, не правда ли? — Меня тоже очень радует эта пара… — осторожно поддакнул ему Рамон. — Чему тут радоваться, а? — возмущенно вскочив с кресла и начав ожесточенно жестикулировать, завопил Плетнев. — У вас что, глаз нет? Вы когда в последний раз анализировали ее меню? Пробежав пальцами по сенсорам комма, Родригес вывел на монитор нужную информацию, просмотрел динамику увеличения калорийности пищи и непонимающе уставился на помощника: — Потребление белка — в норме… С углеводами чуть-чуть перегибает, а в остальном… — А в остальном тут полная жопа… — не стесняясь в выражениях, перебил его ученый. — Какие на фиг углеводы и белки? Энергетическая ценность еды — это еще не все! Напомните-ка мне, где мы нашли эту девицу? — Академия планетарного десанта. Десантно-штурмовой факультет. Специальность — командир ДРГ. — Угу. Могу показать ее оценки по химии, прикладной фармакологии и физиологии. Четвертый, пятый и шестые курсы — высший балл. Методика медикаментозного воздействия на психику homo sapience — высший балл. Перепрограммирование боевой техники предполагаемого противника — высший балл… Тактика действия ДРГ в тылу… Так, это уже неважно… — хмыкнул Плетнев и, приподняв бровь, уставился на Рамона. — Ну и? — Не понимая, куда он клонит, майор слегка разозлился. — Да вы тут все слепые, что ли? Девочка принимает антидепрессанты. «Экспериментируя» с синтезатором пищи и портативным медблоком. Вот посмотри — я тут прикинул, что она могла получить из тех компонентов, которые входят в состав затребованных ею блюд, медикаментов и витаминов, и обалдел. Список лекарств состоял всего из четырех наименований, три из которых были майору незнакомы. Зато четвертое он как-то проверял на себе. И, вспомнив причину пережитого им тогда срыва, слегка побледнел: — Что, мы проглядели? — «Небольшая» недоработка Милославской. Вместо того чтобы помочь своему пациенту преодолеть кризис восприятия своей новой внешности, она предпочла загнать этот комплекс в подсознание. И вот теперь он вылез во всей красе там, где его не должно было быть по определению. В смешанной паре! — Я не понял! Орлова что, влюбилась? — Да. Судя по показаниям контрольной аппаратуры, башню у нее сносит уже недели три. А ответных чувств со стороны Волкова не наблюдается. В результате девушка-интраверт начинает ломать голову над причинами и… приходит к выводу, что дело — в ее внешности! — Бред… — вырвалось у Родригеса. — Сохранение пропорций женской фигуры было одним из приоритетных требований психологов еще на стадии просчета базовых реакций кандидатов. И для того чтобы его реализовать, нам пришлось вбухать кучу средств в… — Объясни это ей… — снова перебил начальство не на шутку разошедшийся ученый. — Еще немного, и в подразделении Демон появится первый штатный наркоман… Новое поле для экспериментов! — Не пори чушь! — разозлился Рамон. — Что вы уже предприняли? — Да толком ничего. Я дал ребятам задание просчитать все возможные алгоритмы изменения отношения к ней Волкова, запланировал небольшие изменения его гормонального фона и прикидываю необходимость применения гипномодуляторов. Хотя и не сторонник — уж очень непредсказуемой может быть реакция наших модификантов на прямое вмешательство в базовые характеристики их личности. Вообще, при таком плотном графике тренировок вероятность появления у объектов каких-нибудь посторонних желаний или чувств исчезающе мала. Ты не думал о снижении нагрузок? Или о днях отдыха? Им крайне необходимы какие-нибудь положительные эмоции. В конце концов, они же не роботы! Глава 7 ВИКТОР ВОЛКОВ К концу первого месяца совместного проживания я поймал себя на мысли, что больше не страдаю из-за того, что получил в напарники девушку. И не жалею о времени, которое трачу на ее обучение. Самолюбивая, упорная, обладающая недюжинной силой воли и терпением, Ирина Орлова в буквальном смысле заставила себя уважать. Мало кто из моих однокашников по Академии был способен перешагивать через «не хочу», «не могу» и «больно» так же легко и непринужденно, как это делала Ира. Тренировки по рукопашке превратились для меня в непрекращающуюся череду боев до последней капли крови. Разницу в росте, весе и опыте ведения поединков моя напарница компенсировала запредельной волей к победе. И такой же работоспособностью — каждое движение, которое я ей показывал, она отрабатывала с таким тщанием, как будто именно от него и зависела ее жизнь. И абсолютно не обращала внимания на полученные травмы. Впрочем, способности к регенерации, данные нашим телам Родригесом и его сотрудниками, позволяли нам работать за пределом, допустимым по отношению к обычным спарринг-партнерам. Кости, ставшие в несколько раз прочнее, не ломались. О растяжениях и вывихах я тоже не слышал, а для того чтобы получить ссадину, надо было очень постараться. Болевые рецепторы отключались с помощью БК. С его же помощью можно было устроить себе впрыск адреналина, замедлить время или попытаться «на ходу» анализировать движение противника. Потерять сознание от удара тоже оказалось довольно сложно, так как рассчитанный на запредельные перегрузки мозг упорно цеплялся за способность соображать. Поэтому каждый бой получался длинным и заканчивался либо болевым приемом, либо атакой, гарантированно приводящей к смерти противника. Естественно, без завершения… Правда, первое время я старался щадить Иру, практически не работая по болевым точкам, груди и лицу, но вскоре понял, что мои «поблажки» ни к чему хорошему не приводят — девушка перестала реагировать на такие атаки и со стороны остальных ребят. Пришлось забыть про различия полов и вваливать ей по полной программе. Радовать это не могло, но зато вскоре я получил возможность гордиться своей ученицей: уже через пару недель после изменения методики преподавания Ира начала рвать всех, кроме меня и Рикки. А нам двоим создавать нешуточные проблемы. И первая в подразделении научилась не думать о себе… …Бои пара на пару мне не нравились никогда — если при работе в одиночку я чувствовал себя не ограниченным ни в свободе маневра, ни в арсенале употребляемых связок, то в таком варианте поединка был вынужден постоянно контролировать относительное положение партнера. А значит, корректировать свою скорость, направление движения и тактику в зависимости от возможностей второго номера. Так вот благодаря Орловой я в первый раз ощутил, что напарник — это не просто дополнительная пара рук и ног, но и часть меня самого. Научившись чувствовать ее «кожей» и используя по максимуму возможности БК, я в какой-то момент понял, что могу практически не думать о тыле: Ира была готова умереть, но не подпустить ко мне на дистанцию удара даже самых сильных противников. Правда, для того чтобы додуматься перенести ту же тактику и в другие изучаемые нами дисциплины, потребовалась небольшая помощь психологов. Зато после этого я вдруг вник в понятие Боевая Двойка. И к моменту, когда у нас начались полевые занятия, был уверен в Орловой, как в самом себе… …Как-то утром, за час до подъема, наши с Ирой коммы одновременно выдали сигнал «Учебно-боевая тревога». Мигом облачившись в полевые комбинезоны и подхватив с откинувшихся крышек оружейных шкафчиков поданное транспортером оружие и боеприпасы, мы, не забыв на всякий случай посетить туалет, выскочили в коридор. И, заметив на полу горящую алым цветом линию, выстроились вдоль нее согласно указанным цифрами местам. Майор Родригес, невозмутимо поглядывающий на секундомер комма, дождался, пока в строй встанет выскочивший из комнаты последним Гашек, и произнес небольшую речь. Как ни странно, в ней не было ни общих слов, ни так любимых офицерами моей Академии нелицеприятных сравнений со жвачными животными, ни поднимающих боевой дух лозунгов. Только поздравления с началом полевых занятий, указание транспорта, который нам необходимо использовать для того, чтобы добраться до полигона номер два, и контрольное время сбора. На то, чтобы добежать до космодрома, загрузиться в грузовой бот и, прогрев его двигатель в экстренном режиме, подняться в воздух, у нас ушло чуть больше пяти минут. Еще десять мы ползли с черепашьей скоростью в шестьсот километров в час над безжизненной саванной, глядя на редкие купы низкорослых деревьев и пологие холмики, с высоты нашего полета похожие на волны. До самого горизонта глазу не за что было зацепиться, и мы с Ириной даже успели обменяться мыслями по поводу того, что в окрестностях этого чертового комплекса негде даже отдохнуть. Впрочем, скоро нам стало не до мыслей об отдыхе — на горизонте показался полигон номер два. Здоровенный квадратный ангар метров пятьдесят высотой и стороной в два с небольшим километра. — Ничего себе размерчик! — присвистнула Элен, первой выбравшись из бота. — Я прикидываю, сколько там всякой гадости напихано! Что-то мне подсказывает, что нам там не понравится… — Боюсь, ты права… — согласился с ней Форд. И, не дожидаясь, пока ожидающий нас возле десантного катера майор Родригес подаст команду «строиться», рысцой понесся по направлению к начальству. Мы, естественно, рванули за ним… — Итак, дамы и господа, ваша единственная задача на сегодня — пройти этот полигон. Каждые десять минут одна пара будет входить вон в те милые зеленые ворота. До выхода с противоположной стороны ангара две тысячи сто четыре метра. У вас есть час, чтобы туда добраться. Все, что движется, — опасно. Кое-что из того, что не движется, — тоже. Кто не уложится в норматив, возвращается домой своим ходом. То есть бегом. Тут не так далеко, как кажется. Всего шестьдесят километров. Кнут, то есть стимул, так себе. На любителя. С другой стороны, мы приготовили и пряник: тех, кто не будет тупить в процессе движения по полигону, ждет сюрприз. Распространяться о нем до окончания тренировки не буду… Ладно, вступительную речь считаю законченной. Семенов и Шварц! Ваше время пошло… Стоило первой двойке оказаться за воротами, как из-за неплотно прикрытой створки зазвучали выстрелы. Я задумчиво посмотрел на Орлову и мысленно предложил: — Давай, как зайдем, сразу уйдем метров на двести в сторону? Может, там будет полегче? — Ой, что-то я в этом сильно сомневаюсь… — также мысленно ответила мне Ирина. — Вряд ли те, кто просчитывал логику нашего продвижения, такие непроходимые болваны. Но, попробовать я не против… — Идем как обычно? — вздохнув, поинтересовался я и, увидев ее утвердительный кивок, посмотрел на заторопившегося к ангару Родригеса: — Если он уйдет в Башню,[9] то я предлагаю позагорать. Погодка — просто отпад. Да и оставшиеся до нашей очереди сорок минут стоять по стойке «смирно» мне чего-то неохота… …Вибрация будильника комма и звук сирены, оповещающей очередную двойку, то есть нас, о начале отсчета времени, прозвучали практически одновременно. Кое-как продрав заспанные глаза, мы с Ирой переглянулись и… расхохотались: момент, когда процесс принятия солнечных ванн плавно перешел в сон, ни она, ни я не заметили. — Интересно было бы посмотреть на реакцию Родригеса, если бы через час он обнаружил нас спящими. Здесь… — вскакивая на ноги, рассмеялась Орлова. — Ну, что, промываем мозги и вперед? Я утвердительно кивнул и, переведя БК-ашку в боевой режим, активировал впрыск «коктейля» — гормонально-медикаментозной смеси, ускоряющей реакцию, четкость восприятия и обмен веществ. Время послушно замедлилось, и, ощутив себя готовым ко всему, я первым понесся к радушно распахнутым нам навстречу воротам… На адаптацию зрения к изменившемуся освещению ушло несколько миллисекунд. Но и этот короткий промежуток времени техники полигона решили использовать с толком — из хитросплетений лиан, покрытых густой листвой кустов и деревьев, стреляя на бегу, нам навстречу уже неслись два андроида. Красный кант вокруг левого являлся подсказкой БК и свидетельствовал о том, что Ирина вот-вот начнет работать именно по нему. Особых возражений у меня не было, поэтому, всадив в правого два импульса из тренировочного аналога «Кросса», я сместился в сторону. И сразу же ушел в перекат — в то место, где я оказался, уже летела осколочная граната… Ира, скользнувшая за соседнее дерево, отстрелялась по замеченному ею силуэту еще одного андроида и потребовала указать направление движения. Я кивнул влево и, не дожидаясь подтверждения, сделал первый шаг… Увы, приучать нас к такой роскоши, как использование информации со спутников, станций слежения и миниатюрных автономных разведывательных комплексов — АРКашек, как их назвали в войсках, — в планы Родригеса не входило. Поэтому контролировать свое продвижение приходилось только с помощью интерфейса БК-ашки. Который передавал на виртуальное тактическое поле моего боевого шлема информацию с аналитического комплекса Орловой. Впрочем, жаловаться на начальство было глупо — даже усеченные возможности не до конца активированного БК давали нам избыток данных об окружающей среде. Жаль, что только первые десять минут, — начиная с одиннадцатой у нас обоих начал «отказывать» один блок за другим. Видимо, намекая на необходимость шевелиться шустрее… Тусклое, на грани между дневным и ночным видением освещение действовало на нервы: глаза то и дело перестраивались с одного режима на другой, периодически не давая нам нормально целиться. Под ногами хлюпала жидкая грязь, скрывая всевозможные ловушки, от капкана на медведя до противопехотных мин. Дикие вопли зверей и птичий гам глушили близкие шорохи и заставляли лишний раз метаться из стороны в сторону: только так можно было увернуться от выстрелов андроидов, замаскированных под людей, пни и валуны. Кроме «живой силы» врага, двигаться мешали всякого рода долговременные огневые точки, складки местности и гравитационные аномалии. Фантазии тех, кто создавал эту полосу препятствий, можно было позавидовать — на пути нам встретилась даже помесь трясины и водоворота, выбраться из которой без помощи Орловой я бы гарантированно не смог. Животный мир полигона отнесся к нам тоже без особого пиетета — на то, чтобы пристрелить лося-переростка, выскочившего из-за ствола какого-то тропического дерева и чуть не втоптавшего мою напарницу в груду опавших листьев, я потратил почти половину обоймы. Но самая трудная часть тренировки началась за сто метров до выхода: великолепно замаскированный участок глубокоэшелонированной обороны оказался настолько тщательно пристрелян «защищающими» его андроидами, что на его преодоление у нас ушло больше времени, чем на весь предыдущий путь. Мало того, количество живой силы на этом участке оказалось таким большим, что я сжег все имеющиеся у меня боеприпасы. И, потратив последнюю обойму, сдуру попытался использовать оружие ближайшего поверженного врага. Увы, датчики «свой-чужой», вшитые в оружие, вызвали подрыв магазина и чуть не оторвали мне руки. Пришлось идти врукопашную. Против роботов, по скоростным качествам ничуть не уступающим тем, которых установили в лаборатории после поломки «Гризли». Слава богу, Ира оказалась экономнее меня и отстреливала тех противников, которые не жаждали сцепиться со мной один на один и палили в меня из всего, что было под «рукой»… Момент, когда Орлова вытолкнула меня наружу, я почти не запомнил: отрывал голову оказавшемуся особо упорным противнику и искал глазами следующего… — Все, выбрались! Расслабься! — Счастливый голос Иры показался мне волшебной музыкой. Оглядевшись по сторонам и не увидев ставших почти привычными джунглей, я посмотрел на циферблат коммуникатора и обрадованно воскликнул: — Прошли! Всего за сорок одну минуту! — Не может быть! — Ко мне подошел Семенов и похлопал по плечу. — Поздравляю! — А вы за сколько? — поинтересовалась у него Орлова. — За шестьдесят две! — мрачно пробормотал лежащий невдалеке Гельмут. — Застряли у последнего оборонительного рубежа. Значит, пролетим мимо сюрприза… А мне так хотелось попробовать тортик… — А где остальные, сладкоежка? — поинтересовался я, оглянувшись на ворота. — Черт их знает… — пессимистично хмыкнул Игорь. — Стрельба еще слышна… …Через десять минут из ворот вывалились Гашек и Гомес, причем Гомес довольно сильно хромал, а Яков прижимал к себе разбитую в кровь правую руку. — Фу! — Марк рухнул на траву у самых ворот и блаженно разбросал руки в стороны. — Успели! — Что с вами? — Мгновенно оказавшись рядом, Ирина занялась ребятами. — Зацепило. Еле доковыляли. Хотя в принципе терпимо! — ответил Яков. — А как вы? — Гельмут с Игорем не уложились, а мы вроде успели… — Ни фига себе «вроде»! — возмутился Игорь. — Они прошли ангар за сорок одну минуту! Бежали, наверное… — Ага! От крокодилов… — усмехнулся я. — Там еще и крокодилы были? — удивился Марк. — Жаль, мне не попались! Ни разу не видел… Ну, если не считать голофильмов о природе… — Шутит он! Мы только лося видали. Мутанта. Размерами с небольшого слона. Чуть меня не затоптал… — обрабатывая рану, пояснила Ирина. — Так весна же! У них гон! Самку ищут! — расхохотался Гельмут и тут же схлопотал в ухо. От меня. — Я тебе дам «самку»! Вон, над Игорем прикалывайся… — Я придавил его к земле и отвесил увесистый щелбан. — Она не самка, а мой напарник! Обидишь — убью… Выскользнув из захвата, Шварц сразу упал на колени, стал умолять его простить и пополз по направлению к Ирине. При этом строя уморительные рожи и изображая кающегося грешника. Однако повалять дурака ему не удалось: шоу прервал звук подлетающего катера. Видимо, Родригес торопился отправить кого-нибудь побегать. Судя по выражению лица майора, моя догадка была верна. Ну, где-то наполовину. — Что ж, господа, разбор полетов состоится в девять вечера в конференц-зале, а пока могу поздравить «четверку» и «пятерку» со сдачей норматива. — А что с остальными? — спросил я. — «Двойка» израсходовала боеприпасы и «расстреляна» в трехстах метрах от выхода. «Тройке» не повезло больше: Краузе оторвался от Конти и попал в зыбучие пески. Помочь ему Рикки не успел, и ему пришлось идти одному. В результате он застрял в буреломе и схлопотал пулю в голову. Всех четверых сейчас отправляют в госпиталь залечивать раны. Я думаю, что послезавтра будут уже на ногах. Кстати, по-моему, и «четверке» тоже необходим визит к врачам… — Да ладно, заживет! — попытался возразить Гашек, но нарвался на выговор. — Приказы не обсуждаются! Марш в машину! И Волков с Орловой, кстати, тоже. Я довезу вас до вашего бота… А вы, мальчики, можете бежать домой! Ухмыльнувшись «единичке», он первым влез в катер и, задержавшись в дверном проеме, помахал им ручкой: — Не забудьте, разбор полетов — в девять! Вы должны успеть… Сюрпризом, обещанным Родригесом, оказалось разрешение принять у какого-то полковника Эдвардса спроектированные специально для нас корабли. Естественно, мы согласились и через полчаса уже подлетали к крупнейшему космодрому ВКС на Нью-Джорджии — так, оказывается, называлась планета, на которой располагался лабораторный комплекс. Космодром поразил меня обилием совершенно разной техники — от тяжелых крейсеров эпохи Первой Галактической до новейших линкоров класса «Викинг-2», которые я видел только в Академии. Причем в учебных голофильмах. Уже на подлете к Башне — контрольно-диспетчерскому пункту — я наткнулся взглядом на пять одинаковых корабликов с совершенно незнакомыми обводами корпуса. Сравнив их координаты с полученными от майора Родригеса, я образованно ткнул сидящую рядом Орлову и взглядом показал на весьма отличающиеся от стандартных «Торнадо» машины. — Обойди по кругу… Хочу посмотреть на их внешний вид… — попросила меня она. И включила наплечные камеры. Видимо, чтобы иметь возможность проанализировать увиденное позднее. Я послушно снизил скорость, приблизился к посадочному квадрату и, завершив необходимую ей эволюцию, аккуратно втиснул бот между крышкой погрузочного терминала и одним из новых кораблей. Полковник Эдвардс выглядел слишком белым, слишком чистым и слишком аккуратно выбритым. Заметив его лицо в люке небольшого катера, припаркованного прямо под оружейным пилоном одного из истребителей, я недоуменно покосился на Иру и мысленно поинтересовался причиной такого странного цвета лица. — День второй после процедуры омоложения. Идет процесс восстановления нормальной пигментации. Наверное, вышел из госпиталя раньше, чем надо… — Ясно… — Первым выбравшись из бота, я подошел к полковнику и, не дожидаясь, пока он поинтересуется целью нашего прибытия, скинул ему на комм наши допуски… — Лейтенанты Волков и Орлова, сэр! Прибыли для совершения пробных полетов, сэр! На всех кораблях по очереди! — Вольно! А вам мало одного? — Полковник Родригес разрешил мне выбрать себе машину, сэр! — Что-то я раньше не замечал за Рамоном такой доброты… — удивился Эдвардс и тут же усмехнулся: — Какая тебе разница, они ведь только с завода. Что ты в них поймешь? Кстати, что ты заканчивал, мальчик? — Восемь курсов Академии Оборотней, сэр. Минус один месяц. — И кто учил тебя летать? — новый вопрос звучал немного уважительнее. — Капитан Кощеев, сэр! — Алексей? Тогда понятно. Есть смысл выбирать. Бери ключ-карты и пробуй два крайних. Остальные чуть похуже. — Спасибо, сэр! Можно начинать? — Угу. Значит, так: за границу зоны ответственности орбитальных крепостей не выходить, в гиперпространство не прыгать, гражданские корабли не пугать. Собственно, все. Я буду на связи. Частоты сейчас скину. Кстати, кораблик называется «Кречетом»… …Все время, которое потребовалось, чтобы прогреть двигатели и запросить разрешения на взлет, Ира мучила меня вопросами: — Скажи, а зачем выбирать? Какая разница, ведь эти «Кречеты» только с завода. И все абсолютно одинаковы! — Щаззз… — усмехнулся я. — У каждой машины есть характер: какая-то чуть лучше набирает высоту; какая-то немного хуже реагирует на эволюционники, в какой-то может немного привирать дальномер и т. д. Погоняешь каждую и начинаешь понимать, что она собой представляет. Конечно, какие-то мелкие недочеты сборки могут проявиться и позднее, но главное — характер машины — можно понять сразу. Лично мне нужна самая буйная! — А что за Кощеев, о котором Эдвардс тебя спрашивал? — Мой инструктор в Академии. Один из лучших пилотов ВКС. Кавалер восьми высших орденов Конфедерации. Его уважают все, кто хоть что-то понимает в пилотировании… — Понятно! Наверное, такой же ненормальный, как и ты… Ладно, нефиг ждать у моря погоды. Поднимай птичку! — Она зачем-то продублировала только что проведенные мною предполетные тесты, подключила БК к искину машины и замерла в ожидании старта… — Башня, я — Демон — пять! К взлету готов! — Демон — пять, я — Башня! Взлет разрешаю! — тут же отозвался подключившийся к их каналу Эдвардс. Я привычно дал тягу на оба двигателя и чуть не потерял сознание от дикой перегрузки: корабль прыгнул в небо в таком режиме, что у меня потемнело в глазах. — Ты что, сдурел? — прохрипела Ирина, когда я убавил мощность и с моих глаз спала кровавая пелена. — Надо же, вспомнил про Кощеева и вашу чертову Академию! — Извини, но я дал всего пятьдесят процентов… — Я вывел на тактический экран шлема информацию с навигационной системы и присвистнул: — Мы уже почти прошли атмосферу! По-моему, пора тормозить! — Демон — пять! Я — Башня! У вас все в порядке? Что-то мне показалось, что вы немного поторопились при взлете. — Башня, я — Демон — пять! Все нормально, машинка позволяет… Начинаем первый пробный тест… — Я вернулся обратно в атмосферу, перевел истребитель в горизонтальный полет и начал гонять его по самым сложным фигурам высшего пилотажа, все увеличивая скорость и уменьшая радиусы поворотов. Долетавшись до черных пятен в глазах, я уважительно провел рукой по подлокотнику кресла и восторженно отметил: — Вот это машина! Ни одного ограничителя маневра, и напрочь отсутствует защита от дурака. А какие двигатели и маневренность… — Я заметила! — еле ворочая языком, буркнула Ирина и стерла с лица выступившие капельки пота. — Попробуем вторую, что ли? …Второй «Кречет» мне понравился немного меньше: он чуть запаздывал с реакцией на эволюционники[10] и иногда, в самых резких виражах, начинал неприятно вибрировать корпусом. Ограничившись десятью минутами полета, я посадил машину на место, выбрался на бетонку и сразу же направился к первой опробованной машине. Постоял перед ней минут пять, пытаясь привыкнуть к необычным обводам. Ирина, сообразив, что я ушел в себя, почесала в затылке и, сказав, что заведет бот, лениво поплелась в его сторону. … — Рыскает на виражах? Это с какой перегрузкой? — удивленно выслушал мои выводы полковник. — Я что-то не заметил! — Где-то при шестнадцати-восемнадцати «же»! Вспомнив удовольствие, испытанное во время пилотирования первого, я со вздохом протянул ему ключ-карты от обоих истребителей. — От своего «Кречета» можешь оставить себе… — Эдвардс почесал кончик носа и переспросил: — Ты ничего не путаешь? — Данные можно скачать с бортового компьютера. Там идет постоянная запись, сэр! — обиделся я, — Если этого будет недостаточно, я могу скинуть файлы с комма и шлема… — Пожалуй, я покопаюсь в записях кораблей… — криво улыбнулся полковник, согнал с места ближайшего диспетчера, пощелкал клавишами и, добравшись до файла с нужными данными, погрузился в их просмотр. Минут через десять, прокрутив на экране анимационную модель полета со всеми скоростями, радиусами поворота, перегрузками и тому подобной ерундой, он встал, зачем-то пригладил ладонью и без того прилизанные волосы и повернулся ко мне: — Я потрясен! Лучших полетных испытаний я не видел никогда. Далеко пойдете, лейтенант. Кстати, как вам машины в целом? — Мне понравилось. Разве что обыкновенных пилотов туда сажать нельзя. Будут дохнуть как мухи… — За шесть месяцев испытаний мы потеряли четверых… — подтвердил Эдвардс. — Трое погибли от перегрузки, а один просто не успел сбросить скорость и врезался в метеорологический спутник. Ладно, не будем о грустном. Спасибо, лейтенант! Считаю, что машины сдал. Передавайте привет Родригесу… Глава 8 БЕН ГРОНЕР — В какую сумму, вы сказали, вам обошлась эта запись? — стягивая с глаз прозрачную рамку портативного монитора и возвращаясь в реальность, поинтересовался Гронер. — Двести тысяч кредитов… Не считая стоимости жизни одного из не самых дешевых наемников… — не отрывая взгляда от его пальцев, все еще продолжающих порхать над невидимой виртуальной клавиатурой, ответил Брайан. — Она стоит того… — Бен выдернул из комма кристалл с данными и положил его на полированную поверхность стола для переговоров. — Вы не прогадали… — Это я знаю и без тебя… — поморщился банкир. — Давай выкладывай то, что можно сказать уже сейчас. Про то, что выявлено местонахождение лаборатории ОСО ВКС, можешь не говорить — уже догадался… — Итак… — Вернув на глаза рамку и проглядев сделанные за время просмотра заметки, Гронер сделал небольшую паузу и откинулся на спинку кресла. — Первое, что бросается в глаза, — это количество полученных для проекта кораблей. Их всего пять. Каждый рассчитан на работу двух членов экипажа. Значит, из ста двадцати шести человек, отобранных Харитоновым и его людьми, в живых осталось в лучшем случае десять-двенадцать. То есть сто с лишним несостоявшихся выпускников элитнейших высших Учебных заведений Конфедерации отбракованы. Или, говоря обычным языком, погибли. Неплохое основание для начала PR-кампании от лица безутешных родителей, родственников и друзей. Далее, внешний вид и некоторые возможности обоих Демонов — а эти двое громил, как я понимаю, и есть те самые модификанты — однозначно свидетельствуют о глубоком вмешательстве в геном человека. Нарушено как минимум четыре закона и штук восемь подзаконных актов. Для того чтобы инициировать серьезное разбирательство, достаточно будет даже этой записи. Однако, как мне кажется, с нашей стороны было бы логично сделать наоборот… — В смысле? — Мы должны приложить все силы для того, чтобы законы, мешающие менять геном, были отменены как можно раньше… — пожал плечами Бен. — Наша помощь Харитонову не помешает… — Я не в том настроении, чтобы разгадывать шарады… — разозлился Олсен. — Зачем нам ему помогать? — Если ОСО ВКС не пролоббирует новый закон, то мы сможем пристроить наших «Зомби» в лучшем случае в криминальные структуры. И про бюджетные деньги можно забыть уже сейчас. Если Харитонов продавит нужное обоим проектам постановление, то и мы с удовольствием воспользуемся результатами его труда. А ПОТОМ закопаем и его, и его Демонов. Что тут непонятного? — Логично… — Губы Брайана искривились в едва заметной улыбке. — А небольшие расследования, инициированные родителями пропавших без вести выпускников, можно начинать уже сейчас… — Можно. Только лучше без фанатизма: пусть ОСО ВКС надавит на следственные отделы в местах проживания их родителей и закроет пару десятков дел. В таком случае в момент, когда нам станет нужен этот козырь, мы сможем убить сразу двух зайцев: озвучить пропажу огромного количества перспективных молодых людей и вытащить на свет доказательства нечистоплотности тех, кто имеет отношение к проекту «Демон»… — Согласен… — сделав отметку в своем комме, кивнул банкир. — Давай дальше… — Мне показалось или в системе охраны модификантов есть довольно большие дыры? — задумчиво посмотрев на начальство, поинтересовался Гронер. — Ты имеешь в виду отсутствие за ними контроля? — Брайан криво усмехнулся и постучал костяшками по столу. — Я бы не сказал. «Вели» их плотно. И до космодрома, и обратно. Восемь пар «Торнадо», поднятых якобы для отработки упражнения по перехвату, перекрывали все возможные векторы подхода к их боту и месту, где они проводили ходовые испытания. Две роты планетарного десанта, поднятые по тревоге, четыре часа проторчали в десантных отсеках своих «Бизонов», Кроме того, КДП[11] Нью-Джорджии боролся со «сбоем системы приводов», и в течение двух часов нормальная работа космодрома была практически парализована. А агента, метаморфированного под Эдвардса, проверяли раз двадцать. Правда, в основном аппаратно… — Ну, раз он смог не только добраться до этих самых «Кречетов», но и пообщаться с их пилотами, значит, обойти аппаратную проверку все-таки можно… — БЫЛО можно… — снова разозлился банкир. — Была одна-единственная лазейка, которую вот-вот перекроют. Как только проведут первое же контрольное сканирование настоящего Эдвардса и увидят изменения, вызванные в его психике гипномодулятором. Я думаю, что Харитонов поставит на уши все спецслужбы Конфедерации. Ладно, это все несущественные мелочи. Ты мне объясни, что конкретно можно сказать про его модификантов? — М-да… Демоны… В принципе информации не так уж много. Хотя на ее основе можно сделать кучу интересных выводов. Начнем с результатов работы биосканера агента… — А разве там что-то было? — удивился Олсен. — Насколько я помню, кроме повышенной температуры тела обоих модификантов, он не показал практически ничего… — Ну, не скажите… — улыбнулся Бен. — Повышенная температура тела — следствие ускоренного метаболизма, требующегося для обеспечения нормального функционирования их организмов. Впрочем, начну издалека. Если верить данным автотестирования «Кречета», скопированным лже-Эдвардсом, то гравикомпенсаторы в кораблях обычные. Значит, во время ходовых испытаний оба модификанта все-таки испытывали значительные перегрузки. Например, по оси голова — таз — более тридцати двух единиц[12]. С градиентом нарастания более четырехсот единиц в секунду. В течение двух десятых секунды. Или длительные перегрузки, достигающие восемнадцати — двадцати единиц… — Избавь меня от цифр! Мне нужна суть… — раздраженно перебил его Олсен — Можно не коротко, но чтобы максимально ясно… — Простите… — Бен задумчиво посмотрел в потолок и, немного подумав, продолжил: — Позвоночник обычного человека при длительной нагрузке выдерживает четырнадцать с половиной единиц. И потом разрушается. Как вы видели, после полета оба объекта чувствовали себя нормально. Далее, каждая следующая единица, действующая на нормального пилота, вызывает понижение давления крови на двадцать два миллиметра ртутного столба… Простите, босс, это я по привычке… В общем, в глазных яблоках и головном мозге довольно быстро развивается гипоксия. То есть кислородное голодание, И человек теряет сознание. Для того чтобы с ним бороться, применяются всякою рода компенсирующие слои боевых скафандров. Харитонов и его люди, не отказываясь от использования последних достижений технической мысли, скорее всего смогли увеличить предел прочности организмов пилотов. Именно поэтому попытка оцарапать объект «Виктор Волков» не дала никакого результата. Кожа слишком прочная. Кроме того, один из ее слоев оказался непроницаем для биосканера. Что косвенно свидетельствует о меньшей восприимчивости модификантов к радиации. Отсутствие отеков кожи, покраснения глаз и кровоизлияний в склерах после ТАКОГО полета — тоже следствие. Более прочных кровеносных сосудов и, скорее всего, увеличенного сердца — таким образом можно улучшить кровоснабжение головного мозга. Я бы на их месте заодно поработал бы над прочностью костей, связок, фасций и… понял, понял, понял… — Бен поднял руки, словно сдаваясь. — Сколько можно. Я же тебя не гружу биржевыми индексами и тому подобной ерундой? — раздраженно процедил Брайан. — Короче, если я правильно понял, то бедным курсантам дали новые тела? — Ну, можно сказать и так. Думаю, что найти данные их медосмотров на последних курсах обучения особой проблемы не составит. Вопрос только в том, надо ли. То, что они наверняка стали существенно выше, тяжелее и выносливее, понятно и без этого. А вот если бы «Эдвардс» вернулся в «Кречеты» после того, как модификанты их обкатали, то у нас появился бы шанс сделать полноценный генетический анализ. Волосок, капелька слюны или крови, сальный секрет… да подошло бы все, что угодно! — Угу. Такая задача перед ним ставилась. Только вот на ее реализацию не хватило времени. Скажи спасибо, что кристалл доставил! — Брайан задумчиво посмотрел на помощника и, склонив голову к плечу, поинтересовался: — Ты мне лучше скажи, чем наши Зомби будут лучше этих Демонов? — Если брать текущее состояние проекта и цель — боевые действия против Циклопов, то ничем. Наши Зомби — гораздо хуже… Глава 9 ВИКТОР ВОЛКОВ — Господа офицеры! Через три дня начнется четвертая фаза вашей подготовки… — На лице Родригеса, прогуливающегося перед нашим строем, вдруг появилась довольная улыбка. — Командование, оценив ваши успехи в третьей фазе, приняло решение дать вам немного отдохнуть, И не в ваших жилых блоках, вид которых вам давно должен был осточертеть, а в самом настоящем увольнении. Могу вас порадовать — с шести утра завтрашнего дня и в течение двух суток вы будете предоставлены сами себе. Ну, почти… — обеспечение секретности Проекта никто, естественно, не отменял, поэтому для того, чтобы вы двое суток могли ни в чем себе не отказывать, нашей службе безопасности придется здорово попотеть. Впрочем, это их работа, и каждому из вас придется досконально изучить инструкцию по поведению за пределами Комплекса, Сейчас я остановлюсь лишь на двух ее пунктах. Все ваши перемещения по планете, за исключением пути туда и обратно, должны ограничиваться территорией Блеквуда, столицы Нью-Джорджии. О любых подозрительных действиях в ваш адрес вы обязаны незамедлительно сообщить службе безопасности. Остальное не так существенно, Кроме того, рекомендую посетить службу обеспечения и подобрать себе подходящую гражданскую одежду. Атак же активировать кредитные чипы ваших коммов — на ваши счета перечислено денежное довольствие Старшим назначается лейтенант Волков. Вопросы? Ошеломленно поглядывая друг на друга, мы растерянно пожали плечами и, дождавшись, пока довольный произведенным эффектом майор уйдет по своим делам, возбужденно загомонили. — С ума сойти, а ведь прошло уже семь месяцев, как мы тут паримся! — Элен на всякий случай посмотрела на календарь в своем коммуникаторе и весело добавила: — Значит, скоро все изменится! — Ага… И прежде всего — твой внешний вид! Давно я не видел девушек в мини и с декольте… — облизнулся Рикки и выразительно посмотрел на грудь начинающей хмуриться Вильямс. — А можно я помогу тебе подобрать нижнее белье? Как ты понимаешь, я это буду делать только из любви к искусству… — Можно… — захлопав ресницами, кивнула девушка. И, вцепившись в лацкан куртки Конти, подтащила его к себе, — Идем! Только подбирать ты его будешь из-под сопел движков моего «Кречета», куда я его, так и быть, уроню. Давно хотела понять, на что ради любви к искусству способны настоящие Демоны… …В одиннадцать часов утра мы выгрузились из орбитального челнока на вип-стоянку центрального космодрома Блеквуда, Вернее, пересели в салон такси, заказанного еще с орбиты. Оба наших провожатых — ничем не примечательных парня в совершенно сногсшибательных костюмах, — задвинув за нами дверь, повернулись спиной к машине и лениво поплелись к припаркованным неподалеку аэробайкам. Проводив взглядом оба сорвавшихся с места болида, я потянулся к консоли координатора. Увы, поэкспериментировать с выбором пункта назначения мне не удалось — Элен и Конти, мысленно переругиваясь, уже ввели выбранные ими варианты, В результате чего искин такси, получивший два взаимоисключающих приказа, попытался впасть в кому. После моего внушения Рикки, тяжко вздыхая, все-таки отменил выбранный маршрут, и машина, плавно набрав высоту, заняла разгонный коридор ведущего к городу транспортного потока. Первые минут десять мы смотрели наружу и обменивались впечатлениями об увиденном: за время учебы мало кому из нас приходилось бывать в крупных городах, и все вокруг казалось нам интересным. Однако явный перебор с рекламой, голографическими красавцами и красотками в немыслимых нарядах, призывными слоганами крупнейших отелей и развлекательных центров, горячими предложениями ведущих корпораций и тому подобной ерунды скоро заставили нас затемнить прозрачную крышу такси, И переключиться на созерцание крыш проплывающих внизу небоскребов. И заниматься этим на редкость скучным делом до тех пор, пока Элен, безостановочно терзавшая координатор машины, не присвистнула и не повернулась к нам: — Ребята! Кто-нибудь проверял состояние своего счета после получения довольствия? — Нет, а что? — заинтересовались все мы. — А то, что вчера ко мне на счет поступила сумма в сто тысяч кредитов! Гарри тут же пробежал пальцами по сенсорам своего комма, изменился в лице и пробормотал: — Охренеть! Вот это да! Ко мне — тоже! Нас, определенно, ценят… Я посмотрел через его плечо на строчку последнего поступления и тоже вытаращил глаза — на эти деньги можно было безбедно прожить минимум лет пять. Причем в крупном городе в центральных системах Конфедерации. — Сто тысяч! — выдохнул Конти. — Черт! Если бы я знал, где мы будем жить, я бы купил себе гоночный «Спидстер»! — Тебе мало «Кречета»? — расхохотался его напарник Краузе. — Справься сначала с ним! А то вечно пачкаешь салон кровью из носа! — Неправда! Ничем я его не пачкаю… И у меня уже начинает получаться… — под общий смех почесал затылок Рикки. — Просто я бегаю лучше, чем летаю… — Бегать, зажав «Спидстер» между ног, — это круто… — с жутко серьезным лицом поддакнула ему Вильямс. — Да ладно! И бегаешь ты тоже так себе… — перебила подругу Ира. — Помнится, позавчера ты пролетел добрую половину зала. Вместо того, чтобы его пробежать… — Ты меня просто застала врасплох! — А как он при этом хлопал ушами… — вспомнив восхитившую всех нас картину, ухмыльнулась Элен. — Видимо, пытался увеличить подъемную силу! — Да, полетал ты знатно! — со знанием дела подтвердил Гельмут. — Я даже пожалел брусья, в которые ты врубился! — Да что вы все ко мне пристали? Плохо летаю, хорошо летаю… Зато не ползаю, как некоторые! — огрызнулся Конти и ехидно посмотрел на Семенова, который как-то не выполнил зачетный норматив и был наказан Родригесом. Причем весьма своеобразно; почти целый день отрабатывай скоростное передвижение ползком под огнем крупнокалиберных пулеметов. — Ну, ты еще вспомни, как я сиську сосал! — недовольно проворчал Игорь. — Вот тут поподробнее, пожалуйста! — заинтересованно оторвался от окна Яша. — Что-то я не слышал, чтобы наши дамы одаривали тебя таким счастьем… Реакция разъяренных девушек последовала в ту же секунду — схлопотав пару тяжелейших подзатыльников, Гашек закрыл руками голову и под гомерический хохот ребят забился в дальний угол салона. — Кстати, нам не мешало бы подумать о том, где мы будем жить! — Заметив мигание предупредительного сигнала на координаторе, я прервал дискуссию. — А что тут думать? Я предлагаю ввалиться в любой отель в центре. В свете последних событий денег на номер люкс нам хватить должно… — усмехнулся Форд. — Вон, смотрите, на «два часа», довольно симпатичная реклама… — Нет проблем! — Элен, перехватив управление машиной, по пологой дуге направила ее на крышу выбранного здания… Войдя в предупредительно распахнутые швейцаром двери, мы удивленно остановились: верхнее фойе отеля «Золотой апельсин» представляло собой настоящий фруктовый сад. Из пола, покрытого густой ярко-зеленой травой, росли самые настоящие деревья, ветки которых были усыпаны спелыми плодами. Следуя за голограммой улыбающегося апельсина, возникшего прямо перед нами и покатившегося по узенькой тропинке куда-то в заросли сада, мы вскоре оказались перед терминалом администратора, расположенного почему-то под яблоней. — Девушка! У вас найдется десять одноместных номеров? — спросил Игорь. Холеная, вышколенная девчушка за стойкой тут же одарила всех нас ослепительной улыбкой и радушно спросила: — Вам какого класса? — Люкс! С двуспальными кроватями! — влез в разговор неугомонный Конти. — Девять штук! А десятый — как минимум с трехспальной! У меня большие планы! — Что-то вроде этого? — захлопав ресницами и кинув на Рикки полный «восхищения» взгляд, Элен кивнула куда-то за его спину. М-да. По соседней тропинке по направлению к бару фланировала дама, глядя на которую люди могли придумать воздушный шар. Пристально смотреть на человека, который не захотел или не смог пройти процедуру омоложения, мне показалось нетактичным, и я тут же перевел взгляд на крону ближайшего ко мне дерева. А ребята чуть не попадали от хохота. — Черт! Начинается! — схватился за голову Рикки. — Девушка! — Отсмеявшись, Семенов продолжил беседу: — Номера люкс. Десять штук. На двое суток. Есть? — Конечно, есть! Прошу… — Она протянула нам десяток старомодных металлических ключей и снова улыбнулась: — Можете оплатить номера с терминалов внутри апартаментов. Или прямо здесь, если вам так удобнее… — Большое спасибо! — Игорь галантно поцеловал администратору руку и, раздав каждому по ключу, предложил: — Ну, что? Разбегаемся? Или как? — Может, пока пройдемся хотя бы двойками? — вполголоса поинтересовалась Ира и слегка покраснела. — Мне немного не по себе. Я… отвыкла от такого количества людей… Все заулыбались, но, как ни странно, издеваться не стали. — С удовольствием составлю тебе компанию! — Форд протянул ей локоть и, слегка загнусавив, добавил: — Девушка! Могу я предложить вам ручку и тельце? — Я тоже не против! — спохватился Конти, но нарвался на ехидный смешок: — Я не твоего размера, герой-любовник! Пока не поздно, беги к своему бегемоту. А тебе, Гарри, я врежу потом. За тельце… — усмехнулась Орлова. — Из всей вашей банды я доверяю только Волкову… — Злая ты! — обиделся Рикки. — Уйду я от тебя и твоего Волкова… И повешусь… Кстати, когда и где встречаемся, Вик? — Давайте завтра, в час дня. В ресторане отеля. Связь не выключаем… — Я показал Рикки кулак. — Это касается всех. Даже тех, кто повесится… Выбравшись из отеля, Ирина и я неторопливо побрели вниз по центральной улице, постепенно привыкая к атмосфере городской суеты. Заглядывая в витрины магазинов и иногда заходя внутрь, мы прошли километра четыре. И здорово проголодались. Пришлось ввалиться в первый попавшийся ресторан. Устроившись за уютным столиком у окна, мы быстренько заказали себе по фирменному блюду, по бокалу дорогого вина и уставились на уличную суету. Я разглядывал симпатичных девушек, а Орлова задумчиво смотрела в никуда. А когда перед нами возникли исходящие аппетитным паром тарелки, вдруг грустно вздохнула и затравленно посмотрела на меня: — Вот смотрю я на прохожих и понимаю, что лишена чего-то очень важного. То ли спокойствия, то ли способности бездумно существовать, то ли обыкновенного женского счастья. Посмотри. У каждого из этих людей — свой мир. Они чему-то радуются, чему-то огорчаются. Чем-то зарабатывают себе на жизнь, кого-то любят, кого-то ненавидят. Вот эта женщина только что вышла из магазина! — Она кивнула в сторону страшно довольной дамы с кучей фирменных пакетов в руках. — Она счастлива. Потому что придет домой, наденет эти наряды, и в глазах своего мужа увидит восхищение. А я? Что я вижу в своей жизни? Казармы? Плац? Полигоны? За годы, проведенные в Академии, я так и не научилась ощущать себя женщиной. Посмотри, какие они легкие, грациозные, свободные! А я? На кого похожа я, дылда с фигурой погрузочного робота? Я чуть не захлебнулся вином: — Ты что, сбрендила? На роботов похожи мы! А ты красивая… — Я оценивающе посмотрел на нее и удивленно подтвердил: — Да, красивая… Просто я это понял только сейчас… Даже не знаю, почему я не видел этого раньше. Может, из-за нагрузок, может, из-за стресса после первой фазы Проекта… Но, глядя на тебя сейчас, начинаю об этом жалеть! — Да ладно тебе! Я не нуждаюсь в сочувствии… — Ирина мрачно посмотрела на меня. — И без этого тошно… — Сочувствовать? А зачем? Ты присмотрись, как на тебя смотрят встречные мужчины! — Как на телеграфный столб с мышцами! Вот скажи, какая я со стороны? Только честно! Я постараюсь не обижаться… — Высокая, стройная девушка с длинными ногами и высокой полной грудью. С добрым, красивым лицом, чувственными губами и зелеными глазами. С узкой талией и округлыми бедрами… — Я склонил голову на плечо, подумал и добавил: — У тебя сильные, развитые мышцы и плоский живот. К тому же эластичная кожа без единой морщинки и шрамов. Знаешь, ты действительно красива! Как ни странно, вам Проект пошел на пользу. Если нас, мужчин, сделали похожими на пособие по анатомии, убрав все лишнее, то вам оставили даже подкожный жир. Там, где того требуют каноны женской красоты. Если спросить меня, то ты очень сексапильна… Да что говорить? Посмотри вокруг — сколько мужчин сейчас смотрит в твою сторону? — Смотрят — потому, что жалеют! Я выше любого из них! Я способна порвать пополам монету! Я вижу, как пуля вылетает из ствола! Что мне делать с теми, кто сейчас на меня пялится? Прикасаться и при этом бояться, как бы случайно не сломать? — Она зажмурилась, чтобы удержать подступившие к глазам слезы. — Ириш! Ну что ты, в самом деле? Ну, высокая! Но при этом ведь очень женственная! Знаешь, у каждого мужчины есть какой-то образ, идеал красоты… Лично мне нравится высокая полная грудь… — Грудь, говоришь? — Перебив меня, Ира чуть не сорвалась на крик: — Грудь, это когда размер третий! А у меня — шестой! — И что? — удивился я. — Во-первых, третий хорош при росте метр семьдесят. А при твоем росте его бы вообще не было видно. Во-вторых, благодаря нашим врачам твоя грудь никогда не потеряет форму: у нас слишком плотная кожа. В-третьих, чем спорить, давай проведем небольшой эксперимент? — Какой эксперимент? — подозрительно уставилась она на меня. — Вот закончим обедать, зайдем в ближайший магазин, там я тебя одену так, как мне нравится, и посмотрим, как на тебя будут реагировать прохожие. А то привыкла ходить в форме и вчера выбрала не одежду, а какой-то балахон! — Может, не надо? — засомневалась она. — Надо. Зачем мне напарник с комплексами? — Я пододвинул к себе свинину с ананасом и принялся нарезать мясо мелкими кусочками. — А пока не забивай себе голову всякой ерундой. Такое мясо остывает… Расплатившись, мы вышли на улицу и направились в супермаркет «Эльф», судя по объяснениям официанта, находившийся метрах в двухстах от ресторана. Ирина пыталась сопротивляться, но заставить меня отказаться от своей идеи ей не удалось. Взяв ее за руку, я дотащил ее до отдела женской оде-жды и, усадив на диван, обратился к улыбающемуся менеджеру; — Девушка! Вы бы не могли нам помочь выбрать туалет для посещения ночного клуба? Нам надо что-нибудь такое… — Я покрутил в воздухе пальцами, потом осмотрелся и заметил экран головидео, в котором манекенщицы как раз демонстрировали коллекцию летней одежды. — Вот такую короткую юбочку… что-то вроде этой рубашки… вырез желательно поглубже… Вот такой формы, пожалуй… Рукава? Все равно… Еще нужны туфельки на каблучке и какую-нибудь сумочку в тон. С цветами всего этого определимся по ходу дела… — Минуточку… — улыбнулась она и, пробежав пальцами по сенсорам виртуальной клавиатуры, развернула передо мной голоэкран: — Вот такой вариант устроит? В магазинах высокой моды мне раньше бывать не доводилось, и поэтому я удивленно уронил челюсть: передо мной пританцовывала голограмма Орловой, одетая в такой сногсшибательный наряд, что у меня пересохло во рту… — Можете идти в примерочную кабинку… — довольно улыбнулась Ирине менеджер. — Ваши вещи уже там… — А размеры? — не удержался я. — Когда вы входите в магазин, мерки снимаются автоматически… — объяснила она. — Зачем тратить ваше время на всякую ерунду? Ира со вздохом встала с дивана и скрылась за мигнувшей зеленым дверью. Я, тут же нарисовавшись рядом, просунул голову внутрь. И чуть не схлопотал по физиономии: — Уйди, я стесняюсь! — Как по комнате носиться в одних трусах, так тебе все равно, а надеть при мне юбку ты, видите ли, стесняешься! — хмыкнул я и, подумав, добавил: — Подожди, пока не одевайся. Я тут еще кое-что придумал… Я вернулся к менеджеру, посмотрел на карточку с именем на ее груди и шепотом, чтобы не услышала Ирина, спросил: — Сьюзи! Можно быстренько подобрать что-нибудь из нижнего белья? А то мне не очень нравится то, что на ней сейчас. — Посмотрите сюда! — Она ткнула в свой терминал. — Вот виртуальная модель ее фигуры. Примерим вот такие трусики и лифчик, повернем ее спиной… или вот этот комплект… опять покрутим… Устраивает или надо что-нибудь более открытое? Через пару минут я нашел вариант, который показался мне самым интересным. Ткнув в него пальцем, я попросил поиграть с цветовой гаммой, определился и перешел на мысленное общение: — Иришка! Примерь сначала то, что сейчас упадет в лоток… И не тяни — минута на надевание! — Вот еще! — немедленно возмутилась она. — Это тебе не казарма! Ой… Нет, я это не надену… Ты что, сдурел? В этом белье я просто голая! — Не спорь! Эксперимент — значит, эксперимент… Через пару минут, пряча глаза и ссутулившись, она вышла из примерочной и, не глядя на меня, поинтересовалась: — И на что я, по-твоему, похожа? — Во-первых, выпрямись! Скрючилась, как старушка! — Я хлопнул ее по спине, заставив выпятить грудь, в обтягивающей блузке показавшуюся мне еще больше. — Во-вторых, расслабься… Теперь подойди к зеркалу и посмотри на себя еще раз. Если твои волосы немного приподнять, вот, как-нибудь так… — Я подошел к ней сзади и привел в порядок ее шевелюру. — То я упаду в обморок. От счастья… — Не ври! — с интересом рассматривая себя, уже не так агрессивно пробормотала она… Убив еще час на посещение парикмахерского салона, мы наконец выбрались на улицу. Я забрал у девушки все пакеты и, отстав от нее шагов на двадцать, ревниво наблюдал, как все встречные мужчины, наткнувшись на нее взглядом, начинали глотать слюнки от вожделения. Уже через минуту первый храбрец, чуть не выломав крышку лотка экспресс— доставки цветов, выдернул из него огромный букет роз и попытался познакомиться. Потом я начал злиться — смельчаков стало значительно больше, и за Ириной образовался небольшой хвост ожидающих своей очереди, чтобы попытать счастья, мужчин. Увидев отражение ее лица в витрине какой-то лавки, я вдруг понял, что она счастлива. И… решил тихонечко уйти… — Вик! Ты не представляешь, что для меня сделал! Я счастлива как никогда! — Вопль, раздавшийся у меня в голове, чуть не заставил меня подпрыгнуть, Орлова, развернувшись на месте, подбежала ко мне и, встав на цыпочки, поцеловала меня в щеку. — Я очень рад. И думаю, что теперь тебе мое общество уже не так необходимо! — грустно сказал я и протянул ей маленькую коробочку, которую приобрел, пока она сидела у парикмахера. — Держи. А я, наверное, пойду: у тебя осталось всего два дня, чтобы как следует оторваться. Если что — звони… Решительно повернувшись к ней спиной, я медленно побрел в другую сторону, стараясь не думать о тех счастливчиках, которым повезет провести с ней эти дни. — Постой, Вик! Ты что? Куда ты? — Ирина, мгновенно оказавшись рядом, рванула меня за руку и развернула лицом к себе, — Если ты не против, то я бы… Возьми меня с собой, ладно? — Что ты, как маленькая? Увольнения бывают не так часто. Лови момент, чтобы отдохнуть перед войной! Моего общества тебе хватит и так… Смотри — вокруг куча молодых ребят, которые могут подарить тебе два дня блаженства… — Вик! Я не хочу никого искать! — Ира подошла вплотную и заглянула мне в глаза. — Я хочу быть только с тобой! И не только потому, что сегодня ты заставил меня почувствовать себя женщиной. Хотя и за это я тебе очень благодарна. Просто все это время я думала только о тебе! Может быть, глупо об этом говорить, но… ради того, чтобы быть рядом, я готова на все: ждать сколько угодно, таскать за тобой твой рюкзак и даже уйти в другую пару. Я… тебя люблю… — Она сдержала навернувшиеся слезы и добавила: — Если тебе хочется найти какую-нибудь другую женщину, то я… буду ждать тебя в отеле… — Где коробочка, которую я тебе дал? — нахмурившись, спросил я. — Вот! — расстроенно протянула она мне правую руку. — Открой… Грустно вздохнув, она нажала на маленькую кнопочку и, заглянув внутрь, подняла на меня полные слез и надежды глаза: — Сережки? Мне? За что? — Тебе, Иришка… Минуту назад, уходя, я умирал от ревности к тому, кому сегодня повезет… — Правда? — засияла она. — Правда! — Я притянул ее к себе и поцеловал в носик. — А сейчас я ревную тебя к себе! — О, я дам тебе столько причин! — игриво стрельнув глазками, она запрыгнула ко мне на руки и, не обращая внимания на одуревшие взгляды прохожих, принялась меня целовать. А потом потянулась к моему уху и тихо прошептала: — Сегодня… и вообще… повезет… только… тебе… Глава 10 ИРИНА ОРЛОВА Черный «Эйс-Фантом», медленно выплывший из-за рекламной голограммы, изображающей покрытый экзотическими цветами отель на берегу какого-то удивительно синего озера, сначала показался Ирине иллюзией. Но стоило лимузину зависнуть над пешеходной мостовой, включить посадочную иллюминацию и выпустить трап, как в ее памяти возник один из абзацев инструкции по поведению в увольнении. — Тебе не кажется, что сейчас как раз тот самый случай, когда мы обязаны… — Вау! Орлова! Я тащусь от того, как ты выглядишь… — увидев ошалевшую физиономию Конти, возникшую в дверном проеме флаера, Ира прервалась на полуслове и почувствовала, что краснеет, — Ты где такое шмотье отхватила? Че краснеем? Застеснялась? Зря! Приоделась в тему — мы летим в «Арлекин»! — Что за «Арлекин»? — поинтересовался Волков, приобняв Орлову за талию. — Самый крутой ночной клуб Блеквуда! Восемь танцевальных залов, семнадцать ресторанов, игровой центр… — затараторил Рикки. — Парк развлечений, три с лишним десятка залов головидео, театрально-акустический комплекс и… — Ты же вроде мечтал о «Спидстере»? — перебил его Вик. — Или это он у тебя так опух? — Скажешь тоже… — осклабился парень. — На «Спиди» можно летать максимум вдвоем… А у меня большие планы… И еще я подумал о вас… — Обо мне? — расхохоталась Орлова. — Ты надеялся, что при виде этого чудовища я шустренько соблазнюсь? — Какие же вы все-таки гады… — притворно шмыгнул носом Рикки. — Я арендовал лимузин для того, чтобы не дать вам зачахнуть! Кто, кроме меня, позаботится о культурно-развлекательной программе? Кто пригласит с собой своих друзей? Даже таких гнусных, как вы? — Я! — сдвинув его в сторону, наружу высунулась Элен и, показав Ирине большой палец, кивнула в сторону трапа: — Ладно, хватит ломаться. Залезайте внутрь! Летим веселиться! Отговорки не принимаются!!! — У нас другие планы… — попробовал возразить Волков. — Да знаем мы ваши планы… — ехидно ухмыльнулась Вильямс. — На мордах во-о-от такими буквами написаны… Вечером! Все вечером! У меня, кстати, тоже планы были… Форда охмурить… А сейчас вот лечу на танцы! Ирина вопросительно посмотрела на Виктора и, почувствовав, что он предоставляет право решения ей, решительно двинулась к трапу. В флаере было шумно и тесно: десяток девиц весьма разбитного вида, уже успевших побаловаться спиртным, облепили «единичку» и «двойку» и с хохотом пытались напоить страшно довольного женским вниманием Шварца. Конти, еле дождавшись, пока Волков заберется в салон, с гиканьем подхватил на руки ближайшую красотку и, упав в ощутимо прогнувшееся под его весом кресло, посадил ее к себе на колени… — Как вы нас нашли? — принимая из рук Элен бокал с чем-то ярко-алым, мысленно спросила Орлова. — Рикки нажал на тревожный сенсор и крайне любезно потребовал пеленг на ваши коммы… — улыбаясь, ответила Вильямс. — Я прикидываю, как ему потом за это достанется… — М-да… — На мгновение представив себе, какие силы должны были прийти в движение в Комплексе при получении сигнала тревоги, Ирина обалдело посмотрела на подругу и покрутила пальцем у виска… …В «Арлекине» оказалось действительно здорово. Первые пару часов столик, заказанный Рикки и Элен, медленно плавал по воздуху среди сотен антигравитационных платформ, упрятанных в загадочно мерцающие отраженным светом поляризованные пузыри. Траекторией движения заведовала Вильямс: повинуясь ее командам, сфера ненадолго замирала то у танцпола, то рядом с потрясающим воображение розовым садом, то над лагуной аквапарка. Веселящаяся компания слетала с уютных диванов, врывалась в толпы развлекающихся людей и отрывалась, как могла. Часам к двенадцати ночи с планами определились все, и платформа постепенно опустела. «Единичка» в компании двух девиц решила сразиться в боулинг на раздевание. Элен и Форд умотали в один из залов виртуальных игр. Краузе и Конти, забрав с собой аж четырех любительниц острых ощущений, рванули кататься на айрбайках. А Ира с Виком, поручив Гашеку и Гомесу разбираться с остальными, пошли на уютном танцполе, где играла медленная и потрясающе красивая музыка. Решив, что достаточно повеселили компанию и теперь имеют полное право уединиться… Первые же прикосновения рук Волкова к талии обожгли девушку как огнем: обхватив руками его шею, Орлова закрыла глаза и… почувствовала, что ее знобит. Прижавшись к своему мужчине всем телом, она вдохнула его запах и… перестала соображать… Пьяная от ощущения единения душ, потерявшая всякое представление о времени, Ира каждой клеточкой впитывала мимолетные прикосновения Виктора и постепенно сходила с ума. Стихи, которые ей мысленно продекламировал Волков, она начала понимать не сразу — смысл слов медленно опускался в ту жуткую глубину Чувства, в которой она пребывала; …Хочешь, встану на колени? Близко? Прикоснусь к твоим ногам нежно? Ну, не бойся, никакого риска — никогда тебе не стать прежней. Страшно? Можешь отбиваться даже, Попытаться оттолкнуть губы — знаю, сердце мне твое скажет заждалась ты… …Не могу грубо… Протяни же мне свои руки, Загляни в глаза: «Милый, здравствуй! Умирала… Без тебя — — Скука… А теперь я познаю Счастье …» — Красиво… — Это еще не все… Обернись… — улыбнулся Виктор и взглядом показал куда-то за спину Ирине. — Ой… Это мне? — ошалело оглядывая огромный букет из алых роз, парящий в воздухе на уровне ее лица, спросила она. И, увидев ответ в его глазах, еле удержала подступившие слезы запредельного счастья. Сглотнув подступивший к горлу комок, Ира нежно прикоснулась губами к подбородку Виктора и мысленно попросила: — Поехали отсюда, ладно? Куда угодно… Хочу, чтобы вокруг не было никого… Только ты и я… Комм Вика, завибрировавший где-то в районе ее поясницы, заставил Иру приоткрыть один глаз, оглядеться и… густо покраснеть: лежать без одеяла, забросив ногу на живот Волкова и уткнувшись носом в его шею, было ее самой несбыточной мечтой. А теперь осуществилась и она, и все то, о чем она обычно мечтала после… — Иришка! Солнышко! Руку отдай, пожалуйста. Посмотрю, кто там трезвонит. О-о-о… какой вид… — уставившись на ее грудь, парень забыл и про разрывающийся комм, и про то, что Ире не очень удобно балансировать, приподнявшись на одном локте. — Можно, я ее поцелую? — Сначала посмотри, кто звонит! — застеснялась девушка и попыталась нашарить сползшее на пол одеяло. И вдруг сообразила, что находится вовсе не в номере отеля, а в салоне того самого такси, которое они вызвали накануне. И что оно нарезает по кольцевому маршруту невесть какой круг. — Игорь! Привет! Извини, мы опоздали. Проспали. И залетели черт знает куда… — Виктор повернул комм так, чтобы Иришка не попала в зону охвата оптических датчиков. — Не время для залетов… Скоро война… Впрочем, судя по твоему лицу, ночка у тебя выдалась что надо! — Услышав ехидный тон Семенова, Ира представила себе его довольную морду и слегка разозлилась. — Не расстраивайся: кроме меня и Вольфа еще все спят. Так что особенно не торопитесь. Главное — не забудьте, что завтра нам надо быть на базе! — Не забудем… — хмыкнул Волков и, отключив комм, повернулся к Орловой: — Так! На чем мы остановились? — Ты обещал поцеловать мою грудь… — вырвалось у Ирины. — Я… очень тебя хочу, милый, но, кажется, не могу… — Не понял? — ошалело посмотрел на нее Виктор. Чувствуя, что краснеет до корней волос, Ирина спрятала лицо на его груди и еле слышно прошептала: — Ты у меня первый. — Это самое лучшее, что я слышал в жизни… — прошептал в ответ Волков и, приподняв ее подбородок, поцеловал в губы. Не ответить на поцелуй не получилось. И удержать руки, тянущиеся к его шее, — тоже… Поэтому через вечность, откидываясь на спину и увлекая ЕГО за собой, она услышала свой собственный голос. Словно издалека: — Любимый! Только попробуй остановиться… Из номера спускались, взявшись за руки. И млея от ощущения самого настоящего счастья. И не сразу заметили ребят, собравшихся перед входом в ресторан. — Орлова! А можно я накрою твое лицо скатертью? А то не могу видеть твою довольную физиономию! — ехидно заулыбалась Элен. И мысленно добавила совсем в другом тоне: — Я очень за тебя рада, Ириш… — Что-то Вик слишком свеж! — состроив сострадательное выражение лица, «грустно» отметил Конти, — Может, ему надо было вторую? Или ты, подруга, плохо подготовилась? Я могу одолжить пару своих, если что… — Я им ноги повыдергиваю! — рявкнула Ира, представив одну из его лахудр со своим Виктором. — И тебе вместе с ними! Потом напялю на тебя вместо юбки скатерть, и получится прелестный колокольчик. — Не забудь вырвать язык: болтливых колоколов не бывает. И нечего их плодить! — расхохотался Вольф. — Хотя Элен права: физиономии, довольнее твоей, я отродясь не видел… — Ну, счастливая, счастлива! Завидно? — Конечно! — ухмыльнулся Гашек. — Вам теперь каждый прыжок в гипер будет в удовольствие, А мне с Гомесом, по-твоему, каково? — Поняла! — хихикнула Орлова и, на секунду замерев на месте, чтобы не спугнуть посетившую ее мысль… потянула Волкова в сторону лестницы на первый этаж: — Мы сейчас отойдем на минутку, нам надо кое-что прикупить. Вы пока закажите нам поесть, ладно? — У меня этого «кое-что» еще навалом! — завопил вдогонку Конти. — Вам на месяц хватит! — Ого, твои коровы испортили тебе такую ночь… — огрызнулась девушка, сбегая на один пролет вниз. — Или ты себя переоценил? — Куда идем? — спросил ее Вик, когда они вынеслись на улицу. — И что ты так спешишь? — Да вот решила ребятам прикупить подарки. А то мне их стало жалко… — Что за подарки? — удивленно посмотрел на Орлову Виктор. — А мне? Меня не жалко? — В этом смысле — нет! — захихикала Ира. — Не торопись, увидишь! Он пожал плечами и всю дорогу до магазина обиженно молчал. Зато когда Орлова, ввалившись в секс-шоп, попросила продавщицу показать первую попавшуюся искусственную женщину, Виктор упал в ближайшее кресло и захохотал. — Девушка, а у вас есть что-нибудь нестандартное, потолще! Вроде бегемота? Желательно женского пола… — кое-как справившись со смехом, спросил он чуть погодя. — А то у нас один товарищ любит крупных дам! — Есть! — усмехнулась продавец. — Только она предпоследнего модельного года. — И что? — спросили они хором. — Меньшее количество базовых настроек. Скажем, всего три цвета глаз. Небольшие проблемы с функциональностью — из-за больших габаритов она не может принести, например, чай. В общем, немного пошаливает система стабилизации в пространстве. Да, еще морфинг лица довольно примитивный. Штук шесть основных вариантов и десяток промежуточных… — Плевать! Устраивает! — Волков веселился от души. — Нам еще семь штук. Чем страшнее, тем лучше. И насчет модельных годов не задуряйтесь — нам все равно. — Ой, а программы активации настроить поможете? А то мы с этими куклами дела не имели. Правда, дорогой? — Ира, улыбаясь, вопросительно посмотрела на Виктора. — Естественно! Мне всегда хватало женщин! — Ага, значит, они все-таки были? — сжав кулачки, Орлова притворилась обиженной. — Давно! Я уже и не помню! — Он покраснел. — Я люблю тебя. Таким, какой ты есть. Со всем твоим прошлым и будущим… Прости, это была глупая шутка… — мысленно прошептала Орлова и, дождавшись благодарного взгляда, снова переключилась на продавщицу. — Девушка, а они способны говорить? Нет, эти фразы лишены индивидуальности… — просмотрев протянутый ей продавщицей каталог, заключила она. — Будем надиктовывать сами… Через полчаса вместо пары минут Ирина и Виктор ввалились в ресторан, нагруженные, как верблюды, коробками с подарками, и побросали их перед ошеломленными ребятами. — Это — вам. На каждой коробке — имя. Путать не рекомендуется. Вскрывать только в гипере! Договорились? — А если я не выдержу? Кто его знает, когда мы туда попадем? — возмутился Рикки. И, увидев, как Волков отставляет подальше коробку с его именем, завопил: — Понял! Обещаю!!! Ого, какая увесистая! Нет, я не вытерплю! Мне не дарили ничего года два! — Вот и порадуешься! — пообещала ему Ира. — А по какому поводу подарки? И почему не всем? А мы с Яшкой что, рыжие? — возмутилась Элен, когда куча коробок на полу разлетелась по рукам ребят. — Вам мы подарим чуточку позднее! — выкрутился Вик, — Просто рук не хватило! — На меня рук не хватает никогда. И никому… — притворно обиделась Вильямс. — Что, я такая здоровая? — А как ты думала? — засмеялся Конти. — Вон, каждая грудь с мою голову! Во! Тебе надо в зоопарк! Там есть такие парни — гориллы, У них ручки как раз по размеру… — Ох, кто-то сейчас получит по полной программе! — Девушка приподнялась и попыталась вылезти из-за стола. — Не надо! Я пошутил! — испуганно завопил Рикки. — Что ты, шуток не понимаешь? — Сегодня — нет! — Элен отвесила ему затрещину, от которой любой нормальный мужик откинул бы копыта. — Видишь, я без подарка! И от этого жутко зла и непредсказуема! — А я от этого страдаю! — потирая затылок, пробурчал травмированный парень. — Страдаешь ты от своего языка! Нет чтобы применить его на что-нибудь стоящее! — оборвала его стенания Вильямс. — Точно! Стоящего больше трех кредитов. Не как твои вчерашние крокодилы! — заржал Гельмут. — И ничего они не крокодилы! — обиделся Конти. — А красивые девушки! — Со стороны виднее! — После этой реплики Волкова заржали все. — Кстати, я бы все-таки поел. И чего-нибудь нереально огромного…? — Слон устроит? — злобно буркнул обиженный Рикки, — Или тебе динозавра подавай? В общем, через десять минут ребята с аппетитом уминали последний обед за это короткое, но такое классное увольнение… Глава 11 МАЙОР РОДРИГЕС — Привет, Рамон! — Как обычно, Харитонов ввалился в кабинет Рамона без предупреждения. И, судя по выражению лица, в крайне расстроенных чувствах. — Доброй ночи, господин генерал… — Родригес встал из-за стола и пожал протянутую руку. — Чем могу быть полезен? — Да как тебе сказать? — Скривившись, генерал пододвинул кресло к голограмме окна и, упав в него, уставился на виртуальную горную деревушку, укутанную белоснежным снегом. — В общем, если коротко, то наши игры закончились… Пора начинать работать… — Но мы еще не начали четвертую фазу! — возмущенно воскликнул майор. — Вы же знаете, сыгранность экипажа «Кречета» — это еще не все! С неактивированными БК и отсутствием опыта взаимодействия в группе они будут для Циклопов мясом! — Ну, так активируй! — зарычал Харитонов и вскочил с кресла. — Если тебе кажется, что, пока ты сидишь в своем Комплексе и возишься с программами подготовки, я бью баклуши, то ты очень сильно ошибаешься. Ты никогда не задумывался, что весь проект «Демон» в принципе незаконен? Что, явись сюда комиссия по генной трансформации, и я, и ты, и весь твой коллектив загремим на принудительную коррекцию личности? А этих несчастных ребят просто уничтожат? — Задумывался… — Так вот меня поставили перед выбором: если я сейчас показываю обещанный результат, то в закон о вмешательстве в геном человека будут немедленно внесены все необходимые нам поправки. Если не показываю и Демоны не справляются, значит, нас показательно порвут… — А как же все потраченные на Проект деньги? — вырвалось у Родригеса. — Это — большая политика, Рамон. В данный момент делят кусок пирога, который стоит гораздо больше… — Ясно… — Майор вздохнул, прошелся по кабинету, потом вернулся к своему столу, уселся в кресло и вопросительно посмотрел на мрачно молчащего генерала: — Ну, и где вы планируете их обкатать? — Название Пронина-три тебе о чем-нибудь говорит? — вопросом на вопрос ответил Харитонов. И, увидев отрицательное покачивание головой, вздохнул: — Самое крупное месторождение редкоземельных металлов в исследованной нами части Галактики. На его поверхности работает огромный обогатительный комбинат противника. На геостационарной орбите прямо над ним — погрузочный терминал, охраняемый мощной автоматической орбитальной крепостью. Раз в два месяца к планете приходит транспорт и, загрузившись, в сопровождении конвоя из четырех истребителей уходит обратно. Так вот, с меня требуют этот груз! Сто тысяч тонн трансурановых элементов! Представляешь, о каких деньгах идет речь? — Но ведь любое нападение на Циклопов сейчас равноценно объявлению войны… — Я это понимаю не хуже, чем ты. Но что значит мой голос по сравнению с голосами тех, кто, увидев доклад разведотдела, решил, что в данный момент ВКС готовы к войне как никогда? — Бред… — разозлился Родригес, — Ладно, транспорт! Но бросать пять «Кречетов» на орбитальную крепость и четыре истребителя — это самоубийство! — А господам Мак-Грегору и Блохину на это наплевать. Они требуют показать им «суперсолдат» в действии… Альтернативу ты уже понял… Короче, у нас двенадцать дней на перелет к Лагосу-два, планирование операции и прыжок в систему Пронина… Ладно, с этим понятно. Ты мне скажи, что там с этим твоим увольнением? — Реакции Демонов из однополых пар на подобранных им психологами «спутниц» показали практически стопроцентное совпадение виртуальных моделей их личностей с реальными. Подводка осуществлена без сбоев, девушки отработали полученные рекомендации от и до. Результат не может не радовать — практически у всех мужчин-Демонов понизился коэффициент неудовлетворенности собственным телом… — Так, а если говорить попроще? — недовольно поморщился Харитонов. — Мне хватает армейских канцеляризмов! — Мои психологи нашли подходящих по внешности и темпераменту девушек. Естественно, не на улице, а среди штатного состава второго и третьего отделов ВКС. Проинструктировали и «подвели» к нашим холостякам. Двое суток демонстрируемого ими восхищения очень неплохо сказались на моральном состоянии ребят. Да и само по себе увольнение — тоже. Так что двухдневный перерыв в подготовительном процессе действительно оказался необходим… — Что со смешанными парами? — В паре Форд — Вильямс проблем и не было, и нет. А у «пятерки» все начало налаживаться. Рекомендованное Мэри Рошаль изменение гормонального фона у Виктора Волкова дало результат — он наконец обратил внимание на Орлову не только как на напарника… — Отлично… — Харитонов постучал пальцами по подлокотнику кресла и задумчиво поинтересовался: — Насколько я понимаю, случаев повышенного интереса к Демонам там не зарегистрировано? — Нет… Впрочем, если бы подход планировал кто-то серьезный, то не заметить глубокоэшелонированное прикрытие он бы не смог. Так что мне кажется, что мы их спугнули сами… — Не могу не согласиться… Ладно, сейчас нет времени на агентурные игры и проработку грамотных подстав. Займемся этим потом… Когда ребята доберутся до Комплекса, собери их в конференц-зале-я хочу с ними поговорить, И дай команду подготовить «Кречеты» к вылету по полному боевому. Сразу после беседы Демоны отправятся на Лагос… — А что с четвертой фазой? — задергался Рамон. — Собери пяток толковых ребят, подготовь ускоренную программу освоения БК-ашек и отправь их вдогонку. Правда, я думаю, что тренироваться по ней Демонам придется после операции в системе Пронина. Если, конечно, они оттуда вернутся… Глава 12 ВИКТОР ВОЛКОВ — Господин полковник! Подразделение Демонов из увольнительной прибыло. За прошедшие двое су… — Майор Родригес, жестом приказав мне заткнуться, зачем-то одернул безукоризненно сидящий на нем китель. — Знаю. В конференц-зал бегом марш… В хорошем темпе пробежав по пустынным коридорам комплекса, мы влетели в конференц-зал и замерли у входа: на возвышении, заложив руки за спину и задумчиво глядя на нас, стоял незнакомый нам генерал. — Ну, что, гаврики! Будем знакомиться. Генерал Харитонов. Ваше самое высокое начальство. Прошу любить и жаловать. Каждого из вас я знаю как облупленного, так что не будем терять время на всякие там представления. Садитесь. Дождавшись, пока мы усядемся, Харитонов недовольно посмотрел на возникшего в дверях Родригеса и, жестом приказав ему занять свободное место, подошел к нам поближе: — К моему искреннему сожалению, мы вынуждены прервать ваши тренировки. Сразу же после этого совещания вы вылетите в систему Лагоса. Там вам необходимо доложить о прибытии полковнику Джону Ридли, командующему ВКС системы. Боевое задание получите от него же. Хочу обратить ваше внимание на несколько очень важных моментов. Первое, и самое главное — в системе Лагоса у вас не будет такой же эшелонированной опеки, как на Нью-Джорджии. Поэтому вам запрещается покидать территорию базы. Далее. В настоящее время вокруг проекта «Демон» наблюдается нездоровый ажиотаж. Поэтому возможны любые провокации. Начиная от сигнала о помощи, требующего смены курса ваших кораблей, и до появления двойника министра обороны с каким-нибудь «очень важным» приказом. Так вот! Любые распоряжения, исходящие НЕ от полковника Ридли, я приказываю игнорировать. Обо всех попытках подхода вы обязаны немедленно доложить ему же. Третье. Боевая задача, которую вам поставит Железный Джо, — на грани ваших возможностей. Я прошу вас сделать все возможное для ее выполнения и в то же время не рисковать без настоятельной необходимости — увы, подготовки по четвертой фазе Проекта вы пройти не успели. Сразу после ухода в гипер вы обязаны будете вскрыть файлы, которые получите перед взлетом, активировать блокированные части ваших БК-ашек и ознакомиться с инструкцией по их применению. Применять тактические схемы, приведенные в ней, я разрешаю только в случае крайней необходимости. Ясно? — Так точно! — слитно рявкнули мы. Генерал грустно посмотрел на наши серьезные лица и тяжело вздохнул: — Старшим назначается лейтенант Волков. Удачи вам, Демоны… Жаль, что все началось так рано… После ухода в гипер и окончательной активации БК-ашки и я, и Ира почувствовали легкую тошноту. Впрочем, мелькание цветных пятен перед нашими глазами прекратилось довольно быстро, оставив после себя странное ощущение сквозняка где-то в районе затылка. Несколько раз резко дернув головой, я зажмурился и вдруг почувствовал, что вижу текст инструкции. Не через камеры шлема Иры, а ее глазами! — Ого! — присвистнула девушка, — Вот это да! Ни фига себе они с Букашкой намудрили! Открыв глаза и открыв свой файл с инструкцией, я вчитался в первые же строки и почувствовал, что у меня медленно отваливается челюсть: вживленное нам в мозг устройство оказалось в разы сложнее, чем я мог себе представить. Основной его задачей оказалось осуществление тактического взаимодействия между пилотами и бойцами проекта — «Демон» в условиях высокоскоростных сражений в открытом космосе, в атмосферах планет и даже в условиях прямого столкновения с противником. Сигнал БК-ашки, усиленный специальным блоком «Кречета», позволял напрямую подключаться к двум десяткам таких же устройств и давать возможность согласовывать действия их носителей с поражающей воображение точностью. Первая же схема боя пятерки «Кречетов» против эсминца класса «Шторм» выглядела чем-то совершенно невообразимым! Если в традиционном варианте пилот каждого из истребителей до подхода на дистанцию гарантированного поражения тяжелыми противокорабельными торпедами обязан был выставить поле отражения передней полусферы на максимум, вовремя жать на сенсор активации генератора мерцания и при необходимости отстреливать обманки, то тут возникала масса вариантов. Скажем, полет всех машин ордера практически вплотную Друг к другу под общим полем отражения. Представив себя в таком строю и без БК-ашки, я почувствовал, что у меня по спине побежали мурашки: в условиях работы вражеских генераторов помех первое же несогласованное мерцание, то есть сдвиг перпендикулярно оси полета, должно было закончиться столкновением кораблей своими полями отражения. Либо, если корабли накрыты одним общим, — касание корпусом границы поля или корабля соседа. В общем, гарантированную катастрофу. С использованием БК шанс выжить выглядел запредельно высоким — порядка девяноста восьми и девяти десятых процента в коконе из десяти полей и ста (!) — под одним общим. «Ну да, оно же не глушится!» — подумал я и представил себе атаку в таком ордере. Получалось довольно интересно. Не менее интересной оказывалась работа с генераторами полей. Согласованная работа трех и более кораблей позволяла создавать поле интерференции внутри сферы отражения вражеского корабля. И использовать его резонанс для уничтожения расположенных на наружной броне эмиттеров защитных полей. То есть давала возможность обойти основную проблему современных космических сражений: необходимость создания точечного импульса на границе силового поля, превосходящего возможности генераторов защитных полей и двигательной установки корабля… Вчитываясь в бегущие перед глазами строчки и разглядывая виртуальные тактические схемы, я периодически ловил себя на мысли, что смотрю фантастический фильм — для того, чтобы контролировать потоки информации, необходимые для одновременного управления хотя бы двумя «Кречетами», требовались совершенно безумные рефлексы. И восприятие боя на таком уровне, который казался мне запредельным. А ведь в теории каждый Демон должен был быть способен управлять всеми маневрами двадцатью кораблей!!! — Это невозможно… — дочитав инструкцию до конца, рассердилась Ира. — По крайней мере, я себе этого не представляю… Просмотрев оставшиеся схемы, я задумчиво глянул на подругу и промолчал — у меня в сознании постепенно крепла уверенность, что некоторые вещи из прочитанного я смогу повторить уже сейчас… …Двое суток в гипере мы с Ириной почти не отрывались друг от друга. Наверстывая время, упущенное за полгода проживания в одной комнате. Девушку словно подменили: из резкого, уверенного в себе бойца она вдруг превратилась в ласковую, нежную и мягкую хозяйку рубки. Она ловила каждое мое слово: готова была сорваться с места, чтобы первой добраться до синтезатора пищи, вручить мне бокал сока или приготовить обед; когда я штудировал тактические схемы четвертой фазы Проекта, она садилась на пол около моего кресла и, положив голову на мое колено, часами смотрела на меня влюбленным взглядом. Я чувствовал то же самое, но перед самым выходом в обычный космос попробовал устроить ей небольшой разнос: — Малыш! Я не хочу тебя обижать, но если ты и дальше будешь так на меня смотреть, то мне придется просить Родригеса перевести тебя в другую двойку. Вместо того чтобы думать о враге, мне придется от него прикрывать мою замечтавшуюся женщину… — Не бойся! Я буду такой только в гипере и постели! — игриво улыбнулась она и взгромоздилась ко мне на колени. — И только попробуй взять себе другого напарника — задушу. А потом съем: ты такой вкусный… — Она лизнула меня в шею и, дождавшись, пока я расслаблюсь, столкнула меня на пол. — Я тебя хочу… Кстати, в этом виноват только ты: нечего было быть таким правильным. Начал бы клеиться ко мне с самого первого дня — всего этого бы не было… От обычных мужиков меня воротит. А ты, гад, даже не пытался подглядывать, когда я мылась в душе! — Я просто выматывался до предела! — попытался было немного очернить себя я, но не тут-то было. — Да ладно! Видела я, как ты выматывался. Кто быстрее всех заканчивал расчеты по навигации? Ты! Кто первым прибегал к финишу на марш-бросках? Ты! Кто первым выполнял нормативы по пилотажу? Опять ты! У тебя была возможность все свободное время тратить на себя, но вместо этого ты занимался мной. И после всего этого ты хочешь сказать, что я могла перед тобой устоять? Не смеши… — Я просто хотел, чтобы мой напарник был лучшим в подразделении! — признался я. — И все. Кроме меня, в Проекте куча достойных ребят… — Может, хватит? Альтернативы тебе не было. Нет. И не будет. Могу аргументированно доказать. Хочешь посмотреть результаты тестов? — Она спрыгнула с моих коленей и, метнувшись к своему шкафу, вытащила оттуда-то кристалл для записи информации. — Я тут полазила по серверу Комплекса и наткнулась на кое-что интересное. Выборки из наблюдений врачей, реальные результаты тестирования и реальные данные о наших возможностях. Плюс диаграммы прироста контрольных величин, пометки Родригеса и его команды и еще тьма информации в таком же духе… — Это же секретные данные! — Я удивленно уставился на нее. — Тебе за это голову оторвут! — Не оторвут! — Она гордо выпятила грудь, обтянутую одной майкой, и вставила кристалл в бортовой компьютер. — Ты меня защитишь. Ладно, хватит болтать. Смотри! Вот общая оценка в баллах… выбираем твою фамилию… текущая дата… Видишь, почти девять тысяч баллов. А вот — планировавшийся результат, Шесть тысяч триста двадцать! — Подожди! Что за «планировавшийся»? — Наши «яйцеголовые» предполагали, что если каждый из нас наберет более пяти тысяч баллов, то эксперимент можно считать удачным. И мы сможем противостоять среднему Циклопу. Смотри — вот кривая ожидания, полученная исходя из твоих начальных навыков, динамики развития, работоспособности, целеустремленности, степени адаптации к новым возможностям и еще кучи факторов. Вот тут — описание. Страниц двести. Будет желание — прочтешь. Так вот, как я и говорила, самый высокий результат в Проекте — у тебя. Вопросы? Кого мне было еще выбирать? Пробежав глазами цифры, я задумался: из всего нашего десятка до нижней границы нормы недотягивал только Гомес. То есть шансы выжить в предстоящей операции были. Практически у всех… — Хочешь еще повеселиться? Смотри — вот предпоследний летный тест, который ты сдавал на тренажере. Только с обратной стороны: здесь исходные данные по его моделированию. Обрати внимание, что все шесть твоих противников «Мастер-пилоты»! С реакциями, аппаратно ускоренными в полтора раза. Помнишь, как ты их разделал? А теперь вспомни твои рассказы о Кощее. Суть ясна? Я тупо смотрел на экран и молчал: информация, полученная мною, требовала серьезного осмысления… — Ладно, потом проанализирую! — кое-как справившись с удивлением, проговорил я и, встав, подошел к синтезатору. — Пить будешь? — С удовольствием! Мне апельсиновый. И шоколадку с орехами. Кстати, до выхода шесть минут… «Кречеты» вынырнули из гипера одновременно, и тут же в эфире раздался довольный вопль соскучившейся по общению Вильямс: — Демон-пять! Я — Демон-два! Как дела? — Все нормально! Не засоряйте эфир… Курс на Лагос-два! Начинаем разворот… — Вик! Ты не рад нас слышать? — раздался в моей голове мурлыкающий голос Элен. — А мы так скучали… — Я тоже! Просто мы боевое подразделение, а не цыганский табор! — мысленно ответил я. — Если расстояние позволяет общаться без радиосвязи, зачем напрягать орбитальные крепости? Они же на боевом дежурстве… — Вик прав! — в наш разговор вклинился Игорь. — Надо сначала думать, а потом здороваться. Кстати, тебе не кажется, что вы с твоей красавицей заслужили порядочную трепку? Твои чертовы подарки нас просто доконали. Они орали, что нас хотят, каждые два часа! Вскакивали, пытались домогаться и принимали такие позы, что Гельмут чуть не умер от вожделения! — Неправда! — попытался возразить Шварц, но его слова утонули в диком хохоте Иры. — Дайте договорить! — рявкнул Семенов. — При этом они не только танцевали стриптиз или томно раздевались, но и упорно пытались раздеть нас. Периодически меняя морды и фигуры. Они нас так достали, что пришлось их сломать… — Рикки! А ты чего молчишь? — ехидно спросила Ира, дождавшись конца тирады и момента, когда у Элен прекратится смеховая истерика. — А о чем мне говорить? — Конти был вне себя от злости. — Судя по рассказам Игоря, у него куклы хоть на баб похожи были! А я проснулся от того, что на меня лезет какой-то бегемот и хриплым прокуренным голосом шепчет на всю рубку: «Милый, я — просто вулкан страстей! Трахни меня как следует!» А потом вываливает передо мной кучу презервативов и нагло требует побить прошлый рекорд… — Я чуть со смеху не умер, когда он заорал… — подал голос Гашек. — Особенно когда увидел его пассию! Кстати, рожу вы ей подобрали — врагу не пожелаешь… — А ты вспомни, как к тебе твоя пристала! — огрызнулся Рикки. — Тоже орал: «Убери ее отсюда к черту!» — Так я же спал! — А я, по-твоему, танцевал? — Мальчики, я хочу увидеть этих самых баб! — завизжала Элен. — Я вам не прощу, если вы мне не покажете! — Я не смогу. Разорвал в третью активацию… — мрачно признался Конти. — Иначе она бы меня изнасиловала… — Врет! — авторитетно заявил Яша. — Она так нежно положила головку на его колени, когда он пытался поработать на компьютере, и начала расстегивать его брюки… — Ну, хоть у кого-нибудь осталась хоть одна целая? — чуть не плача, заныла Вильямс. — У меня… — признался промолчавший весь разговор Вольф. — Мне ее мордочка понравилась. Я, правда, сломал к черту все программные коды, и теперь, когда мне лень шевелиться, она мне носит кофе… Приземлимся — покажу! — Ура! — От довольного визга Элен у всех нас чуть не лопнули головы. — Ладно, кончаем базар, пора готовиться к посадке! — На правах командира прекратил этот балаган я и ответил на запрос ближайшей орбитальной крепости: — Ключ-один! Я Демон-пять, Слышу вас отлично. Пятью кораблями следуем курсом на Лагос-два. Код семьдесят шесть — тринадцать. Примите подтверждение! — Я нажал клавишу активации системы опознавания и попробовал взять на себя управление кораблем Игоря. На то, чтобы преодолеть легкое сопротивление Семенова, ушло чуть больше миллисекунды. А потом я вдруг понял, что чувствую оба корабля. И почти без проблем способен управлять их маневрами! Тут же разорвав соединение, я отключился от БК-ашки и услышал конец сообщения орбитальной крепости: — …-пять. Подтверждение получил. Передаю вас Башне. Конец связи… — Демон-пять! Я — Башня! Посадочный коридор сто сорок… — Башня! Я — Демон-пять! Вас понял! Спасибо… — Жуткое ощущение, Вик… — Мысль Семенова заглушила вопли диспетчеров. — Такое чувство, что ты становишься винтиком в огромной машине, и от тебя ничего не зависит… Космодром военной базы Лагос-два был забит кораблями Шестого флота, и коридор сто сорок, предоставленный нам диспетчером, заканчивался на самой окраине летного поля, километрах в двенадцати от Башни. Ждать прилета катера на любой военной базе — дело гиблое, тем более для экипажей «чужих» кораблей, поэтому я, а вслед за мной и остальные ребята воткнули свои «Кречеты» на маленьком свободном пятачке в ста метрах от здания диспетчерской. Не успели мы выбраться наружу и закрыть люки, как из дверей Башни выбежал толстый кривоногий человечек и, смешно подпрыгивая на бегу, понесся к нам. Удивленно глядя на конвульсии, которые он считал бегом, я еле сдержал смех. И, подумав, мысленно приказал всем сделать то же самое: судя по выражению лица, наша радость вряд ли бы пришлась по душе подбегающему к нам майору. — Что за отморозки бросают свои чертовы корыта прямо на стоянку адмиральского катера? — еле переведя дух, заорал он. — Здесь вам военная база или публичный дом? Я рванулся с места и, мгновенно оказавшись перед ошарашенным моей скоростью и ростом коротышкой, рявкнул во всю мощь: — Господин майор! Подразделение «Демон» ОСО ВКС прибыло для выполнения особого задания командования! У вас есть возражения? — Н-нет! — испуганно проблеяла штабная крыса. — А по поводу публичного дома пока не успели разобраться, сэр! В голове раздался хохот стоящих по стойке «смирно» ребят. — Разрешите обратиться, сэр? — Д-да, обращайтесь! — растерявший весь свой апломб офицер на всякий случай сделал два шага назад, видимо, чтобы не приходилось так высоко задирать голову. — Вы не подскажете, сэр, где нам найти полковника Ридли, сэр? — Он должен быть в офицерской столовой, лейтенант! Вон в том зеленом здании! — В каком именно, сэр? Они все зеленые! — сделав непонимающие глаза, уточнил я. — В здании с номером шесть! — Спасибо, сэр! Разрешите идти? — Разрешаю! — Подразделение, напра-а-во! За мной бегом марш! Отбежав от обалдело рассматривающего наши корабли майора метров на сто, я дал команду перейти на шаг и рассмеялся: — Не люблю тыловиков, считающих себя пупом земли. — Сам такой… — Игорь сиял от удовольствия. — «Еще не разобрались, сэр!» — передразнил он. — Ну и рожа у него была! — Ну не могу же я сказать, что мне лень тащиться сюда через все поле! Ладно, кончаем трепаться вслух. Прибыли. Ждите у входа Я сейчас… …Выслушав мой доклад, полковник Ридли задумчиво осмотрел меня с ног до головы, допил остатки компота и хмуро поинтересовался: — Где остальные? Небось сели в квадрате сто сороковом — сто пятидесятом? — Личный состав подразделения построен у входа в столовую, сэр! Мы сели у диспетчерской, сэр! Полковник заинтересованно посмотрел на меня: — У майора Воловича, наверное, инфаркт? — Нет вроде! — сохраняя серьезное лицо, ответил я. — Он встретил нас очень тепло и даже любезно рассказал, где вас искать, сэр! — Не смеши меня, мальчик! Волович — и любезность? Это невозможно… — Полковник отодвинул от себя пустой стакан, встал и вышел из-за стола. — Ладно, юморист, веди меня к своим ребятам. Посмотрим, что за бандитов мне прислали… Глава 13 ИРИНА ОРЛОВА Трехмерная модель системы Пронина, возникшая в тактическом зале штаба ВКС Лагоса, выглядела зловеще. Звезда спектрального класса М с температурой порядка двух тысяч градусов по Кельвину казалась Ирине ярко-красным глазом какого-нибудь сумасшедшего бога войны. Краем уха слушая рассказ полковника об истории завоевания системы Циклопами, она вглядывалась в маленькую точку на орбите третьей планеты и пыталась представить себе орбитальную станцию врага, освещенную алым светом висящего в пустоте светила. Не на шутку разыгравшееся воображение рисовало ей огромный, по-крытый многометровой броней шар, утыканный башенками аргавтоматов, эмиттерами силовых полей, испещренный шахтами запуска ракет, створами лифтов ремонтных доков и сотнями других надстроек, необходимых для выполнения функций по защите планеты. Чуткие антенны, непрерывно сканирующие окружающее пространство, анализировали источники любых гравитационных аномалий и в любую секунду были готовы дать команду искину крепости встретить незваных гостей безумным шквалом огня. А где-то рядом, в тени чудовищной по размерам махины прятался грузовой терминал с орбитальными хранилищами руды, к которому должен был пристыковаться огромный космический транспорт — емкость с мощнейшими двигателями, способными разогнать до скорости ухода в гипер десятки тысяч тонн груза… — …На первый взгляд все просто… — мрачно поглядывая то на модель системы, то на внимательно слушавших его Демонов, рассказывал Ридли. — Выйти из гипера за пределами радиуса поражения крепости, догнать конвой, сбить все четыре истребителя и захватить транспорт. Если верить тем данным, которые я получил за час до вашего приземления, то Циклопы на редкость пунктуальны, и мы можем оперировать точным временем стыковки, начала разгона и перехода в гипер. Однако не стоит забывать о том, что добрая треть разгонной траектории транспорта проходит в пределах зоны поражения орбитальной крепости. И что за штурвалами их истребителей сидят не пилоты доисторических атмосферных летательных аппаратов из дерева и железа, а Циклопы… Представив себе, что маленькие точки, вьющиеся вокруг воображаемого транспорта, выглядят как древние «самолеты», Орлова улыбнулась. И тут же нарвалась на отповедь здорово разозлившегося полковника: — Что вы улыбаетесь, барышня? Думаете, их испугает внешний вид ваших корабликов? Или страшное название вашего подразделения? Лучшие пилоты Конфедерации… да что там пилоты — целые соединения гибли при встрече с небольшими, вымпелов в пять-десять, группами истребителей врага! Да, я не могу оспаривать приказа ОСО ВКС! И создам вам режим наибольшего благоприятствования для подготовки к боевому вылету. Но радоваться тому, что идиоты от политики посылают очередную группу талантливых молодых пилотов на смерть, НЕ БУДУ! Я ознакомился с тактическими планами ваших аналитиков и могу утверждать — они неосуществимы! А прописанная в них вероятность успешного исхода — жалкие десять-двенадцать процентов — мне кажется изощренным издевательством над мнением тех, кто понимает, что такое бой в космосе. Да еще против ТАКОГО врага… — Мы постараемся, сэр… — попробовал перебить его Гашек, но еще больше распалил покрасневшего от сдерживаемого бешенства полковника. — Я знаю, что вы постараетесь! Вы отважно броситесь на врага и с честью умрете за Конфедерацию! Но слово «честь» в данном случае — просто слово! Термин продажных политиканов, которые готовы списать сотни жизней молодых ребят на так называемые «боевые потери». Да, мое мнение никого не интересует. Но я — ПРОТИВ!!! — Простите, господин полковник… — встав с места, подал голос Виктор. — У нашего начальства есть определенные причины считать, что мы способны справиться с задачей. Поэтому, если вы не возражаете, мы бы хотели заняться планированием операции… — Да, конечно… — Потемнев лицом, Ридли с болью в глазах оглядел всех сидящих перед ним Демонов, — Все разведданные, полученные мною из штаба ВКС, и материалы по ТТХ кораблей Циклопов находятся в памяти тактического компьютера. У вас есть двое суток на подготовку к операции. Все, что вам необходимо, будут приносить сюда. Режим секретности. Коды вызова моего комма я сейчас скину. Удачи… Тяжело вздохнув, он развернулся и вышел из комнаты… Волков задумчиво посмотрел на голограмму и повернулся к сидящему рядом Гарри: — Ты и Элен берете на себя проникновение в систему. Игорь, Гельмут! Мне нужен сравнительный анализ возможностей наших «Кречетов» и истребителей Циклопов. Вольф и Рикки — анализируете планы из штаба. Яша и Марк — просмотрите материалы полковника по тактике Циклопов. Вдруг там есть что-то такое, чего нам не рассказывали в Комплексе. Я с Ирой попробую прикинуть области применения новых возможностей БК-ашек… Через двое суток план был готов. Вернее, не план, а его заготовка — многое из того, что казалось возможным, требовало обкатки и проверки. Кроме того, модель, состряпанная десятком Демонов-недоучек, никаким боком не вписывалась в схемы, рекомендованные им аналитиками штаба ВКС. Поэтому поверить в то, что их вариант жизнеспособнее, не давала даже рассчитанная Игорем вероятность успешного исхода. Уставшие, недовольные самими собой и друг другом, ребята сидели в своих креслах и, ожидая прихода вызванного Волковым Ридли, старались не встречаться взглядами. Ира волновалась не меньше остальных. Только вот подавленности не ощущала: двое суток мысленного общения с Виктором неожиданно дали ей ту самую долю уверенности в своих силах, которой так не хватало остальным. Поэтому, дождавшись появления полковника, она встала, запустила анимационную модель их общего плана и, поставив головидео на паузу, обратилась к молчаливому, еще более расстроенному, чем два дня назад, Ридли: — Конвой Циклопов начинает движение в три семнадцать по обще галактическому времени. Через тридцать две минуты он достигает скорости, необходимой для совершения прыжка. Это значит, что на всю операцию у нас есть полчаса. Вот схема перекрытия системы датчиками раннего обнаружения орбитальной крепости. Как видите, точка предположительного ухода транспорта в гипер лежит в пределах этой сферы. То есть в любом случае истребители получат информацию о нашем появлении одновременно со всплытием[13] наших «Кречетов». Как вы знаете, возможных конфигураций защитных полей, которыми можно прикрыть корабль, всего две. Плоскость и полусфера. Заключить материальный объект в сферическое поле нельзя. Таким образом, даже если мы всплывем прямо среди конвоя и каждый из нас возьмет на себя по одному истребителю, то один оставшийся не при делах «Кречет» не сможет остановить разгоняющийся транспорт. Ему просто не хватит времени… — Было бы их два и атакуй они с противоположных направлений… — вздохнул Ридли, — то пока один долбал бы его защитное поле, второй бы отстрелил ему движки… — Увы, шестого корабля у нас нет. Да и уверенности в том, что мы сможем связать боем все четыре истребителя одновременно, — тоже… — буркнул Яша. — В общем, для того, чтобы иметь возможность выделить две машины для атаки транспорта, мы должны сначала уполовинить конвой… — согласно кивнув, продолжила Орлова. — Трудно сказать, как конвой отреагирует на появление пятерки «Кречетов» при их обычном выходе из гипера, И каким будет относительный разброс наших кораблей. Поэтому мы решили заставить их разделиться… — Интересно, каким образом? — без особого энтузиазма в голосе поинтересовался Ридли. — Нам нужен какой-нибудь старый, убитый грузовичок. В разы меньше их транспорта. Единственное требование к нему — возможность загрузить в трюм все наши «Кречеты». Мы выйдем из гипера вот в этом месте в три двадцать три. То есть за четыре минуты до того, как конвой выйдет за границу сферы досягаемости крепости. Вряд ли появление железяки с фонящим, разваливающимся на ходу двигателем заставит транспорт начать торможение. — Допустим… — Через три с половиной минуты один или два истребителя подойдут на дистанцию использования ракет. Еще тридцать секунд пройдет до того, как их торпеды разнесут наш грузовик. Таким образом, в этот момент мы будем иметь максимально возможный промежуток времени для атаки транспорта — ровно двадцать минут. В случае, если он попробует остановиться, развернуться и вернуться к крепости. И двадцать две — если продолжит разгон… — иллюстрируя свои слова анимационными роликами, рассказывала Ира. — Хорошо. Считаем, что вы уже получили максимальный зазор времени… — нехотя согласился полковник. — И что? В вашу лоханку втыкается пара противокорабельных торпед, и вы гибнете… Дальше что? — Секундочку… — усмехнулся Волков. — За секунду до взрыва мы закрываем «Кречеты» пятью концентрическими полусферическими защитными полями. По нашим расчетам, они с запасом поглотят энергию взрыва четырех аналогов «Эскалибура». И мы на форсаже сможем атаковать те корабли Циклопов, которые в этот момент будут отворачивать от грузовика… — Сынок! Ты вообще понимаешь, что ты говоришь?.. — Нависнув над столом, полковник уставился в глаза сидящему напротив Волкову. — Пять концентрических защитных полей — это бред! Малейшая ошибка в их конфигурации, не говоря уже о результатах помех, автоматически наводимых кораблями Циклопов, и ваши «Кречеты» не доживут и до взрыва торпед! — Доживут… — Виктор спокойно выдержал бешеный взгляд собеседника и, дождавшись, пока Ридли опустится на свое место, попросил Орлову продолжать. — Итак, с момента выхода из трюма у нас будет четыре минуты на то, чтобы сбить те машины Циклопов, которые отправятся добить грузовик. Потому что потом подойдут остальные. Если за это время мы их сбиваем, то два «Кречета» уходят за транспортом, а три оставшихся — связывают тех, кто останется… Восемнадцати минут им должно хватить… — Кому «им», девочка? — еле сдерживаясь, чтобы не повысить голос, прошипел полковник. — Тем, кто останется против истребителей? Трое против двоих или трое против троих — вообще не вариант! Циклопы сожгут все три ваших «Кречета» за мину— ту-полторы, потом рванут на форсаже вдогонку за улетевшей двойкой и достанут ее на половине пути к транспорту! — Тем, кто улетит за транспортом, нужно будет не больше трех минут форы… — глухо произнес Гарри. — И они ее получат… — Вы вообще считать умеете? С какой перегрузкой должна лететь атакующая транспорт двойка, представляете? С теми цифрами, которые приведены в ваших расчетах, вас размажет по спинкам пилотских кресел!!! — заорал Ридли. — Я летаю уже тридцать лет, и мне не нужны приборы, чтобы это определить! Мне достаточно посмотреть на схему, чтобы сказать, что все это — бред! Фантастика!! Детский сад!!! — Цифры, приведенные здесь, взяты не с потолка… — с трудом сохраняя спокойствие, продолжила Орлова и, вытащив из кармана монету в полкредита, разорвала ее пополам. — Мы не пытаемся запудрить вам мозги! Мы пытаемся решить задачу, исходя из наших реальных ВОЗМОЖНОСТЕЙ! — Хорошо! Допустим, у вас все получилось. Вы сбили истребители, отстрелили двигатели у транспорта и отправили его в дрейф. Дальше что? Не забудьте — в нем экипаж. Вы должны будете взять корабль на абордаж, разобраться с его управлением и… что? Прыгнуть в гипер без двигателей? Или взять судно в сто пятьдесят тысяч тонн покоя на прицеп? — Мы не собираемся с ним прыгать, сэр! — Ира пожала плечами. — Для этого есть специалисты. — Через час после начала атаки вы должны будете отправить вот в эту точку транспорт «Богатырь». — Волков ткнул пальцем в сенсор, и на модели загорелась красная точка. — В худшем случае у него будет время уйти в гипер. В лучшем — через сорок минут после его всплытия он подойдет к транспорту Циклопов. — Хорошо. На «Богатыре» пойдет полк планетарного десанта с тяжелым вооружением… Или лучше… — Ридли задумчиво посмотрел на силуэт транспорта Циклопов, вращающегося прямо перед ним. — Нет. Если все сложится, как мы планируем, то на абордаж мы их возьмем сами… — сказал Конти. — У нас больше шансов выжить. Хотя… десант не помешает — мало ли, как все сложится… — Значит, за мной грузовик? — не отрывая взгляда от голограммы, спросил Ридли. — И грамотные саперы, способные рассчитать толщину страхующих наши «Кречеты» бронеплит… — уточнил Виктор. — Хорошо. А вы пока можете отсыпаться. Глава 14 ВИКТОР ВОЛКОВ Грузовик вывалился в систему Пронина в точно расчетное время, и я тут же посмотрел на тактический экран. Конвой Циклопов находился именно там, где мы и предполагали — в шести минутах разгона от орбитальной крепости. Причем транспорт продолжал разгон, а две маленькие точки, еле заметные на фоне гравитационных возмущений, вызванных мощнейшей силовой установкой сопровождаемой ими громадины, уже начали разворот. Удостоверившись, что, кроме конвоя и орбитальной крепости Циклопов, в системе никого нет, я активировал групповой режим БК-ашки и через аналогичные устройства остальных ребят подключился к искинам всех пяти «Кречетов». После двухчасовой тренировки перед вылетом с Лагоса ощущать себя в пяти кораблях одновременно было немного легче. Кроме того, оказалось, что перехватывать все функции их пилотов нет необходимости — приоритет моих команд был выше, и при «совместном» управлении задержек с правильной реакцией искинов на запрос «Мастер-пилота» не возникало. Последний термин, прописанный в инструкции, здорово действовал мне на нервы — называя себя так даже в мыслях, я ощущал стыд. Оттого, что это понятие для меня было мерилом летного мастерства. Уровнем, о котором я мог только мечтать, И хотя, если верить результатам тестов Родригеса и его компании, я уже летал лучше Кощеева, чувствовать себя самозванцем мне не хотелось. Впрочем, термина лучше я придумать не смог и поэтому был вынужден пользоваться этим. Режим неполного перехвата нравился больше не только мне судя по рассказам Семенова и Вильямс, управление кораблем под точечным контролем со стороны смахивало на полеты в спарке. С сидящим где-нибудь за переборкой инструктором. И неприятных ощущений не вызывал. Ну, если не считать таковыми разделение сознания на «я» и «не я». Задержек в управлении и обратной реакции на эволюции не возникало, возможностей БК-ашки с запасом хватало на полноценную работу с тактическим блоком, а ощущение присутствия «рядом» кого-то опытного давало иллюзию защищенности от ошибок. Правда, если спросить меня, от последнего ощущения следовало избавляться, так как в бою это могло сыграть с пилотами злую шутку. Но времени для того, чтобы нормально обкатать БК, у нас не было… …Удержать в сознании нужную конфигурацию полей в момент подрыва боевых частей двух торпед оказалось очень сложно — сильнейшие перегрузки, вышвырнувшие бронеплиту с принайтованными[14] к ней «Кречетами» в открытый космос, чуть не вышибли из меня сознание. Впрочем, уже через долю секунды я сменил конфигурацию полей на плоскости, отсекающие крепежные элементы кораблей. И вышел из группового режима. Вернее, «отпустил» Семенова, Вильямс и Гашека, сохранив контроль над машиной Краузе. Стартовый рывок проснувшихся двигателей бросил оба наших «Кречета» прямо к задней полусфере истребителя Циклопов: уходящая к транспорту машина прикрывалась защитным полем от осколков гибнущего грузовика. Реакция ее пилота на появление сзади двух атакующих целей была молниеносна: защитное поле его корабля сразу поменяло интенсивность на максимальную. Чуть позже вспышки эволюционников развернули истребитель носом к нашим «Кречетам», а с подвесок оружейных пилонов сошли сразу четыре тяжелые торпеды. Однако скорости, с которой все это происходило, оказалось недостаточно. Бросив «Кречет» Краузе в атаку с левой полусферы, я слегка сместился вправо и «притормозил». Циклоп, реагируя на близкую опасность, сдвинул полусферическое поле наперерез ракетам Вольфа… и на долю секунды оставил корму беззащитной. «Касатка»[15], сорвавшаяся с подвески, даже не разделяясь на боеголовки, влетела в незащищенный борт и, пробив бронеплиты, взорвалась внутри истребителя! «Отпустив» Краузе и закрыв свой «Кречет» щитом, я дал полную тягу и рванул вдогонку за уходящим в сторону транспорта вторым Циклопом, который уже терзали работающие соло «единичка», «двойка» и «четверка». На то, чтобы уйти, Циклопу не хватило совсем немного — в момент, когда в его дюзы влетели аж две торпеды, он находился в двух минутах хода от идущей ему на помощь двойки охранявших транспорт истребителей. — Краузе, Гашек! Пошли… — скомандовал я и попробовал забрать под контроль Семенова и Вильямс. Не тут-то было — то ли я что-то делал не так, то ли разгоряченные боем ребята подсознательно сопротивлялись моим попыткам установить групповой режим. В общем, решив, что трое против двоих — очень неплохой расклад, я прекратил попытки и, догнав «Кречеты» ребят, пристроился чуть в стороне и сзади от идущей первой Элен. Как оказалось — зря: уже через несколько секунд после первого огневого контакта я начал понимать, что эту пару шапками не закидаешь. Идеально слетанные машины показывали такие чудеса высшего пилотажа, что в какой-то момент я даже слегка испугался за Вильямс, реагирующую на безумные эволюции противника с явно заметной задержкой. С каждой секундой затянувшегося боя совершать маневры в безумной каше из самонаводящихся боевых частей ракет, обманок и защитных полей становилось все опаснее и опаснее. А первый номер вражеской двойки, спереди закрытый собственным полем, а сзади — полем ведомого, все увеличивал и увеличивал скорость своих эволюций. Пришлось импровизировать. Момент, когда мой «Кречет» возник перед его носом, Циклоп использовал на все сто — на долю секунды отключив генератор поля, он выпустил одну тяжелую и штук пять легких ракет и тут же отвернул в сторону. Только взрываться я не собирался — поворачивая «Кречет» на самом пределе возможностей гравикомпенсатора, я параллельно крутил защитное поле, старался остаться в сознании и не заорать от дикой боли, причиняющей мне раздувшимся компенсирующим слоем скафандра. Как ни странно, маневр удался — защитное поле моего «Кречета» зацепило оружейный пилон второго номера Циклопов. И срезало его к чертовой бабушке. Момент силы, пришедшийся в это мгновение на центр масс вражеского корабля, заставил его вильнуть корпусом и… потерять корму ведущего. Впрочем, держится он за ним или нет, меня уже не интересовало — моя «Касатка», двигающаяся внутри его сдвинутого в заднюю полусферу защитного экрана, уже подбиралась к дюзам… — Мы его достали, Вик!!! — дикий вопль Рикки, раздавшийся в голове, чуть не сбил меня с концентрации на следующем маневре — я пытался не влететь во вспухающий огненный шар, возникший на месте взрыва вражеского корабля… …Сбив Циклопа, оставшегося в одиночестве, мы рванули в сторону транспорта, подлетающего к точке ухода в гипер. Правда, скорости, необходимой для ухода из обычного пространства, ему здорово не хватало. «Кречеты» третьей и четвертой двойки, выписывающие дикие кренделя вокруг лишенного двигателей корабля, занимались «делом»: отстреливали элементы конструкции, которые, по мнению ребят, могли помешать погрузке трофея в «Богатырь». И заодно развлекались — на мой взгляд, пробивать в головной части транспорта аж восемь дыр для абордажных групп не было никакой необходимости. — До подхода «Богатыря» двадцать восемь минут… — зачем-то напомнила мне Ира. Кинув взгляд на контрольные таймеры всех важных фаз операции, я посмотрел налицо своего второго номера, отображающееся чуть ниже, и почувствовал себя свиньей — судя по полопавшимся капиллярам в ее склерах и тоненькой струйке крови, стекающей из левого уха, запредельные перегрузки для нее даром не прошли. — Прости, малыш… — мысленно извинился я и… наткнулся на совершенно обалдевший взгляд Орловой: — Ты о чем, Вик? — У тебя кровь из уха… — Я попробовал было объяснить свои ощущения, но не тут-то было. Иришка смешно наморщила носик, фыркнула и медленно, почти по слогам, произнесла: — За-то Все Мы Жи-вы! А Они — Нет! — Вик! Айда внутрь? — в общем канале мыслесвязи раздался голос Рикки. — Я уже арбалет зарядил! Хочу голову Циклопа над камином! И следом погасший голос Гарри: — А я уже думал, что они нас сожгут… …Коридор, покрытый изморозью кристаллизовавшейся атмосферы, жутко иссеченный осколками штурмовых кассетных зарядов, был пуст. Метрах в сорока «справа» от меня и в сотне «слева» его перекрывали аварийные переборки. Сверившись с биосканером, показывающим направление на ближайшие живые объекты в радиусе сотни метров, я подошел к плите, перекрывающей коридор, закрепил на ней «кастрюлю» вышибного заряда, а потом шустренько вернулся к абордажной дыре, выбранной для того, чтобы забраться внутрь транспорта. Легкое сотрясение пола, которое я ощутил подошвами, совпало по времени с алым нолем, возникшим на тактическом экране шлема. Отстрелив пяток ботов, мгновенно скрывшихся в темноте коридора, я дождался появления картинок и тут же переключил их на общий канал. — Забавная архитектура… — подал голос Рикки. — Только какая-то холодная, что ли… — Минус двести семьдесят три по Цельсию… — хохотнула Элен и, услышав мой рык, замолчала. — Первый. Сто двадцать шесть метров по коридору. Активен. Заметил бота. Картинка пропала… — комментировал я, — Шустр, однако… — Перемотай запись… — мысленно попросила Ира. — Не успела разглядеть, как они выглядят… Я нашел момент, когда в объективе бота появился один из членов команды транспорта, и, остановив воспроизведение, вывел картинку на тактический экран. Циклоп в черном матовом скафандре выглядел очень внушительно. Чуть повыше меня, шире в плечах сантиметров на сорок, из-за длины рук здорово смахивающий на гориллу, он стоял вполоборота к дверному проему, сжимая в руках что-то вроде штурмовой винтовки. — Красавец… — не удержалась от комментариев Элен. — Интересно, какой он в… — …постели? — перебил ее Конти. — В бою, дурень… Оп-па… Насколько я поняла, он решил не ждать, пока мы его навестим… Действительно, в течение пары секунд последовательно исчезла картинка, передаваемая с трех остававшихся целыми ботов. «Справа двое. Слева — еще один…» — про себя комментировал я появляющиеся на экране биосканера данные… Сто метров по лишенному атмосферы коридору и в условиях пониженной гравитации Циклопы пролетели за каких-то шесть секунд. И, ворвавшись в наш участок коридора, открыли очень плотный заградительный огонь. Первые секунды в дверном проеме царил настоящий ад. Потом, видимо, решив, что мы достаточно деморализованы плотностью их огня, два Циклопа практически одновременно заняли позиции по обе стороны от двери и… отлетели в разные стороны от взрыва брошенной Рикки гранаты. Удивительно, но факт — осколки разорвавшегося практически вплотную к ним боеприпаса скафандры не повредили: уже через секунду метки на экране биосканера со страшной скоростью рванулись к облюбованным ими позициям… Вопль Ридли, раздавшийся в эфире, я не услышал — сидел, привалившись спиной к переборке, и тупо смотрел на огромную дыру над превратившейся в хлам аппаратурой рубки транспорта. Если бы не рывок за рукав скафандра, то я бы вряд ли сообразил, что дикие крики, раздающиеся в моем шлеме, — попытки до меня докричаться. — Вик! Ответь! А то Ридли там стреляется… — пробурчал слегка оклемавшийся после тяжелейшего боя Конти. — Или, хочешь, отвечу я? — Говорит Демон-пять… — постаравшись, чтобы голос звучал пристойно, пробормотал я. — Задание командования выполнено. Транспорт захвачен. Можете подводить «Богатыря»… — Помощь нужна, сынок? — В голосе полковника было столько тепла, что мне стало не по себе. — Спасибо, нет. У нас все в порядке. Просто устали немного… — Тогда прыгайте на Лагос. Мы тут сами разберемся… — Нет. Мы за вами присмотрим… — пробурчал я и по мыслесвязи приказал ребятам валить на свои корабли. Погрузка прошла на удивление быстро — техники «Богатыря», умирающие от энтузиазма, работали на износ. Так что через час с небольшим после своего появления в системе Пронина транспорт снова пропал в гиперпространстве. Проконтролировав их разгон до момента ухода, мы нырнули следом и через полтора часа бортового времени всплыли в системе Лагоса. Голос дежурного диспетчера, узревшего на экранах системы дальнего обнаружения пятерку наших «Кречетов» и услышавшего мой позывной, был сух и лишен каких-либо эмоций: — Демон-пять. Следуйте коридором сто пятьдесят пять. Удачной посадки… Глава 15 БРАЙАН ОЛСЕН В свете звезд черные матовые корпуса «Эйс — Фантом-Элит», внезапно материализовавшиеся перед «Совершенством», показались Брайану ожившими кусками мрака. С трудом переборов вспышку иррационального страха, банкир прикоснулся к сенсору лифта, и серебристый диск антигравитационного «трапа», окруженный слабо мерцающим силовым полем, медленно ускоряясь, полетел прямо к предупредительно распахнутой двери ближайшего лимузина. — Приветствую вас на Старой Земле, босс! — восхищенно оглядывая обводы новой яхты, поздоровался Яго, начальник отдела физической защиты корпорации «Бри». — Вот это куколка! Приветливо кивнув телохранителю, банкир забрался в салон флаера и, устроившись в кресле, предупредительно трансформированном под его потребности, вздохнул: — Кораблик обсудим потом. Что там с обеспечением конфиденциальности встречи? — Через сорок минут клиент будет на месте. Все, что необходимо, — сделано… — Отлично! Тогда полетели… Забравшись в салон, Яго пробежал пальцами по сенсорам своего комма и сделал видимым тактический экран. А потом развернул его так, чтобы было видно с кресла «номер один»… Обычно Олсен с удовольствием наблюдал за работой своих охранников и как-то даже инсталлировал в комм программное обеспечение старшего мобильной группы. Но разбираться в мельтешении символов и картинок, непрерывно появляющихся и исчезающих на виртуальном экране, поленился: получасовое объяснение нюансов информации, получаемой начальником смены от первого попавшегося телохранителя, вызвало в нем легкое чувство неполноценности, И отбило всякое желание разбираться с остальным: каждый из десятка парней, составляющих штатную смену, оказался в своем роде гением. Решив, что «кесарю — кесарево», Брайан в тот же день стер весь блок ненужных программ, а на второй — увеличил на десять процентов ежемесячные бонусы для всех сотрудников отдела физической зашиты. Что не могли не оценить его сотрудники: молчаливые мужчины, работающие у босса в «дичке», стали относиться к своим обязанностям еще более добросовестно, чем раньше. И, отступая от должностных инструкций, периодически позволяли Олсену вникать в некоторые подробности своей работы… Кинув взгляд на иконки двух других лимузинов, разлетающихся в разные стороны от его «Эйс-Фантом-Элит», Брайан поморщился и, развернув кресло спинкой к экрану, закрыл глаза… — Две минуты до посадки, босс… — Услышав голос Яго, Олсен мгновенно стряхнул с себя состояние Дремы. — Весь комплекс меро… — Я понял… — перебил его настраивающийся на сложные переговоры банкир. — У меня нет сомнений, что все в порядке. Есть одна просьба: после этой Встречи нигде, включая твой комм, не должно остаться даже следов записи состоявшегося разговора. Договорились? Яго утвердительно кивнул. — Вот и отлично. Я уже «добрался до дома»? — Да. Записи систем гражданского и военного мониторинга «вас» отследили. Там все чисто… — Молодцы. Как-нибудь расскажешь, как вы умудряетесь подменить и картинку, и контрольную метку моего комма… Нет, не сейчас… — Заметив, что телохранитель пытается что-то сказать, Брайан покачав головой. — Кстати, с памятью профессора работать не надо; думаю, он мне еще пригодится… — Понял… — Яго кинул взгляд на виртуальный экран и, сделав небольшую паузу, прикоснулся к сенсору открывания задней двери лимузина: — Он на борту… — Работа вашей службы безопасности делает вам честь… — В голосе профессора, усевшегося рядом с поляризованной перегородкой, разделяющей салон на две части, слышалось нескрываемое восхищение. — Как я понимаю, я сейчас нахожусь не в этом флаере, а где-то еще? — Именно так… — ответил Олсен. — Мне показалось, что некоторые меры предосторожности не помешают… — Не могу не согласиться… — усмехнулся его собеседник и представился: — Профессор Фреско. Можно просто Этьен. — Можете называть меня Лордом… — с интересом осматривая одного из известнейших ученых современности, ответил Брайан. — Если не против… — Не против. Миллион кредитов, полученный мною авансом, является достаточно весомым аргументом для того, чтобы не проявлять излишнего любопытства. И называть вас так, как вам этого хочется… — ухмыльнулся Этьен и вдруг посерьезнел: — Ладно, давайте к делу. Как я понимаю, ваше время стоит денег. И немалых… — Двадцать шесть часов назад в системе Пронина произошло событие, которое взято под контроль Четвертым отделом[16] ОСО ВКС. Если мои предположения верны, то в ближайшее время вы окажетесь в числе тех, кому будет поручено исследование обломков техники и останков Циклопов, эвакуированных оттуда армейскими транспортами. Вы что-то хотели сказать? — заметив, как поднимаются брови собеседника, спросил Олсен. — Транспортами? — выделив интонацией последний слог, удивленно спросил профессор. — Да, вы не ослышались. Фрагменты четырех истребителей, корпус грузового корабля, его двигателей и обломки надстроек. В глазах Этьена появился безумный огонек. — Ого! Вы себе представляете ценность этого груза для науки?! Я… — Представляю… — перебил не на шутку разошедшегося ученого Брайан. — Так вот, мне необходима информация… — Знаете, как особисты обеспечивают режим секретности? — хмуро посмотрел на непрозрачную перегородку профессор. — Если, как вы говорите, меня привлекут к изучению всех этих сокровищ, я все равно ничего не смогу оттуда вынести. Ни каких-нибудь предметов, ни материальных носителей. В лучшем случае свои мысли… — Если я не ошибаюсь, то вы используете один из симбионтов головного мозга разработки проекта «Локи», закрытого четыре года назад… — Да. Но после окончания работы гарантированно будет стерта и его память. Не вы один о нем знаете… — пожал плечами Этьен. — Расчетные блоки «Скади» были имплантированы двадцати шести участникам эксперимента, и только двое после закрытия проекта согласились их удалить. Большинство этих людей — ученые с именем. И частенько работают на правительство Конфедерации. Поэтому процедура стирания данных давно отработана и в настоящее время не занимает и двух минут… — Я знаю. И это меня вполне устраивает. Если вы согласитесь на небольшое вмешательство в ваш мозг, то симбионт слегка модифицируют… Профессор ненадолго задумался. Потом почесал затылок, сдвинулся к краю кресла и, уставившись взглядом в перегородку, спросил: — Цена вопроса? — Сто миллионов кредитов… Этьен подергал себя за мочку уха, потом откинулся на спинку кресла и вздохнул: — Аргументы у вас серьезные. Как озвученные так и те, которые подразумеваются по умолчанию. Я о том, что может последовать за отказом. Ладно, о грустном не буду, так как все равно согласен. Что именно вас интересует? — Естественно, все, что можно, по Циклопам и их технике. Но это — не главное… — мысленно похвалив себя за правильный выбор объекта для подхода, сказал Олсен. — Я хочу, чтобы вы уделили как можно больше внимания повреждениям, полученным их боевой техникой. И самими Циклопами. Для того чтобы вы правильно понимали характер моего любопытства и не терзались ненужными сомнениями, объясню его причины. Я — такой же патриот Конфедерации, как и вы. И делаю все, чтобы как можно быстрее найти способ противостоять военной машине этой цивилизации. Те, кто осуществил акцию, в результате которой человечество получило возможность изучить самого страшного врага в своей истории, — мои конкуренты. И я, продолжая двигаться в том же направлении, что и они, хочу по максимуму избежать возможных ошибок в проектировании своего, назовем его так, «изделия»… Думаю, теперь вам все ясно? — Вполне… — Все, что касается технологии обратной связи, вам расскажут после проведения имплантации. Большое спасибо за содержательную беседу… Глава 16 ГЕНЕРАЛ ХАРИТОНОВ Коридор сто пятьдесят пять Демоны проигнорировали. И, вместо того чтобы сесть в сотне метров от «Капли» генерала, посадили свои «Кречеты» прямо на стоянку адмиральского катера. Задумчиво посмотрев на челнок с «Ивана Грозного», втиснутый между кораблями Шестого флота в сорок шестом посадочном квадрате, генерал отключил свой комм контрольной аппаратуры Башни и, мрачно посмотрев на ухмыляющегося адъютанта, приказал возвращаться к штабу. «Чертов Рамон как в воду глядел… — запрыгивая в „Каплю“, тяжелый десантный бот, рассчитанный на перевозку двадцати бойцов планетарной пехоты, экспроприированный для собственных нужд у командира базирующегося неподалеку полка, подумал Харитонов. — Пока я мотаюсь встречать его людей, он сидит себе в штабе и в ус не дует. Доберусь — на уши поставлю. Чтобы не расслаблялся…» «Капля» сорвалась с места в таком режиме, что четверка бойцов службы безопасности Комплекса, сидящих по обе стороны от распахнутого десантного люка, чуть не вывалилась на пластобетон. Генерал усмехнулся, посмотрел на весьма довольного собой и возможностью «нормально» полетать адъютанта и уставился на ближайший обзорный экран. Приземистое строение штаба ВКС Лагоса-два приближалось медленнее, чем хотелось бы… — Господин генерал… — Лицо Родригеса, возникшее на закрытой линии комма, лучилось радостью, и Харитонов почувствовал, как у него екнуло сердце, — Транспорт Циклопов захвачен и уже убыл на Новый Эдем… — Сейчас буду… — Генерал с трудом сдержал рвущуюся налицо улыбку. — Обеспечь режим максимальной секретности… …Как ни странно, особой радости на лицах Демонов не наблюдалось: доложив о выполнении задания и рассевшись вокруг стола, они мрачно ждали, пока Родригес закончит восторгаться проделанной ими работой. Наконец Волкову это надоело, и он, привстав, сухо поинтересовался: — Разрешите высказать свое мнение об операции? — Да, конечно… — Жестом заткнув майора, Харитонов включил запись разговора и приготовился слушать. — Господин генерал! Если спросить нас, то радоваться нечему. Количество ошибок, допущенных в нашей подготовке и обеспечении, настолько велико, что нет слов. Начну с момента планирования операции. Мне интересно, почему его поручили нам? Неужели в Проекте или в ОСО ВКС нет хороших аналитиков? Пилоты-недоучки, разрабатывающие стратегию и тактику боя с Циклопами, — это нечто. Да, я понимаю, что такое режим секретности. Но ведь результат операции зависит не только от того, как мы летаем! Чем заставлять нас заниматься ерундой, надо было предоставить весь пакет информации о наших возможностях профессионалам и в дальнейшем использовать их модели. Кстати, те варианты, которые нам дал полковник Ридли, вообще никуда не годились. Они были рассчитаны на обычных пилотов и ТТХ «Торнадо». Используй мы эти схемы — не вернулся бы ни один… — Претензия принимается. Увы, до сегодняшнего дня судьба Проекта висела на волоске. И по ряду причин мы не могли использовать расчетные возможности аналитических центров ОСО ВКС. Однако благодаря успешному исходу этой операции в ближайшее время ситуация изменится коренным образом. В вашем подразделении появится штатный аналитический отдел, который получит всю необходимую информацию. Что дальше? — Количество «Кречетов». Хочется понять, почему на десять Демонов у нас только пять кораблей. Да, я понимаю, что наши истребители рассчитаны на экипаж из двух человек. А почему? Какую функцию несет второй? Изображает балласт? КПД половины подразделения в бою равен нулю. Будь у нас десять кораблей — по одному на каждого, — нам было бы в два раза проще. Хотя и тут есть подводные камни. Если конкретно, то это — наши ВУСы[17]. Скажем, лейтенант Шварц — подводный пловец. Лейтенант Конти — пехотинец. Лейтенант Орлова — диверсант. Всех не-пилотов перечислять? Зачем они в космическом бою? Или вы рассчитывали, что каждая стычка с Циклопами будет заканчиваться абордажем? Бред… В общем, в Проект должны отбираться исключительно пилоты. Потому что боевые звенья Циклопов — это сила. Посмотрите записи — поймете… Далее, если вы действительно хотите получить результат, то основное время тренировок будущих Демонов должна занимать работа с БК. То есть та самая четвертая фаза подготовки, которая прошла мимо нас. И схемы работы в группах должны отрабатываться до потери пульса… — К самим «Кречетам» претензии есть? — сделав необходимые пометки, поинтересовался генерал. — Если не обращать внимания на лишний объем кабины и присутствие в ней «балласта», то нет… — покачал головой Волков. — А вот к скафандрам и оружию — есть. Итак, скафандры. В корабле во время пилотирования они работали просто прекрасно. Но как только мы оказались на борту транспорта Циклопов, так начались проблемы. Бой в вакууме и против Циклопов в этих гробах — форменное самоубийство. На преодоление сопротивления компенсирующего слоя уходит слишком много сил. Да и броня никуда не годится… — Не понял? — на всякий случай пересчитав сидящих перед ним ребят и убедившись, что их десять, спросил Харитонов. — В начале боя я нацепил на запасной скафандр ремонтный антиграв и выставил его под выстрелы Циклопов. Теперь в нем хорошо гулять по пляжу в сильную жару — вентиляция уже на высоте. Будет желание — посмотрите. Он лежит у меня в «Кречете». А вот скафандрам Циклопов выстрелы из наших «Кроссов» — как укус комара линкору. Останавливает, опрокидывает — и только… В общем, будь на борту транспорта не три, а пять-шесть их бойцов, порвали бы нас на мелкие кусочки… — А ваше тяжелое вооружение? — Как только они врубили генераторы помех, все, в чем была хотя бы одна схема, — умерло. Включая связь… — подал голос лейтенант Семенов. — Если бы не БК-ашки и мыслесвязь, то нам пришлось бы худо… — Так. Я не понял, как вы с ними справились? — побледнев, спросил майор Родригес. — Как-как… Выбрались на корпус транспорта и попросили Гашека загнать в пролом ракету… — с вызовом посмотрев на обоих старших офицеров, сказала Орлова. — Толково… — улыбнулся генерал, — Я вот только не пойму, отчего вы такие мрачные? — Повторю. При включении их генератора помех все, в чем была хоть одна схема, отключилось! И наши скафандры превратились в груду пластика, который крайне трудно согнуть. Между прочим, в транспорте искусственная гравитация. Для того чтобы добраться до пролома, нам пришлось слегка перенапрячься… У генерала отвалилась челюсть — двигаться в скафандре с отключенным блоком управления было невозможно! Кое-как справившись с удивлением, он еще раз проглядел сделанные в процессе заметки и, наклонившись над столом, обратился к расстроенным Демонам: — В общем, понятно. Мне надо найти еще пять кораблей. Укомплектовать подразделение аналитиками. Потом срочно разработать скафандры нового типа, позволяющие действовать в условиях работы полей подавления, и оружие, пробивающее броню Циклопа-пехотинца. Сформулировать техническое задание для разработки боевых машин нового типа. Одноместных. Изменить программу подготовки второй очереди Проекта. Что-нибудь еще? — На первое время забыть об абордажах. Выделить нам время на тренировки — нам жизненно необходимо отработать взаимодействие в группе… — буркнул лейтенант Семенов. — А то пока мы как слепые котята… — Ясно. Тогда сделаем так: в течение двух-трех дней каждый из вас должен представить майору Родригесу доклад, в котором постарается указать все то, что мешает использовать ваши возможности с максимальным КПД. А теперь я бы хотел посмотреть записи ваших боев… …Для того чтобы заменить удобной для восприятия картинкой безумное мельтешение пятен в записях десятков камер со всех кораблей, пришлось использовать аналитический блок кабинета. И немного подождать. Через несколько минут виртуальная модель боя была готова. Включив максимальное замедление, генерал вывел панель контрольных показателей и таймеров на нижнюю границу голограммы и включил воспроизведение. Безумный скачок кривых мониторинга текущего состояния здоровья пилотов в момент взрыва грузовика заставил его сглотнуть подкативший к горлу комок: будь на их месте обычные люди, о продолжении операции можно было бы сразу забыть. Впрочем, стоило пятерке маленьких корабликов выскользнуть из разваливающегося корабля, как мысли о преимуществах модификантов над нормальными пилотами исчезли неизвестно куда: на двенадцатой секунде с начала боя двойка идущих первыми «Кречетов» сбила первый истребитель Циклопов! Остановив воспроизведение, Харитонов повернулся к сидящему ближе всех лейтенанту Форду и поинтересовался: — Чьи машины? — Отвлекал Краузе. За пленку[18] зашел Волков… — Вместо Гарри ответил Конти. — Только тут не все так просто. Волков рулил за обоих. Ну, и своим «Кречетом», и нашим. Через БК-ашку. Отвратительное ощущение. Чувствуешь себя пешкой… — Понятно… — Харитонов внимательно посмотрел на сидящего с закрытыми глазами Волкова и, подумав, поставил на виртуальную модель его машины световую метку. Второй корабль врага сожгли классически, по учебнику, «звездой». А вот с парой идущих ему на помощь истребителей неожиданно возникли проблемы: глядя на маневры, которые совершала двойка Циклопов, генерал вдруг понял, что имел в виду Волков, говоря, что им не хватает слетанности. — Мне кажется или тут ваши маневры рассогласованы? — спросил Харитонов, поймав себя на мысли, что не видит у «Кречетов» четкого рисунка боя. — Нет никакого рисунка… — насупился Волков. — Я пытался взять «единичку» и «двойку» под полный контроль, но не смог. У меня было ощущение, что мне сопротивляются. Видимо, не хватило навыка… — Это из-за меня… — Лейтенант Вильямс густо покраснела. — Я взяла Семенова и растерялась. Не поняла, как им управлять. И как разорвать связь… Тем временем «Кречет» лейтенанта Волкова вдруг начало кидать в пространстве, и в какой-то момент он умудрился оказаться развернутым дюзами к летящей прямо на него двойке Циклопов! — Что это было? — остановив модель, дернулся Харитонов. — Что с вашим «Кречетом», лейтенант? — Пытался заставить пару Циклопов разделиться, сэр… — Парень поднял голову и спокойно посмотрел на генерала. — Мне показалось, что ситуация выходит из-под контроля… — И что, вам это удалось? — скептически поинтересовался Харитонов, еще раз прокрутив в голове безумные эволюции истребителя. — Включите воспроизведение, сэр… — Логично… — хмыкнул майор Родригес и, не дожидаясь, пока генерал дотянется до сенсора, прикоснулся к контрольной панели. Маневр, после которого ведомый вражеской двойки лишился оружейного пилона, заставил генерала вздрогнуть — судя по цифрам, испытанные Волковым перегрузки были практически предельными для его организма. А ведь сразу после его окончания пилот умудрился вовремя дать команду на пуск противокорабельной торпеды! — С ума сойти… — глядя на графики под моделью расширенными от удивления глазами, пробормотал майор Родригес. — Ты и Орлова должны были потерять сознание! — Удержались… — пожал плечами лейтенант. …То, как сбивали четвертый истребитель Циклопа, генерал почти не видел. Думал. И к моменту, когда виртуальная тройка присоединилась к «Кречетам», сбивающим надстройки вражеского транспорта, решил, что просмотр записи абордажа может и подождать. — Господа офицеры! — встав с кресла и обойдя стол, командным голосом произнес Харитонов. В ту же секунду перед ним возникла шеренга из десяти человек, с мордами кирпичом и ничего не выражающими «уставными» взглядами, упирающимися в переносицу начальства. — За особые заслуги перед Земной Конфедерацией весь личный состав подразделения награждается орденом Серебряной Звезды! Лейтенант Волков назначается командиром подразделения Демон, с присвоением ему очередного воинского звания старший лейтенант. Лейтенанты Семенов, Вильямс, Краузе, Гашек и старший лейтенант Волков получают нагрудный знак «Мастер-пилот». Весь личный состав подразделения получает денежную премию в размере пятисот тысяч кредитов и двухдневный отпуск. Благодарю за службу! — Служим Конфедерации! — рявкнули офицеры… Глава 17 ИРИНА ОРЛОВА Казарма отдельной роты второго истребительного полка Шестого флота располагалась прямо на территории космодрома. На противоположной от Башни стороне. Приземистое одноэтажное здание грязно-зеленого цвета с комплексом вспомогательных построек, окруженное высоченным забором и имеющее десять собственных посадочных квадратов, ничем не отличалось от тысяч подобных построек, разбросанных по планетам Конфедерации. Поэтому, выбравшись из своего «Кречета» и полюбовавшись на стройные ряды «Торнадо», стоящих в сотне метров от казармы, Ира сначала не обратила никакого внимания на внешний вид офицеров, с интересом смотревших на приземлившиеся корабли. И, дожидаясь, пока Виктор завершит подключение истребителя к шинам элеватора артсклада, лениво поглядывала по сторонам. Зато Элен, спихнувшая обязанности первого номера на Форда и тоже выбравшаяся из корабля, мгновенно усекла разницу. — Слышь, Орлова, а мальчики-то тут совсем не мелкие. Даже странно как-то… Повернув голову в сторону обшарпанной «Капли», рядом с которой лениво слонялось человек восемь полураздетых офицеров, Ирина удивленно присвистнула: действительно, каждый из военнослужащих напоминал выпускника первой очереди Проекта. Правда, только ростом и габаритами — с пластикой и четкостью движений у Демонов было получше. — Симпатичные есть? — возникший рядом Конти, ухмыльнувшись, посмотрел на Вильямс и тут же нарвался на ехидный ответ: — Откуда я знаю, какие мальчики тебе нравятся? Сходи посмотри сам. Может, кого и выберешь… — Злая ты… — обиделся парень. — Я же для вас стараюсь, дурехи! А то, что вы видите в жизни, кроме своих напарников? — Нам с ними повезло… — усмехнулась Орлова. — А вот тебе можно посочувствовать. Если бы не наша забота — вообще бы умер от скуки… — Что за забота? — не поняла Вильямс. — Ну, я про кукол. Хоть один переход в гипере, но он чувствовал себя мужчиной… — вспомнив внешний вид куклы Рикки, Ира расхохоталась и, заметив, что Виктор выбрался из корабля, послала напарнику воздушный поцелуй. — Ладно, болтуны, пошли представляться местному начальству… — Волков жестом заткнул не на шутку возмущенного наездом Конти и первым направился к входу в казарму. Вслед за ним, забросив за спину рюкзаки с личными вещами, двинулись остальные. — Тебе не кажется, что тут что-то не так? — вслед за Ириной заходя в казарму, мысленно спросила ее Вильямс. — Ни одной шуточки! К ребятам никто не цепляется… — Ага! — посмотрев на ближайшего пехотинца, удивленно ответила Орлова. — А в глазах — ненависть! Что за фигня? — Не подскажешь, как найти капитана Беккера? — остановившись рядом с дежурным по подразделению, тем временем поинтересовался Волков. — Он в тире. Минус четвертый ярус. Вторая дверь направо. Если хотите, могу вызвать его сюда, сэр! — вытянувшись по стойке «смирно», отчеканил старший лейтенант, злобно глядя на Вика. — Секундочку… — Чего это с ним? Что он так прогибается? — в общем канале спросила Вильямс. — Или я ослепла, или Волков пока с лейтенантскими погонами… — Какие погоны? Вик косит под министра обороны! Только что на целого генерала наезжал… — хохотнул в ответ Семенов. — Посмотрите, какая стать! …Увидев лицо капитана Беккера, выходящего из лифта, Волков ошалело завертел головой, пристально вглядываясь в каждого находящегося в коридоре офицера. — Добрый день, господа… — замерев перед строем Демонов, начал капитан, — Добро пожаловать в хозяйство Оборотней. Капитан Иоганн Беккер. Прошу следовать за мной — я покажу вам ваши комнаты. Там и побеседуем… — Слышь, Вик, а что ты так на него вылупился? — заметив зависть в глазах Волкова, ехидно поинтересовалась Вильямс. — Я всю жизнь мечтал стать Оборотнем… — так же мысленно ответил ей Волков. — Восемь лет в Академии ждал выпуска… и не дождался… — Фигня! — усмехнулся Гашек. — Ты сейчас дашь фору каждому из них… — Дам. Но только потому, что меня таким сделали… — Виктор не поддержат его веселья. — А они летать научились! Разнину чувствуешь? — Вик! Ты не прав… — подал голос Гельмут. — Оборотни, Демоны, планетарная пехота. Все это — только названия. Есть Циклопы, и есть человечество. В данный момент цель у человечества одна: победить. Поэтому нас и модифицировали. Хорошо это или плохо — покажет время. Лично я рад тому, что меня выбрали в Проект: сегодня я своими глазами увидел, как мрут эти твари. И УЖЕ счастлив, как никогда… — А я никак в себя не приду… — вырвалось у Элен. — До сих пор вижу мельтешение этой чертовой «двойки»… — Господа офицеры, вот ваши комнаты… — остановившись около двери с пластиковой цифрой «12» на уровне лица, пробормотал капитан Беккер. — С двенадцатой по шестнадцатую. Коды доступа активируете сами. Через пять минут жду вас в тактическом классе в конце коридора… … — Итак, господа, как вы, наверное, уже догадались, обеспечение секретности вашего пребывания на Лагосе поручено мне… — дождавшись, когда в класс ввалится слегка припозднившаяся Вильямс, сухо сказал капитан. — Поэтому хотелось бы довести до вас некоторые просьбы. Можете не коситься друг на друга — именно просьбы. Так как мне очень подробно объяснили, что единственным человеком, чьи приказы вы обязаны выполнять, является полковник Ридли. Итак, просьбы. Для всех посторонних вы — пилоты из моей роты. Оборотни. Поэтому с сегодняшнего дня ваш позывной — Дельта. От сто первого до сто пятого. Далее, по территории базы и космодрома будете передвигаться в комбинезонах летного состава ВКС с нашивками моего подразделения. Не буду кривить душой — я не привык, чтобы знак принадлежности к элите ВКС оказывался на куртках тех, кто не имеет к Оборотням никакого отношения. И моим людям это не нравится. Поэтому, несмотря на полученные ими разъяснения, определенные трения между вами будут. По возможности старайтесь не задираться — ребята они самолюбивые и ненароком могут вас помять. На свой рост и вес можете не надеяться: Оборотни — это не девочки по вызову. И жестковаты даже для таких лосей, как вы… — О как! — мысленно прокомментировал его речь неугомонный Рикки. — А мы, типа, девочки… Хотя он в чем-то прав! Две девицы среди нас все-таки есть… — Ты труп, Конти… — пообещала ему Вильямс. — После беседы начни копать себе окоп полного профиля. И закажи оркестр — похороны будут торжественными. Но короткими… — Дайте послушать… — в общем канале рявкнул Волков. — Потом пособачитесь… — …особенно не рекомендую вам без крайней необходимости выходить из своих комнат по ночам и наведываться в бар «Гнутая подкова»… — продолжал вещать Беккер. — Последний является любимейшим местом для потасовок во всем гарнизоне, и без помощи моих ребят вам там придется туго. А дожидаться ее, как вы понимаете, вам придется долго… — Разрешите обратиться, господин капитан? — «растерянно» спросил Гомес. — А почему нам не стоит покидать комнаты по ночам? — Меня в расположении НЕ БУДЕТ… — посмотрев на него, как на клинического идиота, сказал капитан. — Я живу в городе. А значит, мои ребята вас могут расстроить… — Насколько я понял, все остальные рекомендации в таком же духе? — встав с кресла, поинтересовался Волков. — Вы правильно поняли, господин лейтенант… — еле заметно усмехнулся Беккер. — Жаль, что вас так раскормили. Не будь вы такими крупными, попали бы в казармы пехотинцев… — Все, Считайте, что ваши пожелания озвучены. А теперь будьте любезны запомнить мои требования. Итак, с завтрашнего дня мне нужны ключ-карты к пяти исправным и готовым к тренировочным полетам «Торнадо», а также полный доступ к тренажерным классам подразделения и свободные часы для меня и моих бойцов. Далее, вы должны отстранить от полетов два десятка лучших пилотов — они мне понадобятся для обеспечения тренировочных боев моего подразделения. Мне необходим десантный бот типа «Капли» для свободного передвижения по космодрому. И еще. Настоятельно рекомендую вам объяснить своим подчиненным, что любая попытка выяснения отношений с сидящими в этой комнате офицерами закончится плачевно… — Вы подадите рапорт? — презрительно посмотрев на Виктора, скривился капитан. — Рапорт? Какой рапорт? — не понял Волков. — Полковнику Ридли. С жалобой на тех, кто вас обижает… — хрустнув кулаками, злобно ухмыльнулся Беккер. Вильямс расхохоталась. Вслед за ней заржал Рикки, а потом и все остальные. — Что смешного в моих словах? — озверев, зарычал Беккер. — Давайте перенесем этот разговор на завтра… — мысленно попросив ребят успокоиться, ответил Волков. — И можете не сдерживать своих подчиненных: прописка так прописка. Только вот мои требования остаются в силе. Завтра в восемь тридцать мне нужны пять «Торнадо». Пока без ваших пилотов… …Дождавшись, пока злой, как собака, Беккер уйдет по своим делам, Орлова уселась на колени к своему любимому мужчине и, приобняв его за шею, тихонечко поинтересовалась: — Дорогой! А зачем нам «Торнадо»? — Правда, Вик, на фиг они нужны? И какие такие тренировки? А отпуск? — нахмурившись, спросил Рикки. — Мне кажется, что отпуск надо перенести на потом… — вздохнул Волков, — У меня нехорошее предчувствие… — Я согласна с Виком… — поддержала командира Вильямс. — Чем шарахаться по клубам, лучше поработать с БК-ашкой… — И подтянуть вторых номеров… — кивнул Волков. — Поэтому завтра первые пересядут на «Торнадо», а вторые возьмут «Кречеты». — С БК-ашками будут проблемы… — хмыкнул Семенов. — В «Торнадо» нет усилителей. Придется летать на шунтах. И со стандартным искином. — Вот и покажете класс… — хихикнул Гомес. — А то быть крутым на «Кречетах» не так уж сложно… Глава 18 ВИКТОР ВОЛКОВ «Прогуляться» по казарме поздно вечером захотели все до единого. И каждый, за исключением разве что моей Иришки, упорно доказывал, что «способен на все и даже больше». Поэтому мое решение идти вдвоем с Рикки приняли в штыки. В комнате поднялся такой гвалт, что мне пришлось врезать ку-лаком по столу и поинтересоваться именами двух лучших рукопашников Проекта. — Ты и Конти… — Вильямс подбоченилась. — И что с того? — Вик почти прав… — обиженно глядя на меня, вздохнула Орлова. — Идти толпой — идиотизм. Они подумают, что мы боимся. В одиночку — нет смысла, так как они решат, что мы выставили лучшего. И, даже проиграв, продолжат цепляться к остальным. Идти двойкой — оптимально, но состав должен быть другой. Смешанная пара. Кто сможет подумать, что в таком составе мы способны выдать максимальный КПД? — И Вику идти не надо… — расхохотался Гомес. Если кто-нибудь проговорится, что ты — без пяти минут Оборотень, твоя победа будет считаться результатом обучения в Академии… — Ха! Значит, иду я и Гарри… — подпрыгнув до потолка, взвизгнула Вильямс. — Занимайте места согласно купленным билетам. Трансляция начинается… Не согласиться с доводами Иры я не мог, поэтому скрепя сердце кивнул и, увернувшись от поцелуя радостной до невозможности Элен, переключил сигнал с ее камер на приемный блок головидео… …Парочка, прогуливающаяся по коридору минус третьего яруса казармы, на котором располагались жилые комнаты Оборотней, выглядела на редкость колоритно: Гарри, одетый в летную форму ВКС с нашивками Оборотней на плече и груди, вел под руку красотку в мини-юбке и маечке с декольте на восемь персон. Правда, последняя отчего-то передвигалась босиком, но взгляды встречных офицеров гак низко не опускались… — О, начинается… — в общем канале мыслесвязи хмыкнул Форд. — Видите мальчиков около предпоследней двери? Если я не ошибаюсь, сейчас они попробуют меня задеть… — Нужен ты им… — купаясь в раздевающих взглядах мужчин, хихикнула Элен. — Твоя черная лысина мешает им любоваться мною, дурашка… — А я говорил, что нечего сиськи вываливать… — сварливо пробурчал Гарри и от души наступил на подставленную ему кем-то из Оборотней ногу. И «растерянно» посмотрел на ее хозяина: — Ой, простите! Кажется, я ее вам сломал… …Для адекватного восприятия завязавшейся потасовки пришлось подключаться к БК. Оборотни работали предельно жестоко, но не на смерть — удары, которые сыпались на «двойку», были рассчитаны на тяжелые переломы, вывихи или сотрясения. Впрочем, почувствовав, что их атаки уходят в никуда, все четыре агрессора прибавили в скорости и заработали на грани фола. — Дорогой! Мне кажется, что они забыли про то, что мы не враги… — встречая ближайшего бойца ударом ноги в косую мышцу живота, хмыкнула Вильямс. — Хватит церемониться. О, кстати, вон еще парочка нарисовалась… — Хо-о-роший у них болевой порог… — с четвертого удара добив поверженного наземь противника, выдохнул Гарри. — Жесткие ребята… Как бы чего им не порвать… Заметив, что в коридоре этажом ниже скапливается уж очень много Оборотней, Ира ткнула меня в плечо: — Вик! Пора вмешиваться. Что-то не нравится мне их настроение… Задумчиво посмотрев на экран, я кивнул и выскочил из своей комнаты. За мной рванули остальные. — Достаточно!!! — изо всех сил рявкнул я, как только оказался рядом с местом побоища. — Я сказал «стоп»!!! Увы, не на шутку разошедшиеся Оборотни останавливаться не собирались? оказавшись уже ввосьмером, они пытались разбить превратившуюся в единый организм пару Форд — Вильямс. И с каждой секундой все больше выходили из себя. А из дверей по обе стороны «двойки» выбегали все новые и новые желающие присоединиться к потасовке… Поняв, что словами их уже не остановить, я вздохнул, достал из кобуры «Кросс» и выпустил длинную очередь над головами озверевших от крови офицеров: — Все. Прописка окончена. Если у кого возникнет желание помериться размерами отдельных выдающихся достопримечательностей с имеющимися у моих ребят аналогами — прошу в спортзал. Или на совместные тренировки по пилотированию — у вас будет возможность попробовать их на излом И ТАМ. На сегодня шоу ОКОНЧЕНО. Со счетом одиннадцать ноль в нашу пользу. Отнесите своих товарищей в медблок — завтра кому-то из них может потребоваться все имеющееся в наличии здоровье. У кого появятся вопросы или претензии — можете подняться ко мне. Минус второй ярус, шестнадцатый блок. Вопросы? — Да пошел ты… — встрял кто-то из только что подбежавших к месту схватки Оборотней, и в этот момент сработала система оповещения: — Боевая тревога! Боевая тревога! Всем пилотам подразделения занять свои места согласно боевому расписанию… — По кораблям! Вильямс! Переодеваться! Бегом!!! — забыв про схватку, в общем канале заорал я… …На то, чтобы добраться до своих «Кречетов», у нас ушло меньше минуты. Еще полторы — на то, чтобы запустить предполетные тесты и облачиться в скафандры. — Башня! Я Дем… Дельта-сто пять! Прошу разрешения на взлет! — Дельта-сто пять! Взлет запрещаю! — взвыл эфир голосом майора Воловича. — Вы что, не поняли? В системе четыре истребителя Циклопов!!! — Гамма-шесть! Дельта-семь! Дельта-восемь! Идем на перехват… — Взлет… — Дождавшись, пока искин моего «Кречета» скачает последние данные, полученные с датчиков системы дальнего обнаружения, и выделит метки вражеских кораблей, я забрал контроль над машиной Гашека, дал на двигатели пятьдесят процентов мощности и бросил истребители в ночное небо… — Форд! Ждешь Элен. Игорь! С Краузе свяжете боем двойку Циклопов в квадранте шесть-тринадцать-сорок три. До подхода машины Вильямс не атакуйте! Игорь! Со старта попробуй взять Вольфа на контроль. Если получится — попробуйте разбить пару… — Выполняю… — Дельта-сто пять! Приказываю вернуться в квадрат двести шесть!!! — истошно заорал майор Во— лович. — Башня! Я Дельта-сто пять! Требую убрать ВСЕ корабли с траектории подхода Циклопов! — рявкнул я в ответ и, выйдя из атмосферы, рванул на перехват ближайшей ко мне двойки истребителей врага. — Гамма-шесть, Дельта-семь и Дельта-восемь! Вернитесь к Ключу-один!!! — Прекратите самодеятельность! — истошно завизжал майор Волович. — Гамма-шесть! Остановите Циклопов!!! …Гамма-шесть, эсминец класса «Сирокко» под названием «Неудержимый», на долю секунды сдвинув поле отражения с передней полусферы, выпустил первые четыре «Касатки» задолго до того, как вошел в зону гарантированного поражения. Сопровождающие его «Торнадо» торопиться не стали — разошлись на предписанное учебниками по тактике расстояние и активировали генераторы помех. Оба истребителя Циклопов, двигающиеся практически в лоб эсминцу, скинули скорость и, без особого груда уклонившись от тяжелых торпед, с ходу пошли в атаку. Окутываясь фейерверками «обманок» и вспышками стартов противоракет, они неслись на эсминец гак, как будто пытались взять его на таран. «Проходят впритирку…» — подумал я, и в этот момент идущий первым Циклоп, вырубив маршевый двигатель и включив эволюционники, развернул свою машину на сто восемьдесят градусов, а его напарник, экстренно тормозя, всадил в защитное поле «Неудержимого» штук шесть противоракет. Второй пилот рефлекторно среагировал на вспышки и дал на генераторы силового экрана максимальную МОЩНОСТЬ… — Идиот!!! — взвыла Орлова. — Сзади!!! — Поздно… — глядя, как между дюз эсминца медленно расцветает ярко-алый цветок взрыва, я сжал зубы… — Дельта-семь! Дельта-восемь! Я — Дельта-сто пять! Приказываю вам уходить!!! — попытка образумить пилотов «Торнадо», увы, не удалась: проклинающие Циклопов на всю систему пилоты рванули в самоубийственную атаку на ближайший истребитель. И, попытавшись догнать слишком увертливую для них машину, подставили дюзы под ракеты второй… За минуту до входа в сферу огневого контакта я подвел машину Гашека практически вплотную к своей. И, сдвинув его защитное поле в заднюю полусферу, а свое — в переднюю, оказался в коконе из двух половинок силового экрана. Поэтому против нас наработанная связка, с помощью которой они сожгли эсминец, у Циклопов не получилась: и противоракеты ведомого, и тяжелая торпеда ведущего взорвались, не причинив «Кречетам» никакого вреда. А вот сброшенная перед схождением мина, успевшая разделиться на боевые части до поворота ведущего вокруг своей оси, сработала как надо — восемь кубических километров космоса исчезло в адской вспышке… Поворот второго Циклопа на грани возможностей его гравикомпенсаторов я отработал без особого труда — гормональный взрыв, устроенный мне БК-ашкой, напрочь отсек все неприятные ощущения. И практически сразу вцепился в его хвост. Заметив, что преследующие его машины легко повторяют все его эволюции, пилот истребителя скинул скорость и попытался переиграть нас в пилотировании — он кидал свою машину из стороны в сторону, периодически вращая ее вокруг своей оси, используя генераторы мерцания и обстреливая нас из всего бортового вооружения. Следуя за ним вплотную, я пытался углядеть тать какую-нибудь закономерность в совершаемых им маневрах. И на всякий случай загрузил этой же задачей расчетный блок тактического компьютера. Как оказалось, закономерность была. И не одна: после каждого разворота вокруг своей оси Циклоп отключал защитное поле для пуска ракет через равные промежутки времени. Далее, уход во вращение он начинал после «бочки»[19], а времени, необходимого для выхода его генератора на рабочий режим, за глаза хватало на то, чтобы впихнуть за него «Касатку»… Дальнейшее было делом техники — дождавшись начала предсказуемых эволюций, я скинул с пилонов сразу две противокорабельные торпеды и, разогнав их в пределах своего силового поля, открылся. Одновременно активировав генератор мерцания. И закрыв машину Гашека с передней полусферы. Отворачивая от взрыва, разметавшего истребитель Циклопа, я на несколько мгновений засмотрелся на удивительно красивую картину — включившееся перед самым попаданием в дюзы защитное поле корабля врага на долю секунды удержало пламя в полусфере силового экрана. Алая полусфера смотрелась как огромный прожектор, пытающийся осветить космическую тьму… — Вик! Один уходит!!! — Голос Элен, раздавшийся в общем канале мыслесвязи, заставил отвлечься от созерцания этого зрелища и кинуть взгляд на тактический экран. Единственный оставшийся целым корабль Циклопов, двигаясь на предельном ускорении и закрыв заднюю полусферу защитным полем, пытался оторваться от преследующей его тройки «Кречетов». «Минуты четыре до ухода в гипер…» — мелькнуло у меня в голове, и я, отпустив Гашека, врубил форсаж. …Расчетное время выхода на дистанцию прицельного выстрела составляло одну минуту и двадцать три секунды, но я на всякий случай шел в предельном для себя и Иры режиме. И убавил тягу только тогда, когда Циклоп появился на экране оптического умножителя. — Ха! Он сворачивает!!! — тут же завопил Конти. — Все, в гипер не уйдет! Ура!!! — Сначала сбей, потом радуйся… — поддела его Вильямс — А то ты только кричать горазд… — А что мне делать, если рулит Семенов, Вольф — ушел пить кофе, а на мне — только роботы-уборщики кормового гальюна? — Какого гальюна? — обалдело спросила Элен. — У нас такого нет! — Так у вас и Вольфа нет… — жизнерадостно расхохотался Рикки и снова завопил: — Вик! Держись, он атакует тебя!!! Как ни странно, но этот Циклоп оказался слабонервным — стоило Элен пустить за ним пару «Касаток», как он замельтешил, запустил аж восемь противоракет и на всякий случай закрыл заднюю полусферу защитным экраном, видя, что моя машина подходит к нему под углом в шестьдесят градусов! — Вот это да… — всаживая в его борт четыре сверхскоростные «Пираньи», восхитился я и подключился к каналу Башни… Что там творилось! Диспетчеры Башни, орбитальной крепости и пилоты большинства кораблей, еще недавно слетавшихся под защиту Ключа-один, бились в истерике. Каждый пытался докричаться до Дельты-сто пять и поздравить его, то есть меня, с третьим сбитым кораблем врага. Майор Волович, тихо дурея от происходящего, то пытался навести порядок в эфире, то требовал у Дельта-сто пять отозваться, то истерически хихикал. Слегка отойдя от горячки боя, я окинул взглядом тактическое поле и… зарычал: — Башня! Я Дельта-сто пять! Где спасательный корабль, мать вашу за ногу? Почему спасательными работами занимаются истребители?! — Три минуты до взлета… — запинаясь на каждом слове, затараторил диспетчер. — Мне запретили… — Какие, на фиг, три минуты?! — взвыла Элен и, первой развернув «Кречет», рванула по направлению к обломкам эсминца, медленно дрейфующим по направлению к Лагосу-четыре. — Дельта-сто пять! Говорит Дельта-один. Спасательный корабль не нужен. На «Неудержимом» живых нет. Идите на базу, парни… Глава 19 МАЙОР РОДРИГЕС — Нет, вы представляете, что вы наделали? — закатив глаза, трагическим голосом произнес Мак-Регор. — Вы и ваши люди нарушили нашу договоренность, и теперь единственно возможный вариант мягкого урегулирования стоящих перед нами проблем под угрозой. И теперь мне необходимо время, для того чтобы разобраться в сложившейся ситуации и принять единственно верное решение… «С-с-слизняк… — стараясь удерживать на лице нейтральное выражение, подумал Рамон. — И от этого человека зависит будущее Конфедерации?» — Извините, господин Председатель… — генерал Харитонов навалился грудью на стол и уставился в глаза Мак-Грегору. — Я что-то не совсем понял, что за причины мешают вам сдержать данное мне слово? И что такого «наделали» мои люди? Председатель высшего исполнительного органа Земной Конфедерации — Генеральной Ассамблеи Присоединившихся Систем — всплеснул руками, захлопал ресницами и посмотрел на собеседника так, как будто перед ним сидит трехлетний мальчишка: — Господин генерал! Осмелюсь напомнить вам, что не далее чем трое суток назад ваши мутанты… — Модификанты… — поморщился Харитонов. — Да плевать, как они правильно называются! — разозлился Мак-Грегор. — Так вот, ваши модификанты имели наглость вмешаться в операцию Шестого флота ВКС. И без разрешения сбили четыре истребителя Циклопов, наплевав на прямой приказ диспетчера и исполняющего обязанности командующего системы! Вы себе представляете, чем все это закончится? — Если бы не мои люди, то половины Шестого флота уже не было бы… — стараясь не заводиться, медленно процедил Харитонов. — Вы видели записи, сделанные с орбитальной крепости? Патрульную тройку, состоящую из эсминца и двух истребителей. одна пара Циклопов сожгла за какие-то десять минут! — И что? Уровень подготовки этих несчастных пилотов наверняка оставлял желать лучшего… — скривился Председатель. — Вы вообще представляете себе Лагос? Наверняка какая-нибудь жуткая дыра! Откуда там могут быть нормальные пилоты? — Обоими истребителями управляли Оборотни. Элита летного состава ВКС! — Оборотни, Демоны, Вурдалаки… — усмехнулся Мак-Грегор. — Чем меньше пафоса и чем больше тренировок, тем выше выживаемость… — В противостоянии с Циклопами у обычных людей нет ни одного шанса… — вырвалось у Родригеса. — Физические возможности… — Не умничайте, профессор… — презрительно посмотрел на майора Мак-Грегор. — Я знаком с вашим докладом и трудами ваших коллег… Бред! Если бы ваши мутанты не влезли туда, куда их не просили, то доблестные солдаты и офицеры Шестого флота разнесли бы четыре жалких кораблика Циклопов в пух и прах. И тогда у нас не появилось бы лишних проблем… — Насколько я знаю, мои модификанты работали под позывными отдельной роты второго истребительного полка Шестого флота, то есть их победа де-юре — победа Шестого флота! Я проглядывал новостные ленты — информации об участии в этой схватке Демонов нигде нет. Все средства массовой информации «славят доблестных Оборотней, защитивших систему Лагоса от кровожадных захватчиков врага»… — сверившись с коммом, процитировал Харитонов. — Да, но мы-то с вами знаем, что это не так… — вздохнул Председатель. — И мы, кажется, договаривались, что до начала слушаний по внесению поправок к закону о глубоком вмешательстве в геном человека ваши мутанты будут сидеть тише воды и ниже травы… — Вы считаете, что им надо было оставаться в казарме? — возмутился Родригес. — В то время как Циклопы сбивали тех, кто оказывался у них на пути??? — Увы, это война. А войны без жертв не бывает. Есть такое понятие — «неизбежные потери». Слышали? — Да… — скрипнув зубами, генерал взглядом заставил Рамона замолчать. — Вашу позицию я понял Теперь мне бы хотелось услышать дату, на которую вы назначите слушания по интересующему нас вопросу. Как вы понимаете, нам очень нужен Закон, позволяющий использовать Проект с максимальным КПД. Потому что без него добиться финансирования второй очереди и средств на разработку новых систем вооружения практически нереально… — Извините, господа, но в данный момент я ничего не могу ска… — прервав речь на полуслове, Мак-Грегор кинул взгляд на свой комм. Потом вдруг побледнел, засуетился и опустил на глаза рамку портативного монитора. Пару минут, потребовавшихся Председателю для того, чтобы ознакомиться с полученным файлом, Рамон просидел как на иголках: отрицательный ответ, который начал озвучивать Мак-Грегор, означал начало очередного круга политических игр, закулисных интриг и «консультаций», которые и Родригес, и Харитонов органически не переваривали. — Простите, господа… Я получил сообщение чрезвычайной важности… — отключившись от виртуального экрана комма, проблеял Председатель. — В течение последних суток зарегистрировано появление разведывательных кораблей Циклопов в одиннадцати системах Конфедерации. Включая системы метрополии! Что им не сидится на Окраине? Услышав панические нотки в голосе Мак-Грегора, Родригес с трудом удержался от смеха: человек, только что спокойно рассуждавший о «неизбежных потерях», почувствовав, что война может коснуться его самого, испугался! — Я вас предупреждал… — хмыкнул Харитонов. — Циклопы не могли не среагировать на наш рейд в систему Пронина. И теперь нам надо ожидать начала полномасштабной войны… — Зачем им прыгать так далеко от того же Лагоса? — жалобно спросил Председатель… — И зачем так дергаться из-за одного жалкого транспорта? — Как зачем? — еле заметно подмигнув Рамону, грустно вздохнул Харитонов. — Для того чтобы выбрать самые незащищенные системы для молниеносного удара. Это же элементарно! Что им делать в системе Лагоса? Уже сунулись и получили по рогам: мои Демоны сожгли все четыре их корабля. А вот в метрополии никто их не тронул. Поэтому вернутся обязательно. У меня пока нет информации, но я практически уверен, что всем тем кораблям, которые появлялись в этих одиннадцати системах, удалось уйти... — Да. Удалось… — сглотнув подступивший к горлу комок, подтвердил Мак-Грегор. — Это же просто катастрофа! Вы себе представляете, они уничтожили сорок три наших корабля! Из них девять — гражданских! И что теперь делать? — Готовиться к войне… — помрачнел генерал. — Так. Я думаю, что ваших мутантов… или как вы их там называете? …надо перебазировать на Старую Землю… — затараторил Председатель. — Пусть несут это… как там оно называется? …А, вспомнил — «боевое дежурство»! И защищают колыбель человечества от этих ужасных, бесчеловечных нелюдей! — Увы, пока не получится… — вздохнул Харитонов. — Для полноценного боевого дежурства нужно перекрыть шесть основных секторов… и шесть второстепенных директрис…[20] Минимальное количество кораблей в каждой зоне — два плюс отдыхающая смена… Значит, на то, чтобы гарантированно защитить Старую Землю, необходимо сорок восемь пилотов! А у меня — всего десять недоучек на пяти кораблях… И что самое страшное, не имеющих никакого официального статуса! Первая же проверка комиссии по генной трансформации — и офицеров, которые за последние четверо суток без особого труда сожгли восемь кораблей Циклопов, просто уничтожат… И тогда колыбель человечества останется практически беззащитной… — Так! — Подскочив на месте, Мак-Грегор вперил гневный взгляд в сидящего напротив генерала и возмущенно поинтересовался: — А почему на десять мут-… модифиц-… модифи…кантов у вас всего пять кораблей? Что, наши верфи не в состоянии выполнить элементарный заказ? Это же самый настоящий саботаж! В условиях кровопролитной войны все человечество обязано в едином порыве сплотиться вокруг тех, кто способен грудью закрыть его сыновей от самого страшного врага во всей обитаемой Вселенной! Тех, кто этого не понимает, в условиях военного времени отдают под трибунал!!! — Вы совершенно правы, господин Председатель! — глядя на вещающего функционера, поддакнул майор. — Неужели эти люди не понимают, что их труд способен приблизить то счастливое время, когда мы со спокойной душой сможем смотреть в чистое небо над головой, совершенно точно зная, что оттуда на головы наших детей не упадет крылатая смерть? — Да! А имена тех, кто внесет посильную лепту в дело Великой Победы, навеки войдут в Анналы Истории человечества! — выделяя каждое слово интонацией, поддакнул Рамону Харитонов. — Значит, так… — Задумчиво посмотрев куда-то сквозь генерала, Мак-Грегор прикоснулся к сенсорам виртуальной клавиатуры и вдруг решительно стукнул кулаком по столу. — Завтра в девять утра состоится слушание по этому, давно устаревшему и не отвечающему современным потребностям человечества закону. Все изменения, необходимые для создания Оружия Возмездия, будут внесены еще до обеда. Так что считайте, что с легализацией Проекта проблем уже нет. Поэтому в течение часа я хочу видеть на моем личном сервере смету второй очереди Проекта: в сложившейся обстановке тянуть с созданием новых солдат преступно! Что я еще упустил? — Корабли, господин Председатель! — «напомнил» Родригес. — А что, вы их еще не заказали? — нахмурился Мак-Грегор. — Насколько я помню, я уже требовал вас ускорить процесс постройки! Завтра же доложите мне о результатах переговоров с «Централ Спейсшип». Если они заартачатся, можете ссылаться на меня… — Есть, господин Председатель… — Это еще не все… — Задумчиво посмотрев на экран головидео, на котором мелькали заставки новостного микса, Мак-Грегор пошевелил пальцами и состроил очень серьезную физиономию: — Господа, надеюсь, вы хорошо понимаете, что такой перспективный Проект нельзя пускать на самотек? Вы, военные и труженики науки, увы, не разбираетесь в тех механизмах, которые подталкивают нашу цивилизацию к светлому будущему. Да, безусловно, ваш труд заслуживает уважения, но для того чтобы его результаты смогли принести реальную пользу Человечеству, необходимо нечто большее. Кстати, господин генерал! Вы действительно считаете, что на Лагосе-два совершенно безопасно? — Конечно! — растерянно пробормотал Харитонов, пытаясь сообразить, куда клонит Мак-Грегор. — Циклопы уже получили по первое число! Зачем им туда соваться? — Отлично! Тогда завтра после слушаний мы вылетаем на Лагос… — Зачем? — вырвалось у майора Родригеса. — Человечество должно знать своих героев! — Вскочив на ноги, Председатель взмахнул рукой и ослепительно улыбнулся своей «аудитории» — Мы захватим с собой самых креативных пиарщиков Старой Земли, подготовим достойный сценарий и проведем самую убойную пресс-конференцию в истории! Каждый житель Конфедерации узнает о тех, кто денно и нощно проливает кровь ради его светлого Будущего… Глава 20 БЕН ГРОНЕР Опытный образец номер сто шестнадцать дробь тридцать четыре выглядел так же, как и его предшественник — человеком среднего роста, довольно субтильного сложения, с пустыми, ничего не выражающими глазами. Дотронувшись до предплечья стоящего перед ним образца, Бен ощутил легкое покалывание в подушечках пальцев — Зомби только что достали из холодильника и не успели активировать систему подогрева кожного покрова. — Забавно… — Подув на озябшие пальцы. Гронер посмотрел на экран головизора, на котором демонстрировалось содержимое грудной клетки изделия, а потом на Саркисянца, терзающего пульт активации. — Идея с головным мозгом в груди мне, пожалуй, нравится… — Это не самое главное отличие этого образца… — усмехнулся Эдуард, — Смотрите… Кожа на лице Зомби дрогнула и покрылась тоненькой сеточкой продольных и поперечных полосок. Через мгновение под ней зашевелились кости черепа — слегка приподнялась лобная; вместе с лобным отростком верхней челюсти выдвинулась вперед носовая; раздвинулись височные и скуловые. Чуть позже началась трансформация зубов, нижней челюсти и затылочной части черепа. На глазах изумленного Бена у образца поменялась пигментация кожи и радужной оболочки вокруг зрачка… — Ого! И сколько раз он может так менять лицо? — восхищенно спросил Гронер. — Лицо? — ухмыльнулся Саркисянц и, прикоснувшись к пульту, подошел поближе к образцу. Вслед за лицом у Зомби поплыл и скелет! Сначала за счет выросших трапеций укоротилась шея. Потом сузились плечи, расширился таз, удлинились бедра и предплечья. А в завершении метаморфозы у изделия появилась легкая сутулость. — В данный момент у него четыре базовых варианта внешности, но их количество можно увеличить до десяти-двенадцати… — Интересно, а вот это все… — Бен неопределенно пошевелил пальцами, — не влияет на прочность скелета? Эдуард отрицательно помотал головой: — Нисколько. Если бы мы остановились на первом, биологическом варианте, то это было бы серьезной проблемой. А тут… — Профессор постучал пальцами по ключице образца. — Композитные материалы, Кроме мозга — ни грамма органики… Конечно, решение людей Харитонова изящнее, но создать аналогичный образец, отвечающий техническому заданию проекта «Зомби», за выделенное мне время я не смогу… — Мне плевать на изящность. Изделие должно отвечать ТЗ[21], быть подконтрольным и обходиться дешевле, чем харитоновские аналоги. Способности к метаморфированию в ТЗ не было, но наличие такой опции только повысит продажную стоимость каждого Зомби. Что порадует нашего работодателя… Ладно, с компоновкой мне более-менее понятно. А что с ходовыми испытаниями? — Двигается он пока плохо… — Огоньки в глазах Саркисянца сразу же потухли, а сам профессор вжал голову в плечи и уставился в пол. — Ну, не совсем плохо, конечно: бегает, прыгает и стреляет изделие уже вполне прилично. Но при взгляде со стороны сразу идентифицируется как искусственное существо. Не хватает пластики… — Ну, так выделите мощности лабораторного искина, посадите за расчеты пару толковых программистов, и через пару дней Зомби сможет танцевать… — Те, которые у меня есть, заняты. По двадцать часов в сутки… Сделаем и это, просто пока руки не дошли… — Понятно. Я смотрю, постепенно приближаемся к финишу? — Если бы… — вздохнул Эдуард. — В данный момент никак не получается добиться согласованной работы искина и головного мозга донора: периодически они вступают в конфликт, и образец приходится уничтожать… — Нехорошо… Секундочку… — Гронер посмотрел на экран комма и расстроенно пробормотал: — Посмотреть его в действии у меня не получился. Босс вызывает. Так что сегодня обойдетесь без меня… Ввалившись в кабинет Олсена, Бен изобразил на лице виноватое выражение и приготовился к разносу: как правило, вынужденное четырехчасовое ожидание всегда выводило Брайана из себя, а добраться от лаборатории до его резиденции за меньшее время было просто нереально. Однако вместо традиционного «ну и где тебя носит, когда ты мне нужен» Олсен встретил его счастливой улыбкой: — Привет, бродяга! У меня две новости. Хорошая… и очень хорошая! С какой начать? — Ну, думаю, с хорошей. Очень хорошую оставим на десерт… — Трое суток назад в системе Лагоса появились корабли Циклопов. Уничтожив эсминец и пару истребителей Шестого флота, они нарвались на модификантов Харитонова… Можешь предсказать результат? — Ну, я бы поставил на модификантов, но, судя по вашей улыбке, у них ничего не вышло. Циклопы сожгли и их? — растерянно спросил Гронер. — Черт! Меня бесит твой нюх… — налив в бокал пятьдесят граммов коньяка, Брайан протянул его помощнику. — Парни Харитонова разделали Циклопов, как бог — черепаху! Сбили все четыре корабля, а сами не получили ни царапины. Я смотрел записи раз пять — сумасшедшее зрелище! Представь себе, даже пожалел, что их финансирую не я… Удивленно посмотрев на порядком набравшегося Олсена, Бен пригубил дорогущий напиток и, поставив бокал, поинтересовался: — Значит, у нас есть записи боя? А может, еще и детали боевой техники Циклопов? — Раздобыть «железо» не удалось — там СБ-шники перекрыли две трети системы. Не подступиться. Сам расстроился… Зато записи боя есть у половины Конфедерации: его снимала орбитальная крепость, десятка четыре кораблей и вся аппаратура связи и дальнего обнаружения. Правда, модификанты там работают как Оборотни, но чтобы спутать их корабли с «Торнадо», надо быть клиническим идиотом… «Я — Дельта-сто пять! Я — Дельта-сто пять!» — забавно прогнусавил он. — А в записях Эдвардса диспетчерам они представлялись Демонами… — Ясно! Значит, записи можно отправлять в работу… Хорошие новости… — Не новости, а новость! — перебил его Олсен. — И не «хорошая», а просто Новость. Хорошую я еще не озвучил! — Я вас внимательно слушаю… — Бен снова пригубил коньяк и превратился в слух. — Сутки назад на сессии Генеральной Ассамблеи Присоединившихся Систем состоялись слушания поправок к закону о глубоком вмешательстве в геном человека. Угадай, чем закончилось мероприятие? — Поправки приняли абсолютным большинством? — усмехнулся Бен. — А вот и нет! — радостно завопил Олсен. — Вернее, приняли, абсолютным большинством, но с одной ма-а-аленькой оговоркой. Суть которой можно выразить коротеньким предложением из шести слов: «вмешательство в геном допускается только в военное время»… — Удобно, черт подери… — поморщился Гронер. — Как обычно, наши политиканы перестраховались… — Ну и пусть! — перебил его банкир. — Для нас главное что? То, что у нас развязаны руки. И что при желании мы можем творить, что хотим, сколь угодно долго. Развязать небольшой конфликт на периферии стоит не так уж дорого, а при нужном акценте в средствах массовой информации он будет считаться этой самой «войной». Так что поправку можно считать бессрочной. А что хорошего у тебя? — Ну, таких глобальных новостей нет, но кое-чем порадовать смогу: господин Саркисянц дал будущим Зомби очень полезную опцию… — Какую? — заинтересованно спросил Олсен. — Способность к метаморфированию. Могу показать небольшой ролик… …Просмотрев запись, Брайан отставил в сторону бутылку коньяка, наклонился над журнальным столиком и, глядя на Бена совершенно трезвыми глазами, поинтересовался: — Ты понимаешь, сколько денег это нам принесет? Гронер молча кивнул. — Идеальный разведчик, диверсант, телохранитель… — мечтательно пробормотал Олсен. — А также идеальный ликвидатор… — в его же тоне закончил Бен. — Думаю, что в определенных кругах нашу продукцию будут покупать за любые деньги… Глава 21 ВИКТОР ВОЛКОВ Наладить нормальный тренировочный процесс удалось только после возвращения Железного Джо: не успев всплыть в системе, полковник Ридли устроил расслабившимся в его отсутствие диспетчерам такой разнос, что основная масса скоростных уиндеров журналистов, без устали мотающихся за каждым взлетевшим кораблем Оборотней, срочно запросила посадочные коридоры. Еще через час в военной зоне космодрома Лагоса-два не осталось ни одного гражданского судна; самые догадливые улетали сами. Корабли, в которых, по словам членов экипажей, «в данный момент» не было пилота, перетаскивались в гражданскую зону буксирами. А те, чьи хозяева пытались качать права, «случайно» повреждались при посадке. Вокруг казармы сразу стало тише; количество беспилотных дронов, управляемых с кораблей охотников за сенсациями, сразу же уменьшилось раз в десять. А те, которые остались, сгорели в огне активированных полковником зенитных артавтоматов. Правда, обо всем этом я узнал часа через два. Когда закончил тренировку в виртуальном имитаторе: — Слышь, Вик! Ридли вернулся! — Рикки, пришедший в сознание чуть раньше меня, сиял, как майская роза — Прикинь, вокруг казармы — ни одной камеры! — Ладно, камеры… — в общем канале раздался голос Игоря. — Я тут машину тестировал, так на тактическом экране — звездопад! Полковник сажает всех, кого может… Я радостно заулыбался — двое суток, прошедшие с момента появления в системе Циклопов, мы ни разу не поднимались в космос. И вынуждены были дуреть за тренажерами. Так как первая же попытка полетать закончилась сразу же после взлета: совершать любые эволюции среди безумного количества яхт, уиндеров и разномастных лоханок, хозяева которых жаждали рассмотреть поближе или поснимать «новые корабли Оборотней, победивших Циклопов», было невозможно. — Отлично! Тогда через пару часов после ужина можно будет заняться делом… — Не хочу на «Торнадо»… — почти одновременно пробормотали Гашек и Краузе. — А я с удовольствием сяду на «Кречет»! — завопила Элен. — Сколько можно изображать пассажира? — Ладно, господа пилоты и их пассажиры! — усмехнулся я. — Айда пока перекусим, что ли? А то я проголодался… …В столовой оказалось многолюдно — человек пятнадцать Оборотней, устроившись у противоположной от входа стены, мрачно потягивали пиво. Еще парочка сосредоточенно уминала ужин. Заметив нас, ребята встали и почти одновременно прикоснулись пальцами к виску. Молча: траур по их товарищам, погибшим в бою с Циклопами, все еще продолжался. Ответив на приветствие, мы добрались до своих столиков и вывели на их голоэкраны сегодняшнее меню… — А, вот вы где! — Голос Ридли, донесшийся от входной двери, заставил меня оторваться от стакана с ягодным компотом и посмотреть на заявившееся в гости начальство. — Можете не вставать. Приятного аппетита… — Добрый вечер, господин полковник! — пихнув кулаком развалившегося в кресле Рикки, я вскочил и пододвинул к своему столику еще одно кресло. — Составите компанию? — Благодарю… — Ридли отрицательно помотал головой. — У меня есть предложение получше. Приглашаю вас попариться в адмиральской сауне. Каким будет ваш положительный ответ? — Пиво будет? — нахально поинтересовался Конти. — А то какая баня без пива? — Будет… — без тени улыбки пообещал полковник. — И ужин — тоже. Отменяйте заказ и полетели… — Та-а-ак… На вечерние полеты, как я понимаю, губы можно не раскатывать? — в общем канале проворчала Иришка. — Да ладно! Уймись, трудоголик! Отпуск вы с Виком зажали? Зажали! Значит, запретить нам греть пузо у вас нет никакого морального права… — хохотнула Элен. И, первой выбравшись из-за стола, быстрым шагом направилась к выходу… — Ну как, нашли общий язык с Оборотнями? — усаживаясь в «Каплю», поинтересовался у меня Ридли. — Да… — хмуро ответил я, вспомнив, как все это происходило. — Ну и отлично… — Полковник повернулся к ожидающему его команды пилоту и приказал: — Все. Полетели… «Торнадо» капитана Беккера упал на пластобетон минут, через двадцать после нас. Вслед за ним на посадочный квадрат рухнуло еще четыре корабля. Выскочив из люка, Беккер, не дожидаясь остальных, быстрым шагом двинулся по направлению к моему «Кречету», Кинув взгляд на индикатор работы элеватора артсклада, я, вздохнув, выбрался из пилотского кресла и, добравшись до входного люка, выглянул наружу. В глазах капитана, остановившегося прямо передо мной, плескалась боль. Сжимая и разжимая кулаки, Беккер угрюмо смотрел мне в глаза и… молчал. Точно как же, как и остальные догнавшие его Оборотни. — Я сделал все, что мог… — спрыгнув на пластобетон, мрачно буркнул я. — Они не послушались… — Спасибо… — перебил меня Беккер. — Мы пришли сказать вам. спасибо… Если бы не вы, жертв было бы намного больше… А ребята… Они не могли отвернуть… Они выполняли свой долг… По щекам стоящего справа от капитана белобрысого парня покатились слезы. Стиснув зубы, он смотрел куда-то сквозь мой «Кречет» и не замечал, как его плечо стискивают пальцы стоящего за ним товарища. — А еще я хочу принести свои извинения за… — начал было капитан. — Проехали… — перебил его я. — Нет, не проехали! — Белобрысый сдвинул в сторону Беккера и сделал шаг ко мне навстречу. — Если бы мы встретили вас по-человечески, то вполне возможно, что мой брат и Леха Колычев остались бы в живых… — Саня! — придержав парня за руку, воскликнул капитан. — Что «Саня»? Разве я не прав? Элита летного состава ВКС! Какая мы, на фиг, элита? Костю и Леху сожгли походя! Как первокурсников! И, что самое страшное, точно так же сожгли бы. и меня, и тебя, и всех тех, кто так кичится вот этим куском тряпки… — Ухватив нашивку Оборотня, парень вырвал ее с мясом и, с ненавистью посмотрев на своего командира, сжал обрывок ткани в кулаке. — Если бы не они, жалкие четыре корабля Циклопов порвали бы всех… Вот кто настоящий Оборотень. А мы… мы обычные самозванцы… — Сражаться с Циклопами на равных почти невозможно… — дождавшись паузы, в его монологе, тихо сказал я. — Вспомните лекции в Академии! Они быстрее и выносливее, чем любой из вас… — Вас? — вцепившись в отвороты моего комбинезона, зарычал белобрысый. — Да. Вас. А нас специально готовили для этой войны. Поэтому посадили на более мощные машины… — Почему?! — взвыл возмущенный до глубины души пилот. — Почему я, Оборотень, должен летать на этом корыте, а неизвестно кто — получать новые истребители? Вздохнув, я аккуратно отцепил его руку от своего комбинезона, потом тихонечко сжал его предплечье и, дождавшись огонька ПОНИМАНИЯ в его глазах, проговорил: — Нам дали не только машины… Мы и сами немножечко другие… У всего есть своя цена, и очень часто она оказывается слишком, высокой… — Я — Оборотень! Меня научили летать! Я готов заплатить любую цену, чтобы бить этих тварей! Почему к этой войне готовили вас? И к чему готовили меня? — потирая побелевшую под моими пальцами руку, воскликнул он. — Виктор тоже Оборотень. Без пяти минут… — подала голос непонятно когда возникшая за моей спиной Иришка. — Его забрали из Академии незадолго до выпускных экзаменов. И терзали восемь месяцев. Для того чтобы он мог хоть что-то противопоставить Циклопам… — Кто учил тебя летать? — потухшим голосом спросил меня Беккер. — Капитан Кощеев… — ответил я. — И после него тебя еще надо было учить? — глядя на меня широко раскрытыми глазами, с сомнением в голосе поинтересовался белобрысый. — Да. Мало того, нас выдернули сюда задолго ДО окончания подготовки. Так что мы пока — жалкие недоучки… — Ира вложила свои пальцы в мою ладонь и тихонько добавила: — Если бы не Вик, нам тоже пришлось бы туго… — Сегодня вечером мы соберемся помянуть ребят. В «Гнутой подкове»… — мрачно посмотрев на ближайший «Кречет», сказал Беккер. — Если вы придете, то мы вам будем очень признательны… И… еще раз спасибо… — Придем обязательно… — вместо меня ответила Иришка… …Адмиральская сауна оказалась очень даже ничего. Комплекс парилок на любой вкус и температурный режим. Десяток восстановительных блоков, в которых можно было найти все, что угодно, начиная с древнего «душа Шарко» и заканчивая новейшими аппаратами для комплексной нейрофизиологической релаксации организма. Несколько великолепных комнат для отдыха с потрясающими голосенсорными установками, позволяющими создать в помещении иллюзию присутствия в самых красивых уголках обитаемых миров Конфедерации. Причем каждая была оборудована финиш-камерами пневмодоставки, над которыми вращались голографические логотипы сети ресторанов «Марина-Ритц». Не самых дешевых в Секторе… — Хорошо быть адмиралом… — взяв из стопки, лежащей на настоящей деревянной лавке рядом с входной дверью, пару так называемых «простыней», вздохнул Рикки. — Ходишь париться два раза в день, а в свободное от расслабления время строишь и равняешь нерадивых подчиненных… — Да… Мечта, а не сауна… — поддакнула ему Элен. — И твои мечты тоже ничего. Только разве нарисованная тобой картина может считаться жизнью? — Не понял? — удивился Конти. — Ну, сауна, потом подчиненные. Снова сауна и опять подчиненные. А где в этом ряду непрерывных развлечений твои любимые бабы? Или ты рассчитываешь стать адмиралом только тогда, когда на тебя плюнут даже специалисты клиник, занимающихся омоложением? — Тьфу на тебя… — надулся Рикки. — А не говорить мне гадости ты не можешь? — Стараюсь, но не получается… — расхохоталась Вильямс. — Ладно, мы с Орловой пойдем раздеваться. Встретимся в русской бане. — А раздеться тут слабо? — Конти попытался взять реванш. Но не тут-то было. Тяжелая артиллерия в лице моей Иришки убила его наповал: — Что, перед тем как стать адмиралом, решил запомнить, как выглядит противоположный пол? Так мы тебе можем еще одну бабу подарить. Резиновую. И твои будущие проблемы отодвинутся. Эдак месяца на три-четыре. Если, конечно, ты ее снова не порвешь. В пароксизме страсти… — Идите уже! — завопил Рикки. — А то я вас лично пристрелю… — Господа офицеры… — Дождавшись, пока мы рассядемся вокруг стола, Ридли поднял бокал с коньяком и жестом остановил порывавшегося вскочить с места Форда, — Я собрал вас не только для того, что — бы дать возможность отдохнуть. Вернее, не так… черт! За время, проведенное в гипере, я раз двадцать обдумывал эту речь и каждый раз понимал, что выразить словами то, что у меня на душе, не получится. Каждый раз из меня лезло что — то сухое, казенное, напрочь лишенное чувств, которые мне хотелось бы до вас донести. Вот и сейчас я не знаю, с чего начать… Не перебивайте… мне надо сосредоточиться… — заметив, что Рикки пошевелился, повысил голос полковник. — Вы наверняка слышали мое прозвище. Железный Джо — так меня называют уже семь лет. Знаете, почему? Как раз семь лет назад я потерял второго сына. А за год до него — первого. Оба моих мальчика были отличными истребителями, и я гордился тем, как они умеют летать… Если бы не Циклопы, ребят ждала длинная и счастливая жизнь. Старший, Тревис, как раз собирался жениться. Мечтал о двух сыновьях и дочери. И даже прикупил себе небольшой коттедж в курортной зоне Эйвера-четыре, где стоял его полк. Младший… младший о семье не думал — жил одними полетами и через год после выпуска из Академии стал одним из лучших пилотов в своем полку… Когда в системе Эйвера всплыли корабли Циклопов, Тревис был в патруле. В паре с товарищем он попытался задержать шесть с лишним десятков их бортов, чтобы гражданские суда успели добраться до орбитальных крепостей… — Семь лет назад? — побледнела Ира. — Если я не ошибаюсь, тогда Циклопы взорвали оба Ключа и превратили единственную терраформированную планету системы в озеро кипящей лавы… — Да… — глухо подтвердил Ридли. — И уничтожили весь Одиннадцатый флот, который пытался защитить Эйвер от бомбардировок… Моя жена и будущая невестка… остались на Эйвере-четыре. Были в гостях у Тревиса… А через год погиб Томми… Не вернулся из разведывательного полета в систему Шаннара… А я остался тут. Один как перст. Без семьи, близких и друзей… Единственным делом, хоть как-то отвлекавшим меня от воспоминаний, была служба. Я терзал себя и своих подчиненных так, что за четыре года мой полк планетарной пехоты стал лучшим в гарнизоне. Потом… потом меня двинули на повышение. Дел стало больше, а возможностей думать и вспоминать — меньше… Я жил, как в тумане, и от подъема и до отбоя не давал ни минуты передышки ни себе, ни своим подчиненным… Потому что старался не вспоминать про своих детей и не думать о том, что пилоты, которые круглые сутки взлетают и садятся на космодром Лагоса-два, тоже обречены… Залпом осушив бокал, Ридли сделал небольшую паузу, а потом, оглядев всех нас по очереди, продолжил: — Когда со мной связался генерал Харитонов, я решил, что он сошел с ума: посылать на верную смерть десять даже очень хорошо подготовленных пилотов казалось мне преступлением! Я сорвал голос, убеждая Володю выбросить из головы этот идиотизм, однако он меня не послушал. Через несколько часов, в первый раз увидев ваши лица, я вспоминал о своих сыновьях и мечтал провалиться сквозь землю, чтобы не видеть момента, когда ваши корабли будут уносить вас к системе Пронина… Все время, которое вам понадобилось для того, чтобы придумать тактику нападения на транспорт, я тоже провел за тактическим компьютером. И не смог придумать ничего толкового. По моим расчетам получалось, что у вас нет ни одного шанса вернуться. И я почувствовал себя убийцей! Человеком, который посылает на смерть своих собственных детей! И, проводив вас в прыжок, понял, что не хочу жить! Ибо жить, не имея возможности прийти на могилы своих детей, — страшно. Так же страшно, как жить, не зная, где и как они встретили смерть… И тогда я плюнул на устав и полетел за вами. На «Богатыре»… — Но ведь все закончилось хорошо… — стараясь не встречаться с Ридли взглядом, еле слышно про-бормотала Вильямс. — Хорошо? — Полковник вскочил из-за стола, подхватил на руки испуганно дернувшуюся Элен и подбросил ее к потолку. — Да я чуть не умер от счастья, когда услышал ваше «Говорит Дельта-пять…»! Это были самые счастливые минуты в моей жизни! И все три дня, потребовавшиеся «Богатырю» на то, чтобы доставить транспорт Циклопов по назначению и вернуться к Лагосу, я, не останавливаясь, твердил про себя «Задание командования выполнено. Транспорт захвачен»… — Ну, мы и тут слегка порезвились… — ляпнул неугомонный Рикки. И тут же схлопотал подзатыльник от моей Иришки. — Да, я уже просмотрел записи вашего боя… — выпустив из рук Элен и слегка покраснев, кивнул Железный Джо. — И счастлив, что могу лично сказать вам «спасибо»! В общем, я думаю, что вы меня поняли, и… больше не буду мешать вам отдыхать. Простите старика и… не судите строго… …Следующее утро по общегалактическому мы встретили за орбитой Лагоса-девять. Двадцать бортов, половиной из которых управляли лучшие пилоты Оборотней во главе с капитаном Беккером, вышли за пределы действия датчиков системы дальнего обнаружения и, разойдясь па оговоренное еще на планете расстояние, сцепились в тренировочных боях. Семенов, Вильямс, Краузе и Гашек, как и я, пересевшие на «Торнадо», попарно отрабатывали захват ведомого в полный или частичный контроль. И маневры на сверхмалых дистанциях. А заодно изображали боевые двойки Циклопов, попеременно атакуя корабли Оборотней. Их вторые номера терзали «Кречеты», добиваясь такого же контроля над машиной, как и у штатных пилотов. Тренировочные задания, сгенерированные летным тренажером на базе имеющихся у него в памяти записей реальных возможностей Семенова и компании, доводили бедных «пассажиров» до умопомрачения: Гельмут и Рикки, закончив очередное упражнение, каждый раз злобно кляли своих напарников, создателей тренажера и тех, кто придумал брать в Проект не пилотов. Орали, естественно, по мыслесвязи — режима секретности никто не отменял… Увы, всем остальным было не до выражения сочувствия: первые номера, сражаясь против трех-четырех противников, выкладывались на полную ка-тушку. А Иришка[22], способная ощутить всю глубину их недовольства, была занята. Мною. И в те редкие минуты, когда я давал ей возможность передохнуть, вместо того чтобы жаловаться, мучила меня вопросами о тактике… Летала она пока хреновато — я в маломощном и почти не управляемом «Торнадо»[23] умудрялся сбивать ее в каждом тренировочном бою. Правда, с отключенными генераторами защитных полей. Зато стоило дать ей возможность работать с силовыми экранами, как наши шансы уравнивались — мои атаки после самых сумасшедших маневров частенько заканчивались красивым, но бесполезным взрывом учебных торпед на безопасном расстоянии от корпуса ее корабля. В какой-то момент у меня появилось стойкое ощущение, что она заранее чувствует мои эволюции. Увы, оказалось, что все гораздо прозаичнее. — Когда ты пропадаешь из виду, я сразу закрываю противоположный сектор щитами… — отвечая на мой вопрос, грустно усмехнулась Орлова. — Если бы я могла тебя чувствовать, я была бы самой счастливой женщиной во Вселенной… — А что, сейчас тебе со мной плохо? — вырвалось у меня. — Плохо… — Голос Иришки был абсолютно серьезен. — Скоро мы перестанем летать в одном корабле, и я сойду с ума от горя… — Мы что-нибудь придумаем. Например, будем прыгать в гипер, только пристыковав свои «Кречеты» друг к другу… — ляпнул я и вдруг задумался: возможность управления кораблем ведомого дистанционно могла пригодиться не только во время разгона для прыжка! — Что замолчал? — встревоженно поинтересовалась Ира. — Да идейка в голову пришла интересная. Обдумаю — расскажу. Ладно, солнышко, хватит отдыхать. Я атакую… …Первые положительные результаты появились минут за десять до окончания тренировочного вылета. В какой-то момент Ира словно совершила качественный скачок и перешла на следующий уровень восприятия себя-машины как одного целого. Эволюции ее «Кречета» стали менее предсказуемы, а атаки — намного опаснее. Для того чтобы удостовериться в том, что мне это не показалось, я лишних полчаса погонял свою напарницу в предельных для нее режимах и с удивлением понял, что прав: чем быстрее становились мои атаки, тем увереннее она на них реагировала! — Не понимаю, что с тобой происходит… — дав команду прекратить бой и дождавшись, пока ее «Кречет» подойдет ко мне на дистанцию уверенной связи через БК, мысленно прокомментировал я. — Последний час ты словно с цепи сорвалась… — Я просто перестала думать… — усмехнулась Иришка. — Помнишь, ты мне как-то говорил, что машину нужно чувствовать кожей? Раньше у меня так не получалось. Чувствовать тебя — могу. В любое время. Машину… машину не удавалось. А сегодня я вдруг поняла, что это просто! Почти так же, как и дышать… — Умничка! — обрадовался я. И, посмотрев на ее раскрасневшееся лицо, появившееся в углу тактического экрана, добавил: — Знаешь, я тебя люблю. Еще больше, чем раньше… — Правда? — Ее «Кречет» совершил безумный разворот вокруг ближнего ко мне оружейного пилона и, отработав эволюционниками, вбил в борт «Торнадо» абордажные захваты. — Мне плевать, что подумают ребята, но если ты меня сейчас не поцелуешь, я умру… Кинув взгляд на радар и полюбовавшись на неподвижно ожидающие команды к завершению полетов остальные корабли, я попробовал почесать затылок, от души врезал рукавицей скафандра по шлему и рассмеялся: — Ладно, все равно тренировка закончена. Дуй ко мне! Шуточки Элен и Рикки как-нибудь переживем. — Может, ты ко мне? — хихикнула Орлова. — Тут места больше… Хотя если ты настаиваешь… — Иду… — Я заглушил двигатели, отключил шунт и… чуть не оглох от вопля Рикки, раздавшегося в общем канале мыслесвязи: — А чего это вы там делаете? — Да Вик решил меня поощрить… — страшно довольным голосом ответила ему Ира. — А меня? Я тоже себя превзошел! — возмущенно воскликнул Конти. — Боюсь, такой вид поощрения тебе может не понравиться… — под дикий хохот остальных ребят «объяснила» ему Вильямс. — Впрочем, если ты настаиваешь… — Злые вы… И не женственные… — обиженно проворчал он и, подумав, добавил: — Слышь, Вик! А из меня все-таки выйдет толк… — Не сомневаюсь… — хмыкнул я и, подключившись к каналу связи Оборотней, вызвал капитана Беккера: — Тренировка закончена. Можете следовать на базу. Я еще немного задержусь… — До вечера, Волков! Будем ждать вас в «Подкове». Спасибо за науку… Глава 22 ИГОРЬ СЕМЕНОВ Толпа пехотинцев, вломившаяся в «Гнутую подкову» часов в одиннадцать вечера, была здорово навеселе. И еще от входа потребовала пива и «чего-нибудь на закуску». Толстый Тэд, хозяин заведения, при появлении первого же «гостя» выскочивший из-за стойки бара, проводил веселящуюся компанию к четырем свободным столикам и, быстренько подтащив к ним все имеющиеся в наличии свободные стулья, направился выполнять заказ. — Стоять, жирняга! — Молодой лейтенант, оказавшийся недостаточно шустрым, чтобы сесть, вцепился в рукав проходящего мимо бармена и подтащил его к себе: — Быстренько организуй еще десяток стульев… и освободи от пернатого быдла столика три… или четыре… Понял? — Извините, господин лейтенант! — сокрушенно развел руками Тэд. — Я принес все стулья, какие были. Больше нет ни одного. Столики, увы, заняты. Как освободится — я вам скажу… А сейчас, будьте любезны, выпустите мой рукав, я принесу вам и вашим друзьям пива… — У тебя что, проблемы со слухом? Я сказал, что надо освободить мебель от прилипшего к ней мусора… Толпа пехотинцев радостно заржала: видимо, мысль сослуживца показалась им крайне оригинальной. — Слышь, парнишка, сейчас не время что-то из себя строить… — подал голос какой-то парень в робе оператора стрелкового комплекса орбитальной крепости. — Дуй к своему столу и пей. Или ешь. Желательно молча… — Что за поганый летун это сказал? — мгновенно развернувшись лицом к залу, поинтересовался пехотинец. — Это сказал я… — не отрываясь от тарелки с супом, проворчал стрелок. — Столики летунов у противоположной стены… — Не понял? — Лейтенант удивленно посмотрел на артиллериста. — Мне сказали, что тут машутся с «крылатыми», а оказывается, что первыми вякают свои… — У них восемь двухсотых[24]… — пояснил диверс[25], сидящий рядом с головизором. — У вас что, перемирие? — гулко постучав кулаком по груди, расхохотался лейтенант. — Надо же, не слышал, что такое бывает! Вы что тут, на Лагосе, все такие зашуганные? — Увянь, пехота! — Хмуро посмотрев на «героя», артиллерист передвинул стул так, чтобы оказаться к нему спиной. — Парням не до тебя… — Это им так кажется… — поставив на ближайший стол пустую банку из-под пива, задира демонстративно начал закатывать рукава. — Эй, братва, пошли за стульями? — Выпивку заказывали? — возникший на его пути Толстый Тэд попробовал вложить в его руку упаковку пива, но не смог: — Поставь на столик. Ща организую пацанам стулья и тогда выпью со спокойной душой… — Может, вникнешь в то, что тебе сказали? — презрительно оглядев его с головы до ног, снова подал голос диверс. — И вообще, летеха, ты откуда такой нарисовался? — С Квидли. Приехали поучить вас, как надо пернатых трамбовать. Смотрю, они вас тут совсем затюкали. А вы даже утереться боитесь… — встав плечом к плечу с сослуживцем, хмыкнул еще один пехотинец. — Разбаловали вы их. Идем, Серж, мне тоже стула не хватило… …Игорь, отдыхающий в компании с Гельмутом, Марком и Рикки, увидев, что пехотинцы, разминая пальцы, направились к ближайшему «летному» столику, за которыми мрачно сидели сослуживцы экипажа сбитого Циклопами эсминца, встал и рявкнул на весь бар: — Если вам так нужны стулья и столик, то можете взять наши. Мы уже поужинали и как раз собираемся идти в казарму. — Спасибо, девочки! — радостно осклабился лейтенант. — Метнулись и отнесли мебель к моим друзьям. А мы пока пообщаемся вот с этими милашками… — Слышь, парень, может, хватит? — рванув им наперерез, на ходу поинтересовался Конти. — Отвали от парней, придурок! Не до тебя им, ясно? — Ты кого назвал придурком, волчара[26]? — Сбив плечом ближайшего посетителя, пехотинец схватил за ножку пластиковый стул. — Братва, тут есть кого повоспитывать! Айда, позабавимся!!! Грохот падающих стульев и воинственные вопли предвкушающих хорошую потасовку офицеров перекрыл голос хозяина «Гнутой подковы»: — Господин лейтенант! У людей ГОРЕ!!! — Достали вы своим нытьем! — фыркнул лейтенант и, сделав шаг вперед, обрушил стул на голову стоящего перед ним Тэда… …Скользнув за правое плечо рванувшегося в атаку Рикки, Игорь автоматически подключился к БК-ашке и, почувствовав, как замедляются движения несущихся навстречу пехотинцев, включился в бой. — Не калечим! Просто вырубаем! — увидев, как под локтем Конти переламывается локоть какого-то слишком шустрого офицера, в общем канале завопил Семенов. И тут же услышал встревоженный голос Волкова: — Что у вас там происходит? — Да так… Небольшая драка… — сбивая с ног следующего противника и аккуратно выключая его ударом ребра ботинка в затылок, рассмеялся Рикки. — Пехота вообще охренела… — Сейчас будем… — завопили Вильямс и Орлова, — Три минуты продержитесь? — Боюсь, на такое время их не хватит. Их и без нас прилично месят… — кинув взгляд на четверку диверсов, включившихся в бой на стороне Демонов, хмыкнул Семенов, — Думаю, что вы не успеете… — О черт!!! — Элен растерялась. — Блин! Валите оттуда! Быстро!!! Тут кто-то из большого начальства нарисовался! — Железный Джо, что ли? — вбивая кулак в правое подреберье провернутому подсечкой Гельмута противнику, усмехнулся разошедшийся не на шутку Рикки. — Какой, на фиг, Джо! — В голосе Вильямс зазвучали панические нотки. — Около «Подковы» садится «Эйс-Фантом-Элит»! И с ним штук пять флаеров головизионшиков! Все, вы не успели… — Гражданский флаер?! — Игорь на мгновение замер, представив себе эту картину, и тут же сблокировал голенью чью-то атаку по внутренней поверхности бедра. — Конти! Шварц! Гомес! К своему столику! Быстро!!! … — Что это тут у нас творится? — У мужчины, возникшего в дверном проеме, начала медленно отваливаться челюсть, а в глазах Харитонова, шагнувшего в бар вслед за ним, полыхнуло бешенство. — Это обычная дружеская потасовка, господин Председатель… — жестом приказав своему адъютанту убрать стайку автоматических камер, поочередно залетающих в бар через дверной проем, мрачно проговорил генерал. — Что-то вроде тренировки… Ничего особенного… — Да, но тут кровь! — стараясь перекричать грохот переворачиваемой мебели и воинственные вопли дерущихся, воскликнул этот самый Председатель, и Игорь, наблюдающий за ним из-за своего столика, обалдело пробормотал: — Это же Мак-Грегор! Председатель Генеральной Ассамблеи Присоединившихся Систем! Собственной персоной! — Не может быть… — наперебой отозвались все находящиеся в общем канале мыслесвязи ребята. — Ну, парни здоровые, тренированные… — попытался «объяснить» происходящее Харитонов. И, заметив, что его спутник медленно пятится к двери, рявкнул на все помещение: — Смир-р-рно! Вбитая в подсознание реакция на команду сработала, как холодный душ: через секунду все до единого находящиеся в сознании офицеры оказались стоящими в уставной стойке, с руками, вытянутыми по швам, и с взглядами, в которых читалось бесконечное уважение к начальству… — О как! — восхитился Мак-Грегор. — Мне нравится ваш подход, генерал! Жаль, что с моими подчиненными так нельзя. Кстати, где среди этих хулиганов ваши орлы? Окинув взглядом превратившихся в статуи «хулиганов», Харитонов нахмурился, потом заметил четверку сидящих в другом конце помещения Демонов и улыбнулся: — Вон, около столика… Мы оторвали их от ужина, господин Председатель… — Они у вас что, пацифисты? — рассмеявшись собственным словам, поинтересовался Мак-Грегор. — Впрочем, я их понимаю: Циклопов в этой забегаловке нет. А что-то мельче — для них не добыча… — Где остальные? — притворно нахмурившись, спросил у Семенова Харитонов. — Занимаются в тактическом классе, сэр! — дублируя фразу по мыслесвязи отсутствующим в «Подкове» ребятам, отрапортовал Игорь. — Мы закончили чуть раньше остальных, сэр! — Вот и отлично! Мы прогуляемся… к ним… Ридли! Всем участникам потасовки — по пять суток гауптвахты… — кивнув Демонам в сторону выхода, рыкнул генерал. И, развернувшись на месте, придержал створку перед заторопившимся на улицу Председателем… — Господа! Мы с вами прокляты! Да-да, не удивляйтесь! Еще древние китайцы, жившие на Старой Земле, считали, что самым страшным проклятием для любого человека является пожелание жить в эпоху перемен…[27] — зачем-то встав с кресла и заложив одну руку за борт дорогущего пиджака, хорошо поставленным голосом начал вещать Мак-Грегор. — И нашему поколению, увы, довелось жить именно в этот период. Человечеству, осваивающему одну звездную систему за другой, пришло время столкнуться с другими цивилизациями, о встрече с которыми мечтали романтики и фантасты. Увы, первые же «братья по разуму», с которыми мы пересеклись на своем пути, оказались врагом, которому чужды элементарные понятия о добрососедских отношениях! И попытка контакта закончилась войной. Самой страшной в нашей истории. Одиннадцать лет доблестные защитники Земной Конфедерации возлагали свои жизни на алтарь кровопролитной войны, чтобы хоть немного замедлить неудержимое продвижение военной машины врага. Замедлить! Ибо остановить или повернуть ее вспять мы были не в состоянии. Но сдаваться мы не собирались — лучшие умы человечества, не видя дневного света, пытались придумать оружие, способное противостоять Циклопам, и вот теперь я могу с уверенностью заявить: им это удалось! Вы — первые воины новой эпохи! Лучшие выпускники элитных учебных заведений Военно-Космических сил, чьи тела модифицированы по последнему слову науки и техники. И вы уже научились не только сражаться с Циклопами на равных, но и побегать! Поэтому я, человек, для которого служба человечеству — единственная цель в жизни, хочу сделать все, чтобы граждане Земной Конфедерации наконец смогли воспрянуть духом! Завтра будет великий день! — ослепительно улыбнувшись Орловой и взмахнув перед собой левой рукой, продолжил Мак-Грегор. — Я представлю Человечеству, уставшему жить под дамокловым мечом вражеской угрозы, его НОВЫХ защитников. Первую очередь подразделения «Демон»… — А как же режим секретности? — мысленно удивился слегка ошарашенный произнесенной речью Гашек. — Блин, это нас выставят перед голокамерами? — перебила его Вильямс. — И про запланированную на завтра тренировку можно будет забыть… — вздохнула Ирка Орлова. — А Циклопы ждать не будут… — Вот я смотрю на ваши лица и пытаюсь понять, о чем вы сейчас думаете… — сделав два шага в сторону летного тренажера и развернувшись на месте, изобразил задумчивость Председатель. — Наверняка вы сейчас мысленно представляете себя перед объективами голокамер и… — Разрешите обратиться, господин Председатель? — неожиданно для всех подал голос Волков. — У нас на завтра запланирован очередной тренировочный вылет. К сожалению, мы еще не достигли тех кондиций, которые позволяют уверенно сражаться с Циклопами. А их недавнее появление в системе Лагоса говорит о том, что вот-вот начнется новый виток войны, о которой вы нам говорили. Нам очень хотелось бы успеть подготовиться как можно лучше… — Сынок, ты не понимаешь… — Мак-Грегор грустно посмотрел на Вика. Потом подошел к нему поближе и, встав на цыпочки, по-отечески похлопал по плечу: — Циклопы появились не только тут! Их разведывательные корабли всплыли в одиннадцати системах, и я прекрасно знаю, чем это грозит. Задумайся — мне по роду своей деятельности приходится учитывать гораздо больше факторов, чем ты себе можешь представить. На твоем уровне восприятия сложившейся ситуации самым правильным является максимальное уплотнение тренировочного процесса. Но стоит принять во внимание хотя бы еще один дополнительный фактор — легкую панику, в которую впало население доброй половины Конфедерации, — как картина меняется. Ты начинаешь понимать, что в данный момент тренировки не так важны. Потеряв несколько часов вашей подготовки, мы поддержим боевой дух тех, кто слаб. Кто ждет защиты ог врага со стороны людей, стоящих на страже наших рубежей. Стоит им узнать, что Циклопов бьют, и бьют успешно, как все человечество в едином порыве поднимется на борьбу с кровожадным врагом. И каждый из тех, кто сейчас со страхом смотрит в ночное небо, сделает все необходимое для того, чтобы вы, стоящие на переднем крае этой борьбы, ни в чем не испытывали нужды… — Нас десять человек… — хмуро продолжил Волков. — И всего пять кораблей, адаптированных под наши возможности. Как мы закроем небо всех систем Окраины? — Все. что мы можем, мы делаем… — снова заулыбался Мак-Грегор. — Через четыре дня вам доставят еще десять машин. Пять для ваших вторых номеров и пять — на случай получения серьезных повреждений. Далее, конструкторскими бюро уже Получены технические задания для разработки более мощных истребителей, оружия, боеприпасов и всего того, что сможет облегчить ваш нелегкий труд. Кроме того, запущена вторая очередь Проекта. В общем, скоро человечеству будет на кого опереться… — Да. А эти восемь месяцев Циклопы будут смиренно ждать… — мысленно проворчала Орлова… …Все два часа десять минут, которые длилась речь Мак-Грегора перед объективами голокамер, Семенов решал задачи по астронавигации, отвечал на вопросы по ТСГ и одновременно пытался удержать контроль над пытающимся сопротивляться Шварцем: Волков, решив, что тратить кучу времени впустую — непозволительная роскошь, изгалялся, как мог. Впрочем, оказалось, что терпеть славословия в свой адрес и не замечать назойливые мини-камеры голо визионщиков, лезущие чуть ли не в глаза, ТАК действительно легче. Поэтому момент, когда вокруг настала одуряющая тишина, Игорь упустил. И чуть не дернулся, пытаясь понять, что случилось. — Приказом командующего ВКС Земной Конфедерации за героизм, проявленный при обороне системы Лагоса, лейтенанты Семенов, Вильямс, Краузе, Гашек и Волков награждаются орденом Славы первой степени… — торжественным голосом произнес выждавший небольшую паузу Мак-Грегор. — Командир подразделения «Демон» старший лейтенант Волков, лично сбивший четыре корабля противника и участвовавший в уничтожении еще двух, награждается орденом Пурпурного Легиона. Да, друзья, вы не ослышались! Шесть кораблей, а не четыре! За сутки до появления Циклопов в системе Лагоса он и его подчиненные выполнили специальное задания командования. В процессе которого в тяжелейшем бою уничтожили еще четыре истребителя и транспорт. Посмотрите на голо экраны — сейчас вы увидите кадры, снятые с машин этих скромных и неразговорчивых офицеров… За следующие полтора часа после награждения Семенов проклял все на свете; каждый из гостей дворца президента Независимой Системы Лагос пытался лично засвидетельствовать свое уважение всем «героям» поочередно. Причем если мужская половина, представившись и пожав руку, сразу же двигалась дальше, то женщинам этого казалось мало. Каждая увешанная бриллиантами красавица считала своим долгом устроить небольшую фотосессию на фоне порядком подуставших от жарких поцелуев и их томных взглядов ребят. Сопровождающие каждую вип-персону стайки голокамер непрерывно меняли диапазон рабочих излучений, от чего модифицированные хрусталики Демонов пытались перестроиться на новый режим. И это здорово действовало на нервы. Кроме того, камеры, стараясь менять расстояние до объекта и ракурс, создавали страшную толчею над головами. И вызывали дикое желание их расстрелять. Однако, провожая каждое следующее устройство ненавидящим взглядом, Игорь удерживал руку вдали от набедренной кобуры: перед началом церемонии недремлющая служба безопасности президентского дворца, получив личное разрешение Харитонова, заменила штатные «Кроссы» Демонов на их пластиковые имитации. Впрочем, для того чтобы уничтожить всю аппаратуру гостей и головизионщиков, боезапаса десяти пистолетов могло и не хватить… — Не знаю, как вы, а я начинаю злиться… — Услышав в общем канале возмущенный голос Орловой, Семенов чуть не расхохотался: если бы взгляды были способны убивать, то ни одна из женщин, успевших повисеть на ее Викторе, не выбралась бы из зала живой. — Сколько можно его целовать? — О! Ты научилась ревновать? — поддела Ирину Вильямс. — К кому? К этим жертвам тружеников косметической медицины? — презрительно фыркнула Орлова. — Нет! Просто обслюнявят с ног до головы, а мне потом отмывать… — Как бы отсюда свалить, а? — внезапно вырвалось у Волкова. — Как мне надоела эта показуха… О, Харитонов повернулся в нашу сторону… Секундочку… Смотреть, как Волков семафорит генералу, было довольно весело: вслед за жестом «Внимание» последовал «Я под огнем». Потом Вик изобразил «Срочно отступаем» и «Требуется помощь»… Семенов, покорно склонившись к очередной воздыхательнице, решившей припасть к его щеке, не преминул над этим поиздеваться: — А что, отправить сообщение с помощью комма не получилось? — Замотали. Не сообразил… — Волков, заметив, что Харитонов быстрым шагом направился в их сторону, с надеждой добавил: — Кажется, сработало… — Господа офицеры! Напра-а-во! Следуйте за мной… Глава 23 ГЕНЕРАЛ ХАРИТОНОВ Очередной раз просмотрев запись побоища в «Гнутой подкове», генерал задумчиво посмотрел на сидящего напротив майора Тишкина, Действительно, ребята из «четверки»[28] отработали идеально: все семь попыток зацепить Демонов «кастетами» были нейтрализованы до момента контакта портативных анализаторов органики с кожей модификантов. Мало того, после окончания драки помещение бара не удалось покинуть ни одному из «офицеров планетарной пехоты», задействованных в операции со стороны неизвестной силы, крайне заинтересованной в получении информации о проекте «Демон». Однако великолепно проведенная операция не дала ничего нового с точки зрения поиска информации о личности людей, играющих против ОСО ВКС. — Что с расшифровками перехваченных сигналов? — выключив запись, хмуро спросил Харитонов. — Ничего… — пожал плечами Тишкин. — Мы перехватили весь объем исходящего излучения, обработали его на «Норне»[29], однако ни одного подозрительного пакета информации не нашли. Значит, сканеры отработать не успели. То же самое говорят и спецы, проверявшие «кастеты» после захвата фигурантов: срабатываний передаточного контура не было… — Ну да, не было и контакта с кожей. Ни одного — вспомнив подсвеченные синим траектории ударов «кастетами», блокируемые либо дерущимися Демонами, либо подстраховывающими их «диверсами», генерал усмехнулся: — А под лейтенантов десантно-штурмового полка вы косили очень неплохо… — Ну какой из меня Оборотень? — без тени улыбки ответил майор. — Ни пластики, ни мелкой моторики. А изобразить диверса для меня не проблема — сам Дэшку[30] заканчивал. Да и не только я… — Ясно. Ладно, что с «клиентами»? — вздохнул Харитонов: судя по мрачному выражению лица Тишкина, и эта возможность нащупать заветную ниточку не сработала. — Они очень хорошо подстраховались. Защитный блок срабатывал при потере сознания, введении любого фиксатора, при параличе и даже искусственном инсульте! — Ого! — Генерал удивленно посмотрел на «контрика»[31]. — На семи клиентах вы использовали четыре варианта задержания? — Планировали по предельному варианту. Теперь знаем точно — тот, кто им платит, в средствах не нуждается. И имеет в своем арсенале разработки как минимум четырехлетней давности. А за последний месяц ни одно специальное устройство, использованное клиентами в «Подкове», со складов не уходило… — Серьезный дядька… — мрачно усмехнулся Харитонов, — С другой стороны, количество лиц, имеющих такой уровень доступа, не так велико. Отработать их… — Да… — в сердцах бросил майор. — Не велико. Каких-то две тысячи триста семьдесят два человека во всей Конфедерации. Плюс их близкие, друзья и знакомые… Что там отрабатывать-то? — М-да… — нахмурился Харитонов. — Я думал, что их будет поменьше… А тут работы — непочатый край… Ладно, что с биологическим материалом? — Ничего… — пожал плечами майор. — После того как участники драки были отправлены на гауптвахту, мы облазили все помещение. Волосы у ваших парней не лезут, кожа — не шелушится. Были капельки слюны, но с ней вы поработали здорово: для определения изменений в организмах объектов от нее практически никакого толку. Так что тут все нормально. Зато на приеме и после него помучиться пришлось… — Что такое? — Стерли память сорока трем дронам[32] со встроенными биосканерами и до сих пор работаем по их хозяевам; задержали пяток подозрительных лиц, слишком старавшихся пожать руку вашим парням. И пережили больше шести сотен истерик… — Не понял? — удивился генерал. — Каких истерик? — Самых обыкновенных! — усмехнулся Тишкин. — Женских! Вы себе представляете, сколько всякого металлолома было навешано на тех дамочках, которых по вашему приказу мы подпустили к Демонам? А сколько на этом металлоломе разных острых выступов, способных оцарапать даже такую прочную кожу, как у ребят? А сколько надо времени, чтобы убедить каждую женщину в том, что то или иное украшение НЕЛЬЗЯ надевать на этот прием? — С ума сойти… — расхохотался Харитонов. — Как говорили наши предки, праздник для солдата — что свадьба для лошади… — Именно. Ребята после приема ходили выжатые как лимон… — Увы, этих мероприятий будет еще много… — задумчиво проговорил генерал. — Да, часть из них мы постараемся сделать виртуальными, но сомневаюсь, что этому обрадуется господин Мак-Грегор… — Да… Его явление народу в «Гнутой подкове» меня убило… Решил попиариться на Демонах? Харитонов грустно посмотрел на майора и, вздохнув, утвердительно кивнул: — Еще как. Впрочем, говорить о большой политике у меня нет никакого желания. Достало… Ладно, Шура, я все понял. Можешь идти. Будет что новое — держи меня в курсе… — Хорошо, Владимир Семенович… — Тишкин встал, пожал протянутую руку и, на ходу отключая «глушилку», вышел из кабинета… Проводив подчиненного взглядом, Харитонов задумался: подковерные игры вокруг Проекта постепенно начинали действовать на нервы. Но если упорство неизвестного Игрока, пытающегося раздобыть информацию о Демонах, и желание Мак-Грегора поднять свой личный рейтинг за чужой счет были в достаточной степени предсказуемы и понятны, то интриги внутри руководства ВКС не лезли ни в какие ворота. «А ведь они не могут не понимать, насколько все это мешает… — открыв файл с последними разведданными, подумал генерал. — Ладно, черт с ними. Пока не до этого. Отложим на потом. Что у нас новенького?» «Новенького» оказалось много. Даже очень. Картина, складывающаяся из информации, собранной разведывательными «Грифонами», получилась удручающей: дважды получившие по носу Циклопы постепенно наращивали свое присутствие в пограничных с Окраиной системах. Причем количества их кораблей, уже прибывших в систему Шаннара, должно было с запасом хватить на то, чтобы одновременно атаковать три-четыре планеты Конфедерации, А количества орбитальных крепостей, построенных за последние полгода на верфях «Централ Спейсшип», хватало только на то, чтобы кое-как перекрывать населенные планеты самых оголенных систем… «Хорошо хоть „Кречеты“ строить успевают… — вспомнив о заказе, подумал генерал. — Кстати, пока не поздно, надо бы заказать еще пятьдесят-шестьдесят бортов для второй очереди»… Глава 24 ИРИНА ОРЛОВА Новые «Кречеты» доставили в половине третьего ночи. А уже в три пятнадцать Вик улетел тестировать первую машину. Стоя в толпе Оборотней и толком не проснувшихся Демонов, Ирина с грустью рассматривала обводы новых кораблей и ворочала в голове фразу, сказанную ей Волковым перед тем, как взлететь: «Можешь не смотреть на меня так. Конечно же, я подберу для тебя самую экстремальную…» — Ты чего не в духе? — заметив выражение ее лица, удивленно спросил натягивающий на себя майку Семенов — Сегодня ты перестанешь быть «балластом»! — А с чего ей быть в духе? — ухмыльнулся Рикки, подбрасывающий в ладони пачку карт-ключей от оставшихся на пластобетоне девяти «Кречетов». — Мужик сбежал! Прямо из койки! Забыв про супружеский долг и все такое… — Ну и болтун же ты, Конти… — вздохнула Ира. — Просто я привыкла всегда быть с ним рядом. А теперь… — Теперь ты сможешь защищать его хвост… Или что там у него кажется тебе самым важным… — захихикал Рикки, на всякий случай прячась за спину Игоря. — Кому, кроме тебя, это можно поручить? — Ох, и вломит она тебе однажды… — зевнула Вильямс. — Мало не покажется… Что, Ириш, небось обещал подобрать самую буйную? — Угу… — кивнула Орлова. — Правильно. Чтобы за ним удержаться, надо именно такую. Или не вылезать из контроля. Он у тебя ненормальный… — Жадный он просто, и все… — притворно нахмурился Конти. — Хочет стать самым героическим типом в истории человечества! И собрать все медали, которые можно получить… Вик валит всех, кого видит. Я еще удивляюсь, что он разрешил Краузе и Гашеку отстрелить движки у транспорта Циклопов… — Да, Ирка, угнаться за ним тебе будет непросто… — расхохотался Семенов. — А уж достать кого-нибудь из врагов самой — вообще нереально: сбить шесть из девяти попавшихся нам кораблей — это надо умудриться! — Он просто летает хорошо… — возмутилась Орлова. — А вы завидуете! — Не кипятись, Иришка! Хорошо — это очень мягко сказано. Летает он просто отлично. Если бы не твой Виктор, боюсь, из системы Пронина мы бы не вернулись… — приобняв Орлову за плечи, мягко сказал Семенов. — О! Вам пришли новые корабли? — с легкой завистью в голосе воскликнул капитан Беккер, только что протолкавшийся через толпу у посадочного квадрата. — А почему так много? — А шоб було… — надув щеки, заслонил собой корпус ближайшего «Кречета» Конти. — Мне вот сразу два пригнали! Как особо опасному… — …болтуну! — перебила его Элен. — Доказано, что аудиоаппаратура, выдающая его бредни в прямой эфир одновременно с двух бортов, способна вызвать резонанс в защитных полях истребителей Циклопов. И тогда Рикки их запинает одной левой… — Да у него обе ноги — левые… — рассмеялся Семенов. — И руки такие же… В общем, я до сих пор не понимаю, зачем он нам такой сдался! — Чтобы не сдохли от скуки во время отдыха между тренировками… — хихикнула Вильямс. — Слышь, Игорь! — мысленно обратилась к Семенову Ира в общий канал. — А ведь с этими машинами мы сможем поэкспериментировать с полями интерференции! И если то, что про них написано, — правда, то будет реально потягаться и с кораблями потяжелее истребителей… — Я уже думал об этом… — помолчав пару секунд, ответил Семенов. — Верится с трудом, но попробовать надо… — А попробовать машинку дадите? — неожиданно вырвалось у капитана. Сообразив, что он сказал что-то не то, Беккер сразу же опустил взгляд и продолжил на тон ниже: — Смотрю я на то, что вы на них вытворяете, и умираю от зависти… — Закатай губы, командир… — похлопав капитана по плечу, криво ухмыльнулся еще один стоящий рядом с Демонами Оборотень. — Ты их техников видел? А их лица? Да на них же клеймо ставить негде! Одни «контрики»! Да я вообще к их кораблям подходить боюсь — еще пристрелят ненароком. И садиться за штурвал бы побоялся: от таких перегрузок позвоночник раскрошится на фиг… Ну их, полетаем пока на «Торнадо»… …Через два часа умотанный, но крайне довольный новыми «Кречетами» Волков наконец выбрался из люка последнего корабля и, посмотрев на ожидающих его вердикта ребят, весело улыбнулся: — Вот эти шесть ближних к вам машин мне понравились очень. Три. стоящие ближе к беккеровскому «Торнадо», — не катят. Машинка, которую я посадил около моего борта, — для Ирки. В общем, можете выбирать из остальных… — А какую именно ты посоветуешь для меня? — не двигаясь с места, поинтересовался Гарри. Волков удивленно посмотрел на Форда, потом на стоящего рядом с ним Гомеса: — Ладно, спросил бы Рикки — я бы понял. Но ты же сам — истребитель! — Меня и Марка действительно интересует твое мнение… — без тени улыбки ответил Гарри. — Если бы я чувствовал машины так же, как и ты, то не летал бы вторым номером… Волков забрал у Конти всю пачку карт-ключей и, выбрав две, протянул их сразу заулыбавшимся ребятам: — Эти машины вам понравятся… — А на нас, пехотинцев, сегодня внимание обратят? — взяв за руку Шварца и водя по бетонке ботинком сорок девятого размера, детским голоском поинтересовался Рикки. — Или вы решили, что нам достаточно штатных «Кроссов»? — Тебе хватит и языка… — расхохотался Вик и, бросив каждому по карточке, убрал лишние в карман. — Ну что, пробовать будете? Или сначала позавтракаем? — Летные тесты на полный желудок? — поморщилась Вильямс. — Фу… — А я вот проголодался… — укоризненно посмотрел на своего ведущего Форд. — И сначала обязательно поем. Все равно, пока взлетим — все давно переварится… — Ладно, намек понятен! — улыбнулся Волков. — Сейчас пять тридцать три. Ровно в семь — вылет на тренировку. В процессе и обкатаете… …Машина оказалась ничуть не хуже «Кречета» Виктора — уже через час после начала тренировки Ира почувствовала, что начинает ее понимать. А через два с половиной решила, что быть ведомым намного интереснее, чем просиживать кресло рядом со своим первым номером и пытаться контролировать действия пилота. План работы на ближайшие пять часов, предложенный Волковым, был довольно прост — наработка слетанности в парах. Поэтому, уйдя за орбиту девятой планеты системы, Виктор разбил строй на двойки и разогнал всех в разные стороны. Не забыв скинуть каждому ведущему пакет с требующими отработки упражнениями, сгенерированными искином его «Кречета». Естественно, с каждым часом задачи, поставленные перед парами, постоянно усложнялись, и в какой-то момент вторые номера взвыли — без контроля со стороны БК-ашек ведущих удерживаться на хвосте маневрирующего перед ними корабля перестало получаться практически у всех… — М-да. Мы все — трупы… — начал общий разговор Волков в один из коротких перерывов. — На таких низких скоростях Циклопы нас сожрут. Надо больше тренироваться, ребята! — И чаще есть… — без особого задора в голосе пошутил Рикки. — И так стараюсь, шеф! Только попробуй удержись за Вольфом! Нет, я не тебе… — заметив, что «Кречет» Волкова начал разворот в сторону его ведущего, воскликнул он. — Ты удержишься за кем угодно. А я только стрелять умею… Или десантироваться с ботов в атмосферу… — Придется научиться… Ладно, последнее упражнение повторяете еще четыре раза… …К двум часам дня по общегалактическому Конти и Шварц вообще перестали что-либо соображать и запросили пощады. Еще через полчаса сдался Форд: не на шутку разбушевавшаяся Элен довела его до состояния, в котором он чуть не протаранил ее дюзы. Вынужденная использовать генератор мерцания Вильямс долго крыла «криворуких инструкторов» Гарри, которые, «вместо того чтобы учить это чудо летать, занимались неизвестно чем». А потом, подумав, потребовала от Виктора «перестать терроризировать малышню»… — Еще полчаса, и полетим обедать… — ехидно усмехнувшись, пообещал он. — А после обеда поработаем над тактикой атак на крупные корабли. Так что советую освежить в памяти инструкцию… — А где ты возьмешь эти самые крупные корабли? — устало поинтересовался Конти. — Или будем отрабатывать пешим по конному[33]? — Железный Джо обещал выделить крейсер и пару эсминцев. Так что тренировка будет вполне реальная… Первый бой против крейсера в составе расширенного звена из первой и пятой двойки длился сорок семь минут. И закончился ничьей: команде крейсера не удалось «сбить» ни один из оказавшихся слишком увертливыми «Кречетов», а отсутствие должной согласованности в действиях мешало Демонам достаточно быстро срезать эмиттеры защитного поля. Поэтому ремонтные роботы «Отчаянного» успевали восстанавливать уничтоженные полем интерференции элементы внешних конструкций. Однако Волков страшно обрадовался: идея работала, и еще как! Его чувства разделяли и остальные: вторая четверка в составе Вильямс, Форда, Краузе и Гашека умудрилась дважды условно уничтожить эсминец, При первой попытке «потеряв» только Гарри. Гомес и Рикки в шоу не участвовали — сходили с ума, отрабатывая погоню за виртуальным ведущим. И обиженно помалкивали. Пока подполковник Гофман, командир «Отчаянного», отводил свой корабль на исходную позицию, Волков устроил разбор полетов, цепляясь за каждую ошибку, допущенную его вторыми номерами. И прекратил головомойку только тогда, когда дождался сигнала готовности от условного противника. Пока Вик распекал ребят, Орлова задумчиво поглядывала на поле радара тактического шлема и пыталась сообразить, как оптимально разделить обязанности между пилотами звена. И, просчитав на искине несколько вариантов, перед началом второго боя скинула полученное решение остальным. — А что, можно попробовать… — через пару минут заинтересованно пробормотал Игорь. — С системами вооружения я справлюсь. Ты поработаешь со щитами. А Гельмут будет на подстраховке… — Может, оставим Виктору только пилотирование? — с сомнением в голосе поинтересовался Шварц, — А я займусь полями интерференции? — Я практически уверена, что за Виком ты не успеешь… — высказалась Орлова. — Импульсы в точке резонанса должны возникать именно тогда, когда корабли займут нужное положение относительно крейсера. А почувствовать этот момент сможет только Волков. Так как выстраивает машины сам… Давайте пробовать так… — Знаете, мне кажется, что в этом варианте будет достаточно трех машин… — плохо сдерживая нетерпение, хмыкнул Виктор. — Хотя сначала попробуем так… Ну, что, поехали? Этот бой оказался намного легче, веселее и короче предыдущего: Вик, избавленный от лишних обязанностей, вытворял с машинами такое, что слегка замутило даже привычную к его выкрутасам Орлову. О том, что испытывали Семенов и Шварц, думать было некогда: Ире надо было контролировать относительное положение «Отчаянного» и всех четверых «Кречетов», чтобы вовремя закрывать их полями отражения. Времени не хватало даже для того, чтобы отслеживать количество удачных резонансов. Однако, когда крейсер, получивший в незащищенный борт сразу четыре тяжелые учебные «Касатки» с люминесцентным маркером, стал похож на новогоднюю елку, она чуть не сорвала голос от счастливого вопля: — Ура! Попали!!! — Добивай! — в унисон ей радостно взвыл Гельмут. — Есть! Ирка! Ты умничка!!! — Ну так… — поддакнул крайне довольный победой Виктор. — Мой второй номер, между прочим! …И любимая девушка… — переключившись на персональный канал Орловой, добавил он. — Я тобой горжусь… Слегка снизив темп восприятия и приняв поздравления от остальных Демонов, звено подключилось к каналу связи с крейсером. И чуть не оглохло от воплей подполковника Гофмана: — С ума сойти! Что это было? Одиннадцать минут — и крейсера нет! Не может быть… — Может… — расхохотался Рикки. — Сейчас Вик немного потренируется и вынесет вас в одиночку… — В одиночку не смогу, а вот в три борта — точно… — .усмехнулся Волков. — Сейчас отремонтируетесь, и покажу… — Вы ненормальные… — ошалело пробормотал Гофман. — Мы сожгли почти сорок процентов боезапаса и ни разу в вас не попали! Как??? …Поздно ночью, прижавшись щекой к плечу лежащего на спине Вика, Ира грустно пробормотала: — Ну, вот. Теперь, когда мы поняли, как летать в тройках, я, наверное, уже не смогу тебя защищать… — Это почему? — ласково прикоснувшись к ее бедру, удивленно спросил Волков. — Нас десять, Три тройки и одна бесхозная машина. В экстремальных ситуациях ты будешь уходить на свободную охоту. Или на помощь тем, кто в ней нуждается. А я буду сходить с ума от страха… — Две тройки и четверка… — поцеловав Иру в лоб, поправил Вик. — Не спорь. Я тебя знаю… — тяжело вздохнула девушка. — Только попробуй подставить кому-нибудь хвост, понял? Мне без тебя не жить… Глава 25 ВИКТОР ВОЛКОВ Четвертый день полноценных тренировок начался с приятного сюрприза: тройка Орлова — Семенов — Шварц под управлением Иришки дважды сбила «Отчаянного». Причем во второй попытке умудрилась уложиться в двадцать минут. Таким образом, в подразделении появился четвертый «лидер», способный держать сразу три корабля. Я, Семенов, Вильямс и Орлова. Увы, остальные первые номера двоек с крейсером не справлялись. Причем если Вольф Краузе хоть иногда выводил свои корабли в необходимое для уничтожения эмиттеров защитных полей положение и превращал учебный бой в борьбу с ремонтными роботами «вражеской» машины, то Гашек постоянно «терял» свои истребители, либо сталкивая их между собой, либо пытаясь воткнуть в борт «Отчаянного». Попытка добавить ему четвертого пилота, занимающегося исключительно генераторами мерцания, ни к чему хорошему не привела, Рикки успевал среагировать на его ошибки и сдвигал нужный «Кречет» в сторону вовремя. Но совместные эволюции четверки теряли всякую логику. — Это не мое… — часам к двенадцати дня[34] заявил Гашек, только что умудрившийся угробить все четыре своих корабля. — В двойке я работать могу. В тройке, увы, только ведомым. Вик! Это мой потолок! Неужели не видишь? — Для четвертого дня тренировки — пожалуй… — мрачно согласился я. — Ладно, будет время — займемся тобой плотнее. А пока на исходный рубеж — Семенов, Краузе и Конти. Игорь — лидер… Поехали… …После обеда нарисовались оптимальные составы будущих троек: согласно расчетам искина, вариантов было всего два. Причем в одном из них я должен был летать с Иришкой в разных тройках. Минут пятнадцать помучившись угрызениями совести — вариант с ее лидерством давая КПД подразделения на шесть процентов выше, — я объявил окончательный состав боевых звеньев: — Все, эксперименты закончены. С сегодняшнего дня первая боевая тройка — Семенов, Шварц, Краузе. Вторая — Вильямс, Форд, Гашек. Третья — я, Орлова, Конти, Гомес. — Какая-то у тебя тройка странная… — хихикнула Элен. — Или я учила не ту арифметику, или в твоей — четыре человека… — Да! Несправедливо как-то… — слишком серь-езным тоном сказал Рикки. — А ведь есть вариант лучше: ввязываемся в реальный бой, даем порулить Гашеку, и у нас получается три звена по трем целым и одной трети машин. Только, чур, делить не меня… — Спасибо, Вик… — после небольшой паузы в персональном канале раздался благодарный голос Иришки: наверняка считала варианты параллельно. — Пожалуйста… — шепнул я. И заткнул слишком уж расшутившихся ребят: — В четыре тридцать сюда подойдут еще два крейсера. Каждое звено будет работать со своей машиной. Вопросы? — Никак нет, босс! — дурашливо рявкнул Конти. — Разрешите бегом? — Не разрешаю. Снаружи прохладно — простудишься… — усмехнулся я и, заметив на радаре метку чего-то громадного, всплывающего неподалеку, скомандовал: — Внимание! Боевая готовность номер один! — Ох, ни фига себе меточка… — вырвалось у Конти, на хорошей скорости встраивающегося в мою четверку. — Это что за бегемот? — Ключ-один! Я — Лидер-двенадцать! Канал два-шестнадцать-сорок семь… «Ого! Линкор! Лидер Двенадцатого флота… — подумал я, убирая тягу с двигателей. — Интересно, что ему тут надо?» — Канал закрытый… — сокрушенно вздохнула Вильямс. — Подключиться не получается. Придется умирать от любопытства… — Дельта-сто пять! Я — Ключ-один! Канал два-шестнадцать-сорок семь… — в эфире раздался встревоженный голос диспетчера. — Повторяю, Дельта-сто пять! Я… — Ключ-один! Я — Дельта-сто пять. Слушаю… — переключившись на указанную частоту, отрапортовал я. — Я — Лидер-двенадцать… Примите пеленг на посадочный стол и подтверждение моих полномочий… Просмотрев файл, закодированный личным ключом генерала Харитонова, я помрачнел: Циклопы атаковали систему Квидли. И нам предписывалось воспользоваться кораблем полковника Лисина для того, чтобы в кратчайшие сроки туда добраться… — Ну привет, здоровячок! — оглядев меня с ног до головы и недовольно поморщившись, процедил офицер, одетый в комбинезон без знаков отличия. — Не понимаю, что в вас такого, чтобы гонять из-за каких-то там десяти истребителей целый линкор! Может, расскажешь? — Старший лейтенант Волков. Прибыл на корабль по распоряжению генерала Харитонова… — Его вопрос я, естественно, проигнорировал. — Требую немедленно сопроводить меня к командиру корабля… — Борзый мальчик. Не по годам. Допустим, командир — я. Дальше что? — Прошу подтвердить ваши полномочия… — сделав морду кирпичом, я поднес к лицу свой коммуникатор и кинул взгляд на его экран. Офицер даже не пошевелился: — Тут я решаю когда, что и кому подтверждать! — Сообщаю, что согласно полученным инструкциям, в случае отказа должностного лица подтвердить свои полномочия я должен любым доступным способом уничтожить вышеупомянутое лицо и в составе вверенного мне подразделения вернуться на место постоянной дислокации. — Что? — покраснев от гнева, завопил офицер и тут же затих, увидев, что ствол моего «Кросса» упирается в его переносицу. — У вас десять секунд на принятие решения… — прошипел я, чувствуя, что меня сжигает ненависть к человеку, по вине которого линкор все еще дрейфовал в открытом космосе, вместо того чтобы разгоняться для прыжка к осажденной системе Квидли. Файл с подтверждением упал на мой комм секунд через восемь. Выведя файл на тактический экран, я ознакомился с полученными данными и, закончив чтение, мрачно посмотрел на полковника Лисина: — Первое. Я требую немедленно начать разгон. Второе: прикажите выделить десять человек для обслуживания истребителей моего подразделения: необходимо в кратчайшие сроки заменить учебные боеприпасы боевыми. А также полностью заправить все машины. Третье: предоставьте мне всю имеющуюся у вас информацию о начавшемся вторжении. Четвертое: запретите доступ к нашим кораблям всем членам экипажа, за исключением вышеупомянутых техников. Пятое: сразу после выхода из гипера обеспечьте первоочередной выход моих машин на оперативный простор. Шестое: требую, чтобы во время столкновения с врагом все мои команды выполнялись немедленно и беспрекословно. Файл с необходимыми инструкциями за подписью генерала Харитонова я вам сейчас отправлю… С каждым озвученным мною пунктом лицо полковника становилось все более и более пунцовым, и к концу моей речи я не на шутку испугался за его здоровье. И на всякий мучай убрал пистолет: — Кстати, в помещениях для отдыха нет необходимости — мы будем ждать всплытия в своих кораблях… … — Господа офицеры! Вынужден прервать ваши тренировки… — Харитонов устало глядел в объектив камеры. Пока ваш корабль разгоняется для перехода, не хотелось бы зря тратить время. Итак, когда вы получите этот файл, пройдет двое суток с момента, как эскадра Циклопов в составе тридцати шести истребителей и четырех эсминцев атаковала систему Квидли. Один из патрульных кораблей местного гарнизона успел уйти в гипер и сообщить командованию ВКС о начавшемся вторжении. Мы не можем взять и бросить эту систему. В ней проживает один миллиард шестьсот миллионов человек! Представили? Вывезти их не удастся, так что остается только защищать. Итак, система Квидли. Единственная терраформированная планета — вторая. Вокруг нее шесть орбитальных крепостей последней модификации. Кроме того, на планетарной базе почти двести боевых кораблей. Но в этой бочке меда есть и ложка дегтя: три из шести Ключей — абсолютно новые. Вывешены на орбиты буквально месяц назад. Загрузка боекомплектом начинается после окончания отладки, то есть с середины второго месяца сборки. Соответственно, на момент начала вторжения они оказались без боекомплекта. Ценой жизней двенадцати пилотов три старых Ключа передали им часть своего, но в процессе перегрузки гарнизон потерял все имеющиеся в наличии транспорты, способные доставлять боеприпасы. Еще одна проблема — ротация боевых подразделений ВКС Окраины. К моменту появления в системе Циклопов в гарнизоне оказался безумный некомплект личного состава: на сто девяносто четыре борта флота всего пятьдесят два пилота. Включая отставников из гражданских компаний. С артиллерийскими расчетами новых Ключей ситуация еще хуже. В общем, планета под угрозой уничтожения. По расчетам аналитиков при имеющемся не-комплекте личного состава и при дефиците боеприпасов крепости продержатся в лучшем случае пять суток. С момента начала атаки. А как только у них закончится боекомплект, Циклопы выжгут планету. Часов за шесть. Да, я понимаю, что десять «Кречетов» против сорока бортов Циклопов — ничто. Но я и не прошу вас сделать невозможное. Единственная задача, которую я перед вами ставлю, — обеспечить выгрузку боеприпасов с транспортов Двенадцатого флота на орбитальные крепости. И все… Генерал вздохнул, отпил воды из стоявшего за пределами кадра стакана и, грустно посмотрев в объектив, продолжил: — Итак, в данный момент флот ждет вашего прибытия в системе Квинты. В десяти минутах прыжка от Квидли. К моменту вашего всплытия план операции будет готов окончательно. Пока обрисую основные моменты… — Вместо лица генерала на экране возникла виртуальная модель системы Квидли с россыпью точек около орбиты четвертой планеты. — В квадранте сорок три-четырнадцать-семьдесят семь, в получасе крейсерского хода от Квидли-два, всплывает весь Двенадцатый флот. По прикидкам аналитического отдела, им навстречу оттянется как минимум два десятка бортов врага. Через двадцать пять минут с противоположной от Квидли-два стороны, чуть выше плоскости эклиптики, появятся ваши «Кречеты». Время подхода к планете от указанной точки — порядка двадцати одной минуты. Транспорты всплывут еще через двадцать минут в той же точке, что и вы. И будут идти втрое дольше. Скорее всего, вас атакует ордер из пяти-восьми кораблей. Вам надо связать их боем и оттянуть в сторону от траектории движения транспортов. Вариант с их появлением в другой точке системы я не рассматриваю — без вашего прикрытия их сожжет один-единственный истребитель. Понимаю, что прошу почти невозможного, но… другого выхода, увы, нет. Кстати, кроме вас в систему Квинты прибудут все действующие «Мастер-пилоты» Конфедерации. Если вы сочтете нужным, можете усилить ими вашу группу. Хотя флоту они пригодятся больше. Было бы под рукой еще Демонов сто-двести, операцию можно было бы планировать иначе. Но их у меня нет. Увы. Вторая очередь будет готова к самостоятельным полетам только через полгода: они еще даже не все доставлены на Нью-Джорджию. Так что, кроме вас, надеяться не на кого… …Всплыв в системе Квидли, я первым делом бросил взгляд на радар. И чуть не взвыл от бешенства: за пять минут, прошедших с момента огневою контакта Двенадцатый флот умудрился потерять четыре «Торнадо» и эсминец. Несмотря на сумасшедший по плотности огонь линейных кораблей ВКС двадцать четыре истребителя Циклопов, попарно атакуя защитный ордер с разных сторон, творили что хотели. — Они сбили один Ключ… — по общему каналу мыслесвязи сообщила расстроенная Вильямс. — И, судя по всему, вот-вот сожгут второй… Кинув взгляд на происходящее возле планеты, я активировал впрыск «коктейля» и, дождавшись прояснения в голове, взял под контроль свое звено. — Работаем… — заметив, что от оставшегося рядом с Квидли-два атакующего ордера Циклопов отделилось шесть истребителей, выдохнул я и, дав половинную тягу на двигатели, повел корабли навстречу… Циклопы двигались довольно лениво. Не форсируя движки и не совершая лишних маневров, Даже увидев, что наши «Кречеты», разделившись на три звена, расходятся в стороны, они не сразу поменяли курс. Впрочем, демонстрируемое ими пренебрежение к жалкому отряду из десяти вымпелов лично мне было по барабану — заранее прикинув траекторию атаки на первую двойку, я с трудом заставлял себя удерживать темп разгона в пределах возможного для обычных «Торнадо». На одиннадцатой минуте с момента нашего появления в системе все четыре моих «Кречета» дали полную тягу и, завертевшись в безумном хороводе, подошли к Циклопам на расстояние активации генераторов полей интерференции. Слетанная пара истребителей врага никак не отреагировала на устроенное перед их глазами шоу. Уйдя в крутой вираж, ведущий Циклоп легко пристроился в хвост закрытому полем отражения Рикки и попытался прощупать плотность силовой пленки парой противокорабельных ракет с разделяющимися боеголовками. Момент, когда у его ведомого разлетелись все четыре кормовых эмиттера защитного поля, он не усек. А зря — уже через шесть секунд «Касатка», сорвавшаяся с оружейного пилона «Кречета» Гомеса, разнесла корпус истребителя на два неравных куска. Еще через две отметился и я — пожалев тяжелую торпеду, всадил сразу три «Пираньи» в пилотскую кабину корабля первого номера. — Два-ноль! — в общем канале радостно взвыл Рикки. — Даю пеленг на следующею! Один из двух истребителей Циклопов, пытавшихся задержать звено Семенова, как раз заканчивал разворот относительно недалеко от нас, и я, отработав эволюционниками всех четырех машин, рванул вдогонку. Пытавшийся зайти в хвост Краузе пилот, невесть как оторвавшийся от напарника, среагировал на нашу атаку с небольшим запозданием — прикрыл щитами кормовую полусферу и попробовал уйти в предельный для его корабля разворот. Маневр получился ничего. На троечку. Только вот на выходе из него лишенный трех из восьми эмиттеров кораблик нарвался на «Касатку» Иришки. А через долю секунды поймал еще две «Пираньи», зачем-то выпущенные Конти. — Вик! С этими справимся сами! Бери эсминец! — сбив оставшийся в одиночестве истребитель, завопил Семенов. — О черт, идет не один, а сразу два… — Восемь минут до подхода… — Я бросил машины наперерез паре, сражающейся со звеном Вильямс. Элен обошлась без моей помощи: оба ее противника взорвались с двухсекундным интервалом, правда, практически вплотную к «Кречету» Форда. Чуть его не повредив. — Все! — восторженный вопль Элен чуть не сделал из меня заику. — Че дальше, босс? — Ха! Испугались? — глядя, как эсминцы сбавляют ход. завопил Конти И, заметив, как к ним пристраиваются по два истребителя, погрустнел: — М-да. Что-то этот вариант нравится мне меньше… — Нормально. Разбегаемся… — стараясь не дать ребятам испугаться, скомандовал я и первым увел свое звено в сторону… Две тройки, на которые разделился ордер из шести кораблей, на хорошей скорости двинулись вдогонку за уходящими в сторону от точки нашего всплытия «Кречетами». Кинув взгляд на таймер, отсчитывающий время, оставшееся до появления в системе транспортов, я вздохнул, слегка убавил тягу и, заложив вираж, кинул свои машины навстречу первому эсминцу. Атаковать сразу троих Циклопов было страшновато: опыта работы против такого ордера у меня не было, а те идеи, которые крутились в голове, после обсчета на искине смотрелись довольно убого. Впрочем, времени на творчество оставалось все меньше, и в огневой контакт я вошел, сведя машины практически вплотную. И вывесив сразу по два щита с передней и задней полусфер. Вернее, щиты вешала Ира. Четко и спокойно, как на тренировке. А вот Гашек, контролирующий системы вооружения, опоздал: после самоубийственного пролета сквозь строй обалдевших от такой наглости Циклопов у нас был очень неплохой шанс всадить торпеду в дюзы одного из двух истребителей. Но «Касатка» сошла с пилона машины Рикки уже после того, как Циклоп сдвинул защитное поле в заднюю полусферу. Ира, на долю секунды убравшая оба щита, выругалась, как портовый грузчик: видимо, смотреть вслед абсолютно невредимому Циклопу, пристраивающемуся к своему ведущему, было невыносимо. — Атакую эсминец… — на всякий случай сообщил я персонально Яше и, разведя машины в разные стороны, повел их по хаотическим траекториям к борту медленно поворачивающегося вокруг своей оси корабля. Плотность огня у границы силового поля была сумасшедшей — в первом заходе я еле выкроил возможность для одного импульса: контролировать положение всех четырех машин в бою против эсминца Циклопов оказалось намного сложнее, чем против крейсера Конфедерации! Впрочем, уже во втором заходе я слегка освоился и снес поочередно два эмиттера и оружейный пилон. А потом мне пришлось туго — видимо, получив информацию о характере полученных эсминцем повреждений, истребители Циклопов словно сошли с ума. Если бы не Иришка, я бы, наверное, потерял Гашека и Конти. Отметив четыре попадания в силовое поле первого и три — второго, я быстро сообразил, что тактику надо менять. И, улучив момент, взял в клещи первый подставившийся истребитель. Первая «Пиранья», выпущенная Гашеком, взорвалась внутри его Же защитного поля. И чуть не выбросила его «Кречет» под залп главного калибра эсминца. Зато две следующие, успевшие выскользнуть наружу до того, как Ира снова «прикрыла» его машину, влетели пряМо в пилотскую кабину вражеского корабля. Второй истребитель, потеряв ведомого, решил разорвать дистанцию и на форсаже ушел за корпус эсминца. Гнаться за ним я не стал — чуть-чуть изменив взаимную конфигурацию своих кораблей, я довольно быстро снес все остающиеся неповрежденными эмиттеры и, не дожидаясь реакции Якова, самостоятельно всадил в корму эсминца сразу две «Касатки»… Взрыв, разворотивший огромный корабль, оказался таким сильным, что мой «Кречет» кинуло на машину Конти. Рикки среагировал раньше меня: уйдя в мерцание, он сместился перпендикулярно курсу схождения и дал мне шанс выправить свою машину. — Уходит! — убедившись, что с нами все в порядке. облегченно выдохнула Ира. — Третий уходит ко второй тройке! — Куда он денется? — Сравнив скорость истребителя с возможностями кораблей своего звена, я бросил «Кречеты» вслед за идущим на форсаже врагом… Сбив оказавшегося недостаточно шустрым Циклопа, мы слегка помогли завязшим в бою тройкам Вильямс и Семенова: сожгли оказавшийся лишенным половины эмиттеров эсминец. А потом, оставив ребят разбираться с порядком деморализованными истребителями, рванули наперерез нашим транспортам, уже четыре минуты как двигающимся по на-правлению к Квидли-два… Однако защищать их не было необходимости: при виде моего звена, прикрывшего неповоротливые корабли, все четыре Циклопа, остававшиеся около страшно истерзанной орбитальной крепости, на полной скорости ушли в направлении все еще дерущегося Двенадцатого флота. — Лидер-Двенадцать! Я — Дельта-сто пять… — дождавшись, пока первый транспорт пересечет виртуальную отметку, после которой сваливающие от нас Циклопы потеряют последний шанс их атаковать, рявкнул я. — «Богатыри» прошли. Иду к вам навстречу… — Дельта-сто пять!!! Я — Ключ-один! — счастливый голос диспетчера с ближней к нам орбитальной крепости заглушил невразумительный ответ полковника Лисина. — Спасибо, парни! У меня боекомплекта оставалось на двадцать три минуты боя! Моя фамилия — Мерсер! Алекс Мерсер! Будете на поверхности, спросите в гарнизоне! С меня причитается! Да и ребята, я думаю, поддержат! — Спасибо, Алекс! Пока некогда. Мы тут еще не всех уро… — хохотнул Рикки и заткнулся на полуслове — разозлившись, я отключил его корабль от общего канала. — Лидер-Двенадцать! Я — Дельта-сто пять… — дождавшись тишины в эфире, снова заговорил я. — Отходите под защиту Ключей. Мы постараемся вас прикрыть… — Сами справимся… — завопил полковник, и в этот момент в строю его кораблей вспух огромный шар огня. — С-суки… — в общем канале мыслесвязи выругался Семенов. — Крейсер сбили… Краем уха слушая комментарии ребят, я лихорадочно просчитывал оптимальные векторы атак, и к моменту, когда наши «Кречеты» прошли половину пути до дикой каши из своих и чужих кораблей, файлы с моими рекомендациями получили и Игорь, и Элен. Звенья послушно разошлись в стороны, и через несколько минут тройка Вильямс сбила первого Циклопа… …Увы, клевать строй врага с тыла и флангов нам удавалось недолго — потеряв шестую машину, Циклопы сориентировались и выдвинули нам навстречу два оставшихся у них эсминца и аж восемь истребителей. И тут я понял, что нам вот-вот настанет крышка. — Уходим! — скомандовал я и дал полную тягу на эволюционники. Команду отступать Семенов и Вильямс выполнили чуть ли не раньше меня, но оторваться от вцепившихся в хвосты машин врага не удалось ни им, ни мне. Пришлось уходить к орбитальным крепостям, закрываясь щитами от периодически догоняющих нас торпед. Флот, сражающийся с восемью истребителями, двигался следом… — Как так? Смотри, наши сбили всего две машины! — слегка оправившись от горячки боя, в личном канале спросила меня Иришка. — Обалдеть… А сколько потеряли? — Уже больше двадцати пяти… — кинув взгляд на тактический экран, ответил я. — Ужас… — А представь себе, если бы мы не попали в Проект… — вздохнула она, — то могли оказаться там, сзади. И сходить с ума от того, что нам нечего им противопоставить… — Угу… — согласился я. — Ириш! Не расслабляйся, ладно? Их пока еще слишком много… Естественно, подходить к Ключам на дистанцию возможной атаки Циклопы не стали. И, заранее сбросив скорость, ушли в пологий разворот, которого я ждал с большим нетерпением. Как только ближайшая ко мне пара оказалась повернутой бортами, я дал на свои двигатели такую тягу, что Рикки ненадолго потерял сознание. И начал соображать только секунд через тридцать после завершения маневра. — Офигел? — возмутилась Ира, не забыв скорректировать положение щитов. — Сдохнем же… — Зато эти две машины достанем точно… — пару раз моргнув, чтобы избавиться от красных пятен в глазах, я кинул «Кречеты» Гашека и Конти в узкий промежуток между парой ближайших истребителей. Циклопы среагировали мгновенно: ведущий сдвинул силовое поле в заднюю, а ведомый — в переднюю полусферу. При этом великолепно открыв корпус для меня. Промахнуться мимо дюз ведомого у меня, конечно же, не получилось. — Видишь? — отворачивая от разламывающегося истребителя, усмехнулся я. И, сфокусировав генератор полей интерференции через «Кречет» Якова, последовательно срезал все четыре эмиттера на машине ведущего… — Ну ты и монстр… — вбивая в Циклопа, лишившегося защитного экрана «Касатку», восторженно завопил Гашек. — А вот еще двое.. — Игорь!! В кокон!!! — завопил я, заметив, как к машинам пожалевшего себя и своих ребят Семенова подходят сразу шесть вражеских истребителей. — Быстрее!!! Шварц успел вовремя — алые вспышки взрывающихся в силовых полях звена торпед следовали одна за другой, и, представив, что было бы с их машинами, не закройся они сразу тремя экранами, я покрылся холодным потом. — Все нормально. Вик! — Судя по голосу, Игорь перепугался не на шутку. — Отхожу к Ключу… — А я — нет! — взвыла Вильямс, и через секунду недалеко от ее звена вспух шар взрыва. — У меня все отлично! Ура! Минус еще один!!! …Циклопы ушли из Квидли часа через четыре Оставив в системе двадцать восемь из тридцати шести истребителей и три из четырех эсминцев. Когда в гипере исчез последний из девяти счастливчиков, в эфире началось что-то невероятное. Диспетчера всех пяти орбитальных крепостей, Башни, капитаны кораблей Двенадцатого флота и даже полковник Лисин орали так, что мне пришлось приглушить громкость акустической системы шлема. Слушая воинственные выкрики почувствовавших вкус победы офицеров, я расстроенно просматривал записи, сделанные в системе Квинты, и пытался подсчитать, во что нам обошелся этот «триумф». По моим прикидкам, получалось, что слишком дорого: Двенадцатый флот потерял сорок четыре истребителя, двенадцать эсминцев, два крейсера, а Квидли — одну орбитальную крепость. «Пиррова победа… — вспомнив, что надо выпустить ребят из-под контроля, подумал я. — С ума сойти…» — Прикинь, Вик, наша банда сбила двадцать восемь из тридцати одной машины! — В голосе Элен звучала такая неподдельная радость, что про наши потери я решил промолчать. — Прикидываю, как обрадуются Родригес и Харитонов… — Угу… — буркнул я и, связавшись с ближайшей орбитальной крепостью, попросил заправить наши машины. И по возможности пополнить боекомплект. — Дельта-сто пять! Я — Ключ-три! Всегда к вашим услугам, парни! Садитесь на любой посадочный стол — обслужим по полной программе! Кстати, можно один вопрос? — Да… — не отрывая взгляда от колонок наших потерь, ответил я. — Это вас по новостям показывали? Ну, проект «Демон» и все такое… — Нас… — вспомнив инструкции господина Мак — Грегора, вздохнул я. — А что? — Тогда почему Дельта? Демон-один, два и так далее! — в голосе диспетчера было столько искреннего счастья, что мне стало стыдно за свою грубость. — Пусть все знают, что если в системе появились Демоны, то можно спать спокойно! — Вик! Отключи блокировку! — взвыл в общем канале мыслесвязи Рикки. — А то не мычишь, не телишься. Дай хоть я с ним поболтаю… Глава 26 БРАЙАН ОЛСЕН Головидео тестовых испытаний рабочего образца оказалось на удивление интересным. Зомби уверенно отработал «полевую» полосу препятствий, выполнив довольно сложные тактические задачи и продемонстрировав потрясающую точность стрельбы. А на участке «город» начал использовать способности к метаморфированию, причем настолько творчески, что у Брайана отвалилась челюсть. «Уходя от преследования», Зомби умудрялся менять внешность и смешиваться с «толпой», причем каждая трансформация занимала чуть больше двух минут! И исполнялась в любом более-менее удобном месте — подворотне, пустом подъезде или в салоне такси Что интересно — каждый раз объект умудрялся занимать положение, в котором начальные и конечные фазы трансформации не могли фиксироваться даже уличными голокамерами. А значит, совершив действие, он мог раствориться в толпе. Тем более что, если верить объяснениям сидящего рядом с Олсеном Бена, в момент, когда Зомби превращался в другого человека, менялась не только форма его лица. Но и папиллярные узоры, радужная оболочка глаза, альфа-ритм головного мозга и еще десяток параметров, отслеживаемых контрольной аппаратурой полицейских спутников. Или датчиками служб безопасности частных компаний, перекрывающих девяносто восемь процентов территории любого, даже самого маленького, городка Конфедерации… …Последний этап испытаний — работа в условиях повышенной плотности встречного огня — оказался самым эффектным: атакуя охраняемую десятком телохранителей вип-персону, Зомби, получивший более сотни попаданий в голову и корпус, остановился только после того, как произвел четыре (!) контрольных выстрела в голову являющегося целью задания объекта. Глядя на изуродованный пулями корпус образца, Брайан на мгновение поежился: остановить такого ликвидатора можно было бы, наверное, только выстрелом из тяжелого орудия! — Ну, как он вам, босс? — для приличия подождав пару минут, не утерпел и спросил Гронер. — С ума сойти… — честно ответил банкир. — Единственное, чего я боюсь, — это того, что образцы могут выйти из-под контроля. И… что кто-нибудь использует их против нас. — Это вряд ли… — улыбнулся Бен. — Каждый экземпляр оснащается блоком импринтинга. И после активации реагирует только на команды своего хозяина. Распоряжения, выполнение которых гипотетически способно причинить вред хозяину, автоматически игнорируются. Для изделий, которые будут поставляться в армейские подразделения, предусмотрен трехступенчатый импринтинг: Зомби будет подчиняться командиру взвода, роты и полка. С адекватной реакцией на приоритет команды. Кроме этого будет предусмотрено два варианта программной защиты от внезапной потери хозяина. Для армейских моделей — автоматическая деактивация и вызов «специалиста», чьи услуги, естественно, будут стоить денег. А у так называемых «гражданских» — необходимость периодического ввода кода подтверждения собственности… Трое суток без подтверждения — и изделие самоуничтожится… — Понятно… — задумчиво протянул Олсен. — Но ведь это — ответ только на первый вопрос? А что, если кому-то захочется натравить Зомби на меня? — Мы уже думали об этом… — вздохнул Гронер. — Принципиальное решение есть, но пока не реализовано. Пока не хватило времени… — И как оно будет выглядеть? — заинтересованно спросил банкир. — Блок, интегрируемый в комм, флаер или систему безопасности особняка, и непрерывно посылающий сигналы типа «я свой». Ничего особенно невозможного… — Хорошо. Допустим. Но ведь любой сигнал можно будет подделать. Или заглушить! — поморщился Брайан. — Слишком просто и уязвимо… — Ну, можно добавить в их блок распознавания трехмерную модель вашего лица, фигуры и особенностей походки… — задумчиво пробормотал Бен, — и прописать безусловный запрет на любые действия против. Или, скажем, добавить каждому Зомби одну ступень импринтинга. Так, чтобы ваш имел высший приоритет. В общем, над реализацией мы еще подумаем… — Второй вариант мне нравится больше… — облегченно вздохнул Олсен. — Ладно, это все мелочи. Когда будут готовы первые рабочие образцы? — Думаю, в течение месяца… — Значит, можно постепенно продумывать пиар-кампанию по их рекламе… — Мне кажется, что Зомби стоит придержать, босс… — сказал Гронер. — Пока не время… — Не понял? — нахмурился Брайан. — Что значит «придержать»? — Для того чтобы продать изделие с максимальной выгодой, для начала компании необходимо выбрать оптимальный момент. Выражаясь знакомыми вам понятиями, после победы в системе Пронина, Лагоса и Квидли акции проекта «Демон» непрерывно дорожают. Выброшенная на рынок информация о «трагической гибели» сотни выпускников Академий от рук создателей этих монстров тихо растворится среди воплей восторженных почитателей. А больше ничего у нас против них нет. Ну, если не считать участия Демонов в жалкой драке в заштатном гарнизонном баре. То есть даже если мы инициируем расследования по каждому факту пропажи молодых офицеров, то добьемся немногого. Победителей не судят. В общем, на сегодняшний день Зомби никому не нужны: людям ПОКА кажется, что Демоны легко собьют любого Циклопа, надежно защитят Окраину и вдесятером остановят любые полчища врага… Но с течением времени, даже при идеальном для Демонов раскладе, эта эйфория сойдет на нет. Стоит им один раз не успеть прыгнуть к какой-нибудь атакованной Циклопами системе, как поднимется жуткий вой. И Демоны быстро окажутся виновными в смерти миллионов погибших при бомбардировке планеты и всех тех, кого сожгут при ее защите… — И вот тогда мы выбросим на рынок своих Зомби… — ухмыльнулся банкир. — Нет. Не тогда, босс… — осторожно возразил Гронер. — Сначала надо сделать так, чтобы Демонов ВОЗНЕНАВИДЕЛИ. Каждая их ошибка, каждое отличие, вызывающее зависть у обывателя, каждый поступок, который можно истолковать двояко, должен быть помещен под микроскоп, И вывернут на-изнанку. Вот тогда даже те жалкие козыри, которые у нас есть уже сейчас, покажутся джокером. А деньги, потраченные на черный пиар, вернутся в десятикратном размере… — Пожалуй, ты прав… — В принципе есть и мирный путь, босс, но, как мне кажется, экономически он выглядит не очень… Олсен приподнял одну бровь и вопросительно посмотрел на помощника. — Мы проанализировали данные, переданные вами позавчера. Человек, работающий с транспортом и обломками техники из системы Пронина, оказался чертовски хорошим специалистом. Информации хватило не только для построения рабочих моделей способностей Циклопов и Демонов, но и для того, чтобы сделать интересные выводы… — Ближе к делу, Бен… — нетерпеливо заерзал в кресле Олсен. — Простите, босс! В общем, если очень коротко, то попытка абордажа транспорта провалилась. Все три члена его транспорта были убиты НЕ стрелковым оружием Демонов, а ракетой, выпущенной с их «Кречета». То есть для того, чтобы справляться с Циклопом один на один, способностей модификантов Харитонова НЕ ХВАТАЕТ. Значит, при правильном подходе к делу теоретически можно вписаться в их Проект уже сейчас. Лоббируя смешанный экипаж из Демона и Зомби: думаю, что КПД такой двойки при работе с крупными кораблями врага, а также при переносе войны на территорию Циклопов может быть очень высоким… — О как… — удивленно покачал головой банкир. — Пожалуй, тут есть над чем подумать… — Подумайте… — кивнул Гронер. — Только вот если мы в это впишемся, то когда маятник качнется обратно, мало нам не покажется… — Что за маятник? — не понял Брайан. — Общественное мнение. Страшная штука, босс… Глава 27 ВИКТОР ВОЛКОВ На космодром Парк-Сити, столицы Арлина-четыре, медленно опускалась теплая южная ночь. Выбравшись из кораблей, припаркованных рядом с Башней, мы уселись на корпус элеватора артсклада и уставились на далекие горы, розовеющие снежными шапками в лучах все еще освещающего их светила. Иришка, обняв меня руками, мурлыкала какую-то веселую песенку и периодически сопела мне в ухо. Игорь, подкидывая в руке монетку, нетерпеливо посматривал в сторону воздушного коридора, в котором должны были показаться габаритные огни опаздывающего уже на три минуты такси. Беззлобно грызущиеся Рикки и Элен развлекали остальных. А я пытался заставить себя расслабиться: приказ, полученный лично от генерала Харитонова, запрещал любые тренировки, упражнения и все то, что может хоть как-то отвлечь ребят от основной цели прилета на Арлин. От отдыха. Перестать думать об оставленной в двенадцати часах гипера войне получалось с большим трудом: если спросить меня, двое суток, выделенные нам для отпуска, можно было провести с гораздо большей пользой для подразделения. Однако рекомендации психологов Рамона Родригеса показались Харитонову важнее. — Война от вас не убежит… — стоя в рубке линкора «Иван Грозный», вещал он. — Циклопы останавливаться не собираются. И для того чтобы быть в состоянии им противостоять, вы обязаны отдохнуть. Ясно? Это не просьба, а приказ! Поэтому НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ. Естественно, переубедить его мне не удалось, уже минут через двадцать после беседы наши машины отстыковались от посадочного стола висящего над Квидли-два линкора и врубили маршевые Двигатели… Место нашего отдыха выбирал сам генерал: Арлин-четыре располагался относительно недалеко от Лагоса, места нашего постоянного базирования, и считался одним из лучших курортов сектора. Правда, до беседы с Харитоновым я о нем не знал, зато Конти, услышав это название, не мог согнать с лица довольную улыбку до момента посадки в «Кречет». Впрочем, я его понимал: даже я, относительно спокойно переживший моральный дискомфорт стычки в системе Квидли, иногда ловил себя на ощущении, что устаю. Устаю от безумных нагрузок, постоянных полетов, ответственности перед подразделением и страха за жизни Иришки и остальных вверенных мне Харитоновым ребят. Поэтому, уйдя в гипер, я постарался выбросить из головы планы будущих тренировок и лег спать… …Как обычно, наше пребывание на планете решили проконтролировать «контрики». Это стало ясно с первых слов, сказанных диспетчером орбитальной крепости в ответ на мой запрос о посадке: — Демон-пять! Добро пожаловать на Арлин! Заходите на посадку по коридору один! Посмеявшись над тем, что приземление на стоянку адмиральского катера становится доброй традицией, я тут же отвлекся на вызов, полученный по защищенному от прослушивания каналу. Звонил некий майор Тишкин, старший группы подстраховки, уже сутки работающей на планете. Коротко поздоровавшись, он сразу скинул мне файл-идентификатор и здоровенный массив данных по заведениям, рекомендованным для посещения. А потом попросил «по возможности не вылетать» за границы указанного в массиве сектора столицы, так как «располагает недостаточным для перекрытия всей территории планеты» количеством людей. Представив объем выполняемой его подчиненными работы, я ужаснулся. и пообещал прислушиваться к его рекомендациям. После чего Тишкин сразу же отключился. Несмотря на радостные вопли диспетчера Башни, заводившего нас на космодром, в посадочном квадрате не оказалось ни одного встречающего: то ли до Арлина еще не добрались вездесущие головизионщики, то ли с местными кадрами поработали ребята майора Тишкина. Чему обрадовался не только я один — ребята, порядком одуревшие от процедуры чествования «героев обороны Квидли», мечтали о чем угодно, кроме дачи интервью. Или поцелуев супруг местных властных и деловых кругов… — А вот и наше такси… — ткнув меня в плечо и прервав мои воспоминания, довольно улыбнулся Игорь. И, подхватив с пластобетона почти пустой рюкзак, забросил его на плечо: — Ну, что? Приключения начинаются? — А то! — поддакнул ему Гельмут. — Судя по зареву над городом, ночная жизнь здесь бьет ключом! — Лучший курорт в секторе! Если, конечно, Рикки не врет! — мечтательно прищурилась Элен и, показав язык «обидевшемуся» Конти, первая вскочила в дверной проем замершего перед нами такси. Где, с размаху плюхнувшись в жалобно заскрипевшее кресло, потянулась к консоли координатора: — Сначала завалюсь в первый попавшийся косметический салон. Как минимум часа на три. Надоело смотреть на себя в зеркало: не девушка, а крокодил… — Да ладно, крокодил! — возмутился Гарри. — Если ты крокодил, то кто же я? — Зоофил, дурень! — расхохотался неугомонный Рикки и тут же схлопотал две солидные затрещины. — Ладно, ладно, я же пошутил! — Я сейчас так тебе пошучу, что ласты склеишь! — грозно нахмурила брови Вильямс. — И будешь изображать дохлого тюленя… — Господа животноводы. Чем без толку ржать, лучше забронируйте места в каком-нибудь приличном отеле. И гоните к нему эту колымагу: страсть как хочется выкупаться! — прервала ее смех Ирина. — Или дайте я поищу… — Да ладно, справлюсь сама! — оставив в покое забитого Рикки, хихикнула Вильямс. — Сколько номеров? Восемь? Мы с Гарри будем жить вместе… — И я с Виком — тоже! — улыбнулась Иришка, А потом игриво посмотрела на меня. — Вы друг другу еще не надоели? — ехидно поинтересовался Конти, превентивно прикрыв голову от ожидаемого подзатыльника. — Не дождешься… — ухмыльнулась Вильямс. — Мужики у нас не чета тебе… О, нашла… Самый центр. Девять минут лета… — Ура! — нетерпеливо ерзая по креслу, пробормотал Рикки. — Столько я, пожалуй, вытерплю! — Что, в туалет приспичило? — Вечно вы все опошлите. Хочется расслабиться. Познакомиться с какой-нибудь красоткой, поужинать, потанцевать… — Держи платок… — Ира демонстративно полезла в карман и, заметив, что Конти удивленно пытается сообразить, зачем он ему нужен, добавила: — Боюсь, пока долетим, все такси слюной перемажешь… Забившись подальше в угол, он тут же выдал свой традиционный диагноз: — Злюка! …Выбравшись из отеля в полночь по местному времени, мы с Ириной быстренько заскочили в ближайший магазин, чтобы переодеться: идти в ресторан в форме летного состава ВКС не хотелось ни мне, ни моей «слабой» половине. Однако быстро привести себя в порядок не удалось: сначала Ирина убила полчаса, чтобы подобрать мне какой-то совершенно сногсшибательный летний костюм, потом приблизительно столько же времени выбирала себе вечернее платье. А когда я решил, что процесс переодевания закончен, вдруг попросила подождать три минуты. По мыслесвязи попросив меня подобрать ей что-нибудь из белья на свой вкус. Голодный, как собака, и не понимающий причины ее отлучки, я отнесся к полученному заданию творчески: каждый предмет белья, подобранный мною с помощью продавщицы, был предельно игрив. Или слегка развратен: над точной формулировкой выбранного стиля думать мне было лень. Разобравшись с покупками, я выбрался из отдела женского белья и уперся в витрину магазина детской игрушки. С которой, склонив голову на плечо, скалился симпатичный серый волченок. «Иришке должно понравиться…» — улыбнулся я и, быстренько купив мягкую игрушку, мысленно попросил Орлову поторопиться… …В улыбке любимой женщины, спускающейся по эскалатору, было столько загадочности, что я не смог удержаться от вопроса: — Ну, признавайся, что натворила? — Купила тебе подарок! Только покажу его потом. За обедом. А то умру с голоду… — Ах, так? — притворно обиделся я. — Ладно! Тогда я не подарю тебе свой! — Ты мне опять что-то купил? — В ее глазах мелькнула легкая сумасшедшинка, и вцепившаяся в мою ладонь Иришка потащила меня к выходу из здания. — До ресторана я, так и быть, дотерплю… Потому что до него сто метров… Пятьдесят… Десять… Все, пришли! Падаем вон за тот столик… Все! Давай его сюда… Состроив серьезное выражение лица, я медленно развернул печатное (!) меню, ознакомился со списком предлагаемых заведением блюд, потом неторопливо сделал заказ подскочившему к столику официанту и, только почувствовав, что Иришка вот-вот умрет от нетерпения, протянул ей пакет с бельем. Заглянув внутрь и приоткрыв одну из коробочек, она покраснела и, не поднимая на меня глаза, шепотом спросила: — Ты действительно хочешь, чтобы я это надела? — Очень… — у меня вдруг пропало всякое желание смеяться. — Умираю от предвкушения… — Я стесняюсь! — пряча взгляд, шепотом призналась она. — Это… это чересчур… — Ты будешь бесподобна… — представив себе некоторые купленные вещи на ее фигуре, я почувствовал, что есть уже не хочу… — Ой, чуть не забыл. Это еще не все! — Поставив на стол сверток с волчонком, я сделал пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться: — Он мне так понравился, что я не смог пройти мимо… — Ой, какой милый! — Глаза Иришки вдруг заблестели, и мне на мгновение показалось, что она сейчас расплачется. — Он похож на тебя… Я закреплю его перед своим креслом. Так, чтобы он всегда на меня смотрел. Спасибо, Вик… А вот это — тебе! Она протянула мне маленькую коробочку и, расплывшись в ослепительной улыбке, попросила: — Открывай! Я заглянул внутрь, еле удержал отваливающуюся от удивления челюсть. — Ты что, сдурела? Ты знаешь, сколько это стоит? Давай вернемся и сдадим обратно! — Только попробуй! — мгновенно надулась Ира. — Это МОЙ ПОДАРОК! И только попробуй его не принять… — Он слишком дорогой… — прикинув, сколько она должна была потратить, пробормотал я. — Небось здесь все премии, полученные за последний месяц? — Как ты можешь думать о деньгах? — глядя на меня полными слез глазами, прошептала она, — Это же подарок! Тебе, любимый! Короче, надевай. Сейчас же! Дай я тебе помогу… На то, чтобы содрать с моего запястья армейский комм, у нее ушло секунд пять. Причем, судя по скорости, с которой она с меня его снимала, сохранность моих костей в этот момент ее абсолютно не беспокоила. А вот с выхваченной из моих рук коробочкой с коммуникатором «К&В-2500» она обошлась крайне аккуратно: достав отливающий платиной подарок, она осторожно сняла с него защитную пленку и, приложив активированный комм к моему запястью, победно посмотрела на меня: — Ну, что, получше твоей старой помойки? Сейчас перегоним в него всю информацию из твоего и выбросим его к черту! — Малыш! Они бесподобны! Но носить часы за семьсот пятьдесят тысяч пристало только каким-нибудь большим боссам, а не обыкновенному офицеру вроде меня… — Ты большой? Большой! Наш босс? Да! Чего стесняться? И вообще, еще одно слово против, и я действительно обижусь. Кстати, я тут поинтересовалась, сколько стоят подаренные тобой сережки, и тоже слегка офигела. Так что мы с тобой квиты… Оторвавшись от созерцания чуда техники на моей руке, я встал на колено, поцеловал руку страшно довольной таким подходом девушке и коротко описал ей свои планы на ближайшую ночь. Иришка густо покраснела и зажмурилась… В это время к столу подошел официант с подносом, на котором благоухали «блюда дня», но, вместо того чтобы поставить на стол тарелки, замер, поражение уставившись на мою руку: последние двести лет марка «K&В» считалась мерилом успеха и процветания. Когда-то в детстве, заглядываясь на рекламу этого чуда инженерной мысли и дизайна, я мечтал накопить много денег, чтобы купить себе такой же. Но когда подрос, понял, что эта мечта — не для меня… — Молодой человек! — Ехидно улыбающаяся Ира вывела парня из оцепенения. — Может, все-таки вы поставите блюда на стол? Или нам так и есть с подноса? — Извините, мэм! Я просто засмотрелся… Сию минуту… Выгрузив содержимое подноса на стол, он, обалдело поглядывая через плечо, поплелся в глубь ресторана… — Мне придется прятать твой подарок под длинным рукавом, — расхохотался я, — иначе все встречные-поперечные будут либо расшибать себе лбы об стены, либо бросаться меня грабить! — Стены мне не жалко. Грабителей — тоже. Главное, чтобы тебе было приятно им пользоваться… — Ира придвинула к себе тарелку и набросилась на еду. — Что расселся? Ешь давай! Нам еще надо потанцевать, а потом добраться до постели: надеюсь, ты не думаешь, что я забуду о твоих предложениях? Глава 28 МАРК ГОМЕС — Ух ты, какой роскошный номер!!! — замерев у входной двери, воскликнула Лола. — Ты снял его для, себя одного? — Нет… Для нас двоих… — усмехнулся Марк и, подхватив девушку на руки, понес ее в спальню. — Надеюсь, ты не передумала скрашивать мое одиночество? — Не передумала… — обхватив его за шею, засмеялась девушка. — Только почему у тебя так тихо? Дай-ка я включу музыку, что ли Кстати, у тебя есть шампанское? — …и заставили врага позорно бежать… — слишком громкий голос диктора, возникшего на развернутом перед кроватью голозкране, заставил Гомеса вздрогнуть и кинуть взгляд на появившееся изображение. — Посмотрите, как это было! — На смену лучащейся восторгом физиономии ведущего новостного канала на экране возник истребитель, медленно разваливающийся пополам… — Видите? Вот эта стремительная тень, промелькнувшая за кормой первого сбитого на орбите Квидли Циклопа, — «Кречет» лейтенанта Гомеса, одного из десяти Демонов, которые… — Переключи… — Марк потянулся к сенсору пульта управления, чтобы убрать с экрана ряд голографий, изображающих его и остальных ребят подразделения. Но не успел: Лола, уронив челюсть, смотрела на его лицо, возникшее рядом с виртуальным изображением «Кречета». — Э-это ты? Правда? — Поставив на паузу часть голограммы с портретами остальных Демонов, Лола расширенными от удивления глазами посмотрела на своего кавалера. — Точно! Вот эти двое были с нами в «Северном сиянии», правда? Их звали Рикки и Вольф! Так вы что, правда те самые Демоны, которые защитили Лагос? С ума сойти… — С ума сходить не надо… — вздохнул Марк. — Те самые… Пропустив его фразу мимо ушей, девушка метнулась к панели управления в изголовье кровати и, отмотав изображение на начало боя, ткнула пальнем в обломки взрывающегося корабля: — Он по-настоящему взорвался? От твоей ракеты? И ты — самый крутой Демон в своем подразделении? — Самый крутой? Я? С чего ты взяла? — сменив канал на музыкальный, усмехнулся Гомес. И, обхватив девушку за талию, притянул ее поближе. — Ну их, эти новости! Я прилетел сюда отдыхать… — Ну как же! Я же слышала своими ушами, что ты первый сбил корабль Циклопов на орбите Квидли! Что из этого следует? — Что ведущий — полный придурок. Читает текст, который готовили болваны. Первый корабль мы сожгли в открытом космосе. Очень далеко от Квидли-два… — Но ведь сбил его ты? — уперев палец в грудь Марка, спросила Лола. — Давай сменим тему, ладно? — расстроенно попросил парень. — Не хочу говорить о войне. Кажется, ты хотела скрасить мое одиночество? — Ответь только «да» или «нет», и я отстану… — Да. Но… — Никаких «но»… — Девушка задумчиво посмотрела в глаза улегшемуся на спину парню и, стянув с плеча бретельку, прошептала одними губами: — Все будет так, как ты захочешь. И сегодня, и всегда. Обещаю… …Лежа рядом с тихо посапывающей во сне Лолой, Марк безуспешно пытался уснуть. Увы, несмотря на бурно проведенную ночь и довольно большое количество выпитого спиртного, сна не было ни в одном глазу. То ли потому, что сутки без физических нагрузок показались его организму отдыхом, то ли из-за слов, сказанных его девушкой перед тем, как заснуть: — Я так счастлива, что тебя нашла… Спасибо, герой! «Знала бы ты, какой я герой… — угрюмо глядя в окно, за которым занимался рассвет, думал Гомес. — теленок на веревочке, и только. Сидишь в своем кресле, смотришь на тактический экран и пытаешься вовремя запустить „Касатку“ или „Пиранью“ в цель, появившуюся перед одной из машин звена. Круто, правда? Еще иногда сажаешь машину на космодром. Или взлетаешь. Если Волкову лень. А потом стоишь перед объективами голокамер, улыбаешься и позволяешь вешать на себя медали. И называть себя героем, „Мастер-пилотом“ и спасителем Лагоса и Квидли… Бред!!! Волков, Семенов, Вильямс, Орлова — они действительно ЛЕТАЮТ. А я — балласт, Модифицированный, увешанный наградами и даже засветившийся в новостях балласт с БК-ашкой в голове. Транслятор команд лидера звена, и только…» На душе вдруг стало так тошно, что Марк заскрипел зубами и потянулся к оставленной на тумбочке рядом с кроватью бутылке виски. — Ты почему не спишь, милый? — сонно спросила съехавшая с его плеча Лола. — Тебе не понравилось? — Ты была восхитительна… — сделав пару больших глотков, Гомес прислушался к своим ощущениям и поставил бутылку на место. — Просто на душе что-то не очень… — Почему? — потянувшись к сенсору в изголовье, девушка затемнила оконное стекло и, обняв Гомеса за шею, заглянула в его глаза. — Расскажи, может, я смогу чем-нибудь помочь? — Спи, девочка моя… — грустно улыбнулся Марк. — Мне уже ничем не поможешь… — Ты что, стесняешься того, что с тобой сделали? — Лола приподнялась на локте и, покрутив пальнем у своего виска, легонько шлепнула Гомеса по лбу. А потом, помрачнев, спрятала лицо у него на груди. — Знаешь, я помню свое детство урывками. Если верить врачам, то это нормальная реакция организма на стресс. А ведь я толком ничего не видела! Ни когда нас вталкивали в пропахший чем-то едким трюм грузового корабля. Ни во время взлета с космодрома. Ни при разгоне для ухода в гипер. Но очень хорошо помню ощущение панического страха или запредельного горя у всех без исключения окружавших меня взрослых. Мужчина в спортивном костюме, сидевший на полу рядом с погрузочным роботом, не отводил взгляда от палубы, под которой, как я потом догадалась, находилась корма и маршевые двигатели. И постоянно потел, Капельки пота, скатываюшиеся по его лицу и оставляющие темные пятна на его груди, он не замечал. Но вздрагивал от любого постороннего звука. Так сильно, что я каждый раз пугалась. Его соседа непрерывно била дрожь. Смотреть, как у него трясутся подбородок и руки, которыми он прижимал к себе постоянно рассыпающиеся свертки, тоже было страшно — он был ВЗРОСЛЫМ! И не мог, не должен был так бояться! Помню бледное, как снег, лицо кого-то из членов команды грузовика — молодой парень, таскавший нам воду и еду, до прыжка в гипер постоянно вжимал голову в плечи. Будто ждал взрыва. И еще каждые две секунды сглатывал слюну… Лола, сделала небольшую паузу, провела пальцами по груди Гомеса и вздохнула: — Женщина, рядом с которой я сидела, все десять часов в гипере тупо смотрела на голограмму своего сына, служившего на одной из уничтоженных Циклопами орбитальных станций. И по ее лицу не-прерывно катились слезы. Помню мальчишку года на два младше меня, сжимавшего в побелевших от напряжения пальцах берет своего отца, Его мать, поседевшую от горя. Помню плач моей мамы, еле В слышно повторяющей имена своих родителей… Знаешь, я поступала в Академию планетарной пехоты шесть раз… — Зачем? — вырвалось у Гомеса. — Ведь после второго отказа уже не возьмут? — Мой папа остался на Ньюпорте… — глухо произнесла девушка. — Он не был военным. Просто работал на другом конце континента. И не успел вернуться домой до окончания эвакуации. Он был большим, сильным и очень добрым. Когда я ложилась спать, он садился рядом, тихо-тихо рассказывал мне сказки и перебирал своими пальцами мои локоны. А когда я приносила домой плохие отметки, он не ругал меня, а грустно смотрел мне в глаза и спрашивал: «Доченька, если ты не поняла эту тему, почему не спросила? Я бы тебе объяснил!» А я, вместо того чтобы сесть с ним рядом и слушать, как он говорит, фыркала и убегала гулять… Дура! Я бы сейчас отдала все ради того, чтобы иметь возможность быть с ним рядом… Чувствовать его прикосновения, слышать ласковое «доченька» и засыпать, положив голову на его ладонь… Только этого никогда уже не будет! Не будет, потому что эти твари уничтожили планету, на которой жил ОН! Мой папа, понимаешь? И я до сих пор умираю от горя, когда смотрю его голографии… Вытерев глаза уголком одеяла, девушка сглотнула подступивший к горлу комок и прошептала: — Я мечтала закончить Академию планетарного десанта. Десантно-штурмовой факультет. Чтобы иметь возможность видеть Циклопов не на тактических экранах шлемов пилотов-истребителей, а через забрало. Вплотную. Близко-близко. И рвать их голыми руками… Да, я знаю, что человек не сравнится с ними ни в силе, ни в скорости, ни в реакции, но хотя бы одного врага я бы с собой забрала… — Почему тебя не взяли в Академию? — погладив девушку по голове, тихо спросил Марк. — Психологи забраковали. Теперь я — обычный техник систем вооружения. Работаю на Ключе-два. Обслуживаю артавтоматы и элеваторы. Мне плевать на гордость — если хотя бы одна торпеда, которую подаст мой элеватор, зацепит корабль Циклопа, то я умру счастливой… — ответила Лола. — Да, я не люблю свою работу. Но ради того, чтобы увидеть, как взрываются их корабли, я готова всю жизнь ползать на коленях за тем, кто на это способен! А еще… я готова на все, лишь бы иметь возможность убивать Циклопов собственными руками: стать андроидом, мутантом и даже донором органов. Я соглашусь на любой эксперимент, даже если у меня будет один шанс из ста на его успешное завершение… — Ты понимаешь, о чем ты говоришь? — вспомнив свое «пробуждение» в лаборатории Комплекса, угрюмо спросил Марк. — Да. Я их НЕНАВИЖУ… И отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения… Глава 29 ГЕНЕРАЛ ХАРИТОНОВ …Капитан Кощеев возник в дверном проеме и, доложив о прибытии, с надеждой посмотрел на генерала: — Вы читали мой рапорт, сэр? — Садись, Алексей… — Расстегнув верхнюю пуговицу кителя, Харитонов кивнул в сторону дивана и, выбравшись из-за своего стола, опустился в глубокое кресло по другую сторону от журнального столика. — Конечно же, читал. — И каким будет ваш ответ? — Чего тебе не сидится в Академии? — вопросом на вопрос ответил генерал, — Ты лучший преподаватель из тех, которых я видел. И таких, как ты, в Конфедерации — единицы. «Учился летать у Кощея» — бренд. Который признают все офицеры ВКС… — Владимир Семенович! — Кощеев сцепил пальцы обеих рук в замок и грустно посмотрел на начальство. — Я ушел из строевой части по вашей просьбе. Формулировку помните? — Смутно… — А я помню. Слово в слово… — Кощеев криво усмехнулся и, немного подумав, процитировал: — «Судя по имеющимся у меня разведданным, война вот — вот перейдет в стадию позиционной. За предыдущие два года мы потеряли слишком много хороших пилотов, поэтому задача номер один, которую мы видим на ближайшие годы, — воспитание достойной смены, способной бить врага хотя бы количеством»… — Что-то такое припоминаю… — кивнул Харитонов. — Это еще не все. «Мы пришли к выводу, что в настоящее время оптимальной точкой приложения сил лучших пилотов Конфедерации является не война, а преподавание. Поэтому прошу тебя как офицера и патриота некоторое время поработать инструктором летного дела в любой Академии по твоему выбору…» — Мои слова. Насколько я помню, ты думал что-то около недели… — Восемь дней. Я согласился. Потому, что вы были правы. Тогда… — кивнул капитан. — Сегодня ситуация изменилась. Во-первых, война перешла в активную фазу, и в ближайшее время следует ожидать серии попыток захвата обитаемых систем Окраины. Во-вторых, единственной силой, способной изменить соотношение сил с Циклопами, являются ваши Демоны. А значит, мое преподавание в Академии теряет всякий смысл. В-третьих, «некоторое время» — это не НАВСЕГДА… — Ты мог бы преподавать у меня в Проекте… — склонив голову на плечо, хмыкнул генерал. — Как? Для того чтобы корректировать работу курсанта, я должен быть быстрее его. И опытнее. Увы, по сравнению с возможностями ваших модификантов мои навыки — детский лепет. Я изучил все записи их боев, которые нашел в общем доступе. И те, которые сделал сам около Квидли. Вывод прост — я не смогу так летать. Никогда. И научить их чему-то тоже не смогу. Не хватит физических кондиций. Поэтому, как офицер и патриот, считаю своим долгом попроситься во вторую очередь Проекта. Или в третью: хочу приносить пользу с максимальным КПД. Хочу снова почувствовать себя пилотом… — Ты и так пилот. И не просто, а «Мастер-пилот»… — Да? В системе Квидли весь Двенадцатый флот сбил три истребителя Циклопов! ТРИ!!! А десять «Кречетов» ваших Демонов — двадцать восемь. Не потеряв при этом ни одного своего. Как? Владимир Семенович! Я знаю, на что был способен один из них чуть меньше года назад. Сам его учил Так вот, за такой короткий промежуток времени Волков не мог так слетаться со своими подчиненными. Я анализировал каждый маневр его звена. Такой согласованности действий невозможно добиться одними тренировками — каждый борт в нем летает так, как будто управляется общим искином. Но в условиях постоянной работы генераторов помех это нереально. Отсюда вывод: либо вы решили вопрос с экранированием сигнала, либо изменили Демонов не только физически. Первый вариант отпадает — зачем идти на нарушение закона о глубоком вмешательстве в геном человека, если эскадрилья управляемых иски— нами «экранированных» машин, способных выдерживать любые перегрузки, может раздолбать любой корабль Циклопов? Нелогично. Значит, в Демонах есть что-то такое, что позволяет реагировать на изменение оперативной обстановки не столько соло, но и в групповом режиме… В общем, меня мало интересует название этого процесса или свойства — я хочу вернуться в боевое подразделение. Вернее, не так. Я хочу служить в лучшем боевом подразделении Конфедерации — в подразделении Демонов. И вместе с ними бить Циклопов. То есть пройти ту же цепочку изменений, которую пережил Волков… — Это не так просто… — вздохнул Харитонов. — И тебе не двадцать лет… — Я готов на любые необходимые процедуры, начиная со стандартного омоложения. И на любой риск… — пожал плечами Кощеев. — Я — пилот. И умру им. Пусть даже на операционном столе… — Хорошо… — вздохнул генерал. — Завтра я подпишу приказ о твоем переводе в Первый отдел ОСО ВКС. Так что в Академию можешь не возвращаться. Координаты комма оставь у секретаря — я с тобой свяжусь. Доволен? — Спасибо, Владимир Семенович… — Кощеев радостно заулыбался. — Я вас не подведу… — А я и не сомневаюсь… — Харитонов кинул взгляд на свой коммуникатор, мрачно свел брови на переносице и, встав с кресла, протянул капитану широченную, покрытую мозолями ладонь: — Ладно, беги. Боюсь, что, если я не приму следующего просителя, она вынесет мне двери… — Кто-то из Демонов? — усмехнулся Кощеев. — Если бы… Ладно, на днях жди вызова… Лолита Шкловски ворвалась в кабинет, едва не сбив с ног не успевшего посторониться Кощеева. И, с трудом дождавшись, пока капитан выйдет в приемную, требовательно посмотрела на Харитонова: — Владимир Семенович! Мне срочно надо на Нью-Джорджию… — Да? — возмутился генерал. — А на Старую Землю вам не надо? Садитесь! Что за самодеятельность вы тут развели? Сейчас… секундочку… Вот! Нашел! На появившемся над столом мониторе возникла грустная физиономия доктора. «Да. Я их ненавижу… И отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения…» — «…и отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения…» — передразнил девушку генерал. — Интересно, откуда вы могли знать, что в подразделении их две, если, увидев лицо Гомеса на экране, так «искренне» удивились? — Я могла видеть новости с Лагоса. Раньше… — Его собеседница слегка покраснела. — В таком случае вы должны были узнать ребят еще в клубе… — вздохнул Харитонов. — Если, конечно, вы не полная дура. И не страдаете провалами в памяти: в ролике, снятом по личному указанию господина Мак-Грегора, их не показали разве что голыми. — Я могла видеть только часть… — Доктор Шкловски! — нахмурился генерал. — Не знаю, как вам, а мне кажется, что задание вы провалили. Да, в результате вашего воздействия индекс морального состояния лейтенанта Гомеса повысился и вышел из критической зоны. Но своим «творческим» подходом к выполнению рекомендаций психологов вы чуть не… — Я понимаю… — Девушка вскочила на ноги и с вызовом уставилась на начальство. — Но мне хотелось усилить эффект последней фразы… — Мне тоже многого хочется… — жестом приказал ей сесть Харитонов. — Вы сами — врач. И должны понимать, что в таком Проекте, как «Демон», случайностей быть не должно! Думаете, отчего мы круглые сутки мониторим каждого из модификантов? От безделья? Или нам очень нравится копаться в их личной жизни? — Не думаю… — А вы задумайтесь, девочка моя! Никому из нас это не нравится. Мы просто ВЫНУЖДЕНЫ. Потому что не можем пустить Проект на самотек. Малейшая ошибка — и жизнь тех немногих, кто способен на равных сражаться с Циклопами, окажется под угрозой. Ведь нервный срыв любого из них способен вызвать цепную реакцию с непредсказуемым результатом… — Генерал сделал небольшую паузу, собрался с мыслями и продолжил: — Не знаю, как для вас, а для меня любой из Демонов — Личность. Личность, достойная уважения. Я бы хотел иметь их своими друзьями. И поэтому ненавижу себя за то, что вынужден ими манипулировать… Если бы не было войны… — Если бы не было войны, то я бы жила с мужем и детьми в своем Хайд-Роке. И принимала бы роды в местной клинике… — угрюмо сказала доктор Шкловски. Зачем-то застегнула верхнюю пуговицу блузки и добавила: — Вместо того чтобы строить из себя мать-героиню… — Не понял? — нахмурился генерал. — Мне срочно надо на Нью-Джорджию. Я беременна, Значит, довольно скоро у вас появится первая информация о возможности получения потомства от ваших ненаглядных Демонов. И, естественно, обо всех нюансах вынашивания такого плода… — Вы сошли с ума? — Харитонов вскочил с кресла и, обойдя стол, присел на корточки перед своей со-беседницей. — Забеременеть от модификанта невозможно! Защитный механизм, прошитый в геноме… — Защитный механизм рассчитывала я… — фыркнула врач. — Значит, могу его обойти. Мутации Демонов завершились еще на прошлой неделе. И мне необходимо быть уверенной в том, что никто из наших недругов не сможет воспользоваться милой возможностью получить суперсолдата с помощью подложенной под кого-нибудь из ребят суррогатной матери. — И для этого вы решились забеременеть сами? — вырвалось у генерала. — А кто, по-вашему, должен был выступить в роли подопытного кролика? — возмутилась Шкловски. — Ну, нашли бы кого-нибудь. Добровольца… — А меня, конечно же, заставили… — Лолита криво ухмыльнулась. — Кто лучше меня сможет контролировать процесс и отслеживать все происходящие в организме матери изменения? — Рамон в курсе? — перебил ее монолог Харитонов. — Насколько я помню, целью вашего прилета была только коррекция морального состояния Гомеса. А не эксперимент с оплодотворением, Я человек военный и не понимаю самодеятельности. — В лаборатории все готово для наблюдения за Процессом… — Я спросил, знает ли майор Родригес! — зарычал генерал. — Вы можете ответить просто «да» или «нет»? — Нет. Не знает. Я хотела рассказать ему после прилета… У меня не было гарантии, что мой компенсатор сработает. И что Гомес оплодотворит меня с первого раза… — Вылетим на Нью-Джорджию завтра. В восемь утра… — сдерживая гнев, прошипел Харитонов. — Насчет вашей беременности будем говорить с Родригесом и Плетневым: я в этом вопросе не специалист. Единственное, что мне хочется сказать, — я вами ОЧЕНЬ недоволен. — Вы знаете, что именно мы подарили человечеству? Ну, в лице наших Демонов? Знаете, что тот же Плетнев считает необходимой принудительную стерилизацию всех проходящих через Проект модификантов? Вы задумывались, что будет через пять, десять лет, когда закончится война и все эти парни и девушки вернутся в мирную жизнь? Наверняка — нет! А ведь им захочется детей! А теперь представьте, что будет, если они узнают, что стерильны? Вы уверены, что их реакция будет адекватной? А если нет? Что может натворить толпа тренированных и привыкших убивать монстров, знаете? Их же никто не остановит!!! — То есть вы просто заботитесь об их будущем? — с издевкой в голосе спросил Харитонов. — Представьте себе, да! — Так вот! Я запрещаю ЛЮБЫЕ эксперименты, не согласованные со мной или майором Родригесом. Любые! Вам ясно?! — Даже если на кону будет стоять существование всего человечества? — уперла руки в бока доктор Шкловски. — Наплевать! Это армия, а не публичный дом! — чувствуя, как под пальцами крошится корпус комма, заорал генерал. — Вам все понятно? Тогда марш в свою комнату! Немедленно!!! Глава 30 ВИКТОР ВОЛКОВ Харитонов постучался к нам в комнату в пятом часу утра. И, не дав мне сказать ни слова, кивком показал на прислонившегося к стене рядом с нашей дверью молодого парня в форме летного состава ВКС: — Павел Забродин. Ваш аналитик. Поговори с Беккером — пусть выделит ему комнату рядом с вами. Далее, завтра, во второй половине, должны пригнать интересный кораблик, но, увы, я его принять не смогу — улетаю на Нью-Джорджию. Поэтому представитель «Централ Спейсшип» свяжется с тобой. После того как примешь машину, зайди к Ридли — он познакомит тебя с новыми подчиненными. Послезавтра должны доставить экспериментальные скафандры и оружие — их протестируете по полной: Железный Джо обещал выделить для вас время на полигоне. Доклад по выявленным недостаткам отдадите ему же — он отправит его ко мне уиндером. Что еще? — Патрулирование… — подал голос Забродин. — Да. С сегодняшнего утра одно из трех звеньев постоянно должно быть в космосе — если верить расчетам Забродина, то вероятность появления в системе разведывательных судов Циклопов очень высока. Впрочем, как и вероятность начала полноценного вторжения… — Две орбитальные крепости на систему — это слишком мало… — перебил его я. — Неужели нельзя вывесить еще хотя бы четыре? Харитонов, и без моего замечания пребывавший в омерзительном настроении, заскрипел зубами: — Четыре? Ты знаешь, сколько труда мне стоило выбить еще две? Да и те прибудут не раньше чем через неделю. — А еще как минимум дней двадцать монтажа… — присвистнул я. — Боюсь, что Циклопы столько ждать не будут. Надо было шевелиться раньше! — Раньше? — озверел генерал. — Верфи работают без остановки. Только вот их продукцию сначала забирает Метрополия! По их мнению, главное — обезопасить центральные сектора Конфедерации. Как же, там сосредоточен весь бизнес! А Окраину можно защитить и «потом»… — Идиотизм… — вырвалось у меня. — Нет, сынок. Это не идиотизм, а Система. Знаешь, что мы обязаны оберегать тщательнее всего? Политиков! Людей, важно надувающих щеки и имеющих право решать, кому жить, а кому умирать. И изменить этот порядок невозможно. Ладно, все это к делу не относится. Да, постарайся побольше гонять ребят Беккера — если что, то надеяться ты сможешь только на них. Соответствующие распоряжения он уже получил… — Есть, сэр… — кивнул я. — Все, мне пора… — заставив себя успокоиться, вздохнул Харитонов. — Не планировал улетать так рано, а придется… Держитесь тут, ладно? Отвечать ему я не стал — просто пожал протянутую руку, выдержал пристальный взгляд что-то уж слишком сильно встревоженного начальства и проводил его до припаркованной перед казармой «Капли». Вернуться досыпать мне не удалось — рядом с дежурным по подразделению меня встретил заспанный капитан Беккер, видимо, поднятый с постели звонком Харитонова. Не дожидаясь, пока я сформулирую поставленные передо мной задачи, он посмотрел на остановившегося рядом со мной Забродина и поинтересовался: — Комната нужна вам? Аналитик кивнул. — Ловите код доступа. Комната восемнадцать. На том же ярусе, что и у ребят Волкова. Да, еще: для получения доступа в казарму необходимо авторизовать комм… — Спасибо, уже… — Забродин посмотрел на нахмурившегося дежурного лейтенанта и по-мальчишески ухмыльнулся: — Пока Харитонов с Волковым общался… Все равно делать было нечего… — Хакнул что ли? — спросил я и, увидев, как на его физиономии появляется крайне довольная улыбка, расхохотался. Сервер подразделения взломать невозможно… — неуверенно предположил Беккер. — Ну да, наверное… — Павел почесал затылок и подмигнул опешившему капитану: — Просто я об этом не знал. В следующий раз постараюсь не смочь… Ладно, пойду к себе. Спать хочу… — Это кто такой? — проводив взглядом удаляющегося парня, шепотом спросил Беккер. — Какой-нибудь умник из штаба? — Угадал… — улыбнулся я. — Ладно, идем, прикинем план тренировок и расписание совместного патрулирования на ближайшие двое суток… …Пара истребителей Циклопов появилась на орбите Лагоса-четыре в семнадцать сорок девять по общегалактическому. И, не обратив никакого внимания на находящийся в десяти минутах хода патруль, рванула вдогонку за идущим на разгон пассажирским лайнером «Меридиан». Звено Вильямс, догнав Циклопов буквально в полутора минутах от обреченного корабля, с максимальной дистанции влепило в защитное поле ведомого пару «Касаток». А четверка Оборотней, пролетев мимо сошедших с курса истребителей врага, с ходу вбила абордажные зацепы в корпус «Меридиана». И, заглушив движки, закрыла его своими полями отражения. А потом приняла на них все шесть тяжелых торпед, выпущенных Циклопами. Озверевшая от такого пренебрежения Элен, походя срубив ведомому все четыре кормовых эмиттера, всадила в его ставшую беззащитной машину аж четыре «Пираньи». А потом, догнав пытавшегося уйти в разгон ведущего, быстренько снесла с его корпуса все имеющиеся на нем надстройки. Начиная с оружейных пилонов и заканчивая эмиттерами защитного поля. И… предложила Оборотням «немного потренироваться»… На то, чтобы сбить лишенный возможности сопротивляться корабль, у ребят Беккера ушло больше десяти минут. Причем добрую половину из них Циклоп не пытался сбежать, а атаковал, пару раз чуть не протаранив оказывавшихся недостаточно быстрыми пилотов. В общем, результаты эксперимента здорово понизили самооценку наших соседей по казарме. также здорово расстроили меня — увы, в случае вторжения надеяться стоило только на мощь наших орбитальных крепостей. И, может быть, на силовые поля линейных кораблей… — Через час-полтора поднимай в космос все машины… — В голосе Забродина, ворвавшегося в тактический класс, звучала неподдельная тревога. — Кстати, что ты тут потерял? — Пытаюсь просчитать новые варианты маневров в составе группы из трех и четырех кораблей… — повернулся к нему я. — Извини, но та инструкция, которую мне дал Раймонд, сырая до невозможности… — Нашел, чем заниматься! Это не твое дело! Скинь мне на комм все исходники, и я сделаю это быстрее и грамотнее… — поморщился Павел. — Сколько лету до системы Шаннара? — Два сорок три… — сверившись с БК-ашкой, ответил я. — Вот-вот. Четыре часа назад Вильямс сбила разведывательное звено Циклопов. Скажи, вот ты бы послал сюда всего два корабля после того, как потерял сразу четыре? — Пожалуй, нет… — Почему двойка всплыла у Лагоса-четыре? — не унимался он. — Обычно они появляются гораздо дальше… — Почему? — оторвавшись от тренажера, спросила Иришка. — Им надо удостовериться, что вы — тут… — пожал плечами Павел. — То есть если истребители появятся недалеко от орбитальных крепостей — их быстрее обнаружат. И те, кого пошлют на перехват, не потратят лишнее время на полет через всю систему. Если эту пару сбивают, значит, подразделение, способное им противостоять, — тут. Машины не возвращаются в систему базирования через контрольный промежуток времени — и… дальше два варианта… — парень расстроенно поник. — Либо их флот всплывает тут, либо они вторгаются куда-нибудь еще. Туда, где нет вас… Логично? — Пожалуй… — Короче, если они поднимут группировку, которая базируется в системе Шаннара, то ждать по-явления их кораблей надо часа через два: по моим прикидкам, контрольное время нахождения их истребителей в нашей системе вряд ли будет больше получаса… — Тогда надо объявить Желтый код! — дернулся я. — Если не Оранжевый… — Да. Гражданским судам в космосе делать нечего… — согласилась Иришка и, не дожидаясь, пока я приму решение, подключилась к общему каналу мыслесвязи: — Ребята! Сбор в тактическом классе Это срочно… — Ну, чего сидите? — заметив, что мы не собираемся бежать к своим кораблям, возмущенно выпалил Забродин. — Мои выкладки вас не убедили? — Звено Семенова на патрулировании. Остальные сейчас будут здесь. Сообщение полковнику Ридли я уже пишу… — Я скинул готовый файл с БК-ашки на комм и, ткнув в «горячий» сенсор, отправил его адресату. — Отлично! — заулыбался аналитик. — А меня с собой возьмете? — Одурел? — уставилась на него Орлова. — Ты вообще знаешь, какие перегрузки испытывает пилот «Кречета»? — Насколько я помню, при постоянных четырнадцати с половиной «же», направленных по оси голова — таз, позвоночник рассыпается… — ухмыльнулся Забродин. — Но ведь вы — здоровы, а в ваших машинах есть гравикомпенсаторы. Значит, номинал гораздо меньше… А еще я могу надеть боевой скафандр с компенсирующим слоем… Услышав его рассуждения, Иришка расхохоталась. Вслед за ней заржал и я… — Че веселимся в одну харю, гады? — возникнув в дверном проеме, в своем неподражаемом стиле поинтересовался Рикки. — Ну!!! Мне кто-нибудь расскажет? — Наш доблестный аналитик решил слетать с нами на Циклопов… И ДАЖЕ готов, если мы очень попросим, надеть скафандр… — не прекращая хохотать, объяснила ему Ирка. — Так вот, Вик думает, стоит или нет? — Никакого смысла надевать скафандр нет! — авторитетно заявил наш штатный клоун. — Надо лететь в шортах и маечке. Можно надеть темные очки. Единственное, без чего в полете не обойтись, — это без длинного черного плаща с капюшоном… — Плащ-то зачем? — хором поинтересовались Павел и Ирина. — Чтобы издалека пугать врага своим видом… — хмыкнул Рикки. — И еще, если в него добросовестно завернуться, то не придется отмывать кабину «Кречета» от всякой хрени вроде крови, мозгов и внутренностей… — Вы меня пугаете, да? — уставившись на меня, спросил аналитик. — Влезь в Галанет… — вздохнул я. — Посмотри, на какой высоте над уровнем моря у человека закипает кровь… — Девятнадцать тысяч метров… — обалдело посмотрев на меня, через минуту промямлил Забродин. — Но это же снаружи! А в любом корабле искусственно поддерживается нормальное давление… — Не в любом. Так что не наденешь компенсирующий костюм — даже до орбиты Ключей не доберешься… — А что, у вас в кабине вакуум? — В боевом режиме — да. Ударная волна при попадании — не тот бонус, о котором стоит мечтать… — кивнула Ира. — Впрочем, с теми перегрузками, с которыми мы летаем, даже в скафандре шансов выжить у тебя не будет. Ни одного… — Ладно, время идет, а мы тут лясы точим… — заметив, что в классе собрались все свободные от патрулирования ребята, сменил тему я, — Короче. Есть вероятность, что эдак через пару часов в системе объявятся Циклопы. Поэтому сейчас вы все добросовестно протестируете все системы своих «Кречетов» и к двадцати трем часам должны быть готовы к взлету. Павел! Ты останешься в казарме. Это не обсуждается. Вопросы? — Надо посадить все гражданские борта… — мгновенно посерьезнел Рикки. — И поднять в космос хотя бы половину Шестого флота, Боюсь, при полноценном вторжении Циклопов двух орбитальных крепостей на орбите будет маловато… — Жду ответа от Ридли… — кивнул я. — Я попросил поднять весь… … Циклопы всплыли в системе минут через сорок после того, как в космос поднялся флагман Шестого флота, линкор «Петр Первый». Механически пересчитав метки на тактическом экране, я почувствовал, что холодею: воевать против шестидесяти истребителей врага было сущим безумием. А ведь кроме них за орбитой Лагоса-пять виднелись еще восемь эсминцев и два крейсера! — Охренеть… — Голос Марка, раздавшийся в общем канале, заставил меня скинуть с себя оцепенение и посмотреть на корабли, встраивающиеся в защитные сферы вокруг орбитальных крепостей. Все полторы сотни «Торнадо», зависшие в координатах, полученных от Павла Забродина, образовывали дополнительный щит из своих силовых полей. Тяжелые корабли, попарно висящие чуть ближе к границе досягаемости оружия орбитальных крепостей, образовывали еще одну линию обороны и тоже скидывали почти всю энергию на силовые поля: выпускать их за пределы защитного периметра штатный аналитик подразделения «Демон» не собирался. Истребители Оборотней мотались между эсминцами, крейсерами и линкорами — их основной задачей являлся перехват тяжелых торпед, прорвавшихся мимо щитов первой линии и движущихся к «Торнадо», Ключам или поверхности планеты… — Многовато их чего-то… — В голосе Железного Джо, раздавшемся в защищенном от прослушивания канале, чувствовался страх. — Сейчас они начнут нас сжигать… — Всю энергию — на щиты… — постаравшись, чтобы мой голос звучал уверенно, напомнил ему я. — И поосторожнее со стрельбой, ладно? Не хватало Шарахаться от своих ракет… — Я все помню, сынок. Вы тоже поаккуратнее, ладно? Не рискуйте зря… — Постараемся… — пробормотал я и убавил звук: пора было начинать движение… — Игорь, Элен! Не рискуем ВООБЩЕ, ясно? — переключившись в общий канал, приказал я. — Лучше сделать десять лишних маневров, чем один последний… — Босс! Ты повторяешься… — хохотнул Рикки. — Они все поняли и уже боятся… — Всю лирику оставим на потом. Ясно? — стараясь не рычать, ответил ему я. — В бою разговоры только по делу. Ты свою задачу помнишь? — Угу… — угрюмо отозвался он. — Вишу тут, как груша на кусте можжевельника, и хлопаю ушами… — Рикки!!! — зарычала Иришка. — Блин, не до шуток уже! — Да помню, конечно! Буду наводить вас на цели. Все равно в тройке четвертый — лишний… — И никуда не лезь, ясно? — на всякий случай повторил я. — Не буду… Что я, маленький, что ли? — Ладно. Вик, можно начинать… — видимо, устав от моих ценных указаний, встряла Вильямс. — Давай двигай уже. Мы ждем команды… Кинув взгляд на тактический экран, я забрал контроль над кораблями Иришки и Гомеса и, почувствовав, что контакт установился, дал десять процентов тяги на работавшие вхолостую движки… Сорвавшиеся с места[35] «Кречеты» сразу же окутались полями отражения и, вырвавшись за пределы досягаемости оружия Ключей, бодренько двинулись навстречу постепенно снижающей скорость армаде вражеских кораблей. Как ни странно, навстречу моему звену вылетело не десять-пятнадцать бортов противника, а всего три! Причем, отойдя от своих кораблей и прокрутив несколько довольно сложных для исполнения фигур, тройка распалась: пара демонстративно зависла в неподвижности, а их ведущий медленно двинулся в нашу сторону… — Босс, да они нас вызывают! — усмехнулся Конти. — Просят боя один на один! Прикольно! — Вот хамы! — возмутилась Элен. — Ну что, Вик, вызов примешь? — Демон-пять! Что там у вас происходит? — голосом Беккера взвыл общий канал. И сразу же замигал индикатор вызова защищенного. — Слушаю, господин полковник! — Не вздумай… — выдохнул Железный Джо, потом сделал небольшую паузу… и поменял мнение на противоположное: — Впрочем, тебе виднее. Делай, как знаешь. Если что — я возьму ответственность на себя. Полетишь сам или кого выставишь? — Спасибо… Сам, конечно… — усмехнулся я и, дав тягу на эволкционники машин Орловой и Гомеса, лихо сорвал их в крутой разворот. — Я тебя люблю. Осторожнее, ладно? — Иришка ограничилась парой фраз. Видимо, чтобы не мешать мне настраиваться… …Первые секунд тридцать я чувствовал себя не в своей тарелке — за последнее время я так привык летать в составе звена, что ощущал дискомфорт от отсутствия дополнительных защитных полей и параллельно подключенных сознаний Иришки и Марка, казалось, что мой «Кречет» стал в три раза меньше и в три раза более уязвим. Впрочем, после впрыскивания в кровь «коктейля» это ощущение быстро пропало — вместо него появилось желание действовать. Которое пришлось слегка придавить — лезть на рожон, ничего не зная о противнике, было бы редким идиотизмом. «Жить и воевать надо так спокойно, как будто впереди вечность, И так быстро, как будто живешь последний миг», — повторил я про себя любимый кощеевский перифраз известной пословицы и, еще раз оглядев построение вражеских кораблей, ожидающих начала поединка, дал тягу на маршевые двигатели. Циклоп не торопился — сделав пару «бочек», он двинулся параллельно строю своих кораблей, развернулся в приглянувшейся ему точке и, дождавшись, пока я займу положение напротив, трижды «мигнул» дюзами зволюционников. — Банза-а-ай! — зачем-то заорал Рикки, и я, автоматически заглушив его голос, рванул навстречу противнику… Мой противник оказался чертовски хорошим пилотом: за первые пять с половиной минут мне ни разу не удалось зайти ему в хвост. Ему, впрочем, тоже. Сложность задач, которые приходилось решать ежесекундно, поражала: в каждой точке траектории необходимо было контролировать относительное положение корабля противника, выпущенных им торпед и «обманок», и при этом закрывать свою машину щитами. Безумный каскад фигур высшего пилотажа, в который превратился наш бой, постепенно создал у меня ощущение участия в тренировке. И это провоцировало на рискованные эксперименты. Однако идти на поводу у своего азарта я не стал и ограничился прощупыванием предела возможностей противника. Увы, с возможностями у него было все в порядке: он легко повторял почти все мои эволюции и не давал ни одного шанса воспользоваться его ошибкой. Мало того, вскоре я пришел к выводу, что и истребитель у Циклопа нестандартный: он постоянно выходил за предельные величины ускорений и кривизны поворотов, которые когда-либо демонстрировали его соплеменники. И при этом оставался и резок и быстр. Пришлось еще уменьшить радиусы поворота истребителя И увеличить тягу маршевых движков и эволюционников. Циклоп, приняв вызов, попытался поработать в таком же режиме и… довольно скоро уперся в предел своих возможностей: на выходе из очередного виража он ненадолго потерял сознание и «поплыл». Где-то секунды на полторы. По крайней мере, другого объяснения задержке ориентации в перемещении его щитов я придумать не смог. Да и не пытался — пролетев мимо его кабины, не закрытой защитным полем, я без особых проблем всадил в нее одну-единственную «Пиранью»… В то же мгновение во всех каналах сразу раздался слитный многоголосый вопль. — Вик! Але! Вернись за трофеем!!! — перекричав беснующихся ребят, взвыл Рикки. — Вбей в него захваты и тащи к нам, слышишь? У тебя же до сих пор над камином нет ни одной головы настоящего Циклопа! Непорядок! — А что, у меня есть камин? — приглушив общий канал, в котором продолжали вопить все, кому не лень, поинтересовался я. — Блин, на камин мы тебе, так и быть, скинемся… — расхохоталась Элен, — Купим вместе с домом. Конти прав. Подбери их кораблик, босс! Удивительно, но факт: до тех пор, пока я не пристыковал их покореженный истребитель к ремонтному доку, висящему около Ключа-два, флот Циклопов не сдвинулся с места. Зато потом пространство возле планеты закипело и превратилось в ад… …Циклопы методично пытались продавить «коконы» из двух противоположно направленных защитных полей ближайших к их строю кораблей Шестого флота. Разделяющиеся боеголовки сотен выпущенных торпед согласованно взрывались на границе силовой пленки выбранного жертвой борта и иногда создавали усилие, достаточное для преодоления щита. Впрочем, это получалось сравнительно нечасто — во-первых, Шестой флот добросовестно выполнял рекомендации полковника Ридли и не тратил энергию на маневры, что здорово усиливало мощность защитных полей. А во-вторых, Циклопы постоянно отвлекались на наши звенья, мечущиеся между их кораблями. Первые полчаса боя оказались сравнительно легкими — несмотря на то что за каждой нашей тройкой охотилось по две двойки истребителей врага, нам удалось сжечь три эсминца и отстрелить два двигателя у одного из двух крейсеров. Правда, нашей заслуги в этом было немного — тот, кто командовал группировкой Циклопов, видимо, не мог себе представить, что кто-то из противников рискнет ворваться в самую середину их боевого построения, и расположил все тяжелые корабли поодиночке, на довольно больших расстояниях друг от друга. Несмотря на относительно невысокую плотность огня со стороны Шестого флота, все защитные поля кораблей врага закрывали ТОЛЬКО переднюю полусферу. Что создавало прекрасную возможность для атак со стороны кормы. Увы, радоваться такому «счастью» нам удавалось недолго: стоило мне вцепиться в потерявший возможность нормально маневрировать крейсер, как добрая половина истребителей Циклопов, до этого атаковавшая защитные пос троения вокруг орбитальных крепостей, вернулась к себе в тыл. И разделилась на две неравные части. Первая, состоявшая из семи машин, вихрем пронеслась вдоль строя своих эсминцев и крейсеров и, оставляя по одному борту возле каждого тяжелого корабля, своими силовыми полями перекрыла им задние полусферы. Вторая часть — двенадцать(!) двоек, — разделившись на три группы по две пары, рванула к нам на перехват… Уйти от озверевших Циклопов удалось с большим трудом — истребители отцепились от нас за второй линией обороны, и то только после того, как одна из их пар влетела в одно из управляемых минных полей МЗ[36] «Беспечный». Если бы не оно, боюсь, мы бы потеряли Гашека — одновременный взрыв нескольких десятков боеголовок, выпущенных вдогонку торпед, продавил оба силовых поля звена Вильямс и превратил один из двигателей машины Якова в нечто, не поддающееся описанию. Пока третий номер Элен телепался к ближайшему ремонтному доку, висящему за Ключом-два, Вильямс законтролила Рикки. И, получив от меня файл с вектором следующей атаки, повела свое звено на помощь линкору «Петр Первый», на который наседало шесть истребителей врага… …Рейд по тылам своих собственных построений оказался ничуть не легче боя в строю Циклопов: элементы конструкций разрушенных кораблей, куски застывшего топлива, потерявшие цель ракеты и торпеды требовали постоянных коррекций курса, смены векторов тяг и положений щитов. А также запредельной реакции каждого из пилотов звена. Если бы не исключительно четкая работа Иришки, своими щитами сглаживающей большинство мелких ошибок пилотирования, и не реакция Гомеса, всаживавшего ракеты во все вражеские машины, на долю секунды появлявшиеся в прицелах всех трех «Кречетов», то мне бы пришлось совсем туго. А так, совместными усилиями, мы не только выбрались из этой свалки невредимыми, но и умудрились сжечь четыре истребителя… Вильямс и Семенов отработали ничуть не хуже — звено Элен уронило двоих, а Игорь со своими ребятами — троих. Удостоверившись, что основная масса истребителей противника снова мечется среди порядков Шестого флота, я повел звенья во вражеский тыл… Второй рейд за построения Циклопов оказался неудачным. Оставшись без корректировщика, Семенов и Вильямс начали совершать ошибки одну за другой. Сначала Игорь зацепил машиной Вольфа небольшой обломок брони сбитого ими же истребителя. Потом дважды «отличилась» Элен, повредив истребители Форда и Конти, А еще через пару минут в результате неудачного маневра ее же звено нарвалось сразу на четыре пары истребителей врага. …Услышав дикий крик Вильямс, я бросил взгляд на тактический экран и похолодел: две из трех машин ее звена вертелись в безумной круговерти боя, а третья… третья медленно вспухала огромным алым шаром… — Рикки — взвыл Игорь, и его звено, находящееся относительно неподалеку от ребят, рвануло на помощь связанным боем Вильямс и Форду. — Элен! Игорь! Уходите на форсаже! — с трудом заставив себя не думать о Конти и оценив обстановку вокруг оставшегося без него звена, заорал я. Заметив, что потерявшего одного из ведомых двойка «Кречетов» осталась у места взрыва, туда слетались почти все находившиеся поблизости Циклопы… — Рикки… — Вильямс, не слышащая никого и ничего, сжигала боекомплект с такой скоростью, что к моменту, когда рядом с ней оказался Игорь, индикатор машины Форда показывал остаток меньше десяти процентов. — Гарри! Забирай контроль и уводи звено к Ключам! — заорал я, перебрасывая тягу двигателей своего звена в красный сектор. — Не могу, Вик! — Форд, работавший с силовыми полями, судорожно пытался прикрывать обе машины от бешеного огня доброго десятка истребителей и висящего неподалеку эсминца. — Попробуй ты!!! — Я пока далеко… Игорь!!! — Не хватает приоритета… — глухо пробормотал Семенов. — Пробую, но пока не получается… — Продержитесь еще немного… — не отрывая взгляда от сектора, показывающего мощность сигнала БК-ашки, завопил я, заметив, как вспухает силовое поле машины Элен. — Пустила ракету до снятия своего собственного щита… — мрачно прокомментировала вспышку Иришка. — Что она творит?! …Забрать контроль над машинами Вильямс и Форда я смог раза с пятого. Или шестого. И, сразу же заблокировав все функции управления их «Кречетами», попытался выдернуть их из той свалки, в которой они оказались. Почувствовав, что ее машиной управляет кто-то другой, Элен запаниковала и принялась пытаться вернуть себе контроль хотя бы над своим истребителем. Словно не понимая, что ей это не удастся. Проклиная Циклопов, себя, меня и все, что видела вокруг, она продолжала атаковать поставленную мною блокировку даже после того, как Гарри, которому я отдал управление ее БК-ашкой, ввел ей двойную дозу успокоительного… Тем временем добрая треть тяжелых кораблей Циклопов сфокусировала огонь на последней уходящей от преследования машине нашей пятерки — «Кречете» Форда. Если верить индикаторам насыщенности силовых полей, то согласованные взрывы боеголовок периодически продавливали три из четырех защитных экранов, сдвинутых Иришкой в заднюю полусферу! Игорь, не хуже меня контролировавший происходящее вокруг, без какого-либо приказа с моей стороны увел свое звено в сторону. И, прорвавшись в тыл построения Циклопов, за какие-то две минуты сжег недобитый в начале боя крейсер и отстрелил пару двигателей у эсминца. Сообразив, что его звено, атакующее второй крейсер, в данный момент опаснее моей пятерки, две трети преследующих нас истребителей рвануло обратно… — Игорь! Оставь эсминец в покое и уходи… — добравшись до ремонтного дока, приказал я. — Гашек через минуту будет на орбите. Заберешь его вместо Гельмута, Шварц, Форд! Поставите ваши машины в ремонт, а сами на машине Элен метнетесь на Лагос за новыми, Вильямс к управлению не подпускать. Гарри, усек? — Сделаю, Вик… Пристыкуй меня к ней — перейду на ее корабль… Дождавшись, пока Форд займет кресло второго пилота, я передал ему контроль над машиной Вильямс и, подумав, добавил: — Гарри! Пока она не оклемается, ни во что не ввязываешься, Гельмут! Как пересядешь на исправный «Кречет» — займешься корректировкой. Все, Игорь, вы готовы? — Да… — Тогда поехали… — Вик! Я в норме!! Разблокируй меня, слышишь?! — Стараясь не реагировать на приглушенные рыдания Элен, раздающиеся в общем канале, я дал на двигатели половинную тягу и повел звено по направлению к ближайшей ко мне двойке Циклопов… Глава 31 ИРИНА ОРЛОВА …Уйти обратно в гипер уиндер не успел. Так как всплыл посередине между крейсерами Шестого флота и эсминцами Циклопов. И секунд через пятнадцать после своего появления превратился в облако из разлетающихся в разные стороны обломков. Однако поставленную перед ним задачу пилот выполнил — сбросил диспетчеру Ключа-один сообщение. Ибо через минуту после его гибели Волкова вызвал полковник Ридли. Беседы Виктора с Железным Джо Ира не слышала — общение шло в защищенном канале. Но изменение в настроении лидера звена почувствовала кожей: «Кречеты», как раз заходившие в атаку на оторвавшуюся от основной массы своих сородичей двойку, совершили совершенно безумный маневр и на долю секунды зависли в положении, необходимом для активации генераторов полей интерференции. — Общий сбор у Ключа-два… — Лишив истребитель ведомого кормовых эмиттеров защитного поля, Виктор подставил его под «Касатку» Гомеса и, походя угостив «Пираньей» оставшегося без напарника второго Циклопа, на форсаже повел звено к орбитальной крепости… Сдвинув два из трех щитов в заднюю полусферу, Орлова ненадолго отвлеклась от происходящего рядом с их «Кречетами», переключила тактический экран в режим меньшего разрешения и ошалело покачала головой: за четырнадцать с лишним часов боя эскадра Циклопов потеряла больше половины своих кораблей. Лишившись крейсера, пяти эсминцев и тридцати четырех истребителей. Видимо, поэтому последние часы картина боя выглядела какой-то не такой: вместо того чтобы продолжать атаки на корабли первой линии обороны Шестого флота, Циклопы все чаще фокусировали огонь на «Кречетах», правильно оценив их роль в крушении своих планов. Впрочем, любая ошибка воспрянувших духом защитников Лагоса-два каралась Циклопами предельно жестоко. Например, четыре корабля Шестого флота, по очереди пытавшиеся поддержать Демонов своим огнем и оторвавшиеся от напарников, оказались атакованы истребителями Жррага. И погибли. Впрочем, после дикого вопля Железного Джо «вырубить все движки к чертовой матери» количество желающих «помочь» быстро сошло на нет. Поэтому потери Шестого флота были относительно невелики. Работа в защитном ордере и предельно четкое управление флотом не могло не привнести свои плоды: к моменту появления уиндера Циклопы сожгли четыре крейсера, двадцать два эсминца, восемь «Торнадо» Оборотней и «Кречет» Рикки. То есть меньше, чем потеряли сами! Что, учитывая статистику всех прошлых вооруженных столкновений, было просто невероятно. Только вот радоваться этому не получалось — сознание, лишенное каких— либо чувств постоянно используемыми «коктейлями», отказывалось думать о чем-либо, кроме боя… … — Циклопы атаковали систему Арлина… — дождавшись, пока звено Семенова сядет на посадочные столы и подключится к элеваторам артскладов, сообщил Виктор. — И за час сожгли четверть Седьмого флота… — Когда атаковали? — спросил Шварц. — На сорок минут позже, чем Лагос… — В голосе Вика чувствовалась такая усталость, что у Иры защемило сердце. — Сколько там бортов? — одновременно вступили в разговор Гашек, Форд и Шварц. — Сто семь… На пять Ключей… — На сорок минут? А почему сообщили так поздно? — поинтересовалась Орлова. — Этот уиндер был седьмым. Система блокирована. Уйти не дают никому… — Понятно. Что будем делать? — деловито спросил Форд. — А что с Элен? — вопросом на вопрос ответил Вик. — Я в порядке… — подала голос Вильямс. — Истерики нет и не будет. Я ступила. Вик! Просто у меня от «коктейлей» бывает крайне неприятный откат, и я старалась их не принимать. Вот и сорвалась… — Ты с ума сошла? — разозлился Волков. — Ты вообще понимаешь, для чего они нужны?! Кстати, почему у меня показывает, что твоя БК-ашка в порядке? — Я немного скорректировала программу контроля. Давно… — призналась Элен. — Не думала, что возможен такой срыв. Вик! Я… дура! Рикки погиб из-за меня… — Потом. Про него — ПОТОМ! — перебил ее Виктор. — Итак, семьдесят кораблей здесь. У нас. Сто семь — у Арлина-четыре. Вам не кажется это странным? — Что именно? — спросила Ира. — Если верить разведданным, то в системе Шаннара было больше двух с половиной сотен бортов. Где остальные? — Ты думаешь, у Квидли? — Орлова похолодела. — Угу… Глупо было бы лезть на Арлин, не добив наполовину уничтоженный Двенадцатый флот. Не находите? — Пожалуй… — отозвался Семенов. — Только вот если ты ошибаешься, то звено, которое прыгнет к Квидли, потеряет почти двое суток на то, чтобы потом добраться до Арлина… А в три машины там будет ОЧЕНЬ тяжко… — Могу скинуть расчеты Забродина, Я с ним уже проконсультировался. Так вот, вероятность того, что Циклопы у Квидли есть, составляет восемьдесят три процента… — мрачно сообщил Виктор. — Ну и что будем делать? — Говори, кому куда прыгать, Вик! — вздохнул Семенов. — Ты же все равно уже все решил. Кстати, перезарядка и дозаправка окончена… — Игорь! Ты остаешься тут. Не лезь на рожон. И береги ребят… — А мне куда? — встревоженно спросил Гельмут. — Я вроде обычно с Семеновым… — Остается штатная тройка. Игорь, ты и Вольф. Звено Вильямс прыгает к Квидли. Если там чисто — идет к Арлину. Я с Ирой и Марком — сразу туда. Кстати, Элен, полеты без «коктейля» запрещаю… — Я поняла, Вик! Мне хватило Рикки. Правда… То, что два звена из трех уходят, Шестой флот сообразил не сразу: первую треть разгонной траектории Вик проложил мимо крейсера Циклопов, и первую минуту после его взрыва в общем канале творилось что-то несусветное. Диспетчер Башни орал так, что сорвал голос, а кто-то из командиров кораблей истерически хохотал. После того как Марк всадил «Пиранью» в оставшийся в одиночестве истребитель, вопли стали еще громче. Однако стоило «Кречетам» встать на разгонный курс, как в эфире воцарилась мертвая тишина. — Демон-пять! Я — Ключ-один! Вы куда, парни? — минуты за две до ухода в гипер робко спросил один из диспетчеров. — Я — Лидер-шесть! — заглушив встревоженные вопли почувствовавших себя беззащитными людей, рыкнул Железный Джо. — Циклопы напали на систему Арлина. Два звена Демонов идут на помощь…? — А мы? — перепуганный женский голос, раздавшийся в эфире, звучал так жалобно, что Орловой стало не по себе. — Да что их тут осталось-то? — преувеличенно бодрым голосом попытался успокоить ее Семенов. — Меньше тридцати машин! Справимся… — А вы не уйдете? — Диспетчер Башни гражданского космодрома успокаиваться не собиралась. — Нет. Даю слово… — пообещал Игорь, и в этот момент «Кречет» Ирины ушел в переход. Дождавшись, пока пройдет приступ легкой тошноты, обычно сопровождающий переход, и встав с пилотского кресла, Ирина слегка размяла затекшие от долгого сидения конечности, потом заставила себя поесть и, поняв, что самостоятельно не заснет, воспользовалась возможностями БК-ашки… …Бросив взгляд на тактический экран, Ирина чуть не взвыла от злости — за сутки, прошедшие с момента вторжения, от Седьмого флота осталось чуть больше сорока кораблей. В основном крейсера и эсминцы. Видимо, вместо того чтобы работать от защиты, корабли Конфедерации пытались воевать по учебникам. То есть выстраивали атакующие ордера и героически контратаковали корабли Циклопов, выманивающие их за пределы досягаемости систем вооружения орбитальных крепостей. И также героически гибли, превращая этот сектор космоса в новое поле астероидов. В момент, когда ее «Кречет» всплывал из гипера, машины ВКС как раз захлебнулись в очередной контратаке и пытались отступать. Без особого успеха стряхивая с хвостов боевые двойки истребителей Циклопов. Почувствовав, что Вик взял под контроль двигатели ее машины, Ира привычно подключилась к управлению генераторами защитного поля и, протестировав все три, вошла в общий канал: — Я готова… — Готов… — тут же отозвался Марк. — Тогда поехали… Первый рейд по тылам атакующего ордера Циклопов оказался ничуть не хуже, чем его аналог в системе Лагоса — расслабившиеся от ощущения полной безнаказанности командиры крейсеров среагировали на появление в системе трех новых кораблей Конфедерации с довольно большой задержкой. В результате первые три двойки Циклопов, отозванные из боя с Седьмым флотом, добрались до порядков своих тяжелых машин только тогда, когда звено Демонов, уворачиваясь от атак двух ближайших эсминцев, добивало третий по счету крейсер. Из четырех, находившихся в системе. — Я смотрю, ты решил не мелочиться? — вывешивая за кормой «Кречета» Волкова объемное минное поле, усмехнулся Гомес. — Конечно же, ну их, эти истребители! Будем валить то, что потяжелее… — Второго шанса атаковать крейсеры, боюсь, у нас уже не будет… — совершенно серьезно ответил ему Виктор. — Сейчас они спохватятся и устроят нам такое, что мало не покажется… — Неизвестным кораблям! Я Ключ-два! Назовитесь!!! — услышав панический вопль диспетчера орбитальной крепости, Ира криво усмехнулась: — Вик! Подай голос! А то накажут… — Ключ-два! Я — Демон-пять! Прибыли… — начал было Волков, и… переключился на общий канал мыслесвязи: — Ну, и что мне дальше говорить? «Прибыли на помощь»? «Поступаю в ваше распоряжение»? — Пусть говорят сами… — буркнул Гомес и, среагировав на появление перед машиной Ирины кормы истребителя Циклопов, загнал ему в дюзы «Пиранью». — А мы будем работать… — Демон-пять! Я — Лидер-семь! — перекрыв голос диспетчера, взвыл командующий седьмым флотом. — Почему только три корабля? Где остальные? — Звено у Лагоса, звено — у Квидли… — оклемавшись после маневра на пределе своих возможностей, тяжело выдохнул Вик. — Что?!! Я требовал все десять бортов!!! — захлебываясь слюной, завопил командующий. — Кто отдал такой приказ? — Приказ отдал я, старший лейтенант Волков. Командир подразделения Демон. Исходя из оперативно-тактической обстановки в вышеуказанных системах… — отведя машины почти вплотную к ближайшей орбитальной крепости, предельно корректно ответил Виктор. — Что? Я приказываю… — Примите файле с РЕКОМЕНДОВАННЫМ построением оставшейся части вашего флота, полковник! — неожиданно взбесился Волков. — Хватит зря гробить своих людей! А на меня орать не надо — лучше позаботьтесь о том, чтобы мои машины обеспечивали топливом и боеприпасами по первому требованию! — В порядке общей очереди… — зашипел командующий. — Да? Тогда я расстреливаю весь имеющийся у меня боекомплект и сажусь на планету. До тех пор, пока в очереди не останутся ТОЛЬКО МОИ КОРАБЛИ. — Я отдам вас под трибунал, лейтенант!!! — Лучше постройте машины так, как описано в полученном вами файле. А мы будем работать по своему плану… …Следующие двое суток Ирина запомнила плохо: организм, истерзанный запредельными перегрузками, постоянным воздействием «коктейля» и блокираторов сна, превратился в придаток к генераторам силовых полей. Иногда, в те редкие моменты, когда вокруг машин ее звена не оказывалось ни вражеских кораблей, ни торпед, ни их боеголовок, Орлова ловила себя на мысли, что вообще перестала думать. И ощущает окружающее пространство через Виктора. Мало того, куда-то исчез страх совершить непоправимую ошибку, не оставлявший ее все время боя у Лагоса. А ему на смену пришло ледяное спокойствие. Моментов, когда ее щиты перекрывали не те направления, становилось все меньше и меньше, и, если бы не излишняя суетливость порядком уставшего Гомеса, Ира бы вообще не отвлекалась от боя. Впрочем, часть ее сознания, не задействованная в работе со щитами, автоматически пыталась оценивать то, что творит с «Кречетами» ее Вик, Причем, что интересно, с позиции «красиво-некрасиво». Ажурный узор кажущихся хаотическими передвижений «Кречетов» относительно друг друга и атакуемого корабля иногда застывал «точками» — моментами, когда все три машины образовывали построение, необходимое для создания резонанса поля интерференции в выбранном Волковым участке пространства. И каждый раз, когда перед мысленным взором возникала новая, сотканная в пространстве картина, у девушки захватывало дух. От осознания гармоничности творения Мастера… — Если бы за нашими машинами тянулись инверсионные следы, то их переплетение было бы безумно красивым… — прошептала она в общий канал мыслесвязи во время очередной подзарядки… — Насчет «красиво» — не знаю… — устало отозвался Гомес. — Я уже почти ничего не соображаю. Вижу борт или дюзы — отстреливаю то, что попадется. И радуюсь, если умудряюсь попасть… — Даже так? — встревоженно поинтересовался Виктор и, получив утвердительный ответ, переключился на персональный канал Орловой: — А ты как, малыш? — Пока держусь, любимый… — улыбнулась Ира и вдруг почувствовала, что по ее лицу текут слезы. — Что с твоим голосом? — Плачу… — всхлипнула она. — Ничего особенного. Кажется, просто «коктейль» цеплять перестал. Устала, наверное… — Ясно… — Волков помолчал и вдруг рявкнул в общий канал: — Башня! Я — Демои-пять! Дайте посадочный коридор. Моим людям нужен отдых… — Демон-пягь! Я — Лидер-семь! Посадку запрещаю!! У меня осталось всего одиннадцать кораблей!!! — услышав истерический вопль командующего Седьмым флотом, Ирина почувствовала, что звереет: этот великий стратег, имея под рукой опробованные у Лагоса рабочие схемы оборонительных построений, имел наглость их игнорировать. И все двое суток боя терял один борт за другим… — Да пошел ты… — не дождавшись ответа диспетчера. Виктор поднял «Кречеты» с посадочного стола и бросил их к атмосфере… — Вик, сынок! Как вы тут? — Голос Железного Джо, раздавшийся в шлеме, заставил Иру ошалело посмотреть на тактический экран и, увидев россыпь новых меток около орбиты Арлина-два, недоверчиво улыбнуться: откуда в системе могли взяться корабли Шестого флота? — Ого! Я смотрю, вы тут времени зря не теряли… — Что с моими ребятами, господин полковник? — Тем временем все три «Кречета», повинуясь командам Волкова, прекратили снижение. И, заложив крутой вираж, рванули навстречу двигающимся к Арлину кораблям. — С ними все в порядке, Вик. Вот-вот всплывут. Просто пошли на разгон последними… Садись на планету — они нас доведут… — А что творится у Квидли? — Не знаю… Разберемся с Циклопами тут и выясним… — А что с Лагосом? — наконец поверив в то, что голос полковника ей не снится, робко спросила Орлова. — Отбились… Ушло всего восемь машин… А вот и звено Семенова! Все, успокоились? Значит, можете лететь спать… …Удар о пластобетон оказался таким жестким, что Ирина испуганно открыла глаза: «Кречет», балансируя на посадочных опорах, мотало из стороны в сторону так, как будто его сажал не лучший пилот подразделения, а сопливый первокурсник, в первый раз попавший в кабину истребителя. Пробежав глазами по показаниям приборов, девушка растерянно разблокировала замки кресла, с трудом заставила себя встать и, ужаснувшись мелькнувшей в голове мысли, пулей вылетела из кабины. На то, чтобы добраться до «Кречета» Волкова, у нее ушло секунд двадцать. И еще столько же на то, что бы разблокировать люк, дождаться, пока уравняется внешнее и внутреннее давление, и оказаться внутри корабля. Протиснувшись между пилотских кресел, Ира, холодея, попробовала заглянуть в затемненное наглухо забрало скафандра, но ничего не увидела. — Что с ним? — испуганно спросил возникший за спинкой кресла Волкова Гомес. Орлова молча упала в кресло второго пилота, подключилась к искину «Кречета» и, пробежав глазами по датчикам системы жизнеобеспечения, с облегчением выдохнула: — Ничего. Просто спит… Глава 32 БЕН ГРОНЕР Первые дни после появления в системе Циклопов лаборатория практически не работала. Вместо того чтобы заниматься своими делами, весь коллектив, включая сотрудников охраны, не отлипал от экранов головизоров. Впрочем, вряд ли на планете нашелся бы хотя бы один человек сознательного возраста, который в это время был бы занят чем-то другим. Несмотря на присутствие в системе сразу двух флотов ВКС, каждый из жителей Квидли понимал, что их гибель — лишь вопрос времени… Глядя на россыпь точек, обозначающих позиции флота Циклопов, Бен судорожно пытался сообразить, как эвакуировать из системы ученых, готовые изделия, оборудование и базу данных. И клял последними словами того, кто придумал строить Лабораторию на Окраине. «Это изначально было идиотизмом! — повторял он чуть ли не каждую минуту. — Здесь каждый человек на виду! Здесь невозможно проводить летные испытания! И слишком велик шанс потерять все и сразу! Как только появится оказия, надо срочно искать место в Метрополии! Впрочем, может, рискнуть уйти одним кораблем? Что им какая-нибудь одна Старая калоша?» «Старую калошу» — мощное исследовательское судно «Нинья», построенное на базе эсминца класса «Шторм» — загружали чуть больше трех часов всем личным составом подразделения охраны Лаборатории. И бросили это неблагодарное занятие только после гибели пяти скоростных уиндеров, пытавшихся уйти из системы под прикрытием нескольких кораблей объединенного флота ВКС. — Мы не уйдем, босс… — выбравшись из пилотской кабины, испуганно пробормотал первый пилот корабля. — «Нинью» сожгут на первых минутах разгона! Она ведь в два раза медленнее уиндера! Поверьте — это самоубийство! — А оставаться тут — нет? — схватившись за голову, поинтересовался Гронер. — Ты видел, сколько у них кораблей? — Видел, босс! Но тут хоть есть какая-то надежда там, наверху… — он показал пальцем в нависшие над зданием Лаборатории облака, — ее нет. Я знаю точно… — Ладно, погрузку можно не форсировать, но корабль должен быть готов к взлету в любую секунду… — вздохнул Бен и в сердцах сплюнув на пластобетон, быстрым шагом пошел в свой кабинет… Эскадра Циклопов, состоящая из восьмидесяти одного корабля, никуда не торопилась: зависнув напротив Ключа-один, она сосредоточила огонь на его защитных полях и через четырнадцать часов после своего всплытия добила орбитальную крепость, так и не восстановленную после прошлого вторжения. Корабли ВКС делали что могли: бросались в самоубийственные атаки, старались закрывать крепость своими корпусами, пытались группами контратаковать летающие среди них истребители врага и даже шли на таран. Однако смогли уничтожить всего шесть истребителей. За трое суток. Что не сильно сказалось на боевом духе Циклопов: к этому моменту они взорвали Ключ-три и почти добили Ключ-два. …Появление в системе тройки «Кречетов» заметили только диспетчеры Башни и трех пока остающихся невредимыми крепостей. Видимо, автоматически среагировав на сигналы датчиков раннего обнаружения. Однако уже через десять минут, увидев кадры гибели первого попавшегося Демонам на пути эсминца Циклопов, все население планеты в едином порыве выбежало на улицы. И с этой минуты все рекламные голо экраны Квидли демонстрировали только картины боев этой сумасшедшей троицы. Каждое удачное попадание встречалось такими воплями радости, что уже часов через пять после появления Демонов на планете не осталось ни одного человека, способного нормально говорить. Впрочем, сорванные глотки никого не беспокоили — воспрянувшее духом гражданское население не уходило с улиц даже в ночной части планеты, И орало, пело, танцевало и обнималось с посторонними, но ставшими такими родными согражданами. Коллектив лаборатории реагировал на победы Демонов точно так же, как и все остальные. Только находясь в своих кабинетах; режим секретности никто не отменял, а покидать рабочие или жилые помещения ученым было запрещено. …На то, чтобы добить Ключ-два, Циклопам потребовалось больше суток: объединенные силы Второго и Двенадцатого флотов, изменив тактику, стали работать гораздо эффективнее, что в совокупности с беспримерным бесстрашием и самоотверженностью Демонов начало приносить результаты. То, что вытворяли модификанты Харитонова, иначе, как чудом, не называли. Слушая восторженные комментарии отставных военных пилотов или командиров гражданских кораблей после каждой показанной по головизору успешной атаки, зрители все больше проникались ощущением невероятности происходящего. Даже у скептически настроенного Бена в какой-то момент создалось ощущение, что ситуация не лезет ни в какие рамки: троица Демонов жгла корабли Циклопов так, как будто те забывали закрываться силовыми щитами! Чтобы сбить эсминец, они тратили всего три-четыре атаки! А ведь вооружение их истребителей ничем не отличалось от вооружения обычного «Торнадо». По нескольку раз просматривая каждый эпизод их боев, Гронер даже допускал возможность, что все это — какая-то мистификация или хорошо сделанная подделка, но визит в рубку «Ниньи» и подключение к радарам корабля убедили его в обратном — Демоны сражались по-настоящему. И жгли Циклопов быстрее, чем два флота, вместе взятых…После того как они взорвали крейсер, Гронер с трудом подобрал пытающуюся отвалиться челюсть и… уселся за расчеты: даже одновременный залп третью всего ракетно— торпедного вооружения звена не должен был продавить силовое поле висящих парами и в неподвижности линейных кораблей. А ведь в момент атаки у них не могло быть столько торпед — перед тем как напасть на крейсер, Демоны сражались без пополнения боекомплекта больше полутора часов! Большой искин лаборатории выдал тот же результат — вероятность такого события стремилась к нулю. И Бен задумался о наличии у них оружия, о котором не слышали ни обыватели, ни оплачиваемые Брайаном Олсеном высшие офицеры ВКС. Загрузив в машину всю имеющуюся у него информацию, Гронер активировал расчетный блок и, не отрываясь от головизора, принялся ждать результатов нового анализа… Вывод, сделанный искином после обработки траекторий движения кораблей Демонов во время атак, оказался прост до невозможности — вместо того чтобы подавливать силовые поля, модификанты Харитонова «просто» уничтожали их источники. То есть эмиттеры, вынесенные на внешнюю броню. Чем-то вроде генераторов волн интерференции. Ориентируя свои машины так, чтобы одновременный импульс вызвал резонанс в выбранной ими точке. Оценив красоту решения, Гронер вчитался в требования, необходимые для реализации этой идеи, и присвистнул: добиться такой же скорости взаимодействия между его Зомби было невозможно. «Зато они меньше восприимчивы к перегрузкам и почти неуязвимы… — отключаясь от искина, подумал он. — И обходятся значительно дешевле… А значит, при должном упорстве, свой кусок пирога мы обязательно урвем…» …За сутки с небольшим звено Демонов здорово потрепало эскадру Циклопов: если верить восторженным воплям комментаторов, то на счету каждого из их кораблей было больше десятка уничтоженных бортов. Правда, сбивать каждый последующий им становилось все сложнее и сложнее. Во-первых, стоило бесстрашной троице покинуть посадочные столы орбитальных крепостей, как за ними начиналась охота. Не считаясь с потерями, Циклопы пытались любой ценой достать хотя бы одну их машину. Во — вторых, пространство между объединенными флотами и эскадрой врага стало напоминать пояс астероидов, и Бен с трудом понимал, как пилоты умудряются не врезаться в безумное количество обломков, усеивающих этот сектор космоса. В-третьих, атаки самих Демонов стали менее опасными — видимо, сказывалась усталость, и все три модификанга старались особо не рисковать. Впрочем, к этому времени корабли флота ВКС более-менее освоились с новой тактикой и тоже начали жечь Циклопов. Правда, не такими темпами, как эта троица, но их помощь оказывалась нелишней… Момент, когда звено Демонов лишилось одного корабля, Бен пропустил — ужиная, пытался сообразить, как использовать против Харитонова информацию о затребованных для второй очереди Проекта кандидатах — действующих офицерах подразделений Оборотней. И, услышав перепуганный вопль комментатора новостного портала, чуть не ошпарил себя чаем. Отшвырнув подальше чашку, Гронер, матерясь, ткнул мокрыми пальцами в сенсоры пульта управления головизором и, увеличив изображение, отмотал его назад: — …корабль лишился одного двигателя! Смотрите, что делает его товарищ! Это невероятно!!! …Ура!!! Смотрите, он забрал пилота и сейчас уходит на форсаже!!! А его не достают!!! Самого момента сумасшедшего прыжка пилота подбитого «Кречета» навстречу летящей к нему машине на изображении видно не было. Но маленькие вспышки сопел реактивного ранца, синяя полоса визуализации, подрисованная искином студии, и сгенерированное им же изображение смотрелись запредельно страшно. Особенно для того, кто знал, на каких скоростях двигались оба их корабля. «Интересно, с какой же перегрузкой тормозил его напарник? — промелькнуло в голове. — Нет, определенно, те, кто их учил, — гении. Нам тоже нужны такие…» …Следующие часа три после потери одного из кораблей Демоны не летали. Вообще. За это время новостной канал «Эльта-три» получил более двадцати миллионов интерактивных вопросов от перепуганной их бездействием аудитории. Несмотря на наличие в Галанете сотен роликов, на которых можно было рассмотреть потрепанные «Кречеты», неподвижно замершие на посадочном столе Ключа-четыре, население Квидли требовало информацию о судьбе пилота сбитого корабля. Слухи о его смерти и тяжелом ранении двух других Демонов множились с такой скоростью, что даже сказались на боевом духе объединенного флота ВКС: линейные корабли ушли в глухую оборону, а истребители и минные заградители, до этого сновавшие между ними, сместились к орбитальным крепостям. И командование объединенным флотом устроило мини-пресс-конференцию. — Дамы и господа! Причин для паники нет! — На лице полковника Лисина, командующего Двенадцатым флотом ВКС, играла растерянная улыбка. — Все три Демона живы и здоровы! В настоящее время они отдыхают в своих кораблях… Спят, понимаете?! — внезапно заорал он, заметив сомнение в глазах ведущего, сидящего в столичной студии. — Сорок два часа непрерывных боев! И еще почти сутки — в системе Лагоса. Может, не будем им мешать? — Да. конечно… — покраснев до корней волос, шепотом ответил ведущий. Словно кто-то из Демонов мог его слышать… — Пусть спят… Просто… мы за них волновались… Глава 33 ГЕНЕРАЛ ХАРИТОНОВ Орбита Лагоса-два напоминала кладбище старых кораблей. Или обычную свалку. Пока линкор «Иван Грозный» на малом ходу протискивался сквозь россыпь разномастных обломков, генерал пытался оценить ущерб, нанесенный Циклопами. Как ни странно, обе орбитальные крепости планеты были Относительно целы — если можно считать целым истерзанные близкими взрывами бронеплиты, оплавленные элементы конструкций и глубокие проломы на месте некоторых посадочных столов. Впрочем, выполнять свою основную функцию они еще могли, значит, пребывали на боевом посту. А вот с машинами Шестого флота дело обстояло намного хуже — смотреть на два с небольшим десятка крейсеров и эсминцев, которые вернулись из системы Арлина, было больно. Практически все они требовали серьезного ремонта и выглядели просто кошмарно. Однако подавленности или уныния в системе не чувствовалось. Диспетчеры Ключей работали, как часы, два звена «Торнадо» патрулировали в разных концах системы, а четыре ремонтных дока, висящих на орбите планеты, пахали на износ. Для того чтобы дождаться свободного посадочного коридора, потребовалось почти двадцать минут — между космодромом Лагоса-два и ближним космосом непрерывно сновали грузовые лихтеры, и вклиниться в их ряды оказалось довольно сложно… Космодром тоже выглядел не очень — посадочные квадраты с двенадцатого по двухсотый были пусты, а на первых одиннадцати стояло штук сорок жутко потрепанных истребителей, около которых суетились ремонтные роботы. «Видимо, все мелкие работы делают на месте… — подумал Харитонов. — Логично. Пока дождешься очереди на стапель, сойдешь с ума от безделья. Молодцы…» Квадрат двести шесть выглядел чуть более обжитым — там стояло двенадцать «Торнадо» и девять «Кречетов». Удивительно, но около кораблей Демонов не было ни одного человека! — Их отремонтировали первыми… — Вопрос, заданный начальством вместо приветствия, Ридли не удивил. — Только вот запасных бортов у ребят больше нет… — Послезавтра прилетит десять кораблей… – Генерал, спрыгнув на пластобетон, пожал руку старому Другу. — Кстати, тягач, скафандры и стрелковое оружие получили? — Нет… Они пришли на второй день после начала вторжения. И до планеты не добрались… — Я так и подумал… — вздохнул Харитонов. — И заказал еще. Через два дня доставят. Как мои ребята? — Не скажу, что очень… — Железный Джо мрачно посмотрел куда-то в сторону «Гнутой подковы», вздохнул и посмотрел в глаза собеседнику: — После возвращения спали почти двое суток. Потом сутки пили. Потом Волков начал их гонять и в хвост, и в гриву. Но помогает это слабо — отлетают десять-двенадцать часов и в бар. Пить. Переживают… — Ясно… — Генерал нахмурился, пнул ни в чем не повинную «Каплю» и, задумчиво посмотрев на Ридли, забрался в бот. «Гнутая подкова» оказалась закрыта. Однако вместо того, чтобы развернуться и забраться обратно в бот, полковник пару раз врезал кулаком по двери и, еле дождавшись никакой реакции, рявкнул на весь космодром: — Тэд! Это я, Ридли! Открывай!!! — Они же закрыты! — удивился генерал. — Для всех, кроме Демонов и Оборотней… — криво ухмыльнулся командующий базой. — Вынужденная мера. Ты бы видел, что тут творилось после их возвращения! Весь гарнизон стоял у этой двери и пытался вломиться внутрь, чтобы их отблагодарить. А у ворот базы и сейчас сумасшедший дом… — Головизионщики? — поморщился Харитонов. — Если бы. С теми разговор короткий — предупредительный выстрел над флаером, и они валят туда. откуда прибыли. Нет! Население. Требуют личного общения со своими спасителями… — Ну и надо было организовать… — пожал плечами генерал и взялся за ручку открывшейся двери. — Владимир Семенович! Ты их глаза видел? — Нет. — Вот и посмотри. А потом скажи, готовы они к этому или нет… …В баре оказалось темно. Два светильника, работающие в половину накала, освещали только стойку бара и проход к туалетам. Все остальное пространство терялось в полумраке. Прищурившись, Харитонов огляделся и, заметив единственный занятый стол, медленно двинулся в его направлении. — Встать! Смирно! — среагировав на появление начальства, скомандовал кто-то из офицеров. — Вольно. Садитесь… — Генерал подхватил первый попавшийся под руку стул и, втиснувшись между Шварцем и Гомесом, посмотрел на практически пустой стол. Вместо ожидаемой батареи пустых бутылок перед Демонами стояло по одному полному бокалу со спиртным. Еще один бокал стоял напротив стула, по традиции оставленного свободным… — Ваше виски, сэр… — раздался голос хозяина бара. — Спасибо, Тэд… — Харитонов протянул руку за бокалом и, встав, тяжело вздохнул: — Хочу поднять тост за человека, которого, как и вас, считал своим сыном. За офицера, честно выполнившего свой долг перед народом, который его вырастил, перед своими родителями, давшими ему жизнь, и перед всеми теми, ради кого он поступил в Академию ВКС. И пусть его жизнь оказалась слишком короткой — зато каждый день, прожитый лейтенантом Рикардо Конти, он посвятил самому достойному делу на свете — служению своим родным, близким и своему народу. Да, его с нами нет. Но память о его мужестве и силе духа останется с нами навечно. Вечная слава герою… Выпили. Не чокаясь. И снова мрачно уставились перед собой. А минуты через две старший лейтенант Волков, сидевший напротив Харитонова, поднял взгляд: — Мы вас слушаем, сэр… Глава 34 ВИКТОР ВОЛКОВ — Мы вас слушаем, сэр… — сказал я, сообразив, что генерал прилетел в систему не просто так. — Через полчаса ваши «Кречеты» должны быть в трюме линкора «Иван Грозный». Вылетаем к Ньюпорту. В штаб ВКС. Виктор! Мне нужны все записи ваших боев в системах Лагоса, Квидли и Арлина. Не позднее чем через час после ухода в гипер. Остальное скажу потом. Не буду мешать вам собираться. Увидимся на корабле… — Харитонов поднялся, расплатился с Толстым Тэдом и, не оглядываясь, вышел из «Подковы». Кивнув в ответ на прощальный жест полковника Ридли, я подал руку сидящей рядом Иришке и, дождавшись, когда она встанет, двинулся к выходу. Торопиться было некуда — личных вещей, которые стоило тащить с собой в Метрополию, у меня не было. а получаса, выделенного генералом на то, что — бы добраться до его линкора, наверняка висящего на орбите, хватило бы на полет через половину системы. Поэтому до своих «Кречетов» мы прогуливались минут десять. И еще столько же потратили на переодевание, предполетные тесты и получение разрешения на валет. Кстати, с последним можно было бы не заморачиваться — после последнего вторжения весь личный состав базы, включая диспетчеров, переполняло чувство благодарности. Поэтому любая наша просьба исполнялась быстро и без каких-нибудь задержек. Взлетать и садиться разрешалось куда угодно и как угодно, А запрос на получение взлетного или посадочного коридора стал восприниматься лишь как проявление вежливости. И дополнительная возможность поболтать… Видеть на тактическом экране восемь прогревающих двигатели кораблей было невыносимо. И не только потому, что среди них не было машины Конти: я прекрасно понимал, что война — это не только ордена, медали и хвалебные речи досужих журналистов, но и кровь, боль, потери. Поэтому гибель Рикки я кое-как пережил. А вот смириться с неподъемным грузом ответственности, взваленным генералом Харитоновым на небольшое, в общем-то, подразделение, у меня не получалось. Ибо нереально было представить себе неполный взвод, несущий ответственность за будущее всей Конфедерации. Девять «Кречетов» против военной машины цивилизации Врага, за шесть дней перемолотившей более семисот кораблей четырех флотов ВКС? Бред! С другой стороны, анализ потерь Циклопов заставлял хвататься за голову — из двухсот четырнадцати бортов, уничтоженных в системах Лагоса, Квидли и Арлина, Военно-Космические силы сбили всего двадцать три корабля. Чуть больше десяти процентов. И это страшно угнетало: ВКС Конфедерации оказались неспособными противостоять врагу, а ведь выпуск второй очереди Проекта ожидался только через шесть месяцев! Которые как-то надо было пережить. Как? Сражаясь против эскадр врага вдевятером?! Поэтому, глядя на машины своих друзей и подчиненных, я с ужасом думал о том, что малейшая ошибка каждого из ребят невосполнима. И чревата гибелью сотен, если не тысяч, людей. …Посадочный стол «Ивана Грозного» пополз вниз раньше, чем на него опустились последние три машины: оператор линкора так торопился выполнить приказ генерала, что мне, Иришке и Марку пришлось проскальзывать между сдвигающимися бронеплитами и сажать «Кречеты» в экстремальном режиме. Продувка, герметизация и заполнение трюма воздухом выполнялись в такой же спешке: к моменту, когда мы выбрались из своих кораблей, вокруг нас уже установилось нормальное давление. Поэтому шлюзование прошло исключительно быстро: уже через три минуты после приземления, откинув шлемы скафандров, мы быстрым шагом двигались к ближайшему лифту, ведущему на адмиральскую палубу. Где, по сообщению дежурного офицера, расположился Харитонов… Дождавшись, пока мы рассядемся, генерал отвлекся от виртуального экрана комма и, нахмурившись, уставился на меня: — Изучил записи твоего поединка с истребителем Циклопов, Хотелось бы понять мотивы, которыми ты руководствовался, принимая этот вызов… Я тяжело вздохнул, так как однозначного ответа на этот вопрос у меня не было. Даже для себя самого. — Наверное, я очень хотел победить. Не в том конкретном бою, а во всей войне. Помните, что сказал Сунь Цзы? «Если знаешь врага и знаешь себя — твоя победа будет несомненна». А что мы о нем знаем? Информация, которая у нас есть, слишком однобока — анатомия, физиология, ТТХ кораблей и систем вооружения. И ни слова о психологии тех, кто против нас воюет. Этот вызов на дуэль был первым проявлением их чувств. И мне показалось, что проигнорировать его будет неправильным. Вы заметили, что после поединка они дали мне утащить их корабль к орбитальной крепости? Странно, не правда ли? В общем, тогда у меня возникло ощущение, что есть возможность ПОНЯТЬ… — Заметил. Мало того, у меня уже есть отчеты тех, кто ее изучал… — усмехнулся Харитонов. — Не психологию, а машину. Ты в курсе, что ее двигатели намного мощнее, чем у стандартного истребителя Циклопов? — Ну, в процессе боя у меня была возможность это почувствовать. Да и летал он намного лучше, чем все остальные, с кем мне приходилось сталкиваться… — сказал я. — Если бы не небольшое преимущество в возможностях моего организма, пришлось бы туговато… — Да. Согласен… В общем, твою позицию я понял. Принимается. Нюансы обсудим потом, когда будет время. А сейчас я бы хотел поговорить о том, что вас ждет на Нью порте. Чтобы вы не тратили время на вопросы, скажу сразу: я понимаю, что выдергивать вас с передовой, зная, что в любой момент в системах Окраины могут появиться Циклопы, — это идиотизм. Увы, так считают не все. Ваш старый знакомый, Председатель Генеральной Ассамблеи Присоединившихся Систем господин Мак-Грегор имеет диаметрально противоположное мнение и считает, что Большая политика так же важна, как и боевые действия. Поэтому через четверо суток в Ньюпорте состоится торжественное чествование героев обороны Квидли, Лагоса и Арлина, на котором эти самые герои обязаны присутствовать лично. В общем, будут речи, награждение, банкет… — Извините, сэр, но, как мне кажется, сейчас не лучшее время для банкетов. Да и награды нам на фиг не нужны… — перебил его Семенов. — Мы не ради этого воюем… — Не лучшее, конечно. Но раз решение принято, то его надо использовать. Причем с максимальной эффективностью… — криво усмехнулся генерал. — Создание одного Демона стоит бешеных денег. И не все понимают, для чего это надо. Поэтому я буду таскать вас на презентации, награждения и посиделки в самые элитные клубы Ньюпорта и Старой Земли до тех пор, пока не получу достаточно средств для того, чтобы Демоны, созданные на них, смогли уничтожить последнего Циклопа. А также буду крутить записи ваших боев по всем сетям головидения и увешивать вас наградами, пока на вашей груди останется хоть одно место под самую завалящую медаль. Или орден. А не хватит тех, которые уже есть, — придумаю новые! — Вот это перспектива! — вздохнула Элен. — Я бы Предпочла воевать. Не люблю эти церемонии… — Вы и не обязаны их любить. Но показывать свои чувства тем, кто будет вокруг, не имеете права. Помните первый прием с участием Мак-Грегора? Так вот, благодаря тому, что он состоялся, вторая очередь Проекта получила сорок лучших ДЕЙСТВУЮЩИХ пилотов ВКС, В том числе и Оборотней. А значит, из времени, необходимого для их подготовки. мы сможем исключить базовую летную. И выпустим их чуть раньше… Чувствуете разницу? — Пожалуй… — кивнул Семенов. — Правда, для того чтобы работать с БК-ашкой, им все равно придется переучиваться. И менять тактику боя. Но… пилоты с боевым опытом и умением летать — это намного лучше, чем курсанты-недоучки вроде нас… — Именно! — Харитонов побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла, оглядел всех нас и нахмурился: — Поэтому считайте, что получили боевой приказ: сделать все, чтобы у политических и финансовых тузов, которые будут на мероприятии, осталось максимально хорошее мнение о Проекте. И, естественно, о каждом из вас. В каютах, которые для вас выделены, вы найдете по три комплекта парадных мундиров с копиями наград, которые вы уже получили. Дюбой выход за территорию базы ВКС в Ньюпорте — только в них… — А что, выходов будет много? — поморщился Шварц. — Пока не знаю. Но предупредить обязан. И еще. Понимаю, что это будет тяжело, но очень вас прошу — улыбайтесь. На приемах, во время интервью, награждений. Как бы вас от всего этого ни воротило… — Ненавижу политику… — вырвалось у меня. — А кто ее любит? Я? Ошибаешься! Меня тошнит от этих сытых, лощеных типов, которые сначала орт «Помогите!», а потом забывают имена тех, кто вытащил их из той задницы, в которую они умудрились залезть. Знаете, сколько сил я трачу на те же улыбки? Да большинству тех, с кем мне приходится общаться, я бы никогда даже руки не подал! Жирные, потные пальцы, сплющивающиеся в ладони при намеке на рукопожатие… Тьфу… — Генерал от души врезал кулаком по своему колену, потом спохватился и тяжело вздохнул: — Ладно, вас это не касается. Идите, отсыпайтесь. Прыжок займет пятьдесят три часа с минутами. Ваши каюты — на этой же палубе, так что если появятся вопросы — всегда к вашим услугам… Через двое с половиной суток мы, отдохнувшие и слегка одуревшие от вынужденного безделья, посадили свои «Кречеты» на двенадцатый квадрат базы ВКС Ньюпорта — единственной обитаемой планеты одной из центральных систем Конфедерации. Устроив нас в гостиницу для старшего офицерского состава, генерал улетел в штаб. А мы, предоставленные сами себе, захотели немного развеяться. Однако,?вспомнив о просьбе генерала выходить за пределы базы только в парадных мундирах, решили ограничиться прогулкой по ее территории. Правда не все — только я, Иришка, Элен и Гарри. Остальные, немного подумав, все-таки пошли переодеваться и минут через тридцать в сопровождении ребят из «четверки» улетели в какой-то ресторан. Попробовать «чего-нибудь экзотического»… Проводив ребят, мы немного побродили по небольшому парку, разбитому за гостиницей и, нагуляв аппетит, отправились в ближайший офицерский клуб. Пятиэтажное здание в футуристическом стиле, находящееся на территории военной базы, смотрелось довольно странно. Однако Гарри, выросший на одной из планет Метрополии, сказал, что это нормально и отношение к архитектурным излишествам у командующего местным гарнизоном еще относительно скромное. И что Устав гарнизонной и караульной службы, не говоря уже о неписаных правилах, на военных базах центральных систем трактуется, как бы это помягче выразиться, «достаточно вольно»… Первое впечатление о местном отношении к неписаным правилам мы получили в процессе покупки входного билета: суммы, потраченной нами для того, чтобы иметь возможность просто зайти в «Альдебаран», было бы достаточно для трехдневной попойки в «Гнутой подкове» в составе всего подразделения, Платить за саму возможность сесть за свободный столик мне тоже не понравилось — ни на одной базе Окраины денег за это не брали. А когда я заглянул в меню и увидел цены, стало понятно, что этот клуб — не для простых смертных. Впрочем, благодаря стараниям генерала Харитонова денег у нас было предостаточно, поэтому, справившись с легким шоком, мы все-таки сделали заказ. И в ожидании аперитива принялись глазеть по сторонам. Судя по отделке помещения и виду мебели, дизайнер, проектировавший интерьер, был не самым дешевым в Конфедерации. По крайней мере, кресел из натурального дерева и кожи в обычных клубах мне видеть не приходилось. Как и карты вин с напитками двадцатилетней и более выдержки. Однако основной эмоцией, присутствующей на самодовольных лицах отдыхающих здесь офицеров, как ни странно, являлась скука. Видимо, поэтому в клубе постоянно вспыхивали какие-то мелкие стычки, а атмосфера была накалена так, словно каждый из присутствующих приходился личным врагом всем его соседям. Впрочем, нас это касалось мало, и, когда перед нами возникли заказанные блюда, мы перестали смотреть по сторонам. Как потом оказалось, зря… Не успели мы доесть первое блюдо, как возле нашего столика нарисовались четверо парней с нашивками планетарной пехоты: — Эй, цыпочки! Бросайте своих хануриков и айда отрываться с нормальными парнями… — Господа! Дамы заняты… — отложил в сторону ложку Гарри. — Мы не в настроении и не собираемся поддерживать ваше веселье, поэтому будьте любезны поискать себе подружек где-нибудь еще… Посмотрев на него, все четверо картинно поморщились, и один из них довольно резко заявил: — Слышь, Белоснежка, а ведь тебя никто и не спрашивал! Разделять наше веселье ТЕБЕ не придется по-любому, поэтому закрой рот и продолжай хлебать свои помои… — Ребята, а ведь вы хамите… — отодвигаясь от стола и стараясь не злиться, сказал я. — Ой, еще один защитничек! — ухмыльнулся стоящий рядом со мной старлей. — Чем тебя таким откармливали, здоровячок? Небось на какой-нибудь ферме? Комбикормами? — Господа. У вас проблемы со слухом? Мы не собираемся с вами отрываться… — прошипела Элен. — Поэтому рекомендую вам как можно быстрее засунуть свой апломб куда подальше и валить туда, откуда вы к нам приперлись. Я выразилась достаточно ясно? Или вы слишком тупы для того, чтобы понимать культурную речь? Находящиеся в изрядном подпитии пехотинцы тут же набычились, а молодой белобрысый лейтенант, первым начавший разговор, поигрывая мышцами, попытался легонько стукнуть Вильямс по губам: — Слышь, подруга, ротик надо разевать не так… В то же мгновение на его запястье сомкнулись пальцы Вильямс, и я услышал хруст лучевой кости. — А-а-а, она мне руку сломала! — Не только руку, придурок! — вскочив на ноги и слегка сместившись в сторону, Элен вбила ребро ботинка в его колено. — Ах ты, сука! — заорал его товарищ и замахнулся на нее кулаком. Но ударить не успел: я от души врезал ему в область селезенки. А когда он согнулся от боли, на всякий случай сломал челюсть. — Может, этого хватит? — оттолкнув парней, начинающих понимать, что все идет не так, как ими задумывалось, спросил я. И, кивнув в сторону корчащихся от боли «героев», добавил: — Кстати, ваших друзей не мешало бы показать врачу! Оглянувшись по сторонам и заметив нескольких сотрудников охраны заведения, быстрым шагом протискивающихся через толпу, один из двух оставшихся на ногах пехотинцев поднял перед собой ладони, якобы в знак примирения, и одними губами прошептал: — Мы еще встретимся, здоровячок… И, оттащив потерявших сознание друзей подальше от нашего столика, принялся приводить их в чувство… …Вечер оказался испорчен: не хотелось ни есть, ни пить, ни говорить. Поэтому следующие часа два мы просто сидели и слушали музыку. Крайне редко прикладываясь к своим бокалам. Наконец Элен предложила завязывать с этим чертовым «отдыхом», предложив отправляться спать. Возражений не последовало, поэтому, расплатившись, мы отправились к выходу… …У входа в клуб нас уже ждали. Человек тридцать пехотинцев во главе с тем лейтенантом, который пообещал мне встречу. Судя по ножам, обрезкам труб и кастетам, которыми они демонстративно поигрывали, парни готовились к встрече основательно. И считали, что такое количество холодного оружия должно вселить в нас страх. Особенно радовался наш старый знакомый: довольно оскалившись при нашем появлении и несколько раз легонько ударив бейсбольной битой по своей ладони, он ухмыльнулся и спросил: — Ну что, отдохнули? Отлично! Теперь — наша очередь. Но мы, вероятнее всего из-за врожденного гуманизма, готовы пойти вам навстречу. Естественно, не всем. Ты, тварь, — он с ненавистью посмотрел на Элен, — можешь готовиться к продолжению отдыха. Но в госпитале. А вот ты, белобрысая, еще можешь соскочить! Конечно, если нам всем понравится, как ты нас обслужишь… — Обслужу! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла Ира и двинулась вперед. — Мало не покажется! Никому… — Может, все-таки уйметесь? — еле сдерживая злость, спросил я, придержав девушку за локоть. — Ага! — расхохотался пехотинец. — Вот прямо сейчас и уймемся! Только слегка пройдемся по вашим ребрышкам, уроды! Бей их, ребята! Толпа жаждущих подраться офицеров, размахивая кто чем, рванулась в атаку. Довольно быстро и организованно — видимо, выводы о нашей силе и скорости пехотинцы все-таки сделали. Поэтому времени думать о гуманизме не оказалось и у нас. Пришлось работать с предельной скоростью и без особого контроля. Впрочем, до летального исхода мы их все-таки не доводили и ограничивались нанесением тяжелых сотрясений тому, что заменяло им мозги. И причинением множественных переломов. Поэтому вскоре все желающие пройтись по нашим ребрам оказались на земле, и мы, мило попрощавшись, отправились к своей гостинице… Увы, оказалось, добраться до кровати и лечь спать мне в ту ночь не грозило: не успел я стянуть с себя китель, как меня вызвал дежурный и попросил спуститься в фойе. Я недовольно покосился на забирающуюся в джакузи Иришку, кое-как привел себя в порядок и вернулся к лифту. И нажал на сенсор первого этажа… В фойе меня ждали. Капитан и пятерка целящихся в меня из табельного оружия патрульных. Начальник патруля, почему-то забывший представиться, не дожидаясь полного открытия дверей лифта, приказал поднять руки вверх, сдать оружие и двигаться за ним. Сопротивляться я не стал: в отличие от обычных драк в гарнизонных забегаловках сопротивление патрулю считалось серьезным преступлением. И наказывалось по всей строгости Устава. Особой вины я за собой не видел, запись драки в памяти БК-ашки являлась превосходным доказательством моей невиновности, поэтому я, отдав офицеру свой табельный «Кросс», спокойно забрался в патрульный катер. Не забыв связаться с Иришкой по персональному каналу мыслесвязи и сообщить о своем аресте. Катали меня долго. Минут двадцать. Что меня здорово удивило — за это время катер, построенный на одной платформе с «Каплей», мог пролететь километров триста. А космодром в длину был значительно короче. И наверняка имел на своей территории хотя бы одну гауптвахту. «Интересно, что тут за губа? — вспоминая роскошный интерьер „Альдебарана“, про себя усмехнулся я. — Может, удастся помыться хоть там?» Ага. Щазз! Камера, в которую меня втолкнули, ничем не отличалась от тех, в которых мне пришлось сиживать во время обучения в Академии, Такие же четыре стены, узкий и короткий топчан, рассчитанный непонятно на кого. Появляющийся из пола в двенадцать ночи и пропадающий в шесть утра. Примитивные «удобства», выдвигающиеся из противоположной от входа стены после прикосновения к сенсору. Распахнув передо мной дверь, капитан ехидно расхохотался и, с трудом дотерпев до момента, когда я окажусь в камере, забрал все имеющиеся у меня личные вещи. А потом, выйдя в коридор, злобно пообещал: — Тебе тут понравится, лейтенантик! Пожав плечами, я осмотрелся по сторонам и опустился на край топчана, благо комм показывал двадцать минут первого и садиться на пол не было необходимости. Буйствовать смысла не было, и я, подумав, решил дождаться утра и появления дежурного, Или ребят с Харитоновым. Однако у местных оказались другие планы. И ожидаемое ими «веселье» началось гораздо раньше. Сначала в камеру ввалилось человек восемь офицеров планетарной пехоты, как две капли похожих на тех, которые остались лежать перед клубом. Наткнувшись на крайне нелюбезный прием, господа быстренько потеряли сознание, И захламили и без того небольшое помещение. Поэтому я, выбросив их в коридор, аккуратно защелкнул входную дверь. Увы, оценить мой гуманизм они оказались не в состоянии — где-то через час решили вернуться. Более подготовленными. Поглядев на тяжелую броню для подавления уличных беспорядков и электрошокеры, я слегка разозлился и переломал им верхние конечности. И очень культурно попросил дать мне возможность выспаться. Как оказалось — зря: не прошло и пары минут, как какой-то ненормальный майор, сдвинув в сторону заслонку на входной двери, начал поливать камеру выстрелами из штурмового стрелкового комплекса, заряженного пластиковыми пулями. Расстреляв все патроны и убедившись, что не попал ни разу, он, дико матерясь, закрыл заслонку и куда-то убежал. Как оказалось, за брандспойтом. И ведром с хлоркой. Залив камеру водой, он через окошко забросил внутрь содержимое ведра и, захлопнув заслонку, злорадно захихикал: — Подышишь полчасика и станешь чуть помедленнее! — Ну-ну! — Жечь свои легкие я не собирался, поэтому выбил ногой дверь, вырубил обалдевшего придурка и, выломав пару решеток, мешавших нормально передвигаться, сквозь стену вломился в караулку. Как оказалось, желающих вернуть мне мои личные вещи в ней не было. Как, собственно, и «К&В», ради которого я туда заявился. Окончательно выйдя из себя, я устроил добросовестные поиски. И обнаружил его в кармане пытавшегося сбежать от меня капитана. Поэтому я с большим удовольствием сломал нечистому на руки уроду обе руки и, позаимствовав ключ-карту от катера, убыл обратно в гостиницу… Как ни странно, моих ребят в ней не оказалось — если верить дежурному, они убыли из своих комнат минут через двадцать пять после моего ареста. И до сих пор не возвращались… Пришлось связываться с Иришкой по комму. Увидев мое лицо и узнав, что я уже в фойе гостиницы, она завопила от радости и пообещала сейчас же вернуться. … — Ты что такой грязный? — первой выскочив из катера, чуть не выбившего входные двери, завопила она. — Да так, выход искал! — отшутился я. — Может, пойдем спать? А то устал я что-то! — Ну вот, а рассказ о твоих приключениях? Что мы, зря тебя искали? — хмыкнул Семенов, выбравшийся из машины следом за ней. — Ладно, вали мыться: на тебя смотреть страшно… — С утра расскажу… — пообещал я и, не сумев отпихнуть прижимающуюся к моему на редкость грязному кителю Орлову, ввалился в лифт. — Спасибо, что искали… — За что? Мы за тебя пасть порвем кому угодно! ты только его покажи… — заорал Гельмут. И попытался сказать что-то еще, но закрывшиеся двери лифта прервали его тираду… Глава 35 ИГОРЬ СЕМЕНОВ Свободных столиков в «Старой крепости» не оказалось. Удивленно оглядев ряды дорогущих спортивных флаеров и лимузинов, Гельмут, как самый голодный, влез в консоль координатора и, изучив сайт ближайших подобных заведений, отрицательно замотал головой: — Я хочу попробовать еду, приготовленную настоящими поварами! А та дрянь, которую стряпают киберповара, мне уже давно надоела… — Это же жуткий анахронизм! — поморщился Яков. — Еда готовится долго, в процессе приготовления возможны ошибки, а вкус двух разных порций одной и той же дряни может быть совершенно разным… — Ну да! Только скажи, пожалуйста, отчего на стоянке заведения, в котором готовят эту твою «дрянь», почти нет свободных мест? — усмехнулся Семенов. — Да плевать на места: стояли бы тут какие-нибудь драндулеты, я бы свалил отсюда первым. Но ты оглянись по сторонам! Я сильно сомневаюсь в том, что хозяева таких машин решили поесть там, где не умеют готовить. В общем, Гельмут, не слушай Гашека! Вешай срочный запрос — я готов ждать. Часа два— три… А пока место не освободится, согласен полетать и посмотреть местные достопримечательности… — У меня появилась идейка… — усмехнулся Вольф и, сдвинув в сторону дверь такси, выскочил на крышу «Старой крепости». — Куда это ты? — мысленно поинтересовался Игорь. — Да вот, решил немного поднапрячь наших сопровождающих… — ответил ему Краузе. — Не может быть, чтобы в ресторане не было хотя бы парочки за-резервированных для кого-нибудь столов. А «четверка» при желании может быть очень убедительна. Как считаешь? Посмотрев на машину сопровождения, зависшую метрах в двадцати от их такси, Семенов расхохотался: — А что, попробовать стоит. Хотя, скорее всего, это дохлый номер. — Не дохлый… — обрадованно сообщил автор идеи минуты через полторы. — Говорят, что столик вот-вот будет. И даже два… — Два? — переспросил его Гельмут. — А два зачем? — Парни говорят, что без их присмотра в такое злачное заведение нас отпускать стремно… — хохотнул Вольф. — И что они с удовольствием выпьют там по чашечке кофе… — Передай им, что с нас причитается… — усмехнулся Шварц и первым выбрался из салона такси… …Наблюдать за процессом приготовления заказанных блюд оказалось чертовски интересно. Небольшой голоэкран, появлявшийся перед каждым из посетителей, позволял видеть весь процесс священнодействия, а сенсоры управления мобильной голокамерой давали возможность регулировать угол зрения, степень приближения и другие параметры снимаемого головидео. Не менее интересной оказалась И возможность обонять запахи, царящие в святая святых ресторана — кухне. Ароматический блок каждого посадочного места передавал все их оттенки, и большинство клиентов «Старой башни» пользовались его услугами все время ожидания заказа. Кстати, стоимость копии файла с записью процесса приготовления составляла десять процентов от цены самого блюда! … — М-да… Пожалуй, Гельмут, ты был прав… — попробовав кусочек мяса из блюда с труднопроизносимым названием, Семенов восхищенно поцокал языком. — С ума сойти, как вкусно! — А мое никуда не годится… — сокрушенно вздохнул Гомес. — Конечно, денег, заплаченных за него, жалко, поэтому эту гадость я как-нибудь сожру… — Не может быть… — расстроился Шварц и, перегнувшись через стол, попробовал дотянуться вилкой до ближайшего к нему кусочка… — Дай попробую… — Пробуй свое! Мне и так мало… — взвыл Марк и, отодвинув тарелку на самый край стола, на всякий случай прикрыл ее руками. Игорь расхохотался: — Значит, говоришь, никуда не годится? — Угу… — кивнул непрекращающий жевать Гомес. — Поэтому в качестве моральной компенсации я, пожалуй, закажу себе добавку… — Кстати, а как там наши «контрики»? — выглянув из ниши, в которой располагался их столик, поинтересовался Краузе. — Интересно, что они себе заказали? — Кофе… — пожал плечами Семенов. — Остальное дозаказал я. Мы отдыхаем, а они вкалывают. Пусть ребята порадуются. А от меня не убудет… — От нас… — отставив в сторону бокал с вином, кивнул Марк. — Поддерживаю двумя руками и кредиткой… …Экстренный вызов от Орловой заставил Игоря оторваться от десерта и кинуть взгляд на экран комма. — У нас тут проблемы… — злая, как собака, Ирина с трудом сдерживала рвущиеся наружу эмоции. — Мы тут немного поцапались с пехотой, а после возвращения в гостиницу Вика арестовали… — Чего? — у Семенова отвалилась челюсть. — Кто? — Патруль. Видимо, их вызвали те, кого мы поломали… — С Харитоновым связалась? — мигом посерьезнев, спросил он. — Вызов переадресовывается на сервер автоответчика. Толи он все еще в штабе, то ли спит… — Насчет «спит» — сомневаюсь. Он бы ответил. Значит, занят чем-то серьезным. Ладно, ждите. Сейчас будем… Только одни никуда не дергайтесь, Ладно? — Угу… — скрипнула зубами Орлова. — Вы очень далеко? — Минут двадцать лету… — вздохнул Семенов. — Впрочем, думаю, что будем быстрее. Есть одна идея… Гельмут, слышавший весь разговор, вынесся из ниши раньше, чем дослушал последнюю фразу, — видимо, мыслил в гом же направлении И секунд через двадцать вернулся обратно. Уже не один. — Капитан Иевлев, Старший смены. Полетели? — прикоснувшись к сенсору своего комма, от чего у всех столпившихся вокруг стола ребят на мгновение заложило уши, «контрик» кивнул в сторону выхода и вопросительно посмотрел на Семенова. — Да, Мы готовы… — завершив перевод денег на сервер ресторана, Игорь отодвинул в сторону мешающий ему стул и следом за остальными быстрым шагом двинулся за одетым в гражданское офицером. — Рассказывать? …Как Игорь и предполагал, «Кондор», десятиместный прогулочный флаер экономического класса, на котором летал Иевлев и его ребята, оказался в разы мощнее, чем его стандартные аналоги. Не успев толком оторваться от крыши ресторана, он заложил бешеный вираж и, игнорируя все правила движения и разгонные коридоры, в режиме гоночного айрбайка рванул в сторону космодрома. Иевлев, подключившись к искину до предела навороченной машины, в течение нескольких минут барабанил по виртуальной клавиатуре, а потом, недовольно нахмурившись, вынырнул из пространства Галанета: — Ни на одной гауптвахте гарнизона Волкова не зарегистрировано. Я связался с майором Тишкиным — он сейчас проверяет отделы МБ[37]. Только он почти уверен, что и там Волкова не будет. По его мнению, это не арест, а акция. То есть в данный момент вашего начальника могут пытаться вывезти с планеты. Не дергайтесь — все необходимое для того, чтобы он остался на Ньюпорте, уже делается: мы связались с Башней и объявили Красный код… М-да. Решение НЕ контролировать вас в пределах базы оказалось ошибкой… …Ирина, запрыгнув в салон «Кондора» вслед за Элен и Гарри, хмуро выслушала соображения капитана и, молча выдернув с кресла пилота одного из его подчиненных, заняла его место. — Ты в курсе того, куда его повезли? — удивился Иевлев, глядя, как уверенно она ведет флаер. — Пока нет! Но точно знаю, у кого можно это выяснить… — огрызнулась Ирина, остановив машину у входа в клуб «Альдебаран». При этом чуть не выбив его двери эмблемой на обтекателе, изображающей гордую птицу. Метрдотель, испуганно высунувшийся наружу, мигом оказался в салоне и, схлопотав пару подзатыльников от Гарри, выполняющего мысленные приказы Орловой, замер, в ужасе глядя на Демонов. — Мне нужно знать, в какой госпиталь увезли ту падаль, которую мы тут покрошили. А также адрес их казармы и, желательно, ближайшей гауптвахты… — схватив беднягу за глотку и заглянув ему в глаза, прошипела Элен. — У тебя есть десять секунд на правильный ответ… — В госпиталь учебного центра тысяча сто семнадцатого полка планетарной пехоты, мэм! — перепуганно взвизгнул мужчина. — Адрес госпиталя, казармы и гауптвахты могу сбросить на комм… если вы меня отпустите… — Так. Куда сначала? — убедившись в получении координат и выбросив несчастного из салона, поинтересовалась Вильямс. — Думаю, на «губу». Она ближе всего остального… — сверившись с координатором, Орлова сорвала машину с места… … — И куда это вы так нагло претесь? — поинтересовался дежурный офицер, раздраженный звуком пинка, которым Гельмут открыл входную дверь. — За своим командиром! Старший лейтенант Волков у вас? — А вам какое дело? — пожал плечами капитан и, ткнув пальцем в сторону выхода, добавил: — У меня, не у меня — вас все равно не касается! Летите прочь, пока я добрый! Ну, фьюить!!! Присвистнув, он вытаращил глаза и… улетел в дальний угол своей каморки: пребывающая не в лучшем настроении Орлова выбила оказавшееся не особенно бронированным стекло и от души шарахнула капитана в грудь… — Черт, он отрубился! — посетовал запрыгнувший внутрь Иевлев. — Чтобы взломать код доступа в сервер, мне понадобится минут десять. Или проще привести его в сознание? — Зачем? Проще пробежаться по камерам… — хмыкнул Семенов и, сграбастав за грудь возникшего в коридоре караульного, хмуро попросил: — Устрой мне, пожалуйста, небольшую экскурсию… Ты ведь не против, правда? — Нет смысла… — мрачно пробормотала Орлова. — Вика тут нет. Я его не слышу… — Точно… — чертыхнулся Вольф. — А зачем ты сломала стекло? — Не люблю, когда хамят. Полетели дальше… …Несмотря на поздний час, около казармы полка планетарной пехоты было многолюдно — около роты молодых лейтенантов, видимо, только что вернувшихся после ночных занятий, горячо обсуждали какое-то происшествие. Увидев выбравшихся из «Кондора» Демонов, офицеры с интересом оглядели фигуры Орловой и Вильямс, а потом кто-то очень остроумный решил похохмить: — Что, толстячки, девочек привезли? Бросайте их тут, а сами можете валить куда подальше! — Сейчас бросим! — прорычал Гельмут, выдернул остряка из толпы товарищей и зашвырнул его в окно второго этажа. Выбив его телом окно вместе с рамой. А потом, расслышав угрозы в свой адрес, отправил в соседние оконные проемы пару высказавших недовольство таким обращением пехотинцев. Обалдевшие от хамства «крылатых» пехотинны повыдергивали ремни и, размахивая бляхами, с воплями: «Наших бьют!» рванули в атаку… Небольшая потасовка, в которой, как ни странно, приняли участие и Иевлев со своими ребятами, закончилась неожиданно быстро. Сразу после вопля Орловой: «Все, я нашла» — «контрики» одновременно выхватили оружие и выстрелили в воздух… — Где наш командир, скотина? — оттащив свою жертву подальше от места побоища и встряхнув ее, как тряпичную куклу, зарычала Ирина. — А если я не скажу? — Парень попытался изобразить героя, но не вовремя: девушка, не расположенная выслушивать возражения, мигом сломала ему ключицу. А потом — еще одну. — Скажу! Хватит! — прекратив орать от боли, прохрипел он, в ужасе косясь на свои безвольно обвисшие плечи. — Ты что, совсем озверела? — Где? Больше спрашивать не буду! — На какой-то из полковых гауптвахт: мы просто дали денег первому попавшемуся патрулю! Честно! Спросите, у кого хотите! Иевлев, посмотрев на Семенова, облегченно вздохнул: — Может, и правда не акция? Тогда найдем. Сейчас отправим по всем адресам мобильные группы, и через полчаса-час Волков будет в гостинице… — Проще найти ближайший патруль. Вряд ли в одном гарнизоне в наряде два или более подразделения… — задумчиво поглядывая по сторонам, пробормотал Гарри. — Отловим этих уродцев и поинтересуемся, куда они свозят арестованных… — А еще проще узнать, какое подразделение дежурит… — усмехнулся капитан. — Сейчас, подождите минуту… Тут Орлова дернулась, поднесла к глазам комм и… заорала на весь плац: — Ура! Это Вик!!! — Где он? — с трудом дождавшись завершения короткого разговора, спросил Семенов. — Ха-ха!!! Уже в фойе гостиницы… — радостно завопила она. — Живой и здоровый! Летим!!! — А я и не сомневался, что он выкрутится! — хмыкнул Марк и, ехидно посмотрев на Иру, захихикал: — Наверное, на «губе» не нашлось ни одной достаточно прочной телки. Вот он и решил все-таки вернуться к тебе… — Прочной? — переспросил Иевлев. — В каком смысле? — Волков страшен не только в бою, но и в постели… — загоготал Гомес, — Ты его ручищи видел? Все, кого он обнимает, — ломаются… Кроме Орловой. — Да. Орлова ломаться не умеет. Сказала «нет» — и хоть застрелись… — сокрушенно вздохнул Семенов. — Я за долбался к ней подкатывать… — Болтуны… — Девушка запрыгнула на место пилота и, заметив, что Семенов и Гомес еще не в салоне, прикрикнула на них: — Ну, что стоим? Не видите, я тороплюсь!!! …Выглядел Волков не очень. Его форма смотрелась так, как будто он прожил недельку на какой-нибудь свалке или совершил пятидневный марш-бросок по пустыне под руководством армейских инструкторов-садистов. — Ты что такой грязный? — ошалело посмотрев на него, поинтересовалась Орлова. — Да так, выход искал! — отшутился он. — Может, пойдем спать? А то устал я что-то… — Ну вот… А рассказ о твоих приключениях? Что мы, зря тебя искали? — обиделся Семенов. Потом подумал, решил, что рассказ можно отложить и на потом, и добавил: — Ладно, вали мыться. На тебя осмотреть страшно… — С утра расскажу… — пообещал Виктор. И, приобняв Орлову, ввалился в лифт. — Спасибо, что искали… — За что? Мы за тебя пасть порвем кому угодно! Ты только его покажи… — угрожающе сжал кулак Шварц. И продолжил в закрытые двери лифта: — Кстати, может, отпразднуем твое возвращение в «Старой крепости»? А то я что-то проголодался… М-да… Даже не дослушал… — Ну да, человек был занят. Делом. Не то что ты, обжора… — вступился за командира Гомес, — И теперь ему надо отдохнуть. А как отдыхать в «Старой крепости», когда вокруг — одни наши рожи? — Насколько я понимаю, ваш Волков прилетел на этой колымаге? — не дожидаясь, пока ребята закончат веселиться, спросил Иевлев. И быстрым шагом направился к стоящему поблизости катеру с распахнутой настежь дверью пилота. — Костин! Мне нужно знать, к кому он приписан… — Кстати, мужики, а запись наших стычек в баре вам не нужна? — поинтересовался у него Гарри. — А то мало ли что будут рассказывать эти пехотные крысы… — А что, есть? — обрадовался капитан. — В принципе их можно списать с систем наблюдения «Альдебарана», но… — У нас запись лучше… — усмехнулась Элен. — Сейчас скину. Последнее шоу у казармы тоже сливать? — Не обязательно… — расхохотался «контрик». — Это добро и мы снимали… — Босс! Есть данные по машине… — высунувшись из салона «Кондора», доложил лейтенант Костин. — Скинуть на комм или посмотрите здесь? — Гляну по дороге. Пересаживайся на место пилота. Ладно, ребята, как я понимаю, вы тоже спать пойдете? — посмотрев на Семенова, спросил капитан. — Если вам не нужна наша помощь, то да… — Спасибо. Не нужна. Сами справимся… — улыбнулся капитан. — Если что — мы на связи… …Утро началось с вибрации коммуникатора. Подскочив на кровати и не сразу сообразив, где находится, Игорь посмотрел на экран и, увидев хмурое лицо Харитонова, невольно выпрямил спину: — Лейтенант Семенов, сэр! — Ноги в руки и марш в мою «Каплю»! Вопросы? — Форма одежды, сэр? — вспомнив про парадные мундиры, висящие в шкафу, поинтересовался Семенов. — Все равно… — поморщился генерал. — Лишь бы пошустрее… — Понял, сэр. Разрешите отключиться? Услышав вопрос, Харитонов скривился, как от головной боли, фыркнул и вырубил связь. — Але, Вик! Ты меня слышишь? — натягивая на себя летный комбинезон, в общем канале мыслесвязи спросил Игорь. — Меня тут Харитонов в «Каплю» вызвал. Видимо, уже стоит у входа в гостиницу… — Угу. Слышу. Не тебя одного… — откликнулся Волков. — Чувствую, разнос нас ждет серьезнейший… — И плевать… — хихикнула Орлова. — Будь возможность все переиграть, лично я бы вела себя так же. — Ты о чем? О ночи ПОСЛЕ того, как вы уединились? — ехидно поинтересовалась Вильямс. — Нет, Виктор почти сразу улегся спать… — сокрушенно призналась Ирина. — Поэтому ту часть я бы слегка удлинила… Представив себе ее лицо, на котором наверняка играла хитрющая улыбка, Игорь расхохотался: — Ладно, болтуны, все готовы? — Ага. Встречаемся в коридоре… …Как ни странно, Харитонов недовольным не выглядел. Наоборот, окинув взглядом рассаживающихся на свободные места Демонов, он улыбнулся и спросил: — Ну что, деятели, оторвались? Надо же: стоит оставить вас одних на несколько часов, как случается черт знает что! Устроили потасовку у бара, развалили две гауптвахты и казарму, отправили в госпиталь полторы роты планетарной пехоты… Неслабо для одного вечера! Волков озадаченно посмотрел на Семенова; — ДВЕ гауптвахты? Казарму? Мы? — Что удивляешься? Ты и твои подчиненные! Говорят, тебя искали! — жизнерадостно рассмеялся генерал. — Видимо, решили, что тебя арестовали несправедливо… — Действительно несправедливо… — нахмурился Виктор, — Могу скинуть запись со своей БК-ашки. Если бы начальник караула и его подчиненные вели себя согласно уставу, то я бы спокойно дождался вашего появления, вместо того чтобы их… — Не бурчи. Люди Тишкина уже во всем разобрались. Арестовавший тебя капитан Саакян с позором уволен из рядов ВКС. И, естественно, арестован. Ему вменяется в вину попытка присвоения чужого имущества, угроза оружием, использование служебного положения в корыстных целях и что-то там еще. В общем, ему гарантировано лет пять тюрьмы и ущемление в правах еще на столько же. Майор Каланиди, дежурный по гауптвахте, разжалован до капитана и отправлен под трибунал… Кто там еще? Да в принципе не важно: каждый из участников вашего шоу получит по самое не балуйся. Включая майора Тишкина и его людей — если бы он не умничал, когда не надо, конфликт бы замяли еще в «Альдебаране». — Его ребята нам здорово помогли… — перебил генерала Семенов. — Их-то за что? — За то! Я же не учу вас летать? — нахмурился Харитонов. — Вот и вы не учите меня строить подчиненных, ясно? — Все равно несправедливо… — угрюмо проворчал Игорь. — Учить вас мы не собираемся, но мнение высказать можем… — Высказали? Вот и молодцы… А теперь слушайте сюда! Сегодня в три часа дня состоится первая часть задуманного господином Мак-Грегором мероприятия. Показательный бой ваших девяти кораблей против лучших пилотов Семнадцатого флота. Естественно, флот будет не в полном составе: против вас собираются выставить шестьдесят кораблей. Один линкор, два крейсера, десять эсминцев, четыре МЗ-шки. Остальные машины — «Торнадо». Оружие не боевое — маркеры. Ваша задача их раздолбать! Справитесь? — Угу… — усмехнулась Элен. — Не проблема… — Проблема… — не согласился с ней генерал. — В такой каше высока вероятность случайных попаданий. Там будет такой ад! — Кажется, этот флот — парадный? — спросил Волков. — Не «парадный», а показательный… — поморщился Харитонов. — Один черт… — улыбнулся Волков. — Тогда нет проблем: Циклопов они не видели, на Окраине не были. Вот если бы нам противостояли те, кем командует полковник Ридли, мы бы еще поволновались… — А можно оставить звено Волкова на планете? — неожиданно поинтересовалась Вильямс. — Зачем? — удивился Харитонов. — Да достал уже! И он, и его ребята! Опять завалят всех, до кого дотянутся. Раньше, чем мы выйдем в космос. Ненормальный он, босс! И неуправляемый! Верните его в Комплекс, а? Пусть с ним психологи поработают! А мы пока посадим местных парней в лужу. Сами… Недоуменно посмотрев на серьезную физиономию Элен, генерал вдумался в ее слова, а потом вполголоса спросил: — Шутишь, что ли? Тут Игорь не выдержал и заржал… Глава 36 ИРИНА ОРЛОВА Показательный бой прошел серо и скучно — флот, специализирующийся на парадах и торжественном сопровождении кораблей высших офицеров ВКС, воевал на редкость предсказуемо. Каждое действие, исполняемое его подразделениями в начале боя, было исключительно красиво, выверено до секунды и… ничем не отличалось от учебных схем. Поэтому воевать с ними можно было в автоматическом режиме — замкнув управление «Кречетами» на базу данных БК-ашек и их расчетный блок. Глядя на маневры, совершаемые «защитниками» Ньюпорта. Ирина периодически ловила себя на мысли, что видит дурацкий сон: атаковать превосходящие по скорости и маневренности «Кречеты» так, как старались это сделать командиры кораблей Семнадцатого флота, было самоубийством! Поэтому первым вектором атаки звеньев Демонов, почувствовавших слабость противника, оказались линейные корабли, занимавшие третью линию атакующего ордера и не защищенные даже истребителями. Видимо, людей, способных предсказать появление «жалкой» кучки из девяти истребителей в тылу атакующей группировки, во флоте не оказалось. Или они понадеялись на мощь защитных полей, способных превратить любую атаку в бесполезную трату времени. Сами Демоны так не считали. Поэтому, «отступив» от наступающих тремя идеальными ордерами истребителей… на форсаже прорвались сквозь их строй и, пролетев мимо «звезды» из десяти эсминцев, быстренько «уничтожили» линкор «Чингисхан», крейсер и два из четырех минных заградителей. После блокировки каналов связи условно уничтоженного линкора среди подчиненных командующего флотом началась легкая паника. И если на следующую атаку Демонов эсминцы еще смогли ответить синхронной вспышкой эволюционников и парадным разворотом вокруг своей оси, то после гибели второго крейсера и последних МЗ-шек каждый из командиров кораблей начал сражаться самостоятельно. Ситуацию это не улучшило, зато здорово подняло настроение Демонам, буйствующим среди кораблей «противника». В общем канале мыслесвязи начался жуткий бедлам: дико хохотала Вильямс; Гарри орал свое «yes!!!»; а Гельмут — любимое «аллес капут». Развеселился даже Виктор — после четвертого «Торнадо», сбитого в одном(!) заходе, он переключился на персональный канал Ирины и расхохотался: — Видела? Детский сад, а не пилоты! — Угу… — Орлова на пару мгновений отвлеклась от своих мыслей — идея, мелькнувшая после первой атаки на линкор и проверенная после его «уничтожения», работала. И еще как! — Слушай, Вик, я тут немного поэкспериментировала со щитами. Не хочешь глянуть, что у меня получается? Волков кинул один из трех «Кречетов» за корпус идущего параллельным курсом «Торнадо» и, дождавшись, пока пилот истребителя рефлекторно перевесит щит, а Марк всадит ему в борт «Пиранью», выдохнул: — Угу. На что смотреть? — На принцип пиковой загрузки генераторов. Смотри, мы сейчас вообще без щитов… — Одурела? — в голосе Волкова мелькнуло легкое опасение. — БЧ[38] двух «Касаток» видишь? Ну, те, которые двигаются к машине Гомеса? — Естественно… — хихикнула Ирина. — Полторы секунды до контакта… Секунда… А вот теперь я выведу генераторы на режим… Видишь, времени вполне достаточно… Контакт… Все, теперь можно скидывать энергию обратно на движки и снова ждать… — Ничего себе… — удивленно присвистнул он. — А я думал, что машину пора отправлять на калибровку. Из-за постоянных перепадов мощности… — Мне показалось, что терять тридцать процентов слишком расточительно. Потом прикинула варианты, немного посчитала, попробовала… и теперь уверена, что успеваю… — Пробуем на этих? — Виктор свел «Кречеты» в одну точку, провел их между машин атакующей двойки «Торнадо» и, удостоверившись, что Марк вовремя среагировал на его маневр, всадив во врагов маркеры, с удивлением пробормотал: — Так! Всего один импульс поля в переднюю полусферу. Заднюю проигнорировала… — Не было необходимости — против этих деятелей можно вообще не прикрываться… — Я не об этом. Два «Кречета» из трех имели избыток мощности, третий работал в «стандарте». Дисбаланс, понимаешь? А нужны равные возможности — я же все равно буду ориентироваться на возможности самого слабого. Тогда какой смысл в этой экономии? — Если бы ты вел все три машины по одинаковым траекториям, то его бы не было… — усмехнулась Ирина. — Но ведь машина Марка шла в «точку» по самой короткой! Значит, и скорость у нее была ниже. И предельная мощность ей не требовалась. Поэтому с нее я и снимала… — Получается, что я должен контролировать все машины, чтобы знать, с которой ты снимаешь щиты? — задумчиво спросил ее Виктор. — Ты работай как раньше. Это мое дело. Все равно я чувствую, что и когда ты будешь делать… — хихикнула Орлова. — Главное, имей в виду, что движки можно нагружать и посильнее… — Идею понял. Но, если честно, пока не уверен, что она применима в бою: я привык точно знать, на что именно могу рассчитывать и в какой момент времени. Хотя… привыкнуть к этому, наверное, смогу. А как насчет всех остальных? — Пока не знаю… — вздохнула Ирина. — Давай сначала научимся мы, а потом решим, как выдрессировать Игоря и Элен. — Убедила… — улыбнулся Волков и, сделав небольшую паузу, добавил: — Вообще идея оригинальная. Ты умничка, малыш! Я тобой горжусь… — Ну, не мне же одной тобой гордиться? — чувствуя, что млеет от его слов, ответила Ирина. — Просто стараюсь соответствовать… …Заляпав маркерами последние два «Торнадо», звенья Игоря и Элен пристроились к «Кречету» Волкова, начинающему разворот к линкору «Иван Грозный». И, уравняв скорость, изобразили «елочку». Пространственная фигура, вершиной которой стала машина Виктора, «стволом» — истребители Семенова и Вильямс, а «ветками» — остальные борта, оказалась настолько плотной, что вызвала Легкую панику у диспетчера одного из Ключей: — Группа кораблей с позывными «Демон»! Я — Ключ-четыре! Наблюдаю опасное схождение! Рекомендую увеличить дистанцию! — Демон-пять! Я — Лидер-один! Даю пеленг на посадочный стол! Летайте, как хотите… Услышав позывной «Лидер-один», Ирина присвистнула: если ей не изменяла память, то им являлся командующий ВКС бригадный генерал Роммель. — Ого! На «Иване Грозном» сам Большой Босс? — пробормотала Вильямс в общий канал мыслесвязи. — Всегда мечтала с ним познакомиться… Такой импозантный мужчина… — Импозантнее твоего Гарри? — усмехнулся Гомес. — На его месте я бы обиделся… Ох, чувствую, получишь ты от него вечером… — От кого? От Форда или от Роммеля? — хохотнул Семенов. — Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — грозным голосом спросил у Элен Гарри. — Мыль шею, гулена! — рассмеялась Ирина. — А ты, Отелло, продай мне два билета на шоу! А то классика по головизору и в жизни — это две большие разницы… — Отставить ля-ля… — Волков подал сигнал «делай как я», и первые три «Кречета» с шиком опустились на посадочный стол линкора… Оператор посадочного стола не торопился: к тому времени, когда в трюме установилось нормальное атмосферное давление, все Демоны успели переодеться в парадные мундиры и получить несколько ценных указаний от серьезного, как никогда, Волкова: — Улыбаться всем и каждому. По возможности молчать. Начальство не раздражать… — Есть, шеф… — первой выбравшись из своего корабля, усмехнулась Элен. — Будет все, как ты захочешь… — Задушу… — «заревновал» Гарри. — А я попрыгаю на твоем хладном трупе… — в унисон Форду буркнула Ирина и вслед за еле сдерживающими улыбки ребятами быстрым шагом двинулась к открытому шлюзу. На командирском мостике было многолюдно: кроме вахтенного расчета и генерала Харитонова, напротив тактических экранов и блоков искина восседало человек двадцать высших офицеров ВКС. Включая и командующего. Построив подразделение напротив Роммеля, Волков доложил о выполнении поставленной задачи, встал в строй и замер. «Очень импозантный», по мнению Элен, мужчина, прогулявшись перед строем Демонов, неожиданно ухмыльнулся и ткнул пальцем в грудь Виктора: — Волков! Сколько кораблей противника сбили лично вы? — Точно не знаю, сэр… — А приблизительно? — нахмурился генерал. — Чуть больше сорока подтвержденных, сэр! Тактика боя в составе звена не позволяет четко определять автора удачного попадания, сэр! Смотреть, как вытягиваются лица у генералов, так и не вставших с кресел, было так забавно, что Ира еле удержала улыбку. — С ума сойти! А кто из этих ребят являются вашими напарниками? — Лейтенант Орлова и лейтенант Гомес, сэр! — Озвучьте ваши успехи, госпожа лейтенант… — подойдя вплотную к Орловой и заглянув ей в глаза, хмыкнул Роммель. — Порядка двадцати, сэр! — бесстрастно ответила Ира, мысленно прокомментировав для самой себя: «Черт его знает, сколько на самом деле — Вик наводил, Марк стрелял, а я только вешала щиты…» Выслушав ее ответ, Роммель повернулся к стоящему неподалеку Харитонову и усмехнулся: — Вам есть кем гордиться, господин генерал! — Так точно, сэр! — Старший лейтенант Волков? — Я, сэр! — отозвался Виктор. — Хотелось бы услышать ваше мнение об основных просчетах в тактике ведения боя, использованной против вас Семнадцатым флотом. — Самая главная ошибка, сэр, это попытка нас атаковать. Надо было действовать от обороны. Если бы заднюю полусферу каждого из тяжелых кораблей, висящих неподвижно, прикрывало защитное поле «Торнадо», то на их уничтожение у нас ушло бы раз в пять больше времени. Кроме того, если бы… — Бред! — перебил его какой-то из генералов. — Флот, висящий в неподвижности. — это нонсенс! Вы вообще читали учебники, лейтенант? — Так точно, сэр. Но то, что в них написано, давно устарело. Вариант, который я предлагаю, уже проверен в деле. Потери Шестого флота, отражавшего вторжение Циклопов в систему Лагоса именно по такой схеме, оказались вшестеро меньше, чем у Седьмого, который прикрывал Арлин… — Это смешно… — хором прокомментировало сразу несколько «теоретиков». — Смешно? — В глазах командующего ВКС полыхнуло бешенство. — Что смешного в том, что Железный Джо, наплевав на устаревшие уставы, сохранил жизни своих подчиненных, а кретин Климов — нет? Если те книги, по которым вы учите молодых пилотов, давно устарели — напишите новые! Или вы думаете, что я и дальше позволю вам протирать задницы в уютных креслах? Черта с два! Приказываю в кратчайшие сроки обработать все материалы, которые есть у генерала Харитонова, и подготовить инструкцию для командующих всех гарнизонов и всех военных кораблей Конфедерации! Вы меня поняли, господа? И если еще хотя бы один пилот погибнет из-за вашей нерасторопности, вы все пойдете под трибунал. Знаете, что на самом деле смешно? То, что девять истребителей разнесли вашу так называемую «элиту ВКС» в пух и прах! И после этого вы советуете мне урезать финансирование Проекта генерала Харитонова? Да стоимость кораблей, потерянных в одной только системе Квидли, раз в сто выше суммы, необходимой для создания Второй Очереди! Кстати, может быть, вы еще и считать не умеете? Тогда за счет чего вы хотите кого-то победить? А?! В общем, я жду на подпись финансовую смету ТРЕТЬЕЙ очереди! — Роммель посмотрел на Харитонова. — Через шесть месяцев мне нужно еще двести таких бойцов! Вам понятно? С финансированием проблем не будет… — Так точно, сэр! Смета будет готова уже завтра! — ответил Харитонов. — Вот такая оперативность мне нравится. А эти… мыслители пусть разбираются со своими засранцами! — Роммель презрительно посмотрел на экраны, где все так же висел разгромленный Семнадцатый флот, и повернулся к строю Демонов: — До планеты прокатите? — Так точно, сэр! — хором рявкнули ребята. — Тогда ведите к своим кораблям. Отставить строем! Пойдем, Вова, тряхнем стариной… — обратился он к Харитонову. — А этих… ну, ты меня понял… — к этой самой матери… Надоели… — Есть, сэр! — Слушай, не перегибай палку — не на параде! Айда прокатимся. Не знаю, как ты, а я уже лет сто сам не летал… — Только поосторожнее, Курт! — выйдя в коридор, вполголоса сказал ему Харитонов. — Ограничителей тяги там нет. ВООБЩЕ. Убьешься за пять секунд… — Понял, сначала посмотрю, как летают твои ребята. Господа, а кто не пожалеет кресла второго пилота для старого и желчного генерала? — Кто угодно, сэр! — ответил Волков. — Тогда я лезу к вашей напарнице! Возражения есть? — Смотря как лезть, сэр! — не удержался Гельмут. — Я только в корабль! — изобразил испуг Роммель. — Черт, а вы мне нравитесь! Мое запуганное окружение скорее откусит себе язык, чем пошутит… — Всегда к вашим услугам, сэр! — не унимался Шварц. — С этим у нас проблем нет! — А с чем есть? — поинтересовался Роммель. — Да вот командир замучил… — Не понял? — нахмурился бригадный генерал и даже остановился. — Всех Циклопов валит сам, а мы еле успеваем добивать то, что после него остается. Просишь его, просишь: «Дай стрельнуть, пожа-а-алуйста», а он нам: «Малы еще, вдруг зацепит»… Роммель расхохотался так, что на его глазах выступили слезы. — Ваша фамилия, лейтенант? — Шварц, сэр! Гельмут Шварц! — Уморили! С меня причитается! — Да ладно, сэр! Мне ничего не надо. Разве что напарницу посимпатичнее. Из Демона-2! — Принимается. Возьму на контроль. Будет вам напарница! — пообещал Роммель и повернулся к Ирине: — Так, и где же ваша птичка, лейтенант Орлова? Роммель оказался не только «импозантен», но довольно мил. Через несколько минут общения Ирина пришла к выводу, что человек, дослужившийся до должности командующего ВКС, не обязательно сволочь или мерзавец, как ей казалось в Академии. Пока она переодевалась в скафандр, генерал стоял перед ее «Кречетом» и, не проявляя неудовольствия, ждал приглашения в рубку. Получив запасной скафандр, покрытый защитной пленкой, не возмущался и не требовал его заменить, а молча и довольно споро проделал все процедуры, необходимые для расконсервации. Устроившись в кресле второго пилота, внимательно смотрел за всеми предстартовыми манипуляциями, не торопя и не подсказывая, а когда «Кречет» сорвался с поднятого из трюма посадочного стола, не стал истерично требовать возможности полетать. Аккуратно отведя машину подальше от «Ивана Грозного», Орлова немного покрутилась в пространстве, стараясь, чтобы Роммель прочувствовал возможности двигателей и управления истребителя и запомнил предельные для него значения тяги и кривизны поворота. А потом, подумав, решила, что человек, начинавший службу обычным пилотом, сможет разобраться в остальном. И отдала ему управление. — Если бы вы знали, как мне осточертело протирать задницу в штабах! — пробуя ускориться, пробормотал генерал. — Будь моя воля, я бы с удовольствием сидел в кресле пилота истребителя или десантировался на какую-нибудь планету в составе подразделения планетарной пехоты… — Сами виноваты, сэр! — осторожно подначила его Ирина. — Это расплата за ваши погоны… — Да знаю я! Эх, если бы не возраст! — мечтательно произнес Роммель. — Я бы с удовольствием пошел к вам в Проект! — Возраст? Вы смотритесь очень даже ничего! — вздохнула Орлова и с ужасом посмотрела на оттянувшиеся вниз веки с трудом выдерживающего ускорение генерала. — Спасибо за комплимент, лейтенант. Только вот он немножечко запоздал: несмотря на то что я стараюсь держать себя в форме, физические кондиции моего организма оставляют желать лучшего. Я раньше летал довольно сносно, но сейчас чувствую себя чем-то вроде первокурсника… — Ну да, мы тоже мучились первое время… — заметив, что генерал расстроен, вздохнула Ира. — У этих машин совершенно безумный темперамент… — Ой, не говорите… — Роммель заложил довольно пологий по меркам Демонов вираж и, тут же вернув машину на прежний курс, чертыхнулся: — Ого! Кажется, я немного перестарался. Кровь из носа потекла. Ладно, забирайте управление — эта птичка точно не для меня… — Есть, сэр! — плавно развернув «Кречет» носом к планете, Орлова аккуратно двинула машину вдогонку за идущими на посадку ребятами. — Кстати, лейтенант, а как вам ваш командир? — слегка оклемавшись от испытанных перегрузок, поинтересовался Роммель. — Лучше не бывает, сэр! — Да я вот думаю, может, его забрать к себе в штаб: голова у парня светлая, и он сможет сделать неплохую карьеру… — Только через мой труп, сэр! — вспыхнула Ирина. — Волков — пилот от бога! И такой же командир! Если бы не он, нас бы давно не было в живых. Что ему делать в штабе? Хлопать ушами? А кто вместо него будет сражаться с Циклопами? Полковник Лисин? Или полковник Климов? В общем, даже и не надейтесь… — Вот это отповедь! — заулыбался генерал, — Не хмурьтесь: это предложение — шутка. Просто, когда Володя сказал, что вы друг за друга кому угодно глотку перегрызете, я не поверил. И в то, что вам плевать на звания и должности, — тоже. Кстати, я проштудировал несколько записей полетов вашего командира и могу сказать, что он действительно Пилот. — Пилот? И всего-то? — возмутилась Ирина. — Он ведет ТРИ корабля! По ТРЕМ разным траекториям! И одновременно контролирует такое количество разных переменных, что у меня волосы дыбом встают! Когда на тренировках мы отключаем БК-ашки, то никто из нас не может за ним удержаться. Не говоря о том, чтобы его достать… — Я попробую загнать записи полетов вашего звена в и скин — может, тогда мне удастся понять то, о чем вы мне рассказываете. Хотя сомневаюсь — тут, наверное, нужно чувствовать… — Именно… — Ладно. Считаю, что виртуальное знакомство с вашим подразделением состоялось. А теперь, если вы не против, я бы хотел побыстрее приземлиться… — Побыстрее? — ехидно улыбнулась Ирина. — Н-нет! — расхохотался Роммель. — Прошу посадки в режиме чуть полегче предельного. Естественно, предельного для меня… Глава 37 ВИКТОР ВОЛКОВ За время нашего отсутствия в системе Лагоса произошли большие перемены. Во-первых, вокруг планеты теперь висело шесть орбитальных крепостей. Причем, судя по массам покоя новых, их монтаж уже перешел в стадию завершения. Во-вторых, пространство, еще недавно усеянное обломками своих и чужих кораблей, оказалось основательно почищено, а в космосе наряду с военными тральщиками работало штук сорок гражданских судов. В-третьих, в секторах подхода[39] каждого из Ключей очень добросовестно устанавливались управляемые минные поля — неподалеку от суетящихся там МЗ-шек висело по транспорту с боеприпасами. В-четвертых, в системе стало не продохнуть от военных кораблей — Шестой флот, доукомплектованный до штата военного времени, рассыпавшись в пространстве, отрабатывал какие-то упражнения. — Ура, Демоны вернулись!!! — радостный вопль диспетчера одного из Ключей заставил меня улыбнуться и вспомнить о необходимости запросить курс подхода к планете и посадочный коридор. — Ключ-два! Я — Демон-пять! Группой из десяти кораблей следую на Лагос-два! Прошу… — Парни! Вы что? Садитесь куда угодно и как угодно! — перебив меня и заглушив пару десятков голосов, пытающихся выразить нам свое уважение, взвыл диспетчер Башни. — И двести шестой, и первый квадраты в вашем распоряжении! Где вы так долго? Мы уже заждались… О черт… Переключаю на командующего базой полковника Ридли… — Привет, Демоны! — в голосе Железного Джо было столько искренней радости, что я невольно заулыбался. — Садитесь на первый. Жду… — Есть, сэр! Башня, я — Демон-пять! Девять бортов идут курсом на первый, а одна машина — в двести шестой… — Демон-пять, я — Башня, вас понял… После появления в эфире начальства гомон слегка поутих, однако тон переговоров командиров двигающихся вокруг планеты кораблей здорово изменился: даже не видя их лиц, я чувствовал, что улыбаются и они… — Чертовски рад вас видеть… — Ридли, одетый в рабочий комбинезон без знаков различия, стоял метрах в двадцати от моего корабля и ошарашенно пялился на его броню. — А это откуда? — Опять куда-то влез, неугомонный… — ухмыльнулась обнявшая меня за талию Иришка. — Вот и заляпался… Я повернулся к своему «Кречету» и всмотрелся в нанесенный на его нос рисунок. Ощущение, впервые испытанное на Ньюпорте, никуда не делось: алый с поволокой взгляд Демона, изображенного на носу машины, отдавал безумием, а ехидный оскал пасти, полной зубов, вызывал желание поежиться. — Идея генерала Харитонова… — вдоволь налюбовавшись на символ Проекта, ответил я. — Помните машину того Циклопа, который вызвал меня на поединок? Он решил, что на ней было изображено что-то в таком стиле, и тоже захотел возродить хорошо забытые традиции Старой Земли. — Сумасшедший рисунок… — не отрывая глаз от скалящегося чудовища, сказал полковник. — Пробирает до костей. Кстати, если я правильно понял, о какой традиции идет речь, то на каждой из ваших машин должен быть изображен еще и боевой счет… — Ага! Щазз!!! — недовольно буркнул Шварц. — Боевой счет только у Волкова. У остальных — жалкое подобие… Ридли расхохотался: — Да ладно прибедняться! Видел я результат ваших жалких подобий. До сих пор обломки собираем… Ладно, шутники, счет посмотрим потом. Пошли ко мне — есть кое-какие новости, которыми надо поделиться… В приемной командующего базой оказалось многолюдно. Кроме Павла Забродина, засиявшего при нашем появлении, в ней находилось еще шесть человек. Двое гражданских и четыре офицера. В званиях от капитана и выше. Пройдя мимо жаждущих общения с начальством и затолкав нас в кабинет, полковник закрыл за собой дверь и, жестом приказав располагаться, уселся в свое кресло. — Итак, новость номер один. Перед казармой капитана Беккера стоят новенькие «Кречеты». Десять штук. Это ваш новый резерв. Там же можно найти корабль-носитель «Посейдон». Он тоже поступает в ваше распоряжение. Интересный кораблик. Последняя разработка «Централ Спейсшип». Что-то вроде авианесущего крейсера. Три посадочных стола, столько же грузовых палуб. Способен перевозить до тридцати «Кречетов» в трюмах и еще столько же на внешней подвеске. Четыре двигателя «FRP-600», генератор защитного поля «WDS-44», довольно приличная дальность хода. На борту развернуты РВК[40] «Гном», полевой медблок класса «Авиценна», ВИК[41] «Альтернатива» и ПРК «Эдем». С вооружением чуть хуже — оно стандартное для эсминца класса «Шторм». С командиром корабля, майором Борном, познакомлю позже. Сидит в приемной… — Забавно… — в общем канале мыслесвязи пробормотала Иришка. — Четыре «FRP-600» на такую машину — это перебор. Хотя, думаю, она сможет разгонять себя и шестьдесят «Кречетов» где-то в режиме уиндера… — Угу… — поддакнул ей Игорь. — Судя по описанию, что-то вроде «Миски»[42], только рассчитанной на дальние рейды… — Наговорились? — заметив, что мы переглядываемся, усмехнулся Ридли. — Эта новость не главная. Вторая — заметно интереснее: на его борту двадцать экспериментальных скафандров и новое оружие… — И что оно собой представляет? — как главный специалист подразделения по наземным операциям, заинтересованно спросила Иришка. — А я знаю? — расхохотался Железный Джо. — Вы бы видели, сколько вокруг «Посейдона» «контриков»! Проще получить доступ в хранилища Центрального Казначейства Конфедерации, чем объяснить этим деятелям, что я потерял на охраняемом ими корабле… — Ясно… — улыбнулся я. — Посмотрим сами. Что-то еще? — Угу. Ваш аналитик предложил интересную идейку, и мне хотелось бы ее с вами обсудить. Но не сейчас, а, скажем, завтра во второй половине дня: во-первых, уже достаточно поздно и вас ждут, а во-вторых, затребованные для ее нормального обсчета данные пока не пришли… — Ждут? Командир «Посейдона»? — спросил я. — Нет… — Полковник хитро прищурился и кивнул в сторону окна: — Загляните часа через два в «Гнутую подкову»… — А не заглядывать можно? — вздохнула Вильямс. — Откровенно говоря, официальных мероприятий на Ньюпорте нам хватило за глаза… — Только попробуйте! — возмущенно выдохнул Ридли. — Это НЕ официальное мероприятие, а… Впрочем, увидите сами… — За три часа я умру с голоду… — поморщился Гельмут. — Слетать, что ли, в город? — Никаких городов… — спохватился Железный Джо. — Чуть не забыл: через десять минут вы должны быть на «Посейдоне». Майор Родригес уже заждался… — Чего это вдруг? — возмутилась Вильямс. — Мы полчаса, как в системе, а он уже устал? Нет, я, конечно, тоже по нему соскучилась, но по креслу, как видите, не ерзаю… — Он четвертые сутки как на иголках. Все уши мне прожужжал. Говорит, что торопится обратно… — объяснил полковник. — Ладно, идем, познакомитесь с майором Борном. Он вас к Рамону и отвезет… Уложиться в три часа не удалось: процесс подстройки новых скафандров к нашим БК-ашкам оказался довольно муторным и продлился до одиннадцати вечера. Поэтому, вывалившись из «Авиценны», мы были слегка не в себе, а единственной темой, которую хотелось обсуждать, — это перспективы использования нового боевого комплекса «Страж». Ибо называть то, что под нас создали ученые, просто «скафандром» не поворачивался язык. Однако одевшись и нацепив на предплечья свои коммы, мы были здорово удивлены: не знаю, как у остальных ребят, а на моем «P&В» мигало двадцать восемь иконок пропущенных вызовов. Пришлось плестись в «Подкову», в душе проклиная организаторов будущей пьянки и свое непутевое счастье, совместившее во времени процедуру подстройки «Стражей» с мероприятием в баре. И сильную слабость с головной болью, явившуюся следствием вмешательства Родригеса в нормальное функционирование БК-ашки. Впрочем, стоило нам перешагнуть порог «Гнутой подковы» и увидеть радость в глазах собравшейся там компании, как усталость куда-то испарилась, оставив вместо себя ощущение тихого и ничем не замутненного счастья. И почему-то легкую грусть… В компании не было никого лишнего — полковник Ридли, капитан Беккер со всеми оставшимися в живых Оборотнями, прилетевшие вместе с нами майор Тишкин и капитан Иевлев с несколькими «контриками». А также Рамон Родригес, невесть как добравшийся до бара раньше нас, и Толстый Тэд, незаметно оказавшийся за нашим столом. Как ни странно, несмотря на торжественность повода — обмывание новых званий и наград, — никакого пафоса или официоза в тостах, звучавших за столом, не было. Зато искренности и ощущения тепла было хоть отбавляй. Поэтому я нисколько не удивился, увидев, что Гельмут разворачивает над столом фрагмент голограммы, снятой во время нашего награждения. И, поставив воспроизведение на паузу, тычет пальцем в свою виртуальную грудь: — …четыре ордена сразу — это перебор… Капитан Беккер, получивший орден Славы первой степени, отрицательно мотал головой и не соглашался: — Если бы не вы, Конфедерация потеряла бы сразу три системы. Поэтому все, что вам вручили, вполне заслуженно! — Ты не понимаешь! — возмущался против обыкновения совершенно серьезный Шварц. — Вот лидерам наших звеньев этих четырех мало. Они… в общем, поверь на слово — им можно было дать и по пять-шесть. А остальным было бы достаточно и одного… — Вик! — Голос Толстого Тэда, раздавшийся откуда-то из-за спины, заставил меня отвлечься от их разговора и развернуть кресло вокруг своей оси. — Тут меня сын замучил: просит познакомить с кем — нибудь из вас. Может, скажешь ему пару слов? — комкая в руках поварской колпак, робко попросил хозяин «Подковы». — Без проблем! Зови! — ухмыльнулся я. — Если он, конечно же, еще не спит… — Уложишь его, как же… Томми! Иди к нам! — перекрикивая гул голосов, позвал Тэд, и из-за стойки показалась хитрая мордашка пацана лет восьми. Ловко прошмыгнув между столами, парнишка спрятался за спиной отца и восторженно посмотрел на меня. — Садись рядом, не бойся! — подтащив поближе свободное кресло, улыбнулась ему Иришка. — А я и не боюсь! — выпятив подбородок, дрожащим голоском ответил Томми и сделал два шага вперед. — Вы не страшные! Вы только Циклопов убиваете, а своих защищаете! Папа говорит, что вы — великие воины и даже мухи не обидите зря! — Правильно говорит… — протягивая парнишке ладонь, сказал я. — Мало чести обижать слабого… — А по сравнению с вами все кажутся слабыми! — немного осмелев, пацан сделал еще шаг вперед и, зажмурившись, пожал мне руку. — Вон, у вас какие кулаки! Как голова у папы. А еще я видел, как тренируется Яков Гашек. И как взлетают все ваши «Кречеты». Правда, когда я об этом рассказываю в школе, мне не верят… — А зря! — Ира погладила его по голове и пообещала: — Будешь хорошо учиться, прокачу на своем истребителе… — Правда? — У парнишки отвалилась челюсть и загорелись глаза. — А «хорошо» — это как? У меня нет ни одной четверки! Я хочу стать Демоном, а папа сказал, что к вам берут только круглых отличников и лучших учеников школы. Скажите, что мне нужно сделать, чтобы вы меня прокатили? — Отличник? — удивилась Орлова. — Тогда больше ничего! Прокачу просто так… — А можно сделать головидео на фоне корабля Большого Демона? — в глазах Томми была такая мольба, что я расхохотался: — А кто такой Большой Демон? — Вы, конечно! — удивленно посмотрев на меня, ответил мальчишка. — Вас все так называют! А Ирину Орлову — Тенью… — Почему Тенью? — спросила Иришка. — А вы знаете, как вы взлетаете? — Томми сообразил, что спорол чушь, и покраснел. — В общем, когда ваше звено отрывается от посадочного квадрата, первые две машины идут вплотную. Как будто человек и его тень. А «Кречет» Марка Гомеса летит чуть поодаль… — …Как служебная собака по кличке Пушок! — хихикнула прислушивающаяся к нашей беседе Элен. — И ничего не как собака! — мальчишка возмущенно нахмурил брови. — А как настоящий телохранитель! — Не… к телу Вика не подберешься! Орлова бдит… — расхохотался Марк и, встав со своего кресла, перетащил его поближе к нам. — Не обращай на Вильямс внимания: она всех нас любит, просто не может не шутить… — Я понимаю… — робко улыбнувшись, Томми повернулся к Вильямс и, подумав, добавил: — Я вас уважаю. Очень сильно: вы лидер звена, и это очень круто. Только вот Большого Демона и Тень я все-таки уважаю сильнее. — Понятно… — притворно вздохнула Элен. Тогда, может, вместо того чтобы летать с Иркой, попросишься в «Кречет» к Вику? — Не могу… Хотя это было бы вообще жутко круто… — вздохнул мальчишка. — Но как я могу отказаться? Ведь я мужчина и уже ей обещал… Мы дико расхохотались, а Иришка, ограничившаяся легкой улыбкой, вполголоса произнесла: — Ты — настоящий мужчина! Я вижу. А у тебя есть девочка, которую ты любишь? — Есть! — Пацан замялся. — Только она об этом еще не знает… Но я за нее отдам жизнь, если будет нужно! — Она учится с тобой? — поинтересовался я. — Ага! Сидит за соседней партой. — Тогда сделаем так… — Я хитро посмотрел на парня и подмигнул Тэду. — Сегодня ты немного полетаешь с Ирой, чтобы привыкнуть к нашим кораблям, и, если хочешь, сделаешь пару роликов головидео на фоне любого из них. А завтра утром мы прилетим к тебе в школу и встретимся с твоим классом. И если ты будешь не против, после уроков покатаем всех твоих одноклассников. Причем ты полетишь в рубке моего корабля, твоя ненаглядная — в «Кречете» Тени, а все остальные — в истребителях остальных ребят… — Ух, ты! — У Томми от удивления отвалилась челюсть, от чего он сразу растерял всю свою «солидность». — Точно прилетите? — Даю слово! — Я серьезно посмотрел на него. — Хочу познакомиться с теми, кто придет нам на смену. Сколько человек в твоем классе? — Двадцать. — Отлично! По девять человек на звено плюс ты и твоя подруга. И один свободный корабль. Такая перспектива тебя устроит? — Еще бы! — выдохнул Томми и схватился за го-ову. — Ой, что завтра будет твориться в школе… — Ладно, беги, готовься к полету. Через десять минут будь готов. Тень сейчас доест второе и будет ждать тебя на улице… — Есть, сэр! — Томми вытянулся в струнку и, отдав мне воинский салют, исчез. — Вик, ты серьезно? — удивленно спросил меня Тэд. — Конечно! Пора знакомиться с молодежью. А то надоело вариться в собственном соку. И потом, генерал Харитонов прав: то, что о нас думают дети, действительно важно. Поэтому объясни мне, где его школа и во сколько туда лучше прилетать… В школу мы отправились к трем часам дня. Сразу же после утренней тренировки. Минут за пять до приземления я скинул на комм Томми сообщение о точном времени прибытия и, оглядев на удивление серьезных ребят, сидящих в парадных мундирах со всеми орденами и медалями, улыбнулся: — Ну, что, морально готовы? — Будешь смеяться, Вик, но мне немного не по себе… — призналась Вильямс. — Если бы ко мне в школу прилетели самые настоящие Оборотни, то я бы, наверное, умерла от гордости… — Я бы тоже… — поддакнул ей Гарри. — А если бы мне позволили с ними полетать… — Ну, пусть нам с этим не повезло — зато порадуются другие… — хмыкнул Гельмут и, дождавшись, пока «Капля» зависнет над площадкой для посадки машин аварийных служб, первым выбрался из бота. Толпа детей, учителей и нескольких гражданских, скорее всего, родителей, стояла метрах в пятидесяти от нас и не решалась тронуться с места. Пришлось двинуться навстречу. Ошарашенные лица школьников выглядели настолько забавно, что я еле сдерживал улыбку. Слегка замешкавшийся Томми, с трудом распихав стоящих в первых рядах учеников старших классов, вырвался на оперативный простор и, подойдя к нашей компании, протянул мне руку: — Спасибо, что приехали, господин капитан! Спасибо и вам, господа офицеры! Разрешите пригласить вас в здание школы? — Здравствуй, Том! — также серьезно поздоровались мы. — Веди… Улыбнувшись безмолвной толпе, я попросил: — Дорогие учителя! Будьте любезны проводить нас куда-нибудь туда, где мы бы могли немного пообщаться со всеми сразу. Скажем, в спортивный зал. Ребята! На вас лица нет. Мы же настоящие! Чего нас бояться? Закройте рты и дуйте занимать лучшие места… Толпа детей с довольным ревом исчезла в здании, а молодой, но уже довольно полный мужчина, представившийся директором школы, униженно кланяясь, попытался выяснить у нас фамилию лица, давшего разрешение на встречу. И причины, по которым его не предупредили о нашем прилете заранее. — Уважаемый господин Бланшетт. Мы прибыли без какого-либо разрешения. Выполняя просьбу одного из учеников вашей школы… — сказал я, стараясь не морщиться от лицезрения слащавой гримасы собеседника. — Нам показалось, что этого вполне достаточно. Здесь не планируется ничего официального. Обычная беседа с теми, кого нам приходится защищать. Так что можете расслабиться и заниматься своими делами. Или, если есть такое желание, занять место среди своих подопечных… — Но, может, сначала зайдем ко мне, вы поговорите с учителями, а я в это время свяжусь с руководством… — загундосил он. — Мы приехали к детям. И общаться будем только с ними. Если у вас есть желание устроить встречу с коллективом преподавателей, то пришлите официальный запрос в канцелярию базы на имя командующего ВКС системы полковника Ридли, Он его обязательно рассмотрит и в течение пары месяцев пришлет ответ. Если это вас не устраивает, то… можете пообщаться сейчас. Вон с тем хмурым и неулыбчивым капитаном. Думаю, после беседы с ним у вас пропадут все вопросы… — Я кивнул в сторону капитана Иевлева, как раз выбравшегося из сопровождавшего бот «Кондора». И, отодвинув в сторону слегка ошарашенного директора, двинулся туда, куда тянул вцепившийся в мой указательный палец Том. Дети стояли строем, ежась под строгими взглядами учителей, и мне стало их жалко: — Дорогие учителя! Я попрошу вас ненадолго забыть о ваших обязанностях. Дайте детям возможность расслабиться. Если я выразился непонятно, — увидев, как один из преподавателей демонстрирует кулак пошевелившемуся ребенку, я слегка разозлился, — то выражусь проще. Все взрослые СОВЕРШЕННО СВОБОДНЫ. Да, да, можете идти! Я вас не задерживаю. Не волнуйтесь — здесь нас никто не обидит… — А потом, переведя взгляд на детей, спокойным голосом добавил: — Ну, кто тут достаточно галантен и смел, чтобы принести стулья нашим дамам? Увидев, что произошло после этих слов, я мысленно схватился за голову. Но было уже поздно: в результате короткой потасовки за стулья добрая половина ребят оказалась на полу. Впрочем, побоища не произошло — видимо, они тут же сообразили, что мы можем и обидеться, и быстренько погасили конфликт. Впрочем, в итоге каждый стул тащило человек по пятнадцать, так как стульев нужно было всего девять, а «галантных кавалеров» и «смельчаков» в школе оказалось просто немерено. — Теперь берите маты, бросайте их на пол и устраивайтесь поудобнее. Честно говоря, я бы тоже предпочел общаться, лежа на матах, но боюсь помять форму. А в мятой Тень в казарму не пустит. Знаете, какая она строгая? Под общий смех вокруг нас мгновенно образовалось что-то вроде живого галдящего ковра, и через пару минут дети забыли все ценные указания, полученные от учителей. Вопросы следовали один за другим: о внешнем виде Циклопов, о количестве сбитых нами кораблей, об условиях поступления в разные Академии ВКС. К нашему удивлению, оказалось, что им известно о нас гораздо больше, чем мы думали: у большинства мальчишек оказались записи всех боев, выложенных в Галанете, а также довольно большие объемы личной информации о каждом из офицеров нашего подразделения, собранной из того, что имелось в общем доступе. Освоившись, мальчишки и девчонки с пеной у рта спорили о тактике ведения космических боев, о достоинствах и недостатках тех или иных классов кораблей, о ТТХ вооружений и перспективах победы над Циклопами. Некоторые делились своими мечтами, две трети из которых касались службы в элитных подразделениях ВКС, в том числе и под моим началом. Потом я сбросил им на коммы небольшой файл с записями боев своего звена и чуть не оглох от восторженного рева. А когда часа через два я объявил, что нам пора, и попросил одноклассников Томми собраться около «Капли», в зале установилась мертвая тишина: в глазах детей, не попавших в число счастливчиков, словно выключили свет. Пришлось пообещать, что это посещение школы будет не последним… Техники из экипажа «Посейдона» поработали на славу: пластиковые гарнитуры, выданные каждому из одноклассников Томми, позволяли видеть слегка упрощенную, но все-таки настоящую картинку из шлема боевого скафандра. И слышать переговоры в общем канале. Поэтому с момента отрыва «Кречетов» от посадочного квадрата и до посадки обратно полетом рулили наши пассажиры. Они запрашивали разрешение на взлет, беседовали с диспетчерами орбитальных крепостей и Башни, а также выполняли простенькие задачки по ориентированию. Зрелище учебной атаки специально оставленного без пассажира Марка на патрульную четверку «Торнадо» вызвало в детях такой шквал эмоций, что после приземления из «Кречетов» их пришлось выковыривать. Подарив каждому из них на память майку с эмблемой Демонов, мы с Ириной отвезли их обратно к школе и сдали на руки умирающим от беспокойства родителям. Томми, пожав мне руку, серьезно посмотрел мне в глаза и вздохнул: — Сегодня был самый счастливый день в моей жизни. Спасибо вам, Демоны! Теперь мы знаем вас гораздо лучше, чем раньше. И будем волноваться за вас еще больше. Берегите себя, ладно? А вы, Тень, держите спину командира! Он у вас один… — Я очень стараюсь, малыш! — Ира присела перед ним на корточки. — Понимаешь, он для меня больше, чем командир. Я его очень люблю! Так же, как ты свою Лизу! И когда мы разберемся с Циклопами, я выйду за него замуж… — Тогда я за него спокоен… — сделал вывод пацан и, отойдя от бота подальше, на прощание помахал нам рукой… — Знаешь, я бы хотела родить тебе такого же серьезного мальчугана… — мечтательно улыбнувшись, мысленно прошептала мне Иришка, когда мы, подняв «Каплю» в воздух, полетели на базу. — И забыть о войне. Ты молодец, что привез меня в эту школу. Мне стало так тепло на душе, что хочется плакать… Глава 38 БРАЙАН ОЛСЕН — …в общем, босс, другого варианта я не вижу… — Бен! Ты… уверен? — справившись с удивлением, поинтересовался банкир. — Угу. Научить Зомби летать на уровне модификантов Харитонова мы не сможем: не позволит исходный материал. Да, в теории, можно найти и использовать как сырье несколько десятков отставных пилотов, но это все равно не решит основной проблемы. Рожденный ползать летать не сможет… — Я могу оплатить услуги лучших инструкторов… — попробовал возразить Брайан. — И что? Не забывайте, что наши Зомби — это не искины, и одной программой на всех тут не обойдешься. Каждый из тех мозгов, которые мы вкладываем в их тела, необходимо обучать. А среди наших доноров гениальных пилотов нет. И негениальных — тоже. Маргиналы, сэр. Да, убив кучу времени и сил, в них можно вбить простейшие навыки управления боевыми машинами, но Демонов-пилотов своими Зомби мы не переплюнем. Поэтому выход один: использовать наши изделия там, где они ГАРАНТИРОВАННО окажутся лучше. — И для этого я должен идти на поклон к Харитонову?! — возмутился Олсен. — Почему вы? И почему на поклон? — ошарашенно спросил Гронер. — Я думаю, что при правильном подходе к решению вопроса Харитонов прибежит к вам сам! — Как это? — Я бы использовал генерала Белоцерковского, Если мне не изменяет память, то Анатолий Павлович — однокашник господина Мак-Грегора, а значит, сможет заинтересовать его еще одним проектом… — Мак-Грегор уже сделал ставку, Бен! — перебил своего помощника банкир. — Зачем ему вписываться куда-то еще? — Девять Демонов на всю Конфедерацию — это ничтожно мало. Это не сила, а намек на нее. Естественно, пока. Поэтому слишком неустойчивая опора для политика, который собирается выиграть очередные выборы. Пока Демоны умудряются защищать Окраину, Мак-Грегор на коне. Стоит им потерять хотя бы одну планету — и недовольство электората способно смести Председателя со своего кресла быстрее, чем он успеет выговорить слово «мама»! А проект «Зомби» не потребует начальных вложений, смены выбранного курса или серьезного изменения уже оплаченной им пиар-кампании. Достаточно пары фраз, одного удачного абордажа с участием наших изделий, пары красивых роликов по головидео — и обыватель будет искренне считать, что Зомби и Демоны — это две грани одного и того же кристалла. Да Харитонову даже машины переделывать не надо — в стандартном «Кречете» два кресла! Посадите рядом с модификантом Зомби, и экипаж нового типа готов. — Хорошо. Допустим, Мак-Грегор и Харитонов согласились, и мы вписались в Проект. Что дальше? — задумчиво поглядывая на подчиненного, поинтересовался Брайан. — Выпуск жалких девяти Зомби под имеющиеся сейчас экипажи моих вложений не оправдает! И даже двух сотен, необходимых для укомплектования Третьей Очереди, о которой недавно заикнулся бригадный генерал Роммель, — тоже… — Ого! Я об этом не слышал… — встрепенулся Гронер. — Харитонов на месте не стоит… — Да, не стоит. Кстати, четыре дня назад в Галанете появилось несколько файлов, снятых учениками одной из школ Лагоса. Причем снятых не где-нибудь, а внутри «Кречетов» Харитонова. Так вот, в их головидео на Демонах весьма интересные скафандры. Боюсь, что люди генерала уже сделали выводы из неудачного абордажа в системе Пронина. И разработали нечто, способное изменить в лучшую сторону способности Демонов к наземным операциям. Увы, все мои попытки выйти на производителя этой продукции пока ни к чему не привели… — Тем более нам надо торопиться… — встревоженно пробормотал Бен. — Если Демонов оптимизируют еще и под это дело, то Зомби станут никому не нужны… — Это я понимаю и без тебя. Но ты не ответил на главный вопрос — как оправдать мои вложения? — Рано или поздно война перейдет на поверхность обитаемых планет. Наших или вражеских. И двести-триста Демонов, созданных для боев в космосе, погоды не сделают. Зато дешевые Зомби окажутся в самый раз. Один штатный полк планетарной пехоты — это две с половиной тысячи бойцов. А десантировать на планету ОДИН полк еще никому в голову не приходило… — М-да. Пожалуй, такой порядок цифр звучит гораздо интереснее… — усмехнулся Брайан. — Да что ТУТ интересного, босс? Как только наши изделия совершат первый абордаж, а их работу покажут по головидео, у нас тут же появится первая НОРМАЛЬНАЯ клиентура. Я имею в виду желающих прикупить себе супертелохранителя. Ну, или его антипода. А цена изделия, раскрученного командующим ВКС и лично господином Мак-Грегором, обязана быть ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ… — Хорошо. С этой гранью нашего бизнеса, как я понимаю, проблем не ожидается. И с началом неофициальных продаж Зомби мы окупим первоначальные затраты. Но ведь, вписавшись в Проект, мы теряем кое-какие возможности. Если конкретно, то не сможем играть против Харитонова! — склонив голову на плечо, задумчиво пробормотал Олсен. — Я бы так не сказал. Харитонов позиционирует своих модификантов, как Личности. То есть каждый его пилот — человек. Им ставят боевые задачи, дают возможность принимать решения и, конечно же, брать на себя ответственность. С одной стороны — это хорошо: каждый их успех у всех на слуху, их готовы носить на руках и вешать им на грудь ордена и медали. Но ведь, с другой стороны, такое позиционирование — это первый шаг к могиле! Каждая их ошибка — тычок в спину. А наши Зомби — серая масса. У них нет имен. Они выполняют приказы, и делают это идеально. Им не платят зарплату и премии Их не награждают. Зачем, если они — обычное ОРУЖИЕ? А кому придет в голову его ненавидеть? Или валить на него ответственность? Поэтому в любом случае виноват будет кто? Правильно, модификанты Харитонова. Или те, кто планируют им операции. Впрочем, при правильной манипуляции общественным мнением о последних никто и не вспомнит… — Да, пожалуй… Циклопы уничтожили систему — значит, виноват пилот, который не успел туда вовремя долететь. Успел, но там было слишком много кораблей врага? Плевать! Кого это беспокоит? Люди-то погибли! И их уже не вернуть! Зато если успели и спасли — молодцы оба. И Демоны, и Зомби… — Именно! Поэтому вписываться в их Проект надо уже сегодня… — А мы готовы? — слегка нахмурился банкир. — Все, что мы могли выжать с ВИК-ов[43], мы выжали. То же и со стационарными армейскими полигонами: КПД опытных образцов даже выше расчетных величин. Единственное, чего им не хватает, — испытаний в реальном бою. Но ДО легализации проекта получить такую возможность мы не сможем… — Сколько образцов готовы к демонстрации? — приподняв бровь, поинтересовался Брайан. — Двадцать два экземпляра образца номер сто двадцать девять дробь семьдесят семь. Они уже в стазисе, а временные массивы блока импринтинга обнулены… — Кстати, если наши изделия будут в каждом корабле Демонов, то это откроет очень неплохие перспективы. Информация о планируемых операциях, поставках орбитальных крепостей и военных заказах для того, кто играет на бирже, — это как пачка лишних козырей в рукаве… — Угу. А еще у нас появится доступ к самым последним разработкам ОСО ВКС, что тоже дорогого стоит… — усмехнулся Бен. — Я об этом уже думал. — Не сомневаюсь… — Олсен встал из-за стола, прошелся по кабинету и замерев около голограммы, изображающей тропический пляж, повернулся к помощнику: — Поэтому решил перестать выплачивать тебе премии Я просто утраиваю твой оклад… — Спасибо, босс… — заулыбался Бен. — Такой вариант гораздо интереснее… — Согласен. А теперь давай о проблемах — они ведь наверняка есть? — Последняя партия доноров — это тихий ужас! Посмотрите сами! — Он развернул над столом голограмму и ткнул пальцем в изображение изможденного, покрытого струпьями и шелушащейся кожей старика. — Он же давно и прочно сидит на «Северном сиянии»! Его мозг на девяносто процентов мертв! Зачем он нам нужен? — М-да… Насколько я помню, отсутствие среди доноров наркоманов мы оговаривали отдельным пунктом договора… — поморщился Олсен. — Именно! Но в прошлой партии их было семнадцать. В этой — тридцать девять. А что будет дальше? Я думаю, что ваши поставщики начинают хамить… — Пожалуй… — Брайан сделал пометку в комме, прищурившись, посмотрел куда-то сквозь Гронера и добавил: — Ладно, считай, что этот вопрос решен. Что еще? — Остальное… мелочи. И вашего внимания не стоят… — Отлично. Тогда… подход через генерала Белоцерковского, говоришь? Глава 39 ВИКТОР ВОЛКОВ Первые четыре дня после отлета Родригеса мы провели в «Посейдоне», практически не вылезая из «Альтернативы». Привыкали к «Стражам». В теории, ничего особенно сложного в этом процессе не было — все их оборудование, начиная с систем жизнеобеспечения и заканчивая реактивным раннем, управлялось с помощью БК-ашки. Что гарантировало иммунитет к воздействию вражеских генераторов помех — тому самому, которое чуть не прикончило нас на транспорте Циклопов. Интерфейс управления системами вооружения был идентичен тому, который стоял на «Кречетах», так что проблем с первичной адаптацией ни у кого возникнуть не могло. Но это — в теории. На практике все оказалось куда сложнее. Первая же моя попытка пошевелиться чуть не привела к смертоубийству — легкое прикосновение к плечу, усиленное более мощным экзоскелетом, отбросило стоящего рядом со мной Гашека метра на четыре. И здорово приложило о стену. Будь на его месте человек с обычными костями, откачивать его пришлось бы долго. Поэтому я, замерев на месте, начал освоение своей новой второй кожи с легких шевелений пальцами… Комплекс упражнений, разработанных специально для нас инженерами «ООК»[44], оказался довольно забавным: в течение четырех суток нас вгоняли в медитативный транс, а потом заставляли выполнять всё усложняющиеся задачи. В первый день мы учились ходить, бегать и прыгать, а в последний, пятый, планировалось отрабатывать упражнения по стрельбе из штурмового стрелкового комплекса «Град» в условиях невесомости. Крайне тяжелые с точки зрения ориентации в пространстве. Однако позаниматься «помесью акробатики со стрельбой из реактивной рогатки», как обозвал этот курс Гельмут, нам не дали — в четыре пятьдесят два по обшегалактическому в системе снова появились Циклопы… …Шестой флот занимал позиции, предписанные новой тактикой, быстро, четко и без суеты: уже через двенадцать минут после объявления Красного кода последние корабли, поднявшиеся с космодрома, оказались на своих местах, а в эфире воцарилась мертвая тишина. Тем временем передовая группа кораблей Циклопов, состоящая из двенадцати истребителей и эсминца, двигавшаяся к Лагосу на форсаже, начала судорожно тормозить. — Что-то, я смотрю, им не нравятся наши минные поля… — заметив, что у пытающихся атаковать Ключ-пять кораблей падает скорость, усмехнулась Вильямс. — Интересно, почему? — Давай слетаем и спросим… — хихикнула Иришка, поочередно проверяя работу генераторов защитных полей. — Мне как раз делать нечего… — А твой-то тебя отпустит? — игриво поинтересовалась Элен и, получив от меня файл с вектором атаки, перестав болтать, увела свое звено в сторону. — Да… Но ревновать будет — жуть… — убрав щиты со всех трех кораблей, вдогонку ей проговорила Орлова. И сосредоточилась: три двойки истребителей Циклопов, отвернув от авангарда, огибающего минное поле, двинулись к нам на перехват… Первые несколько секунд боя я чувствовал себя не в своей тарелке — переть в лоб на неслабого, в общем-то, врага, при этом не закрываясь, мне было страшновато. Как оказалось, не только мне: Марк — тот вообще запаниковал и судорожно попытался забрать у Иры управление генераторами. Так она ему их и отдала — короткий рык в общем канале, и слегка обиженный Гомес занялся своим делом. Оружием. Правда, контролировать ее действия не перестал. Стоило нам сблизиться на дистанцию прямого контакта, как мне слегка полегчало: стайка разделившихся боеголовок двенадцати тяжелых торпед, выпущенных практически в упор, не причинила нам никакого вреда, взорвавшись в вовремя выставленном Ирой защитном поле. А мы, проскочив мимо двух первых пар Циклопов, пристроились к третьей. Четыре импульса поля интерференции, одна сошедшая с оружейного пилона «Касатка» — и наше звено, прикрывшись двумя экранами, пролетело сквозь облако из осколков, образовавшееся на месте гибели первого вражеского корабля. С его ведомым разобрались еще быстрее — взяв его в клещи и вогнав в полусферу, не защищенную силовым экраном, обыкновенную «Пиранью»… То, что творила Иришка с генераторами защитных полей, невозможно было выразить словами. По каким бы траекториям я ни вел свои корабли, избыточная мощность оказывалась именно на том, на котором и была необходима. Мало того — импульсы силовых полей, с помощью которых она уничтожала вражеские ракеты и торпеды, становились все короче и короче, и в какой-то момент я вообще перестал понимать, за счет чего они в нас НЕ попадают. Однако вникать в тонкости ее манипуляций у меня не получалось, так как приходилось дублировать действия напрочь деморализованного Марка. Контролируя происходящее с нашими защитными полями, он перестал адекватно реагировать на мои перемещения и пару раз не воспользовался идеальной возможностью для атаки. — Вик! Ты видел, что творит эта ненормальная? — заорал он в персональный канал, еле дождавшись момента, когда все шестеро истребителей Циклопов окажутся уничтожены. — Мы летаем вообще без щитов!!! — И что? — усмехнулся я, бросая «Кречеты» за пытающимся уйти эсминцем. — В нас хоть раз попали? — Н-нет… — Значит, все в порядке… — Вик! Так нельзя! — возмущенно затараторил Гомес. — Щиты должны висеть постоянно! — Убеди ее сам. Но после боя… А пока пусть творит все, что хочет Кстати, на мой взгляд, у нее очень неплохо получается… — Ты сам ненормальный, и баба у тебя ненормальная… — выругался он и заткнулся на полуслове: в прицелах всех трех машин возник все увеличивающийся корпус вражеского корабля. — Все тебе не так… — выводя «Кречет» Иришки в переднюю полусферу эсминца, проворчал я. — Ты лучше не спи, а то замерзнешь… — Замерзнешь тут с вами… — одновременно запустив по «Касатке» с пилонов каждого из трех истребителей, Гомес разозлился еще больше: — Если бы не скафандр, я бы сидел мокрый, как мышь… И, наверное, седой… — Ладно, мышь-блондинка, можешь слегка расслабиться — мы уходим… — проводив взглядом единственный недобитый истребитель, улепетывающий от Семенова к приближающейся эскадре, вздохнул я и повел звено к Ключу-пять, стараясь не дать выйти на дистанцию атаки двум десяткам рванувшихся вдогонку истребителей… …Следующие полтора часа Циклопы пытались расчистить сектор подхода к Ключу-пять, но без особого успеха — звено Элен, не вылезавшее из минных полей, разбивало и сжигало любую двойку, пытавшуюся взять на себя функции тральщика. А я и Семенов, совершая короткие рейды по тылам вражеского ордера, не давали расслабляться остальным. В общем, достать корабли Шестого флота, зависшие перед самыми орбитальными крепостями, не залетая в сектор подхода, оказалось почти нереально. Следующие несколько часов группы по десять-двенадцать истребителей врага пытались оценить возможности атаки секторов подхода к другим Ключам. И мы им почти не мешали. Вернее, не трогали их по пути «туда». Зато жгли всех, кого успевали, на пути обратно. Как ни странно, Циклопы почти не огрызались — упорно пытались не разрывать строй и бросались в контратаки, только четко понимая, что обречены. Удивительно, но почти непрерывная демонстрация преимуществ выдуманной Иришкой техники работы со щитами Марка почему-то не успокаивала — с каждым новым сбитым нами Циклопом он становился все раздражительнее и раздражительнее. В какой-то момент мне даже пришлось на него наорать — количество ошибок, допускаемых им во время контратак, оказалось слишком велико. Зато боевой дух Шестого флота поднялся на недосягаемую высоту: каждый взрыв корабля Циклопов диспетчеры Ключей и офицеры связи встречали таким ревом, что я начинал бояться за целостность своих барабанных перепонок. Впрочем, их радости было очень простое объяснение — к половине одиннадцатого утра эскадра Циклопов потеряла двадцать девять кораблей, из них четыре эсминца. А защитники Лагоса — только один минный заградитель… Понимая, что вражеская эскадра вот-вот уйдет, я отправлял звенья на перезарядку по очереди, стараясь, чтобы как минимум две тройки в любой момент были готовы к преследованию. Поэтому буквально через секунду после того, как крейсеры Циклопов начали отрабатывать эволюционниками, чтобы развернуться к нам дюзами маршевых двигателей, все три звена «Кречетов» рванулись к позициям отступающего врага. Основная часть эскадры — восемь крейсеров, три с лишним десятка эсминцев и сотня истребителей — уходила компактной группой, не реагируя на наши атаки и стараясь не сворачивать с разгонного курса. А двадцать шесть машин прикрытия делали все, чтобы мы не смогли достать их линейные корабли. Поэтому, несмотря на удачно выбранный момент атаки, сжечь удалось всего одиннадцать Циклопов. Крейсер, два эсминца и два истребителя из основной группы. И три двойки группы прикрытия, бросившиеся врассыпную сразу же после того, как эскадра ушла в гипер. Впрочем, ощущение полной и безоговорочной победы появилось чуть позже. Тогда, когда в общем канале, гудящем от воплей счастливых донельзя диспетчеров, прозвучал голос Железного Джо: — Демоны! Я — Лидер-шесть! Спасибо, ребята! Посадка по моему пеленгу! Вопросы? Вопросов у меня не было, поэтому, долетев до Лагоса, мы еще минут тридцать висели на геоцентрической орбите, ожидая катера с «Ивана Грозного», мечущегося между орбитальными крепостями, минными заградителями, беккеровскими «Торнадо» и линейными кораблями… Глава 40 ИГОРЬ СЕМЕНОВ Ридли садился не на космодром, а на площадь Первой Высадки — в самый центр мемориального комплекса, расположенного в первой столице планеты — городе Гринфилде. Снизившись до двух километров, Игорь понял, что эта задача почти невыполнима: все воздушное пространство над Гринфилдом оказалось забито гражданскими флаерами, причем каждый из них старался пройти как можно ближе к какому-нибудь «Кречету» и поморгать ему габаритными и посадочными огнями. Помощи флаеров полиции, мечущихся среди них, оказалось недостаточно: красно-синие проблески маячков служебных машин терялись в массе гражданских посудин, и минут через десять барражирования над площадью Волков решил уходить на космодром: — Все на базу. Там пересаживаемся в «Каплю» и возвращаемся… — Демон-пять! Я — Лидер-шесть! Подождите еще две минуты! — взмолился полковник Ридли. — Я сейчас обращусь к гражданам через новостной канал, и посадочный коридор будет… — Есть подождать две минуты… — вздохнул Вик: видимо, вариант с «Каплей» ему нравился больше. — Вик, ты слышишь, что Ридли несет? — буквально через минуту ехидно поинтересовалась Элен. — Не-а… — «Уважаемые граждане Лагоса! Любая попытка препятствовать посадке кораблей подразделения „Демон“ будет расцениваться как проявление крайней степени неуважения к защитникам планеты и будет наказываться блокировкой доступа к посадочным терминалам площади Первой Высадки»… — процитировала она. — Круто, правда? — А то… — усмехнулся Семенов, не отводя взгляда от тактического экрана скафандра — там, внизу, творилось что-то ужасное. — Смотри, как они разлетаются! — расхохоталась Орлова. — Черт! Они там друг об друга не побьются? — Лучше друг об друга, чем об мой «Кречет»… — буркнул почему-то страшно недовольный Гомес. — Вывесить защитное поле ты все равно не догадаешься… — А ты забери у нее управление щитами… — предложил Семенов, — Или садись самостоятельно… — Заберешь у нее, как же… — «Кречет» Марка провалился вниз и, следуя за катером полковника, первым сел на очищенную от людей площадь… …Митинг, устроенный Ридли, затянулся до глубокой ночи, однако особой усталости Семенов, как ни странно, не ощущал. Видимо, потому, что происходящее на площади радикально отличалось от официальных торжеств, которые ему успели надоесть. Во-первых, тут почти не было торжественных речей политиков, мэров и начальства ВКС, Во-вторых, Железный Джо, забрав управление всеми ботами головизионщиков, использовал их возможности для того, чтобы дать высказаться обычным гражданам Конфедерации. Хаотически летающие над людским морем камеры то и дело пикировали вниз, замирали перед первым попавшимся желающим выразить свои чувства и транслировали его слова всей многомиллионной аудитории планеты. И пусть большинство из ораторов не отличалось особым красноречием, зато они говорили искренне. И в-третьих, в рукопожатиях и взглядах тех, кто прорывался через строй «контриков» Тишкина, не было ни высокомерия, ни расчета… Коротенькие подводки, с помощью которых Ридли управлял настроением собравшихся в мемориальном комплексе людей, были почти незаметны. Однако целей, преследуемых полковником, добивались — уже через час после посадки все присутствующие на площади граждане радовались и расстраивались в унисон. Ролики головидео с записями особенно зрелищных атак «Кречетов», демонстрируемые на огромных голоэкранах, развернутых прямо над головами собравшихся, вызывали слитный рев восторга. Картины панического бегства остающихся без напарников истребителей Циклопов — смех. А кадры гибели минного заградителя «Беспечный» — слезы… Безумный шквал эмоций, захлестнувший всех без исключения, был так силен, что в момент, когда Железный Джо предложил почтить минутой молчания всех тех, кто не дожил до этого дня, и на экранах начали мелькать лица погибших защитников планеты, слезы потекли даже по лицу капитана Иевлева, стоявшего рядом с Игорем… …Говорить приходилось и им — Демонам, Оборотням, капитанам МЗ-шек, линейных кораблей и орбитальных крепостей. Сумбурные, неподготовленные речи встречались такими аплодисментами и криками восторга, что становилось не по себе от ощущения запредельного уважения и любви. Поэтому к моменту, когда Ридли попросил у собравшихся разрешения отправить офицеров отдыхать, от переизбытка эмоций у Семенова начала слегка кружиться голова… — С ума сойти… — потрясенно прокомментировала происходящее Вильямс. — Никогда не думала, что способна настолько раствориться в чужих чувствах… Глава 41 ВИКТОР ВОЛКОВ Вопреки моим опасениям, атаковать другие наши системы ушедшая в гипер эскадра Циклопов не решилась. То ли потеряв в сбитом крейсере кого-то из командования, то ли решив, что количества имеющихся у них кораблей недостаточно для быстрого и эффективного противодействия новой тактике флотов Конфедерации. Доклад командира разведывательного уиндера «Юркий», вернувшегося из прыжка к системе Шаннара часа через полтора после завершения празднества в Гринфилде, был короток и информативен: основная масса кораблей эскадры вернулась к месту постоянной дислокации. — У нас есть четыре-пять дней, чтобы расслабиться… — выслушав его доклад, вздохнул Павел Забродин. — Потом они подтянут достаточное количество бортов из внутренних областей своей территории и вернутся. И вот тогда нам придется намного хуже… — Что ты предлагаешь? — мрачно поинтересовался Игорь. — До тех пор, пока мы не начнем атаковать их внутренние системы, все имеющиеся у них в наличии корабли будут пастись на Окраине. Ну, или в Метрополии. А если мы уроним десяток-другой машин в зоне их интересов, то для защиты каждой населенной планеты будут выделены силы. Причем немалые… — …И тут станет чуточку полегче… — поддержала его Элен. — Угу… — согласился я. — А в первый рейд в систему Шаннара хорошо было бы свалить прямо сейчас… — А поспать? — вырвалось у Яши. — Вик прав… — ухмыльнулась Элен. — Устали не только мы, но и Циклопы. И если есть шанс застать их отдыхающими, то надо его использовать… …Следующие недели полторы прошли в непрерывных рейдах. Раз в сутки мы обязательно наведывались в систему Шаннара, потом прыгали к Койвелу, Этли или Велинде и, слегка побуйствовав там, возвращались на Лагос. Циклопы, не привыкшие к такому хамству с нашей стороны, крайне медленно реагировали на появление «Кречетов» в их системах, и в первые дни мы умудрялись сжигать по десять-двенадцать бортов. Как правило, эсминцев и крейсеров. Потом стало сложнее — в каждой системе появились патрули, а в линейных кораблях, висящих в дрейфе, — вахтенные. Поэтому, разобравшись с патрулем и сбив пару-другую особо шустрых помощников, мы, как правило, уходили. Так как вступать в бой с четырьмя-пятью десятками жаждущих мести Циклопов в мои планы не входило. Впрочем, для того чтобы замедлить темп подготовки Циклопов к очередному вторжению, хватало и этого — уже в восьмой рейд количество судов, встретивших нас в системе Шаннара, оказалось в четыре раза меньше, чем за день до этого. А пропавшие из нее суда обнаружились в трех других: Циклопы оценили опасность наших кораблей и решили отнестись к обороне населенных планет значительно добросовестнее… Короткая передышка в боевых действиях пошла на пользу всей Конфедерации — по сообщениям, получаемым Железным Джо из штаба ВКС, практически во всех системах Окраины завершался монтаж новых орбитальных крепостей, а также отработка их взаимодействия с флотами. Корректировки учебных программ с тактикой противодействия вражеским атакам доводились до каждого подразделения ВКС с завидной регулярностью. Правда, не без перегибов: дошло до того, что какой-то проверяющий из Ныопорта, появившийся на Лагосе день на десятый после начала наших рейдов, потребовал их отработки и от нас. Причем в момент, когда мы выбирались из своих кораблей, мечтая о душе, еде и сне… Посланный уставшим и злым Семеновым далеко и надолго, подполковник пытался грозить страшными карами, но, взятый за шкирку Элен и пару раз двинутый головой об обтекатель ближайшего «Кречета», сообразил захлопнуть пасть. Видимо, догадавшись, что людям, лично сбившим такое количество вражеских кораблей, угрожать все-таки не стоит… …Уставали мы здорово Не столько физически, сколько морально — последние несколько дней перед появлением в системе Лагоса «Ивана Грозного» спать получалось только в гипере. И только под воздействием БК-ашек: лавинообразное увеличение количества вражеских кораблей в системе Шаннара здорово действовало на нервы. Поэтому суть первой фразы, сказанной нам Харитоновым на устроенном им совещании, я понял не сразу: — Завтра на Лагос сядет борт с вашими новыми напарниками. Следующий рейд в систему Шаннара вы совершите вместе… — Для выпускников Второй Очереди Проекта как-то рановато… — скептически фыркнула Вильямс. — Зачем так торопиться? — Это не Демоны… — угрюмо вздохнул генерал. — Проект называется «Зомби». Детище генерала Белоцерковского. Я видел голофайл с прохождением ими полосы препятствий на полигоне планетарной пехоты. Это что-то невероятное. Я не мог себе представить, что что-либо способно двигаться так быстро… — А как они летают? — ревниво поинтересовалась Иришка. — Никак. Только базовый курс. Они специализируются на наземных операциях и абордаже… — Насколько я понимаю, слово «напарник» означает, что они будут летать в наших «Кречетах»? — спросил я. — А как насчет их способности выдерживать перегрузки? — Судя по тому, что мне показали, с этим у них проблем нет. Это же не люди, а андроиды: мозг человека в корпусе машины. Мозг и система его жизнеобеспечения надежно защищены, а все остальное особой заботы не требует… — Андроиды? — Ира побледнела, как полотно. — Жить внутри железного ящика и чувствовать себя роботом? Жуть!!! И кто на это согласился? — Не знаю. В подробности Проекта меня, естественно, не посвятили. В общем, ваша задача будет довольно проста — высадить их на борт какого-нибудь линейного корабля или транспорта и запротоколировать результаты… — Разрешите вопрос, господин генерал? — как-то слишком уж официально спросил Гельмут. — Да, конечно… — Если я правильно понимаю, то бойцов, способных противостоять Циклопам, на поверхности планет у Конфедерации пока нет. И эти Зомби — пилотный Проект, в принципе способный занять эту нишу. Тогда почему вы не радуетесь такой перспективе? Или я неправильно истолковал ваше настроение? Харитонов, посмотрев куда-то сквозь Шварца, немного помолчал, потом очередной раз вздохнул и пробормотал: — Вы никогда не задумывались о принципах подбора кандидатов в проект «Демон»? Посмотрите друг на друга. Каждый из вас — личность. Человек с ярко выраженной гражданской позицией. И с четкими принципами, определяющими ваше поведение в любой ситуации. Понятия Долг, Честь, Патриотизм и им подобные для вас — не пустой звук. То есть вы, самое совершенное оружие в Конфедерации, не нуждаетесь ни в каком контроле: все, что вы делаете, по определению направлено на ее благо. Согласны? — Пожалуй… — кивнула Ира. И подумав, усмехнулась: — Хотя опекают нас постоянно… — Опека — это не контроль. Да, мы мониторим ваше моральное состояние. Для того чтобы несущественные мелочи не отвлекали вас от того, для чего вы созданы. И делаем все, чтобы технологии, которые были использованы при вашем создании, не попали в руки тех, кто сможет применить их во вред человечеству. Но эта опека защищает Демонов от дельцов от науки, а не общество от Демонов. А этих самых Зомби я не понимаю. Обезличенные устройства, замкнутые на командира с помощью импринтинга, не имеют даже имен. Представьте себе: порядковый номер, полное отсутствие каких-либо человеческих качеств — и запредельная скорость реакции, мобильность и огневая мощь. Что-то вроде бойцовой собаки. А ведь теоретически команда «взять» может быть направлена на кого угодно! И ладно, если этот «кто-то» — враг. Скажем, те же Циклопы. А если их поводырь решит, что враг — кто-то другой? Например, его друг, сослуживец или сосед? Или, скажем, население другой планеты Конфедерации? Представили? Вот и я тоже. И еще одно Я не знаю сути тех программных рамок, которые удерживают их личность внутри корпусов. Но точно знаю, что им там, внутри, не может быть сладко. Поэтому любой прорыв наружу того, что туда вбито, будет катастрофой… — Тогда зачем все это? — представив себе такую перспективу, поежилась Иришка. — Меня не спрашивают. Генерал Белоцерковский позиционирует Зомби как идеальных солдат: быстрых, чертовски опасных, готовых на все и абсолютно управляемых. И считает, что для освобождения захваченных Циклопами систем без Зомби не обойтись… — То есть, будут их использовать или нет, зависит от нас? — прищурившись, спросил Семенов. — Во многом — да. Я понимаю, о чем ты думаешь. Но… не стоит: ведь вполне возможно, что я ошибаюсь и этот Проект действительно необходим. — Но, сэр, наши новые скафандры и оружие позволяют противостоять Циклопам и на поверхности планет! — возмутился Вольф. — Да, мы не закончили адаптацию к «Стражам» и почти не работали с «Кроссами» и «Градом», но те их ТТХ, которые я видел, это позволяют! — Вас девять человек. И на создание каждого следующего нужно минимум шесть месяцев. Если верить Белоцерковскому, то подготовка одного Зомби занимает три с половиной недели. И обходится вшестеро дешевле. Отсюда вывод — вас предпочтительнее использовать там, где ваше мастерство действительно необходимо: в пилотировании боевых кораблей. А наземные операции должны быть вотчиной более дешевых и восполняемых ресурсов — то есть этих самых Зомби… Короче, их надо смотреть в деле… Глава 42 ГЕНЕРАЛ ХАРИТОНОВ — Рассказывай… — дождавшись, пока полковник Ридли выйдет в приемную и закроет за собой дверь, нетерпеливо попросил Харитонов. Родригес среагировал не сразу — пытался подключить свой комм к искину кабинета. И что-то бормотал себе под нос. — Что, оглох? Рассказывай! — нахмурился генерал. — Насколько я понимаю, ты сейчас должен быть на Нью-Джорджии! Чего прилетел, спрашивается? — Проблемы. С Лолитой Шкловски… — не отрываясь от своего занятия, пробормотал майор, — Я был вынужден отправить ее на аборт… — Все было так плохо? — нахмурился Харитонов. — Плохо? — Рамон подпрыгнул на месте и уставился на начальника. — Что значит «плохо»? Все было ужасно! Хуже некуда! Обычная женщина не способна выносить ребенка от Демона! И я ей это говорил!!! — Не шуми. Рассказывай с самого начала… — Да что тут рассказывать? — еле слышно пробормотал Родригес. — До момента имплантации яйца на поверхность слизистой оболочки матки все было нормально. Но как только в активно развивающемся эмбрионе начали появляться зачатки костной, мышечной и нервной систем, как в организме Шкловски начались необратимые изменения. Вы вообще представляете, сколько всего необходимо организму будущего Демона для синтеза того, что мы в него вложили? Ну, скажем, хотя бы измененной костной ткани? Или БК? — Н-нет… В подробности не вдавался… — покачал головой генерал. — И, если можно, избавь меня от слишком заумных объяснений, ладно? Все равно я мало что понимаю в этих ваших эмбрионах, гормонах и имплантациях. — Ясно… — раздраженно повысил голос майор. — Короче, если очень примитивно, то у внутриутробного развития плода есть свои законы. Скажем, на пятой неделе беременности у эмбриона должны определяться зачатки головы, рук, ног, хвоста, жаберные щели. На восьмой — оформиться лицо, различаться ушные раковины, нос, рот. На четырнадцатой должны быть видны не только конечности, но и ноготки на пальцах. То есть его развитие предсказуемо. Но это касается эмбриона НОРМАЛЬНОГО человека. А то, что началось со второй недели у эмбриона в матке Лолы, иначе, как тихим ужасом, не назовешь. Во-первых, пошли структурные изменения в генетической программе развития плаценты. В клетках иммунной системы, присутствующих в эндометрии и депидуальной оболочке… — Стоп! Я тебя уже не понимаю! — перебил подчиненного Харитонов. — Просил же — БЕЗ зауми! — Да разве это — заумь? Ребенок старался перестроить организм Шкловски так, чтобы тот мог синтезировать все те химические вещества, которые были необходимы для нормального развития эмбриона. И заодно инициировал начало мутаций, способных изменить мать по своему образу и подобию. Наша попытка приостановить мутации Шкловски ни к чему хорошему не привела — сначала развитие плода замедлилось, а потом оно вообще пошло куда-то не туда. И начало разрушать материнский организм. В общем, вернуть развитие эмбриона в норму нам не удалось… — Рамон запнулся, дико посмотрел на начальника и, подумав, продолжил: — Шкловски сейчас в реанимации. И гарантий, что она оклемается, у меня нет… — Может, стоит пропустить ее через Проект? — помрачнев, спросил Харитонов. — Есть шанс, что, если она пройдет все те изменения, которые необходимы для создания Демона, она оправится? — Мы об этом думали. Но шанса нет: я могу объяснить причины, но… несколько заумно… — Не надо. Верю на слово… Ладно, будем надеяться, что с девочкой будет все хорошо… — С девочкой? — снова взбесился Рамон. — Эта девочка — законченная дура! Она прекрасно знала, причем еще год назад, что такое беременность у женщины-Демона. Во всех подробностях. Начиная с того, что процесс должен продолжаться не менее четырнадцати месяцев. И заканчивая тем, что нормальная женщина НЕ СПОСОБНА выносить ребенка от модификанта. И что эксперименты, подобные тому, который она попробовала осуществить, — самоубийство! Тот защитный механизм, который она «смогла» обойти, был придуман именно из-за этого! Как можно было додуматься до такой глупости? — Не знаю… меня она поставила перед фактом… — Меня тоже! И знаете, что она сказала мне перед моим отлетом? — судорожно сжимая и разжимая кулаки, воскликнул майор. — Что? — «Зато мы теперь точно знаем, что если не получилось у нас, то и у других не получится…» Бред!!! Мы и так это знали! — Успокойся. Она взрослая женщина, к тому же врач, ученый, и сама сделала свой выбор. Вы все ненормальные — пытаясь решить какую-нибудь интересную проблему, часто перестаете задумываться о ее последствиях. Особенно если они касаются лично вас… — грустно вздохнул Харитонов. — Только не говори, что я не прав… — Правы… — удрученно подтвердил Родригес. — Но от этого мне не легче: Лола — отличный специалист, и такой безалаберности с ее стороны я не ожидал. Представляете, когда мы начали блокировать мутации, она устроила мне истерику! Требовала «не вмешиваться в процесс и дать ей нормально выносить ребенка»! Видите ли, «вмешиваться в чужой эксперимент не этично», «любой нормальный мужчина должен уважать будущую мать» и «вместо того, чтобы мешать плоду развиваться, лучше вводить необходимые ему вещества внутривенно». Да, я понимал, что изменение гормонального фона должно влиять на психику будущей матери, но чтобы так сильно? Она же сама видела показания контрольной аппаратуры! И не могла не понимать, что эмбрион ее убивает! — Что ж, теперь будем дуть на воду… — тяжело вздохнул генерал. — С этим вопросом мне все понятно. Тебя беспокоит что-нибудь еще? — Да. Проблемы с Шкловски, конечно, серьезнее некуда, но я прилетел не из-за нее. Мне не нравятся последние отчеты о психологическом состоянии Гомеса… — Я ничего такого не заметил… — встревожился генерал. — Если я не ошибаюсь, то после визита Лолы у него все нормализовалось. Или не так? — Да. На какое-то время. А после неудачного вторжения Циклопов наметились очень тревожные тенденции. Я пока не понимаю причины и хочу разобраться на месте… — Может, стоит на какое-то время отстранить его от полетов? Ну, пока не разберешься в причинах… — Пока не знаю… — вздохнул Рамон. — Я сегодня устрою всему подразделению несколько контрольных тестов и на основании полученных результатов приму решение… — Боюсь, что сегодня не получится: в восемнадцать часов по обшегалактическому времени в системе должен всплыть транспорт с «Зомби» генерала Белоцерковского. Порядка двух часов уйдет на импринтинг и где-то столько же — на базовый курс тренировок. А на шесть утра нами запланирован рейд к Этли. Мак-Грегор требует результатов, и как можно быстрее… — Что за бойцы? И при чем тут импринтинг? — удивленно посмотрев на начальника, спросил Родригес. — А-а-а! Да ты же не в курсе! — воскликнул Харитонов, — Сейчас расскажу… …Транспортный корабль «Эльба» всплыл за орбитой Лагоса-восемь и, не успев толком сориентироваться в пространстве, сразу же вывел маршевые двигатели в форсированный режим. А через несколько секунд возле него возникла россыпь из более мелких точек — четыре эсминца и восемь истребителей эскорта. «Здорово перестраховались… — восхитился генерал. — Аж двенадцать бортов сопровождения. Впрочем, передвигайся мои Демоны не в боевых кораблях, а на борту такого же корыта, я бы тоже о них побеспокоился»… — Башня! Я — Зет-один! Прошу посадочный коридор в квадрат двести шесть! — Услышав голос генерала Белоцерковского, Харитонов кивнул растерянно посмотревшему на него диспетчеру и улыбнулся: посадка в этот квадрат кораблей, не принадлежащих подразделению Демонов или Оборотням Шестого флота, разрешалась только после личного указания полковника Ридли. Или капитана Волкова. Или высших офицеров ВКС. — Зет-один! Я — Башня. Посадку в квадрат двести шесть разрешаю… — с легким удивлением в голосе ответил диспетчер и отключился от общего канала. Кинув взгляд на метки звена Вильямс, двигающегося по направлению к «Эльбе», генерал угрюмо постучал кончиками пальцев по краю резервного терминала: несмотря на оптимизм, высказанный Мак-Грегором по поводу перспектив совместных операций Демонов и Зомби, его, как и Курта Роммеля, мучили сомнения. «Ладно, хватит забивать голову всякой ерундой! — подумал он и встал с кресла. — Будем решать проблемы по мере их возникновения»… …Сорок минут, потребовавшиеся грузовику на то, чтобы добраться до Лагоса-два и сесть, Харитонов провел в «Капле», безуспешно пытаясь вникнуть в очередные выкладки Павла Забродина, Каждое предложение по отдельности было предельно понятно, но обшей картины происходящего в пограничных с Окраиной системах никак не вырисовывалось. Видимо, из-за того, что генералу никак не удавалось на нем сконцентрироваться — в голову постоянно лезли посторонние мысли, отвлекающие от сути вопроса. Промучившись до момента, когда приземлившийся транспорт закачался на посадочных опорах, он раздраженно закрыл файл и выбрался из бота. Створки трюма грузовика открывались чертовски медленно: к моменту, когда между ними показался выдвигающийся язык аппарели, Харитонов был готов ворваться внутрь корабля и лично продемонстрировать придурку-оператору правильную последовательность выполнения этой операции. С огромным трудом удержав себя на месте, генерал постарался отвлечься, наблюдая за действиями четверки ребят Тишкина, занявших стратегические подступы к кораблю. И не смог: иррациональное чувство неприязни, испытываемое им к Зомби, увеличивалось с каждым мгновением. «Все. Пора успокаиваться… — подумал он, дождавшись касания края аппарели пластобетона. — Иначе буду выглядеть идиотом. А вот и „Кречеты“ Вильямс!»… Демоны, дожидавшиеся приземления «Эльбы» на орбите, сажали свои машины с шиком. И, наскоро сняв скафандры, выпрыгивали наружу. Видимо, чтобы посмотреть на своих будущих напарников, о которых им рассказал генерал. Заметив стоящего около «Капли» Харитонова, вся троица изобразила строй и. добравшись до генерала, доложила о выполнении задания. — Не юродствуйте… — глядя на их преувеличенно серьезные лица, хмыкнул Владимир Семенович. — Тоже мне задание. Лучше скажите, где остальные… — Оплачивают счет в «Подкове». Сейчас будут здесь… — сделав небольшую паузу, ухмыльнулась Вильямс. — Питались, сэр! — Война — войной, а обед по расписанию? — вырвалось у Харитонова. — Именно! — подал голос старший лейтенант Гашек. — Мы тоже собирались перекусить, но решили сначала посмотреть на этих самых Зомби… — Если собирались, то дуйте сейчас… — вздохнул генерал. — Их перевозят в стазисе. И достанут оттуда только перед началом процедуры импринтинга… — А чего ждете вы? — ехидно поинтересовалась Элен. — Может, поужинаете с нами, сэр? — Спасибо за предложение. Но мне надо пообщаться с генералом Белоцерковским. А вот, кстати, и он… — Ясно… Удаляемся… — улыбнулась девушка и, приобняв за плечи своих напарников, поволокла их по направлению к «Подкове»… — Привет, Володя! Это твои орлы? — проводив взглядом удаляющуюся троицу, улыбнулся Белоцерковский. Харитонов, пожав протянутую руку, утвердительно кивнул. — Сумасшедший проект! Я до сих пор в шоке. Как посмотрю записи их боев, так диву даюсь: ну не могут люди так летать, и все! — хохотнул куратор проекта «Зомби». — Впрочем, они и не совсем люди, правда? Ладно, не обижайся — мои ушли от Hоmо sарiепсе еще дальше… Кстати, а куда они поперлись? — Отпустил поужинать. Это звено только из патруля… — Жаль. Я планировал начать импринтинг минут через десять… — нахмурился Белоцерковский. — Ну и начинай — Демоны, свободные от дежурства, сейчас подойдут… Процедура импринтинга оказалась довольно долгой и вызвала у Харитонова ощущение некоторой наигранности. Майор Родригес, примчавшийся на «Эльбу» к ее началу, был такого же мнения: как минимум половина из действий персонала лабораторного комплекса выглядела ненужной и, скорее всего, являлась попыткой замаскировать какие-то технологии. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: сотрудники проекта «Демон», ожидающие начала совместных полетов, получили приблизительно такие же инструкции. И не собирались демонстрировать перед будущими партнерами конструктивные особенности и технологии, использованные в их Проекте. Однако, несмотря на то что все происходящее в лаборатории снималось БК-ашками Демонов, аппаратурой майора Тишкина и камерой Родригеса, Владимир Семенович внимательно следил за всем происходящим. Так как преследовал вполне определенную цель: выжать максимум информации из происходящего. И из человека, позиционирующего себя создателем проекта «Зомби». Причины для того, чтобы в этом сомневаться, были. Судя по данным, собранным сотрудниками «четверки», последние два года генерал Белоцерковский занимался рутинной работой. И по ряду причин не мог являться тем, за кого выдал себя перед Мак-Грегором. Не мог, и все. Значит, действительный создатель по каким-то причинам предпочел остаться в тени. А это вызывало у Харитонова профессиональный интерес… …Все девять Зомби, выведенные из стазиса, выглядели мужчинами. Среднего роста, довольно субтильного телосложения, они практически не отличались от суетящихся возле них ученых. Тощие шеи, плечи без выраженных дельтовидных мышц и почти полное отсутствие у модификантов трапеции создавали ощущение слабости. Двигались андроиды тоже без особой пластики — словно обычные люди, далекие от службы в ВКС и никогда не занимавшиеся спортом. Если бы не картины прохождения ими полигона, периодически всплывающие в его памяти, Харитонов никогда бы не поверил, что эти грустные, растерянные и чем-то расстроенные парни могут превратиться в настоящие машины смерти… Глядя на лицо капитана Волкова, первым прошедшего процедуру и сейчас рассматривающего слоняющихся по помещению новых «подчиненных», генерал пытался представить себе его ощущения. И не мог: абсолютно непроницаемое выражение лица командира подразделения «Демон» не давало никакой пищи для раздумий. А вот по лицу майора Родригеса можно было писать книгу: с неподдельным интересом разглядывая находящееся в лаборатории оборудование и каждого из андроидов Белоцерковского, Рамон безостановочно шевелил губами и тыкал пальцами в виртуальную клавиатуру своего комма. Видимо, записывая в его память возникающие у него вопросы… Дождавшись, пока Белоцерковский раздаст кучу ЦУ[45] внимательно слушающему его подчиненному, генерал подошел к нему поближе и поинтересовался: — Как тебе мои ребятишки по сравнению со своими? — Твои смотрятся куда представительнее… — вздохнул куратор проекта «Зомби», оглядывая фигуру усаживающегося в кресло Семенова. — Так и должен выглядеть настоящий солдат. А мои кажутся хлюпиками. Только вот стоит им взять в руки штурмовую винтовку и получить целеуказание, как они мгновенно преображаются. Вообще, яйцеголовые — странные люди: вот как ты думаешь, о чем думали твои, придумывая образ Демона? — А черт их знает… — пожал плечами Харитонов, стараясь выглядеть слегка уставшим и не очень внимательным: согласно психологическому портрету генерала, большому любителю потрепаться и поточить лясы, для того чтобы его спровоцировать на откровенность, требовалось именно это. — Вот и я не знаю. Но если бы мне принесли графический файл с прототипом будущей внешности Зомби, я бы, конечно, выбрал вариант помужественнее. Хотя… — Белоцерковский вдруг поежился и быстренько закончил предложение: — Хотя сойдет и так… Смотреть на лицо проходящего мимо ученого Владимир Семенович не стал. Однако отметил его алой меткой на виртуальном экране майора Тишкина, экстренно развернутом перед своими глазами. Подтверждение о высшем приоритете контроля пришло практически сразу. Кроме того, в одном из вспомогательных окон экрана возникло и укрупнилось выражение лица заинтересовавшего генерала человека. Глядя, как проматывается колонка программы-идентификатора, Харитонов старался не отвлекаться от беседы с оклемавшимся от короткого внушения собеседником. — А у меня возможность выбора была… — делая вид, что не заметил короткой заминки, «мечтательно» пробормотал Харитонов. — Помнится, мы особенно долго обсуждали внешний вид Демонов женского пола. Я был сторонником правильных пропорций… ну, таких, которые с грудью, красивыми бедрами. И, как потом оказалось, не зря: они получились весьма аппетитными… — Угу. Только слегка высоковатыми и чуть более мощными, чем мне нравится… Хотя в принципе можно привыкнуть и к такому… — хохотнул Белоцерковский. — Интересно было бы посмотреть на них… ну, скажем, в гражданке… — Смотрятся они вполне достойно. Я видел, и не раз… Кстати, а почему все твои Зомби такие молчаливые? Например, вот те двое. Вроде стоят рядом, а за последние десять минут не сказали друг другу ни слова… — Трудно сказать… — пожал плечами Белоцерковский. — У них вообще с эмоциями не очень. Да и с чувствами — тоже. А что, у твоих не так? — Мои Демоны друг за друга кому угодно глотку перегрызут. И поболтать горазды… — усмехнулся Харитонов. И, шевельнув пальцами правой руки, находящимися за отворотом кителя, подтвердил получение ответа на свой запрос: переговоров на каких-либо частотах между андроидами засечь не удалось. — Да. Этого моим ребятам, пожалуй, не хватает… — снова вздохнул Белоцерковский. — Впрочем, они прежде всего исполнители. Зачем им способность чувствовать? Сказали стоять — стоят. Сказали стрелять — стреляют. Не солдаты, а мечта генерала… О, какая красивая женщина… — увидев появившуюся в дверном проеме Вильямс, присвистнул генерал. — Хочешь бесплатный совет? — дернув его за рукав кителя, вполголоса произнес Харитонов. — Никогда не подкатывай ни к одной, ни ко второй. Ничем хорошим это не закончится… — Почему? — удивился Белоцерковский. — У обеих есть партнеры. Чувства в смешанных парах прорабатывались долго и сейчас похлеще вашего импринтинга. Поэтому, если ты не самоубийца и не мечтаешь иметь в личных врагах все подразделение Демонов, то лучше ищи объект для комплиментов где-нибудь на стороне… — Да? А жаль… «Объект идентифицирован! — Красная надпись, замелькавшая рядом с голографией на маленьком экране, заставила Харитонова слегка рассеять внимание. — Бен Гронер. Уроженец мегаполиса Лондон, Старая Земля. Шестьдесят три стандартных года…» — проглядев файл с установочными данными, развернутыми программой, генерал понял, что не ошибся: человек, одним взглядом осадивший начальника Шестого отдела ВКС, мелкой сошкой не являлся, А был тем самым искомым представителем действительного хозяина проекта «Зомби» — человека, фамилию которого ребятам майора Тишкина пока идентифицировать не удалось… «Вот тебе и первая ниточка… — закрыв файл и стараясь не смотреть в сторону первого фигуранта будущего расследования, подумал Харитонов. — Остается за нее потянуть…» Глава 43 ИРИНА ОРЛОВА — Как тебе твой новый напарник? — Голос Виктора, раздавшийся от входной двери, заставил Иру вздрогнуть и поморщиться: воспоминания о холодном взгляде Двадцать шестого действовали на нервы даже сейчас, через сорок с лишним минут после возвращения с полигона. И вспоминать о нем не хотелось. Совершенно. — Ау, Иришка! Ты что там, уснула? — Не сплю я. Думаю, что сказать в ответ… — услышав, что Волков направился к ванной, проворчала Орлова. — В общем, если коротко, то мне он не понравился. Очень не понравился… — А если не коротко? — Вик присел на край джакузи и нежно потрепал девушку по волосам. — Меня очень интересует твое мнение, солнышко… — Если объективно, то напарник он идеальный… — вспомнив результаты контрольных тестов и стараясь не отвлекаться на такое родное «солнышко», сказала Ира. — Сумасшедшая скорость реакции, способность адаптироваться к любому изменению оперативной обстановки, высочайший КПД и при использовании штатного вооружения, и при работе с дополнительным оборудованием. Во всем, что касается поведения в бою, он заслуживает высший балл… — А не в бою? — нахмурился Волков. — Я не смогу ему доверять… — неожиданно для себя ляпнула Орлова. И, заметив удивление в глазах любимого мужчины, тяжело вздохнула: — Помнишь день, когда мы познакомились? В то время я жутко комплексовала по поводу своего нового тела и в глазах каждого из вас искала подтверждение своим «изъянам». Однако, как ни странно, не нашла. Ни у кого. Во взглядах незнакомых, в общем-то, ребят было многое. Интерес, ожидание чего-то нового, неуверенность в себе, еще какие-то чувства, но никакого негатива по отношению ко мне НЕ БЫЛО. Прошло время, и я могу сказать, что мои ощущения меня не обманули — каждый из вас оказался человеком, достойным уважения. А ты… так вообще чудо… С Зомби все по-другому. Не знаю, как у твоего напарника, а мой Двадцать шестой смотрит на меня так, как будто я — мишень в прицеле его штурмового комплекса. Да, я знаю, что такое импринтинг. И что он при всем желании не сможет сделать мне ничего плохого. Но каждый раз, поворачиваясь к нему спиной, я… боюсь. Понимаешь, он словно и живой, и не живой одновременно! Ну, как тебе объяснить, чтобы ты понял? — закусив губу, воскликнула Орлова. — Вот сейчас в твоем взгляде целый комплекс чувств. Любовь ко мне. Сдерживаемое желание. Сомнение в том, что я правильно оценила андроидов генерала Белоцерковского. Беспокойство за мое моральное состояние. Желание защитить и что-то еще. Так? — Ну в принципе ты перечислила почти все… — улыбнулся Волков. — Так вот, каждое из них по сути положительно: даже если ты поймешь, что я ошибаюсь, это не вызовет в тебе ни ненависти, ни злости, ни сомнения в моих умственных способностях. И беспокойство твое доброе: ты просто стараешься сопереживать вместе со мной и пытаешься почувствовать то же, что и я. А вот когда я смотрю в глаза своему напарнику-Зомби, то положительных чувств не ощущаю! Вообще, понимаешь? Да, быть может, я мнительна и нарисовала себе картину, в которой нет ни одного истинного штриха. Но все равно, мне кажется, что он… ну, тот, которого заключили в корпус этой железяки, — ненавидит мир, которого лишился! Я — женщина и привыкла доверять своей интуиции. Для того чтобы понять, что именно пытается представить глядящий мне вслед мужчина, мне не надо даже думать. Так вот, этот не видит меня в своей постели. Не мечтает заглянуть под мой комбинезон и не пытается «ненароком» коснуться меня хотя бы тыльной стороной ладони… Подожди, дай договорю! — заметив, что Виктор пытается что-то сказать, дернулась Орлова. — Нет, его взгляд нельзя назвать сексуальным! Я понимаю, что ему может не нравиться мой рост, вес, избыток мышечной массы, форма ног, груди или чего-нибудь еще. Но при этом он все равно должен реагировать на меня, как на женщину. А в его взгляде — ненависть! Знаешь, у меня странное ощущение, что он — маньяк, а я — его будущая жертва. И хотя разумом я понимаю, то это бред воспаленного воображения, но даже сейчас, оставив его в корабле Белоцерковского, не могу избавиться от этого чувства. Знаешь, когда я пришла в казарму, то первое, что я сделала, — это попыталась отмыться от его взгляда… — М-да… — обалдело пробормотал Волков. — А я думал, что паранойя появилась только у меня… — Рыбак рыбака… — криво улыбнулась Ирина. И попыталась пошутить: — Впрочем, может, ты просто ревнуешь оттого, что в моем «Кречете» появится кто-то другой? — Про это я вообще не говорю… — вздохнул Волков. — Если бы ты знала, как мне это не нравится. С другой стороны, может, они и вправду нужны? Ну, чтобы справиться с Циклопами? А все наши страхи — от обычного незнания? — Может, конечно, и так. Но свой тыл им поверять не хочется… — угрюмо сказала Орлова. — Согласен… — стягивая с себя верх от комбинезона, хмыкнул Вик. И, встав с края джакузи, добавил: — Но придется с этим мириться. Дай бог, чтобы не очень долго. Кстати, знаешь, лично мне особенно не хочется им доверять твой симпатичный… тыл. Кстати, могла бы подвинуть его в сторону и пригласить меня к себе… — Уговорил, оратор… — задвинув мысли о Зомби подальше, Ирина игриво прогнулась в пояснице, отчего ее грудь вынырнула из воды. И тут же спрятала ее обратно: в глазах ее мужчины появилось то самое выражение, от одной мысли о котором у нее всегда начинала кружиться голова… Глава 44 ВИКТОР ВОЛКОВ Скафандр Зомби выглядел несерьезно — по сравнению с нашими «Стражами» или еще более внушительными общевойсковыми «Воинами» он казался древними песочными часами рядом с современным коммом. Ни утолщений на месте креплений мышц экзоскелета, ни объема, свидетельствующего о наличии компенсирующего слоя, ни дополнительных ребер жесткости над элементами системы жизнеобеспечения. Тоненький слой брони, блоки навесного вооружения и… все! Впрочем, стандартные стыковочные узлы, позволяющие пользоваться креслом «Кречета», на нем были. Так же, как и шунт. Поэтому, дождавшись момента, когда на моем тактическом экране появится сигнал, подтверждающий фиксацию скафандра напарника — Зомби под номером девятнадцать, — я оторвал машину от пластобетона и бросил ее в небо. Краем глаза поглядывая на диаграммы пиковых перегрузок и телеметрию состояния сидящего рядом андроида. Отрыв от земли в пиковом для Демонов режиме Девятнадцатого не впечатлил — полосочка, демонстрирующая критические для него значения перегрузок, еле выползла в желтую зону и, подергавшись там несколько мгновений, медленно вернулась в зеленую. Что меня слегка расстроило: получалось, что предел прочности наших новых напарников был заметно дальше нашего. Поэтому, скинув тягу чуть ниже привычной, я принялся наблюдать за взлетом остальных кораблей… — Демон-пять! Я — Башня. Удачи, ребята! — Голос генерала Харитонова, раздавшийся в эфире, заставил меня ненадолго отвлечься от мыслей о возможностях Зомби. — Башня! Я — Демон-пять! Спасибо… — дождавшись, пока «Кречеты» пристроятся к моему истребителю, я начал разгон… За четыре часа двенадцать минут в гипере Девятнадцатый не издал ни звука. И даже не отстыковался от кресла. А все мои попытки пообщаться пропускал мимо ушей. Прекрасно понимая, что мои вопросы приказами не являются. После четвертой попытки навести с ним хоть какие-нибудь мосты я слегка разозлился и, решив, что его моральное состояние является головной болью генерала Белоиерковского, а второй завтрак мне не повредит, отправился к кибер — повару. За стаканом апельсинового сока и нарезкой сырокопченого мяса… «А ведь и Иришка, и Харитонов в чем-то правы…» — подумал я: назвать нормальным взгляд Зомби, направленный на прозрачный одноразовый контейнер в моих руках, не смог бы самый законченный оптимист. Ощущение безумного голода, горящее в нем, чуть не заставило меня выбросить еду в утилизатор. «Какого черта? — вовремя мелькнуло в голове. — А если прыжок продлится сутки, или двое, или неделю? Я что, обязан голодать? Или просить погрузить напарника в стазис? Нет! Пусть привыкает». И вернувшись в свое кресло, принялся за еду… За десять минут до всплытия в системе Этли Зомби в первый раз пошевелился. И даже подал голос: — Девять минут сорок шесть секунд до выхода из гиперпространсгва. Рекомендую занять свое место и приготовиться к переходу. — Спасибо, я в курсе… — Я свернул виртуальный экран комма, на котором моделировал варианты атак на орбитальные крепости Циклопов, активировал замки стыковочных узлов скафандра и еле сдержал кривую улыбку — за время моего «отсутствия» в системе мой новый напарник попытался ее хакнуть. И даже добился в этом нелегком труде некоторых успехов. «Тестовый сервер», замкнутый на место второго пилота, выглядел девственнее некуда — в логах системы следов постороннего вторжения не оказалось. Записей об обращении к файлам — тоже. Количество переданных сервером потоков данных оказалось равно потоку обмена данными с оборудованием, находящимся в режиме ожидания. И вообще, складывалось ощущение, что все время полета он не передавал и не принимал ничего, кроме идентификаторов: сложнейшие многослойные защитные программы, служившие лишь средством оценки квалификации будущих хакеров, казались нетронутыми. И лишь маленькая цифра «1», горящая в уголке экрана состояния основного сервера, подключиться к которому можно было только через БК-ашку, свидетельствовала о том, что взлом состоялся. И о том. что весь массив «особо секретных данных», включающих в себя ТТХ «Кречетов» и «Стражей», программы их сопряжения, и даже тактические схемы атак на корабли Циклопов оказались сдублированы. Что явилось великолепным подтверждением теории Пашки Забродина, с пеной у рта требовавшего максимальной перестраховки при совместной работе. И фразы генерала Харитонова, сказанной им перед нашим вылетом: — Я сильно сомневаюсь в том, что импринтинг Зомби не многослойный. Поэтому по возможности старайтесь избегать конфликтов. Особенно в присутствии Белоцерковского и его подчиненных. «Они оказались правы!» — подумал я и, сверившись с таймером, приготовился к выходу из гипера… …Со времени нашего последнего появления в систему пригнали еще два крейсера, четыре эсминца и десятка полтора истребителей. Видимо, наши постоянные визиты вежливости (как их называл Гельмут) Циклопам порядком надоели. Кроме того, ее жители заметно улучшили и контроль над пространством: уже через шесть секунд после моего всплытия ближайшая патрульная группа, состоящая уже из двенадцати(!) кораблей, легла на новый курс. Удостоверившись в том, что они следуют именно ко мне, я развернул свой «Кречет» в направлении орбиты Этли-двенадцать и дал тягу на маршевые движки. Стараниями инженеров изображающие работу в режиме двигателей уиндера. Как и планировал Забродин, Циклопы на это не повелись: постоянная игра в «кто-кого-обманет» здорово сказалась на их самомнении, поэтому в погоню за «разведчиком» пустилось не три-четыре корабля, как раньше, а весь патруль. А в его зону ответственности выдвинулся еще один. Резервный. За две минуты до точки отрыва[46] я ткнул пальцем в сенсор блока управления системой подачи топлива в двигатели, вызвав небольшой «сбой». Отчего тяга разгонных движков упала до двадцати процентов от номинала, Не заметить этого было невозможно: ускорение моего «Кречета» стало заметно ниже, и у моих преследователей появился очень неплохой шанс. Поэтому их машины, и так идущие на форсаже, добравшись до точки отрыва, не свернули обратно к планете, а продолжили преследование, постепенно приближаясь к моей корме. Поглядывая на контрольные таймеры операции, я позволил себе улыбнуться: расстояние от преследующих машин до резервного патруля уже составляло семнадцать минут движения на форсаже и продолжало увеличиваться. «Еще три минуты, и можно начинать»… — подумал я и дал команду на инициацию второй серии имитации сбоев, теперь уже в системе управления эволюционниками: метка моей машины сначала резко дернулась вперед, изображая попытку двинуться с нормальным ускорением, а потом начала вяло замедляться… Одновременный сброс балластной плиты, доводящей массу покоя «Кречета» до массы уиндера, и всплытие еще восьми знакомых по прошлым боям машин вызвали среди моих преследователей панику: весь патруль в полном составе врубил экстренное торможение и мгновенно прикрылся щитами. Впрочем, не питая никаких иллюзий по поводу их эффективности: то, что мы без проблем умудряемся их снимать, Циклопы давно уяснили. — Вик! Смотри! Тебе это ничего не напоминает? — В удивленном голосе Гельмута, раздавшемся в общем канале мыслесвязи, звучали торжествующие нотки. — Это же наша тактика, босс!!! Действительно, вместо того чтобы после полного торможения уйти в разгон, корабли патруля образовали сферу вокруг обоих эсминцев и изобразили что-то вроде придуманного нами для Шестого флота защитного построения. — Если они еще и телепортируют к себе орбитальную крепость, нам придется худо… — хохотнула Элен и, подтвердив получение вектора атаки, бросила свое звено к вражеским кораблям… …Момент, когда Девятнадцатый оказался перед входным люком, я пропустил: вбивал в борт эсминца абордажные захваты. Поэтому, получив сигнал о разгерметизации, не поверил своим глазам: андроид, еще мгновение назад восседавший в кресле второго пилота на расстоянии вытянутой руки от меня, уже находился на броне вражеского корабля! Причем, если верить показаниям контрольной аппаратуры, вместе с напарниками Иришки и Марка! Отстреливая фиксаторы захватов и уступая место швартующемуся к эсминцу звену Семенова, я кое-как справился с удивлением: передвигаться по кабине «Кречета» при такой перегрузке, пусть даже постоянной и направленной линейно, я бы не смог. Совершенно точно. — Вик! Они уже в абордажной дыре! — воскликнул удивленный не меньше меня Гомес. — Обалдеть, какая скорость… Следующие две минуты мне было не до Зомби — жег все попадавшиеся под руку корабли. Сначала второй эсминец, потом двойку истребителей, потом пару оставшихся без ведомых одиночек. Самым трудным оказалось не столкнуться с мечущимися на относительно небольшом участке пространства машинами звеньев Вильямс и Семенова. И не нарваться на безумное количество боеголовок, выпущенных Циклопами в никуда. Впрочем, имея на щитах Иришку, по поводу последних я волновался не очень: с чем, с чем, а с защитными полями она работала бесподобно. — Двадцать секунд, и уходим… Услышав голос Игоря, я кинул взгляд на тактический экран и утвердительно буркнул: «Валите». Справиться с единственным остающимся на ходу истребителем я мог и без них. А вот связать боем приближающийся к нам резервный патруль — нет: согласно плану операции после зачистки всех мешающих абордажу кораблей мне предписывалось следовать за Зомби на эсминец. В паре с Иришкой. Оставив Марка в «Кречете»… …Траекторию движения отряда из девяти Зомби по коридорам можно было определить и без телеметрии. Взорванные переборки, потеки расплавленного импульсами штурмовых комплексов облицовочного пластика, изуродованные контрольные панели и содержи мое точек технологического доступа к системам коммуникации и жизнеобеспечения корабля попадались буквально на каждом шагу. Инструкция по абордажу вражеских эсминцев выполнялась с завидным размахом: не знаю, как у Иришки, а у меня создалось ощущение, что наши «подчиненные» уничтожали не только настоятельно рекомендованные нашими инженерами устройства и узлы коммуникаций, а все подряд. Впрочем, боекомплекта, имеющегося в распоряжении этих монстров, даже при таком неэкономном расходовании боеприпасов должно было хватить с запасом, поэтому мы, осмотрев пару попавшихся по дороге кают, решили не заострять внимания на мелочах. Траектории движения меток, появившиеся на биосканере метров за пятьдесят от рубки, заставили меня насторожиться: Циклопы, если это были именно они, двигались по коридору в нашем направлении! Причем довольно быстро и без каких-либо остановок. Несмотря на то что пиктограммы, изображающие Зомби, находились с ними в одной точке! Подключившись к телеметрии, идущей с камер Девятнадцатого, я еле сдержал рвущийся с губ мат: присевший перед ним андроид НЕ ШЕВЕЛИЛСЯ! Вообще! Так же как и мой напарник! — Генераторы помех… — ошарашенно выдохнула Иришка. — Они что, не заэкранированы? — Как видишь, нет… — Я огляделся, толчком в плечо забросил ее в «зачищенную» Зомби каюту. — Приготовься: работаем! …Разница между «Стражем» и «Воином» оказалась колоссальной. Во-первых, новый скафандр никак не реагировал на помехи, наводимые аппаратурой Циклопов, и позволял использовать все имеющееся в наличии вооружение с максимальным КПД. Во-вторых, выдерживал попадания как минимум осколков вражеских аналогов гранат — принимать на себя выстрелы из их винтовок мне отчего-то не захотелось. В-третьих, за счет более мощного экзоскелета и реактивного ранца существенно увеличивал скорость нашего передвижения. Ничуть не хуже оказались и новые стрелковые комплексы — в отличие от старых новые дырявили вражескую броню с первого же попадания. Причем на выходное отверстие было страшно смотреть: взрыв боевой части испарял целые куски броневых пластин, не говоря уже о содержимом скафандров. Впрочем, особо засматриваться на результаты наших попаданий нам было некогда — удостоверившись, что наши «Стражи» позволяют нормально двигаться, и, упокоив первую волну из шести вражеских солдат, мы осторожно двинулись вперед, постоянно контролируя окрестности биосканером. Следующая стычка — с парой вылетевших в коридор Циклопов — оказалась настолько короткой, что я даже не успел воспользоваться своим «Градом». Зато успела Иришка — две очереди по два выстрела, и вражеские солдаты превратились в сломанные куклы, медленно отлетающие в дальний конец коридора… … — Вик! Ау! Что там у вас творится? — вопль Марка, раздавшийся в общем канале, оказался крайне некстати: метки группы из восьми бойцов как раз нарисовались за поворотом коридора, ведущего к рубке. И, судя по мельтешению на экране биосканера, готовились пойти в атаку. — Зомби спеклись. Пытаемся их вытащить… — Иришка отстрелила несколько ботов наблюдения, парочку самонаводящихся ракет и стайку «обманок». — Подожди секундочку — тут жарковато… — Что значит «подожди»? — взвыл Гомес. — Вы там только вдвоем!!! С ума сошли? Уходите немедленно! Это не тренажер, а Циклопы!!! — Мы в курсе… — фыркнул я. — Босс, у тебя максимум одиннадцать минут… — врезался в разговор Семенов. — Эскадра из сорока двух вымпелов на подходе. Так что шустрее шевелите костями… или правда уходите… — До их корпусов меньше двадцати метров! — отозвался я. — Постараемся успеть… В следующее мгновение коридор превратился в ад: среагировавшие на движущиеся метки наших ракет Циклопы выпустили из-за поворота что-то вроде штурмового робота, который не только сбил все боевые части разделившихся «Мальков», но и, продолжая стрелять, рванулся по направлению к нам. Циклопы, прячась за силовой экран — небольшой аналог используемого для зашиты космических кораблей, — бросились следом. И… исчезли в серии из не-скольких безумных по мощности взрывов, эпицентр которых располагался где-то среди наших Зомби… — Марк! Абордажную дыру по пеленгу на меня, быстро!!! — взвыл я, глядя, как плавится стена коридора в месте соприкосновения ее с силовым полем, понимая, что оно вот — вот исчезнет. И за долю секунды до того, как пропал сигнал с камеры взорвавшегося от температуры бота, отбросил Иру к противоположной от борта корабля стене… Глава 45 ГЕНЕРАЛ ХАРИТОНОВ Особой радости в голосе капитана Волкова, запрашивающего посадочный коридор, слышно не было. Поэтому, приказав диспетчеру отправить Демонов в квадрат двести шесть, генерал мрачно кивнул сидящему рядом Белоцерковскому. И, попрощавшись с дежурной сменой Башни, быстрым шагом направился к выходу. — Что-то не так? — догнав Харитонова около лифта, поинтересовался куратор проекта «Зомби». — Кажется, да. Впрочем, не будем загадывать. Дождемся их приземления… — Я видел девять меток! Это значит, что вернулись все корабли. Что может быть не так? — Да все, что угодно! — Харитонов даже не обернулся. — От эскадры Циклопов в точке всплытия до начала вторжения в любую из наших систем. Потерпи немного и узнаешь… — Хорошо… — кивнул Белоцерковский и слегка приотстал. Харитонов не возражал — к категории его друзей начальник Шестого отдела ВКС не относился. А думать Владимир Семенович предпочитал один. Впрочем, его уединение оказалось очень коротким — в «Каплю», припаркованную возле штаба полковника Ридли, Белоцерковский забрался чуть ли не раньше Харитонова. И, подключившись через искин бота к Башне, вывел на голоэкран изображение двигающихся к планете «Кречетов». — К казарме Оборотней… — автоматически пересчитав метки и удивленно пожав плечами, он слегка успокоился и, повернувшись к адъютанту Харитонова, приказал: — Как можно быстрее… Против обыкновения, безумная гонка по территории космодрома настроения не улучшала. Наоборот, увидев черные точки приземляющихся «Кречетов», Харитонов вдруг почувствовал, что волнуется еще сильнее, и с трудом заставил себя дождаться полной остановки, прежде чем выскакивать наружу. Увидев лицо выбирающегося из своего истребителя Волкова, генерал понял, что предчувствие его не подвело: капитан был мрачен, как грозовая туча. И страшно зол. То, что его не сопровождает Зомби, Харитонов сообразил не сразу. А только после реплики идущего следом Белоцерковского: — А… где мои ребятишки? — Ваше задание НЕ выполнено, сэр… — проигнорировав вопрос генерала, отрапортовал Волков. — Взять эсминец на абордаж не удалось. Потом, вспомнив про прозвучавший вопрос, вздохнул и добавил: — Все девять экспериментальных образцов проекта «Зомби» уничтожены. — Вами? — Лицо Белоцерковского покрылось пигментными пятнами, а вздувшаяся от возмущения шея врезалась в воротник кителя. — Почему нами? — удивился капитан. — Вами, сэр! — Так. Все обсуждение операции — в тактическом классе «Посейдона»! — Не дав начальнику Шестого отдела разразиться возмущенной тирадой, Харитонов кивнул в сторону стоящего неподалеку корабля и, повернувшись к столпившимся рядом с «Кречетом» Волкова Демонам, приказал им следовать за собой… — До момента высадки на борт эсминца все шло по плану… — промотав записи боев с истребителями Циклопов, мрачно пробормотал капитан. — Пробив абордажные дыры и скинув своих напарников на броню, мы продолжили уничтожение истребителей, а они, как и предписывалось планом операции, начали зачистку вражеского корабля. — Корабль какого класса? — перебил его Белоцерковский. — Я только что сказал. Эсминец… — скрипнув зубами, ответил Волков. — Мы действовали строго по плану. Итак, разобравшись с легкими машинами патруля Циклопов, я и старший лейтенант Орлова пристыковали свои «Кречеты» к броне атакуемого корабля и двинулись следом за вашими андроидами. До этого момента следить за телеметрией с камер скафандров ваших Зомби возможности у меня не было… — Это почему? — подскочил с места начальник Шестого отдела. — Потому что мы дрались с Циклопами! Двенадцать бортов в одном патруле! — процедила Орлова. — Многовато, знаете ли… — По плану их должно было быть восемь! — воскликнул Белоцерковский. — Простите, но довести наш план до их начальства мы не сообразили… — влез в разговор старший лейтенант Шварц. — А они почему-то решили, что восемь машин в патруле уже не модно… — Гельмут! — рыкнул Волков, и его подчиненный тут же умолк. — Все машины, кроме атакуемого эсминца, мы сбили. Звенья старших лейтенантов Вильямс и Семенова отправились навстречу еще к одному патрулю. Так что времени на зачистку эсминца было предостаточно! — Не отвлекайся… — Харитонов дотянулся до сенсоров управления голоэкраном и включил воспроизведение. — Что было дальше? — Судя по тому, что мы увидели на борту, первые несколько минут Зомби выполняли пункт один-четыре-два инструкции по захвату вражеского судна класса эсминец. То есть уничтожали его коммуникации и системы жизнеобеспечения… — Ну да, я вижу… — ткнув пальцем в голограмму, перебил его Белоцерковский. — Отличная работа… — Не буду спорить, сэр… — вздохнул капитан. — Продвинувшись на тридцать четыре метра по коридору B-два, ведущему мимо жилых помещений корабля в сторону рубки, мы увидели, что на наших биосканерах появились метки шести Циклопов. Приблизительно в месте, где должны были находиться андроиды. В этот момент я подключился к камерам своего напарника — бойца номер девятнадцать — и увидел, что Зомби, находящийся перед ним, не двигается… — Он был в засаде? — ухмыльнулся Белоцерковский. — Нет. Учитывая тот факт, что в этот момент шестерка вражеских солдат как раз проходила мимо их позиции, засадой это быть не могло. Их неподвижность была результатом работы генераторов помех, являющихся штатным оборудованием скафандров Циклопов. Именно они парализовали всю электронную начинку ваших Зомби! И превратили их в гордые, но абсолютно бесполезные скульптуры… — Вы были обязаны их оттуда вытащить! — врезав кулаком по столу, заорал Белоцерковский. — Не спорю… — сдерживая ярость, процедил капитан. — И мы сделали все, чтобы выполнить свой долг. Уничтожили восемь вражеских солдат, продвинулись практически до места, где находились ваши андроиды, и… чуть не погибли при взрыве зарядов самоликвидации. О которых нас почему-то НЕ ПРЕДУПРЕДИЛИ. Почему, господин генерал? — Ну… да, десять минут полного бездействия изделия система безопасности Зомби воспринимает как попытку взлома управляющих программ. И приводит в действие этот самый заряд… — затравленно посмотрев на сидящего рядом Харитонова, пробормотал куратор проекта. — Только вот откуда мы знали, что такое возможно? — Ты чуть не угробил моих лучших ребят! — скрипнув зубами, прошипел Харитонов. — И ты считаешь, что… — Все это ложь! — заверещал Белоцерковс кий. — Если вы говорите, что прошли восемьдесят метров, то вы должны были оказаться в двадцати метрах от моих андроидов! А сосредоточенный взрыв девяти зарядов должен был превратить вас в пыль! — Смотрите, сэр… — покопавшись в директории с файлами, Волков вывел его на второй экран и включил воспроизведение. — Это запись, сделанная ботом. Пять последних секунд его существования. Вот этот силовой пузырь, который прикрывает нас от взрыва, защитный экран штурмового робота идущих в атаку Циклопов. А вот здесь — щель между ним и стеной коридора. Видите, как плавится стена? А вот эту трещину между несущей балкой и бронеплитой заметили? Чем сидеть — посчитайте усилие, необходимое для ее появления! Или вспомните температуру плавления брони эсминца… А теперь обратите внимание на вот эту абордажную дыру: если бы старший лейтенант Гомес не успел ее пробить, мы бы с эсминца не ушли… У меня достаточно записей для того, чтобы доказать необходимость каждого моего движения. Поэтому я требую извинений. — Что? — не понял последней фразы Белоцерковский. — Вы сказали, что я — лгу. Я жду ваших извинений, сэр! — Они у тебя что, совсем ненормальные? — по-вернувшись к Харитонову, заорал возмущенный донельзя начальник Шестого отдела. И, прочитав на лице генерала ответ, вскочил на ноги, грязно выругался и выбежал из тактического класса… — Это еще не все… — дождавшись, пока закроется дверь, а включенная Харитоновым система безопасности проверит помещение на наличие «жучков», Волков скинул на комм Харитонова несколько файлов. — Во время прыжка к Этли каждый из их Зомби хакнул наши «Кречеты». Вернее, их тестовые серваки. А значит, у авторов этой операции были дополнительные планы по отношению к нам. Что лично мне здорово действует на нервы. Далее, ваше указание попытаться завести какие-то личные отношения со своими напарниками натолкнулись на встречный приказ. Предписывающий нашим напарникам не идти ни на какой контакт. В общем, не получилось. У всех без исключения. В-третьих, у нас появилось довольно много субъективных впечатлений, на которые мне бы хотелось получить внятные ответы. Так как иначе мы отказываемся от продолжения совместных полетов в паре с андроидами… — Что за ощущения? — хмуро спросил генерал. — У каждого — свои, сэр! Времени на обсуждение у нас было мало — десять минут с момента всплытия в системе Лагоса, — а отчеты своих ребят я пока не штудировал. Так что я озвучу их позднее. Но если вы захотите ознакомиться с ними самостоятельно — они в той же директории, что и записи операции… — Понял. Разберусь… А как вам новые «Стражи» и «Грады»? — Никаких претензий… — пожала плечами Орлова. — Думаю, что если бы на абордаж шли только мы, то никаких проблем бы не возникло… — Эти двое — ненормальные, сэр! — внезапно вскочив со своего места, заорал Гомес. — На абордаж — вдвоем! И никаких проблем!! А вы видели, как они летают? — В общем-то, да! — удивленный вспышкой довольно спокойного по жизни офицера, осторожно ответил генерал. И, прикоснувшись к сенсору комма, на всякий случай начал транслировать разговор майору Родригесу. — Капитан Волков и старший лейтенант Орлова — отличные пилоты… — Да при чем тут пилотирование? — в сердцах воскликнул Марк. — Последнее время наше звено летает БЕЗ ЩИТОВ! Вообще! И закрывается ими только во время подхода вражеских боеголовок! На доли секунды! — Ну да… Старший лейтенант Орлова придумала систему, при которой я могу постоянно использовать всю ту мощность, которая обычно тратится на обеспечение работы генераторов… — нехотя сообщил Волков. — И эта система прекрасно работает… — А почему я о ней не знаю? — нахмурился Харитонов. — Никак не можем отладить методику преподавания… — вздохнула Орлова. — Мы пробовали объяснить ее принципы Форду и Шварцу, но результата пока не добились… — Знаете, сэр, когда пытаешься повторить то, что делает Орлова, то создается ощущение нехватки времени. Я просчитывал ее маневры на искине, и если верить полученным результатам, то Ира чувствует маневры Вика заранее. А я за Вильямс не успеваю… — подал голос второй номер второго звена. — Поэтому я использую этот принцип только на тренировках. В бою пока побаиваюсь… — Вот-вот! А им — все равно! Оперируют чувствами! И оказавшись на эсминце, они тоже плевать хотели на осторожность! Лезли вперед, пока он не начал разваливаться на части, сэр! Их «Кречеты» отстыковались от УЖЕ ВЗРЫВАЮЩЕГОСЯ эсминца! Никак не могут понять, что война — не лучшее время для экспериментов! — вздохнул Гомес. — Я до смерти устал им это объяснять… — Мне кажется, я понял вашу мысль, Марк… — сказал Харитонов, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно тревоги за моральное состояние офицера. — И с ними сейчас поговорю. Господа офицеры! Волков и Орлова остаются, а остальные свободны. Можете идти отдыхать… Пока его подчиненные покидали класс, капитан мрачно смотрел в пол. А потом, дождавшись, пока закроется дверь, с вызовом посмотрел на генерала: — Вы тоже считаете, что война — не время для экспериментов, сэр? — Если бы я так считал, то подразделения «Демон» не существовало бы… — примирительно улыбнулся Харитонов. — То, что у старшего лейтенанта Гомеса психологический кризис, мне докладывали. Только вот времени, чтобы им заняться, у нас, увы, пока не нашлось: сначала ждали прилета генерала Белоцерковского, теперь вот возникла новая проблема. Но в ближайшее время мы это исправим. Так что можете не дергаться. А я, в отличие от него, абсолютно адекватен. И готов разобраться в том, что вы там напридумывали. Если вы, конечно, захотите мне объяснить. Только вникать в вашу систему я буду не сегодня: сейчас меня больше интересуют Зомби. Не факты, которые отражены в ваших отчетах, а те нюансы, о которых бы недавно говорили. В общем, все то, что не объясняется словами, но цепляет за душу. Расскажете? Офицеры переглянулись и… синхронно кивнули. — Вот и отлично. Тогда, Ирина, начнем с вас… …Почувствовав вибрацию комма в режиме экстренного вызова, Харитонов ткнул пальцем в сенсор развертки виртуального изображения и, дождавшись, пока перед его глазами появится растерянное лицо майора Тишкина, поинтересовался: — Что случилось? — У нас крайне серьезные проблемы, сэр! Старший лейтенант Гомес только что покончил жизнь самоубийством… Глава 46 БЕН ГРОНЕР — Ну, и где тебя носило? — В глазах сидящего за столом Олсена играло плохо сдерживаемое бешенство. — Ты должен был появиться в этом кабинете еще четыре дня назад! — Быстрее не получилось, босс… — спокойно закрыв за собой дверь и добравшись до своего любимого кресла, Бен деловито подключил свой комм к искину и… улыбнулся. — Ты еще и скалишься? — возмутился банкир. — Назови мне хотя бы одну причину для веселья! Ты что, не понимаешь, что мы в полной заднице и про наши великие планы можно забыть? — Причин для веселья достаточно, босс! Лично я вижу как минимум две… — Гронер пожал плечами и ткнул пальцем в сенсор развертки голограммы. — Вот это — первая… — И что тут веселого? — буквально через минуту заорал Брайан, — Я видел эти записи! Совместные тренировки Зомби и Демонов. Проведенные за несколько часов до того, как мы потеряли девять изделий! — Не девять, а десять… — усмехнулся Бен. — Но это не существенно. Гораздо важнее, что эта запись — НЕ фальшивка. И на ней прекрасно видны лица всех модификантов… — Ты решил сделать им дополнительную рекламу? — съязвил банкир. — По-твоему, им не хватает известности? Да восемьдесят процентов новостей Галанета посвящены им! Ладно, новости — за последнюю неделю объявлено о начале съемок семнадцати художественных и семи документальных голофильмов, в которых главными героями являются Демоны. Кроме того, все развлекательные порталы пестрят статьями и книгами, написанными о них их однокашниками, родственниками и друзьями. Крупнейшие производители виртуальных игр наперегонки создают летные симуляторы а-ля Демон, а последний писк моды — деловые костюмы, стилизованные под скафандры этих чертовых модификантов! — Так это же здорово, босс! — ухмыльнулся Гронер. — Они сейчас на пике славы. И это нам только на руку! — Ты что, с ума сошел? — Прервав свой монолог, Олсен обалдело посмотрел на помощника. — Девять дней назад мы позорно упустили шанс вписаться в совместный проект! И не смогли получить заказы от ВКС! И это, по-твоему, здорово? — Не это… А то, что сейчас Демонов знает каждая собака! — Ладно, Бен! — скрипнув зубами, процедил Олсен. — Мне надоели твои тупые загадки. Либо рассказывай по-человечески, либо убирайся к чертовой матери! Понял? — Проект «Демон» уже распиарен на всю Кон-федерацию, То, что модификанты Харитонова — лучшие воины в истории человечества, знают все. А значит, записи совместных тренировок Демонов и Зомби, на которых видно, что наши андроиды по всем параметрам превосходят модификантов Харитонова, — лучший аргумент для будущих покупателей. О том, что мы облажались с абордажем, знают единицы. И эта информация засекречена. Поэтому разглашать ее не будем и мы с вами. А эти ролики покажем с удовольствием. Во время презентации. Для очень узкого круга умеющих не болтать лишнего персон. И они сделают свое дело: цена на наши изделия станет запредельной… — И кому ты собираешься их демонстрировать? — слегка успокоившись, ехидно поинтересовался Брайан. — В файле под названием «Шоу» фамилии тех, кто уже приглашен. Можете ознакомиться, босс. Кстати, при правильной подаче имеющегося в нашем распоряжении материала нам не придется никого ни в чем убеждать: клиенты сами решат, что Демоны — это примитивный армейский вариант, а самый секретный и продвинутый — это тот, который мы им предлагаем приобрести… — Бен! Ты что, сбрендил? — проглядев список из двадцати двух фамилий, воскликнул банкир. — Эти люди не умеют верить на слово! При нынешнем уровне развития технологий подделать любой файл — дело времени и техники. Поэтому это головидео нам засунут так глубоко, что мы сами мгновенно постараемся о нем забыть. Для этих людей требуется нечто гораздо более весомое А ничего весомее этих твоих файлов у нас нет… — Разве? — усмехнулся Гронер. — А мне показалось, что есть. Вторая причина для веселья. Один, не такой уж и маленький, но жутко симпатичный Демон. Живой и здоровый. По фамилии Гомес. Герой Лагоса, Квидли и еще нескольких звездных систем. Кавалер ордена Серебряной Звезды и еще нескольких не менее крутых побрякушек. Третий номер звена капитана Волкова… — Марк Гомес погиб в каком-то непонятном инциденте на космодроме Лагоса-два! — еле удержал отваливающуюся челюсть банкир. — Погиб не он, а андроид номер одиннадцать. Метаморфировавшийся и героически подменивший обездвиженного модификанта. В «Капле» генерала Харитонова. Дело техники, босс! Ну, и результат кое-каких хитрых планов. Так как, по-вашему, если в конце презентации эти самые персоны увидят показательный бой НАСТОЯЩЕГО Демона с Зомби, бой, во время которого великого и ужасного грозу Циклопов покрошат в лапшу прямо на глазах зрителей, они нам заплатят? Или как? — Я думаю, что да… — Значит, у меня есть причины для веселья… Василий Горъ Шаг в преисподнюю Глава 1. Ингвар Гурниссон – Спасибо, Жало… – Убирая в сейф оба «Шквала», недавно заступивший на дежурство Угорь благодарно кивнул: правая рука босса, человек, без участия которого не обходилось ни одно сколько-нибудь значимое мероприятие в «Гэлэкси-Энтертеинмент», всегда сдавал оружие сам. Без напоминаний, лишних разговоров и обид. Несмотря на то, что по статусу имел полное право этого не делать. – Знаешь, босс слегка не в духе. Спрашивал тебя. Два раза. Ждет… – Приехал, как только смог… – пожал плечами Ингвар. – Доложи, что готов зайти… – Иди. Он в курсе… – На мгновение сфокусировав взгляд на экране видимого только ему сканера, парень пробежал пальцами по виртуальной клавиатуре и, введя код открывания дверей, вполголоса добавил: – Удачи… Легонько хлопнув по плечу одного из лучших телохранителей босса, Гурниссон сделал шаг в дверной проем и удивленно замер: Большой Кабинет выглядел так, как только что отлитый жилой блок перед началом отделочных работ. Голые стены с отверстиями под окна и бойницы системы безопасности, пол с еле заметными пятнами зон под вариаторы мебели и слабо светящаяся плоскость потолка… – Заходи, что встал на пороге? – откуда-то справа брюзгливо пробормотал Папа Джордан, хозяин кабинета и единственный владелец корпорации «Гэлэкси-Энтертеинмент». – Не нравится интерьер? – Полетел «ВАЦ» [47]? – вопросом на вопрос ответил Ингвар. – Нет. Не полетел… – Босс поморщился и раздраженно сбросил с абсолютно белого, под цвет стен, стола пульт управления «Обликом». – Достало все. И пляжи, и горы, и лес. Хочется чего-нибудь настоящего, добротного. Как в древности. Массивной деревянной мебели, люстр, свешивающихся с потолка, штор, за которыми может прятаться пара телохранителей. Впрочем, тебе не понять… – Ну почему, босс! Я тоже считаю, что прошлый интерьер смотрелся слишком помпезным. Я, конечно, не специалист, но рабочий стол, стоящий в развалинах Колизея – это чересчур… – Именно! – от души врезав кулаком по столу, рявкнул Джордан. – А Морти считает, что это ужасно оригинально. Видимо, ключевое слово тут все-таки «ужасно»… – Ладно, Папа, все это лирика. Вряд ли вы вызвали меня, чтобы пожаловаться на своего старшего сына… – Ну вот, начинается… Неужели со мной можно говорить только о делах? – Угрюмо посмотрев на помощника, Джордан Стомп щелкнул пальцами и, поймав метнувшийся к нему с пола пульт, ткнул в один из горячих сенсоров. Через мгновение вокруг Ингвара возникла потрясающе реальная имитация древнего пыточного подвала. С закопченными деревянными полками, забитыми разного рода инструментом. С потеками крови на стенах и на выщербленной деревянной колоде с торчащим из нее топором. С очагом, в котором белели раскаленные железные прутья и клейма. С отполированной от длительного употребления деревянной дыбой, «испанским сапогом» и еще десятком зловещего вида конструкций, при виде которых у более впечатлительных клиентов Папы частенько отнимался язык. А тем немногим, кого заволакивали в кабинет в непрозрачных масках, обычно хватало и запаха: в этом варианте интерьера всегда тошнотворно пахло кровью, потом и нечистотами… – Мы кого-то ждем, босс? – усмехнулся Гурниссон. – Или вы НАСТОЛЬКО не в духе? – А представить себе, что все это по твою душу, никак? – Хозяин кабинета раздраженно хлопнул ладонями по столу. – Впрочем, о чем это я? Ты же Жало, правая рука Папы Джордана! Человек без страха, упрека, чувства самосохранения и жалости! Карающая длань и Свидетель Последнего вздоха его врагов! Как тебе нимб, не жмет? – Что-то не так, босс? – Пропустив мимо ушей эмоциональную тираду, Ингвар подошел к столу хозяина и, прикоснувшись к сенсору управления мебелью, вырастил [48] себе кресло. – Я пропустил какую-то важную новость? – Как ее можно пропустить, Ингви! Эта новость не является таковой уже одиннадцать лет! Я имею в виду войну! – Договорив, Папа сжал челюсти, и на его скулах выступили желваки. Скрипнув зубами, он с ненавистью посмотрел куда-то сквозь стену и, заставив себя слегка успокоиться, процедил: – Знаешь, сколько денег мы потеряли на одном Арлине во время последнего вторжения? Почти восемнадцать миллионов кредитов! В течение двух недель в наших развлекательных комплексах не было ни одного клиента! Вообще! А ведь это – одна из лучших курортных планет сектора! – Людям было не до развлечений, босс! – пожал плечами Ингвар. – Война, как-никак… – Я понимаю, что война. Что Циклопам плевать на мои расходы и недополученную прибыль. Но, черт подери, мне это все начинает надоедать! Я теряю деньги на зарплатах персоналу, на оплате коммунальных платежей, на разработке новых развлекательных шоу и на контрактах со звездами шоу-бизнеса! Затраты такие, что волосы встают дыбом. Реализуешь какую-нибудь идею, вложишь в нее средства, доживешь до получения дивидендов, и на тебе – форс-мажорные обстоятельства! Бред! – Вы предлагаете мне собрать моих ребятишек и быстренько разобраться с Циклопами? – криво ухмыльнулся Гурниссон. – Боюсь, босс, что нам не хватит крутизны… – И почему я постоянно терплю твои шутки, Ингви? – нахмурился хозяин кабинета. – Можешь не отвечать. Твои аргументы по этому поводу я выучил наизусть. Да, ты прав – причин сомневаться в твоей верности у меня нет. И не было. Поэтому я обязан тебя ценить… И ценю, черт тебя подери!!! Только вот неужели ты не можешь не шутить, когда я действительно зол? – Простите, босс! – Гурниссон послушно изобразил смирение. – Я искренне раскаиваюсь и жду ваших указаний… – Да какие тут могут быть указания? – вздохнул Папа Джордан. – Знаешь, если бы моя помощь могла как-то изменить результаты этой чертовой войны, то я бы не пожалел трех четвертей своего состояния… – Оригинально… – восхитился Жало. – Слышал бы вас, скажем, господин бригадный генерал Роммель, он бы нашел, на что потратить обещанные вами средства… – Молод ты еще. И образован через пень-колоду… – перебил помощника владелец «Гэлэкси-Энтертеинмент». – Во время так называемой Второй Мировой войны на Старой Земле один из выдающихся деятелей, по-моему, культуры [49], на свои деньги покупал боевую технику для армии своей страны… – Что будем брать, босс? – хохотнул Ингвар. – Пару линкоров класса «Викинг-2», эсминцы класса «Шторм» или «Сирокко»? И, кстати, кому их дарить? – Бестолочь ты, Ингви… – вздохнул Папа Джордан. – Правда, исполнительная. Дарить линкоры ВКС – глупо: единственное подразделение, способное противостоять Циклопам, летает на корабликах под названием «Кречет». И неплохо летает, я тебе скажу. Вот их я бы, пожалуй, проспонсировал… – Думаю, что это можно устроить… – усмехнулся Гурниссон. – Правда, не через генерала Роммеля. Говорят, искать к нему подходы абсолютно бесполезно. И чревато очень серьезными неприятностями. А вот у господина Мак-Грегора рыльце в пушку. Кажется, я даже слышал, сколько он стоит… – Это просто мысли вслух, Ингви! – поморщился Джордан Стомп. – Если я объявлю, что решил помогать ВКС, то мои конкуренты решат, что я сошел с ума. Или замазан [50]. Что, в общем-то, одно и то же. Развитие событий после этого момента предсказать сможешь? – Большая война, босс! Ну… на нашем уровне… Начнется передел сфер влияния… – …что в условиях противостояния с Циклопами окажется худшим подарком Роммелю и его людям. Нет. На такое я пойти не могу… – Ладно, проехали. Только я так и не понял причину вызова… – почесав затылок, пробормотал Ингвар. И криво ухмыльнулся: – Хотя есть варианты. Например, анонимная покупка орбитальных крепостей. Клонирование бойцов подразделения «Демон». Или ликвидация всех наших конкурентов сразу… – Не юродствуй… – Папа, поморщившись, прервал поток красноречия помощника. – Мне тут по личному каналу пришло предложение о покупке небольшой партии супербойцов ОЧЕНЬ широкого профиля. Автор, пожелавший остаться анонимным, утверждает, что эти самые бойцы на два порядка превосходят все, что я видел до сих пор… – По ЛИЧНОМУ каналу? – присвистнул Ингвар. – Однако. Интересно, и где у нас прокол? – Утечкой информации уже занимаются. Расслабься. Тебя это не касается. Меня интересует другое… Да, кстати, ты меня перебил: в письме было сказано, что эти самые бойцы превосходят все, что я видел, включая офицеров подразделения «Демон». А это, как ты понимаешь, Уровень. Задумайся: человек, сумевший найти ко мне ТАКОЙ подход, вряд ли будет заниматься мистификациями. Если, конечно, его целью не является банальная ликвидация… – Исключать такой вариант, пожалуй, не стоит… – Да. Поэтому мне надо, чтобы ты попробовал собрать всю имеющуюся в настоящий момент информацию о перспективных разработках ВКС, еще раз проанализировать настроения наших «доброжелателей» и разобраться с гарантиями безопасности аукциона, в котором нам предлагается поучаствовать… – Какого аукциона? Кому «нам»? – нахмурился Гурниссон. – Если верить тексту письма, то через двенадцать дней в одной из систем Метрополии состоится закрытый аукцион, на котором будет выставлено три ОЧЕНЬ ДОРОГИХ лота. Список приглашенных тебя восхитит: на первом месте – Робертино Сартори, на последнем – Касо Таникава. Но меня поражает даже не гипотетическая возможность участия в нем всех этих лиц ОДНОВРЕМЕННО. А сам принцип его проведения: представь себе – участие в аукционе НЕ предусматривает виртуального присутствия. Только личное. Причем только первого лица клана и одного его помощника. А безопасность гарантирует продавец… – Ого! Это случайно не работа МБ [51]? – Не знаю. Проверь. В средствах я тебя не ограничиваю. И задумайся вот о чем: я, конечно, могу отказаться и не полететь. Но если там будут продавать что-то действительно важное, то, не заполучив хотя бы информации об этой новинке, мы рискуем достаточно многим… – Угу. От игры на тотализаторах ПРОТИВ НАС и до возможных проблем с будущими ликвидациями… – кивнул Ингвар. – Я понял, босс. Скопируйте текст письма, если возможно… – Одноразовое. Восстановить не удалось. Продавец играет по-крупному… – Ясно. Что-нибудь еще? – поинтересовался Жало. – Нет. Можешь идти. Держи меня в курсе… – Хозяин кабинета, опустив на глаза рамку виртуального экрана, погрузился в свою любимую бухгалтерию… …Приняв душ и завалившись в кресло, Ингвар пробежал пальцами по сенсорам подлокотника и, дождавшись появления перед своим лицом голограммы «Афродиты», «вспомнил» о «пологе». Вывесив поляризованное силовое поле, скрывшее его от объективов вездесущих голокамер системы безопасности Корпорации, он представил себе лица контролеров [52] и еле заметно улыбнулся: о его привычке периодически посещать сервер крупнейшего на планете виртуального сайта знакомств не знал разве что ленивый. Впрочем, желающих посмеяться или позлословить над маленькой слабостью правой руки Папы в корпорации не было: слухи о патологической мстительности Жала были отличным средством держать злые языки за зубами. – Ну, что у нас тут сегодня нового? – дождавшись своей идентификации как вип-клиента и просмотрев «меню», пробормотал Гурниссон. – О… какая девочка! Ну-ка, отправим ее в кабинет… Оплатим часа полтора… Все… Ну, покажи мне, крошка, на что ты способна… Как насчет приватного танца? Для начала… Легкие шевеления пальцев, отдающих команды интерфейсу сервера, мигом внесли в окружающую девушку картинку любимый Ингваром антураж. Сначала в виртуальной комнате погас верхний свет, а на смену ему появилось легкое свечение пола, сменившего покрытие на металлическое. Потом вместо широченной кровати, на которой возлежала красавица, появился невысокий помост с отливающим тем же металлом шестом. А где-то за спиной Гурниссона возник источник света, избирательно освещающий отдельные части аппетитного женского тела… – Чего лежим? – нетерпеливо поинтересовался у красавицы Ингвар. – Музыку-то, я надеюсь, ты выберешь сама? – Как скажешь… – кокетливо улыбнулась девушка. – Кстати, меня зовут Бьянкой. Тебе нравится мое имя? – Вполне. Но оно мне понравится еще сильнее, если ты слегка приспустишь вон ту бретельку… – «прикоснувшись» к невесомой полоске материала, непонятно каким образом удерживающейся на ее плече, улыбнулся он. – Или позволишь сделать это мне… Кстати, у тебя чертовски приятная кожа… – Не только на плече, красавчик! Мои бретельки – в твоем распоряжении… Кстати, ты забыл представиться… – Ингвар… – выдохнул Гурниссон, прислушиваясь к еле слышным звукам первых аккордов, раздавшихся в помещении. – А у тебя неплохой вкус, Бьянка! Может, и визуальный ряд сама подберешь? – Легко, милый… – игриво улыбнулась она и, прогнувшись в пояснице, потянулась к возникшему за ее спиной пульту управления АВС-ки [53]… Легкое свечение воздуха и абстрактная картина, возникшая на дальней от Ингвара стене, менялись едва заметно. Однако плавное смещение спектра всего того, что освещали возникшие по углам комнаты свечи, оказались неплохим дополнением к аромату афродизиаков: уже через пару минут Ингвару захотелось прервать начатый Бьянкой танец и заменить помост постелью. – Досмотри до конца, ладно? – заметив, что он пытается прикоснуться к ее бедру, еле слышно выдохнула танцовщица. – Думаю, что финал тебе понравится не меньше начала… – Я очень постараюсь… – с трудом двигая ставшими непослушными губами, пробормотал парень и с большим трудом заставил себя отдернуть руки от ее бедра, так сексуально просвечивающего через тоненькую ткань платья… – Молодец… – В голосе Бьянки прозвучало такое неприкрытое обещание, что интерьер комнаты сразу же поплыл… – Какой же ты нетерпеливый… – проведя по губкам язычком, притворно вздохнула оказавшаяся в его руках девушка. – А я хотела, чтобы ты увидел, как я для тебя разденусь… – Я с этим справился быстрее… – хрипло пробормотал парень и, с трудом сдерживая желание, прикоснулся к ярко-алой ареоле ее груди… …Процесс обработки аудиовизуального ряда связкой «комм – интерактивный блок кресла – программное обеспечение «Афродиты» шел без сбоев. Трансформация входящего потока данных согласно криптографическому коду превращала обычное, в общем-то, изображение, звук и запахи в текст, с безумной скоростью откладывающийся где-то в подсознании Жала. Такой способ записи использовался не зря. Во-первых, для того, чтобы не мешать агенту «развлекаться» на виртуальном сайте, а во-вторых, не пересекаться с параллельным потоком, идущим от самого агента. Движения его тела, со стороны ничем не отличающиеся от моторики умирающего от вожделения мужчины, шифровались той же связкой и передавались на удаленный сервер МБ через кучу прокси-серверов. И через некоторое время оказывались на столе куратора. Естественно, в удобочитаемом виде. Впрочем, об этом Ингвар не думал. И не об этом – тоже: состояние транса, в котором он пребывал, не позволяло отвлекаться от главной задачи: от адекватного дублирования лицом, телом и голосом действий, необходимых для шифрования и передачи имеющейся у него информации… Сорок минут, прошедшие с момента активации учетной записи, пролетели, как несколько секунд: вставая с кресла с идиотской улыбкой абсолютно счастливого человека, Гурниссон в очередной раз поразился примитивности и действенности этого давно забытого человечеством способа шифровки информации. «И ведь не ловят… – мелькнуло в его голове. – Впрочем, чтобы до такого додуматься, надо быть полковником Шваревым. Или кем-нибудь из его людей». Двигаясь к бассейну с нагретой до тридцати семи градусов водой, Ингвар изо всех сил пытался удержать себя в состоянии неги, но вскоре был вынужден сдаться – комм, получивший сигнал о завершении приема сообщения, начал активацию скрытых слоев подсознания. Поэтому, медленно спустившись по лесенке, откинув голову на бортик и увеличив соленость воды так, чтобы тело не тонуло, парень закрыл глаза и вчитался в появившийся перед его внутренним взором текст… Глава 2. Генерал Харитонов – Доброй ночи, Рамон! Ну, как у вас тут дела? – Заглянув в красные от недосыпания глаза майора, Харитонов вдруг почувствовал угрызения совести: идея ввалиться в Комплекс сразу же после приземления оказалась, мягко выражаясь, неудачной. В четыре утра по местному времени спал даже такой фанатик от науки, как Родригес. – Доброй… – Помотав головой и потерев кулаками глаза, Рамон устало прислонился к стене рядом с входной дверью и, пытаясь держать глаза открытыми, уставился на начальство: – Я еще без сознания… Впрочем… с чего начинать? – Ладно. Извини, что поднял так рано. Иди к себе. Пару часов я подожду… – вздохнул генерал. – Давно лег? Родригес посмотрел на комм: – Минут сорок назад. Спасибо за предложение, но поздновато: я уже почти проснулся. Итак, начну с проблем. В Комплекс прибыло всего пятьдесят девять кандидатов. В работе – сорок три. Вроде бы немного. Но мы все равно не справляемся. Так как нам катастрофически не хватает специалистов. Скажем, хирурги практически не выходят из операционных и спят по два-три часа в сутки. Остальные ведут приблизительно такой же образ жизни. Что чревато ошибками. Нам не хватает психологов, физиотерапевтов, инструкторов. Даже для обеспечения потребностей второй очереди! Такая же ситуация с индивидуальными жилыми блоками, с тренажерными залами, с ВИК-ами [54]… И если со второй мы, в общем, кое-как справляемся, то к третьей очереди Проекта мы просто не готовы… – Постой! – перебил его Харитонов. – Если я не ошибаюсь, то на прошлой неделе должны были закончить строительство двух жилых ярусов и чего-то там еще… – Закончили. Даже на сутки раньше запланированной даты. И что? Помещения – это еще не все! – еле удержал зевоту майор. – Основной объем оборудования, требующегося для их нормального функционирования, мы начнем получать только послезавтра. Дней шесть уйдет на монтаж и отладку. Еще дня три – на переезд. В общем, по большому счету, пока мы топчемся на месте. А еще «Централ Спейсшип» задержала поставку очередной партии «Кречетов», «ООК» тянет с размещением заказа на «Громы», три из четырех полученных операционных блоков еще даже не распакованы… – А с ними-то что? – удивленно спросил Харитонов. – Нет свободных монтажников! Некому собирать! Я же говорю – проблемы везде, куда ни посмотри. Могу перечислять до завтрашнего вечера… – Ясно. Подготовь мне сводный файл. Чем смогу – помогу… – вздохнул генерал. – Что с подбором третьего номера в звено капитана Волкова? – Из второй очереди никого не отдам. Ни за что… – нахмурился Рамон. – Хотя бы до тех пор, пока ребята не закончат мутировать. Слишком большой риск… – А работать в двойке риск, по-твоему, меньший? – еле сдерживаясь, чтобы не наорать на подчиненного, упершегося, как баран, прошипел Харитонов. – Или ты считаешь, что жизнь лучшего пилота в подразделении менее важна, чем… – Это не единственный возможный вариант решения вопроса, Владимир Семенович… – перебил его Родригес. – Я хочу предложить использовать Отсев Первой очереди. – Так. Их же забрал Тишкин! – мгновенно успокоившись, прищурился генерал. – Или не всех? – Линду Горобец я придержал. По моим прикидкам, это самый лучший вариант из потенциально возможных… Генерал ошалело посмотрел на подчиненного: – Так. Если я правильно понял, то ты хочешь сделать третьим номером звена человека, не способного адекватно среагировать даже на обычное приветствие? Того, который по семнадцать часов в сутки живет на игровых серверах Галанета? Кандидата, который после сбоя какой-то там мутации ни разу не садился даже в виртуальный «Торнадо»? Рамон, ты что, сошел с ума? – Господин генерал! Я же не учу вас командовать подчиненными? – поморщился Родригес. – Тогда почему вы сомневаетесь в моей способности подобрать оптимальный вариант из тех, что имеются в наличии? Скорость реакции Линды на тридцать два процента выше, чем у Марка Гомеса. А сопротивляемость к перегрузкам вообще самая высокая в Первой очереди. На мой взгляд, этого вполне достаточно, чтобы… – Она не воспринимает ничего, кроме своих игрушек! – не сдержавшись, заорал генерал. – Если бы корабли Циклопов выглядели так же, как те виртуальные боты, которых она отстреливает в своем симуляторе, то я бы еще понял. А так – она же просто… прости за грубость, растение! Ее надо водить в столовую, в душ, укладывать спать, будить! Кто этим будет заниматься? В подразделении «Демон» нянек нет!!! – Проблему с целеуказанием мы уже решили… – дождавшись, пока смутившийся из-за чуть было не вырвавшегося у него определения генерал закончит свою тираду, спокойно произнес Родригес. – Ее БК-ашка будет преобразовывать входящий сигнал таким образом, что метки вражеских целей станут идентичны изображениям виртуальных ботов. Интерфейс и команды, поступающие от лидера звена – тем, к которым она привыкла на онлайн-серваках. Останется только помогать ей надевать скафандр, пристыковывать его к пилотскому креслу, и брать ее «Кречет» под контроль сразу. С момента взлета. Ну, и блокировать ее истребителю все функции, кроме работы с системами вооружения звена… – Ты ненормальный… – с трудом дослушав объяснение подчиненного, мрачно заключил генерал. – А о психологическом состоянии ребят, которые увидят твою Линду и поймут, что могли стать такими же, ты подумал? Или тебе кажется, что они будут хлопать в ладоши и сиять от счастья, радуясь, что нормально пережили все мутации? – Подумал. Увы, все остальные варианты намного хуже. Так что придется рискнуть… – Рамон! Задумайся! Игрок онлайн-сервера в кабине «Кречета»? По-моему, это перебор! – разозлился Харитонов. – Может, прежде чем предлагать столь бредовую идею, тебе стоит выспаться? – Так. Попробую объяснить свои предпосылки. Уход в Сеть – это защитная реакция ее психики на те сбои, которые мы не смогли предотвратить. Гипотетически она нормальна – просто ушла в себя слишком глубоко. И не хочет выбираться наружу. Игра – та самая реальность, которая заменила ей жизнь. Еще нюанс: до появления в Проекте она никогда не занималась киберспортом. А потом меньше чем за месяц стала безусловным лидером виртуального чемпионата системы. Так что стрелять она умеет. И очень неплохо. В принципе, большего от нее и не требуется. Пока, по крайней мере… – Бой в истребителе немного отличается от сидения в кресле… – скептически посмотрел на него Харитонов. – Хотя бы наличием перегрузок… – Последние четыре дня она играет в нашем новом экспериментальном ВИКе. В полноценном имитаторе кабины «Кречета». И привыкает к перегрузкам. Первые двое суток результаты были не очень, а вчера почти вернулись в норму. Так что этот фактор мы учли. Мне кажется, что просто надо попробовать – Волков пилот от Бога, и держать ее машину на контроле от взлета и до посадки для него не проблема. Так что, на мой взгляд, осталось решить один-единственный вопрос. Как объяснить ребятам существование Отсева… Глава 3. Майор Тишкин Глядя на стройную шеренгу стоящих перед ним здоровяков, Тишкин не мог отделаться от мысли, что все еще находится на Лагосе-два: двадцать два парня и пять девушек из Отсева внешне практически не отличались от более удачливых собратьев, виденных им неделю назад. Правда, в глазах ребят из подразделения «Демон» никогда не появлялось чувства неуверенности в собственных силах, однако удивляться этому не стоило: в отличие от этих ребят подчиненные капитана Волкова прошли ВЕСЬ курс изменений. И успели ощутить на своей шкуре, для чего все это было нужно… Почувствовав, что пауза затянулась, майор заставил себя отвлечься от воспоминаний: – Доброго времени суток, господа. Сожалею, что был вынужден оторвать вас от дел, но нам потребовалась ваша помощь. Мы – это четвертый отдел ВКС, или, по-вашему, «контрики». Служба, занимающаяся обеспечением безопасности Проекта и всех тех, кто к нему относится. Увы, неделю назад в результате допущенного нами просчета был похищен один из офицеров подразделения «Демон». Для того чтобы его найти, делается все возможное и невозможное. Ваша помощь – из категории, еще недавно считавшейся невозможной. Пеленг одного модификанта силами других модификантов. Если не вдаваться в подробности, то принцип поиска, предложенный разработчиками Проекта, довольно прост. У каждого из вас в голове имеется биологический компьютер, или БК-ашка, который позволяет вам общаться напрямую. Минуя обычные средства связи. Насколько я знаю, без использования усилителей «Кречета» расстояние уверенного общения между двумя Демонами составляет пять километров. Со штатными усилителями боевых машин – на три порядка больше. Новая аппаратура, которую в настоящее время монтируют на уиндеры, стоящие в трюме этого корабля, обеспечивает не только прием и передачу сигнала на три десятых астрономической единицы, но и его пеленгацию. То есть задача, которая ставится перед вами, относительно проста: совершить последовательные прыжки по системам, указанным в полетном задании, и с помощью своих БК-ашек провести сканирование всех без исключения планет и астероидных поясов. Учитывая то, что сигнал не экранируется и не глушится ни одним известным науке веществом или полем, задача вполне реальная. При обнаружении сигнала необходимо определить координаты места, где содержится ваш товарищ, и немедленно сообщить об этом старшему офицеру местного отделения Четвертого отдела СО ВКС. Вот, собственно, и все. Официальное прикрытие операции – поиск вражеских кораблей-разведчиков нового типа, недавно «обнаруженных» пилотами подразделения «Демон» в системе Койвела. Впрочем, эта часть работы вас почти не касается: пилоты ваших уиндеров уже получили и ценные указания, и коды связи с местными подразделениями ОСО ВКС, и все необходимые полномочия. Хочу отметить, что вероятность наткнуться на Циклопов, особенно в системах Окраины, достаточно велика. Поэтому всплытие ваши корабли будут осуществлять достаточно далеко от центральных планет. В случае появления вражеских кораблей вы ОБЯЗАНЫ немедленно уйти в гипер. Вне зависимости от того, отсканирована система или нет. Ввязываться в бой я запрещаю. Чем бы ни была обусловлена такая необходимость. Ясно? – Так точно! – Вот и отлично. В течение получаса каждый из вас получит на комм номер трюма и посадочного стола, на котором стоит его корабль. В девятнадцать сорок по общегалактическому вы должны быть в своих машинах. Чтобы под руководством инженеров пройти калибровку и подстройку к аппаратуре, а также инструктаж по технике ее применения. Вылет первой тройки – в двадцать три часа. Да. Чуть не забыл. Для вашего отдыха выделены каюты на палубе А-3… У меня все. Можете быть свободны… …За время, потраченное на инструктаж, в блоке «Пуаро» комма Тишкина ничего не изменилось. Программа продолжала анализировать загруженную в нее информацию, а индикатор процесса все еще отливал красным. Свернув интерфейс в режим ожидания, майор перебрался из кресла на кровать и, надвинув на глаза рамку виртуального монитора, включил воспроизведение виртуальной модели похищения. …Небольшая фигурка, шагающая по аппарели «Посейдона», светилась зеленым: в это время Гомеса снимали камеры корабля, и при желании можно было рассмотреть выражение его лица и даже оценить настроение, в котором он пребывал. Однако приближать его фигуру Тишкин не стал: все, что можно было выжать из мелкой моторики и движения губ офицера, было уже выжато: в этот момент Марк крыл матом «эту ненормальную парочку». Стоило фигурке спуститься на пластобетон, как часть ее силуэта посерела – все, кроме лица и части правого плеча задумчиво оглядывающегося по сторонам парня пропало из зоны контроля. А то, что продолжало гореть, было видно с позиции лейтенанта Кожина, одного из ребят капитана Иевлева. Поворот через левое плечо, и Демон сделал первые неторопливые шаги по направлению к «Гнутой Подкове». Их будет всего восемнадцать. А на девятнадцатом «Капля» генерала Харитонова, возникшая рядом с ним, закроет лицо Гомеса и от камеры Кожина. Впрочем, логика состоявшегося в этот момент разговора будет понятна и без изображения: капитан Слэйджер, ожидавший появления своего босса, предложит старшему лейтенанту подбросить его до бара. Гомес согласится. И через минуту и двадцать две секунды после остановки бота рядом с ним решительно заберется внутрь. …Судя по скорости движения тронувшейся с места машины, ни Гомес, ни адъютант генерала Харитонова никуда не торопились: перелет до точки поворота в трехстах двадцати метрах от «Подковы» занял четыре минуты шесть секунд. Хотя, двигаясь в обычном для капитана скоростном режиме, до нее можно было бы добраться за минуту двенадцать. «Совпадение почерка пилотирования управляющего «Каплей» человека со среднестатистической манерой пилотирования капитана Слэйджера на этом отрезке составляет восемьдесят девять процентов… – вспомнил майор. – Правда, найти записи, на которых он передвигался по космодрому так медленно, нам не удалось. Так что быть уверенным в том, что машиной управлял не он, мы не можем». Остановка над посадочным квадратом двести девять длилась всего минуту сорок секунд. Затем бот развернулся на шестьдесят семь градусов, сорвался с места, набрал крейсерскую скорость и высоту четыреста шестьдесят два метра. И, уйдя за территорию базы, встроился в разгонный коридор, ведущий к Блэквуду. Движение черной точки, отделившейся от его борта и приземлившейся рядом с одной из мачт привода, подсветилось синим пунктиром. Чтобы обозначить траекторию движения тела капитана Слэйджера, катапультированного Гомесом из «Капли». Двенадцать секунд мотания машины перед отделением спасательного кресла, видимо, должны были «свидетельствовать» о происходящей на ее борту борьбе… «Сейчас она выйдет из коридора, поднимется на три шестьсот… и с выходом на форсаж сорвется в почти вертикальное пике… – остановив движение «Капли», подумал майор. – Столкновение с идущим по грузовому коридору встречным курсом транспортом, груженным «Пираньями», уничтожит девяносто девять и три десятых процента органики. И заставит экспертов просеять двадцать шесть квадратных километров прилегающей к точке взрыва местности»… «Итак, вернемся на космодром»… – перемотав модель к точке разворота бота, Тишкин добавил к ней второй слой визуализации, и пластобетон расцвел светло-зелеными линиями, обозначающими пролегающие под его поверхностью коммуникации. Остановка решающего, где «пообедать» Гомеса прямо над штуцером элеватора артсклада была продумана заранее. Находящийся вне зоны, взятой под контроль «четверкой», он был одним из немногих мест, где можно было достаточно спокойно выгрузить из машины каким-то образом лишившегося сознания Демона. Небольшая перекодировка системы доставки боеприпасов, и контейнер с телом унесется в квадрат сто семьдесят семь, где стоит посыльный уиндер командующего базой полковника Ридли. Минута пятьдесят две секунды, и контейнер окажется на корабле. А еще через двадцать три машина уйдет в гипер. «Идеальная реализация динамической модели похищения. Уровень проработки стыковочных звеньев – выше всяких похвал… – подумал майор. – Если бы не результаты полного сканирования мозга Харитонова и Ридли, я бы подумал, что это они. Вернее, наша же «четверка» под их руководством. С ума сойти, какая великолепная реализация идеи… Ладно, а что у нас с имеющейся на данный момент информацией?» Введенная в модель команда послушно развернула искомый файл. Пробежав его взглядом, Тишкин тяжело вздохнул: точной информации было мало. Даже очень. Во-первых, тело пилота «Капли» не могло принадлежать старшему лейтенанту Гомесу: найденные на месте взрыва микрочастицы органики принадлежали наркоману со стажем по фамилии Гизатуллин, последние три года проживавшему в трущобах Блеквуда. Во-вторых, небольшие сбои в нормальном функционировании системы снабжения космодрома не позволили планировавшей похищение группе подчистить все следы вмешательства в свое программное обеспечение, и маршрут контейнера удалось определить уже через три с половиной часа после взрыва. Таким образом, можно было с восьмидесятипроцентной уверенностью утверждать, что похищенный Демон убыл из системы именно на уиндере полковника Ридли. В-третьих, травма головного мозга, полученная капитаном Слэйджером при приземлении и превратившая его в инвалида, была результатом точного расчета пилота «Капли»: две микро-коррекции ее курса по определению не могли оказаться случайными. В-четвертых, манера пилотирования бота с момента разгона от штуцера элеватора не принадлежала ни Марку Гомесу, ни адъютанту генерала Харитонова. И с вероятностью в девяносто семь процентов была просчитана заранее. В-пятых, старший лейтенант Гомес не попытался выйти на связь ни с одним офицером своего подразделения – то есть пребывал без сознания. А, значит, те, кто осуществлял операцию, сумели нейтрализовать Демона за исчезающе малый промежуток времени. Что вызывало кучу неприятных вопросов. В общем-то, больше ничего серьезного накопать не удалось: все остальное относилось к категории домыслов. В том числе и твердая уверенность Владимира Семеновича в причастности к похищению команды генерала Белоцерковского… По большому счету, к этому же самому мнению склонялся и сам Тишкин: попытка погибших андроидов хакнуть сервера «Кречетов» однозначно свидетельствовала о том, что разработчики Зомби не чурались промышленного шпионажа. А, значит, были способны и на похищение. Однако выборочное сканирование мозга Белоцерковского оснований для его ареста не дало. Как и оснований для полного сканирования. А последовать примеру Харитонова и Ридли, настоявших на проведении именно этой процедуры, он почему-то не захотел. Намного сложнее обстояло дело с господином Гронером, отсканировать которого требовал Тишкин. Им оказался самый настоящий андроид. Зомби! Поверить в то, что его полное подобие образу оригинала было попыткой разработчиков скопировать чью-то внешность, было почти невозможно. Если бы не однозначное утверждение Родригеса, что стоящий перед Тишкиным человек не является таковым, Александр бы в это никогда не поверил: сканер его комма утверждал, что все контрольные параметры андроида, начиная с папиллярных узоров и заканчивая альфа-ритмом мозга, принадлежат именно господину Гронеру, и никому больше! Впрочем, еще одна копия – на этот раз одного из аналитиков Белоцерковского, – появившаяся в лаборатории одновременно с оригиналом, заставила майора слегка сбавить обороты. И покинуть борт «Эльбы» не солоно хлебавши… Официальная версия происшествия, озвученная через двое суток после похищения – нервный срыв офицера подразделения Демон, закончившийся потерей управления десантным ботом и столкновением с грузовым флаером, – вызвала у Белоцерковского недоверчивую улыбку. Выслушав объяснения Тишкина, генерал посмотрел на присутствующего при этом Харитонова и картинно вздохнул: – Я приношу вам искренние соболезнования. Надеюсь, что такого больше не повторится и ваши психологи смогут лучше контролировать психологическое состояние вверенных их заботам модификантов. Как я понимаю, расследование закончено, и сомнений в том, что мы не имеем никакого отношения к этому происшествию, нет? Оснований утверждать обратное ни у Харитонова, ни у Тишкина не было. Поэтому уже через два часа «Эльба» вышла в открытый космос… Глава 4. Ирина Орлова В системе Велинды мы всплыли в семь пятнадцать по общегалактическому. И онемели: вместо ожидаемых шести-семи десятков меток на тактических экранах шлемов оказалось всего семнадцать. Две из которых принадлежали орбитальным крепостям. Тратить время на висящие рядом с планетой истребители смысла не было: уход эскадры Циклопов мог означать только одно. Начало полномасштабного вторжения. – Уходим к Лагосу. В гипере всем спать. Никаких расчетов, анализов ситуации и тому подобной хрени. Ясно? – рявкнул Вик буквально через тридцать секунд после всплытия. – Все понятно и так: если Циклопы ушли отсюда, значит, с вероятностью процентов в девяносто пять, их нет и в системах Этли, Койвела и Шаннара. То есть флот кораблей в двести пятьдесят-триста – где-то на территории Конфедерации. – Если сработает приказ сорок семь-триста пятьдесят два, то шансы у нас есть… – угрюмо перебил его Семенов. – Главное, чтобы патрульные корабли не щелкали клювом… – Думаешь? – вздохнула Элен. – А если их флот прыгнул куда-нибудь в Метрополию, откуда суток пять гипера до Лагоса? Даже если командир патруля окажется исполнительным-преисполнительным и немедленно отправит одну из машин к Лагосу, то десять суток до нашего появления не выдержит ни один флот ВКС. Без вариантов… – У большинства планет Метрополии как минимум по восемь-десять Ключей [55]. Если там не хлопали ушами и вывесили минные поля в секторах подхода [56], то продержатся… – без особой уверенности в голосе пробормотал Гельмут. – Правда, в том случае, если их флот освоил новую тактику обороны… – И если им рулит не какой-нибудь Лисин… – фыркнула я, вспомнив ослиное упрямство командующего Двенадцатым флотом при обороне Квидли [57]. – Минута до ухода. Повторяю еще раз: всем спать. Потом такой возможности может и не представиться… – перебил меня Виктор и, переключившись на персональный канал мыслесвязи, добавил: – Я тебя очень прошу, милая! Не трать время на расчеты, ладно? Нам с тобой придется хуже всех, и я хочу, чтобы ты была в норме… – Обещаю… – вздохнула я и, дождавшись, пока пройдет легкая тошнота, сопровождавшая погружение, съела кусок отбивной и завалилась спать. Не без помощи БК-ашки: тратить время на подсчет прыгающих через забор баранов желания не было никакого. Пятнадцать минут, выделенных мною на приведение себя в порядок перед всплытием, я провела в беготне: посещение туалета, прием контрастного душа, употребление бокала энергетика и облачение в «Стража» выполнялись в ускоренном режиме. Но с максимальной концентрацией на самом процессе: думать о том, что нас ожидало в ближайшем будущем, мне совершенно не хотелось. Так как перспектива ведения боевых действий в «двойке» мне очень не нравилась. В моей памяти все еще не стерлось воспоминание о том, как сфокусированные атаки преследующих машину Форда Циклопов умудрялись продавливать по три щита одновременно. Поэтому необходимость закрываться всего двумя здорово пугала. Однако действительность, ожидавшая нас у Лагоса, превзошла самые мрачные мои ожидания. В системе оказалось почти триста вражеских кораблей! – Что ж, могло быть и хуже… – забирая контроль над ВСЕМИ кораблями, пробормотал Виктор. – Задача номер раз: добраться до Ключей невредимыми. Ириш! С восемью щитами справишься? – П-попробую… – неуверенно отозвалась я. – Оружие – мне… – В голосе Вольфа было столько уверенности в собственных силах, что я невольно уронила челюсть… Разобравшись с распределением обязанностей, Вик вышел в эфир: – Лидер-шесть! Я – Демон-пять! Как вы тут без нас? – Демон-пять! Я – Лидер-шесть! Вас здорово не хватало… – отозвался Ридли. – Сами доберетесь? Боюсь, прикрыть не сможем… – А як же? – выпендрился Гельмут. И, жутко коверкая язык, продолжил: – Начинаем праздничный салют, посвященный очередной годовщине высадки героических покорителей космоса на Лагос-два! – Уймись, клоун! – попытался перебить его Игорь, но не тут-то было. Гельмута понесло: – Занимайте лучшие места. Трюк – смертельный. Выполняется без страховочного антигравитатора… – Типун тебе на язык! – заблокировав его выход в общий канал, по мыслесвязи прокомментировал Волков. – Второй Конти… – Ребята без нас издергались… – попробовал защититься Шварц. – Надо их подбодрить… – Сейчас тебя Циклопы подбодрят… – фыркнула Элен. – Ириш, навстречу идет сорок два борта! Где там твои щиты? – Тренируюсь… – экспериментируя с конфигурациями и количеством защитных экранов, ответила я. – В принципе, восемь штук – не так много… – Ну-ну… – недоверчиво хмыкнула Вильямс. – Как говорит Семенов, будем посмотреть… Удивительно, но работать с восемью щитами было действительно не так сложно, как показалось в первый момент: во-первых, Вик вел «Кречеты» плотной, на грани касания корпусами, «елочкой», и для того, чтобы навешивать концентрические силовые экраны на переднюю или заднюю полусферу, не приходилось производить сколько-нибудь серьезных расчетов. Во-вторых, в самом начале боя я додумалась сдвоить управление генераторами, и реально работала количеством, уже ставшим привычным по полетам в «четверке». В-третьих, стоило мне впрыснуть в кровь «коктейль», как в голове прояснилось, страх перед Циклопами куда-то испарился, а на смену ему пришло чистое, ничем не замутненное спокойствие. Видимо, поэтому я не особенно удивилась, почувствовав, что «елочка» вот-вот превратится в фирменное волковское непонятно что. В построение, в котором каждая из машин постоянно меняет скорость, ускорение и направление движения. По алгоритму, не просчитываемому никаким искином. …Первый истребитель Циклопов взорвался абсолютно неожиданно для меня: на мой взгляд, сжечь все четыре носовых эмиттера защитного поля у идущей под углом градусов в семьдесят к нашему курсу машины, и успеть всадить в ее борт «Пиранью» было невозможно. Однако у Вика это получилось. Правда, без участия страшно матерящегося Вольфа: среагировать на его сумасшедший маневр он просто не успел. Зато успела я: сразу после схода ракеты с оружейного пилона я закрыла машину тремя щитами. И краем сознания отметила, что сосредоточенный взрыв разделившихся боеголовок одиннадцати пущенных в нее торпед продавил только два. А потом вокруг наших «Кречетов» началось такое, что я напрочь перестала думать… Если бы щиты висели статично, так, как нам предписывала стандартная тактика работы с генераторами, то добрая половина выпущенных Вольфом торпед взрывалась бы внутри наших защитных полусфер. В отличие от Гомеса, более-менее привыкшего к манере пилотирования Виктора, Краузе порой выпускал их просто так, на авось. Рассчитывая на то, что блоки самонаведения смогут отработать и без его контроля. Поэтому почти постоянное отсутствие щитов перед нашими кораблями позволяло торпедам все-таки выходить на боевой курс и взрываться не слишком близко к нашим машинам. Впрочем, думать о перерасходе боеприпасов лично у меня времени не было: я занималась только щитами. Которые в какой-то момент сами по себе стали вешаться не парами, а так, как того требовала постоянно меняющаяся ситуация. Трудно сказать, как Вик умудрился засечь этот качественный скачок в моей работе, но в какой-то момент я вдруг поняла, что мы уже летим не к ближайшему к нам Ключу. А мечемся между зависшими перед сектором подхода линейными кораблями. И жжем их один за другим! Выразить свое глубочайшее возмущение я не успела: вывешивала сразу четыре щита перед «Кречетом» Элен, потом еще три – за истребителем Гашека, а потом… смирилась. Краешком сознания сообразив, что раз у нас все получается, то и возникать особого смысла нет… …Минут пять из двадцати, потребовавшихся нам на то, чтобы все-таки добраться до Ключа-четыре и пополнить боекомплект, я тихо глохла от истерических воплей. Кажется, диспетчера Башни. И, если бы не помощь Волкова, убавившего громкость общего канала почти до нуля, точно лишилась бы барабанных перепонок: – Жгите их, Демоны! Жгите-е-е!!! Зато в общем канале мыслесвязи было практически тихо. Только к самому концу дозаправки подал голос порядком растерянный Игорь: – Ирка! Ты и правда ненормальная! Не понимаю, как с тобой Вик летает? Я чуть не поседел! Щитов практически нет! Никогда! А мы… целы… – Лучше скажи ей спасибо… – возмущенно перебил его Гарри. – Иришка! Ты просто чудо! Когда все закончится, я буду стоять перед тобой на коленях и просить дать мне несколько уроков. Я тоже хочу так научиться. Честное слово… – Ладно, господа офицеры, полетали восьмеркой, и хватит… – Cудя по деловому тону, Вик, возникший в общем канале, только что закончил общаться с Ридли или Забродиным, и был готов озвучить новые ЦУ. – Циклопы перегруппировываются. Видимо, решили атаковать сразу четыре Ключа. Логично. Но нам придется тяжко. Итак, делимся на два звена по четыре машины в каждом. Первое – тройка Семенова плюс Форд. На щитах – Шварц. Элен и Гашек летают со мной. Яков, на тебе оружие. Игорь, сектора подхода Ключа-три и пять – твои. Я беру первый и четвертый. Особенно не рискуйте. Главное – не давайте Циклопам протралить минные поля. И еще – ниже двадцати процентов уровень боекомплекта не опускать. Гельмут! С четырьмя щитами справишься? – Думаю, да… – Тогда поехали… Как оказалось, деление на две четверки было не окончательным – часов через восемь непрерывных боев Вик забрал вымотавшегося до предела Семенова и сделал лидером первого звена озверевшую от безделья Элен. Гарри и Гельмут, постоянно менявшиеся на щитах, чувствовали себя более-менее сносно. А вот Краузе и Гашек, вынужденные работать с оружием практически бессменно, потихоньку начали сдавать. Впрочем, периодические промахи были не так опасны, как отсутствие нормальной защиты, поэтому мы продолжили летать. Еще часов десять. Сам Вик, как обычно, изображал из себя двужильного. Но постепенно и в его обычно безупречных маневрах начали появляться мелкие шероховатости. Только вот сил обращать на них внимание у меня почти не осталось – непрерывная работа с генераторами защитных полей выматывала так, что я снимала щиты все реже и реже. Так как иногда ловила себя на мысли, что почти не вижу тактический экран. К этому времени ситуация в системе стала критической – несмотря на идеальную с точки зрения тактики работу Шестого флота и наши непрекращающиеся атаки, Циклопы умудрились расчистить сектор подхода к Третьему и Четвертому Ключам. И вышли на дистанцию нормальной работы по орбитальным крепостям. Суммарная мощь торпедных залпов линейных кораблей врага была настолько высока, что за какие-то два часа оба атакуемых Ключа потеряли более тридцати процентов брони. И стали выглядеть, как огромные груды металлолома. Шестой флот тоже нес потери, хотя и не такие серьезные, как во время прошлых вторжений. С момента нашего всплытия в системе Циклопы взорвали два крейсера, десятка полтора эсминцев, порядка сорока «Торнадо» и семь МЗ-шек [58]. Еще бортов пятнадцать были серьезно повреждены, но из боя не выходили: согласно приказу Ридли ремонтные базы обслуживали только орбитальные крепости. Пристыковавшись с противоположной от сектора подхода стороны, они в авральном режиме меняли эмиттеры защитных полей, бронеплиты и приводили в относительный порядок поврежденные оружейные башни. Если бы не постоянная замена эмиттеров, Ключам приходилось бы гораздо хуже: большую часть энергии взрывов принимали на себя силовые поля. Правда, к этому времени пространство вокруг Ключей превратилось в огромную свалку. И во время полетов на перезарядку и дозаправку у меня уходило ничуть не меньше нервов, чем во время рейдов в боевые порядки эскадры Циклопов. Наши «Кречеты» тоже выглядели не ахти. Особенно машины Семенова и Вильямс. Не знаю, как Вик, а я, глядя на датчики полученных ими повреждений, все чаще вспоминала о резервных истребителях, стоящих на космодроме перед нашей казармой. И… отгоняла от себя мысли о кровати неподалеку: спать хотелось так, что к концу каждой перезарядки мне приходилось принимать очередную дозу «коктейля». Чтобы быть в состоянии мало-мальски соображать. С другой стороны, за восемнадцать часов боя мы умудрились сжечь более пятидесяти истребителей, десятка полтора эсминцев и… всего один крейсер: к линейным кораблям Циклопы нас старались не подпускать, прекрасно представляя себе, чем это для них закончится. Видимо, поэтому добрых две трети легких кораблей постоянно мотались по границе сферы досягаемости оружия орбитальных крепостей, отслеживая наше местонахождение. Любая попытка выйти из нее, по сути, была самоубийством: количество торпед, выпускаемых по нашим кораблям вражескими машинами, периодически заставляло меня покрываться холодным потом. И если бы не ротация Циклопов между передней линией атакующего ордера и крейсерами, мы бы так и сидели рядом с орбитальными крепостями… Тяжелее всего нам приходилось в моменты, когда в системе всплывали рейсовые гражданские корабли. Несмотря на то, что точки их появления, как правило, были достаточно далеко от театра боевых действий, уйти обратно в гипер удавалось единицам: десяток истребителей Циклопов, патрулирующих окраины, догоняли и сбивали их раньше, чем маломощные двигатели успевали придать лайнерам достаточную для погружения [59] скорость. Слышать просьбы о помощи и пытаться успеть, заранее понимая, что шансов нет, было невыносимо. Поэтому с каждым взорванным Циклопами транспортником наши атаки на ближайшие вражеские корабли становились все отчаяннее и отчаяннее. А попытки дергаться на помощь – все реже и реже. До тех пор, пока у Лагоса-восемь не всплыл самый настоящий «Кречет»… …Башня! Я – Демон-одиннадцать! Требую сопровождения до ближайшего Ключа! – Услышав голос, раздавшийся в эфире, я не поверила своим ушам: до выпуска второй очереди Проекта оставалось еще месяца четыре, третью еще только собирали, а о судьбе Марка ничего нового не было слышно. Значит, Демона-одиннадцать не могло существовать по определению. И, тем не менее, он был! И пилотировал самый настоящий «Кречет»! – Демон-одиннадцать! Я – Демон-пять! Иду навстречу… – мгновенно отозвался Вик. И, переключившись на мыслесвязь, добавил. Для находившейся относительно недалеко Вильямс: – Идем «елочкой». Как при всплытии из рейда. Элен, лови курс. На подходе отпустишь ребят – я вас подберу. Ясно? – Угу… – буркнула удивленная не меньше нас Элен. – Что за сюрпризы? – Пока не знаю… – ответил Волков. – Если успеем – разберемся… За двадцать две минуты, потребовавшиеся нам для того, чтобы добраться до Демона-одиннадцать, я два раза чуть не поседела от страха. В первый – пролетая между четырьмя вражескими крейсерами, и увидев сорок четыре выпущенные в нас торпеды. Взрыв БЧ которых продавил шесть щитов из восьми. А второй – когда поняла, что «Кречет» невесть откуда появившегося в системе товарища идет на автопилоте. И что голос, общающийся с Башней и Виком – это просто интерактивная запись! – Если там какой-нибудь хренов доброволец, то до Ключей мы сопроводим труп… – придя к таким же выводам, что и я, грязно выругалась Элен. – Без предельных перегрузок до них не доберешься… – Его проблемы… – хмуро процедил Вик. – Я боюсь другого: если этот «доброволец» – еще и без БК-ашки, то его машину я не законтролю. То есть, мы его потеряем еще до того, как долетим до крейсеров… – Башня! Я… О, черт, у вас тут Циклопы?! – Вопль, раздавшийся в эфире сразу после появления за новым «Кречетом» еще одного корабля, звучал настолько истерично, что диспетчер Башни не смог сдержать нервный смешок. – …Нет! Не просите! У нас нет шансов! Ни за что, господин майор! – завопил командир корабля, видимо, кому-то, находящемуся рядом с ним. И отключился. А через минуту снова вышел в эфир: – Я – Омега-три! Примите файл для Демона-пять! Мы уходим… – Омега-три! Файл принял! Демон-пять! Файл для вас! Пересылаю… – справившись с собой, четко отбарабанил диспетчер. …Подтвердить получение Вику было некогда: мы как раз догнали четверку истребителей Циклопов, идущих на перехват «Кречета». И ворвались в их строй, как волки в отару овец. То, что за нами летело еще бортов двадцать, Волкова беспокоило мало: на то, чтобы выжечь эмиттеры защитных полей ведомых обеих двоек, у него ушло чуть больше двенадцати секунд! И еще минуту – на то, чтобы взять в «клещи» и взорвать корабли их ведущих. – Вик! Ты – монстр… – устало пробормотал изображающий статиста Семенов. – Прямо как в тренажере… – Угу… Если бы еще можно было выключить программу и пойти отдохнуть, он, наверное, был бы счастлив… – иронично усмехнулась Элен. – Охренеть… – видимо, ознакомившись с полученным файлом, совершенно убитым голосом произнес Вик. И после долгой паузы добавил: – В этом уиндере был майор Родригес… С инструкциями. Демон-одиннадцать – третий номер для моего звена. Но… Короче, сейчас попробую взять его под контроль, и мы попробуем полететь обратно… Глава 5. Виктор Волков Прорваться обратно к Шестому флоту удалось с очень большим трудом. Практически все машины Циклопов, за исключением крейсеров и эсминцев прикрытия, рванули к нам на перехват. Полковник Ридли, увидев идущий в нашу сторону атакующий ордер, состоящий из сотни с лишним вымпелов, чуть не сорвал себе глотку, требуя «немедленно отрываться, уходить в гипер, а потом возвращаться через другую точку системы». Откровенно говоря, я бы и сам не отказался от такого варианта ухода. Однако дистанционно запрограммировать на прыжок курсовой компьютер «Кречета» лейтенанта Горобец оказался не в состоянии. Так как принцип первичной активации доступа к искину его «Кречета» требовал ввода кодов непосредственно с моего комма. Идиотская логика перестраховщиков Комплекса меня просто убила: отправить в гипер человека, практически не умеющего летать, используя только автопилот они посчитали нормальным. А дать мне возможность через БК-ашку управлять всеми функциями искина его истребителя без подтверждения своих полномочий – нет! Хорошо, хоть не догадались заблокировать возможность взятия «Кречета» под контроль. В общем, пришлось пробиваться так… На наш уход из плоскости эклиптики и начало «разгона» идущая следом эскадра не повелась. Просто скорректировала курс и продолжала преследование. Довольно плотным ордером, прикрытым с передней полусферы почти сплошным полем отражения. Прорываться сквозь который в лоб мог решиться разве что самоубийца. Попытка плавно обойти построение «елочкой» ни к чему хорошему не привела: Циклопы шустренько срезали «угол» и вышли на дистанцию поражения. Суммарной мощности боевых частей того количества тяжелых торпед, которые выпустили вслед за нами Циклопы, должно было хватить на продавливание поля отражения орбитальной крепости. С большим запасом. Поэтому я раскидал «елочку» в разные стороны. И попытался убрать машину Гашека, летевшую последней, из захвата систем их самонаведения. Увы, торпед оказалось слишком много – ни «ловушки», ни ложные контуры, ни противоракеты, щедро выпускаемые перепуганным не меньше меня Вольфом, не помогли: сотни полторы БЧ все-таки вышли в точку подрыва и превратились в стремительно расширяющийся ослепительный белый шар. – Гаше-е-ек!!! – истошно заорала Элен за мгновение до взрыва. – Н-не м-может б-быть… Ирка! Я тебя люблю… – Ошалелый голос Яши, раздавшийся секунд через десять после вопля Вильямс, заставил меня несколько раз моргнуть: его «Кречет» был цел! И практически не поврежден. Крутить запись назад, чтобы понять, что и как она сделала, я не стал. Некогда было. Вместо этого я бросил машины в брешь, оставленную атакующим ордером «Циклопов» для облета обломков корабля Яши. И почти одновременно взял в «клещи» сразу четыре машины преследователей. А взорвалось почему-то пять. Пары секунд, потребовавшихся идущим следом за ними эсминцам на маневр уворота, хватило на несколько импульсов генераторов полей интерференции. И мои «Касатки», выпущенные практически в упор, разворотили сразу две машины. А потом я вообще перестал думать, так как в пространстве вокруг нас началось что-то несусветное. Собрать рваную картину боя в одно целое мне удалось только минут через пятнадцать – тогда, когда все девять моих машин каким-то чудом оказались в полутора сотнях километров от ближайшего истребителя Циклопов. И в четырех минутах полета на форсаже от сектора подхода к Ключу-три. В тылу у вражеских линейных кораблей. Начало анализа текущей ситуации заставило меня ошалело пересчитать оставшиеся на тактическом экране метки преследователей: их стало меньше как минимум на треть! – Ира! Вик! Вы скоро разучитесь ходить… – раздался в общем канале растерянный голос Гельмута. – Почему? – без всякого энтузиазма, скорее всего автоматически, спросила его Элен. – Потому, что я буду носить их на руках… – совершенно серьезно ответил ей Шварц. – Я отказываюсь понимать, как это могло получиться, но мы живы… – Элен! Игорь! Кто из вас потащит четверку? – чувствуя, что почти ничего не соображаю от усталости, перебил их я. – Надо сбить хотя бы пару крейсеров. Нет, не «хотя бы», а ВСЕГО два: боекомплект почти на нуле… – У меня трясутся руки… – после небольшой паузы признался Семенов. – Может, Вильямс поведет, а? – Я… тоже не могу… Мутит от «коктейлей»… Здорово перебрала… Роняй одного прямо так, и уходим, ладно? …Уронить удалось два. И еще один эсминец. А потом убегать, прикрываясь сразу всеми щитами. Аж до атмосферы Лагоса – озверевшие до предела Циклопы оставили нас в покое только тогда, когда оказались в зоне досягаемости сразу трех орбитальных крепостей. И начали гореть, как свечки, от импульсов ГПИ [60]. А я, увидев над головой океан с пересекающей его линией терминатора, понял, что лететь к Ключам уже не в состоянии. И повел «Кречеты» к космодрому… Полковник Ридли не возражал: – Спите! Пока они за вами гонялись, ремонтные базы работали на износ. И теперь я уверен, что пару часов мы как-нибудь продержимся… Мысль, мелькнувшая у меня перед самой посадкой, заставила собраться с силами и выйти в общий канал мыслесвязи: – В кораблях спать запрещаю. Сейчас свяжусь с «Посейдоном» – пусть готовят «Авиценну». Надо чистить кровь: не знаю, как вас, а меня «коктейли» уже не цепляют… Выбраться из аппарата для комплексной нейрофизиологической релаксации мне удалось только через четыре часа. А еще через минуту, нацепив на голову шлем от своего «Стража» и кинув взгляд на тактический экран, я вскочил на ноги и, жутко матеря врачей, самовольно решивших привести нас в «полный порядок», понесся по коридорам «Посейдона». По направлению к аппарели грузового люка. Одновременно поднимая всех еще не пришедших в сознание ребят: за время нашего сна Циклопы вдребезги разнесли Ключ-три. И уже добивали Четвертый. – Лидер-шесть! Я – Демон-пять! Через десять минут будем на орбите… – запрыгивая в люк своего корабля и врубив экстренный режим проведения предполетных тестов, я принялся судорожно натягивать на себя скафандр. Одновременно пытаясь углядеть, кто из ребят еще не в своем корабле. А потом, наткнувшись взглядом на незнакомый «Кречет», стоящий рядом с машиной Вильямс, вспомнил про прослушанное послание майора Родригеса. И схватился за голову: все четыре часа, проведенные нами в «Посейдоне», третий номер моего звена просидел в пилотском кресле своего корабля! Так как был неспособен принимать решения самостоятельно… – Игорь! Элен! Поднимайте свои штатные звенья и дуйте к Ключу-четыре. Там работаете по обстоятельствам. Я немного задержусь… – Ок, босс, как скажешь… – Шестерка «Кречетов» дрогнула, приподнялась над пластобетоном и, на мгновение зависнув в неподвижности, с предельным ускорением унеслась в зенит… – Лейтенант Горобец! Говорит капитан Волков! Вы меня слышите? – в общем канале мыслесвязи поинтересовался я. И, не дождавшись ответа, выбрался из «Кречета». Одновременно открывая текстовый файл, прикрепленный к аудиозаписи. И, прочитав первый же абзац, замер в створе входного люка: третий номер моего звена, лейтенант Горобец, был ненормальным! Геймером, живущим ТОЛЬКО в виртуальном мире! А Демоном только на словах – он не прошел даже первой фазы Проекта! Пробежав текст «по диагонали», я изо всех сил врезал кулаком по стенке шлюза и заскрипел зубами: фраза Родригеса о том, что «Горобец почти не умеет летать», показалась мне издевательством: Горобец не умел не только летать! Он не умел вообще ничего! Даже общаться! А еще для полного счастья он оказался девушкой. Которой требовался постоянный уход… – Ириш! Ты мне нужна! Срочно! – подключившись к персональному каналу Орловой, позвал я. И скинул ей оба файла: – По дороге послушай. Вернее, почитай… – Что случилось? – видимо, почувствовав изменение моего настроения, встревожилась Ира. – Что с твоим голосом? – Наш третий номер – женщина. Из так называемого Отсева. Отсев – это брак Первой очереди Проекта. В общем, человек, который перенес мутации физически, но не справился с их последствиями морально. Понимаешь? – Н-нет… – растерянно отозвалась Орлова. – Какой, нафиг, Отсев? Когда я хакнула сервак Комплекса, там была информация только о десяти Демонах! – Думаю, что это был такой же хак, как тот, который дали исполнить андроидам Белоцерковского… – вздохнул я. – Игры психологов Проекта. Видимо, пытались поднять нам самооценку. Посмотри на второй странице текстового файла – там сказано, что тех, кто пережил первичные изменения, но не вышел на расчетные физические показатели – порядка пяти десятков человек! То есть были и те, кто не пережил. Так? – Что ты дергаешься? – догнав меня перед самым люком «Кречета» Горобец, Иришка схватила меня за руку и развернула к себе лицом. – А что, ты не догадывался об этом раньше? Или тебе казалось, что технологию изменения отрабатывали только на подопытных мышах? В данном случае цель оправдывала средства, поэтому люди Родригеса делали то, что были должны… – Да я не об этом! – попытавшись собрать в кучу разбегающиеся мысли, буркнул я. – Эта девочка – геймер! А интерфейсы ее тактического экрана и БК-ашки адаптированы под тот, к которому она привыкла в виртуальных онлайн-игрушках! Третий номер нашего звена – очередной эксперимент яйцеголовых. Что-то вроде ответа на вопрос, «а что будет, если к системе управления огнем присобачить выносливое тело и рефлексы БЕЗ мозгов»?! А ничего не будет! Как она будет работать из-под щитов? Вряд ли в ее игрушках летают звеньями, в которых есть распределение обязанностей! Это идиотизм, Ира! – Пока ты общался с Ридли, я просмотрела кусочек записи из той каши, в которой мы оказались на обратном пути… – Встряхнув меня пару раз, чтобы прервать мою тираду, Иришка сняла шлем своего скафандра и, приподнявшись на цыпочки, прижалась носом к оптическому датчику моего «Стража»: – Она сбила шесть истребителей и эсминец! – Она? – не понял я. – Их сбил Вольф! – Нет, она: свой «Кречет» под его контроль она не отдавала. И отработала очень неплохо. Так что, если ты перестанешь дергаться и попробуешь дать ей возможность научиться, то вполне возможно, что она станет не худшим пилотом в подразделении. Вернее, не пилотом, а оружейником… – еле слышно вздохнув, поправилась она. – Чем рычать и буйствовать, сначала посмотри, на что она способна в тройке, а потом делай выводы. Занимайся доступом, а я посмотрю состояние системы жизнеобеспечения ее скафандра и попробую ее выкупать и покормить: насколько я понимаю, она должна была провести двое суток в гипере, не вставая с кресла. Не знаю, как ты, а я бы от такого застрелилась… …Выйти в космос удалось только через полчаса – после активации доступа к искину я скинул себе на комм тот вид интерфейса, который реально видела Линда Горобец. И разбирался с его возможностями все то время, которое потребовалось Иришке, чтобы привести в порядок и Линду, и ее «Стража». В принципе, возможностей для встраивания в привычный ей командный ряд аппаратного предупреждения о снятии или постановке щитов было предостаточно. Немного помудрив с программными кодами, я прописал в них все нужные команды, а потом, подумав, добавил обратную связь: хотелось использовать для общения хотя бы те элементарные фразы, которыми она привыкла обмениваться с игроками своей команды. Поэтому к моменту, когда наши «Кречеты» вышли в космос, я успел обменяться с ней парой предложений и даже скинул ей несколько тактических схем, которые хотел бы применить в предстоящем рейде в сектор подхода Ключа-четыре… После небольшой паузы, видимо, потребовавшейся ей для того, чтобы осмыслить полученную информацию, Линда вошла в мой персональный канал и… ехидно поинтересовалась: – Вы что, совсем меня за нубье [61] держите? Или думаете, что я пришла с сервака для ламеров [62]? Чем втирать такую лажу, лучше линканите [63] ссылку на гайд [64] по игре… Я впал в ступор. Минуты на две. Потом влез в Галанет, прочитал перевод использованных ею терминов и… решил загрузить выдумыванием этого самого «гайда» Пашку Забродина. Но потом. После ухода Циклопов из системы: – Твое дело стрелять. Из всего того, что есть в трех машинах. Все щиты – на Ирине. Я – пилотирую. Тоже все три. Ссылки на гайд линкану позже. Сейчас некогда. Игра уже началась. Постарайся врубиться по ходу… – Оки… – усмехнулась она. – Кстати, летаешь ты зачетно. Мне понравилось… …Девяносто процентов того, что она несла во время боя, я не понимал. Но контролировать систему управления огнем перестал довольно быстро. После третьего сбитого ею истребителя. Так как увидел главное: стрелять у нее получалось. Намного лучше, чем у того же Марка. И позволил себе полностью уйти в пилотирование, решив, что проанализировать ее ошибки смогу и потом. Тем более что Циклопы, протралившие весь сектор подхода к Ключу-четыре, сосредоточили почти всю огневую мощь на орбитальной крепости, и без этого доживающей последние минуты. И некоторое время почти не обращали внимания на наши атаки. Поэтому, поймав момент, когда штук двадцать вражеских машин ушло на перезарядку, все три наших звена рванули следом. И, отстав от них в удобной для поворота точке, дорвались-таки до крейсеров… Первую пару крейсер-эсминец прикрытия мы уронили меньше чем за минуту. Сначала я выжег эмиттеры защитного поля эсминца, потом Линда всадила в его корпус две «Касатки», а сразу же после взрыва мы взяли в «клещи» оставшийся без прикрытия тяжелый корабль. И «обрадовали» его аж четырьмя тяжелыми торпедами. Зато со следующей целью нам пришлось повозиться: для того, чтобы сбить прикрытый эсминцем и двумя истребителями крейсер, пришлось работать на грани фола. Момент, когда за кормой моей машины появилось девять тяжелых торпед, я углядел совершенно случайно: они оказались между нею и «Кречетом» Линды, который я как раз уводил от одновременной атаки двух истребителей. Идея, мелькнувшая в голове, показалась мне довольно-таки интересной, поэтому, уничтожив оба остающихся целыми эмиттера крейсера, я практически притерся к его корпусу. И на долю секунды заблокировал управление всеми тремя нашими щитами… Возмущенный вопль Иришки, активация генератора мерцания на моем «Кречете», включение вывешенных со стороны Циклопа щитов… – и набравшие скорость боевые части торпед воткнулись в борт выпустившей их машины. А потом сдетонировали от близкого взрыва моей «Пираньи»… – Еще раз заберешь у меня щиты – получишь по голове! – взвыла Орлова. – Ясно? – Прости… – довольно усмехнулся я, глядя, как вражеский корабль медленно разламывается на четыре огромных куска. – Просто было интересно, можно ли сбить эту громадину одной ма-а-аленькой «Пираньей»… – Можно. Только вот дальше что? – закрывая машину Горобец от атаки эсминца, заорала на меня Иришка. – А если бы за это время кто-нибудь уронил меня? Или Линду? Что бы ты сказал тогда? – Прости… – Ладно, проехали. Но дома получишь по полной… – Красиво… – в параллельном канале хихикнула Горобец, не слышавшая возмущенного тона Орловой. – Прикидываю, что он там сейчас орет! – Кто? – не понял я. – Ну, тот чел, который рулит этим персом [65]! Небось сотрет игрушку и отформатирует диск… – Это точно… – представив, чем реально заканчивается взрыв такого количества боеголовок для команды любого корабля, поддакнул ей я… – А потом повесится… вместе со всеми членами семьи и близкими друзьями… …Добить Ключ-четыре Циклопам не удалось. Страшно изуродованная, похожая на кусок покрытого грязными пятнами теста, орбитальная крепость сражалась даже тогда, когда от нее остался кусок размером в два линкора. Шестой флот, прикрывающий ее от атак вражеской эскадры, делал все, чтобы перехватывать основную массу торпед. И очень неплохо с этим справлялся. А мы буйствовали среди пытающихся прорваться к эсминцам и крейсерам Ридли истребителей. Для того чтобы больше не оставлять флот без нашей помощи, часа через четыре после начала полетов тройками я отправил спать звено Вильямс. Еще через два, дождавшись их возвращения в строй – Семенова, Шварца и Краузе. А после них планировал отдохнуть и сам. Но Циклопы внесли в мои планы свои коррективы: сразу же после того, как Игорь поднял свои машины с космодрома, вражеская эскадра пошла на прорыв. Восемьдесят три машины, закрывшись щитами, выстроились в компактный ордер, чем-то похожий на наш «Двойной конус», и на форсаже двинулись прямо к Лагосу. Не обращая внимания на огонь орбитальных крепостей и свои потери. Войдя в зону досягаемости мощнейших генераторов полей интерференции, установленных на Ключах, Циклопы начали рваться один за другим, но скорости не снизили. – Доберутся до точки сброса БЧ «космос-земля» – планете конец… – завопил Игорь, бросая свои машины внутрь их построения. – Валим всех, кого можем! Полковник Ридли пришел к такому же выводу: практически все машины Шестого флота, еще недавно неподвижно висевшие на подступах к Ключу-четыре, экстренно запускали движки и срывались вдогонку за проходящими мимо вражескими кораблями. Стараясь любым способом помешать им добраться до точки сброса… …До зоны ответственности систем ПКО [66] наземного базирования дошло всего четырнадцать машин. Точку сброса миновало шесть. А потом с их пилонов сорвалась крылатая смерть… Глава 6. Генерал Харитонов Габаритные огни флаера Роммеля появились над «Иваном Грозным» минут на двадцать позже обещанного. Глядя, как черное пятно лимузина медленно протаивает сквозь сплошную стену дождя, Харитонов с трудом сдерживал раздражение: восьмичасовое ожидание «окна» в расписании командующего ВКС в условиях жуткого недостатка времени было явным перебором. «Надо было сажать линкор не на космодром, а прямо перед зданием генерального штаба… – злобно подумал генерал. – Тогда Курт мигом забыл бы про все свои архиважные дела»… – Ну и что ты такой мрачный? – выбравшись из люка флаера, замершего под защитным силовым полем «Ивана Грозного», поинтересовался Роммель. И зябко поежился: – Хотя причины есть – погодка сегодня выдалась предельно гнусная… – Есть и другие. Посерьезнее. Скажи, чему я должен радоваться? – кивком пригласив начальство двигаться к лифтам, вздохнул Харитонов. – Новости одна хуже другой. А до тебя не достучаться… – Я бы не был так категоричен… – не согласился командующий. – В общем и целом тенденции очень даже ничего… – Да ты что? Может, я чего-то не знаю? – желчно поинтересовался генерал. – Или тебе докладывают только о наших победах? – Несмотря на переход противостояния в активную фазу, за последние полтора месяца ни одна операция Циклопов не увенчалась успехом. Ни одна, слышишь? Не удались попытки захвата систем Лагос, Квидли и Арлин. Да скажи мне кто-нибудь еще полгода назад, что мы сможем удерживать их от полноценных вторжений, я бы ни за что не поверил… – Курт! Радоваться нечему! – Дождавшись, пока лифт остановится на адмиральской палубе, Харитонов прикоснулся пальцем к сенсору блока управления доступом и тяжело вздохнул: – Их сдерживает восемь человек из Проекта «Демон». И выдуманная ими новая тактика обороны. Задумайся – равновесие настолько шатко, что любая ошибка с нашей стороны закончится уничтожением ВСЕЙ Конфедерации… – Это почему? – открывая дверь в апартаменты Харитонова, удивленно спросил Роммель. – Ты раньше когда-нибудь слышал об эскадрах Циклопов в три сотни вымпелов сразу? – Нет… Более пятидесяти двух бортов в составе одного флота на территории Конфедерации не появлялось… – ответил командующий. – Да и зачем? Этого им хватало за глаза… – Именно… ХВАТАЛО! Располагайся, где тебе будет удобно… Что будешь пить? – Сок какой-нибудь. Хотя… ну его! Потом. Давай сначала о делах… – опустившись в кресло, пробормотал Роммель. – Как скажешь. Итак, пятьдесят два борта. А перед моим отлетом с Нью-Джорджии появились разведданные, в которых сказано, что в системе Шаннара Циклопы УЖЕ собрали группировку из ста пятидесяти кораблей. И еще порядка двухсот скопилось в трех соседних. Как ты думаешь, для чего? – Не задавай глупых вопросов… – поморщился командующий. – Твои Демоны их достали… – Вот! Мои Демоны! Напоминаю – их восемь человек. Три неполных звена! А что будет, если их останется пятеро? Трое? Или ни одного? Сколько времени потребуется Циклопам, чтобы выжечь Окраину? – Не восемь, а девять! – Восемь, Курт. Уже – восемь. Я до этого дойду… – Ладно. Пусть восемь. Сколько надо времени, чтобы выжечь Окраину тремя сотнями кораблей? Сутки на одну систему. В лучшем случае… Кстати, если бы они не упирались в тот же Лагос, а прыгнули бы куда-нибудь в Метрополию, то мы бы уже имели бледный вид. В общем, я каждый день жду сообщения о появлении Циклопов, скажем, у Старой Земли… – признался Роммель. – Ладно, вступление можешь пропустить: то, что без твоих Демонов все было бы гораздо хуже, я уже понял… – Курт! Ты что, решил, что я пытаюсь набить им цену? – разозлился Харитонов. – Ты что, первый день меня знаешь? Или привык равнять всех по своим штабным подхалимам? – Володя! Уймись! – нахмурился Роммель. – Ни по кому я тебя не равняю! Иначе не сидел бы в твоих апартаментах. Что случилось? – Промышленный шпионаж в военное время. Это как, нормально? – Не понял? – Что ты не понял, Курт?! – Харитонов вскочил с кресла и изо всех сил врезал кулаком в переборку. – Какая-то тварь похитила моего пилота! Прямо после дурацкого эксперимента с Зомби! У меня было три полноценных звена, а сейчас их всего два!!! Ты понимаешь, что по технологии ведения боя два пилота-Демона НЕ МОГУТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ поля интерференции? Значит, толку от них никакого! – Кто похитил? Кого? – заметив, что в глазах командующего появляется красная пелена – предвестник приближающегося бешенства, – Харитонов заставил себя успокоиться: – Ты что, не в курсе? Старшего лейтенанта Гомеса. Кто – не знаю. И пытались замаскировать под самоубийство… – Кто ведет расследование? – сжав кулаки так, что побелели костяшки, процедил Роммель. – Майор Тишкин. Я дал ему карт-бланш… – Все имеющиеся материалы – ко мне на комм! Немедленно! Промышленный шпионаж, значит? Я им устрою шпионаж! С-с-скоты яйцеголовые!!! – Курт! Мне нужен выход на Первый департамент МБ! – проигнорировав его требование, рявкнул Харитонов. – Возможностей ОСО ВКС для расследования не хватает. И еще одно: скажи мне, кто стоит за Белоцерковским? – Уровень генерала Климова устроит? Первый заместитель министра… Постой! А при чем тут Белоцерковский? – Во время прыжка к системе Этли андроиды проекта «Зомби» пытались хакнуть сервера всех девяти «Кречетов». Да, можешь не переспрашивать – я в этом уверен! И у меня есть неопровержимые доказательства. А если их разработчики не побоялись проявить интерес к использованным в проекте «Демон» технологиям таким образом, то провал испытаний Зомби мог спровоцировать их на нечто большее, чем взлом серверов… – А что говорит твой знаменитый нюх? – исподлобья посмотрев на собеседника, мрачно поинтересовался Роммель. – Мой знаменитый нюх орет, что надо хватать Белоцерковского за жабры и устраивать ему полное сканирование! – воскликнул генерал. – Неполное ничего не дало… – Боюсь, что ты опоздал: Белоцерковский погиб в какой-то катастрофе. На Старой Земле. Два дня назад. Я получил сообщение… – Они заметают следы!!! Курт! Я повторяю вопрос: кто за ним стоит?! Кто настоящий хозяин проекта? Где базируются их лаборатории? Кто, кроме Белоцерковского, курировал этот проект? Как они на тебя вышли? – Не ори, а?! – вздохнул командующий. – Через Мак-Грегора. Меня поставили перед фактом. Я не знаю, кто за ним стоит. И где они базируются – тоже. В нашей системе курировал проект он один. Это совершенно точно. Ладно, не будем тратить время зря. Скинь мне все, что у тебя есть по расследованию похищения, по Зомби, совместной операции и тэ дэ. Я ознакомлюсь сам и загружу своих аналитиков. Кроме этого, с утра я попробую встретиться с Мак-Грегором и выяснить, какой информацией располагает он. Климова я подниму прямо сейчас: если я не ошибаюсь, то он должен быть тут, на Ньюпорте. Жди его звонка. Мужик он нормальный, так что можешь вводить его в курс дела полноценно… Что еще? – Пока не знаю… – Харитонов пожал плечами. – Хотя нет, знаю: мне нужна возможность экстренного доступа к твоему на редкость занятому телу. Сегодня я ждал аудиенции аж восемь часов! – Сколько? – У Роммеля отвалилась челюсть. – А что не набрал по личному каналу? – Он у тебя переведен. На начальника секретариата. А общение с ним доконает кого угодно… – Ясно. Лови код. Этот – только для членов семьи. И извини… Ладно, если у тебя больше ничего нет – я полетел. В два дня по местному времени будь у меня в кабинете. Договорились? Генерал Климов прилетел к «Ивану Грозному» в половине третьего ночи. И сразу же попросил ввести его в курс дела. На изучение всего того материала, который подготовил для него Харитонов, у него ушло около часа. И еще минут двадцать – на его первоначальный анализ в какой-то специальной программе полицейского комма. А в начале пятого утра, оторвавшись от монитора, Климов неожиданно врезал ладонью по столу и усмехнулся: – Как говорили наши предки, на ловца и зверь бежит! Теперь понятно, откуда дует ветер… – Вы это о чем? – прищурился Харитонов. – Сейчас объясню. Итак, в настоящее время на территории Конфедерации существует порядка сорока пяти крупных преступных сообществ. Так называемых «семей» или «кланов». Вернее, на самом деле их несколько тысяч, но сейчас я рассказываю о тех, чьи интересы распространяются на пять и более обитаемых систем человечества. ВВП каждого из этих кланов как минимум сопоставим, а то и превышает валовой внутренний продукт таких систем, как Старая Земля, Ньюпорт или Эверайс… – Ого! – Именно… – криво усмехнулся Климов. – Так вот, по большому счету, бороться с такими монстрами мы не в состоянии. Все те громкие дела, о которых сообщается в новостных лентах, – это попытка сохранить лицо при плохой игре. Мы арестовываем исполнителей, руководителей низовых звеньев организаций, иногда дотягиваемся до средних. Уничтожаем мелкие, еще не набравшие силу кланы. Но реальной возможности разрушить сложившуюся СИСТЕМУ криминального мира у нас нет. – Почему? – удивленно поинтересовался Харитонов. – Насколько я понимаю, всех лидеров этих кланов вы ОБЯЗАНЫ знать поименно. Достаточно волевого решения, и уничтожение всей этой гнусной своры будет лишь делом техники. Или времени… – Э, нет! А про слово «Закон» вы забыли? Прежде чем погрозить любому из них пальцем, надо запастись кучей разного рода справок, разрешений и согласований. Потом пробиться через толпу из лучших юристов и адвокатов Конфедерации… и убираться не солоно хлебавши. Извиняясь и улыбаясь на каждом шагу! А ведь, кроме всего прочего, большинство из них обладают тем или иным правом на неприкосновенность. Которое просто так не проигнорируешь… – Неужели у вас нет каких-нибудь отделов, способных действовать без этих самых справок? – возмутился Владимир Семенович. – В конце концов, обратитесь к нам: у нас специалистов хватает… – И что, по-вашему, даст их физическое устранение? – вздохнул Климов. – Ровным счетом ничего: на их место встанут наследники, и бизнес продолжит двигаться по накатанной колее. Мало того, для Конфедерации процесс смены лидера намного опаснее, нежели «нормальное» существование любого из этих кланов: войны за вакантное место могут длиться годами, и каждая из них, бывает, уносит сотни тысяч человеческих жизней. И миллиарды кредитов… – Так. Если я вас правильно понял, то, по-вашему, лучшее средство для борьбы с криминалом – это бездействие? – поморщился Харитонов. – Не совсем так… – вздохнул замминистра. – Мы делаем все, что можем: кого-то арестовываем, кого-то сажаем, кого-то ликвидируем. Да, ликвидируем. Вы не ослышались – у нас есть отделы, подобные тому, который кажется вам панацеей от всех болезней. Просто эта война несколько сложнее, чем противостояние человечества и Циклопов… Не стоит озвучивать ваши возражения – я прибыл сюда не спорить. Это все – лишь вступление. А сейчас я бы хотел перейти к делу. Итак, мы не бездействуем. А прилагаем все усилия, чтобы бизнес большинства преступных кланов Конфедерации приносил как можно меньше вреда законопослушным гражданам. Способов предостаточно, и мы действительно стараемся. Один из лучших методов борьбы с преступлением – это его предупреждение. Поэтому для нас очень важна информация о планируемых кланами действиях. Естественно, для того, чтобы ее получать, необходимо иметь внедренных в их структуру агентов. Этим занимается Пятый департамент МБ, который курирую непосредственно я. Донесения агентуры, работающих в непосредственном контакте с первыми лицами кланов, ложатся ко мне на стол в течение десяти минут после их получения, так как иногда требуют немедленного реагирования и принятия решения. В общем, вчера вечером я читал расшифровку доклада офицера, внедренного в клан господина Джордана Стомпа. Его еще называют Папой Джорданом. Он контролирует порядка сорока процентов рынка подпольных боев, восемнадцать процентов игорного бизнеса Конфедерации и еще много чего по мелочам. Не слышали о таком? Харитонов отрицательно покачал головой. – Мда. Армия… – восхитился Климов. – Я вам даже слегка завидую. – Ну и что сообщил этот ваш агент? – перебил его Владимир Семенович. – Что в течение двух недель в одной из систем Метрополии состоится аукцион, на котором будет продаваться партия неких супербойцов. В письме от анонимного продавца, пришедшем на ЛИЧНЫЙ КОММ главы клана, было сказано буквально следующее: «Эти самые бойцы превосходят всех, виденных им ранее. Включая офицеров подразделения «Демон»… – Они будут продавать Зомби? – дернулся Харитонов. – Когда? Где? – Пока не знаю. На аукцион приглашено двадцать два человека. Первые лица самых влиятельных кланов Конфедерации. Причем они будут там присутствовать ЛИЧНО! То есть аукцион будет НЕ ВИРТУАЛЬНЫМ. Не знаю, как вы, а я о таком пока не слышал. Кстати, агенту поручили собрать информацию обо всех перспективных разработках ВКС и разобраться с гарантиями безопасности этого самого аукциона. Не перебивайте! Это еще не все! – воскликнул замминистра, заметив, что генерал пытается что-то сказать. – Заинтересовавшись этой новостью, я проштудировал донесения других сотрудников. И сегодня утром в сообщении, полученном от другого агента, наткнулся на еще одну очень интересную строчку: «Мы готовы предоставить вам вполне реальное доказательство такого превосходства». Предваряя ваш вопрос, добавлю, что прекрасно понимаю – этот самый покупатель не будет рассылать РАЗНЫЕ письма. Наверняка текст в них был один. Просто агенты передали то, что озвучили их боссы. А не свои личные ощущения. Ибо сами они текст не читали – послание уничтожилось сразу после прочтения… Харитонов скрипнул зубами, потом посмотрел куда-то сквозь собеседника и после небольшой паузы пробормотал: – Единственное реальное доказательство, которое я могу себе представить – это бой между Зомби и Демоном. Все остальное можно подделать. Зомби у них хватает. И теперь есть Демон. Марк Гомес. Все сходится, не так ли? – Пожалуй, да… Откровенно говоря, в этом деле у нас есть свой интерес… – кивнул Климов. – На моей памяти еще не было случая, чтобы такое количество первых лиц кланов одновременно собирались бы вне своих резиденций. И не использовать этот шанс я не имею права. Мне плевать на гарантии безопасности, которые готова предоставить сторона продавца – я сделаю все, чтобы арестовать некоего Касо Таникаву по кличке Отоши. Если, конечно, он туда полетит. Поэтому, если вы нам в этом поможете, то мы будем вам очень благодарны. И, со своей стороны, сделаем все, что вы потребуете. Если нет – что ж, думаю, мои ребята справятся и сами… – Даже не пытайтесь! – воскликнул Харитонов. – Если обеспечением безопасности будут заниматься эти самые Зомби, – а я в этом почти уверен, – то у ваших бойцов не будет ни одного шанса выбраться оттуда живыми. Сколько бы вы их ни нагнали… – Я собираюсь использовать элиту МБ! – попробовал было возразить Климов, но, увидев, с каким выражением лица Харитонов тянется к своему комму, замолк. – Посмотрите вот этот ролик. Это – запись совместной тренировки моих Демонов и этих самых Зомби. Оцените их скоростные качества, огневую мощь и степень уязвимости. Потом сравните с моими Демонами. И представьте, что будет с вашей элитой в первые же секунды боя. Если спросить меня, то единственный нормальный выход в этой ситуации – ковровая бомбардировка места встречи. По крайней мере, у меня будет уверенность в том, что пострадает наименьшее количество невинных людей. – Вы серьезно? – оторвавшись от записи, нервно дернулся Климов… – Увы… Глава 7. Ирина Орлова Процесс укладывания Линды в кровать затянулся минут на сорок. Сначала она не хотела идти в душ, так как была занята «анализом логов боя». Потом просила ссылки на вожделенный гайд и, узнав, что я «играю без него», убеждала меня в том, что это «нубство». А кое-как закончив гигиенические процедуры и оказавшись в кровати, активировала виртуальный монитор своего комма, запустила запись какого-то куска из наших боев и, ткнув пальцем в один из «Кречетов», поинтересовалась: – Слышь, а здесь что, за читы [67] не банят [68]? – В смысле? – покопавшись в Галанете и разобравшись в смысле фразы, удивленно спросила я. – Вот здесь за машиной Гашека – сто сорок две БЧ. А суммарная мощность их РЕАЛЬНОГО взрыва, по моим прикидкам, оказалась эквивалентна всего двадцати трем. Чит! Я обалдело посмотрела на нее, потом на экран… и вздохнула: – Это не чит. Просто удачная попытка улучшить одну старую идейку Волкова. Отмотай на пять секунд назад и запусти замедленное воспроизведение. Видишь, перед моментом подрыва боеголовки образуют упорядоченную структуру. А вот теперь здесь выставляется четыре поля отражения. Причем НЕ перед ними, а с полуметровым зазором между слоями прямо в этой структуре. Остальные продолжают закрывать машину Гашека… – Ха! Получается, что взорвались только те БЧ, которые не успели интегрироваться в эту самую структуру? А остальные посеклись твоими силовыми полями? – Остановив запись, Линда с интересом посмотрела на меня, потом отключила экран, завалилась на спину и, накрывшись одеялом, добавила: – Знаешь, ты и Викки – самая толковая команда, с которой мне приходилось играть. В такой можно рвать всех. Причем без всякого зерга [69]… Расшифровав для себя это понятие, я с трудом заставила себя пожелать ей спокойной ночи и, стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы, выскочила в коридор… …Вместо того чтобы лежать в кровати и смотреть десятый сон, Вик сидел за монитором локалки и что-то там читал. Увидев его сердитое лицо, я подошла к нему, обняла за плечи и краем глаза углядела несколько развернутых перед ним заголовков. «Двадцать три миллиона жертв: кто виноват?» «Чудовищный непрофессионализм или преступная халатность?» «Демоны: защитники человечества или хладнокровные убийцы?» – Н-не поняла? – пробормотала я, когда до меня дошел смысл слов, складывающихся в эти фразы. – Почему это мы убийцы? Волков растерянно посмотрел на меня: – Некоторые репортеры почему-то считают, что в гибели жителей Нью-Бирмингема и Вайттауна виноваты мы… – Мы? – не обращая внимания на текущие по щекам слезы, заорала я. – До планеты долетело две боеголовки! Всего две!! Из сорока восьми!!! И мы, и Шестой флот, и системы ПКО сделали все, что могли! Все!!! А какие-то вшивые писаки считают, что нет? Так что они тогда сидят в своих кабинетиках, вместо того, чтобы идти служить? Кто им мешает воевать лучше нас? А?! Уроды! Фамилии там есть?…Разверни обратно!!! – взвыла я, заметив, что он сворачивает страничку. – Ириш! Успокойся! Ну, пожалуйста, милая! Там не все статьи такие! Вот смотри… – он повернулся к монитору и принялся открывать одну ссылку за другой: – Видишь? Вот статьи в «Блеквуд-ньюс»: «Демоны vs [70] Циклопы: тотальное уничтожение!» «Очередная великая победа защитников человечества!» «Война с Циклопами: победа не за горами!»… – Верни мне ТЕ статьи, Вик… – изо всех сил сдавив пальцами его плечо, прошипела я. – Мне нужны фамилии авторов! Немедленно! – Зачем, Иришка? – встав с кресла и попытавшись меня обнять, спросил он. – Надо! – отпихнув его в сторону, зарычала я и, упав в кресло, влезла в Галанет. А через минуту, скопировав в комм фамилии авторов нескольких самых гнусных пасквилей, ткнула в тревожный сенсор своего комма: – Это Орлова. Мне нужна связь с капитаном Иевлевым. Срочно! – Сейчас будет… – не задавая лишних вопросов, ответил дежурный офицер. – Подключаю… – Иевлев. Слушаю… – Это Орлова. Ловите файл с фамилиями, капитан. Мне нужно знать, где в данный момент находятся эти лица. Срочно! – Сделаем. Что-нибудь еще? – На его лице не появилось ни тени сомнений в правомочности моего запроса. – Пока ничего. Жду… – отключившись, я повернулась к Волкову: – Одевайся. Если, конечно, ты летишь со мной… – Куда? – подхватив со стула китель и вдев правую руку в рукав, поинтересовался он. – Увидишь! – прошипела я и, закончив приводить себя в порядок, выскочила из комнаты… Вылететь с космодрома удалось только минут через пять: пришлось ждать флаер сопровождения с дежурной сменой «четверки». За это время в «Капле» нарисовались все наши ребята. Без исключения. Психовать по этому поводу я не стала, так как боялась сорваться. Впрочем, причин для возмущения мне не давали: даже Гельмут и Элен, обычно измывающиеся над всем и вся, молчали, как рыбы. И даже не переглядывались друг с другом. Трудно сказать, что такого сказал ребятам Волков, но было тихо и в общем канале мыслесвязи… – Иевлев. Ловите адреса. Десяти моих бойцов хватит, или прислать еще? – отправив файл, деловито поинтересовался он. – Хватит… – Я кинула взгляд на зависшие около бота два «Кондора» дежурной смены и подняла машину в воздух. Одновременно перегоняя полученные от него данные в координатор. Как оказалось, пять из восьми искомых точек располагались в пределах мегаполиса Блеквуд, сравнительно недалеко от базы. Поэтому, заняв разгонный коридор и установив предельное для «Капли» значение скорости движения, я повернулась к сидящим в десантном отсеке ребятам и мрачно поинтересовалась: – Последние новости смотрели? – Я – да… – стараясь не смотреть мне в глаза, отозвался Гашек. – Нет… – ответил за всех Гельмут. Остальные просто отрицательно замотали головами. – Тогда ознакомьтесь вот с этим… – Я скинула им выдержки из самых гнусных творений и с трудом удержала рвущийся наружу мат. Зато не удержался Семенов. Тираду, выданную им после прочтения первого же заголовка, поддержал Вольф, а потом звонко щелкнуло, и злая, как черт, Вильямс отшвырнула от себя обломок сиденья: – Твари! Писаки ублюдочные! Н-ненавижу… Оглядев озверевших ребят, я расслабила сжатые кулаки и вполголоса произнесла: – Так вот. Мы летим к ним в гости… …Место, где в данный момент обретался господин Ариель Арно, оказалось роскошным клубом для деловой элиты Блеквуда. Под претенциозным названием «Улыбка Фортуны». Как оказалось, для того, чтобы просто приземлиться на стоянку круглого восьмиэтажного здания, мало было одного желания. Надо было быть членом этого самого клуба. Или… иметь наглость проигнорировать запрет автоматической системы парковки, дикие вопли дежурного по стоянке и наплевать на заметавшихся по крыше охранников. Воткнув «Каплю» в метре от парадного входа, я злобно ощерилась, выскочила из машины и, вцепившись в воротник ближайшего ко мне паренька, рывком оторвала его от переливающейся всеми цветами радуги крыши: – Нам нужен господин Ариель Арно. В данный момент он находится где-то в вашей забегаловке. У тебя есть выбор: вытащить его сюда, или… не вытаскивать. Но тогда мы найдем его сами. Внутри… Несмотря на то, что в его глазах проявилось узнавание, парень дергаться не стал: – Господа офицеры, я хочу видеть санкцию на его арест! – Ясно… – У меня тут же сорвало тормоза, и охранник, не пожелавший изменить алгоритм выполнения своих должностных инструкций, улетел под днище ближайшего «Кондора». А заблокированная им дверь вместе с куском прилегающей к ней стены упала внутрь помещения. – У меня есть пеленг на его комм… – сообщил возникший рядом со мной «контрик». – Если вы последуете за мной, то управитесь немного быстрее… – Спасибо… э… – Так и не вспомнив его имени, я подтолкнула его в спину и быстрым шагом двинулась за ничуть не обидевшимся на меня офицером. Если бы не состояние дикого бешенства, в котором я пребывала, то смотреть на ошарашенные лица местных деловых тузов было бы даже забавно: от нас шарахались так, как будто мы передвигались по территории клуба, как минимум, на той же самой «Капле». Или на тяжелом планетарном танке. Впрочем, особой разницы, как мне кажется, не было бы – в процессе поиска журналиста мы выбили пару дверей, своротили какое-то непонятное сооружение вместе с системой его освещения и сбили с ног десятка полтора особо героических сотрудников местного СБ. Увы, без членовредительства не обошлось – два каких-то придурка, видимо, друзья этого самого Арно, пытались размахивать руками и угрожать нам длительным сроком заключения и даже поражением в правах. Поэтому эти самые руки мы им и обломали. В прямом смысле этого слова. А потом Вольф схватил бледного, как полотно, писаку за воротник и, сбив с ног, поволок за собой. К выходу… …Господа Вилли Мейер, Фред Скотт и госпожа Алоиза Кемпински, вместо того, чтобы заниматься важными-преважными делами, тоже отдыхали. Правда, в клубах уровнем пониже. Поэтому никаких конфликтов с сотрудниками СБ этих заведений у нас не возникло – услышав наши просьбы, ребята мигом выволакивали своих клиентов, сделав исключение только для дамы. Ее уговорили выйти на своих двоих. Потом пытались выразить нам свое уважение и благодарность за защиту от Циклопов, но, каюсь, мне было не до этого – я тратила все силы, чтобы сдержать рвущиеся наружу негативные эмоции. И желание ломать и крушить: видеть пир во время чумы было просто невыносимо! …Остальные четыре разыскиваемые мною персоны нашлись в своих домах. Трое – мирно спящими. Четвертый – занимающийся любовью с какой-то девицей очень стремного вида. Процесс погрузки в «Кондоры» последнего прошел не очень гладко. Так как для того, чтобы прекратить истерику слабой половины, пришлось пообещать утопить ее в небольшом, но очень уютном бассейне. А потом собственноручно искать для перетрусившего героя-любовника подходящую одежду… – Ну, все восемь тел в твоем распоряжении… – дождавшись, пока машины поднимутся в воздух, осторожно поинтересовался Гельмут. – Что делаем дальше? – Увидите… …В Вайттауне… вернее, на той территории, где еще недавно располагался этот мегаполис, было два часа дня. А еще едва заметная облачность, полный штиль. И стремительно понижающаяся температура: к моменту нашего прилета наружный термометр показывал уже минус семь по Цельсию. А ведь судя по показаниям датчиков «Капли», буквально полчаса назад закончился вызванный специалистами из СКК [71] дождь. И развалины пригородов одного из крупнейших городов Лагоса уже начинали подергиваться поблескивающей на солнце корочкой льда. Глядя на безумное количество машин СЛК [72], опоясывающее подступы к Вайттауну, я невольно поежилась: для того, чтобы предотвратить распространение поражающих факторов взрыва, надо было выполнить поистине безумный объем работы. Установить фильтры на все водные артерии, локализовать движение подземных вод, осадить и собрать поднятые в атмосферу частички грунта и пыль. А также дезактивировать всю зараженную территорию, уничтожить пораженную взрывом флору и фауну, и многое другое. Но все это было не так страшно, как процесс поиска оставшихся в живых. Разноцветные боты спасательных служб, начиная с горной и заканчивая обычной СЭМП [73], сканировали дикую мешанину из строительных конструкций. Стараясь обнаружить под ними хоть какие-нибудь признаки жизни. На точки, где кого-то находили, пикировали сразу по несколько флаеров и на предельной скорости начинали разворачивать необходимые для разборов завалов механизмы… – Ужас… – глядя в оптический умножитель бота куда-то в сторону эпицентра взрыва, прошептала Элен. – А там вообще все спеклось… – Садимся… – Я скрипнула зубами и бросила бот в крутое пике. …Штаб одного из секторов зоны бедствия располагался в гражданском аналоге командно-штабной машины «Уникум» в семи километрах от бывшей границы пригорода «Южный». На огромной пластобетонной площадке, судя по ее цвету, залитой сразу же после катастрофы. Подключиться к автоматической системе управления воздушным движением «Умника» [74] удалось только после введения кодов доступа кого-то из контриков. Так как сажать армейский бот, не имеющий никакого отношения к спасательным службам, система отказывалась категорически. Зато после получения ею заветного файла я слегка расслабилась: «Капля» мгновенно вписалась в безумный круговорот флаеров и через пару минут замерла у одного из входов огромного корабля. – Этих уродцев – за загривок и на улицу… – Я повернулась к ребятам. – А я сейчас вернусь… Волков, пропустив мимо ушей мое ценное указание, естественно, двинулся следом. Судя по трассеру [75] и идентификатору [76], полученным на комм от ребят Иевлева, начальника этого сектора работ звали Германом Кляйном. И он находился в тактическом классе на первой палубе. Поэтому, поблагодарив подкинувшего мне их офицера, я сразу рванула к лифтам. И, ворвавшись в первый попавшийся, ткнула пальцем в сенсор нужного мне уровня… …Господин Кляйн оказался занят: вместе с кучей помощников обсуждал какую-то трехмерную схему, вывешенную в центре класса, и очень удивился, увидев возникшее за моим плечом лицо Вика: – Чем могу быть полезен… капитан Волков, если не ошибаюсь? – Не ошибаетесь… Сделав еще пару шагов в глубь помещения, я поинтересовалась: – Вам нужны добровольцы? – Господа офицеры! Вы и так сделали невозможное! Степень нашей благода… – справившись с удивлением, начал было Кляйн, но я его перебила: – Вы меня не поняли. Добровольцами будем не мы. У нас есть категория лиц, которые решили, что являются олицетворением чести и совести Конфедерации. Наше мнение о них, скажем так, несколько отличается от вышесказанного. Поэтому мы хотим, чтобы они имели возможность прочувствовать все те процессы, о которых они пишут, на своей шкуре… – Я вас не понимаю… – ошарашенно пробормотал он. – Мы привезли с собой восемь человек, которые спят и видят, чтобы им дали возможность поработать в самых горячих точках вашего сектора. Я подчеркиваю – в САМЫХ ГОРЯЧИХ! Я надеюсь, вы сможете пойти нам навстречу? – Госпожа старший лейтенант Орлова! – то ли вспомнив, то ли найдя в Галанете мою фамилию, фыркнул Кляйн. – Я и мои люди сделаем все, что вы попросите. Без всякого исключения. Поэтому те, кого вы привезли, отправятся деактивировать завалы в непосредственной близости к эпицентру взрыва. Такой фронт работ вас устроит? – Да. Вполне. Большое спасибо, господин Кляйн… – чувствуя, как меня начинает слегка отпускать напряжение, выдохнула я. – И, если возможно, мы бы хотели поприсутствовать при начале выполнения ими своих новых должностных обязанностей. Чтобы обдумать те стимулы, которые заставят этих деятелей пера и чернильницы задержаться здесь как можно дольше… – Не проблема. Костюмов высшей защиты хватит на всех. Через две минуты я закончу совещание и буду в вашем распоряжении… Глава 8. Виктор Волков Услышав мою просьбу, Пашка Забродин пару раз икнул, потом посмотрел, как на умалишенного, и поинтересовался: – Ты что, перегрелся на солнце? Или у тебя так много свободного времени, чтобы тратить его на игры? – Паша! Это не для меня! Скажи, что ты знаешь о моем третьем номере? – Имя. Фамилию. Звание. Пожалуй, больше ничего… – Ясно. На, читай… – вздохнув, я развернул перед ним набивший оскомину файл и приготовился к долгому ожиданию. Как ни странно, врубился он достаточно быстро. И тут же вцепился в свой комм: – Так! В принципе, сваять все так, как ты просишь, вполне реально. А… давай сделаем этот самый интерфейс не как в шутере [77], а как в РПГ-шке [78]… Ну, чтобы после «игры» она не выходила из общения, и не превращалась в растение, а оставалась в адеквате. Ну, как тебе сказать? Во! Представь себе, что ты – игрок! Сел в свою машину, выполнил какую-то миссию, а потом, приземлившись на виртуальном космодроме, пошел в виртуальный бар или в свою виртуальную квартиру. Тогда ты сможешь так же виртуально умываться, спать и делать все то, что она сейчас не может! Что ты морщишься? Это все давно реализовано! Виртуалов, живущих в таких мирах – миллионы! Если не миллиарды. И гайд я пропишу так, что она на это подпишется с бо-о-ольшим удовольствием… О, кстати, у меня появилась интересная идейка о… – О чем? – заметив, что Забродин с головой ушел в свои мысли, спросил я, но вменяемого ответа не дождался: – Задачу понял. А ты все равно не врубишься… Иди… Как что сделаю – наберу… Сделав еще несколько попыток оторвать этого ненормального от решения затянувшей его с головой задачи, я выругался, встал и, в сердцах пнув ближайшую стену, вышел из его комнаты. Еще раз убедившись в том, что все ученые – ненормальные. И исправит их только могила… До объявленного мною же времени общего подъема оставалось еще час сорок минут, поэтому я вернулся в свою комнату и, тихонечко раздевшись, улегся рядом с Иришкой. – Где ты был? – мгновенно развернувшись ко мне лицом, шепотом поинтересовалась она. А потом, видимо, вспомнив вчерашнее, заткнула мне рот ладошкой и виновато пробормотала: – Прости меня, ладно? Не знаю, что на меня нашло… – Эх, и угораздило же меня командовать подразделением истеричек… – стараясь не улыбаться, буркнул я. Ирка тут же взвилась в воздух и врезала мне по голове подушкой: – Это кто это тут истеричка? – Не будем показывать пальцем… – А ты рискни и покажи! – нахмурившись, потребовала она. – А вот и рискну… – вытянув указательный палец, я ткнул им в нависающую над моим лицом грудь… И, приподняв голову, потянулся к ней же губами… – М-да… о чем я тут распинался? Ира закрыла глаза и застыла. Забыв опустить вскинутую над головой подушку. Поцелуй в другую грудь заставил ее хрипло выдохнуть и потянуться ко мне губами. И первое же их прикосновение вышибло из меня все имевшиеся на тот момент мысли: ощущение, что я не прикасался к ней так целую вечность, было таким острым, что у меня чуть не разорвалось сердце. – Я тебя люблю, слышишь… – прошептал кто-то из нас, и я почувствовал, что умираю от нежности… …Будильник комма завибрировал настолько неожиданно, что прижавшаяся щекой к моей груди Ира испуганно дернулась и со всей дури заехала мне затылком по подбородку: – Ой, прости… А что, уже пора вставать, да? – Угу… – вздохнул я и, прикоснувшись пальцем к ее сморщившемуся носику, вздохнул: – Тебе кто-нибудь говорил, что ты самый замечательный человечек во вселенной? – Не-а… – засияла она. И подставила губы для поцелуя. – Вот и я не скажу… – Мгновенно утонув в ее наполняющихся слезами глазах, я испуганно добавил: – Это будет моим секретом, любимая! – Дурак! – фыркнула она, встала на колени, потом немножечко подумала и, грустно улыбнувшись, добавила: – Но дурак ЛЮБИМЫЙ! Ладно, идем мыться. А то не успеем. – Успеем! – возразил я. И, вскочив на ноги, первым рванул в душ. – Ибо время вылета назначает кто? – Кто? – ворвавшись следом за мной в душевую и выпихнув меня из кабинки, спросила Орлова. – Забыл… – Я ущипнул ее за аппетитную попку. А потом, вспомнив цель планируемого рейда, совершенно серьезно добавил: – Ириш! Спасибо тебе большое… С тобой рядом я чувствую себя настоящим… Глава 9. Брайан Олсен – С прибытием на Новую Зарю, босс! – поздоровался Гронер, дождавшись, пока антигравитационный «трап» «Совершенства» опустит Брайана на пластобетон. – Как прошел перелет? – Как обычно, Бен! – поморщился пребывающий не в настроении банкир. – Осталось всего восемь дней до назначенной нами даты. А еще ничего не готово… – Обижаете, босс! При желании мы готовы принять покупателей хоть завтра. Прошу в машину… Забравшись в салон «Эйс-Фантом-Элит», Олсен вдруг замер и удивленно посмотрел на помощника: – А где машины сопровождения? – Здесь они не нужны. Что вы знаете об этом мире? – Название. Что он не входит в состав Земной Конфедерации. И то только потому, что еще на орбите меня задолбали идентификационным контролем и совершенно идиотскими предупреждениями о недопустимости ношения личного оружия даже моими телохранителями! – Предупреждение не идиотское, босс! По количеству разного рода сканеров эта планета далеко обошла любую другую обитаемую планету сектора Земной Конфедерации. Каждый квадратный метр ее поверхности без исключения проверяется и перепроверяется несколько раз в минуту. Лиц, нарушающих местные законы, уничтожают на месте. Тех, чье поведение хотя бы вызывает подозрение у систем мотивационно-логического анализа, без разговоров высылают к чертовой матери. Поэтому Новая Заря – самый безопасный мир в Метрополии. Не говоря уже об Окраине… – Мда. На мой взгляд, слишком радикально… – поморщился банкир. – Ну, как вам сказать? Да нет, вполне нормально. Если, конечно, учитывать статус системы: Новая Заря – самое крупное бельмо в глазу для руководства Земной Конфедерации. Еще бы – независимая система из пяти мертвых и одной терраформированной планеты, на которой расположены четыре огромнейших завода по производству двигателей и тяжелых кораблей. Система, в которой есть совершенно сумасшедшие залежи редкоземельных элементов. Наложить лапу на которые не удается уже лет сто. Тому есть вполне объективные причины. Для начала – немного истории: во время Первой Галактической система практически не пострадала, так как находилась довольно далеко от мест основных сражений. Поэтому в результате следующие двадцать пять лет являлась самым крупным поставщиком маршевых двигателей космических кораблей для ВКС и гражданского флота. Доходы и влияние корпорации «Джет-Стар» на жизнь населения системы в тот период были настолько велики, что ее владелец, господин Маркус Лоо, внезапно ударившийся в политику, без особого труда добился поста президента. И к концу второго срока правления провозгласил независимость. К этому времени на орбите Новой Зари висело восемнадцать(!) орбитальных крепостей, флот самопровозглашенного государства насчитывал порядка четырех сотен бортов, а Конфедерации, пребывающей в Большой Депрессии, по большому счету, было не до нее. Наследник Маркуса Лоо – Виктор Лоо, – оказался еще большим параноиком, чем его отец. Львиная доля доходов планеты до сих пор тратится на оборону, и в настоящее время Новая Заря – самый милитаризированный мир в Земном секторе космоса… – А не тут ли находится курортная зона под названием «Аврора»? – прищурившись, поинтересовался Олсен. – Помнится, мне когда-то настоятельно предлагали в ней отдохнуть… – Угу! Совершенно точно, босс! Туда мы сейчас и направляемся – наш аукцион будет проходить рядом с ней… – Так. Но, если я не ошибаюсь, «Аврору» контролирует государство! Как и всю твою Новую Зарю. Каким боком в обеспечение безопасности своих клиентов впишемся мы? – Я же говорил, что господин Виктор Лоо – параноик! И в обмен на небольшие преференции любезно согласился сдать нам в аренду заброшенный комплекс ПКО, расположенный в горном массиве рядом с побережьем Лазурного моря. Место просто замечательное: горы, море, очень неплохая инфраструктура, близость космодрома и полное отсутствие всякого рода промышленного шпионажа. Если, конечно, не считать того, которым занимается государство. В принципе, не будь у хозяина системы крайне непредсказуемого и своеобразного характера, я бы с удовольствием перебазировал нашу лабораторию именно сюда… – Что за преференции? – пропустив мимо ушей последний пассаж, хмуро поинтересовался Брайан. – Я обещал, что президент системы сможет приобрести нужное ему количество телохранителей по цене, равной семидесяти процентам от максимальной, объявленной на аукционе. В течение пяти дней после его завершения… – Неплохие условия, Бен! – немного подумав, хохотнул Олсен. – Максимальная цена будет названа за один-два экземпляра, а семьдесят процентов от нее, причем за партию – весьма и весьма достойно. Тем более, что если слегка подогреть паранойю этого самого Виктора Лоо, партия может быть очень даже не маленькой. А андроидов мы можем наклепать столько, сколько заблагорассудится. Кстати, как ты заставил его поверить в конкурентоспособность наших Зомби? – Просто передал просьбу о встрече… – улыбнулся Гронер. – Через Тридцать первого. Изделие прошло в Биг Тауэр, центральное здание его корпорации, спустилось на минус двадцать третий этаж, миновало всю его хваленую систему охраны и, потратив все четыре трансформации, лично предстало перед президентом… – Я представляю себе его выражение лица! – чувствуя, что от его дурного настроения не осталось и следа, ухмыльнулся банкир. – Не представляете, босс! Последняя трансформация была не в кого попало, а в образ самого Виктора Лоо! Представьте себе, сидите вы у себя в кабинете, а тут открывается дверь, и появляетесь… вы! – Лично я бы решил, что брежу… – А он – параноик. И, не задумываясь, всадил в Тридцать первого две обоймы. Кстати, довольно шустро. А потом очень удивился, что андроид никак не реагирует на его попадания. В общем, аудиенцию я получил. И разрешение арендовать комплекс – тоже… – Отличная работа! А что с технологиями оповещения покупателей и принципами проведения аукциона? – Каждый клиент получит коммутатор, координаты системы и данные о контрольном времени самоуничтожения автоматического буя, расположенного в определенной точке. Те, кто поторопится, – получат возможность совершить следующий прыжок. Кто нет – вернутся домой. Третий прыжок окажется сюда, на Новую Зарю. Корабли сядут на тот же космодром, что и вы. К каждому будет подан бронированный лимузин и машина сопровождения местного СБ… – Не заартачатся? – прищурился Брайан. – С чего? В Галанете достаточно данных о законах этой системы. Кроме того, многие из них уже отдыхали на территории «Авроры». И знают, что покушений здесь не бывает. Никогда. Ибо СБ работают на высшем уровне… – Допустим, они согласились. А дальше? – Дальше их привезут на командный пункт, каждого доставят в отдельную комнату, смежную с центральным залом комплекса, – и предложат не стесняться в выражениях восторга… – В смысле? – не понял банкир. – Какого восторга? – От просмотра того, что мы им покажем, босс! – хмыкнул Гронер. – Это была шутка. А их восторг должен выражаться в перечислении на наши счета сумм с большим количеством нулей… – Такой «восторг» меня порадует… – улыбнулся Брайан. – Кстати, а что там с этим Демоном? Как его там, Гомес, что ли? – Все отлично, босс. Разобрали его на молекулы… – ухмыльнулся Бен. И, заметив, что начальство нахмурилось, тут же поправился: – В переносном смысле, конечно: он жив и здоров. Разве что постоянно спит, но это мелочи… – Да, будить и веселить мы его не обещали… – Банкир посмотрел в обзорный экран на проплывающее под флаером море и задумчиво поинтересовался: – И когда, по-твоему, мы сможем повторить харитоновские технологии? – Пока не знаю, босс. Там такого понакручено, что волосы дыбом встают. Один имплантат в головной мозг чего стоит: мы даже не поняли, для чего он нужен, не говоря о принципах работы… – А спросить у Гомеса не пробовали? – Босс! По-вашему, что знают наши Зомби о технологии их создания? – Ничего… – подумав, ответил Брайан. – Вот и этот наверняка слышал не больше. А из состояния искусственного сна мы стараемся его не выводить – слишком велик риск активации системы самоуничтожения. Единственное, о чем я жалею, – это о том, что он был захвачен не в новом скафандре: мне кажется, что в нем можно было бы найти очень много ответов на появившиеся у нас вопросы. А еще жалею, что из системы Этли не вернулся ни один наш андроид: мне дико не хватает информации, босс! – Ни «Кречета», ни их нового скафандра я тебе пока организовать не могу… – помрачнел Брайан. – И вообще, лучше не поднимай эту тему. Если, конечно, не полный кретин: меня до сих пор трясет от мысли, что мы упустили такую потрясающую возможность заработать… Глава 10. Генерал Харитонов – Боюсь, что продавец оказался хитрее, чем мы планировали… – не успев опуститься в кресло, буркнул Климов. – Я получил очередные сообщения от своей агентуры: технология передвижения покупателей к месту проведения аукциона исключает попытку какого-либо контроля с нашей стороны. То есть максимум, что я могу узнать, и то постфактум – дату и время вылета того или иного главы клана с его личного космодрома. Впрочем, читайте сами… – Переслав файл со своего комма на локалку Харитонова, замминистра устало откинулся на спинку кресла и расстроенно посмотрел на хозяина кабинета. – Жаль. Идея совместного проведения операции была ничего… – Сегодня утром я получил координаты и название системы, где в настоящее время находится похищенный на Лагосе Марк Гомес… – ничуть не расстроившись, сказал Харитонов. И, пробежав глазами полученный файл, спокойно продолжил: – Мир под названием Новая Заря. Если конкретнее – заброшенный командный пункт системы ПКО рядом с известным на всю Конфедерацию курортным местечком «Аврора». Если верить моим аналитикам, то лучшего места для проведения аукциона наш продавец найти не сможет. В принципе, могу дать почитать их выкладки целиком. Пока обойдетесь? Как скажете. Впрочем, достаточно озвучить всего один пункт: вероятность того, что это место – промежуточное, – меньше одного процента… – Хорошо. Допустим, мы знаем место и знаем дату проведения аукциона. Что нам это даст? – перебил его Климов. – Насколько я понимаю, доступ в комплекс противокосмической обороны без личного согласия президента получить невозможно. То есть, скорее всего, Виктор Лоо либо является одним из создателей проекта Зомби, либо заинтересован войти в долю, либо уже приобрел себе некоторое количество андроидов. Во всех трех случаях он проигнорирует официальный запрос на содействие в аресте находящихся в галактическом розыске лиц. Согласны? – Безусловно… – Силовой метод решения проблемы тоже отпадает: атаковать двадцать четыре орбитальные крепости, висящие вокруг Новой Зари, – это идиотизм! Разнести бункер к чертовой матери тоже получится вряд ли – сделать больше одного залпа нам не дадут… Пат! Вернее, мы проиграли… – Не все так безнадежно, генерал… – поморщился Харитонов. – У нас есть пара идеек, реализация которых потребует и вашей помощи в том числе. Помнится, одному из ваших агентов поручили собрать информацию о разработках, ведущихся в ВКС? – Да. – Какова вероятность того, что этот ваш человек окажется тем самым «доверенным лицом», которое последует с главой клана на Новую Зарю? – Практически сто процентов. – Отлично. Тогда надо организовать его встречу с информатором из ВКС: там агенту передадут большой пакет информации о наших, пока еще секретных, разработках и небольшое устройство, которое он должен будет активировать при малейшей опасности для его работодателя. При этом желательно оказаться как можно ближе к Марку Гомесу… – Пронести оружие туда гарантированно не удастся… – задумчиво глядя на хозяина кабинета, пробормотал замминистра. – Значит, это не оно… – Это не оружие. А средство защиты. И его интегрируют в комм вашего агента. Все необходимые инструкции по его применению он получит на этой встрече… – Агентов, которые полетят на Новую Зарю, у меня два… – напомнил Климов. – Только мне очень не хочется, чтобы их раскрыли: внедрение человека на такой уровень – задача не из легких… – Думаю, что вероятность такого исхода исчезающее мала. Задействовать будем обоих… Секундочку… – Кинув взгляд на комм, Харитонов ткнул пальцем в сенсор развертки монитора своей локалки и после небольшой паузы глухо произнес: – Плохие новости: восемь суток назад Циклопы атаковали Лагос-два. Эскадрой в триста с небольшим вымпелов. В настоящее время эскадра полностью уничтожена. Однако несколько вражеских кораблей все-таки прорвались к планете. Итог – двадцать три миллиона погибших… – Сколько-сколько вымпелов? Тридцать или триста? – пытаясь прочитать текст на голоэкране, переспросил Климов. – Триста! – разозлился Харитонов: – У меня тут данные телеметрии, полученные с системы дальнего обнаружения Ключей. За неполные трое суток Шестой флот и мои Демоны сожгли двести тридцать семь кораблей Циклопов. А оставшиеся, вместо того, чтобы отступить, пошли на прорыв. И БЧ торпед кораблей, прорвавшихся к точке сброса мимо пяти рабочих орбитальных крепостей, уничтожили два мегаполиса… – Простите, но этого не может быть! Триста кораблей Циклопов легко раскатают любую, самую глубокоэшелонированную оборону! И выжгут планету к чертовой матери часов за шесть-восемь после появления в системе! Сколько Ключей было в системе до их появления? – Шесть. Они взорвали один. Впрочем, можете посмотреть сами… – Харитонов развернул монитор к своему собеседнику и включил воспроизведение в одном из функциональных секторов. – Начало вторжения… Плюс четыре часа… Плюс восемь часов… Плюс двенадцать… – П-пожалуй, достаточно… – с трудом оторвав взгляд от экрана, пробормотал Климов. – Извините, я, конечно, покажусь вам циником, но двадцать три миллиона жертв для ТАКОГО вторжения – это очень мало… Мы должны были потерять и Лагос, и все те системы, которые Циклопы планировали атаковать ПОСЛЕ него. То есть десятки миллиардов мирных жителей! А тут – всего двадцать три миллиона. Хотя… слово «всего» даже в этом контексте звучит жутко… – Простите, генерал… – перебил его Харитонов. – Мне надо встретиться с командующим ВКС. Срочно. Все необходимое для планируемой нами совместной операции я сообщу вам вечером. Или ночью. А сейчас извините – мне пора. Вопрос, который необходимо решить, не терпит отлагательства… …Весь перелет до резиденции командующего Харитонов просматривал полученные записи, и к моменту, когда его бот замер на крыше здания, впал в состояние плохо контролируемого бешенства. И с трудом выдержал три минуты, потребовавшиеся Роммелю, чтобы подняться на крышу. – О вторжении на Лагос-два уже слышал? – забыв поздороваться, поинтересовался генерал у начальства. – Да. Твои парни сделали невозможное. Сбили больше двух сотен Циклопов. Если бы не они – Лагоса бы уже не было. Я уже подписал приказ о присвоении им очередных воинских званий и пачку наградных листов… – Каких, к чертовой матери, наградных листов, Курт? – разворачивая перед собой виртуальный монитор, зарычал Харитонов. – А вот это ты читал? Смотри, что о них написали!!! – Ты о чем? – Сдвинувшись чуть в сторону, чтобы лучше видеть возникшую в воздухе голограмму, Роммель прикипел глазами к заголовку. – «Демоны: защитники человечества или хладнокровные убийцы?» Что за бред? – Бред? Да там вышло статей пятьдесят в том же духе! И в доброй половине из них вину за гибель двадцати трех миллионов жителей Лагоса вешают на моих Демонов! – Я просмотрел записи с Ключей и систем ПКО… – поднял глаза командующий. – Твои ребята сделали все, что могли. И даже больше – добрую треть боеголовок, сброшенных с этих шести кораблей, сбили именно они… – Этим писакам плевать на записи! Они поливают грязью всех, кого могут! Курт! Операция по освобождению Гомеса на завершающем этапе. Отложить ее просто невозможно. А моим ребятам нужна поддержка. Мне некогда лететь на Лагос, а кроме тебя просить некого… – свернув монитор, взволнованно пробормотал Харитонов. – Они парни горячие и, боюсь, без нашего присмотра наворотят такое, что разгребать замучаемся… – Вылечу. Сегодня же. И поставлю на уши тех тварей, которые это накропали… – не задумываясь, ответил Роммель. – Работай. Я разберусь… – Спасибо, Курт! – облегченно вздохнул Харитонов. – С ума сошел? За что спасибо-то? Мне-то не надо объяснять, что единственная сила, способная остановить Циклопов, – это твои Демоны! И что без их помощи Шестой флот не удержал бы эскадру в триста бортов даже в течение десяти часов! Так что те, кто решил облить Демонов грязью, очень об этом пожалеют… Глава 11. Виктор Волков Уходить в гипер Циклопы не стали. Но и в атаку не рванули: как только мы двинулись по направлению к ним, все восемнадцать вымпелов эскадры, оставленной для защиты системы Шаннара, ушли под защиту орбитальной крепости! Не ожидавший от врага такого «беспримерного героизма», Гельмут ошалело присвистнул: – Але, Циклопы! Вот они мы, видите? Ну, че попрятались-то? – Не ответят… – усмехнулась Вильямс. – У тебя произношение не годится… – А у тебя, конечно же, годится… – обиделся Шварц. – Тогда скажи ты! Передай, что я на них очень зол и сейчас буду делать им бо-бо… – Ладно, болтуны, работаем… – криво усмехнулся я. – Не знаю, как вас, а меня вид живых Циклопов раздражает… – Вик! Ты что, одурел? – возмутился Гашек. – Ты что, решил сунуться под Ключ? Шарахнет так, что мало не покажется… – Не шарахнет… – хмыкнул я. – У меня есть одна идейка… – Как обычно, очень безумная, но вполне рабочая? – захихикала Элен. – Эта семейка, Яшка, всех нас однажды доконает! – Зато умрем, как подобает настоящим демонам из Преисподней… – поддержал ее Гельмут. – Ладно, Вик, считай, что они и меня раздражают не меньше. Давай свою идейку… – Да все очень просто. Я – рулю всеми машинами, Ира – на щитах, Семенов и Вильямс – на генераторах интерференции в своих тройках, а Вольф и Гашек – на оружии. Тоже в своих звеньях… – А че так скромно-то? – с издевкой в голосе поинтересовался Семенов. – Все равно Орлова щитов практически не вешает, поэтому стрелять могут все! Кто во что горазд! – Думаю, что, работая вплотную к Ключу, без них я не обойдусь… – без тени улыбки ответила Иришка. – Так что лучше делать так, как сказал Вик. Ладно, я поняла и готова. Поехали, что ли? – Готов… – мгновенно отозвался Вольф. – Готов… – вздохнул Гашек. И, не услышав третьего доклада, c тревогой в голосе поинтересовался: – А наш найденыш? – Она отработает как надо… – уверил его я, завершив инструктировать Линду в персональном канале. – Ну, тогда действительно поехали… …Стоило нам пересечь границу досягаемости оружейных систем орбитальной крепости, как эскадра Циклопов сорвалась со своего места и рванула нам навстречу. Естественно, не обошлось и без поддержки Ключа: судя по меткам, появившимся на тактическом экране, в первом его залпе приняли участие даже те системы вооружений, которые располагались на противоположной от нас поверхности. – Ох, нифига себе торпед-то! – обалдело пробормотала Элен. – Орлова! Не многовато, а? Иришка промолчала. То ли что-то просчитывая, то ли просто решив не отвлекаться. – Отставить ля-ля! – рявкнул я и, слегка прибавив тяги на движках, собрал все машины практически в одну точку… Одновременный взрыв полутора сотен боеголовок оказался каким-то слабоватым. И напомнил мне тот, который чуть не уничтожил «Кречет» Гашека – по показаниям датчиков напряженности силовых полей суммарная мощность сработавших БЧ оказалась эквивалентна всего восьми единицам! И продавила всего два щита! Подобрав пытающуюся отвалиться челюсть, я разбросал свои «Кречеты» в разные стороны и, подрабатывая эволюционниками, кинул их на ближайшие к нам истребители. Легкий шок, в котором пребывали Циклопы, явно не ожидавшие «чудесного» спасения наших кораблей, оказался весьма кстати – четыре последовательных импульса генератором полей интерференции, и у идущего первым Циклопа пропали носовые эмиттеры защитного поля. Оказавшаяся самой шустрой Горобец тут же всадила по «Касатке» и в него, и в его ведомого. Дисциплинированно закрывавшего силовым экраном заднюю полусферу. – Отличная подводка… – Услышав крайне довольный голос Линды в персональном канале, я раздраженно поморщился: воспринимающая войну как онлайновую «стрелялку», девочка не понимала, что эта игра – с настоящей смертью. Впрочем, тратить время на досужие размышления было слишком расточительно, поэтому я слегка приглушил громкость ее голоса и увел все девять кораблей в крутой вираж… …В течение следующего часа разбившиеся на двойки Циклопы теряли одну пару за другой. Освоившиеся с новой тактикой Элен и Игорь довольно шустро жгли эмиттеры у всех возникающих перед их тройкой кораблей, а Яков и Вольф, рулившие оружейными системами, почти не промахивались. Я, поймав кураж, крутил машины по таким безумным траекториям, что иногда переставал понимать, с какой стороны от моего «Кречета» находится не прекращающая стрельбу орбитальная крепость. А Ира… То, что делала Ира с нашими щитами, можно было назвать одним-единственным словом: волшебство. Так как десятки боевых частей тяжелых противокорабельных торпед просто не могли взрываться так слабо! Не могли! Однако взрывались. Не причиняя нашим истребителям никакого вреда. Поэтому после каждого подобного залпа я обещал себе с этим разобраться и продолжал гоняться за машинами абсолютно деморализованного «режимом Бога» [79] врага. Тем временем бой постепенно смещался все ближе и ближе к циклопскому Ключу, и на то, чтобы достать каким-нибудь звеном очередного пытающегося убежать врага, приходилось здорово напрягаться. …Последняя двойка истребителей Циклопов, еле отвернув от обломков развалившегося перед ними эсминца, с разгону села на посадочный стол орбитальной крепости. И спряталась под ее силовым полем. – Суки, ушли! – взвыл Семенов, не успевший дожечь два оставшихся кормовых эмиттера машины ведомого. – Работаем по Ключу! – рявкнул я, и сжег ближайший эмиттер орбитальной крепости. Однако чувствовал, что не успеваю. В принципе, двойка действительно почти ушла – до момента, когда стол начал опускать машины в трюм, Игорь, Элен и я выжгли всего десяток эмиттеров защитных полей. Слишком мало, чтобы продавить мощнейшее силовое поле крепости. Поэтому, увидев чудовищную вспышку и вылетающий из жерла лифта кусок корпуса, оружейный пилон и вращающийся с безумной скоростью двигатель, я просто онемел. – Две «Касатки». Повесила им на хвост. И немного подождала… – крайне довольным голосом пробормотала Линда. – Неплохо, правда? – Умничка! – восхитился я. И, кинув взгляд на тактический экран, на котором, кроме пятна Ключа, не было ни одной вражеской метки, повел «Кречеты» по направлению к планете… …Следующие полчаса мы носились по низким орбитам, занимаясь аэрофотосъемкой и оценивая мощность систем ПКО и ПВО. Пяток эскадрилий атмосферных истребителей, поднятые защитниками планеты, мы сожгли походя. Причем не особо напрягаясь – для того, чтобы соперничать с нашими «Кречетами» даже в атмосфере, мощности этих машин было явно недостаточно. На стрельбу орбитальной крепости внимания тоже не обращали. К тому, что ее атаки не приносят нам никакого ущерба, привык даже Гашек, возмущавшийся Иришкиной техникой работы щитами больше всех. Поэтому, закончив работу, я довольно спокойно вывел все девять машин из зоны поражения вражеского Ключа и, выпустив из контроля все машины, кроме истребителя Горобец, приказал начинать разгон… – Никак не могу привыкнуть к тому, что Ира режет БЧ циклопских торпед… – пробормотала Линда минуты за полторы до прыжка. – Чтобы так легко работать полями, надо играть круглые сутки! Или использовать читы… Слушай, Виктор, а может, это просто зона багнутая [80]? – Резать БЧ? – не понял я. – В смысле? – Ну, ты даешь! – захихикала Горобец, и в этот момент мой корабль ушел в гипер. …Дождавшись, пока меня перестанет мутить, я, вместо того, чтобы завалиться спать, принялся за анализ записей последнего боя: чувствовать себя дураком мне как-то не улыбалось. И уже минут через десять чуть не сломал себе голову, пытаясь шлепнуть по лбу ладонью: шлем, снятый сразу после ухода в гипер и восстановления в машине нормального атмосферного давления, лежал на полу, а моя ладонь, соприкоснувшаяся с лобной костью черепа, была облачена в перчатку «Стража». Впрочем, стерев со лба капельку крови, я мигом забыл о травме: очередной способ использования защитных полей, походя придуманный Иришкой, меня просто убил… – Ты что, идиот? Мало места в казарме? Что ты потерял в посадочном квадрате? – орал я, периодически встряхивая болтающегося в моих руках Забродина. И зверея от того, что этот ненормальный головастик [81], вместо того, чтобы смотреть мне в глаза, косился на виртуальный экран своего комма. – Поставь! Он все равно тебя не слышит… – Иришка выбралась из своего корабля и попыталась вырвать жертву из моих рук. Но не тут-то было: я рванул парня на себя и заорал ему в ухо: – Пашка! Я чуть не посадил «Кречет» тебе на голову! – А? Да, привет, Вик! – Оторвав взгляд от экрана, он задумчиво посмотрел на меня и… засиял: – Я решил твою проблему. Ну, с интерфейсом для Горобец. И написал совершенно сумасшедший гайд. С постепенной подводкой к реалу. Ну, как мы с тобой говорили. Только вот объем получился великоват. И… поэтому перепрограммирование ее БК-ашки займет часа три. Если не больше… – Ты слышал, что я тебе только что сказал? – поставив его на пластобетон, прошипел я. – А? Кажется, нет… Где она? Ну, Линда где?! – Мгновенно забыв про все, кроме этого чертового гайда, Забродин вцепился в мой рукав и принялся мотать головой, пытаясь углядеть Горобец. – В корабле. Как обычно. «Играет»… – вздохнула Ира. – Пока вы тут обсуждаете свои дурацкие программы и проблемы, пойду-ка я и вытащу ее из скафандра. И отведу в казарму. Спать… – Постой! Может, начнем прямо в ее «Кречете», а? – задергался Павел. – Я не знаю, чем ты там собрался «начать», но пока я ее не переодену, внутрь можешь не соваться: получишь по голове. Ясно? – грозно нахмурившись, пообещала ему Иришка и, хмуро посмотрев на меня, зашагала по направлению к кораблю Линды. – Идем в казарму… – глядя на обиженное лицо аналитика, улыбнулся я. – Пока я не ополоснусь и не поем, ни о каком перепрограммировании не может быть и речи… – А… – Не спорь. Успеем… – И я двинулся вдогонку за лениво плетущимся к центральному входу Семеновым… …Процесс перепрограммирования БК-ашки оказался настолько муторным, что, переписав в нее последний блок программы, я почувствовал себя полностью опустошенным. Видимо, поэтому не сразу понял, что мне говорит Павел: – Активируй инсталлятор и отключайся… Слышишь меня, ау!!! Ну, шустрее! Да что с тобой, Вик? На то, чтобы сообразить, что именно надо активировать, ушли остатки сил, и вместо того, чтобы отключиться от БК-ашки, я чуть было не выключился сам. Или все-таки выключился? В общем, я пришел в себя лежащим в джакузи. И от того, что почувствовал дискомфорт от бьющей в лицо струи ледяной воды: – Ириш! Ты что, обалдела? – почувствовав, что замерзаю, возмутился я. – Холодно же! – Я тебя однажды убью, слышишь, Волков! И Забродина твоего – тоже! Вы что, с ума сошли? – периодически срываясь на мат, зарычала она. – Как можно доводить себя до такого состояния? – Какого такого? – с трудом заставив заиндевевшие губы шевелиться, пробормотал я. – Двадцать семь часов в состоянии замедленного времени – это перебор! Неужели нельзя было ставить эту дурацкую программу отдельными блоками? Посмотри, до какого состояния ты себя довел!!! – Где посмотреть? – послушно спросил я. – В своей БК-ашке, дурень!!! У тебя полное нервное истощение! Хорошо, я додумалась вас навестить! – А где ты была раньше? – так и не сообразив, что делать с БК-ашкой, механически поинтересовался я. – Проводила летную тренировку… – Ира в сердцах треснула кулаком по стене. – Гоняла остальные звенья и Шестой флот. Знала бы, что вы такие придурки – сидела бы у вас над душой! – П-придурки… – кивнул я и, чувствуя, что меня трясет от холода, поежился. – З-замерз… И-и-и с-спать хочу… – Сейчас придет Игорь и отнесет тебя в «Посейдон»… – злобно оскалилась Иришка. – Будешь спать в «Авиценне»… – Н-не хочу в «Авиценне»! Хочу у себя в кровати… Ч-чтобы ты рядом… И т-тишина… – буквы складывались в слова сами, без моего участия, и я ошалело понял, что несу невесть что. – А я тебя и спрашивать не буду! Игорь! Мы в ванной! – услышав, как открывается входная дверь, рявкнула она. Дальнейшее я не помню – заснул… …Ну, что, оклемался, герой-программист? – раздалось где-то за головой, и я почувствовал, что дернувшись, чуть не упал с кровати. – Что это было? – удивленно спросил Семенов. – Если ты так просыпаешься по утрам, то я Ире не завидую… – А что, обычно завидуешь? – ехидно поинтересовалась возникшая в дверях Вильямс. – Ты чего так дергаешься, Вик? – Дежавю… Показалось, что я в Комплексе и только пришел в себя после операции… Долго я спал? – Девять часов. Уже утро. Приводи себя в порядок, и идем завтракать… – Как там Линда? – натягивая на себя брюки, поинтересовался я. – Ты бы лучше спросил, как Забродин! – усмехнулся Игорь. – Твоя благоверная устроила ему небольшую силовую тренировку. Вчера. Четыре часа гоняла на тренажерах. Так что он сейчас в коме… – В коме? – Молочная кислота! – ухмыльнулась Элен. – Говорит, что у него болит все, даже веки. Двигаться он не может. Звонит всем по очереди и ноет. А подпускать его к «Посейдону» или центру реабилитации казармы Орлова запретила… – Жестоко… – Да? Наоборот, слишком мягко! Ты бы видел лица врачей, которые тебя вчера осматривали! – разозлился Семенов. – Они сказали, что если бы ты провел еще час в таком режиме, то непременно сдох бы… – Я думал, что успею за три часа… – вздохнул я. – Ладно, я все понял. Проехали. Что планируется на сегодня? – Пришел в сознание – вот и планируй… – улыбнулась Элен. – Кстати, твоя Линда такое вытворяет, что можно со смеху умереть! Думаешь, где все ребята? – Где? – нахмурился я. – Около казармы! Смотрят шоу для одного актера! – Обидят – убью! – зарычал я и, отодвинув в сторону Игоря, выскочил в коридор. – Там и без тебя убийц хватает… – засмеялась Вильямс. – Орлова уже разок нокаутировала Гельмута. И пообещала повесить Яшку… …Далеко бежать не пришлось: Горобец стояла напротив «Посейдона» и, запрокинув голову, задумчиво изучала его обводы. – Офигенная графа [82], Виктор! – увидев меня, пробормотала она ВСЛУХ! – Полная имитация присутствия! И такая проработка мелочей, что просто сносит башню… – Нравится? – вырвалось у меня. – Да! Один минус… – вздохнула она. – Персы [83] твоего подразделения уж очень смешливые. На мой взгляд, с этим разрабы [84] перестарались… – Это решается очень просто… – улыбнулся я. – Эй, ПЕРСики! Полчаса на завтрак, и на тренировку. Сегодня – ваша любимая. На «номер раз»… «Номер раз» на нашем жаргоне обозначал смену обязанностей в звеньях. Лидеры троек садились за щиты или оружие. Оружейники – занимались пилотированием или щитами. А щитовики, соответственно, стреляли или летали. По команде «номер раз» слетанные тройки, давно забывшие, что такое думать в бою, превращались в жалкие подобия самих себя. И показывали такие «потрясающие» результаты, что сами хватались за голову. Самым «талантливым» в этом упражнении неизменно оказывался Шварц – стоило ему взять под контроль управление кораблями Семенова и Краузе, как ржать начинали все без исключения: принципа пилотирования трех кораблей не по параллельным прямым он не понимал. Приблизительно так же, но только со щитами, работали Элен и Яша: на то, чтобы замазать маркерами их звено, у любой тройки уходило не больше пятнадцати минут. Поэтому каждая тренировка в таком режиме заканчивалась нытьем в общем канале и обещаниями «больше никогда не пытаться заниматься этой фигней». Однако, услышав очередную такую команду, они послушно брали под контроль ненавистные блоки и до потери пульса пытались освоить упорно не поддающиеся им упражнения. Так как прекрасно понимали, что до тех пор, пока вторая очередь Проекта не наберется опыта, нам придется изображать и лидеров звеньев, и оружейников, и щитовиков… Упражнение «номер два» отрабатывали только Игорь, Элен и Ира. Как правило, после того, как остальные напрочь переставали соображать на «номере раз». И учились пилотировать максимально большое количество кораблей. Семенов отлично работал с пятью. Шестой контролировал хуже, а на седьмом ломался. В прямом и переносном смысле – попытка свести машины в «елочку» обычно заканчивалась включением генераторов мерцания перепуганными перспективой столкновения ребятами. Вильямс легко контролировала шесть: могла работать двумя тройками, тремя двойками или шестью машинами автономно. Но седьмой корабль не давался и ей: «Не понимаю, куда и как его приспособить!» – бурчала она, в очередной раз потеряв чью-нибудь машину… Ира контролировала только четыре. Но умудрялась делать это так легко и непринужденно, что вызывала зависть даже у продвинувшихся дальше нее Элен и Игоря. «Я отказываюсь понимать логику передвижений ее звена!» – проиграв ей очередной бой, возмущался Семенов. С увеличением количества подконтрольных бортов предсказуемость перемещений ее машин становилась все выше и выше, и с шестью бортами она делалась на редкость легкой мишенью. Если, конечно, не забирала себе еще и управление щитами: пробить их не получалось даже у меня. И «легкая мишень» из шести машин, закрывшись защитными полями, превращалась в неубиваемого тихохода. Упражнение «номер три» – работа с этими самыми щитами в ее фирменном стиле – давалось только мне и Форду. Правда, в самом начале тренировки и максимум в течение получаса. Потом концентрация на каждом из щитов становилась все слабее, и где-то на сороковой минуте и я, и Гарри переставали понимать, с какого корабля стоит снимать «лишнюю» мощность, а с какого – нет. Впрочем, уровень овладения техникой постепенно рос, и каждая следующая тренировка оказывалась продуктивнее предыдущей… – Ну вот, начинается… – услышав программу на сегодня, притворно вздохнул Семенов. – Да, Вик, не стоило тебя вчера спасать… Однозначно… Глава 12. Ирина Орлова Сразу после возвращения из системы Велинды Вик, забыв про все и вся, унесся к Ридли. А я, поручив заботам Вильямс начинающую осваиваться в «новой игре» Линду, решила отправиться в «Подкову». Отдохнуть. Изображать парадно-выходной вид было лениво, поэтому, ополоснувшись в душе, я ограничилась майкой и брюками от тренировочного комбинезона. И, кое-как высушив волосы, выбралась из казармы. Погода стояла просто чудесная – двадцать семь градусов тепла по Цельсию, ветер два метра в секунду и абсолютно чистое небо. Видимо, поэтому добрая половина свободных от тренировок и полетов беккеровских Оборотней стояла на улице, греясь под лучами медленно опускающегося к горизонту светила. Ответив на приветствия тех, кого еще не видела, и отказавшись от десятка предложений подвезти, я лениво поплелась по направлению к зданию бара. Резонно рассудив, что прогулка в такую погоду однозначно лучше, чем полет на «Капле». А я никуда не тороплюсь. В «Гнутой Подкове» было многолюдно: кроме десятка наших соседей по казарме и ребят из свободной смены «четверки», там отдыхало человек двадцать парней из подразделения обслуживания космодрома, столько же офицеров планетарной пехоты и добрая половина экипажа «Посейдона». Однако столик в дальнем от двери углу помещения, облюбованный нами еще в первые посещения заведения Толстого Тэда, оказался не занят: с некоторых пор он считался нашим. И все попытки его оккупировать быстренько пресекались. Причем даже не хозяином, а обычными завсегдатаями: фразы «здесь отдыхают Демоны» хватало, чтобы остудить пыл самых отвязных новичков. Естественно, мы не возражали – знать, что в баре всегда есть где примоститься, было приятно. Зато к постоянным попыткам отдыхающих там ребят оплатить наши счета мы относились крайне негативно. Так же, как и к нежеланию Тэда брать с нас деньги за что бы то ни было. Кстати, эту войну с хозяином «Подковы» мы выиграли с большим трудом. И только после того, как догадались заявить, что если он продолжит на этом настаивать, то мы просто перестанем у него появляться. И будем питаться где-нибудь еще. Однако, согласившись с этим аргументом, хитрить он не перестал. И периодически пытался «забыть» вписать в счет то или иное блюдо или пару бокалов напитков, каждый раз жутко расстраиваясь, когда его на этом ловили. Зато убедить завсегдатаев, что вставать при появлении в баре любого Демона не надо, мы так и не смогли – в каком бы состоянии ни находились отдыхающие, увидев, что кто-то из нас появился на пороге, звучала команда «Офицеры, смирно!». И через мгновение посетители бара замирали лицом к входным дверям. И к тому, кто там находился. Вот и сегодня, стоило мне окунуться в полумрак «Подковы», как раздался слитный грохот отодвигаемых кресел, и в помещении установилась мертвая тишина… – Всем доброго вечера! – улыбнулась я. – Рада вас видеть… Увидев, что я в хорошем настроении, посетители засияли и наперебой принялись со мной здороваться. Отвечая на рукопожатия и похлопывания по плечу, я с трудом добралась до своего любимого места и, опустившись в кресло, подмигнула оказавшемуся рядом Тэду: – Литр апельсинового сока и шоколадное мороженное… – Как прошел день? – утвердительно кивнув, поинтересовался хозяин заведения. – Опять прыгали к Циклопам? – Угу… – «Сарафанное радио» базы работало чуть ли не быстрее, чем мыслесвязь. Стоило нашим кораблям уйти в гипер, как диспетчеры Башни сообщали об этом своим друзьям, те – кому-нибудь еще, и через какие-то минут десять чуть ли не весь Лагос принимался активно обсуждать место, в которое мы, по их мнению, собрались, и сколько новых Циклопов будет нанесено на обтекатели «Кречетов» после нашего возвращения. Если верить рассказам Тэда, то с каждым часом нашего отсутствия настроение жителей планеты все ухудшалось и ухудшалось. И где-то через сутки всегда превращалось в замогильное – диспетчеров Башни и Ключей дергали чуть ли не каждую минуту, интересуясь, не появились ли мы на экранах системы дальнего обнаружения и действительно ли они не слышали, куда именно мы собирались. Настроение падало даже у командиров кораблей Шестого флота: сразу же после нашего ухода в системе объявлялась десятиминутная готовность, а число патрулей, барражирующих за орбитами Лагоса-шесть, удваивалось… – Судя по твоему настроению, слетали неплохо? – зачем-то протерев рукавом и без того идеально чистый столик, поинтересовался Тэд. – Да. Можно сказать и так… – улыбнулась я. – Можешь сообщить своему юному бухгалтеру, что на машине его любимого Большого Демона скоро появится еще четыре Циклопа… – Бухгалтер тут… – Мой собеседник рассмеялся и кивнул головой в сторону стойки бара. – Чем-то здорово озабочен и пытается сообразить, можно ли к тебе подойти… – Буду рада с ним побеседовать… – искренне ответила я. – Только, боюсь, одной порции мороженного для серьезной беседы с твоим сыном будет маловато. Тащи две… Томми, появившийся из-за стойки буквально через секунду после того, как за нее зашел его отец, выглядел на редкость хмурым. Добравшись до моего столика и поздоровавшись, он деловито уселся в свободное кресло и, сдвинув брови к переносице, пристально посмотрел мне в глаза: – Тень! Я могу поговорить с вами, как мужчина с му…женщиной? – Да, конечно… – Почувствовав, что мальчишку беспокоит что-то серьезное, я постаралась не улыбаться. – Помните нашего директора? Ну, тот тип, который пытался объяснить Большому Демону, что без чьего-то там разрешения говорить с нами нельзя? – Конечно, помню! На редкость гнусный тип… – вздохнула я. – Так вот, он ведет уроки физики. В старших классах… – угрюмо пробормотал Томми. – И старший брат Лизы рассказал ей, что позавчера он распинался про какие-то силы, действующие на… В общем, эту тему я еще не проходил… – почувствовав, что не может объяснить того, что не понимает, мальчишка покраснел и сжал кулаки. – Короче, он иллюстрировал действие этих сил на примере «Кречета» Гашека. И сказал, что если бы Яков не трепался с друзьями, а просто захотел, то легко сбил бы боеголовку, которая упала на Нью-Бирмингем. И что мощности двигателей его «Кречета» вполне хватало для совершения поворота нужной крутизны… У меня потемнело в глазах. А потом закололо в суставах пальцев… – Тень! Тень!! Тень!!! – Заставить себя среагировать на перепуганный голос мальчишки оказалось неимоверно тяжело, тем более, что я рефлекторно впрыснула в кровь «коктейль» и ушла в состояние замедленного времени. – С вами все в порядке? Увидев бледное пятно лица Томми, размахивающего руками перед моим животом, я вдруг сообразила, что стою… и медленно опустилась обратно в кресло. – Да. В порядке. Извини… – Вы сломали стол… – Показав глазами на смятую пластиковую поверхность, на которой отпечатались следы моих пальцев, мальчишка тоже сел на свое место и, виновато опустив взгляд, в полголоса пробормотал: – Простите! Я не должен был вам этого говорить… – Нет. Ты все сделал совершенно правильно, малыш! – стараясь держать себя в руках, ответила я. – Смотри сюда… Увидев виртуальный экран, развернувшийся над моим коммом, Томми мгновенно вылетел из своего кресла и, оббежав изуродованный стол, замер рядом с моим плечом. – Это запись того боя в атмосфере так, как ее видим мы на экране своего шлема. Вот эти метки – наши «Кречеты»… Это – торпеды Циклопов… Вот тут их боеголовки начинают делиться… – рассказывая о том бое, я иллюстрировала каждое свое слово кусками записей. И не сразу заметила, как вокруг моего столика образовалась стена из превратившихся в слух людей. – Видишь, вот метка той боевой части, о которой говорил ваш… ублюдочный директор… – еле сдержав рвущийся наружу мат, пробормотала я. – А эта полоска показывает состояние здоровья пилота. В данном случае – Яши. Когда она зеленого цвета – с ним все нормально. Если желтая – он находится близко к пределу возможностей своего организма. Красный цвет означает, что в любую секунду он может потерять сознание от перегрузок… – Зеленый? Полоска же все время в красной зоне! – подал голос кто-то из толпы. – Как он летал? – Вот как… – Я вывесила еще один экран, и вывела на него изображение лица Гашека так, как его видел Семенов в своем шлеме. Красные, полопавшиеся от запредельных перегрузок склеры; набухшие веки, оттянувшиеся вниз; следы от струек крови, вытекающей из носа и ушей, из-за постоянной смены векторов тяги исполосовавшие все его лицо. – По-твоему, он тут болтает с друзьями? – Мишка так ему и сказал, мол, Демоны сделали все, что могли. А Бланж [85] рассмеялся: «Это законы физики, и ваше мнение против них – как замок из песка – против урагана»… – подключившись к своему комму, процитировал директора Томми. – А он у вас поэт, однако… – зло усмехнулся кто-то из пехотинцев. – Как, говоришь, его фамилия? – Бланшетт… – Услышав угрозу в голосе стоящего за его спиной здоровяка, мальчишка улыбнулся. – Смотри, что такое законы физики… – поколдовав над коммом, начала объяснять я. – Вот это – виртуальная модель того виража, о котором говорил ваш Бланж. Смотри, эта точка – момент завершения Яковом атаки на предыдущую БЧ. Допустим, он мгновенно соображает, куда надо лететь дальше. И сразу же поворачивает к той, которая упадет на Нью-Бирмингем. Вот тут пропишем время, необходимое боеголовке, чтобы долететь до точки взрыва. Итак, делим расстояние, на котором в данный момент находится «Кречет» на это время и получаем необходимую скорость. Итак, вводим ее в модель и смотрим на полоску состояния. Цвет видишь? – Черный! – хором произнесла добрая половина зрителей. – Угу. Допустим, что перед поворотом мы проворачиваем машину вокруг своей оси. Ну, чтобы перегрузка как можно меньше действовала на пилота. И даем тягу на эволюционники только потом… – Все равно черный… – вздохнул Томми. – Это значит, что пилот уже мертв… – кивнула я. – А теперь смотри на противоракеты его машины. Запускаем их, скажем, после окончания поворота на автопилоте. Представляя, что он не пожалел своей жизни и перед смертью задал им управляющую программу… – Все равно не успеют! – бросил кто-то из Оборотней. – Не хватит мощности движков… – Угу… – вздохнула я. – Что бы ни говорил ваш директор, шансов сбить ту БЧ у Яши было не больше, чем у твоего папы. Броском первой попавшейся бутылки из-за стойки бара… – Я так и знал!!! – Мальчишка подпрыгнул на месте и, прищурившись, пробормотал: – Ну, смотри, Бланж, завтра тебе придется туго… – Да. Именно так… – Я потрепала его по белобрысой голове и, подхватив на руки, посадила на свое колено: – Только не от вас. Завтра мы сами его навестим. И проведем урок по прикладной физике. С практическим пилотированием корабля в условиях действия предельных перегрузок… Сначала заржали пилоты. Потом – ребята из «четверки». Чуть позже к ним присоединились что-то сообразившие пехотинцы, а последним захохотал Тэд. Томми, ошалело повертел головой, не понял причины их смеха и, растерянно улыбнувшись, спросил: – А это ему точно не понравится? – Еще как!!! – не переставая гоготать, пообещал ему невесть откуда взявшийся рядом с моим столом Беккер. – Слышал про трудотерапию а ля Орлова? Ну, для журналистов? – Это когда уроды, которые писали всякие гадости про Демонов, двое суток работали в горячей зоне? – несмело поинтересовался Томми. – Да! – Слышал! Тень – молодец! И будь я на ее месте, придумал что-нибудь в этом же духе! – воскликнул мальчишка. – Так вот, завтрашний урок для твоего директора будет еще похлеще! – пообещал ему капитан. А потом, повернувшись ко мне, с улыбкой поинтересовался: – Ириш! Кинешь мне телеметрию со своего «Кречета»? Уж очень хочется посмотреть на его лицо… – А можно еще и на большой экран, скажем, сюда, в «Подкову»? – умоляюще посмотрел на меня какой-то пехотинец. – Правда, его тогда придется вывесить снаружи… – Зачем? – удивился Толстый Тэд. – Потому, что перед ним соберется ВЕСЬ гарнизон. А те, кто на боевом дежурстве, умрут от зависти… – совершенно серьезно ответил лейтенант… …Перед севшим на стоянку школы «Кречетом» мгновенно собралась толпа. Причем если на лицах торопливо идущих к кораблю учителей в основном читались негативные эмоции, то дети, видимо, посвященные Томом в суть предстоящей экзекуции, не скрывали довольных улыбок. Дожидаться господина Бланшетта мне пришлось сравнительно недолго: сальное, забывшее о том, что значит понятие «мужчина» создание, семенящее со стороны центрального входа школы, издалека надуло щеки и, растолкав толпу крайне довольных моим прилетом учеников…зашипело от боли в животе: – Ой! Что вы себе позволяете?! – Простите! – убрав палец от его пузика, покаялась я. – Испугалась, что вас хватит удар… Хотя… если верить законам физиологии, то такие, как вы, от избытка воздуха в легких не умирают. – Вы это о чем? – взвизгнул не понимающий, что происходит, мужчина. – В общем-то, ни о чем… – пожав плечами, я подняла с земли пластиковую упаковку с «Воином» и протянула ее своему будущему второму номеру: – Одевайте. – Что это такое? – удивился он. – Стандартный общевойсковой скафандр. Чуть похуже, чем мой, но, в принципе, сгодится… – Зачем мне скафандр? – побледнел мужчина. – Полеты в армейских машинах без средств индивидуальной защиты строго запрещены… – объяснила я. И, слегка нахмурив брови, добавила: – Не артачьтесь. Надеть придется все равно… – Я не собираюсь никуда лететь… – отступил на пару шагов директор школы. – Что это вы тут придумали? – Собираетесь… – Я сделала шаг вперед и, схватив его за шкирку, пару раз встряхнула: – Итак, говорю в первый и последний раз. Сейчас вы надеваете на себя скафандр и МОЛЧА лезете в мой истребитель. А потом мы с вами проведем ПРАКТИЧЕСКУЮ работу по изучению последствий предельных ускорений на организм пилота боевой машины. Дабы подтвердить или опровергнуть выдвинутые вами тезисы. Не заставляйте меня злиться: вы В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ОКАЖЕТЕСЬ В МАШИНЕ. В сознании или без. А то, что вы можете мне сейчас сказать, я представляю. И плевать хотела на ваши угрозы и будущие жалобы начальству. А также на заявления в МБ, суд и даже в Комиссию Присоединившихся Систем. Поэтому закройте рот и марш одеваться… – Я не уме… – Помогу… Процесс запихивания господина Бланшетта в скафандр снимали на свои коммы все без исключения ученики. И даже некоторые учителя. Точно так же, как и его попытку добраться до люка моего корабля на подгибающихся от страха ногах. Поэтому, когда я, подсадив «второго пилота» к люку, повернулась и подмигнула сияющим, как прожектора систем ПВО, детям, не все сообразили, что это значит. И для того, чтобы освободить место для взлетающего истребителя, пришлось подключить страхующих меня ребят Иевлева… … – И как это, по-вашему, называется, капитан Орлова? – возмущенно глядя на меня, поинтересовался бригадный генерал Роммель, невесть как оказавшийся в посадочном квадрате перед нашей казармой. – Я еще старший лейтенант, сэр! – возразила я. А потом, кинув взгляд на огромную толпу, ожидающую моего возвращения перед «Гнутой Подковой», вздохнула: – Практическое занятие по воздействию предельных перегрузок на пилотов боевых машин, сэр! Для лиц, пытающихся дискредитировать наше подразделение! Роммель укусил себя за губу, потом подошел ко мне поближе… и улыбнулся: – Вам присвоено очередное звание капитан. Так что в этом я не ошибся. А ваше практическое занятие уже посмотрел. Вместе с остальными заинтересованными зрителями. И могу сказать, что получил море удовольствия. Конечно, средства массовой информации попытаются поднять хай, но этот хай, как мне кажется, будет не очень громким… – Да, пожалуй… – вспомнив лица «работяг» после двух дней каторжного труда, хмыкнула я. – Теперь, прежде чем что-то сказать, местные писаки сначала хорошо подумают… – Ладно, капитан, пошли обедать. А то благодаря вам я скоро умру с голоду… Или от смеха… – Есть еще один вариант, сэр! Гораздо более реальный… – ухмыльнулась я, прислушиваясь к воплям ребят в общем канале мыслесвязи. – Там за меня уже волнуются. Ну, остальные Демоны. И вот-вот прибегут защищать… Роммель захохотал так, что у него из глаз потекли слезы: – Нет, определенно, ваше подразделение – это нечто! Скажи своим защитникам, что я заранее сдаюсь! И попроси их подойти в эту вашу забегаловку. Чтобы составить компанию старому и голодному, как волк, генералу. Кстати, надеюсь, место для меня там найдется? – Выдам страшную тайну, сэр! – вовремя заткнуться у меня не получилось. – Слово «старый» тут не катит. Согласно мнению женской половины нашего подразделения, вы – очень импозантный мужчина… Это цитата, сэр! – Спасибо за комплимент, Орлова! – Не успев сделать и шага в сторону «Гнутой Подковы», генерал ехидно посмотрел на меня. – Так я не понял, место для меня найдется или нет? – Только за нашим столиком, сэр! – ухмыльнулась я. – Остальные места наверняка заняты. И их не уступят даже вам… Глава 13. Бригадный генерал Роммель – Большой Демон! Я – Лидер-один! Мы готовы. Можете начинать… – скомандовал Роммель и, поймав удивленный взгляд сидящего рядом Железного Джо, усмехнулся: – Можно подумать, что это прозвище Волкова вы слышите в первый раз… – Ну, не первый, конечно… – улыбнулся полковник, – но привык к Демону-пять. – «Пять» он давно перерос. А когда в его подразделение вольются еще сорок человек, то оно будет звучать совсем несолидно… – Как скажете, сэр… – Ридли повернулся к большому тактическому экрану, развернутому во всю стену адмиральской рубки, и кивнул в сторону меток кораблей Демонов, «елочкой» движущихся по направлению к вражеской орбитальной крепости: – Смотрите, что сейчас будет… Мгновенно забыв про все, не относящееся к будущей операции, Роммель прикипел глазом к виртуальной границе зоны поражения Ключа Циклопов и сжал пальцами подлокотники своего кресла. – Вошли в зону… – спокойно, будто на обычной планерке, прокомментировал Ридли момент, когда девять «Кречетов» миновали синюю границу сферы досягаемости и с ускорением помчались к ее центру. «Почему Циклопы не стреляют?» – подумал Роммель и вдруг вспомнил вчерашнюю беседу: – …поэтому, как мне кажется, надо дать ребятам отдохнуть… – закончив перечисление причин, генерал вопросительно посмотрел на помрачневшего Ридли: – Вы с чем-то не согласны, полковник? – В принципе вы правы, сэр. Уничтожив всю вражескую группировку в четырех пограничных системах, мы действительно обеспечили себе как минимум три недели спокойной жизни. И можем обойтись без Демонов не неделю, как вы считаете, а две. Но мы с капитаном… вернее, уже майором Волковым собирались провести это время несколько по-другому. Завтра в шесть утра по общегалактическому планировалось завершить перевооружение тяжелых кораблей. А в семь – прыгнуть в систему Шаннара. – Зачем? – удивился Роммель. – Там ведь не осталось ни одного вражеского корабля. А атаковать планету из-за границы зоны поражения орбитальной крепости бессмысленно. Напрасная трата боеприпасов. Системы ПКО и ПВО, не говоря уже о самом Ключе, сожгут все, что вы… – Извините, что перебиваю, сэр, но мы собираемся уронить Ключ… Генерал набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание… и, с сомнением в голосе поинтересовался: – Вы… уверены? – Наверное, да, сэр! План, предложенный майором, противоречит всему, чему можно. Но я видел записи боев, на которых Демоны добивали оставленные для защиты систем Циклопов корабли. В трех из четырех «Кречеты» работали вплотную к Ключам. И не потеряли ни одного борта, сэр… – Я лечу с вами… – А как же планируемое награждение, недельный отпуск и что-то там еще, сэр? – ехидно улыбнулся Железный Джо. – Это же архиважно! – Не ерничайте, полковник! – поморщился Роммель. – Что, по-вашему, я уже окончательно превратился в тыловую крысу? – Я такого не говорил, сэр… – Вот и не надо. А то не посмотрю, что вы герой обороны Лагоса, и отправлю куда-нибудь в Метрополию. Командовать парадным флотом… – До залпа – одна минута… – пробормотал Ридли, и генерал отвлекся от воспоминаний. – А вот и Циклопы зашевелились… – заметив первые метки вражеских торпед, хмыкнул вахтенный офицер. Роммель с удивлением посмотрел на него: в голосе капитана не чувствовалось никакого беспокойства за судьбу Демонов, идущих на верную смерть! – Восемьдесят четыре единицы… Разделение боеголовок… Контакт… – про себя комментировал Роммель, и когда на экране появилась алая метка взрыва, еле сдержался, чтобы не вскочить с кресла. – Все девять «Кречетов» продолжают движение… – с таким видом, будто это лично его заслуга, усмехнулся вахтенный. – Еще шестьдесят две торпеды… Разделение боеголовок… Контакт… Диким взглядом посмотрев на совершенно спокойного полковника, Роммель подключился к комму и принялся за расчеты: мощности девяти силовых полей «Кречетов» не могло хватить для защиты их кораблей от такого количества БЧ! – Можете не считать, сэр! – заметив, как поменялось выражение его лица, усмехнулся Железный Джо. – Взрываются не все БЧ. А единицы. Основную массу режет Орлова… – Что значит «режет»? – опешил генерал. – Ловите файл, сэр! – пожал плечами полковник. – Я, когда увидел это в первый раз, тоже был в шоке… – Но этого же не может быть! И почему у них не висят статичные щиты? – просмотрев начало файла, воскликнул командующий. – Я не могу это объяснить! Впрочем, и майор Волков – тоже: на сегодняшний день на это способна только Орлова. Но ее звено ВСЕГДА летает без щитов… Так! Осталось десять секунд! – кинув взгляд на панель таймеров, воскликнул полковник Ридли. И вышел в общий канал: – Всем внимание! Залп!!! Две с лишним сотни тяжелых «Касаток», отделившихся от кораблей Шестого флота, постепенно разгоняясь, двинулись к орбитальной крепости. И в этот момент Демоны атаковали Ключ. – Есть изображение с камер «Кречета» Большого Демона! – через пару секунд отрапортовал вахтенный офицер. И показал взглядом на вспомогательный экран. Глядя на безумное мельтешение надстроек, расположенных на поверхности Ключа, между которыми то и дело вспыхивали белые огоньки сгорающих эмиттеров защитного поля, генерал никак не мог отделаться от ощущения, что это – кошмарный сон. Ну не могли истребители работать без щитов. И резать ими боевые части торпед – тоже! А так же летать вплотную к орбитальной крепости! И жечь ее надстройки в таком темпе! «Это какое-то безумие! – подумал Роммель. – Только вот проснуться никак не получается»… – Двадцать секунд до цели… Захват маячка… Десять… Пять… Две… Контакт! Есть!!! Увидев, как проламывается поверхность орбитальной крепости в точке, в которую Демоны повесили маячок, Роммель не удержался от вопля восторга. Впрочем, его голос никто не услышал, так как и в адмиральской рубке, и в общем канале связи флота творился сущий бедлам. Орали все, кто мог. Так, будто это попадание было не первым из нескольких сотен, необходимых для уничтожения вражеского Ключа, а самым последним! – Все! Тишина!! Работаем!!! – дав подчиненным немного порадоваться, рявкнул Ридли, и вопли радости как обрезало. А в эфире стали слышны только его команды. Залпы Шестого флота следовали один за другим. С промежутком в три минуты. По большому тактическому экрану адмиральской рубки ползли десятки сияющих параллельных отрезков, состоящих из меток рвущихся к орбитальной крепости торпед. А пространство вокруг нее постепенно превращалось в ад. Трехминутного интервала между пусками хватало Демонам с трудом – на то, чтобы очистить очередной участок брони от эмиттеров, иногда уходило до десяти-пятнадцати минут безумного маневрирования, отражения атак систем ПКО Ключа и борьбы с ремонтными роботами. Смотреть на мельтешение пятен на вспомогательном экране было невыносимо. Уставали глаза, и у генерала создавалось ощущение, что он – не более чем зритель. И Роммель решил подключиться к искину линкора через шунт. Так же, как и управлявший работой флота Железный Джо. В режиме замедленного времени телеметрия с машин Демонов воспринималась намного легче: получалось видеть цели, атакуемые «Кречетами». И даже узнавать в них эмиттеры, ремонтных роботов или оружейные надстройки. А вот отслеживать все эволюции девяти кораблей одновременно оказалось запредельно трудно – то, что вытворял с ними майор Волков, назвать иначе, чем чудом, не получалось. Даже расчетный блок БТИ [86] в режиме экстраполяции выдавал не те траектории. Причем постоянно. Представив себе ощущения пилотов каждого из «Кречетов» в условиях перегрузок, постоянно меняющих вектор, силу и продолжительность, Роммель почувствовал, что его начинает мутить. И переключился на основной экран… Орбитальная крепость Циклопов сражалась три часа двадцать девять минут. До момента, когда очередной залп подошедшего почти вплотную Шестого флота уничтожил последнюю оружейную башню. После чего бой превратился в избиение. Глядя на дикую мешанину разлетающихся в стороны обломков и непрекращающиеся вспышки в ее середине, Роммель вдруг почувствовал, что улыбается: война с Циклопами вступила в новую фазу. В фазу ведения боевых действий на вражеской территории! – МЗ-шки! Пошли! – голос полковника Ридли отвлек его от раздумий и заставил посмотреть на тактический экран: – Что дальше? – У нас есть данные по дислокации систем ПКО И ПВО, сэр! Планируем уничтожить все, что можно… – пожал плечами командующий Шестым флотом. – А… потом? – нахмурился Роммель. – Что будете делать после того, как их подавите, полковник? – Планировали подвесить на орбиту СКБ-шки [87]. И демонстративно сжечь ими один из приполярных архипелагов. А потом оставить на орбите ПУСТОЙ транспорт. Быть может, ТАКОЙ намек они поймут? – И что вы хотите, чтобы они поняли? – приподнял бровь генерал. – Что мы предлагаем им эвакуировать ИХ население с НАШЕЙ планеты… – Оставлять тут ВЕСЬ флот довольно рискованно… – глядя на то, как минные заградители приближаются к атмосфере, задумчиво сказал Роммель. – Или у вас другие планы? – Да, сэр… – кивнул Ридли. – Никого оставлять не будем. Вообще. На планете достаточно Циклопов, чтобы все увидеть, понять и передать кому следует… – А если они среагируют не так, как вы планируете? – поинтересовался генерал. – Тогда мы выжжем все четыре планеты к чертовой матери, сэр. И мне плевать, назовут это ксеноцидом или нет… – Это будет считаться МОИМ приказом и моей ответственностью! – Роммель встал, подошел к полковнику и, протянув ему руку, произнес: – Проведенная вами операция в системе Шаннара бесподобна. Я горжусь тем, что командую такими офицерами, как вы! Кстати, вам не кажется, что у нас появилась необходимость в чем-то значительно более мощном, чем стандартные «Касатки»? Все-таки три с половиной часа, потраченные на орбитальную крепость без прикрытия – это многовато… – Друзья! Сегодня – один из самых счастливых дней в моей жизни! – глядя на замершее перед трибуной людское море, выдохнул генерал. – Несколько часов назад корабли Шестого флота Военно-космических сил вернулись из первого в истории Земной Конфедерации рейда по системам, некогда захваченным Циклопами. И за двое суток почти непрерывных боев уничтожили все четыре орбитальные крепости, охранявшие их планеты. Вернулись, не потеряв НИ ОДНОГО человека! И мне, офицеру, принимавшему участие в этих боях… не хочется произносить перед вами официальных речей! Ибо передать сухими и казенными словами то, что я чувствовал, когда обломки огромных, внушающих животный ужас боевых машин нашего общего врага разваливались на куски, просто невозможно. Поэтому, вместо того, чтобы пытаться передать вам жалкие отголоски своих чувств, я просто покажу, как все происходило. Поднимите головы! Над вами – трехмерная голограмма системы Шаннара. Той самой, в которой Циклопы собирали эскадры для последующих атак систем Лагоса, Квидли и Арлина. Видите серо-стальную сферу чуть ниже шара некогда одной из красивейших курортных систем Окраины? Это орбитальная крепость Врага. Такая, какой мы ее увидели, всплыв из гиперпространства. Видите россыпь зеленых точек, которая медленно двигается по направлению к ней? Это линкоры, крейсеры и эсминцы флота, в котором служат ваши близкие и родные, и который базируется на этом космодроме. А вот небольшая группа кораблей, которая, отделившись от основного строя, первая принимает на себя удар оружейных систем вражеского Ключа. Видите, навстречу девяти маленьким истребителям, пилотируемым лучшими пилотами человечества, юношами и девушками, которых мы называем Демонами, вылетает крылатая смерть! Эти желтые точки – торпеды, которые вот-вот разделятся на боевые части… Комментируя разворачивающуюся над военной базой картину, Роммель то и дело ловил себя на мысли, что заново переживает этот бой, завершившийся чуть менее двух суток назад. Вместе с экипажами боевых кораблей, построенными перед трибуной, с многотысячной толпой зрителей, допущенных на территорию космодрома и с миллиардами жителей планеты, сидящими перед экранами своих головизоров. Ролик, демонстрируемый зрителям, монтировался лучшими режиссерами, операторами и психологами ОСО ВКС. Крупные планы срывающихся с оружейных пилонов торпед сменялись белыми факелами пламени, вырывающегося из их разгонных блоков; картины маневрирующих рядом с орбитальной крепостью «Кречетов» – видами проламывающихся бронеплит. Небольшая, заметная только профессионалам, коррекция масштабов Ключа и атаковавших его кораблей делали свое дело – каждое появление вражеской торпеды около истребителей Демонов и любой их маневр среди обломков, превративших пространство возле орбитальной крепости в нечто нереальное, вызывало в толпе вздох ужаса. А удачная атака – вопли ликования и дикий восторг. Поэтому через двадцать минут все те, кто увидел, как разламывается последний кусок вражеского Ключа, умирали от гордости и счастья. – Друзья! – вполголоса произнес Роммель, дождавшись, пока картинка из системы Шаннара сменится на следующую. – Эта победа – заслуга каждого из вас. Не только пилотов тех кораблей, которые смогли уничтожить это воплощение межзвездной агрессии и зла, но и вас! Тех, кто сейчас стоит на космодроме Лагоса, тех, кто смотрит эти кадры по головизору и тех, кто занят своим делом. Нет, это не просто только красивые слова! Если вам так показалось, то вы ошибаетесь! Посглядите, сколько людей приложило руку, чтобы с пилонов любого из кораблей флота смогла сорваться всего одна «Касатка»… Головидео, демонстрирующее процесс создания, перевозки и загрузки торпеды в корабль зрители смотрели с не меньшим интересом, чем бой с орбитальной крепостью. Так как камера показывала не столько технологические процессы, сколько тех, кто ими руководил: металлургов, операторов технологических линий и элеваторов, инженеров, системотехников и многих других. И когда ролик завершился кадром, в котором тупая морда «Касатки» хищно выглянула из пусковой шахты крейсера, на площадке перед трибуной началась овация. Дождавшись ее окончания, Роммель требовательно поднял руку: – Мы живем в страшное время. В период, когда человечество ведет самую жуткую войну в своей истории. И каждый из нас должен понимать, что победа в ней зависит не только от тех молодых ребят и девчонок, которые надевают форму Военно-космических сил, но и от самоотверженного труда всего населения Конфедерации. Увы, к моему прискорбию, это понимают НЕ ВСЕ! – сделав акцент на последних словах, генерал хмуро оглядел объективы зависших перед ним ботов и, сделав небольшую паузу, слегка повысил голос: – Некоторые личности, пытаясь сделать себе имя на этой войне, пытаются поливать грязью то лучшее, что у нас есть. В частности, Военно-космические силы Земной Конфедерации и их элиту – подразделение «Демон». Поэтому, пользуясь случаем, хочу напомнить этим нелюдям, что любое действие, тем или иным способом подрывающее боеготовность ВКС, будет расцениваться как саботаж, пособничество врагу или измена Родине. Для тех, кто не понимает, что Конфедерация находится на военном положении, добавлю: кара за все три эти статьи одна. Смерть. Как и планировалось, полоски интерактивных опросов аудитории показали практически стопроцентное согласие населения Лагоса с мнением, высказанным генералом. Хмуро посмотрев на промелькнувший в ночном небе график, Роммель посмотрел на замерший перед собой строй… и улыбнулся: – А теперь, друзья, я бы хотел воздать почести всем тем, кто их заслужил. Полковник Ридли! Выйти из строя! За беспримерный героизм, проявленный при защите системы Лагоса и Арлина, и за высочайший уровень профессионализма в руководстве вверенными вам подразделениями вам присваивается очередное воинское звание генерал. Кроме этого, вы награждаетесь орденом «За заслуги перед Конфедерацией» первой степени и орденом «Алмазный щит»… – Майор Волков! Выйти из строя… Глава 14. Майор Тишкин Капитан Плетнев, как обычно, пребывал в виртуальном мире. И не реагировал ни на сногсшибательный цвет воды Лазурного моря, ни на жару, заставляющую остальных прохожих как можно быстрее уходить с солнцепека. Ни на глубину декольте доктора Мэри Рошаль, волокущей своего «муженька» в торговый комплекс. Вывесив перед собой трехмерное изображение «сладкой парочки», майор удовлетворенно улыбнулся: те, кто готовил легенды прикрытия на Нью-Джорджии, постарались на славу. Вряд ли кому могло прийти в голову, что классический биржевой клерк, на ходу шевелящий губами и подсчитывающий одному ему известные доходы и расходы и роскошная брюнетка, озабоченная будущими покупками в одном из крупнейших магазинов Новой Зари – сотрудники ОСО ВКС. И находятся здесь не на отдыхе, а в командировке. А где-то в их коммах – три десятка самых последних разработок спецлаборатории – блоков «Стужа». Аналогов генераторов помех Циклопов. Тех самых, без которых штурм комплекса ПКО, в котором содержался старший лейтенант Гомес, можно было и не начинать. Тем временем Мэри, устав тащить «мужа» за руку, остановилась перед входом в салон красоты и, капризно надув губки, заявила: – Если ты сейчас же не оторвешься от своего дурацкого комма, я завалюсь в этот салон. И закажу себе все процедуры, какие там есть. Все, понимаешь? Ау!!! Ты слышишь, что я тебе сказала? Отвлечь капитана от чего-то действительно интересного таким примитивным способом было нереально, поэтому «обиженная» девушка задумчиво просмотрела список предлагаемых отделом услуг и, мстительно прищурившись, посмотрела на Плетнева: – Что ж, тогда не страдай! Потом! Когда окажется, что ты всего этого не любишь! Один из троицы спортивного вида парней, прислушивающихся к ее монологу, сделал несколько шагов, чтобы оказаться поближе и, ехидно ухмыляясь, поинтересовался: – Девушка! Не обращать внимания на такую фигурку, как ваша, – это преступление! Давайте мы поможем занять его делом, а потом вы составите нам компанию на ближайший вечер? А там, глядишь, что-нибудь и на ночь срастется… Мэри, засияв, развернулась вокруг своей оси, осмотрела своего нового кавалера с ног до головы и… помрачнела: – Идите, мальчики, идите. С вами у меня точно ничего не срастется… Тишкин, сидящий этажом выше, аж зааплодировал: взглядом Рошаль, которым она оглядывала троицу, можно было смело иллюстрировать учебные фильмы в Академии ОСО. В теме «выражение разочарования после определения стоимости одежды и аксессуаров оппонента». – А может, все-таки попробуем? – сдаваться парню явно не хотелось, и он попытался взять ее под локоть. В глазах Мэри появилось недоумение: – Красавчик! Расслабься! Ты что, ослеп? Не видишь, что я тебе не по карману? Даже если твои друзья выскребут со счетов всю ту мелочь, которая у них есть, то этой суммы не хватит и на половину достойного подарка… А вот хамить не стоит… – заметив, что парень нахмурился и пытается что-то сказать, пригрозила она. – Стоит мне нажать вот эту маленькую красную кнопочку на стене, как вы забудете про то, что существует такая планета, как Новая Заря. И про то, что такое отдых. И будете проклинать свое несчастное либидо и длинный язык долго и упорно… – Извините, мэм… – скрипнул зубами парень и, повернувшись к ней спиной, быстрым шагом двинулся по направлению к лифтам… – Идем, дорогой! Я приготовила тебе развлечение часа на четыре… – подхватив «мужа» под локоть, защебетала страшно довольная собой девушка и, втащив Плетнева в салон, усадила в уютное кресло. – Девушка! Я могу сделать заказ на несколько процедур для моего мужа? …Процесс имплантации «Стужи» в БК-ашку Демона занимал в среднем десять-двенадцать минут. И еще три уходило на коммутацию устройства с их стандартным интерфейсом. Плетнев и Рошаль оперировали в разных кабинетах, поэтому на апгрейд всех тридцати бойцов из Отсева ушло каких-то пять часов. После этого «разомлевшего» от процедур капитана отправили в гостиницу. Спать. А один из ребят Тишкина, изобразивший нового ухажера красавицы-брюнетки, пригласил Мэри в ресторан… Полуторачасовой ужин с лейтенантом Грейсом девушка отыграла на пять баллов. А последовавшую за ней безобразную разборку с обнаружившим ее «мужем» – на все шесть. Если бы Тишкин не знал, что все то, что изображают эти трое – тщательно срежиссировано, то он бы искренне поверил и в гнев периодически выпадающего в виртуальность клерка, и в слезы его супруги, и в раздражение «предвкушавшего» милое продолжение вечера лейтенанта. – Мы немедленно улетаем домой! Мне надоело просыпаться одному! – орал Плетнев, то и дело надвигая на глаза рамку виртуального экрана. – И засыпать одному – тоже! – А я устала от того, что ты постоянно в Сети! И что тебя невозможно вытащить ни в клуб, ни на пляж, ни в ресторан! И что сплю я с искином, а не с мужиком!!! Растерянный взгляд капитана, в очередной раз вынырнувшего из Галанета, заставил Тишкина расхохотаться: рассеянный клерк в исполнении Плетнева, действительно забывающего, где он, и читающего «подводки» в своем комме, получился не хуже, чем его «жена»: – А, ты что-то сказала? Так! О чем это я? Да! Вспомнил! Мы немедленно улетаем домой… – Ну и пожалуйста… – Надув губки, Рошаль вскочила со своего места, демонстративно поцеловала лейтенанта Грейса в щеку и, залившись слезами, бросилась к выходу из ресторана… Первая информация о появлении в системе одного из покупателей появилась в четыре часа утра по общегалактическому. Или в два сорок два ночи по времени «Авроры». Разбуженный вибрацией комма майор внимательно просмотрел файл, упавший на анонимный почтовый сервер, и довольно улыбнулся – яхта «Рашель», запросившая посадочный квадрат на центральном космодроме Новой Зари, принадлежала главе клана «Эвен Эзер» Эхуду Пагису. Не прошло и двадцати минут, как с диспетчерами Башни связался корабль, принадлежащий Робертино Сартори. А потом яхты, принадлежащие главам крупнейших преступных кланов Конфедерации, стали всплывать одна за другой. В три шестнадцать отключился датчик, расположенный в пяти километрах от комплекса ПКО: на частоте, где до этого были слышны еле заметные помехи, наступила мертвая тишина. «Прошел ответ от «Стужи» кого-то из доверенных лиц… – подумал Тишкин. – Значит, отдых с дороги для Покупателей не планируется. Вот и отлично. Значит, можно начинать шевелиться»… На то, чтобы экипироваться в форму сотрудников первого департамента МБ Новой Зари, занимающегося расследованием особо тяжких преступлений, ушло чуть больше десяти минут. И еще четыре – на то, чтобы спуститься в подземный гараж, где стояли два настоящих «Мастодонта» [88], некогда принадлежавших этому же департаменту. И невесть каким образом оказавшихся в распоряжении 7-го [89] отдела СО ВКС. Добравшись до машины с бортовым номером 073, майор постучал пальцами по броне десантного люка и отступил на пару шагов в сторону. Буквально через пару секунд раздался едва слышный шелест приводных механизмов, и на матовое покрытие пола начали выпрыгивать бойцы, экипированные в скафандры «Страж». Лишившись «накладных» животов, щек и грима, с которыми они прибывали на Новую Зарю, парни и девушки снова превратились в тех самых Демонов, к виду которых майор успел привыкнуть на Нью-Джорджии и на Лагосе. – Господа офицеры! – дождавшись, пока подразделение построится, вполголоса сказал он. – Операция перешла в активную фазу. Как только вы перестанете получать ответ от блоков «свой – чужой», находящихся в данный момент в комплексе ПКО, мы начнем его штурм. Напоминаю, что вы обязаны активировать «Стужу» сразу же после высадки из «Мастодонтов». И не отключать этот блок до конца штурма. Все остальное вы знаете и без меня. По машинам! Демоны молча развернулись и, не создавая лишней толчеи, полезли обратно в машины. Дождавшись, пока последний окажется в десантном отсеке, Тишкин посмотрел по сторонам, потом обошел 073-ю и, открыв командирский люк, забрался на свое место. Оба подчиненных генерала Климова, «волкодавы» из отдела ликвидации МБ, оказались уже внутри. Увидев, что Тишкин забирается в их «Мастодонт», офицеры приложили по два пальца к шлемам штурмовых комплексов и еле заметно улыбнулись: в их обязанности входил арест и сопровождение до Ньюпорта господина Касо Таникавы. И ничего более… …Первый блок «свой – чужой», интегрированный в коммы агентов Пятого департамента МБ и абсолютно идентичный устройствам, встроенным в БК-ашки Демонов, отключился через час десять минут. Второй – шестью минутами позже. Сорвавшиеся с места флаеры, окутавшись полями отражения, делающими их невидимыми для контрольной аппаратуры местной СБ, сразу же вылетели из гаража. И, не набирая высоты, понеслись в направлении комплекса ПКО. Четыре с половиной минуты, потребовавшиеся пилотам, чтобы выйти на точку десантирования, Тишкин просидел, как на иголках: в отличие от Демонов из Отсева, он не мог впрыснуть в кровь «коктейль» и подстраивался к любым изменениям обстановки самостоятельно. Поэтому вышел на боевой режим только тогда, когда из зависших перед фальшь-скалой машин посыпались его подчиненные… Пилот первого «Мастодонта», сотрудник Седьмого отдела СО ВКС капитан Вайс, потратил на открывание входа в тоннель чуть больше минуты. И, дождавшись, пока все задействованные в операции бойцы пробегут мимо, спокойно двинулся следом. Ожидая команды вскрыть что-нибудь еще. Впрочем, первая фаза операции его услуг больше не потребовала, так как все остальные преграды Демоны выносили сами. Гораздо менее гуманно. Отсев работал, как на полигоне: четко, без суеты и лишних движений. Привязав местонахождение Марка Гомеса к трехмерной модели подземных сооружений комплекса, парни двигались к нему самым коротким путем. Используя горизонтальные и вертикальные штреки, сервисные коридоры и колодцы. Все, что мешало продвижению – уничтожалось. Будь то бронеплиты, перегораживающие коридоры через каждые сто метров, кабины лифтов, не желающие подниматься или опускаться или невесть откуда взявшиеся стены из пластобетона, превращавшие некоторые горизонты в тупики. «Будь комплекс не заброшен, мы бы завязли еще на входе, – подумал Тишкин, отмечая в памяти двадцатый демонтированный оружейный узел. – Тот, кто его строил, был достойным последователем господина Маркуса Лоо. Редкий параноик!» – Первый Зомби, сэр… Нейтрализован «Стужей»… – раздался в шлеме голос кого-то из Демонов. – Рядом остается Один-двадцать восемь. Ставим таймер на девять минут. Примите коррективы в схему… – Принял… – ответил майор и, пробежав мимо замершего рядом с парализованным андроидом Демона, нервно посмотрел на панель таймеров. Система самоуничтожения детища Белоцерковского наверняка начала отсчет времени. И оказаться рядом с ним на обратном пути у Тишкина не было никакого желания. – Еще два, сэр! Нейтрализованы… Шестьсот метров до цели… Четыре подвижные метки на биосканере! Атакуем… Серия из десятка вспышек, и остановившийся на мгновение отряд рванулся дальше. Перепрыгивая распластавшиеся на полу тела в деловых костюмах и примитивное огнестрельное оружие, выпавшее из рук… … – Восемьдесят метров до цели! Наблюдаю множественные движущиеся метки. Цель Касо Таникава в помещении Е-14! Цель Марк Гомес – в Е-10. Двойки пошли, сэр! – Я – Один-четырнадцать! Гараж захвачен! Два Зомби. Таймер – восемь минут сорок секунд, сэр! Переносим их в помещение F-22! – доклады от Демонов сыпались один за другим, а виртуальная схема комплекса меняла цвет и пополнялась алыми точками и новыми таймерами. – Е-14! Цель захвачена… Е-10! Цель захвачена. Требуется медицинская помощь… – услышав доклад бойца, освободившего Марка Гомеса, майор влетел в центральный зал и, окинув взглядом выбитые бронестекла и валяющихся вокруг андроидов и людей, подбежал к склонившимся над окровавленным телом фигурам. – В стазис. Быстро! Потом в гараж и эвакуация к «Мастодонтам»… – Идентифицировано четырнадцать целей класса «А», сэр! – через долю секунды подал голос кто-то из Демонов. Целями класса «А» являлись лица, которых не было в списке глав преступных кланов и их возможных помощников. То есть полномочные представители господина Виктора Лоо и хозяева (или разработчики) проекта Зомби. И те, и другие требовали крайне осторожного обращения, поэтому отыскавшие их Демоны, не дожидаясь команды Тишкина, погружали их в стазис и волокли в подземный гараж. Туда же стаскивали то немногое оборудование, которое не относилось к штатным системам комплекса ПКО. И в темпе укладывали в два экспроприированных для перевозки добычи лимузина. – Минута по первому таймеру, сэр! – подал голос Один-двадцать восемь. – Отхожу на пятьдесят метров! – Принято… – отозвался майор и принялся подгонять и без того торопящихся подчиненных… …Через минуту пятнадцать секунд после первого взрыва с базы СБ Новой Зари в Андиоке поднялись четыре звена «Мастодонтов». А еще через десять секунд – с военного космодрома в Лойрене стартовала четверка атмосферных перехватчиков «Посвист». «Сейсмический контроль… – получив картинку с висящего перед фальшь-скалой флаера, подумал Тишкин. – Хорошо работают, черт подери»… – Шесть минут до подхода перехватчиков, сэр! – подал голос пилот второго «Мастодонта» капитан Черняховский. – Если их не остановят, то через шесть с половиной минут от меня останется только воспоминание. – Вайс! – повернувшись к офицеру, колдующему над своей аппаратурой, поинтересовался майор. – Что там у тебя? – Минута пятнадцать секунд, сэр! Готово! Пакет ушел! Есть подтверждение о приеме! Остается только ждать… – Есть захват моего «Мастодонта», сэр! Пошли ракеты! – заорал Черняховский. – Я ухожу в комплекс!!! Глава 15. Генерал Харитонов – Доброй ночи, господин президент! – усевшись напротив сонного, раздраженного столь ранним подъемом мужчины, Харитонов вальяжно забросил ногу на ногу и улыбнулся. – Прошу прощения за незапланированное вторжение, но вопрос, который я бы хотел урегулировать, не терпит отлагательств… – И для его решения необходима поддержка целого флота? – не отрываясь от виртуального экрана, поморщился Виктор Лоо. – Или эти двести кораблей – ваш личный эскорт? – Ну, можно сказать и так… – пожал плечами генерал. – Впрочем, пока это не важно… – Пока? – постепенно просыпающийся президент Новой Зари прищурился и, постучав пальцами по столу, попытался слегка обострить разговор: – А когда это СТАНЕТ важно? В конце нашего разговора? Думаете, что этот аргумент как-то повлияет на мое решение по проблеме, которую вы собираетесь обсудить? Господин генерал! На орбите Новой Зари достаточно орбитальных крепостей, чтобы сжечь три таких флота, как этот… – Господин президент! Может, вы сначала ознакомитесь с теми предложениями, которые я отправил на ваш сервер? – пропустив мимо ушей тираду собеседника, сказал Харитонов. – Думаю, после этого наш разговор станет гораздо более конструктивным. – Я НЕ ЛЮБЛЮ, когда в моей системе появляются чужие боевые корабли! – Это ваше право. Не любить. И я не заставляю вас к этому привыкать. Однако… прежде чем начинать беседу, я настоятельно рекомендую вам ознакомиться с файлами ИМЕННО в том порядке, в котором они расположены. Думаю, что большинство вопросов, которые вас сейчас беспокоят, снимутся сами собой… – Генерал! Дипломатичным вас не назовешь… – уйдя в виртуальность и, видимо, ознакомившись с заглавием первого документа, более спокойно пробормотал президент. – Ого! Контракт на строительство пятидесяти шести Ключей и партии транспортов? Ваши условия… пожалуй, интересны… Кое-что, конечно же, надо будет уточнить… Дополнить… Только вот я не понимаю, к чему такая спешка? – Я не дипломат, а солдат! – дождавшись, пока Виктор Лоо сфокусирует на нем взгляд, ухмыльнулся Харитонов. – Поэтому все, что я делаю, предельно целесообразно и своевременно. Я не умею и не буду торговаться, что-то «дополнять» или «уточнять». Условия, прописанные в контракте, намного лучше тех, которые вам предлагает любой из ваших партнеров. И указанный там объем работы для ваших системообразующих предприятий – тоже намного больше. Обсуждать нюансы нет смысла – над контрактом работали лучшие специалисты. Давайте не будем друг с другом играть – вы прекрасно поняли, что я МОГУ вам предложить. Поэтому вам стоит начать изучать следующий документ… Второй файл президент читал минут пять. Периодически останавливаясь и влезая в какие-то другие директории – видимо, проверяя достоверность изложенных в нем сведений. Причем настроения ему это не улучшало. Наконец, закончив, он хмуро посмотрел на генерала: – К чему все это? Я и так догадываюсь, что ваша «семерка» ест свой хлеб не зря. И что у вас достаточно информации, скажем так, обо всех сторонах моего… бизнеса и… всего остального. Тех условий, которые вы предложили в первом документе, вполне хватило бы для решения почти любого вопроса… – Господин президент! Слово «почти» меня не устраивает. Как вы понимаете, для того, чтобы приоткрыть часть имеющихся у нас карт, должны были возникнуть очень веские причины. Так вот, я хочу быть уверен в том, что ваши действия в конце нашего разговора окажутся так же целесообразны, как и мои. И что в них не будет ни эмоций, ни расчета, ни необоснованных надежд… – В настоящее время Конфедерация ведет войну. А для реализации некоторых из перечисленных в этом документе пунктов… – Ознакомьтесь с третьим документом, господин президент! – Генерал перебил начинающего злиться собеседника и, не обращая внимания на напрягшихся телохранителей, добавил: – Это записи последнего вторжения Циклопов в систему Лагоса. Оно длилось трое суток. И закончилось гибелью всей вражеской эскадры из трех с лишним сотен вымпелов. Так вот, в настоящее время всего четыре флота Земной Конфедерации – Второй, Шестой, Седьмой и Двенадцатый – плотно привязаны к Окраине. Все остальные заняты исключительно тренировками. И испытывают некоторый дефицит реальных противников. То есть, при определенном желании с нашей стороны, вполне могут заняться восстановлением прежнего статус-кво вашей системы. Того, которое было до вступления в должность президента вашего отца, господина Маркуса Лоо. И если мы примем такое решение, то вам не помогут ни орбитальные крепости, ни флот, ни системы ПВО и ПКО – как вы недавно выразились, наша «семерка» ест свой хлеб не зря. И у нас хватает возможностей сделать процесс возвращения Новой Зари в лоно Конфедерации достаточно быстрым. И не особенно болезненным. Конечно же, для нас. Однако если вы обратили внимание по моему первому предложению, в данный момент эта задача перед нами не стоит – нам достаточно ХОРОШИХ ДОБРОСОСЕДСКИХ ОТНОШЕНИЙ. Я выражаюсь ясно? – Вполне… – скрипнув зубами, процедил Виктор Лоо. – Вот и отлично! Тогда теперь, когда понятен ВЕСЬ расклад, я бы хотел перейти к сути вопроса, требующего вашей доброй воли… – Будьте так любезны, господин генерал! – справившийся со своими эмоциями политик широко улыбнулся и, полностью отключившись от виртуальности, откинулся на спинку своего кресла. – Думаю, рассказывать вам о проекте «Демон» особой нужды нет. Я читал ВСЕ доклады вашей СБ по этому вопросу, и могу признаться, что она проделала неплохую работу. Ну, да ладно – разведка, она и есть разведка. И обижаться на вас за то, что вы пытаетесь держать руку на пульсе происходящих в Конфедерации процессов, с моей стороны было бы глупо. Итак, первая очередь этого проекта проявила себя просто прекрасно. Скажем, во время последнего вторжения Циклопов девять боевых кораблей Демонов уничтожили порядка двухсот сорока бортов врага. Всего за трое суток… – Ого! Это по двадцать семь кораблей на каждую машину? – присвистнул Лоо. – Что-то вроде… – кивнул Харитонов. – На самом деле звено, скажем, их командира, капитана [90] Виктора Волкова, сожгло что-то около ста пятидесяти кораблей. Разделить это на три машины – получается порядка пятидесяти на каждого… – Мда. Это просто невероятно! – Так вот, успех этого начинания, как это часто бывает, оказался кому-то не в жилу… – вздохнул генерал. – И некая преступная группа, введя в заблуждение ныне покойного генерала Белоцерковского, похитила одного из пилотов этого подразделения. В частности, старшего лейтенанта Марка Гомеса. И поставила под удар не только боеспособность одного из трех звеньев, но и судьбу всей Окраины. Как вы понимаете, для того, чтобы его найти, мы задействовали все возможности ОСО ВКС. И в настоящее время можем утверждать, что он находится здесь. На планете Новая Заря. В заброшенном комплексе ПКО рядом с курортной зоной «Аврора»… – Это невозможно! – Виктор Лоо подскочил на месте и, вцепившись в подлокотники кресла, подался вперед: – Вы в этом уверены? – Так точно, господин президент! – кивнул Харитонов. – Мало того, в настоящее время уже идет операция по его освобождению. Силами четвертого и седьмого отдела СО ВКС, МБ Конфедерации и бойцов проекта Демон… – На моей территории? Без моего ведома? – Хозяин кабинета в бешенстве рванул воротник сорочки и… ушел в виртуальность. – Я приношу вам свои извинения, господин президент! – слегка повысил голос генерал. – Увы, Проект «Демон» настолько засекречен, что посвящать посторонних лиц во что бы то ни было, связанное с ним, я не имел права. Однако сделал шаг, который способен компенсировать вам и моральный, и материальный ущерб, связанный с нашим вторжением на территорию Новой Зари. Я имею ввиду контракт на строительство орбитальных крепостей… – Насколько я знаю, в комплексе ПКО должны проходить конфиденциальные переговоры между… скажем так, партнерами одной из моих корпораций. И если ваши действия каким-то образом отразятся на здоровье или жизни тех, кто в них участвует… – с угрозой в голосе произнес Виктор Лоо. – …то что, господин президент? – глядя ему в глаза, поинтересовался Харитонов. – Вы объявите войну Конфедерации? Или решите арестовать меня? – То… – Давайте не будем произносить фразы, которые потом гарантированно выйдут нам боком… – усмехнулся генерал. И, посмотрев на свой комм, добавил: – Все гости «одной из ваших корпораций», за исключением господина Касо Таникавы, кстати, граждане Земной Конфедерации, живы и здоровы. И остаются там, где и были – в комнатах, смежных с центральным залом комплекса ПКО. Вышеуказанная личность, а также освобожденный моими подчиненными старший лейтенант Гомес и группа его похитителей в данный момент движутся к выходу из комплекса. Итак, я готов озвучить свою НАСТОЯТЕЛЬНУЮ просьбу. Отзовите силы, поднятые по тревоге, и дайте моим людям добраться до моего линкора. Со своей стороны я готов обещать вам не только подписание этого контракта, но и некоторые дополнительные преференции в торговле и отношениях с Конфедерацией. Кстати, взрывы, которые зарегистрировали датчики систем сейсмического контроля – это результат срабатывания систем самоуничтожения андроидов проекта «Зомби». Изделий тех самых конкурентов, которые и осуществили похищение офицера подразделения Демон. Эту информацию я мог бы не озвучивать, но мало ли, может, она вам на что и сгодится… – Насколько я знаю, в ближайшее время вы планируете выпуск второй и третьей очередей Проекта… – прищурившись, поинтересовался Виктор Лоо. – И, если мне не изменяет память, то вскоре в этом подразделении будет человек двести пятьдесят. Так неужели из-за одного Демона вы готовы пойти на такие серьезные финансовые потери и даже бросить сюда несколько флотов ВКС? – Несколько флотов? – переспросил Харитонов. – Для того чтобы его вытащить, я переброшу сюда все подразделение «Демон», включая еще не вышедших на пиковый режим новичков, и выжгу всю Новую Зарю к чертовой матери. Простите за такие слова, господин президент, но я уже говорил, что не являюсь дипломатом, и не умею говорить красиво… – Мда. Удивить меня красотой речи вы действительно не смогли… – У вас порядка двух минут, сэр… – не отрывая глаз от комма, вздохнул генерал. – Потом с обеих сторон появятся жертвы, и я буду вынужден объявить вам войну… – Мои люди должны будут досмотреть ваш линкор… – снова заскрипел зубами президент. – Думаю, их вполне удовлетворит мое слово… – отрицательно покачал головой Харитонов. – Мы забираем ТОЛЬКО похитителей, их оборудование, Касо Таникаву и своего офицера… Граждане Новой Зари, в настоящий момент находящиеся в их машинах, будут доставлены обратно на космодром после того, как линкор доберется до флота. Так что никакого досмотра не будет… Виктор Лоо думал секунд двадцать, потом вздохнул и снова откинулся на спинку кресла: – А вы умеете вести переговоры, генерал… Так… И когда мы подпишем контракт? – Как только линкор выйдет за сферу досягаемости ваших орбитальных крепостей, сэр! – А вы? – Я? Я никуда не тороплюсь. И практически уверен, что вы сможете выделить какой-нибудь завалящий челнок, чтобы доставить меня на корабль. Потом. После того, как мы отметим заключение контракта… – По рукам! Кажется, так говорили наши предки? Глава 16. Ирина Орлова Приказ генерала Роммеля, озвученный им сразу после награждения, обсуждению не подлежал: «Двое суток отдыха и никаких возражений». Поэтому, обмыв новые звания и награды в компании полковника Ридли и Оборотней Беккера, мы загрузили свои «Кречеты» в «Посейдон», разбежались по каютам и спать. И дрыхли до самого приземления. Если бы не подъем, объявленный Иевлевым, то первый день нашего отпуска мог пройти под знаком одеяла и подушки… А так, сонные, но пребывающие в довольно неплохом настроении, мы загрузились в лимузин(!), любезно подогнанный ребятами из «четверки», и отправились в рекомендованный капитаном курортный городок под смешным названием Зеленая Тишь. Весь полуторачасовой перелет до места назначения я просидела, прижавшись щекой к плечу копающегося в координаторе Виктора. И тихо млела от прикосновений его пальцев к моему затылку, шее и волосам. Поэтому, услышав радостный вопль Элен «Приехали!», оказалась единственным человеком, который выбирался из флаера с крайне недовольным лицом. Правда, стоило мне оглядеться по сторонам, как на нем тут же появилась улыбка – с крыши отеля, над которой висел наш лимузин, открывался совершенно сногсшибательный вид на заросшее буйными зарослями побережье, крыши небольших домиков, разбросанные среди деревьев, и потрясающе синюю гладь океана… – Офигеть, какая красота! – вырвалось у меня. – Я хочу на пляж! Немедленно! Иевлев! Где он? – Остался в «Посейдоне»… – подал голос лейтенант Костин, один из нескольких «контриков», которых мы считали частью нашего коллектива. – Жаль. Передай ему огромное спасибо. И что с меня причитается… – Хорошо, госпожа капитан… – ухмыльнулся офицер. – Разрешите бегом? – Ох и допрыгаешься ты, Евгений… – хмыкнула я. – Вот забуду, что ты слабенький и мелкий, и как дам по голове… – А я что? Я – ничего, Ира! – мгновенно забыв про мое звание и обращение на «вы», рассмеялся он. – Отпуск – он и есть отпуск! …Через полчаса, затарившись всем необходимым для длительного пребывания у воды, кроме, разве что, еды, мы шагали по зеленым улочкам городка к ближайшему пляжу и слушали нытье ребят, тщетно пытающихся углядеть девушек посимпатичнее. И восторги Линды, тихо дуреющей от «потрясающей графы» и «фантазии разрабов». К моменту, когда между деревьями показались разноцветные пластиковые зонты, понатыканные на приличном расстоянии друг от друга, Вик, слегка озверевший от стенаний не увидевших «ничего стоящего» Яшки и Игоря, раздраженно пробурчал: – Господа оголодавшие самцы! От имени и по поручению командования ВКС разрешаю вам сменить курс на любое место постоянной дислокации местных особ женского пола, с последующим обязательным уведомлением сотрудников Четвертого отдела СО ВКС и своего непосредственного начальства о далеко идущих планах по удовлетворению своих сексуальных потребностей… – О, как завернул-то! – оценив слог, расхохоталась Элен. – Прям не майор, а целый генерал! – Ну, так! – вспомнив роммелевскую шутку, вздохнула я: – Господин бригадный генерал, не будем поминать его имени всуе, считает, что раскрытие потенциала такого талантливого офицера, как майор Волков, возможно только в отделе стратегического планирования штаба ВКС. И требует в максимально короткое время освоить весь курс армейских канцеляризмов для последующего перевода вышеуказанного офицера на службу в столицу Ньюпорта… – Что? – Настроение Вильямс тут же упало ниже нуля. А вслед за ней онемели и все остальные ребята. – Вик! Тебя что, переводят на штабную работу? Совсем охренели, что ли? А кто летать будет, а?!!! – Да. Переводят. Вот вернемся из отпуска, и я начну передавать свои обязанности Семенову… – сообразив, что я шучу, пожал плечами Волков. – Хотя обязанностей-то тут раз, два и обчелся… Жест из категории «издевается», показанный расстроенной до слез Элен лейтенантом Костиным, я засекла раньше Вика. Но отловить улыбающегося офицера не успела. Так как оказалась в лапах Гельмута, Яшки и Вольфа. И через минуту летела в океан прямо в одежде. По траектории, мало чем отличавшейся от той, по которой за две секунды до меня отправился в воду мой любимый мужчина. Вынырнув на поверхность и отфыркавшись, я продолжила ржать: лица Элен и компании выглядели так забавно, что удержаться от смеха было невозможно: – Орлова! Я тебя утоплю нафиг! Лично! – возмущенно грозя мне кулаком, орал Игорь. – И мужика твоего утоплю тоже! Шутники, блин! У меня до сих пор руки дрожат! – Это от сексуального голода… А я тут тебе не помощница! – подначила его я и на всякий случай отплыла подальше от берега. – Валите уже куда-нибудь! Виктор ведь разрешил! – Гады вы оба, вот вы кто… – поддержал его Шварц. – Мы к вам со всей душой, а вы к нам – исключительно задницами… – А чем тебе орловская не угодила? – вернувшись в хорошее настроение, подначила его Вильямс. – Я же видела: пока ты тащил ее к морю, щупал практически без остановки… Увернуться от пикирующей на меня Элен удалось с большим трудом. Как и от Гельмута, отправленного следом за ней Фордом, возмущенным непочтительным отношением к его женщине. Потом перепалка довольно быстро превратилась в побоище, в котором каждый топил того, кто ближе. И безуспешно пытался отбиться от всех остальных. Досталось даже Линде, которая толком не понимала, что происходит. Правда, топили ее осторожно и, выдергивая из воды, пытались понять, как она к этому относится… – Вы посмотрите на этого гада! – вынырнув из воды в очередной раз, истошно взвыл Краузе, и все мы мгновенно повернулись в направлении, куда показывал его палец. – Это надо же – валяться и жрать, когда мы голодные и мокрые, как звери!!! Действительно, такое поведение лейтенанта Костина показалось нам хамским. Но догонять мгновенно испарившегося со своего лежака офицера поленились – просчитавший последствия своего проступка Евгений оказался метрах в ста от кромки воды раньше, чем я успела обозвать его гадом… – Свалил и радуешься, да? – возмущенно заорала Элен. – Нет, чтобы заказать нам доставку… – Я и заказал… – пожал плечами лейтенант. – Через четыре минуты будет. Только чего все-то радуются? Она заказана всего на пять персон – Волкова, Орлову, Форда, Вильямс и Горобец… – А мы? – возмутился Игорь. – А вы, кажется, по бабам собрались… – захихикал Костин. – Или я что-то не так понял? Ладно-ладно! Шучу! Я заказал на всех! – завопил он и развернулся к нам спиной, но уйти от стартовавшего из воды Семенова не смог. – Отдай бутерброд! Это мой! Ты такой не любишь!!! – орал он на лету, падая в воду где-то около страшно довольного таким поворотом дела Гашека… …Минут через двадцать, завалившись на мохнатые покрывала, мы с наслаждением уминали громадные бутерброды, запивали их минералкой и ошалело слушали не на шутку разволновавшегося Семенова: – Ребята! А вам не надоело чувствовать себя чем-то вроде перекати-поля? Я смотрю по сторонам, на эти вот домики, коттеджи, особняки… и умираю от зависти. В них живут люди! Такие же, как и мы. Плохо ли, хорошо – но живут. А мы вечно мотаемся где попало. Сегодня здесь, завтра там. И места, которое мы могли бы считать своим домом, у нас не было и нет! Считать такими жилые блоки в Комплексе – идиотизм. Казарму на базе Лагоса – тоже. Каюты на «Иване Грозном» или «Посейдоне» – вообще бред! Не знаю, как вам, а мне надоело! Может, стоит купить небольшой домик, спален на десять-пятнадцать, хотя бы здесь, на Дабоге? И приезжать сюда в свободное время? Сколько можно мотаться? А так можно будет и отдохнуть, и пожить, и, в конце концов, хоть иногда почувствовать себя человеком! Задумайтесь – денег у нас навалом… а девать их, собственно, некуда! У кого из нас есть хоть какие-то личные вещи? Да ни у кого! Ведь их просто негде хранить. И с собой их не потаскаешь – в рюкзак или шкафчик на «Корвете» можно впихнуть разве что волковские «R&B». Ну, что молчите? Не согласны? – Я – за… – подала голос Вильямс. – Мало того, готова заняться поиском подходящего особняка. А Гарри мне поможет. Что скажешь, Вик? – А что я могу сказать? Идея – супер. И требует немедленной реализации. Только вот меня интересует мнение господ из Четвертого отдела… – У капитана Иевлева принципиальных возражений нет… – пожал плечами связавшийся с начальством Костин. – Единственное его требование: в подборе должен участвовать кто-то из нас. Но процесс поиска это не замедлит, так как мы с удовольствием подключим свои каналы… …К найденному Элен особняку мы с Виком и оставленной нам на попечение Линдой полетели прямо с пляжа: в отличие от умотавших в город ребят нам не требовалось ничего сверх того, что у нас уже было. Море, тишина и компания друг друга. Получать удовольствие от бездумного лежания рядом с любимым человеком не мешало даже состояние перманентного шока, в котором пребывала третий номер нашего звена. Горобец практически не вылезала из воды, и когда на комм Вика упали координаты особняка, нам пришлось проявить чудеса ораторского искусства, чтобы убедить ее выбраться на берег и переодеться. …Трехэтажный дом, расположенный на краю здоровенной поляны в тропическом лесу неподалеку от океана, органично вписывался в окружающий ландшафт. И сверху казался игрушечным. Поэтому понравился мне еще до приземления. Не знаю, как Виктор, а я сразу же представила себя гуляющей по аккуратным пешеходным дорожкам, расчерчивающим зеленый ковер травы тоненькими ниточками паутины. Или сидящей в одной из уютных беседок, разбросанных по небольшому парку, раскинутому рядом с особняком. Или бегущей вдоль ярко-синей глади океана по белоснежному песку. В общем, объяснения Элен, дожидавшейся только нашего прилета, я слушала вполуха: – Три этажа, двенадцать спален, большой зал для приемов, несколько гостиных, пять кабинетов, два бассейна, подземный ангар флаеров на десять, пляж, небольшая пристань, централизованное снабжение и еще куча всего… Но это мелочи – какой вокруг вид, видели? Океан, горы, тропический лес… До ближайшего соседа – две минуты лета. До города – пять. До столицы – двадцать три. Правда, передвигаться на таких таратайках, как эти такси, мы будем вряд ли, поэтому время полета в до этих точек может оказаться существенно меньше. Впрочем, это не принципиально. Тут красиво, уютно… и лично мне очень нравится… Что скажете? – Сколько? – поинтересовалась я. – Чуть дешевле, чем твой подарок любимому мужчине… – ухмыльнулась Вильямс. – Шестьсот с копейками. Это со всеми скидками, оформлением и тэ дэ… – Берем, что тут думать? – пожал плечами Семенов. – Недорого. По восемьдесят тысяч с носа. – Э… – Яша поймал его взгляд в сторону Линды и мигом удержал рвущийся вопрос: – Точно! – Шестьсот тысяч, по-вашему, это «недорого»? – с трудом подобрав отвалившуюся челюсть, поинтересовалась стоящая рядом с Игорем девушка. – Да на эти деньги вы можете купить три дома! И безбедно жить лет пять! – Таких же больших? – уточнил Гельмут. – Нет, конечно! Поменьше… – ответила девушка. – А зачем нам «поменьше»? Нас много. И зарабатываем мы неплохо. Вильямс, мы согласны. Оплачивай! – Уже! – хихикнула Элен. – Я знала, что вам понравится. А еще мы вызвали дизайнера, назаказывали мебели и всего остального, так что к следующему приезду домик превратится в конфетку. – Отлично! У вас на счету еще что-нибудь осталось? – поинтересовался я. – Денег навалом! Нам же опять премию подогнали. Так что на что тратить деньги – не имею представления… – Офигеть! – почесал затылок Яша. – Я еще половину прошлой не просадил… – Не ты один! – захихикала Элен. – Все мучаются. Хотя… спроси у Орловой: она по этому делу крупный специалист. Я до сих пор завидую ее решительности… – А что завидовать? Купи такие же. Себе или Гарри… – буркнула я. – Это был подарок! Вашему командиру, между прочим… – Да, мы заметили! – ухмыльнулся Вольф и ехидно добавил: – Случайно оказавшемуся твоим любимым мужчиной… – Ладно, хватит ее подкалывать! Что делаем дальше? – Как что? Отдыхаем! – заявил Игорь и приобнял свою пассию. – Мы с Келли собрались в аквапарк. Можем захватить и вас… В аквапарк я лететь отказалась. За время, пока Элен выбирала дом, наплаваться я успела, и поэтому, проводив ребят, отправилась прогуляться по лесу. Компанию мне составила Дашка, новая подружка Гельмута, решившего поразить оставшихся в доме ребят техникой приготовления шашлыка. Девушка оказалась весьма своеобразной особой – кроме новых шмоток и мужиков ее, по-моему, мало что интересовало. Минут через двадцать после начала прогулки я начала ее тихо ненавидеть: ее расспросы о том, сколько зарабатывают наши ребята и каковы они в постели, надоели мне до чертиков. А услышав мою фразу, что я ни с кем, кроме своего Виктора, не спала и спать не собираюсь, и что деньги меня интересуют в последнюю очередь, девочка посмотрела на меня как на полную дуру: – А что тебе мешает? Он у тебя такой ревнивый? – Я не знаю, ревнив он или нет. И проверять не намерена. Просто никто другой мне не нужен. – Странно! В вашей компании такие мальчики… – мечтательно выгнув спину, облизнулась она. – Я бы всех перепробовала! – Мне хватает Волкова. Выше крыши! – стараясь не злиться, пробормотала я. – Ого! Черт, я тебе завидую! Но ведь у вас в личной жизни нет никакого разнообразия! Кстати, может, уступишь его на пару часов? Наткнувшись на мой бешеный взгляд, она отшатнулась и замахала руками: – Я пошутила, пошутила! Ты чего? Добравшись до дома, я отправила ее к Гельмуту. И, решив развеяться, вызвала себе такси. Чтобы немного прогуляться по магазинам. Долетев до города, я ввалилась в ближайший крупный торговый комплекс и побрела вдоль витрин, пытаясь понять, чего мне в жизни не хватает. Наткнувшись взглядом на манекен женщины в деловом костюме, с черными, как смоль, волосами, я вдруг почувствовала, что мне хочется что-нибудь сделать со своей прической. И слегка поменять имидж. Или поменять, но не слегка. Поэтому, скачав себе на комм схему расположения отделов, я решительно направилась к ближайшему косметическому салону… За два часа, потраченных на все рекомендованные мне мастером процедуры, включая маникюр, педикюр, стрижку и что-то там еще, я чуть не повесилась от скуки. И высидела это время только из вредности. Решив понять, как все это выдерживают женщины, посещающие салон красоты раза три в неделю. В общем, утомленная и злая на саму себя, я выбралась из кресла и, добравшись до ближайшего зеркала, чуть не упала от удивления: на меня смотрело абсолютно другое лицо! Женщины, совершенно мне незнакомой! Ухватив за хвост промелькнувшую в голове мысль, я тут же заулыбалась и, позвонив Элен, попросила ее приехать. Объяснив, где в данный момент нахожусь. До ее приезда я успела перемерить десятка полтора деловых костюмов, подобрала себе подходящие солнечные очки, кое-какие украшения и обувь. И встретила подругу полностью готовой: – Девушка! Не проходите мимо! Я тут! Вопль в ухо проходящей мимо Вильямс заставил ее подпрыгнуть на месте. И развернуться ко мне корпусом. – Офигеть! – только и смогла пробормотать она, оглядев меня с ног до головы. – Это чего это ты так вырядилась? – Да вот, хочу поприкалываться над Виком! – призналась я. – А то, мне тут сообщили, что у него нет никакого разнообразия в личной жизни. Да и у меня тоже… – Что за бред? – удивилась Элен. А потом, подумав, пробормотала: – Кстати, в этом что-то есть. Я тоже в теме! Все! Гарри точно застрелится… – А какое я подобрала белье… – поняв, что она начала думать в правильном направлении, ухмыльнулась я. – Упадешь! – Так-так… Мне нравится ход твоей мысли! А как ты представляешь мой прикид? Только учти: надо, чтобы Форд от желания сгрыз подушку, простыню и половину матраса… Еще через час мы вышли на улицу. И уже через минуту были «атакованы» первым ухажером: – Девушки! Вы ищете спонсора? – Парень лет двадцати пяти, одетый пестро, как попугай, выскочил из спортивного скутера на тротуар и слащаво улыбнулся. Не забыв заглянуть ни в декольте Элен, почти не скрывающее ее грудь, ни в разрез моей короткой юбки. – Я чуть не разбил свой «Звездный путь», когда увидел ваши прелестные фигурки! – Ну, как тебе сказать, милый? – улыбнулась Вильямс. – Спонсоры у нас есть. И телохранители – тоже. Только сейчас они отдыхают. Так как мы решили немного расслабиться и пройтись пешком… – Расслабиться – это ко мне! – выпятив впалую грудь и расправив тощие плечи, гордо сообщил Казанова: – Я знаю такие места, что вы закачаетесь! – Спасибо, мы просто погулять… – А я что говорю? Сначала просто погуляем! – Он попытался взять под руку Элен. – Не дергайся! – мысленно одернула меня Вильямс, заметив, что я начинаю злиться. – Я просто веселюсь! Смотри, что будет дальше… А дальше началось шоу: подмигнув двум заинтересованно уставившимся на нас парням, стоящим у входа в какой-то бар, Элен взглядом показала им на Казанову, забывшего даже представиться, и легонько пожав плечами, томно повела грудью. Ребята, тут же поняв намек, довольно осклабились и тут же оказались рядом: – Привет, подруги! Как настроение? Ой, а это что за девочка рядом с вами? Такая модная, просто нет сил! – закусив губу, один из ребят ущипнул Казанову за задницу. – Ого, какая попка! А что ты умеешь, милашка? – Как вы смеете! – взвизгнул парень. – Вы знаете, кто я? – А нам по фигу! – захохотали ребята. – Хотя, судя по твоей одежде, догадаться не трудно… – Эта одежда стоит столько, сколько вы не заработаете за всю свою никчемную жизнь! – разозлился ухажер. – Вы просто завидуете! – Чему? – парни расхохотались. – Тому, какой ты заморенный? – Тому, какие со мной дамы! – Дамы с тобой? Что-то не заметно… – Вы со мной, правда? – отчаявшийся Казанова попытался было найти поддержку у нас, но наткнулся на улыбку Элен: – Вообще-то, мы тебя предупреждали, что гуляем сами по себе. – Ладно, парниша, вали лечиться! А то у тебя в диагнозе сейчас прибавится несколько строчек! – хмуро пообещала парочка его соперников. И для пущего эффекта поиграла мышцами. Дождавшись, пока Казанова свалит, они представились и поинтересовались нашими дальнейшими планами. – Домой вот собирались. К мужьям и детям. А этот противный задохлик решил к нам поприставать… – ответила им Элен. – И мы испугались… – Какие мужья, какие дети? – грозно нахмурился парень, представившийся Владом. – Нам-то можете не втирать! То, что вы – Демоны, видно издалека. О вашем прилете по Сетке жужжат уже часов пять. Короче, мы рады вас видеть и вы сейчас поедете с нами. Переспать с Демоницами – это должно быть круто… – Ой, мы так не любим грубость! – захлопала глазами Вильямс. – Вы же нормальные добрые ребята… – Когда как… – Так нечестно! – «чуть не заплакала» она. – Чем дальше, тем страшнее! – Будете себя хорошо вести, милашки, утром будете дома… – пообещал Влад. – Хотя, может, и не завтра. А, скажем, послезавтра. Эдди! Звони пацанам, пусть подтягиваются. Скажи, что мы классных телок оторвали! – Ой, а вас что, будет не двое? – чуть не задрожала от притворного ужаса Элен. – Мы так не договаривались! – А мы никак не договаривались! – осклабился Эдди. – И вообще, от вас уже ничего не зависит… Мы еще немного поизображали запуганных перспективой девчушек, а когда прибыло такси, я «случайно» отломала стальную ручку двери, а Элен, «оступившись», помяла крыло машины: – Ой, мы такие неловкие! Ребята переглянулись. Влад, внимательно посмотрев на скол ручки, озадаченно пробормотал: – Брак, что ли? Никогда такого не видел… Тем временем Элен рванула на себя дверь, и та неожиданно оказалась в ее руках. – Эй, вы что творите? – ошалело спросил Эдди. – Б-б-боимся! – дрожащими губами произнесла я. – Оч-ч-ень! – Черт, как вы это делаете? – увидев, как отламывается вторая дверь, заорал Влад. – Они же железные! – Н-н-не знаю! – пожала плечами Вильямс. – Хлипкие какие-то! – Руки покажите! – снова заорал Влад. И, полюбовавшись на мои ладони, ошалело пробормотал: – Вроде нормальные… Я влезла в салон, взявшись за спинку переднего сидения. И «случайно» вывернула его из крепления: – Ой, и кресло сломалось… – Что-то мне это все не нравится… Может, ну их на фиг? – испуганно покосился на нас Эдди. – Сейчас полиция припрется, и начнутся такие проблемы!!! – Ладно, телки, мы поплыли! Еще увидимся! – Ребята рванули с места и исчезли за ближайшим углом, а мы, оплатив с кредитки стоимость ремонта машины, побросали в нее двери и отправили в парк. Потом вызвали второе и, отбившись от очередных желающих познакомиться, полетели домой… Дверь открыл Яша. И еле удержал пытающуюся отвалиться челюсть: – Ого! А вам кого, девушки? – А самого крутого пацана! – усмехнулась я. И, приподняв очки, подмигнула растерявшемуся парню. – Тьфу, не узнал! Сейчас позову! – оправившись от шока, секунд через десять захихикал Гашек. И, подключившись к общему каналу мыслесвязи, пробормотал: – Вик, к тебе тут посетители. – Да ну тебя, Яшка! – тут же отозвался Вик. – Какие, нафиг, посетители? Я тут с Линдой рублюсь по Сетке, и мне некогда… – Да я серьезно! Потом доиграешь! Давай бегом! Тут какая-то дама прилетела. Сильно делового вида… – Ну, если это шутка, то получишь по шее! – пообещал Волков и через минуту появился на лестнице. – Ой, а вам кого? – Вас! – с придыханием прошептала я и, сорвавшись с места, с разгону повисла на его шее. – Я вас так долго искала! – Оставьте меня в покое! – Вик оторвал мои руки от своей шеи и, отодвинув подальше, удивленно уставился на меня. В его глазах появилось сомнение, потом он прищурился и захохотал: – Надо же, а я ведь и вправду тебя не узнал! Смотришься просто здорово! – Ладно, тащите Гарри! Скажите, что к нему прибыла девочка по вызову! – Я показала пальцем на вылезающую из такси Элен, и ребята от хохота сползли на пол. А потом долго пытались сформулировать требуемую фразу: – Форд! Ты себе телку вызывал? Она прибыла! – Какую, нафиг, телку? – Гарри мигом нарисовался у дверей и, отодвинув в сторону Яшку, уткнулся носом в декольте Элен: – Классные сиськи! Только я вас не заказывал! Может, кто из ребят пошутил? Кстати, если вас увидит моя красавица, то убьет. Обоих! В смысле, и меня, и вас… – А мы можем уехать! – предложила Элен и, заметив сомнение на его лице, тут же вышла из роли: – Ах ты, морда! Вот так ты блюдешь себя в мое отсутствие? Конечно, убью! Прямо сейчас!!! – Перед такой красоткой, как ты, никто не устоит! – взмолился Форд. – А твой бюст – это вообще нечто! Мой самый любимый размер!!! Под дикий хохот зрителей он медленно отступал от разъяренной Вильямс и продолжал ее забалтывать: – Да не собирался я с тобой никуда ехать! – Это как это? То есть я тебе уже не нравлюсь? – Нет, с тобой – куда угодно, но с ней, то есть с тобой, которая она – ни в жисть! – Ты что, пьян? – издевалась Элен. – Или у тебя в глазах двоится? А ну, марш в комнату! Проверим, в каком ты состоянии. А то я тут героически отшиваю кучу симпатичных парней, а он только и мечтает, что о классных сиськах!!! Проводив переругивающуюся парочку заинтересованным взглядом, Волков повернулся ко мне и игриво поинтересовался. В персональном канале: – Может, и нам уединиться? А то я с деловыми женщинами еще не встречался! Девушка, как вы относитесь к перспективе провести ночь с самым настоящим Демоном? – Ой, боюсь, наверное… Но отказаться не смогу… – Чувствуя подступающее желание, я запрыгнула к нему на руки и, почувствовав запах любимого тела, добавила: – Господин Демон! Ну что же вы стоите? Несите же меня в ваше логово… И побыстрее, а то я подумаю, что вам абсолютно не интересна… Глава 17. Виктор Волков Сразу после всплытия «Посейдона» в системе Лагоса я дал команду поднимать посадочные столы – да, Циклопов в системе не оказалось, и, в принципе, можно было выбираться из своих кораблей обратно в трюм и идти ждать посадки в кают-компанию. Но выгрузка кораблей из транспортника на космодроме всем нам нравилась гораздо меньше, чем отстыковка в открытом космосе. Короче говоря, сели мы сами. И, выбравшись из своих кораблей, сразу же построились перед генералом Роммелем, не поленившимся встретить нас в три часа ночи(!) по местному времени. Вступление к его речи оказалось довольно забавным – он сообщил нам, что «протирать штаны в штабе больше не собирается, а планирует командовать боевыми действиями против Циклопов именно с Лагоса. Поэтому мы от него еще устанем». А потом, не дождавшись возражений и сделав небольшую паузу для того, чтобы ответить на звонок по коммуникатору, перешел на серьезный лад: – Отдохнули? Отлично. А теперь пора приниматься за работу. Наш намек с пустыми транспортами, оставленными на орбитах, Циклопы проигнорировали. И вместо того, чтобы эвакуировать население, поспешно переводят в эти системы новые боевые корабли. По последним данным, в системе Шаннара уже двадцать два борта. У Велинды – четырнадцать. У Койвела и Этли – машин по десять-двенадцать. По мнению моих аналитиков, их перебрасывают от Уорвика, Алтора и Кройса. Если мы позволим Циклопам закрепиться, то они заново вывесят орбитальные крепости, причем не по одной, а по две-три, и мы потеряем ту небольшую фору, которая у нас появилась. Дальнейшие объяснения нужны? Я отрицательно помотал головой. – Ну и отлично. Взлетать немедленно особой необходимости нет. Но и тянуть резину – тоже не стоит. Работайте по готовности… В общем, через три часа мы появились в системе Этли. И минут десять проторчали в точке всплытия, обсуждая увиденную картину: в двадцати пяти минутах хода от нас неподвижно висел вражеский линкор. С двумя крейсерами и парой десятков истребителей прикрытия. – Атаковать нас они, видимо, не собираются… – пробормотал Гельмут. – И построение у них какое-то нестандартное. Не знаю, как вам, а мне это не нравится… Задумчиво посмотрев на метки вражеских кораблей, я подключился к расчетному блоку БК-ашки, сформулировал возникшую у меня мысль… и грязно выругался: с вероятностью в восемьдесят два процента новый вражеский ордер был рассчитан на использование генераторов полей интерференции! Причем не нами, а кораблями врага! А виртуальная модель пространства вокруг линкора с выделенными синим зонами возможной фокусировки импульсов напоминала лабиринт. – Игорь! Элен! Посмотрите-ка вот на это… – Отправив им файл, я коротко объяснил смысл того или иного обозначения и, дождавшись такой же реакции, как у меня, тяжело вздохнул: – Как мне кажется, Гельмут прав: Циклопы додумались устроить нам сюрприз. Причем крайне неприятный… – Смотри! Траекторий возможных атак сравнительно немного. И почти все они перекрыты минными полями… – поддакнул Игорь. – Точек, с которых можно жечь эмиттеры, – раз, два и обчелся. Черт! И как же к ним подбираться? – Дай посмотреть и нам… – возмутилась Иришка. – Что это вы там обсуждаете? Вторая серия объяснений оказалась чуть короче: ребята уже слышали ответы на большинство вопросов Элен и Игоря, и врубались в проблему быстрее. Поэтому первая идея родилась уже через минуту: – А зачем пытаться ломиться туда, где они уже вывесили минные поля? Давайте сначала сожжем те машины, которые тралят СКБ-шки рядом с планетой! Если это не заставит линкор сдвинуться с места, то активируем пару зарядов. И тогда Циклопы не смогут не атаковать! – Орлова права! – поддержала Иру Элен. – У меня что-то нет никакого желания протискиваться в эти игольные ушки… – Может, ты слишком отъела задницу – грустно пошутил Гельмут. – Ладно, давайте работать. А то Циклопы уже заждались… Иришкина идея оказалась и правда великолепной: стоило нам сжечь пяток вражеских тральщиков и три двойки охраняющих их истребителей, как «экспериментальная эскадра» тронулась с места и на форсаже рванула по направлению к планете. Забыв про минные поля и выбранное для боя построение. Однако желание испытать новую систему ведения боя сыграло с ними злую шутку – к моменту, когда линкор добрался до орбиты Этли, звено Игоря добивало последний истребитель. А Вильямс успела уронить рядом с одним из их городов аж две СКБ-шки… Алое пятно чудовищного взрыва, осветившее ночную сторону планеты, сорвало эскадру Циклопов в практически неуправляемую атаку. Вернее, в атаку со стандартной, привычной каждому из командиров вражеских кораблей схемой взаимодействия между машинами. Чем мы, естественно, сразу же и воспользовались. Подбив шесть истребителей. Однако после гибели этих машин командир эскадры противника снова выстроил свои корабли в новый ордер, и результативность наших атак заметно упала… Откровенно говоря, пилотировать звено, параллельно контролируя точки возможного фокуса полей интерференции было безумно сложно – наработанные за месяцы постоянных боев схемы приходилось менять на ходу, и за первые двадцать минут боя я вымотался так, что начал бояться за остальных. Ведь Элен и Игорю с их техникой пилотирования должно было быть еще тяжелее. Поэтому я постарался их придерживать и, по возможности, бросал в самое пекло только свои «Кречеты». Но, увы, удавалось это недолго – Вильямс и Семенов, поняв, что я их берегу, начали работать самостоятельно. И чуть не поплатились за это своими кораблями: буквально за один их заход Циклопы выжгли больше половины эмиттеров на машинах Гашека, Шварца и Форда! Пришлось начать орать: – Игорь! Элен! Одурели? Работайте ТОЛЬКО по моим векторам! А то и сами сдохнете, и ведомых угробите! …На то, чтобы сжечь все истребители прикрытия, у нас ушел почти час. И порядка семидесяти процентов боекомплекта. Еще двадцать минут мы клевали первый крейсер. А когда он, наконец, превратился в разлетающиеся в разные стороны обломки, смогли начать работать нормально – фокусировать поля интерференции в две машины было слишком затруднительно. Поэтому второй разнесли всего за четыре с половиной минуты. И… сделали паузу. Решив атаковать линкор по очереди. Чтобы попробовать его на вшивость. Сначала я послал к нему звено Элен. Потом, почувствовав, что она освоилась с траекториями боевых заходов на эту чудовищно мощную машину, дал немного потренироваться Игорю, а в самом конце поэкспериментировал сам. Несмотря на то, что ни один из вражеских кораблей из системы не ушел, после окончания боя ощущения у нас были хуже некуда. Во-первых, для ведения боя с вражескими эскадрами, работающими в новом ордере, нужна была какая-то тактика, которую мы еще не придумали. Во-вторых, лидерам звеньев требовался гораздо более высокий уровень контроля машин. Что диктовало необходимость разработки новых тренировочных методик. И резко сужало количество ребят, которые могли бы стать лидерами для будущих смешанных звеньев со второй очередью проекта. В-третьих, возникала настоятельная необходимость оснащения наших «Кречетов» ремонтными роботами и запасом эмиттеров. А ведь еще было в-четвертых, в-пятых и так далее! Правда, нельзя было не отметить и положительные моменты: такой тип расположения кораблей был идеален именно для защиты, а не нападения, а, значит, должен был подойти и флотам Земной Конфедерации… …Время, необходимое для пополнения боекомплекта и ремонта наших кораблей, я провел в компании Роммеля, Ридли и Забродина. Демонстрировал записи боя и разработанные на обратном пути тактические схемы возможных атак. А так же защитные ордеры, рекомендованные для подразделений ВКС. Получасовое обсуждение закончилось довольно неожиданно. Для меня: – После окончания рейдов в три остальные системы ты и твое звено вылетите на Нью-Джорджию. Проведете тренировки с пилотами и щитовиками [91] второй очереди: мне нужно, чтобы они готовились по самым новым учебным схемам! – хмуро глядя на меня, приказал генерал Роммель. – И не спорьте, майор! Я понимаю, что таковых еще нет, а то, что вы мне показываете – только наработки. Но если мы не озаботимся этим уже сейчас, то начнем терять молодых Демонов сразу после выпуска. И еще. Пока будете мотаться туда и обратно, я хочу, чтобы вы сформулировали для меня скорректированное ТЗ [92] для проектировщиков новых истребителей. Да, основная работа над проектом кораблей уже закончена, но мало ли, вдруг что-то получится изменить… …Корабли Циклопов в системах Велинды и Койвела о новом построении не слышали. Поэтому мы вынесли их быстро и без особых проблем. А вот около Шаннара снова наткнулись на «экспериментальную эскадру». Такую же, как и в системе Этли. Только чуть покрупнее. И смогли протестировать кое-какие новые наработки. В общем, самым тяжелым в новой тактике боя оказалось привыкнуть к постоянному контролю ТВФ – так мы коротко обозвали точки возможного фокуса полей интерференции. И пилотировать корабли так, чтобы они не пролетали не через одну из таких точек. Вспомогательная программа визуализации, написанная Пашкой Забродиным за время, пока мы прыгали к Велинде и Койвелу, и доработанная в перерывах между атаками Вольфом и Иришкой, начала восприниматься частью стандартного интерфейса БК-ашки часа через полтора после первой атаки. А первый истребитель Циклопов в этом бою я сбил еще минут через сорок… – Два часа на то, чтобы сбить одну машину – это чересчур! – ошалело прокомментировала попадание моей торпеды Иришка. – Такими темпами к моменту, когда мы вынесем всю эскадру, Циклопы умрут от старости… – Главное, что я снова начал чувствовать, что надо делать… – пробурчал я в ответ. И бросил машины за ведомым разлетающейся на куски жертвы, выведя «Кречет» Горобец на дистанцию атаки. Естественно, Линда не подкачала. И в своем «фирменном» стиле обошлась одной «Пираньей». Вбитой в пилотскую кабину. – Ну, вот! Как всегда, Вик уже освоился! – увидев обе вспышки, обиженно возмутилась Вильямс. И тут же грязно выругалась: ее боевой заход опять оказался безрезультатным… …На адаптацию Игоря и Элен ушло еще часа полтора. До этого максимум, что они успевали сделать за атаку, – это выжечь один-два(!) эмиттера вражеского корабля. Что здорово действовало на нервы и им, и мне. Поэтому, когда звено Семенова умудрилось сбить сразу два истребителя, я орал от радости ничуть не меньше остальных… С этого момента рисунок боя стал более-менее понятен. Поэтому мы начали валить легкие машины, потом разделались с четырьмя эсминцами, и в самом конце боя даже захотели устроить очередную тренировку по отработке техники пилотирования при столкновении одного звена с линкором. Но, подумав, я решил этого не делать: за семь часов непрерывного боя большинство из нас почти перестало реагировать на «коктейли». А Элен мутило так, что последние полчаса ее звено изображало статистов. Поэтому, на пару со звеном Семенова развалив лидера эскадры, я дал команду ребятам прыгать обратно к Лагосу. А свое звено повел на Нью-Джорджию. Дрессировать вторую очередь… …Оказаться в том самом конференц-зале, в котором я когда-то познакомился с Ирой и ребятами, было неожиданно приятно. Только вот место, которое нам выделил майор Родригес, вызвало во мне легкое чувство протеста: сидеть на возвышении вместе с разработчиками Проекта мне показалось неправильным. Поэтому первое, что я сделал, войдя в зал – стащил с него три кресла. И поставил их прямо напротив тех мест, где должны были рассесться мои будущие сослуживцы. Рамон этого не заметил – вместе с парой своих коллег не отрывал обалдевшего взгляда от обеих моих напарниц, весело обсуждающих отдых на Дабоге. – Волков! Ты понимаешь, что вы сделали? – поинтересовался он буквально за минуту до появления моих будущих сослуживцев. – Это же готовая программа реабилитации для доброй трети Отсева! Да если бы ты знал… В то, что я должен был знать, вникнуть не удалось – в дверном проеме возникла фигура первого Демона второй очереди, и я прикипел к его лицу: в отличие от нас, переступавших порог конференц-зала в первый раз, он явно не чувствовал ни неуверенности, ни волнения, ни страха. Как и его товарищ, появившийся в помещении следом за ним. А когда они решительно двинулись к первому ряду кресел, и я увидел их погоны, то сразу понял и причину: вторая очередь состояла из боевых офицеров. Из пилотов ВКС, попросившихся в Проект добровольцами. И точно знающих, что из них получится после мутаций… Зал заполнялся быстро – уже через три минуты после появления первого Демона все сорок два человека сидели напротив и ждали того, что я им скажу. А я – молчал. Так как чувствовал себя не в своей тарелке. Увидев садящегося метрах в пяти от меня капитана Кощеева, я вдруг подумал, что учить чему-то ТАКОГО пилота – просто кощунство. – Господа офицеры! Позвольте представить вам вашего будущего командира! – почувствовав мою растерянность, подал голос майор Родригес. – Майор Виктор Волков. Человек, одним из первых прошедший весь комплекс мутаций, необходимых для того, чтобы стать настоящим Демоном. Лидер звена, на счету которого более трехсот сбитых машин Циклопов, и офицер, заслуживший почти все самые почетные награды Земной Конфедерации… Увидев, что я поморщился, Рамон вдруг ехидно улыбнулся и, встав со своего места, добавил: – Мы тут подумали и решили: раз он из такого же теста, что и вы… то наше присутствие вам будет мешать. Так что мы удаляемся! Дождавшись, пока за ним и его обалдевшими коллегами закроется входная дверь, я встал с кресла и вздохнул: – Господа офицеры! Сравнительно недавно я сидел в этом зале и, слушая майора Родригеса, пытался представить себе то, что ждет меня в будущем. Ощущение было так себе: все, что я знал о Циклопах, можно было выразить парой предложений. Одно из которых здорово действовало на нервы: «Справиться с Циклопом один на один еще никому не удавалось». Поэтому будущее казалось мне окрашенным в темные тона и вызывало чувство неуверенности и страха… Увидев, что несколько человек не сдержали улыбок, я снова вздохнул: – Вам несколько проще: вы точно знаете, что Циклопов бить можно, вам преподают тактику, с помощью которой звено из трех «Кречетов» способно завалить даже линкор, и вы, уже чувствуя себя настоящими Демонами, смотрите в будущее с уверенностью. – А что, нельзя? – ухмыльнулся темнокожий капитан, сидящий слева от меня. – Можно… – кивнул я. – Только не стоит. И вот почему… Активировав большой голопроектор конференц-зала, я вывесил над возвышением модель боя в системе Этли и, поставив воспроизведение на паузу, поинтересовался: – Капитан! Простите, пока не знаю вашей фамилии. Какова ваша специализация? – Лидер звена… – гордо отозвался парень. – Пилот. Как и вы. Кстати, моя фамилия Задорожный. А зовут Константином. Или Костей. – Хорошо, Константин. Представьте себе, что вы всплыли в системе Этли в составе ордера, скажем, из пяти звеньев, и видите перед собой вот такое построение. Ваши действия? – Для пятнадцати «Кречетов» двадцать три вымпела Циклопов – мясо… – усмехнулся Задорожный. – Позвольте… – Конечно-конечно! – улыбнулся я, и отдал ему один из блоков управления голограммой. – Только рисуйте векторы атак ваших звеньев, НЕ ВКЛЮЧАЯ воспроизведения. Капитан пожал плечами и, не вставая с места, быстренько изобразил четыре последовательные траектории атаки для каждого звена. С разбивкой по движению каждой машины в тройке. И вероятными точками гибели истребителей противника. Потом торжествующе усмехнулся: – Ну, как? Экзамен сдал? Я посмотрел на остальных Демонов: – Возражения или дополнения к плану, предложенному капитаном Задорожным, будут? Дополнения были. Возражений – нет: основная масса офицеров соглашалась с командиром гипотетического подразделения Демонов, и только лишь четверо из них продолжали сомневаться. – Капитан Кощеев! – хмыкнул я, обрадовавшись тому, что мой бывший преподаватель хмуро смотрит на голограмму. – Позвольте узнать ваше мнение! – Такого ордера у Циклопов я не видел. Ни в одном ролике, имеющемся в учебной части. Значит, тут что-то не так. Я бы попробовал пощупать эскадру силами одного звена. Или «елочкой», скажем, машин из шести… – А мы сбежали… – поддержав мою игру, вздохнула Иришка. – Рванули оттуда на форсаже к орбите обитаемой планеты. И очень радовались, что унесли ноги… – Ну, у вас же было всего восемь машин, не так ли? – стараясь не морщиться, пробормотал Задорожный. – Девять. Но это не принципиально. Смотрите на модель, господа… – Я ткнул в сенсор активации модели визуализации, и картина расцвела всеми оттенками синего. – Вам это ничего не напоминает? – Н-нет! – подала голос одна из девушек. – Что это такое? – Это так называемые сектора ТВФ. Точки возможной фокусировки полей интерференции вражеских кораблей. Эскадра неподвижна, поэтому звенья, атакующие ее корабли, оказываются… где? – В глубокой заднице, сэр… – побледнела та же девица. – Костя! Ты только что потерял как минимум машин пять… – Пять? – ухмыльнулась Ира. – А вот эти россыпи точек видите? Это не новогодняя иллюминация, господа, а мины. Развешанные как раз на траекториях относительно свободного пролета атакующих машин. То есть, если спросить меня, после первого же боевого захода господин капитан лишится двух третей своих подчиненных и ДРУЗЕЙ! Если останется жив. И всю оставшуюся жизнь будет нести на своей душе этот неподъемный груз… торопыжка… – Господа офицеры! – продолжил я, дождавшись, пока разволновавшаяся Орлова закончит свой короткий монолог. – Нас ОЧЕНЬ мало. И терять даже одного пилота я не намерен. Поэтому сделаю все, чтобы выбить из вас те ростки самоуверенности, которые ненароком взлелеяли ваши инструктора. Попрошу не путать слово «самоуверенность» с уверенностью в собственных силах и в своих напарниках – я имел в виду совсем не это… – Вы их сожгли, сэр? – перебил меня кто-то из второго ряда. – Угу… – кивнула Иришка. – Только не там, где они висели. И потратили на них практически весь боекомплект… Записи боев в системах Этли и Шаннара мы смотрели почти шесть часов. Разбирая каждый маневр каждой из девяти машин. Ребята спорили до хрипоты, предлагая новые идеи и пытаясь найти изъяны в тактических планах товарищей. С самого начала обсуждения я включил камеры, чтобы не упустить ни одной здравой мысли, и то и дело делал пометки в своем комме. Ира занималась тем же самым. Только на пару с Линдой. И для полного счастья периодически провоцировала «великих тактиков» на разного рода ошибки. Часам к двум ночи, когда я уже начал подумывать о том, что полемику стоит перенести в столовую, так как жрать хотелось неимоверно, в конференц-зале нарисовался майор Родригес и всех разогнал. Сообщив «молодежи», что с утра запланированы тренировочные полеты, во время которых каждый из них получит возможность проявить свои возможности. В бою против моего звена. Такая перспектива порадовала всех без исключения. Включая и моих напарниц: бой был одним из лучших способов понять, что представляют собой наши будущие сослуживцы. Поэтому через минуту в помещении остались только я с Ирой и Линдой. И задержавшийся у дверей Кощеев. – Господин майор! Вы не уделите мне пару минут? – дождавшись, пока мы подойдем поближе, поинтересовался капитан. – Конечно, уделю… – улыбнулся я. И с удовольствием пожал протянутую мне руку. – Ириш! Линда! Знакомьтесь – это и есть тот самый капитан Кощеев, который научил меня летать… Ира посмотрела на инструктора, а потом, вытянувшись в струнку, без тени улыбки в глазах произнесла: – Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для всех нас сделали, капитан! От имени ВСЕГО подразделения. Если бы не ваша наука, вряд ли кто-то из нас остался бы жив… – Он меня давно перерос… – смутился капитан. – И теперь я сам с удовольствием учусь. По записям его боев. Так что это мне повезло. Получить возможность учить гениального пилота. И собственного преподавателя… – Скромность является добродетелью только в отсутствие других добродетелей! – отрицательно покачала головой Орлова. – Еще раз спасибо, капитан! Вы хотели поговорить с ним тет-а-тет? – Да нет, в общем-то… Просто у меня появился один вопрос: почему ваше звено летает на «Кречетах» с более мощными двигателями? Разве не логичнее посадить на такие машины тех, кто послабее? Как ни странно, первой расхохоталась Линда. Потом Ира. А самым последним в суть вопроса врубился я. И слегка подтолкнул в спину стоящую рядом Орлову: – Вот наша дополнительная мощность! Второй номер звена. Щитовик. И моя любимая женщина… В глазах Кощея мелькнула тень непонимания. – Модель боя в системе Этли строили по данным наружных голокамер. Поэтому вы видите только внешнюю сторону маневра… – усмехнулся я. И, покопавшись в комме, развернул над ним первую попавшуюся подходящую голограмму: – А вот так я его вижу в своем шлеме… Обратите внимание на защитные поля вокруг наших машин! – А где они? Их тут нет… – нахмурился капитан. – Именно… А вся свободная мощность используется движками… – А… торпеды? – Мы летаем слишком быстро, и они тупо не успевают… – захихикала Горобец. – Вы же сами сказали, что Волков – гениальный пилот… – Если серьезно, – перебив не на шутку развеселившуюся девушку, я включил воспроизведение и, промотав запись до момента, когда к нашим кораблям рванулось несколько десятков БЧ, замедлил ее до предела, – то Ира пользуется полями только тогда, когда они реально нужны. И не совсем так, как вас этому учат. Смотрите, капитан! …Первые пять часов тренировок напрочь испортили мне настроение: уровень слетанности звеньев второй очереди был, мягко выражаясь, никакой. Да, те базовые упражнения, которые я придумывал еще два месяца назад, они кое-как откатывали. Но в реальном бою начинали творить такое, что я хватался за голову: создавалось стойкое ощущение, что в каждом из звене по три(!) помеси лидера и оружейника. И каждый из них постоянно рвет контроль на себя. Уже после первых тренировочных схваток стало понятно, что из четырнадцати звеньев более-менее летает только три. И те – не без изъянов: в тройке Кощеева были проблемы с щитовиком, в звене Бренды Стоун оказался слабый оружейник, а у Валентины Шмаковой, кроме отличного пилотирования, не было ничего. Пришлось думать. А потом принимать меры. Учебный бой между звеном Шмакова-Орлова-Маккормик и тремя тройками сборной второй очереди закончился полным разгромом имевшей троекратное численное преимущество команды. Несмотря на дикий накал страстей, ни одна ракета с маркером не смогла пробить щитов, выставляемых моей Иришкой. И, даже при том, что уровень пилотирования и стрельбы ее первого и третьего номера оставлял желать лучшего, техники ее работы с генераторами оказалось достаточно, чтобы победить. Второй поединок – «худший пилот потока» – Орлова – Горобец против четырех сборных звеньев молодежи – закончился приблизительно так же. Только вдвое быстрее: четыре тройки Демонов убивались о еле передвигающееся в пространстве звено с такой скоростью, что пугался даже я. А когда мы устроили небольшое побоище своим штатным звеном, «уничтожив» шесть троек молодежи, настроение испортилось у всех без исключения. Пришлось сажать подразделение на космодром, строить вторую очередь и толкать перед ними речь: – Ну, что я могу вам сказать, господа офицеры? На сегодняшний день в подразделении «Демон» всего девять человек. Девять! А я надеялся, что УЖЕ пятьдесят один. И с таким настроем, какой я увидел у вас сегодня, нас так и останется ДЕВЯТЬ! Потому, что я не приму в подразделение людей, думающих только о себе: не хочу, чтобы по вашей вине гибли люди, которых я считаю частью себя самого. Задумайтесь: у вас есть все, чтобы стать полноценными Демонами – модифицированные организмы, мощная боевая техника и необходимые для этого знания. Но вы сейчас – не более чем пушечное мясо! Или, если так понятнее, расходный материал. Морщитесь? А разве я не прав? У моего звена такие же машины, как у вас! Однако ни на одной из них нет ни одного следа маркера! А ваши «Кречеты» замазаны от носа и до дюз. И знаете, почему? Потому, что вы – пилоты! Опытные, знающие, как надо воевать. Только вот эти слова для Циклопов – пустой звук! Для того, чтобы воевать с ними на равных, нужна КОМАНДА! В которой каждый делает не то, что ему КАЖЕТСЯ нужным в этот момент. А именно то, что ДОЛЖЕН. Знаете, когда я летаю, я не думаю о щитах. Вообще. Потому, что они БУДУТ висеть там, где надо. И тогда, когда надо. И ровно столько времени, сколько надо для того, чтобы каждый из нас троих остался жив. А когда я атакую вражеский корабль, я уверен, что торпеды или противоракеты не упрутся в собственное поле отражения, не сорвутся с пилонов на три секунды раньше или позже, а ударят туда, куда необходимо. И тогда, когда необходимо. Поймите, боевое звено Демонов – это не три пилота, а одно существо, состоящее из пилота, щитовика и оружейника. Да, при необходимости мы способны подменить другого. Но этот вариант – только для действительно крайнего случая. Поэтому в бою мы не тянем одеяло на себя. Вам что, трудно смириться с тем, что кому-то из вас не суждено стать лидером звена? А какая разница, кем в нем быть? Ведь победа зависит не от пилота. И не от оружейника. А от того, насколько слаженно все три этих человека делают свою работу. Короче говоря, до вашего выпуска осталось не так много времени. И вскоре каждый из вас захочет попасть в мое подразделение. Так вот, господа офицеры, подразделение Демон не испытывает нужды в сорока двух пилотах! И в десяти-пятнадцати – тоже. Нам нужны ТОЛЬКО СЛЕТАННЫЕ звенья. И после ваших выпускных тестов вы будете сдавать еще два. Первый – мне. И если я не сочту нужным взять вас к себе, то вы так и останетесь прозябать в Комплексе, считая себя Демонами только потому, что способны вынести перегрузки в тридцать «же» или сесть голым задом на ежа. Без особых последствий для вашего зада. Улыбаетесь? А зря – никакой приказ вышестоящего начальства не заставит меня принять в команду тех, кто, по моему мнению, еще не готов… Второй тест – это больше чем тест. И экзаменаторами в нем будут Циклопы… Подразделение стояло молча и смотрело в пластобетон. И на протяжении минутной паузы, в течение которой я собирался с мыслями, даже не пошевелилось. – Мое звено прилетело сюда не просто так: на Окраине идет война, и, вполне возможно, что в данный момент два оставшихся в системе Лагоса звена бьются с какой-нибудь эскадрой нашего общего врага. Так вот, я не хочу, чтобы время, проведенное нами в Комплексе, я посчитал потраченным впустую. Поэтому попробую сделать вам предложение. Весь оставшийся день мы посвятим тестам. По всем трем требующимся подразделению специальностям. Мне надо увидеть ваши реальные возможности. Не те, которые вы демонстрируете своим инструкторам, надеясь на место лидера звена. А те, которые способны показать в максимальном для вас режиме. После тестов я пообщаюсь с вашими психологами на предмет совместимости, и завтра утром мы предложим вам ориентировочный состав боевых звеньев. И после этого попробуем поработать с теми, кто захочет летать в предложенном нами составе. Те, кто считает мою затею ерундой, могут отправляться в жилые блоки прямо сейчас – обсуждать свое решение я не собираюсь. Вопросы? Как я и предполагал, вопросов не оказалось. И мы с Иришкой занялись делом…. Следующее утро я встретил на ногах. Но с примерным списком троек в памяти комма. И, наскоро приняв контрастный душ в выделенном нам с Ирой жилом блоке, отправился в конференц-зал. К моему приходу он оказался забит до отказа: по моей настоятельной просьбе, кроме Демонов второй очереди, в нем были все работавшие с ними психологи, часть инструкторов и, естественно, Рамон Рамирес. Забравшись на возвышение, я хмуро оглядел сидящих передо мной ребят: – Доброе утро. Итак, обещанные составы звеньев. Первая фамилия – пилот. Вторая – щитовик. Третья – оружейник. Все вопросы и предложения – в письменном виде ко мне на комм. Итак, первая тройка – Кощеев, Маккормик, Реми… …В принципе, сильных звеньев из имеющихся в потоке ребят и девушек могло получиться восемь-девять. Остальные, на мой взгляд, были слишком слабыми. И я, зачитав список, сразу повернулся к Родригесу: – Господин майор! У меня есть небольшое предложение. Хотелось бы его озвучить. Причем озвучить в присутствии всех тех, кто здесь находится. Короче говоря, я не вижу смысла в одновременном выпуске второй очереди. Во-первых, всех нас здорово поджимает время: в течение месяца-двух Циклопы восстановят силы и вновь атакуют Конфедерацию. Причем их флот наверняка окажется больше, чем тот, который атаковал систему Лагоса. И в три звена мы их не остановим. Во-вторых, скорость слетывания троек – величина относительная. И некоторые смогут подставить нам плечо, скажем, уже через месяц, а некоторым для этого потребуется, к примеру, три. Поэтому предлагаю изменить систему выпускных тестов. И сделать их индивидуальными. То есть рассчитанными на каждую тройку по отдельности. И также скорректировать подход к третьей очереди: вполне возможно, что офицеры из этого потока, не видящие себя в предложенной мною роли, смогут найти подходящих напарников среди тех, кто только начал процесс подготовки. Думаю, моя мысль в пояснениях не нуждается… – Логично… – задумчиво пробормотал Родригес. – Вот и отлично. А теперь я бы хотел зачитать те возражения, которые пришли ко мне на комм. И потом заняться тренировкой тех, кто готов работать по предложенной мною специальности. Итак, попрошу внимания… …Замечаний и возражений было мало. Всего четыре. И, по большому счету, вполне обоснованных. Поэтому я со спокойной душой отвел на каждое минут по пятнадцать. И, заканчивая обсуждение последнего, с облегчением услышал в персональном канале голос Иришки: – Все. Закончила. Мы с тобой – придурки, Вик! И еще какие… – Что, так плохо? – стараясь не поменяться в лице, спросил я. – Наоборот… Марк уже в Комплексе… Правда, в коме… Почти весь Отсев – приставлен к делу… Харитонов и Роммель делают все, что могут. Просто стараются ограждать нас от треволнений. Так что мой хак был совершенно лишним… – Уверена, что не подстава? – Да. Сижу, смотрю телеметрию Марка… и плачу… Глава 18. Ингвар Гурниссон Весь прыжок до Кальтора Папа Джордан провел в своих апартаментах. Угорь и Мелкий, появляясь в кают-компании яхты после окончания смены, пожимали плечами и всем своим видом показывали, что босс сильно не в духе. Впрочем, это было понятно и так: по количеству спиртного, отправляемого в его каюту по линии доставки. По отсутствию интереса к Эрике, тихо дуреющей от безделья. И еще по мертвой тишине на борту – в таком состоянии Папа на дух не переносил любую музыку, и желающие ее послушать в такой период его настроения могли легко отправиться за борт. Естественно, каждый из тех, кто пребывал на борту Папиного «Откровения», хотел бы знать о причине, вызвавшей такое настроение босса, но попыток расспросить Жало не предпринимали – особо любопытных в Семье не было. И быть не могло. Поэтому Ингвар проводил время в спортивном зале, бассейне или тире – дрался с охранниками свободной смены, терзал тренажеры, плавал и стрелял. То есть вел образ жизни, ничем не отличающийся от того, к которому привыкли все, вхожие в Ближний круг Джордана Стомпа… Первым свидетельством того, что к Папе начинает возвращаться хорошее расположение духа, оказался вызов к нему Эрики за четыре часа до выхода из гипера. А за час до всплытия босс лично появился в кают-компании, проигнорировал вскочивших на ноги охранников и, завалившись в свое любимое кресло у камина, потребовал доставить к нему Ингвара. – Ингви! Чем занимался все это время? Впрочем, можешь не говорить – я догадаюсь сам… – услышав шелест скользнувших в стены дверей, не отрывая взгляда от огоньков пламени, пробурчал он. – Галанета тут нет, значит, тренировался. А я тебе предлагал взять с собой бабу. Или двух… – Да, босс… – встав так, чтобы Папе было удобно на него смотреть, поддакнул Гурниссон. – Предлагали… – Я тут немного подумал и пришел к интересным выводам… Кстати, все, кроме Ингви, могут быть свободны! – Слушаю, босс… – активировав режим глушения и сглотнув, чтобы отпустило заложенные уши, вздохнул Жало. – Ну, во-первых, должен сказать тебе спасибо. С реакцией у тебя все в порядке. И силовым щитом ты меня накрыл, кажется, самым первым среди телохранителей. Поэтому я забуду, что перед этим ты зашвырнул меня в угол и чуть не приложил головой о стену… – Не было другого выхода, босс. Ситуация вышла за рамки… – Не объясняй очевидного. Понял сам. Правда, не сразу… Но я не об этом… – оторвав взгляд от огня, Джордан Стомп задумчиво посмотрел на свой комм и вздохнул: – Жаль, что они стерли все записи. Бой был просто сумасшедшим. Прикидываю, какие ставки делали бы профессиональные игроки… и зрители, конечно… – Вы говорили о выводах… – Да, точно… О выводах… Смотри, какая интересная складывается картина: то, что Зомби сильнее и быстрее Демона, мы видели своими глазами… – Не совсем так, босс! – Ингвар снова позволил себе перебить Джордана. – Первые двадцать секунд боя этот офицер явно отходил от стазиса. И пропустил самые сильные удары именно в этот период. А потом он ускорился, и бой перестал казаться избиением. Хотя, учитывая разницу в компоновке, шансов у него было всего ничего. Ведь Зомби – андроид. То есть в нем от человека – только мозг. Вот потому-то Демон и не смог ничего ему противопоставить: что толку бить по конечностям или корпусу, если там нечего ломать? А Демон – модифицированный человек. Со всеми болевыми точками, с чуть более мощными, но все-таки такими же, как у нас с вами, костями и суставами… – Согласен! Но я не об этом. Внешне Зомби ничем не отличается от человека. И при этом – чрезвычайно силен и быстр. То есть область его применения гораздо шире, чем предполагает продавец. Кстати, ты так и не понял, кто прятался за голограммой? – Нет, босс… – вздохнул Ингвар. – Жаль… Ну да ладно… Представь себе… – Папа Джордан мечтательно посмотрел куда-то сквозь стену и принялся рассказывать о перспективах использования Зомби в подпольных боях… По большому счету, ничего нового он не говорил – все, что приходило ему в голову, Жало уже просчитывал. И сейчас, удерживая на лице маску неподдельного интереса, сравнивал ход мыслей Стомпа со своими. Наконец, Папа закончил перечислять все придуманные им варианты и, уперевшись руками в колени, уставился в глаза Ингвару: – Поэтому мне очень нужно приобрести десятка два-три таких андроидов. И… хотя бы пять-десять Демонов… – Демонов? Пять-десять? – ошалело переспросил Гурниссон. – Угу! Ты не ослышался! – расхохотался крайне довольный собой Джордан. – Пока я валялся на грязном полу, прижатый твоим телом, у меня было достаточно возможности, чтобы думать и анализировать. А делать это я, как мне кажется, умею. Причем неплохо. Итак, если верить новостным каналам, то Демонов было всего десять человек. Потом один – погиб, а второго, как мы знаем, похитили. Значит, осталось восемь. Приказ о создании второй и третьей очереди отдан сравнительно недавно, поэтому про них можно забыть – они наверняка еще не готовы. А позавчера в этом чертовом комплексе ПКО Демонов было больше двадцати – их скафандры не спутаешь ни с чем, правда же? О чем это, по-твоему, говорит? – Да. Пожалуй, вы правы, босс… – вспомнив картины захвата зала, в котором проводился аукцион, Жало с уважением посмотрел на своего собеседника. – Их было человек двадцать-двадцать два… Только тех, кто заходил в зал… Значит, официальные данные – липа! – Точно. Демонов намного больше. Просто, как мне кажется, ВКС не афиширует то, что существует разная специализация. Этот самый Гомес был пилотом. И поэтому проиграл бой с Зомби. А в комплексе работали другие – те, которых готовили специально для наземных операций! Именно поэтому против них Зомби даже не квакнули! По крайней мере, я не видел ни одной схватки с их участием. Ни одной! А ведь они должны были защищать своего хозяина до последней капли… машинного масла? Или что у них там, вместо смазки двигателя? – хохотнул Папа Джордан. – Короче, если производство Демонов поставлено на поток, значит, через какое-то время их выбросят и на рынок. На белый ли, черный – мне все равно: я должен быть их ПЕРВЫМ покупателем! И, по возможности, единственным. Задача тебе ясна? – Да, босс! – кивнул Ингвар. – Отлично. Теперь перейдем к Зомби. Как я понимаю, их создатели – далеко не дураки. И не кладут все яйца в одну корзину. То есть, создают этих андроидов достаточно далеко от Новой Зари… Пусть те, кто освобождал этого несчастного пилота, арестовали всех представителей продавца. Но ведь те, кто послал их на Новую Зарю, обязаны были перестраховаться? – Угу… – Поэтому я практически уверен, что вскоре продавец объявится снова. Главное он уже сделал – показал товар лицом. И те, кто там присутствовал, реально оценили предложение. Если мне не изменяет память, на момент начала захвата мы уже вышли на двадцать миллионов кредитов за одного Зомби. То есть он может смело присылать каждому из нас готовый вариант договора на поставку. За эту сумму, или немного дороже… – Не каждому… – вспомнив про Таникаву, ухмыльнулся Жало. – Думаю, господину Отоши сейчас не до покупок… – Да, пожалуй… Кстати, тебе не кажется, что хозяева Демонов как-то связаны с МБ? – задумчиво поинтересовался Стомп. – Хотя… остальных они почему-то не тронули… – А что вам РЕАЛЬНО можно инкриминировать, босс? – Ничего… – А Касо, помнится, разок слегка перестарался… – Ладно, Бог с ним, Ингви! – поморщился Папа Джордан. – Мне нужно, чтобы ты подергал своих информаторов: пусть они поищут выходы на тех, кто создает Демонов. Я готов даже вписаться в проект своими деньгами. Опосредованно, конечно… Все, что угодно, лишь бы иметь возможность в итоге получить эксклюзив… Глава 19. Ирина Орлова Всплыв в системе Лагоса, мы не поверили своим глазам: на тактическом экране возникло более шестисот меток, отзывающихся на запрос «свой – чужой»! И вся эта безумная куча кораблей отрабатывала те самые тактические схемы, которые мы оставили перед отлетом генералу Роммелю! Дождавшись, пока Вик ответит на радостные вопли увидевшего наши «Кречеты» диспетчера, я подключилась к персональному каналу и поинтересовалась: – Интересно, зачем сюда нагнали такую кучу кораблей? – Чтобы обкатать перед началом рейдов на территорию Циклопов… – ответил Волков. – Впрочем, чем гадать, можно спросить у Семенова: вон, видишь, буйствует у Лагоса-четыре? – Привет, бродяги! Как там наша молодежь? – раздался в общем канале радостный вопль Элен. – А нам тут новое мясо подогнали. Пятнадцатый и Шестнадцатый флот. Оборжаться, какие девочки… – Что, совсем никакие? – расстроилась я. – Угу. Второй день мучаемся. Вчера Шестой порвал оба флота сразу. И потерял всего двенадцать бортов. Про свои успехи распространяться не хочется. В общем, цирк… – Так! Я, кажется, спросила про вторую очередь! – Они тоже пока никакие… – вздохнул Вик. – Вечером расскажу. А то придется пересказывать еще семь раз. Ладно, говорите, кого надо погонять – мы по дороге выдрыхлись и теперь готовы на все… – Большой Демон! Я – Лидер-один! Садитесь в первый квадрат! Жду вас у себя через полчаса… Услышав рев чем-то недовольного Роммеля, Волков тяжело вздохнул, буркнул нам «ну вот, полетали», а потом вышел в эфир: – Лидер-один! Я – Большой Демон. Вас понял. Сажусь в первый квадрат… Развлекаться с «девочками» без Вика мне было неохота, поэтому я сразу вспомнила про контейнер со «Стужами» для звеньев Семенова, Вильямс и ребят из «четверки». И, приказав Линде следовать за собой, тоже полетела к планете. Сесть в свой родной двести шестой квадрат оказалось проблематичнее, чем в первый: космодром был забит под завязку, и от количества взлетающих и садящихся кораблей рябило в глазах. Если бы не сверхуважительное отношение к нам диспетчеров, то ждать очереди на посадку мы могли бы до морковкина заговенья. А так, пропустив вперед только линкор командира Пятнадцатого флота, невесть что забывшего на поверхности, мы упали в атмосферу и вскоре посадили свои корабли около «Посейдона». Вывесив контейнер на антиграв, я выбралась из «Кречета» и, отправив Линду в «Подкову», лениво поплелась строить «яйцеголовых». Как я и предполагала, ограничиться получением посылки и инструкций ученые не смогли: узнав, что наши БК-ашки уже проапгрейжены, они попросили провести несколько тестов. «Для того чтобы максимально четко уяснить технологию будущих операций…» В общем, следующие полчаса я прыгала от одного их прибора к другому и ностальгически вспоминала «девочек», оставшихся в открытом космосе. И к моменту, когда в моем персональном канале раздался довольный голос Линды, оказалась в крайне расстроенных чувствах: – Слышь, Ира! А ты как относишься к РПГ-шкам? Хочешь пофаниться [93]? Тут какие-то нубасы [94] беккеровским персам дуэль предлагают… – Чего? – ошалело спросила я. – Ты сейчас где? – В «Подкове», конечно! – хихикнула Горобец. – Тебя ждать, или я вписываюсь? – Я сейчас буду! – поняв, что там что-то не так, взвыла я. И, отпихнув в сторону мешающего мне встать врача, одним прыжком оказалась на ногах. – Жди!!! Во время короткой пробежки к лифту, ведущему к аппарели, я успела связаться с дежурной сменой «контриков» и, потребовав отправить кого-нибудь в бар, ткнула в сенсор первого уровня. Глядя на то, как медленно сдвигаются створки, я материла создателей такого тормозного механизма и честно старалась удержаться от приступа вандализма. В общем, из транспортника я вылетела злая, как собака. И в спринте выложилась так, что, влетая в «Гнутую Подкову», не успела замедлиться. И выломала дверь. Впрочем, подумать о ней мне не удалось: первое, что бросилось мне в глаза внутри бара – фигура лежащего навзничь Толстого Тэда. И его залитое кровью лицо. Потом я увидела хмурое лицо Томми, закрывающего отца собой. И отведенную для удара ногу зависшего над ребенком лейтенанта. А уже стартуя с места, краем глаза усекла, что творится в нашем углу: толпа озверевших пехотинцев пыталась покалечить кучку дерущихся в углу Оборотней, а среди ребят капитана Беккера мелькала белобрысая голова что-то радостно орущей Горобец. Ударить мальчишку пехотинец не успел: я сломала ему опорную ногу. А потом руку и ключицу. Через долю секунды, подхватив с пола Тэда и его сына, перескочила через стойку бара и втащила их в подсобку. И, активировав маячок сигнала спасения на комме хозяина бара, вырвалась на оперативный простор. Сразу же засадив по половине обоймы своих «Кроссов-2» в потолок: – Стоять!!! Тех, кто туп и не понимает, пристрелю к чертовой матери!!! Через пару секунд в баре стало тихо. С ненавистью глядя на пехотных офицеров в новой, еще толком не обмятой форме, я убрала пистолеты в кобуры: – Вы что, крысы тыловые, совсем охренели? Это вам не Метрополия! И здесь, за дверью этого бара, идет ВОЙНА! А те парни, которых вы пытаетесь покалечить, закрывают вас от Циклопов! На одну секунду представьте себе, что их там не будет! – Я показала пальцем в потолок и криво усмехнулась. – Много вы тут навоюете? – Орлова… Демоны… – в толпе пехотинцев начались еле слышные перешептывания. И в это время в бар ворвались ребята Иевлева. – Итак, господа офицеры… – продолжила я, жестом показав «контрикам», что все в норме. – Предупреждаю в первый и последний раз: игры закончились. Тех, кто попробует возродить ЗДЕСЬ традиции «дружеских» потасовок, мы будем расстреливать на месте. Ибо каждый пилот, который способен поднять в небо боевую машину, ценнее, чем целый пехотный полк. Думаю, объяснять, почему именно, необходимости нет. И еще: с сегодняшнего дня этот бар – только для офицеров Шестого флота. Ясно? Я спрашиваю, всем ясно? Тогда убирайтесь отсюда к чертовой матери… – И не забудьте оплатить счета. В двойном размере… – подал голос кто-то из Оборотней. – Чтобы догадаться ударить бармена, надо быть конченым уродом… – Костин! – не оглядываясь, рявкнула я, вспомнив, что только что видела среди «контриков» его лицо. – Я! – Тело у стойки, ну, со сломанной ногой – под арест. Попытка насилия в отношении несовершеннолетнего. Ловите на комм материал для обвинения… – Есть! – сорвавшись с места, ребята споро упаковали находящегося без сознания лейтенанта. Проводив взглядом выбегающих наружу ребят, я заметила, что пехотинцы не сдвинулись с места. И зарычала: – Ну, что стоим? Кого ждем? Вам что-то не нравится? Во-о-он!!! Отправив в госпиталь так и не пришедшего в сознание Тэда, я помогла Томми активировать роботов-уборщиков и, усевшись за свой столик, вопросительно посмотрела на удивленно молчащую Линду: – Что-то не так? – У меня один вопрос. Ты сказала, что игры закончились. То есть, по-твоему, все это – уже не игра… – не отрывая от меня взгляда, Горобец повела перед собой руками. – А что тогда? Глюк? – Это жизнь, Линда… Самая обычная жизнь… – вздохнула я и, поманив замершего у стойки бара Томми, усадила его к себе на колени. – Посмотри на него: разве такого пацана можно нарисовать? А его подружку Лизу? А Марка, который лежит в коме после того, как его похитили и чуть не убили? А Рикки, которого с нами уже нет? Почему мы его не перезагружаем? Ты что, совсем не понимаешь, что каждая смерть в этом мире – навсегда? Да посмотри – я, ты, Викки, Циклопы… здесь все НАСТОЯЩЕЕ, Линда!!! – То есть это… – девушка ошалело посмотрела на свою руку, потом на меня и сглотнула подступивший к горлу комок, – …это все на самом деле? Я молча кивнула. – Не может быть… – прошептала Линда и до крови закусила губу. – Идем. Я тебе кое-что покажу… – Я вскочила со стула и, дождавшись, пока она встанет, рванула к выходу. – Костин! Мне нужен ваш флаер! – увидев стоящих перед входом в бар «контриков», рявкнула я. – Можешь лететь с нами. Только молча… Короткий перелет прошел в полной тишине. Если не считать легкого гудения от двигателей «Кондора». И писка координатора, отмечающего пролет контрольных точек введенного мною маршрута. Я подала голос только тогда, когда машина завершила снижение и замерла на огромной, заставленной сотнями гражданских флаеров, стоянке: – Это – военное кладбище. Место, где захоронен прах тех, кто погиб там, наверху… В некоторых блоках нет даже его – только голографии, таблички и обломки их машин. Идем, я покажу тебе лица тех, кто приходит навестить своих близких… Тех, кто уже никогда никому не улыбнется и не скажет «здравствуй!»… Ну, что сидишь? Идем! Сделать второй шаг внутрь первого же попавшегося на нашем пути блока захоронений Горобец не смогла: заскрипела зубами и прикипела взглядом к сгорбленной молодой женщине, стоящей перед небольшим голоэкраном, с которого улыбался молодой парень в летной форме с погонами лейтенанта. По щекам не отрывающей взгляда от изображения женщины текли слезы, а на лице было написано такое горе, что Линда вдруг всхлипнула, прислонилась к стене и медленно сползла на пол… – Мама… Увидев встревоженное лицо врача, выскочившего из комнатки для обслуживающего персонала, я отрицательно покачала головой и, подхватив рыдающую девушку, вынесла ее наружу. – Мама… Училище… Проект… Циклопы… – бессвязно бормотала плачущая навзрыд девушка, обнимая меня за шею и прижимаясь лицом к моей груди. – У нас почти все кого-то потеряли… – посадив ее в кресло «Кондора» и гладя ее голову ладонью, вздохнула я. – Ты – маму… Я – маму, папу и брата… Вик – вообще всех… Да что говорить о нас? Хочешь, слетаем к Бирмингему и Вайттауну? Те, кто там жил… в общем, про двадцать три миллиона человек ты слышала… – А я… я – ненормальная, да? – вырвавшись из моих объятий, затараторила Горобец. – Я думала, что это игра, и радовалась каждому интересному повороту событий! А тут ПО-НАСТОЯЩЕМУ умирали люди… Зачем вам такая дура, а? Вместо ответа я активировала комм, и вывесила перед ней кусок первого попавшегося боя с ее участием: – Видишь? Мы – звено. ТРИ машины. Твоя, моя и Волкова. Вместе летаем, и вместе бьемся. И если бы не мы трое, то вот этот… или вот этот корабль Циклопов мог уронить еще одну СКБ-шку. На Лагос или на какую-нибудь другую планету. И унести еще миллионы жизней! Очнись – ты Демон! Такая же, как мы. Как Вильямс, я, Семенов, Краузе! Нужна, конечно: ты же знаешь, как нас мало! Но даже вдевятером мы делаем все, чтобы таких, как она – я мотнула в сторону блока усыпальниц – было как можно меньше! В общем, ты – наш третий номер, слышишь? – Но я же… – сжав кулаки, начала было она. – Что «ты же»? – перебила ее я. – Ты с нами уже достаточно давно. Скажи, ты видела хоть одну кривую улыбку в свой адрес? Или шутку, которую можно было бы воспринять двояко? Или презрение, жалость, пренебрежение? Тогда о чем ты говоришь? Мы – семья! И ты – одна из нас… – Правда? – Правда… – кивнула я. – Спасибо… – шмыгнув носом, прошептала она. И, подумав, посмотрела мне в глаза: – Полетели обратно. Я в норме. И… мне надо срочно поговорить с Виком… Глава 20. Генерал Харитонов Зомби в бомбоубежище времен Первой Галактической не оказалось. Так же, как и персонала, доброй трети самого высокотехнологичного оборудования и так называемого «сырья». Тот, кто в пожарном порядке эвакуировал лабораторию, явно предполагал возможность нашего появления и сумел к этому подготовиться: жилые комнаты для персонала были практически стерильны, на серваках местной службы безопасности не оказалось ни одного бита информации, а аппаратура аналитического центра вообще исчезла. Осматривая территорию, на которой еще несколько дней назад кипела работа, Харитонов ловил себя на мысли, что проникается уважением к правой руке Брайана Олсена – господину Бену Гронеру. Ибо он действительно оказался гениальным организатором и использовал имеющееся у него время с максимальной эффективностью. «Надо было сразу же прыгать сюда. Без захода на Нью-Джорджию. Тогда мы бы точно его прищучили… – подумал генерал, глядя на хмурое лицо возникшего перед ним майора Тишкина. – А теперь его придется искать по всей Конфедерации». – Ну, что скажете, майор? – Тот, кто планировал эвакуацию лаборатории – псих, сэр! В каждом помещении стоят стационарные блоки РОУ-1300 или РОУ-2500. И не просто стоят – девяносто восемь процентов из них уже ОТРАБОТАЛИ! – И что с того? – пожал плечами генерал. – РОУ – это растворитель органики универсальный. Цифры, идущие после букв, показывают объем рабочего вещества. В литрах. А вот эта пленка, – Тишкин постучал по полу каблуком, – все, что осталось после его использования. Я не уверен, что Гронер эвакуировал ВЕСЬ персонал. Вполне возможно, что часть тех, кто тут работал, осталась тут. И растворилась! Вместе с волосами, микрочастицами кожи и слюны и всей той органикой, которую обычно можно найти в местах, где находятся люди… – Я засажу его лет на двести! – разъярился генерал. – Проведите анализ этой самой пленки, мне надо знать, сколько… – Бесполезно, сэр! РОУ разработали как раз для сокрытия ЛЮБЫХ следов пребывания человека. И я могу сказать уже сейчас – доказать, что тут кого-то уничтожили – абсолютно нереально… Побуйствовав пару минут, Харитонов с большим трудом взял себя в руки и, заставив себя разжать кулаки, чуть ли не по слогам произнес: – Ладно. Пусть так. Но когда мы его поймаем, мало ему не покажется… А пока… в общем, оставим это на потом. Ты уже связывался с Башней? – Да, сэр! За последние двое суток из этого района планеты стартовало шесть транспортов. Все шесть зафрахтованы компанией «Огрен и сыновья», зарегистрированной на Уорвике… – увидев, что генерал вопросительно приподнял бровь, майор утвердительно кивнул: – Да, на том самом. Захваченном Циклопами. Де-юре компания старая, ведет какую-то хозяйственную деятельность, но я готов дать голову на отсечение, что это – обычная «прокладка». По задекларированным документам, два транспорта следуют на Кальтор, остальные – на Старую Землю, Ниппон, Бейджин и Хилтти. Самый короткий прыжок – на пять суток в гипере. То есть, информацию с места назначения мы получим не раньше, чем через десять дней. Я послал вдогонку уиндеры, но практически уверен, что транспортов там не окажется: этот самый Гронер далеко не дурак… – Угу. С этим не поспоришь… – вздохнул генерал. – Ну, и куда он, по-твоему, может их отправить? – Куда угодно, сэр! В любую систему Конфедерации. Но я бы на его месте вывесил транспорты в какой-нибудь необитаемой системе в стороне от базовой траектории прыжка, пригнал туда небольшой грузовичок и вытаскивал бы груз мелкими партиями… – Без финансов Олсена ему надо будет искать покровителя… – угрюмо кивнул Харитонов. – Хотя… согласно результатам сканирования банкира, в настоящий момент особой необходимости в деньгах у Гронера нет: он располагает сотней готовых андроидов и сырьем для создания еще пяти-шести десятков. Продавай – не хочу! – Точно. Но «крыша» будет нужна по-любому. Двадцать миллионов кредитов за штуку – слишком серьезная сумма для того, чтобы прогонять ее по счетам без прикрытия. Отследят. Как минимум – спецы из МБ. Значит, ему понадобится схема. А финансами, насколько я понял, он никогда не занимался… – Точно. Значит, надо искать тех, кто способен ее представить. Нам предстоит сумасшедший объем работы. Придется напрячь аналитиков. А здесь, насколько я понимаю, делать уже нечего… – окинув взглядом помещение, вздохнул Харитонов. – Ладно, тогда я полетел на Ньюпорт. Хочу встретиться с Климовым: уверен, что Гронер попробует продать Зомби тем, кто уже видел их в работе. А, значит, первыми об этом узнают агенты из Пятого Департамента МБ. Сутки проведу на Ньюпорте, а потом прыгну на Лагос. Гляну, как там Демоны. По дороге еще немного поработаю с Олсеном и с данными его сканирования. Жаль, что он не взял с собой на Новую Зарю этого Саркисянца – улов был бы заметно более весомым… В общем, если что раскопаешь – ты знаешь, где меня искать… Глава 21. Виктор Волков Три с половиной недели после прилета с Нью-Джорджии прошли в непрерывных тренировках: с шести и до одиннадцати утра мы гоняли Пятнадцатый флот, с двенадцати и до пяти – Шестнадцатый, с шести вечера и до одиннадцати ночи – Шестой. Потом прыгали в одну из ближайших систем Циклопов и жгли всех, кто там был. С таким расчетом, чтобы в шесть утра снова оказаться у Лагоса. И, желательно, в сознании. Четыре часа сна в сутки, и те в гипере, выматывали так, что я периодически засыпал в столовой. Но другого выхода в сложившейся ситуации не было: судя по данным разведки, в системах Кройса и Алтора уже формировался новый флот вторжения. Гораздо крупнее предыдущего. Атаковать любую из этих систем силами одного нашего подразделения было глупо: в каждой висело по три орбитальные крепости. И не было ни одного патруля – не желая терять корабли «просто так», Циклопы не реагировали даже на разведывательные уиндеры, вплотную подходящие к границе зоны досягаемости вражеских Ключей. Вести туда на убой любой из придворных флотов мне не позволяла совесть. А срывать с места единственный действительно боевой флот Окраины – Шестой – элементарное желание подстраховаться: в наше отсутствие удержать Циклопов вдали от планеты могли только подчиненные Железного Джо. Поэтому, зверея от невозможности как-то влиять на ситуацию, я гонял и в хвост, и в гриву всех тех, кого мог. И игнорировал даже совещания, проводимые генералом Роммелем. И при этом умудрялся получать новые разведданные практически из первых рук. Пашка Забродин, днюющий и ночующий в штабе, питался исключительно в нашей компании. И, появившись в «Подкове», сразу же скидывал мне на комм всю имеющуюся у него информацию. Она-то и оказывалась лучшим в мире будильником: стоило мне прочитать первые же строки сводного файла, как желание спать, появившееся после сытного завтрака, обеда или ужина, мгновенно куда-то испарялось. А на его место приходил самый настоящий страх: я не понимал, что можно противопоставить эскадре из пяти с лишним сотен вражеских кораблей… Короткое появление в системе Харитонова тоже прошло мимо меня – мы только вернулись от Велинды и почти ничего не соображали от усталости. Поэтому генерал, быстро оценивший наше состояние, отправил нас спать. Вместо планируемой беседы скинув мне на комм два терабайта информации, сопроводив этот процесс странной формулировкой «для ознакомления». Поэтому просматривать их я не стал – не было сил… Естественно, не понимать, что такой режим тренировок подрывает боеспособность подразделения, я не мог. Поэтому звенья Семенова и Вильямс напрягал значительно меньше: Игорь со своими напарниками пропускали первую тренировку, Элен, Гарри и Яша – вторую. И спали, как убитые. А я успокаивал себя тем, что у меня есть хотя бы два вменяемых звена. Не зевающих на каждом вираже и не пытающихся впороться в орбитальную крепость или спутник связи при первом же маневре. Или сразу же после взлета. Естественно, ребята возражали. Но не очень сильно: знали, что переупрямить меня шансов практически нет. В принципе, оба парадных флота отрабатывали всего один тип упражнения – атаку в ордере «Обратная воронка», экстренное торможение и перестроение в новую защитку [95], которую почему-то обозвали «Туманом». Видимо, из-за того, что секторы ТВФ в программе визуализации чем-то напоминали именно его. Правда, синего цвета. Ежедневные дрессировки постепенно делали свое дело – линейные корабли выстраивались в узловые точки практически без ошибок, а истребители, выполняющие функции их прикрытия, – вовремя закрывали тяжелые машины своими щитами. Только вот скорость выполнения флотами из Метрополии этого упражнения убивала меня наповал: как правило, первые атаки моего звена всегда завершались уничтожением как минимум пары-тройки крейсеров или эсминцев. И это в режиме «номер раз»! То есть в ордере, в котором каждый из нас занимался не своим делом! Правда, уровень работы нашего звена даже в альтернативном режиме мало чем отличался от звена того же Семенова: Ира была отличным универсалом, а Линда, после знаменательного разговора [96], прогрессировала со страшной силой. И, оказавшись такой же упертой, как и моя Иришка, непрерывно доставала меня просьбами «погонять ее еще немного». Чтобы и летать, и работать со щитами «хотя бы на вашем уровне». С пилотированием у нее получалось не очень – по моим прикидкам, за месяц она доросла только до шестого места в подразделении, обогнав Гашека и Краузе. А вот щитовик из нее получался просто замечательный. Как сказала Ира, «еще месяц, и… свое место я ей не уступлю НИ ЗА ЧТО» – в общем, своим звеном я гордился, как мог. Но молча. И только тогда, когда мог хоть что-то соображать… Шестой флот мы гоняли намного серьезнее – каждая тренировка с ними превращалась в полноценный бой, в котором мы редко обходились без потерь. И побеждали далеко не всегда: подчиненные полковника Ридли, поймав кураж, работали с генераторами интерференции и защитными полями так, что даже при атаке в нормальном режиме я не всегда умудрялся выжечь хотя бы пару эмиттеров. А два-три промаха подряд легко становились предвестниками будущего проигрыша: количество ремонтных роботов на кораблях флота было утроено, и за время, требующееся нам для нового захода, они, как правило, успевали починить хотя бы один… Вообще, на мой взгляд, Шестой флот мы выдрессировали так, что его можно было спокойно выставлять против сорока – пятидесяти бортов Циклопов в «поле», и против полутора сотен – под Ключами. И при этом быть уверенными в его победе. Впрочем, это мое мнение разделяли все, кроме самого Железного Джо и командиров его кораблей. По их мнению, Демоны требовались даже для совместного похода в столовую. Или для поддержания в тонусе диспетчеров башни. Поэтому тоже требовали увеличения времени совместных тренировок, в приватных беседах советуя «забить на столичных девочек». Только вот забить у меня, увы, не получалось – где-то там, в восьми часах гипера от Лагоса, собирался флот вторжения, и я жутко боялся, что он прыгнет НЕ к нам… …День, когда в системе всплыло три новых звена Демонов, я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Прежде всего его началом: проснулся я почему-то не от вибрации комма, не в своем «Кречете» и не в скафандре. А от запаха жарящегося шашлыка, лежа на теплом песке метрах в двадцати от какого-то озера. Поэтому минут пять я был твердо уверен, что это сон. И, услышав вопль чем-то страшно довольного Гельмута, не сразу понял, что он обращается ко мне: – Але, засоня! Жрать будешь или как? – Вик! Мясо будет готово через пять минут… – Мурлыкающий голос Линды, раздавшийся откуда-то сверху, заставил меня рывком сесть и растерянно поинтересоваться: – Так! Где это мы? И почему не на тренировке? – Тебе нужны точные координаты или… достаточно названия системы? – ухмыльнулась возникшая передо мной Элен. – Кстати, как тебе мой новый скафандр? Я ошалело посмотрел на нее и понял, что она бредит: никакого скафандра на ней не было. Три малюсеньких бирюзовых кусочка ткани, ничем не соединенных между собой, выглядели обычным купальником! Ну, может, чуть более эротичным, чем обычно. – Эх, ты… – обиделась Вильямс. – Я-то думала, что ты оценишь, как настоящий мужчина. Ну, там, потянешься руками или хотя бы облизнешься… – Так! Кто мне объяснит, что за бардак тут творится? – вскочив на ноги и увидев, что все без исключения ребята и девчонки одеты приблизительно так же, как и она, зарычал я. – Ира!!! – Тут она я… Да, мой повелитель? – Стоило мне рассмотреть то, что на ней было одето… и как она ко мне идет, как у меня тут же начало сносить крышу: моя женщина смотрелась настолько сексуально, что я мгновенно забыл про все и вся. И с большим трудом сглотнул подступивший к горлу комок. Дикий хохот наблюдающих за мной ребят заставил меня покраснеть. А замечание Вильямс – окончательно проснуться: – Мда. Гарри! Вот как надо смотреть на любимую женщину! Эх… я тоже хочу, чтобы на меня так смотрели… Учись, пацан… – Я тебя люблю, Вик! – прижавшись ко мне грудью так, что у меня перехватило дыхание, прошептала Орлова. – И устала видеть, как ты уродуешься. Поэтому посовещалась с ребятами и устроила небольшой пикничок… – А… тренировки? – механически поинтересовался я, чувствуя, что они меня, в общем-то, уже почти и не интересуют. – Сегодня их проводит Ридли. Шестой флот против «девочек». Четыре раунда по два часа. Ничего, денек обойдутся без нас… – Мы… на Лагосе? – Угу. «Кречеты» вон за тем пригорком. В минуте бега. Стоят с полным боекомплектом. Только вот до завтрашнего утра ты никуда отсюда не улетишь. Это я тебе обещаю… – За пригорком? А это что за хрень? – запрокинув голову в зенит, откуда на нас падало девять кораблей, обалдело поинтересовался я. – Эта хрень – первые три звена второй очереди! – захихикала Иришка. – Заходят по пеленгу на мою машину. Двадцать минут, как всплыли. Так что переодевайся в парадку и дуй их встречать… – В какую парадку? Смотреть на складывающуюся пополам от хохота Орлову мне быстро надоело, и я, подхватив ее на руки, с разбега метнул в озеро. Потом отловил неосмотрительно подпустившую меня слишком близко Горобец и отправил ее туда же. Жаль, не удалось поймать Элен: сначала она спряталась за спину Гарри, потом на мне повисли Игорь и Яшка, и мы чуть не перевернули мангал. – Так! Я не посмотрю, что ты – командир! И если уронишь мясо – дам по шее… – грозно нахмурился босс-повар. – И вообще, чем скакать тут и девок щупать, лучше бы тарелку подал… Эти два шампура пора снимать… …Когда ребята из второй очереди добрались до места нашего отдыха, то увидели совершенно сногсшибательную картину: их старшие товарищи – то есть мы – усиленно уминали сочащийся соком шашлык и упорно не хотели замечать ошалевшие лица новичков. – Господин, э-э-э, майор! – кое-как построив деморализованное нашим видом подразделение в одну шеренгу, подал голос капитан Кощеев. – Первые три звена из второй очереди Проекта прибыли для сдачи контрольных тестов… – Что ж, господа офицеры. Тест номер один. Минута на раздевание, тридцать секунд на распределение обязанностей, и… вперед, жарить шашлыки. И себе, и нам… – почему-то возомнив себя майором, рявкнул Шварц. Впрочем, возмущаться я не стал – сам собирался предложить что-то в этом духе… Тест номер один ребята сдали на четыре балла: шашлык в исполнении Гельмута оказался вкуснее. Зато в остальных оказались на уровне – уже через час ребята перестали чувствовать себя лишними и вписались в продолжающееся веселье. …Забавно, но мой втык о необходимости привыкать друг к другу оказался далеко не лишним – даже сейчас, на отдыхе, ребята все делали тройками. И при этом уже не испытывали какого-либо неудобства. …Смотреть на результаты выпускных тестов я не стал: во-первых, отдыхал, а во-вторых, мог предсказать их достаточно точно. Наверняка лучшим из трех звеньев оказалось кощеевское, вторым должна была оказаться тройка Валентины Шмаковой, а третьей – Бренда Стоун и ее компания. И не только потому, что Алексей летал лучше всех. Просто в его звено я вписал лучшего щитовика второго потока Джоуи Маккормика и весьма неплохую оружейницу Мари Реми. Вторым номером второго звена я поставил Джеффа Уилкинса – и щитовика, и пилота, а третьим – Лиз Робертс – лучшую оружейницу потока. А напарники Бренды – Майкл Клифф и Ольга Минина – были твердыми середнячками. По крайней мере, на момент моего отлета с Нью-Джорджии. Поэтому их результаты были предсказуемы. По крайней мере, для меня. Мои подчиненные радовались другому. Тому, что девушек во второй очереди больше, чем ребят. Поэтому мои ловеласы вели себя нереально галантно и посматривали на дам с плохо скрываемым интересом. Что доставляло море удовольствия глумящейся над ними Элен. К заходу солнца окончательно озверевший от ее издевательств Гельмут даже попытался утопиться. Но, просидев в воде двадцать минут и не дождавшись спасения, решил уйти в монастырь. Естественно, в женский. Единственным парнем из первого выпуска, практически не обращавшим внимания на вновь прибывших дам, был Игорь. Нет, конечно же, он с удовольствием с ними общался, поддерживал все их начинания и принимал активное участие в большинстве придуманных забав, но… делал все исключительно в паре с Линдой. И млел от каждого ее слова или взгляда. Что, как ни странно, не вызвало ни одной шутки со стороны Шварца или Вильямс: как потом рассказала Иришка, Гельмуту все-таки потребовался втык. Даже два. А Элен… Элен радовалась началу этих отношений чуть ли не больше, чем сам Семенов. И ревниво поглядывала по сторонам, пытаясь защитить вновь образованную пару… Развлекаться закончили в третьем часу ночи. А в девять утра, после плотного завтрака, я поднял новичков в космос и устроил им кровавую баню. Кровавую – в прямом смысле этого слова: после двухчасового боя «звено на звено» мало кто из второй очереди смог встать в строй перед своими кораблями без ускоряющих регенерацию инъекций. Вымотанные до предела, еле стоящие на ногах, с полопавшимися капиллярами в склерах и кое-как замытыми следами от крови на лице, они смотрели на меня с плохо скрываемым ужасом. И ждали моего решения. А за моей спиной в парадной форме и с полным иконостасом на груди стояли бодрые и выглядящие ничуть не уставшими «старички». – Итак, господа офицеры, результаты тестов говорят сами за себя: сегодняшнего уровня вашей подготовки недостаточно, чтобы справиться со своими старшими товарищами… – Глядя, как тускнеют их глаза, я чуть было не перешел к заключительной части своей речи. И был вынужден сделать небольшую паузу, чтобы все-таки заставить себя высказать все, что считал необходимым: – Да, мы вас нисколько не жалели. Но ведь и Циклопы не отличаются особым гуманизмом. Каждый бой с ними – хуже любого теста. Торпеды, попадающие в ваши корабли, – настоящие, а любая оплошность, как правило, заканчивается смертью. Вашей, вашего напарника, кого-то из пилотов флота ВКС. Или гибелью миллионов жителей Конфедерации. Вы и ваши корабли – это та сила, которая способна остановить и повернуть вспять превосходящие вас по силам эскадры врага. Но только в том случае, если каждый из вас сможет выложиться по полной. И сделает все необходимое для того, чтобы наша основная боевая единица – звено – показало максимальный КПД. Согласны? Молодежь угрюмо промолчала. Только Алексей Кощеев согласно кивнул. – С другой стороны, за месяц, который прошел с момента моего отлета с Комплекса, в каждом звене появилось чувство локтя. Ваши тройки стали похожи на единый организм: вы действительно стараетесь вложить душу в свою часть работы и… делаете это неплохо. Говоря словами одного из вас, капитана Алексея Кощеева, вы уже доросли до категории «задохлик»… Увидев всплеск безумной надежды в глазах автора моей любимой градации, я почувствовал себя садистом. И быстренько завершил свою речь: – А это первый признак того, что летать вы все-таки научились. И достойны занять место в строю за моей спиной! Поздравляю со вступлением в подразделение Демон, друзья… Рев радости, исторгнутый девятью глотками, чуть не лишил меня слуха. Поэтому команду «разойдись» я подал в общем канале мыслесвязи. И… в первый раз за этот месяц почувствовал себя счастливым… Глава 22. Ирина Орлова Через два дня после нашего пикника в системе стало тихо. Закончив базовую подготовку, оба флота «девочек» отправились к местам нового базирования. К Квидли и Арлину. Где, кроме них, обретались еще три флота – Второй, Седьмой и Двенадцатый. Что меня слегка удивило. Впрочем, обсуждать ротацию войск с начальством было некогда, так как мы, наконец, смогли нормально заняться нашей молодежью. И стали гонять их в тренировочных боях по десять-двенадцать часов в сутки. А потом, еще часа по три – терзать в слегка модернизированной «Альтернативе». Кстати, программу для виртуально-имитационного комплекса писали под моим чутким руководством: объяснять нюансы работы нормального щитовика в реальном полете было достаточно сложно, поэтому мне требовался инструмент, позволяющий контролировать каждое действие второго номера. И, с грехом пополам, но я его получила. А уже дня через три увидела первый результат – Джоуи Маккормик умудрился порезать несколько БЧ. В тренажере. Еще через день то же самое удалось Форду, а Горобец, продвинувшаяся гораздо дальше, начала осваивать полеты «без щитов». Правда, последний факт радовал меня постольку поскольку – пересаживать лучшего оружейника подразделения на второй номер было бы идиотизмом. С подготовкой первых номеров тоже все шло нормально – Игорь, наконец, освоил контроль девятки и как минимум по часу в день отрабатывал атаку на орбитальную крепость. Кощеев легко держал по шесть машин, а Шмакова и Стоун вытягивали пять. Вик с первой же попытки взял все восемнадцать, но толку от этого было немного – я могла контролировать только четырнадцать щитов и страшно из-за этого расстраивалась. Зато с оружейниками получалось не очень: если Мари хоть иногда, но умудрялась чувствовать Кощеева, то Лиза и Ольга работали исключительно на рефлексах. И частенько не успевали за маневрами своих первых номеров. Поэтому всаживали торпеды в собственные защитные поля и промахивались мимо идеально вывешенной цели. В общем, львиную долю летных тренировок тройки новичков занимала отработка именно пилотажа со стрельбой. А мы, старички, обкатывали упражнения, которые придумывал Вик. И периодически крыли матом его неуемную фантазию, выносливость и работоспособность. Впрочем, называть эти тренировки неинтересными ни у кого не поворачивался язык: каждый раз, получая боевую задачу, Игорь и Элен выпадали в осадок. И минут по десять-пятнадцать терзали расчетные блоки своих БК-ашек: выполнить эти задачи с нахрапу было нереально. Да и без «нахрапа» – тоже: как правило, на то, чтобы добиться запланированного моим любимым мужчиной результата, у них уходило часов шесть-восемь. Короче говоря, поднявшись с космодрома ранним утром, подразделение разлеталось по всей системе, и пахало до потери пульса. Ровно десять дней. А утром одиннадцатого Роммель запретил нам летать. Напрочь. И посадил на землю три четверти Шестого флота… …Разведывательное звено Циклопов появилось в системе в четыре ночи по общегалактическому. И спокойно ушло – Роммель, получивший информацию об их появлении одновременно с нами, отменил боевую тревогу. И, связавшись с Виком, приказал нам «идти досыпать». Обалдевший от такого «плана действий» Волков попробовал было возмутиться, но нарвался на возмущенный рык командующего: – Выводить в космос ВАШИ корабли никакой необходимости нет… Поднятый с кровати Забродин долго вникал в суть возмущенной тирады Вика, а потом, улыбнувшись, заявил: – Он прав! Чего вы дергаетесь? Зачем, по-вашему, в системы Квидли и Арлина нагнали столько войск? Вот там в пространстве не продохнуть: круглые сутки сотни кораблей изображают бурную деятельность. Кроме того, если вы не в курсе, в каждой из них вывешены новые Ключи, и теперь в каждой из них их по девять штук. Приблизительно такая же картина у Дабога – восемь орбитальных крепостей и три флота… – И теперь Лагос выглядит самым слабым? – понимающе усмехнулась Горобец. – Угу… Кроме того, во всех трех непрерывно летают «Кречеты». Штук по десять-пятнадцать… – Пашка довольно ухмыльнулся. – Правда, на автопилоте, но все равно создают очень неплохую иллюзию вашего присутствия… – Ясно… – слегка успокоился Вик. – Тогда, получается, что очередное вторжение не за горами? – Трое-четверо суток. От силы… – вздохнул аналитик. – За последние четверо суток эскадра Циклопов не выросла ни на один вымпел… – И сколько в ней сейчас бортов? – спросила я. – Порядка шестисот… – Застрелиться… – выдохнула Элен. – Это чересчур… – Угу. И если они прыгнут НЕ СЮДА, то мы их не удержим… – кивнул Забродин. – Ни в одной системе, включая Старую Землю и Ньюпорт… Очередное вторжение началось через шестнадцать часов. Циклопы атаковали Лагос. И десять минут, потребовавшихся им на всплытие, все командиры боевых кораблей системы не отводили взгляда от тактических экранов – цифры, показывающие количество вражеских бортов, сменяли друг друга с катастрофической быстротой. – Шестьсот двенадцать… – через минуту после появления последнего корабля криво усмехнулся Шварц. И даже попробовал пошутить: – Ровно по тридцать четыре машины на брата. Или по сто две – на звено… Терпимо… Поддерживать шуточный тон не захотелось никому: сидя в своих машинах и ожидая разрешения на взлет, каждый думал о чем-то своем. Я – о том, что если бы встретила вражеский флот в пространстве, то не успела бы испугаться. А смотреть на это с космодрома оказалось страшно. Даже слишком… – Как ты там, милая? – Голос Вика, возникший в персональном канале, оказался как нельзя кстати: мой страх вот-вот грозил перерасти в нечто большее. Например, в панику. – Я боюсь… – честно призналась я. – Их слишком много… – Все будет хорошо. Обещаю… – отозвался он, и мне слегка полегчало… …Корабли Шестого флота сработали, как на тренировке – группа из двенадцати вражеских истребителей, ворвавшаяся в классическую «Сетку» [97], завершила свой первый боевой заход впустую. Не сбив ни одного нашего корабля. А вторая атака, ордером в двадцать четыре вымпела, уткнулась в «Обратную воронку». И закончилась уничтожением четырех машин. Вражеских. Следующие две минуты у самой границы сферы досягаемости Ключей творилось что-то жуткое – расстроенные первыми потерями Циклопы бросили против кораблей Железного Джо порядка сотни истребителей, которые, разбившись по парам, влетели в строй только начавших очередное перестроение машин генерала Ридли. И нарвались на ордер «Туман». В исполнении самого боеспособного флота Конфедерации. И если у нас, знающих все слабые и сильные места этого варианта построения, атаковать Шестой флот еще получалось, то Циклопы, идущие по стандартным траекториям, попали. По полной программе: уже через минуту после завершения перестроения в ордер «Туман» Шестой флот взорвал первый вражеский борт. Через пятнадцать секунд – еще три. А потом вспышки стали следовать друг за другом в таком темпе, что мне пришлось ускорить восприятие. К моменту, когда Циклопы вырвались из ловушки, они потеряли тридцать два борта. А наши – всего два «Торнадо» прикрытия… – Все. Шапкозакидательство закончилось… – пробормотал Вик. – Жалко, что так быстро… Угу. Следующие полчаса Циклопы убили на перестроение. Сначала разделились на две практически равные части. Потом каждая из них выбрала себе по одной зоне подхода, образовала перед ней защитный ордер, чем-то похожий на наш «Туман». И принялась тралить вывешенные там минные поля… – Большой Демон! Я – Лидер-один! Взлет разрешаю… – раздался в эфире голос Роммеля. – Лидер-один! Я – Большой Демон. Вас понял. Выполняю… …В небо ушли четыре звена. Тройки Семенова и Кощеева – к Ключу-три. Мы с «шестеркой» Бренды Стоун – к Ключу-шесть. Остальные изображали стратегический резерв. И нехотя улеглись спать. Хотя, по большому счету, особой необходимости в этом не было. Пока… – «Четверка» и «шестерка» [98]! Работаете ТОЛЬКО в пределах минного поля. В ордер Циклопов не заходить. Ясно? – приказал Вик сразу после взлета. – Игорь! Ты работаешь по своему усмотрению, но тоже особенно не рискуй. – А сам, небось, сразу попрешься щупать их защитку, да? – тут же отозвался Гельмут. – Маньяк… Шварц как в воду глядел – первый же проход по минному полю Вик закончил глубоко в тылу вражеского построения. Атакой на приглянувшийся ему крейсер. Видимо, тем, что почему-то оказался без прикрытия. Раздолбав его меньше чем за минуту, Вик атаковал следующий. А потом – еще один. Трудно сказать, почему, но целых двенадцать минут на нас практически не обращали внимания – видимо, решили, что наш пролет сквозь «Туман» случайность, и операторы генераторов волн интерференции вот-вот уберут досадную помеху. Однако, потеряв четвертый крейсер, Циклопы не на шутку разозлились и бросили против нас истребителей двадцать. Рисковать принимать бой в «Тумане» особого резона не было, поэтому пришлось сваливать. В темпе. И, оказавшись в нашем минном поле, подхватывать звено Бренды… Шесть машин в руках Вика – это было нечто: первый же заложенный им вираж вывел Линду под атаку, и она оторвалась на славу. Уже через несколько минут, потеряв еще четыре борта, преследователи предпочли оставить нас в покое и вернуться к линейным кораблям. И тут в дело вступили МЗ-шки: поймав момент, кто-то из операторов подорвал очень неслабый объем пространства. И разнес сразу два вражеских корабля… – Большой Демон! Я – МЗ-шесть! Дадите три минуты вывесить резерв? – сразу же после взрыва в эфир вышел его автор и исполнитель. – Работайте! Прикроем… – усмехнулся Вик и, развернув все шесть кораблей, рванул к вражескому строю… «Прикрытием» в исполнении моего любимого мужчины стал еще один рейд в «Туман». Только не в тыл, а приблизительно в середину строя. И… развешивание вокруг одного из линкоров двух третей имеющихся на наших кораблях мин объемного взрыва! В панике сорвавшийся с места Циклоп внес дикий хаос в общую картину ТВФ. И умудрился потерять ведомого. Что очень порадовало Горобец – выпущенная ею «Касатка» быстро развалила истребитель на кучу маленьких обломков. А еще две торпеды оторвали линкору один из движков. Однако добивать подранка Волков не стал: вместо того, чтобы соваться в сплошную синюю стену «Тумана», он бросил корабли в сторону и вывесил оставшиеся у нас мины рядом с еще одним линкором… …Пользоваться результатами бардака нам удавалось минут пять. Может чуть больше. И рвать все, до чего мы успевали дотянуться. А потом добрая треть тяжелых кораблей перенесла огонь на нас. И мне пришлось здорово попотеть, закрывая наши машины всеми шестью силовыми щитами… …Отпустив звено Стоун, Вик вышел в общий канал мыслесвязи: – Бренда! Я тебя ОЧЕНЬ прошу – не повторяй то, что видела, ладно? У тебя за спиной нет Орловой. И пока не хватает опыта пилотирования… – Я поняла, Вик… – очень серьезно ответила она. – Я пока в минном поле полетаю… …Где-то минут через двадцать «шестерка» сбила свое первое вражеское звено. Еще через десять – второе. А через час после нашего вступления в бой Вик отправил молодежь отдыхать. Подняв им на замену изнывающих от безделья Вильямс и Шмакову. Элен рванула на помощь Игорю, а Валя – к нам. И чуть не погибла в первые же секунды боя. Подставившись под атаку сразу шести вражеских истребителей. Если бы не щиты Уилкинса, к моменту, когда озверевший Вик достал первого их преследователя, от тройки могло остаться разве что воспоминание. – Начните пробовать С ОДНОЙ ПАРЫ!!! – вывесив машину Горобец за последним оставшимся Циклопом, в сердцах заорал он. – Или отправлю к чертовой матери обратно в Комплекс!!! Одурели, что ли? – Прости, Вик… – виновато отозвалась Шмакова. – Я просто не успела отойти… Дальнейшая тирада Волкова изобиловала матерными оборотами и, по сути, сводилась к трем фразам – уходить от превосходящего врага не зазорно. Атаковать можно только тех, кого гарантированно завалишь. А мертвые герои – это вообще не герои. В общем, после его втыка Валя летала тише воды и ниже травы. И сбила первого Циклопа только перед уходом на перезарядку… …Часов через шесть после начала вторжения одна из двух частей вражеской эскадры вдруг развернулась дюзами к сектору подхода Ключа-три, и… ушла в разгон. Практически не обращая внимания на звенья Семенова и Кощеева, тут же принявшихся терзать пытающиеся уйти в гипер корабли. Так как наше звено маялось дурью – отдыхало после пяти часов непрерывного боя, – то я имела возможность следить за этим мероприятием. И с удивлением поняла, что имел в виду Вик, когда называл Кощеева гениальным пилотом: между его тактикой преследования, и тем, что делал более опытный Семенов, была существенная разница. Причем не в пользу Игоря. Вместо того, чтобы жечь Циклопов последовательно, парами, Алексей отстреливал эмиттеры, всаживал «Пиранью» в первый попавшийся движок тяжелого корабля, и… бросался на следующего противника. Словно забывая про потерявшую ход вражескую машину. Поэтому к моменту, когда систему покинула основная масса уходящих бортов, сжег всего две машины. При семеновских восьми. Зато «подранил» четырнадцать! И, возвращаясь от точки погружения, спокойно их добил… Естественно, не без помощи звена Игоря… Когда я пересказала этот момент Вику, он усмехнулся и пробормотал: – Кощей – монстр. И скоро перерастет всех. Ему пока просто не хватает опыта работы с новым телом. И уровня подготовки второго-третьего номера. Но это – дело наживное. Так что смотри и учись… – Смотрю. Учусь… – пробормотала я. И, кинув взгляд на тактический экран, на котором дюзами к Ключу начала поворачиваться и вторая часть эскадры, заверещала: – Уходят! И эти! Полетели вдогонку?! – Угу… – сорвав звено с посадочного стола орбитальной крепости, буркнул Вик. И приказал звену Вильямс следовать за ним. Эта часть вражеской эскадры отступала гораздо организованнее, чем первая. И старалась не разрывать защитный ордер. Поэтому в «Тумане» работали мы со звеном Семенова, а остальные четыре тройки добивали тех, кого мы умудрялись подранить. По большому счету, таковых оказывалось не очень много. В основном тех, кого доставал Гельмут. Так как за Линдой оставались только обломки. И добивать было некого. Почему команду возвращаться Вик подал не после погружения Циклопов, а секунд за тридцать до того, как они дойдут до точки ухода, я поняла не сразу, а только увидев развертывание сброшенных вражескими кораблями минных полей. И облегченно вздохнула. Увы, зря: еще до завершения нами манера поворота уходящая от нас часть эскадры начала экстренное торможение. А между нами и Лагосом стали всплывать недавно «сбежавшие» из системы Циклопы… Вик тут же взял под контроль все восемнадцать машин. И, собрав их в «елочку», попробовал бросить на прорыв. Но не успел: первое, что сделали всплывающие корабли – это вывалили рядом с собой весь имеющийся у них запас мин. А потом построились в ордер, похожий на помесь «Тумана» и «Обратной воронки». В программе визуализации выглядевший как сплошная синяя стена… Глава 23. Генерал Харитонов Сообщение агентов Пятого департамента, приставленных к Эухенио Кортесу и Папе Джордану, Харитонов перечитал раза три. И только потом позволил себе улыбнуться: его предположение, что Гронер предложит купить андроидов именно тем, кто видел их в работе, подтвердилось. Двое суток назад на коммы глав обоих кланов пришло сообщение, в котором продавец предлагал продать Зомби по двадцать пять миллионов кредитов за штуку. На пять миллионов дороже, чем было озвучено на аукционе. Партиями от четырех штук и выше. На данный момент покупателям требовалось только озвучить принципиальное согласие – схему оплаты и поставки предполагалось оговорить потом. – Если каждый из тех, кто присутствовал на аукционе, возьмет по четыре штуки, то господин Гронер поимеет два с лишним миллиарда кредитов… – сказал Харитонов, посмотрев на ожидающего его реакции Климова. – А в частных руках появится сорок потенциально неуловимых убийц. Мне это не нравится… – А мне не нравится другое: от нас ушли технологии их производства. И предотвратить их распространение мы уже не сможем… – вздохнул замминистра. – Кстати, Папа Джордан собирается брать сначала четыре, а потом еще шестнадцать штук. Представили? Ладно, Бог с ним. Что делать будем, а? – Остановить Зомби можно только «Стужей». Гипотетически в течение недели-двух можно выбросить его… или генератор попроще на черный рынок. Но толку от этого не будет: для того, чтобы его стали покупать, надо будет озвучить информацию о существовании и возможностях этих андроидов, что автоматом поднимет уровень их продаж и сыграет на руку их продавцу. И потом, вряд ли Гронер, узнав о появлении на рынке такого девайса, не попробует создать его блокиратор. В общем, через некоторое время мы лишимся единственного имеющегося у нас в данный момент преимущества. Согласны? – Угу. И вообще, время играет на его стороне: да, Гронер пока монополист. Но стоит его изделию попасть в руки некоторых нечистых на руку компаний, скажем, той же «Кальтор Роботикс Инкорпорейтед», как начнется нерегулируемое тиражирование аналогов. И копирование технологий. Что ни к чему хорошему не приведет… – добавил Климов. – Вы себе представляете уличные банды, использующие при грабежах и поджогах аналоги изделий Брайана Олсена? – Ну, я уверен, что и мы не будем стоять на месте… – насупился Харитонов. – И что? Ну, появятся в МБ такие же андроиды. Или даже намного круче. Но ведь начавшуюся анархию это не остановит! И в сражениях между теми и другими все равно будут гибнуть люди. В таких количествах, что только держись. Нет. Это не выход. Надо останавливать Гронера. И как можно быстрее… – Время пока есть: как минимум месяца два-три андроиды будут предлагаться только очень богатым людям. Цена упадет только тогда, когда Гронер насытит этот рынок, и вот тогда их начнут продавать на каждом углу. Да, шевелиться надо сейчас. Пока возможных покупателей всего двадцать одна штука. Если мы не сможем выйти на Бена через этих ваших Стомпа и Кортеса, то придется думать, как приставить к каждому из оставшихся девятнадцати по своему человеку. Что, как мне кажется, практически нереально… – Почувствовав вибрацию аналитического блока своего комма, Владимир Семенович замолчал, кинул взгляд на экран и, пробежав взглядом полученный результат, задумчиво посмотрел на собеседника: – Хотя… пожалуй, может и реально… – Вы это о чем? – поинтересовался Климов. – Помнится, в донесении одного из агентов сказано, что его босс ищет выход на производителей Демонов? – глядя куда-то сквозь стену, спросил Харитонов. – Да. Он считает, что как только вы отладите технологию их создания, то для возмещения части затрат на разработку выбросите на рынок хотя бы небольшую партию… – Отличная мысль! Надо зарегистрировать некую компанию, назначить цену… скажем, те же двадцать пять миллионов, выставить на торги единиц сорок-пятьдесят, и… – …и их покупателями окажутся те же люди, что и у Гронера! – подхватил Климов. – Безусловно, такую покупку будут держать рядом с первым лицом. И у каждого Демона будет возможность увидеть купленных его новым боссом андроидов. Только это – не более, чем красивые мечты: где нам взять эти сорок-пятьдесят единиц? Ведь если верить последним новостям, то у вас в наличии всего восемнадцать! И срывать с Окраины даже половину этих ребят – идиотизм. Конечно, не будь сейчас войны… – У меня есть ЕЩЕ пятьдесят Демонов… – перебил расстроенного собеседника Харитонов. – Знаете, процесс создания первой очереди был достаточно сложным. И не каждый кандидат из тех, кого мы пытались метаморфировать, смог выйти на расчетные показатели. Вернее, не так – из тех, кого мы тогда отобрали, Демонами стало меньше десяти процентов… В общем, в настоящее время мы располагаем некоторым количеством ребят, по каким-то причинам не прошедших отбор в основной состав воюющего с Циклопами подразделения. Но при этом являющихся весьма и весьма боеспособными. Кстати, операцию на Новой Заре проводили именно они. В будущем мы планировали задействовать их в наземных операциях в материнских системах Циклопов, поэтому подготовку они проходят очень серьезную… – Это, конечно, несколько меняет дело, но не забывайте, что Зомби превосходят Демонов в одном очень важном вопросе… – вздохнул Климов. – Это в каком же? – В наличии у них импринтинга. Они – вещи. Да, способные думать, но вещи. А свобода воли ваших ребят не ограничена. Ничем. И это мало кому понравится. Я имею в виду глав криминальных кланов. Мне кажется, что для того же Робертино Сартори такая покупка будет равнозначна самоубийству. Хотя подвести по Демону-другому к каждому из таких, как он, было бы красиво. С помощью ваших ребят можно было бы не только ликвидировать Зомби, но и решать еще какие-то животрепещущие вопросы… – Сейчас размечтались вы… – усмехнулся Владимир Семенович. – Кстати, вопрос с «минусом» вполне решаем. Можно обойтись и без импринтинга… А вот технологию подводки надо бы обмозговать… – Вы серьезно? – удивился Климов. – Более чем… – кивнул Харитонов. – У нас просто нет другого выхода. Нам придется использовать моих ребят. Завтра я буду занят – мое присутствие требуется на генеральных испытаниях новых средств вооружений, – а послезавтра с восьми утра засяду за работу в аналитическом центре ОСО ВКС. Подъезжайте: пропуск для вас подготовят… …Испытания «Мурены» прошли на «ура». Тяжелые противокорабельные торпеды полностью отвечали ТЗ [99] и соответствовали ТТХ, заявленным производителем. Мало того, оснащенные искином восьмого поколения, торпеды оказались способны использовать свои БЧ для решения широчайшего диапазона боевых задач. За четыре часа, проведенных на мостике «Ивана Грозного», Харитонов убедился в этом лично. За двести с лишним пусков, произведенных с кораблей разных классов при имитации разнообразных моделей космических боев, не произошло ни одного сбоя. Надежность «Мурен» тоже оказалась на высоте. Что приятно порадовало генерала: рекламный слоган ее разработчиков «Надежность. Точность. Простота», как обычно, оказался не пустым звуком. Поэтому, дождавшись, пока последняя торпеда уничтожит цель, генерал повернулся к ожидающим его решения представителям «ООС» [100] и улыбнулся: – Отличная работа, господа! – Извините, господин генерал! – перебил его заместитель генерального конструктора корпорации, доктор Шеппард. – Это еще не все. Если вы не против, мы бы хотели продемонстрировать вам еще одну нашу разработку. Изделие под названием «Москит»… Естественно, возражать Харитонов не стал. Вместо этого, вернувшись свое кресло, он с интересом посмотрел на голографическую заставку «ООС», загоревшуюся в центре рубки. – Высокоскоростная торпеда «Москит» – это оружие, предназначенное для борьбы с целями, защищенными силовыми полями первого и второго класса… – Доктор Шеппард, не вставая с места, ткнул световой указкой в изображение двойки истребителей Циклопов, закрытых полусферическими силовыми полями. – Классическая тактика борьбы с такими целями, по сути, примитивна до ужаса: пуск десятков торпед класса «Касатка». Разделение их на боевые части. И попытка продавливания защитного поля одновременным взрывом сотен БЧ. На наш взгляд, такой подход крайне нерационален и требует совершенно сумасшедшего расхода боеприпасов. Поэтому, проектируя это изделие, мы решили пойти по другому пути. По пути использования… впрочем, сейчас увидите сами… Итак, принципиальное отличие «Москита» от любой другой противокорабельной торпеды состоит в следующем… – часть корпуса торпеды стала прозрачной и под ней проявились продолговатые цилиндры, окрашенные в красный, желтый и синий цвета. – Торпеда доставляет к цели три типа боевых частей. Посмотрите на принцип их применения… Виртуальная модель «Москита», уменьшившись в размерах, «отделилась» от схематически изображенного оружейного пилона истребителя и, врубив маршевый двигатель, рванула к такому же виртуальному кораблю Циклопов. – На расстоянии, автоматически определяемом модифицированным нами искином того же восьмого поколения, торпеда отстреливает первую волну боевых частей. Обычные противоракеты. Как и при работе «Касатки», они обеспечивают возможность выхода на боевой курс второй волны БЧ. И вот тут начинается самое интересное. Вторая волна БЧ не что иное, как генераторы полей интерференции. Используя разгонные двигатели, они выводятся в точки, необходимые для создания резонансного импульса и, штатно отработав, выжигают от девяти до двенадцати эмиттеров силового поля вражеского корабля. Что позволяет третьей волне БЧ беспрепятственно подлететь к самым уязвимым местам цели… – Я хочу это видеть… – с трудом удержав отваливающуюся от удивления челюсть, Харитонов вскочил с кресла и, подойдя вплотную к большому тактическому экрану, уставился на метки выходящих к исходным позициям кораблей. – Цель номер один – истребитель «Торнадо». Фронтальное расположение защитного поля. Режим постановки помех – стандартный. Атака ОДНИМ «Москитом» с расстояния двести километров… – усмехнулся Шеппард. И, встав с места, подошел поближе. – Смотрите на результат, господин генерал! Телеметрия с оптических датчиков систем наблюдения полигона позволяла видеть истребитель в полутора десятках различных ракурсов одновременно. И демонстрировала атакующий «Москит» еще на четырех вспомогательных экранах. Разделение торпеды на боевые части, показанное в режиме замедления времени, мало чем отличалось от того же процесса в исполнении «Касатки»: серия коротких вспышек, разбежка, выход БЧ на траектории атак. Зато результат отработки третьей волны заставил Харитонова присвистнуть: «Торнадо», еще несколько секунд назад прикрытый стандартным защитным полем, превратился в пар! – Цель номер два – эсминец класса «Сирокко». Фронтальное расположение защитного поля. Режим постановки помех – стандартный. Задняя полусфера закрыта истребителем «Торнадо». Атака ОДНИМ «Москитом» с расстояния пятисот километров… – дождавшись, пока генерал придет в себя, продолжил заместитель главного конструктора… …То, что творили новые торпеды, невозможно было передать словами. Для полного уничтожения крейсера при стандартном режиме постановки помех требовалось максимум три «Москита». При атаке защитного ордера из десяти кораблей с АПП [101] в предельном режиме для уничтожения силовых полей фланговых бортов хватало двух торпед. А корневые [102] проламывались пятью. Кроме того, в каждую БЧ второй волны интегрировали систему самоуничтожения – те из них, которым не удавалось отработать по цели, прекращали свое существование одновременно с более удачливыми товарками. Что, по мнению создателей «Москита», должно было свести к минимуму вероятность захвата таких блоков Циклопами. В общем, как обычно, «ООС» отработало проект по полной программе… – Ну, что скажете, господин генерал? – закончив демонстрировать новое изделие, поинтересовался доктор Шеппард. – Какое количество «Москитов» вы готовы приобрести? Если, конечно, готовы… – Любое. Можете загружать все имеющиеся у вас сборочные линии… – отозвался Харитонов. – И отгружать весь запас, УЖЕ имеющийся на ваших складах. – Но мы еще не обговорили цену… – ухмыльнулся ученый. – Господа! – пожал плечами генерал. – Если я не ошибаюсь, то один из крупнейших заводов вашей корпорации расположен в системе Арлина, не так ли? – Да… – И если вы не забыли, то не так давно она была атакована Циклопами, правда? – Да… – Как вы думаете, сколько стоит построить новый завод в Метрополии, скажем, на том же Ньюпорте? – Харитонов ехидно посмотрел на Шеппарда и, подойдя к доктору поближе, похлопал его по плечу: – Думаю, достаточно дорого. Поэтому, как мне кажется, прежде чем назначать цену на свое изделие, вам стоит вспомнить о том, что только благодаря вмешательству подразделения «Демон» ваш завод оказался цел и до сих пор может приносить вам прибыль… – Фраза про цену была шуткой, сэр… – слегка изменившись в лице, пробормотал его собеседник. – Себестоимость производства «Москита» на двадцать процентов ниже, чем «Касатки». И на тридцать – «Мурены»… – Вот и отлично! Когда мы получим первую партию? – Мы уже отправили ее на Лагос… – Увидев, что Харитонов улыбается, Шеппард облегченно вздохнул. – Вы думаете, мы не понимаем, для чего они нужны? Глава 24. Виктор Волков Тусклые вспышки возле фланговых кораблей уходящего из системы ордера я заметил одним из первых. И здорово удивился: логика развертывания минных полей ВОКРУГ нас была непонятна, так как уйти через оба торца воображаемого цилиндра из мин нам в принципе ничего не мешало. Однако команду возвращаться подал не задумываясь – оказаться в какой-нибудь ловушке из-за недостатка фантазии желания у меня не было. Торможение и уход в разворот все звенья отработали на «отлично» – несмотря на обилие целей и сравнительную легкость их поражения, никто из ребят не увлекся преследованием. И не попытался проигнорировать приказ. Довольно улыбнувшись, я попытался вывести машины в сторону заднего торца «цилиндра»… и не поверил своим глазам: там, где еще секунду назад никого не было, начали всплывать недавно «сбежавшие» из боя корабли вражеской эскадры! Кинув взгляд на начинающую экстренное торможение вторую половину «беглецов», я заскрипел зубами – до момента, когда Циклопы наглухо перекроют оба торца цилиндра, оставалось чуть больше десяти секунд, а, значит, шансов вырваться из ловушки у нас уже не было… На то, чтобы собрать в «елочку» взятые под контроль машины, ушло двенадцать – после выхода из виража тройка Бренды Стоун оказалась достаточно далеко от остальных «Кречетов» и мне пришлось совершать совершенно ненужный в данной ситуации маневр. Впрочем, лишние три-четыре секунды, потраченные на то, чтобы собрать все машины в компактную группу, особой роли уже не играли – к моменту, когда мы были готовы к движению, в защитных ордерах обеих групп практически не осталось ни одного прохода, не перекрытого секторами ТВФ. – Вик! Мне нужно секунд двадцать… Есть идейка – надо объяснить Линде ее партию… Потом скину твою… – услышав скороговорку Иришки, я повел машины параллельно стенке «цилиндра» и, заложив довольно крутой вираж, выжег эмиттеры у вражеского эсминца, неосмотрительно высунувшего нос чуть дальше, чем было можно. «Касатка» Гашека, выпущенная практически в упор, превратила нос боевого корабля в развалины. А через долю секунды в разлетающуюся кучу обломков влетела еще одна: не удержалась Горобец, выслушивающая ценные указания Орловой. Послушать «объяснялки» моей любимой женщины у меня возможности не оказалось – сразу же после взрыва эсминца пространство перед каждым из торцов «цилиндра» превратилось в сущий ад. Вспышки двигателей торпед, стартующих с оружейных пилонов вражеских кораблей, превратились в одно сплошное зарево. А россыпь меток на тактическом экране стала похожа на праздничный салют… – Большой Демон! Я – Лидер-один! Уходите немедленно!!! – Услышав перепуганный вопль генерала Роммеля, я поморщился и убавил громкость общего канала – отвлекаться на что-то кроме пилотирования было слишком опасно. – Лови схему полета, Вик… – Одновременно с возгласом Иришки у меня в БК-ашке нарисовалась иконка, обозначающая поступление нового файла. Быстренько развернув его, я вгляделся в предложенную моей любимой женщиной модель ротации строя «Кречетов». И ошалело присвистнул – крутить восемнадцать машин в таком режиме казалось нереальным… – Осилишь? – сделав небольшую паузу, поинтересовалась она. – Да… – прикинув необходимую последовательность действий, ответил я. – Наверное, смогу… – Обрати внимание на то, что перед тем, как задействовать в «Карусели» борта Элен, Гарри, Яши и Вольфа, ты должен будешь убрать в центр построения четыре самые поврежденные машины… – вздохнула она. – Восемнадцать щитов, как ты понимаешь, я удержать не смогу… – Я все понял… Две секунды – уложу схему в голове, – и поехали… Бросок прямо в центр ближайшего к Лагосу торца «цилиндра» не оказался для Циклопов неожиданностью – попытку прорыва они предусмотрели, – и навстречу нам рвануло такое количество торпед, что у меня зарябило в глазах. Крутить предложенный Иришкой вариант «Карусели» и одновременно отслеживать мельтешение силовых полей было нереально, поэтому я сосредоточился только на пилотировании. И видел сгорающие БЧ только краем глаза. Впрочем, не заметить результат работы силовых полей я не смог бы, наверное, управляя даже пятьюдесятью машинами – мы двигались в пространстве, практически постоянно окруженные стеной из обломков порезанных БЧ и вспышками срабатывающих боеголовок. И чем ближе к сплошной стене модифицированного «Тумана» мы подходили, тем плотнее становилось это сияние… …Как только мы нырнули в «Туман», иконки, показывающие состояние эмиттеров защитных полей «Кречетов», начали гаснуть одна за одной: еще бы, операторы генераторов полей интерференции вражеских кораблей могли работать, как на полигоне. Если бы не безумная ротация наших истребителей внутри строя, при которой на острие «Елочки» постоянно сменялся лидер, то еще в первые секунды прорыва мы потеряли бы как минимум пару машин. А так, почувствовав, что идея работает, я стал делать все, чтобы снизить интенсивность получаемых нами импульсов. И вел ордер то впритирку к кораблям Циклопов, то использовал найденные каверны в сплошной стене ТВФ. И старался не зевнуть момент, когда на каком-нибудь «Кречете» не останется ни одного рабочего эмиттера… Первым «облысел» истребитель Шмаковой – потеряв последний эмиттер, Валя перепуганно вскрикнула и, даже оказавшись внутри нашего строя, не перестала бормотать что-то вроде «Вик!… мне нечем прикрыться, Вик!» Иришка вовремя подхватила генератор брошенного в ротацию «Кречета» Вольфа, но я вдруг понял, что мы не успеваем – иконки гасли слишком быстро. А до конца «Тумана» оставалось еще секунд двадцать лету… – Линда! Давай!!! – взвыла Ирка, и в ту же секунду за нами полыхнуло. Причем так, что автоматика БК-ашки в несколько раз уменьшила яркость светового потока от взрыва развернутых Линдой минных полей. – Ха-ха!!! – завопила чем-то страшно довольная Вильямс. – Получите, твари! Смотреть, что же происходит сзади, я не мог, так как в «Тумане» неожиданно появились все расширяющиеся каверны, и я тянул «Карусель» в направлении ближайшей. По моим подсчетам, способной уменьшить время нашего нахождения в секторах ТВФ секунды на четыре. А то и на пять… – Вик!!! Новое всплытие в системе!…Это «Кречеты»! Лови пеленг!!! – взвыл Игорь. И я, кинув взгляд на новую россыпь точек, похолодел: шесть бортов, возникшие чуть ли не среди кораблей Циклопов, скорее всего, принадлежали Демонам второй очереди, прибывшим для прохождения последнего теста! – Башня! Я – Демон-двадцать два! Ой… Циклопы!!! – взвыл в общем канале женский голос. И через долю секунды затараторил: – Беру под контроль! Всех! Денис! Не мешай!!! – Демон-двадцать два! Я – Большой Демон! – прикинув направление, в котором у них будет шанс уйти, заорал я, отправил на все шесть их машин пакет с необходимой информацией и чуть-чуть скорректировал курс своей «Карусели». Так, чтобы перепрыгнуть в каверну, ведущую не к выходу из «Тумана», а наискосок к ней – поближе к ребятам, оказавшимся слишком близко к Циклопам. – Вик! Не глупи – мне не хватит полей для прикрытия ухода!!! – тут же раздался вопль Иры в персональном канале. – Попробую подхватить их машины – эмиттеры-то у них целы… – рявкнул в ответ я. – БК-ашка не потянет больше двадцати машин! Ты подберешь максимум двоих!!! – Возьму сколько смогу… А тех, кого не удержу, отправлю вперед… – Я отключился… …Сначала мне казалось, что подобрать удастся всех. Но к моменту, когда я смог дотянуться до БК-ашки ближайших к нам «Кречетов», Циклопы последовательно срезали четверых. И, двигаясь за двумя остающимися целыми машинами, готовились к пуску торпед. Ира, забрав контроль над щитами обреченных истребителей, довольно шустро порезала все преследующие их БЧ, а потом, закрыв ими заднюю полусферу до предела потрепанной «Карусели», начала материться… – Большой Демон! Я – Лидер-шесть! Иду навстречу! – Услышав рык Железного Ридли, я кинул взгляд на тактический экран и заметил, что обе части вражеской эскадры дали тягу на движки: – Давайте… В точке встречи вы должны стоять в «Тумане»… – Принято… – отозвался Ридли, и машины Шестого флота двинулись нам навстречу… …Не успел посадочный стол ремонтного дока подать мой «Кречет» на стапель, как я оказался снаружи и, используя двигатель скафандра, полетел к висящему рядом с машиной Иришки истребителю второй очереди. В котором билась в истерике потерявшая обоих ведомых Екатерина Бойко. И параллельно орал Семенову: – Впихни в машины своего звена ребят Вильямс и дуй за новыми «Кречетами», понял? – Угу… – отозвался Игорь, и тут же взвыл: – Гарри! Элен! Яшка! Ну, что тупите? Бросайте нафиг свои лоханки и прыгайте к нам! Быстрее!!! Вломившись в истерзанный «Кречет» Бойко, я упал в кресло второго пилота и, забрав управление, кинул корабль к атмосфере. Одновременно стараясь вкатить Кате предельно допустимую дозу транквилизаторов: судя по показаниям ее медблока, состояние ее психики приближалось к критическому. – «Посейдон»! Я – Большой Демон! Ну, вы там что, заснули?! – отработав весь комплекс подсказанных ее БК-ашкой процедур, заорал я. И, услышав голос дежурного офицера корабля, кинул ему телеметрию со «Стража» Бойко: – Сяду через минуту десять. Бригаду реанимации – к машине! Немедленно! – Есть. Будет… – отозвался он и тут же врубил баззер боевой тревоги. – Большой Демон! Нужна ваша помощь… – вклинился в разговор генерал Роммель. – Шестой флот увяз… – Четыре минуты, сэр! Подойдут два звена… – ответил я, увидев вспышки стартующих с космодрома резервных «Кречетов». Еще через десять приведу третье… – Принято… Ждем… …Сдав потерявшую сознание Бойко на руки врачам, я развернулся на месте и чуть не сбил с ног оказавшегося за моей спиной лейтенанта Барни Формана. – Как она, сэр? – мысленно поинтересовался он. – Плохо. Останешься здесь и присмотришь… – приказал я. – Я должен отомстить… – сорвав с головы шлем, заорал он. – Они убили четверых моих друзей!!! – Нет. Ты остаешься на космодроме! – глядя на красное от бешенства лицо парня, повторил я. – У тебя нет корабля. Нет звена. Ты не прошел тестов. Не тренировался. И еще не готов… – Мне плевать на ваши тесты! Я слышал, что есть резервные «Кречеты». Один заберу я… – Я сказал – остаешься тут! – Нет! – Он повернулся ко мне спиной и… потерял сознание от моего удара в затылок. – У него истерика… – посмотрев на ошарашенно глядящего на меня вахтенного, пояснил я. – Немедленно уложите в стазис. И не выводите до моего возвращения. Вопросы? – Вопросов нет, сэр! – Вот и отлично… …Машины звена Семенова были похожи на все, что угодно, кроме истребителей – оплавленные, иссеченные обломками обтекатели, покореженные оружейные пилоны и проломленные бронеплиты. Запрыгивая в люк ближайшего к «Посейдону» резервного «Кречета», я попытался представить себе состояние своего истребителя и вдруг понял, что не слышу в общем канале голосов своих напарниц. – Ириш! Вы где? – начиная предполетные процедуры, поинтересовался я. – Ждем твоей команды на взлет… – мертвым голосом отозвалась Орлова. – В соседних с твоим «Кречетах». – Что у тебя с голосом? – уже в ее персональном канале спросил я. – Потом, ладно? – ответила она. И, видимо, почувствовав, что я начинаю волноваться, скороговоркой добавила: – Я в норме! Правда! Просто… если бы ты послушался меня, то мы потеряли бы не четверых, а обе тройки. Всех шестерых без исключения… В общем, я чувствую себя последней скотиной… – Дуреха… – забирая контроль над машинами, криво усмехнулся я. – Если бы не ты и Линда, мы бы все остались там… Так что соберись и давай за дело… Поговорим после, ладно? – И все равно я… – Ириш! Мне оставить тебя в казарме? – перебил ее я. – И так два человека в ауте! А наверху убивают ребят Джона Ридли! Хватит истерить! – Все. Молчу. Работаю… – Линда! Как ты себя чувствуешь? – спросил я, переключившись в канал Горобец. – Нормально, Вик… Спасибо… Только если мы проторчим на поверхности еще минут десять, у меня начнется откат… И тогда я стану никакой… Давай уже, взлетай! – Ты у меня умничка… – похвалил я Линду. И бросил машины в небо… Шестой флот висел в той же точке, в которой был в момент нашей встречи – в шести минутах лета от границы сферы досягаемости орбитальных крепостей Лагоса. И не мог сдвинуться с места, вкладывая в защитные поля всю доступную мощность. Ордер держался только благодаря предельно плотному «Туману», минным полям, постоянно вывешиваемым МЗ-шками и звеньям Семенова и Вильямс, снующим между кораблями флота и наседающей на него эскадрой Циклопов. Но отступить под защиту орбитальных крепостей у него не получалось – любая попытка сдвинуться с места должна была понизить мощность силовых полей, а, значит, гарантировано закончилась бы уничтожением всего флота. И Железный Джо прекрасно это понимал. Поэтому зверел от бешенства, глядя, как отделившаяся от вражеской эскадры часть машин спокойно движется к сектору подхода Ключа-шесть… – Рембаза-один! Я – Большой Демон! Сколько вам надо времени, чтобы привести в порядок все девять «Кречетов»? – увидев эту группу машин, заорал я. – Большой Демон! Я – Рембаза-один! Минут сорок, сэр! – А если отпускать по три борта по мере готовности? – Первая тройка сойдет со стапеля через семь минут… – отозвался связист. – Идет… – вздохнул я. И ушел в общий канал мыслесвязи: – Слышали? – Угу… – хором отозвались ребята. – Мое звено идет к Ключу-шесть. Игорь и Элен – пока у Ридли. Остальные, по готовности – ко мне… …Следующие полчаса я не запомнил. Работать в минном поле против сорока с лишним истребителей, стараясь не дать им протралить сектор подхода и периодически прикрывать короткие броски наших МЗ-шек, вывешивающих новые мины, а так же следить за тем, что происходит около Шестого флота было за гранью моих возможностей. Поэтому момент, когда я вдруг понял, что работаю двенадцатью кораблями сразу, показался мне глюком. Плодом воспаленного воображения. И я не сразу сообразил, что, в общем-то, с таким количеством целых кораблей есть шанс снять блокаду с Шестого флота… – МЗ-один! Я – Большой Демон! Сколько времени продержитесь БЕЗ нас? – раздолбав очередного Циклопа, спросил я. – Если вы вывесите свои минные поля рядом с их линейными кораблями, то минут восемь-десять… – секунд через двадцать отозвался командир подразделения минных заградителей. – Вывесим… – пообещал я. И вслед за убегающим от меня ведомым ворвался в ставший довольно-таки дискретным «Туман» вражеского построения… Развертывание минных полей мы совмещали с охотой на самые пугливые линейные корабли. И за шесть минут буйства во вражеских порядках уронили два крейсера, эсминец и истребитель. А потом, оставив в покое врага, старающегося отступить от нового минного поля, полетели к Шестому флоту… Кем-кем, а дураками Циклопы не были – стоило им сообразить, куда мы направляемся, как следом за нами рванула вся группировка, только что осаждавшая Ключ-шесть. Однако сократить четырехминутный разрыв не смогла. И в момент, когда мы влетели в атакующий ордер осаждающей Шестой флот эскадры, была слишком далеко для того, чтобы помешать нам напасть на тыловые порядки врага. Согласованная атака четырех моих звеньев на корабли последней линии вражеского построения оказалась сверхрезультативной: тройка Бренды сожгла крейсер, Валентины – эсминец, а Кощеева – крейсер и два эсминца. Линда тоже не зевала – мы достали линкор и два крейсера. А потом, когда я снова забрал контроль над всеми кораблями, взорвала четыре(!) разлетающиеся от места взрыва линкора вражеские машины! – Спасибо, Демоны! Мы ушли… – раздался в эфире страшно довольный голос Железного Джо. – Отходите и вы… …Следующие сутки мы провели в непрерывных боях. Четыре звена работало, два – спало. Все «старички» пересели на свои штатные машины и чувствовали себя намного спокойнее. А молодежь успела неплохо обкататься и делала намного меньше ошибок. И теперь, сажая свой «Кречет» на дозаправку, я почти не дергался, глядя на их маневры. Правда, работать во вражеском ордере им пока еще не разрешалось, и они буйствовали только в минных полях секторов подхода. Впрочем, ребята не возмущались: желающих соваться во вражеский «Туман» в составе штатной тройки было немного. Вернее, только двое – Игорь и Элен. И те, по возможности, кооперировались – ныряли туда вшестером. Или ждали, пока можно будет «упасть под меня» и щиты Иришки – рейды в составе «девятки» оказывались самыми эффективными. И после них наши машины, как правило, не требовали ремонта. В общем, ситуация на границе сферы досягаемости орбитальных крепостей стала постепенно улучшаться – уполовиненная эскадра Циклопов осаждала всего один Ключ. Шестой флот, оклемавшийся после потери тридцати шести бортов, работал, как часы. А МЗ-шки восстанавливали минные поля секторов подхода чуть ли не раньше, чем их уничтожали враги. Что на фоне постепенного уменьшения числа вражеских кораблей не могло не радовать. Правда, эта самая «радость» не мешала нам перестраховываться – полтора десятка гражданских транспортов с присобаченными к ним блоками АРМП [103] безостановочно работали на указанных им орбитах, усеивая пространство дополнительными минными полями: допускать еще одного прорыва вражеских кораблей к атмосфере планеты Роммель не собирался. – Циклопам пора уходить… – высказала свое мнение Линда во время одной из дозаправок. – За последний час они потеряли двенадцать бортов, а сбили всего один. Оставаться здесь дальше – тупо жечь собственный флот… – Угу… – согласился с ней я. – Мне тоже так кажется. Только если они уйдут сейчас, это будет очень плохо… – Почему? – влезла в разговор Оля Минина. – Для нас и Шестого флота двести семьдесят два корабля – немного. Мы их в итоге перемелем. Если они прыгнут куда-то еще – это конец… Ни Квидли, ни Арлин, ни Дабог не выстоят против них и суток. Поэтому лучше, чтобы они бились до последнего… …Первую сотню уходящих в разгон Циклопов рвали в шесть звеньев. И, пользуясь тактикой Кощея, заставили «остаться» тридцать девять вражеских бортов. А вторую группу, уходящую в таком же ордере, как и перед постановкой ловушки, преследовали всего четыре тройки – еще две сидели на перезарядке. И оставили Циклопов в покое на полпути к точке погружения – наступать на одни и те же грабли два раза было бы слишком. Поэтому, добив девять «подранков», мы еще с полчасика повисели рядом с сектором подхода Ключа-шесть. И, убедившись, что возвращаться Циклопы не собираются, двинули свои машины к планете… – Большой Демон! Я – Лидер-один! Сажайте машины в первый квадрат… – Услышав голос генерала Роммеля, я заскрипел зубами: выслушивать хвалебные речи и подставлять грудь под очередные побрякушки у меня не было никакого желания. Хотелось забиться куда-нибудь подальше, принять лошадиную дозу снотворного и потерять сознание суток на трое-четверо. Или загрузить мозги анализом допущенных ребятами ошибок. В общем, делать все, что угодно, лишь бы вырубить мозги. – Большой Демон! Я – Лидер-один… Вы меня слышите? – Лидер-один. Я – Большой Демон! Вас понял. Сажаю машины в первый квадрат… – стараясь говорить нейтральным тоном, отозвался я. И, подав ребятам команду «Делай, как я», направил «Кречет» в атмосферу… …Перед штабом Базы не оказалось ни корреспондентов, ни толпы гражданских, ни строя «героев очередной обороны Лагоса». Удивленно посмотрев по сторонам и не обнаружив ни одной живой души, я встал с пилотского кресла и принялся стягивать с себя «Страж». Медленно и печально, так как шевелиться приходилось через силу. Поэтому из «Кречета» я выбрался одним из последних. И, еще раз оглянувшись по сторонам, двинулся к собравшимся компактной группой ребятам. – Ириш! Ты что, совсем сдурела? – Услышав растерянный голос Элен, я прибавил шагу и, растолкав столпившихся вокруг Орловой ребят, посмотрел на лицо своей любимой женщины. Ира виновато вздохнула. – Вик! Она считает, что… – начал Игорь и, заметив, что я уставился на свои «R&B», замолчал. – Роммель ждет нас в кабинете Ридли через минуту… – прочитав сообщение, буркнул я. И, хмуро посмотрев на ребят, добавил: – Кто что считает, расскажете потом. А пока бегом марш, господа… Пока мы неслись к зданию штаба Базы, я попытался поговорить с Иришкой, но она упорно не отвечала на мои вопросы. И становилась все мрачнее и мрачнее чуть ли не с каждым следующим шагом. Перед кабинетом Роммеля она вовсю скрипела зубами. И стискивала кулаки так, что белели пальцы. Попытка ее приобнять не увенчалась успехом – стряхнув мою руку с плеча, она сорвалась с места и первой скользнула в открывшуюся перед нами дверь. Рванувшись за ней, я оказался перед столом командующего и, наткнувшись на его взгляд, забыл и про Иру, и про ее нервный срыв: – Все здесь? – уставившись мне в глаза, прорычал Роммель. И, не дожидаясь моего ответа, вскочил с места: – Что это такое, господин майор? – Н-не понял, сэр? – ошалело глядя на злого, как собака, генерала, пробормотал я. – Посмотрите на голоэкран… – командующий ткнул пальцем в угол кабинета и изо всех сил врезал по столу кулаком. – Как это, по-вашему, называется? Вглядевшись в голограмму, я с трудом сообразил, какой момент боя там показан и, пожав плечами, ответил: – Ира назвала это «Каруселью»… – Что? – Генерал на мгновение замер, потом набрал в легкие воздух и разразился такой тирадой, что у меня зазвенело в ушах: – Да мне плевать на то, как вы называете свои новые тактические схемы, майор! Я вас спрашиваю не об этом! Какого хрена вы тут сменили курс? На ваших кораблях в этот момент не было ни одного живого места! Шестнадцать исправных эмиттеров на восемнадцать машин! И вы рванули на помощь новичкам! Обалдеть, какой героический поступок! А вы подумали, что своими действиями ставите под удар жизни не только подразделения «Демон», но и Шестого флота, жителей системы Лагос и ВСЕЙ КОНФЕДЕРАЦИИ? – У меня не было другого выхода… – пробормотал я. – Как это не было? Вы были обязаны двигаться тем же курсом, что и секундой раньше! Кому был нужен ваш дурацкий героизм? Вам? Да, вы спасли две жизни из шести! А рисковали миллиардами! Вы не имели права менять курс, майор! Не имели, слышите меня? – Я сделал то, что был должен, сэр! – понимая, что генерал, по сути, прав, упрямо набычился я. – Должен? Кому? Себе? Им? Или тем, кто смотрел в небо и трясся от страха за свое будущее? Кому, майор? – Я хочу уважать себя. Сам. И хочу, чтобы меня уважали мои друзья и подчиненные… – глядя на носки своих ботинок, почти прошептал я. – Подчиненные? А думать вы при этом не хотите? Вы просчитывали вероятность того, что вам удастся вырваться из той ловушки, майор? – Никак нет, сэр! – А мы просчитали! У вас не было ни одного шанса! Ни одного! И, тем не менее, вы умудрились из нее уйти! И, не починив истерзанные корабли, полезли обратно! Зачем? – продолжил бесноваться Роммель. – Я отстраняю вас от командования подразделением! Неделя гауптвахты! Капитан Семенов! Вы назначаетесь… – НЕ под командованием майора Волкова я летать НЕ БУДУ… – посмотрел в глаза генералу Игорь. – И никто не будет, сэр! – Вы уверены? – взбесился генерал. – Так точно, сэр! Если бы не он, мы бы все остались там… – Капитан Орлова! Принимайте командование подразделением!!! – Я отказываюсь, сэр… – Капитан Кощеев? – Нет… – Я же сказал, что без Волкова мы летать не будем! – повторил Игорь. – И готовы отправиться на губу вместе с ним. Все до единого, сэр! – Здесь вам флот или бардак? – рванув ворот кителя, заорал Роммель. – Не успели разобраться, сэр! – процитировал [104] меня Гельмут. – Вам должно быть виднее… Генерал обалдело уставился на Шварца. И, простояв в тишине секунд двадцать, рухнул в свое кресло. А потом расхохотался: – Я вас всех однажды расстреляю! К чертовой матери! Воспитал клоунов на свою голову… Ладно, Бог с вами… Мне кто-нибудь объяснит, как вы там выжили? – Это к автору, сэр… – пожал плечами неугомонный Шварц. – Волков?! – посмотрев на меня, спросил генерал. – Орлова… – хихикнула Элен. – Волков, тот только летать умеет. А его половина – еще и думать… Роммель уставился на Иришку: – Я вас слушаю, капитан! Объясняла Ира долго. Минут пятнадцать. Причем первую половину своей речи с трудом подбирала слова – видимо, параллельно думала о погибших ребятах. Но когда Роммель заставил ее подробно разобрать технику работы щитами при каждой эволюции машин в «Карусели», она была вынуждена включить мозги на полную катушку. И, взяв в руки программатор, демонстрировать свою идею на создаваемой по ходу объяснения виртуальной модели. – А почему в схеме не задействованы эти четыре машины? – к концу объяснения поинтересовался генерал. – Я не могу контролировать больше четырнадцати генераторов, сэр! – вздохнула Ира. – Это мой потолок. Поэтому я была вынуждена подхватывать эти машины по мере надобности… – Ясно… – в последний раз окинув взглядом поставленную на паузу модель, Роммель встал со своего кресла, вышел из-за стола и, обняв Иришку за плечи, расцеловал ее в обе щеки: – Спасибо, дочка! За все те жизни, которые ты спасла… Низкий тебе поклон… И прости старого брюзгу за то, что орал на твоего командира – просто я страшно за вас переживал… И, увидев, что вы в ловушке, чуть не поседел от страха… – Я… я тоже испугалась за него и пыталась остановить… А ведь Вик мог успеть спасти еще кого-то… – прошептала Ира и разрыдалась… Глава 25. Ирина Орлова – Ну, как ты, малыш? – нежно прикоснувшись губами к моей шее, спросил Вик. – Прелестно… – прислушавшись к своим ощущениям, промурлыкала я и открыла глаза. А потом вспомнила вчерашний день, гибель ребят из второй очереди и свою истерику в штабе Базы. Увидев, как поменялось выражение моего лица, Волков прижал меня к своей груди и… вздохнул. – Я в порядке. Честно… – обхватив его руками, прошептала я. – Прости меня за вчерашнее, ладно? – Мне не за что тебя прощать, любимая… Ты была совершенно права. И Роммель – тоже… А я – нет… Знаешь, а ведь я понимал, что у нас мало шансов, но испугался принять правильное решение… Лететь прямо, видя, как убивают молодежь, и при этом ничего не делать? А потом, после того как их расстреляют Циклопы, умудряться смотреть вам в глаза? Как?! Представив себя на его месте, я почувствовала, что меня знобит: – Я… я бы тоже бросилась на помощь… И… подставила бы всех остальных… Если бы не смотрела на оставшиеся целыми эмиттеры… – Два сапога – пара… – вздохнул он. И зарылся носом в мои волосы. – Я тебя очень люблю, малыш! И счастлив, что, лаская тебя, могу спрятаться от своих переживаний… Вспомнив то, что мы вытворяли ночью, я густо покраснела – выключить мозги пытался не только Волков, но и я. И не слабо в этом преуспела: момента, когда мы вырубились, я вспомнить не смогла. – Я тебя тоже очень люблю… – улыбнулась я и решила сменить тему разговора: – Какие у нас планы на день? – Сначала надо проведать Бойко и Формана. Потом решить, что с ними делать. Затем хочется попрыгать по системам Шаннара, Велинды и тэ дэ. Еще надо проанализировать наши бои, понять, что мы делали не так… – …а также проверить, как отремонтировали «Кречеты», проследить, чтобы они были заправлены топливом и боекомплектом… – перебила его я, и… вдруг почувствовала, что не могу остановиться: —…провести тренировку, пообщаться с синоптиками на предмет планирования погоды в нашем полушарии, заполировать выбоины в пластобетоне ближайших посадочных квадратов… – Малыш! Ты что? – ошалело спросил Вик и, видимо, сообразив, что это – продолжение вчерашней истерики, поцеловал меня в грудь. А потом в другую. И, почувствовав, что так я бормочу медленнее, принялся целенаправленно сводить меня с ума… … – Хватит… все… я больше не могу… еще с ночи не отошла… – выдохнула я через вечность. И, ощутив слабость в коленях, добавила: – Отнеси меня в ванну, пожалуйста! Боюсь, сама не дойду… – Как скажешь, милая! – Через мгновение я оказалась у Волкова на руках, с удовольствием прижалась щекой к его груди… и чуть не оглохла от рева баззеров боевой тревоги. Уже через две минуты, забыв про подгибающиеся ноги, я сидела в кресле своего «Кречета», натянув на голову шлем и включив тактический экран, судорожно искала россыпь точек эскадры Циклопов. – Большой Демон! Я – Ключ-два! Замечено всплытие одиночной цели! Примите координаты… – Ключ-два! Я – Большой Демон! – отозвался Вик. – Координаты принял. Взлетаем… …Алая точка этой самой цели возникла на тактическом экране моего шлема минут через десять после взлета – неизвестный корабль прятался у черта на рогах, далеко за орбитой Лагоса-восемь. Вернее, неподвижно висел в точке всплытия, жутко фоня на всю систему идущими вразнос движками. – Это может быть ловушкой… – подал голос Шварц, видимо, вспомнив нашу первую встречу с Циклопами [105]. – Что-то вроде того, что мы сделали в системе Пронина… – Угу… – отреагировал Вик. – Поэтому к нему пойду я. И звено Кощеева. Остальные будут ждать на орбите Лагоса-пять. Если что – Игорь возьмет командование на себя… – Может, ну его, пусть фонит? – подала голос Оля Минина. – Ничего себе! Это наша система! Нефиг тут это самое… – возмущенно перебила ее Элен. – Ты вообще понимаешь, что говоришь? – Хватит ля-ля… – распорядился Вик. – Без моей команды близко к нему не подходить… …Кораблик оказался о-го-го. Раз в двадцать больше «Ивана Грозного». И с соответствующей массой покоя. Зависнув в сорока тысячах километрах от него, мы ошарашено прикинули мощность маршевых движков этого чуда и принялись ожесточенно чесать репу: продавливание его защитного поля могло оказаться весьма проблематичным. Как и защита от его оружия. – Ириш! Что скажешь, шести полей нам, если что, хватит? – поинтересовался у меня Вик. – Или дернуть сюда еще пару звеньев? – По логике, должно хватить… – пробормотала я. – Орбитальная крепость намного больше. А ее мы держали на девяти. Я готова. Поехали… – Оки, убедила… – усмехнулся Волков и тронул «Кречеты» с места… …Огромное черное пятно, закрывающее россыпь звезд М31 [106], становилось все больше и больше, а никаких действий, которые можно было бы расценить как агрессию, корабль не предпринимал. Ну, да, фонил. Ну, грузил некоторые радиочастоты – но при этом не закрывался ни щитами, ни минными полями. – Частота, на которой он работает, двадцать одна целая и одиннадцать сотых сантиметра… – подал голос Гашек. – Это вам ни о чем не говорит? – Длина волны нейтральных атомов водорода… – одновременно отозвалось человек десять. – Угу… Классика контакта… А вот теперь пошел дублировать спектр Лагоса… – задумчиво хмыкнул Яша. – Мне кажется, что он пытается нас убедить, что не представляет никакой опасности… – Мальчик-зайчик, блин! Хотя… выхлоп движков не циклопский… – подал голос Вольф. – И защитных полей нет… я бы рискнул подойти еще ближе… – Угу… – отозвался Вик. – А это что за хрень там блестит? Хренью, которая блестит, оказалась россыпь прожекторов, по периметру окаймляющих здоровенное, диаметром метров в сто пятьдесят, отверстие в борту корабля. – Приглашает в гости? В адмиральскую сауну? – хохотнул Гельмут. – А что, если там будут нормальные телки, то я – за… – Алексей! Бери контроль на себя… – неожиданно приказал Вик. – Я слетаю, посмотрю, что там внутри… – Одного не отпущу… – не успев переключиться на его персональный канал, рявкнула я. И еле удержалась от хохота, услышав точно такую же фразу в исполнении Линды. Зато Шварц и Элен принялись ржать. Периодически выдавая фразы в стиле «матриархат!», «допрыгался?» «бабы – рулят!» и тэ дэ. – Может, давай я? – заткнув веселящихся ребят, спросил Кощеев. – Нет… – В голосе моего любимого мужчины прозвенел металл. – Как только мы зайдем внутрь, вывесите вокруг минные поля. На всякий случай. Девочки правы – пойду внутрь со своим звеном… Три щита лучше одного… А если ими управляет Ира… – Может, вывесить их ДО того, как вы туда зайдете? – поинтересовался Кощеев. – Нет. Могут воспринять как акт агрессии… – ответил Вик. – Все, я пошел. Не рискуйте зря… – Хорошо… Ни пуха, ребята… – К черту… …Огромный, способный вместить «Кречетов» пятьдесят, трюм был практически пуст. Ну, если не считать пары шаровидных кораблей, ютящихся в диаметрально противоположном конце от посадочного стола. И небольшого количества каких-то конструкций, ограничивающих площадку приземления. Основная масса механизмов, обеспечивающих швартовку, дозаправку и тому подобные процедуры, оказалась демонтирована и небрежно свалена вдоль боковых стен. А те немногие, которые не смогли или не захотели убрать, зачем-то перемотали какими-то широкими лентами. В общем, то, что к нашей встрече хозяева корабля готовились, было видно невооруженным взглядом… Посадив все три корабля так, что они почти касались друг друга оружейными пилонами, Вик вырубил движки и несколько раз мигнул посадочными огнями. В тот же самый момент в ближайшей стене открылся прямоугольный проем и в нем возникло два силуэта, весьма похожих на человеческие. Сделав несколько шагов вперед, они остановились, подняли руки на уровень плеч, развели их в стороны и замерли в неподвижности. – Показывают, какого размера рыбу они поймали вчера на рыбалке… – хмыкнул наблюдающий то же, что и мы, Шварц. – Или то, что они – мачо… – Будешь разводить ля-ля, отключу трансляцию… – вклинился Вик. – Все. Я выхожу. Ира – тоже… Линда! Ты остаешься в машине. Если что – разноси тут все к чертовой матери… – Есть! – Надо же, не возражает! – нервно хихикнул он. – Заболела, что ли? – Если что, выскочить за ними я успею… так что давайте, топайте наружу. А то пацаны уже заждались… – Блин, Вик, а ты сможешь раскинуть руки ширше? Или ширее? А то я расстроюсь просто не по-детски… – опять влез в разговор неугомонный Гельмут. – Так. Игорь! Заткни этого болтуна! – фыркнул Волков. – А то я за себя не ручаюсь… Выбравшись наружу и отойдя от «Кречетов» шагов на пять, мы остановились. Потом Виктор повторил жест встречающих и, подержав руки на весу секунд пять, уронил их вниз. Поближе к креплениям «Кроссов». К жуткой радости Шварца, побив местный рекорд размаха рук. – У-у-у! Так они вам по пояс! – расстроенно заныла Элен. – И ручонки у них коротенькие… Разве это мачо?? – Посерьезнее можно? – разозлился Вик. – Устроили, блин, цирк! Отвлекаете же… В канале мыслесвязи тут же настала тишина. Комитет по встрече тупить не стал – оба коротышки тут же перестали демонстрировать размер чего-то там, медленно повернулись к нам спиной и, смешно покачав головой, пошли внутрь корабля. Мы послушно последовали за ними. …Шлюз. Двадцать шагов по коридору. Поворот под прямым углом направо и еще один шлюз. За ним – помещение размерами с хороший спортивный зал, добрая половина которого оказалось заставленной разнообразной аппаратурой. – Вроде бы прибыли… – услышав звук закрывающегося за нами шлюза и гул нагнетаемого в помещение воздуха, сказал Вик. – Как меня слышите? – По мыслесвязи – отлично… – тут же отозвался Кощей. – А вот сигнал от скафандра экранируется. Телеметрия идет через машину Горобец. В таком варианте качество – вполне… – Отлично… Тогда мы осматриваемся… Тем временем в помещении установилось нормальное (для хозяев корабля) давление, и они принялись снимать с голов шлемы своих скафандров. – Мда. Сила тяжести – одна целая две десятых от стандартной. Атмосфера – застрелиться… – посмотрела на датчики скафандра я. – Вик, можно я обнажаться не буду? – А как же демонстрация прелестей нашей цивилизации? – хохотнул Гельмут. – А с каких это пор мои прелести являются ее символом? – поинтересовалась я. И тут же поперхнулась, увидев головы повернувшихся к нам коротышек. – О, черт!!! – ошалело пробормотал Гельмут. – Вот это, я понимаю, голова! Назвать головой какой-то мягкий на вид череп, похожий на нашу грудную клетку, с «ребрами», закрывающими мозг, с двумя здоровенными глазами ярко-желтого цвета, прорезью рта и полным отсутствием носа, ушей и волос мог только Шварц. И то в состоянии аффекта – лично мне стало не по себе, и я несколько секунд не могла даже вдохнуть. Тем временем хозяева корабля подошли к одной из стен и что-то там сделали. В результате она засветилась мутно-желтым светом и на ней замелькали какие-то пятна. – Не мультики, а какая-то порнуха… – слегка оклемавшись, Гельмут продолжил комментарии. – Вик! Скажи пацанам, чтобы показали что-нибудь повеселее… – Блин, Шварц! Мне тебя затыкать каждую минуту? Или как? – Я просто за вас беспокоюсь. И стараюсь сгладить последствия ксено-какого-то-там шока… ну, вы меня поняли! – Игорь! Попробуй записать кусок этого «фильма» и поэкспериментировать с частотами развертки, спектром, скоростью и так далее… – приказал Вик. – А то я ни хрена не понимаю… – Понял! Сейчас сделаю… – тут же отозвался Семенов. Пока Игорь разбирался с заданием, Волков стоял неподвижно, транслируя изображение на корабль Линды. Я вертела головой, стараясь заснять все, что вижу. Резонно рассудив, что информация лишней не бывает. А хозяева корабля, стоя рядом с экраном, периодически тыкали руками в стену, на которую выводилось изображение, и ждали нашей реакции. Ждать пришлось долго. Минут десять: – Вик! Есть контакт! Они видят по-другому. Сейчас они крутят модель нашей системы, со всеми планетами, полями астероидов и даже нашими «Кречетами». Запись циклическая. Алгоритм трансформации довольно прост. Сейчас скину тебе на комм. Только вот чем ты будешь транслировать им наш адекватный ответ? – В принципе, можно использовать комм. Только надо будет одеть его поверх скафандра… – предложила я. – То есть кому-то из нас надо на пару минут вернуться к кораблям… – Пожалуй, ты права… Ладно, сейчас попробую договориться… – отозвался Вик и, подняв руки в том самом жесте, которыми нас встречали коротышки, двинулся в сторону закрытого шлюза. Как ни странно, на то, чтобы объяснить им необходимость вернуться на корабль, ушло не так много времени – минуты через три хозяева корабля нацепили шлемы своих скафандров, откачали из помещения то, что называли атмосферой, и открыли шлюз. Вик, раз пять пробормотав, что сейчас вернется, метнулся к своему «Кречету». И, видимо от беспокойства за меня побил все нормативы скоростного снимания и одевания «Стража». «R&B» поверх скафандра смотрелись совершенно сногсшибательно. Настолько, что меня даже пробрало на хи-хи. И я, подключившись к персональному каналу Элен, продемонстрировала ей эту картину. Через пару секунд ржали уже втроем – Вильямс, не удержавшись, скинула картинку своему Гарри. Правда, его хохота я не слышала. – Башня! Я Большой Демон! – взвыл Вик через минуту. – Срочно найдите кого-нибудь из яйцеголовых. Нам нужна их консультация… …Минут через пятнадцать Вик демонстрировал перед собой трансформированную по Семеновскому алгоритму голограмму с каким-то детским научно-популярным фильмом про человечество. И параллельно отвечал на вопросы генерала Роммеля и пары десятков поднятых на ноги ученых. Еще через минуту припахали и меня – если Волков изображал придаток к голоэкрану и передавал коротышкам исходящий сигнал, то меня использовали как подставку для камеры. В качестве приемника: стоя перед стеной-экраном, я не отводила от нее взгляда и транслировала ученым то, что показывали нам. Впрочем, терзали меня недолго – уже через час к кораблю «гномов» подошел наш «Посейдон» и в «спортивном зале» стало не протолкнуться. Пока фанатики от науки таскали необходимую им аппаратуру, мы с Виктором, устроившись неподалеку от шлюза, лениво смотрели фильмы о жизни хозяев корабля. И слушали комментарии остающихся на связи ребят. В какой-то момент нашу лень как ветром сдуло – на экране «гномов» возник крейсер Циклопов. Причем не в космосе, а в атмосфере: пикируя на желтую, покрытую песками, планету, он методично стирал с ее поверхности поселение за поселением, параллельно сбивая неповоротливые шарообразные кораблики с ее жителями. Остановив показ ролика, который демонстрировался на здоровенном стационарном голопроекторе, доставленном с «Посейдона», Вик подключил к нему свои «R&B» и продемонстрировал «гномам» пару фрагментов наших боев. Как только «гномы» увидели гибель первого же истребителя своих обидчиков, они словно вышли на форсаж. И забегали вокруг голограммы, подпрыгивая, размахивая руками и со страшной силой мотая головой. Причем делая все это с такой скоростью, что у меня зарябило в глазах. – Что это с ними? – восхитился Гельмут. – «Коктейля» перебрали? – Пока не знаю… – вздохнула я. – Может, это их любимая сказка? …За следующие минут десять коротышки просмотрели ролик раз пятьдесят. И так достали своими прыжками, что Вик прокрутил им еще один фильмец. Снятый во время последнего рейда в систему Велинды. Увидев, с какой скоростью мы жгли истребители Циклопов там, «гномы» просто осатанели. А потом, внезапно замерев на месте, повернулись к нам спиной. И вцепились в ближайших к ним «яйцеголовых»… Два часа относительного спокойствия оказались затишьем перед бурей – как потом оказалось, все это время хозяева корабля нарабатывали словарный запас, позволяющий объясняться хотя бы на примитивном уровне. С довольно однобокой направленностью – их интересовало все, связанное с войной и Циклопами. В общем, только решив, что способны задать интересующий их вопрос, они вернулись к нам. Но… не одни, а в компании с кем-то из наших ученых. И с какой-то жуткого вида хренью в руках. – Это – сдвоенный проектор… – пояснил «яйцеголовый». – Чтобы не искать момент, который привлекает наше или их внимание, ролик демонстрируется параллельно в обоих вариантах развертки. Насколько я понял, больше всего их сейчас беспокоит один вопрос – сколько именно кораблей Циклопов вы сбили. Ответьте им, пожалуйста, а то думать о чем-то еще они отказываются напрочь… – А черт его знает… – озадачился Вик. – Трудно сказать. Что я их, считаю, что ли? – Можно спросить у Томми… – хихикнула я. – Он постоянно лазает вокруг твоего «Кречета» и проверяет количе… О! Идем, покажем твои обтекатели! – Точно! – расхохотался Волков. – Можете им перевести, чтобы шли за нами? Десять минут, убитые на объяснения взаимосвязи между уничтоженными нами Циклопами и рисунками на кораблях показались мне вечностью. Зато потом я получила несказанное удовольствие, видя, с каким энтузиазмом «гномы», оббежав кружок вокруг «Кречета» Линды, принялись метаться вокруг моего и волковского. – Чего хихикаешь? – услышав мое довольное фырканье, поинтересовалась отвлекшаяся от лицезрения одной и той же картины Элен. Пришлось объяснить ей суть происходящего. – Они считать не замучаются? – усмехнулась она. – От ваших кораблей даже у меня в глазах рябит! – Ты на свой посмотри! – отшутилась я. – Немногим хуже! Кстати, ты знаешь, сколько их у тебя? Я – нет… Приходится верить техникам и главному контролеру подразделения… – Томми, что ли? – расхохоталась Вильямс. – Угу… – Ему – можно! Добросовестный пацан! Тем временем «гномы» завершили подсчеты и, подойдя к Виктору, поочередно взяли его правую руку обеими своими конечностями. А потом положили себе на плечо. – Что-то вроде «уважаю»? – спросила Элен. – Не знаю! Пусть Вик разбирается! – хмыкнула я. – А я хочу есть. Нет! Есть я хотела часа два назад. А сейчас я хочу жрать. Ой! Руку отдайте!!! Нормально поесть нам не удалось даже после того, как буксиры Шестого флота оттащили поврежденный корабль «гномов» к Ключу-три. И дали возможность безумной ораве охваченных жаждой познания ученых летать туда и обратно, не выходя за границу зоны досягаемости орбитальных крепостей. Хотя попытку запихнуть в себя что-нибудь съедобное мы все-таки сделали: сели в свой родной двести шестой квадрат, приняли душ, переоделись и даже пришли в «Подкову». И, заказав себе ужин, стали отвечать на подколы отдыхающей там компании Оборотней – они дразнили нас укротителями гномов и просили сувениры на память. Потом рядом с Виком возник Томми и, выслушав рассказ о процессе подсчета коротышками демонов на обтекателе наших «Кречетов», тяжело вздохнул: – Разве можно быть таким безответственным? Неужели трудно запомнить два числа? Тут мы грохнули так, что у бара задрожала крыша. А хозяйничающий на кухне Тэд от неожиданности обварил себе ногу кипятком. Как ни странно, пацан не обиделся – укоризненно заглянув в глаза каждому из нас, он вздохнул, деловито покопался в своем комме и, встав с колена Волкова, звонко произнес: – Эх, вы, взрослые… Ладно уж, сбивайте их так, не считая… А мы тут сами разберемся… – Вот и отлично! – улыбнулся Виктор. – Разбирайтесь. А мы пока поедим. И пойдем спать… – Папа говорит, что спать надо минимум восемь часов… – подсказал нам Томми. – А вы вечно не высыпаетесь… Нехорошо… – Точно… – вздохнула я и, посмотрев на вытянувшееся лицо Волкова, судорожно сглотнула. – Все нормально… – увидев, как мы напряглись, Вик объяснил: – В системе всплыл какой-то конвой. Роммель просит его встретить… – Сейчас? – хором спросили мы. – Угу… Причем всем подразделением! – Восемнадцать бортов – один паршивый конвой? – возмутился Гельмут и, затравленно посмотрев в сторону кухни, спер у кого-то из Оборотней кусок колбасы… …Как оказалось, конвой паршивым не был – десять транспортов класса «Пахарь» с пятьюдесятью(!) кораблями сопровождения доставили нам новые экспериментальные торпеды под названием «Москит» и «Мурена». И, выгрузив их в артсклады орбитальных крепостей, ушли обратно на Арлин. На загрузку. А мы, сменив боекомплект на новый, под руководством генерала Роммеля двинулись к двум не подлежащим восстановлению эсминцам с исправными генераторами защитного поля. И произвели два пуска. Мда. Увидев работу торпеды, я поежилась – БЧ «Москита» работали, как идеально слетанное звено Демонов. Вернее, даже лучше – для того, чтобы сбить эсминец, нам надо было сделать как минимум два боевых захода, а «Москит» легко обходился одним. И не оставлял вражескому кораблю ни одного шанса. Генерала Роммеля, наблюдавшего за пусками новых торпед с мостика своего линкора, увиденное впечатлило не меньше меня. – Кошмарная вещь… – не сдержался он после того, как второй эсминец превратился в кучу разлетающихся осколков. – Может сбить кого угодно… – Щаззз… – неожиданно захихикала Горобец. – Всех, кого угодно, кроме тех, кто в одном звене с Орловой… – Что вы имеете в виду? – тут же спросил ее командующий. – Торпеда – супер. Но хороша против статичного щита. Короче, для ее штатного срабатывания необходимо, чтобы эмиттер излучал – как я поняла, БЧ наводятся на его сигнал… – А у Орловой эмиттеры обычно ржавеют… – подхватил Гельмут. – Линда права: если Ира сядет за щиты, то я дам стрельнуть по своему кораблю хоть сейчас… – Вы ненормальные, господа… – хмыкнул Роммель. – Стрелять мы ни по кому из вас не будем. А вот испытывать торпеды в боевых условиях – обязательно… Кстати, у вас случайно нет желания прыгнуть, скажем, к Этли? Или к Койвелу? – Есть! – хором заорали мы. – Но сначала надо ПОЕСТЬ!!! Глава 26. Ингвар Гурниссон Найти нужный астероид среди десятков тысяч ему подобных оказалось действительно просто: надо было долететь до точки, координаты которой указывались в сообщении, и включить сканер. Как и обещал продавец, сигнал маяка, закрепленного на контейнере с «покупкой», можно было запеленговать с расстояния максимум в пятьсот километров. По космическим меркам – оказавшись к нему практически вплотную. То есть, чтобы случайно наткнуться на этот кусок породы, надо было прыгнуть в необитаемую систему в часе гипера от Кальтора, прошерстить все семь крупных поясов астероидов и заинтересоваться сигналом маяка, работающего на не используемой никем частоте. В общем, шансов попасть в чужие руки у «покупки» не было. На поиск «посылки» ушло меньше часа. И это – включая маневры в поясе астероидов, процесс подбора контейнера и даже разгон для прыжка обратно к Кальтору. Что наводило на размышления… …Папа Джордан вышел на связь, как только «Откровение» вынырнуло из гипера: – Ну? – Есть, босс! – ответил Ингвар. – Все было так, как вы сказали… – Сканирование проводили? – Зачем? Все саркофаги прозрачны. А секцию с оружием и боеприпасами убрали в другой трюм… – Не понимаю… – вздохнул Стомп. – А если я вдруг решу его кинуть? Четыре Зомби – это сто миллионов кредитов! Как можно быть таким доверчивым? – Да. Только сто миллионов стоят изделия, уже активированные и подчиняющиеся только вам… – пожал плечами Жало. – А до этого они всего лишь андроиды, погруженные в стазис… Мне кажется, что стоит выполнить все пункты инструкции… А потом уже думать о том, насколько продавец доверчив. И доверчив ли на самом деле… – Ну, да… Пожалуй… – кивнул Папа. – Ладно, сажай яхту к охотничьему домику на Сером плато: мне не терпится опробовать покупку. А тащить ее в центральное здание я пока не хочу… … – Для завершения процедуры импринтинга озвучьте код активации… У вас осталось два часа пятьдесят восемь минут… – Услышав лишенный эмоций голос первого Зомби, Ингвар еле сдержал улыбку. И посмотрел на слегка обескураженного босса. – Ха! А он – красавец! – подумав, проворчал Папа Джордан. – Как я понимаю, код активации я получу только после оплаты… – Ага… – кивнул Гурниссон. – Не так уж он и доверчив… – Точно! Что ж, тем приятнее иметь с ним дело… – На лице босса расцвела довольная улыбка. – Скину ему сто пять… Выражу свое уважение… Так… транзакция прошла… Ждем… Есть! Выслушав длинную последовательность букв и цифр, прочитанных ему боссом, андроид кивнул, потом подошел к нему вплотную, несколько секунд смотрел в лицо и, вернувшись на прежнее место, негромко произнес: – Процедура импринтинга закончена. Требуется настройка рабочих функций и сводный файл системы безопасности. Готов предоставить пакет с инструкцией по эксплуатации… Папа Джордан онемел. Потом растерянно посмотрел на Ингвара: – О чем это он? – Насчет рабочих функций навскидку не скажу – слишком много возможных вариантов. А вот со сводным файлом все понятно… Для выполнения функции телохранителя необходимо четко понимать, кто есть кто. То есть знать иерархию Семьи, босс! Скажем, имею ли я право находиться рядом с вами, и в какое время суток; разрешено ли мне ношение оружия… – Стоп-стоп-стоп!!! – замахал руками Стомп. – Что, его сейчас надо настраивать? Как обычный комм? – Ага… – И кто должен этим заниматься? Я? – нахмурился Папа Джордан. – Вы… Или тот, кому вы это поручите. Доверенное лицо… – вмешался в разговор Зомби. – Кстати, один из вариантов такой настройки позволяет ликвидировать это самое лицо после завершения требуемых процедур… – Отличный вариант! – ухмыльнулся Стомп. – Только у меня не так много верных людей… Ладно, я понял. Вот это – Жало. Или Ингвар Гурниссон. Моя правая рука. Самое доверенное лицо в Семье. Ближе него – только мои дети и жена. Твоими настройками будет заниматься он. И командовать – тоже. Достаточно такого приказа? Или надо его как-то прописать и уточнить? – Вполне, босс… – кивнул Зомби. – Вот и отлично… – Папа Джордан повернулся к Ингвару и махнул рукой в сторону остальных саркофагов: – Эти три пока куда-нибудь убери. Как закончите с настройками – наберешь. В общем, смотреть тут пока не на что. Я полетел домой… На настройку андроида ушло чуть больше трех часов. И еще час – на проверку его ТТХ. Продавец не обманул – Зомби двигался и стрелял так же, как и его аналоги, виденные на Новой Заре. Только вот радоваться этому у Ингвара не получалось – как оказалось, кроме уже известных ему характеристик андроиды обладали еще одной. Способностью метаморфировать. И это было катастрофой: в Конфедерации появилось оружие, позволяющее уничтожать не только личных врагов каждого конкретного Покупателя, но и мирных жителей, офицеров силовых структур и даже высших должностных лиц. «Четыре раза… Произвольно… С полным замещением личностных характеристик… – всю дорогу до главного здания «Гэлэкси-Энтертеинмент» Ингвар чувствовал себя не в своей тарелке. – С ума сойти! Надо немедленно менять принцип охраны всех режимных объектов! А также как можно скорее ликвидировать и продавца, и все созданные им рабочие экземпляры!» Кое-как успокоиться удалось только тогда, когда выбравшийся из флаера андроид, кивнув в сторону бойниц артавтоматов гаража, поинтересовался: – Когда вы скорректируете сводный файл? Насколько я понимаю, в данный момент в меня не стреляют только потому, что я – с вами… – Пообщаемся с боссом, а потом я этим займусь. Для этого надо зайти на центральный пост охраны… Сегодня сделаю… – пообещал Гурниссон. – А сейчас некогда: босс ждет… – Для меня надо придумать имя… – напомнил Зомби. – А то отзываться на «пятьдесят третьего» в выбранном вами режиме функционирования как-то нелепо… – Ага… – криво усмехнулся Ингвар. – Думаю, что это тоже прерогатива Папы… – Хорошо… – Перед входом в кабинет сдай все оружие… – вспомнив про пост охраны, приказал Жало. – До коррекции сводного файла зайти в кабинет с ним тебе не удастся… – Есть, сэр! – тут же отозвался Пятьдесят третий. …Естественно, из короткого рассказа Ингвара Папа Джордан вычленил самое интересное – что такое режим «личного помощника», и то, что его новый телохранитель способен метаморфировать: – Да. Личный помощник в глаза не бросается. Идея в самый раз. Ингви! Подберешь ему нормальный костюм, повесишь на руку функционал, поработаешь над модным имиджем и вперед… Кстати, не забудь дать доступ по первому классу… А его способность к метаморфированию – это нечто. Открывает море интересных перспектив… Мне надо подумать… – Имя, босс! – кивнув в сторону стоящего у входной двери андроида, напомнил Гурниссон. – А, точно… Я буду называть тебя… Винсом. Винсент О'Брайен. Как тебе такой вариант, Ингви? – Отлично, босс! – ухмыльнулся Жало. – Хороший был боец! Сто сорок боев и ни одного поражения… – Принято… Спасибо, сэр… – в ту же секунду отозвался андроид. – Мне нравится… – Все, Ингви, беги – уверен, что тебе есть чем заняться. А Винса оставь. Нам пора привыкать друг к другу… И вызови Морти – познакомлю Винса с наследником… До своих апартаментов Ингвар добрался в третьем часу ночи. И, наскоро приняв душ, завалился в любимое кресло: требовалось передать куратору весь имеющийся у него пакет информации. А также свои выводы. Голограмма «Афродиты», появившаяся перед ним, выглядела менее красочно, чем обычно. То ли из-за того, что безумно длинный день вытянул из него все силы, то ли из-за оставленного включенным верхнего света. – Ну, что у нас тут сегодня нового? – привычно пробормотав вбитую в подсознание фразу, Жало накрылся «пологом» и принялся выбирать даму на вечер… …Пакет информации, сброшенный ему куратором, оказался даже больше, чем тот, который отправил сам Ингвар. И это было странно – файлы такого объема приходили достаточно редко. В последний раз – перед отлетом на Новую Зарю. В предпоследний – перед встречей с людьми из ОСО ВКС. Поэтому, закончив сеанс «общения с дамой», Гурниссон «лениво» выбрался из кресла, набрал в джакузи горячей воды и, надвинув на глаза рамку виртуального монитора, завалился «отдыхать». В общем, вел себя как обычно. …Разархивировав полученный файл, Ингвар пробежал глазами первые же строчки и с трудом удержал отваливающуюся челюсть: если верить куратору, то в ближайшее время руководство собиралось обеспечить его подходом к «продавцу Демонов»! И не только подходом – куратор предлагал обсудить с Папой Джорданом возможность совместного с продавцом предприятия, которое требовалось создать специально для реализации партии в пятьдесят единиц! Штудируя план предстоящей операции, Жало периодически возвращался к третьему абзацу текста и снова вчитывался в поразившие его строки: «…покупателей Демонов необходимо искать ТОЛЬКО среди тех, кто уже приобрел или планирует приобрести андроидов под названием «Зомби». Ориентировочная цена одного Демона составит от двадцати миллионов кредитов…» Как можно продать Демона, Ингвар не понимал: если верить тому, что говорили в Галанете, то каждый из них являлся личностью, с четкими моральными и этическими принципами, и в принципе не мог согласиться на работу в криминальных структурах. Мало того, даже если эти продажи являлись попытками внедрения Демонов в ближайшее окружение глав самых крупных семей, то начинать их в период, когда на Окраине еще не закончилась война, казалось Ингвару редким идиотизмом. Или кощунством: по его мнению, все пятьдесят имеющихся в наличии Демонов надо было отправлять в приграничные системы и не задуряться такой мелочью, как Папа Джордан и его коллеги. Ибо их опасность для человечества была несоизмерима с той, которую несли корабли Циклопов. «Хотя… как сказать… – вспомнив про способность к метаморфированию, подумал он. – Если эта технология разойдется по рукам, то в Конфедерации начнется такая анархия, что вторжения Циклопов покажутся детским лепетом… В общем, будем считать, что начальству виднее…» Глава 27. Виктор Волков Циклопов в системе Алтора оказалось сравнительно немного – крейсер, шесть эсминцев и двадцать два истребителя. Причем командовал этим соединением кто-то жутко героический: буквально через минуту после того, как девять моих «Кречетов» всплыли в получасе лета от Алтора-два, все двадцать девять кораблей двинулись нам на перехват. Вернее, не на перехват, а к той точке, в которой мы зависли: особого смысла сражаться в зоне досягаемости вражеских орбитальных крепостей я не видел, поэтому заглушил двигатели сразу же после того, как заметил, что Циклопы все-таки решились атаковать. Вражеская эскадра двигалась «обратной воронкой» – самым последним шел крейсер, перед ним двигался треугольник из трех двоек эсминцев, а одиннадцать пар истребителей первой линии ордера изображали окружность. В первые минуты после их перестроения я думал, что это – военная хитрость. И вскоре Циклопы сменят атакующий ордер на что-нибудь более подходящее: атаковать девять «Кречетов» по такой схеме надо было еще догадаться. Однако командир эскадры оказался неимоверно крут. И уверен в себе – вместо того, чтобы перестроиться в «Туман», прикрыть крейсер истребителем и бросить всю мощность двигателей на щиты… он за две минуты до выхода на дистанцию поражения торпедами приказал своему подразделению выйти на форсаж! Убегать из центра «воронки» мы не стали – «елочка», закрытая девятью щитами, спокойно пролетела в кольцо из истребителей, выпустив по два «Москита» в каждый из эсминцев, всадила в крейсер пяток «Мурен» и тут же распалась на три самостоятельных звена. Преследуя ближайшую двойку истребителей, деморализованных такой быстрой потерей всех семи тяжелых кораблей, я пару раз прокрутил запись только что завершившейся атаки. И мысленно поблагодарил инженеров «ООС» – несмотря на активные попытки противодействия со стороны САЗ [107] вражеских кораблей, все «Москиты» до единого отработали, как положено. Показав практически стопроцентную эффективность. А значит, у нас наконец-то появилось оружие, способное переломить ход одиннадцатилетней войны. …Дальнейший бой с истребителями Циклопов, оставшимися без централизованного руководства, быстро превратился в избиение младенцев – работающие самостоятельно тройки рвали их походя, не тратя больше одного захода на пару. И через двенадцать минут с начала боя сожгли последние две. – С ума сойти… – ошалело пробормотал Кощеев в общий канал мыслесвязи. – И зачем теперь Демоны, какое-то там пилотирование или тактика ведения космических боев? Засадил издалека сотни две торпед и иди спать… – Ну да… – в унисон ему вздохнула Линда. – Никакого удовольствия от победы… – Вы что, одурели? – подала голос Реми. – Да плевать на удовольствие: Циклопов надо уничтожать, как бешеных собак. И чем быстрее – тем лучше… Отличные торпеды! Лучшее оружие из того, что я когда-либо видела… – Секундочку… – перебил я Джоуи, пытавшегося что-то сказать. – Задумайтесь: у нас появилось небольшое технологическое преимущество. Это значит, что Циклопы сделают все, чтобы придумать что-то аналогичное. То есть в ближайшее время у них появятся аналоги «Москитов» или нечто, способное им противодействовать. Поэтому мы должны сделать несколько вещей. Во-первых, максимально использовать это самое преимущество для того, чтобы обескровить флот врага. Во-вторых, научиться работать против «Москитов»: если у Циклопов появится что-то подобное, то первое, что они сделают – это уничтожат нас с вами. В-третьих, заставить себя не расслабляться: я не хочу потерять кого-то из вас из-за ошибки, вызванной излишней самоуверенностью… – Перевожу на русский язык… – захихикала Иришка. – Вик только что сказал следующее: хрен вам, а не отдых. Тренироваться будете столько, сколько влезет. И еще чуть-чуть… – Ага! А еще более садистские упражнения он, конечно же, уже придумал… – поддержала ее Линда. – Хотя, что может быть более садистским, чем летать против «Москитов»? – Пока не знаю… Но это – пока! До первой тренировки… – захохотал Майкл Клифф. – За Виком не заржавеет… – Ладно, болтуны! – усмехнулся я. – Сейчас прыгаем к Кройсу. Посмотрим, что творится там… …Сразу после всплытия во второй системе у меня испортилось настроение: у Кройса-три оказалось всего одиннадцать вражеских кораблей. – Ну, и где весь флот? – растерянно пробормотал Маккормик. – Что, прямо вот так весь ушел от Лагоса к Уорвику? – Не знаю… Хорошо, если так… – А если они прыгнули к Квидли, Дабогу или Арлину? – спросила Минина. – Дабог отпадает сразу… Мы сидели дома двое суток, а директиву об усиленном патрулировании никто не отменял. Значит, уйти к Лагосу кто-нибудь да успел бы… – Если Циклопы ушли в Метрополию, то мы об этом узнаем не раньше, чем еще через сутки… – вздохнула Мари. – И, боюсь, новости будут не очень… – Так. От Уорвика до Лагоса двадцать два часа. От Кройса до Уорвика – час десять. Так что минут пятьдесят на зачистку этой системы у нас есть… – кинув взгляд на машины Циклопов, жмущиеся к одной из орбитальных крепостей, сказал я. – Работаем… Крейсер, два эсминца и девять истребителей мы сожгли за сорок три минуты: летать в зоне досягаемости систем вооружения вражеского Ключа приходилось «елочкой». Под девятью щитами. И стараться не давать Циклопам убегать. А вот с этим были проблемы – сразу же после первого столкновения с атакующим ордером бросившиеся врассыпную пары приходилось отлавливать минут по пять. И к моменту, когда мы добили последнюю двойку, я пребывал в отвратительном настроении – время, убитое на эти одиннадцать бортов, показалось мне потраченным зря. Поэтому, выйдя из гипера в системе Уорвика и не обнаружив там вражеской эскадры, я тут же дал команду идти домой. И проигнорировал и разгон идущих к нам двадцати вымпелов врага, и свое желание хоть одним глазком посмотреть на планету, на которой погибла вся моя семья… … – Большой Демон! Я – Лидер-один… – Голос генерала Роммеля раздался в эфире чуть ли не раньше, чем мой «Кречет» всплыл в системе Лагоса. – Циклопы атаковали Форт-Лейк. Звенья Семенова, Вильямс и Шмаковой ушли туда. Два часа назад… – Наши действия? – скрипнув зубами, спросил я. – Посадка, дозаправка, пополнение боекомплекта… Потом обед, сон и тренировки по плану… – глухо пробормотал Роммель. – Ах, да… Еще мне будет нужен отчет по вашему рейду… – Есть, сэр… – стараясь не обращать внимания на глухой ропот в общем канале мыслесвязи, ответил я. И повел машины к Лагосу-два. А через двадцать пять минут стоял навытяжку перед взбешенным моим упрямством генералом и слушал его рев: – …пятьдесят четыре часа гипера в один конец! Даже если бы вы были здесь, я бы отпустил туда ТОЛЬКО три звена, слышишь? У тебя есть гарантия, что флот, который всплыл у Форт-Лейка – единственный? Ты уверен в том, что когда вы отсюда уйдете, где-нибудь у Квидли или Дабога не вывалится еще один, эдак вымпелов в триста? Нет? Вот и я нет! Да, я прекрасно понимаю, что обречена ЦЕЛАЯ СИСТЕМА! Но я не отправлю на помощь еще и вас! И знаешь почему? Потому, что в системе Виолетты у Циклопов есть здоровенная верфь. И около нее сейчас формируется еще одна эскадра! Куда она прыгнет, как ты думаешь? Отвечать ему смысла не было – вопрос был явно риторический. Поэтому я нисколько не удивился тому, что паузы после него не последовало: – Не имеешь представления. И я – тоже не имею. В любую из систем Конфедерации! Вслушайся в эти слова: В ЛЮБУЮ! И случись что, куда будут прыгать за помощью? К Форт-Лейку или сюда? Что молчишь? Сюда? Молодец, догадался! А вас тут НЕ БУДЕТ! Да, конечно же, я смогу послать их вдогонку… Теряя время… А что будет, если вы уже улетите обратно? Что, мы потеряем две системы вместо одной? Или, скажем, три? В общем, я тебе уже сказал, что вы остаетесь! Вопросы? – Их всего три звена… – прекрасно осознавая его правоту, я все-таки еще раз попробовал настоять на своем. – А вас сколько? Шесть? Восемь? Сто?! – В глазах Роммеля полыхнуло бешенство. – У Семенова – две тройки старичков. И всего одна состоит из молодежи. Столько же, сколько было у тебя, когда вы отбивали первое вторжение! И шансов что-то сделать у него гораздо больше, так как старички уже прошли огонь, воду и медные трубы. А у тебя на шее – шесть недоучек! Шесть! И всего три ветерана! Вернее, два – ты и твоя Орлова! Остальные – еще совсем зеленые! Чем полоскать мне мозги, займись лучше их подготовкой! Все, свободен… Записи? Записи я посмотрю потом. Иди! Нет!!! Менять свое решение я НЕ БУДУ! …Следующие дни превратились в одну бесконечную череду тренировок: не думать о судьбе Форт-Лейка и улетевших к нему ребят удавалось только во время занятий, и я делал все для того, чтобы оставшиеся на Лагосе Демоны имели как можно меньше возможностей для размышлений. Упражнения, которые я придумывал, заставляли нас выкладываться так, что через десять часов после взлета с космодрома пилоты переставали контролировать свои машины, щитовики начинали зевать даже обычные «Пираньи», а оружейники втыкали торпеды в свои собственные защитные поля. Только вот такое состояние не являлось сигналом к началу отдыха – сразу после полетов мы отправлялись в «Альтернативу». И продолжали отработку упражнений до состояния полного нестояния. И в космосе, и в тренажере летали только в обычном режиме – тратить время на отработку лишних навыков я не захотел. Так как твердо решил научить всех щитовиков работать против «Москитов». Первая же попытка поэкспериментировать с работой против этой торпеды подтвердила полную правоту Гельмута: Иришка совершенно спокойно порезала БЧ всех трех волн. А потом – только второй и третьей. И легко повторила то же самое даже в составе двойки. Умудрившись не получить ни одной царапины даже тогда, когда ее атаковали четыре «Москита» одновременно. А вот остальные ребята оказались слабее – учебные «Москиты» с первой же атаки превращали эмиттеры их «Кречетов» в куски сплавленного металла. И вынуждали тут же ставить машины на стапели рембазы, пересаживаться в только что отремонтированные резервные истребители и, ругая меня и свои кривые руки, возвращаться на исходную позицию. И это все с небольшими вариациями повторялось каждые двадцать минут в течение двух дней. А на третий я чуть не онемел от удивления: первая же атака на Майкла завершилась уничтожением БЧ учебного «Москита». Вторая, на Джоуи – тоже! Мало того, они продолжили делать то же самое и дальше! Причем первый умудрился не «погибнуть» в пяти из шести первых попыток, а второй – в четырех из семи. Правда, потом их «Кречеты» стало получаться рвать даже «Пираньями» – парни вообще перестали контролировать свои щиты. Как оказалось, предыдущим вечером они так и не вылезли из «Альтернативы». Решив отрабатывать упражнение до тех пор, пока не поймут принцип. А это удалось где-то за двадцать минут до подъема… Весь четвертый день они упивались своей крутизной – я старался не наращивать сложность упражнений, а количество «Москитов», которыми обстреливались их корабли, не превышало одного. И делал я это вовсе не из-за гуманизма: просто переделка боевых торпед в учебные требовала времени. А для обеспечения учебного процесса мощности единственной задействованной в этом процессе технологической линии было маловато. И для того, чтобы в дальнейшем планировать что-то серьезное, надо было слегка сбавить обороты. В общем, к пятому дню необходимый мне запас был создан, и у ребят начались проблемы: в полноценных учебных боях против моего звена наработанных навыков оказалось маловато, и они снова принялись мотаться к рембазе и обратно. На седьмой день к этим упражнениям добавились еще и атаки ордера «Туман» в исполнении Шестого флота. Причем «елочку» по очереди пилотировали Бренда и Алексей, а щитами, соответственно, занимались Майкл и Джоуи. Получалось не очень: крутить «Карусель» девятью машинами ни Кощеев, ни Стоун не могли, а ломиться сквозь защитный ордер флота меньшим количеством бортов было самоубийством. Клифф и Маккормик работали щитами на троечку, но в среднем через минуту после входа в сектор ТВФ все «Кречеты» начинали светиться от люминесцентной краски учебных торпед. К вящему удовольствию канониров Железного Джо. Правда, стоило им слишком возгордиться и начать прикалываться в эфире, как за щиты взялась Иришка, а за пилотирование – я. И мы устроили в рядах Шестого флота такое шоу, что Ридли приказал подвести к флоту сразу три рембазы. Для того чтобы побыстрее справиться с тем, что мы натворили. И принялся крыть нерасторопных пилотов этих огромных, но крайне неповоротливых судов. А я, закончив маневр, кинул взгляд на тактический экран. На котором возникло семь новых меток… – Башня! Я – Демон-два. Разрешите посадку в первый квадрат? – Услышав голос Семенова, я мгновенно развернул истребители и бросил их навстречу вернувшимся в систему «Кречетам»: – Игорь! А где остальные? – Остальных… нет… И Форт-Лейка нет… Мы пришли слишком поздно, Вик… – вместо Семенова ответила Элен. – Последний Ключ сбили через сорок минут после нашего всплытия… Защищать его было почти некому – там оставалось только двенадцать Оборотней. Из всего Двадцать второго флота… Шестерых мы заставили уйти… Циклопы жгли планету у нас на глазах, а мы… мы ничего не могли поделать!!! – Нам удалось сбить восемьдесят два борта… – подал голос Гарри. – Еще машин сорок уронили до нас… В общем, после уничтожения планеты ушло семьдесят девять… – Их было слишком много, Викки… – еле слышно произнес Семенов. – А еще этот чертов «Туман»… Если бы не «Москиты» – мы бы все там остались. А так хоть доставали кого-то… Робертс сожгли часа через три после всплытия… Почти сразу после нее – Уилкинса… В общем, командир из меня никакой… – Демон-два! Я – Башня! Посадку в первый квадрат разрешаю… – после небольшой паузы, видимо, вызванной слишком маленьким количеством вернувшихся обратно кораблей, отозвался диспетчер. – Лидер-шесть! Я – Большой Демон! Тренировка закончена. Мы возвращаемся на базу. Ваше присутствие в штабе тоже желательно… – выйдя в эфир, сказал я. И понял, что вызываю Ридли только потому, что не знаю, что должен говорить Игорю. И изо всех сил сжал кулаки… – Большой Демон! Я – Лидер-шесть! Вас понял… Буду… – Вик! Циклопы точно ушли домой… – дождавшись ответа Железного Джо, подал голос Яша. – Последние минут сорок их истребители на перезарядку не садились… Так что есть шанс поймать их у Уорвика, Кройса или Алтора… – Что у вас с боекомплектом? – Пусто… – вздохнул Семенов. – Осталось только две «Пираньи» у Форда… Кроме того, все машины, кроме Яшкиной, требуют ремонта. Некоторые – очень серьезного. Например, как разгонялся «Кречет» Шмаковой, я так и не понял – движки на последнем издыхании… – Ясно… – вздохнул я. – Тогда дуйте к рембазе и пересаживайтесь на резервные машины. А уже потом садитесь на космодром… – Вик! Почему… вы… не… пришли? – через силу выговаривая слова, спросила Валя. – Ловите запись разговора… – вздохнул я. – Поймете сами… Глава 28. Ирина Орлова – Все. Мне надоело говорить одно и то же… – В голосе Вика зазвенела сталь. – Мне плевать на то, что тебе НЕ понравилось! Ты не умеешь работать в команде. Ты не в состоянии обуздывать свои эмоции. Тебе нет дела до того, что говорят окружающие. И слушать ты умеешь только себя. Поэтому на Лагосе я тебя не оставлю. Ты возвращаешься на Нью-Джорджию… Форман ошалело посмотрел на Виктора: – Если я правильно понял, то на сегодняшний день пятое звено состоит из одного человека! То есть Вале Шмаковой необходим и щитовик, и оружейник! – Прежде всего ей нужны люди, способные работать в команде. А ты к их числу не относишься. Прости, но ты – самоуверенный и самовлюбленный одиночка. Тебе плевать на команду и на цели, поставленные перед подразделением или конкретным звеном. Ты думаешь только о себе… – чувствуя, что Волков вот-вот взорвется, влезла я. – У Виктора нет никакого желания рисковать жизнями тех, кто будет летать в одном с тобой звене. Я уверена, случись что, ты попробуешь перехватить контроль, начнешь изображать и пилота, и оружейника, и щитовика, и рванешь туда, куда сочтешь нужным… – Да, но если я справлюсь за тро… – Если? Если ты справишься? – окончательно выйдя из себя, зарычал Вик. – А ЕСЛИ НЕТ? Если в результате твоих действий погибнет кто-то из нас, что тогда? Скажешь «извините, но я искренне считал, что так будет лучше»? – Это – война. И тут всякое может случиться! Ты же не страдаешь из-за того, что в результате действий вашего «прославленного» Семенова в системе Форт-Лейк погибли два человека? Если не считать всего населения планеты… Да что Семенов – ты сам, встречая нас, позволил убить четверых Демонов из моего потока… – набычившись, процедил Барни. – Думаешь, я тебе когда-нибудь это прощу? Доли секунды, потребовавшейся Вику для того, чтобы переварить такое обвинение, оказалось достаточно, чтобы на нем повисла добрая половина подразделения. Однако Форману это не помогло – мгновенно оказавшись рядом, я с наслаждением сломала ему челюсть. А потом, сбив его с ног – руку. В локте и запястье. И вложилась в добивающий удар каблуком в область печени… Как ни странно, оттаскивать меня не стали – через секунду после меня возле Барни оказалась Валентина. И с ходу от души врезала ему ботинком в лицо. Потом к нам присоединились Элен, Мари и Ольга, и… я вдруг испугалась за жизнь втаптываемого в пол самовлюбленного придурка… – Все! ХВАТИТ!!! – вырвавшись из рук ребят, заорал Вик. – Оставьте его в покое! Гельмут! Вызови ребят с «Посейдона» – этого урода надо засунуть в стазис и при первой же возможности отправить обратно в Комплекс… …На Игоря было страшно смотреть: посерев от слов Формана, он сидел в своем кресле и мертвым взглядом смотрел в никуда. Не реагируя на попытки Вольфа его расшевелить. – Игорь! Ты что, одурел? – присев перед ним на корточки, растерянно спросила Вильямс. – Сам же знаешь, что в гибели Уилкинса и Робертс твоей вины нет… – Есть… – посмотрев на нее взглядом, полным боли, пробормотал Игорь. – Если бы я больше тренировался, то смог бы закрутить «Карусель»… И они бы могли остаться в живых… – Точно. А если бы я играла в режиме Бога, то вынесла бы Циклопов одной левой… – фыркнула Линда. – Перестань себя винить в том, в чем точно не виноват! Ты мужик или где? Возьми себя в руки… а то я начну сомневаться в правильности своего выбора… – Какого выбора? – увидев взгляд, брошенный ею на меня, тут же спросила я. – Да… понравилось мне тут одно белобрысое чудо… – потрепав шевелюру опешившего от такого заявления Игоря, Горобец притворно вздохнула. – А он на меня внимания не обращает… – Я? – опешил Семенов. – Не обращаю внимания? – Так. Харе парня доводить… – Вик явно не понял, что пытается сделать Линда, и решил вывести Игоря из ступора по-своему: – Игорь! Думать в состоянии? – Угу… – не отрывая взгляда от «застенчиво» улыбающейся ему Линды, пробормотал Семенов. – Тогда слушай меня внимательно. Завтра утром половина подразделения уходит в рейд. Со мной летят «четверка» и «шестерка». Сначала прыгаем к Уорвику, Алтору и Кройсу – ищем эскадру, которая сожгла Форт-Лейк. Потом уходим к Виолетте и пытаемся уничтожить верфь… Остальные три звена остаются на Лагосе. Твоя основная задача – загрузить их тренировками… – Если вы найдете ту эскадру Циклопов, то, боюсь, еще и на Виолетту боекомплекта может не хватить… – вздохнула Валентина. – «Москиты», конечно, вещь отличная, но ведь из Форт-Лейка ушло семьдесят девять вымпелов! А там, где вы их найдете, могут оказаться еще какие-то корабли… – Недалеко от Виолетты есть мертвая система. В ней нас будут ждать крейсер «Нибелунг» и рембаза… – Вик посмотрел на забившуюся в угол Бойко и неожиданно мягко спросил: – Кстати, Катюш! Ты как, в норме? Я хочу, чтобы ты пока полетала с Валей. Поработаешь в «пятерке» со щитами, ладно? – Ты не отправишь меня в Комплекс? – В глазах девушки, деморализованной перспективой будущего возвращения на Нью-Джорджию, появилась надежда. – Я бы и Формана не отправил, не окажись он таким… – скрипнув зубами, Вик заставил себя не продолжать. – Надеюсь, в ближайшие дни сюда придет еще пара-тройка звеньев, и вам будет полегче. Кстати, я попрошу, чтобы в ваше звено прислали оружейника… – Останусь с удовольствием. И буду летать с кем угодно… – затараторила Катя. – Я больше не сорвусь, честное слово! – Верю… – вздохнул Виктор. – И прекрасно понимаю, как тяжело терять друзей… – Все, можно идти спать? – посмотрев на замолчавшего Волкова, после короткой паузы поинтересовался Вольф. – Нет. Спать будем завтра. Мы – в гипере, вы – в казарме… – встрепенулся Вик. – Пока вы отсу… В общем, мы тут убили неделю на отработку пары интересных упражнений. Хочу их вам показать. Поэтому даю вам полчаса на то, чтобы привести себя в порядок – и жду в «Посейдоне». На тренировку. Первые часов шесть проведете в «Альтернативе», потом попробуем закрепить навыки в реальном полете… – Идея чья? Опять Иркина? – ехидно посмотрев на меня, спросила Элен. – Угу… – захихикала Мари. – Помните фразу Гельмута про то, что если за щитами будет Орлова, то он готов дать стрельнуть по себе «Москитом»? – Не скажи, пробовали? – недоверчиво пробормотал Шварц. И, увидев ее утвердительный кивок, вскочил с кресла: – И как? – Как обычно. Плевать она хотела и на «Москиты», и на «Мурены», и на все, чем в нее пуляют… – расхохоталась Горобец. – Кстати, после соответствующего обучения с парой «Москитов» уже неплохо справляются и Джоуи с Майклом… – Не может быть! Я тоже хочу!!! – взвыл Гарри. – А кто тебе мешает? – усмехнулась я. – Программу для «Альтернативы» я написала. Так что вперед. Дерзай… …Циклопов мы нашли в системе Кройса, всплыв из прыжка с Алтора и сразу же срисовав девяносто три вражеских корабля, висящие неподалеку от оружейных башен. Естественно, ждать, пока они зашевелятся, мы не стали, и сразу же рванули по направлению к ним. Удивительно, но первые шевеления в их порядках начались только тогда, когда мы пересекли границу зоны досягаемости ближайшего к нам Ключа. И эти шевеления были, мягко выражаясь, невразумительными – истребители срывались с места поодиночке, причем старались держаться как можно ближе к орбитальным крепостям; эсминцы и крейсера кое-как строились в «Туман», но ордер получался кривой. С жуткими дырами в секторах ТВФ. А из трех линкоров завел движки только один. «Отдыхали… – сделала вывод я. – Ну-ну…» …Пройти сквозь защитный ордер к месту дрейфа основной массы кораблей нам удалось без особого труда: Вик вел машины так, что операторы ГПИ [108] не смогли сжечь ни одного нашего эмиттера. А несогласованные пуски торпед особого беспокойства не доставляли – я резала их БЧ, как на тренировке. Зато Линда, управлявшая системами вооружений всех девяти «Кречетов», веселилась на славу – практически к каждой из встречных вражеских машин отправлялось по «Москиту», а к тяжелым – по два-три. Поэтому к моменту, когда мы добрались до линкоров, за нами протянулся четко видимый след из обломков двух с половиной десятков истребителей и эсминцев. К которым довольно быстро добавились куски разваливающихся на части линкоров: каждому из двух висевших без защитного поля чудовищ хватило по три «Мурены». А третьему, сделавшему неловкую попытку уйти – трех «Москитов» и двух «Мурен»… Потеряв больше четверти флота за какие-то десять минут, Циклопы просто обезумели – те их корабли, в которых была команда, забыли про «Туман» и бросились за нами вдогонку. И успешно гнались минут пятнадцать – пока мы не вырвались из зоны досягаемости орбитальных крепостей и не разбились на звенья… Без централизованного руководства каждая двойка Циклопов работала самостоятельно. И, вцепившись в хвост какого-нибудь из наших звеньев, переставала смотреть по сторонам: враг был так близок, что сводило скулы от желания всадить в него, то есть в нас, торпеду или две! Только вот толку от таких пусков не было никакого – щитовики «четверки» и «шестерки» перерезали БЧ чуть ли не раньше, чем те выходили на боевой курс. Причем Алексей и Бренда, выполняя указания Вика, крутили свои звенья относительно близко друг к другу. Так, чтобы нам было удобно метаться от одного к другому и обратно. Снимая с их дюз увлеченных атаками преследователей. В те небольшие промежутки времени, в которые мне не приходилось заниматься щитами, я смотрела, как работает Кощеев. Мне нравилось, как он пилотирует: глядя на его четкие, предельно лаконичные и безумно алогичные на первый взгляд маневры, я то и дело ловила себя на мысли, что ревную. К тому, что он действительно сможет стать лучше моего Виктора. И придирчиво высматривала все то, что он придумывал на ходу. Стараясь запомнить самые интересные тактические решения, чтобы в дальнейшем подсказать их Волкову. А вот взгляды на Бренду заставляли меня расстраиваться – она летала заметно хуже, чем ребята. Да, все три ее машины шли по разным траекториям, и она очень старалась, чтобы их маневры были как можно менее понятными врагу. И ситуацию вокруг себя она тоже отслеживала четко. Но все это почему-то отдавало учебником. Не было легкости исполнения, что ли? В результате ее звено сбивало почти втрое меньше Циклопов, чем мы. Или тройка Кощеева. Хотя, по большому счету, для того, чтобы угнаться за парой Волков – Горобец, надо было быть гением и пилотирования, и стрельбы… …За сорок семь минут свободного боя Циклопы потеряли еще пятьдесят три корабля. Из пятидесяти восьми, пустившихся за нами в погоню. Пять выживших свалили под защиту орбитальной крепости в таком режиме, что мне стало смешно – непобедимые Циклопы, одиннадцать лет наводившие ужас на человечество, позорно струсили! – Осталось двенадцать бортов, Вик… – хмыкнула страшно довольная результатами своей стрельбы Горобец. – Го кильнем [109] всех оставшихся? – Угу… – буркнул Волков. – Сейчас соберу их в кучу и дам тебе пострелять… – Как? – ошалело спросила Реми. – Начнет вывешивать СКБ-шки в атмосфере… – хохотнула я. – Циклопов тут же погонят их сбивать… – Однако… – восхитилась «молодежь»… – Уже пробовали? – Да, было дело… – забирая контроль над машинами, ответил Вик. – И будет через пару минут… …Уничтожив все до единого вражеские корабли, мы сбросили на планету все имеющиеся у нас СКБ-шки. Причем так, чтобы каждая следующая ложилась все ближе и ближе к городам: Вик хотел намекнуть Циклопам, что наш гуманизм по отношению к этой расе подходит к критической точке. Потом, здорово потрепав одну из трех орбитальных крепостей, ушли в прыжок. А через семь с половиной часов, дозаправившись и пополнив боекомплект, всплыли в системе Виолетты. – Ого! Ни одного Ключа… – восхитился Вик сразу после выхода из гипера. – Зато Циклопов хватает… – Ну… да, есть немного… – Я глянула на тактический экран. – Сто семьдесят четыре штуки… Ну, что, начнем с патруля? – Неа… От Конфедерации далеко, Циклопы тут непуганые, поэтому не факт, что команда есть в каждом висящем в дрейфе корабле… – Я тоже так считаю… – подал голос Кощеев. – Надо сразу атаковать верфь… – Точно… – подхватила Линда. – Только лететь к ней не «елочкой», а звеньями. И раздавать по «Москиту» всем встречным и поперечным… – Разрешите бегом, мисс? – усмехнулся Виктор. – Кстати, может и порулите сами? – Нет уж, босс, рулите вы! У вас это неплохо получается. А мне, простите за грубость, некогда фигней заниматься. Видите ли, я снова планирую пострелять… …Прорваться к верфи с первого захода нам не удалось – несмотря на то, что кораблях в сорока-сорока пяти экипажей не оказалось, оставшиеся сто двадцать с гаком довольно шустро образовали ордер «Туман». Причем худший его вариант – практически без сквозных проходов. И не где-нибудь, а вокруг верфи. Поэтому Вик, увидев перед собой сплошную синюю стену, тут же отвернул в сторону, долетел до висящих в дрейфе кораблей и… запретил по ним стрелять! Оказалось, что не просто так – по его мнению, тратить на неподвижные и не защищенные полями отражения корабли торпеды – непозволительная роскошь. Поэтому пришлось сбрасывать МОВ-ы [110]. Сорок секунд, потраченные на это мероприятие, сэкономили нам как минимум сорок торпед. И здорово подняли настроение – видеть, как одновременно разваливается на части такое количество кораблей, нам еще не приходилось… – Так. Ломать строй они не собираются, значит, говоря словами какого-то древнего политического деятеля Старой Земли, «мы пойдем другим путем»… – хохотнул Вик. И, забрав под контроль звенья Кощеева и Стоун, рванулся вокруг «Тумана». Притираясь к вражескому защитному ордеру так, что обтекатели наших «Кречетов» чуть ли не чиркали по границам секторов ТВФ. Работать «Москитами» с такого расстояния было можно, поэтому уже через минуту Линда сбила первый истребитель… Следующие полтора часа работали только Вик, я и Линда: он пилотировал, я резала БЧ торпед, а Горобец старалась достать хоть кого-нибудь. Что стало получаться довольно редко – Циклопы еще сильнее уплотнили строй и насобачились жечь наши торпеды задолго до того, как они успевали разделять боеголовки. – Пат… – вздохнул Вик после очередного неудачного захода. – Какие у кого будут предложения? – Дурдом… – возмущенно вздохнула Оля. – Нас всего девять человек, а сто с лишним кораблей Циклопов – в глухой защите! – Угу… А что им остается делать, по-твоему? – усмехнулся Кощеев. – Ничего похожего на «Москиты» у них нет. Пробить орловские щиты у них не получается. Вот и висят себе на месте… Главное, что верфь они защищают. А как – дело третье… – Вик! А давай развернем перед «Туманом» СКБ-шки… – поймав за хвост ускользающую мысль, предложила я. – В отличие от торпед, разворачиваются они на гораздо большей дистанции. Мало того, число их БЧ во много раз больше, чем у «Мурен» или «Москитов». И каждая очень неплохо противодействует системам ПВО и ПКО… – Правильно! Чем ордер «Туман» не планета? – поддержала меня Линда. – Перепрограммировать БЧ, задать координаты атаки… – …а предварительно развесить перед «Туманом» МОВ-ы… – захихикала Мари. – Если рвануть их перед самой атакой, то большая часть средств ПРО и ПТО [111] сгорит до контакта с БЧ СКБ-шек. Сбить такое количество боевых частей операторы генераторов полей интерференции не смогут. А суммарная мощность подрыва продавит их щиты как нефиг делать… – Логично… – согласился Волков. – Что ж, можно попробовать… На то, чтобы подготовиться к атаке, у нас ушло больше двадцати минут. Причем львиную долю этого времени мы потратили на перепрограммирование искинов СКБ-шек: упрямые устройства наотрез отказывались считать эсминцы городами, а защитный ордер вражеских кораблей – планетой. И не хотели взрываться одновременно – возможность внешнего управления подрывом в них отсутствовала в принципе. Однако совместными усилиями их удалось в этом убедить, и вскоре с пилонов наших машин начали один за другим соскальзывать боевые блоки этого чудовищного оружия. – Вот-вот прозвучит новое слово в военном деле… – усмехнулся Кощеев. – И мне почему-то кажется, что это слово будет матерным… …Сбить все боевые части СКБ-шек, рванувшиеся к границе силовых полей вражеских кораблей сразу после взрыва МОВ-ов, Циклопам действительно не удалось – по моим подсчетам, импульсы вражеских ГПИ сожгли в лучшем случае процентов двадцать пять-тридцать. А остальные семьдесят рванули так, что автоматика оптических датчиков наших «Кречетов» вынуждена была затемнить изображение. Поэтому момент, когда Линда начала стрелять, я не заметила… – Вик! Давай внутрь! Смотри, какой милый коридор!!! – заорала Горобец еще до того, как я смогла оценить состояние вражеской эскадры. – Летим… – расхохотался Волков. Кажется, уже после того, как бросил «елочку» в здоровенную прореху, возникшую в «Тумане». Еле заметные рывки «Кречета», сопровождавшие каждый сход с пилона «Москита» или «Мурены», заставляли меня дергаться – на моей памяти, с такой скоростью Линда еще не стреляла. Впрочем, и ситуации, подобной этой, у нас никогда не возникало: каждая миллисекунда, потраченная зря, могла дать Циклопам очухаться. А этого очень не хотелось: отброшенные чудовищным взрывом вражеские корабли судорожно пытались вывести двигатели на рабочий режим, чтобы как можно быстрее вернуться в узловые точки построения. В них одна за другой втыкались БЧ наших торпед, разваливая на куски и без того изуродованные взрывом СКБ-шек корпуса. А между ними на форсаже мелькали наши «Кречеты», стараясь как можно быстрее дорваться до корпуса верфи… …Сомкнуть строй Циклопы не успели – дав Линде отстреляться, Вик увел машины в безумный вираж и успел проскользнуть в смыкающуюся перед нами стену «Тумана». И завертел машины в своей любимой «Карусели» – эскадра Циклопов, сообразив, что охраняемая ими верфь практически прекратила свое существование, попыталась организовать преследование. – Работаем до последнего «Москита»… – отдавая контроль Алексею и Бренде, приказал Вик. – Из системы нельзя выпускать ни одного Циклопа… – Мда… – согласился с ним Джоуи. – Если они повторят что-то подобное с нашими орбитальными крепостями или флотом, то кому-то мало не покажется… – Именно… – хмыкнул Волков. И увел наше звено в боевой разворот… Глава 29. Генерал Харитонов Слушая обстоятельный доклад Родригеса, генерал постоянно ловил себя на мысли, что злится. Нет, по большому счету все было нормально – последние восемь звеньев второй очереди отбыли на Лагос еще два дня назад, а третья очередь уже приступила к полноценным тренировкам в боевых тройках. А значит период, когда вся тяжесть войны лежала на плечах девяти Демонов первой очереди, подходил к концу. Можно было начинать радоваться и строить планы на будущее. Однако, увы, не получалось. Из-за мелочей. И вызываемое ими раздражение упорно рвалось наружу: – Достаточно! Общую картину я уже уяснил… – Поняв, что больше не в состоянии слушать обтекаемые фразы майора, Харитонов нахмурил брови и криво усмехнулся: – Давай переходить к частностям. Вопрос первый: кто из психологов работал с этим самым Барни Форманом? Каким образом этот офицер вообще оказался в Проекте? Неужели нельзя было разобраться в том, что он собой представляет, ДО того, как вы притащили его в Комплекс? – Я считаю, что причиной такого срыва Формана стали неоправданно жесткие действия майора Волкова… – угрюмо пробормотал Родригес. – Кому понравится удар в затылок в качестве аргумента в обычном споре? – Ты понимаешь, что несешь? – взбесился генерал. – Какой, к чертовой матери, обычный спор? Да, я понимаю, что ты врач. И носишь эти погоны только потому, что штатное расписание Проекта не предусматривает возможности привлечения к работе штатских. Но за два года в ВКС ты обязан был понять, что основной принцип, на котором зиждется армия и флот, можно уложить в три слова. ПРИКАЗЫ НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ! Никем и никогда! Как бы ты ни относился к отданному тебе приказу, ты обязан его выполнить. Точно и в срок. А потом, при желании, можешь подать рапорт вышестоящему начальству. Ты что, не видел головидео Волкова? Форман трижды отказался выполнить приказ! Трижды! Что, по-твоему, в той ситуации должен был сделать майор? Позволить озверевшему недоучке взять «Кречет»? Или продолжить его уговаривать? Там идет война, Рамон! И на сантименты времени нет. Поэтому, будь я на месте майора, поступил бы точно так же… Или еще жестче… – Вы видели, в каком состоянии Форман прибыл в Комплекс? Его в буквальном смысле поломали! – Я просмотрел записи всех офицеров, участвовавших в его избиении, и могу себе представить, чем оно должно было закончиться. Не перебивай! – заметив, что Родригес снова пытается что-то сказать, зарычал генерал. – Форман не вписался в коллектив. Это – факт. И ситуацию исправить невозможно – психокоррекцией тут не обойдешься, а воспитывать его заново времени нет. Да и не получится – он взрослая, вполне сформировавшаяся личность. Поэтому… – Вы предлагаете перевести его в Отсев? – удивленно спросил Родригес. – Нет. Не предлагаю. Он неуправляем. И будет создавать проблемы в любом подразделении, куда его ни направь… – А если поставить его на руководящую должность? – Рамон! Ты что, с ума сошел? – опешил генерал. – Какая, к чертовой матери, руководящая должность? Ты понимаешь, что он зациклен на желании отомстить? И если ему не дать такую возможность, то перенесет свою ненависть на того, кто помешал ему реализовать это желание? – Понимаю… – вздохнул майор. – И знаешь, что мы будем иметь в ближайшей перспективе? Демона, ненавидящего всех, кто его окружает. Кстати, как ты думаешь, какой путь он выберет тогда, когда поймет, что в боевое подразделение его не отправят? – Попробует уйти из Проекта… – еле слышно пробормотал Родригес. – А процедуры ухода от нас не существует… – Именно. Уйдет. Или сбежит. А я не собираюсь давать кому бы то ни было возможность повторить те технологии, которые вы придумали. Что, не знаешь, что желающих их получить предостаточно? Люди Олсена похитили Гомеса из-под носа у охраняющих его «контриков»! Неужели они проигнорируют такой подарок судьбы, как самовольно покинувшего Комплекс Формана? – Одним сканированием он точно не обойдется… – расстроенно кивнул Родригес. – Ну, Гомеса планировали не только сканировать… – Харитонов вспомнил беседу с Олсеном и поморщился. – После боя с Зомби его тело собирались изучать «более углубленно». Хорошо звучит, правда? Вы, врачи, любите завуалированные выражения, смещающие акценты так, что за ними теряется истинный смысл… – Не только мы. Впрочем, это не важно. Так что будем делать с Форманом, сэр? – хмуро посмотрев на начальство, решительно спросил майор. – Вы? Ничего. Я уже отдал приказ о его ликвидации… – вздохнул Харитонов. – Сбой в системе функционирования генератора стазиса произойдет через… – Генерал посмотрел на комм. – Произошел. Уже. И я принял это решение еще до того, как ты ко мне явился. А поднял этот вопрос вот по какой причине: в течение ближайших дней ты обязан заставить своих умников углубленно поработать с личными делами каждого из офицеров третьей очереди. И если среди них есть потенциальные бунтари, то сделать все, чтобы они не дожили до выпуска. Я не хочу, чтобы подобное повторилось еще раз. Тебе понятно? Вопросы? – Вопросов нет, сэр… – Вот и хорошо. Тогда меня интересует, что с адаптацией к нашей «Альтернативе» программ подготовки агентов Пятого департамента МБ? – Закончена. Первые тренировки уже провели. Думаю, в течение двух недель Отсев усвоит базовый курс. Кстати, после просмотра голофайла с вашим обращением практически у всего личного состава Отсева замечено улучшение морального состояния… – Еще бы! У них наконец появилась цель… – кивнул генерал. – Так. С этим – тоже понятно. Что с твоими девочками? – В общем, все идет по плану. Беременности протекают без каких-либо осложнений. Эмбрионы развиваются чуть медленнее, чем в аналитической модели, но в пределах допустимых погрешностей. Материала там – на десяток диссертаций… Заметив, что у Рамона загорелись глаза, Харитонов еле удержался от улыбки: – Какие, к чертовой матери, диссертации! Исследования секретны. И ничего из полученных вами данных не выйдет за пределы Комплекса. Так что о славе можете забыть… Это – будущее Демонов, и не более. Поехали дальше. Как дела у Плахина и его Проекта-В? – Процесс первичных мутаций завершен. Начинаем первую фазу адаптации… – И как они выглядят? – заинтересованно спросил генерал. – По сравнению с Проектом-А – не очень… – усмехнулся Родригес. – Внешне – самые обычные люди. Подкожный жир, морщины, пигментные пятна. В общем, кое-что мы у Олсена украли… – Кстати, чуть не забыл! – спохватился Харитонов. – Что у них со способностью к метаморфированию? – С того момента, как мы получили эту информацию, прошло меньше месяца, сэр! – возмутился майор. – Еще не закончены даже базовые расчеты! Человеческий организм – не детский конструктор! И на то, чтобы продумать любое изменение, требуется масса времени. А мы пока не заставили работать даже первые виртуальные модели… – А Олсен – заставил. И совсем не виртуальные… – проворчал Харитонов. – Да? А что я от вас получил, кроме намека на существование такой возможности? Расчеты? Технологию? Или функционирующий организм? – Пока нет ни одного, ни другого, ни третьего: анализ экспресс-сканирования, проведенного на Новой Заре, еще не готов. Вернее, не совсем так – он готов, но технологии нейтрализации системы самоуничтожения еще нет. А планировать захват без нее – идиотизм… – Ясно… Тогда будем ждать технологию… И продолжать свои эксперименты… Кстати, вы уже слышали о так называемых «гномах», сэр? – неожиданно сменил тему разговора Родригес. – Да. Только вот до Лагоса никак не доберусь… – вздохнул генерал. И, заметив, каким взглядом смотрит на него майор, криво усмехнулся: – Губы можешь не раскатывать – там хватает ученых и без тебя. И не проси: мне нужен выпуск третьей очереди и работоспособный, адаптированный для решения новых задач Отсев. Чем быстрее, тем лучше. Вот когда я получу и то, и другое – поговорим… Кстати, чуть не забыл. Меня слегка раздражает принцип подготовки Демонов второй и третьей очереди. Вы постоянно догоняете Волкова и его компанию. А, по логике, должны опережать. В вашем распоряжении все возможности аналитических комплексов и время. А они – воюют. По-моему, каждая следующая очередь должна быть сильнее предыдущей. А у нас наоборот. Думайте. Ищите принципиально новые решения. И готовьте молодежь так, чтобы их не приходилось подтягивать… Сообразил? Так, постой-ка… Там ко мне Тишкин рвется. Пишет, что вопрос сверхсрочный. А поговорить с тобой после него я не смогу – через два часа я улечу на Ньюпорт… Если у тебя есть какие-то вопросы, то подготовь мне их в письменном виде и скинь на комм, пока я еще тут. Нету? Тогда попроси его зайти… И до встречи… …Увидев выражение лица входящего в кабинет майора, Харитонов удивленно приподнял бровь: как правило, Тишкин редко позволял себе проявлять какие-либо отрицательные эмоции. И их внезапное появление вызывало настороженность. Впрочем, через какие-то пятнадцать минут разговора все стало ясно – новости, которые он привез на Нью-Джорджию, были из ряда вон выходящими. Настолько, что требовали немедленной реакции. – Налей чаю. Себе и мне. А я пока подумаю… – Генерал, повернувшись к монитору, принялся систематизировать услышанное. Параллельно про себя проговаривая особо важные моменты. «Итак, что мы имеем? На четвертый день после гибели Форт-Лейка в Сети восьми крупнейших систем Метрополии практически одновременно появляются ролики, свидетельствующие о начале целенаправленной пиар-кампании против подразделения «Демон». Нет, внешне все выглядит вполне пристойно – анонимные авторы голофильмов крайне корректны в высказываниях и предельно лаконичны. Они никого не обвиняют и ничего не требуют. Только вот после просмотра фрагментов о довоенной жизни уничтоженной Циклопами системы, о тактике ведения боев подразделением майора Волкова и о ТТХ поступивших на вооружение ВКС торпед «Москит» у обывателя создается ощущение, что гибель Форт-Лейка может оказаться вовсе не трагической случайностью, а чем-то большим. Например, халатностью тех, кто обязан защищать человечество от внешнего врага. Или их руководства. Через сутки в Сети появляется новая информация – о том, что на помощь гибнущей системе отправлено не шесть звеньев Демонов, а три. Которые, как известно, поставленной перед ними задачи не выполнили. Вопросов о том, кому это выгодно, авторы тоже не задают. Да и зачем – за них это делают зрители. Там же, в отзывах к каждому новому голофильму. Ролики просматриваются сотни миллионов раз, а интерактивное общение в ленте комментариев не без чьей-то сторонней помощи постепенно превращается в грызню: очень уж четко чередуются видеоролики от родственников и друзей тех, кто погиб на Форт-Лейке с крайне примитивно сфабрикованными возражениями от рьяных «защитников» Демонов. В общем, в течение четырех последующих дней общественное мнение плавно подводится к мысли, что за бездействием «героев» Конфедерации кроется какой-то расчет… На седьмой день наступает кульминация – в Сеть выбрасывается одно-единственное головидео. Сюжет длиной в полторы минуты, в котором показан прилет трех звеньев Демонов на Лагос после рейда в системы Шаннара и Алтора. Четко прописанное время посадки указывает на то, что они прибыли из рейда всего ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА после отлета к Форт-Лейку девяти «Кречетов» Семенова. Автор ролика опять ничего не спрашивает. Наоборот, он перепрыгивает в следующее утро и с придыханием рассказывает о том, как добросовестно тренируются Демоны после отлета их товарищей. И искренне радуется тому, что уровень подготовки каждого из пилотов подразделения неуклонно растет. За какой-то час на одной только Старой Земле ролик просматривает шестьсот миллионов человек. И практический каждый из тех, кто оставляет свой отзыв, задает логичный, в общем-то, вопрос: «Почему эти девять Демонов спокойно тренируются на Лагосе, вместо того, чтобы защищать Форт-Лейк?». Ответов, естественно, нет. Следующий ролик, появляющийся в Сети, вызывает вспышку негодования – сравнивая ТТХ «Касаток» и «Москитов», автор головидео за четыре минуты сорок три секунды умудряется доказать зрителям, что трагедии Форт-Лейка можно было бы избежать, если бы новые системы вооружения поступали сначала в Метрополию, а потом уже на Окраину. И что любой флот, вооруженный такими торпедами, способен на равных воевать с Циклопами. В результате уже через десять минут после появления ролика в Галанете серверы планетарных отделов Комиссии Присоединившихся Систем оказываются заваленными посланиями от возмущенного населения. Взбешенные «бездействием» властей, жители центральных систем требуют немедленного наказания всех виновных в гибели миллиардов людей. И называют их поименно». Сверившись с одним из файлов, генерал грустно усмехнулся – в сводном списке виновных в катастрофе он занимал лишь третье место. И обвинялся всего лишь в саботировании поставок новейшего вооружения в системы Метрополии и в нарушении закона о вмешательстве в геном человека. Командующего ВКС бригадного генерала Роммеля, занимавшего второе место, обвиняли в том же. Плюс в преступном манкировании своими обязанностями, в результате которого в систему Форт-Лейка отправили всего половину подразделения Демон. Почетное первое место занимал командир подразделения майор Виктор Волков. Ему инкриминировали столько всего, что разбегались глаза. По мнению обывателей, Большой Демон был кем угодно, кроме человека. И вел себя соответственно. Калечил попавшихся под руку военнослужащих на Ньюпорте. Наплевав на все и вся, заставил своих подчиненных измываться над учителями общеобразовательных школ на Лагосе. Угрожая оружием, загонял независимых журналистов без защитного обмундирования в горячую зону уничтоженных Циклопами городов и так далее и тому подобное. А самое главное – наотрез отказался лететь на защиту Форт-Лейка, по одной из версий сославшись на то, что эта система находится не на Окраине, а, значит, ему на нее наплевать… «Представляю себе, каково сейчас господину Мак-Грегору… – подумал генерал. – Да и генеральному прокурору Конфедерации ничуть не легче: от них ждут решительных действий, а они не могут не понимать, что арестовывать нас не за что. Достаточно опубликовать имеющиеся в штабе ВКС разведданные, как обвинять Роммеля в том, что он оставил половину подразделения на Лагосе не захочет даже самый беспринципный адвокат. Срыв поставок – тоже бред: дату начала серийного производства «Москитов» можно без проблем узнать в «ООК». Нарушение закона о вмешательстве в геном человека – проблема чуть посерьезнее. Но его действие приостановлено на время войны, значит, как минимум до ее окончания поднимать вопрос о моей виновности бессмысленно. То, что Волков отказался лететь к Форт-Лейку – явный бред. В это я никогда не поверю. Да и все остальное, касающееся его – тоже: все, что происходит с Демонами, постоянно фиксируется камерами. Поэтому доказательств правоты Волкова у нас предостаточно. И Мак-Грегор не может этого не знать… Только вот идти наперекор общественному мнению он может не захотеть. А это вызовет серьезные проблемы. Как минимум, с Демонами…» – Майор! Список вопросов, требующих немедленного решения, я вам набросаю на борту «Ивана Грозного». По дороге на Ньюпорт. Прикажите командиру своего уиндера загрузить машину в трюм линкора – вы полетите со мной… И допивайте свой чай быстрее – через полчаса мы должны быть в гипере… Глава 30. Виктор Волков Квадрат двести шесть оказался забит под завязку: «Кречетов» было столько, что их втиснули даже между «Торнадо» Оборотней. Поэтому звеньям Кощеева и Стоун пришлось сажать свои машины невдалеке от «Подковы». И добираться до казармы пешком. Мое звено сия участь миновала: ставить истребители на наше место новичкам явно не разрешили. – Уважают… – подключившись к моему персональному каналу, хихикнула Иришка. – И это радует… – Угу… – стягивая с себя «Страж», ответил я. – Я вижу двадцать пять новых машин. Значит, прислали всю вторую очередь. И третьего номера для звена Шмаковой. Здорово – четырнадцать полноценных звеньев. Сорок два человека! В голове не укладывается… – Думаешь, тесты пройдут все? – По крайней мере, надеюсь… – спрыгнув на пластобетон, ответил я. И, поглядев на бегущую к казарме Горобец, удивленно поинтересовался: – Куда это Линда припустила? В таком темпе? – Думаю, к Игорю… До подъема еще три часа двадцать семь минут, так что время у них есть… – высунувшись из люка своего «Кречета», вслух сказала Ира. – Слышь, глазастый! А ты чего стоишь? Нет, чтобы помочь даме спуститься? А потом додуматься отнести ее в казарму на руках? Ой, нет, на руках в казарму, пожалуй, не надо: не стоит шокировать наряд неуставными отношениями… – А может, все-таки шокируем? – улыбнулся я. – Нет! Ты – Большой Демон, командир самого злобного подразделения во вселенной, и тебе надо поддерживать соответствующий имидж. Ходить медленно, надув щеки. Смотреть сверху вниз, с легким презрением к собеседнику. Улыбаться вообще нельзя. А то ударишь в грязь лицом. И кто тебя тогда отмывать будет? Мне – нельзя: я Тень, и нематериальна. А другим не позволю – самой мало. В общем, будешь ходить грязным… Фу… – Болтушка! – Подхватив ее на руки и забросив на плечо, я сорвался с места и в хорошем темпе рванул в казарму. На ходу пообещав «нематериальному созданию» хорошую трепку. А оно нагло хихикало и болтало ногами… Пролетев мимо ошалевшего дежурного, я вломился в лифт и нажал на сенсор своего этажа: – Кстати о Линде: я страшно по тебе соскучился! – А причем тут она? – мгновенно перестав веселиться, спросила Орлова. – Да вот я тут подумал, что она – фигуристая девица, с весьма выдающимися вперед и назад достопримечательностями, и… – Что «и»? – Вывернувшись из моих рук и спрыгнув на пол, Ира грозно нахмурила брови. – …и Игорь ее без внимания не оставит. Вот я и подумал – а чем мы хуже? – Мы – лучше! – мгновенно успокоившись, авторитетно заявила Иришка. – Чем лучше? – Чем Семенова и Горобец! – вытащив меня из лифта, «объяснила» она. И, первой добежав до нашей комнаты, рванула на себя ручку двери… – Поэтому внимания мне надо уделить больше. Причем намного… – А как я определю, насколько именно? – закрывая за собой дверь, на всякий случай поинтересовался я. – Если начнешь немедленно… – с разгону рухнув на кровать, рассмеялась она, – то до подъема успеешь уделить первые десять процентов. Или чуть меньше… А остальные девяносто с гаком будешь должен… – Ну… в общих чертах ясно… – хмыкнул я. – Тогда держись… …За десять минут до подъема мне на комм позвонил Роммель. И устроил мне разнос: по его мнению, сразу после всплытия в системе я обязан был его разбудить. И доложить о результатах рейда. А не ждать, пока он проснется. Впрочем, услышав, что мы уничтожили и верфь, и обе эскадры Циклопов, генерал мгновенно перестал орать. Быстренько успокоился. И принялся выпытывать у меня подробности. Аргументировав это тем, что просмотреть все отснятые в рейде файлы времени у него нет, а знать подробности он хочет прямо сейчас. Когда я озвучил количество сбитых нами кораблей, Роммель онемел. И, прежде чем ответить, молчал секунд тридцать. А потом выдал непонятную фразу: – Двести шестьдесят семь… Чем не рубиновая скрижаль… – Простите, сэр? – спросил я, кинув взгляд на удивленную не меньше, чем я, Иришку. – Это я так. К слову. Какие у вас планы на день? – С утра – тесты для новичков. Вечером – торжественный ужин в «Подкове», сэр! – ответил я. – Пока больше ничего не планировал: хочу дать ребятам нормально отдохнуть… – Отлично. Тогда после обеда я к вам подойду… Дождавшись, пока генерал отключит связь, я ехидно посмотрел на любимую женщину: – Ну, что, летать в состоянии? – Вряд ли… – промурлыкала Орлова. – Да… у ребят есть неплохой шанс достать бессмертную «единичку»… – Это почему? – Исходя из моего самочувствия, могу сказать, что на меня рассчитывать не стоит. Значит, щитов, считай, нет… Оружия, я уверена, тоже… Дальше объяснять? – Ну вот, и летай после этого с женщинами… – притворно вздохнул я. И, не дождавшись ответа, легонько провел подушечками пальцев по ее пояснице: – Завтракать пойдешь? – Неа… подрыхну немного… Та-а-ак! Куда руку убрал?! До завтрака еще час!!! …Сразу после завтрака я загнал все подразделение в «Альтернативу». На два с половиной часа. И после первого же теста был приятно удивлен: результат выше среднего показали не только восемь звеньев новичков, но и сборная тройка Валентины. Катя Бойко и новый третий номер Шмаковой Костя Велехов отработали не хуже остальных. Как потом оказалось, практически все время нашего отсутствия ребята провели на тренажерах. До потери пульса отрабатывая слетанность и технику работы щитами. Правда, резать БЧ научились только старички – Форд и Шварц, – но требовать от второй очереди такого же уровня владения ГПИ, как у них, мне не позволяла совесть. Следующие четыре часа мы провели в пространстве. Продолжая терзать кандидатов на вступление в ряды нашего подразделения. И целенаправленно доводили их до предела физических и интеллектуальных возможностей. В результате к концу тестов я имел четкое представление о том, сколько кораблей может контролировать каждый первый номер; каким количеством щитов способны одновременно работать вторые; насколько велика зона охвата [112] и хороша реакция у третьих. Поэтому к моменту, когда Ридли поднял с планеты две трети Шестого флота, пребывал в неплохом настроении – кандидатов на возвращение обратно на Нью-Джорджию среди молодежи я не увидел. Они тоже веселились, как могли – то, что каждый из них превзошел показанные в Комплексе результаты, было ясно и без моих объяснений. И перед последним упражнением в общем канале мыслесвязи обсуждался один-единственный вопрос: с какой скоростью восемь звеньев кандидатов раздолбают «неповоротливые» машины ординаров [113]. Увы, радужным надеждам будущих Демонов оправдаться было не суждено: Шестой флот без особых проблем уничтожил все двадцать четыре «Кречета». За какие-то час и пятнадцать минут. «Потеряв» при этом всего семь «Торнадо» и один эсминец. А потом показательно погиб. За сорок три минуты. От рук пяти троек «старичков» – к ним я причислил и звенья Кощеева и Стоун, неплохо обкатавшиеся в боях с Циклопами… …В рядах новичков, построенных перед «Каплей», царила плохо скрываемая паника. Видя взгляды, которыми пытались обмениваться ребята, я с трудом удерживался от улыбки: после такого разгрома они могли думать только о том, что это поражение – достаточная причина для того, чтобы вернуть их на Нью-Джерси. И не обращали никакого внимания на висящий за их спинами бот, предпочитая обсуждать мрачную перспективу возвращения в персональных каналах мыслесвязи. Дав им основательно расстроиться, я хмуро оглядел замерший передо мной строй и вполголоса произнес: – Господа офицеры! За моей спиной стоит коротенькая шеренга, в которой шестнадцать человек. Вместе со мной их семнадцать. Посмотрите внимательно: это – Демоны. Люди, которых изменили для того, чтобы у ВКС появилась возможность закрыть человечество от самого страшного врага в истории – Циклопов. Нас мало – меньше, чем обитаемых миров в Земной Конфедерации. Но наше появление уже подарило людям надежду. На то, что война, длящаяся почти двенадцать лет, вот-вот закончится. А теперь повернитесь кругом. Видите этих ребят и девчонок? Это – обычные школьники. Дети, УЖЕ привыкшие к тому, что там, высоко в небе, летают те, кто не даст обрушить на их планету огненный ливень… Обойдя строй молодежи, опешившей от появления среди них детей, Томми и его одноклассники подошли к шеренге «старичков». Построились перед ними. И замерли. Молча. Как я и просил. – Удивлены? Зря. Задумайтесь: мы – такие же, как и они. Да, чуть сильнее, чуть выносливее и чуть быстрее. Но без них наше существование не имеет никакого смысла. Эти дети – наше будущее. И если на их лицах появляются слезы – значит, мы сделали не все, что могли… Сегодня каждый из вас участвовал в учебных боях. И умирал. Понарошку. А в реальных столкновениях с Циклопами все будет по-настоящему. А значит, умирать придется НАВСЕГДА. Знаете, каждый раз, когда наши «Кречеты» возвращаются из рейда, эти дети смотрят в небо и пытаются нас пересчитать. И умирают от страха от мысли, что нас может сесть меньше, чем взлетело. Спросите их – каково терять друзей? И даже если они не ответят, вы не сможете не увидеть ответ в их глазах. Знаете, что там? Лица. Лица тех, кто совсем недавно стоял рядом с нами. Лица ребят из первой и второй очереди. Видите? Слезы в глазах этих детей – это Память. О Рикки Конти, Лиз Робертс, Джеффе Уилкинсе и всех тех, кто отдал свои жизни для того, чтобы они могли жить под чистым небом… Сглотнув подступивший к горлу комок, я еще раз оглядел растерянные лица стоящих передо мною новичков и, собравшись с духом, продолжил: – Да, вы уже знаете, что значит чувствовать своих напарников – всю последнюю фазу подготовки вас учили именно этому. Но еще не понимаете, что это чувство касается не только войны: для того, чтобы выкладываться по-настоящему, вы должны врасти в души тех, кого защищаете. И сегодня, в тот самый день, когда вы получаете право называть себя Демонами, я хочу познакомить вас с некоторыми из тех, кто вас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЖДЕТ… Ребята выглядели не просто ошарашенными – казалось, что они перестали понимать то, что я говорю. – Да, вы не ослышались – тесты мы вам зачли. Так как вы показали себя довольно неплохо. А бой с Шестым флотом был ушатом холодной воды, без которого вы бы не поняли нескольких важных вещей. Первая – человечество не делится на ординаров и людей. Повторю еще раз: мы – такие же, как и они. И тот, кто попытается противопоставить себя этим детям, никогда не станет настоящим Демоном… Вторая – нельзя недооценивать врага. Поэтому думайте ДО ТОГО, как ввяжетесь в бой. Или будете вынуждены терять тех, в кого вросли… И третья – побеждают не числом, а умением. То есть каждый лишний час, проведенный в «Альтернативе» или в тренировочных боях, может оказаться той самой соломинкой, которая однажды перевесит чашу весов в вашу пользу. Или спасет ваших близких от гибели… Я сказал все, что хотел. Поздравляю со вступлением в наши ряды… Глава 31. Ирина Орлова – Ириш… Ты спишь? Услышав грустный и почему-то растерянный голос Виктора, я открыла глаза и повернулась к нему лицом: – Конечно нет, милый. Засыпать без тебя я не люблю. Что случилось? Ты почему такой потерянный? – Летали с Роммелем к «гномам». В общем, новостей – море. И не все из них – хорошие… – Надеюсь, их можно рассказывать лежа в моих объятьях? Если нет – послушаю завтра. Так как я страшно соскучилась, и мне на них наплевать… Иди ко мне… Он вздохнул, стянул с себя куртку, ботинки и штаны, откинул одеяло и лег поперек кровати. Так, чтобы его голова оказалась у меня на животе. И закрыл глаза еще до того, как я запустила пальцы в его шевелюру. – На днях парни из ОСО ВКС и несколько допущенных ими к работе ребят из Гринфилдского университета закончили создание транслятора [114]. И, как ты понимаешь, сразу же начали вытряхивать из «гномов» информацию. Официально это называется обменом. Правда, обмен начался не сразу: первые сутки гостей не интересовало ничего, кроме наших взаимоотношений с Циклопами. Дата начала войны, ход конфликта, количество потерянных нами планетных систем. И они не делали ничего, кроме просмотра голофильмов. Причем смотрели их, затаив дыхание. Особенно те, которые снимались с наших «Кречетов» – их требовали прокрутить раза по два-три. Никак не могли поверить в то, что корабли Циклопов действительно можно сбивать: оказывается, они пацифисты, и никогда и ни с кем не воевали. Потом они прониклись и вывалили на наших ребят кучу информации. От которой и у яйцеголовых, и у ребят Харитонова волосы встали дыбом. В общем-то, я бы на их месте тоже одурел. Хотя бы от того, что у «гномов» есть межзвездная связь. Вернее, не так – они уже разработали принцип такого устройства и экспериментально подтвердили возможность мгновенной передачи сигнала через гипер. Если я правильно понял объяснения Роммеля, то в данный момент размеры передатчика соизмеримы с размерами наших орбитальных крепостей. Но, как ты понимаешь, это – пока… – Офигеть… – присвистнула я, представив себе сеть таких устройств, опутавшую планеты Конфедерации. И возможности, которые она способна подарить человечеству. – Они готовы предоставить нам эту технологию в обмен на защиту их сектора космоса от Циклопов… – дав мне немного пофантазировать, вздохнул Вик. – Во-вторых, «гномы» передали нам карту разведанной ими части галактики. И, если мы правильно поняли, что на ней изображено, то у нас серьезнейшие проблемы… – Ну не томи уже… – перестав теребить его волосы, взвыла я. – Что за дурацкая манера говорить загадками? – По самым скромным прикидкам, сектор Циклопов состоит из ста сорока с лишним обитаемых систем. А не из сорока-пятидесяти, как утверждали наши аналитики. И плоскость соприкосновения их Цивилизации с нашей лежит далеко на периферии этого сектора. А теперь представь себе реакцию их правительства, – или что у них там, – на наш рейд к Виолетте. И расскажи мне, что нас ждет в ближайшем будущем… – Ничего хорошего… – У меня мгновенно испортилось настроение. – Будь я командующим их ВКС, после таких новостей я бы отправил на эту самую периферию нормальный боеспособный флот. И устроил бы тем, кто тут трепыхается, кровавую баню. Кстати, флот необязательно и особо боеспособный. По десять кораблей от каждого обитаемого мира, и нас раскатают в блин. Как планетарный танк – жабу… – Образно… – хмыкнул Вик. – Но суть ясна. Времени у нас осталось мало – информация о том, что мы устроили у Виолетты, вот-вот дойдет до их Метрополии. Да, им надо будет принять решение о возмездии, потом потребуется день-два на подготовку флота, разработку тактики и стратегии боевых действий. И еще дней десять-пятнадцать на переброску кораблей куда-нибудь к Койвелу, Велинде, Этли: их центральные системы слишком далеко от Лагоса, чтобы рулить боевыми действиями оттуда. А потом эти корабли прыгнут к нам, и тут начнется ад… – Тут? – вспомнив про Форт-Лейк, переспросила я. – А если не тут, а в Метрополии? – Не думаю… – ответил Волков. – Если бы я был командующим их ВКС, то первой задачей, которую я бы поставил этому флоту – показательно уничтожить тех, кто сжег верфь и две эскадры. Тех, кто способен воевать с ними на равных. Тех, кто остановил их военную машину. Логично? Поэтому мне кажется, что Циклопы сначала атакуют Лагос: где мы базируемся, для них давно не секрет… – Логично. Но логично ДЛЯ НАС. А их логика может быть не такой… – вздохнула я. – Лично я отправила бы сюда не одну эскадру, а пять-шесть. И одновременно вторглась бы не на Окраину, а в системы Метрополии. Кораблей по двести в каждую – и все. Каюк. Эти самые Демоны – то есть мы – разлетелись бы по разным планетам, и рвать их стало бы заметно проще. И безопаснее. И шансов отбиться у них бы не оказалось. А переехать Окраину можно и потом. Когда от Метрополии останутся рожки да ножки… – Тоже вариант… – вздохнул Вик. – В общем, как представлю себе ближайшее будущее – так по спине начинает катиться холодный пот… – Что сказал Роммель? – Я ласково прикоснулась пальцами к мочке его уха, стараясь слегка отвлечь от грустных мыслей. – Принял решение перебазировать Комплекс на Лагос. Третья очередь будет тренироваться здесь. С нами. По его мнению, дрессировать их должны мы. Я – и двести человек. Представляешь? – Со второй очередью и старичками – двести сорок два. Почти целый флот… Я имею в виду количество кораблей… – хмыкнула я. И поморщилась: – А представлять, как мы их тренируем, не хочу… – Почему? – удивленно спросил Вик. – Как только они прилетят, я вообще перестану тебя видеть… Вместо ответа Волков вздохнул. А потом перевернулся на живот, заглянул мне в глаза и очень серьезно сказал: – Я тебя люблю, малыш. Больше всего на свете. И, будь моя воля, не отходил бы от тебя ни на шаг. Но ведь если мы не успеем подготовить ребят, то… – Не объясняй. И так понятно. Помогу, чем смогу… – стараясь удержать рвущиеся наружу слезы, пробормотала я. – Просто… днем, когда ты принимал в подразделение вторую очередь, я почти все время смотрела на Томми и его одноклассников. И мечтала о мирной жизни. Неужели мы только и будем делать, что воевать? Я – женщина! И мне иногда становится страшно – неужели у меня никогда не будет своего дома… и детей? – Хорошо, что не сказала «мужа»… – грустно пошутил Вик. – А то я бы обиделся… – Муж у меня уже есть. Самый-самый… Ты… – улыбнулась я. И почувствовала, что по моим щекам покатились слезинки… Утро следующего дня началось с собрания. Загнав все подразделение в тактический класс казармы, Вик дождался появления Роммеля, а потом, вывесив перед ребятами голограмму нашей галактики, подсветил красным цветом сектор Циклопов. И коротко объяснил, что это такое. – Ну, что скажете, господа офицеры? – дождавшись конца его «лекции», поинтересовался у нас генерал. – Мысли какие-нибудь есть? – Разрешите, сэр? – подал голос Шварц. – Да, конечно… – Первым делом надо уменьшить масштаб рисунков, сэр! – глядя на начальство преданными глазами, прогавкал Гельмут. – Каких рисунков? – не понял Роммель. – На обтекателях наших «Кречетов», сэр! На машине Большого Демона и Тени уже нет свободного места, сэр! У остальных – немногим лучше. А если судить по этой карте, его потребуется довольно много, сэр! И даже если рисовать внутри машины, то все равно не хватит, сэр! – Это – самая важная проблема? – нахмурился генерал. – Есть еще одна, сэр! Отсутствие в ВКС отдела манипуляции модой и общественным мнением, сэр! Возникла необходимость готовить обывателей к тому, что вешать награды на заднюю часть парадного мундира – это нормально, сэр! А этим, черт подери, некому заниматься, сэр! Класс грохнул. И ржал минуты две. Пока Роммель не поднял руку: – Капитан Шварц! Я чувствую, что вы созрели для возвращения обратно в Комплекс! – Разве, сэр? – Гельмут побледнел. – Думаю, что в подразделении «Демон» вам не место. Вы можете принести гораздо больше пользы, служа Конфедерации в должности штатного психолога. Ваше призвание – готовить молодежь к тяготам и лишениям воинской службы… – Спасибо за предложение, сэр! – сообразив, что начальство тоже шутит, заулыбался Шварц. – Я с удовольствием его принимаю… но с одним небольшим дополнением. Психологом буду, но… тут, среди моих друзей: кто-то же должен присматривать за моральным климатом в этом бардаке? – Ладно, потрепались, расслабились… и хватит. Теперь перейдем к делу. Через несколько дней на Лагос прибудет третья очередь. Майор Волков! Через сутки после их прибытия вы должны распределить личный состав подразделения по четырем ротам. И определиться с теми, кто будет ими командовать. Две недели на слетывание, и роты отправятся к местам своей постоянной дислокации – на Арлин, Дабог и Квидли. На Базах ВКС этих систем уже строятся посадочные квадраты с казармами и всей необходимой для полноценных тренировок инфраструктурой. Да, кстати, командиры рот НЕ ОБЯЗАНЫ подчиняться командующим местных флотов. Наоборот – практически любая ваша просьба будет выполняться немедленно. Вы – полностью автономны. И подчиняетесь только командирам рот, майору Волкову, генералу Харитонову и мне. Далее… сегодня на послеобеденном разводе во всех гарнизонах Окраины объявят Оранжевый Код: во время подготовки к полномасштабной войне тратить время на мелкие правонарушения – преступно. А устраивать драки во время военного положения не захотят даже самые отъявленные придурки. Естественно, увольнения тоже будут запрещены. Для всех, кроме вас – если возникнет необходимость отдохнуть НА ПЛАНЕТЕ своего базирования, считайте, что разрешение вы уже получили. Что еще? Количество «контриков», которые вас охраняют, будет существенно увеличено. Увы, есть такая необходимость, но вникать в нюансы вам не обязательно. Я просто хочу, чтобы вы отнеслись к этому спокойно. Старшим на Лагосе будет ваш хороший знакомый старший лейтенант Костин. На Квидли – капитан Иевлев. С остальными мы пока не определились. Да, Шварц, Костин уже старший лейтенант… – заметив, что Гельмут удивленно приподнял бровь, усмехнулся генерал. – Они тоже делают свою часть работы, и когда я вижу результат, то стараюсь их поощрять… – Мы только за, сэр! – Вот и хорошо. На чем я остановился? Так… – Роммель сверился с записями в комме и продолжил: – В ближайшее время на каждую из четырех планет доставят по тридцать резервных «Кречетов». Кроме того, на каждой из баз начнется строительство новых хранилищ под «Москиты» и «Мурены»: я планирую удвоить имеющийся в каждой системе боезапас. Далее, заказано по две новые орбитальные крепости для каждой системы Окраины. И уже начато развертывание дополнительных минных полей. Теперь они будут не только в секторах подхода Ключей: для обеспечения максимальной безопасности планет МОВ-ы будут развешиваться на средних и высоких орбитах. Безусловно, это осложнит полеты гражданских судов, но другого выхода у нас нет. Кстати, через неделю транссистемные полеты на Окраину и между ее планетами будут временно прекращены: если не считать бомбардировок Нью-Бирмингема, Вайттауна и Форт-Лейка, мирное население гибнет в основном во время них. Когда транспортники всплывают в системе, которую атакуют Циклопы. Далее, на время пребывания на Лагосе всего личного состава подразделения «Демон» эта казарма полностью переходит в ваше распоряжение. С завтрашнего дня подразделение Оборотней переезжает на территорию Четвертого истребительного полка Шестого флота. В течение трех суток вокруг казармы будет залито еще три посадочных квадрата – с двести седьмого по двести девятый. Так что с местом под «Кречеты» проблем не будет. Увы, для монтажа оборудования, необходимого для наземной подготовки двухсот сорока двух человек, потребуется время. Поэтому до их прилета для подготовки второй очереди максимально используйте имеющуюся на «Посейдоне» «Альтернативу». И поднимайте в космос только тех, кому не хватает места на тренажерах. Да, с завтрашнего дня на Лагос начнет прибывать еще и старший офицерский состав флотов Окраины: их подготовкой будет заниматься генерал Ридли. И, при необходимости, майор. Кстати, под командование Железного Джо передан Двадцать седьмой резервный флот в полном составе. Так что скоро в Шестом флоте будет порядка пятисот вымпелов. Что не может не радовать. Если вы успеете их подготовить так же, как и основной состав, Циклопов будет ждать неприятный сюрприз… И последнее. Сегодня в шестнадцать часов на Базу прибудут головизионщики. Планируется отснять небольшой ролик, который пойдет по всем новостным каналам Конфедерации: я не хочу, чтобы объявление Оранжевого кода на Окраине вызвало панику и шквал непонятных слухов. В этих съемках, скорее всего, задействуют и вас. Так что будьте готовы. Пожалуй, у меня все… Вопросы есть? – Нет, сэр… – после небольшой заминки ответил Вик. – Ясно… – вздохнул Роммель. И… усмехнулся: – Кстати, Шварц! Если я не ошибаюсь, вы уже получили карт-бланш на выбор напарницы. А все еще летаете с Семеновым и Краузе. Почему? – Вы никому не скажете, сэр? – сделав страшные глаза, спросил Гельмут. – Нет… Никому! – осмотрев удивленную таким панибратством вторую очередь, ответил генерал. – Это все из-за Семенова! Вы посмотрите на него – это он тут, в классе строит из себя взрослого. А как залезает в свой «Кречет» – тут же отпускает тормоза и ведет себя, как несмышленыш! Пытается изображать второго Волкова, и тоже лезет в самое пекло. А кто, кроме меня, сможет его там прикрыть? В общем, именно из-за него я никак не могу устроить собственное счастье. Вот когда он наберется опыта и научится нормально летать, я, наконец, смогу немного расслабиться. И возьму к себе в звено сразу двух прелестниц… – Покажете, кого? – Конечно, босс! Приведу и скажу: «Знакомьтесь, девочки, это – мой лучший друг, командующий всеми Военно-Космическими силами Земной Конфедерации, самый настоящий бригадный генерал Курт Роммель». И тогда они точно не смогут устоять… – Серьезные планы, Гельмут… – расхохотался генерал. – Знаете, если мы выиграем эту войну, то вы сможете воплотить их в жизнь в любое время и в любом месте. Даю слово… Ладно, господа офицеры. Мне пора. Надо заниматься делами… …Сразу же после ухода Роммеля в классе установилась мертвая тишина: молодежь никак не могла оторвать взгляд от Шварца, а «старички» ждали, что скажет Вик. – Итак, по поводу разделения на роты. Первой буду командовать я. Второй – Семенов. Третьей – Вильямс. Четвертой – Кощеев. Заместителями командиров назначаются напарники лидеров первых трех звеньев. У Кощеева – только Джоуи Маккормик. Звено Стоун уходит под начало Элен. Шмакова с ребятами – к Алексею. Остальные боевого опыта не имеют, поэтому особой разницы куда они попадут, нет. У меня большая просьба к молодежи: да, большинство из вас старше ваших командиров. И выслуга лет у вас больше. Но опыт службы в гарнизоне и опыт войны с Циклопами – вещи разные. Поэтому любое приказание, полученное от командиров рот и их заместителей, должно выполняться беспрекословно. Думаю, объяснять, почему – необходимости нет. – Может, все-таки поставить на четвертую роту кого-нибудь из первой очереди, а? – дождавшись паузы, спросил Кощеев. – Вместо меня… – Разбивать слетанные звенья я не буду – нет смысла. Слишком уж они хорошо друг друга чувствуют. А тебе опыта не занимать. И с Циклопами ты уже встречался. В общем, как говорит Гельмут, «и не надейся»… – Ясно. Вопрос снят… – Вот и хорошо. Мое звено останется тут. Игорь уйдет на Квидли. Элен – на Арлин. А ты со своими ребятами – на Дабог. Честно говоря, в ваших боевых качествах я более-менее разобрался, а вот с личными отношениями – пока не очень. Поэтому, если у кого-то есть желание служить в одной роте – прошу подготовить рапорты. И еще. Тех, кто имеет боевой опыт, среди нас немного. А третья очередь – это двести человек. Подготовить их к войне силами пяти боевых звеньев будет ОЧЕНЬ тяжело. Поэтому часть этой работы вы должны взять на себя. Что именно – я скажу через три дня. Когда вы вылезете из «Альтернативы». И выспитесь. Да, забыл сказать. До прилета пополнения спать будем мало. По три часа в сутки… Просить у вас прощения за это не буду – на носу ВОЙНА… Глава 32. Генерал Харитонов Как только «Иван Грозный» подключился к каналам связи Ньюпорта, комм еле заметно завибрировал: с сервера пришел запрос от абонента, ожидающего появление абонента в Сети. Прочитав имя, появившееся над появившейся на экране иконкой, генерал тут же ткнул пальцем в сенсор установления соединения. И опустил на глаза рамку виртуального монитора. – Доброй ночи, Владимир Семенович… – Судя по выражению лица замминистра МБ Конфедерации, в момент получения вызова он спал. – Так… Насколько я понимаю, вы только что всплыли. – Да… – кивнул Харитонов. – Значит, последние новости прошли мимо вас. Жаль. Впрочем, ознакомиться с ними еще не поздно: я подготовил вам пакет с выжимками из того, что вам необходимо знать. Прошу просмотреть эту информацию немедленно. Или, по возможности, ДО ТОГО МОМЕНТА, как вы захотите связаться с кем бы то ни было. Или решите приземлиться. Как закончите – наберите меня еще раз: я как раз успею проснуться и привести себя в порядок. – Хорошо… До связи… – Дождавшись завершения закачки, генерал прервал соединение и, распаковав архив, прикипел взглядом к первому же попавшемуся на глаза заголовку: «Демоны. Десять из ста двадцати шести. Цель оправдывает средства?» [115] …Головидео начиналось с рассказа о древнем монашеском ордене Старой Земли – «Обществе Иисуса» [116] и его основателе, генерале Игнации Лойоле. Фоном для короткого рассказа о принципах, лежащих в основе деятельности ордена иезуитов, почему-то служили анимированные сцены использования экспонатов музея истории пыток: под обстоятельный рассказ автора зрителю демонстрировали картины колесования, четвертования, растягивания на дыбе, сжигания на костре и другие «прелести» борьбы с инакомыслием, использовавшиеся в темном Средневековье. Работа тех, кто монтировал сюжет, заслуживала всяческих похвал: уже через пять минут Харитонова замутило. И у него появилось желание промотать этот кусок как можно быстрее… Второй частью сюжета оказался ролик о периоде, предшествующем появлению закона о запрете вмешательства в геном человека. Картины, демонстрируемые зрителю, отличались излишним реализмом и здесь: крупные планы тел сотен нежизнеспособных уродов, созданных за десятилетия «торжества науки над разумом», вызывали насколько сильное ощущение омерзения, что генерал впал в бешенство: напрашивающаяся аналогия с Демонами действовала на нервы и требовала каких-то действий. Желательно, насильственных. Увы, авторов пасквиля поблизости не оказалось, и пришлось смотреть продолжение – пасторальные пейзажи Богом забытых уголков обитаемых планет Конфедерации. На детей, резвящихся на зеленых лужайках перед чистыми, похожими на игрушечные, домиками. На их родителей, с умилением следящих за развлечениями своих сорванцов. На бескрайние поля агрокомплексов, над которыми летают беспечные пичужки… И пытаться понять, зачем автор вставил в головидео кусок, не несущий никакой смысловой нагрузки. Долго думать не получилось: небольшая моральная передышка, устроенная зрителям, завершилась довольно быстро. И перед генералом возникло счастливое лицо мальчишки, увидевшего свою фамилию в списке поступивших в Академию ВКС. Небольшой отъезд камеры, и появившаяся в кадре мать еле слышно произнесла: «Вот и закончилось твое детство, сынок… Теперь ты мужчина. И настоящий защитник Конфедерации»… …Строй курсантов-первогодков. Первые занятия на спортивном комплексе. Марш-бросок. Стрельба… – калейдоскоп образов мелькал так быстро, что рябило в глазах. – Первое увольнение. Бар. Сидящая рядом девушка. Первый поцелуй. Прощание у КПП. Улыбка на лице спящего в кровати курсанта. Раннее утро. Бесконечный строй будущих офицеров, замерших перед своими командирами. Тучи, наползающие на плац. И лица, лица, лица… Тревожное музыкальное сопровождение, еле слышное во время третьей части, стало заметно громче. И в момент, когда ухо резанул какой-то дикий скрежет, в кадре возникла новая картинка. Операционная палата с кибер-хирургами, генераторами стазиса, системами реанимации и кучей вспомогательного оборудования. А потом – крупный план лезвия древнего скальпеля… и перед глазами изумленного Харитонова возник список. С фамилиями, именами, местами рождения. На фоне огромной, окрашенной алым, цифры 126. «…на операционных столах оказалось сто двадцать шесть лучших выпускников самых элитных учебных заведений ВКС Земной конфедерации… – вещал голос за кадром. – Причем не по своей воле: по свидетельству их сослуживцев, процесс вербовки будущих Демонов больше напоминал похищение. Представляете себе? Похищение! В наш просвещенный век! А ведь это – не самое страшное: большая часть этих молодых, талантливых и красивых парней и девушек в одночасье лишились не только будущего, но и жизни. Всю последовательность жутких и бесчеловечных операций в секретных лабораториях генерала Харитонова в системе Нью-Джорджии пережило только десять так называемых Демонов. Из ста двадцати шести кандидатов. Значит, сто шестнадцать их товарищей были цинично брошены на алтарь войны… Один выживший из тринадцати – это нормально? Нехитрые подсчеты, которые может провести любой из вас, покажут еще более страшную цифру: двести сорок человек второй и третьей очереди ужасного Проекта – это три с лишним тысячи убитых детей! Наших с вами детей, дамы и господа!!!» Досмотрев головидео до конца, Харитонов с трудом заставил себя успокоиться: психологи, монтировавшие этот фильм, постарались на славу. Ощущение, оставшееся после его просмотра, можно было выразить двумя фразами: «Генерал Харитонов – убийца детей» и «Лаборатория Харитонова – кузница ненависти к человечеству»… Последний образ прорабатывали особенно тщательно: вся заключительная часть ролика посвящалась тем нечеловеческим испытаниям, которым должны были подвергаться подопытные, чтобы из них получились те самые уроды, которые могут отправить журналистов в горячие зоны. Крушить кости ни в чем не повинным офицерам. Или спокойно смотреть на муки сгорающих заживо жителей Нью-Бирмингема, Вайттауна и Форт-Лейка… Остальные голофайлы были приблизительно в том же духе: бесподобная работа сценариста, психолога и оператора; умелая подтасовка фактов и правдоподобного вымысла. И жуткий негатив на выходе. Закончив просматривать пятый ролик, генерал поймал себя на мысли, что готов лично пристрелить весь коллектив создателей этих «шедевров». Даже если ему позволят это сделать только перед объективами всех без исключения новостных агентств Конфедерации: другое наказание за весь тот объем грязи, который они вылили на Демонов и ВКС, в голову упорно не приходило. «Ну и кому это выгодно? – кое-как взяв себя в руки и открывая следующий документ, подумал он. – Нашли время, уроды…» …Файл под номером шесть оказался не очередным пасквилем, а официальным документом, опубликованным на сайте Комиссии Присоединившихся систем. Несколько директорий личной странички господина Мак-Грегора извещали граждан Конфедерации о ходе расследования «уголовных дел тысячелетия». Судя по датам, стоящим в каждом из новых постов, директории обновлялись минимум два раза в сутки. Видимо, для того, чтобы хоть как-то успокоить кипящее от негодования население. Работу изображали добросовестно: например, за трое суток с момента «начала расследования» в разделе, который касался генерала Роммеля, было выложено десятка полтора документов, неопровержимо свидетельствующих о его «виновности». И логическим завершением этой юридической вакханалии служила выдержка из приказа Председателя Комиссии Присоединившихся Систем Земной Конфедерации об отстранении бригадного генерала Роммеля от должности командующего ВКС. А так же постановление Генеральной Прокуратуры об его аресте. «С ума сойти! – перечитав последний документ раза три, подумал Харитонов. – Указали даже фамилию лица, ответственного за задержание, название отправленного на Лагос судна, дату и время его возвращения, а так же предполагаемый приговор суда! Бред!!!» Исходя из того, что писали в соседних директориях, кораблей, отправленных на Лагос, было несколько. Генеральная Прокуратура выдала ордера на арест трех Демонов: майора Волкова и капитанов Орловой и Семенова. И за каждым(!) из них послали по крейсеру с бойцами спецподразделения Министерства юстиции. Но и это было не все: еще три борта готовились вылететь на Нью-Джорджию: господин Председатель Комиссии Присоединившихся Систем решил опечатать Комплекс до завершения расследования по делу о вмешательстве в геном человека. И заодно арестовать и перевезти на Ньюпорт весь работающий в нем персонал… Дочитав последнее предложение, генерал изо всех сил врезал кулаком по столу, взвыл от острой боли в запястье и, ткнув левой рукой в сенсор вызова командира корабля, заорал: – Посадка на Ньюпорт отменяется! Немедленно разворачивайте корабль и рассчитывайте прыжок к Нью-Джорджии! – Господин генерал! Только что с планеты поднялся эсминец. На его борту – представитель Генеральной Прокуратуры. В настоящий момент он находится со мной на связи и требует остановить линкор… – Мне плевать на то, что он там требует, полковник! Разгоняемся и уходим в гипер, слышите? При попытке нас остановить приказываю открывать огонь на поражение. Впрочем, стоп. Разгоняться пока не торопитесь: маршевые двигатели врубите только после отстыковки уиндера майора Тишкина. А открывать огонь я разрешу только после того, как появлюсь на мостике: это моя ответственность и перекладывать ее на вас я не собираюсь… … – Генерал Харитонов? – на лице взирающего с экрана офицера играла кривая улыбка. – У меня есть ордер на ваш арест. У вас он, кстати, тоже есть: я только что скинул копию на сервер вашего линкора. Поэтому приказываю немедленно остановить корабль и принять мой эсминец в адмиральский трюм… – Вынужден отказаться, сэр-не-знаю-вашего-имени… – вздохнул Владимир Семенович. – В настоящее время «Иван Грозный» начинает разгон для прыжка на Нью-Джорджию. И останавливаться не собирается. Однако в ваши полномочия я верю. И не буду сопротивляться. Потом. В системе назначения. Через два часа после всплытия. В общем, закончив все свои дела, я буду ждать вас у себя на борту. И позволю себя арестовать. Вас устроит такое решение? – Нет. Вы сдадитесь немедленно… – прищурившись, прошипел его собеседник. – Иначе это будет расцениваться, как… – Мне плевать, что и как вы будете расценивать! – перебил его Харитонов. – И меня не пугают ваши угрозы: я боевой офицер и видел вещи пострашнее, чем ваш прищуренный взгляд. Через два часа после всплытия – это единственный устраивающий меня вариант. Думаю, найти мой линкор на Нью-Джорджии вам проблемы не составит. А сейчас извините – я занят… Да, еще один нюанс: не советую пытаться задерживать мой корабль: я отдал приказ открывать огонь на поражение… – Вы… что? – обалдел офицер. – Я. Отдал. Приказ. Стрелять. В вашу. Лоханку… – выделяя каждое слово, повторил генерал. И выключил связь. Потом прикоснулся к сенсору повтора последнего звонка и, дождавшись ответа замминистра МБ, коротко произнес: – Спасибо. Новости – хоть стой, хоть падай. Садиться на Ньюпорт я не буду: прыгаю обратно на Нью-Джорджию. Хочу отправить третью очередь Проекта и весь персонал на Лагос – войну никто не отменял, а те игры, в которые пытаются играть известные нам с вами личности, могут привести к беде. Приятно было поработать вместе. Думаю, увидимся нескоро. Если вообще увидимся: на Нью-Джорджии я дам себя арестовать… – Зачем? – удивленно спросил Климов. – Вы же анализировали сложившуюся обстановку… – пожал плечами Харитонов. – Если толпе не бросить жертву, то начнется бунт. В период войны этого допускать нельзя. Встанет промышленность или транспорт – прекратится подвоз боеприпасов на Окраину. А это будет началом катастрофы. В общем, показательный процесс хотя бы над одним человеком – это идеальный выход… – Жертвой можете быть и не вы… – вздохнул замминистра МБ. – А кто? Генерал Роммель? Кто, кроме него, может нормально командовать ВКС? Или подставить моих Демонов? Каждый из них ценнее, чем я или даже целый флот Метрополии… В общем, получается, что кроме меня защищаться некому… Да ладно, не расстраивайтесь. У меня хватает материала, чтобы обелить своих офицеров и аргументированно доказать свою правоту… – Воспользоваться этим самым материалом вам не дадут! Решение уже принято. И что бы вы ни говорили на слушаниях, в Сеть пойдут УЖЕ ОТСНЯТЫЕ ролики… Думаете, почему на сайте Комиссии опубликованы «вероятные» приговоры? Потому, что к пожизненному заключению вас и генерала Роммеля приговорили еще вчера. А трех Демонов хотят отправить на третью степень психокоррекции… Представляете себе? – Они же превратятся в растения! За что? В благодарность за то, что они остановили Циклопов? – Это политика, генерал! Как я ее ненавижу… – Климов поиграл желваками и тяжело вздохнул: – Не делайте глупостей, Владимир Семенович! Я могу пропустить вас через программу защиты свидетелей… А когда ситуация изменится… – Нет. Предложение оценил, но согласиться не могу… – Харитонов отрицательно помотал головой. – Я – мужчина. Военный. И несу ответственность за своих людей. А еще – человек слова. Увы… Глава 33. Виктор Волков Первые двое суток после объявления Оранжевого Кода я помнил неплохо: да, я практически не вылезал из «Кречета» и жил на одних «коктейлях», но при этом занимался делом, которое понимал и любил. То есть летал и учил летать молодежь. А когда в системе появились корабли с офицерами флотов, приписанных к Арлину, Дабогу и Квидли, соображать быстро перестал. Так как количество взваленных на меня обязанностей превысило некую предельную допустимую величину. Поэтому я стал воспринимать действительность урывками. Воспоминания о каких-то тренировочных боях в составе звена сменялись проверками правильности очередного построения «Тумана»; бои против пополнения второй очереди – «Каруселью» в рядах Шестого флота и запредельными перегрузками, вызывающими кратковременную потерю сознания; лекции для высшего командного состава флотов Окраины – попытками отмыть лицо от потеков крови из носа и ушей. Поэтому когда мне сообщили, что на космодром село двести тридцать кораблей, я не сразу сообразил, что это значит. И еще минуты две тыкал световой указкой в виртуальную модель устроенной нам ловушки, пытаясь объяснить сидящим напротив меня офицерам логику своего поведения в этот момент. – Майор! Третья очередь подразделения «Демон» построена на плацу и ждет вашего появления!!! – встряхнув меня за плечо, неизвестно в какой раз повторил генерал Роммель. И легонько подтолкнул по направлению к выходу из тактического класса. Очередная доза «коктейля» сознание прояснила. Но ненадолго: я сообразил, что нахожусь в штабе Базы, самостоятельно нашел свой «Кречет», на автопилоте перегнал его к казарме и даже умудрился вылезти из зачем-то надетого на себя перед взлетом «Стража». А потом снова отключился. И пришел в себя только от тихого шепота непонятно как оказавшейся рядом со мной Иришки: – Тебе совсем плохо, да? – Неа… Нормально… – мысленно ответил я, на автомате подключившись к ее персональному каналу. – Тогда пора уже что-нибудь сказать. Ты стоишь и молчишь уже минуты четыре… Прими еще «коктейля», что ли… – Угу… Сейчас… О, черт! – сообразив, что стою перед строем ожидающей моего выступления молодежи, я зачем-то застегнул ворот кителя и, наткнувшись на удивленный взгляд стоящего напротив меня майора Родригеса, окончательно пришел в себя: – Здравствуйте, господа офицеры! Поздравлять вас с окончанием подготовки по программе проекта «Демон» я не буду: она далеко не закончена. И по большому счету, выдергивать вас из рук инструкторов Комплекса еще слишком рано – вы не привыкли к своим новым возможностям и физически не можете демонстрировать навыки, которых у вас нет. Только вот времени тренировать вас по обычным схемам, проверенным на тех, кто прошел подготовку в Комплексе до вас, нет. Если верить новым данным, полученным от наших союзников, то в ближайшее время противостояние с Циклопами перейдет на качественно новый уровень. Да, вы не ослышались: то, что мы считали полноценным вторжением, для Циклопов было чем-то вроде небольшой локальной войны. Да… Было… До недавнего времени… …Слова складывались в речь сами по себе. Словно без участия разума. Казалось, что мое сознание разделилось на несколько независимых потоков, и пока одна часть рассказывала новичкам о перспективах и задачах, которые ставит перед ними командование, вторая отслеживала логику повествования, третья готовила тезисы, которые необходимо было озвучить, а остальные обдумывали планы подготовки каждой из четырех будущих рот. Такой тип мышления напоминал работу с БК-ашкой. Или независимое пилотирование нескольких кораблей. И был, в общем-то, привычным. Но привычным только по отношению к пилотированию. А не к обычной жизни. И это было очень интересно. Поэтому, закончив основную часть речи, я еще секунд пять удерживал себя в этом состоянии: пытался поймать принцип, позволяющий его инициировать. А когда понял, что смогу его повторить, сообразил, что пора закругляться: – Итак, сейчас половина первого ночи. Откровенно говоря, за последние трое суток мы слегка перетренировались, поэтому большинство из нас уже спит. Стоя. С открытыми глазами. Поэтому третья очередь сейчас отправится заселяться в выделенные для нее комнаты и ужинать. Вторая – спать. Тоже в казарме. Первая ляжет в саркофаги «Авиценны»: завтра вы мне будете нужны в нормальном состоянии. Общий подъем – в семь утра. После завтрака я разделю подразделение на роты, познакомлю подчиненных с их командирами и оглашу программу занятий на ближайшие десять дней… …Нормально выспаться мне не удалось: за полтора часа до подъема заревели баззеры боевой тревоги… и я пришел в себя уже в кресле своего «Кречета». Автоматически выполняющим предполетные процедуры. Заметив, что в командирском секторе тактического экрана россыпями вспыхивают иконки готовности к взлету, я выругал себя последними словами и тут же подключился к общему каналу мыслесвязи: – Я – Большой Демон. Взлет разрешаю звеньям с первого по шестое. С седьмого по четырнадцатое – пятиминутная готовность! Третьей очереди – отбой боевой тревоги! Повторяю: взлет разрешаю ТОЛЬКО звеньям Семенова, Вильямс, Кощеева, Стоун и Шмаковой! Как ни странно, ни одного лишнего возгласа я не услышал: вторая и третья очередь, провожая взглядом стартующие с космодрома корабли, дисциплинированно молчала. «Вот и хорошо… – подумал я. – Хоть перекрикивать никого не придется…» …К моменту, когда мы оказались в космосе, в секторе подхода Ключа-три кипел самый настоящий бой: восемьдесят с лишним машин Шестого флота, находившиеся на боевом дежурстве, выстроившись в «Туман», сдерживали атаку тридцати двух вражеских кораблей. И довольно неплохо: судя по тому, что показывал мой тактический экран, за пять минут, прошедших с момента появления Циклопов в системе, ребята Железного Джо не потеряли ни одного корабля. Их оппоненты, как ни странно, тоже… – Вик! Это не истребители! – услышав голос Иришки в персональном канале, я внимательнее вчитался в показания приборов и похолодел: выхлоп машин, атакующих Шестой флот, были как две капли воды похож на выхлоп машины, которая когда-то вызывала меня на дуэль… – Всем внимание! – в общем канале мыслесвязи рявкнул я. – Помните Циклопа, с которым я бился один на один? Так вот. Все эти машины – из той же серии. Пилоты, видимо, тоже. Так что работать начнем «елочкой». Из трех первых звеньев. Остальные – встраиваются в ордер Шестого флота и ждут моей команды… – Ясно, Вик… – отозвался Кощеев. Видимо, за всех сразу. – Большой Демон! Я – Лидер-один! Флот пока не поднимаю… – Услышав голос Роммеля, я не сразу понял, почему: всматривался в атакующий ордер врага и пытался представить себе его уязвимые точки. – Лидер-один! Я – Большой Демон. Согласен, сэр. Мы пока их пощупаем. Сами… Смысла поднимать весь флот не видел и я – демонстрировать разведывательному подразделению Циклопов все имеющиеся в наличии корабли было идиотизмом. Поэтому, выбросив лишние мысли из головы, я забрал контроль над «Кречетами» звеньев Вильямс и Семенова. И, изобразив атаку девяти одиночных истребителей, повел их к ордеру врага. Пять из шестнадцати двоек тут же вывернулись из атакующего ордера и, выбрав себе по цели, рванули нам навстречу… Первая же моя попытка срезать эмиттер защитного поля у пролетевшего рядом с нами Циклопа успехом не увенчалась: импульс ГПИ прошел, но в пустоту! А выпущенный в этот же корабль «Москит» взорвался, не успев даже активировать первую волну БЧ! – Ни хрена себе! – выругалась Линда. – Читеры, блин, какие-то! – Резанул защитным полем… – спокойно прокомментировала Ира. – Не одни мы догадались… – Угу… – выводя машины Семенова и Краузе из-под атаки, буркнул я. – А от импульсов ГПИ уходят мерцанием. Толково, черт подери! – И что будем делать, босс? – поинтересовался Гашек. – Есть одна идейка… – усмехнулся я. И повел машины в боевой разворот. Последовательность перестроений, которая пришла мне в голову, удалось четко исполнить раз на пятый: никак не получалось выдерживать минимальный временной зазор между последовательными выходами моих машин в положения для атаки на один и тот же эмиттер. Зато когда я смог всадить в одну и ту же точку четыре последовательных импульса с интервалом меньше одной миллисекунды, и увидел, как дрогнуло защитное поле вражеской машины, то почувствовал, что мое лицо медленно [117] растягивается в улыбке… Следующую атаку я тщательно маскировал. И даже позволил выбранному жертвой Циклопу порезать пару выпущенных со средней дистанции «Мурен». Не обращая внимания на возмущенные вопли Горобец, не понимающей, зачем я трачу боеприпасы, я вывел первые три «Кречета» в нужные положения и дал первый импульс… Да… скорости реакции Линды можно было позавидовать: как только у Циклопа пропало защитное поле, выпущенная в упор торпеда разнесла его машину в дым. А следующие три с разных сторон атаковали его ведомого… – Вау! Викки! Они что, сваливают?! – увидев, как все без исключения Циклопы разворачиваются дюзами к Лагосу и врубают маршевые двигатели, завопил Шварц. – Что за хрень, а? – Они не рассчитывали, что мы будем их сбивать… – предположила Линда. – И в следующий раз прилетят вместе с эскадрой. Вот тогда нам не поздоровится: отловить и сжечь этих паскуд среди сотен других кораблей будет довольно сложно… – Угу… А никто, кроме Вика, такой финт со «Скольжением» не изобразит… – мрачно добавила Иришка… – А я вообще не понял, что он сделал… – вздохнул Форд. – Хотя кручу запись уже шестой раз… – Ля-ля – потом! – разозлился я. – Пока они уходят, хочу уронить еще хотя бы одного… Глава 34. Ирина Орлова Не успели мы войти в атмосферу, как Роммель вызвал Вика в штаб Базы. Поэтому, проводив взглядом его машину, рванувшуюся к первому квадрату, я посадила свой «Кречет» на родной двести шестой. И, выбравшись из корабля, попала, как кур в ощип: Семенов, Вильямс и другие первые номера звеньев, затащив меня в тактический класс, потребовали объяснения маневра, позволяющего сжигать эмиттеры новых Циклопов. Зависла я там надолго. И не из-за тупости ребят – просто каждую минуту в класс врывался очередной Демон, пропустивший начало изложения и начинал требовать повторения. В общем-то, на словах это самое «Скольжение» выглядело просто – в место, где должен был оказаться эмиттер, необходимо было всаживать не один импульс, а как бы очередь. И тогда после завершения мерцания вражеский корабль, вернувшийся в ту же точку пространства, сам подставлялся под удар. Зато реализация этой идеи требовала безумного контроля движений каждой из машин звена. И сумасшедшей скорости работы ГПИ – минут через сорок обсуждения желание попробовать свои силы и повторить то, что не так давно придумал Вик, выразило только три человека. И те решили делать это в «Альтернативе». После того, как напишется соответствующая тренировочная программа. В общем, из класса мы выбрались где-то часа через два. И то потому, что вспомнили про оставленную без присмотра молодежь. Вспомнив тезис инструкторов Академий ВКС «Курсант без работы – преступник», Семенов шустренько построил вторую и третью очередь, условно разделил их на три части и, забрав одну из них, унесся с ними в «Посейдон». Вторая и третья, под руководством Вильямс и Кощеева, улетела в разные части системы отрабатывать те базовые упражнения, которые мы считали наиболее важными в реальных боях с обычными кораблями Циклопов. А меня отправили к Родригесу, обозвав заместителем Большого босса и поручив решить все организационные вопросы. Хорошо, хоть не одну, а вместе с заместителем заместителя. И по совместительству главным геймером подразделения «Демон» госпожой Горобец. Против такой компании я не возражала. Поэтому, проводив взглядом бегущую к своим кораблям молодежь, зашагала по направлению к транспортникам, прибывшим вместе с третьей очередью: по моим прикидкам, Родригес должен был обретаться именно там. И почти сразу же вспомнила о фразе, вскользь брошенной Виком перед сном: «Насколько я понимаю, у Игоря и Линды все довольно серьезно. А она до сих пор летает с нами… Думаю, что если пообщаться с Вольфом…» – Слышь, гроза Циклопов! – вздохнула я. – Викки хотел обсудить с тобой один довольно щекотливый вопрос. Только вот никак не найдет время пообщаться – дергают его нещадно. В общем, я попробую его заменить, ладно? Давай присядем на пару минут… ну, хотя бы вот на этот элеватор… и немного поговорим… – Конечно, Ириш! Что за вопрос? – Через девять дней вторая рота уйдет на Квидли. На место постоянного базирования. А мы останемся тут. Если хочешь, то есть возможность махнуться оружейниками – ты сможешь летать с Игорем, а Вольф – с нами. Тогда ты всегда будешь рядом с ним… – Мда… – Горобец посмотрела куда-то сквозь меня, потом запустила руки в свои волосы и принялась превращать и без того страшную прическу во что-то невообразимое. И перестала терроризировать свои лохмы только минуты через полторы: – Знаешь, я страшно вам завидую. Вы с Виком – идеальная пара. Ты не можешь без него. Он – без тебя. И вас не тяготит присутствие друг друга. Вы все делаете одинаково – ходите, смотрите, едите… И даже говорите одними и теми же словами и выражениями. А, летая, словно прорастаете друг в друга. У нас с Игорем все иначе. Да, мне с ним хорошо. И ему со мной, кажется, тоже. Только вот Любви между нами нет. Есть привязанность. Страсть. Может быть, даже влюбленность. А этого, как ты понимаешь, мало. Иногда мне кажется, что я, очнувшись от Игры, просто прислонилась к тому, кто первым обратил на меня внимание. Ну… как на женщину, что ли… И вот теперь у меня есть Игорь. Вроде бы есть. Странно, правда? Он есть, и в то же время его – нет. Ты заметила, что живу я до сих пор одна. А ведь догадаться переехать к нему не так сложно. Увы, не тянет, Ириш! Нет, иногда такие мысли, конечно, мелькают, но… только мелькают. Знаешь, он мне тоже предлагал летать в его звене. Еще в самом начале наших отношений. Когда все было гораздо острее, чем сейчас. Я отказалась. Тогда. Откажусь и сейчас… – Хорошо… – кивнула я. – Вопрос снят… – Спасибо, Ириш… – Линда виновато улыбнулась и прикоснулась пальцами к моему предплечью. – Мне иногда кажется, что я все еще не смогла нормально адаптироваться к реалу. Нет, я не мечтаю вернуться в игру. И очень тебе благодарна за то, что ты для меня сделала. Но мне частенько бывает неуютно с посторонними людьми. Например, я до сих пор не привыкла к ребятам из последних звеньев второй очереди. А сейчас, видя сотни незнакомых лиц, я вообще чувствую себя потерянной. Слишком много новых людей, понимаешь? – Не ты одна теряешься… – улыбнулась я. – Мне тоже по-настоящему уютно только в компании первой очереди. И еще нескольких человек из второй. Только если я не буду помогать Вику – он один сдохнет от недосыпания. Поэтому я изо всех сил надуваю щеки и изображаю рубаху-девку. Или как там правильно говорится? – Знаешь, а ведь есть еще одна причина, по которой я никогда не уйду из вашего звена… – неожиданно призналась Линда. – Я поняла это только сейчас. Вы – настоящие. В каждом слове, в каждом жесте. Вы – тот островок стабильности, который дал мне возможность заново привыкнуть к реальной жизни. И рядом с вами я тоже чувствую себя настоящей. Не пикселями на экране виртуального монитора и не персонажем бесконечного шутера [118], а человеком. Кстати, может быть, и Игоря я воспринимаю как-то не так потому, что подсознательно сравниваю его с вами… В общем, забей – я сама еще не разобралась… И… не надейся: избавиться от меня вам не удастся… – А никто и не собирался на это надеяться: думаешь, легко расстаться с лучшим оружейником подразделения? – Нет. Не легко. Скажу больше – это невозможно, госпожа щитовик-номер-один! – расхохоталась Линда и, спрыгнув с металлического корпуса элеватора артсклада, припустила к ближайшему транспорту… …Грузовой трюм «Паллады» оказался забит слоняющимися без дела Демонами. Ребята и девушки в летных комбинезонах без знаков различий сидели даже на аппарели, опущенной на пластобетон посадочного квадрата. И с легкой завистью во взгляде поглядывали на нас. – Добрый день, господа офицеры… – стараясь, чтобы в моем голосе звучала уверенность в себе, громко сказала я. – Может кто-нибудь мне подсказать, где в данный момент находится майор Родригес? – Десять минут назад я видела его на третьей палубе, мэм! – тут же отозвалась симпатичная девица с ярко-рыжей шевелюрой и безумно яркими голубыми глазами. – Он заходил в исследовательский блок номер пять… – Спасибо… – улыбнулась я и, легонько подтолкнув растерянно оглядывающуюся по сторонам Линду, быстрым шагом направилась к лифтам. Стараясь не поддаваться охватывающему меня бешенству. – Ириш! Что с тобой? – почувствовав изменение моего настроения, спросила меня Горобец. – Ничего… Почти ничего… – врезав кулаком по сенсору третьей палубы, прошипела я. – С-с-сейчас ус-с-спокоюс-с-сь… Наверное… – Ирка!!! Что случилось?! – развернув меня к себе, Линда встревоженно заглянула мне в глаза. – На тебе лица нет! Я тут же подключилась к ее персональному каналу и взвыла: – Там, внизу, так называемый «Отсев»! Ребята из первой очереди, которых забраковали психологи и инструктора Комплекса! Те, на чьем месте мог бы оказаться любой из нас!!! – Я догадалась… Мало того, сама была на их месте… – Почему их никуда не поселили?! Почему им не присвоили даже вшивого лейтенанта?! Почему их маринуют в трюме, как селедок в банке, вместо того, чтобы поставить в один строй с нами?! Как это, по-твоему, называется? – Не знаю… – А я – знаю! Свинством! Идем!!! – Найдя на схеме третьей палубы нужное нам помещение, я рванула туда в таком темпе, что чуть не сбила с ног попавшегося мне под ноги мужчину в белом халате. И сообразила, что нужно извиниться только тогда, когда передо мной уже начала сдвигаться в стену тяжелая бронированная дверь… Майор Родригес сидел рядом с полупрозрачным саркофагом и вглядывался в развернутый перед лицом виртуальный монитор. Для того чтобы оторвать его от работы, пришлось раза два заорать ему в ухо. И прикрыть ладонью голограмму. – Да? Орлова? Что ты тут делаешь? Пару раз глубоко вдохнув и про себя сосчитав до двадцати, я поняла, что успокаиваться не собираюсь: – Вопрос номер один, сэр! Там, внизу – ребята из Отсева? – Да. Они… – запираться Рамон не стал. – Почему их ничем не заняли? – Стационарные тренировочные комплексы закончат монтировать через трое суток. «Альтернативы» в «Посейдоне» мало и для второй очереди. Да и, по большому счету, базовую наземную подготовку они давно прошли. А дела, которым бы они могли заниматься, мы еще не придумали… – Почему их нигде не поселили? Почему их держат отдельно от нас? Почему на их комбинезонах нет знаков различий, сэр?! – Ждем прилета генерала Харитонова, Ира! Без его разрешения… – Понятно… – Скрипнув зубами, я прикоснулась к тревожному сенсору комма и, услышав голос дежурного офицера «четверки», довольно спокойно произнесла: – Капитан Орлова. Найдите Костина и пришлите его по моему пеленгу. Срочно. – Сделаю… – как обычно, не задав ни одного вопроса, ответил «контрик». И, поняв, что я сказала все, что хотела, тут же отключился… – Итак, господин майор, для грамотного деления подразделения на роты нам требуется пакет информации о каждом Демоне третьей очереди. Начиная с имен и фамилий и заканчивая данными всех пройденных ими контрольных тестов. Майора Волкова вызвал командующий, поэтому этим вопросом занимаюсь я… – Сейчас сброшу на комм… – Отлично. Далее, нам нужны фамилии и имена всего Отсева. Мы поселим их на минус пятом уровне нашей казармы, официально включим в состав подразделения и займем делом. Если для этого вам необходим приказ, то я могу связаться с генералом Роммелем. Прямо сейчас… – Но… – Они – такие же, как и мы, сэр! И не их вина, что у вас что-то там не получилось. И потом, я – тоже из Отсева. И практически не умею летать. Однако на что-то все-таки сгодилась… – поддержала меня Линда. – Хорошо… Допустим, я согласился… Чем вы планируете их занять? – задумчиво посмотрев на нее, пробормотал Родригес. – Для начала пусть поработают с «контриками» – у них сейчас страшный некомплект личного состава. Далее, свободную от дежурств смену мы начнем тестить как оружейников и щитовиков – мало ли, кто-то из них не так плох, как вам кажется… И вообще, знаете, господин майор, ребята, которые вытащили Гомеса с Новой Зари, заслуживают, чтобы их носили на руках. Кстати, как он, сэр? Вы его тоже сюда привезли? Родригес отвел взгляд в сторону, тяжело вздохнул и мешком осел в свое кресло: – В каком состоянии его ввели в стазис на Новой Заре, вы знать должны… – Да… – кивнула я, вспомнив головидео, снятое специально для нас кем-то из руководства Проекта сразу же после того, как Гомеса доставили на Нью-Джорджию. И то, как я хакала серваки Комплекса, пытаясь найти доказательства того, что нас обманывают. – Про то, что после серии операций он впал в кому – тоже слышали… – В общем, у него очень серьезная травма головного мозга. Этот… гнусный Зомби проломил ему голову, и обломки костей… короче говоря, если нам когда-нибудь удастся вывести его из комы, то… Марк не сможет даже думать… Меня затрясло, как от лихорадки: – Я хочу его видеть! Где он? – Он остался на Нью-Джорджии, Ира! – стараясь не смотреть мне в глаза, еле слышно произнес майор. – У меня был приказ перебазировать сюда всех боеспособных Демонов, их инструкторов и психологов. Отсев я взял потому, что там ими будет некому заниматься. Ведь в Комплексе сейчас остаются только врачи. Гомес остался под их присмотром… – Ясно… А что с теми тварями, которые его похитили? – заранее зная, что услышу, все-таки спросила я. – К нам привезли только его. Всех остальных, захваченных на Новой Заре, забрал Харитонов. Честно говоря, их судьба меня не интересовала – я пытался поставить Марка на ноги… И сделал для этого все, что мог… – Спасибо, сэр… – Разрешите? – Услышав, как за моей спиной зашипели приводы сдвигаемой двери, я развернулась на месте и криво улыбнулась ставшему почти близким другом «контрику»: – Добрый день! У нас тут возникла небольшая проблема. Требуется ваша помощь… Переходить на «ты» в присутствии Родригеса Костин, естественно, не додумался: – Я слушаю. – Там, внизу, несколько десятков Демонов. Это рота, которую готовили для работы на поверхности планет. В данный момент у нас нет возможности полноценно загрузить их тренировками или каким-нибудь делом. Я бы хотела, чтобы это сделали вы: если придать к каждой вашей дежурной смене человек по двадцать-тридцать наших ребят, то проблема с некомплектом личного состава в вашем подразделении решится сама собой… Каким будет ваш ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ответ, господин старший лейтенант? – Да. Конечно. С удовольствием. Согласен… Выбирайте, какой вариант вам нравится больше… – усмехнулся старлей. – Когда можно начать их припахивать? – Думаю, с завтрашнего утра: на сегодняшний вечер у меня есть на них кое-какие планы. Кстати, жить они будут в нашей казарме, так что искать их не придется… – Что-нибудь еще? – Нет. Большое спасибо. Можете идти… …Дождавшись, пока за Костиным закроется дверь, майор с интересом посмотрел на меня: – А вы здорово изменились, Ирина! Я горд, что принял учас… – Спасибо… – несколько грубовато перебила его я. – Простите, но если можно, то комплименты оставим на потом, ладно? Если вы не против, то сейчас я бы хотела пообщаться с… пятой ротой подразделения Демон. И… еще. У меня небольшая просьба: доведите до инструкторов, психологов и всех тех, кто продолжит с ними общаться, что употребление названия «Отсев» отныне… не рекомендуется. Назовите их как-нибудь нормально. Например, десантно-штурмовой ротой, что ли? Договорились? – Есть еще одна проблема… – усмехнулся майор. – Лейтенантские звания для них вам придется пробивать без моего участия: к генералу Роммелю я не вхож, и на то, чтобы добиться даже двухминутной аудиенции, мне придется убить кучу времени. Да я и не уверен, что он вообще станет меня слушать… – Это как раз не проблема, сэр… – Я скинула кусок записи нашего разговора с БК-ашки на комм Вику. – Виктор еще у него. Поэтому я уверена, что в ближайшее время вопрос будет решен. И, естественно, положительно: кого-кого, а Волкова Роммель слушает ОЧЕНЬ внимательно… Майор удивленно посмотрел на меня: – Ничего себе темпы… Впрочем, а чего еще от вас можно ждать? Ладно, я сдаюсь… Пошли знакомиться с пятой ротой… Глава 35. Ингвар Гурниссон – Ингви! Ты слышал, что они несут? – угрюмо поинтересовался Папа Джордан у Жала. – Кто «они», босс? – Те, кто устроил черный пиар Демонам и командованию ВКС… – Судя по выражению его лица, Стомп пребывал в бешенстве и в ближайшее время успокаиваться не собирался. – Те, кто планировали эту акцию, – недоумки! Неужели они не знают, что Председатель Комиссии – патологический трус? – Мак-Грегор, босс? – А кто же еще? Я не удивлюсь, если ради того, чтобы усидеть на своем месте, этот придурок посадит командующего ВКС и всех его боеспособных офицеров, «догадается» отменить поправку к закону о вмешательстве в геном человека и уничтожит всех Демонов… – Но война ведь еще не закончилась! Как можно уничтожать единственное боеспособное подразделение Конфедерации? – Ингви! Ты что, еще не отошел от «Афродиты»? Скажи мне, что в Метрополии знают о войне? То, что им показывают головизионщики? Ну и как воспринимаются эти репортажи населением Метрополии? Ну, что молчишь? Да, никак! К ужасам на голоэкране общество привыкло уже давно. Сравни масштаб потерь человечества в этой войне, с тем, что показано, например, в сериале «Пришествие Тьмы»… – В реале раз в сто меньше, босс! – вздохнул Ингвар. – Угу. А теперь скажи, где красочнее сняты трупы? В «Пришествии» или в тех репортажах, которые появляются в Галанете после очередного вторжения? – Реальная война однозначно смотрится хуже… – не смог не согласиться Гурниссон. – Конечно! В сериалах над каждым кадром работает коллектив психологов, режиссеров, операторов, врачей. А его воздействие на зрителя просчитывается специальными искинами. Кроме того, на головидео накладывается «правильная» музыка и запахи – иначе обывателя, донельзя избалованного подобной хренью, не пронять… – Но ведь и на Окраине работают не дилетанты, босс! – Да. Но каким бы талантливым ни был оператор, вид кусков разваленных на части боевых кораблей, падающих в атмосферу планет, вряд ли кого-нибудь удивит. Это обыграно в миллионах фильмов. И уже давно не катит. Для того чтобы человек заинтересовался и посмотрел хотя бы двухминутный сюжет, надо придумать что-нибудь эдакое. Вроде того боя Малютки-Бильбо с Эви Манкузо, который мы устроили на Арлине… И то не факт, что зритель не переключится на что-нибудь еще… – Вас действительно беспокоит судьба Демонов, босс? – провоцируя Папу Джордана на небольшой взрыв, усмехнулся Ингви. – Да! Представь себе, интересует! Я родился на Арлине. Вырос там. И имею на этой планете очень неплохой бизнес. Поэтому не хочу, чтобы какие-то твари превратили ее в шар, покрытый спекшейся в стекло землей. И меня беспокоит не только Арлин: со всех четырех планет Окраины мы получаем целых двадцать девять процентов валового дохода корпорации. Двадцать девять, Ингви! А если я отправлю на каждую из них по Зомби, то смогу получать все тридцать пять! Только вот если этот урод Мак-Грегор уничтожит Демонов, то об Окраине можно будет забыть. Да и не только о ней – думаю, что года через три-четыре каюк настанет и Метрополии… – Да… я тоже так считаю… Но мне кажется, что целью этой кампании является отнюдь не уничтожение Демонов. Это – попытка подмять их под себя. Обычный рейдерский захват, босс! – Думаешь, я этого не понимаю? – удивился Папа Джордан. – Жало! Ты тупеешь! Тебе пора переходить на нормальных баб! Вирт тебя погубит. Однозначно! – Мне нравятся и те, и те… – ухмыльнулся Гурниссон. – В виртуале иногда можно найти нечто из ряда вон выходящее… – Ладно, это твое дело, и учить тебя прожигать собственную жизнь у меня желания нет… Я тебя вызвал совсем по другому поводу… – На лице Стомпа появилась хитрая улыбка, а бешенство, в котором он якобы пребывал, вдруг куда-то испарилось. – Я слушаю, босс… – поняв, что лирическое отступление закончено, и Папа Джордан готов перейти к делу, Ингвар мгновенно посерьезнел. И обратился в слух. – В общем, я тут немного подумал, и решил, что если какая-то тварь наложит лапу на модификантов Харитонова, то меня это очень расстроит. И этот передел собственности гарантированно сорвет ту сделку, о которой ты мне говорил. А терять такой шанс подняться еще выше я не намерен. Кроме того, я не собираюсь давать возможности кому-то другому наложить лапу на то, что интересует лично меня… – Мы что, вступаем в Большую Игру? – прищурившись, спросил Жало. – Именно! Как ты думаешь, если мы окажем Демонам ОЧЕНЬ существенную помощь, они это оценят? – Думаю, что да, босс! – Вот и я так считаю. Поэтому сегодня мы с тобой вылетаем на Ньюпорт… У тебя есть полчаса на подготовку: мне нужна вся информация о генералах Харитонове, Роммеле и о Генеральном прокуроре Конфедерации. Вся, какая есть в Галанете… – Сколько брать ребят? – Человек двадцать-двадцать пять. А еще Корделла, Бейса и Лорри. – Это все, босс? – стараясь не показывать своего любопытства, поинтересовался Гурниссон. – Да. Все. Подробности моей идеи я озвучу в гипере… Глава 36. Виктор Волков Просмотрев подаренный мной ролик раз в шестой, Томми хмуро поглядел на меня и поинтересовался: – Большой Демон! То, что к нам прислали аж тридцать два таких аса – плохой признак, правда? – Почему? – прихлебывая горячий кисель, спросил я. – Ну, раньше на Окраине был всего один, и Циклопам этого хватало. А раз прислали такую кучу, значит, нас зауважали в тридцать два раза сильнее! – И что тут плохого, если нас уважают? – Эх… И зачем нам такое уважение? Ведь следующая эскадра, которая появится у Лагоса, наверняка будет во много раз больше! – Да… Мы тоже так думаем… – кивнул я. – Только не все так страшно: ты же видел, сколько нас сейчас? – Видел… Но папа говорит, что много – еще не значит, что хорошо… Сколько человек из второй или третьей очереди смогут повторить вот эту штуку? – «Скольжение»? – усмехнулась сидящая рядом со мной Иришка. – Наверное… – посмотрев на нее, вздохнул мальчишка. – Я такую тактику атаки вижу в первый раз… Ну, так сколько? – Кроме Вика, пока не может никто… – вздохнула Орлова. – Сегодня Семенов, Кощеев и Вильямс убивались часа четыре. И без толку… – Вот-вот… А про «молодежь», наверное, и спрашивать не стоит? – В устах Томми слово «молодежь» звучало так забавно, что я не выдержал и улыбнулся: – Не стоит. Не тянут они пока. Но мы постараемся их научить… – Я знаю… Вон как редко в бар приходите… Папа говорит, что практически не спите… – А откуда об этом знает папа? – удивилась Иришка. – Те, кто работает на Базе, знают очень многое… – нахмурив брови, крайне серьезно объяснил пацан. – Да разве узнать такие мелочи – проблема? Если вы не в космосе, то в штабе. Или в тактическом классе. Или в «Посейдоне». Там, конечно, тоже можно выспаться, но верится в это с трудом: аппарель постоянно опущена. По ней носятся толпы Демонов. И вид у всех деловой-деловой. К системам Циклопов вы тоже не прыгали уже давно – значит, и в гипере не спите. Короче – вырубаетесь на ходу… – Да. А чтобы оторвать Вика от третьей очереди и хоть иногда вытащить в бар, нужно использовать парочку буксиров… – улыбнулась моя «половинка». – И то не факт, что он не вырвется из силовых захватов… – Вырвется! – гордо посмотрел на нее Томми. – Большой Демон ужас какой сильный! – Викки! – Вопль Гельмута, раздавшийся от входной двери, заставил меня отвлечься от делового мальчугана и посмотреть на загадочно ухмыляющегося Шварца. – Как ты думаешь, барная стойка Тэда сможет заменить твой камин? Хотя бы временно? – В каком смысле? Вряд ли… – не врубившись в суть вопроса, я ответил отрицательно. На всякий случай – Ну-у-у… – обиделся Гельмут. И от души пнул валяющийся перед ним пластиковый контейнер. – Вот так всегда! Эх… Делай после этого добро… – А что в мешке? – судя по выражению лица Томми, он умирал от любопытства. – Да фигня всякая… – присев на корточки, пробормотал Шварц. – Думал украсить бар твоего бати… – Новогодние игрушки? – нахмурился мальчишка. – Так вроде рано еще? – Эта – в самый раз… – расстегнув клапан и перевернув мешок, Гельмут выпрямился, и на пол с грохотом вывалился целый скафандр Циклопа. – Тэд! Давай прикинем, куда его можно присобачить? В баре мгновенно стало тихо: все отдыхающие в нем офицеры обалдело таращились на отполированное до блеска одеяние. И молчали. – Че замолкли, господа? – довольный произведенным эффектом, ухмыльнулся Шварц. – Я тут подумал, что в баре давно не менялась обстановка. И решил заняться этим нелегким делом. В меру своих возможностей… – А возможностей у него до хрена… – расхохоталась Ира. – Кстати, хорошая идея. Только вот какое отношение Циклоп имеет к названию бара, я не понимаю… – Если я не ошибаюсь, заведение называется «Гнутый в Подкову»… – хмыкнул Гельмут. И, согнув скафандр, поставил его в весьма игривую позу. – Приблизительно так… Что тут непонятного? Бар содрогнулся от гомерического хохота. – Ты где его спер? – Чтобы не пришлось перекрикивать восторженно орущих офицеров, пришлось подключаться к его персональному каналу. – Почему сразу «спер»? – возмутился Шварц. – Позаимствовал! Да благодаря нам этого мусора у «яйцеголовых» столько, что впору сдавать на металлолом. Вот я и попросил у них штуки три… – А еще два зачем? – Один поставим в классе у Томми, второй – у него же в комнате… Прикинь, как парень обрадуется? Я кивнул: – Умрет от гордости… Как и его одноклассники… – Умереть не дадим. А гордятся – пусть… Томми!!! – Да? – На то, чтобы оторвать взгляд от нового предмета обстановки, у паренька ушло секунд двадцать. – Нравится? – присев на корточки и кивнув в сторону скафандра, спросил Гельмут. – Еще бы! Смотрится, как живой!!! – восторженно затараторил Томми. – Как считаешь, если поставить такой скафандр в вашем классе, директор школы против не будет? – Бланж? – Когда до парнишки дошла суть предложения, у него отвалилась челюсть. – Вы хотите подарить школе НАСТОЯЩИЙ скафандр Циклопов? – Не школе, а вашему классу… – ухмыльнулся Шварц. – Дарите!!! Бланж теперь даже думать о вас боится! Поэтому, даже если вы поставите крейсер на персональное место для его флаера, он будет молчать и улыбаться… Ой, что завтра будет творится в школе!!! – Слышь, это еще не все… У меня их три штуки… Хочу один подарить лично тебе… – Мне? – мальчишка ошалело посмотрел на меня, потом на Иришку и, сообразив, что Гельмут не шутит, судорожно сглотнул: – Ой… – Бери у отца ключ-карту от вашего флаера и пойдем грузить в него твой подарок! …Следующее утро мы начали с посещения школы. И свалили оттуда, только услышав сигнал «Боевая тревога», переданный на наши коммы. Как оказалось, в системе всплыло четыре крейсера, шестнадцать эсминцев и пятьдесят шесть истребителей. И еще двадцать восемь хорошо знакомых нам асов. Вынырнув из гипера чуть дальше орбиты Лагоса-четыре, основная масса Циклопов с ходу построилась в защитный ордер «Туман» и двинулась к сектору подхода Ключа-пять. Двадцать восемь кораблей их асов, которые мы для определенности обозвали корветами, разбившись на двойки, потащились следом. Как выразился Гельмут, «делая вид, что прогуливаются». К моменту, когда вражеский ордер завис перед минными полями, в космосе оказалось почти полторы сотни кораблей Шестого флота. И сорок две машины Демонов. Из которых восемнадцать «Кречетов» контролировал я. И по двенадцать – Семенов и Вильямс. Корабли третьей очереди, занимавшиеся тренировками, я посадил на космодром. И оставил в пятиминутной боевой готовности. На всякий случай. На появление наших машин за порядками ребят Железного Джо вражеские асы отреагировали довольно своеобразно – оттянулись назад и зависли минутах в двух лету от основной массы своих кораблей. – Интересно, а чего они там ждут? – ухмыльнулся пребывающий в прекрасном настроении Гельмут. – Вик! Кстати, «Туман»-то обычный! – Угу… – буркнул я. И, дождавшись окончания расчетов, добавил: – Что радует, они не смогут перестроиться быстрее, чем за сорок семь секунд… – Нам хватит… – хохотнула Элен. И, получив от меня вектор и время начала атаки, увела свои машины в сторону от основного строя. – Кстати, кто сколько машин уронит за это время? – Все! Хватит трепаться! Не исключено, что торпеды умеют резать и эти… – рявкнул я, приглядываясь к строю Циклопов, упорно тралящих сектор подхода орбитальной крепости. – Начали! Как только наши «Кречеты» рванулись в атаку, вражеский ордер начал перестроение в тот вариант «Тумана», который я не любил больше всего. Краем глаза отслеживая перемещения асов, я вывел шесть своих троек в позиции для атаки… и с удивлением понял, что эти Циклопы с «Москитами» на «вы»: оружейники каждого из звеньев, работающие самостоятельно, поразили свои цели без каких-либо проблем. А Линда, как всегда, одной целью не ограничилась: завалила крейсер, эсминец и два истребителя. И недовольно бурчала, что я не подал машину Джоуи «чуть-чуть дальше»: мол, могла успеть уронить еще один крейсер… За шесть секунд до завершения перестроения все «Кречеты» оказались довольно далеко от секторов ТВФ вражеской эскадры. Причем машины Игоря и Элен – рядом с Шестым флотом, а мои – за эскадрой Циклопов. В минуте лета от вражеских асов… …Ира, добивавшаяся контроля сразу над восемнадцатью щитами недели полторы, отработала на «отлично»: одновременную атаку всех четырнадцати элитных двоек мы пережили без проблем. А Циклопы – нет: две безумно маневренные и великолепно защищаемые своими пилотами машины превратились в кучу разлетающихся в разные стороны обломков. – Опять уходят? Вот твари, а? – возмущенно взвыла Линда, заметив, что атаковавшие нас истребители пытаются уйти в «Туман». – Их же больше!!! – А с вами – Вик и Ирка! – заржал Шварц. – Они просто поняли, что против наших баб-с шансов у них нет… – Башня! Я – Фем-двадцать семь! Ордером из трех кораблей следуем на Лагос-два… А-а-а!!! У вас тут что, Циклопы?! – услышав крик командира одного из всплывших в системе кораблей, я чуть не расхохотался: увидев эскадру Циклопов, ожесточенно штурмующую сектор подхода, он, скорее всего, начал подумывать об уходе обратно в гипер. – Фем-двадцать семь! Я – Башня. Да, есть немного… – усмехнулся диспетчер. – Так вам дать посадочный квадрат, или вы хотите уйти? – А мы успеем? – Командир крейсера явно не горел желанием ввязываться в бой. – Ну… Даже не знаю… – явно видя перед собой положительный результат вычислений, диспетчер решил поизмываться над законниками [119]. – Но если вы так и будете висеть на месте, то они точно решат, что вы их вызываете на бой. Или подманиваете… – Я требую предоставить мне в сопровождение подразделение «Демон»! – видимо, вспомнив о нашем существовании, на всю систему заорал офицер. – Причем немедленно! – Все сразу, или вам хватит пары десятков бортов? – забыв про свой позывной, раздраженно поинтересовался генерал Роммель. – Фем-двадцать семь! Идите спокойно – Циклопы немного заняты… – решив, что тишина в эфире гораздо приятнее, чем эти переругивания, проворчал я. – Кто это говорит? Вы точно в этом уверены? – Фем-двадцать семь! Я – Лидер-один! – Судя по тембру рыка, Роммель разозлился не на шутку. – Не засоряйте эфир! Идите к Лагосу или валите к чертовой матери! Если, конечно, не хотите нам помочь… Видите, у нас тут война… – Лидер-один? Бригадный генерал Роммель? – поинтересовался еще какой-то голос. – Да. Я… – Вы-то мне и нужны. На космодроме. Немедленно! – Идите вы знаете куда? Башня! Заглушите законников к чертовой матери! Голос что-то требующего командира крейсера Министерства юстиции пропал из эфира чуть ли не раньше, чем страшно довольный голос диспетчера проорал «Есть, сэр!». Впрочем, мне было уже не до них – вражеские асы, «вынырнув» из «Тумана», атаковали боевые порядки Шестого флота. И, сбив пару «Торнадо» и эсминец, за какие-то двадцать секунд ушли обратно под защиту ГПИ… – Охренеть, как быстро!!! – выдохнула Вильямс. – Вот твари, а? – Игорь! Элен! Попробуем причесать фланги! Ловите вектора атак. И поаккуратнее с асами! Увидите, что они атакуют – уходите к флоту! – решив, что двенадцать щитов каждого из звеньев Циклопы пробьют вряд ли, скомандовал я. И первым повел свои машины по касательной к защитному ордеру вражеских кораблей… В принципе, Циклопов оставалось не так много – из-за тактического просчета в самом начале боя вражеская эскадра лишилась крейсера, трех эсминцев и шестнадцати истребителей. И без учета корветов состояла из пятидесяти шести вымпелов. Поэтому их построение было достаточно компактным, и не давало элите пространства для маневров. Что меня жутко радовало: места для атаки «сходу» у них не было, а уйти от истребителей, стартующих практически из состояния дрейфа, смогли бы даже пилоты третьей очереди. В общем, за ребят я особенно не боялся, поэтому сосредоточился на паре вражеских эсминцев, висящих относительно недалеко от границы «Тумана»… – Десяток эмиттеров потеряем… – оценила предложенную мной траекторию полета Иришка. – Хотя… фиг с ними: ремроботы починят минут за пятнадцать… Поехали… Того, что мы вломимся в пределы ТАКОГО построения, Циклопы не ожидали. Поэтому с первыми импульсами, выжигающими эмиттеры защитных полей, опоздали где-то секунды на полторы – безумный промежуток времени для боя на таких скоростях. В общем, свое звено я провел немного не так, как планировал, дав Линде достать оба эсминца, прикрывающие истребители, и выведя «Кречет» Мари на один из трех остававшихся у врага крейсеров. Причем бросил машины обратно только после того, как Линда влепила в него сразу два «Москита» и три «Мурены»… – Наглый фраер – круче танка! – В голосе Гельмута, прозвучавшем в общем канале мыслесвязи, звучала плохо прикрытая зависть. – Пять машин за один заход!!! А мы – только две. На двадцать четыре машины… – Зато у нас – минус тридцать два эмиттера… – усмехнулась Ира… – И ближайшие пятнадцать минут мы немного более уязвимы… Вильямс возмущенно фыркнула: – Орлова! Только не надо ля-ля, ладно? Думаешь, я начну тебя жалеть? Как же, бедненькая – потеряла аж полтора эмиттера на машину! Да тебя и с одним щитом хрен пробьешь… …Следующие полтора часа эскадре Циклопов было не до минных полей: злые, как собаки, они все внимание уделяли только нам. Стоило хоть одному «Кречету» высунуть нос из построения Шестого флота, как в его направлении запускались сотни тяжелых торпед. Естественно, каждый такой пуск заставлял вражеские корабли на долю секунды убирать защитные поля. Чем очень неплохо пользовались ребята Ридли: в среднем раз в десять минут какой-нибудь «Москит» умудрялся находить свою цель, и вражеский ордер становился еще реже. Гибли, в основном, истребители – эсминцы и крейсеры умудрялись сбивать торпеды задолго до того, как они разделялись на БЧ, – и к моменту, когда Циклопы все-таки решили уйти, от их флота осталось всего тридцать пять кораблей. Опять же, не включая корветы: несмотря на чудовищную плотность огня Шестого флота, комендорам Железного Джо не удалось достать ни один из двадцати шести этих кораблей. Нам – тоже. Ни во время обороны сектора подхода, ни во время их бегства к точке погружения: чертова элита ушла в разгон минуты на четыре раньше, чем остальной флот, и догнать их мы бы не смогли при всем желании. Впрочем, в таком порядке отступления был один очень большой плюс: тридцать пять кораблей, прикрывавших уход своих асов, оказались очень неплохим тренажером для экстренно поднятой с космодрома третьей очереди… Глава 37. Ирина Орлова Предупредительный сигнал системы контроля посадки заставил меня отвлечься от обсуждения только что закончившегося боя и замедлить скорость снижения машины: судя по показаниям автоматики, прямо в квадрате двести шесть находился человек. Заставив «Кречет» зависнуть в километре от поверхности, я вызвала дежурного «контрика» и поинтересовалась, что за хрень творится в посадочном квадрате и что за скотина мешает мне сесть… Оказалось, что «скотин» было две. Толстый Тэд и его сын. И в данный момент старший пытался оттащить младшего как можно дальше от наших с Виком посадочных мест. Откровенно говоря, такое поведение Томми меня удивило: ребенок, выросший на Базе, не мог не знать, насколько опасно находиться в зоне взлета-посадки. И, тем не менее, все-таки рискнул туда прибежать. Значит, имел очень вескую причину нарушить общепринятые правила. В общем, слегка задергавшись, я посадила истребитель прямо перед казармой и, не снимая «Стража», побежала в сторону вырывающегося из рук отца пацана. – Тень!!! – увидев меня, Томми ужом выскользнул из рубашки и, оставив ее в руках растерянного Тэда, изо всех сил рванул ко мне навстречу. – Что случилось? – присев на корточки и дождавшись, пока мальчишка повиснет на моей шее, спросила я. – Только что прошло обновление серваков Галанета! И там… там… Смотрите сами!!! – Злой, как собака, Томми скинул мне на комм пакет файлов терабайта на полтора. И, дождавшись, пока я открою список с их названиями, ткнул пальцем в один из них: – Откройте сначала вот этот! – Официальный сайт Комиссии Присоединившихся Систем? – удивленно спросила я. – Тебе что, больше негде лазить? – Я просматриваю все, что касается Демонов, Тень! – обиженно пробормотал ребенок. – А там написано такое… – Ладно, прочту сама… – заметив, что парень аж задохнулся от возмущения, хмыкнула я. И открыла указанную им директорию… – …выдан ордер на арест капитана Орловой Ирины…» – растерянно процитировала я вырванный из контекста кусок и уселась на пластобетон. – Угу… – кивнул Томми. – А также Большого Демона, Игоря Семенова, генерала Харитонова и генерала Роммеля! – Бред! – выдохнула я. – Я тоже так подумал… Но когда посмотрел остальное… – Мальчишка не смог удержать рвущиеся наружу эмоции и… заплакал: – Вы же совсем не такие, как там написано!!! – Вик! Ты мне нужен! Немедленно! – прижав к себе рыдающего пацана, заорала я в персональный канал. – Вик!!! – Буду через минуту. Что случилось, Ириш? – Охренеть! Помнишь борт Фем-двадцать семь, ну, тот, который всплыл во время боя с Циклопами? – Угу… – Так вот. Судя по всему, законники прилетели на Лагос по наши души… – В смысле? – Шесть дней назад Генеральная Прокуратура Конфедерации выдала ордера на наш с тобой арест. Еще через шесть мы должны предстать перед судом! – Я по диагонали проглядывала текстовые файлы. – Кстати, в списке еще Игорь и Роммель с Харитоновым… – Не может быть… – не поверил Волков. – Может… Иначе говорить с ним ТАК желающих бы не нашлось… – вздохнула я. И скинула ему кусок записи удивившего меня разговора: «– Лидер-один? Бригадный генерал Роммель? – Да. Я… – Вы-то мне и нужны. На космодроме. Немедленно! – Идите вы знаете куда? Башня! Заглушите законников к чертовой матери…» – Ну и что? Мало ли, зачем Роммель им понадобился… – возникнув рядом со мной, вслух пробормотал Вик. – Точно… Мало ли зачем… – передразнила его я. И тут же развернула перед ним приказ об отстранении генерала от должности командующего ВКС: – На, читай! – Где ты это взяла? – пробежав глазами документ, растерянно поинтересовался он. – Томми выкопал. В последнем обновлении Сети… Кстати, я почти уверена, что ее обновили с серваков крейсеров этих вшивых законников! – Угу… – подтвердил Томми. – Я тоже так подумал. И сразу посмотрел логи подкачки. Это они… – Охренеть… – Вик растерянно почесал затылок. – Надо связаться с Роммелем! Так. Дуй переодеваться, а я слетаю к штабу… – Одного я тебя никуда не отпущу! И без тебя не останусь! – взвыла я. – Набери генерала с комма! И попроси, чтобы он прилетел к нам! – Тоже вариант… – Вик потянулся к своим «R&B»… – Вы же не дадите себя арестовать, правда? – еле слышно прошептал мальчишка. – Там написано, что суд будет в Метрополии. На Ньюпорте. А там вас никто не любит… Я поворочала в голове его вопрос и поняла, что ответить на него так, как хочет Томми, не смогу: да, обвинения, заочно предъявленные мне и Вику, были абсурдными. Но сопротивляться аресту? Нет. Это было не по мне… – Мы – законопослушные граждане, малыш. И не можем не подчиниться требованию властей… – секунд через сорок ответила я. – Чего нам бояться? Все, что с нами происходит, снимается камерами. Вся эта информация у нас есть. Мы не виноваты ни в чем из того, что написано на этом дурацком сайте. Поэтому на Ньюпорте быстренько разберутся и нас отпустят… – Да? А пока вас свозят туда и обратно, Лагос превратится в обугленную пустыню… – отскочив от меня метра на полтора, зло пробормотал мальчишка. И, повернувшись к нам спиной, изо всех сил припустил в сторону бара… – А ведь он в чем-то прав… – задумчиво глядя ему вслед, вздохнул Вик. – Боюсь, если арестуют Роммеля, то в ВКС Окраины может начаться бардак… – У Ридли не начнется… – фыркнула я. – Да. Он своих удержит. А вот на Арлине, Квидли и Дабоге однозначно начнутся проблемы… Там по два флота – значит, и командующих тоже по два… Ладно, Бог с ними… Кажется, я пытался связаться с Роммелем… Пока Вик общался с генералом, я вышла в общий канал мыслесвязи и попросила всех Демонов первой очереди дуть в темпе вальса по моему пеленгу… …На то, чтобы просмотреть и обсудить файлы, нарытые Томми в Сети, ушло минут тридцать. И к моменту, когда неподалеку от нас сел адмиральский катер, мы пребывали в омерзительном настроении: если каждый документ или головидео по отдельности еще давали какую-то надежду на нормальный исход планируемого суда, то все в совокупности почему-то отдавало очень неприятным душком… – Ну, и что у вас такие тусклые лица? – Генерал, страшно довольный результатами прошедшего боя, с энтузиазмом пожал руку Волкова, потом галантно поцеловал мою и, оглянувшись по сторонам, принялся выискивать Линду. Как обычно, сначала стараясь выразить свое уважение к «звену номер один». А потом уже переходить к остальным Демонам. – Посмотрите сюда, сэр… – вывесив над своим коммом сразу несколько документов, вздохнула я. – После такого радоваться что-то не тянет… Смотреть, как лицо Роммеля наливается дурной кровью, было страшновато. Командующий ВКС, читающий приказ о своем отстранении от должности, скрипел зубами. И сжимал кулаки так, что белели пальцы. – А еще они выдали ордера на арест генерала Харитонова, Орловой, Семенова и Волкова, сэр! – прошипела Элен. – Интересно, какая тварь все это придумала? – Пока не знаю… – процедил генерал. – Но узнаю ОБЯЗАТЕЛЬНО. Волков, Орлова, Семенов – марш в мой катер. Летим в штаб. Остальные – займитесь делом. Все будет нормально… Забравшись в катер, я растерянно посмотрела по сторонам: падать в роскошные кожаные кресла в боевом скафандре мне показалось кощунством. Поэтому, дождавшись, пока устроится Вик, я нагло уселась к нему на колени. И не встала с них, даже заметив кривую ухмылку на лице адъютанта Роммеля, управлявшего машиной. Мне было не до его улыбок: душа требовала определенности. А ее не было. И это действовало на нервы… …Толпа офицеров в форме Министерства юстиции, стоящая перед штабом Базы, рванула к катеру чуть ли не раньше, чем он приземлился. – Генерал Роммель? Ознакомьтесь с ордером на ваш арест… – Хлыщ, затянутый в идеально подогнанный по фигуре мундир, самодовольно ухмыляясь, ткнул пальцем в свой комм. И, картинно отставив ногу и изогнув бровь, принялся ждать реакции на свое заявление. – Сэр! Вы забыли добавить «сэр»! – нависнув над майором юстиции, «вежливо» напомнил Вик. И положил свою лапу на плечо страшно гордого собой придурка. Смотреть, как приседает хлыщ, ощутивший неподъемную тяжесть его руки, было бы забавно. Если бы я не видела, как меняется лицо Роммеля. – …с ордером на ваш арест, сэр!!! – пискляво пробормотал майор. – Простите… – Майор Волков? А у меня есть ордер на ВАШ арест… сэр! – сделав акцент на последнем слове, подал голос еще один офицер. – Ознакомьтесь с ним, пожалуйста… – Обязательно, сэр… – тут же отозвался Вик. А я, наткнувшись на неожиданно слащавый взгляд невысокого, но довольно коренастого майора, вдруг почувствовала себя кроликом, глядящим на питона. – Капитан Орлова? – глядя на мою грудь, ухмыльнулся он. Я ошалело посмотрела на себя: разглядеть особенности моей фигуры под «Стражем» было, мягко выражаясь, проблематично. – Ловите аналогичный ордер и вы, мэм… …На то, чтобы ознакомиться с документом, у меня ушло секунд двадцать. И еще столько же времени я убила на то, чтобы справиться с рвущимися наружу слезами. – Прошу вас всех сдать табельное оружие и следовать за нами… – Господа офицеры. У меня пара вопросов… – подал голос пребывающий в состоянии запредельного бешенства Роммель. – Вы вообще в курсе того, что на Окраине идет война? И что эти три офицера – костяк подразделения Демон. Единственной надежды человечества? – Демонов уже не десять. А навалом… – пожал плечами стоящий около него законник. – Пока мы ждали вашего появления, успели ознакомиться со всеми последними новостями. Думаю, что потеря трех модификантов для оставшихся в боевом строю двух с половиной сотен Демонов будет не очень заметна… – Майор Волков – лучший пилот подразделения. Капитан Орлова – лучший щитовик, Семенов – лидер второго по уровню подготовки звена. Каждый из них – кавалер практически всех высших наград Конфедерации… – Генерал! Вы зря тратите время… – ухмыльнулся майор, переключившийся на разглядывание моих ног. Вернее, не моих, а «Стража». – Демонов стало СЛИШКОМ много. Так что пусть ищут новые таланты… А вас это уже не касается. Так что сдайте оружие, сэ-э-эр!!! – Ясно… – угрюмо вздохнул Роммель и, ткнув пальцем в сенсор своего комма, удивленно посмотрел на стоящего рядом с ним законника: – Вы заблокировали мой комм? Зачем? Я собираюсь связаться с полковником Ридли. Кто-то же должен командовать ВКС Окраины в мое отсутствие? – Это теперь тоже не ваша проблема, генерал… – Ридли вот-вот будет, сэр… – подал голос Вик. – Я сказал ребятам. Его вызовут… – Ваш комм тоже заблокирован… – ехидно ухмыльнулся хлыщ. И тут же взвыл от боли в плече. – Мне не нужен комм, майор… Ой, простите, дружеское похлопывание вам показалось тяжеловатым? – Я посмотрю, как вы будете улыбаться эдак через неделю… – отскочив от Виктора, прошипел законник. – Ваше оружие, сэ-э-эр… – Оружие я сдам только своим подчиненным… которые вот-вот будут здесь. Кроме того, капитану Орловой нужно переодеться… – Некогда… – Ну, почему же… – чуть ли не облизываясь от предвкушения, возразил мой «куратор». – Я считаю, что требование с переодеванием удовлетворить можно… – В этом нет необходимости… – прошипела я. И, увидев, как сверху падает «Кондор» «контриков» Костина, быстрым шагом двинулась к нему. – Капитан Орлова! Стоять!!! – заорал разглядывавший меня майор. – А то я прикажу открыть огонь на поражение… – Только попробуй… – мгновенно оказавшись рядом с ним, зашипел Игорь. – Она идет сдавать оружие… сэр… …Каюта, выделенная мне майором Ковальчуком, оказалась буквально усыпана оптическими датчиками наблюдения. Разглядев еле заметные бусинки камер даже напротив санузла, я брезгливо поморщилась и, решив не снимать «Страж» до самого Ньюпорта, прямо в нем завалилась на кровать. Однако поваляться в тишине мне не удалось: сначала о моем самочувствии справился Вик, а буквально через пару минут после него в моем канале мыслесвязи раздалось хихиканье Вильямс: – Ириш! Ау! Как ты там? – Хреново… – отозвалась я. – Лежу в каюте, напичканной камерами, и готовлюсь к взлету… – Готовишься? А зря… – усмехнулась Элен. – Хочешь новости? – Давай… – Первая: взлет крейсеров отменяется… – Почему это? – удивилась я. – Про Оранжевый Код помнишь? Приказом командующего ВКС полеты на Окраину и с нее ЗАПРЕЩЕНЫ. Роммеля – отстранили. Значит, отменить приказ НЕКОМУ! – Бред… – поморщилась я. – А что мешает законникам взлететь и уйти в разгон? – Ма-а-аленькое, но практически непроходимое препятствие… Даже два… – Ну не томи уже… – зашипела я. – Первое – это Шестой флот… Парни уперлись напрочь. Активировали минные поля и требуют официального разрешения от НОВОГО командующего ВКС. А так как его пока не назначили – то разрешения нет и быть не может… Так что можешь расслабиться… – Да, расслабишься тут… – усмехнулась я. – Ни скафандр снять, ни помыться… – Не поняла? – удивилась Вильямс. – Закройся в душевой кабинке и ополоснись… – Лови картинку… – хмыкнула я и принялась обходить каюту по периметру, демонстрируя подруге каждый попавшийся по дороге оптический датчик. – Так. Они что, совсем охренели? Ладно, думаю, это решаемо… Про второе препятствие рассказывать, или как? – Естественно… – улыбнулась я. – Хотя, дай догадаюсь: в системе всплыли Циклопы и требуют дуэли звено на звено. Причем просят, чтобы с нашей стороны тройку пилотировал Вик, так? Или нет – за нас вступились «гномы»… Вильямс расхохоталась: – Ирка, ты почти угадала! «Гномы»! Но не совсем те, о которых ты думаешь… Рассказывать, или предпочитаешь посмотреть? – Ну… посмотреть, наверное, будет интереснее… – хмыкнула я, представив себе делегацию «гномов», стучащуюся в бронеплиту, закрывающую грузовой трюм крейсера. Однако действительность оказалась намного веселее: вокруг машин Министерства юстиции колыхалось людское море. Процентов на семьдесят состоящее из детей. – Откуда на Базе столько малышни? – обалдела я. – Скажи спасибо твоим друзьям… – усмехнулась Вильямс. – Загляни в Сеть… – Не могу. Комм заблокировали. «Кречет» – заглушен… – А… падлы! Ладно. Если вкратце, то Томми выложил в Галанет запись вашего ареста. И призвал всех, кому не безразлична судьба защитников планеты, присоединиться к нему там, где он есть… То есть ПОД ДЮЗАМИ кораблей, на которых вас держат… – Так его же выбросят за пределы Базы!!! – Щаззз! – захохотала Элен. – Как только эти уроды попытались взять его за ухо, рядом нарисовались наши ребята и убедительно попросили не обижать маленьких и беззащитных детей. – Слушай! А как детей на Базу-то запустили? – перебила ее я. – Ира! Не тупи! Весь Шестой флот В ПОЛНОМ составе стоит перед крейсерами! На КПП нет ни одного человека! Да что флот – десять минут назад я смотрела трафик транспортных магистралей в радиусе тысячи километров от Базы. Ты одуреешь – сюда летит как минимум половина планеты!!!…Ой, Ириш! Мне надо отвлечься! Поскучай немного, ладно? Я быстро… Глава 38. Генерал Харитонов – Ну, что, довольны? – Замерев в дверном проеме, майор Венцель пожирал взглядом спокойно сидящего в кресле генерала. – Я не понимаю, чего вы добиваетесь! Мы ведь все равно их всех найдем! И арестуем! – Всех? – улыбнулся Харитонов. – А кого именно, простите? – Всех тех, кто здесь работал! Тех, кто сознательно нарушил закон о вмешательстве в геном человека. Тех, кто создал этих ваших Демонов… – Вы действительно в это верите? Ну, в то, что найдете? Простите, а как вы определите, кто именно на нас трудился? Насколько я помню, Проект совершенно секретный. Курировался лично мною. А я не передавал списка сотрудников Комплекса ни вам, ни вашему начальству, ни господину Председателю Комиссии Присоединившихся Систем, чьим именем вы постоянно козыряете. Посмотрите внимательно: в вашем предписании и в ордере на арест нет ни одного имени, кроме моего. Вас это не смущает? – Мы выбьем из вас эту информацию… – пообещал Венцель. – Выбьете? – расхохотался генерал. – Да вы что? Как? – Ну, не выбьем, а… скажем, проведем полное сканирование вашей памяти, и тогда… – Майор! Вы меня ни с кем не путаете? Провести полное сканирование моей памяти БЕЗ моего желания и БЕЗ введения кодов доступа к рабочим секторам просто невозможно. Извините, но я – сотрудник спецслужбы, которая очень не любит, когда кто-то посторонний интересуется ее секретами. – Я не посторонний! – взвыл майор. – Да? Я не помню вашей фамилии в штате ОСО ВКС… – ухмыльнулся Харитонов. – Знаете, каждый раз, сталкиваясь с сотрудниками вашей конторы, я удивляюсь: откуда в вас столько самомнения? Вот ребята из МБ делают действительно важную работу – ловят преступников. Мы, то есть ВКС – воюем. А вы? Что делаете вы? Осуществляете надзор? Над чем, простите? Над теми, кто защищает Конфедерацию от внутренних и внешних врагов? Вам не кажется это идиотизмом? Кстати, если ваше министерство действительно настолько всемогуще, как вы мне тут пытаетесь доказать, то почему бы вам не арестовать, скажем, Циклопов? Согласитесь, преступлений против человечества они совершили на порядок больше, чем любой из тех, кого вы когда-либо арестовывали. Что, слабо? Ой, только вот не надо надувать щеки – даже если вы скажете, что готовы выполнить и такой приказ, я в это не поверю: в отличие от законопослушных граждан вроде меня Циклопы не сдадут оружия добровольно. И не отправятся за вами сюда, на это корыто, которое вы называете крейсером. И не будут выслушивать бредни очередного самовлюбленного кретина с ордерами на свой арест… – Я… – Что «вы»? – перебил Венцеля генерал. – Хотите, я вам дам реальную возможность проявить свое мужество? Задумайтесь: вы, наконец, сможете достать из кобуры, за которую постоянно хватаетесь, то, что у вас там спрятано. И даже прицелиться! Представьте себе – вам выдадут скафандр! Настоящий! Засунут в «Кречет»! С комфортом доставят до корабля «Циклопов» и помогут оказаться у него на борту! Согласитесь – известность, которую вы получите после «ареста» инопланетного «преступника» будет на порядок выше, чем после ареста десятка генералов и полковников ВКС! – Издеваетесь? – прошипел майор. – Да. Издеваюсь. Ибо пребываю в прекрасном расположении духа: мне удалось отправить всех доверившихся мне людей туда, куда я планировал; я безумно рад, что подготовка третьей очереди Проекта завершилась ДО моего прилета. И меня веселит ваша недовольная физиономия… – Я посмотрю на то, как вы будете веселиться ПОСЛЕ суда, сэр… – прошипел законник. – Точно так же, майор! Поверьте, точно так же. Даже если суд приговорит меня к пожизненному заключению, я буду знать, что сделал ВСЕ, что мог, для того, чтобы мы не проиграли эту войну. ВСЕ, ЧТО МОГ, майор! В отличие от вас. Или вашего начальства… Ладно… Мне надоело лицезреть ваше милое личико. Насколько я понимаю, до посадки на Ньюпорт вы планируете содержать меня именно в этой каюте? – Да! – белый от бешенства, прошипел Венцель. – Вот и отлично. Можете быть свободным… – Вы? Отпускаете? Меня?! – взвыл Венцель. – Представьте себе, да! Насколько я понимаю, вы – не следователь. Поэтому делать в МОЕЙ каюте вам абсолютно нечего. До свидания! До встречи на космодроме Ньюпорта… …Генерал начал готовиться к посадке за два часа до выхода из гипера: принял душ, позавтракал, переоделся в парадный мундир и, усевшись в порядком поднадоевшее за время перелета кресло, уставился на голообои, изображающие позднюю осень в лесу. Глядя на то, как с веток деревьев срываются и медленно падают к земле жухлые, коричневато-зеленые листья, Харитонов лениво перебирал в памяти подготовленные для защиты аргументы и в который раз пытался убедить себя в том, что действительно сделал все, что мог. Увы, чем дальше – тем больше он в этом сомневался. «Если бы я не концентрировался только на Демонах и Зомби, а дублировал бы некоторые функции МБ, то не проспал бы начало пиар-компании… – думал он. – И смог бы принять хоть какие-то контрмеры. А загружать подчиненных, находясь под арестом, я гарантированно не смогу… Черт!!! Мне бы недельку-другую форы…» … – Доброе утро, господин генерал! – возникший в дверном проеме Венцель сиял, как ясно солнышко. – Судя по вашему лицу, за время перелета настроение у вас слегка ухудшилось… – Вы ошибаетесь… – усмехнулся Харитонов. – Я просто не рад видеть лично вас… Ладно, это мелочи… Не обращайте внимания… Потемнев лицом, майор сделал шаг в сторону и, показав рукой на дверь, угрюмо пробормотал: – Прошу к выходу… Можете гордиться – за вами прибыл сам Генеральный прокурор! Его машина – у аппарели… – Гордиться я предпочитаю другими вещами… – автоматически ответил Харитонов и, выйдя из каюты, улыбнулся своему эскорту: шести бойцам спецподразделения Министерства юстиции, вооруженным до зубов и настороженно глядящим на него через забрала боевых шлемов. …Увидев «Эйс-Фантом-Элит» с тремя флаерами сопровождения, генерал удивленно посмотрел на замершего у начала аппарели майора Венцеля: – А что, господин Генеральный прокурор передвигается исключительно на лимузине? Что, министерству больше не на что тратить бюджетные средства? Майор гордо вскинул голову… и промолчал: видимо, объяснить необходимость приобретения самого роскошного флаера современности с ходу у него не получилось, а говорить глупости Венцель не захотел. Усмехнувшись, Владимир Семенович спокойно спустился по аппарели и замер перед четверкой телохранителей Генерального прокурора, с интересом изучая гражданский аналог штурмового комплекса планетарной пехоты. – Прошу вас, сэр… – Закончив сканирование одежды арестованного, один из громил сделал шаг в сторону… – С прибытием на Ньюпорт, генерал! – Филипп Мейнард, восседающий в роскошнейшем кожаном кресле, улыбался во все тридцать два зуба. – Располагайтесь… Майор? А вы куда? Ваше место – в одной из машин сопровождения… – Есть, сэр! – забравшийся было в лимузин Венцель с недовольной миной испарился. Поздоровавшись, Харитонов устроился напротив хозяина машины. И с трудом удержался от презрительной гримасы: стоимости костюма и аксессуаров сидящего перед ним мужчины мог бы позавидовать самый состоятельный модник. – Судя по выражению вашего лица, Владимир Семенович, к светской беседе вы не расположены? – улыбнулся прокурор. – Светской? Простите, но мне кажется, что к этому не располагает само время. Время, в которое мы живем… – Разве? – кинув взгляд на экран внешнего обзора, в котором стремительно уменьшался в размерах крейсер, доставивший Харитонова на планету, поинтересовался господин Мейнард. И, прикоснувшись к сенсору на подлокотнике, отключил обзорные экраны. – А что вам не нравится в том времени, в которое нам довелось жить? – Война… – Ну, не такая уж она и страшная, генерал! – усмехнулся прокурор. И картинно закинул ногу на ногу. – Вы, вояки, слишком все утрируете… Ну… Не надо так хмуриться. Нет желания общаться – извольте. Посидим в тишине… …Как ни странно, полет занял гораздо больше часа, – времени, необходимого для того, чтобы добраться от Базы до центра Ньюпорта. И закончился на взлетном поле гражданского космодрома. Рядом с роскошной прогулочной яхтой, окруженной редкой цепочкой вооруженных людей. Дождавшись, пока «Эйс-Фантом-Элит» замрет рядом с матово поблескивающим диском антигравитационного лифта, господин Мейнард встал с места и, не говоря ни слова, выбрался из флаера. Харитонов, естественно, последовал за ним. Мысль о том, что рядом с лимузином почему-то не оказалось ни одной машины сопровождения, промелькнула в его голове не сразу, а только минут через пять после высадки, тогда, когда он по достоинству оценил безумную роскошь убранства «Откровения». Кстати, к его удивлению, снаружи яхты не было видно ни ее названия, ни порядкового номера, зато внутри стилизованный вензель был изображен даже на ковровой дорожке, ведущей от входного шлюза к внутреннему лифту. – А где майор Венцель? – замерев на пороге кабинки, удивленно спросил Харитонов. – Немножечко терпения, генерал… – ухмыльнулся Генеральный прокурор. – Вы же были так сдержанны по дороге. Неужели вам трудно потерпеть еще некоторое время? – Как скажете… – отметив странные изменения в мимике своего спутника, сказал Харитонов. И шагнул в лифт… …Мелодичный сигнал, раздавшийся в акустической системе каюты, заставил Харитонова вздрогнуть: несмотря на добрые полчаса, проведенные в этом царстве роскоши, он все еще пребывал в состоянии ступора. Ибо не мог понять, зачем его привезли на эту яхту, куда она направляется сейчас и чего ждать от ближайшего будущего… – Разрешите? – В чертах лица мужчины, возникшего в дверном проеме, было что-то знакомое. Попробовав влезть в комм, и очередной раз наткнувшись на блок, генерал мысленно чертыхнулся, потом сообразил, что гость ждет разрешения войти и коротко кивнул. Мужчина неторопливо добрался до дивана, сел, прикоснулся пальцами к сенсорной панели подлокотника и, дождавшись, пока смолкнет тихая музыка, улыбнулся: – Приветствую вас на борту моей яхты, господин генерал! Надеюсь, за то время, которое прошло с момента взлета, вы уже успели немножечко отдохнуть? Разрешите представиться: меня зовут Джордан Стомп. Некоторые добавляют перед моим именем слово «Папа». Впрочем, такого обращения от вас не требуется… Думаю, вы удивлены, узнав, кто я такой? Харитонов кивнул: – Да. Честно говоря, не ожидал, что на вас работает даже Генеральный прокурор… – Это не совсем Генеральный прокурор, Владимир Семенович… – усмехнулся хозяин яхты. – Вы ведь не могли не слышать про проект «Зомби» и про их способности к метаморфированию? Так вот, мои андроиды, пользуясь этой самой способностью, навестили господина Мейнарда в его личном кабинете, «убедили» его лично отправиться на космодром и… В общем, всю дорогу до моей яхты вы общались с одним из них. А подробности вашего, скажем так, похищения я предпочту не озвучивать. Ноу-хау, знаете ли… Кстати, я очень удивлен, что ваша контора не смогла наложить лапу на такой неоднозначный проект. Это крайне серьезное упущение с вашей стороны. Благодаря этому просчету Конфедерация вступила в новую эпоху – эпоху высокотехнологичных преступлений. Границы которым я, честно говоря, не вижу… – Прошу прощения, что прерываю нить ваших рассуждений, но мне хотелось бы понять причину, заставившую вас меня похитить… – поинтересовался Харитонов. Папа Джордан добродушно усмехнулся: – Вы не будете против, если я немного пофилософствую? Просто для того, чтобы вы действительно поняли мотивы, побудившие меня совершить один из самых безумных поступков в жизни, вы должны четко уяснить, чем я живу… – Почему нет? Я вас внимательно слушаю, господин Стомп. – Несмотря на то, что род моих занятий почему-то относят к криминалу, они – такой же вид бизнеса, как, скажем, банковское дело. Поверьте, своих клиентов я обманываю гораздо меньше, чем те, кого считают законопослушными бизнесменами. Впрочем, это лирика, и отношения к делу не имеет. В общем, я – патриот. И с любовью отношусь к миру, в котором живу. А также горжусь тем, что являюсь человеком. Какое это имеет отношение к причинам вашего похищения? Самое прямое. Итак, я – человек, живу на одной из планет Конфедерации и… потихоньку зарабатываю деньги на жизнь себе и своим близким. Причина номер один связана именно с этим: основной доход моя империя получает с игрового бизнеса. То есть, чем больше людей посещают мои клубы, тем больше я зарабатываю. Если количество посетителей оказывается меньше определенной величины – начинаю нести убытки. Как вы понимаете, для того, чтобы отправиться поиграть, человеку нужно определенное настроение. Я не имею ввиду игроманов – их относительно немного, и им все равно, что творится за пределами казино. В общем, любые форс-мажорные обстоятельства, возникающие в обществе, бьют меня по карману. И это здорово действует на нервы. Война с Циклопами – это форс-мажор, длящийся уже почти двенадцать лет. Каждая потерянная в этой войне система – вырванный у меня кусок души. В настоящее время Окраина состоит всего из четырех планетных систем, и я бы очень не хотел, чтобы их стало еще меньше… – Прагматично… – поморщился генерал. – Да. Эта причина смотрится не очень… – согласился Стомп. – Однако я озвучиваю ее первой именно потому, чтобы вы поняли: я с вами честен. – Оценил. Спасибо… – Причина вторая: я бы не смог достигнуть своего нынешнего положения, если бы не умел думать. Так вот, я совершенно точно знаю, что без ваших Демонов Конфедерация обречена. Еще недавно для того, чтобы уничтожить обитаемую планету, Циклопам было достаточно пятидесяти кораблей. Не спасал ни героизм встающего на ее защиту флота, ни гениальное командование тех, кто был у руля, ни наличие орбитальных крепостей. Они сжигали Ключи, потом флот и превращали цветущий мир в пустыню. В общем, уже тогда я, взрослый и уверенный в себе мужчина, начал сомневаться в завтрашнем дне. Да, я испугался. И мне не стыдно это признать… С появлением ваших ребят ситуация изменилась. Радикально: десять небольших корабликов рвут Циклопов десятками. Они каждый день отодвигают грань невозможного. Благодаря тому, что их создали вы. И я от всей души говорю вам спасибо… – Пожалуйста… – На сегодняшний день Демонов уже не так мало, как в первые месяцы после их появления. Сорок с лишним человек. В четыре раза больше, чем было. Наверное, поэтому большинство обывателей уже подпрыгивают от радости, считая, что война практически закончилась. И строят планы на будущее. – Рановато… – вздохнул Харитонов. – Я бы пока не советовал… – Согласен… – криво ухмыльнулся хозяин «Откровения». – Я не большой специалист в военном деле, но тоже почему-то уверен, что до победы еще далеко. Но мне очень хочется, чтобы она настала как можно быстрее. А для этого надо, чтобы ваши Демоны спокойно делали свое дело. Согласны? – Ну, не только они… – Да. Безусловно. Я слышал об успехах Шестого флота. Но двести пятьдесят кораблей, способные стоять до последнего рядом с поддерживающими их огнем орбитальными крепостями и несколько корабликов, рвущих Циклопов где угодно и как угодно – это, как говорится, две большие разницы. В общем, по моему скромному разумению, лучшее, что можно сделать в наше время – это не мешать Демонам заниматься тем, для чего их создали… – Удивительно верная мысль… – вспомнив о планируемой Генеральной прокуратурой психокоррекции Волкова, Семенова и Орловой, Харитонов заскрипел зубами. – Жалко, что это понимают не все… – Вы о Мак-Грегоре? – ухмыльнулся Папа Джордан. – Знаете, как его называют… в нашей среде? – Нет… – Флюгер! Мне кажется, что он поворачивается по ветру еще до того, как тот начинает дуть… Мерзкий тип… Не уважаю… Ни принципов, ни мужества, ни чести… Догадаться арестовать тех, кто смог остановить Циклопов – это было крайней степенью идиотизма. Кстати, генерал, а почему вы до сих пор не отловили авторов этой пиар-компании? Неужели это так сложно? Или ваша служба тоже начинает загнивать? – За последний месяц я провел НЕ в гипере трое суток… – вздохнул Харитонов. – Ньюпорт – Нью-Джорджия – Лагос – Старая Земля… Новая Заря опять же… А хорошие заместители, увы, большая редкость… И потом, при отсутствии мгновенной связи между системами оперативное отслеживание такого рода информации превращается в достаточно сложный процесс… – Не убедили… Ну да ладно… Вернемся к вашему похищению. Итак, я считаю, что арестовывать вас, генерала Роммеля и трех лучших Демонов подразделения – это преступление. Намного более тяжкое, чем любое из тех, которые описаны в уголовном кодексе Конфедерации. Знаете, я потратил кучу денег на то, чтобы раздобыть нужную мне информацию. И, получив требуемое, был неприятно удивлен тем, что именно собираются делать с вашими ребятами. Вы в курсе? – Психокоррекция третьей степени… – вздохнул Харитонов. – Ребята превратятся в живые овощи… А ведь двое из них – уникумы! Если бы не их таланты – подразделения давно бы не было… – Третья причина вашего похищения – это моя страсть к Игре… – выслушав генерала, без тени улыбки продолжил Стомп. – Я азартен. Жутко азартен. Для меня игра – это все. Смысл жизни. Ее интерес. И истинная сладость. Только вот я уже никогда не сделаю ставок – много лет назад, крупно проигравшись, дал себе слово завязать. И держу его до сих пор. Но… болеть игрой не перестал: я смотрю все организованные своими людьми матчи по боям без правил, записи со скачек. Я посещаю регаты, соревнования, бываю в своих казино и… собираю информацию обо всех лучших представителях спортивного мира. В общем, фанатею… В настоящий момент я болен полетами Виктора Волкова. Да-да! Не удивляйтесь: у меня есть все записи, когда-либо выложенные в Галанет, на которых хотя бы на несколько секунд появляется его «Кречет». Летает он бесподобно. Для того, чтобы это видеть, я взял на работу несколько очень хороших программистов. Теперь они создают для меня трехмерные модели его боев. Я оборудовал специальный просмотровый зал, в который не имеют права входить даже мой наследник и телохранители… Что, смешно? – Нет. Нисколько… – искренне ответил Харитонов. – Вы бы видели лицо генерала Роммеля после того, как он полетал с капитаном Орловой… – Об этом я даже не мечтаю… – расстроенно пробормотал Папа Джордан. – Вру. Мечтаю, конечно… Но шансов… Эх… Ладно. Думаю, вам понятен и этот мотив… Остальные не так важны. Поэтому обобщу. Итак, я не хочу, чтобы удалась попытка рейдерского захвата подразделения Демон. И чтобы его контролировал кто-то другой. Я не хочу, чтобы из-за алчности или преступной глупости отдельных должностных лиц Конфедерация проиграла войну и перестала существовать. Я не хочу, чтобы Волкова и его подчиненных отправили на психокоррекцию. И превратили в пускающих слюни идиотов. Поэтому сделаю все, чтобы этого не произошло… – И каким боком мое похищение поможет вам достичь таких благородных целей? – с легкой издевкой в голосе спросил Харитонов. – Неужели вы думаете, что сможете контролировать проект «Демон» сами? – Вы не поняли меня, генерал! – обиделся Стомп. – Я не пытаюсь взять под контроль ни ваш Проект, ни вас, ни Демонов. И на яхте вас никто не держит: как только мы выйдем из гипера, вы вправе распоряжаться своей судьбой так, как сочтете нужным. И единственное, о чем я вас попрошу при расставании, – это не делать глупостей… Харитонов вопросительно приподнял бровь. – Вы, военные, крайне предсказуемы. Узнав о том, что выдан ордер на ваш арест, вы не попытались скрыться, а позволили себя арестовать! Зачем?! Вы же умный человек! Я наводил справки: вы великолепный стратег и тактик. И умеете творчески мыслить. Так почему вы не задумались о том, что, оставаясь на свободе, сможете чем-то помочь своим подчиненным, а в камере – гарантированно нет? Ведь это – элементарно! Ведь вам не плевать на них, правда? – Может, потому, что дело касалось меня и я просто испугался потерять лицо? – вырвалось у генерала. – Да. Именно так и было. Только вот гордо сидеть в камере и радоваться тому, что вы сохранили лицо, зная, что ваши подчиненные вот-вот превратятся в идиотов… это можно назвать… в общем, определение подберете сами… – сделав небольшую паузу, сказал Папа Джордан. – Короче, если вы, выбравшись из моей яхты, отправитесь сдаваться, я буду очень расстроен… – Куда мы летим? – хмуро спросил Харитонов. – Нет. Уже не пойду… – На Лагос. У меня там несколько крупных игровых комплексов… ну и еще кое-что по мелочам. Думаю, первое время вы сможете пожить у меня, а потом я смогу помочь вам связаться с Демонами. Или с теми, кому вы доверяете… И надеюсь, что вы придумаете способ поддержать деморализованных арестом своего командира Демонов. – Дня через четыре на Ньюпорт должны привезти Роммеля, Волкова и Орлову… – Я в курсе. Мои ребята постараются «похитить» и их… А когда «похитят» – привезут к нам. На Лагос… – улыбнулся Стомп. – Не волнуйтесь за них: я оставил на Ньюпорте всех своих Зомби и толкового подчиненного с достаточно подробными инструкциями. – Боюсь, что освободить Демонов с помощью Зомби – нереально. У вас ничего не выйдет… – скривился генерал. – И вы потеряете все потраченные на андроидов деньги… – Уверены? – нахмурился хозяин яхты. – Да. Более чем… Через десять минут после отключения ваши новые игрушки превратятся в бомбы. А почувствовать и отключить их Волков, Семенов и Орлова смогут без проблем… – Что ж… Я богатый человек и куплю себе еще… – вздохнул Папа Джордан. – Тогда, получается, что прыжок на Лагос был ошибкой? И надо срочно возвращаться обратно? – Именно… – вздохнул генерал. – Но, увы, в гипере не развернешься… Глава 39. Майор Тишкин Удивительно, но докричаться до диспетчера Башни командиру уиндера не удалось. И до офицеров связи орбитальных крепостей – тоже. Поэтому первые пять минут после всплытия корабль неподвижно висел на месте, сканируя центральную часть системы и пытаясь обнаружить на радаре следы уничтоживших планету Циклопов. – Мне кажется, что вы занимаетесь ерундой… – Озверев от непредвиденной задержки, Тишкин ткнул пальцем в голограмму большого тактического экрана рубки и криво усмехнулся: – Если бы тут были Циклопы, мы бы увидели сражение. Или на орбите УЖЕ не оказалось бы ни одного Ключа. А они есть. Все до единого. И боя нет. Значит, с планетой все в порядке… – А почему они не отвечают на запросы? – задумчиво глядя на метки орбитальных крепостей, поинтересовался капитан Ичикава. – Плевать на причины. Мне надо на Лагос. И как можно быстрее. Поэтому давайте шевелиться… – Есть, сэр… Пойдем на форсаже… Хотя… что-то они тут с минными полями намудрили… – Меня не интересуют такие подробности, капитан! – чуть было не взвыл Тишкин. – Идем как можно быстрее, ладно? Двенадцать минут, потребовавшиеся уиндеру на то, чтобы добраться до планеты и упасть в ее атмосферу, показались майору вечностью: четыре крейсера Министерства юстиции ушли от Ньюпорта на семнадцать часов раньше него. Поэтому с каждой минутой шансов на то, что их удастся застать сидящими на космодроме, становилось все меньше и меньше. «Только бы они еще были там… Только бы они еще были там…» – Повторяя про себя немудреное заклинание, Тишкин смотрел на приближающееся марево облаков и старался не думать о том, что комм генерала Роммеля упорно не отвечает на вызовы. – Двадцать секунд до касания, сэр! Сажусь в шестой квадрат. Ближе не подойти – в воздухе что-то нереальное! Тысячи гражданских флаеров, сэр! – подал голос Ичикава. – Первый раз такое вижу… Кстати, если вы торопитесь, то уже можете идти к шлюзу… – Спасибо, капитан! – выдохнул майор. И вскочил с кресла… …Спрыгнув на пластобетон, Тишкин повернулся лицом к штабу Базы и обалдело присвистнул: над огромной толпой, собравшейся возле Башни, неподвижно висело совершенно невообразимое количество флаеров. Рой машин всех цветов и размеров был так велик, что практически упирался в нависшие над космодромом облака. А со стороны Блеквуда к нему непрерывно подлетали все новые и новые точки. – Костин? – почувствовав, что комм, поставленный на автоматический дозвон, наконец установил соединение, майор замедлил темп бега. – Что за ерунда тут происходит? – Здравия желаю, господин майор… – отозвался старлей. – Сегодня на Лагос прибыло четыре крейсера Министерства юстиции с ордерами на арест бригадного генерала Роммеля, майора Волкова, капитана Орловой и капитана Семенова. Узнав об этом, население планеты заблокировало их машины и не позволяет им улететь… Слушая объяснения своего подчиненного, Тишкин периодически ловил себя на мысли, что все происходящее – горячечный бред. Ибо в реальной жизни всего рассказанного старшим лейтенантом произойти просто не могло! Однако было: бунт начался с размещения в Галанете коротенького сообщения о планируемом аресте Демонов. Причем автором головидео был сын хозяина «Гнутой Подковы» Том Чейз. Буквально через десять минут после появления этого сообщения в Галанете более восьмидесяти процентов школьников, находившихся в школах дневной половины Лагоса, покинули свои учебные заведения. И, воспользовавшись общественным транспортом и такси, устремились к космодрому. Трудно сказать, как, но пройдя мимо несущих службу часовых сотни четыре детей оказались на летном поле. И, добравшись до кораблей законников, демонстративно устроились под их дюзами. Практически одновременно с этим взбунтовался Шестой флот: командир одного из МЗ-шек связался с дежурным офицером связи крейсера Министерства юстиции и сообщил, что отказывается пропускать мимо МОВ-ок их корабли. И что из программы «свой – чужой» висящих вокруг Лагоса минных полей удалены метки всех четырех их машин. Официальной причиной такого отказа послужило недавнее объявление Оранжевого Кода и запрет на полеты гражданских машин и в системе, и за ее пределы. Отменить приказ командующего ВКС законники, естественно, не смогли. Поэтому устроили безобразный скандал. На который ни командир МЗ-шки, ни появившийся в канале командующий флотом генерал Ридли не отреагировали. Пятью минутами позже на планету начали садиться патрульные корабли Шестого флота, челноки с командами орбитальных крепостей и рембаз. К моменту, когда над воротами Базы появился основной поток гражданских машин, там не оказалось ни одного часового: весь личный состав гарнизона стоял вокруг крейсеров Министерства юстиции и требовал освобождения арестованных Демонов. – А что, законники так вот просто стояли и смотрели? Ну, как дети забираются под их корабли, как собирается толпа, как над их крейсерами зависают блокирующие взлет флаеры… – удивленно перебил подчиненного Тишкин. – Нет, сэр! – немного виновато отозвался старлей. – Как только первые детишки полезли под дюзы, они послали к ним своих спецов. Ну… мы как раз были рядом… и вмешались… – «Мы» – это кто? – поинтересовался майор. – Мы – это я, дежурная смена и полтора десятка Демонов первой и второй очереди, сэр! – Запираться Костин не стал. – Я понимаю, что превысил свои полномочия, но считаю, что арестовывать этих ребят – гораздо большее преступление, чем те, которые им инкриминируют! – Вы готовы пойти под трибунал? – криво ухмыльнулся Тишкин. – Так точно, сэр! – Тогда… выражаю вам благодарность… Рассказывайте дальше… Сообразив, что пока ни трибунала, ни отстранения от выполнения служебных обязанностей не намечается, Костин заулыбался: – В настоящее время на Базу прибыло более двенадцати миллионов человек. В радиусе десяти километров от входа сплошной ковер из брошенных как попало флаеров. Те, кто решил не садиться – висят над космодромом. По оценке текущего трафика в ближайшие четыре часа здесь соберется еще как минимум столько же. По приказу генерала Ридли начато развертывание полевых лагерей со всей необходимой инфраструктурой. Кроме того, к процессу обеспечения нормального пребывания на космодроме такого количества людей уже подключилась мэрия Блеквуда и столичное управление полиции. Кстати, с минуты на минуту ожидается прибытие президента. А вы далеко от штаба, сэр? – Подхожу ко второму посадочному квадрату… – Боюсь, поднять флаер, чтобы вас подобрать, я не смогу… – мотнув головой куда-то вверх, вздохнул Костин. – Так что вам придется пробиваться сквозь толпу самостоятельно. Ловите пеленг, сэр… …Удивительно, но проделать три четверти пути до крейсеров Министерства юстиции Тишкину удалось без всяких проблем: несмотря на то, что собравшиеся вокруг них люди пребывали не в лучшем настроении, на отношении их друг к другу это не сказывалось. Услышав просьбу подвинуться, большинство делало шаг в сторону, давая возможность майору пройти. И тут же продолжало прерванный на полуслове разговор. Правда, как только над толпой возникла голограмма лица господина Элайи Фарелла, продвижение Тишкина замедлилось: люди превратились в слух и перестали реагировать на что-либо, кроме слов обратившегося к народу президента: – Уважаемые жители планеты Лагос! Друзья! Я счастлив, что несмотря на тяготы и лишения, вызванные непрекращающейся войной с Циклопами, вы продолжаете оставаться настоящими людьми. Не утратили способности сопереживать. И все еще полны чувством благодарности к тем, кто своим потом и кровью закрывает вас от страшного врага… …Начало речи, написанной искином-спичрайтером президентского флаера за время, потребовавшееся главе системы на то, чтобы добраться до Базы, изобиловало завуалированными комплиментами, лирическими отступлениями и общими фразами. Имеющий неплохое представление о том, что в периоды политических кризисов происходит «за кулисами», Тишкин мгновенно сообразил, что аппарат господина Фарелла тянет время для того, чтобы проанализировать настроения толпы и выдать рекомендации для основной части речи. И слегка напрягся: это свидетельствовало о том, что глава системы еще не определился со своей позицией. А это могло обернуться катастрофой: народ, собравшийся на космодроме, не был расположен к компромиссам, разговорам или долгому ожиданию. Все те, кого майор встречал на своем пути, были едины в своем желании добиться освобождения Демонов и командующего ВКС. И не собирались отступать… – …в результате какой-то гнусной инсинуации Министерство юстиции Земной Конфедерации оказалось введено в заблуждение… – тем временем вещал президент. – И, пытаясь адекватно среагировать на полученную информацию, выдало ордера на арест людей, которых все мы любим и уважаем. Офицеров, защищающих Окраину от нашего общего врага. В настоящий момент я не знаю, что именно послужило побудительным мотивом для столь неоднозначного поступка, но уверен, что профессионалы высочайшего класса, работающие в следственном управлении этого Министерства, смогут доказать невиновность защитников Лагоса. И в кратчайшие сроки восстановят их в должности и вернут к месту прохождения службы… – Костин! Мне срочно нужен перехват канала вещания! – ощутив изменения в настроении толпы, заорал Тишкин. – Минуты на три. Трансляция головидео с моего комма через машины головизионщиков. ВМЕСТО текущей картинки. За десять секунд до начала перехвата дашь сигнал, ладно? – Есть, сэр! – тут же отозвался старлей. И, подумав, добавил: – Сейчас вышлю на ваш пеленг пару десятков своих Демонов. На всякий случай… ««Своих»? – это местоимение неприятно резануло ухо, однако отвлекаться от обдумывания будущей речи майор не стал. И, зайдя в память комма, принялся перекидывать в отдельную папку все необходимые для нее документы. Стараясь копировать только самое важное… – Десять секунд, сэр! Кинув взгляд на иконку часов, Тишкин удивленно покачал головой: с поставленной им задачей ребята справились за какие-то восемь минут. Походя опустив ниже плинтуса службу безопасности президента… Глубоко вздохнув, Тишкин оглянулся по сторонам, потом посмотрел на устремленные к небу корпуса крейсеров, увидел чуть левее них свой подбородок… и рывком поднял комм на уровень своего лица: – Здравствуйте, дамы, господа и лично господин президент. Я – офицер Четвертого отдела СО ВКС. Один из тех, кто занимается обеспечением безопасности проекта «Демон». Прошу прощения за то, что прервал эту речь, но считаю своим долгом донести до вас крайне важную информацию. У меня есть доказательства того, что обвинения против генерала Роммеля, майора Волкова и капитанов Семенова и Орловой сфабрикованы. И что справедливого суда над ними НЕ БУДЕТ. В общем, я намерен вас ними ознакомить… Отзовите своих людей, господин президент! – увидев, как от Башни, сминая гражданские машины, взмывают в небо флаеры службы безопасности главы системы, вздохнул Тишкин. – В данный момент возле меня порядка двух десятков Демонов. Стычка между ними и вашими офицерами ни к чему хорошему не приведет… Кем-кем, а дураком Элайя Фарелл не был – не прошло и десяти секунд, как флаеры зависли в воздухе. Однако обратно не опустились. «Плевать! – вспомнив о снайперах, подумал Тишкин. Но, на всякий случай заставил себя сесть на пластобетон. Так, чтобы оказаться за спинами окруживших его ребят и иметь возможность договорить. – Какое-то время у меня есть»… – Итак, документы с сайта Председателя Комиссии Присоединившихся Систем вы все наверняка уже видели. Однако некоторые их фрагменты я бы хотел показать вам еще раз… – Увеличив нужный участок текста, майор вывесил его чуть ниже своего лица и поинтересовался: – Если я не ошибаюсь, презумпцию невиновности у нас еще никто не отменял. Так откуда тут взялись так называемые «предполагаемые сроки заключения»? Ошибка юристов? Увы, нет! Это – приговор, принятый ДО судебного рассмотрения. Кстати, эти сроки касаются только генералов Харитонова и Роммеля. Демонов ждет нечто другое. Смотрите – этого документа на сайте не было. И не может быть: он имеет самый высший гриф секретности в Конфедерации. Безусловно, я понимаю степень взятой на себя ответственности. И знаю, что за свой поступок буду вынужден ответить по всей строгости закона. Но промолчать не могу. Смотрите сами: в нем сказано, что все три Демона будут приговорены к наказанию, которое признано негуманным еще двадцать четыре года тому назад. И в настоящий момент в Уголовном кодексе Конфедерации отсутствует! Психокоррекция третьей степени! За что? За то, что они защищали вас от Циклопов? За то, что все вы еще живы? За то, что ваша планета не превратилась в очередной мир, заселенный Циклопами? Я не знаю, кому это выгодно, но… – Господин майор!!! Покажите и вот это головидео, пожалуйста!!! – Возникший ниоткуда Томми Чейз вцепился в палец майора и изо всех сил принялся за него трясти… – Одну секундочку, господа… – Вспомнив о том, что сделал этот мальчишка для того, чтобы Роммель и Демоны не улетели с Лагоса, Тишкин повернул камеру на паренька: – Что у тебя там, Томми? – Головидео, которое я смонтировал сам… – срывающимся голосом затараторил мальчишка. И, дождавшись момента, когда над толпой появится изображение стоящего на пластобетоне «Кречета», возле стояночной опоры которого обессиленно сидело два человека, прокомментировал: – Это майор Виктор Волков и капитан Ирина Орлова. После одного из боев с Циклопами. Спят. До их казармы – меньше ста метров. Но дойти до нее они просто не смогли. Так как устали. А вот это – лицо Большого Демона после трех суток тренировок с молодежью… Тут – капитан Семенов, переживающий гибель лейтенанта Рикки Конти… Капитан Орлова после боя, в котором Циклопы устроили им ловушку и в котором чуть не погибли все Демоны без исключения… Кое-как смонтированные мальчишкой куски записей показывали ту жизнь подразделения, о которой обыватели не знали. Причем, кроме лиц Демонов, в них не было практически ничего: ни боев, ни взлетов, ни посадок. Однако буквально каждая показываемая в ролике картина вызывала в собравшейся на космодроме толпе бурю эмоций. Демон, отключившийся во время ужина и спящий с ложкой в руке; Демон, пытающийся смыть с лица потеки крови из носа и ушей; Демон с бокалом в руке, с закушенной губой и со слезами на глазах… Записи касались не только войны. Монтируя ролик, мальчишка явно пытался показать чувства, переживаемые этими парнями и девушками. И это у него получилось просто замечательно: глядя, с какой любовью Вильямс смотрит на сидящую у нее на коленях девочку, толпа вздыхала; когда голограмма демонстрировала поцелуй Волкова и Орловой, на лицах стоящих вокруг Тишкина людей появились улыбки. А при виде Шварца, ожесточенно жестикулирующего перед толпой восторженно пожирающих его глазами школьников, в толпе раздались короткие смешки. – Они – не такие, как мы… – дождавшись завершения ролика, заговорил Томми. – Они – лучше… И не потому, что быстрее, сильнее и выносливее – это как раз ерунда. Просто каждый из них живет на износ. Словно в последнюю минуту. И не ради себя, а для того, чтобы у меня и моих одноклассников было будущее… Поэтому я умру, но не дам их отсюда увезти! И, тем более, не позволю эту, как ее, психи – что-то там… – Поняв, что забыл термин, мальчишка густо покраснел. – Пожалуй, этот ролик весомее, чем все те документы, которые я привез с Ньюпорта… – повернув камеру комма к себе, сказал Тишкин. – Добавлю только одно: и я, и мои подчиненные присоединяемся к мнению этого парня, не побоявшегося залезть под дюзы крейсера… – Разрешите сказать пару слов, господин майор? – бледная от бешенства капитан Вильямс, возникшая прямо перед лицом Тишкина, ткнула пальцем в его комм. – Да, конечно… – Спасибо… – развернув камеру к себе так, что майор чуть не лишился руки, Элен хмуро посмотрела куда-то сквозь нее: – Психокоррекция, значит? Что ж… Тогда… Господа законники! Я уверена, что вы меня слышите. Представляться не буду – кто я, догадаетесь сами. Выражусь коротко и ясно: у вас есть десять минут на то, чтобы с почетом проводить «арестованных» к входному шлюзу. На одиннадцатой минуте подразделение «Демон» разберет ваши корыта на запчасти. И закатает вас в пластобетон. Живьем. У меня все… Как только Вильямс вышла из кадра, Тишкин повернул комм к себе. И, слегка отойдя от такого экспрессивного заявления Элен, постарался сгладить произведенный им эффект: – Еще раз прошу прощения за то, что мы перехватили сигнал… Возвращаю вам слово, господин президент… Василий Горъ Изгнанники Глава 1 Мозли Крю «Берго»[120] Лативы висел прямо у лифта. В полутора метрах от прозрачных пластиковых дверей. И судорожно моргал посадочными огнями. Обойдя флаер по кругу, Мозли заглянул в открытую нараспашку дверь машины и, уткнувшись взглядом в огромный пакет с женским бельем, удивленно приподнял бровь. За последние шесть часов на его комм не приходило ни одного сигнала от СТК[121] их жилого блока, а значит, у его супруги не было необходимости пользоваться услугами общественной прачечной. Как минимум сегодня: увы, последние полгода те или иные поломки происходили с завидной регулярностью. И, как правило, не реже, чем раз в десять дней. Впрочем, с большинством из них удавалось справляться своими силами, не выбрасывая бешеные деньги на оплату «услуг» криворуких специалистов из сервисных служб их квартала, способных менять полетевшее оборудование исключительно целиком. Логика в таком подходе к выполнению своих обязанностей, безусловно, присутствовала: бонусы, получаемые этими самыми «специалистами» от фирм, пытающихся реализовать очередные шедевры своей технической мысли, намного превышали их основной заработок. Поэтому собственно ремонтом они не задурялись, даже если причиной отказа техники оказывалась примитивная хакерская атака детей, только начинающих постигать первые премудрости программирования. «Релаксационный блок надо менять целиком, – мысленно передразнил одного из таких деятелей Крю. – Судя по показаниям вашего СТК, у него полетел процессор, оперативная память и шина подключения к Галанету». – Подвинься! Услышав раздраженный голос жены, Мозли растерянно улыбнулся: – Прости, дорогая, я просто немного задумался. – Можешь не объяснять. Это твое нормальное состояние. – Отпихнув его плечом, Латива зашвырнула в «Берго» два здоровенных пакета с платьями и, фыркнув, нырнула обратно в лифт. – Что полетело на этот раз? – с трудом успев просочиться между закрывающимися створками, поинтересовался Крю. – НИ-ЧЕ-ГО!!! – по слогам произнесла его супруга. – А зачем тащить в прачечную такое количество шмотья? У тебя появились лишние деньги? – Лишние деньги? – развернувшись к нему корпусом, Латива уперла кулаки в бока и приняла «атакующую стойку» – положение, из которого начинались практически все скандалы, когда-либо происходившие в их семье. – Откуда у меня лишние деньги, Кряква? Твоей нищенской зарплаты с трудом хватает на продукты и оплату коммунальных услуг! Услышав прозвище «Кряква», Крю мысленно взвыл: Латива называла его так только тогда, когда пребывала в самом отвратительном состоянии духа. И для того, чтобы гарантированно вывести его из равновесия, зная, что кличку, прилипшую к нему еще с институтских времен, Мозли не переваривал органически. Поэтому, услышав ее, как правило, очень быстро терял всякую способность нормально соображать. – Слышь, Кря-Ква! Эй, ты, помесь драной утки и жирной склизкой жабы. – Закрыв глаза, Крю явственно услышал голос Чикки Броснана. – У тебя есть три минуты, чтобы решить для меня эту задачу, умник! – Со следующего месяца мне обещали прибавку. Триста пятьдесят кредитов, – пробормотал Мозли, чувствуя, что великолепное настроение, в котором он пребывал последние четыре часа, куда-то испаряется. – Триста пятьдесят кредитов? Какие безумные деньги!!! – вылетев из лифта, восхитилась Латива. – Прости, дорогой, а что мы на них себе купим? Новый флаер? Дом в Третьем квартале? Наймем прислугу? Или слетаем в небольшое путешествие на Старую Землю? Хотя, если я себе, наконец, куплю новые босоножки, то оставшихся средств на путешествие, увы, не хватит! – Ты недавно УЖЕ купила себе отличные туфли, – автоматически вырвалось у Крю. – Да! Недавно! Эдак, полтора месяца назад! – взвыла супруга. – А я, между прочим, женщина! Красивая женщина! И мне не пристало носить одну и ту же обувь или платье несколько дней подряд! – Еще год, и я займу место начальника отдела, – скрипнул зубами Мозли. – Я это слышу уже целую вечность, – Латива обидно рассмеялась ему в лицо. – Только этого не будет НИКОГДА! И знаешь почему? – Почему? – Потому что ты – идиот! Не в смысле тупости, а просто не от мира сего! Двадцать из двадцати семи[122] часов в сутки ты проводишь в виртуале. В своей дурацкой работе! Тебе плевать на все, что к ней не относится. – Я и говорю про работу… – Нет! Слушай внимательно! Ты сидишь в виртуале и занимаешься ТОЛЬКО тем, что тебе поручили. А те, кто тебя окружает, лижут задницы начальству, интригуют, кого-то подсиживают, для кого-то копают ямы. Кстати, и для тебя в том числе. И при этом без остановки лезут по головам. Вверх! А ты – сидишь в самом низу пирамиды. Нет, не сидишь! Пирамида на тебе СТОИТ!!! И поэтому ты не станешь начальником отдела! Никогда! Даже если ты придумаешь машину времени, мгновенное перемещение в гипере и что-нибудь еще. Понял, Кряква? – Зато у меня есть ты. – Еще не успев выговорить фразу, несколько раз прекращавшую истерику жены, Крю почувствовал, что она не произведет ожидаемого эффекта: на лице Лативы появилось странное, совершенно незнакомое выражение. Потом ее губы презрительно искривились и медленно произнесли: – Я у тебя БЫЛА. Теперь я есть НЕ У ТЕБЯ. – Что? – Я ухожу. Вещи собираю, видишь? Чего уставился? Никогда о таком не слышал? – Но… я же тебя люблю! У нас же… семья… – выдохнул Мозли, окончательно деморализованный ее заявлением. – Семья? – расхохоталась Латива. – Ты женат на комме и локалке, стоящей в твоем кабинете! Вот скажи, какого цвета белье, которое я купила себе на день твоего рождения три месяца назад! Кстати, сегодня утром я была в нем. – А разве важно именно это? – судорожно пытаясь вспомнить, как выглядела жена перед уходом на работу, поинтересовался Крю. – Главное, что я тебя люблю! И потом, мужчины смотрят и видят не так, как женщины. – Не так видят просто «мужчины». А Мужчины с большой буквы видят ВСЕ, ЧТО НАДО. Ладно. Мне надоело объяснять очевидное. Я приняла решение и менять его не собираюсь. Возьми вон те два пакета и отнеси их в мой «Берго». И хватит истерить: мне сегодня надо быть красивой. – П-почему? – У меня романтическое свидание. У Мозли оборвалось сердце: в глазах жены промелькнуло то самое мечтательное выражение, которое появлялось в них всего несколько раз в их совместной жизни: перед первой ночью любви, сразу после свадьбы, и в момент, когда они входили в номер отеля «Обейя» в первый день единственного проведенного вместе отпуска. Рассвет следующего дня Мозли встретил в спальне. Сидя на полу, угрюмо щелкая пультом головизора и обдумывая фразы, сказанные ему Лативой перед тем, как поднять флаер в воздух: – Мне надоело жить в нищете. Рай в шалаше хорош только для восторженных дур и девочек лет до двенадцати. Так что прости, если сможешь. А не сможешь – плевать, переживу. – Милая, но ведь еще недавно ты называла меня Умкой и гордилась, что я… – Умный? Как говорили наши предки, если ты такой умный, то почему такой бедный? Мозли, количество информации в голове – это еще не все! Попробуй научиться пользоваться ею ПРАВИЛЬНО! – Я готов попробовать. – Флаг тебе в руки. Дерзай, но… БЕЗ МЕНЯ! Глава 2 Генерал Роммель В кабинете Элайи Фарелла было довольно многолюдно. Кроме самого президента, вокруг антикварного полированного стола из настоящего дерева собралось еще десять человек. Полномочный представитель КПС[123] на Лагосе господин Сеппо Нюканен. Шесть начальников штабов флотов, в настоящий момент базирующихся на Арлине, Квидли и Дабоге. Майор Жак Кили, старший из «законников», прибывших на Лагос вчера утром[124]. Министр экономики Лагоса Борис Скобелев. И сам генерал Роммель. Из списка, озвученного первым лицом государства, не хватало только одного человека – Железного Ридли. В данный момент занятого наведением порядка в подчиненном ему флоте. – Господа! Увы, время не терпит, поэтому я, пожалуй, не буду ждать командующего Шестым флотом. И начну совещание немедленно. – В мертвой тишине, стоящей в кабинете, голос Элайи Фарелла прозвучал слишком громко: для того чтобы отвлечь каждого из гостей от мрачных мыслей, хватило бы и еле слышного шепота. – Еще раз озвучу последние новости. – Господин президент! Извините, но я считаю, что это совещание – не более чем фикция! И требую, чтобы вы… – Майор Кили, если не ошибаюсь? – перебил его президент. – Я пригласил вас в этот кабинет НЕ ДЛЯ ТОГО, чтобы вы тут что-то требовали. И ваши советы мне не нужны. Вы – статист. Поэтому сидите и записывайте все, что видите: никаких других функций для вас на этом совещании НЕ ПРЕДУСМОТРЕНО. Майор, покраснев, плюхнулся обратно в кресло и, уткнув взгляд в столешницу, злобно засопел. – Итак, господа офицеры, самая последняя новость. Очень плохая. Если верить данным, полученным от наших новых союзников, так называемых Гномов, цивилизация Циклопов насчитывает минимум сто сорок обитаемых миров. А плоскость ее соприкосновения с нашей цивилизацией располагается далеко на периферии контролируемой ими части галактики. По меркам Циклопов, война, которую мы вели эти без малого двенадцать лет, – считалась небольшим локальным конфликтом. СчиталАСЬ! – подчеркнув интонацией последний слог, президент хмуро посмотрел на Роммеля. – До тех пор, пока их военная машина не знала поражений. В настоящее время ситуация изменилась. По расчетам аналитиков, в ближайшее время вооруженный конфликт между нашими цивилизациями перейдет в новую фазу. Фазу Большой Войны. Первой ласточкой, подтверждающей эти выводы, можно считать недавнее появление в системе вражеских асов – пилотов, способных действовать чуть ли не на порядок эффективнее обычных Циклопов. Увы, несмотря на недавнее перевооружение орбитальных крепостей и флотов ВКС, против этих машин мы практически бессильны. – А что же ваши хваленые Демоны? – ехидно ухмыльнулся майор Кили. – Все до единого корветы, сбитые в системе, сжег майор Волков, – нависнув над столом, процедил Роммель. – Используя технику пилотирования, которую до сих пор не может повторить ни один другой пилот. Тот самый Волков, которого вы пытались арестовать и отправить на психокоррекцию. – Плохо учите остальных, господин генерал. – Да? Тогда в следующее их появление я дам возможность вашим четырем крейсерам проявить себя во всей красе. – Вы отстранены от выполнения своих обязанностей, – усмехнулся законник. – Поэтому… – Господин Жак Кили! – подал голос онемевший от такого хамства президент. – Вы забываетесь! Еще одна реплика с места, и вас выбросят из моего кабинета к чертовой матери! – Простите, господин президент, – без особого пиетета в голосе тут же отозвался майор. – Просто… Молчу, молчу, молчу… – Так. На чем я остановился? Да. На том, что в ближайшее время нам следует ожидать появления флота, количество кораблей в котором будет несоизмеримо больше, чем в любой эскадре Циклопов, виденной нами до сих пор. Перспектива, мягко выражаясь, неприятная. И каждый из тех, кто лично присутствовал хоть при одном Вторжении, может сделать очень простой вывод: выжить мы сможем только в том случае, если будем противостоять врагу все ВМЕСТЕ. Повторю еще раз – ВМЕСТЕ! Поэтому я, как президент системы Лагос, от лица своих избирателей и от себя лично хочу заявить следующее. Первое: начиная с сегодняшнего дня вся система начинает работать на войну. Час назад представители министерства экономики улетели на Арлин для проведения переговоров с корпорацией «ООС»[125]: я хочу предоставить промышленные мощности предприятий планеты для выпуска торпед «Москит» и боевых кораблей. Второе: с сегодняшнего дня в системе вводится Красный Код. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. На период военного положения, согласно соответствующему закону, я передаю большую часть своих полномочий командующему ВС Лагоса бригадному генералу Роммелю. Приказ о вашем назначении, генерал, я уже подписал. Третье: для единственной реальной силы, способной противостоять экспансии нашего общего врага, – подразделения «Демон» – создается режим максимального благоприятствования. – Бред! Роммель – под следствием! Три офицера Демонов – тоже! По законам Конфедерации… – Господин Кили! Вы и ваши люди способны защитить МОЙ НАРОД от Циклопов? – презрительно посмотрев на законника, прошипел президент. – Просто скажите «да» или «нет». – Н-нет… Но… – Никаких «но. Для того чтобы генерал Роммель и его Демоны защитили Лагос от Циклопов, я готов закрыть глаза на ЛЮБЫЕ преступления. Любые, слышите меня, майор? Считайте, что с сегодняшнего дня они – НАД ЗАКОНОМ. – Но законы Конфе… – Мне плевать на законы Конфедерации, если они мешают выжить населению моей планеты, – перебив красного от бешенства законника, заорал Элайя Фарелл. – Для того чтобы на Лагос не падали боевые части торпед Циклопов, я готов выйти из Конфедерации к чертовой матери! Что уставились? Да, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Могу повторить еще раз: если Комиссия Присоединившихся Систем будет настаивать на аресте генерала Роммеля, майора Волкова, капитана Орловой и капитана Семенова, то система Лагос незамедлительно объявит – НЕЗАВИСИМОСТЬ! Не забывайте, майор, девять офицеров подразделения «Демон» являются почетными горожанами Блеквуда! И кавалерами высших орденов нашей системы. Заслуженно! И я их в обиду НЕ ДАМ! Да… что вы вообще знаете о войне, Кили? То, что крутят в Галанете Метрополии? Жареные факты, вывернутые наизнанку продажными писаками? Зачем вам вообще погоны, майор? Оружие, которое вы носите в кобуре? Крейсеры, на которых летаете? Вспомните, когда вы всплыли в системе, флот генерала Ридли сражался с эскадрой Циклопов! Так почему же вы не сделали ни одного выстрела по вражеским кораблям? Что, у вас на борту было мало оружия? Или… вы просто струсили? – Нас учили другому. – Лицо законника покрылось красными пятнами. – Чему, простите? Устраивать саботаж? Подрывать боеспособность подразделений, участвующих в войне? Трясти пистолетом перед лицами боевых офицеров? – Ничего мы не подрывали. – Да вы что? – войдя в раж, президент не реагировал ни на одергивания Бориса Скобелева, ни на покашливания генерала Роммеля, не сводящего взгляда с лица Сеппо Нюканена, весьма заинтересованно взирающего на Элайю Фарелла. – Благодаря вам в течение трех часов на орбитальных крепостях Лагоса не было ни одного оператора системы дальнего обнаружения, на космодром сели все патрульные корабли, несущие боевое дежурство, а вымотанные проведенным боем офицеры подразделения «Демон» даже не смогли отдохнуть! Знаете, этого вполне достаточно, чтобы отдать вас под трибунал! – Я не служу в ВКС, – побледнел Кили. – На Окраине был объявлен Оранжевый Код, майор. Поэтому – без вариантов. Трибунал, – фыркнул Элайя Фарелл и, внезапно успокоившись, сел на свое место. – Итак, господа, продолжим. – Один вопрос, господин президент, – подал голос Сеппо Нюканен. – То, что вы только что озвучили, является официальной позицией вашего кабинета? – Да, господин полномочный представитель, – кивнул Фарелл. – И не только кабинета: сто процентов дееспособного населения планеты считают так же. – Вы понимаете, что объявление Лагосом независимости может иметь о-о-очень негативные последствия? – Губы Нюканена тронула еле заметная усмешка. – Безусловно. Кстати, если нас ВЫНУДЯТ ее объявить, то первое, что сделает мой кабинет, это предоставит гражданство Лагоса ВСЕМ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ офицерам проекта «Демон». Знаете, система, которую будут защищать двести сорок с лишним лучших бойцов человечества, переживет ЛЮБОЕ вторжение с большей вероятностью, чем те, в которой Демонов НЕ окажется. Глава 3 Ирина Орлова До казармы удалось добраться только на рассвете – всю ночь мы выслушивали уверения в дружбе и любви, жали чьи-то руки, раздавали автографы, позировали на фоне своих «Кречетов» и пили, пили, пили. За мужество, дружбу, победу над Циклопами и… от страха и безысходности: за какие-то сутки привычная картина мира вывернулась наизнанку. Или раскололась, как упавшее на пластобетон стекло. Все те принципы, которые я считала незыблемыми, оказались миражом. А будущее, представлявшееся мне сравнительно простым и понятным, вдруг словно заволокло туманом. Состояние растерянности, вызванное исчезновением той точки опоры, на которой строилось мое восприятие Конфедерации, сказывалось и на окружающих. Не знаю, как Вик, а я общалась со своими «спасителями» автоматически, не выходя из ступора – сознание упорно отказывалось представлять себя или ребят в суде, в тюрьме или после «психокоррекции третьей степени». И вместо этого подсовывало картинки из недавнего прошлого – Вик, спящий на берегу озера; Игорь, отбивающийся от хохочущей Линды; мое изображение в деловом костюме в зеркале торгового центра на Дабоге и многое другое. Странно, но с каждым новым образом, появляющимся перед глазами, ощущение обиды, испытанное в первые минуты после того, как я выбралась из крейсера законников, постепенно пропадало. И на его место приходила ненависть. К тем, кто играет в политические игры даже во время войны. К тем, кто видит смерть только по головизору. К тем, кто готов утопить кого угодно в грязи, крови или слезах, лишь бы удержаться на своем месте у кормушки. Поэтому часов до двух дня я буйствовала в тренажерном зале, избивая ни в чем не повинные манекены и стараясь довести себя до состояния, когда мозги откажутся думать. Однако добиться этого у меня не получилось – к обеду в нашей казарме появился Роммель и, собрав все подразделение в большом конференц-зале, дал послушать речь, сказанную президентом Лагоса на только что завершившемся совещании. Первые несколько минут после окончания записи зал ошарашенно молчал. А потом начался форменный бардак: ребята терзали генерала вопросами, крыли законников матом, обсуждали перспективы возможной независимости системы и то, как это скажется на боеспособности человечества. А я, откинув спинку кресла, вывесила перед собой голоэкран комма, влезла в Галанет и принялась изучать историю возникновения Земной Конфедерации. И нормативные акты, определяющие принципы сосуществования входящих в нее государств. Вик, естественно, принялся читать то, что появлялось на экране: видимо, его обуревали схожие мысли. Или не было никакого желания слушать то, что несет молодежь. Забавно, но эдак через полчаса после того, как я влезла на сайт факультета истории Лагосского университета, я начала понимать, что те изменения в политическом устройстве Конфедерации, которые появились за период с момента завершения Первой Галактической и по сегодняшний день, почему-то особо не афишировались. Нет, никаких проблем в поиске нужной информации у меня не возникло – при желании в Сети можно было найти все, что угодно, от описания технологии создания каменного топора и до списка любовниц, скажем, нынешнего президента Арлина. Просто оказалось, что в школах и высших учебных заведениях нам почему-то не озвучивали ВЕСЬ текст Великой Хартии, принятой через год после завершения войны. А ведь для тех, кто пытался вдуматься, разница между тем, что планировалось создать тогда, и тем, что мы видим сейчас, получалась весьма и весьма существенной. Как оказалось, изначально Конфедерация являлась действительно союзом независимых государств, каждое из которых сохраняло суверенитет и делегировало КПС сравнительно немного функций. Правительства всех подписавших Хартию систем, устав от ужасов войны всех против всех, единогласно решили сделать все, чтобы такого больше не повторилось. И первым делом подчинили Комиссии Присоединившихся Систем вооруженные силы, межсистемный транспорт и связь. Всем остальным, по сути, продолжали заниматься правительства каждой из отдельно взятых систем – на каждой из обитаемых планет Человеческого сектора галактики наука, промышленность, культура шли своими путями. Некоторое время новая система межгосударственных взаимоотношений устраивала всех: центральный орган Конфедерации не обладал непосредственной юрисдикцией над гражданами каждой из отдельных систем, каждое решение КПС утверждалось центральными органами каждого государства и у каждого из ее членов не возникало никакой зависимости от центра. Однако постепенно ситуация начала меняться: сначала КПС подмяла под себя силовые структуры, аргументированно доказав, что борьба с разгулом послевоенной преступности требует максимально профессионального подхода. И создала министерство безопасности Конфедерации. Чуть позже появились министерства образования, перспективного планирования и развития, науки, юстиции. Последний удар по независимости каждой из систем нанесло постановление об упразднении института гражданства, подписанное через два года после первого вторжения Циклопов. В принципе, определенная логика в упразднении этого института все-таки была: огромное количество беженцев с Окраины, перепуганные страшным врагом и началом новой – войны, переселялись в Метрополию, и для их ассимиляции на новом месте жительства требовался некий механизм. Речь Председателя КПС, произнесенная на очередном съезде представителей стран – членов Конфедерации, была жутко эмоциональна. И изобиловала словами «единство человеческой расы», «угроза уничтожения цивилизации» и «осознанная необходимость». А за какие-то три года, прошедшие после этого знаменательного события, КПС провела совершенно сумасшедшую работу по внедрению в сознание человечества Кодекса гражданина Конфедерации. И, заодно, по перехвату большинства функций управления каждой из некогда суверенных систем. Поэтому в настоящее время Земная Конфедерация являлась чем угодно, но не конфедерацией. По крайней мере, сегодняшние взаимоотношения центра и ее субъектов ничем не напоминали те, которые описывались в Великой Хартии. – Разрешите вопрос, сэр! – подал голос Вик, дочитавший файл до конца чуть раньше меня. – Да, конечно, майор. В зале моментально стало тихо. – Насколько я понимаю, начальников штабов флотов, базирующихся на остальных планетах Окраины, на совещание пригласили не просто так. – Да. Мне тоже так показалось, – кивнул Роммель. – Тогда получается… интересный расклад, сэр, – вздохнул Волков. – Представим себе, что Лагос все-таки выйдет из состава Конфедерации, а мы, получив его гражданство, станем костяком ВКС системы. Пусть Шестой флот, по сути, поднявший бунт против КПС, тоже останется на планете и вольется в состав ее Военно-Космических сил. Пять сотен боевых кораблей смогут противостоять Циклопам только до тех пор, пока у нас не закончатся боеприпасы. После этого нас можно будет брать голыми руками. А заводов, производящих те же «Москиты», на Лагосе нет. То есть попытка президента защитить нас с вами автоматически ставит все население системы под угрозу полного уничтожения. Что это, по-вашему? Мужество или расчет? Я склоняюсь ко второму: ведь, как только мы получим гражданство Лагоса, мы будем не обязаны защищать другие планеты Окраины и Метрополию. Первые, знающие об опасности Циклопов не понаслышке, узнав об этом, отреагируют мгновенно: я практически уверен, что в ближайшие дни на Лагос прилетят представители Арлина, Дабога и Квидли, насмерть перепуганные перспективой остаться без нашего прикрытия. И сделают все, чтобы уговорить Элайю Фарелла «поделиться» Демонами. Значит, президент и его команда как минимум просчитали возможность создания некоего объединения систем Окраины. И уверены в том, что противостоять военной машине нашего общего врага можно, только объединив экономики всех четырех планет. – На Дабоге и Квидли достаточно предприятий ВПК, чтобы снабжать ВКС Окраины и боеприпасами, и боевой техникой, – кивнул Роммель. – Я уверен в том, что население Дабога, Квидли и Арлина заставит своих лидеров упасть под Элайю Фарелла даже в том случае, если он решит создать не некий равноправный союз, а одно государство с единым центром. И захочет стать его главой, – криво усмехнулся мой любимый мужчина. – Таким образом, с этой стороны он себя, скажем так, обезопасил. Теперь переходим к его игре с КПС. – Простите, что перебиваю, но у меня появился вопрос, – хмуро посмотрел на Вика генерал. – Почему вы, говоря о мотивах президента, не оперируете такими понятиями, как порядочность, совесть, честь? Ведь он действительно понимает, что выдвинутые против нас обвинения – это не более чем политические игры. И, вполне возможно, вступился за вас от души. – Я слышал первую часть его выступления, сэр, – пожал плечами Волков. – Те слова, которые он говорил ДО того момента, как сигнал перехватил майор Тишкин. Вполне возможно, что его личное мнение совпадает с мнением всего того народа, который прилетел на Базу для того, чтобы заставить законников нас отпустить. Но он – прежде всего президент. И просто обязан уметь чем-то жертвовать. А еще идти на компромиссы. Я уверен, что, если бы у него не было другого выхода, мы бы уже летели на Ньюпорт в крейсерах законников, а населению скармливали бы какую-нибудь красивую сказку. Ну, или некрасивую страшилку. Поэтому я надеюсь на лучшее, но осознанно отталкиваюсь от худшего. – Да. Пожалуй. – В общем, вернемся к Метрополии. Естественно, как только господин Мак-Грегор узнает, чем закончилась попытка нашего ареста и что именно заявил на этом совещании Элайя Фарелл, он не обрадуется. Знаете, мы с Ирой последние полчаса изучали историю Конфедерации и пришли к интересному выводу: по сути, Конфедерации НЕ СУЩЕСТВУЕТ! Есть одно большое государство, во главе которого стоит Председатель КПС. Вся власть в Конфедерации принадлежит ему, и делиться ею с кем-либо еще он вряд ли захочет. А учитывая количество претендентов на это кресло… – Не понял? – удивился Роммель, а в зале раздался возмущенный гул. Решив, что пора вмешаться, я подключила свой комм к большому экрану конференц-зала и начала последовательно демонстрировать найденные в Сети документы… Минут через десять возмущение на лицах ребят из Второй-Третьей Очередей куда-то пропало. – Итак, как я понимаю, с моим парадоксальным заявлением согласны все без исключения, – грустно сказал Вик. – Я сам, прочитав все это, был, мягко выражаясь, слегка шокирован. И не сразу смог начать нормально соображать. – Да уж, – ошарашенно протянул Гельмут. – Теперь понятно, почему я, учась на втором курсе, так и не понял, зачем один из наших преподавателей подчеркнул, что являлся гражданином Кальтора. – Короче говоря, Метрополия не захочет мириться с возможной потерей части своей территории. И с единственным оружием, с помощью которого реально можно остановить Циклопов, – прервав его воспоминания, чуть раздраженно сказала я. – И тут возможны варианты. – Можно вопрос ко всем вам? – зачем-то встав со своего места, хмуро поинтересовался Роммель. – Прежде чем обдумывать то, на что пойдет КПС для того, чтобы сохранить сегодняшний статус-кво, я бы хотел понять, где и как себя видите вы. Как офицеры, личности, люди. – Скажу только за себя, сэр, – подала голос Элен. – Я с детства считала себя просто Человеком. И торопилась вырасти, чтобы защитить таких же людей, как и я, от Циклопов. И в Академию поступила именно поэтому. Мне было все равно, как называется область пространства, в которой живут люди, – Конфедерацией, Империей или Королевством: я мечтала сделать так, чтобы любой внешний враг, который на нее посягнет, захлебнулся собственной кровью. Была безумно далека от политики, не задумывалась о том, насколько правомочно то или иное решение тех, кто в данный момент у власти. Мечтала до тех пор, пока не услышала три гнусных слова – «психокоррекция третьей степени». Повторю еще раз – мне было ВСЕ РАВНО. А сейчас – нет! На месте Вика, Игоря и Ирки мог оказаться любой из нас. Я, мой Гарри, Гельмут, Леха, кто-то из молодежи. А все они – одна большая семья. Моя семья! И ради нее я готова на любое преступление. – Вильямс! Ты бредишь, – с любовью поглядел на нее Шварц. – Защищать тех, кто тебе близок, – это не преступление! – Угу… Ты прав, Аллес Капут! – дотянувшись до его головы, Элен потрепала его по волосам и, повернувшись лицом к генералу, быстренько закруглилась: – Я всегда буду рядом с ними. А так как в настоящее время Лагос – единственная планета, на которой нас никто не арестует и не выжжет мозг, то я останусь здесь. Плевать, в каком статусе – лишь бы рядом с Волковым, Орловой, Шварцем и всеми теми, кого я люблю. Вас, сэр, кстати, это тоже касается. И генерала Харитонова. Что касается Конфедерации… Будут лезть к моим друзьям – получат по голове. Нет – и хрен с ними. А Циклопы… Циклопов я буду бить везде, куда они, падлы, припрутся. Глава 4 Генерал Харитонов Уйти обратно в гипер «Откровение» не успело: патрульное звено Демонов, получив приказ от диспетчера Башни, догнало яхту буквально в минуте хода от точки погружения и, угрожая открыть огонь, вынудило капитана врубить экстренное торможение. А через несколько минут на борт корабля Папы Джордана высадилась досмотровая группа. Глядя на наглухо затемненные шлемы «Стражей» обоих офицеров, возникших в рубке «Откровения», сидящий в противоположном углу от входной двери Харитонов поймал себя на мысли, что все происходящее – бред: вторых номеров на истребителях Демонов не было уже давно. С тех пор, как Первая Очередь начала летать тройками. И высадиться с пришвартовавшихся к борту «Кречетов» могли только те офицеры, которые их пилотировали. Но, судя по тактическому экрану, обе машины уже отошли от яхты и висели в паре сотен километров от нее! – На каком основании вы проигнорировали приказ диспетчера, господа? – сместившись в сторону от дверного проема, угрюмо поинтересовался один из трех Демонов. – На Окраине объявлен Красный Код. И все внутри– и межсистемные полеты гражданских кораблей запрещены. Поэтому, согласно пункту двенадцать-двадцать один… Не дожидаясь, пока кто-то из ребят Волкова зачитает приказ об аресте яхты, Харитонов встал со своего места и, отодвинув в сторону одного из телохранителей Джордана Стомпа, негромко попросил: – Снимите шлем и представьтесь, офицер. Это был МОЙ приказ. – Лейтенант Шварев, сэр! – У меня возникла настоятельная необходимость вернуться на Ньюпорт, лейтенант. И чем быстрее мы уйдем в разгон, тем больше шансов, что нам удастся вытащить из-под ареста вашего командира. – Какого командира, сэр? – С лица Шварева мигом слетела улыбка. – Майора Волкова, что ли? – А что, их у вас два? – нахмурился Харитонов. – Никак нет, сэр! Один-единственный! И он НЕ ПОД АРЕСТОМ. – Так. Шесть суток назад на Лагос должны были прилететь крейсера министерства юстиции с ордерами на арест майора Волкова, капитанов Орловой, Семенова, а также генерала Роммеля. – Еще не успев перечислить фамилии, Харитонов понял, что арест не состоялся: улыбка, возникшая на лице стоящего перед ним Демона, говорила сама за себя. – Они прилетели, сэр! – хихикнула напарница Шварева, симпатичная брюнетка со смутно знакомым лицом. – И теперь сидят на Базе. Под арестом. Причем на «губе» для младшего офицерского состава. – Н-не понял? – вырвалось у генерала. – Кто под арестом? Законники? – Так точно, сэр! Им инкриминируют попытку подрыва боеспособности подразделения «Демон» в период военного положения, – усмехнулся лейтенант. – Тут такое творилось, сэр! – А что с генералом Роммелем? – наткнувшись на обалдевший взгляд Папы Джордана, Харитонов мгновенно пришел в себя. И на всякий случай поинтересовался: – Я надеюсь, с ним тоже все в порядке? – Так точно, сэр. В данный момент он, скорее всего, спит – в Блеквуде половина пятого утра. – Отлично! Значит, возвращаться на Ньюпорт необходимости нет, – облегченно вздохнул Джордан Стомп. – Оззи! Веди «Откровение» к Лагосу. – За эти шесть дней Окраина встала на уши, – поставив перед Харитоновым чашку со свежезаваренным чаем, Роммель задумчиво посмотрел в окно. – Конфедерация уже никогда не станет прежней, и нам, Володя, нужно привыкать жить в новом мире. Фарелл оказался очень сильным игроком и выжал из создавшейся ситуации чуть ли не все, что мог. Как ты понимаешь, я не юрист. И до вчерашнего дня термин «конфедерация» значил для меня немного. Как оказалось, зря. Представь себе – каждое из государств, входящих в такой тип объединения, имеет право заключать какие угодно союзы и даже входить в состав других конфедераций. Не нарушая при этом никаких законов первой. Так вот, вчера вечером в президентском дворце был подписан очень интересный документ – билль о создании Альянса Независимых Систем Окраины – АНСО. Де-юре этот самый альянс никаким боком не мешает каждой из входящих в него систем оставаться членом Земной Конфедерации. И является попыткой объединить силы Окраины перед лицом общего врага человечества – Циклопов. Однако если отбросить в сторону всю ту словесную шелуху, которую в него вбили юристы Элайи Фарелла, то получается, что его создание – способ вернуть себе хоть какие-то элементы суверенитета, некогда прописанного в Великой Хартии. Вернее, не некоторые, а все – насколько я понял то, что говорили господа президенты, имперские замашки Метрополии начали надоедать не только Фареллу. – Получается, что попытка нашего ареста оказалась чем-то вроде предлога? – отхлебнув горячего чая, поинтересовался Харитонов. – Не совсем. Я очень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из них мог лелеять такие планы: народ – довольно инертная масса, и для того, чтобы убедить его в необходимости каких-то радикальных перемен, надо очень постараться. – То есть перспектива остаться без защиты Демонов оказалась той самой причиной, которая позволила объединить население четырех планет? – Да, – Роммель грустно усмехнулся. – Никогда не мог себе представить, что когда-нибудь смогу играть ПРОТИВ Конфедерации. – И кто тебя заставляет? – Не «кто», а «что». Чувство долга, Володя. Скажи честно – кого ты видишь в должности командующего ВКС? Миронова? Кацубу? Поликарпова? – Никого, Курт! – вздохнул Харитонов. – Все трое – тыловые крысы. А последний, хоть и приходится родственником самому Мак-Грегору, само-влюбленный кретин. И толку от них – как с козла молока. – Вот-вот. Не будь этой войны – я бы плюнул на все, дал бы себя арестовать и спокойно дожидался бы суда. А сейчас НЕ МОГУ: по прикидкам аналитиков, следующее Вторжение мы можем не пережить. Поэтому я принял должность Командующего Вооруженными силами АНСО и со страшной силой готовлю Окраину к появлению Циклопов. – А что, у Альянса уже появилась своя армия? – удивился Харитонов. – Де-юре – нет. Пакет документов по ее созданию пока в стадии разработки. Однако я уверен, что как минимум четыре флота никуда от нас не денутся: у большинства их офицеров семьи живут на – Окраине. – А что Демоны, Курт? Как они отреагировали на такую новость? – Трудно сказать однозначно, Володя, – вздохнул Роммель. – Первая, Вторая Очередь и Отсев – вроде бы нормально. А Третья – я пока не понял. Да, все без исключения пашут как проклятые, но есть и такие, которые ропщут. В основном те, кто пришел в Проект из флотов Метрополии. Если Мак-Грегор сообразит разделить мух и котлеты, то, боюсь, подразделение может расколоться. – Сомневаюсь. – Харитонов отрицательно помотал головой. – Он совершил непростительную ошибку, связав так называемые преступления Волкова и его ребят с нарушением закона о вмешательстве в геном человека. И исправить ее у него вряд ли получится. Поздно. Дураков среди Демонов нет. И каждый из них понимает, что в любой момент может подвергнуться психокоррекции. А это совсем не то, о чем они мечтали. – В общем, надо, чтобы твои психологи целенаправленно поработали над Третьей Очередью. – Судя по выражению лица, мнения Роммель не изменил. – И, желательно, побыстрее: через трое суток я планирую отправить роты по местам постоянной дислокации. Глава 5 Виктор Волков Я смотрел на три сотни Демонов, замерших перед своими кораблями, и молчал. Подсознательно стараясь оттянуть момент, когда три четверти членов моей большой семьи разбегутся по своим кораблям и, подняв их в воздух, исчезнут в низкой облачности, нависающей над космодромом. Да, системы, в которые они должны были улететь, располагались сравнительно недалеко, но ведь это самое «недалеко» в условиях войны могло запросто превратиться в вечность. – Господа офицеры! Через несколько минут вы отправитесь к новым местам службы, – решив, что пауза слишком затянулась, негромко сказал я. – Увы, десяти дней совместных тренировок слишком мало для того, чтобы довести до автоматизма даже самые простые навыки. И добиться той слетанности звеньев, которая вам будет необходима. Мало того – у большинства из вас практически нет боевого опыта, поэтому первые же столкновения с Циклопами наверняка окажутся достаточно трудными. Однако дать вам возможность обкатываться столько, сколько я считаю нужным, командование не может: по расчетам аналитиков, в ближайшие дни начнется вторая фаза войны. И в системы Окраины снова вторгнется враг. Поэтому я вынужден прервать процесс тренировок и скрепя сердце отправить вас на Арлин, Дабог и Квидли. Кстати, прошу вас не тратить время на всякую ерунду вроде обдумывания нового статуса Окраины. Как бы ни называлось то объединение, к которому теперь де-юре относятся ее системы, сути это не меняет: в каждой из них проживают люди. Те самые, которых мы когда-то поклялись защищать. И им плевать, кто именно прикрывает их планету от вражеских кораблей – ВКС Конфедерации или Вооруженные силы АНСО. Главное, чтобы на их головы не падали СКБшки и боевые части торпед. А еще они твердо верят в то, что если рядом с их планетой появились Демоны – значит, небо над головой обязательно останется чистым. Я уверен в том, что свой долг перед ними вы выполните. Но выполнять его можно по-разному. Поэтому я очень прошу вас не рисковать: каждая допущенная вами ошибка может привести к гибели ваших напарников, друзей и тех, кто там, внизу, с тревогой смотрит в небо, умирая от страха и надежды. Поймите – нас ОЧЕНЬ МАЛО! Что бы вам ни твердили учебники по тактике, гибель каждого – действительно невосполнимая потеря. Короче говоря, я очень не хочу кого-то из вас потерять. Ни пуха вам, ни пера, друзья. – К черту! – слитно рявкнул строй. – По машинам! Взлет по готовности. Счастливого пути. Первая рота – свободна. Можете идти ужинать. Провожая взглядом взлетающие с космодрома машины, я параллельно думал о том, что за десять последних дней успел сделать почти все, что планировал. Во-первых, разобрался с реальными навыками бывшего Отсева и смог выделить из них двадцать два человека, имеющих очень неплохие задатки для того, чтобы стать оружейниками или щитовиками. Таким образом, число звеньев подразделения удалось довести до восьмидесяти восьми – по двадцать две тройки в каждой роте. Выделять отдельную роту из сорока четырех Демонов, не способных адекватно вписаться в тройки, я не стал – вместо этого в каждой роте появился диверсионно-штурмовой взвод. А в планах тренировок – новая дисциплина. Абордаж. Да, я прекрасно понимал, что необходимости захватывать самих Циклопов или их корабли у нас нет. Но видеть, как у ребят постепенно опускаются руки, мне было невыносимо. Поэтому попросил генерала Роммеля озвучить необходимость захвата нескольких Циклопов. Якобы для начала изучения менталитета этой расы. И у офицеров ДШВ появился стимул для продолжения занятий. Во-вторых, я умудрился убедить Роммеля в том, что тратить время на занятия с флотами в сложившейся ситуации слишком расточительно. Поэтому совместные тренировки мы проводили только с ребятами Железного Ридли. И тогда, когда такая необходимость появлялась у нас. А начальникам штабов флотов остальных систем Окраины было обещано, что гонять их подразделения начнут сразу же после прилета Демонов на места постоянного базирования. Как ни странно, они не сопротивлялись. В-третьих, с помощью психологов Комплекса мне удалось добиться того, что подразделение сравнительно спокойно пережило смену своего статуса – даже уроженцы Метрополии, которых среди нас было человек сорок, перестали воспринимать политические игры КПС как начало крушения собственных надежд. И уже почти не дергались, услышав слово «психокоррекция». В результате тренировочный процесс довольно быстро вернулся в нормальное русло. День на четвертый после нашего освобождения из-под ареста. Кстати, разделив подразделение на роты и заставив их командиров самостоятельно планировать программу подготовки своих подчиненных, я смог высвободить время для того, чтобы полноценно заниматься собственной ротой: ведь в скором будущем в моем подчинении должно было остаться всего два звена из Второй Очереди и девятнадцать троек из Третьей, которые требовалось хоть как-то подготовить к будущей войне. Да, безусловно, добиться того, чтобы Третья Очередь научилась нормально летать, за такое короткое время было невозможно. Поэтому, для того чтобы повысить выживаемость новичков в первых боях, я решил сделать «финт ушами»: разбил роту на восемь звеньев по шесть кораблей, а пять самых слабых троек взял «на прицеп». Решив, что сам буду летать с восемнадцатью «Кречетами» сразу. И начал гонять получившиеся «шестерки» по полной программе, добиваясь того, чтобы и их лидеры, и щитовики были способны контролировать такое количество машин как можно дольше. Естественно, командиры остальных рот тоже взяли этот принцип на вооружение. Разве что сварганить звено из восемнадцати кораблей не получилось ни у кого. Единственное, что мне не удавалось, – это справляться со своим настроением: в предвкушении расставания с друзьями оно становилось все хуже и хуже чуть ли не с каждым часом. И улучшить его не получилось даже на прощальной попойке в «Подкове» – мысли о том, что я могу потерять кого-то из тех, кто стал мне семьей, практически постоянно действовали на нервы. Поэтому каждый вечер, вернувшись после тренировочных полетов, я тащил их в бар к Тэду, чтобы побыть вместе еще немного. Впрочем, нет, не тащил – они ломились туда сами. И отказывались идти в казарму чуть ли не до рассвета: ощущение духовной близости друг с другом было таким острым, что тратить время на сон казалось кощунством. – Майор Волков? – услышав незнакомый голос за спиной, я вздохнул, оторвал взгляд от туч, потер рукой порядком затекшую шею и, повернувшись кругом, обалдело уставился на президента Лагоса, с интересом глядящего на меня. – Так точно, сэр. – Элайя Фарелл, – представился он. – Я бы хотел с вами побеседовать. Если вы, конечно же, не заняты и не будете против. – Сейчас построю роту, – кивнул я, посмотрев в сторону казармы: как я и предполагал, основная масса ребят сидела перед ней, ожидая, пока я выйду из ступора и составлю им компанию, чтобы поужинать. – Не надо никого строить, майор, – улыбнулся мой собеседник. – Я хотел пообщаться лично с вами и с двумя вашими заместителями. – Хорошо, сэр. Искать Иришку и Линду необходимости не было – они сидели, привалившись к обтекателю «Кречета» Горобец и с интересом поглядывали на первое лицо Лагоса, прибывшее к нашей казарме на обычной «Капле». Причем всего с парой телохранителей. – Прошу прощения, что не смог выделить время для беседы чуть раньше, – по-простецки усевшись на крышку элеватора артсклада и похлопав по ней ладонью, чтобы мы устраивались рядом, сказал президент. – Увы, до сегодняшнего дня я был очень занят решением безумного количества не терпящих отлагательства проблем. Но, как говорили наши предки, лучше поздно, чем никогда: я здесь, у вас, и готов высказать вам то, что считаю нужным. Итак, для начала прошу прощения за то, что моя реакция на ваш арест была… ну, скажем так, не такой, какой должна была быть. Узнав о прибытии законников и имеющихся ордерах на ваш арест, я растерялся, потратил кучу времени на анализ ситуации и… потерял перед вами лицо. Знаете, можно привести множество причин в оправдание, но в глубине души я знаю, что виноват. И привычка нести ответственность за свои слова и поступки не только как личности, но и как президенту тут ни при чем… Прошу прощения, ребята. Я пожал плечами: вразумительный ответ на его эмоциональный монолог рождаться отказывался, а говорить что попало мне не хотелось. Видимо, потому, что я упорно пытался понять, чего именно он от нас добивается. – Не ищите в моих словах скрытый смысл, – заметив выражения наших лиц, мрачно буркнул Фарелл. – Я не играю. И не пытаюсь вас к чему-то подтолкнуть или использовать в своих целях: поверьте, в данный момент я с вами разговариваю не как политик, а как обычный человек. Искренне, открыв забрало, без камня за пазухой или где-нибудь еще. Я, конечно, понимаю, что это звучит странно… но мне бы хотелось, чтобы вы защищали Лагос не только потому, что дали присягу или кому-то обязаны. Но и потому, что чувствуете, что вас здесь уважают, любят и ждут. Я вспомнил Томми, многомиллионную толпу, собравшуюся перед крейсером, в котором меня держали, безумное столпотворение из флаеров над ним и… улыбнулся: – Мы имели честь в этом убедиться, сэр. Увидев на моем лице улыбку, президент немного расслабился: – Да. Народ был в бешенстве. Когда у вас появится свободное время, я вам дам почитать интересную подборку идей по вашему освобождению, озвученных в собравшейся тогда на космодроме толпе и в Галанете. Там такие перлы, что вы будете долго смеяться. Например, на машиностроительном заводе в Нирце на тяжелую грузовую платформу в экстренном режиме крепили стационарный плазменный резак и стапель: если бы вас не освободили, к вечеру инженеры собирались положить крейсер на стапель и начать резать его на куски. – А если бы его капитан завел движки? – ошалело поинтересовалась Иришка. – Я же говорю – будете долго смеяться. Об этом они не подумали, – усмехнулся президент. – Ладно. О смешном – в свободное время. А сейчас я бы хотел озвучить то, ради чего я, собственно, к вам и прилетел. Вы позволите? – А есть варианты? – пожала плечами Линда. – Давайте. Можно без особых прелюдий или лирических отступлений. – Итак, как вы уже догадались, Окраина и Метрополия воспринимают войну с Циклопами по-разному, – ничуть не обидевшись на такую фамильярность, сказал президент. – Для планет Метрополии война – это нечто абстрактное. То, о чем иногда говорят в новостях, и то, о чем при желании можно не думать вообще. Она далека и почти нереальна. Для нас Циклопы и их корабли – суровые будни. От этого не спрячешься под одеялом и не сбежишь в ночной клуб. Поэтому и отношение к вам у тех, кто живет в Метрополии, и у нас тоже разное. Если для обитателей, скажем, Старой Земли, вы – модификанты, то есть нечто, получившееся в результате беспардонного нарушения закона о вмешательстве в геном человека, то для нас – свет в окошке и единственная надежда на существование. Увы, для того чтобы изменить отношение к вам среди жителей Метрополии, нужна серьезнейшая пиар-кампания на уровне КПС. А также время и деньги. Здесь вам никакой пиар не нужен: то, что вы реально делаете для защиты населенных планет, знают даже дети. Благодарность населения Окраины в буквальном смысле не знает границ. Поэтому мне показалось логичным создать условия, при которых вы НИКОГДА не будете чувствовать себя ущемленными. – Создав для этого новую Конфедерацию? АНСО? – криво ухмыльнулся я. – Майор! Вы торопитесь, – грустно посмотрев на меня, сказал Фарелл. – Не судите, и не судимы будете! Неужели вы думаете, что мне не хватает власти? Поверьте, при желании можно жить припеваючи и оставаясь в должности президента системы. ПРИ ЖЕЛАНИИ. А его у меня нет. Кстати, а вы не удивились, каким образом я так быстро уговорил президентов Квидли, Дабога и Арлина вступить в АНСО? Ведь если бы каждый из нас пытался тянуть одеяло на себя, то переговоры должны были длиться, ну, как минимум полгода. – У вас есть мы. У них – нет, – фыркнула Линда. – Что тут сложного? Фарелл укоризненно посмотрел на нее, потом снова на меня и тяжело вздохнул: – Первая и самая главная причина для создания АНСО – обезопасить боеспособные подразделения Окраины и их руководящие кадры от эксцессов, подобных тому, который вы пережили. То есть этот союз прежде всего военный. Отсюда следует, что все вопросы, не связанные с войной, в каждой из систем решают самостоятельно. А те, от которых зависит безопасность сектора, – сообща. Поэтому первым лицом во время войны является не какой-нибудь особо хитрый, шустрый и властолюбивый президент, а… командующий вооруженными силами. То есть в нашем случае бригадный генерал Роммель. Кстати, в одном из пунктов билля четко указывается, что во время войны командующий ВС АНСО является лицом неприкосновенным. – Офигеть, – вырвалось у Линды. – Мак-Грегор обломается не по-детски. – Ага, – ухмыльнулся Фарелл. – Мало того, на территории АНСО отменяется действие закона о вмешательстве в геном человека. В этой части билля довольно много говорильни, но суть в том, что на Лагосе начнет создаваться межгосударственный научный комплекс, который будет заниматься исследованиями в области создания военных модификантов. И финансироваться эти исследования будут из бюджета всех четырех систем. Думаю, вы понимаете, кто будет всем этим заниматься? – Генерал Харитонов? – подала голос Ира. – Именно. Мало того, технологии, полученные от Гномов, будут изучаться под его же руководством: мы решили передать всю имеющуюся информацию тем, кто способен использовать ее не для личного обогащения, а для блага человечества. Ваше существование – лучшее доказательство того, что генерал Харитонов именно тот человек, кто на это способен. В общем, как мне кажется, в нарисованной картине никакой выгоды лично для меня нет. – Президент пристально посмотрел мне в глаза. – Если у вас есть желание, я могу скинуть на комм весь пакет подписанных нами документов. Я отрицательно покачал головой: – Спасибо, не надо. Того, что вы сказали, вполне достаточно. Приношу свои извинения за то, что неправильно истолковал мотивы создания такого союза. В общем, можете считать, что я и мои ребята двумя руками за АНСО. У меня единственный вопрос: зачем вы прилетели к нам лично? Ведь все это нам мог рассказать, скажем, тот же генерал Роммель или кто-нибудь из ваших подчиненных. – Я вчера беседовал и с ним, и с Харитоновым, – вздохнул президент. – И услышал о вас много интересного. В общем, мне вдруг стало важно, чтобы вы меня уважали. И не только меня. – Фарелл смущенно улыбнулся. – У меня растет внук. В данный момент он вошел в период юношеского максимализма. В общем, я бы хотел, чтобы он мог брать пример с действительно достойных людей. Глава 6 Бен Гронер Несмотря на то что система Хилтти лежала всего в семнадцати часах гипера от Старой Земли, ее единственная населенная планета считалась дырой. Причем редкой. И желающих посетить этот промышленный уголок Британского сектора Конфедерации без крайней необходимости было немного. Ибо жить на планете с двумя спутниками и углом наклона ее оси к плоскости орбиты в тридцать шесть градусов было крайне некомфортно. Суточные и сезонные перепады температур, буйство погоды, безумные приливы и отливы, ураганы и шторма – все это придавало своеобразный колорит даже самому короткому пребыванию на ее поверхности. Впрочем, аборигены – дальние потомки первых колонистов – искренне считали свой мир лучшим в Галактике. И беззлобно посмеивались над «изнеженными» благами цивилизации инопланетниками, которых чудом заносило к ним в гости. Правда, дальше ехидных улыбок дело не заходило – во всем остальном ее уроженцы относились к гостям с большим уважением: более семидесяти процентов взрослого населения УЖЕ работало на предприятиях, владельцы которых проживали на планетах других систем. А оставшиеся тридцать с удовольствием сменили бы работу в сфере услуг на ту, которая крайне редко предлагалась работодателями-инопланетниками на местных сайтах Галанета. Учитывая низкую текучесть кадров на предприятиях, конкурс на каждое вакантное место обычно оказывался невероятно высок: на должность инженера-технолога первой категории на завод агротехники корпорации «Бетельгейзе-АгроИмпекс», появившуюся в начале зимы, претендовало почти семнадцать тысяч человек! Безусловно, далеко не всякий второй абориген имел высшее техническое образование, необходимое для работы в требующейся работодателям должности, – зато практически каждый был готов грызть гранит науки на годичных курсах получения квалификации для того, чтобы гарантированно обеспечить себе безбедное будущее. Конкурс в «Энджел Шипс энд Ко» обычно оказывался на порядок выше, чем куда-либо еще: корпорация не только возглавляла рейтинг самых престижных предприятий Хилтти, но и последние семь лет не покидала места в списке «Ten Thousand» – одного из самых влиятельных ресурсов Галанета, ведущего мониторинг крупнейших компаний Конфедерации. – Одиннадцать крупных производственных комплексов, научно-исследовательский институт и второй по величине демонстрационно-испытательный полигон в секторе, – сворачивая файл с рекламным буклетом корпорации, негромко повторил Гронер. – Итак, господин Юдин, насколько я понимаю, причин не принимать мое предложение у вас теперь нет? Владелец «Энджел Шипс энд Ко», затравленно посмотрев на замерших рядом с ним новых «телохранителей», отрицательно покачал головой. – Вот и отлично. Тогда я бы хотел начать работу над проектом «Арес» немедленно. Да не дергайтесь вы так, Семен Михайлович! Поверьте, ситуация, в которой вы оказались, страшной только кажется: не пройдет и полугода, как объемы продаж вашей… вернее, уже НАШЕЙ корпорации возрастут раз в десять. Если не больше. Я понимаю, что вам не верится. Вот скажите мне, пожалуйста, есть у вас шанс получить заказ на строительство хотя бы десятка боевых кораблей для флота ВКС, скажем, сегодня? – Нету. Это нереально, – перестав коситься на Зомби, вздохнул Юдин. – Наш реальный потолок – производство гражданских кораблей малого и среднего класса. – Считайте, что я его проломил. И заодно раздвинул горизонты, – расхохотался Гронер. И, скинув на локалку своего нового кабинета пару терабайт информации, вывел первый файл на голоэкран: – Посмотрите-ка вот эту техническую документацию. Как вы думаете, сколько надо времени, чтобы перевести завод в Фениксе на производство вот такой машины? Глядеть, с какой скоростью Юдин просматривает файлы, было чертовски интересно: уже через минуту мельтешение трехмерных чертежей разных частей боевого корабля превратилось в безумный калейдоскоп, а на лице неплохого конструктора, но средненького бизнесмена появилась отрешенная улыбка. – Пока не обязательно вникать во все детали, – усмехнулся Гронер, поняв, что бывший хозяин «Энджел Шипс энд Ко» с головой ушел в работу. – Достаточно приблизительного ответа. – «Кречет», облегченный тонн на двадцать, – не отрывая взгляда от очередного чертежа, пробормотал Юдин. – Простите, а какой смысл убирать пилотскую кабину и системы жизнеобеспечения? – Этот корабль будет летать БЕЗ ПИЛОТА. – Нереально, – пожал плечами конструктор. – Вернее, летать-то он, конечно, сможет. Но зачем? Это не транспорт, не прогулочная яхта, а боевой корабль! Если вы не в курсе, то еще в первый год вооруженного конфликта с Циклопами использование беспилотных боевых машин признано крайне неэффективным. Системы постановки помех, логические анализаторы выбора траектории и тому подобные примочки практически обнуляют их шансы на выживание. Не зря же вершиной технической мысли современности оказался тандем из «Кречетов» и модификантов подразделения «Демон». – Семен Михайлович!!! – перебил разошедшегося не на шутку собеседника Бен. – Я в курсе всего того, что вы мне пытаетесь вдолбить. Этот кораблик разрушит все современные стереотипы и окажется силой, способной похоронить миф о незаменимости Демонов. – Почему вы в этом так уверены? – удивился конструктор. – Думаю, определенные причины у меня есть, – взглядом показав на обоих Зомби, усмехнулся Гронер. – Вы ведь не можете не понимать, насколько технически продвинуты ваши «телохранители». Так почему вы сомневаетесь в том, что следующий проект окажется хуже? Вспомнив про процесс «знакомства» с Зомби, Юдин поежился: – Н-не знаю. – Вот. А я – ЗНАЮ. Повторю вопрос еще раз: сколько нужно времени, чтобы со стапелей завода в Фениксе сошло десятка два вот таких кораблей? – Дней двадцать пять. – Отлично… – обрадовался Бен. – Еще вопрос: за какое время вы сможете построить рядом со сборочным цехом номер шесть вот такое сооружение? – Недели полторы, – просмотрев очередной чертеж, ответил Юдин. – Если заменить подземную часть надземными этажами, то уложимся в неделю. – Нет. Полторы меня вполне устроит. Что ж, можно начинать работать. – Простите, что еще раз возвращаюсь к тому самому вопросу. – В глазах конструктора мелькнуло отчаяние. – Вы обещаете, что с моими внуками действительно будет все в порядке? – Семен Михайлович! Задумайтесь: какой смысл мне обманывать своего нового компаньона? Без вашей помощи я не смогу реализовать свой замысел. Вернее, смогу, конечно, но потеряю много лишнего времени. А его у меня нет. Поэтому выбросьте из головы все эти глупости. – Да, но эти монстры рядом с ними. – Эти монстры – отличные телохранители. И прекрасные няньки: поверьте, следующие полгода своей жизни ваши внуки будут с восторгом вспоминать не один год. Ведь благодаря мне все это время они проведут, развлекаясь на самых известных курортах Конфедерации. Разве это не прекрасно? – Я готов с вами сотрудничать и без таких радикальных мер, – угрюмо пробормотал Юдин. – Простите, но я в этом не уверен, – вздохнул Бен. – Увы, ограничить ваши контакты с окружающим миром я не в состоянии: в моих планах вы де-юре останетесь первым лицом корпорации. А альтернатива – ваше исчезновение – может вызвать море совершенно ненужных вопросов. – Да, но… новые телохранители могли бы… – Мои Зомби – не панацея. При существующем уровне техники и технологий вы сможете практически в любую секунду связаться с МБ. Если захотите. И никакое количество андроидов за спиной вам не помешает. Единственный способ заставить вас этого не делать – заставить бояться за жизнь тех, кто вам действительно дорог. – Да, но что изменится через полгода? Если я вас правильно понял, то их «путешествие» продлится именно столько? – сгорбившись, спросил бывший хозяин «Энджел Шипс энд Ко». – Месяца через четыре вы поймете, что значит зарабатывать деньги, – усмехнулся Бен. – Очень большие деньги. И тогда у меня пропадет необходимость пользоваться ТАКИМИ рычагами давления. – Я зарабатываю достаточно много, чтобы ни в чем себе не отказывать. – Вам кажется, Семен Михайлович! Сорок миллионов годового дохода для корпорации – это смешные деньги. Вместе мы заработаем в двадцать раз больше. Я вам это обещаю. Мало того, все потери «Энджел Шипс энд Ко», связанные с перепрофилированием заводов и строительством новых корпусов, я оплачу из своего кармана. И если за двенадцать месяцев мы не сделаем хотя бы двести миллионов, то я навсегда пропаду из вашей жизни, не забрав из бюджета корпорации ни кредита. Вас устроит ТАКОЕ предложение? – И при этом с моими близкими все будет в порядке? – недоверчиво поинтересовался Юдин. – Да, – кивнул Гронер. – Только у меня будет единственное условие: этот год вы должны работать так же добросовестно, как и раньше. Договорились? Новый компаньон Бена задумчиво посмотрел в потолок, укусил себя за губу… и решительно протянул Гронеру руку: – Год. Затраты – на вас. Я согласен. Глава 7 Генерал Климов Информация о том, что отдел полиции девятнадцатого округа столицы завел уголовное дело № 399/182/12 по факту изнасилования некой Беллы Каррэ, урожденной Кац, появилась в Галанете буквально через час после завершения первичного допроса пострадавшей. И уже через десять минут вызвала падение четырех серверов крупнейших новостных порталов Ньюпорта. Еще через двадцать посыпались сайты службы информационного обеспечения аппарата президента системы и центрального офиса КПС: взбешенные выложенными в Сеть подробностями обыватели пытались добиться реакции властей и оставляли гневные обращения на всех страничках без исключения. Игнорировать такую активность населения было чревато, поэтому сразу же после во-зобновления работы сайтов на них появились первые посты президента Ньюпорта и Председателя Комиссии Присоединившихся Систем, в которых они клятвенно обещали в кратчайшие сроки разобраться с виновниками и «наказать их по всей строгости закона». Нисходящая «волна», начатая с втыка, устроенного президентом министру безопасности планеты, докатилась до генерала Климова в половине восьмого вечера. И заставила вернуться в рабочий кабинет. Поминая очередной аврал недобрым словом, но про себя – с экрана комма на него орал Большой Босс, и повозмущаться вслух у Климова, увы, не получилось. Точно так же, как и сразу вникнуть в суть проблемы. Пришлось делать несколько дел одновременно: связываться со следователем, отвечать на вопросы министра и делать вид, что делом, порученным минуту назад, занимаешься уже давно. Просматривать затребованные с «земли» материалы под рев взбешенного пережитым разносом министра тоже оказалось несколько затруднительно: господин Барден то требовал смотреть себе в глаза, то спрашивал о подробностях, узнать о которых, не заглядывая в полученные файлы, не представлялось возможным. В общем, до момента, когда начальство соизволило отключиться, прошло добрых полчаса. Правда, сразу приняться за работу Климову не удалось. Потребовалось время, чтобы заставить себя успокоиться: терпеть оскорбления от кого бы то ни было Климов не привык, поэтому после завершения «общения» пребывал в бешенстве. Однако гнать «волну» дальше по нисходящей он не стал. Слово «Демон», звучавшее в речи Вилли Бардена чаще других, заставило генерала с головой зарыться в материалы уголовного дела. И вслушаться в запись допроса потерпевшей. Если верить гражданке Каррэ, в период своего пребывания на Ньюпорте Демоны генерала Харитонова не ограничились разгромом гауптвахты, дракой с офицерами тысяча сто семнадцатого полка планетарной пехоты и тому подобными «мелочами». Оказывается, они неплохо «порезвились» и с женским полом. Особенно хорошо это удалось лейтенантам Гашеку, Шварцу, Краузе и Форду: познакомившись с Беллой Каррэ в торговом центре, они затащили ее в армейский флаер и жестоко насиловали в течение четырех с лишним часов. Причем не контролировали свои силы настолько, что следующие два месяца жертва их похоти провалялась в окружной клинической больнице города-спутника Ньюпорта, пытаясь оправиться от моральных и физических травм, полученных от «героев Конфедерации». Представив себе четырех двухметровых громил, терзающих хрупкую восемнадцатилетнюю брюнетку ростом метр пятьдесят два, внешне больше похожую на ребенка, чем на женщину, Климов почувствовал, как его душу захлестнуло безумие. А вслед за ним появилось бешеное желание принять личное участие в аресте виновных в этом чудовищном преступлении. «Я поняла, что беременна, только тогда, когда у меня начали крошиться зубы, – глядя в объектив камеры, рассказывала Белла Каррэ. – Оказалось, что плод, который я носила под сердцем, со страшной скоростью разрушал мой организм…» – В голосе девушки было столько обреченности, что генерал с трудом заставил себя вникнуть в суть следующего предложения. Оказывается, экстренно сделанный аборт ситуацию улучшил, но не сильно – судя по истории болезни, приаттаченной к файлу с допросом, изменения, произошедшие с ней за такой короткий срок, оказались необратимы. И даже сейчас, через две недели после аборта, врачи сильно сомневались в том, что этот процесс удастся остановить. «До изнасилования я была совершенно здорова… – Слезы, срывающиеся с подбородка Беллы, безостановочно капали на стол. – А за какие-то два месяца превратилась в развалину… И, что самое страшное, я не в состоянии оплатить требующееся мне лечение… Узнав о случившемся и о моей беременности, от меня ушел муж… Родителей у меня нет… Близких родственников – тоже». Скрип зубов офицера, принимавшего заявление и в момент допроса находившегося за камерой, заставил генерала вздрогнуть: прекрасно знающий особенности настройки системы фиксации и контроля, используемые в отделениях полиции, Климов тут же сделал стойку. «Так… Звук намеренно усилен! Зачем?!» – подумал он, остановил воспроизведение и, ткнув в сенсоры вызова своего комма, с трудом дождался появления голограммы. – Какими судьбами, старина? Неужели вспомнил о том, что у тебя есть друзья? – судя по выражению лица ответившего на вызов Карена Оганезова, последние несколько часов старый друг генерала упорно искал истину. Причем не где-нибудь, а в вине. – Привет, Карен! Прости старика – грешен. Со временем – засада. Да и сейчас мне просто нужна твоя консультация, – честно признался Климов. – Я скину тебе кое-какой материал, ладно? Мне интересно, насколько вероятно то, что речь жертвы срежиссирована… – Не вопрос, – усмехнулся Оганезов. – А когда я дам тебе профессиональный ответ, ты уделишь мне полчаса своего драгоценного времени? У-у-у… Судя по выражению твоего лица, врать ты не хочешь. Ладно, вопрос снимается сам собой. Кидай свои материалы. А встречу, так и быть, опять перенесем. – Прости, Карен. Действительно, кризис, – пересылая другу нужный файл, угрюмо пробормотал генерал. – Впрочем, сейчас все увидишь сам. Следующие минут сорок с экрана комма снова раздавались рыдания рассказывающей о своем изнасиловании девушки. А также ахи и охи режиссера, восхищенного «работой профессионала». – Даже к гадалке не ходи. – Вывод режиссера, сделанный задолго до окончания ролика, был однозначен. – Ее речь готовили на «PRA-74». Причем с использованием пары очень специфических БАРЗов. – Барсов?! – переспросил генерал. – Блок анализа реакции зрителя. Аббревиатура, – усмехнулся режиссер. – Профессиональный жаргон. – Что значит «специфический»? – Сыскарь! Самый настоящий сыскарь! Вопросы, как из древнего пулемета, – воскликнул Оганезов. – Не хотел бы я оказаться по другую сторону баррикад от тебя. – Что значит «специфический»? – не обращая внимания на привычное словоблудие друга, переспросил генерал. – Ну, людей, использующих в работе некоторые технические примочки, не так много. Может, человек двадцать на всю Конфедерацию. Для того чтобы ими пользоваться, нужно специальное образование, очень развитое творческое мышление и довольно высокий IQ. – Отлично. Значит, завтра мне нужен список всех этих личностей поименно, – попросил Климов. – Да? Что ж, список я тебе нарисую. Но передам его ТОЛЬКО после совместного обеда или ужина в каком-нибудь хорошем ресторане, – ехидно усмехнулся режиссер. – И не проси: мне плевать, насколько ты занят! Ты же меня не спрашиваешь, есть ли у меня время для того, чтобы его тебе подготовить? – Хорошо. Убедил, – сдался генерал, почувствовав, что переупрямить друга не удастся. – Когда и где? – Три часа дня. Ресторан «Артур». Столик я закажу сам. Глава 8 Ирина Орлова Циклопы появились в системе в семь сорок девять вечера. Через несколько минут после начала последнего запланированного на этот день тренировочного боя между «шестерками» Гены Бехтерева и Фредерика Орли. И, не провисев в точке всплытия и сорока секунд, рванули не к ближайшему Ключу, а по касательной к сфере досягаемости орбитальных крепостей Лагоса. Куда-то в сторону пояса астероидов. Причем на ходу разворачиваясь в атакующий ордер и на форсаже! Траектория их полета, появившаяся на тактическом экране, проходила через белую метку, двигающуюся по направлению к Лагосу-пять, и уходила в бесконечность. Для того чтобы определить тип заинтересовавшего их корабля, запрашивать его идентификатор необходимости не было: система «свой-чужой» выделяла белым единственный корабль в системе. Шар Гномов. Уже четыре дня тестирующий отремонтированные двигатели. Видимо, Вик пришел к тем же выводам, что и я: уже через двадцать секунд после начала движения вражеской эскадры обе прекратившие бой «шестерки» оказались у него под контролем, и «Елочка» из пятнадцати «Кречетов», ускоряясь, двинулась наперерез к Циклопам. Слышать то, что происходит в канале связи с Шаром, предоставленным Башней по требованию Волкова, я не могла. Но удивляться тому, что эта махина поменяла курс и на предельной скорости принялась убегать от преследующего ее врага, не стала. Исходя из взаимного положения Гномов, Циклопов и Лагоса, а также зная предельную скорость движения каждого из участников погони, без всяких расчетов можно было сказать, что добраться до зоны досягаемости орбитальных крепостей Шар гарантированно не успеет. И единственный шанс, который у него есть, – это бегство. – В гипер Гномы не уйдут – маршевый движок еще сбоит, – возникнув в персональном канале мыслесвязи, мрачно пробурчал Вик. – И на предельной скорости продержатся от силы часа полтора. Так что времени, чтобы остановить его преследователей, у нас немного. Кстати, тебе не кажется странным, что, прилетев к нам, они вдруг переключились на Гномов? – Угу, – буркнула я. И, переключившись на общий канал, напомнила ребятам о необходимости скинуть учебные боеприпасы. Удивительно, но наше приближение к их эскадре Циклопы проигнорировали напрочь! Все две с половиной сотни их кораблей продолжали нестись за Гномами так, как будто в упор не видели нас на своих тактических экранах. Или на том, что им их заменяет. Поэтому где-то за минуту до огневого контакта Вик отпустил звенья Бехтерева и Орли и, скинув каждому лидеру векторы атак на фланговые истребители, бросил три наших «Кречета» в самую гущу вражеских кораблей. Работать против атакующего ордера при полном отсутствии импульсов ГПИ оказалось чертовски комфортно: практически каждый «Москит», выпущенный Линдой, находил свою цель. И за какие-то полторы минуты в строю Циклопов воцарился сущий ад. Уворачиваясь от обломков кораблей, истребители, эсминцы и крейсера теряли строй, скорость движения… и вскоре вынуждены были начать огрызаться. А когда к ордеру подошли остальные Демоны, поднятые с Базы по тревоге, Циклопы поменяли тактику: пятьдесят два корабля продолжили преследование Шара, а остальные быстренько перестроились в «Туман» и скинули мощность с двигателей на щиты. – Звенья Бехтерева, Орли, Константиноса – со мной. Остальные разбираются с этими. Гринев – за старшего. Не рисковать! Работайте, как при выполнении упражнения номер семь, – приказал Вик и, пройдя впритирку к вражеским кораблям, рванулся вдогонку за уходящими от нас преследователями. Честно говоря, оставлять девять «шестерок» молодежи против ста семидесяти трех вражеских бортов было страшновато. Однако другого выхода не видела и я: корабли, преследующие Гномов, могли разделиться еще раз, и на месте Волкова я бы тоже постаралась иметь хоть какой-то резерв. Даже из шести кораблей. – Иришка! Не дергайся. Они уже не такие зеленые, и им уже пора летать самостоятельно, – невесть как почувствовав мое состояние, проговорил Вик в ПКМ[126]. – Упражнение номер семь мы отрабатывали достаточно долго: если ребята не станут рисковать, то до нашего возвращения должны продержаться. – Я просто немного волнуюсь, – вздохнула я. – Не обращай внимания. Все нормально. – Вот и хорошо, – обрадованно заключил он и атаковал двойку истребителей, замыкающих вражеский строй. Привыкнуть к тому, как стреляет пара Волков – Горобец, было невозможно: эскадра, преследующая Шар, таяла, как снег на экваториальном пляже. Четыре эсминца, пытавшиеся нас остановить, превратились в обломки меньше чем за две минуты: Линда сбрасывала торпеды чуть ли не раньше, чем Вик выводил наши «Кречеты» в удобное для атак положение. Мало того, зная, что Волков «на всякий случай» выжигает эмиттеры защитных полей на некоторых атакуемых кораблях, Горобец умудрялась экономить «Москиты». И роняла «облысевшие» машины обычными «Пираньями»! Следующим за нами звеньям оставалось только облизываться: вбивать торпеды в то, во что превращались вражеские корабли после знакомства с этой парочкой, было бессмысленно. Поэтому, услышав приказ Вика атаковать самостоятельно, ребята не сразу сообразили, что он касается именно их. И секунды три отчаянно тупили. – Константинос! Бехтерев! Орли! Але!!! Мы можем обойтись и без вас, – взорвав семнадцатый по счету вражеский корабль, завопила Линда. – Не обойдемся, – отозвался Вик: Циклопы, сообразив, что спокойно догнать корабль Гномов им не удастся, начали перестроение в защитный ордер. А через несколько секунд взятые под контроль Волкова «Кречеты» завертелись в «Карусели». И с ходу нырнули в возникший прямо по курсу «Туман». – О, черт!!! – вырвалось у кого-то из ребят, увидевших в программе визуализации сплошную синюю стену. – Ордер тощенький! Всего из тридцати пяти корабликов, – фыркнула Линда. И тут же поправилась: – Тридцати че… трех! «Минус восемь… девять… одиннадцать эмиттеров… – про себя ответила я, – четырнадцать эмиттеров за шесть сбитых кораблей – очень даже неплохо…» После первого же прохода сквозь «Туман» вражеский ордер прекратил свое существование: оставаться рядом с разворачивающимися в боевое положение МОВами Циклопы не захотели. И рванули врассыпную. Чем не преминула воспользоваться выпущенная из-под контроля молодежь: «шестерка» Гены Бехтерева быстренько свалила двойку эсминец-истребитель, Никас Константинос со своими ребятами уронили два истребителя, а Фредерик Орли снес движок одному из крейсеров. Но переплюнуть Линду, конечно же, не смогли – за то же время она развалила на части крейсер, три эсминца и истребитель. Пока ребята терзали пытающиеся собраться хоть в какой-нибудь ордер вражеские корабли, я урвала момент, чтобы посмотреть на тактический экран. Около второй части эскадры шли позиционные бои: молодежь под командованием старшего лейтенанта Гринева не давала Циклопам сдвинуться с места. И с гиканьем отмечала каждое удачное попадание «Москитов» во фланговые корабли. Короткие окрики Олега, осаживающие пытавшихся зарываться ребят, раздавались сравнительно редко. Поэтому, увидев, что с нашей стороны потерь нет, я слегка успокоилась и снова сосредоточила все внимание на остатках «своих» Циклопов. Как оказалось, вовремя: шестнадцать остающихся на ходу вражеских кораблей, почему-то решив, что наша тройка гораздо более уязвима, чем «шестерки» Константиноса, Орли и Бехтерева, попыталась всадить пятьдесят с лишним торпед в «Кречет» моего Вика. Взорвалось всего две. Даже не промяв единственный выставленный мною щит. А потом возмущенная до глубины души Линда в ультимативной форме потребовала от Волкова «доставить ее как можно ближе вот к этой хамской роже». Как Вик понял, какая из рож Циклопов особенно ей не понравилась, я не сообразила. Но, судя по довольному взвизгу Горобец, она (рожа) была на одном из тех пяти бортов, которые Линда достала первым же залпом: – Вик! Я тебя люблю! – Мне можно начинать ревновать? – на всякий случай поинтересовалась я. – Угу. Еще один такой же удобный вывод на атаку, и ради него я буду готова на все, – рассмеялась Горобец. – Вау!!! Е-е-есть!!! – Все, Гена! Эти шесть Циклопов – ваши, – разворачивая наши «Кречеты» в сторону основной массы вражеских кораблей, сообщил Бехтереву Вик. – Мы полетели к Гриневу. Дожидаться, пока Шестой флот, идущий к их эскадре, выйдет на дистанцию атаки, Циклопы не стали: как только корабли генерала Ридли вышли за пределы досягаемости Ключей, сто шестьдесят два корабля Циклопов отработали эволюционниками, развернулись дюзами к Лагосу и дали полную тягу на движки. И, периодически оставляя прикрывать свое отступление по четыре-пять двоек, пошли на разгон. Глядя на очередную вспышку на месте идущего в атаку боевого корабля, я не могла отделаться от мысли, что мужества пилотам Циклопов не занимать: ни один из оставленных для прикрытия истребителей не попытался уклониться от боя или рвануть куда-нибудь в сторону. Наоборот, брошенные умирать, они делали все, чтобы дать уйти остальным: вывешивая по два щита в передней полусфере, пытались влететь в самую гущу «Кречетов», сбрасывали минные поля и все имеющиеся у них торпеды и гибли, гибли, гибли. Поэтому, возвращаясь к Лагосу, я пребывала в расстроенных чувствах: понять, что за идея способна заставить идти на смерть ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ, у меня никак не получалось. И ощущение, что я упускаю что-то очень важное, здорово действовало мне на нервы… Комитет по нашей встрече, собравшийся в квадрате двести шесть, выглядел несколько непривычно: кроме генерала Роммеля, Пашки Забродина, офицеров Комплекса, «Посейдона» и толпы свободных от полетов Оборотней на площадке перед казармой стояло десятка три гражданских лиц… и четыре тела в скафандрах Гномов. Поэтому Вик, посадив наши «Кречеты», вместо того, чтобы сразу выбраться из машины, вышел в ОКМ[127] и приказал ребятам построиться перед его кораблем. Не снимая «Стражей»… Шум в канале мгновенно стих: сообразив, что происходит что-то необычное, ребята в хорошем темпе выпрыгивали из кораблей и к моменту, когда Волков выбрался на пластобетон, образовали строй из шестидесяти пяти Демонов в скафандрах с откинутыми шлемами. Увидев довольную улыбку на лице идущего к нам Роммеля, я с трудом удержалась от ответной: генерал пребывал в великолепном настроении и собирался поделиться им с нами. Однако, к моему удивлению, сразу же после приветствия он замолчал, а вместо него заговорил транслятор в руках одного из умников Гринфилдского университета. Речь, произнесенную кем-то из Гномов, можно было понять только после десятка бокалов виски: совершенно безумные обороты, какие-то лирические отступления и упоминания о великих деятелях их прошлого чередовались с восхвалениями в наш адрес, какими-то восторженными всхлипами и благодарностями. В общем, минут через десять я окончательно перестала понимать, о чем идет речь, и, подключившись к памяти БКашки, решила проанализировать отдельные куски только что проведенных боев. Видимо, поэтому момент, когда один из Гномов оказался прямо передо мной, прошел мимо меня: почувствовав, как в мою руку кто-то вцепился, я чуть не вырвала ее из захвата. И только увидев, что рука Вика уже лежит на плече стоящего перед ним монстрика, я слегка расслабилась. Настолько, что позволила моему «ухажеру» проделать то же самое с собой. – О Великие воины Духа! Мы счастливы, что Провидение подарило нам шанс увидеть сияние, которым вы озаряете Вселенную, – бредил кто-то из них. – Свет вашего Духа затмевает даже деяние Ло мили Оскана, подарившего нам принцип межзвездных перелетов. Дальше стало хуже: я не понимала практически ни одной сказанной фразы. То есть каждое слово по отдельности было мне знакомо, а поставленные друг за другом, они превращались в горячечный бред. К концу этой самой речи я вдруг начала сочувствовать яйцеголовым, вынужденным ежедневно выслушивать нечто подобное. И не имеющим возможности отказаться. А только когда Гном поднял над собой здоровенный кроваво-красный камень, еле сдержала смех: мне показалось, что вот-вот раздастся дежурная фраза вроде «необходимости закладки первого камня в фундамент будущей дружбы между нашими народами». Как нам потом объяснил один из специалистов по культуре этой расы, высшая награда Гномов – Рубиновая Скрижаль – за всю историю этой расы вручалась всего двенадцать раз. И каждый Гном знал имена ее кавалеров наизусть: благодарные потомки рассказывали об их «подвигах» своим детям чуть ли не в аналоге наших начальных школ. – Теперь им придется ломать языки, заучивая еще и ваши имена, – отправив Гномов обратно в Гринфилдский университет и вернувшись к нашей компании, генерал Роммель принялся над нами издеваться. – Хотя, на мой взгляд, Виктор Волков, Ирина Орлова и Линда Горобец звучит гораздо благозвучнее, чем эти их Ло мили Оскан, Вейнр мили Ливорс, Шола мидо Виенирра… Что вылупились? – заметив, как на него посмотрела Линда, заулыбался он. – Пока мы летели к вашей казарме, Мрио мили Олигас, ну, тот, который награждал Волкова, мне про них все уши прожужжал. – По сравнению с тем, кто открыл принцип меж-звездных перелетов, мы не сделали ничего особенного, – дождавшись небольшой паузы в разговоре, вставила я. – Я чувствую себя не в своей тарелке. – Да? – внезапно разозлился Роммель. – Ничего особенного, говоришь? Скажи-ка мне, девочка моя, сколько кораблей сегодня сбила ваша троица? – Двадцать два в первой атаке… а дальше я еще не смотрела. – Не смотрела, значит?! А я – СМОТРЕЛ! И Гномы – тоже! Они до сих пор в шоке. Семьдесят три! Представила себе цифру? Ну что, все еще «ничего особенного»? Молчишь? Только попробуй мне сказать, что ты просто ставила щиты: не будь их, твои напарники не пережили бы даже первого пролета сквозь «Туман». – Теперь новые технологии у них можно не просить, а требовать, – принимая удар на себя, ухмыльнулась Линда. – Ага, – мигом вернувшись в прекрасное расположение духа, поддакнул Роммель. – Кстати, эдак через месяц мы закончим строительство первого межсистемного передатчика. И если он заработает, то жить нам станет гораздо веселее. Глава 9 Мозли Крю Стоимость парковки на крыше развлекательного комплекса «Золотое Дно» оказалась раз в пять выше, чем рассчитывал Крю. Поэтому, автоматически подтвердив списание платежа, он не сразу сообразил, что сделал очередную глупость: зайти в комплекс, имея на счету сто четырнадцать монет и непогашенный кредит за квартиру, было практически нереально. «Ничего. Подожду здесь», – подумал Мозли и, с трудом найдя крошечное местечко неподалеку от центрального входа, втиснул в него свой «Колибри». Оба здоровенных охранника, стоящие по обе стороны арки центрального входа, неодобрительно посмотрели на его машину. И, тщательно просканировав ее на предмет наличия мощной записывающей аппаратуры и оружия, мигом потеряли всякий интерес. Переключив свое внимание на слегка подвыпившую компанию, выгружающуюся из роскошного «Бельвиля-Примы». Слегка затемнив панорамное остекление своего флаера и заодно сменив цвет кузова на ярко-оранжевый, Крю приподнял повыше кресло, развернул его наискосок и, опустив спинку почти до горизонтали, принял любимое положение – лежа на боку. А потом, подумав, решительно отключил комм и локалку: уйти с головой в работу в процессе ОЖИДАНИЯ было бы несусветной глупостью. Наблюдать за посетителями развлекательного центра оказалось довольно скучно: уже через полчаса Мозли рассортировал их на несколько условных категорий и даже прикинул те параметры, с помощью которых можно было бы описать каждую из них. Основная масса тех, кто стремился внутрь, пребывала в отличном настроении, предвкушала будущие развлечения и, как правило, находилась под воздействием алкоголя, легких наркотиков или галлюциногенов. Не вписывались в стандартную схему разве что проститутки: они были трезвы и усиленно изображали искусственную радость; амплитуда движения их бедер превышала допустимые для homo sapiens пределы, а количество косметики, маскирующей тщательно сконструированные пластическими хирургами тела, вызывало оторопь. При этом взгляды, которые эти личности бросали на вваливающихся в заведение толстосумов, говорили сами за себя. Систематизировать выходящих из «Золотого Дна» оказалось несколько сложнее: кроме выигравших и проигравшихся под аркой то и дело возникали чем-то обиженные или возмущенные женщины, пьяные или укуренные в дым мужчины; те же проститутки, вьющиеся возле своей добычи и влекущие ее к флаеру; посланные куда подальше телохранители и куча других категорий. Всю эту толпу можно было разделить на тех, чья одежда сохранила первоначальный вид, и на тех, у кого она превратилась в нечто, выходящее за рамки фантазии ее дизайнера; тех, кто собирается домой и в другой увеселительный центр; тех, кто еще соображает, и тех, кто уже нет; тех, кто сохранил способность носить на лице маску, и тех, кто выставил на всеобщее обозрение свое настоящее «я». Рука, потянувшаяся к сенсору включения комма для того, чтобы закинуть в память рабочие наброски будущей программы сортировки, замерла на полпути: около двери спортивной «Монцы-F1», зависшей над площадкой для ВИП-персон, мелькнуло знакомое лицо. Хансен не обманул: Латива появилась у центрального входа в «Золотое Дно» ровно в двадцать два часа. И, привычным движением поправив подол крайне легкомысленного вечернего платья, летящей походкой двинулась к арке, переливающейся всеми оттенками золотого. «А чего это они с ней ТАК?» – возмущенно подумал Мозли, заметив, как подобострастно заулыбались охранники. И еле усидел на месте, заметив, как из глубины холла к бывшей жене, улыбаясь, движется Нечто. Тощее, макушкой достающее Лативе до плеча, чертовски манерное создание в белоснежном костюме с золотой окантовкой по обшлагам рукавов и в безумного покроя фуражке качало бедрами ничуть не менее активно, чем те жрицы любви, которые прошли к лифтам прямо буквально за минуту до его появления. А когда ОНО, взяв в свои руки ЕЕ ладони, начало покрывать их поцелуями, Крю вдруг почувствовал, что его начинает подташнивать: в движениях и взгляде этого мужчины не было ничего настоящего. «Ну, загляни же в его глаза, дура!!! – мысленно взвыл он, заметив оценивающий взгляд, которым ОНО проводило фигуристую блондинку, промелькнувшую у Лативы за спиной. – Неужели ты не видишь, что ты для него – одна из многих? Не видит. Или не хочет видеть, – ответил внутренний голос. – Да и зачем? Вот ты бы мог ей купить такой флаер? Молчишь? А он – смог». Тем временем Латива, НЕ ОБРАЩАЯ ВНИМАНИЯ на лапу своего ухажера, походя потискавшую ее левую грудь, наклонилась и подставила губы под поцелуй! «Кто-то говорил, что терпеть не может целоваться на людях», – горько прошептал Мозли. И, подумав, процитировал не одну сотню раз слышанную от супруги фразу: «Выставлять свои чувства напоказ может только человек, который в силу довлеющих над ним комплексов неполноценности пытается эпатировать окружающих. Или является клиническим идиотом». Латива появилась под аркой снова только в половине третьего ночи. И, криво улыбнувшись обоим охранникам, покачиваясь, двинулась по направлению к своему новому флаеру. Не заметить выражения ее лица в свете прожекторов, освещающих стоянку, было невозможно. Поэтому, увидев, КАК блестят ее глаза, КАК кривятся губы и КАК она морщится, когда ладонь ее правой руки прикасается к низу живота, Крю взвыл от отчаяния и бессильной злобы: ОНА была с НИМ! Там, в гостиничном комплексе «Золотого Дна»! И теперь пребывала в диком раздрае! «Ну и зачем тебе это было надо? Ведь ты не можешь не понимать, как все это отвратительно! Неужели его деньги – это больше, чем твое «я»? – изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать от боли в груди, прошептал Мозли. – А если их у него вдруг не станет, что ты будешь делать тогда?» Глава 10 Виктор Волков Циклопы вернулись через пятьдесят шесть часов. Как выразился Пашка Забродин, которого я чуть не затоптал в коридоре, «двадцать семь – до Алтора, два – на раскачку и двадцать семь – обратно. Чем-то вы им здорово насолили». Не знаю, как он, а я догадывался, чем именно, – меня не покидала мысль, что Циклопы вернулись, чтобы уничтожить корабль Гномов. И тех, кто имел глупость его защитить. Впрочем, уточнить, так ли это, не представлялось возможным. Поэтому, добежав до своего «Кречета» и натянув на себя скафандр, я первым делом посмотрел на тактический экран. И тут же онемел: вместо полутора сотен вымпелов, о которых мне сообщил диспетчер Башни сразу же после объявления боевой тревоги, в системе уже оказалось более полутора тысяч вражеских кораблей. Мало того, их число продолжало увеличиваться. – Охренеть! – В отличие от меня, у Линды промолчать не получилось: – Боюсь, на всех Циклопов «Москитов» может не хватить. – Всем внимание!!! – перебил ее я. – Работаем «шестерками». Вылет за пределы зоны досягаемости Ключей запрещаю. Не рисковать ВООБЩЕ! Основная наша задача – прикрыть орбитальные крепости и Шестой флот. – Большой Демон! Я – Лидер-Один! – в эфире раздался раздраженный рев генерала Роммеля. – Ну, и где вы есть? – Через минуту будем на орбите, – предельно спокойно отозвался я. – Ребята Ридли возьмут на себя Ключи один, два, четыре и шесть. Дробить флот на более мелкие формации нет смысла. Так что третий и пятый – за вами. – Вас понял, сэр! – вздохнул я и, вернувшись в общий канал мыслесвязи, принялся раздавать ценные указания: – «Шестерка» Бехтерева идет к Ключу – один. Константинос – ко второму. Гринев – берешь четвертый. Орли с ребятами – шестой. Ключ-три – Басов, Белова и Шипилова. Вирр, Лю и Коррадо – к пятому. Басов и Вирр – старшие. Мое звено и тройка Веласкеса – на подхвате. Все. Взлет разрешаю. В принципе еще раз проговаривать, кто куда летит, особой необходимости не было: вариант с одновременной атакой на все Ключи мы отрабатывали неоднократно. И ребята знали свои обязанности не хуже меня. Единственной причиной, заставившей меня еще раз зачитать вслух начало файла с проработанной тактической схемой, было желание немножечко успокоить здорово напрягшихся от лицезрения тактического экрана ребят. Ведь если меня при виде безумного количества алых точек начинало слегка трясти, то что при этом должны были испытывать они? Поэтому я старался говорить максимально спокойно, уверенно и «не торопился» давать команду на взлет. «Кречеты» отрывались от пластобетона в таком режиме, что у меня зарябило в глазах. Глядя на россыпь исчезающих в ночном небе светлячков, я вдруг подумал, что эти шестьдесят три корабля, стартовавшие до моей тройки, вскоре могли бы стать достаточно грозной силой. Если бы Циклопы дали бы нам достаточно времени для тренировок. – Кстати, в системе почему-то всплыло всего восемь корветов, – сразу после взлета пробормотала Иришка. – Как считаешь, могли остальные уйти куда-то еще? Скажем, к Дабогу или Арлину? Вик! Сколько же всего кораблей у Циклопов? – Тут или вообще? – зачем-то поинтересовался я. – Вообще, – вздохнула она. – Как представлю себе эту армаду – так пропадает желание жить… – Ты чего, малыш? – услышав в ее голосе нотки обреченности, испугался я. – С ума сошла? – Это я так, к слову… Мандраж перед боем, – призналась она. – Руки трясутся. И подбородок. Давай уже кого-нибудь собьем, а? – Тебе кого-нибудь конкретного или все равно? – выводя машины из атмосферы, криво усмехнулся я. – Не издевайся, а? Вали уже кого-нибудь! – разозлилась Ира. – Говорю же, трясусь, как осиновый лист. Выбор целей был чудовищно велик – судя по показаниям счетчика целеуказателя, в системе в настоящий момент обретался тысяча шестьсот тридцать один корабль, не отвечающий на запрос системы «свой-чужой»! И весь этот флот, перестраиваясь в шесть атакующих ордеров, медленно приближался к секторам подхода всех без исключения Ключей. Задав параметры поиска корветов по характеристикам двигателей, я выделил все восемь найденных меток синим. И тяжело вздохнул: вместо того чтобы разделиться и работать попарно у разных орбитальных крепостей, эти твари сконцентрировались напротив Ключа-три, защищаемого всего тремя нашими «шестерками». Увидев метку моего «Кречета», идущего к ним на помощь, кто-то из офицеров связи одной из четырех МЗшек Шестого флота, висящих недалеко от контролируемых ими минных полей сектора подхода, радостно заорал: – Ура! Здесь Большой Демон! Вспомнив про психологическое состояние подчиненных, я попытался отшутиться: – Да, я. А что, вам тут уже жарковато? – Слишком много «огоньков». Глаза слепят, – ответил он, видимо, намекая на свечение выхлопа вражеских кораблей, тормозящих маршевыми движками невдалеке от рубежа атаки. – Ладно… Некоторые сейчас погасим, – пообещал я и, на всякий случай взяв под контроль еще и «шестерку» Шипиловой, повел все двенадцать машин в атаку. Наученные горьким опытом вражеские асы контратаковать не торопились: вместо их корветов нам навстречу устремилось шестнадцать пар, состоящих из эсминца и истребителя. Идущие атакующим ордером, Циклопы закрывались щитами в стандартном режиме и практически не мерцали. Поэтому первый огневой контакт закончился в нашу пользу – Горобец, поймав кураж, вынесла сразу четыре корабля. Озверевшие от такой наглости Циклопы ответили одновременным запуском сотни с лишним торпед. Чтобы облегчить Иришке манипулирование защитными полями, я собрал все «Кречеты» в сверхкомпактную «Елочку». И кинул ее вплотную к крейсеру, оказавшемуся чуть впереди остальных. Взрыва недорезанных Орловой БЧ он не пережил. Его ведомый – тоже. Правда, последнего пришлось добивать, но это было не принципиально: через секунду после того, как он развалился, мои «Кречеты» влетели в пределы вражеского ордера и… тут же развернулись обратно: плотность встречного огня была запредельной даже для Иришки с ее щитами, а кассеты с МОВами мы успели сбросить и так… Увы, подрыв последних зацепил всего два корабля – еще один крейсер и оказавшийся недостаточно шустрым эсминец. И зацепил несильно – слегка повредил двигатели и вроде бы лишил способности передвигаться. Но, несмотря на просьбу Линды вернуться, чтобы их дожечь, я на форсаже увел машины в зону досягаемости орбитальной крепости. И по дороге усиленно крутил обратную «Карусель»: количество торпед, запущенных нам вслед, вызывало уважение. Поэтому я старался подставлять под взрывы не порезанных Орловой БЧ защитные поля разных машин. Вторая попытка атаковать Циклопов получилась намного менее удачной: удостоверившись в опасности наших кораблей, тот, кто командовал этой частью их флота, быстренько перестроил корабли в «защитку». И в программе визуализации тактического экрана возникло синее свечение. «Туман». Естественно, удивляться этому я не стал: в таком ордере скорость протраливания минного поля вражескими кораблями должна была упасть как минимум втрое. Поэтому, решив, что основной цели мы добились, я отпустил звено Шипиловой и повел свою «шестерку» к Ключу-пять. Наступать на одни и те же грабли Циклопы не пожелали: после того как мы уронили еще семь бортов у пятой орбитальной крепости, в защитный ордер перестроились все группировки без исключения. И сражения за сектора подходов превратились в позиционные: вражеские корабли молотили по минным полям всем, чем могли. Потом, зачистив небольшой объем пространства, рывком сдвигались поближе к Ключу и снова принимались за старое. А защитники, фокусируя торпедные залпы на каком-нибудь корабле, старались как можно сильнее проредить ордер врага. Увы, долго так продолжаться не могло: если сектора, защищаемые Шестым флотом, держались сравнительно стабильно, то минные поля около третьего и пятого Ключей становились все жиже и жиже. Поэтому я безостановочно гонял свои корабли между ними и рембазой: после каждого нырка в «Туман», который позволял хоть как-то проредить вражеские порядки, приходилось менять чуть ли не половину эмиттеров на каждом из участвовавших в нем «Кречетов». С трудом дождавшись окончания ремонта, я срывал машины со стапелей и снова бросал их в «Туман». Стараясь успеть уничтожить как можно больше вражеских бортов до того момента, когда Циклопы выйдут на позиции прямой атаки орбитальных крепостей. И рисковал, рисковал, рисковал… Услышав дикий крик «Уля-я-я!!!», раздавшийся в общем канале мыслесвязи часа через три после появления Циклопов в системе, я увел «Кречеты» в такой крутой вираж, что чуть не потерял сознание от перегрузки. И, кинув взгляд на тактический экран, заскрипел зубами: вражеская группировка, не закончив траление сектора подхода, шла в безумную атаку на Ключ-три. По дороге выжигая все, что попадалось на пути. И весьма успешно: за какие-то две минуты, пока мы бились в «Тумане» у Ключа-пять, они успели сжечь все четыре МЗшки, «Кречет» Ульяны Беловой и три из пяти машин ее ведомых. И, судя по количеству разделившихся БЧ, вот-вот должны были добить еще двоих. – Басов! Шипилова! На меня! Быстрее!!! – заметив, что Михаил разворачивает свое звено в направлении машин Цейтина и Мганбы, чтобы попытаться взять их под контроль, заорал я: увы, успеть к ним он не мог при всем желании. А подставлять под выстрелы идущей на форсаже эскадры еще и свою «шестерку» не имел права. – Уходи, Мишаня!!! – глухо проговорил Сева и, сбросив все имеющиеся на борту МОВы, исчез в облаке объемного взрыва. Вместе с двойкой догнавших его истребителей. Глава 11 Сеппо Нюканен – Господин Нюканен? – Начальник секретариата Председателя КПС ослепительно улыбнулся. – Председатель Комитета Присоединившихся Систем господин Мак-Грегор может уделить вам немного своего времени. – Благодарю. – Сеппо свернул виртуальный экран, встал и, одернув брюки, быстрым шагом направился к дверям, ведущим в кабинет Большого Начальства. По дороге обдумывая только что услышанную фразу. «Я бы просто сказал «он вас ждет». Но это – я. А сотрудники Шефа так сказать не могут: как это, ОН – ждет. Тогда кто-то там – задерживается? Не по рангу. Зато «готов уделить вам» звучит намного весомее. И должно настраивать посетителя на правильный лад. Кстати, можно выразиться еще круче – «соизволит уделить…» Однако довести забавную мысль до логического конца ему не удалось – еще не успев войти в огромный, заставленный антикварной мебелью кабинет, он услышал рык взбешенного до предела начальства: – Ну, и как это называется? – Что именно, сэр? – на всякий случай поинтересовался Нюканен. – ЭТО!!! – ткнув пальцем в голограмму, на которой застыло лицо Элайи Фарелла, Председатель заскрипел зубами. – Нарезка из роликов, снятых на совещании, при попытке ареста офицеров подразделения «Демон» и генерала Роммеля. То, что творилось на космодроме, и то, что население Лагоса выкладывало в Сеть после провала акции. В общем, все, что вы должны увидеть лично, – замерев рядом с креслом, ответил Сеппо. – В приложении – полные версии каждого голофильма. – Как вы могли такое допустить?! – пропустив объяснение мимо ушей, Председатель КПС изо всех сил врезал кулаком по столу. – Вы вообще понимаете, на что они замахнулись? На единство человечества! И это – в условиях самой страшной в истории войны!!! – Безусловно, понимаю, сэр, – совершенно спокойно ответил Нюканен. – Только боюсь, что мое мнение несколько отличается от того варианта, который вы хотите от меня услышать. – Что вы имеете в виду? – поперхнувшись на полуслове, поинтересовался Мак-Грегор. – Реакция населения Лагоса на попытку ареста тех, кто не раз защищал их планету от Циклопов, была совершенно адекватной, сэр! И, на мой взгляд, у господина Фарелла не было никакой возможности для маневра. – Он президент или… кто? – с трудом удержавшись от оскорбления, прошипел хозяин кабинета. – Как это «не было возможности»? И что значит «адекватной»? Они – преступники! И должны предстать перед судом!!! – Отношение народа Окраины к Демонам можно выразить всего одним словом. И это слово – «обожание», – вздохнул Сеппо. – Даже если для их ареста были сверхобъективные причины и мы почему-то готовы забыть про понятие «презумпция невиновности», то все равно арестовывать Демонов надо было не так. И не там! Неужели тяжело было вызвать их на какое-нибудь мероприятие типа награждения, скажем, на ту же Старую Землю или сюда, на Ньюпорт, и сделать с ними то, что НЕОБХОДИМО, не на Окраине? Мак-Грегор недобро прищурился: – Ну, и где были ваши советы ДО того, как было принято ТАКОЕ решение? – У меня не было информации о планируемом аресте, сэр, – пожал плечами Нюканен. – И потом, даже если бы она была, пять суток лету в один конец могли сделать любой совет неактуальным. – Ладно. Оставим сослагательное наклонение. Что сделано – то сделано. Надо не умничать, а разгребать то, что получилось. Скажите мне лучше вот что: что стоит за фразой Фарелла о выходе из состава Конфедерации? – Ультиматум, сэр. Президент Лагоса действительно сделает все, чтобы Демоны остались на свободе. На носу – Большая Война, и ослабление этого подразделения равноценно гибели всей Окраины, сэр! Он понимает это лучше других. Вернее, вынужден понимать. – Вы тоже верите в этот бред? – фыркнул Председатель. – Неужели вы не видите, что так называемая информация, полученная от Гномов, – это обычная «утка»? Аргумент, который невозможно проверить или опровергнуть? Фарелл не дурак! И придумал отличное оправдание своему бездействию. Нет! Не бездействию! Он вовремя воспользовался нашей ошибкой и получил возможность наложить лапу на кусок НАШЕЙ территории! – Я склонен верить тому, что он озвучил, сэр, – мрачно вздохнул полномочный представитель КПС на Лагосе. – Новый виток войны будет в разы страшнее предыдущего. И для того, чтобы так считать, у меня есть веские причины. Например, еще до моего отлета в системе неоднократно появлялись новые машины Циклопов. Так называемые корветы. Те, кто на них летает, не по зубам даже Демонам. И это – первый звонок. – Ерунда! То, что вам показали, – монтаж. А опасность появления огромного флота – лишь средство, с помощью которого Фарелл пытается взять контроль над Окраиной. – Фарелл не собирается его брать, сэр, – отрицательно помотал головой Нюканен. – Он УЖЕ отдал всю власть над Окраиной командующему Вооруженными силами АНСО генералу Роммелю. – Де-юре! – взбесился Мак-Грегор. – Де-факто, – снова возразил Сеппо. – Я провел на Лагосе четыре года. И могу отличить даже очень хорошую игру от реальности. Роммель действительно получил ВСЮ полноту власти. И на период войны никому неподконтролен. – Это… это… это мятеж!!! – заорал Председатель. – Надо принимать меры! Срочно! Я это так не оставлю! Вопиющая безалаберность мелкопоместного царька поставила под угрозу всю Конфедерацию! – Разрешите продолжить, сэр? – бесстрастно перебил его Сеппо, решив не дожидаться конца начавшейся истерики. – За пять суток в гипере у меня было достаточно времени, чтобы провести анализ сложившейся на Окраине обстановки и сделать несколько интересных выводов. – Каких, к чертовой матери, выводов?! – Я же сказал – интересных. Думаю, и из этой ситуации можно извлечь выгоду. – Выгоду? И для кого же? – поморщившись, спросил Мак-Грегор. – Для Конфедерации? – Нет. Для Комиссии Присоединившихся Систем, сэр. – Сеппо едва заметно улыбнулся: – Мало того, пока вы изучали те документы, которые я передал вам через начальника секретариата, я устроил себе небольшой серфинг по Галанету и решил, что хочу поучаствовать в той игре, которую вы ведете, сэр… Да, вы ее начали несколько рановато, но… – О чем это вы, Нюканен? – Двадцать шесть из двадцати восьми лет, которые я работаю в КПС, я провел на Окраине. Этого мне ХВАТИЛО. Надо расти дальше, сэр. – О какой игре вы говорите, Сеппо?! И что за непонятные намеки? – раздраженно перебил его Председатель. – Игра? Я имею в виду пиар-кампанию против модификантов, сэр. Или, выражаясь несколько более грубо, рейдерский захват контроля над самым боеспособным подразделением и самым успешным проектом ученых Конфедерации за последние пятьдесят лет… – Интересные у вас получаются выводы, Нюканен, – прищурившись, пробормотал Мак-Грегор. – Так, значит, это – пиар-кампания? – А что, есть другие варианты? Мне кажется, что любой нормальный аналитик просчитает ее цели на раз. – Ну-ка, ну-ка, – слегка побледнев, подзадорил его хозяин кабинета. – Я бы хотел послушать ваше мнение о том, какой ситуация кажется со стороны. – На сегодняшний день подразделение «Демон» – это два генерала, девять офицеров Первой Очереди, имена которых на слуху у всей Конфедерации, и… серая масса, про которую толком никто ничего не знает. Поэтому технология захвата контроля довольно проста. Шаг первый – замазать тех, кого народ считает героями. Причем чем абсурднее обвинение, тем легче в него поверит обыватель. Шаг второй – деморализовать серую массу, лишив ее руководства и вогнав в состояние вины. Шаг третий – поставить над ними своего человека и начать пользоваться теми бонусами, которые даст контроль над АБСОЛЮТНО ПОДКОНТРОЛЬНОЙ – силой. – А может, подразделение просто хотят развалить? – задумчиво пробормотал Председатель. – Зачем, сэр? – удивился Нюканен. – Воюют они великолепно. И до тех пор, пока у нас не появится хоть какой-то альтернативы, уничтожать единственный буфер между Метрополией и Циклопами просто глупо. – Ладно. Согласен. Но, если я правильно понял сложившуюся на Окраине обстановку, контроль над Демонами мы УЖЕ потеряли? Вернее, подарили его Элайе Фареллу? – Пока еще нет, сэр. Хотя ситуация уже на грани, – хмыкнул Сеппо. – Если ПРАВИЛЬНО разы-грать имеющиеся у нас карты, то мне кажется, что Фарелла можно оставить с носом. И даже больше – лишить его должности, доверия населения Окраины и всего того, во что он верит. Знаете, нам очень повезло, что в Первую Очередь проекта «Демон» брали молодую и неоперившуюся молодежь. Ребят, которые не видели ничего, кроме плаца и тренажеров. Они страшно наивны, видят только два цвета – черный и белый – и чертовски законопослушны. – Законопослушны?! – переспросил Мак-Грегор. – Да. Вы же видели, как они реагировали на свой арест: сдали оружие и безропотно отправились за офицерами министерства юстиции. И если бы не фраза про «психокоррекцию третьей степени», то суд над ними состоялся бы вовремя. Кстати, о фразе – тот, кто ее придумал, подложил вам большую свинью, сэр. – У нас был серьезнейший кризис, Нюканен! – вздохнул Мак-Грегор. – И никуда не делся: он с каждым днем становится все острее. – Не все так страшно, сэр! Если вы позволите, я бы попробовал озвучить свое видение нынешней обстановки, – пожал плечами Сеппо. – Я же говорю – ситуацию еще можно развернуть на сто восемьдесят градусов. И заработать очень неплохие дивиденды. – Что ж, еще пара минут у меня, пожалуй, есть. Ну, что там у вас? – якобы случайно прикоснувшись к сенсору комма, с выражением легкой скуки на лице сказал Председатель. «Так… Запись пошла, – про себя ухмыльнулся Нюканен. – Значит, я тебя все-таки заинтересовал. Что ж, теперь главное не ошибиться». – Итак, начнем с господина Фарелла. Помните классическую фразу «Ищи, кому выгодно»? Так вот, ситуация, при которой подразделение «Демон» встает на дыбы, выгодна прежде всего ему. Для опальных героев Конфедерации он оказывается спасителем. Человеком, который сделал все, чтобы помочь им избежать ареста. А теперь представьте, что тот самый камешек, который сдвинул с места эту лавину – фраза «психокоррекция третьей степени», – появился на свет в его кабинете! Некий хакер, получивший свои тридцать сребреников, получает задание прилететь на Ньюпорт, взломать сайт КПС и прописать на него всего три этих слова! В общем-то, вполне реально, не правда ли? А теперь представьте себе реакцию Демонов, узнавших, что он использовал их втемную! И на их плечах въехал на трон главы АНСО. – Вы же только что утверждали, что вся полнота власти – у Курта Роммеля! – ошалело пробормотал Мак-Грегор. – Официально – да! Но ведь у билля, который они подписали, могли быть некие дополнения, правда? Те, которые ПОКА не озвучены! У Конфедерации есть ОСО ВКС, МБ и что-то там еще. Неужели в этих службах не найдется героя, который смог докопаться до истины? И с риском для жизни добыл эти архиважные для торжества справедливости документы? – Хм… То есть дополнения, якобы подписанные Фареллом и президентами других систем Окраины? – Да. А также файлы, подтверждающие перевод средств этому безымянному хакеру и… инструкции человеку, который инициировал начало этой самой пиар-кампании. Ведь должен был кто-то заплатить той несчастной, которую якобы изнасиловали Демоны из Первой Очереди, правда? – Якобы? – Да плевать, как там все было на самом деле, сэр! Если окажется, что ноги растут ОТ ФАРЕЛЛА, то никакого отделения Окраины от Конфедерации не произойдет. А о нем вообще можно будет забыть. – Помнится, вы говорили о том, что засиделись на периферии? – с интересом посмотрев на Сеппо, сказал Председатель. – Да, сэр. – Что ж, не могу не согласиться. Считайте, что приказ о назначении вас моим личным помощником уже подписан. На чем мы там остановились? Еле сдержав торжествующую улыбку, Нюканен бесстрастно произнес: – На закате карьеры Фарелла, сэр. Глава 12 Генерал Климов Как ни странно, министр не орал, не топал ногами и не пугал увольнением из МБ. Наоборот, он вел себя так, как будто разноса, устроенного им после прочтения доклада Климова, никогда не было и не могло быть! Поэтому первые пятнадцать минут совещания генерал практически не думал о дурных новостях. А пытался понять, что же заставило его начальника поменять свое мнение о Демонах на диаметрально противоположное. И с пеной у рта заявлять об их исключительности, гуманизме и самоотверженности. Ответ на этот вопрос озвучил сам министр, в процессе разговора вдруг «вспомнив» о деле № 399/182/12: – Кстати, об уголовном деле. Между нами говоря, на самом верху было принято решение… скажем так, несколько сместить акценты в отношении к героям Конфедерации. В общем, КПС и министерство юстиции приложат все силы для того, чтобы маятник общественного мнения качнулся обратно. Туда, где он пребывал первые месяцы после появления Демонов на Лагосе. Естественно, министерство безопасности тоже не останется в стороне. Мы должны сделать все, что необходимо для того, чтобы загладить вину модификантов в глазах непросвещенного обывателя. Если я правильно помню, ваше расследование практически доказало наличие злого умысла в действиях тех, кто придумал легенду об изнасиловании этой, как ее… Беллы Каррэ. Помнится, вы утверждали, что ее речь была срежиссирована, а значит, изнасилования могло и не быть… – Да. Только получить санкцию на полное сканирование ее памяти я так и не смог, – хмуро пробормотал генерал. – Ну не будьте таким злопамятным, Климов. – Министр улыбнулся так, как будто стоял на трибуне и смотрел на лица своих будущих избирателей. – Хотите, я подпишу десять таких санкций? – Поздно, сэр. Белла Каррэ уже умерла. А ее тело «по ошибке» кремировали. Причем чуть ли не через десять минут после того, как участковый врач засвидетельствовал ее смерть. – Странно. – Ничего странного, сэр! – стараясь не заводиться, фыркнул Климов. – Те, кто пытался оговорить Демонов, прекрасно понимали, что исследование организма «жертвы» может развалить всю задуманную ими интригу. Именно поэтому убрали и ее врача. – Как? Участкового? – удивился министр. – Какая-нибудь катастрофа? – Передозировка наркотиков, – криво усмехнулся генерал. – Этим можно «объяснить» практически любую его ошибку. – Печально, – вздохнул хозяин кабинета. – А я так надеялся, что раскрыть преступление можно будет сегодня-завтра. И начать воздействие на общественное мнение с такой радужной новости… Ладно, прошлого не изменить, поэтому давайте планировать будущее. Итак, ваша главная задача – это перекрыть все каналы поступления новых роликов про Демонов в Галанет. Я понимаю, что это не так просто, но другого выхода у нас нет – до тех пор, пока злоумышленники могут беспрепятственно помещать в Сеть все, что им заблагорассудится, манипулировать общественным мнением так, как нужно нам, не получится. – И как вы объясните населению необходимость введения института цензуры? – удивился Климов. – Если я не ошибаюсь, то это противоречит основным принци… – Сегодня вечером по всей Метрополии будет объявлено военное положение, – перебил его министр. – Поэтому возможностей у нас добавится: мы сможем запретить все, что угодно. Впрочем, не забивайте голову тем, что вас не касается. Лучше сделайте так, чтобы в Галанете больше не появилось ни одной публикации, в которых действия офицеров подразделения «Демон» освещались бы с отрицательной стороны. А общественным мнением займутся специалисты. – Думаю, что мы немного опоздали, сэр, – вспомнив про ролик, просмотренный перед совещанием, вздохнул Климов. – Сорок пять минут назад в систему прибыл корабль с Эквинда. Файлы, сброшенные с него в Галанет, уже просмотрело больше четверти населения планеты. И теперь вернуть маятник назад практически нереально. – Там что, опять что-то про Демонов?! – подскочив на месте, дурным голосом взвыл министр. – Да. Очередной пакет информации про то, как они «проводят» свои отпуска. Хозяин кабинета побледнел, как полотно: – Что им приписывают на этот раз? – Изнасилования, похищения, убийства и кучу чего по мелочам. Только вот, боюсь, это уже не «приписка», – угрюмо ответил Климов. – Слишком много записей с камер наружного наблюдения. Мы УЖЕ провели экспертизу: вариант с монтажом исключен. – Изнасиловани-я? Похищени-я? Убийств-а? – подчеркивая множественное число этих существительных, растерянно переспросил министр. – Да, сэр, – кивнул генерал. – Четыре трупа. Одиннадцать изнасилований. Шестеро похищенных. Почти два десятка людей – в реанимации. На Эквинде уже начался самый настоящий бунт. Население требует смертной казни для ВСЕХ Демонов БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ… – У вас есть эти записи, генерал? Или мне поискать в Сети? – Есть сэр. – Климов прикоснулся к сенсору комма и вывесил перед начальством голоэкран. В час сорок три ночи компания из шести подвыпивших Демонов высадилась из флаера перед входом в ночной клуб «Верона». Проигнорировав требование охраны заплатить за вход, парни с хохотом сорвали с креплений входную дверь и, проломив ею крышу стоящего неподалеку «Митсу-Элит», принялись снимать на коммы то, что осталось от роскошной машины. Попытка начальника охраны заведения образумить буянов закончилась небольшим побоищем: расценив его слова как угрозу, один из Демонов мгновенно переключился в боевой режим и сломал ему позвоночник. А потом, при поддержке своих сослуживцев, отправил на больничные койки всех выскочивших из клуба сотрудников охраны. Прибывший на место происшествия наряд, проигнорировав попытку продемонстрировать им ордена и медали, потребовал проследовать в районный департамент полиции… и мигом оказался на земле: озверевшие от их принципиальности Демоны, двигаясь запредельно быстро, перекалечили стражей порядка за какие-то десять секунд! И сразу после драки, ничуть не испугавшись последствий своего поступка, ввалились в «Верону», где, добравшись до танцпола, наткнулись на веселящуюся компанию студентов шестого курса Технологического университета Малькольм-сити. Попытавшись пригласить на танец одну из девушек и получив отказ, один из офицеров подразделения схватил ее за руку. А потом, заключив в объятия, что-то прошептал ей на ухо. Студентка покраснела, растерянно оглянулась по сторонам, а потом, подумав, залепила ему пощечину. Вернее, попыталась залепить – поднырнув под ее руку, Демон скользнул за ее спину и, обхватив девушку за талию, полез ей под майку. Попытавшийся заступиться за свою девушку студент мгновенно получил страшный удар в лицо и, отлетев к ближайшей стене, потерял сознание. Перепуганная девушка попыталась ему помочь, но не тут-то было: заметив на ее лице сочувствие к поверженному им парню, Демон криво улыбнулся, подскочил к находящемуся без сознания юноше и нанес ему добивающий удар каблуком ботинка. В горло. А потом, заткнув ладонью рот забившейся в истерике студентке, поволок ее обратно на танцпол… Качество изображения было бесподобным: камеры наблюдения «Вероны» запечатлели каждое мгновение этого вечера. Причем с десятка разных ракурсов. Судороги умирающих от побоев студентов и слабые попытки студенток, старавшихся избежать насилия; героизм пары посетителей, пытавшихся остановить распоясавшихся офицеров, и гибель штурмовавших клуб бойцов спецотряда полиции; приземление уиндера Демонов прямо на стоянку для частных флаеров и процесс «загрузки» в него особо понравившихся им женщин. – Они что, окончательно сошли с ума? – остановив воспроизведение ролика, еле слышно прошептал министр. – Это… это… это чудовищно!!! – Не знаю, сэр, – стараясь не смотреть в глаза начальству, совершенно деморализованному увиденным, пробормотал генерал. – Вполне возможно, что психологические нагрузки, которые они испытали в процессе модификации организмов или на войне, как-то сказались на их психике. И теперь они совершенно неуправляемы. – Замять это НЕВОЗМОЖНО! – глухо произнес министр. – И… я НЕ БУДУ этого делать. Вы свободны, генерал. Мне надо срочно пообщаться с господином Мак-Грегором. Глава 13 Ирина Орлова После гибели Ульяны Беловой и ее ребят Вик словно обезумел: уже через минуту наша «Елочка» ворвалась в ряды Циклопов, атакующих Ключ-три, и устроила там сущий ад. Мы сбивали все, до чего дотягивались наши «Москиты». Озверевшие от такой наглости Циклопы тут же забыли про орбитальную крепость и перенесли огонь на нас. Вспышки от сходящих с их оружейных пилонов торпед вдруг напомнили мне голографическое изображение новогодней елки из учебника по истории Старой Земли. Поэтому первую секунду я ими даже залюбовалась. А потом отключила мозги – плотность огня была такой высокой, что на посторонние мысли просто не оставалось времени. И не на посторонние – тоже: работали одни рефлексы, так как количество задач, которые приходилось решать параллельно, было нереально большим. БКашка пахала почти на пределе: мне надо было отслеживать каждую торпеду, запущенную в любой из восемнадцати «Кречетов»; успевать реагировать на ее деление на боевые части; выбирать момент для того, чтобы резать щитами вышедшие на дистанцию поражения БЧ; успевать убирать защитные поля в момент пуска наших «Москитов» и «Мурен»; закрывать корабли от летящих в нас обломков. Поэтому момент, когда Циклопы бросили против нас еще и корветы, я не просекла: по большому счету, после начала их атаки практически ничего не изменилось. Наши истребители двигались по таким же безумным траекториям, что и до того, как нас атаковали вражеские асы. Количество подлетающих к нам торпед стало ненамного больше. А секторов ТВФ в программе визуализации не появилось. Да и для того, чтобы понять, кто именно нас атакует, надо было отвлечься, проанализировать разницу в выхлопе ближайших к нам вражеских кораблей, и уже потом радоваться или печалиться оказанной нам чести. А времени еще и на это у меня как-то не нашлось. Поэтому, услышав восторженный рев кого-то из ребят Шипиловой, я мгновенно начала злиться: на мой взгляд, радоваться чему-то после гибели шести сослуживцев было свинством. Однако воспитывать молодежь в бою мне было некогда, поэтому я, скрипнув зубами, постаралась об этом не думать. Как бы не так: секунд через двадцать ребята заорали снова. А потом – еще и еще… Резанув штук двадцать БЧ и высвободив себе почти две секунды для процесса вправления мозгов, я набрала в грудь воздуха, подключилась к общему каналу мыслесвязи и, случайно бросив взгляд на тактический экран, онемела. Из восьми меток кораблей вражеских асов на нем отображалось только три! И те почему-то улепетывали по направлению к группировке, висящей в секторе подхода Ключа-четыре! – Ты что, успел сбить пять корветов? – обалдело поинтересовалась я у Вика. – Угу, – злобно буркнул он. – Не отвлекайся: видишь, в нас стреляют. – Вижу. Плевать. Ты монстр! – Сама такая, – вздохнул Вик. – Я, например, не понимаю, как в нас до сих пор не попали. О, черт!!! Ира!!! Как мы пережили одновременную атаку двух с лишним сотен торпед, я так и не поняла. Ведь порезать все боевые части я просто не успевала, и в какой-то момент даже решила, что Басов – все. Отлетался. И выставила около его машины три свободных щита. Автоматически. Однако продавить их боевым частям, прорвавшимся сквозь остальные, не удалось. Не хватило каких-то семи с половиной процентов мощности. Счастливый всхлип Михаила показался мне райской музыкой. Только вот насладиться ею я не смогла: уже через секунду очередная партия торпед атаковала машину Линды, и я снова отключила соображалку. Как потом оказалось, мы не вылезали из атакующего ордера Циклопов тридцать две минуты. И за это время умудрились сбить восемьдесят один корабль. Еще девятнадцать достали комендоры орбитальной крепости, а два нарвались на взрывы БЧ собственных торпед. Благодаря тому, что основная масса Циклопов атаковала нас, Ключ-три потерял всего около двадцати процентов эмиттеров защитных полей, порядка трети оружейных башен и четверть эффекторов ГПИ. Поэтому, как только здорово поредевшая группировка Циклопов развернулась к нему дюзами и дала тягу на маршевые движки, в эфире раздался многоголосый вопль: – Отступают!!! Демонам – ура!!! – Мы тоже. Уходим на перезарядку и ремонт, – вышел в эфир Вик. – Рано радуетесь: сейчас они перегруппируются и продолжат. За одиннадцать минут, потребовавшихся для того, чтобы пополнить запасы торпед и МОВов, я успела стянуть с себя скафандр, принять душ и натянуть его обратно: ощущение, что я мокрая как мышь, здорово действовало на нервы. И хотя разумом я понимала, что при исправной системе жизнеобеспечения «Стража» капельки пота на спине – это глюк, но из душевой кабинки выходила, как заново родившаяся. Три МЗшки, посланные генералом Роммелем к сектору подхода Ключа-три, вывесив весь боекомплект, восстановили только семь процентов от прежних минных полей. И на крейсерской скорости ушли к транспортнику, висящему на низкой орбите. Проводив взглядом уродливые, похожие на каракатиц, корабли, я тяжело вздохнула: сделать второй рейс они все равно не успевали. Значит, МОВы должны были задержать возвращающуюся к сектору подхода вражескую группировку от силы минут на двадцать пять. А этого было слишком мало для того, чтобы ремроботы поврежденной орбитальной крепости успели починить хотя бы эмиттеры защитных полей. – Большой Демон! Я – Лидер-Один. Работаем вариант семнадцать. «Ротация», – обрадовалась я: Роммель решил прикрыть порядком потрепанный Ключ-три кораблями Шестого флота. Перекинув их от какого-то другого Ключа. Чтобы заставить Циклопов атаковать неповрежденную крепость через не протраленное минное поле в другом секторе подхода. – Лидер-Один! Я – Большой Демон! Вас понял, – отозвался Вик. И тут же устроил ротацию и среди наших «шестерок»: – Константинос! Вместе с ребятами Ридли идешь к Ключу-три. Вирр, Лю, Коррадо – к Ключу-два. Я возьму на себя пятый. Остальные – на месте. Следующие сутки прошли, как в тумане. Вернее, именно в «Тумане»: после нескольких неудачных попыток поработать в атакующих ордерах Циклопы встали в «защитку» и тралили сектора подхода, закрываясь ТВФ. Поэтому около Ключа-пять постоянно висела одна из рембаз флота и транспортник с боеприпасами: экипажи этих кораблей обеспечивали работу нашего звена, практически непрерывно терзающего защитный ордер врага. Иногда я ловила себя на мысли, что не понимаю, как Вик так быстро адаптируется к чудовищным условиям полета в «Тумане». И как умудряется экономить эмиттеры защитных полей даже тогда, когда это кажется невозможным. Мало того, что он постоянно вгонял наши машины в мерцание, работая его генераторами намного четче, чем пилоты корветов. Так, кроме этого, в ситуациях, когда увести машины из-под импульса казалось невозможным, он успевал развернуть их дюзами маршевых двигателей вперед и подставлял под импульсы кормовые эмиттеры! Поэтому время нашего пребывания в секторах ТВФ каждый раз измерялось минутами. И этого вполне хватало для того, чтобы сбивать вражеские корабли торпедами и успевать вывешивать МОВы между недобитыми бортами. Поэтому каждый раз, возвращаясь к рембазе, я со злобной радостью смотрела, как мечутся Циклопы, перепуганные перспективой их взрывов. Или считала очередные жертвы пары Волков – Горобец. Через сутки с гаком стало ясно, что вражескому флоту надо либо уходить, либо менять тактику ведения боевых действий. Выбранный ими вариант атаки не оправдал возложенных на него надежд: МЗшки, работающие под нашим прикрытием, разворачивали новые МОВы практически с той же скоростью, с какой их уничтожали Циклопы. За какие-то тридцать часов потери атакующей стороны превысили четыре сотни вымпелов, а Шестой флот стал меньше всего на двадцать три. Повреждения конструкций орбитальных крепостей редко зашкаливали за десять-двенадцать процентов, а Ключ-три, здорово потрепанный в первую атаку, практически успели отремонтировать. Да и запас ракет на вражеских кораблях вряд ли был бесконечным. Будь я на месте командующего вражескими кораблями, я бы выбрала вариант с прорывом – собрала бы все свои корабли в один ударный кулак и, не считаясь с потерями, рванула бы напрямую к Лагосу. Если верить расчетам, проведенным мною во время одной из дозаправок, шансов сбить все их корабли у нас практически не было – назвать вероятность в ноль целых четыре десятых процента «шансом» у меня не поворачивался язык. Поэтому, ужаснувшись такой перспективе, я постаралась об этом не думать. Точно так же, как не думала о погибшем звене и о том, что творится в других системах Окраины, где нет ни Шестого флота, ни Железного Джо, ни Вика. И с головой ушла в работу со своими щитами. Благо возможностей ими попользоваться у меня было предостаточно. «Кречет» Бехтерева врезался в посадочный стол рембазы через сутки и восемнадцать часов после появления Циклопов в системе. Лена Бардина, пристыковавшаяся к разбитому в хлам кораблю буквально через минуту, обнаружила, что лидер их «шестерки» спит беспробудным сном. И не слышит ни перепуганных воплей его напарников, ни рева аварийной сирены. Вслед за ним отрубился Фредерик Орли. Но уже на стапеле рембазы. Потом отключились и оружейник, и щитовик Константиноса. А их машины чуть не воткнулись в один из крейсеров Шестого флота. Поэтому Вик в приказном порядке отправил спать семь из одиннадцати «шестерок». Оставив без нашего присмотра один из Ключей, защищаемых ребятами Железного Джо. Два часа, выделенные на сон, тянулись, как резиновые. Видимо, потому, что работы было сравнительно немного. В «Туман» мы практически не лезли, так как вымотанный до предела Волков перестал реагировать на «коктейли». Между Ключами не метались – Циклопы старались взять каждую из орбитальных крепостей на измор и практически не вылезали из защитных ордеров. Но даже в таком слак-режиме[128] мы все равно умудрялись кого-то сбивать. В основном истребители, пытающиеся атаковать наши МЗшки. И делали это автоматически – спать хотелось так, что лично я была вынуждена принимать «коктейль» чуть ли не перед каждой атакой. За две минуты до пробуждения отдыхающей смены Вик приказал бодрствующим Демонам оттягиваться к посадочным столам своих Ключей. И тут, заметив, что все «Кречеты» ушли на посадочные столы орбитальных крепостей, Циклопы развернулись дюзами к планете и одновременно дали тягу на маршевые движки! – Все-таки уходят, – выдохнула я. И потеряла сознание. – Ириш! Ты проснулась? – увидев лицо Вика на фоне белого потолка, я растерянно дернулась… и здорово треснулась лбом о его подбородок. – Да, вроде. Больно? Прости, – пробормотала я, с трудом оторвав от кровати неподъемную руку и нежно прикоснувшись к его лицу. – А как я оказалась в «Посейдоне»? – Я принес, – улыбнулся он. – Врачи утверждают, что у тебя сильное нервное истощение. – А у тебя и остальных ребят его, конечно же, нет? – фыркнула я. – От таких доз «коктейля» даже кони сдохнут. – Ну, если кони обычные, а не модификанты, то шансов у них нет, – потрепав меня по волосам, согласился он. – Ладно, Малыш, если ты уже оклемалась, то дуй в душ и давай одеваться. Я хочу слетать к Алтору. – Зачем? – взвыла я, представив себе, что придется снова влезать в «Страж» и забираться в кресло «Кречета». – Лучше бы, вон, смотались к Дабогу, Арлину и Квидли – неужели тебе не интересно узнать, как там ребята? – Я уже знаю: последний уиндер вернулся сорок минут назад. Просто ты дрыхла больше суток. Там все более-менее нормально. От Циклопов отбились все. Правда, не без потерь. – Кто? – выдохнула я. – Третья Очередь. У Кощеева – четверо. У Семенова – трое. У Вильямс – семеро. Итого за одно вшивое Вторжение мы потеряли двадцать человек. С ума сойти. Представив, что больше никогда не увижу этих ребят, я с трудом удержала подступившие слезы. И для того, чтобы отвлечься от грустных мыслей, поинтересовалась: – Что с потерями у их флотов? – Ну, как тебе сказать? – вздохнул он. – Учитывая количество атаковавших их кораблей, они должны были быть меньше. В среднем каждая система потеряла бортов по сто – сто пятьдесят. Кстати, Циклопы атаковали их значительно меньшими силами: у Квидли всплыло шестьсот семьдесят два борта. У Арлина – семьсот шестнадцать. У Дабога – восемьсот шестьдесят. – Ясно, – вздохнула я. – Как обычно, Лагос – главная кость в горле. – Угу. Та, которая постоянно застревает. – Волков криво ухмыльнулся, поднял меня на руки и, не слушая возражений, поволок в душ: – Ириш! Я хочу вылететь уже через двадцать минут. Давай, приходи в себя и марш в машину. Нормально выспаться можно и в гипере. Пойми, если мы не заставим их оставить часть сил для охраны собственных планет, то в следующий раз они нас проглотят. Глава 14 Ингвар Гурниссон – М-мы ч-ч-чертовски в-в-вовремя, – заикаясь, пробормотал Оззи. – Ж-жало, п-посмотри на экран. Ингвар лениво встал, зевнул и, добравшись до кресла командира «Откровения», уставился на развернутую в три четверти[129] голограмму. Сохранить на лице индифферентное выражение удалось с большим трудом – правая рука Папы Джордана «не являлся» специалистом по системам навигации и дальнего обнаружения, поэтому правильно интерпретировать метки на экране «был не в состоянии». – Ну и че тут такого? – пожав плечами, хмуро поинтересовался он у бледного как смерть собеседника. – Да ты что, сам не видишь, что ли? – не отрывая взгляда от экрана, возмущенно взвыл командир «Откровения». – А, черт!!! Все эти точки – это обломки кораблей! Судя по их количеству, тут недавно творилось та-а-акое!!! – Ка-а-акое? – передразнил пилота Гурниссон. – Эти уродские Демоны, по своему обыкновению, вальнули десяток кораблей Циклопов. Подумаешь, новость. – М-да… Жало! Ты вообще чем-нибудь, кроме стрельбы и мордобоя, занимался? Блин, да тут сожгли бортов пятьсот, если не больше!!! – Хоть чему-то их научили! – угрюмо усмехнулся Ингвар. – И они наконец-то занялись тем, для чего их создали. А ты чего дергаешься? Тоже пострелять захотелось? – Не дай господь. – Оззи нервно перекрестился. – Прикинь, а если бы мы всплыли тут вчера? Или позавчера? Ну, я имею в виду прямо тогда, когда тут были Циклопы. – Гы… – Жало заставил себя жизнерадостно заржать: – Ты боишься, что мог бы не пройти практический тест на профпригодность? Странно: помнится, когда Папа брал тебя на работу, ты орал, что без пяти минут боевой пилот. – Все бы тебе гоготать. – Капитан, подняв вверх указательный палец, жестом попросил Гурниссона помолчать: – Башня! Я – яхта «Откровение», порт приписки – Кальтор. Слышу вас хорошо. Да, истребители вижу и готов следовать за ними. – Че там за фигня? – спросил Жало, заметив, как засуетился Оззи. – Диспетчер сообщил, что на Окраине – Красный Код. Внутрисистемные и межсистемные полеты запрещены. Поэтому нас принудительно сажают на планету. – И че ты дергаешься, дурень? Нам же все равно туда, – хмыкнул Ингвар. – Да? А ты в курсе, что при Красном Коде в системах «свой-чужой» МОВов обнуляются все данные о гражданских кораблях? – Че такое «мов»? – Мины объемного взрыва! – посмотрев на него, как на умалишенного, взвыл капитан корабля. – Ты посмотри, сколько их! Если рванет хотя бы несколько, то нам кирдык!!! – Блин, Оззи, мне кажется, что ты напрягаешься не по делу. Нас сопровождают? Сопровождают! Они дураки? Нет! Значит, все путем. И вообще, твоя трусость начинает действовать мне на нервы. В общем, я пошел в каюту. Прилягу. Как сядем – поднимешь. Вопросы? – Есть, сэр! – покоробленный словом «трусость» пилот угрюмо вздохнул. – Как скажете, сэр. Слушая эмоциональный рассказ Папы Джордана о недавнем Вторжении, Ингвар испытывал двоякое чувство: с одной стороны, он разделял дикий восторг главы «Гэлэкси-Энтертеинмент» от техники пилотирования Демонов и восхищался количеством сбитых ими кораблей. А также испытывал к ним чувство благодарности за то, что они в очередной раз прикрыли своими кораблями население Лагоса. Поэтому он смотрел трехмерные модели особо понравившихся Стомпу моментов боя без раздражения. А с другой – он то и дело ловил себя на мысли, что эти парни, которых безостановочно превозносил Стомп, – самые обычные насильники и убийцы. И теперь, отбив очередную атаку, снова попросятся в «отпуск». – Судя по выражению твоего лица, ты чем-то здорово загружен, – прервав свой рассказ на полуслове, Папа Джордан решительно вырубил головидео и, развернув свое кресло, пристально посмотрел на Гурниссона. – Ну, давай, вываливай свои новости. Только про Волкова, Семенова и Орлову – не надо: то, что их НЕ АРЕСТОВАЛИ, я знаю лучше тебя. – В общем-то, новости не только об их аресте, – вздохнул Ингвар. – Сначала расскажу о той, что помельче: на черном рынке вакансий появились покупатели, интересующиеся пилотами. В основном военными. Отставным воякам предлагают безумные зарплаты – от пятисот тысяч кредитов в год. Род работы – не афишируется. Место – тоже. – И что тебе в этом кажется странным? – удивился Стомп. – Ингви, ты становишься излишне желчным и подозрительным. Бабу тебе надо, бабу. Или двух. – Несколько нюансов, босс! – пропустив мимо ушей стандартный подкол, пробормотал Ингвар. – Во-первых, нереально большое количество вакансий: судя по донесениям моих людей, пилотов ищут НА ВСЕХ планетах Конфедерации. Во-вторых, то, что возраст и физические кондиции кандидатов их не интересуют: они берут всех кандидатов. Без каких-либо исключений! Даже тех, от работы с которыми отказались клиники по омоложению. – Не может быть, – поморщился Папа. – Для того чтобы нормально летать, надо иметь определенную скорость рефлексов, поэтому эта новость – лажа. – Не лажа, босс! – Ингвар отрицательно помотал головой. – У меня есть точные данные, что они взяли на работу статридцатидвухлетнего кандидата. – Бред, – не поверил Стомп. – И на фиг он кому нужен? – К ним же ушел и Йоганн Мюллер. Помните такого, босс? – Издеваешься? Пилот моего сына, как я могу его не помнить? Так, я не понял, ему что, не понравилась зарплата? Или тот статус, который он имел в МОЕЙ Семье? – взбесился Папа Джордан. – И вообще, он слишком много знает. Его надо вернуть. – Пытались. Михай ворвался на вербовочный пункт через полчаса после того, как туда зашел Мюллер. – И? – Я не знаю, что там произошло, но прибывшая на место полиция обнаружила восемь трупов, – расстроенно сказал Ингвар. – Те, кто там находился, каким-то образом положили и Стацека, и семерых его ребят. А потом бесследно исчезли. – Мы не можем не прореагировать на это происшествие, – ощерился Джордан. – Мне нужна информация обо всех покупателях пилотов, которую можно найти. – Уже ищем, босс, – кивнул Жало. – Когда найдем – отомстим. А теперь вторая новость. Еще менее приятная. Боюсь, в ближайшее время у АНСО начнутся новые проблемы. – Не понял? – Преступления Демонов переполнили чашу терпения населения Конфедерации, и в данный момент народ требует поголовного уничтожения всех модификантов Харитонова. Отношение к Окраине тоже здорово изменилось: люди не хотят никаких контактов с теми, кто прикрывает насильников и убийц. Отмечены попытки давления на близких родственников Демонов… Для того чтобы слегка снизить накал страстей, на официальном сайте КПС выложили предварительный вариант ультиматума руководству АНСО. – Постой! Кто насильники и убийцы? Демоны? Что за бред? – возмутился Папа Джордан. – Ну, и кого они, по-твоему, убивают и насилуют? Циклопов? Или их самок? – Во время отпуска на Эквинде они изнасиловали одиннадцать девушек. Шестерых из них – похитили. Кроме этого, на них висит четыре трупа. – Отпуск? Какой, на фиг, отпуск, Ингви? Они пашут как проклятые, чуть ли не круглые сутки. И с Лагоса никуда не улетали… – Посмотрите записи из ночного клуба «Верона», расположенного на Эквинде, босс! Они наверняка есть в Галанете. – А, ну да, автообновление с сервака «Откровения», – сообразил Папа Джордан. И тут же полез в Сеть. …Увидев лицо мужчины, выбравшегося из армейской «Капли» следом за генералом Харитоновым, Ингвар не поверил собственным глазам: на крышу ночного клуба Папы Джордана спрыгнул командующий ВС АНСО генерал Роммель. – Добрый вечер, господа офицеры, – поздоровался Жало, с трудом заставив себя улыбнуться. – Папа Джордан ждет вас в своем кабинете. Вы позволите вас проводить? – Будьте так любезны, – кивнул Харитонов. А потом поздоровался. Не увидеть то, что оба офицера пребывали в состоянии бешенства, было невозможно: стоя в лифте и глядя на отражения их лиц в зеркальной поверхности дверей, Жало поймал себя на мысли, что в идее босса не может не быть рационального зерна. Однако обдумать эту мысль до конца времени не хватило, так как лифт опустился на минус шестой ярус слишком быстро. – Рад приветствовать вас в своем клубе, господа. – Папа Джордан, ожидавший прибытия гостей в лифтовом холле, приветливо улыбнулся. – Джордан Стомп. Можно просто Джордан. – Курт Роммель. – Командующий протянул для рукопожатия широченную, похожую на лопату, ладонь. – Генерала Харитонова, как я понимаю, вы уже знаете. И, вместо того чтобы его представлять, я хотел бы сказать вам спасибо. – Пожалуйста, – перебил гостя Папа Джордан. Потом пожал протянутые руки и, сделав шаг в сторону, пригласил их в свой кабинет. Не успели гости усесться в кресла, как с лица Стомпа пропал даже намек на улыбку: – Итак, насколько я понимаю, записи того, что произошло в ночном клубе «Верона», вы уже посмотрели. – Да. – Голос подал только генерал Харитонов. – И даже наскоро провели экспертизу. Это не монтаж. Однозначно. Но как минимум в течение полугода на Эквинде не было ни одного из бойцов подразделения «Демон». – Я в этом и не сомневался, – улыбнулся Папа Джордан. – Иначе мне бы в голову не пришло просить вас о встрече. Я думаю, что некоторое представление о моей гражданской позиции вы уже имеете. Поэтому правильно оцените те предложения, которые я бы хотел озвучить. – Мы вас внимательно слушаем. Если вы не против, я даже запишу нашу беседу, – сказал генерал Роммель. – Чтобы не упустить деталей. Даю слово, что дальше меня информация, полученная в этой комнате, не уйдет. Стомп пожал плечами: – Не сомневаюсь. И не против. Потом прикоснулся к сенсорному пульту своего кресла и негромко приказал: – Этель? Где там Лорри? Пусть зайдет. Несколько секунд, потребовавшихся одному из телохранителей босса на то, чтобы добраться до кабинета, гости молчали. И с интересом смотрели на входную дверь. – Лорри – один из четырех принадлежащих мне андроидов проекта «Зомби», – буркнул Стомп, дождавшись, пока невысокий, довольно невзрачный на вид мужчина замрет посередине кабинета. – Я практически уверен, что преступления, совершенные мнимыми Демонами на Эквинде, – дело рук таких же изделий, как это. Кстати, вы когда-нибудь видели, как метаморфируют Зомби? – Нет. – Роммель отрицательно мотнул головой. – Занимательное зрелище. Сейчас покажу. Вы для него слегка крупноваты, поэтому Лорри скопирует меня. Процесс изменения лица и фигуры своего подчиненного Ингвар уже видел. Однако не будь в кабинете гостей, чье поведение хотелось проанализировать, он бы снова смотрел на этот процесс, не отрываясь. Судя по выражению глаз, командующему ВС АНСО происходящее казалось чем-то чудовищным. И вызывало чувство отвращения. А генерал – Харитонов смотрел на происходящее с нескрываемым интересом. Периодически делая какие-то пометки на виртуальной клавиатуре. И закончил этим заниматься минуты через полторы после того, как Лорри полностью «перетек» в точную копию Джордана Стомпа. – Насколько я понимаю, у этого процесса есть некие ограничения? Скажем, по росту и массе копируемого объекта? Жало удивленно посмотрел на Харитонова: то, что правильный вопрос сформулируют на первой же минуте, он почему-то не ожидал. – Да, – ухмыльнулся Папа Джордан. – Вы попали в точку. – Значит, против нас играет лично господин Бен Гронер, – заключил генерал. – Насколько я помню, все Зомби, которых к нам привозил Белоцерковский, были такими же мелкими, как этот. А для того, чтобы копировать Демонов, нужны экземпляры покрупнее. То есть эксклюзив. – Пожалуй, что так, – не отрывая взгляда от копии хозяина кабинета, хмыкнул Роммель. – Тогда вся пиар-кампания, раздутая против нас, – тоже дело его рук? – Угу, – мрачно кивнул Харитонов. И заскрипел зубами. – Я рад, что вы поняли мысль, которую я пытался до вас донести, – жестом приказав Лорри удалиться, сказал босс. – А теперь я бы хотел озвучить несколько предложений. Итак, насколько я понимаю, в связи с некоторыми обстоятельствами вы практически полностью лишены возможности получать информацию из Метрополии. Естественно, я имею в виду не ту, которая есть в открытых источниках, а нечто более конфиденциальное. – Угу. О том, что подо мной был ОСО ВКС, я уже начинаю забывать, – вздохнул Харитонов. – И о возможностях службы – тоже. Да, несколько десятков ребят у меня есть и сейчас, но посылать их в Метрополию глупо: то, что они работают на меня, знают все кому не лень. – Я так и предполагал. – На лице Папы Джордана заиграла довольная улыбка. – А о тех, кто работает НА МЕНЯ, – не знают. А даже если узнают, то вряд ли смогут предположить, что люди из «Гэлэкси-Энтертеинмент» могут работать на кого-то еще. В общем, моя Семья – в вашем распоряжении. – Зачем вам это надо, господин Стомп? – поинтересовался генерал Роммель. – Что вы планируете получить в результате такого, скажем так, сотрудничества? Папа Джордан встал с кресла, заложил руки за спину, прошелся по кабинету и, замерев около прозрачной стойки с коллекционными чемпионскими поясами по разным видам исторических единоборств, тяжело вздохнул: – Еще пару недель назад я бы сказал, что мне нужно получить десяток Демонов в личное пользование. Сейчас я понимаю, что то мое желание было смешным: к нам пришла Большая Война. И я не уверен, что у человечества все еще есть завтрашний день. Знаете, Вторжение, которое я увидел своими глазами, здорово изменило мое мировоззрение. Все то время, которое Циклопы штурмовали орбитальные крепости, я провел перед головизором – смотрел телеметрию с Ключей, МЗшек и кораблей Шестого флота. – Что смотрели? – удивленно переспросил Роммель. – У меня очень неплохие специалисты. – Папа ехидно усмехнулся. – Они подключились к военным частотам и транслировали все, происходящее в космосе, ко мне на головизор. Поэтому я видел много чего такого, чего и представить не мог. И до сих пор нахожусь под впечатлением. Вы знаете, здесь, на Окраине, война смотрится совершенно по-другому: дома, на Кальторе, я собирал записи полетов с участием Демонов, восторгался красоте эволюций «Кречетов», легкости, с которой они сбивают вражеские корабли, и считал себя крупным специалистом по тактике ведения боев с Циклопами. Восторгаюсь я и сейчас: то, что они делают, – нереально красиво и сложно. Но, увидев войну своими глазами, я вдруг понял, что она ПО-НАСТОЯЩЕМУ пришла в мою жизнь. И останется в ней, хочу я этого или нет. – Образно, – криво усмехнулся Роммель. – Только это – еще не ответ. – Да. Я пытаюсь объяснить те предпосылки, которые сформировали мое новое отношение к вой-не, – ничуть не обидевшись, кивнул хозяин кабинета. – Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Тысячи вражеских кораблей в системах Окраины, гнусные подковерные игры политиков Метрополии и крайне успешная пиар-кампания, направленная против вас и ваших Демонов. Я не удивлюсь, если в ближайшее время КПС объявит вам войну. И с ужасом представляю себе ее последствия. – Да. Воевать на два фронта – это перебор, – вздохнул Харитонов. – Да еще и против своих. – В общем, считайте, что я просто хочу ВЫЖИТЬ. Сохранить жизнь себе, своей Семье и всем тем, кто на меня работает. Поэтому я готов сделать все, что в моих силах, для того, чтобы вы не отвлекались от Циклопов. – Так что же вы хотите получить в итоге? – еще раз спросил Роммель. Но, в отличие от первого, с улыбкой в уголках глаз. – Я хочу получить ЖИЗНЬ… и толику самоуважения. – Что ж, достойно. Такой ответ меня устраивает. Буду рад с вами поработать. И с удовольствием воспользуюсь предложением загружать вашу агентуру, – заключил Роммель. – Агентура – это еще не все. – На лице босса появилась такая искренняя улыбка, что у Жала отвалилась челюсть. – Так уж получилось, что я контролирую довольно много предприятий в разных уголках Конфедерации. В их числе есть верфи и оружейные заводы, пара крупных транспортных компаний, а так же медиахолдинг. Кроме того, я располагаю довольно приличными свободными средствами на счетах. Как мне кажется, если Метрополия объявит АНСО войну, то у нее возникнут определенные трудности с производством боеприпасов и боевых кораблей. Поэтому имеет смысл воспользоваться имеющимися у меня рычагами и деньгами для того, чтобы в кратчайшие сроки завезти на Окраину все необходимое для войны на два фронта… и параллельно сделать все, чтобы разобраться с этим вашим Горнером и его пиар-кампанией. – Гронером, – поправил его Роммель. – Что ж, мы с удовольствием воспользуемся вашим предложением. И, раз вы уже нашли общий язык с генералом Харитоновым, то работать будете непосредственно с ним. – Разрешите задать один вопрос, сэр! – поняв, что генерал вот-вот начнет прощаться, неожиданно для себя самого спросил Ингвар. – Ингвар Гурниссон. Моя правая рука, – ничуть не удивившись тому, что он подал голос, сказал Стомп. – Да, пожалуйста. – Лично вы уверены в том, что Демоны не причастны к событиям в «Вероне»? – Да, – не задумываясь, ответил генерал. – Во-первых, у них стопроцентное алиби, во-вторых, все, что с ними происходит, – записывается. И в-третьих, их постоянно сопровождают сотрудники Четвертого отдела СО ВКС. То, что произошло на Эквинде, – гнусная инсинуация. Элемент той самой пиар-кампании, о которой мы говорили. – Спасибо, сэр! Мне было очень важно это знать. – Пожалуйста. – Поняв, что больше вопросов нет, Роммель встал: – Господин Стомп! К сожале-нию, времени у меня очень мало. Поэтому я вынужден удалиться. Оставляю вам генерала Харитонова – думаю, что вы сможете детально проработать планы будущего сотрудничества. Еще раз спасибо… и до встречи. Глава 15 Бен Гронер Аппаратура КП ИДП[130] позволяла контролировать работу «Аресов» во всех подробностях: на паре десятков голоэкранов одновременно отображалась телеметрия со всех важнейших узлов истребителя, а РЛБ[131] исправно сообщал о малейших несовпадениях между их реальными и расчетными показателями. Вот только смотреть на них Бену было некогда. Убивший почти двое суток своего времени на то, чтобы разобраться в сравнительных характеристиках «Кречетов» и «Аресов», Гронер не отрывался от экрана оптического умножителя. Или от виртуального монитора своего комма. И, вместо любования хищным видом и точными маневрами экспериментальных машин, ломал голову над разного рода логическими ловушками, в которые могли попасть пестуемые им «пилоты». По большому счету, технических огрехов в истребителях, созданных на базе стандартных «Кречетов», оказалось немного: «Аресы» уверенно выполняли тестовые боевые задачи, резво уничтожали одну учебную цель за другой и постепенно нарабатывали опыт взаимодействия в парах. Самой серьезной проблемой проекта до сих пор оставалась та грань между свободой воли и жестко прописанными императивами для связки «человеческий мозг – машина», которая позволяла решать боевые задачи и в то же время ограничивала свободу воли мозга донора. С одной стороны, чересчур жесткие «шоры» автоматически лишали пилота здоровой инициативы, а значит, урезали его боевые возможности. С другой стороны, слишком мягкая узда давала пилоту избыток свободы волеизъявления и гипотетически могла привести к ситуации, в которой «Арес», лишенный мотивации к войне, мог просто отказаться выполнить приказ. А допустить такое было смерти подобно. Поэтому рядом с мозгом каждого донора располагался заряд взрывчатого вещества, управляемый дистанционно. Проблемой номер два оказалась крайне низкая летная подготовка основной массы доноров: уровень, декларируемый кандидатами на собеседованиях, частенько не соответствовал действительному. И это здорово тормозило процесс подготовки: четыре донора из пяти отсеивались после первых же летных тестов. А забракованный Гронером «Арес» отправлялся на перепрошивку. Именно поэтому на десятый день после того, как со стапелей завода в Фениксе начали сходить первые боевые корабли, в распоряжении Гронера было всего четырнадцать образцов, способных летать на уровне среднего Демона. Или немного выше. И число таких боевых единиц росло крайне медленно, что здорово действовало на нервы. Проблемой номер три оказались выверты человеческой психологии. Вернее, инертность мышления доноров: привыкшие к предельным значениям перегрузок, которые они были способны перенести «при жизни», они, потеряв биологическое тело, крайне неохотно выходили за эту виртуальную грань. И для того, чтобы заставить их ЛЕТАТЬ, приходилось ломать эти устоявшиеся стереотипы. Что иногда заканчивалось не очень хорошо: у некоторых доноров начинались нервные срывы; парочка пилотов пыталась уйти в себя, а один, самый «мягкий» образец, даже предпринял попытку самоубийства. В общем, на решение каждой из этих проблем требовалось время. А его оставалось все меньше и меньше. Поэтому последние дни перед демонстрацией своих изделий представителям ВКС Бен практически не вылезал с КП. Как и номинальный глава «Энджел Шипс энд Ко», после первого же учебного боя «Ареса» с профессиональным испытателем полигона поверивший в перспективу нового проекта. И от радости забывший про семью, еду и сон. Вкалывал Семен Михайлович как проклятый. И вылезал из сборочных цехов только для того, чтобы слетать на ИДП. При этом, к искреннему удивлению Гронера, соваться к «начинке» «Ареса» Юдин даже не пытался. То ли приняв на веру басню про некий продвинутый искин разработки Саркисянца и его людей, то ли понимая, что излишнее любопытство ни к чему хорошему не приведет, он занимался только тем, что касалось самого корабля. И, уходя с головой в работу, все чаще забывал и про свое подчиненное положение, и про охранников, следующих за ним, как тень, и про внуков, покинувших Хилтти и обретающихся невесть где. Поэтому Бен практически перестал его контролировать, резонно рассудив, что запах Больших Денег, унюханный бывшим единоличным владельцем «Энджел Шипс энд Ко», является очень неплохим дополнением к принятым им мерам безопасности. В общем, несмотря на нерешенные проблемы, просыпаясь по утрам, Бен первым делом смотрел на свой комм и, еще раз посчитав количество дней, оставшихся до часа «Х», принимался бормотать себе под нос: «Всего шесть дней. Шесть дней. Всего шесть…» И все чаще улыбался… Глава 16 Виктор Волков На наше появление в системе Алтора Циклопы среагировали довольно вяло – из двух с половиной тысяч кораблей, висящих в дрейфе, с места сдвинулось от силы штук сто. Поэтому я распустил «Елочку» на «шестерки», раскидал ребятам векторы атак и, не дожидаясь, пока рванувшиеся к нам истребители выйдут на дистанцию поражения, повел свое звено к ближайшей группе тяжелых кораблей. За четыре минуты, потребовавшиеся нам для того, чтобы ворваться в их строй, часть из них успела активировать защитные поля и врубить движки. И даже начала перестроение в жалкое подобие «Тумана». Но отсутствие основной массы кораблей в узловых точках защитного ордера здорово сказалось на плотности получившихся секторов ТВФ: двигаясь в лакунах, которые прорисовывала программа визуализации, можно было атаковать любой из кораблей, не рискуя ни одним эмиттером. Впрочем, сражаться с Циклопами, тем более в «Тумане», я не собирался. Решив, что имеющийся боекомплект лучше расстреливать по неподвижным целям. Поэтому вел «Кречеты» параллельными курсами. И так, чтобы Линде было удобно всаживать по торпеде в каждый из «встречных» кораблей. «Шестерки» Шипиловой и Коррадо работали приблизительно в таком же режиме, постоянно убегая от преследующих их Циклопов и атакуя только те машины, которые не оказывали никакого сопротивления. Как я и ожидал, КПД такого подхода к боевым действиям в чужой системе оказался чрезвычайно высок – за первые десять минут «боя» мы без всяких проблем сожгли бортов пятьдесят. За вторые десять – порядка тридцати. А потом число включившихся в погоню вражеских кораблей превысило три сотни, и я дал команду уходить. Разошедшиеся не на шутку ребята попробовали было поворчать, но, увидев координаты точки всплытия, мгновенно замолчали. Решив, что в мертвую систему, расположенную в сорока минутах гипера от Алтора, мы прыгаем не просто так. – Ты что, решил вернуться обратно? – поинтересовалась Иришка минуты за три до того, как «Кречеты» ушли в гипер. – Угу, – тут же отозвался я. – Часа через три. Когда они слегка успокоятся. За время нашего отсутствия Циклопы успели организовать полноценное патрулирование. И в точке всплытия мы практически наткнулись на группу из тридцати двух вымпелов, в которой было одиннадцать тяжелых кораблей – три крейсера и восемь эсминцев. Несмотря на почти двукратное численное преимущество, Циклопы начали перестраиваться в защитный ордер сразу же, как увидели перед собой наши машины. И мгновенно сбросили тягу с движков, перебросив высвободившиеся мощности на щиты. «Боятся – значит, уважают», – подумал я и, забрав контроль над всеми восемнадцатью кораблями, развернул их дюзами к вражескому патрулю. Решив, что мы вот-вот рванем к ближайшей висящей в дрейфе группе кораблей, патрульные корабли забыли про «Туман» и преимущество защитного ордера перед атакующим. И на форсаже рванули вдогонку, догнав тройку Веласкеса за какие-то сорок секунд. А когда в щиты, заботливо вывешенные за его машинами, воткнулось торпед пятьдесят, Линда сбросила МОВы. Когда поражающие элементы мин собрали свою кровавую жатву, нашей «Елочки» уже не существовало. А по направлению к патрулю, деморализованному одновременной гибелью шести кораблей, неслись шесть звеньев «Кречетов». Перестроиться в «защитку» Циклопы не успели. И сомкнуть строй – тоже. Поэтому двойки, только что пытавшиеся уйти от взрыва МОВов, вынуждены были сражаться автономно. Что очень обрадовало молодежь… и здорово расстроило Линду. – Нам что теперь, за ними по очереди гоняться, что ли? – последовательно сбив все три двойки, в составе которых были крейсера, возмущенно поинтересовалась она. – Твои военные хитрости против такой маленькой группы кораблей – это лишняя трата времени! – Зато у ребят будет возможность попробовать Циклопов на излом, – усмехнулся я. – Не все же им летать балластом? Не согласиться с моим утверждением Горобец не смогла. Но в качестве моральной компенсации потребовала доставить ее поближе «вот к той скотской парочке». А потом – «к кому-нибудь еще». За четыре минуты, потребовавшиеся нам для того, чтобы полностью уничтожить весь патруль, Циклопы успели отправить к нам группу из двухсот шестнадцати вымпелов. От которой мы, периодически огрызаясь, убегали почти час. И за это время сбили всего четыре истребителя. А потом, уйдя в гипер далеко за пределами системы, всплыли между орбитами второй и третьей планет. В полутора минутах хода от ближайшей группы вражеских кораблей. – Большой Демон! Я – Башня! С возвращением! – в голосе диспетчера чувствовалось столько искренней радости, что у меня на душе ощутимо потеплело. – Башня! Я – Большой Демон! Спасибо. – Лидер-Один ждет вас в квадрате двести шесть, – добавил он после небольшой паузы. Видимо, получив инструкции от генерала Роммеля. – Посадочный коридор совершенно свободен. Открыв дверь в тактический класс казармы, я слегка опешил – кроме генералов Роммеля, Харитонова и Ридли на обычный разбор полетов зачем-то пригласили президента Лагоса Элайю Фарелла. – Заходите, майор, – усмехнулся президент, видимо, почувствовав мою растерянность. – Ждем только вас. Вспомнив, что в условиях военного времени Командующий ВС АНСО занимает более высокое место в табели о рангах, чем президент любой из независимых систем, я повернулся к генералу Роммелю, открыл рот, чтобы начать доклад о выполнении боевой задачи… и не успел сказать ни слова. – О рейде – потом. Садитесь, майор. – Мрачный, как туча, Роммель жестом показал мне на свободное место возле кресла Железного Джо. И, не дожидаясь, пока я сяду, продолжил: – За время вашего отсутствия кое-что изменилось. И мы бы хотели услышать ваше мнение по ряду вопросов, крайне важных для существования Окраины. – Я вас слушаю, сэр. – После секундной заминки я рассудил, что для того, чтобы интересоваться именно моим мнением, у первых лиц АНСО наверняка должны быть очень веские причины. – Для начала посмотрите вот эту нарезку. Она скомпонована из материалов, выложенных в Сеть вашими недоброжелателями. Элайя Фарелл прикоснулся к сенсору управления голоэкраном, и на нем возникло изможденное лицо молодой женщины. – Белла Каррэ. Уроженка Ньюпорта. Утверждает, что была изнасилована Краузе, Фордом, Гашеком и Шварцем во время вашего пребывания на этой планете, – комментировал происходящее на голоэкране президент. – А плод, зачатый в процессе, разрушил ее организм. – Бред! – дотянувшись до сенсора и поставив воспроизведение на паузу, возмутился я. – Никто из ребят на это не способен! Да у них и возможности такой не было – все время, когда мы находились за пределами Базы, рядом с ними мотались «контрики»! – Бред, – кивнул Харитонов. – Только этот ролик сделан настолько правдоподобно, что в него поверило все население Конфедерации. Но это еще не все. Смотри дальше. Смотреть нарезку оказалось жутко неприятно: разумом я понимал, что все, что демонстрируется с голоэкрана, не более чем гнусная инсинуация, но не принимать близко к сердцу увиденное у меня не получалось. Поэтому, досмотрев ролик до конца, я с трудом справился со своими эмоциями и, посмотрев на сидящего напротив Роммеля, поинтересовался: – Ну, и кому это выгодно? – Создателям Зомби, – тут же ответил генерал. – У нас есть факты, доказывающие, что за пиар-кампанией стоит второе лицо этого самого проекта, некий господин Гронер. – Та-а-ак. Если я не ошибаюсь, похищение Марка Гомеса организовал тоже он? – поинтересовался я. И угрюмо повернулся к Харитонову. – И что, всесильный ОСО ВКС так и не смог найти следов одного человека? – Не смог, – вздохнул генерал. – Мало того, о возможностях отдела специальных операций уже можно забыть: после моего несостоявшегося ареста у Службы появился новый начальник. Ставленник господина Мак-Грегора. С которым у меня нет и не будет никаких отношений. Так что теперь возможностей для работы в масштабах Конфедерации у нас практически нет. – Ясно, – кивнул я. – И что, мы так и будем хлопать ушами? Или попытаемся найти его по-другому? – Уже ищем, – стараясь не смотреть мне в глаза, ответил Харитонов. – Но у нас возникла проблема чуть серьезнее. – И что это за проблема? – криво усмехнулся я. – Еще одна война, – вздохнул президент. – Насмотревшись на то, что вы «натворили», население Конфедерации потребовало вашего тотального уничтожения. И начало давить на КПС. Как вы понимаете, его Председатель, господин Мак-Грегор, особой жесткостью позиции не отличается. Поэтому автор пиар-кампании уже получил первые результаты. Закон о вмешательстве в геном человека опять в силе. Выписаны ордера на арест всех без исключения Демонов. А на официальном сайте КПС вовсю обсуждается проект ультиматума АНСО. – Ультиматума? – нахмурился я. – Да, – кивнул Элайя Фарелл. – Если мы откажемся вас выдать, то Конфедерация объявит Окраине войну… – Они что, намерены нас судить? Плевать – каждая секунда, прожитая нами после изменения, снята встроенными камерами. И доказать свою невиновность – не такая большая проблема. – Майор, вы что, оглохли? Судить вас никто не собирается! Вас просто УНИЧТОЖАТ! Как бешеных собак! – разозлился Роммель. – Вы понимаете, что я говорю? – На каком основании? – В Уголовный Кодекс ввели новую меру наказания. Смертную казнь, – вздохнул Харитонов. – Под давлением общественности. И персонально для вас. Я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и попытался себе представить, что нет ни меня, ни моей Иришки, ни Элен, ни Игоря, ни ребят из Второго и Третьего потоков, и вдруг почувствовал, как где-то в районе сердца запульсировала ледяная игла. А потом откуда-то из-под нее к голове рванула жаркая волна бешенства. – И что вы хотите от меня услышать? – с трудом справившись со своими чувствами, прошипел я. И, увидев, что мои собеседники молчат, зарычал: – Да, я понимаю, что войны выигрываются экономиками. И что даже если Конфедерация обойдется объявлением экономической блокады, в какой-то момент нам просто не хватит боеприпасов и техники для того, чтобы продолжать войну с Циклопами. Война на два фронта – еще менее приятная перспектива, потому что стрелять в таких же людей, как и мы… страшно… Да, понимаю. Но под такой суд я не пойду. И не позволю это сделать НИ ОДНОМУ СВОЕМУ ПОДЧИНЕННОМУ! Роммель сполз под стол. От хохота. Вслед за ним заржали Ридли и Харитонов. А Фарелл остался серьезен. – Неужели вы думаете, что мы прилетели сюда для того, чтобы уговорить вас сдаться? – поморщился президент. – Хорошего же вы о нас мнения. Нет! Мы не собираемся вас предавать. Чем бы нам это ни грозило. Мало того, если вы не в курсе, мы решили усилить подразделение «Демон»: вчера был объявлен набор в Четвертую Очередь Проекта. И на восемь утра по времени Блеквуда на сайт Комплекса уже поступило более двадцати тысяч заявок! – Ладно, Волков, пошумели, и хватит, – навалившись грудью на стол, хмуро сказал Роммель. – У тебя и капитана Орловой весьма своеобразное мышление. Поэтому мы хотим, чтобы вы тоже попробовали придумать способ заставить Конфедерацию отказаться от своих планов. Или занять ее чем-нибудь еще. А мы пока подумаем о войне экономик, авторе пиар-кампании и перспективах развития подразделения. Глава 17 Мозли Крю Узнать фамилию нового ухажера Лативы оказалось проще простого: он мелькал чуть ли не в каждом втором головидео, размещенном на официальном сайте «Золотого Дна». И оказался не кем-нибудь, а управляющим этого клуба. Радушно улыбающийся самым состоятельным гостям, он лично сопровождал их к самым злачным местам своего заведения, сердечно поздравлял с выигрышами и иногда составлял компанию за игровыми столами или на танцполе. Что интересно, помогая посетителям отдохнуть как следует, он не забывал и о себе – практически в каждом ролике рядом с ним находилась какая-нибудь эффектная красотка, благосклонно воспринимающая его хозяйские похлопывания по различным выдающимся частям своего тела. И, несмотря на такую покладистость и написанное на лице желание потакать любым его прихотям, не задерживающаяся рядом с ним больше чем на три-четыре месяца. Зачем-то составив график смены «дам сердца», Крю не нашел в нем никакой закономерности и слегка расстроился. А потом, сообразив, что забивает голову абсолютно не нужной ерундой, скачал в память своего комма десятка полтора роликов с участием господина Элжберта Беарна-младшего и заставил себя прекратить просмотр. И занялся делом – на всякий случай подкорректировал логи сервера так, чтобы грамотный специалист, задавшийся целью найти того, кто интересовался личностью управляющего клуба, без улова не остался. И с большим трудом, но смог бы проследить тоненькую ниточку, оставленную Крю. А потом добраться по ней до серверов отдела борьбы с экономическими преступлениями центрального управления МБ Эверайса. Пару раз перепроверив всю цепочку «следов», оставленную им на анонимных прокси-серверах, и не найдя ни одного лишнего байта, Мозли облегченно вздохнул. И сразу же переключился на поиск информации о господине Беарне-младшем, имеющейся в центральном управлении полиции, налоговой службе и комитете по контролю за игорным бизнесом. Как оказалось, реальным хозяином «Золотого Дна» был совсем не Беарн-младший. На самом деле клуб принадлежал одному из влиятельнейших людей в криминальном мире, Дону Эухенио Кортесу по кличке Эль Диабло. Практически не вылезающему из своего поместья, расположенного неподалеку от курортного Нуово-Вальядолида. Но при этом контролирующему чуть ли не десять процентов всего игрового бизнеса Конфедерации. Судя по имеющейся в Сети информации, получить должность управляющего в любом из его заведений человеку, не являющемуся членом Семьи, было практически невозможно. Одной из самых важных гарантий преданности своих подчиненных Эль Диабло считал клятву на крови своих врагов. Которые у него периодически появлялись и… довольно быстро пропадали… Этот нюанс отношения Дона Эухенио к своим подчиненным, естественно, не мог пройти мимо внимания представителей силовых структур: биография каждого из доверенных лиц главы криминальной Семьи изучалась чуть ли не под микроскопом. И за каждым из них периодически устраивали слежку. Однако случаев, когда сколько-нибудь серьезные представители Семьи оказывались за решеткой, было чрезвычайно мало – нарушать обет молчания, данный лично Дону Эухенио, не рисковали даже те, кто по каким-то причинам оказывался на игле или подсаживался на наркоигры… Видимо, поэтому официальная биография Беарна-младшего мало чем отличалась от биографии любого другого бизнесмена его уровня – дорогая частная школа, престижный колледж, пара университетов, членство в элитных клубах, десяток реализованных проектов… и особняки, спортивные флаеры, космические яхты. Единственное, чем он отличался от остальных, – это сравнительно «чистой» биографией: следуя основному принципу Дона Эухенио «не греши по мелочам», за все время работы на босса Элжберт умудрился ни разу не засветиться ни в одном сколько-нибудь крупном скандале. Зато мог смело претендовать на звание наименее скандальной ВИП-персоны Эверайса. Даже разрывы с самыми известными красавицами планеты проходили предельно тихо и практически без склок: дамы, успевшие не раз отличиться запредельной меркантильностью и заляпаться в грязи бракоразводных процессов, уходили от Беарна-младшего тихо, как мыши. И почему-то не пытались претендовать даже на алименты, хотя рожали детей, похожих на Элжберта, с завидным постоянством… Информации о стоимости самого Беарна-младшего в Сети найти не удалось – все выложенные досужими журналистами данные были абсолютно разными, так как базировались на непроверенной и часто очень противоречивой информации. Единственное, о чем можно было судить достаточно уверенно, – это то, что основной доход Элжберт все-таки получал от «Золотого Дна». Поэтому эту часть анализа Крю решил сделать сам. И хакнул сервер «Антик-Банка» – крупнейшего банка планеты. Как оказалось, управляющий клубом держал свои сбережения именно в нем. А сумма, лежащая только на одном счету господина Беарна-младшего, заставила Мозли присвистнуть: по его скромным прикидкам, ее должно было хватить лет на двадцать безбедной жизни паре десятков тысяч таких семей, как его с Лативой… «Восемнадцать миллионов кредитов… – закончив скачивать себе на комм данные о последних проводках, вслух пробормотал он. – Восемнадцать миллионов!!!» И с трудом заставил себя переключиться на следующий пункт интересующего его списка… Ежедневный оборот клуба «Золотое Дно» исчислялся астрономическими суммами – даже по понедельникам и вторникам, считающимся «провальными», служба инкассации «Антик-Банка» увозила в хранилища как минимум три – три с половиной миллиона кредитов. А в пятницу и субботу выручка частенько превышала астрономическую цифру – десять миллионов. Что интересно, львиная доля этих денег зарабатывалась на игровых автоматах – устройствах, мало чем отличающихся от тех искинов, которые программировал Крю… …Найти сайт компании «Cash&Win», крупнейшего производителя оборудования для игровых комплексов, тоже не составило труда. Просмотрев потрясающие по красоте анимационные ролики, рассказывающие потенциальным покупателям о достоинствах последних линеек автоматов, аналогичных тем, которые стояли в «Золотом Дне», Мозли добросовестно изучил интерфейсы и возможности их программирования, схемы питания, коммутации и защиты и, на всякий случай скачав все данные, имеющиеся на сайте, себе на комм, довольно улыбнулся: скелет мысли, мелькнувшей в его голове во время пребывания на стоянке клуба, наконец-то начал обрастать мясом… Глава 18 Ирина Орлова Вернувшись с совещания, Вик, не раздеваясь, рухнул поперек кровати и затих. У меня мгновенно испортилось настроение – судя по его красноречивому молчанию, новости, озвученные генералом Роммелем, относились к категории очень плохих. Поэтому первые полчаса я просидела в ванной, зная, что в таком состоянии его лучше не трогать. И тихо дурела от желания ворваться в комнату и вытрясти из него то, что так его расстроило. Момент, когда ему вдруг стало не хватать моего присутствия, я почувствовала так остро, как будто была подключена к его мыслям напрямую. И уже через минуту сидела на его спине и разминала массивные, словно отлитые из металла, трапеции. Он млел и продолжал молчать. Но понемногу расслаблялся… Ощущений от таких прикосновений моих рук ему хватило еще минут на двадцать. А потом он перевернулся на спину, сгреб меня в охапку и, положив рядом, заглянул в глаза. «Ты меня любишь?» – почудилось мне. «Больше всего на свете…» – так же про себя ответила я. «Я тоже…» – слегка расслабившись, вздохнул он. «Я знаю и безумно от этого счастлива…» – еле заметно улыбнулась я. И потерлась щекой о его рукав. А через мгновение оказалась прижатой к его груди и услышала, как он, прижав голову к моим волосам, втягивает в себя воздух. «Я так люблю чувствовать запах твоих волос, милая…» – «услышала» я. И, словно отвечая на не высказанную вслух мысль, прикоснулась губами к его шее: «Мне без тебя тоже невыносимо…» Вик тяжело вздохнул… и выпустил меня из объятий. – Что, совсем плохо? – почувствовав, что зябну, вслух поинтересовалась я. – Угу… – не отрывая взгляда от моих глаз, буркнул он. – У меня просто нет слов… – Тогда отложим на потом… – я «равнодушно» пожала плечами. Так, чтобы моя грудь слегка заколыхалась. И, увидев искру желания, промелькнувшего где-то в глубине его глаз, слегка отодвинулась от него, такого близкого и любимого. При этом обернутое вокруг груди полотенце чуточку сползло. Продемонстрировав Вику самый краешек ареолы… – Аферюга… – мгновенно просчитав мою военную хитрость, улыбнулся он. Но размотаться полотенцу все-таки помог. И, перед тем как прикоснуться к груди губами, еле слышно произнес: – Но устоять я, конечно же, не смогу… Первые же его прикосновения заставили меня заплакать – трудно сказать почему, но каждый его поцелуй или ласка почему-то вызвали жуткое ощущение близкой потери: казалось, что Вик то ли прощается со мной, то ли пытается запомнить на всю оставшуюся жизнь. А он… Он моим слезам НЕ УДИВИЛСЯ! А нежно поцеловал меня в заплаканные глаза и тяжело вздохнул… – Ты решил от меня уйти?! – внезапно вырвалось у меня. А на месте сердца возник леденяще-холодный камень. – С ума сошла? – опешил Вик. А потом, заглянув мне в глаза, виновато добавил: – Нет, конечно! Просто я вдруг испугался, что никогда тебя не увижу… – У меня чуть сердце не разорвалось… – чувствуя, что оттаиваю, успокоенно прошептала я. – Ты ласкаешь меня так, как будто завтра кого-то из нас поведут на эшафот… Дослушав предложение до конца, Вик жутко заскрипел зубами, а в его глазах появилось что-то запредельно страшное: – Никакого эшафота не будет. Никогда. Я тебе обещаю… Дико перепугавшись образам, увиденным в его глазах, я заткнула ему губы поцелуем. И, прижавшись к нему всем телом, изо всех сил постаралась отвлечь любимого от того, что сжигало его изнутри… …Рассказывать о новостях он начал на рассвете. Обхватив меня руками и периодически изо всех сил прижимая к своей груди. Для моей души, совершенно опустошенной ночью любви, новости казались чем-то далеким, касающимся кого угодно, но только не нас. И оставалась я спокойной достаточно долго. Почти до самого конца ролика, демонстрируемого напрямую в мою БКашку. А потом до меня вдруг дошло: я вздрогнула, представила себе, что Вика за моей спиной нет. И тут же дико перепугалась. Закусив губу, я тут же повернулась лицом к любимому мужчине, заглянула в глаза и прижалась грудью к его груди. Как молитву повторяя сказанные им слова: «Никакого эшафота не будет. Никогда». И стараясь, чтобы фраза «звучала» как можно увереннее… – Вот такие пироги… – Вик поцеловал меня в лоб и выключил трансляцию записи разговора. – Ну, что скажешь? – Мне кажется, что вы упустили одну очень важную вещь… – пробормотала я. С большим трудом заставив себя отвлечься от образа, возникшего в моем воспаленном мозгу… Залитый кровью эшафот… Длинная цепочка Демонов, покорно поднимающихся по шатким деревянным ступенькам… Скованные цепями руки моих друзей… Палач в ярко-красном колпаке с прорезями для глаз, перебрасывающий из руки в руку тяжеленный топор… И… толпа, застывшая вокруг помоста в ожидании Зрелища… – Если мы для Конфедерации – образ врага номер один, то надо срочно позаботиться о родственниках ребят, проживающих на ее территории. Я думаю, что им сейчас приходится несладко… – А еще ими нас можно шантажировать… – мгновенно врубившись в мою мысль, дернулся он. – Сделаем. Что еще? – Если пиар-кампания – дело рук нынешнего хозяина проекта «Зомби», то я удивлюсь, если он не попытается воспользоваться ими для совершения каких-нибудь провокаций и на территории Окраины. Ведь мы живы и свободны только благодаря поддержке населения этих четырех систем. А если ее не станет – то деваться нам будет некуда… – Согласен… – вздохнул Вик. – Только найти его пока не удается… – Я не об этом… – криво усмехнулась я. – Хорошо, что на Окраине объявлен Красный Код. И у нас есть возможность проконтролировать каждую личность, прилетающую на Окраину из Метрополии… – А-а-а… – подхватил Вик. – Врубился! Тогда диверсионно-штурмовые взводы надо немедленно отстранить от тренировок и поручить им досмотр кораблей, приземляющихся на наши планеты. Естественно, с включенной «Стужей»… – Точно… – кивнула я. – Только досмотр надо осуществлять не на планете, а в космосе: Зомби недооценивать нельзя. На поверхности планет они чрезвычайно опасны. А уйти от «Кречетов» в открытом космосе они гарантированно не смогут. Значит, шансов миновать систему контроля ТАМ у них значительно меньше. Кроме того, пережить взрывы их систем самоуничтожения, находясь на высоких орбитах, гораздо легче, чем на космодроме. Достаточно откачать воздух из конкретного отсека… – …или выбросить тело в открытый космос… – усмехнулся Волков. – Ириш! Ты у меня умница! Я тобой горжусь… – А хочешь нестандартное решение главной проблемы? – наконец поймав ускользающую от меня мысль, ухмыльнулась я. Вик молча кивнул. – Помнишь твои планы насчет практического использования боевых навыков Отсева? – Ты про абордаж, что ли? – удивился он. – Именно! Почему бы не соединить приятное с полезным? – стараясь формулировать свои мысли как можно загадочнее, захихикала я. – Судя по твоему смеху, ты придумала какую-то гадость… – хмыкнул Волков. – И перспектива воплотить ее в жизнь тебя распирает… – Угу… – не смогла не согласиться я. – Тогда прекрати издеваться и давай рассказывай… – потребовал он. – А то я за себя не ручаюсь… – …Н-нет… Пожалуй, не буду… Пусть это станет ма-а-аленьким сюрпризом… – Что, и для меня? – расстроился Вик. – Не стыдно? – Ну, разве что совсем чуть-чуть… – рассмеялась я. – Ладно, так и быть, ТЕБЕ я расскажу… Глава 19 Генерал Роммель Состояние формы одежды штатного аналитика подразделения «Демон» тянуло суток на пять гауптвахты. Как минимум: летный комбинезон без знаков различия был расстегнут до пупа, одна штанина закатана до колена; форменные ботинки валялись рядом с дверью в лабораторный бокс, а ремень сиротливо висел на спинке одного из пустых кресел. Сам Забродин возлежал в горизонтальном положении на одном из лабораторных блоков и задумчиво изучал вывешенную перед ним голограмму звездных систем Циклопов. И периодически пихал в бок сидящего рядом с ним Гнома. – Здравия желаю, господин капитан, – не дождавшись реакции на свое появление, язвительно сказал Роммель. – Привет! – не отрываясь от карты, буркнул аналитик. – Я занят. Генерал опешил. Потом набрал в грудь воздух… и медленно выдохнул: судя по воспаленным глазам и трехдневной щетине на ввалившихся щеках, капитан настолько увлекся очередной идеей, что просто не понял, кто с ним говорит. И наверняка забыл и о сне, и о еде, и о гигиене. – Когда вы в последний раз ели? – отключив транслятор, с помощью которого аналитик общался с Гномом, и заставив Забродина замереть с открытым ртом, поинтересовался генерал. – А? Что за фигня? Ой, здравствуйте, сэр! – Забродин спрыгнул на пол и попытался изобразить уставную стойку «смирно». Роммель усмехнулся: судя по принятой позе, о строевой подготовке аналитик имел весьма смутное представление. – Чем заняты, капитан? – Вау, сэр! У меня интересные новости! Вот видите модель сектора Циклопов? Если вы обратили внимание, то он чем-то напоминает сферу. Центр которой совпадает с местом, где предположительно располагается материнская планета их цивилизации, – мигом забыв про то, что пытается стоять «смирно», размахивая руками, затараторил Забродин. – Если принять эту схему за нормальный принцип экспансии такой воинственной расы, как раса Циклопов, то наличие в модели вот такой «вмятины» наводит на интересные размышления. – В общем-то, сферу сектор напоминает мало, – пожал плечами Роммель. – На мой взгляд, он больше похож на… – С этой стороны – окраина спирального рукава, в которой практически нет пригодных для терраформирования планет, – перебив начальство, снисходительно усмехнулся капитан. – А если бы они там были, то форма сектора стремилась бы к идеальной сфере. С этой стороны – такая же фигня… Но это – мелочи! Гораздо интереснее другое! Я поинтересовался у Мрио мили Олигаса, чем они могут объяснить этот феномен, и оказалось, что никакого феномена тут нет: вмятина – это граница сектора обитаемых планет еще одной цивилизации, которую Гномы называют Роем. – Судя по форме «вмятины», – сделав «стойку», начал было генерал, но перебить аналитика оказалось чертовски трудно. – В данном случае анализ на фиг не нужен, – ухмыльнулся Забродин. – Если верить данным, имеющимся у наших союзников, Циклопы не смогли захватить ни одной системы этой расы, несмотря на то что война на этой их окраине длится уже лет семьдесят. – То есть гипотетически мы нашли себе союзников? – оценив появившуюся перспективу, воскликнул генерал. – Пока не знаю. Мрио утверждает, что все их попытки завязать с соседями добрососедские отношения провалились. А корабли, посланные к планетам Роя, пропали без вести. – Еще одна цивилизация завоевателей? – расстроился Роммель. – Наверное, – кивнул аналитик. – Впрочем, нам дергаться особого смысла нет. До ближайшей их системы – около месяца в гипере. Причем через сектор Циклопов. То есть вероятность столкнуться с ними около тридцати трех «женских» процентов. – Не понял? – Ну, либо Циклопы вынесут их, и мы никогда не встретимся. Либо нас – и это опять будет затруднительно. Либо Рой вынесет Циклопов, и тогда у нас появится новый враг. – А что значит «женский» процент? И что в этой новости интересного? – поинтересовался генерал. – То есть как мы можем использовать это знание в войне с Циклопами? – Женский процент – это из анекдота[132], сэр. А использовать знание мы не сможем никак. Пока никак, сэр. Интересно только то, что это новая раса! – Ясно. Вы мне нужны. Срочно. Через десять минут жду в своем кабинете. И включите, наконец, комм: если бы не записи камер системы безопасности, я бы вас не нашел. Глава 20 Виктор Волков – Привет, Викки! Привет, Иришка! Привет, Линда! – услышав в общем канале голоса ребят из Первой Очереди, я так обрадовался, что чуть не забыл посмотреть на тактический экран. Поэтому тут же чертыхнулся и вгляделся в алую россыпь меток вражеских кораблей: вероятность того, что Циклопы прыгнут к одной из планет Окраины одновременно с нашим прыжком сюда, была достаточно высока. И могла поставить на разработанном нами плане здоровенный жирный крест. – Да тут они все, тут! – правильно истолковав тишину в эфире, поддела меня Вильямс. – Вон, видишь, кучка особо героических Глазастиков уже прется по направлению к «Елочке» Лехи? – Чертовски рад всех вас слышать, – облегченно вздохнув, поздоровался я. – Вижу… Ну, что, поле-таем? – Угу, босс! – подал голос Гельмут. – С удовольствием. Орлова! Твой план, как всегда, улет. Я до сих пор в шоке. – Главное, чтобы все получилось, – буркнула Иришка. – В моделях все планы хороши. – Хорош бурчать, подруга! – возмутилась Элен. – Что с твоим настроением? – Спала одна. Вот и не в духе, – усмехнулся Шварц. – Ничего, зато за время рейда успеешь нормально соскучиться. – Ладно, болтуны, поехали, – улыбнулся я. И, взяв под контроль сразу все восемнадцать «Кречетов», повел их навстречу вражеским кораблям. Догнать вражеский патруль нам не удалось: сразу же после того, как наши машины рванули в атаку, Циклопы развернулись и на форсаже ушли к Алтору. И начали тормозить только тогда, когда пролетели мимо эскадры, идущей к нам навстречу. Поэтому первый десяток вражеских кораблей мы сбили в «Тумане». Влетев в него секунд за двадцать до окончания перестроения и исчезновения лакун в секторах ТВФ. Следующие полтора десятка – после того как Циклопы, разлетающиеся в разные стороны от развернутых нами МОВов, сами развалили только что выстроенный ордер. Потом бой превратился в избиение младенцев – моя «Елочка», пользуясь той же тактикой, пресекала любую попытку Циклопов собраться в «Туман», а истребители второй, третьей и четвертой рот, работая тройками, сжигали деморализованного невозможностью нормально защищаться врага. Потеряв кораблей пятьдесят, Циклопы попытались уйти под защиту орбитальных крепостей, но не тут-то было – без всякой команды с моей стороны ребята рванули вдогонку и, осаживая особо шустрых по методу Кощеева, умудрились сжечь больше половины «атаковавшей» нас эскадры. Сто восемьдесят девять кораблей. – Я люблю тебя, Вик! – добив последнего «подранка», захихикала Горобец. – А тебя, Орлова, просто обожаю. – Амор де труа? – ехидно поинтересовался Шварц. – Если бы, – «грустно» вздохнула Иришка. – Этого гада любят все. Так что цифру надо подставлять минимум двухзначную… – Угу… Я тоже! – хором подтвердили Бренда и Элен. – И не фиг ревновать – он у нас такой один. – Эх. Вот так всегда. Вся любовь – и в одно рыло, – «обиделся» Гельмут. – Ладно, Один, что делаем дальше? – Дальше начинаем хамить, – вместо меня ответил Семенов. – Ты видишь другие варианты? – Подбирайте своих ребят и полетели, – вздохнул я, скидывая Демонам векторы атак: за время их отсутствия на Лагосе я слегка отвык от того бардака, который они умудрялись устроить в эфире. Еще на Лагосе, планируя будущий рейд, я слегка дергался, представляя себе полеты остальных «Елочек» под огнем орбитальных крепостей. Но, как оказалось, волновался я зря: даже самая дохлая «Елочка» – кощеевская, состоящая всего из девяти машин, – носилась в зоне досягаемости их огня совершенно спокойно. А Джоуи Маккормик, насобачившийся контролировать все девять щитов, резал атакующие торпеды в лучших традициях моей Иришки. Ничуть не хуже отрабатывали и Шварц с Фордом, одновременно орудуя двенадцатью щитами. Поэтому, быстро успокоившись, я сосредоточился только на пилотировании. Бой в зоне досягаемости орбитальных крепостей оказался намного тяжелее, чем первый, состоявшийся за ее пределами, – несмотря на то что «Елочки» Кощеева и Вильямс буйствовали на нижних орбитах, сбивая большинство взлетающих с космодромов машин, челноки, пытавшиеся доставить на лежащие в дрейфе корабли их команды, все равно прорывались в космос. И где-то через час после появления в системе нам пришлось спасаться бегством – группировка Циклопов, собравшихся около одного из Ключей, достигла пятисот с лишним бортов. И нырять в образованный ею «Туман» было форменным самоубийством. Гнали нас долго. Больше полутора часов. Всаживая в защитные поля торпеду за торпедой. И стараясь не нарываться на щедро сбрасываемые нами МОВы. А рядом с Алтором тем временем завершалось перестроение основной массы вражеских кораблей в такой же густой «Туман», как и тот, от которого мы сбежали… Финт с прыжком в центральную часть системы сюрпризом для Циклопов не оказался – готовые к такому маневру, они встретили нас пуском такого безумного количества торпед, что щитовикам всех четырех «Елочек» пришлось здорово попотеть. Следующие два были ничуть не легче – видя метки приближающихся к «Кречетам» торпед, я рефлекторно дергался и с трудом сдерживал желание перехватить управление щитами. А потом флот Циклопов разбился на пять групп по четыре сотни кораблей. И, поочередно меняя защитные ордера на атакующие и обратно, попытался взять нас в «коробочку»… За следующие четыре с половиной часа боев мы сбили всего семнадцать вражеских кораблей. И чуть не потеряли звено Бренды и «Кречет» Алексея – плотность огня вражеских кораблей постоянно заставляла нас работать на пределе возможностей и не прощала ошибок. Поэтому наше бегство в гипер получилось очень убедительным: еле выжив в горниле боя, все четыре «Елочки» неслись к точке погружения на форсаже, щедро сжигая топливо и закрывая силовыми полями задние полусферы. И безостановочно вывешивали за собой взрывающиеся сразу после развертывания МОВы. – Если они не полные дауны, то должны успокоиться, – перед самым погружением пробормотала Иришка. – Угу, – поддакнул Гашек. – Подсчитать остаток нашего боекомплекта сможет даже имбецил. А с тремя-четырьмя процентами на каждый борт вернуться обратно мы точно не захотим. – Ваши бы слова, да богу в уши, – пробормотал что-то непонятное Кощеев. А потом меня замутило. Десять из сорока минут полета к ближайшей мертвой системе я провел за анализом только что закончившегося боя. А остальные полчаса пытался спланировать вторую часть рейда. И закидывал в расчетный блок тактического компьютера один вариант за другим. Поэтому, всплыв рядом с крейсером «Неистовый», не сразу сообразил, чего от меня требуют ребята. – Ну? Сколько? Че молчишь, босс? – А, сейчас… – Я открыл сводный файл. – Если с самого начала боя, то мы сбили четыреста двенадцать машин. – Вы? А все остальные? – ехидно поинтересовался Гельмут. – Все вместе, Шварц! – вздохнула Линда. – Всего по восемь машин на нос. – Нос – это у нас. А у тебя, наверное, шнобель, – поддела ее Вильямс. – А после рейда он превратится в хобот! Небось опять уронила больше всех? – Викки! Меня обижают, – надулась Горобец. – А я такая робкая, такая затурканная… – Сейчас получат по первое число, – пообещал я. – Вольф! И какого хрена ты всадил «Мурену» в корвет? – Прости, босс, уж очень удачно он под руку подвернулся, – еле слышно ответил Краузе. И громко добавил: – Но я больше не буду! К дикому хохоту, раздавшемуся в общем канале мыслесвязи, присоединились ребята из Отсева, ожидающие, пока посадочные столы «Неистового» опустят наши «Кречеты» в трюм. – Ладно, пошутили, и хватит. – Я скинул командирам рот самые интересные из вариантов, получившихся при анализе. – Заправляйтесь, пополняйте боекомплект и отдыхайте. Личный состав ДШВ[133] – можете грузиться на корабли. Как я и предполагал, для того чтобы Циклопы успокоились, шести часов хватило с запасом: всплыв рядом с Алтором-три, мы увидели такое же сонное царство, какое было в системе перед первым нашим появлением. Обращать внимание на обе патрульные группы, находящиеся достаточно далеко от зоны досягаемости орбитальных Ключей, мы не стали. И с ходу атаковали ближайшее к нам скопление дрейфующих кораблей. Капитан «Неистового», всплывший в системе через восемь минут после нас, увидев количество обломков кораблей Циклопов, разлетевшихся по системе, ошалело чертыхнулся. А увидев количество меток вражеских торпед, стремящихся к нам наперерез, принялся материться. И крыл Циклопов на чем свет стоит до моего начальственного рыка. Группу тяжелых кораблей, практически не пострадавшую во время первого нашего появления, рвали в четыре «Елочки». Начав со стороны Ключей. И щедро добавляя в шлейф из жутко фонящих на всю систему обломков минные поля объемного взрыва. Смирившиеся с потерей этой группы кораблей Циклопы судорожно пытались собраться у самого дальнего от нас Ключа. И нам почти не мешали. Поэтому процесс высадки ДШВ на корпуса девяти корветов прошел без сучка и без задоринки. Так же четко, как и в программе имитации «Альтернативы». А когда к ним подошел «Неистовый», по всей плоскости скопления вражеских машин одновременно рванули МОВы. Уничтожив последний корабль в скоплении, мы тут же атаковали ближайший Ключ. Но безуспешно – несмотря на то что подойти мы смогли практически вплотную и всаживали в корпус торпеду за торпедой, сбить орбитальную крепость нам не удалось. Не хватило времени и мощности огня. Да и, как только она потеряла тридцать процентов эмиттеров защитного поля и двадцать три процента оружейных надстроек, семь с лишним сотен Циклопов, собравшихся у второго Ключа, рванули в атаку. И за какие-то восемь с половиной минут заставили нас отступить. Все время разгона для ухода в гипер мы хохотали как сумасшедшие – план, еще недавно казавшийся совершенно безумным, сработал! Мало того, что за неполные сутки у нас получилось уничтожить почти треть вражеского флота – так мы умудрились выполнить еще и программу-максимум. И теперь в трюмах «Неистового» покоились девять неповрежденных корветов. Очень веский аргумент в будущей войне с Метрополией. Глава 21 Бен Гронер Угольно-черная тьма межзвездного пространства, сквозь которую протаивает россыпь звезд. Короткий миг узнавания – и на лицах высших офицеров ВКС появляется скука: не понять, что перед ним контур контролируемого Земной Конфедерацией сектора пространства, может разве что нерадивый первоклассник. Бен, замерший за пультом оператора отстрела мишеней, еле заметно улыбается – появление этой эмоции просчитано, и на ее месте вот-вот возникнет страх. Наезд камеры на одну из звезд, и в кадре появляется изображение Старой Земли – колыбели человечества и одной из двух столичных планет Цивилизации… Скачок камеры к третьей планете – и на голограмме появляется серо-стальной серп орбитальной крепости, на которую падает тень висящей в зените Земли. Едва заметное вращение Ключа вокруг своей оси демонстрирует зрителям оружейные пилоны, посадочные столы с замершими на них боевыми кораблями, эффекторы ГПИ, эмиттеры защитных полей, антенны и надстройки. Еще один поворот камеры, и из-за края орбитальной крепости выплывает линкор проекта «Викинг-2», сопровождаемый эскортом из пары крейсеров, четырех эсминцев и полутора десятков истребителей «Торнадо». Полет громадины кажется неторопливым, а короткие вспышки эволюционников, позволяющие ему маневрировать среди сотен гражданских кораблей, всплывающих и ныряющих в атмосферу, заставляют офицеров щуриться. А ощущение мощи, скрытой в этом творении самых передовых умов человечества, – испытывать чувство гордости. Такое острое, что захватывает дух. «Подбор музыки просто сумасшедший, – подумал Бен. – Третий раз смотрю – и все равно цепляет». Тем временем линкор падает в атмосферу, а с ночной половины планеты медленно поднимается туристический лайнер класса «Ротшильд». Несколько секунд ожидания – и на его носу вспыхивает яркая полоса терминатора. Вслед за ним невыносимо ярким пламенем вспыхивает корпус, украшенный известной всей Конфедерации эмблемой… а прямо под логотипом компании появляется чудовищных размером пролом, фонтанирующий истекающим из кают воздухом. И темные пятна, появившиеся на обтекателе маршевого двигателя, оказываются силуэтами двойки истребителей Циклопов. Оплавленные развалины некогда цветущих городов; чудовищные облака пыли, поднятые взрывами в атмосферу; заплаканные лица женщин, стоящих перед блоками захоронений военных кладбищ. Глядя на короткие врезки, искусно подобранные режиссером, офицеры скрипят зубами и изо всех сил стискивают побелевшие от напряжения кулаки. – Война… Двенадцать лет отчаяния, крови и слез. Миллиарды жизней, брошенные на ее алтарь самым чудовищным врагом в истории человечества. Медленное отступление от границ, до которых с риском для жизни некогда добрались наши первопоселенцы. Кто из нас не задумывался о том, что отступать некуда? Что позади нас – Земля? Кто не просыпался в холодном поту после кошмара, в котором Циклопы превращают колыбель нашей цивилизации в выжженную пустыню? Таких – нет! Каждый из нас, сыновей матери-Земли, живет одними и теми же чувствами. Страхом за своих близких, желанием закрыть их от врага своим сердцем и душой. И искренней надеждой на то, что вот-вот появится то самое чудо-оружие, которое уничтожит дамоклов меч, зависший над головами наших детей, и позволит им жить под мирным небом. Оружие, которое даст им возможность никогда не бояться того, что с неба может упасть безликая крылатая смерть. Сделав короткую паузу для того, чтобы дать слушателям прочувствовать сказанное, Юдин негромко продолжил: – Я безумно рад представить вам проект «Арес» – то самое Оружие Возмездия, которого все мы так долго ждали… Трехмерное изображение нового истребителя, возникшее в середине демонстрационного зала под смешки скептически настроенных гостей, выглядело внушительно. Черный матовый корпус, «стоящий» на факеле выхлопа маршевых двигателей. Оружейные пилоны, увешанные «Муренами» и «Москитами». Горящие алым огнем «глаза» эволюционников. И непроницаемая тьма вечной межзвездной тьмы вокруг хищного контура корабля. Вспомнив, сколько времени было потрачено на то, чтобы подобрать наиболее выигрышный ракурс, Бен еле заметно усмехнулся: судя по изменившимся лицам собравшихся на КП ИДП офицеров, деньги, потраченные на подготовку к показу, были потрачены не зря. – Истребитель проекта «Арес» – это новое слово в боевой технике, – дождавшись, пока зрители вдосталь налюбуются непривычными обводами, снова подал голос хозяин «Энджел Шипс энд Ко». – Впрочем, прежде чем рассказывать о тех конструктивных отличиях от привычных нам «Кречетов» и «Торнадо», которые позволили сделать такой смелый вывод, я хочу, чтобы вы сначала посмотрели, каков наш «Арес» в реальном бою. Прошу внимание на большой экран, господа. Двойка «Аресов» сорвалась с посадочного стола стартового створа КП в таком режиме, что у большинства офицеров вытянулись лица. А взгляды впились в графики контрольных величин, расположенные под большим голоэкраном. – Да, вам не показалось, – еле заметно улыбнулся Семен Михайлович. – Истребители стартовали с места… несколько быстрее, чем вы привыкли. И, кстати, до сих пор продолжают разгоняться в таком же режиме. Слышать легкий ропот, раздавшийся среди офицеров, было чертовски приятно. Поэтому Гронер, усиленно изображающий обычного оператора не задействованных в этих испытаниях мишеней, с трудом заставил себя сохранить на лице отрешенное выра-жение. – Первым противником наших «Аресов» будет группа из двух линкоров, восьми крейсеров и двадцати истребителей прикрытия. – Изображение на большом экране раздвоилось, и правая половина голограммы изобразила группу из тридцати кораблей. – Как вы думаете, каковы шансы справиться с такой эскадрой, скажем, для двойки Оборотней на стандартных «Торнадо»? – Никаких! – тут же отозвался какой-то генерал. – Вот и отлично. Тогда я замолкаю, – улыбнулся Юдин и, сделав пару шагов в сторону, уселся в кресло. Двадцатиминутный бой закончился убедительной победой «Аресов» – двигатели их заляпанных маркерами оппонентов один за другим блокировались Главным Арбитром[134] ИДП, и «погибшие» корабли, попав в силовой захват буксировщиков, отправлялись в сторону стартового створа полигона. – Полная и безоговорочная победа, – дождавшись, пока последний крейсер получит учебную БЧ в дюзы, усмехнулся Юдин. – Достаточно убедительно, господа? – У меня один вопрос, – подал голос представитель Генерального штаба ВКС. – Что за идиот калибровал контрольную аппаратуру? – Калибровка стандартная, господин генерал. Никаких подвохов. А те цифры, которые вас так удивляют, вполне реальны. Правда, только для «Аресов». – Человек не в состоянии выдержать такие перегрузки! – возмущенно заявил кто-то из представителей «ООС». – Либо сбоит аппаратура, либо все, что мы видели, – обычная мистификация. – Нет. Аппаратура не сбоит. И все это – отнюдь не мистификация. Просто самое главное отличие наших «Аресов» от тех машин, к которым вы привыкли, – это отсутствие в них пилотов. В ту же секунду в демонстрационном зале КП поднялся такой гомон, что Бен не смог сдержать торжествующей улыбки. Каждый из офицеров, перекрикивая соседей, пытался доказать, что технология противодействия боевым машинам с искусственным интеллектом вместо пилота в космических сражениях давно отработана и попытка создать очередного искусственного «монстра» заранее обречена на провал. Что любой нормальный пилот способен в одиночку расправиться как минимум с парой подобных истребителей. И что проект «Арес» заранее обречен на провал. – Прошу прощения, господа офицеры, – дождавшись момента, когда ор в зале начал немного стихать, ехидно заметил Юдин. – Я внимательно выслушал все высказанные вами возражения… и хочу задать вам один-единственный вопрос. Неужели вы думаете, что на эскадре, сражавшейся с двойкой «Аресов», нет штатных систем подавления и противодействия? В локалках ваших кресел есть полная запись ВСЕХ контрольных характеристик только что завершившегося боя. Что вам мешает проанализировать тактику действий эскадры «оппонентов»? Кстати, если кто-нибудь из вас желает лично проверить наши изделия в боевых условиях, мы готовы предоставить вам на выбор машины практически всех классов, когда-либо выпускавшихся на территории Конфедерации. За следующие два часа «Аресы» уничтожили еще две группы «оппонентов» – эскадру из сорока бортов под командованием представителя Генерального штаба ВКС и его личный линкор с кораблями эскорта. Причем задействованная представителями «ООС» их собственная контрольная аппаратура показала полное совпадение предельных ускорений, кривизны разворота и еще трех десятков расчетных характеристик с теми ТТХ, которые Юдин вывесил на один из вспомогательных экранов. «Аресы» «сбивали» своих противников походя, особенно не напрягаясь. А зрители, собравшиеся в демонстрационном зале полигона, постепенно забывали про то, что подобный искин не имеет права на существование. И восхищались каждому «запредельному» маневру неуязвимых истребителей. Поэтому десятиминутный перерыв после заключительного боя, потребовавшийся для того, чтобы дождаться руководившего «оппонентами» представителя Генерального штаба, офицеры пытались выбить из Юдина ТТХ самой главной разработки «Энджел Шипс энд Ко» – искусственного интеллекта, являющегося «сердцем» нового проекта. – Ну, что я могу вам сказать, господа? – не успев войти в зал, загрохотал генерал. – Это не машина, а настоящий бог войны! Воистину «Арес»! Никогда не чувствовал себя настолько беззащитным! – Рад, что вам понравилось, господин генерал, – улыбнулся компаньон Бена. – Понравилось? Что значит «понравилось»? Я восхищен! Великолепная работа, господин Юдин! Я готов подписать контракт на поставку пробной партии в две тысячи таких машин. И, естественно, всего комплекса оборудования, необходимого для их обслуживания. – Сто миллиардов кредитов, – глядя куда-то сквозь борт челнока, падающего в атмосферу, бормотал глава «Энджел Шипс энд Ко». – Не могу поверить! Сто миллиардов кредитов! И это – только с пробной партии! Невероятно! – Ну, что, теперь-то вы понимаете, что я вас не обманывал? – поддел компаньона Бен. – Или какие-то сомнения все еще остались? Сфокусировав взгляд на лице Гронера, Юдин ошалело улыбнулся. И, немного подумав, пробормотал: – Знаете, за такие деньги я готов ходить не с двумя вашими «телохранителями», а с двадцатью. И отправить на курорты Конфедерации всех своих родственников, включая тех, кто уже почил в бозе. Сто миллиардов кредитов! И двадцать из них – УЖЕ НА НАШЕМ СЧЕТУ!!! Глава 22 Ирина Орлова «Неистовый» посадили на территории нового Комплекса. В полутора тысячах километров от Базы. На небольшом архипелаге Слез, расположенном в экваториальных широтах Лагоса в самой середине Лазурного океана. Увидев количество «контриков», оцепивших крейсер, я удивленно присвистнула: мою фразу о необходимости сохранить подробности Идеи в тайне генерал Роммель воспринял чересчур буквально. Впрочем, подумав, я пришла к мысли, что рациональное зерно в таком подходе к режиму секретности все-таки есть: за любой бит информации о наших планах, просочившийся за пределы этого архипелага, господин Мак-Грегор наверняка отдал бы половину валового дохода того же Ньюпорта. Если не больше. – Ириш! Ты там что, заснула? – услышав голос Вика в ПКМ, я вдруг сообразила, что все еще сижу в пилотском кресле и тупо смотрю в стену. Поэтому, вскочив, я сразу принялась стягивать с себя скафандр. И через пару минут, возникнув в проеме люка, призналась: – Задумалась немного. – Ладно, мыслитель, пошли. Родригес уже ждет, – улыбнулся он. И, привычно прикоснувшись к моей руке тыльной стороной ладони, быстрым шагом двинулся к зданию Комплекса. Несмотря на то что наши лица давно набили оскомину всему населению Окраины, на каждом посту охраны приходилось проходить процедуру идентификации. И на то, чтобы спуститься на минус девятнадцатый ярус, у нас ушло добрых полчаса. Стараясь не злиться, я добросовестно смотрела в сканеры сетчатки, прикасалась пальцами к датчикам контроля папиллярных узоров, замирала между толстенными стеклами универсальных контроллеров и усиленно улыбалась добросовестно выполняющим свои обязанности офицерам. – С ума сойти, – миновав последний пост, мысленно пробормотал Вик. – На Нью-Джорджии все было гораздо проще. А тут меня уже тошнит от команд «Замрите», «Посмотрите вот сюда», «Поднимите руки» и «Можете идти». – Значит, у Четвертой Очереди будет как минимум четыре условных рефлекса, – устало пошутила я. – Главное, чтобы о них не пронюхали Циклопы. – Волков! Орлова! Как я рад вас видеть. Увидев улыбающегося Рамона, Вик прикоснулся пальцами к берету и по-уставному четко ответил: – Здравия желаю, сэр! Родригес удивленно вылупился на него и поинтересовался: – Ты заболел? – Тут на каждом шагу камеры, охрана и супер-пупер-контроль. Боюсь, услышав мое «привет, Рамон», офицеры СБ упадут в обморок. А дорогостоящее оборудование надо беречь. – Издеваешься? – усмехнулся майор. – Что, озверел от проверок? – Что-то вроде того. – Сам дурею, – признался Рамон. – Поэтому практически не поднимаюсь на поверхность. И скоро превращусь в крота. – Крот в белом халате? Забавно, – улыбнулась я. – Ладно, где нам можно поговорить? А то мы только что из рейда и мечтаем о нормальном ужине. – У меня в кабинете. Кабинет Родригеса на новом Комплексе ничем не отличался от старого – стол, четыре кресла, мощная локалка. Зеркальный шкаф, пара сейфов. И ни одной вещи, по которой можно было бы судить о личности хозяина – ни голографий родственников, ни картин, ни предметов каких-нибудь коллекций, ни оружия. Голые стены, минимум обстановки и нежилое ощущение стерильности. Поморщившись, я рухнула в жалобно заскрипевшее подо мной кресло. Потом лениво потыкала в сенсорную панель подлокотника, выбрала одну из наиболее удобных стандартных программ и, дождавшись завершения трансформации, откинула голову на подголовник. Сообразив, что говорить придется ему, Вик скинул Рамону подготовленный еще в гипере файл и, дождавшись, пока майор развернет его на голоэкране, негромко сказал: – Итак, теперь у тебя есть девять циклопских корветов. Мне надо, чтобы вы по максимуму отработали вот это ТЗ[135]. Кроме того, покопайтесь в обломках истребителей и эсминцев – у них должна быть аппаратура для картографирования планет: ее надо вывесить на оружейные пилоны. Далее, присобачьте на них же наши блоки контроля «свой-чужой» – мне надо, чтобы эти машины в случае чего могли восприниматься как свои. – Приготовьте подходящее помещение для пары живых Циклопиков, – напомнила я. – Мы планируем их притащить дня через три. Думаю, что с составом атмосферы, который им подходит, вы уже определились? – Давно уже, – кивнул майор. – Что еще? – Мне нужен атлас уязвимых точек их организма и предельные величины нагрузок, которые выдерживают кожа, кости, связки и мозг. Чем быстрее – тем лучше, – сверившись со своим коммом, добавил Вик. – А также тренажеры по рукопашному бою, адаптированные под особенности их организма. Для начала – штуки четыре. А потом, после того как мы притащим пилотов, убейтесь, но разберитесь с их языком и логикой. – Повторяетесь, – проглядев ТЗ, усмехнулся Родригес. – Тут это все уже написано. – Просто хочется, чтобы все получилось, – угрюмо буркнула я. – Планируется слишком рискованное мероприятие. И нам очень не хочется тратить время зря. Глава 23 Ингвар Гурниссон Ждать посадочного коридора пришлось два с половиной часа: сначала «Откровению» пришлось пропустить пару десятков армейских уиндеров, поочередно поднявшихся с военного космодрома и ушедших в разгон по приоритету «А». Потом «любоваться» посадкой закончившего тренировки местного флота. Сразу после погружения последнего звена истребителей – уступать дорогу рейсовым пассажирским лайнерам, крейсеру министерства юстиции, веренице транспортов и даже кораблю дип. представительства Новой Зари. Одуревший от пяти суток безделья Оззи метался по капитанскому мостику и, провожая взглядом метку очередного судна, пользующегося каким-нибудь преимуществом, изощренно крыл матом Ньюпорт, охамевших диспетчеров Башни и всех тех, кому «приспичило поднять или посадить на планету свою долбаную кучу металлолома». Жалу было не до ругани: глядя сквозь голограмму тактического экрана, развернутого в центре рубки, он очередной раз пытался уложить в голове полученные на Лагосе инструкции. И заставить себя свыкнуться со своим новым статусом. Нет, в теории все выглядело просто – на пару с майором Тишкиным, в настоящее время пребывающим в своей каюте, встретиться с генералом Климовым и, используя его агентуру и связи, попытаться организовать эвакуацию родственников Демонов со всех планет Метрополии. Кроме того, от них требовалось собрать информацию о местах возможной концентрации флотов ВКС Конфедерации на границе с Окраиной, провести ряд переговоров с владельцами крупнейших оружейных компаний, оплатить покупку партии боеприпасов и обеспечить ее доставку на Лагос, Квидли и Дабог. А в свободное от выполнения основных задач время найти офис компании, занимающейся поиском пилотов, и найти следы ушедшего из Семьи Йоганна Мюллера. Последний пункт озвучивал сам Папа, и подключать к его выполнению майора Тишкина необходимости не было. Однако для того, чтобы слегка тронуться рассудком, хватало и первых пяти. Ведь одна мысль о необходимости как-то объяснить начальству новый статус Джордана Стомпа и свое согласие поработать доверенным лицом командующего ВС АНСО генерала Роммеля уже здорово действовала на нервы. Во-первых, тем, что всех нюансов нынешнего положения Семьи Ингвар не понимал до сих пор. Во-вторых, стоило представить себе агента под прикрытием, выполняющего задания тандема из командующего ВС мятежного образования и главы одной из криминальных Семей Конфедерации, как у него начинало сводить зубы. Ведь отказаться от поручения Папы Джордана он не мог по определению. И согласиться собирать разведданные для спецслужб потенциально враждебного государства – тоже. «А ведь для МБ сложившаяся ситуация – просто подарок судьбы, – не мог успокоиться Жало. – Связка я – Тишкин – Роммель – идеальный канал для вбрасывания «дезы». Не использовать его Климов не сможет. Вернее, не сможет уже не Климов – как только он поймет всю прелесть появившейся у Конфедерации перспективы, как тут же отдаст меня военной разведке. И я буду послушно гнать пургу тем, кто является единственным буфером между Метрополией и военной машиной Циклопов. Бред! Ведь проигрыш Окраины как в войне, так и в экономическом противостоянии обязательно приведет к катастрофе». «Да, но гипотетически «дезу» можно и не гнать», – робко подсказал внутренний голос. «Точно! – вздохнул Гурниссон. – И это будет самым лучшим способом гарантированно загреметь под трибунал». Квартира, в которую Тишкин привез Ингвара, располагалась в двух кварталах от делового центра столицы, на предпоследнем этаже жилого комплекса с романтичным названием «Алые паруса». Ввалившись в восьмикомнатные апартаменты с видом на океан, майор быстренько проапгрейдил стандартный гражданский искин армейским СОКП[136] «Штиль», активировал высшую степень защиты помещения, а потом развернул в рабочее положение еще пару незнакомых Гурниссону устройств. Затем майор подключился к блоку управления скоростным лифтом, ведущим в подземный гараж, задал высший приоритет командам со своего комма и, попросив Ингвара приготовить себе пару бутербродов, занялся взломом системы безопасности квартиры, расположенной этажом ниже. Смотреть, как работает офицер отдела специальных операций, было довольно интересно: как ни странно, системы подготовки сотрудников МБ и ВКС отличались друг от друга. И довольно сильно. Сравнивая вбитую в подсознание технологию проникновения в защищенные сети с тем, что на его глазах делал Тишкин, Ингвар довольно скоро пришел к мысли, что в Академии МБ их готовили значительно хуже. Однако систематизировать замеченные недочеты в программе подготовки оперативников Жало не успел – закончив подготовительные процедуры, майор сразу же вывесил в гостиной голоэкран, подключил его к своему комму и, завалившись в первое попавшееся кресло, расслабленно выдохнул: – Все, поехали. Пиктограмма, изображающая вибрирующий колокольчик, исчезла с голоэкрана буквально через пару секунд. А на ее месте возникло слегка удивленное лицо генерала Климова: – Лайза? Ты? Сколько лет, сколько зим. И все та же аватарка[137]. Ты удивишься, но я соскучился. Знаешь, чем пялиться на это чудо, я бы предпочел увидеть твое личико. И не только личико. – Да ты что? А как же твоя противная работа? – капризно поинтересовалась программа. – Или это очередной дежурный комплимент? – Я действительно соскучился, – прижав руку к груди и преданно глядя в оптический датчик, с жаром воскликнул генерал. – И если ты дашь мне шанс исправиться, то я с удовольствием им воспользуюсь. – Старый развратник, – перебила его программа. – Впрочем, мне, наверное, даже нравится твое настроение. И шанс исправиться я тебе, так и быть, дам. В последний раз. Но для того, чтобы его реализовать, тебе придется поторопиться. Итак, слушай внимательно: я сейчас собираюсь в ванную. И если ты по мне действительно соскучился, то к моменту, когда мне надоест валяться в джакузи, ты должен оказаться в моей спальне. – Надеюсь, ты не заставишь меня долго ждать? – усмехнулся Климов. – Я так и не научилась долго валяться в джакузи в одиночестве, – парировала программа. – Ладно, до встречи. Если, конечно, она состоится. С трудом дождавшись завершения соединения, Жало удивленно уставился на Тишкина: – Ну и что это за хрень? – Климов дал боссу адрес своей бывшей любовницы, – ухмыльнулся майор. – И если его контакты отслеживаются, то визит к известной всему Управлению даме сердца, пусть даже и бывшей, вряд ли кого-нибудь удивит. – Не проще было бы выйти на контакт через меня? Как-никак я штатный сотрудник МБ. – Нет, – вздохнул «контрик». – Это не просто встреча, а еще и проверка реакции твоего шефа. Возможность использовать ЭТОТ контакт оставлена им не зря. То есть Климов теперь точно знает, кто именно назначил ему встречу. И у него есть время для разных вариантов действия. – Именно поэтому ты задействовал столько контуров подстраховки? – Ага. Если МБ решит вести или арестовать «прибывшего на планету» Харитонова, то мы не сможем об этом не узнать. – Интрига в интриге, – криво усмехнулся Жало. И уставился в окно, за которым ярко-оранжевый диск светила готовился нырнуть в океан. Климов вошел в квартиру своей бывшей пассии минут через двадцать пять после завершения звонка. И, пройдя в гостиную и присев рядом с мирно спящей на полу женщиной, требовательно посмотрел в потолок. – Слепок, – пробормотал себе под нос Тишкин, и изображение генерала на голоэкране словно подернулось каемкой. – Модель пошла. Все, можно работать. Глядя, как засуетилась анимированная копия генерала, Ингвар весело ухмыльнулся: если верить объяснениям Тишкина, с этой секунды на сканерах полицейских спутников появилась картинка, на которой Климов испуганно хлопочет над потерявшей сознание любовницей. – Побежал к медблоку. Привел ее в чувство. Несет к дивану на руках, – дожидаясь, пока майор поднимет генерала на их этаж, вполголоса бормотал Жало. – Прикасается ладонью к ее лбу. С ума сойти, как естественно все это смотрится. Замерев в дверном проеме, Климов удивленно посмотрел на Гурниссона, потом кинул взгляд на свой комм и поинтересовался: – А где Харитонов? Его здесь нет? – Он остался на Лагосе, сэр, – поздоровавшись, ответил майор. – Нам поручено передать вам несколько файлов. И дождаться вашего ответа. Генерал молча пододвинул к себе кресло, дождался, пока закончится передача информации с комма Тишкина, надвинул на глаза рамку портативного монитора и отключился. Глядя на непроницаемое лицо заместителя министра, Ингвар снова вспомнил про мрачные мысли, терзавшие его весь перелет, и похолодел: он так и не успел решить, что делать в том случае, если от него потребуют играть против АНСО. И судорожно принялся просчитывать имеющиеся у него варианты. – М-да. Ситуация, – минут через сорок вздохнул генерал. И, убрав с глаз рамку монитора, пристально посмотрел на Гурниссона. – Мою реакцию на последние события Харитонов просчитал очень неплохо. Что ж, не могу сказать, что удивлен. Подборка файлов… на высоте. Но не снимает части вопросов. Поэтому я, конечно же, воспользуюсь его предложением задавать их вам. Еле заметные движения головой, пальцами, плечами и смена направления взгляда генерала внезапно напомнили Ингвару язык жестов, выдуманный студентами Академии для того, чтобы подсказывать на экзаменах: «Он… знать… ты… работа… агент…» – спрашивал генерал. «Да…» – также жестом ответил Гурниссон. А потом, грустно усмехнувшись, пробормотал: – Вы можете задавать нам действительно любые вопросы, сэр… Майор Тишкин в курсе. – Вы уверены в том, что к событиям на Эквинде Демоны не имеют никакого отношения? – мгновенно забыв про высказанное жестами сомнение, как ни в чем не бывало, поинтересовался Климов. – Так точно, сэр, – для пущей убедительности Жало кивнул. – Во-первых, ни один из Демонов уже давно не покидал Окраины. Во-вторых, все, что с ними происходит, – записывается. Оптические датчики работают круглосуточно, и возможность их отключения в принципе не предусмотрена. – Подделать можно все, что угодно… – задумчиво посмотрев в окно, хмыкнул генерал. – Я видел головидео с Эквинда, и там, без сомнения, орудуют Демоны. Так что все то, что вы только что сказали, для меня не аргумент. – Вы не дослушали, сэр, – перебил его Тишкин. – Тот, кто планировал эту пиар-кампанию, очень хороший организатор: для того чтобы скопировать внешность и пластику офицеров подразделения «Демон», метаморфировать под них Зомби и снять об этом хороший фильм, надо было очень постараться. Но учесть все он не смог. Поэтому в этих записях есть как минимум два ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫХ изъяна. Первый – это дата Большого Вторжения. Циклопы всплыли в системах Окраины ЗА девять часов восемнадцать минут ДО происшествия на Эквинде. Второй – личности тех, кто участвовал в преступлении. Старший лейтенант Цейтин, якобы дебоширивший в ночном клубе, погиб во время боя с эскадрой из полутора тысяч кораблей Циклопов, вторгшихся в систему Лагоса. За шесть часов двадцать четыре минуты до своего появления в «Вероне». Как вы считаете, его СМЕРТЬ – достаточно веский аргумент? Или она тоже может оказаться подделкой? Глава 24 Виктор Волков – Циклопов нет! Черт!! Уходим!!! – услышав голос Линды, я посмотрел на тактический экран и похолодел: кроме двух патрульных групп по сорок две машины и одного начинающего разгон транспортника в системе не оказалось ни одного вражеского корабля. – Викки! Ну, чего мы висим? – отработав эволюционниками так, чтобы его «Кречет» развернулся дюзами к местному светилу, завопил Орли. – Они же прыгнули к нам!!! – Лишние полчаса особой роли не сыграют. – Я скрипнул зубами. – Атакуем этих… – А если сыграют? – подала голос Лена Бардина. – И если… – Не паникуй! Вик прав, – неожиданно поддержал меня Гена Бехтерев. – Дома семь наших звеньев. И Шестой флот с Железным Джо. В трех других системах – по десять звеньев и по два флота. Лишние полчаса продержатся. А за это время мы успеем уронить кораблей двадцать-тридцать. И те, кого мы собьем, уже никуда не полетят. – И все-таки, – начала было Лена и… смолкла на полуслове, видимо, заметив, что на тактическом экране начинают появляться новые метки. И не где-нибудь, а в атмосфере Алтора. – Они что, посадили флот на поверхность? – возмущенно воскликнула Линда. – Нет, ну надо же, какие гады. Я облегченно вздохнул: судя по количеству кораблей, выстраивающихся в защитный ордер рядом с планетой, ни в какой рейд Циклопы не уходили. Просто решили, что подставлять нам машины без экипажей – слишком большая роскошь. – Сначала валим «нянек»? – поинтересовался Гена, сообразив, что я веду «Кречеты» к патрулю, сопровождающему транспортник к точке погру-жения. – Угу. Даже если они решат уйти в гипер вместе с этой калошей, то у нас все равно будет где-то полторы минуты, чтобы их пощипать. – Минута и сорок шесть секунд, – зачем-то уточнила Иришка. – Если не хлопать ушами, то можно будет нормально позабавиться. Хлопать ушами я не стал – приказав атаковать тройками, я отдал контроль над «Кречетами» лидерам звеньев и принялся гипнотизировать таймер выхода на дистанцию поражения. Считали Циклопы ничуть не хуже нас: сообразив, что мы успеваем догнать транспортник до его ухода в гипер, патруль решил принять удар на себя. И, скинув скорость, начал перестраиваться в «защитку». Откорректировав возникшие на тактическом экране векторы атак молодежи так, чтобы каждое звено атаковало только фланговые машины, я подхватил контроль над тройкой Веласкеса и с разгону вогнал все шесть машин в довольно редкий «Туман»… Заметив, что десяток сброшенных Линдой «Мурен» уходят куда-то в стороны и назад, а ни один из кораблей первой линии «Тумана», мимо которых только что пролетели наши машины, почему-то не разлетается на куски, я слегка удивился: чего-чего, а гуманизма по отношению к Циклопам я в ней раньше не замечал. Слегка поморщившись от количества использованных ею противоракет и тепловых ловушек, я кинул взгляд на первую посеревшую метку на тактическом экране, машинально отметил «Минус один» и… продолжил движение в глубь вражеского ордера. Резонно рассудив, что мешать Горобец реализовывать очередную тактическую «гадость» все-таки не стоит. Пять сброшенных Линдой МОВов рванули чуть ли не раньше, чем вышли на боевой режим. Увидев чудовищную вспышку практически вплотную к нашим машинам, я еле удержался от возмущенного вопля: если бы не вовремя выставленные Иришкой щиты, наши «Кречеты» должны были превратиться в мелкодисперсную россыпь обломков, радующих Циклопов своим количеством и беззащитностью! – Хе-хе, – захихикала крайне довольная собой Горобец. – Нубасины[138] – это диагноз!!! Поинтересоваться, что она имеет в виду, я не успел: через долю секунды посерело сразу десять меток вражеских машин! – Рефлексы у них ничего, – поддержала Линду Иришка. – Были… Так шустро закрываться щитами от взрывов – это надо уметь! – Да! И открывать противоположную полусферу для беспрепятственного подлета «Мурен» – тоже, – расхохотался Веласкес. – Линда, ты монстр! – Разве? – промурлыкала Горобец. И всадила «Москит» в еще один оказавшийся в пределах досягаемости эсминец. Деморализованные столь быстрой потерей девятнадцати бортов Циклопы бросились врассыпную. Задав ребятам предел отрыва[139] в минуту десять секунд и отпустив звено Веласкеса на свободную охоту, я бросил свои машины вдогонку за вражеской парой, идущей по направлению к Алтору. И секунд через тридцать вывел машину Иришки прямо под дюзы ведомого. – Прям как в «Альтернативе», – играючи развалив оба корабля, хмыкнула Линда. – Даже как-то не интересно. О-о-о!!! А вот и остальные пожаловали, – заметив метки идущей на нас эскадры, захихикала она. – Ви-и-ик! Я хочу в «Тума-а-ан»!!! Судя по скорости перестроения из атакующего ордера в защитный, все время между нашими появлениями в системе Циклопы занимались тренировками. И неплохо преуспели в отработке именно этого маневра. Впрочем, для «Елочки» из восемнадцати машин с Иришкой на щитах и Линдой на оружии нырки в «Туман» по результативности ненамного отличались от пролета сквозь атакующий ордер. Во-первых, строй Циклопов сохранял порядок только до сброса нами первой кассеты МОВов, после чего в программе визуализации мгновенно появлялись огромные лакуны. Во-вторых, «Мурены» и «Москиты», сброшенные Линдой чуть раньше, чем надо, или с небольшой задержкой, рвали Циклопов до, после или во время взрывов сброшенных ею минных полей. В-третьих, периодический увод «Кречетов» в мерцание очень неплохо экономил эмиттеры. Поэтому балласт – пилоты пятнадцати кораблей-статистов, наблюдающие за работой моего звена, – обычно тихо повизгивал от восторга. Разрывая эфир восторженными воплями радости лишь после особо удачных (с их точки зрения) маневров. Нельзя сказать, что Циклопы не пытались сопротивляться – одновременные залпы сотен торпед; попытки вывесить минные поля по вероятным векторам наших атак, просчитанным их искинами; самоубийственные броски самых настоящих «смертников» – в ход шло все, способное проредить наше небольшое, но ужасно хвойное дерево. Однако среди всего многообразия используемых ими тактических приемов и средств не было того единственного, которого я действительно побаивался, – попытки атаковать нас корветами. Трудно сказать почему, но, даже видя чудовищные потери эскадры, ни один из их асов ни разу не попытался выйти из атмосферы. – Тридцать семь процентов. – Голос Иришки, раздавшийся в общем канале, заставил меня на мгновение отвлечься от пилотирования и кинуть взгляд на экран состояния эмиттеров защитного поля. Несмотря на постоянные попытки вражеских кораблей уйти от взрывов МОВов, наше мерцание и траектории, по которым я вел свои «Кречеты», операторы ГПИ Циклопов иногда умудрялись нас задевать. – Понял. Уходим, – выдохнул я. И, напоследок подставив Линде двойку неудачно сманеврировавших истребителей, вывел «Елочку» из «Тумана». – Прыгаем к Кройсу, – переключившись на общий канал, скомандовал я. – Во время разгона активируйте ремонтных роботов. – Ну, наконец-то, – пробормотал Герман Лутц, командир взвода ДШВ. – Что, нам можно настраиваться на работу? – Угу, – ответил я. – Но, прежде чем начать, рекомендую поспать хотя бы часа два-три. – Обязательно, босс. Впрочем, большинство из нас, наверное, уже выспались… – Точно. Не знаю, как остальные, а я почти весь бой провел без сознания, – прохрипел Эрнест Фогг, один из лучших бойцов Отсева. – Не понимаю, как вы выдерживаете эти чертовы перегрузки. – А что, есть варианты? – захихикала Ленка Бардина. – Думаешь, зачем Викки таскает нас с собой? Ведь он, Орлова и Горобец в три «Кречета» не фиг делать вынесут пару сотен Циклопов. – Ну и зачем? – вместо Эрнеста поинтересовалась Иришка. – Из врожденного чувства вредности. И чтобы мы не разжирели от безделья. – М-да… Жирный Демон – это нечто. – Представив себе разъевшегося Гельмута, я не удержался от смеха. Увидев метки наших «Кречетов», четыре с половиной десятка вражеских кораблей, отрабатывавших какие-то перестроения неподалеку от Кройса, мигом забыли про тренировки и на форсаже рванули под защиту орбитальных крепостей. Зато одиннадцать тихоходных калош, занимавшихся сбором обломков космических кораблей в рукотворном поясе астероидов, раскинувшемся между третьей и четвертой планетами, уйти явно не успевали. – Судя по количеству мусора, тут недавно славно порезвился кто-то из наших, – хмыкнула Линда. – Ни стыда, ни совести. – Ну, не одной же тебе их валить, – вступилась за ребят Иришка. – Эгоистка. – Хорош трепаться. Работаем, – распорядился я. – Работаем тройками. Ловите векторы атак. Задача – вынести движки и разгерметизировать кабины. Работаем. – А нам? – возмутился Лутц. – Нам когда ра-ботать-то? – Ну, ты и спросил, – захихикала Иришка. – На фиг нам экипажи гражданских лоханок? Вот выманим те, которые заныкались за Ключами, – и поработаете. – А-а-а, – облегченно выдохнул Герман. – Так бы сразу и сказали. Стоило отстрелить движки третьему по счету транспорту и всадить «Пиранью» в стык пилотской кабины и грузового отсека, как оба крейсера Циклопов дали тягу на движки. А вслед за ними с места сорвались эсминцы и истребители. «Молодцы. Гражданских не бросают», – подумал я. И дал возможность Линде всадить торпеду в двигатели четвертого грузовика. – Подорвались! Все!!! – радостно завопил Лутц. – Идут в «атаке»! – Здорово, – поддакнула Горобец. – Викки, под-свети машины «доноров», плиззз! – Оки, – отозвался я. И тут же выделил синим метки четырех вражеских истребителей. – У-у-у, – возмущенно взвыл Герман. – И это называется абордаж? – Для начала – потянет, – рявкнул я. – Нам нужны пилоты. А тратить время на беготню по коридорам крейсера СЕГОДНЯ необходимости нет. Короче, берете этих. Вопросы? В эфире тут же установилась мертвая тишина – почувствовав, что я разозлился, ребята из основного состава перестали шутить, бурчать и даже сопеть. И по первому моему требованию подвели свои «Кречеты» к моему звену. А бойцы ДШВ обиделись. Насмерть. В принципе, в чем-то Лутц был прав: назвать абордажем захват пилота истребителя мог только человек, ОЧЕНЬ далекий от флота. Зачистка эсминцев, крейсеров и линкоров была процессом крайне рискованным и очень трудоемким. Обилие жилых и вспомогательных помещений, всякого рода трюмов, коридоров и коммуникаций, в хитросплетениях которых при желании можно было спрятать полк тяжелой пехоты, являлось задачей, требующей идеального владения «Стражем», знания стратегии и тактики ведения боевых действий на борту тяжелых кораблей и идеальной слаженности абордажной команды. То есть того, чем круглые сутки занимались ребята Лутца. А для того, чтобы выпотрошить одноместную лоханку с единственным жилым помещением на борту, требовалось немногое. Два точных пуска «Пираньи». Первый – в движки, второй – в участок брони, под которой располагался контроллер блокировки скафандра в пилотском кресле. И все! Завершить процесс мог кто угодно. Без какого-либо риска для жизни или здоровья. Последовательность дальнейших действий была примитивна до безобразия: плазменным резаком отделить кресло с намертво заблокированным в нем Циклопом от несущей рамы, заставить систему жизнеобеспечения скафандра переключиться на автономный режим и, пользуясь ранцевыми двигателями, доставить добычу на «Кречет». Минимум риска, минимум героизма и… никакого ощущения, что ты – действительно Демон. – Герман! Потерпите еще недельку-полторы, – додумав мысль до конца, попросил я. – Сейчас у нас жуткий цейтнот. А если получится все то, что мы задумали, то нормальных абордажей вам хватит за глаза. – Хорошо, босс. Работайте спокойно. Мы – в норме. Глава 25 Мозли Крю Купить отжившую свой век игровую консоль производства «Cash&Win» оказалось довольно сложно: среди десятков тысяч предложений об обмене с доплатой на более современные образцы нашлось всего два, в которых владельцы «Фортуны-Миди» декларировали желание просто продать этот сравнительно примитивный, но на редкость дешевый и надежный аппарат. Первый продавец, услышав заинтересованный голос потенциального покупателя, заломил такую цену, что у Крю затряслись руки. Второй… второй оказался более покладистым. – Жена сказала, что если я подойду к нему еще раз, то она окончательно выгонит меня из дома, – пряча глаза, при личной встрече объяснил он. – Знаете, я… очень люблю свою жену и детей… и… не хочу остаться на улице один. Забирайте его с глаз долой, только… быстрее, ладно? А то я за себя не ручаюсь. Выходных, бездарно потраченных на то, чтобы взломать «Фортуну», было безумно жаль: убив кучу времени и сил для того, чтобы надежно заэкранировать блок связи аппарата и вскрыть прочный корпус при помощи портативного плазменного резака, Крю наткнулся на маленькую голограмму «OverSoft-DTF», висящую над корневым кристаллом[140]. «Латива права: я – ненормальный! Раб своей локалки! Слепец, которому суждено сдохнуть в собственном кабинете! – ошалело посмотрев на голограмму, Мозли изо всех сил врезал ногой по раскуроченному корпусу «Фортуны-Миди», отчего игровой аппарат жалобно заскрипел. – Управляющие программы для оборудования компании «Cash&Win» пишет наша «OverSoft-DTF», а я – ни сном ни духом! Нет, надо же было оказаться таким придурком, чтобы выбросить последние двести семьдесят кредитов на покупку этой рухляди? Зачем? Достаточно было закончить анализ оборудования, выпускаемого «Cash&Win», обратить внимание на абзац, в котором указаны авторы используемого компанией софта, хакнуть сервак отдела Энди Веддинка и скачать архив исходников для всей линейки «Фортуна-Гранд-Плюс»! И, вместо того чтобы корячиться все выходные, получить необходимые данные за пару часов! Черт! Ну, и куда теперь девать эту дрянь?» «Не ной. Пригодится, – отозвался внутренний голос. – Будет на чем тестить прогу». Судя по используемым в программном коде «Фортуны» вызовам процедур шифрования с нестандартными аргументами, а также постоянно встречающейся переменной с именем «LVSS», получалось, что исходники писал не кто иной, как Левон Вартанян. Бывший однокашник Мозли, добившийся места начальника отдела в компании «OverSoft-DTF» несколько нетрадиционным способом – через постель дочери финансового директора компании, господина Дэвида Клампа. Нет, программистом он был неплохим – для того чтобы найти уязвимость в написанных им программных продуктах, надо было здорово потрудиться. И мыслить творчески у него получалось неплохо. Но все-таки реальный уровень Вартаняна несколько не соответствовал претенциозности третьей и четвертой буквы в его любимой аббревиатуре «LVSS». Над зашифрованным в которой выражением «Super Star» когда-то смеялся весь курс. «Ну да, «Стар». Но все-таки не «Супер», – через пару часов работы пробормотал Мозли. – Надо было прислушиваться к советам Вилли Аргумента. И не выпендриваться там, где не надо». Процесс написания программки прошел как по маслу – модуль Вартаняна обогатился десятком нестандартных функций, щедро снабженных фирменной аббревиатурой автора и всеми необходимыми сертификатами. Даже процесс обновления сервера прошел без сучка без задоринки – кураж, пойманный Крю, позволил обойти все защитные барьеры легко и непринужденно. Мало того, подчистив следы своего пребывания на сервере и редкими мазками «наметив» путь, по которому на него «вломились хакеры», Мозли вдруг ощутил, что отмщен. И с трудом удержал рвущуюся на лицо улыбку. Вернувшись домой, Мозли первым делом подкатил журнальный столик к своему любимому креслу, поставил на него ящик пива, банку с солеными орешками, вывесил в центре комнаты голограмму домашней локалки и только потом нетерпеливо посмотрел на часы. «Обновление прошло всего четыре минуты назад! Что ты дергаешься? Рано еще, – тут же проснулся внутренний голос. – Сядь. Расслабься. Уговори бутылочку пивка и жди…» «Может, все-таки подключиться? Ну, хотя бы к камерам наружного наблюдения полиции или СУВД[141]?» – продолжая диалог с самим собой, лениво подумал Крю. «Зачем? Новости ты узнаешь и так. Минутой раньше, минутой позже – особой разницы нет. А вот для тех, кто будет расследовать инцидент, несанкционированное подключение к камерам может оказаться тем самым подарком, о котором они не смели и мечтать», – отозвалось второе «я». «Терплю, терплю, терплю, – усаживаясь в кресло и обновляя страничку с новостными лентами, вздохнул Мозли. – Интересно, как будет называться первая статья?» «Улыбка «Фортуны», или Преступление века?» – заголовок, выскочивший в новостном поле голо-экрана, заставил порядком наклюкавшегося Мозли мгновенно протрезветь. Нащупав сенсорную панель управления головидео, он вернул исчезнувший заголовок обратно и развернул файл с репортажем во весь экран. «Сто тридцать миллионов кредитов! – Увидев выражение лица репортера, озвучившего эту цифру, Мозли расхохотался во весь голос. И прибавил громкость звука, чтобы не пропустить ни слова. – Сумму, выигранную в джекпот оператором Мерибургского агрокомплекса Фионой Бундхен, можно было бы назвать фантастической, если бы не чудовищное везение, подаренное госпожой Удачей еще семидесяти шести посетителям развлекательного комплекса «Золотое Дно». Золотой дождь, начавшийся ровно в семь вечера по времени Санта-Моники и продолжавшийся целых четыре минуты, обошелся владельцам развлекательного клуба в астрономическую сумму – триста семьдесят один миллион восемьсот сорок две тысячи шестьсот одиннадцать кредитов! Трудно сказать, сколько времени могло продолжаться это безумие, но, судя по информации, полученной от одного из наших источников в «Антик-Банке», достаточно долго. Золотой дождь завершился не сам по себе, а в результате искусственно вызванного сбоя автоматической системы выплаты выигрышей, инициированной службой безопасности «Золотого Дна»… В голосе корреспондента Эверайс-Нет-Ньюз, стоящего перед центральным входом в «Золотое Дно», то и дело проскальзывали нотки зависти к тем счастливчикам, которые оказались в нужное время в нужном месте. То и дело поворачиваясь к камере боком и демонстрируя зрителям счастливые лица спешно покидающих заведение игроков, он нервно сжимал пальцами переливающийся всеми цветами радуги ремень от Аджело Варги и еле заметно вздыхал. «Да… если бы не сбой АСВВ[142], победителей могло оказаться заметно больше», – услышав меркантильные нотки в голосе никак не успокаивающегося корреспондента, Мозли решительно свернул окно голоэкрана и, опустив спинку кресла в горизонтальное положение, забросил руки за голову. А потом счастливым голосом произнес. Вслух: – Ну что, Латива, Элжберту сейчас не до тебя? Глава 26 Элжберт Беарн-младший – Дон Эухенио, босс, – услышав перепуганный голос Микки Ордэна, раздавшийся откуда-то из-за спины, Элжберт мгновенно выпустил ворот форменного кителя начальника охраны. И, развернувшись на месте, побледнел: чуть не выломав плечом недостаточно быстро распахнутую телохранителем дверь, в кабинет, набычившись, ворвался Большой Босс. Глава Семьи Кортес, которого за глаза обычно называли Эль Диабло. – Я слышал, у тебя серьезное ЧП, Берти? – сдвинув брови, хмуро поинтересовался Большой Босс. Услышав сокращение от Элжберт, Беарн-младший почувствовал, что у него подгибаются ноги – играть производными от имен своих подчиненных Эль Диабло начинал только тогда, когда находился в состоянии неконтролируемого бешенства. И, как правило, такая игра словами заканчивалась предельно быстро и предсказуемо. Смертью того, кто посмел заставить главу Семьи выйти из себя. – Д-да, Дон Эухенио, – сжав кулаки, после короткой заминки ответил он. – Хакерская атака, босс! В результате инфицирования неизвестным вирусом все игровые автоматы словно сошли с ума. Смотреть, как на шее Эль Диабло вздуваются вены, было невыносимо страшно, и Элжберт, сглотнув подступивший к горлу комок, продолжил доклад: – Обнаружив нештатное срабатывание системы АСВВ, дежурный оператор игрового зала номер один сделал попытку ее заблокировать. Но, увы, неудачно: если верить специалистам, то создатели вируса предусмотрели такую возможность. Поэтому вместо отключения системы упали и сервера, и локалки системы контроля и управления. – И что, для того чтобы заставить ваше железо работать, потребовалось целых четыре минуты? – исподлобья посмотрев на Элжберта, с угрозой в голосе поинтересовался Большой Босс. – Серверы висят до сих пор, – с трудом справившись с желанием зажмуриться, признался управляющий. – Нам не удалось локализовать вирус! Специалисты не могут взломать защиту исходников, босс! – Не понял? – бросив взгляд на трясущегося, как осиновый лист, начальника СБ «Золотого Дна», Эль Диабло с хрустом сжал кулаки. – Мне доложили, что вы справились с происшествием за четыре минуты! – Взорвав основной и резервные передающие блоки АСВВ, босс. Иначе бы посетители выигрывали бы до сих пор. – И… что дальше, Элжберт? – скрипнув зубами, спросил Дон Эухенио. – Мы… – Сообразив, что босс не переваривает, когда виновники каких-нибудь происшествий пытаются свалить свою вину на других, Элжберт на мгновение замешкался. – Я… Я закрыл казино, вызвал специалистов из подразделения «ITD» городской полиции, юристов из «Виккерс и сыновья» и… перечислил все свои накопления на ваш счет, босс. – Сколько? В цифрах? – Девяносто один миллион триста двадцать семь тысяч с небольшим, – стараясь не отводить глаз от пронизывающего взгляда Дона Эухенио, ответил Беарн-младший. – Откуда столько? – Заложил оба дома и всю технику, босс… – Не бьется, Берти, – опустив на глаза рамку монитора, процедил Эль Диабло. – Ты нигде не ошибся? – Восемь миллионов я одолжил у отца, – глухо пробормотал Элжберт. – Больше у него нет. – Зачем тебе юристы? – Хочу попробовать отсудить обратно хоть что-то… – Что ж… Не могу сказать, что недоволен. Хорхе!!! – Да, босс? – возникший из ниоткуда финансист вытянул руки по швам и преданно посмотрел на Эль Диабло. – Верни восемь миллионов дону Беарну-стар-шему и перечисли Элжберту два… с половиной: верные мне люди нуждаться не должны. Тем более что вины Элжберта в этом ЧП нет. Потом встреться с представителями «Виккерса» и разберись, что там можно намутить. Ясно? – Да, босс! Разрешите идти? – Иди. А я пока… Анхель? Ты что делаешь, Анхель? – увидев выражение лица Дона Эухенио, Элжберт автоматически нажал на тревожный сенсор комма. И на всякий случай сместился на пару шагов в сторону. Так, чтобы оказаться в одной из двух мертвых зон кабинета… – Анхель! Я спрашиваю, что ты делаешь! – не дождавшись ответа, зарычал Эль Диабло. – Ты вообще меня слышишь? – Угу, – одним движением вырвав из креплений дверцу настенного бара, один из четырех недавно появившихся у Большого Босса телохранителей деловито достал из него бутылку «Кьянти» и, быстренько разобравшись с пробкой, уселся в любимое кресло Беарна-младшего. – Слышу. Сто лет не пил настоящий «Кьянти». Бутылка, описав полукруг, замерла над головой Анхеля, и ее содержимое с бульканьем устремилось было в глотку телохранителя… и тут же потекло по его подбородку и груди. «Не понял? – ошалело подумал Элжберт, заметив, какое количество вина стекает на пол. – Он его что, не пьет?» – Поставь бутылку на стол и марш в мой флаер! – Рык Дона Эухенио, раздавшийся над его ухом, заставил Элжберта вздрогнуть и оторваться от созерцания странной картины. – Это что за хрень? – удивленно посмотрев на пустую тару, ответил телохранитель, а потом, склонив голову к плечу, прислушался к своим ощущениям: – Магда! Ты что, опять лазила в МОЙ бар? Я ведь тебя предупреждал, правда? Не надо открывать МОИ бутылки! Не надо заливать в них чай, воду или минералку! Предупреждал? Ау-у-у! Магда-а-а! Ты чего замолкла, кошелка старая? Спрашиваю последний раз – я тебя предупреждал? Обалдело посмотрев на Дона Эухенио, Беарн-младший перевел взгляд на второго телохранителя и побледнел: парень, еще несколько минут назад стоявший без движений, как самая настоящая статуя, сейчас с каким-то болезненным интересом пялился на один из мониторов системы наблюдения. Тот, который показывал гримерку и обнаженные телеса о чем-то беседующих танцовщиц. – Дон Эухенио! Можно вас на минутку? – сделав шаг назад и уперевшись спиной в стену, еле слышно прошептал Элжберт. – У меня появилось одно очень интересное предложение. – Какое, к дьяволу, предложение?! – отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, Большой Босс сделал несколько шагов вперед и, нависнув над продолжающим что-то бормотать Анхелем, изо всех сил рванул на себя его воротник: – Эй, Анхелито, очнись!!! – Магда! Руки убери, – не поворачивая лица к работодателю, зашипел телохранитель. – Ты меня СЛЫШАЛА? – Встать!!! – рявкнул Эль Диабло, и Элжберту на мгновение показалось, что он сходит с ума – телохранитель, только что сидящий к Дону Эухенио боком, вдруг оказался на ногах, а его руки, выпустив пустую бутылку, вдруг сомкнулись на шее Большого Босса. А потом рванули ее на себя. – Ну, что, допрыгалась? – отпустив разом обмякшее тело Дона Эухенио и усаживаясь обратно в кресло, усмехнулся Анхель. – Теперь сто раз подумаешь, прежде чем полезешь в мой бар. – Эй ты, как тебя там, Берти! – услышав голос второго телохранителя, раздавшийся прямо над ухом, Беарн-младший вышел из ступора и попытался нажать на сенсор активации оружейных гнезд, скрытых за фальшпанелями. Но не успел – рука телохранителя рванула его на себя и вытащила за пределы мертвой зоны. – Как пройти вот туда? – К-куда? – Вжав голову в плечи и пытаясь сообразить, не повредилось ли что-нибудь в его шее после такого рывка, Элжберт не сразу понял, чего от него хотят. – Туда, где сейчас находятся эти голые бабы, – мечтательно улыбнулся парень. – Это же в вашем казино, правда? – Д-да, – с трудом заставив себя ограничиться одним кивком, ответил управляющий. – Надо выйти из кабинета, зайти в лифт, спуститься на ярус «гамма» и найти дверь с номером восемнадцать. – Спасибо, – ухмыльнулся телохранитель. А потом, еще раз посмотрев на монитор так, что у Элжберта мгновенно вспотели руки, вразвалочку вышел в коридор. Глава 27 Ирина Орлова Беспрецедентные меры безопасности, принятые на Базе после объявления на Окраине Красного Кода и ее преобразования в АНСО, здорово действовали нам на нервы. Для того чтобы долететь от штаба Базы до посадочных квадратов подразделения, необходимо было предъявить допуск категории «АА», выйти из флаера на границе охраняемой зоны и пройти процедуру идентификации. Для прогулки мимо «Кречетов» или посещения «Посейдона» требовался допуск категории «ААА». А для попытки подняться на три верхние палубы этого корабля не хватало и этого: туда допускались только подчиненные майора Родригеса, генералы Харитонов и Роммель. Генераторы «Стужи», сканеры-идентификаторы, КСЗОО[143] «Полоса», автоматические блоки ПВО и ПКО, патрули «контриков» и постоянно припахиваемые Костиным ребята из ДШВ – всего этого было столько, что иногда я ощущала себя арестантом. Нет, покидать Базу нам никто не мешал – при желании можно было уйти в увольнение практически в любую точку планеты и поразвлечься на полную катушку, – но неизменное присутствие неподалеку ребят Костина придавало подобному отдыху некоторую горечь. Поэтому после каждого рейда или тренировки мы выбирались в «Гнутую Подкову». Посетителям бара тоже не повезло: граница охраняемой территории проходила за его подсобными помещениями, поэтому для посещения «Подковы» тоже требовался допуск. И попасть в нее, не имея категории «А», было невозможно. Место в списке «счастливчиков» не зависело от звания, выслуги лет или принадлежности к определенному роду войск – привилегия отдыхать в одном баре с Демонами быстро превратилась в один из самых престижных видов поощрения. Поэтому компанию нам составляли исключительно Оборотни Беккера, лучшие пилоты и канониры Шестого флота, члены экипажей МЗшек и Ключей, заслужившие такое право… и пристрастившееся питаться в баре Большое Начальство – генералы Роммель, Харитонов и Ридли. В нем же частенько отдыхали не самые засекреченные подчиненные майора Родригеса, поэтому у входа в «Подкову» постоянно висел тяжелый штурмовой «Тайфун», оборудованный системой идентификации и контроля, а также генератором «Стужи». Несмотря на некоторое падение выручки, Толстый Тэд никак не высказывал своего недовольства. Наоборот – в меню «Подковы» постоянно появлялись новые блюда, а для самых уважаемых им Демонов, в частности для меня, Линды и Вика, он был готов приготовить хоть черта в собственном соку. И в то время, когда мы оказывались в стенах его заведения, он практически не отходил от нашего стола. Единственным человеком, имеющим право пребывать на самой охраняемой части территории Базы чуть ли не круглые сутки и при этом беспрепятственно посещать нашу казарму и часами шарахаться возле «Кречетов», был Томми. Незаметно превратившийся в подобие связующего звена между нами и остальной планетой. И эта привилегия ему досталась не просто так – о роли мальчишки в нашем освобождении не знали разве что груднички, да и количество обязанностей, которые он на себя взвалил, поражало воображение. Официальный блог нашего подразделения, завести который нас вынудили многочисленные просьбы жителей Лагоса, вел именно он. При этом умудряясь аргументированно отвечать на большинство писем со стандартными вопросами, поступающих в наш адрес. Кроме того, он же готовил для нас ежедневный пакет новостей, которые, по его мнению, нам необходимо было знать, вел статистику сбитых кораблей Циклопов для каждого члена подразделения и периодически устраивал «контрольные сверки». Лично пересчитывая рисунки на «Кречетах» и сверяя их количество с имеющимися у него данными. Причем делал это не просто так – ребята из Третьей Очереди клялись и божились, что любую найденную сыном Тэда ошибку техники исправляли незамедлительно. Впрочем, то, что в большинстве вопросов, связанных с нами, его авторитет непререкаем, я знала и без этого. Достаточно было посмотреть на лица проходящей мимо «Стены Почета» «молодежи». День, когда в «Гнутой Подкове» начал меняться интерьер, прошел мимо меня – занятая рейдами и тренировками, я почти не обращала внимания на происходящее вокруг. И все, что не касалось боевой подготовки, делала на автопилоте – ела, пила, спала. Однако, ввалившись в «Гнутую Подкову» после очередного рейда к Алтору, я замерла на пороге. И… медленно стянула с головы берет: со стены, расположенной напротив входной двери, на меня смотрела голография Конти. Намек на ехидную улыбку, тень смешинки в глазах – Рикки словно задумывал очередную каверзу. Или пытался изобразить воплощенную невинность. С трудом удержав навернувшиеся на глаза слезы, я ошалело посмотрела по сторонам и наткнулась на растерянный взгляд стоящего чуть в стороне Фредерика Орли. Голографии остальных Демонов, висящих рядом с Конти, я разглядела не сразу. А минут через пять, когда, кое-как справившись с чувствами, смогла осмотреть лица тех, кого Томми счел достойным висеть именно на этой стене. Портретов было немного – на самом почетном месте висела физиономия моего Вика. Сразу под ним – моя и Линды. Чуть ниже – голографии ребят из звеньев Семенова и Вильямс. Рядом с ними – Алексей Кощеев и Конти. Последний ряд образовывали голографии Джоуи Маккормика, Мари Реми, Бренды Стоун и ее щитовика Майкла Клиффа. Как потом оказалось, мальчишка вывесил на эту стену только тех, кто, по его мнению, был НАСТОЯЩИМ Демоном. И проигнорировал всех остальных. Что интересно, ни один из Демонов Третьей Очереди против такой дискриминации не возражал. Да что говорить о них – если бы меня попросили назвать самых талантливых ребят всего подразделения, я бы тоже озвучила те же имена. Может быть, добавив в список Катю Шмакову. Правда, в первые дни после появления галереи мне казалось, что Томми не по-детски жесток и несправедлив – на «Стене Почета» не было голофото ни одного погибшего Демона, кроме Рикки. Их лица смотрели в зал со стены рядом с правым углом бара. Там, где висели голографии погибших над Лагосом пилотов Беккера и Ридли. Это место образовывало еще одну «Стену». «Стену Памяти». Впрочем, мысли о жестокости и справедливости а-ля Томми окончательно пропали чуть позже – тогда, когда в «Подкове» появились трехмерная модель «Кречета» в масштабе один к двадцати, голограмма «Стража» и два экрана, на которых непрерывно крутились куски лучших боев, проведенных нами против Циклопов. Подбором роликов для демонстрации в баре Томми тоже занимался сам. И отнесся к этому процессу ОЧЕНЬ СВОЕОБРАЗНО. Каждая значимая часть ролика предварялась титрами, в которых Томми прописывал звание, фамилию и имя пилота того «Кречета», который, по его мнению, идеально отработал поставленную перед ним боевую задачу. Последнее стало понятно не сразу, а только после его объяснений кому-то из ребят звена Фредерика Орли: благодаря общению с Виком мальчишка давно перестал считать «героизмом» судорожные попытки выжить. Особенно потребность шевелиться, появляющуюся после какой-нибудь серьезной тактической ошибки. И задвигал ролики с такой «героикой» куда подальше. Вообще, с точки зрения прикладной психологии, идея с показом этих самых роликов была продумана безупречно. Чего стоила хотя бы бегущая строка с количеством сбитых пилотом вражеских кораблей, практически не исчезающая с экрана? Или выделение «Кречета» цветом, позволяющее зрителям следить за маневрами именно этого корабля? А портрет пилота в половину стены, завершающий каждый показ? Честно говоря, мне иногда казалось, что к реализации этих идей приложил руку кто-то из психологов Комплекса, но озвучивать это я не решалась – система действовала, и действовала хорошо: уже дня через четыре после начала трансляций среди ребят Третьей Очереди началось негласное соревнование за право увидеть свое лицо хотя бы в этой трехмерной модели. Если верить Мишке Басову, о месте на «Стене Почета» ребята тоже мечтали. Но про себя. Томми появлялся на Базе сразу после уроков, а улетал далеко за полночь, сразу после закрытия бара. Первые три часа после прилета он посвящал урокам – мечтающий о поступлении в Академию Оборотней, а после ее завершения – о карьере Демона, он грыз гранит науки, как маленький, но мощный горнопроходческий комбайн. И, если верить Толстому Тэду, по праву считался одним из лучших учеников в школе. Однако на предложение Вика попробовать сдать хоть какие-нибудь предметы экстерном он ответил категорическим отказом: – У меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на учебу. Я предпочту проводить его в спортзале. Проигнорировать намек Викки не смог, и вскоре Томми начал появляться сначала в нашей тренажерке, а потом и в «Альтернативе». Где отрабатывал написанные для него программы в буквальном смысле до потери пульса. Контролировать процесс его тренировок приходилось ребятам из ДШВ – мы, сутками не вылезающие из «Кречетов» или «Альтернативы», видели его крайне редко. Исключительно в «Подкове». И узнавали о его успехах только из восторженных рассказов наших «диверсов»[144]. Наши занятия в «Альтернативе» тоже не отличались особым гуманизмом – программа, написанная ребятами Родригеса, оказалась настолько гнусной, что, вылезая из имитатора, я редко обходилась без ускоряющих регенерацию инъекций и требовала хотя бы получасового «отдыха» в «Авиценне». Зато за полторы недели, выделенные Виком для освоения новой техники, нам удалось избавиться от основной массы рефлексов и привычек, не позволяющих использовать его на полную катушку. И к дате, на которую он назначил первый рейд, я практически перестала чувствовать разницу в интерфейсе и снова ощутила себя щитовиком. Увидев количество меток, отливающих синим, я первым делом посмотрела на датчик исправности тактического экрана: их было слишком много даже для системы, являющейся буфером между Окраиной и Метрополией. Экран оказался исправен: датчик горел зеленым и даже не моргал. «Тишкин был прав, – тут же мелькнуло в голове. – Руководство КПС окончательно съехало с катушек». Доклады работающего в Метрополии «контрика» мы читали с завидной регулярностью. И лично беседовали с большинством прилетающих на Лагос членов семей Третьей Очереди. Истории о перегибах внутренней политики руководства КПС периодически вызывали у нас приступы неконтролируемого бешенства. А иногда и желание отомстить. Однако увиденный воочию результат внешней политики господина Мак-Грегора заставил все эти воспоминания померкнуть: в ближайшую к Окраине систему Метрополии уже перебазировали как минимум шесть кадрированных флотов ВКС. Более полутора тысяч военных кораблей! То есть треть создающейся новым командующим ВКС Приграничной Армии, «способной решать все поставленные Конфедерацией боевые задачи». Правда, «рулил» этой армадой не самый боевой генерал в ВКС – родственник Мак-Грегора, обладающий рядом совершенно фантастических личностных качеств: потрясающим самомнением, нереальными амбициями и ощущением собственной непогрешимости. – Они что, действительно готовятся к войне? – в общем канале мыслесвязи раздался раздраженный голос Горобец. – Охренели? Может, имеет смысл начать думать? – Думать? А зачем? – вздохнул Вик. – Есть мнение народа, есть Флюгер, способный вовремя повернуться по ветру. А остальное – от Лукавого. – Что ж. Тогда пусть не обижаются, – злобно усмехнулась Линда. – Что висим? Полетели? Пока Вик брал под контроль наши машины, я подключилась к общему каналу системы и, услышав панические вопли офицеров Приграничной Армии, дико расхохоталась: за какую-то минуту после нашего появления в системе успел воцариться самый настоящий хаос! Сборным флотом одновременно пытались командовать как минимум четыре генерала. Причем если трое старались выстроить в защитные ордера в основном собственных подчиненных, то некий Лидер-двадцать шесть, перекрикивая всех, требовал вывести в первую линию линкоры всех шести флотов. И параллельно крыл матом капитанов МЗ-сорок шесть и МЗ-сорок восемь, пытающихся развернуть минные поля там, где он собирался вывешивать эти самые линейные корабли. К тому времени, как наши корветы пересекли орбиту Эквинда-три, к общему бедламу присоединился голос Лидера-тридцать семь. Очередной герой не начавшейся войны возмущенно требовал от специалиста по расстановке линкоров вернуть его подчиненных к Ключу-семь. И «не лезть туда, куда не просят». – Что-то я начинаю дергаться, – видимо, слушая то же, что и я, минуты через три пробормотала Горобец. – Они же сами друг друга посбивают. – Будем надеяться, что нет, – вздохнул Вик и направил машины к планете. – Хотя… «профессионалов» тут предостаточно. Процесс «картографирования» Эквинда довел меня до истерики. Сбросив с пилонов боты, умчавшиеся в атмосферу, мы «записывали» идущие от них сигналы и в основном уклонялись от атак пытающихся нас сбить конфедератов. По большому счету, особенно напрягаться не приходилось – Вику хватало мерцания, маневров между высокими и низкими орбитами и моих щитов. Зато то, что творили защитники планеты, убивало наповал. Морально раздираемые противоречивыми приказами, флоты судорожно перестраивались из одного ордера в другой. МЗшки развертывали минные поля так, что мешали маневрам собственных кораблей. «Туман» в исполнении двух из шести флотов смотрелся как забрызганная синей краской тряпка. А количество схождений, в результате которых командиры чудом избежавших столкновения машин начинали крыть друг друга матом, превосходило наши самые смелые надежды. – Как ты вообще ориентируешься в этом бардаке? – выкроив секундочку времени, поинтересовалась я у Вика. – Я бы на твоем месте уже застрелилась. – Ты же как-то режешь «Москиты», не правда ли? А ведь их тут – не одна тысяча, – отбрил меня он. – Наверное, приблизительно так же. – А мне тут даже нравится, – захихикала Линда. – Потрясающее зрелище! Как раз для эстета! Кстати, будь здесь Томми, он бы, наверное, плакал от восторга. – Слышь, Линда! Пострелять хочешь? – внезапно поинтересовался Вик. – Угу, – не успев подумать, мгновенно отозвалась Горобец. – В кого? – Видишь эту тушку? – подсветив алым один из героически прущих на нас эсминцев, спросил он. – Давай-ка, спили ему движки! – Одурел? – проследив траекторию его полета, взвыла я. – Он же рухнет в атмосферу! – Не рухнет. Я сейчас его слегка доверну. – Ну, вот, а ты боялась, – секунд через тридцать захохотала Горобец. – Босс не ламер, в игре шарит! Последние пятнадцать минут, необходимые ботам для того, чтобы завершить процесс аэрофотосъемки, мы провели гораздо веселее, чем первые двадцать пять: разошедшаяся не на шутку Линда уродовала один корабль за другим, а я… я думала о том, что звенья Семенова и Вильямс, в данный момент развлекающиеся у Ниппона и Пенты, лишены такой великолепной возможности отомстить. И жалела, что на корвете нет портативного аналога межсистемного передатчика, сборку которого должны были вот-вот завершить на Лагосе. – Слышь, босс, а Игорь и Элен что, в пролете? – видимо, думая о том же, о чем и я, неожиданно поинтересовалась Горобец. – Почему? – мгновенно врубившись в суть вопроса, удивился Вик. – Я разрешил им действовать по ситуации. И по возможности обходиться без жертв. А исходя из того, что с фантазией у них все в порядке… – Прямого приказа НЕ СТРЕЛЯТЬ не было? – на всякий случай уточнила она. – Нет. – Тогда, думаю, десятка по полтора бортов они все-таки сковырнут. – Вот вернемся и посчитаем, – ухмыльнулся Волков. – Ладно, хрен с ними, с оставшимися целыми ботами. Пора прыгать к Старой Земле. Глава 28 Ингвар Гурниссон – В квартире кто-то есть, – не отрываясь от сканера, буркнул Клешня. – Я думаю, это она. – А почему комм не отвечает на вызовы? – угрюмо посмотрев на подчиненного, спросил Ингвар. – Я дозванивался почти сутки! – Думаю, ее просто достали, босс! Вряд ли «доброжелатели» ограничиваются только обновлением граффити. Включив обзорный экран «Митсу-Элит», Жало понял, что имел в виду Клешня, – практически вся крыша жилого комплекса «Рассвет» оказалась изуродована разнообразными рисунками и надписями, выполненными несмываемой флуоресцентной краской. Места для желающих оставить свой след на сравнительно небольшом участке, лишенном антивандального покрытия, было немного, поэтому каждый следующий автор творил поверх «шедевра» предыдущего. Получившаяся картина смотрелась сюрреалистически – на фрагменты оскаленных морд Демонов налезали изображения крестов с распятыми вверх ногами невообразимыми уродами; обрывок фразы «Смерть Де…» завершался лаконичным требованием «Вон!»; над схематически нарисованной гильотиной почему-то красовалось лицо, плачущее кровавыми слезами. Видимо, символизируя образ одной из жертв бойни на Эквинде. – Черт! У нее, наверное, выставлена блокировка вызовов со всех номеров, не входящих в френд-лист! – вымотанный только что закончившимися переговорами, не сразу сообразил Ингвар. – Тогда и в домофон звонить бесполезно! Идентификатор наших коммов он железно не опознает. – Ну, звонить как раз не обязательно, – пожал плечами Клешня. – Замок у нее от компании «Angord». Взламывается за двенадцать секунд. – Только не забудь заблокировать блок вызова полиции, – нажав на сенсор открывания двери флаера, ехидно усмехнулся Гурниссон. – А то копы прилетят в самый неподходящий момент. – Сомневаюсь, босс! Вызовы от нее их наверняка уже достали. Кстати, я могу посмотреть статистику по обращению в участок, скажем, за последние две недели. – Не отвлекайся! – зарычал Ингвар, поняв, что Клешня пытается найти причину, чтобы снова уйти в любимую виртуальную реальность. – Заблокируй все исходящие вызовы, открой мне дверь и жди!!! – Простите, босс. – Перепуганный вспышкой ярости не отличающегося особым терпением Ингвара, Клешня пробежался по виртуальной клавиатуре, потом сорвал с глаз рамку монитора и, вылетев из лимузина, как пробка из бутылки, с универсальным сканером наперевес метнулся к сенсорной панели башенки лифта. – Мой сын – не насильник и не убийца! Выслушивать ваши угрозы я не собираюсь. И мне плевать на все, что вы собираетесь мне высказать. Поэтому не утруждайте себя открыванием рта и сразу убирайтесь вон! – В глазах немолодой женщины, стоящей в коридоре перед входной дверью, плескалась такая усталость, что Жало не сразу сообразил, с чего начать разговор. – Госпожа Илона Басова? – зачем-то сверившись с записями в своем комме, пробормотал он. – А что, вы могли ошибиться адресом? – язвительно поинтересовалась хозяйка квартиры. – Да, Илона Басова! Мать Михаила Басова, одного из Демонов генерала Харитонова, собственной персоной! Удовлетворены? А теперь ДО СВИДАНИЯ! Вернее, прощайте! – У меня к вам письмо от сына. Если вы раз-блокируете свой комм, то я вам его сброшу, – за-метив появившуюся на комме пиктограмму, свидетельствующую о невозможности передачи, сказал Ингвар. – И вы верите, что я поведусь на эту чушь? – криво усмехнулась женщина. – Идентификаторы ваших лимузинов на Кальторе узнают даже дети! А мой сын никогда не опустится до того, чтобы начать общаться с людьми Папы Джордана! Так что… – Не хотите принимать письмо – ваше право. Тогда хотя бы просто послушайте то, что он вам скажет! С моего голоэкрана, – не дослушав очередное предложение убираться вон, Жало нашел в своем комме файл с письмом и вывесил его перед Басовой. «Все то, что про нас говорят в Метрополии, – ложь». – Увидев хмурое лицо сына, Илона смертельно побледнела, судорожно вцепилась рукой в ручку двери и, с большим трудом сделав шаг назад, практически рухнула на банкетку. – Вам плохо? – остановив показ ролика, перепуганно спросил Жало. – Может, принести медблок? – Нет. Я в порядке. Скиньте мне, пожалуйста, файл – я посмотрю его сама, – не отрывая взгляда от замершего в воздухе лица сына, попросила Басова. – Сейчас. Только блокировку сниму. И… проходите в гостиную, что ли. Просмотрев письмо раза три, Илона, тяжело вздохнув, убрала с глаз рамку монитора и, смахнув со щеки непрошеную слезу, угрюмо поинтересовалась: – Что общего у вас, вашего шефа и моего сына? – Ничего, – честно ответил Ингвар. – Так уж получилось, что одно из Вторжений Циклопов застало моего босса на Лагосе. Знаете, он может кому-то не нравиться, но в отсутствии чувства благодарности его еще никто не упрекал. – Не поняла? – Басова помрачнела еще сильнее. – Он сравнил то, что происходит на Окраине, с тем, что есть на самом деле, и взбесился. А потом решил сделать все, что сможет, для того чтобы помочь тем, кто защищает человечество от Циклопов. То есть и Демонам, и членам их семей. Я не знаю, как он умудрился выйти на командующего ВС Окраины, но факт остается фактом – за последние недели полторы мы отправили на Лагос, Квидли, Арлин и Дабог семей сорок пять. – Каким боком это касается меня? – Завтра в восемь вечера по общегалактическому с космодрома Гвидио-сити стартует небольшой транспортник. – Я вам не верю, – перебила его хозяйка квартиры. – Неужели вы никак не нажретесь? Что, ради одной квартиры в спальном районе стоит выдумывать такие сложные схемы? Для вас нет ничего святого! Уроды! Убирайтесь вон! – Минуточку! – нахмурившись, Жало быстренько влез в Галанет, нашел сайт риелторской компании «Дом» и, заполнив стандартную форму предложения о продаже квартиры Илоны Басовой, вывесил перед ее хозяйкой полученное предложение: – На сегодняшний день «пятерка» на тридцать седьмом этаже «Рассвета» стоит восемьдесят шесть тысяч кредитов. Если я не ошибаюсь, вы обслуживаетесь в «Bank of Kaltor»? – Не ошибаетесь, – встав из-за стола, женщина гордо вскинула голову и демонстративно повернула ее в сторону входной двери. – Проверьте состояние своего счета, пожалуйста, – подключившись к серверу банка, попросил Ингвар. – Зачем? – Вам что, трудно это сделать? Если вы мне настолько не доверяете – не вводите идентификаторы и пароли. Просто посмотрите последние поступления. – И что я там увижу? – Посмотрите сами, – устало прикрыв глаза, вздохнул Гурниссон. – После этого, если захотите, мы продолжим разговор. – Пятьсот тысяч кредитов! Только что поступили со счета «Гэлэкси Энтертеинмент», – ошалело посмотрев на Ингвара, пробормотала Илона. И медленно опустилась обратно на стул. – Я ничего не понимаю. – Повторю еще раз: мне поручили сделать все, чтобы члены семей офицеров подразделения «Демон» спокойно переселились на Окраину. – А… моя квартира? – растерянно посмотрев по сторонам, пробормотала женщина. – Что вы сделаете с ней? – Когда вы обустроитесь на новом месте, к вам подъедет наш юрист и переоформит ее на нас. Такой вариант вас устроит? – Но вы же не сможете выручить за нее эти полмиллиона! – Басова внезапно побледнела и закусила губу. – Это не ваша проблема, мэм. Вы мне лучше скажите, к которому часу прислать флаер. И еще… какого класса он должен быть и сколько ребят вам понадобится, чтобы его загрузить… – Н-не поняла? – Ну, вы собираетесь забирать с собой какие-то вещи? – Жало улыбнулся. – Или полетите налегке? Кстати, учтите, что до космодрома четыре часа лету. – Все, поднимай лоханку! Полетели, – не дождавшись реакции Клешни на свое появление, Ингвар врезал кулаком по сгорбившейся спине зависшего в виртуале помощника. – Але, я уже тут!!! – У-у-у… А-а-а… Ой, босс, а все уже готово! Можно начинать! – сделав пару безуспешных попыток дотянуться до «осчастливленного» прикосновением начальства места и, видимо, в процессе вспомнив о чем-то важном, затараторил Клешня. – Пацаны уже висят над «Дхаулагири». – Ты о чем? – Как о чем? Там же эти, как их… ну… те, кто завалил Стацека и его парней. – О, черт! Нашли? – подскочив на месте, Жало вцепился в отворот рубашки подчиненного и, подтащив его к себе, зарычал. – Где? – Клуб этих двинутых на всю голову, босс, знаете? Ну, тех, кто по горам скачет! – Альпинистов, что ли? «Дхаулагири»? – вспомнив только что озвученное Клешней название, Ингвар отпихнул от себя помощника и надвинул на глаза рамку монитора. – Нет, не знаю. Но сейчас найду. – Мичюс скинул трехмерную схему района, босс, – засуетился Клешня. – И, судя по пометкам, уже успел заштриховать[145] подходы. – Так быстро? – удивился Гурниссон. – Ничего себе. – Быстро? Да вы были у нее два с половиной часа!!! – А-а-а. Тогда нормально. Поднимай флаер: летим домой – надо захватить с собой О’Брайена и – Лорри. Офис небольшой инвестиционной компании «Мираж-Эль» занимал два нижних этажа делового центра «Кристалл», расположенного на пересечении Седьмой авеню и бульвара Эдди Маори. В стеклянном здании, обычно называемом Кошельком, Ингвар бывал довольно часто, но на нижние этажи, где снимала офисы всякая шушера, не спускался ни разу: деловой партнер Папы Джордана, уроженец Ниппона Мияги Кейсо, владел пентхаусом и четырьмя верхними этажами. Поэтому спускаться ниже у Гурниссона не было никакой необходимости. В общем, изучать поэтажную схему здания Жало начал снизу. Уделяя особое внимание выходам на подземную стоянку, тоннелям системы доставки, сервисным коридорам и канализации. В принципе, особой необходимости в этом не было – Мичюс, не самый криворукий из «сотников» Семьи, уже отметил на схеме все места, которые могли быть использованы хозяевами «Мираж-Эль» для экстренной эвакуации. И даже успел позаботиться о том, чтобы свести их количество к минимуму – например, судя по метке, висящей рядом с двумя ближайшими к офису тоннелями системы доставки, на время «Ч» минус пять минут планировалась небольшая авария пневмосоставов. Которая должна была закупорить оба доступных из офиса сервисных люка. И сделать невозможной любую попытку уйти по «трубе». Для того чтобы перекрыть путь отхода через канализацию, Мичюс собирался опустить в стоки фильтры системы экстренной очистки сточных вод, принадлежащие СЛК[146]. Очень неплохое решение – Жало по собственному опыту знал, что пробиться через расположенные через каждые сто метров перегородки без помощи подрывника практически нереально. Все четыре шахты подземного гаража, оба подъемника для грузовых флаеров и двери, ведущие на улицу, тоже блокировались достаточно просто. Командой на локальный узел АССБ[147], опускающей бронеплиты вокруг места возгорания или возможного теракта. Закончив изучать схему здания, Жало связался с проявившим очень неплохую деловую хватку подчиненным и на всякий случай поинтересовался: – Список приоритетов очищен? – Так точно, босс, – ничуть не обидевшись, по-армейски четко отрапортовал Мичюс. – Не разблокируют и не уйдут. И местные тоже не вмешаются – просто не увидят. – Отлично. Мы уже на подлете. Можешь потихоньку выдвигать ребят на точки – через двадцать минут начинаем. Следовать по коридору вслед за О’Брайеном и Лорри было немного непривычно: скорость реакции андроидов превышала возможности самого Жала как минимум раза в два. Поэтому на подсказки Мичюса, ведущего атакующую тройку, они реагировали намного быстрее. И успевали срезать защитников офиса еще до того, как Ингвар начинал рефлекторно перемещать стволы своих «H&K». В общем, после пятой попытки успеть за слишком быстрыми для него подчиненными Жало убрал пистолеты в кобуры. И, закинув в рот пару пластинок стимулятора, лениво поплелся вслед за Зомби, отрабатывающими вложенные в них деньги. – Даю текст обращения, босс! – в акустической системе комма голос Мичюса, ведущего атакующую тройку, показался чересчур громким. – Кстати, в кабинете четверо. Двое – по обе стороны двери. Один – за чем-то вроде сейфа на одиннадцать часов. Еще один – на три часа. В нише. – Оки. Ждем, – отозвался Ингвар. – Надеюсь, они не страдают глухотой. Четверо сотрудников «Мираж-Эль», забаррикадировавшиеся в кабинете президента фирмы, не страдали ни глухотой, ни излишней тупостью: выслушав обращение Ингвара, переданное им через акустическую систему кабинета, они мгновенно отодвинули от двери массивный шкаф с документами и, спокойно распахнув ее настежь, ушли в глубь помещения. Дождавшись, пока О’Брайен и Лорри окажутся внутри и на всякий случай сместятся в стороны от дверного проема, Жало прогулочным шагом прошел половину пути до массивного пластикового стола, за которым восседал плюгавенький, но очень уверенный в себе человечек. И мило улыбнулся: – Добрый вечер, господа. У меня всего два вопроса, на которые я планирую получить ответ. Первый: где сейчас находится пилот по имени Йоганн Мюллер. И второй – кто убил бойцов НАШЕЙ Семьи. В частности, Михая Стацека, Гоги Шониа. – Ответ на оба вопроса один. Твоя смерть, – не дослушав предложение до конца, Плюгавый с интересом склонил голову на плечо и криво ухмыльнулся. – Ты был очень мил. Прощай. Страшнейший рывок за шиворот, отбросивший его в сторону, и последовавший сразу за ним удар о стену чуть не вышибли из Жала дух: отработанный до автоматизма процесс выхватывания пистолетов занял чуть ли не две секунды. «О, черт!!! – подумал Жало, кое-как сфокусировав взгляд: четыре размытые тени, мечущиеся в центре комнаты, напомнили ему виденный в детстве смерч. – Я что, брежу?» Получить ответ на этот вопрос Ингвар не успел: в акустической системе комма раздался хриплый голос О’Брайена. И, вникнув в суть сказанных им слов, Жало рыбкой выпрыгнул в коридор: – Уходите, босс! Они – такие же, как и мы. Глава 29 Генерал Роммель Корветы майора Волкова упали на посадочную плиту «Посейдона» через четыре с половиной минуты после всплытия. И все это время Роммель с большим трудом удерживал себя в кресле – желание как можно быстрее увидеть эту ненормальную троицу, вернувшуюся из такого же ненормального рейда, было совершенно невыносимым. – Плита встала. Герметизация завершена. Давление в норме. Еще минуты две, и они будут в рубке, сэр! – видимо, чувствуя нетерпение генерала, командир корабля комментировал каждую операцию, происходящую в трюме, куда посадочная плита опустила боевые машины. – Отлично. Уходим обратно на Лагос, – сообразив, что оставаться в мертвой системе никакой необходимости нет, отдал приказ командующий. – Ну, где они там? – Волков и Орлова уже около лифта. Горобец проходит шлюз. – Ясно. Пойду навстречу, – вскочив на ноги, генерал быстрым шагом двинулся к выходу из рубки. На лице Волкова, первым выскочившего из лифта, горело такое нетерпение, что Роммель расхохотался: – Не было Циклопов еще, не было! Все идет так, как мы и рассчитывали. – Здорово! А то все семнадцать дней – как на иголках, – облегченно выдохнул майор. – А как моя молодежь? – Потерь нет. Три рейда отлетали. Правда, скромненько так. Не так, как с вами. Жгли машин по десять-пятнадцать. – Главное, что никого не потеряли, – счастливо улыбнулся майор. – А остальное – дело десятое. Что остальные роты? – Я же говорю – потерь нет! – распахивая перед Демонами двери кают-компании, хмыкнул генерал. – И молодежь у них тоже отработала на все сто. – Слава богу. А мы… – …повеселились знатно! – перебила Волкова Горобец. – Особенно у Ньюпорта. – Насчет Ньюпорта – не знаю, а о результатах вашего появления над Эквиндом и Старой Землей я уже наслышан, – усаживаясь в кресло, ухмыльнулся Роммель. – Если будет желание, могу дать послушать запись выступления представителя КПС Старой Земли на внеочередной сессии КПС. – Что, запаниковали? – улыбнулась Орлова. – Не то слово! Этот орал так, как будто вы выжгли весь флот, который был в его системе! Да разве он один? Все без исключения представители планет первой и второй волны[148], перебивая друг друга, требовали вернуть свои флоты обратно! «В сложившейся ситуации мы не имеем права оставлять население систем без защиты и не можем держать свои флоты у Эквинда!!! – передразнив представителя Старой Земли господина Леонтьева, Роммель состроил такое же испуганное лицо. – Мало того, требуем немедленного усиления группировки ВКС на планете до двух – двух с половиной тысяч вымпелов!» – О как! – восхитилась Горобец. – Две с половиной тысячи кораблей – в каждую систему? – Ниппон потребовал четыре. – Не слабо. Что ж, надо быстренько загрузить военными заказами гражданские верфи, потом посадить в кое-как построенные кораблики курсантов-недоучек – и многотысячные армады непобедимых защитников Метрополии смогут весело подняться в небо каждой из планет, – поморщился Волков. – Ты практически процитировал кусок заключительного выступления Председателя ВКС господина Мак-Грегора, – криво усмехнулся генерал. – Но не полностью – кроме этих мер он предложил еще несколько. Временно передать все боевые корабли министерства юстиции в подчинение командующего ВКС, оснастить восемьдесят процентов гражданских транспортников системами развертывания МОВов, а также экспроприировать самые мощные частные яхты для использования в качестве разведывательных уиндеров. – М-да. Осталось создать детские заградительные эскадрильи смертников на школьных флаерах – и маразм достигнет апогея. – Горобец презрительно наморщила носик. – А что вы удивляетесь? – пожал плечами Роммель. – Сколько кораблей вы изуродовали за рейд? – Сотни полторы, сэр. – Втроем? И не получили ни царапины? – Ну, мою машину надо слегка подлатать, – вздохнула Орлова. – Что-то серьезное? – мгновенно забыв про Метрополию и связанные с нею проблемы, задергался генерал. – Чуть поздновато заюзала[149] щиты, – хмуро объяснила Линда. – У Старой Земли в нас вложили такой дамаг[150], что мы чуть было не вайпнулись[151]. – Записи рейда – ко мне на комм, – мгновенно посерьезнев, потребовал Роммель. – Какие еще были проблемы? – Ничего особо серьезного, сэр. Кое-какие изъяны в адаптивном интерфейсе и эргономике, но это – не к вам. – Ясно. Тогда коротко о последних новостях. – Стараясь не думать о том, что должны были пережить во время рейда по Метрополии его подчиненные, Роммель развернул над столом голоэкран своего комма и постарался отвлечься: – Новость первая. Хорошая. Испытания межсистемного передатчика «Игла» полностью завершены. Удалось установить постоянную связь с одной из планет Гномов. Ученые воют от восторга… а мы… мы начали монтаж стационарных установок на всех планетах Окраины. Так что максимум через неделю у ВС АНСО появится стабильная связь в режиме реального времени. – Офигеть, – не дослушав до конца, выдохнула Орлова. – Даже не верится. – Это еще не все. Кое-какие изменения в системе шифрования и передачи сигнала, предложенные нашими «умниками», позволили использовать «Иглу» для постоянного обновления Галанета. То есть Сеть вот-вот действительно станет галактической[152]… – Здорово! – восхитилась Горобец. – Значит, скоро можно будет рубиться по сетке с геймерами Старой Земли или Эверайса! Говорят, там есть зачетные команды. Генерал ошалело замолчал. – Линда шутит, сэр! – расхохотался Волков. – Не напрягайтесь вы так! Заметив искорки сдерживаемого смеха в глазах лучшего оружейника подразделения, Роммель облегченно вздохнул: – А я уже подумал, что у тебя снова снесло – башню… – Не дождетесь, сэр! – захихикала девушка. – Хотя с этими двумя точно станется – «Этого не роняй!» «Тому – только движки!» «Ой, не попади ему в кабину!» Тьфу – весь рейд испоганили. Я шучу, сэр! Проехали! Ну, что еще нового и интересного? – Если верить нашим умникам, то эдак месяцев через шесть-восемь можно ждать появления портативных аналогов этой самой «Иглы». То есть размеры и энергопотребление устройства позволит устанавливать его даже на корабли. – Сильно, – задумчиво пробормотал Волков. – Кстати, эту штуковину можно использовать… несколь-ко по-другому… Скажем, в качестве разведывательного бакена. Вывесить ее на какой-нибудь астероид, добавить туда же датчики СДО[153] и какой-нибудь примитивный искин вроде «Извилины», и мы сможем контролировать процесс появления во вражеских системах боевых кораблей и Ключей. – Угу, – усмехнулся Роммель. – Что-то в этом роде уже просчитывается. Мало того, на вчерашний день идеек по альтернативному использованию передатчика набралось порядка двадцати. – «Яйцеголовые» не дремлют! – ухмыльнулась Горобец. – Здорово! – Новость вторая. Неприятная – в связи с появлением в системах Метрополии хорошо известных нам Циклопов, на рынке началось лавинообразное увеличение количества заказов на боеприпасы. Естественно, поднялись и отпускные цены производителей. Кстати, весьма существенно – скажем, на те же «Москиты» они практически удвоились. Несмотря на это, большинство систем продолжают бешеные закупки. Увы, бюджет АНСО не безграничен, поэтому ввязываться в войну цен мы не стали. В результате отгрузки на Окраину практически прекратились. Даже по действующим контрактам – производители ссылаются на форс-мажор, на негласное распоряжение Председателя КПС ограничить контакты с АНСО, предлагают вернуть предоплату, выплатить чуть ли не любые неустойки и… торгуют нашими торпедами направо и налево. – Первое негативное следствие нашего плана, – вздохнул Волков. – Впрочем, этого следовало ожидать. – Угу, – не смог не согласиться генерал. – Но перспектива воевать на два фронта мне нравится значительно меньше. Короче говоря, средства, которые мы планировали потратить на покупку боеприпасов в Метрополии, вложены в строительство трех новых предприятий на территории Окраины. Поэтому недель через шесть-восемь проблема со снабжением будет снята раз и навсегда. – Логично, – кивнула Орлова. – Как я понимаю, строим на Лагосе, Дабоге и Квидли? – Угу. Завод на Арлине уже есть. И полностью перекрывает все потребности системы. Правда, его директор пытался поработать на Метрополию, но легкий намек на перспективу экспроприации Альянсом собственности «ООС», озвученный президентом Арлина, заставил его передумать. В общем, ситуация не очень радующая, но перспективы вылезти из нее, и даже с прибылью, есть. Так, с этим – тоже понятно. Теперь новость третья, на мой взгляд – плохая: в заключительном докладе Мак-Грегора промелькнула фраза о создании многоцелевого истребителя «Арес» с характеристиками, превосходящими тандем «Кречет» – Демон. Информации о том, что скрывается за этим названием, у нас пока нет. Но анализ оборотов речи господина Председателя позволяет утверждать, что с вероятностью процентов в девяносто пять что-то такое действительно уже полетело. Поэтому отсрочка начала возможной войны с Метрополией, которую мы получили благодаря вашему рейду, может оказаться намного короче… – Ну, и сколько у нас осталось времени? – хмуро спросил Волков. – По минимуму – порядка двух месяцев. – Что ж, вполне нормально… – Что значит «нормально»? – увидев совершенно спокойное лицо подчиненного, Роммель мгновенно взорвался. – Учтите, что в рейды, подобные этому, я вас уже не отпущу! Если «Аресы» летают хотя бы на вашем уровне, и Мак-Грегор раскидает их по всем системам Метрополии, то вас не спасут ни щиты, ни мерцание, ни полеты «Елочкой». – Не надо так волноваться, сэр, – улыбнулся майор. – В Метрополию мы пока не собираемся. Следующие два месяца мы будем радовать своим присутствием исключительно Циклопов. Кстати, что там с разведданными по системам, в которых есть верфи? – Нашли. Четыре штуки. Но… уронить их почти нереально – в каждой – по шесть-восемь Ключей и от четырех сотен вымпелов постоянного базирования. Выслушав предложение, Волков вдруг ехидно улыбнулся и, зачем-то посмотрев на своих напарниц, громким шепотом произнес: – Да? Тогда, как говорил кто-то из наших предков, мы пойдем другим путем. Глава 30 Виктор Волков За две недели боевых действий против молодежи Циклопы слегка охамели – увидев метки наших «Кречетов», ближайшая патрульная группа, состоящая из сорока двух кораблей, описала красивую дугу и, даже не перестраиваясь в защитный ордер, рванула в нашем направлении. – Але, Мишанька, а че это вы их тут так распустили? – увидев, что вражеские корабли идут на форсаже, щедро сбрасывая энергию со щитов на движки, Линда не на шутку удивилась. – Работать в «Тумане» вы нам запретили. Да и толку в нем от моей «шестерки», – мрачно отозвался Басов. – Вот и приходилось носиться по всей системе и отщипывать по Циклопу-другому там, где получится. – Ясно, – видимо, представив себе такой вариант ведения боев, мрачно пробормотала Горобец. А потом, немножечко подумав, переключилась к моему персональному каналу: – Только не говори, что ты вылетел сюда с двенадцатью кораблями потому, что предполагал такой вариант развития событий. – Уговорила. Не скажу, – усмехнулся я. – Это получилось совершенно случайно! – И почему я тебе не верю? – В голосе моей оружейницы послышались ехидные нотки. – С твоей привычкой анализировать и планировать все, что можно, из тебя бы получился офигенный рейд-лидер[154]. – А я и так. Где мы по-твоему? В рейде, – усмехнулся я. – Просто я проштудировал записи Орли и Бехтерева – Циклопы в пятьдесят два борта гоняли их по всему Алтору. Вот я и подумал, что если закосить под тот же состав… – …то мы вайпнем и этот патруль, и тех нубасов, которые идут нам наперерез, – кровожадно захихикала она. – Угу. Что-то вроде того. Ладно, пожалуй, можно начинать. Я уводил «Кречеты» от преследования двумя параллельными группами по шесть бортов в каждой. Периодически перемещая корабли внутри звеньев в стиле Фредерика и Геннадия. Что было, в общем-то, несложно: первый, оттачивая технику контроля, постоянно пытался изображать «Карусель». Второй обычно ограничивался ротацией машин в арьергарде «шестерки». Видимо, иллюзия движения двух групп была достаточно хорошей, так как Циклопы, приблизившись на дистанцию атаки, не стали перестраиваться в «защитку» и с ходу отправили к машине Мишки Басова торпед пятьдесят. Проигнорировав разворот второй «шестерки». А зря – Линда, дорвавшаяся до возможности нормально пострелять, принялась воплощать в жизнь очередные тактические изыски. «Москиты», сошедшие с оружейных пилонов «слишком рано» и тут же «среагировавшие» на работу «обманок», генераторов помех и чего-то там еще, «потеряли» цели и хаотически заметались в пространстве. И… снова рванули в атаку. Но не сразу, а выждав шесть секунд, потребовавшиеся нам для того, чтобы долететь до середины вражеского ордера. К этому времени Циклопам стало уже не до них – корабли второй «шестерки», разлетевшиеся в разные стороны, как распускающиеся лепестки виртуального цветка, помчались каждый к своей цели. Промахнуться мимо выбранных ею двоек «эсми-нец-истребитель» Горобец не смогла. И за каких-то восемь секунд лишила вражеский ордер двенадцати бортов. Атаку «Москитов»-«потеряшек» Циклопы тоже прозевали. И лишились еще восьми бортов. А потом я воткнул в их здорово поредевший ордер еще и первую «шестерку», выскользнувшую из облака обломков порезанных Иришкой вражеских торпед. – С ума сойти. Услышав голос Ленки Бардиной, раздавшийся в общем канале, Линда довольно захихикала: – Game over! – Еще нет, – улыбнулся я. – Если мы пошевелимся, то успеем достать второй патруль. Видите, им что-то расхотелось нас догонять. Поднятому по тревоге флоту Циклопов не хватило буквально полутора минут, чтобы спасти последние корабли второго патруля: двигавшийся от Алтора на малой тяге, даже по дороге скидывавший почти всю энергию на щиты, он добирался до границы зоны досягаемости орбитальных крепостей слишком долго. И, добравшись, замер в неподвижности. А потом вокруг него начали возникать россыпи мелких меток. – Разворачивают минные поля, – пробормотала Линда. – Какое свинство! – Не говори, – усмехнулась Ленка. – Нет чтобы построиться в одну шеренгу, повернуться к нам дюзами и вырубить защитные поля. – Не-е-е… Я бы тогда удавилась со скуки, – фыркнула Горобец. – И так нубы, а тут еще и «дюзами». Пока девчонки пререкались, я развернул машины кормой к Алтору и, дав полную тягу на движки, повел их в разгон. – Мы что, уходим? – удивился Бехтерев. – Угу, – подтвердил я. – Цель рейда достигнута. Теперь мы точно знаем, что за время нашего мотания по Метрополии новых кораблей у Циклопов не появилось. И можем надеяться, что оставшимися у них девятью сотнями вымпелов они на Окраину не попрутся. – Конечно, не попрутся! Они, конечно, нубасы, но не настолько! – поддержала меня Линда. – В прошлый раз на четыре системы они бросили три тысячи восемьсот с чем-то бортов. И без толку. – В общем, я считаю, что нырять в такой плотный «Туман» всего двенадцатью «Кречетами» – самоубийство, – продолжил я. – Дальше объяснять? – Ура! Ребята прилетели!!! – «Кречет» Линды, зависнув метрах в ста от поверхности, вдруг провалился вниз с таким ускорением, что я по-настоящему перепугался и попробовал перехватить управление падающим кораблем. Но не успел – отработав движками почти в предельном режиме, Горобец воткнула истребитель на свое место… и уже секунд через двадцать, забыв снять скафандр, неслась по направлению к кучке ребят, стоящих у нашей казармы. – Привет, жулики! Ну, и где же вас носило? – В голосе Элен, раздавшемся в общем канале, было столько тепла, что я мгновенно забыл про испытанный страх и посадил машину на пластобетон приблизительно в таком же режиме, как и моя отмороженная оружейница. – Да так, молодежь выгуливали, – захихикала Линда. – Прошвырнулись до Алтора и обратно. Вечерний моцион. – Болтушка! Скафандр-то хоть сними, а то ребра переломаешь, – хрипло пробормотал Семенов. – Кстати, Вик, а когда вылет? – Где-то минут через сорок-пятьдесят, – выбираясь из «Кречета», ответил я. – Так. Не поняла. Вы что, издеваетесь? – возмущенно взвыла Горобец. – Какие, на фиг, сорок-пятьдесят? А пообщаться? И… какой, к этой самой матери, вылет? Мы же только из рейда! Постой! Вик, они что, прилетели не просто так? – Естественно, не просто так, – ехидно ответил я, обнимая за плечи возникшую рядом Иришку и делая первый шаг по направлению к казарме. – Уходим еще в один. На «Неистовом». Первый прыжок – шестьдесят два часа. В общем, Игорь тебе еще успеет надоесть. – Это меняет дело, – обрадовалась Линда. – Тогда я хочу чего-нибудь вкусненького. – Маразм крепчал. Шиза косила людей. – Шварц с трудом дослушал меня до конца. – Вик! Твоя болезнь прогрессирует! Причем не по дням, а по часам! Тебе срочно надо проконсультироваться со специалистом! Элен рассмеялась: – Врача, способного вылечить ТАКОЕ, не было, нет и не будет! – Вам что-то не нравится? – на всякий случай поинтересовался я. – Все путем, босс! Просто к этой идейке надо привыкнуть, – задумчиво глядя на вывешенную над столом модель системы Вельды, пробормотал Вольф. – Я слегка отвык от твоего безумия. Значит, ты говоришь, что транслятор реально пашет? – Угу. Проверял у Алтора. Переводит на раз. – Что ж, тогда я – за. – «За» – все, – усмехнулась Горобец. – А кто будет «перед» и «под»? – Эта почетная обязанность просто создана для Циклопов, – хихикнула Элен. Потом нахмурилась и фыркнула: – Фу-у-у! Линда! Семенов на тебя плохо влияет! Перебирайся-ка куда-нибудь из его каюты. Ассоциации у тебя стали – просто улет. – А я при чем? – возмутился Игорь. – При мне, конечно, – заявила Горобец. – И, как всегда, виноват. – В общем, как я понял, возражений и дополнений у вас нет, – жестом заткнув возмущенно набирающего в грудь воздух Семенова, спросил я. – Есть. Отход от верфи НЕ УБЕДИТЕЛЕН! – заявила Линда. – Это что, мы уйдем из системы, практически не постреляв? – Конечно! На это у нас просто не хватит времени, – фыркнула Элен. – Придется ловить букеты и отвечать на воздушные поцелуи Циклопов, восхищенных красочным шоу. – Какие же вы клоуны, – вздохнула Иришка. – И как же я вас всех люблю. Семь минут гипера от мертвой системы, в которой мы оставили «Неистовый», до Вельды промелькнули как-то очень быстро. Поэтому, всплыв в нормальное пространство, я не сразу сообразил, что надо начинать работать. И некоторое время тупо пялился на тактический экран. В общем, пришел в себя, только услышав изумленный вскрик Гашека: – Ни хрена себе тут Циклопов! Да. Вражеских кораблей было действительно много. Порядка двух тысяч вымпелов. Правда, судя по соотношению массы покоя с мощностью движков, эдак процентов двадцать из них были судами гражданскими. – Движение, как в муравейнике, – поддакнула ему Вильямс. – Впрочем, у Ньюпорта, пожалуй, похлеще. – Пошел запрос. – Я заметил пиктограмму, возникшую в левом верхнем углу шлема. И, дождавшись, пока ее цвет изменится на зеленый, добавил: – Идентификация завершена. Мы – свои, господа. – Ну шо, падлы, не ждали? – восхищенно воскликнул Шварц. – Ща прилетим и поздравим. Викки! Че висим? Полетели, а? А то движки стынут. Слышать переговоры Циклопов в своем шлеме было довольно странно – несмотря на правильное построение фраз и достаточно большой запас слов транслятора, его перевод все равно отдавал какой-то чужеродностью, что ли. И добрую половину пути до верфи я чувствовал себя не в своей тарелке. – Алоф бейль-отт! Швартовочный коридор семьдесят шесть-три-девятнадцать, – услышав позывной своего корвета, я сжал зубы и посмотрел на экран транслятора. Ответ искина последовал с секундной задержкой: – Я Алоф бейль-отт! Следую литером девять-один-лейс. – Звездного ветра в дорогу, – отозвался диспетчер и тут же затих. – О как, – с трудом расслабив сжатые челюсти, пробормотал я. – Братья-Циклопы не обманули. – «Контриков» обманешь, – отозвалась Иришка. – Я прикидываю методы, которыми они убеждали пилотов не ломаться и начать петь. – А мне на это наплевать, – подал голос Гашек. – Главное, что транслятор РАБОТАЕТ. – Че за «девять-один-лейс»? – поинтересовался Игорь. – Насколько я понял объяснения майора Родригеса, на корветах летают воины, относящиеся к высшей касте. Девять – число идущих в группе ко-раблей. Один-лейс – один из высших уровней полномочий старшего офицера. То есть, озвучив это – словосочетание, мы дали понять, что выполняем приказ командования и имеем право лететь туда, куда хотим. – Угу. Инспекция технического состояния верфи, – натянуто хохотнул Гельмут. – И, заодно, склада готовой продукции. Чем ближе мы подходили к верфи, тем больше меня лихорадило. Где-то треть пути мы должны были проделать практически вплотную к группе из восьми сотен боевых кораблей, отрабатывающих перестроение в «Туман». А последние полторы минуты – лететь по здоровенному минному полю, прикрывающему подступы к стапелям. Поэтому, чтобы не дергаться зря, я усиленно занимался «делом» – просчитывал оптимальные траектории атаки и ухода, прикидывал, какое количество дрейфующих кораблей мы можем успеть сбить в том или ином раскладе… а потом перепроверял полученные цифры. Раза по два-три. Остальных, видимо, плющило не меньше: Элен, Линда и Гельмут тараторили, не переставая, Яков и Гарри периодически вставляли в их диалог короткие замечания, а Иришка, Игорь и Вольф угрюмо молчали. Минуты за полторы до подлета к цели в персональном канале раздался голос Иришки: – Не знаю, как ты, а я трясусь, как осиновый лист. Раскидай хотя бы векторы атак, а? А то бездействие просто убивает. – Перепроверь «партию» Вильямс, – стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее, ответил я. – Семеновскую еще смотрю… – Все будет хорошо, – мгновенно почувствовав, что я пребываю в том же состоянии, вздохнула она. – Вот увидишь. …Стайка «Мурен», сошедших с оружейных пилонов звена Вильямс, скользнула между открытыми настежь створками четырех здоровенных шлюзов практически одновременно с началом развертывания в минном поле семеновских МОВов. Двумя секундами позже затрясло и наши корветы – Линда, как обычно, слегка скорректировавшая свою «партию», сбросила сразу торпед двадцать. И зачем-то закрутила их вокруг тройки наших кораблей. Сообразить, что она собирается ими делать, я не успел – в громадной бронеплите верфи вдруг появилась громадная трещина, и вслед за этим экран оптического умножителя на некоторое время потемнел. – А это – от меня, – услышав страшно довольный голос Горобец, я изменил масштаб изображения и онемел: пара ее «Мурен» как раз влетала в образовавшийся от взрыва пролом, а остальные, построившись ступеньками, ждали появления следующего! – Ты что, умудрилась рассчитать схему разрушения верфи? – вырвалось у меня. – Не-а! – захихикала Линда. – Откуда у меня такие данные? Просто подумала, что расширять появляющиеся проломы гораздо эффективнее, чем долбить бронеплиты. – Умничка! – я с трудом заставил себя оторвать взгляд от новой трещины, к которой неслись следующие две «Мурены», и, оценив общее состояние разваливающейся на части верфи, скомандовал: – Все, ей конец! Уходим! – Угу. А я еще немного порулю издалека, – скинув с пилонов еще пяток торпед, хихикнула Линда. Проход, проделанный в минных полях взрывами наших МОВов «на всякий случай», затягивался на глазах – оставшиеся невредимыми мины, управляемые искинами, активировав движки, пытались заполнить протраленный нами объем пространства. Однако этот процесс меня беспокоил как-то не очень – судя по цвету пиктограммы в шлеме, система опознавания минных полей все еще воспринимала наши корабли как свои. И просто следовала основному алгоритму. Зато тренирующейся неподалеку эскадрой командовал кто-то очень шустрый. Или опытный – корабли Циклопов уже завершали разворот вокруг своей оси и готовились идти на перехват. – Им не хватит скорости, – вырвавшись на оперативный простор, хмыкнул Семенов. – У нас фора минуты в полторы. Можно атаковать вот эту группу корабликов. – Форы у нас нет! Отдавайте контроль над щитами!! Быстрее!!! – возмущенно завопила Иришка. – Вы что, охренели? Оглянитесь – тут целых восемь Ключей! Сейчас начнут садить ГПИ – сгорим к чертовой матери. Глава 31 Генерал Харитонов О том, что яхта «Откровение» вернулась на Лагос, Харитонов узнал сразу же после ее всплытия – искин СДО, обнаружив судно, характеристики выхлопа которого соответствовали имеющемуся в его памяти – образцу, мгновенно сбросил сообщение по всем адресам, забитым в форму запроса. И выдал диспетчеру Башни приказ о выделении яхте коридора к посадочному квадрату номер два космодрома Во-оруженных сил. А также рекомендацию отложить досмотр до посадки. Поэтому к моменту, когда из судна, вставшего на посадочные опоры и уравняв-шего внутреннее давление с внешним, появились пассажиры, около его трапа стояла не только «Капля» генерала, но и скоростной уиндер досмотровой группы. – Костин! Ребятам – отбой, – приказал Харитонов, увидев лица Зомби, показавшихся из люка яхты вслед за правой рукой Папы Джордана. – И вырубите «Стужу». – Доброе утро, генерал, – поздоровался Ингвар. – Там нашу «Митсу» на территорию не запус-кают. – Доброе. База военная – так что и не запустят. Через минуту подойдет еще одна «Капля» и отвезет и ваших сопровождающих, и команду яхты к проходной. А вас отвезу я. Господин Стомп в курсе. – Секундочку, сэр. – Парень прикоснулся к своему комму, расфокусировал взгляд, пару раз кивнул невидимому собеседнику и, отключив связь, объяснил: – Без личного распоряжения босса не могу. – Понимаю, – усмехнулся Харитонов. – Тоже субординация. Дождавшись, пока «Капля» оторвется от пластобетона, Гурниссон тут же перестал изображать правую руку криминального авторитета и сразу же перешел к делу: – Ход процесса переселения родственников офицеров подразделения «Демон» и анализ результатов переговоров с оружейными компаниями подробно описан в отчете майора Тишкина. Тратить время на пересказ мне не хочется – есть проблема посерьезнее. – Слушаю, – включив комм на запись, сказал Харитонов. – Что-то новенькое? – Не совсем. Не помню, знаете ли вы о том, что месяца два назад на черном рынке появились «покупатели» с вакансиями пилотов. – Слышал, но вникать в подробности не стал – счел ее неважной. – А зря, – вздохнул агент. – Как оказалось, эти люди работают на Бена Гронера. – Вы уверены? – генерал подался корпусом вперед и пристально уставился на собеседника. – Да. Мало того, майор Тишкин, анализировавший основные новости Метрополии за последние пару месяцев, пришел к еще более интересному выводу – создателем проекта «Арес», не слышать о котором вы тоже не могли, является тот же господин Гронер! А основной пункт ТТХ этого истребителя, обнародованного на сайте ВКС, – гнусная инсинуация. С вероятностью в девяносто восемь с половиной процентов никакого искина в «Аресах» нет: эта машина – летающий аналог Зомби. То есть берут мозг тех самых пилотов, которых по всей Метрополии собирают покупатели. Засовывают в слегка переработанный «Кречет». И продают Военно-Космическим силам. – Сильно, – удивленно пробормотал Харитонов. – Я бы хотел услышать подробности. Откуда такая точность расчетов? – В этот процесс я не вникал. Знаю только, что покупатели пилотов появились на всех планетах Конфедерации приблизительно за два месяца до появления первой информации о проекте «Арес». Соискателям работы предлагались и предлагаются совершенно сумасшедшие контракты – зарплата от полумиллиона кредитов в год. Возраст и состояние здоровья покупателей НЕ ИНТЕРЕСУЮТ. Вообще! Они берут даже хронических наркоманов и алкоголиков, людей, перешагнувших стодвадцатилетний рубеж и калек. Правда, наркоманов – не всех. Тех, у кого не поражен головной мозг. Сразу после подписания контракта соискатели куда-то пропадают, и найти их не удается, даже используя возможности моего уровня… – Что-нибудь еще? – генерал задумчиво посмотрел куда-то сквозь стену. – Угу, – криво ухмыльнулся Ингвар. – Слушайте дальше! Не так давно, узнав о таком «выгодном» предложении, к покупателям обратился пилот Мортимера Стомпа – сына Папы Джордана. Естественно, человек, постоянно сопровождающий охраняемую персону такого ранга, находился под постоянным контролем СБ нашей компании. Поэтому уже через тридцать минут после него в вербовочный пункт людей Гронера ввалилась группа быстрого реагирования из восьми очень хорошо подготовленных бойцов. – Насколько хорошо? – поинтересовался Харитонов. – Командир группы закончил десантно-штурмо-вой факультет Академии Планетарной Пехоты Эквинда. Четырнадцать лет в армии. Дослужился до должности командира батальона. В общем, квалификация – на уровне. Остальные подготовлены не хуже. – Солидно. – Угу. Так вот, покупателей они нагнуть НЕ СМОГЛИ! Секундочку! Я уверен в том, что Стацек вломился в их офис не просто так: он просто не умел действовать нахрапом. Поэтому первый звонок – восемь трупов моих ребят – заставил меня напрячься. – А был и второй? – Да. Неделю назад. Вы не можете не понимать, что в кругах, в которых я вынужден вращаться, такое оскорбление не прощают. Поэтому служба безопасности Семьи стала рыть землю в режиме фортификационного комбайна. И когда на Кальторе открылся новый офис покупателей пилотов, мы решили его навестить. Не буду ходить вокруг да около – решив перестраховаться, я взял с собой двух из четырех Зомби Папы Джордана. Так вот, оба этих Зомби ТОЖЕ уничтожены. А я ушел просто чудом: охрану покупателей осуществляли Зомби! – Дальше понятно – если на территории КПС открыто офисов пятьдесят, то для обеспечения их охраны должно быть одновременно задействовано от ста до двухсот андроидов. Ни один из глав преступных Семей столько не купит. – Даже если и купит, то использовать Зомби для такой ерунды, как вербовка пилотов, не захочет, – кивнул Гурниссон. – Для этого есть дешевое мясо. – Армия и министерство безопасности тоже отпадают – они использовали бы свои кадры. Да, пожалуй, без господина Гронера здесь не обошлось. А как выглядит связь покупателей с «Аресами»? – Никому не известная «Энджел Шипс энд Ко» с Хилтти, с момента создания занимавшаяся гражданским судостроением, вдруг выбрасывает на рынок некий продукт, на голову превосходящий все, что создается компаниями, профессионально занимающимися проектированием и строительством военных кораблей. Поразив представителя Генерального – штаба ВКС тактико-техническими характеристиками истребителя, она получает контракт на строительство двух тысяч подобных машин. И, несмотря на то что переварить сумасшедшие объемы заказа заводы компании не в состоянии, НЕ ПЫТАЕТСЯ разместить часть заказа на производственных мощностях своих партнеров – «Аресы» строятся исключительно на верфях «Энджел Шипс энд Ко». Согласно одному из основополагающих пунктов контракта, обслуживание этих истребителей осуществляет только «дочка» «Энджел Шипс энд Ко» – «Энджел Шип Сервис». Причем там же четко оговорено, что базирование истребителей жестко привязано к ее инфраструктуре, а доступ в ремонтные боксы боевых машин запрещен даже командирам подразделений этих кораблей. – Может быть, абсолютно новый тип искина. Высшая степень секретности, – пожал плечами генерал. – К нашим Демонам тоже не подступиться. – Да. Но компании-конкуренты «Энджел Шипс энд Ко» выложили в Галанет предполагаемые характеристики этого самого искина и рассчитали объем оборудования, необходимый для его нормального функционирования. В общем, они утверждают, что для транспортировки всего комплекса аппаратуры, необходимой для полноценного противодействия современным системам подавления и чего-то там еще, нужен корабль с массой покоя втрое больше, чем у линкора класса «Викинг-2». – Значит, где-то уже ведутся работы по созданию чего-то вроде этого. Есть над чем подумать. – Харитонов сделал пометку в своем комме и, свернув виртуальную клавиатуру, с интересом посмотрел на собеседника: – Что ж, ваши выкладки вполне логичны. Можно принять за рабочую версию. И срочно заняться проверкой. – Тишкин утверждает, что она займет дней двадцать, – недоверчиво пробормотал агент. – Так и есть, – кивнул генерал. – От силы двое суток на подготовку здесь… потом прыжок к Кальтору… подстава пилота покупателям… трое-четверо суток ожидания у Хилтти и прыжок обратно на Лагос. Можно закончить и быстрее… – М-да. Все равно не понял, – вздохнул Гурниссон. – Ладно, буду считать, что с «Аресами» и покупателями пилотов вы как-нибудь разберетесь. Теперь о самих Зомби… – Есть еще какие-то новости? – удивился Харитонов. – Да. Только рассказать о них я, кажется, уже не успеваю, – мотнув головой в сторону обзорного экрана «Капли», на котором стремительно увеличивались в размерах городские здания, Ингвар прикоснулся к своему комму. – Просмотрите файлы в директории «Эверайс». Думаю, вы сильно удивитесь. – Спасибо, – кивнул генерал. И, подумав, связался с аналитиком подразделения «Демон»: – Здравия желаю, капитан! Мне нужен срочный анализ нескольких файлов. – Кидайте, сэр! Займусь прямо сейчас. – Владимир Семенович! Разрешите выразить вам свое уважение, – отодвинув в сторону тарелку с десертом и остановив воспроизведение очередного головидео, воскликнул Папа Джордан. – Я поражен до глубины души. – Чем? – изобразив на лице удивление, спросил Харитонов. Глава «Гэлэкси Энтертеинмент» расхохотался: – Ну да, вы же тут совершенно ни при чем… Аэро-фотосъемку планет Метрополии, которая заставила большинство систем отозвать свои флоты от Эквинда, провели, конечно же, самые настоящие Циклопы! Три тройки их лучших пилотов последо-вательно попрыгали по самым богатым мирам Конфедерации и, не потеряв ни одного корабля, вернулись обратно в Циклопию! Браво! Сумасшедшая операция! – А что вам не нравится в этой версии? – еле заметно улыбнулся Харитонов. – Все нравится. Только вот немного непонятен гуманизм вражеских асов: уронив почти двести пятьдесят кораблей ВКС, они умудрились не убить ни одного члена их экипажей! Видимо, усиленно аккумулировали ненависть впрок. – Да, непонятно, – вздохнул генерал. – Далее, летали не звеньями, а тройками. А еще играючи резали атакующие их торпеды и издевались над элитными флотами Метрополии… – веселился Стомп. – Правда, если судить по датам обновления блога подразделения «Демон» и ежедневным тренировкам «Кречетов» первого звена первой роты, то весь этот период майор Волков и его напарницы с Лагоса не улетали. – Так и есть. – Харитонов молитвенно сложил перед собой ладони и пару раз хлопнул ресницами. – Гуманизм – это, конечно, хорошо. И я уважаю этих ребят, умудрившихся не отступить от своей гражданской позиции ни на шаг… но в этот раз они с нею здорово переборщили, – убрал с лица улыбку Папа Джордан. – Если бы они вообще никого не сбивали – рейд действительно можно было бы списать на Циклопов. А так… получается какая-то ерунда. Дураков в Метрополии не так много. Так что ждите ответных мер. – Ждем. Да, ребята действительно перегнули палку с количеством сбитых всухую кораблей. Но самого главного они все-таки добились: те офицеры штаба ВКС, которые уже просчитали этот ход, теперь понимают, что при желании мы сожжем любую из планет Метрополии. И что нам плевать на системы «свой-чужой», количество кораблей, которые они смогут выставить, и даже на орбитальные крепости. Поэтому-то они и позволили вернуть к местам постоянного базирования флот, собранный у Эквинда. – И поэтому же дали возможность производителям безнаказанно повышать закупочные цены на боеприпасы? – нахмурился Стомп. – Именно. Первый шаг войны экономической, – кивнул Харитонов. – Второй – разного рода диверсии на территории АНСО. Могу дать кусочек информации с грифом «ДСП»[155] – за последние несколько дней предотвращено несколько тысяч попыток вывести в Метрополию активы компаний, чьи головные офисы не на Окраине. Мало того, на полутора сотнях предприятий введено внешнее управление, а управляющим еще четырех тысяч зачитан один из последних указов командующего ВС АНСО. – Который именно? – сведя брови к переносице, поинтересовался криминальный авторитет. – О возможности национализации системообразующих предприятий, чьи владельцы в период действия военного положения саботируют указания властей. – Сильный ход! Но ведь это не все, правда? – Да. В большинстве министерств и ведомств проведены кадровые перестановки, а МБ Лагоса и аналог ОСО, только не ВКС, а ВС, практически стоят на ушах. – Угу. Про это слышал. А еще мне очень понравился пущенный «безопасниками» слух о том, что любые преступления, мешающие защищать Окраину, расследоваться НЕ БУДУТ. – Не понял? – удивленно спросил молчавший почти весь вечер Ингвар Гурниссон. – Что значит «не будут»? – Без суда и следствия – на тот свет, – ухмыльнулся Стомп. – Про Кривого Энди слышал? – Угу. – Можешь про него забыть: он и его банда в полном составе скоропостижно отдали богу души. – Жестко. – Такое время, – пожал плечами генерал. А потом, почувствовав вибрацию комма, кинул взгляд на его экран. – Секундочку. – Надвинув на глаза виртуальный экран, он просмотрел сообщение от капитана Забродина и, с трудом уложив в голове новые факты, задумчиво посмотрел на сидящего напротив Джордана Стомпа. – Что-то не так? – почувствовав изменение в настроении собеседника, глава Семьи слегка напрягся. – Ну… как вам сказать? Я только что получил результаты анализа кое-какой информации. И, мягко выражаясь, удивлен: какому-то долбанутому хакеру удалось написать вирус, выводящий из строя игровые автоматы и параллельно непонятно как снимающий с Зомби блоки импринтинга. Вирус распространяется через Галанет, и локализовать процесс его распространения пока не удается… В общем, у Метрополии появилась новая и очень серьезная проблема. – Что значит «снимает блоки импринтинга»? – помрачнел Папа Джордан. – На Эверайсе погиб некий Эухенио Кортес. Судя по записям камер, сделанных в одном из его клубов, – от руки собственного телохранителя. – Вариант убийства андроидами других владельцев исключен? – Нет, – отрицательно мотнул головой Харитонов. – Но вероятность пренебрежительно мала: судя по тому, что мне написал мой аналитик, вероятность того, что это результат воздействия вируса, очень велика. Кстати, этот же вирус вывел из строя игровые автоматы в большинстве развлекательных клубов Эверайса. Представьте себе – за какие-то сутки их посетители выиграли более двух триллионов кредитов! Джордан нервно сглотнул и, побледнев, растерянно посмотрел на генерала: – Мне нужно срочно отправить распоряжения своим управляющим! Могу я рассчитывать на то, что вы выпустите с Окраины хотя бы мою яхту? – Я в курсе существования вируса, босс! – подал голос Ингвар Гурниссон. – И перед отлетом с Кальтора дал распоряжение отключить все наши игровые автоматы от Сети. – Все-все? – Джордан Стомп мигом оказался на ногах и, подскочив к помощнику, выдернул его из кресла. – Угу. Так что можете не напрягаться. – Хе-хе. – Нервно захихикав, глава «Гэлэкси Энтертеинмент» изобразил пару танцевальных па, а потом, вспомнив о том, что в кабинете не один, густо покраснел: – Простите, генерал, но очень большая часть моего бизнеса так или иначе связана с игровыми автоматами. – Понимаю. Все нормально. Кстати, о Зомби: если вирус распространяется через Галанет, то вполне возможно, что обновление с вашего «Откровения» уже могло занести его в нашу Сеть. Поэтому я, так и быть, осуществлю одну вашу мечту: на время приставлю к вам пару Демонов из ДШВ. Чтобы было кому присмотреть за двумя оставшимися у вас андроидами. – Не совсем то, о чем я мечтал, но спасибо. Глава 32 Ирина Орлова Иконка технического состояния корабля Форда в шлеме моего «Стража» полыхнула алым, и тут же в общем канале раздался хриплый голос Гарри: – Уходите. Быстрее! Сейчас у меня рванет второй движок. – Не-е-ет!!! – услышав истошный крик Элен, я на мгновение впала в ступор и чуть не зевнула выход стайки вражеских БЧ на дистанцию поражения. Кое-как резанув основную массу, я прикрыла корабль Яшки щитами и, на время забыв про остальные торпеды, поменяла разрешение тактического экрана. Корвет Форда превратился в груду металлолома – прямое попадание импульса ГПИ сорвало оба оружейных пилона, уничтожило один из движков, вывернуло второй почти перпендикулярно оси корабля и разворотило почти всю броню. Гарри выжил чудом. И продолжал бороться за жизнь корабля. Однако даже работающие в полную силу эволюционники не позволяли погасить крутящий момент от маршевого движка. А значит, рано или поздно совершающий бешеные эволюции истребитель должен был зацепить выхлопом все уплотняющееся облако истекающего из баков топлива. – Гарри! Наружу!! Ранец!!! – заорал Вик. – Рванет же!!! – Прикрою, – прикинув конфигурацию и количество требующихся для этого полей, тут же выдохнула я. Пока Форд выбирался из обреченного корвета, прыгал в никуда и, работая ранцевым двигателем скафандра, добирался до корабля Элен, я чуть не поседела от страха. Пристрелявшиеся орбитальные крепости Циклопов садили импульсами ГПИ с такой частотой, что наши машины практически не вылезали из мерцания. А для того, чтобы одновременно резать торпеды, которые волна за волной выходили на дистанцию атаки, и прикрывать щитами «Страж», мне не хватало времени: конфигурировать защитные поля во время мерцания было невозможно, поэтому все манипуляции с ними приходилось проводить между смещениями. – Все. Он у меня. – Мысль счастливой донельзя Вильямс я услышала за гранью потери сознания: безумная перегрузка, с которой Вик повел наши корветы к границе досягаемости импульсов ГПИ, чуть не отправила меня в беспамятство. – Ирка! Торпеды!!! – в ярко-алой мути, плещущейся перед глазами, меток БЧ практически не было видно, поэтому я, холодея от страха, вслепую замолотила щитами и на всякий случай приняла еще одну дозу «коктейля». – Фу-у-у. Я думал – все. Каюк, – через целую вечность пробормотал Вольф. – Ну, ты меня и напугала. – Прости, это из-за меня, – услышав виноватый голос Вика в общем канале, я еле сдержала рвущийся наружу мат. Элен оклемалась только часа за два до выхода из прыжка. Но от Форда старалась не отходить. Не знаю, как ребята, а я ее понимала. Достаточно было представить себе, что импульс ГПИ, зацепивший корвет Гарри, мог попасть в истребитель Вика, как у меня от страха подгибались ноги, в груди появлялся ледяной комок, а на глаза наворачивались слезы. Поэтому, когда мрачный, как туча, Волков озвучил состав групп, прыгающих к Окоему, я не удивилась: – Семенов! Возьмешь под контроль Гашека. Я со своими девочками пойду тройкой. Элен! Ты останешься на крейсере. Не спорь – пока от тебя толку не будет. Я сказал – остаешься! Вот когда придешь в норму – тогда и поговорим. Оспаривать решения Вика было бесполезно, поэтому в трюме и она, и Гарри стояли красные, как раки. И догадались натянуть на головы шлемы только после рева оператора посадочного стола: – Але! Вы что там, спите? Десять секунд до РАЗГЕРМЕТИЗАЦИИ!!! В системе Окоема Циклопов оказалось сравнительно немного – патруль всего из одиннадцати истребителей, группа из пятидесяти семи висящих в дрейфе эсминцев, восемнадцать гражданских лоханок и два транспорта. Мало того, четыре из шести орбитальных крепостей тоже не подавали признаков жизни – пролетая рядом с одной из них, я даже отсканировала ближайшие к поверхности ярусы циклопического сооружения. И страшно обрадовалась, поняв, что они пусты. Просмотрев результаты сканирования, сброшенные на его БКашку, Вик решил изменить первоначальный план: – Игорь! Верфь валите вчетвером. Активно только два Ключа, так что риска не так много. Мы займемся эсминцами. Оставлять такую кучу бесхозных машин целыми как-то неправильно… – Логично. Выполняю. – Тогда атака по готовности. Реакция Циклопов на взрывы первых «Мурен» оказалась довольно своеобразной: как только от орбитального завода по производству военных кораблей откололся первый кусок, в эфире началась дикая паника: командиры гражданских кораблей требовали посадочные коридоры и, не дождавшись реакции диспетчеров, сами падали в атмосферу. Причем, как мне показалось, абы куда. Патруль, болтавшийся чуть выше плоскости эклиптики минутах в двенадцати от Окоема-три, на форсаже рванул к корветам Семенова. А оба укомплектованных экипажами Ключа начали требовать приказа открыть стрельбу по своим. Потом мы взорвали пяток висящих в дрейфе эсминцев, и тот, кто командовал обороной системы, сделал совершенно фантастический ход: обнулил базу данных системы «свой-чужой». Первый же залп вражеского патруля оказался чертовски результативным – четыре (!) корабля Циклопов разлетелись на куски от попадания торпед своих товарищей, а еще одна двойка, развернувшись дюзами к верфи, врубила маршевые движки на полную мощность и попыталась уйти от БЧ, принявших их за врага. Однако вовремя начатая попытка все равно не удалась – полторы сотни торпед, запущенных орбитальными крепостями, как раз искали подходящие жертвы. И, конечно же, нашли. Потом к остаткам патруля подошли корветы Семенова и тоже включились в веселье. – Всего два из одиннадцати! Нет, ну надо же? – возмущался Гельмут, пока Игорь вел свою четверку по направлению к куче мусора, в которую мы методично превращали новенькие эсминцы. – Я даже не успел пострелять! – Они тебя испугались! – хохотнула Линда, развалившая тридцать четвертый целый эсминец. – Решили, что лучше сами убьют своих друзей, чем позволят сделать это тебе. – А чем плох я? – «обиделся» Шварц. – Ты не умеешь убивать нежно и ласково. Так, как это сделали они. Надо больше тренироваться. – Я постараюсь, – хохотнул он. – Скажем, у Бейсера и Кнодра. Надеюсь, Циклопов там будет достаточно. И я убью их так, как ты сказала. У Бейсера чуть не убили… нас. Сравнительно небольшим флотом, состоящим из двухсот семнадцати бортов, командовал кто-то очень опытный и толковый. Как нам в итоге удалось уйти из системы, я так и не поняла – жила в своих щитах до самого момента погружения. И не оклемалась даже во время короткого прыжка в соседнюю мертвую систему. Когда искореженные корветы, похожие на что угодно, кроме истребителей, садились на посадочную плиту «Неистового», меня трясло, как осиновый лист. – Все. Надо идти домой. На этом металлоломе уже не полетаешь. – Мысль, вертевшуюся у меня в голове, почему-то высказал Яша. – Про верфь у Кнодра можно забыть. – Нет. Пересаживаемся на «Кречеты» и прыгаем обратно! – мгновенно отозвался Вик. – Кажется, я срисовал спектр выхлопа их лидера. Если мы его не уничтожим сейчас, то можем поиметь серьезные проблемы потом. И уже не здесь, а где-нибудь у нас на Окраине. – Угу, – непривычно односложно поддержала его Линда. Видимо, ее трясло не меньше, чем меня. В общем, меньше чем через пять минут после посадки на крейсер мы снова ушли в прыжок. И еще через семнадцать всплыли в той же точке, что и в первый раз… Рукотворный пояс астероидов, образовавшийся на месте взорванной нами верфи, радовал взгляд. Так же как и обломки вражеских кораблей на пути нашего недавнего бегства – судя по меткам на тактическом экране, десятка полтора преследователей мы все-таки уронили. Зато сто восемьдесят одна алая точка, очень шустро двигающаяся нам наперерез, вызвала во мне тихий ужас. – Так. Мы – на своих родных «Кречетах», – словно почувствовав мое состояние, сказал Вик. – И нас не восемь, а девять. Так что без паники – работаем, как обычно. С ходу идем в «Туман». Линда, отработай, как у Алтора, ладно? – Торпедами или МОВами? – нервно поинтересовалась Горобец. – И тем, и тем: если в ордере не появятся лакуны – боюсь, вынырнуть нам не удастся. И еще: отдай Гельмуту и Яше контроль над оружием их троек – у нас будет всего одна атака. Смотрите внимательно – подсвечиваю цель номер один. Командующий эскадрой Циклопов был гениальным типом: когда в середине защитного ордера его эскадры начали развертываться МОВы, он не позволил сдвинуться с места ни одному кораблю! Щитовики кораблей, находящихся ближе всех к эпицентру будущего взрыва, вывесили по три-четыре плоских щита. Параллельно. Так, чтобы его энергия ушла в никуда. Поэтому результат одновременного подрыва восьми минных полей объемного взрыва нас, мягко выражаясь, не порадовал: вражеская эскадра потеряла всего один истребитель! И все! – С ума сойти, – выдохнул Шварц. – Они монстры, босс! – Нет! Просто рейд-лидер у них зачетный, – мгновенно отозвалась Горобец. – Вот ему – респект и уважуха. «Москиты», сброшенные Линдой перед нырком в «Туман», отработали намного лучше, чем МОВы, – последовательные взрывы семи истребителей и эсминца, расположенных по оси нашего движения, создали ту самую лакуну, на возникновение которой так надеялся Вик. И наши «Кречеты», идущие «Каруселью», резко прибавили в скорости. Того, что мы будем идти в «Тумане» вообще без щитов, командующий Циклопами не просчитал. И прибавку в мощности, выигранную нами за их счет, – тоже. Поэтому среагировал на наш выход на форсаж чуточку позже, чем было надо: четыре крейсера прикрытия с дополнительными щитами опоздали совсем чуть-чуть. Секунды на полторы. Но этого нам хватило. С запасом – одновременный залп двадцати семи «Москитов» превратил грозный линейный корабль в дым. – Рвите-е-е!!! – заметив, что защитный ордер, лишенный руководства, слегка «поплыл», заорала Линда. И скинула с оружейных пилонов торпед двадцать. Сильно поредевшая эскадра перестала надеяться на победу минуты через две. И, закрывшись двумя десятками смертников, на форсаже рванула к ближайшему Ключу. Но ребята, почувствовавшие слабину, словно сошли с ума – три отпущенные Виком тройки, походя развалив на части добрую половину заградительного отряда, вцепились в арьергард отступающей колонны и принялись вбивать торпеды в дюзы прикрытых тощенькими щитами кораблей. Испытанный в начале боя страх словно подстегивал лидеров звеньев и оружейников – первые вели машины практически по прямой, не тратя мощность движков на «лишние» выкрутасы, а вторые тратили боекомплект так, как будто делали это последний раз в жизни. – Все! Уходим!! Все, я сказал!!! – Для того чтобы остановить так и не услышавших его рева Игоря и Элен, Вику пришлось забрать контроль над их звеньями. И тормозить корабли, влетевшие в сферу досягаемости генераторов ГПИ, на пределе возможности двигателей. Поэтому добрых две трети разгона в прыжок мне пришлось общаться исключительно с ним и Линдой. И дергаться от страха за здоровье остальных. – Викки, ты что, охренел? – хриплый голос Гельмута, пришедшего в сознание первым, показался мне райской музыкой. – Я же чуть не сдох. – Угу, – угрюмо отозвался Волков. – Не ты один. Если посмотришь записи программы визуализации, то наложение сфер ТВФ восьми Ключей, в которое вы чуть было не вломились, порадует тебя таким оттенком синего цвета, что ты сразу поймешь, кто из нас охренел. – Прости, босс, заигрался, – в общем канале прорезался виноватый голос Игоря. – А-а-а!!! Геймер – это что, заразно? – услышав «испуганный» голос Линды, Вик, пытавшийся что-то сказать, прервался на полуслове. А потом дико расхохотался… Глава 33 Сеппо Нюканен – Добро пожаловать в Представительство КПС на Дабоге, госпожа президент. – Здравствуйте, господин Нюканен. – Агния Фогель прошла в кабинет и, увидев, что он пуст, хмуро поинтересовалась: – Что, при нашем разговоре не будет даже господина Субито? – Вы и я, мэм, – без тени улыбки ответил Сеппо. – Инструкции, которые я получил от господина Председателя, не подразумевают увеличения круга информированных лиц. Даже за счет господина Полномочного Представителя этой самой КПС. – Что ж. Инструкции – так инструкции. – Президент прошла мимо огромного полированного стола из красного дерева, подошла к паре кресел, стоящих возле камина, и вопросительно посмотрела на Нюканена. – Почему нет? Располагайтесь там, где вам будет уютнее. – Благодарю. – Госпожа Фогель опустилась на сиденье из настоящей кожи, провела кончиками пальцев по подлокотнику и, на мгновение прикрыв глаза, вздохнула: – Да. Умели наши предки делать ВЕЩИ, не правда ли? Садишься в такое – и чувствуешь себя королевой. – Да, пожалуй, с новоделом не сравнить, – усмехнулся Сеппо. – Ручная работа. Никакой электроники – только талант Мастера. – И изысканный вкус, – снова вздохнула президент. – Ладно, давайте к делу: что привело вас на Дабог и заставило требовать личной встречи на территории вашего Представительства? – Страх, госпожа президент! И искреннее беспокойство о судьбе человечества. – Личный помощник Председателя КПС сплел пальцы рук и откинулся на спинку кресла. – Вы зря улыбаетесь, мэм: в той ситуации, в которой наша раса оказалась сегодня, не беспокоиться о ее судьбе смерти подобно! Посудите сами: то, что для нас являлось самой страшной войной в истории, для Циклопов БЫЛО обыкновенным пограничным конфликтом! Мы теряли систему за системой, задыхались в тщетных попытках перевести экономику Конфедерации на военные рельсы, а наши враги тем временем играючи уничтожали цвет нашей молодежи. – Но ведь ситуация УЖЕ изменилась, не правда ли? – пожала плечами госпожа Фогель. – Увы, мэм, – расстроенно поддакнул Нюканен. – Не улыбайтесь: ничего хорошего в этом изменении нет! Да, Циклопы получили отпор. И тут же ответили Большим Вторжением. Скажите, вы знаете, сколько именно бортов атаковало Окраину в последний раз? – Да, конечно. – Президент прикоснулась к своему комму и за несколько секунд нашла интересующую ее информацию: – Три тысячи восемьсот семьдесят девять. На четыре системы. – Большая разница, не правда ли? Если мне не изменяет память, то ДО появления подразделения «Демон» нас атаковали эскадры кораблей по пять-десят. – Бывало и больше, но ненамного, – согласилась Агния Фогель. – Теперь вспомните последнюю информацию о количестве обжитых ими систем. Ту, которую вы получили от Гномов. Не удивляйтесь – наша разведка ест свой хлеб не зря. Мы в курсе всего, что у вас происходит. Так, на чем я остановился? А… Да, теперь задумайтесь вот о чем – какое количество их кораблей может появиться в небе Дабога в следующий раз? – Не знаю. – А по-моему, экстраполировать имеющиеся у нас данные достаточно просто: до появления Демонов к нам прилетало кораблей по пятьдесят. Как только Циклопы получили отпор – они увеличили количество вымпелов во флотах вторжения в восемь-десять раз. И на Квидли и Лагос стало прилетать по нескольку сотен боевых кораблей. Захватить Окраину не получилось опять? Не беда – Циклопы присылают флот из четырех тысяч! То есть количество судов опять увеличилось НА ПОРЯДОК! Следующую цифру озвучите сами или это сделать мне? – Вы думаете, что надо ждать флота в двадцать-тридцать тысяч кораблей? – Президент побледнела, как полотно. – Не думаю, а уверен. Точно так же, как уверен в том, что такого Вторжения вы не переживете. – Вы? – нахмурилась Агния Фогель. – А вы переживете? – Думаю, что да. Конфедерация Присоединившихся Систем – это десятки обитаемых планет, мощная ОБЩАЯ экономика, человеческие ресурсы и серьезнейшие научные институты. Задумайтесь – тот же проект «Демон» появился не где-нибудь, а в Военно-Космических силах Конфедерации. И если бы не некоторые ошибки в подборе кандидатов в пилоты и в руководство проекта… – О чем вы? Какие ошибки, господин Нюканен? Если бы не Демоны, то Окраины уже НЕ БЫЛО БЫ! – возмущенно воскликнула президент. – Вы путаете причину и следствие, мэм, – вздохнул Сеппо. – Вспомните, что явилось причиной первого Вторжения прошлого года. Циклопы вернулись на Окраину не просто так. А только ПОСЛЕ того, как Демоны захватили их транспорт в системе Пронина. То есть очередной виток войны СПРОВОЦИРОВАЛИ именно Демоны. Не вы, не я, а те, кого вы сейчас считаете своими защитниками! Забавно? Увы, нет: их «героическая» операция обернулась миллионами смертей… – Не может быть! – Могу скинуть вам очень интересный документ с грифом «ДСП»… Он довольно объемистый, и для ознакомления с ним вам потребуется часа три-четыре. Поэтому этим лучше заняться на досуге. Но для того, чтобы вы понимали, о чем я говорю, я вкратце изложу его суть. Итак, начав работу над проектом «Демон», его создатели, по сути, нарушили закон о запрете вмешательства в геном человека. Любая информация о создании этих модификантов, просочившаяся в прессу, ДОЛЖНА БЫЛА автоматически отправить за решетку весь коллектив исследовательской лаборатории на Нью-Джорджии, а также их кураторов в ОСО ВКС. Однако, заручившись поддержкой крупных промышленников и группы коррумпированных офицеров штаба ВКС, господа Харитонов и Роммель умудрились приостановить действие одного из основных законов, поддерживающих неизменность человеческого генома. Как, спросите вы. Да очень просто: сотня тысяч тонн редкоземельных элементов, отбитых ими у Циклопов, оказались теми самыми тридцатью сребрениками, которые заставили облеченных властью чинуш предать вскормившее их человечество. В общем, как только транспорт доставили иудам, два генерала-преступника оказались над законом, а их создания начали свое «победное» шествие по Окраине. – Но вы не можете отрицать тот факт, что никто, кроме них, не способен сдержать экспансию Циклопов! – Госпожа президент! Простите, но ваше заявление несколько… наивно! Ведь Конфедерация не заканчивается за пределами атмосферы вашей планеты! На ее территории тысячи мощнейших исследовательских центров, занимающихся военными разработками. И ученые, которые работают там, кладут свои жизни на алтарь науки НЕ ЗРЯ! – Ну, и где были эти ваши разработки, когда в моей системе раз за разом всплывали Циклопы? – раздраженно поинтересовалась президент. – Заканчивали летные испытания, мэм! Если бы Демоны не полезли в систему Пронина, то нам бы не пришлось нарушать закон и использовать для защиты Окраины создания, не способные контролировать собственные желания! И мы бы успели завершить испытания и укомплектовать все флоты КПС новыми кораблями еще ДО того, как Циклопы вспомнили бы про человечество. – Если «заканчиваЛИ», то получается, что в настоящее время альтернатива Демонам уже существует? – пропустив мимо ушей последние предложения, поинтересовалась Агния Фогель. – Да. Существует. Так называемый проект «Арес». Разработка, которая является истинным торжеством разума настоящих ученых над грязными помыслами шарлатанов от науки. – Не люблю пафос и общие слова, – поморщилась президент. – Конкретнее можно? – Пожалуйста, мэм, – усмехнулся Нюканен. И, прикоснувшись к своему комму, вывесил перед президентом трехмерную картинку. – Боевая машина, в которой нет пилота. Вообще. Его заменяет обыкновенный искин. Вернее, не «обыкновенный», а чрезвычайно мощный и разработанный специально для ведения войны против Циклопов. Фантастическая идея, не правда ли? Что может быть лучше, чем уничтожать врага, не вбрасывая в горнило войны жизни талантливой молодежи! Той, которая способна творить, созидать и… рожать детей, в конце концов! «Арес» – машина, собирать которую можно чуть ли не на любом заводе. Причем не десятками и сотнями, как Демонов, а тысячами! На тестовых испытаниях один «Арес» влегкую уничтожил эскадру из полутора десятков боевых кораблей одного из элитнейших флотов ВКС. Значит, флот, состоящий из тысячи таких машин, разнесет в пыль практически любой флот Вторжения. – Простите, что прерываю, но я бы хотела уточнить: «Аресы» сражались с боевыми кораблями флота Железного Джо? – Н-нет. Я такого не говорил. – Тогда неубедительно, – криво ухмыльнулась Агния Фогель. – Элитный флот у человечества только один. Шестой. Все остальные, вместе взятые, не годятся ему даже в подметки. Поэтому мой совет – прежде чем утверждать, что эти ваши «Аресы» разнесут в пыль любую эскадру Циклопов, стоит попробовать обкатать их хотя бы против Шестого флота в защитном ордере. Или против истребителей Ци-клопов. – Рейд в системы Циклопов состоится в ближайшее время, мэм, – улыбнулся Сеппо. – И мы уверены, что «Аресы» отлетают свою первую боевую задачу на «отлично». – Хорошо. Допустим, отлетали, и у Конфедерации наконец появилась сила, способная удержать Циклопов. Что дальше? – Дальше появляется тот самый страх, который и привел меня к вам, госпожа президент. – Слегка подавшись корпусом вперед, Нюканен участливо вздохнул: – Несмотря на… некоторое недопонимание, возникшее между Окраиной и Метрополией, мы все равно считаем живущих на ваших планетах людей полноценной частью человечества. И не можем не беспокоиться о судьбах миллиардов наших братьев, сестер и детей, волею судьбы оказавшихся на передней линии борьбы с нашим общим врагом. Да, в настоящее время вам кажется, что будущее, которое вас ожидает, светло и безоблачно… но ведь это не так! Две с половиной сотни Демонов, будь они даже семи пядей во лбу, не смогут остановить флот, состоящий, скажем, из десяти тысяч кораблей Циклопов! А ведь его появление более чем вероятно. И тогда сразу четыре планеты превратятся в обугленные пустыни. Да, мы потом отомстим, но ведь это «потом» будет продолжаться только для нас. А ваше будущее. Его просто не станет. – Почему бы вам тогда не оказать помощь тем, кого вы считаете полноценной частью человечества, просто так? – съязвила госпожа Фогель. – Мне ли вам говорить о законах политики, мэм? Ведь, кроме господина Мак-Грегора, оказавшегося способным понять причины, которые вынудили вас вступить в так называемую АНСО, в руководстве КПС есть люди, которых этот ваш шаг здорово разозлил. И результат их деятельности вы чувствуете уже сегодня. Для примера возьмем экономику Дабога: если я не ошибаюсь, то основная статья доходов вашей планеты – экспорт продукции сельского хозяйства. Скажите мне, пожалуйста, какое количество транспортов улетело за последние две недели, скажем, на Эверайс? – На Окраине объявлен Красный Код. – Госпожа президент! Давайте не будем обманывать друг друга! Мы оба – взрослые люди, и не первый день в Большой Политике. Между КПС и АНСО началась война. Война экономическая. Первые ходы уже сделаны. С нашей стороны – приостановлено действие большинства межсистемных контрактов. И теперь постоянные покупатели вашей продукции переключились на другие рынки. Поэтому они не вернутся на Окраину, даже если вы отмените военное положение и вдвое снизите продажные цены. Не вернутся… без команды сверху. Это решение принято не просто так – тенденция ухода систем из Конфедерации угрожает единству человечества и чрезвычайно опасна. Кстати, между нами говоря, в министерстве экономики и развития готовится еще пара сотен документов, результат подписания которых негативно скажется на состоянии всех граней экономики систем, входящих в Альянс. – То есть вы будете сидеть и смотреть на то, как мы умираем? – госпожа Фогель презрительно посмотрела на Сеппо. – Какие же вы убл… – Не торопитесь развешивать ярлыки, госпожа президент! – перебил ее Нюканен. – Вы же политик! Вдумайтесь в то, что и как я сказал. Все без исключения действия КПС являются защитными мерами. И направлены против АНСО. То есть против политического блока. Да, меры непопулярные, где-то даже излишне жестокие. Но как, по-вашему, можно объяснить заигравшимся в Большую Политику воякам опасность и несвоевременность такой игры? Дробить человечество перед лицом такой угрозы, как Циклопы, преступно! И те, кто вынудил вас сделать этот шаг, должны быть наказаны по всей строгости закона. Те, КТО ВЫНУДИЛ, мэм! – А если инициатива пришла не сверху, а снизу? – задумчиво глядя куда-то сквозь Нюканена, пробормотала президент. – Не смешите меня, мэм! Что такое политтехнологии, вы должны знать лучше меня. Неужели вы думаете, что без поддержки заинтересованных структур письмо ребенка, выброшенное в Сеть, способно устроить такой социальный взрыв, как на Лагосе? – Демонов действительно уважают. – Госпожа президент! Простите, что напоминаю, но вы в должности – первый срок. И вы не политик, а патриот: ваши действия направлены на защиту населения вашей планеты от всего, что ему угрожает. Думаете, почему меня направили именно к вам? Ответ очевиден: вы честны, прямы и не амбициозны. Вы искренне стараетесь сделать все, что можно, для того, чтобы населению вашей планеты жилось чуточку получше. И вам плевать на перспективу получить чуть больше власти, которую теоретически можно урвать в Альянсе. Поэтому ваша жизнь – не игра, а ВЫЖИВАНИЕ. Оглянитесь: против вас ИГРАЮТ! Вернее, вас используют втемную. Люди, которые съели не собаку, а целую стаю в деле манипуляции разного рода личностями и общественным мнением. Что вы знаете об ОСО ВКС? Только то, что эта аббревиатура расшифровывается как «отдел специальных операций»? И все? Так вот, генерал Харитонов – это один из лучших воспитанников системы, созданной для того, чтобы решать ЛЮБЫЕ проблемы. И его профессиональные навыки, используемые во зло, – одна из самых больших проблем современного человечества. – Вы уверены? – слегка прищурив глаза, после небольшой паузы спросила президент. И Сеппо понял, что выиграл. Глава 34 Генерал Харитонов Отсюда, с расстояния в полтора километра, корпус яхты «Вейдара» выглядел как распустившийся цветок – тоненький, практически неповрежденный стебелек носовой части… и корма, похожая на застывший во времени взрыв: с торчащими в разные стороны двигателями, несущими балками и кусками обшивки. Вспомнив, как выглядели коридоры, по которым прокатился огненный шар, Харитонов еле заметно поморщился – экономить на мощности заряда самоуничтожения Зомби Бен Гронер так и не научился. – Господин генерал? – Да? – оторвав взгляд от оптического умножителя, Владимир Семенович вопросительно посмотрел на хозяина яхты, нервно переминающегося с ноги на ногу. – Что стало с Яриной Лец, сэр? Ее комм не отвечает, а в каюте с девочками ее нет. – Понятия не имею, – пожал плечами генерал. – Вероятнее всего, она осталась на Пенте. И вполне возможно, что она даже жива и здорова. – Н-не понял? – Господин Вацек! Девушка, которая взошла на борт вашей яхты на Пенте, человеком не являлась. Ваше свадебное путешествие показалось кому-то очень хорошей возможностью скрытно доставить на Лагос боевого андроида. – Какого андроида, сэр?! Я знаю Ярину с первого курса! – растерянно пробормотал молодой человек. – Я не спорю. Но совершенно точно знаю, ЧТО взорвалось у вас на яхте. Кстати, потому и надеюсь, что те, кто использовал ее как образ для метаморфирования, оставили ее в живых. – Э-э-э? – Если я не ошибаюсь, то полет на Окраину в ваши планы изначально не входил, не так ли? – Ну, да. Мы приняли это решение спонтанно. – В результате проведенного моими подчиненными расследования установлено, что «спонтанную» идею слетать и посмотреть на «этих самых Демонов» выдвинула именно Ярина Лец. Во время одной из первых вечеринок вашего свадебного путешествия. Вы были пьяны, в прекрасном расположении духа, поэтому ее идея возражений не нашла. Далее, координаты точки всплытия в курсовой искин «Вейдары» ваша одногруппница ввела сама. По памяти. Скажите, господин Вацек, координаты скольких точек всплытия вы, пилот категории «F», помните наизусть? – Если честно, то ни одной. Да и зачем – есть база данных, есть диспетчера Башен, в конце концов, есть Галанет. – Именно. А госпожа Лец, по рассказам ваших гостей, всю жизнь боявшаяся управлять даже спортивными флаерами, вдруг оказалась ходячим справочником по астронавигации. Вам не кажется это странным? – Я… не помню этого момента, – покраснев до корней волос, пробормотал молодожен. – Да. Я знаю, что не помните. Зато этот момент запечатлен в памяти судового журнала «Вейдары» – все, происходящее в ходовой рубке корабля, автоматически записывается. – Да, но во время прыжка то, что вы называете андроидом, веселилось вместе с нами. И я не заметил каких-нибудь особых отличий от настоящей Ярины! Разве что… оно… она почти не пила… и поссорилась с Иржи. Мы еще смеялись, что ему должно быть жутко одиноко по ночам. – Значит, спала она отдельно? – автоматически поинтересовался Харитонов. – Да, сэр. – Так и должно было быть. А когда вы всплыли у нас в системе, она как ни в чем не бывало появилась в рубке и, смеясь по любому поводу, стала торопить вас приземлиться где-нибудь поближе к столице. – Откуда вы знаете? – нахмурился Вацек. – Я же говорил, что просматривал записи судового журнала, – устало объяснил генерал. – Вы сидели в рубке и обсуждали место, где вам интересно приземлиться. – Сообразил! А потом с нами связался диспетчер Башни, сообщил о Красном Коде и потребовал принять на борт досмотровую группу. – И минут за пять до швартовки эсминца «Бойкий» госпожа Лец отправилась в туалет, – кивнул Харитонов. – Точно! А потом в рубку ворвалась группа в черных скафандрах и, не слушая наших возражений, поволокла нас к шлюзу! Я даже подумал, что это похоже на космических пиратов из сериала «Чума из созвездия Плеяд», и даже сказал об этом Монике. А она заплакала. – Может, это не мое дело, но с галлюциногенами ваша супруга явно перебирает. Для того чтобы ее допросить, досмотровой группе пришлось использовать стационарный медблок. Парнишка густо покраснел, опустил взгляд и тяжело вздохнул: – Ну да. Она не научилась чувствовать меру. Но у нее такое бывает крайне редко! «Угу, – про себя подумал генерал. – Куда уж реже? Судя по состоянию ее печени, почек и мозга, «торчит» она уже лет двенадцать. Если не больше». – Что с нами будет теперь? Правда, что в ближайшее время выбраться с Лагоса у нас не получится? – Да. На Окраине объявлен Красный Код. Поэтому поживете в каком-нибудь отеле, отдохнете, восстановите расшатанные нервы. – А моя яхта? – Яхта уже отлеталась. Единственное, куда ее можно отправить, – на переплавку. – Простите, сэр, но разве правительство системы не должно компенсировать мне стоимость имущества, поврежденного в ходе вашей операции? – еле слышно пробормотал молодожен. – Увы. – Харитонов отрицательно покачал головой. – У нас нет оснований оплачивать вам ремонт корабля. Для любого суда ситуация выглядит однозначно: действуя согласно уставу, досмотровая группа обнаружила на вашей яхте взрывчатый заряд, спрятанный в теле андроида. Приняв необходимые меры для обездвиживания террориста, офицеры группы оставили рядом с яхтой бот с голокамерами и занялись эвакуацией пассажиров. Поэтому документальное свидетельство того, что к уничтожению вашего корабля ВС Лагоса не имеют никакого отношения, у нас есть. Если у вас достаточно крепкие нервы и вы горите желанием посмотреть, как погибла та, кого вы приняли за Ярину Лец, могу продемонстрировать вам этот ролик прямо сейчас. – Бомба была в ней? – побледнев как полотно, прошептал Вацек. – Да. – Н-не хочу. Я… я вам верю. Ой, а если взорвалась не Ярина, а андроид, то этот случай можно расценивать как форс-мажор. То есть я могу воспользоваться вашей записью для того, чтобы доказать страховой компании. – Почему нет? – пожал плечами Харитонов. – Ловите копию записи. – Большое спасибо! – удостоверившись, что файл скопировался, разулыбался молодожен. – А представительство банка «Penta Impex & Co» на Лагосе есть? – На период действия Красного Кода все гости системы обеспечиваются бесплатным проживанием, питанием и средствами транспорта, так что даже если нет – вы не пропадете. – А наши родственники? Они же скоро начнут волноваться! – Галанет крайне редко, но обновляется, – усмехнулся генерал. – Пишите письма. – Ясно, – растерянно пробормотал Вацек. И еле слышно добавил: – Да… свадебное путешествие я представлял себе несколько по-другому. – Помнится, во время обсуждения маршрута вы требовали экстрима, – ухмыльнулся генерал. – Вот и получили… на свою голову. – Да. Мама будет в шоке. Глава 35 Виктор Волков Накинув на себя силовой полог, я зачем-то набрал в легкие воздуха, выбросил себя из шлюза на пластобетон… и замер: метрах в десяти от моего «Кречета», раскинув руки в стороны и запрокинув голову, стояла моя Иришка. Без силового полога! Под струями проливного тропического дождя! В насквозь промокшем летном комбинезоне. И улыбалась. В три прыжка оказавшись рядом, я изменил конфигурацию «зонта» так, чтобы он мог прикрыть двух человек, сдвинул его в сторону своей любимой женщины… и нарвался на недовольное рычание: – Убери! Сто лет не стояла под настоящим дождем! – Простудишься. – Я скользнул в сторону, уклоняясь от тычка в спину. – Казарма – «Альтернатива» – «Кречет». Казарма – «Альтернатива» – «Кречет». Каждый день одно и то же, – фыркнула Линда. – Надоело! А тут – природа. Буйство стихии. Закрой глаза, прислушайся – и ты услышишь, как шелестят капли, падающие на пластобетон. Чувствуешь запах свежести, весны, обновления? – Слышу, как вскипают капли, падающие на обтекатели дюз. Чувствую запах перекаленного металла и отработанного топлива. Слышу мат техников, которые бурчат, что им страшно неохота обслуживать наши корабли в такую погоду, – пробормотал я. – Мы же не на природе, а стоим на посадочной площадке военной базы. – Нет в тебе романтики, Волков! – вздохнула Горобец. – Солдафон солдафоном. – Устал он просто, – неожиданно подала голос Иришка. И, открыв глаза, грустно посмотрела на меня. – Что, опять Харитонов вызывает? – Угу, – признался я. – Судя по голосу, чем-то жутко доволен. А я хочу спать. – Вот и спал бы в гипере, как все нормальные люди, – возмутилась Линда. – Сколько можно работать? У нас для этого, вон, Пашка есть. Штатный аналитик. А ты – просто ПИЛОТ!!! Да и Семеныч хорош: не успели сесть, как он тут как тут. – Не ворчи, тебе не идет, – усмехнулся я. И растрепал ее и без того не особенно причесанные волосы. – Вон, прилетел уже, – заметив, как струи дождя, искривляясь, очерчивают контуры харитоновской «Капли», вздохнула Орлова. – А я – промокла. И мне надо в казарму. – Вот тебе, Линда, причина романтического настроения Ирины Орловой! – расхохотался я. – А ты – «запах свежести, весны». – Гады! Уйду я от вас, – обиженно надув губы, Горобец угрюмо кинула взгляд на замерший за моей спиной бот и, не дожидаясь появления начальства, рванула в сторону казармы. – Доброе утро, господа офицеры! – выбравшийся из бота генерал сиял еще больше, чем во время недавнего вызова. – Пока летел, успел посмотреть начало вашего отчета. Великолепная работа! – Угу, – буркнул я. – Один корвет потеряли, остальные – раздолбали. В ближайшее время о рейдах на трофейной технике можно забыть. А в системе Кнодра, между прочим – нетронутая верфь! – Да и бог с ней. И до нее доберетесь, – улыбнулся Харитонов. – А у меня хорошие новости. – Циклопы объявили о своей капитуляции? – криво ухмыльнулась Иришка. – Конфедерация попросила членства в АНСО? Генерал прервался на полуслове, пристально посмотрел на Орлову и сокрушенно вздохнул: – Что, совсем умотались? А тут я со своими новыми кораблями. – С чем-чем? – в два голоса переспросили мы. – Пока вы носились по рейдам, мы тут закончили испытания нового истребителя. Впрочем, бог с ним – вы устали и наверняка хотите выспаться. Идите в казарму – перенесем полеты на потом. Или пусть машину тестирует молодежь. – У вас совесть есть, сэр? – возмущенно поинтересовалась Иришка. – Какая, на фиг, молодежь? Где эти машинки сейчас? – В трюме «Атланта». На посадочном квадрате Комплекса. – Линейные размеры «Беркута» существенно не изменились. Он длиннее «Кречета» на триста двадцать миллиметров. И на сто восемьдесят один миллиметр меньше в диаметре. Масса покоя практически та же, – любовно поглаживая одну из посадочных опор, Харитонов перечислял нам тактико-технические характеристики истребителя, а я, замерев метрах в десяти от корабля, с интересом рассматривал новые обводы. Честно говоря, на размеры и энерговооруженность двигателей мне было наплевать – я прекрасно понимал, что не будь он мощнее тех машин, на которых мы летали, генерал бы нас сюда не приволок. Я не мог понять другого – зачем создателям «Беркута» понадобилось удлинять оружейные пилоны и увеличивать их количество вдвое: четыре почти полноценных «крыла» делали машину похожей на древнюю ракету. И это слегка действовало мне на нервы. – Зачем ему эти плавники? – опередив меня, поинтересовалась у генерала Иришка. – Не заболтал, – мгновенно забыв про объем топливных баков и количество посадочных опор, Харитонов ехидно улыбнулся. И, слегка склонив голову к плечу, пробормотал: – В отличие от «Кречета», на «Беркуте» по пять эффекторов ГПИ. Один – вон в том утолщении на носу и еще четыре – на концах оружейных пилонов. Такая компоновка позволяет многое. Например, уничтожать эмиттеры защитных полей импульсами одного-единственного корабля. – О, черт, – вырвалось у меня. – Это же просто катастрофа. – Да, – гордо подбоченился генерал. – Именно так: летающая катастрофа для всех, кто с ним столкнется. – Вик говорит не об этом, – перебила его Ира. – На сегодняшний день нормально летать умеет только треть подразделения. Остальные две трети – узкие специалисты и, кроме работы со своими щитами и оружием, толком ничего не умеют. – Угу, – подтвердил я. – А большинство тех, кто умеет летать, давно разучились и стрелять, и закрываться щитами. Если я правильно понял ваш намек, то летать тройками на таких машинах – извращение. Тогда получается, что придется менять всю программу подготовки. И как только мы начнем перестраивать тактическое мышление, у нас возникнет технический провал. – Не понял? – нахмурился генерал. – Какой провал? – КПД работы в тройках упадет, а в двойках – не успеет вырасти. И подразделение превратится в толпу пилотов-первокурсников, шарахающихся от собственной тени. – Да, но ведь можно пересаживать на «Беркуты» не всех сразу, – расстроился Харитонов. – Или летать в тройках и дальше. – Можно. Только в некоторых ситуациях КПД пятнадцати звеньев по две машины выше, чем КПД десяти из трех. В общем, как подступиться к смене программы я пока себе не представляю. Пожалуй, надо заново перетестировать всех ребят до единого. Потом прикинуть состав будущих пар, разобраться с последовательностью деления старых и создания новых; с психологической совместимостью и про-блемами, которые неизбежно появятся у тех, кто остался не у дел. А еще понять, какое количество ребят в принципе не способно летать на таких машинах, и… – Майор! Вам пора на штабную работу. Вы начинаете стареть, – перебив меня на полуслове, ухмыльнулся генерал. – Год назад вы бы влезли в новую машину, не задумываясь о том, как на ней будут летать остальные, а сейчас стоите и строите планы на будущее. Неужели вам не хочется просто попробовать ее на прочность? Иришка посмотрела на мое обалдевшее лицо и расхохоталась: – Слышь, мыслитель! Дуй в кабину! Сколько можно брюзжать? Усевшись в кресло пилота, я подключил БКашку к приемному блоку «Беркута» и онемел: в привычном окне интерфейса вдруг прописалось не двадцать, а сорок восемь слотов контроля! То есть создатели этого истребителя всерьез полагали, что кто-то из нас окажется способен контролировать такое сумасшедшее количество машин! Удержавшись от желания почесать затылок, я прогнал полетные тесты и снова завис: иконки состояния эмиттеров защитных полей отказались подмигивать красным. Попытка переключиться на резервные цепи не удалась – «Беркут» упорно отказывался признавать действующую цепь поврежденной. Решив, что взлетать на разваливающейся на ходу машине не имеет смысла, я затребовал у искина информацию о компоновке и ТТХ поврежденных устройств. И почувствовал, что у меня отваливается челюсть: предельная мощность импульса, которую могли выдержать эффекторы, оказалась в двенадцать раз выше того, который выдавали генераторы полей интерференции линкоров Циклопов! То есть, если верить цифрам, указанным в руководстве по эксплуатации, снять защитное поле с «Беркута» могли только импульсы стационарных излучателей орбитальных крепостей! – Ты чего не взлетаешь? – Услышав удивленный голос Иришки, я скопировал изучаемую мною страничку и скинул ей для ознакомления. – Охренеть, – восхищенно воскликнула она минуты через полторы. – Из «Тумана» можно не вылезать. – Может, это опечатка? – засомневался я. – Вы о пределе прочности эмиттеров? – поинтересовался генерал. – Да, сэр! – хором ответили мы. – Нет. При их создании использовали один интересный материал, технологию создания которого нам любезно подарили Гномы. Кстати, в «Беркуте» довольно много узлов, в которых использованы их технологии. Скажем, тот же деструктор. – Что? Деструктор? – переспросил я. – Угу. Иконка его состояния чуть левее и ниже пиктограммы контроля схода противоракет… – И что он дает? – найдя указанную иконку, спросил я. – Для обеспечения стандартного импульса ГПИ достаточно трех эффекторов, не правда ли? – усмехнулся Харитонов. – Зато достаточная мощность двигателей и наличие пяти единиц позволяет выдать полевой «жгут» – нечто вроде лазерного луча очень высокой мощности. Правда, дальность его применения сравнительно невелика, но для маневренного ближнего боя подходит идеально. – Так. Гномы же пацифисты! – удивилась Иришка. – Мы видоизменили основной рабочий узел горнопроходческого комбайна, – усмехнулся генерал. – То, что используется Гномами для дробления породы в полях астероидов. Кстати, и генератор мерцания на «Беркуте» тоже нестандартный! Передрали с трофейных корветов. Так что предельная частота смещения теперь увеличилась вдвое. – Все! Достаточно! Остальное – потом. – Поняв, что Харитонов сел на своего любимого конька и готов обсуждать ТТХ нового истребителя до бесконечности, я аккуратно оторвал машину от посадочного стола и дал на движки десять процентов тяги. А через пару минут понял, что медленно схожу с ума: новые, гораздо более мощные гравикомпенсаторы и движки превращали полет на «Беркуте» в нечто неописуемое! Машина реагировала на любые, самые запредельные требования пилота. Причем так, как будто законы физики писались не для нее. Нет, конечно же, предельные режимы существовали и для этого истребителя… но для того, чтобы до них добраться, требовалось очень постараться. Я, раз пятнадцать умывшись кровью из носа и ушей, нашел только пару режимов, при которых он переставал слушаться управления и начинал еле заметно рыскать на виражах. Впрочем, область идеальной реакции «Беркута» была настолько широка, что пенять на эти огрехи мне показалось смешным. – Ну, и как он тебе в полете? – поинтересовалась Иришка, устав торчать в ходовой рубке «Атланта» и смотреть, как я терзаю пилотный образец. – Ураган, – честно ответил я. – Последние пять минут пытаюсь придумать причину, которая позволит не пустить тебя за штурвал. – Это еще зачем? – возмутилась она. Я отключил заблокированный перед вылетом видеосигнал и подождал пару секунд, пока установится изображение. – Что у тебя с лицом? – испугалась Иришка. – Летаю, – счастливо улыбнувшись, ответил я. – И? – И хочу еще. Глава 36 Ингвар Гурниссон То, что сотворили с объектом номер два люди Харитонова, можно было назвать только чудом: за какие-то сутки из дряхлой развалины, глядящей на мир тусклыми, воспаленными глазами, Владислав Хомченков превратился в весьма импозантного мужчину. Подтянутая фигура, уверенная походка, великолепная координация движений и довольно своеобразная пластика – для того чтобы не разглядеть в нем отставного вояку, надо было быть слепым. Поэтому всю дорогу до Пенты Жало старался почаще вспоминать о том, что в соседней каюте находится не полноценный гражданин Конфедерации, обладающий всеми соответствующими правами, а хронический наркоман, сидящий на «Белом Забвении» уже четвертый (!) год. И уже сделавший последний шаг к небытию. «То, что я вижу, – только оболочка, – борясь с совестью, напоминал себе Ингвар. – При самом удачном стечении обстоятельств он прожил бы еще месяца два. Поэтому для единственной все еще сравнительно здоровой части его тела – мозга – проект «Арес» даст хоть какой-то шанс на продолжение существования». Однако, несмотря на такой весомый аргумент, как неизбежность скорой смерти объекта, совесть упорно отказывалась смиряться с необходимостью посылать его к покупателям. «Офицер, отдавший ВКС тридцать два года жизни, кавалер боевого ордена и двух медалей, пилот категории «А-2» с налетом более сорока пяти тысяч часов… не может лишиться тела только потому, что создателям Демонов необходимо проверить какую-то долбаную версию! Они посылают его на верную смерть, а ты… ты идешь у них на поводу», – твердила она, доводя Гурниссона до белого каления. Впрочем, стоило Жалу вспомнить о том пути, который он проделал для того, чтобы занять место правой руки Джордана Стомпа, как совесть стыдливо замолкала. Видимо, погребаемая под тяжестью воспоминаний о совершенных им преступлениях. «Я тоже не ангел. И частенько вынужден преступать закон ради… ради чего-то более важного, чем сиюминутная справедливость», – стараясь ее окончательно добить, угрюмо бормотал он. Не прекращавшаяся почти ни на минуту битва с совестью завершилась довольно быстро. Сразу после того, как «Откровение» приземлилось на одном столичном космодроме Пенты и поднявшийся на борт яхты майор Тишкин озвучил последние новости. Как оказалось, за двенадцать суток, прошедших с момента отлета Жала с Кальтора, в Метрополии произошло столько значимых событий, что хватило бы на целый год. Во-первых, в большинство флотов Приграничной Армии прибыли первые «Аресы». И с ходу включились в боевую подготовку гарнизонов. Каждое головидео с тренировочными боями этих истребителей, выложенное в Сеть, мгновенно становилось хитом: как правило, уже за первые сутки его просматривали как минимум пятьсот миллионов раз! И оно того стоило – полюбовавшись совершенно фантастическими эволюциями этих чрезвычайно маневренных и абсолютно неудержимых машин, Жало внезапно поймал себя на мысли, что НЕ ХОЧЕТ играть против их создателей. И постарается сделать все, чтобы это совершенное оружие смогло сделать все то, для чего его создали. Правда, всесторонне обдумать эту мысль ему не удалось: Тишкин закончил рассказ о «Аресах» и переключился на новость номер два. Оказавшуюся не менее интересной. Как оказалось, вирус, способный выводить из строя игровые автоматы, уже вырвался за пределы Эверайса и даже успел обзавестись десятком весьма претенциозных названий. «Рог Изобилия», «Джек-Пот», «Улыбка Фортуны» – многоликое творение неизвестного хакера неудержимо двигалось по планетам. А вслед за ним в системы, сдавшиеся на милость победителя, приходил хаос. Безумное цунами сумасшедших выигрышей и банкротств, проносящееся по Метрополии, сопровождалось судебными исками разоряющихся игровых клубов к собственным, «чудом» разбогатевшим клиентам, банкротствами банков, столкнувшихся с необходимостью выплачивать счастливчикам их сумасшедшие выигрыши, волной самоубийств, психозов и неврозов. А также мутным валом вторичных преступлений. Желающие нагреть руки на кризисе игрового бизнеса пытались грабить тех, кому улыбнулось счастье; отнимали последнее у находящихся на грани потери рассудка владельцев развлекательных центров; наживались на «обслуживании» армии обращающихся в суд «обиженных», мухлевали с выплатой выигрышей. С каждым днем преступлений регистрировалось все больше и больше, и в итоге управления МБ каждой из атакованных вирусом систем начинали задыхаться от количества свалившихся на их голову проблем. А еще некоторым из них приходилось сталкиваться с Зомби. Нет, слетающий импринтинг превращал андроидов Гронера в неуправляемых и неуязвимых чудовищ сравнительно редко. Например, один из телохранителей Робертино Сартори, попав под воздействие вируса, просто ушел из центрального офиса корпорации и часа четыре просидел на берегу океана. На рассвете третьего дня, вызвав себе такси, он добрался до ближайшего нет-бара[156], покопался в социальных сетях, а потом, культурно постучавшись в первое попавшееся туристическое агентство, попросил продать ему билет до Эквинда. И если бы не попытка сотрудников СБ Семьи Сартори вернуть его хозяину, то, получив билет на круизный лайнер «Махаон», Зомби спокойно улетел бы с планеты к жене и детям. Увы, четыре с лишним десятка бойцов, прибывшие следом за ним на гражданский космодром, не собирались его отпускать. Поэтому процесс возвращения блудного телохранителя в лоно Семьи превратился в кровавое побоище. И момент, когда круизный лайнер с единственным «пассажиром» и четырьмя десятками заложников на борту все-таки поднялся в небо, сотрудники МБ наверняка запомнили на всю жизнь. Гораздо более трагичным оказался «срыв» одного из андроидов Эхуда Пагиса: судя по поведению лишившегося тормозов Зомби, его «донор» до попадания в проект был кем-то вроде «контролера»[157] в одной из низовых структур криминального мира. Лишившись «шор» импринтинга, он быстренько сравнил свои возможности с возможностями тех, кто стоял в табели о рангах «Эвен Эзер» выше его, и решил внести в нее кое-какие изменения. Трое суток Восточный район Нового Иерусалима напоминал поле боя – глава клана, не привыкший к тому, что в его Семье может принимать решения кто-то другой, приложил все силы для того, чтобы утихомирить зарвавшуюся покупку. Увы, это ему не удалось: обидевшийся на такую несправедливость Зомби взял в заложники двух его младших дочерей, методично уничтожил всю службу безопасности «Эвен Эзер» и гвардию его главы, а потом прилюдно казнил своего обидчика и… объявил себя первым лицом Семьи. Чем закончилась эпопея, Тишкин рассказать не смог – последние статьи про Иерусалимского Монстра, попавшие в его руки, заканчивались роликом с казнью Эхуда Пагиса и силуэтом штурмового танка «Вепрь», пикирующего на площадь Тридцать Шестого года. Как ни странно, несмотря на достаточно большое количество происшествий, в которых явно просматривался след лишившихся импринтинга Зомби, Тишкин не смог обнаружить ни бита информации о том, что МБ или ОСО ВКС как-то обеспокоены этой проблемой. Создавалось ощущение, что ни в одной из силовых структур Конфедерации не нашлось человека, способного собрать разрозненные факты воедино и, проанализировав получившуюся картину, сделать хоть какой-нибудь вывод. Проблемы Зомби официально НЕ СУЩЕСТВОВАЛО! Поэтому следующие новости, в основном касающиеся экономической войны, начатой Метрополией против Окраины, Жало смотрел вполуха: ситуация, складывающаяся с лишенными контроля андроидами, требовала немедленного реагирования. А значит, ему надо было срочно систематизировать полученную от Тишкина информацию и отправить ее своему куратору. – Ты меня не слушаешь, – майор заметил, что Ингвар отвлекся, и поставил на паузу очередной ролик. – Угу. Думаю о том, что ты мне показал, – виновато вздохнул Гурниссон. – Да. Проблема серьезнейшая, – согласился Тишкин. – Чем быстрее мы отследим объекты, тем меньше людей пострадает! – Дались вам эти «Аресы»! – разозлился Жало. – Вы что, не понимаете, что они – действительно очень хорошая альтернатива вашим Демонам? Пара тысяч таких кораблей способна остановить практически любую эскадру Циклопов! А вы со своим корпоративным соперничеством ставите человечество на грань вымирания! Война – это не игра! В ней гибнут реальные люди. И их смерти ложатся на ваши души, майор!!! – О как! – восхитился Тишкин. – Значит, по-твое-му, мы играем? – А что, нет? Где-то там, за Окраиной, Циклопы собирают новый флот Вторжения, а мы занимаемся какой-то фигней: внедряем объекты, ищем местонахождение завода по производству по-настоящему дешевых и боеспособных истребителей и делаем вид, что все это архисвоевременно и архиважно! – Слушай, Жало, чем ты думаешь? – задумчиво оглядев Ингвара с головы до ног, поинтересовался майор. – Мне не до шуток!!! – зарычал Гурниссон. – Мне – тоже. Я просто хочу понять, почему ты не видишь очевидного, – помрачнел Тишкин. – Если «Арес» – это тот же Зомби, только в профиль, то в ближайшее время «Улыбка Фортуны» доберется и до него. Попробуй, представь себе несколько сотен сбрендивших истребителей, мотающихся между системами Метрополии и сбрасывающих СКБшки на дома врагов детства. Представил? А теперь скажи мне, пожалуйста, при чем тут корпоративное соперничество? Гронер – великолепный организатор! Он придумал и реализовал совершенно сумасшедшую идею; я практически уверен, что его «Аресы» действительно способны на равных сражаться с Циклопами… но некоторые нюансы РЕАЛИЗАЦИИ его проекта ставят под удар само человечество! Если наша догадка верна и за покупателями пилотов стоит именно он, то никакой перспективы у проекта НЕТ: мозги, управляющие его истребителями, принадлежат маргиналам и потерявшему человеческий облик отребью. – Не все! – перебил его Ингвар. – Не все, – согласился майор. – Но ни один из тех, кто пришел наниматься на работу к его представителям, почему-то не появился на вербовочных пунктах ВКС! Значит, основной массе «доноров» до Циклопов ДЕЛА НЕТ!!! Нет, понимаешь? Отсюда следует, что как только «Аресы» избавятся от шор импринтинга, так тут же свалят куда подальше от Окраины. И чем они займутся потом? Ну, что замолк? У них нет ни рук, ни ног, ни тел! Они не чувствуют прикосновений, вкуса, запаха. Им недоступно практически ничего из того безумного списка удовольствий, которые позволяет испытать человеческое тело! А память о них – есть! И желание чувствовать – тоже! Куда они его, по-твоему, сублимируют, если единственное, на что способна новая оболочка их мозга, – это убивать? – Но ведь можно же как-то их использовать? – глухо пробормотал Жало. – Да. Наверное. Только вот сначала надо сделать все, чтобы они не устроили нам новую Варфоломеевскую ночь. Ну, понял все или разжевывать дальше? Представив себе нарисованную майором картину, Жало скрипнул зубами: – Достаточно. Ты прав. А я… – Ладно, проехали. Ты мне лучше вот что скажи – тушки для трассировки тебе нашли? – Генерал Харитонов называл их «объектами», – кивнул Ингвар. – Один уже должен быть в деле: я оставил его на Кальторе. Второго должен пристроить тут. – Черт! А я? Я же не успею долететь до Хилтти! – тут же задергался майор. – Его зашлют к покупателям только сегодня. В четыре по общегалактическому. Вернее, уже заслали, – посмотрев на комм, уточнил Гурниссон. – Решать, когда пристраивать второго здесь, на Пенте, придется нам самим. Но, насколько я понял, особенно торопиться необязательно: какой-то «комитет по встрече» отправился на Хилтти одновременно со мной и по-любому успеет… Кстати, тебе просили передать полтора терабайта ценных указаний. Лови. Молодцевато выскочив из такси, объект номер два игриво подмигнул высоченной, слегка мужеподобной девице, угрюмо волокущей к флаеру чумазого ребенка, потом кинул взгляд на маршрутизатор комма и, определившись с направлением, быстрым шагом направился к одному из входов в торговый центр. Глядя на абсолютно естественные движения отставного пилота, явно пребывающего в великолепном настроении, Жало с завистью думал о том, что уровень навыков нейролингвистического программирования у оперативников ОСО ВКС неизмеримо выше, чем у сотрудников министерства безопасности. И что возможности аппаратуры, используемой ими в самых обычных операциях, на голову превосходят их полицейские аналоги. «Ну, и как можно нормально работать в таких неравных условиях? – мрачно поглядывая на содержимое спортивной сумки, которое полчаса назад сам помогал подключать к локалке арендованного флаера, думал он. – СОКП «Штиль», СПРПС[158] «Шепот», мобильный биосканер «Силуэт»… Черт подери, если бы у меня была хотя бы половина из того, что сейчас валяется у меня под ногами, я мог бы…» Что именно смог бы тогда сделать Жало, в голову не приходило: увы, специфика работы агента под прикрытием не подразумевала не только использования подобного оборудования, но и создания ситуаций, в которых оно могло бы пригодиться. Поэтому, поворочав в голове такую красивую, но совершенно бесполезную мысль, Ингвар со вздохом задвинул ее куда подальше. И, решив, что можно соединить приятное с полезным, вытащил из пакета сандвич с телятиной и сыром и впился в него зубами. По большому счету, процесс засылки объекта номер два оказался совершенно неинтересным: добравшись до офиса покупателей, метка Владислава Хомченкова, зеленой точкой отображающаяся на трехмерной модели торгового центра, недолго постояла перед его дверями, потом мигнула и пропала. Чтобы не появиться ни через полчаса, ни после окончания рабочего дня, ни по истечении суток, выделенных Тишкиным на ожидание. – Что ж, считаем, что рыбка клюнула, – в полдень следующего дня, поднимая флаер в воздух, пробормотал майор. – Полетели на Хилтти. Подсекать. Глава 37 Ирина Орлова Четверо суток после рейда по верфям Циклопов мы с Виком практически не вылезали из «Беркута»: единственный полностью готовый экземпляр истребителя постоянно находился в космосе и садился на архипелаг Слез только для того, чтобы сменить пилота. Тренировки с ротой, совещания у Роммеля и Ридли, посещения «Альтернативы» – вся обычная текучка проходила фоном. И почти не цепляла за душу: думать о чем-то, кроме даты начала полноценного использования этой машины, у нас получалось неважно. Зато все, связанное с нею, устаканивалось без особых проблем, влет. Например, программу испытательных полетов, которую «яйцеголовые» планировали проводить целых полторы недели, мы «укатали» за девяносто три часа. А в свободное от полетов время, сменяя друг друга, довели Забродина, Родригеса и штатных психологов Комплекса до нервного срыва. И в результате получили пакет данных по совместимости всех офицеров подразделения для работы в парах и весьма приличную схему пересаживания подразделения на «Беркуты». Естественно, спешили мы не просто так: обещание Харитонова собрать первые несколько машин через четверо суток после завершения испытаний жгло душу, как выхлоп стартующего линкора пластобетон. Поэтому про сон пришлось забыть. Впрочем, особого дискомфорта я не испытывала: великолепное настроение, в котором я пребывала все эти дни, все равно не дало бы мне заснуть. Зато часа через два после завершения программы испытаний наступил откат – предельные физические нагрузки и нервное истощение, наложившись друг на друга, быстро превратили нас в две с трудом передвигающиеся развалины. И майор Родригес, присутствовавший на пьянке по случаю принятия новой машины на вооружение, пинками отправил нас в «Авиценну». Проснуться и выбраться из саркофага самостоятельно я не смогла: сознание, пребывающее в полной отключке, упорно отказывалось реагировать на рев Вика «Прими «коктейль»! Быстрее!». И рывок, поднявший меня с ложа и водрузивший на его плечо, я помню смутно. Зато момент, когда на мою шею хлынули ледяные струи воды, я запомнила на всю оставшуюся жизнь. Возмущенный вопль, вырвавшийся из моей глотки, должны были услышать как минимум на орбите – по крайней мере, я чуть не оглохла. А вот шипение предназначалось лично господину Волкову. И никому более: – Ты что, с-с-с ума сош-ш-шел? Я с-спать хочу! – Циклопы! Злость пропала сразу. И озноб – тоже. Но для того, чтобы начать соображать, мне все равно пришлось принять «коктейль» – полутора часов сна, даже в саркофаге, для моего организма оказалось слишком мало. – Сколько? – автоматически стягивая с себя мокрое белье, спросила я. – Сто пятьдесят два борта. У Арлина. Убивают наших ребят, – выдохнул Вик. – Сто пятьдесят два??? – от удивления запутавшись ногой в трусиках и чуть не воткнувшись головой в пластик душевой кабинки, воскликнула я. – Как убивают? – Молча. – Злой, как собака, Волков ткнул пальцем в сенсор «R&B», развернул передо мной голоэкран, и я увидела бледное лицо Форда: – Генерала Роммеля! Срочно!!! Эмоциональный фон записи коротенького, минуты в полторы, разговора потряс меня до глубины души: Гарри пребывал в панике! В самой настоящей! И излучаемый им страх был настолько осязаем, что, казалось, его можно потрогать руками. А ведь, по сути, ничего страшного в системе Арлина происходить не могло: девять Ключей, два кадрированных флота и пятьдесят девять Демонов должны были стереть жалкие полторы сотни Циклопов в пыль. Однако, судя по рассказу далеко не худшего офицера подразделения, Циклопы не только не стирались, но и атаковали! Причем успешнее некуда: за два с половиной часа с момента всплытия вражеская эскадра уничтожила порядка семидесяти кораблей ВС АНСО и уронила одну орбитальную крепость. Потеряв при этом всего восемь кораблей. А еще она сожгла девятнадцать «Кречетов». – Этого не может быть! – дослушав сообщение до конца, выдохнула я. – Это же обычные Циклопы, не правда ли? – Увы, может. – Вик, раздраженно впихнув мне в руки летный комбинезон, нетерпеливо рванул на себя закрывшуюся дверь. – Давай быстрее! Я хочу пообщаться с Элен. Несмотря на имеющиеся у нас допуски высшей категории и личное разрешение генерала Роммеля, на то, чтобы добраться до операционного зала бункера межсистемной связи «Игла», ушло более двадцати минут: процедуру идентификации пришлось проходить по полной программе. И на каждом из постов, встречающихся буквально на каждом шагу! Поэтому, упав в предложенное офицерами связи кресло, Вик пребывал в состоянии плохо контролируемого бешенства: – Неужели нельзя было наладить возможность переключения сигнала на обычные системы связи? Чтобы я мог принимать его на свой комм? Ни за что не поверю! – Технически – никаких проблем, сэр! – мгновенно ответил старший смены, полковник, фамилию которого я выбросила из головы сразу же, как услышала. – Однако тогда можно сразу забыть про всякую секретность: любой мало-мальски грамотный хакер взломает кодировку сигнала максимум за сутки. И тогда в «Иглу» полезут все кому не лень… – Понял. – Пару раз глубоко вздохнув, Вик угрюмо посмотрел на офицера: – Мне нужна связь с Арлином. Немедленно! Лицо дежурного офицера появилось на голоэкране буквально через минуту: – Система Арлин. Старший смены полковник Оганезов. – Здравия желаю, сэр! Майор Волков, командир подразделения «Демон». Мне нужно связаться с командиром третьей роты, капитаном Вильямс. Как можно быстрее. – Все Демоны в бою, сэр, – кинув взгляд куда-то в сторону, вздохнул связист. – Но я попытаюсь с ней связаться. – Заранее большое спасибо, – сжав кулаки, пробормотал Вик. – И у меня очень большая просьба: когда она прилетит к вашей «Игле», не мурыжьте ее на постах идентификации, ладно? – Это зависит не от меня… но сделаю все, что могу, – подумав несколько секунд, пообещал полковник. – Пока вы будете с ней общаться, можно запараллелить на нас сигнал, идущий с Ключей? – увидев, что связист поворачивается спиной к оптическому датчику, предложила я. – Или прокрутить все, что у вас есть по боям этого Вторжения? Полковник кивнул и, пробежав пальцами по сенсорам где-то под нижним краем видимой нами картинки, пропал из виду. В отличие от привычных нам флотов, эта эскадра Циклопов состояла всего из двух типов кораблей. Из линкоров и корветов. Причем если обычно на один линкор у них приходилось тридцать-сорок кораблей эскорта, то здесь баланс был иным. В системе Арлина всплыло подразделение, состоящее из сорока двух линкоров и ста десяти корветов! Чудовищная мощь залпа такого количества линейных кораблей сметала все и вся. А шестьдесят двоек из небольших, но чертовски маневренных корветов выполняли все остальные функции – защищали линкоры, тралили минные поля в секторах подхода и довольно жестко атаковали. Основную ударную силу врага – группу из сорока двух корветов – не удавалось остановить практически ничем. Довольно неплохой «Туман» в исполнении выдрессированных Вильямс флотов, непрерывно обновляемые поля из МОВов, контратаки наших «шестерок» и тьма «Москитов» и «Мурен» – в сумасшедшей каше, заварившейся у сектора подхода Ключа-три, вражеские асы чувствовали себя как дома. И жгли корабли защитников Арлина. Походя. Один за другим. Арсенал используемых ими приемов почти ничем не отличался от того, который применяли мы, – кроме того же мерцания, «Карусели» и щитов, исполь-зуемых по необходимости, они придумали только один новый прием. Кстати, довольно интересный: вывешивали растянутый плоский щит под острым углом к траектории движения БЧ. Энергия взрыва даже довольно большого количества БЧ такой щит не проминала, а значит, корветы оставались невредимыми. При этом КПД их двоек неизменно оказывался выше, чем у любого из противников. За исключением разве что звена Вильямс и еще пары «шестерок» ее подчиненных. Увы, ничего удивительного в этом не было – качество слетанности пар корветов превосходило все, что я видела до сих пор. На мой взгляд, сражаться с ними на равных смогла бы только тройка Семенова, Кощеева и, может быть, Бренды Стоун. А Третьей Очереди, даже в группах из шести «Корветов», эти противники были не по зубам. О чем думал Вик, я не спрашивала – считала варианты использования «косого» щита. Но, натыкаясь взглядом на его лицо, поеживалась от страха. А офицеры дежурной смены «Иглы» молчали, как убитые. И старались не попадаться ему на глаза. Как оказалось чуть позже, взгляд Волкова пугал не только меня – наш собеседник с Арлина, возникший перед оптическим датчиком минут через пятнадцать, увидев выражение лица Волкова, испуганно отшатнулся. И не сразу вспомнил, что именно хотел нам сказать: – Э-э-э… «Кречет» капитана Вильямс сел рядом с бункером, сэр! Минут через пять будет здесь. – Спасибо, сэр, – процедил Волков. – Пока она спускается, обеспечьте, пожалуйста, каналы связи с Квидли и Дабогом. На меня пока переключать необязательно – просто передайте дежурным офицерам, что мне срочно нужны командиры рот подразделения «Демон» капитаны Семенов и Кощеев. – У нас тут полная жопа, Викки, – отпихнув в сторону кресло и с грохотом опустив на стол шлем своего «Стража», мрачно пробормотала Элен. – Я не понимаю, что с ними делать! Двенадцать бортов контролю только я. А меньшие количества они жгут. Я потеряла уже двадцать два человека и боюсь, что это еще не все. – Я буду через двенадцать часов, – выдохнул Вик. – Игорь и Леха – чуть быстрее. Уйдите в глухую защиту и не лезьте к ним ВООБЩЕ! – Хорошо, – кивнула Элен. – Мы постараемся. Дожидаться, пока Игорь и Алексей доберутся до бункеров, Вик не стал – сразу после разговора с Вильямс он вскочил с кресла, наговорил на комм послания к обоим и, скинув файлы старшему смены нашей «Иглы», сорвался с места. По коридорам бункера мы пронеслись как ураган: видя выражение лица несущегося на них Большого Демона, ни один офицер постов контроля не рискнул его остановить. Поэтому выбраться на поверхность нам удалось значительно быстрее, чем спуститься в операционный зал. И добежать до своих «Кречетов» – тоже. А вот потом началась какая-то хрень: сначала с Волковым связался генерал Роммель, и злой, как собака, Вик начал объяснять свои планы. Потом завибрировал мой комм – майор Родригес, обнаруживший мое отсутствие в «Авиценне», требовал срочно вернуться в саркофаг. В общем, для того, чтобы натянуть на себя скафандры и взлететь, пришлось отключить коммы к чертовой матери. И поднимать подразделение ревом в общем канале мыслесвязи: – Циклопы атаковали Арлин. Тройка Веласкеса и «шестерки» Гринева и Шипиловой летят со мной. Басов остается здесь. За старшего. Если Циклопы появятся у Лагоса – уходите в глухую защиту, – распорядился Вик, с трудом дождавшись окончания переклички. – Ловите пакет информации. Изучите – все поймете сами. Нам некогда. Все, удачи. Весь прыжок я проспала, как убитая. И встала по сигналу таймера за пятнадцать минут до всплытия. Первая же мысль, которая возникла у меня в голове после пробуждения, бросила меня в холодный пот. Вспомнив о том, что за три часа с начала Вторжения вражеская эскадра сумела уничтожить два из девяти Ключей, я вдруг четко поняла, что за двенадцать часов нашего «висения» в гипере она могла уронить и оставшиеся семь. А заодно и… В общем, думать дальше я себе запретила. И, быстренько посетив санузел и душ, принялась с чувством и расстановкой натягивать на себя «Страж». Обрывки дурных мыслей то и дело прорывались через защитную оболочку из дурашливой песенки о приключениях курсанта планетарной пехоты в увольнении, которую я мурлыкала себе под нос. Но до появления в шлеме пиктограммы «пятиминутная готовность» мне удалось продержаться в сравнительно хорошем настроении. – Викки! Уходите! Быстрее! – Дикий вопль Элен, раздавшийся в общем канале мыслесвязи, заставил меня вздрогнуть. И перепуганно посмотреть на тактический экран. – Куда? – не врубившись в логику требования Вильямс, растерянно спросил Вик. – У тебя тут пятьсот с лишним Циклопов!!! – Обратно к Лагосу. Пока разгоняетесь – расскажу. – Мертвый от усталости голос Гарри заставил меня поежиться. – Та эскадра ушла четыре часа назад. У них оставалось процентов шестьдесят боекомплекта, так что очень вероятно, что прыгнули они не домой. – А эти? Откуда эти-то взялись? – подала голос Горобец. – Пришли следом. Шестьсот сорок восемь вымпелов. Мы их уже слегка потрепали. – У вас всего три Ключа! – воскликнул Олег – Гринев. – Угу. А еще двести тридцать один вымпел флота ВС АНСО, восемнадцать «Кречетов» и восемьдесят «Аресов». Мы отобьемся. Совершенно точно. А система, в которую ушли те твари, – не факт. Поэтому… – «Аресы»? – хором воскликнули мы. – Угу. Прыгнули с Дабога. Вместе с Алексеем. Ужас, а не машины. Из ста двадцати бортов этого флота, которые мы умудрились сжечь, штук сто уронили они. Небольшую паузу, потребовавшуюся нам для того, чтобы переварить эту новость, прервал голос Виктора: – Скинь мне все, что есть по «Аресам». Мы уходим. Глава 38 Сеппо Нюканен Господин Андрэ О’Хара пребывал в омерзительном настроении, однако, увидев стоящего на пороге его кабинета Сеппо, мгновенно убрал с лица раздраженное выражение и, радушно улыбнувшись, жестом пригласил гостя устраиваться поудобнее: – Добрый день, господин Нюканен! Располагайтесь, где вам будет удобнее. Увы, в связи с последними событиями я не могу уделить вам достаточно много времени, поэтому, если это возможно, постарайтесь уложиться в тридцать минут. – Этого будет вполне достаточно, – улыбнувшись в ответ, Нюканен неторопливо двинулся в сторону ряда кресел, стоящих возле стола для перего-воров. Усевшись напротив президента, Сеппо слегка подал корпус вперед и, глядя президенту в глаза, тяжело вздохнул: – Хочу выразить вам искренние соболезнования в связи с трагической гибелью ваших соотечественников. К моему сожалению, информацию о начале Вторжения мы получили слишком поздно и не смогли внести посильный вклад в защиту вашей системы от общего врага. – Благодарю. – Скорбно покачав головой, О’Хара сделал небольшую паузу, а потом грустно посмотрел на собеседника: – Позвольте и мне от имени всего населения планеты высказать вам нашу искреннюю благодарность – если бы не ваши «Аресы», Арлина бы уже не существовало. – Если бы они прилетели чуточку раньше, то не позволили бы Первой волне Вторжения уничтожить ваши орбитальные крепости, – сокрушенно вздохнул Сеппо. – Увы, в наше время это невосполнимая утрата. И теперь один из красивейших уголков Человеческого сектора космоса практически беззащитен. На лице президента Арлина не дрогнул ни один мускул. Оно продолжало выражать вселенскую скорбь, но, судя по еле заметным движениям зрачков, в голове О’Хары уже начался судорожный просчет вариантов возможной реакции на завуалированный намек. Как и предполагал Нюканен, заглатывать наживку сразу президент не захотел. И взял небольшую паузу, переключив внимание на несущественные мелочи: – Да, так оно и есть – у нас фантастически красивое небо! Попробуйте как-нибудь встретить рассвет на берегу океана. Над темно-синей, почти черной гладью вдруг появляется ярко-оранжевая полоска; бездонная тьма над головой, еще недавно пугавшая своей глубиной и чудовищным количеством загадочно мерцающих звезд, словно подергивается зеленой пеленой. Потом по глазам бьет ослепительная фиолетовая вспышка. И кроваво-красный Арлин царственно показывает свой лик из-за далекого горизонта. – Да. Должно быть, это чертовски красиво, – вздохнул Сеппо. – Неужели наши дети этого не – увидят? – Это было бы ужасно, – печально пробормотал О’Хара и, видимо, что-то для себя решив, сменил тему разговора: – Вы знаете, за последние сутки я получил несколько миллионов посланий от граждан, в которых они выражают искреннюю благодарность к тем офицерам Военно-Космических сил Конфедерации, которые, узнав о начале Вторжения, взяли на себя ответственность и отправили вверенное им подразделение на защиту нашей системы. Идя навстречу пожеланиям своих избирателей, я бы хотел пригласить всех вас на церемонию награждения героев обороны Арлина. Кстати, вы не в курсе, почему руководство ВКС Конфедерации выбрало системой постоянного базирования ваших «Аресов» именно Дабог? Нюканен мысленно ухмыльнулся – господин президент, отказавшись заглатывать одну наживку, ненароком наткнулся на вторую: – Эти машины пока не приписаны ни к одному флоту. И оказались на Дабоге совершенно случайно. В процессе планирования серии разведывательных вылетов на территорию Конфедерации, временно захваченную Циклопами, у командования ВКС возникла необходимость сократить «полетное плечо». Представьте себе, прыжок от Эквинда, скажем, до Этли занимает целых шесть суток. А до Виолетты – восемь с половиной. Серьезно работать на таких расстояниях просто невозможно. Поэтому мы решили обратиться к кому-нибудь из членов Альянса за помощью. В общем, госпожа Агния Фогель оказалась так любезна, что предоставила нам возможность два месяца пользоваться заброшенным космодромом неподалеку от Фарнборо. Почти безвозмездно. Таким образом, «Аресы» и оказались всего в девяти часах гипера от Арлина… – В наше время и девять часов – это слишком большой промежуток времени. – Да… С этим не поспоришь, – дав возможность О’Харе заметить легкую улыбку, скользнувшую по его губам, Сеппо задумчиво посмотрел на свернутую полоску президентской локалки. – Последнее Вторжение показало это совершенно четко. Я, конечно, не военный, но, судя по всему, наши враги начинают перебрасывать к Окраине действительно боеспособные подразделения. И нам, наивно поверившим в скорую победу человечества, вот-вот придется столкнуться с их элитными частями, прошедшими огонь, воду и медные трубы. – Да. Удар Первой волны был действительно страшен, – мрачно пробормотал О’Хара. – Вы бы видели, с какой скоростью их корветы тралили минные поля! – Я внимательно проштудировал все записи, которые нашел у вас в Галанете, – кивнул Нюканен. – Только меня больше поразила идеальная согласованность работы корветов и линкоров: уничтожение минных полей – перестроение в атакующий ордер – рывок на дистанцию атаки – безумный залп торпед – отход – перестроение в «Туман». Знаете, когда я смотрел ролики, в которых они уничтожали орбитальные крепости, я не мог отделаться от ощущения, что уход Первой волны до полного уничтожения Арлина – последняя ошибка Циклопов в этой войне. – В смысле? – не понял президент. – Это Вторжение на Окраину планировали далеко не дураки. Они учли все: количество орбитальных крепостей и кораблей в гарнизонах; тактико-технические характеристики «Кречетов» и количество торпед в их боекомплекте; плотность минных полей в секторах подхода и энерговооруженность Ключей. Атака на Арлин была расписана по минутам – именно поэтому эскадра Первой волны ушла в прыжок за две минуты до появления кораблей Второй волны. И не дождалась полного уничтожения планеты. – Аналитики штаба Базы уверены, что Циклопы прыгнули куда-то еще. В смысле, вторглись еще в какую-то систему Окраины, – заметил О’Хара. – Почему бы и нет? Насколько я понял, боекомплекта у них хватало, потеря одиннадцати кораблей критической не являлась. А наличие второго флота поддержки – было весьма вероятно. Так вот, их идеально просчитанный план разбился о маленький подводный камень. – Да. То, что у нас есть «Аресы», они не предполагали. «У нас? – мысленно усмехнулся Нюканен. – «Аресы» есть у НАС!» Исправлять свою ошибку президент Арлина не стал. Видимо, чтобы не заострять внимание собеседника: – Так почему это было «последней ошибкой»? Решив, что клиент окончательно созрел, Сеппо довольно равнодушно объяснил: – Следующее их появление в системе закончится полным уничтожением планеты. Они уже не уйдут. Вопросы «Почему?», «И вы позволите им нас сжечь?» и им подобные О’Хара задавать не стал. Вместо этого он задумчиво пошевелил губами, посмотрел куда-то сквозь Нюканена и после небольшой паузы мрачно поинтересовался: – Насколько я понимаю, купить новые орбитальные крепости в Метрополии мы не сможем. – Верфи завалены заказами на два-три месяца вперед. Удивительно, но в последнее время все как с цепи сорвались – подступы к обитаемым планетам укрепляют все кому не лень. И не обращают внимания даже на сумасшедший рост цен. – Давайте обойдемся без общих фраз. Я хочу услышать четкий и максимально информативный ответ. – Согласно директиве номер двести шестьдесят три-тринадцать-четыреста двадцать два продажа боевой техники, оружия и боеприпасов, технологических линий по их производству, машин и механизмов двойного назначения, а также любых космических кораблей с массой покоя более двадцати тон системам, входящим в состав так называемого АНСО, приостановлена, – опустив кучу несущественных пунктов, процитировал Сеппо. – Кстати, какой смысл дергаться из-за каких-то крепостей, господин президент? Ведь даже если мы пойдем вам навстречу и волевым усилием решим проблему с их закупкой, то на их доставку и сборку на орбите Арлина потребуется не меньше месяца! Простите, но этого месяца у вас нет. – Я могу предоставить подразделению «Арес» постоянный космодром со всей инфраструктурой без каких-либо дополнительных условий, – не изменившись в лице, совершенно спокойным голосом предложил президент. – И готов обеспечивать все их потребности во время их нахождения на планете. – У нас уже есть площадка. На Дабоге, – пожал плечами Сеппо. – Это предложение бы, да неделькой раньше. – На Арлине проживает шесть с половиной миллиардов человек, – еле заметно покраснев, пробормотал О’Хара. – Я в курсе. За двадцать шесть лет, проведенных на Окраине, я успел неплохо изучить все, что связано с ее системами. – Ладно, поставим вопрос по-другому. – Президент убрал с лица маску невозмутимости и угрюмо поинтересовался: – Для чего вы прилетели на Арлин, господин личный помощник Председателя Комиссии Присоединившихся Систем? – Выразить вам свое соболезнование в связи с трагической гибелью шести с половиной тысяч сограждан, – вздохнул Нюканен. Потом сделал небольшую паузу и, удостоверившись, что его собеседник окончательно вышел из себя, добавил: – И, может быть, выслушать ваши предложения по принципам дальнейшего сосуществования. Короткая вспышка ярости… и лицо президента Арлина снова скрылось за ничего не выражающей маской: – Что ж… Искренне благодарю вас за столь трогательное участие в судьбе населения нашей системы. В наше время не так много людей способно сопереживать чужому горю. Было приятно пообщаться. А сейчас простите… дела. – А что насчет ваших предложений? – вставая с кресла, все-таки поинтересовался слегка раздраженный упорством оппонента Нюканен. – Если таковые у меня появятся, то я обязательно их озвучу. Глава 39 Бен Гронер – Вирус писал профессионал, шеф! – стараясь не отрывать взгляда от своей локалки, пробормотал один из программистов. – Вернее, никакой это не вирус. – Что вы имеете в виду? – нахмурившись, поинтересовался Бен. – По сути, то, что снесло крышу нашим Зомби, – это внутреннее обновление системы безопасности. Причем обновление, сертифицированное самим производителем программного продукта. То есть то, что никогда не проверяется антивирусами. – Вы хотите сказать, что его создал кто-то из сотрудников «OverSoft-DTF»? – Не обязательно. Хотя и наиболее вероятно, – пожал плечами программист. – Естественно, получить доступ к исходникам программного продукта сотрудникам компании намного проще. Но исключать возможность обычного взлома я бы не стал. – Хорошо. Допустим, взломали, украли, ушли. Дальше что? Только, пожалуйста, избавьте меня от терминов, которые я не смогу понять. – Я постараюсь, шеф. – Парень несколько раз энергично кивнул и зашевелил пальцами так, как будто работал на виртуальной клавиатуре: – Итак, если очень коротко, то суть внесенных в исходники изменений довольно проста: во-первых, очередное обновление программ «OverSoft-DTF», в которое злоумышленник внедрил свой «вирус», позволяет любому пользователю получить доступ ко всем без исключения скрытым возможностям оболочки. Во-вторых, сразу после активации оно автоматически меняет все программные запреты на разрешения. В-третьих, вместо ужесточения количества и качества проверок ошибок, сертификатов и подписей оно верифицирует любые изменения программ. В-четвертых, любые счетчики-ограничители сразу же получают максимальное значение и таким образом… – Так. Стоп! Кажется, я перестаю понимать то, о чем вы мне говорите. Покраснев до корней волос, программист растерянно посмотрел на своих коллег и, сглотнув подступивший к горлу комок, пробормотал: – Попробую объяснить на примере. Возьмем обычный игровой автомат. Насколько я знаю, процент выигрыша компаний – владельцев такого оборудования жестко регламентируется законодательством. То есть из ста кредитов, потраченных на игру клиентами, скажем, семьдесят пять процентов должно вернуться в результате выигрыша кому-то из счастливчиков. Допустим, что хозяева игрового заведения никак не обманывают закон и в программном коде их оборудования жестко прописаны эти самые семьдесят пять процентов. Так вот, сразу после обновления вирус автоматом меняет эту цифру на максимально возможную. И увеличивает вероятность выпадения выигрыша ДО ПРЕДЕЛА. Таким образом, не выиграть на таком автомате становится невозможно. – То есть применительно к Зомби он просто разрешает все, что запрещает импринтинг? – Да, шеф, – обрадованно кивнул программист. – Тогда я не понимаю вот чего – почему этот – вирус подхватили только те Зомби, которых мы продали клиентам, а те, которых мы используем сами, – нет? – У не проданных андроидов программно отключена функция получения обновлений из Сети. Ведь что-то менять через Галанет в собственных андроидах особой необходимости нет. – А почему ее не отключили у «не наших»? – Для того чтобы иметь возможность перехвата управления, шеф! Мало ли что? С точки зрения безопасности этот путь казался оптимальным. – Ясно. Вроде бы… – Гронер минуты полторы поворочал в голове объяснения, а потом раздраженно посмотрел на преданно ждущего его указаний программиста: – Что-то не бьется! Если это не вирус, а обычное обновление, то каким образом оно так распространяется по Метрополии? Почитайте статьи в Галанете – «Улыбка Фортуны» захватила Эверайс», «…Эквинд», «…Пенту»… – Это реакция журналистов, шеф! – робко усмехнулся парень. – Что они понимают в программировании? А на самом деле автор «вируса» просто прописал в обновление обычный таймер. И оно начало работать не сразу, а через какой-то промежуток времени. Вполне логичный ход: временной зазор, который он себе оставил, должен был позволить ему, например, покинуть планету. Или зачистить все следы взлома серваков «OverSoft-DTF». Или перевести стрелки на кого-нибудь еще. – Усек. Поехали дальше. На сегодняшний день у нас порядка тридцати ОЧЕНЬ БОЛЬШИХ – ПРОБЛЕМ. Зомби без импринтинга. Сможем ли мы с помощью такого же обновления вернуть им начальные настройки? – Не знаю, шеф, – вздохнул программист. – Пока не получается. – Не получаетСЯ? – выделив интонацией последний слог, спросил Бен. – Мы взяли из хранилища связку мозг – управляющие программы, разрешили обновление из Сети и… получили Зомби без импринтинга. – Логично! – Гронер с уважением посмотрел на подчиненного. – А я как раз собирался предложить приобрести несколько инфицированных игровых автоматов. – Спасибо, шеф. Наш вариант чуточку лучше. Только вот результаты исследования этого экземпляра пока не радуют. – В программном коде «вируса» есть еще один таймер, который через два часа после активации наглухо перекрывает все обновления из Сети, – подал голос начальник отдела. – И Зомби перестает реагировать на обнуление управляющих программ. Гипотетически найти уязвимости в защите этого «вируса», наверное, возможно. Но для этого нужны исходники. – Понял. – Гронер задумчиво посмотрел по сторонам. Потом, сфокусировав взгляд на программисте, оказавшемся самым инициативным, приказал: – Про «Улыбку Фортуны» пока можете забыть: займетесь ею тогда, когда я решу проблему с этими вашими исходниками. Портить мозги доноров просто так тоже запрещаю – на сегодняшний день у нас есть задача поважнее. Тем, кто не допер, объясню подробнее: это «Аресы». Так что пока занимайтесь текучкой. Вопросы? – Вопросов нет, шеф! – хором отозвались все сотрудники отдела. – Вот и отлично. А я подумаю, что можно сделать с «OverSoft-DTF», их исходниками и этим долбаным умником. Глава 40 Майор Тишкин Древний, переживший как минимум четыре «капиталки» транспортник «Муравей» болтался на орбите Хилтти, окруженный стайкой контейнеровозов, ожидающих очереди на погрузку. Судя по раздраженному рычанию диспетчера грузовой службы космодрома «Южный», «кретин, который решил, что эта развалина способна летать», прекрасно знал свое дело: разгрузка «Муравья» через единственный «исправный» погрузочный узел должна была занять минимум четверо суток. Естественно, при условии, что на нем не случится какой-нибудь аварии или чего-нибудь в том же духе. Впрочем, нарываться на штрафы за невыполнение условий контракта и затягивание сроков доставки груза капитан транспорта явно не собирался – на посадочной плите «Муравья» стояло два бота компаний, специализировавшихся на срочном ремонте и утилизации гражданских кораблей. Правда, ни «Space Ship Service», ни «Service-Guard», выбранные им для ремонта погрузочных узлов, явно не входили в десятку лучших компаний планеты. «Экономика должна быть экономной, – неожиданно всплыло в голове. – Пусть не лучшие, зато – отремонтируют дешево и не слишком быстро. А заодно придадут поведению капитана чуть больше реальности». – «Муравей»! Я – Железяка-два! – вопль командира ремонтного бота компании «Ironman», по совместительству являющегося еще и начальником бригады из двух человек… и бывшим сотрудником ОСО ВКС, застал Тишкина врасплох и заставил нервно дернуться. – Подвиньте эти развалюхи к чертовой матери! А то воткнусь туда, куда бог пошлет! И начну ремонт, не выходя из бота. – Железяка-два! Я – «Муравей»! Можете заходить по пеленгу прямо к грузовому трюму номер шесть. И вынесите там что-нибудь посущественнее: давно меня не ремонтировали бесплатно. Услышав жизнерадостный гогот двух весьма довольных процессом переговоров «работяг», майор довольно ухмыльнулся: ребята ели свой хлеб не зря и отрабатывали легенду с нешуточным энтузиазмом. Комитет по встрече, ожидающий его появления в кают-компании «Муравья», оказался несколько представительнее запланированного: кроме обещанных генералом Харитоновым бойцов двух диверсионно-штурмовых взводов в креслах вокруг голоэкрана корабельной сети восседало целых шесть пилотов первой роты во главе с лейтенантом Никасом Константи-носом! «О как! – мысленно хмыкнул майор. – Интересно, еще какие-нибудь приятные сюрпризы будут?» – Вольно! – заметив, что офицеры повскакивали с мест, махнул рукой Тишкин. – Кто старший? – Я, сэр! Старший лейтенант Герман Лутц, – представился один из парней. – Тогда докладывайте. Как оказалось, один из двух космодромов, принадлежавших компании «Энджел Шипс энд Ко», располагался на небольшом плоскогорье в двадцати километрах от города Феникс. Восточную часть сравнительно небольшого летного поля занимал здоровенный производственный комплекс, состоящий из полутора десятка корпусов различных форм и размеров. Впрочем, для того, чтобы определить, какой из них принадлежит лабораторному комплексу, не надо было даже накладывать метку сигналов от засланных объектов на трехмерную картинку со сканеров армейских спутников: двухэтажное здание с восемью подземными ярусами охранялось на порядок сильнее, чем все остальные, вместе взятые. Системы ПВО и ПКО, КСЗОО «Полоса», сканеры-идентификаторы и даже башенки с АСЗО[159] «Шквал» – часть того, что прикупили обитатели этого домика, стоила очень больших денег, а некоторые экземпляры вообще не должны были продаваться гражданским лицам. Однако, изучив систему охраны лабораторного комплекса, Тишкин довольно быстро пришел к парадоксальной мысли: деньги, потраченные на все это «великолепие», были просто выброшены на ветер. Нет, для человека, никогда не занимавшегося охраной спецобъектов, комплекс мер, принятых начальником СБ «Энджел Шипс энд Ко» для обеспечения безопасности лабораторного комплекса, показался бы верхом профессионализма. Как же – практически все программные возможности защитных систем использовались на полную катушку. Например, та же «Полоса» была сопряжена со спутниками ВКС и при желании могла управляться дистанционно. Комплексы ПВО и ПКО были жестко интегрированы во всепланетную систему обороны, использовали для наведения на цель ее РЛС и при необходимости могли перекрывать заградительным огнем зоны своей ответственности. Но часть используемых в комплексе систем покупал и настраивал идиот. Например, «Шквалы», тупо дублирующие часть возможностей «Полосы». – Нет, ну надо же такое навернуть? – раза два перепроверив лист приоритетов АСЗО, обалдело выдохнул Тишкин. – Это же, по сути, праздничный подарок для любого террориста! – Угу, – ухмыльнулся Лутц. – Мы, когда увидели, тоже одурели, сэр! Впрочем, если учесть, что лабораторный блок для них действительно важнее, чем все остальное, вместе взятое, то определенная логика в этом есть. – Кто спорит? – почесав затылок, хмыкнул майор. – Но ведь достаточно запустить в ее программы маленький вирус, и «Шквал» превратит в пыль все, что располагается в радиусе тридцати километров! То есть их собственные производственные мощности, Башню космодрома и даже пригороды Феникса! Руки бы поотрывать тому, кто ее программировал! – Как скажете, босс! – рассмеялся Демон. – Оторвем за милую душу. – Не надо воспринимать мои слова настолько буквально, – не отрывая взгляда от модели лабораторного комплекса, усмехнулся Тишкин. – Эта личность нас не интересует. Кстати, я бы на вашем месте не улыбался. Насколько я вижу, в плане вы не учли одного очень важного нюанса: господин Гронер – большой любитель экзотики, поэтому в лабораторном комплексе наверняка установлены его любимые РОУ[160]. Не мешает подумать об их блокировании. У Демона вытянулось лицо: – РОУ? Вы уверены? С ума сойти. Хорошо, сейчас зай-мемся, сэр. Над Фениксом бушевала совершенно сумасшедшая гроза: сполохи молний, раздирающие сплошную стену дождя, вспыхивали так часто, что казалось, что бот неподвижно висит в ярко светящейся толще воды. Порывы шквального ветра и непрерывный грохот грома внутри машины не чувствовались вообще, но стоило представить себе, что творится снаружи, как по спине Тишкина пробегал неприятный холодок. – Классная погодка, сэр! – увидеть лицо старшего лейтенанта Лутца сквозь затемненное забрало его «Стража» не представлялось возможным, однако, судя по голосу, звучащему через динамики акустической системы скафандра, он улыбался. – Я бы не сказал, – вздохнул майор. – Не представляю, как можно жить на планете с таким кли-матом! – Люди привыкают к чему угодно, – усмехнулся Демон. – Кстати, говорят, что севернее, кажется, у Айстауна, климат намного веселее: весной и осенью суточные перепады температур могут достигать пятидесяти пяти градусов! – С ума сойти, – представив себе такое «счастье», «восхитился» Тишкин. – Нет, я, пожалуй, предпочту климат потрадиционнее. – Две минуты до цели, сэр! – подал голос лейтенант Брандт, управляющий ботом. – Врубаю «Калейдоскоп». Сигнал прошел. Ответка. Вывешиваю таймер. – Отлично, – выдохнул Тишкин и ускорил восприятие. Приземление рядом с лабораторным комплексом «Энджел Шипс энд Ко» прошло штатно, без каких-либо особых проблем. «Полоса», получившая со спутников ВКС все необходимые подтверждения легитимности нахождения рембота на охраняемой территории, продолжала нести службу в обычном режиме. И никак не реагировала на двадцать два силуэта, продирающихся сквозь сплошную стену низвергающейся с неба воды. Проводив взглядом стайку ботов с генераторами «Стужи», на всякий случай запущенных с внешней подвески «Железяки» в сторону, где, судя по меткам на тактическом экране, должно было находиться два десятка «Аресов», Тишкин посмотрел на полоску контрольных таймеров и сорвался с места. Пост охраны, расположенный на первом этаже лабораторного комплекса и охраняемый обычными людьми, Демоны смели походя. И сразу же рассыпались по внутренним помещениям. Минута ожидания – и где-то впереди и справа раздался гулкий взрыв стандартного заряда. «Прошибают полы», – подумал Тишкин и слегка поморщился – судя по всему, перехватить управление лифтами ребятам Лутца не удалось. «Нехорошо», – вздохнул он, увидев, как зеленые метки Демонов «проваливаются» на нижние ярусы трехмерной модели лабораторного комплекса. – А-12… Два Зомби… Нейтрализованы… Таймера пошли… – В-4, В-6, В-14 – Зомби… Три штуки… Нейтрализованы… – С-7, С-4 – две цели класса «А»… Захвачены… Двигаюсь дальше… – Попытка перехвата управления «Полосой»… Запускаю «Вспышку»… – доклады старших двоек раздавались один за другим, почти без перерыва, и параллельно им на тактическом экране Тишкина медленно возникала общая картина здания… Ярусы А, В, С – жилые помещения… Пять Зомби, четырнадцать человек… Целей категории «А» или «АА» нет… Ярус D – вычислительный центр… Двадцать два человека… Две цели категории «А»… Ярус Е – исследовательские лаборатории, операционные, блок реанимации… Один Зомби и семь человек… Целей категории «А» – две… Ярус F – рабочие кабинеты, блоки виртуального моделирования, «Альтернатива»… Четыре Зомби и шесть человек… Целей категории «АА» – одна. Эдуард Саркисянц… Ярус G – четыре Зомби, два человека… Целей категории «А» – одна… Категории «АА» – одна… Бен Гронер… – Бен Гронер? – среагировав на прозвучавшее в шлеме имя, дернулся Тишкин. – Взяли? – Так точно, сэр! – мгновенно отозвался старший девятой двойки. – Тест? – Ответ положительный, сэр! Это он! Совершенно точно! – Десятый! Что там с ярусом Н? – на всякий случай поинтересовался майор. – Хранилище биоматериала, склад готовой продукции. Зомби, людей и целей категории «А» и «АА» нет… – Ясно… Тогда начинаем общий отход… Взгляд на таймер «Калейдоскопа». Желтая цифра «18». Восемнадцать минут до момента, когда по всему гарнизону Хилтти заорут баззеры боевой тревоги и базирующиеся на космодроме «Северный» «Аресы» метнутся в ночное небо… Ярус F чист… …Шестнадцать минут – паника среди обитателей яруса D… Серия выстрелов в потолок… Угроза активировать РОУ… Мертвая тишина… …Четырнадцать минут – напрочь деморализованная безумным темпом эвакуации толпа выплескивается из дверного проема здания и исчезает в серой стене дождя, а перед входом в здание возникает силуэт «Железяки» … …Двенадцать минут – последнее из находящихся в стазисе тел влетает в грузовой люк рембота и мешком падает на тело кого-то из своих коллег… Короткий рык движков – и в квадратном провале люка пропадает даже намек на твердую землю… …Десять минут – на одном из вспомогательных секторов тактического экрана возникает яркая вспышка. И сразу же гаснет – срабатывает система самоуничтожения первого из парализованных «Стужей» Зомби… …Четыре минуты – «Железяка» проваливается в шахту посадочного стола «Муравья», и из ее грузового люка начинают вываливаться упакованные в скафандры и подвешенные на антигравы фигуры… …Минута – замедленное низкой гравитацией транспортника падение тела в объятия ложемента… Щелчок… Короткая вспышка пиктограммы готовности пассажира к перегрузкам, и многотонная махина уиндера «Молниеносный» срывается в разгон прямо с посадочного стола «Муравья». В кольце из шести вылетевших из соседних трюмов «Кречетов». Глава 41 Элжберт Беарн-младший – Мы нашли его, сэр. – Несмотря на предрассветный час, заместитель начальника городского управления полиции был бодр и весел. – Только, боюсь, он вам уже никогда и ничего не расскажет. – Почему? – с трудом сообразив, о ком идет речь, поинтересовался Элжберт. – Восемнадцать часов как мертв. – Убрали? – мгновенно проснувшись, воскликнул Беарн-младший. – Кто? – Судя по оставленному им ролику – обыкновенное самоубийство, – почему-то поморщившись, ответил капитан Нойсс. – Ну… не совсем обыкновенное. Сдох, как баба. Но все-таки самоубийство. Кстати, мотивы преступления весьма интересны. Услышав в речи собеседника привычные интонации, Элжберт мгновенно сделал стойку: капитан открыто намекал на то, что готов продать очень важную информацию. И что пропускать этот намек мимо ушей не стоит. – Где и когда? – В десять тридцать. Кафе «Алия». Угол Четырнадцатой и Седьмой, – ослепительно улыбнулся Нойсс. – У меня как раз останется время, чтобы подумать, какие коррективы можно внести в то, что у меня есть. – Очень хорошая мысль. Буду. Что-нибудь еще? – Пожалуй, нет. Капитан Нойсс возник в дверном проеме летней веранды кафе в десять тридцать две. Практически без опоздания. Глядя, с какой скоростью не самое последнее лицо в городском управлении полиции ломится к его столику, Элжберт удивленно покачал головой: судя по поведению капитана, информация, которой он планировал поделиться, имела самое непосредственное отношение к Семье покойного Дона Эухенио и, вероятнее всего, стоила очень больших денег. – Еще раз здравствуйте, господин Беарн! Рад видеть вас в добром здравии. Кстати, хочу выразить пусть несколько запоздалое, но искреннее соболезнование в связи с гибелью одного из самых уважаемых членов высшего общества, столпа экономики и бизнеса нашей системы и одной из самых почитаемых мною личностей – господина Эухенио Кортеса. – Благодарю. – Жестом предложив капитану садиться, Элжберт развернул перед ним экран с меню и сделал небольшую паузу. Судя по количеству и ценам заказанных блюд, господин Нойсс в последний раз нормально обедал эдак недели полторы назад. А месяца два до этого счастливого момента питался исключительно в бесплатных столовых какого-нибудь гетто. Впрочем, о въевшейся в подсознание сотрудников силовых структур привычке отрываться за чужой счет управляющий «Золотого Дна» знал чуть ли не с рождения, поэтому особенно удивляться не стал: – Пока принесут заказ, я бы хотел ознакомиться с результатами расследования. Капитан покосился на дисплей портативной СОКП[161] «Амнезия», демонстративно стоящей на краю стола, и, удостоверившись, что она работает, самодовольно ухмыльнулся: – Я и мои люди сделали невозможное! Нашли типа, который, взломав внутренний сервер компании, вставил написанный им вирус в ту часть программного кода, которой занимался его старый друг и однокашник! Каким же надо быть скотом, чтобы подставлять человека, с которым вместе учился. – Простите, что перебиваю, но не могли бы вы начать сначала? А то я не совсем понял, что к чему. – Да, конечно. – Нойсс мгновенно прекратил возмущаться и, откинувшись на спинку кресла, сцепил пальцы на животе. – Итак, автором вируса, поразившего оборудование большинства игровых клубов планеты, оказался сотрудник компании «OverSoft-DTF» по фамилии Крю. И по совместительству, – капитан ехидно посмотрел на Элжберта, – бывший муж одной из ваших последних подружек. Если вы не в курсе, чьим именно, то могу назвать имя этой дамы. Латива. Мотив преступления – банальная ревность: не смирившись с уходом жены, Мозли решил отомстить тому, кто занял его место. – Вы уверены? – скрипнув зубами, поинтересовался Беарн-младший. – Абсолютно! – физиономия полицейского засияла так, что затмила свет стоящего в зените Эверайса. – У нас есть ролики с камер наружного наблюдения, на которых запечатлен его «Колибри», приземляющийся на стоянку «Золотого Дна». Сравнив дату и время записи с теми, которые сделала аппаратура вашего развлекательного центра, мы пришли к выводу, что он оказался свидетелем вашей встречи с его бывшей супругой. Кстати, и ее отлета – тоже. Трудно сказать, что он делал в промежутке времени между посещением вашего клуба и взломом сервера своей компании, но это не особенно важно. Главное, что, воспользовавшись несовершенством системы безопасности «OverSoft-DTF», господин Крю влез в святая святых внутреннего сервера и изменил часть программы, написанной ее сотрудниками для обновления систем безопасности игровых автоматов «Cash & Win». А потом уничтожил абсолютно все следы своего вмешательства. – Все? – нахмурился Элжберт. – Да! Ребята из отдела «ITD» не смогли найти ни одной прямой улики, – сокрушенно вздохнул капитан. – Если верить мнению господина Дэвида Клампа, хозяина «OverSoft-DTF», то этот самый Крю был одним из самых талантливых программистов, которых он когда-либо видел. – Так как вы собирались доказывать его вину? – угрюмо спросил Беарн-младший. – Я не уверен, что нам бы это удалось. – Капитан пожал плечами и, заметив, что к столу идет официант, сделал небольшую паузу. Смотреть, как полицейский уминает салат «Экзотик», Элжберту было неохота, поэтому, пригубив вина, он отставил в сторону бокал и поинтересо-вался: – Итак, спрошу еще раз: если бы он оказался жив, то что бы вы ему предъявили? – Подписанный прокурором ордер на полное сканирование, – могучим глотком отправив в желудок непрожеванные овощи, ответил Нойсс. – Только, судя по оборудованию, которое мы нашли у него дома, это вряд ли дало бы какой-нибудь результат: он мог подчистить свою память. – Вы его чем-то спугнули? – А как вы думаете? После ареста и сканирования памяти всех сотрудников компании, работавших над этой программой, начиная с начальника отдела господина Веддинка и заканчивая обоими его стажерами, догадаться, чем закончится наше появление в другом отделе, будет не так трудно. – Что дальше? – А дальше начинается самое интересное: удостоверившись, что его вирус заработал, этот придурок решил насладиться своей местью. И не просто так, а с картинкой: воспользовавшись имеющейся у него ключ-картой, разместил акустические и оптические датчики в флаере и старой квартире своей бывшей супруги. Четыре вечера подряд, вернувшись с работы домой, он смотрел полученные через Сеть записи и праздновал победу. – Не понял? – удивленно спросил Беарн-младший. – Ну, судя по логам исполнения заказов, любезно предоставленным нам службой доставки его района, в эти дни у него резко изменился вкус на спиртные напитки. Вместо пива «Red Rock», которое он пил со дня вселения в свою квартиру, ему вдруг потребовалось полусухое шампанское. А еще он вообще перестал пользоваться Галанетом. Логика, в общем-то, понятна: все эти дни его бывшая супруга не встречалась ни с вами, ни с кем-нибудь еще, и он с удовольствием наблюдал за тем, как она куда-то летает, ходит по квартире или просто спит. – Ну, да. Мне сейчас не до женщин, – вспомнив похороны Дона Эухенио и беседу с его старшим сыном, мрачно пробормотал Элжберт. – А на пятый день эта вертихвостка нашла себе нового ухажера. – Сделав небольшую паузу, Нойсс с интересом посмотрел на собеседника. И, заметив, что особого интереса на его лице не появилось, слегка сник: – Он программист. Сотрудник той же «OverSoft-DTF». Вроде бы близкий друг нашего «героя». В отличие от ее бывшего супруга и вас умудрившийся заработать на кризисе серьезные деньги. – В смысле? – при воспоминании о потере восьмидесяти миллионов кредитов Беарн-младший заскрипел зубами. – Судя по тому, что рассказывал госпоже Лативе этот тип, он сварганил какую-то хитрую программку, которая «отщипывает» от выигрыша клиентов развлекательных центров смешную сумму в четыре десятых процента. И через цепочку «левых» операций переводит их на его личный счет. Вероятнее всего, он воспользовался примером господина Крю и прописал ее в следующие обновления. – Вот урод! – представив себе, что кто-то пасется на его АСВВ, Элжберт изо всех сил сжал кулаки. – Хе-хе! Бывшей супруге Мозли Крю снова не повезло: ее новым ухажером уже заинтересовался отдел «ITD». Сядет он однозначно. – Туда ему и дорога. Что стало с самим Мозли? – Дальше начинаются догадки. Скорее всего, посмотрев диалог своей бывшей жены с новым любовником, он понял, что вернуть ее обратно не удастся. И зачем-то влез в Галанет. Судя про трафику, ночь, проведенную его ненаглядной женушкой с новым любовником, он не спал вообще. И весь следующий день – тоже. А вечером решил покончить жизнь самоубийством. Надиктовав прощальное письмо на комм, он выставил время его отправления на утро следующего дня, внес коррективы в программное обеспечение СТК и СОАС[162] своей квартиры, подключил к климатизатору медблок, принял снотворное и улегся спать. Нет чтобы умереть, как нормальный мужик – выскочить из окна или застрелиться! Нет – он синтезировал какой-то отравляющий газ и задохнулся во сне, – возмущенно посмотрев на Элжберта, капитан со всей силы врезал по столу ладонью. И, поймав взлетевшую в воздух ложку, чуть менее экспрессивно добавил: – В общем, когда мы вломились в его квартиру, допрашивать его было уже бесполезно. – Я восхищен вашей профессиональной хваткой, капитан, – почти не кривя душой, воскликнул Элжберт. – Такой самоотверженный труд не должен оставаться без вознаграждения. Я, как истинный поклонник вашего таланта, позволил себе сделать вам небольшой презент. – Большое спасибо, сэр, – бросив взгляд на свой комм, на котором высветилась шестизначная цифра, капитан запнулся на полуслове. – М-да. Э-э-э. Можете быть уверены, что в моем отчете о проведенном расследовании не будет никакого упоминания о той маленькой интрижке, которую… которой, в общем-то, и не существовало. Кстати, письмо господина Крю так и не успело уйти в Сеть. Весьма занятная штуковина. Если у вас есть желание познакомиться с этим шедевром эпистолярного жанра, то я могу подарить вам единственную сохранившуюся копию… Взяв со стола кристалл с записью, Элжберт неторопливо убрал его в карман, а потом, посмотрев в глаза собеседнику, зачем-то поинтересовался: – А что с оригиналом? – Увы, в результате трагической случайности он оказался уничтожен. – Доброе утро, Латива! Доброе… Слово, смысл которого давным-давно забыт. Доброта – это нечто эфемерное, сказочное, давно забытое! И никому уже не нужное. Канувшее в далекое прошлое вместе с понятиями Честь, Совесть, Любовь. Сижу, смотрю на оптический датчик своего комма и представляю твое лицо. Вернее, не лицо – лица! А их у тебя так много, что меня, увидевшего только часть из них, до сих пор трясет от обиды и омерзения. Нет. Пожалуй, я кривлю душой – к тебе оба этих чувства не имеют никакого отношения. Меня трясет не от этого. И о тебе я думаю иначе. Да. О тебе – с грустью. Знаешь, мне было очень трудно смириться с мыслью, что в твоем сердце нет места ни для кого, кроме тебя – любимой. Не менее сложно было понять, что ты в своем эгоизме достигла совершенства… и почти невозможно оказалось тебя простить. Впрочем… почему «невозможно»? Ведь смог же, правда? А еще я пришел к интересному выводу: моя любовь – слепа! И все эти годы я грелся не о твои чувства, а об отражение своих собственных! С ума сойти, правда? Хотя нет. Сходить с ума от этого – глупо. Весь ужас – в другом! В том, что ты, при всем твоем чудовищном эгоизме и меркантильности – лишь жалкое подобие меня. Нет, если не присматриваться, то все смотрится довольно прилично: я слаб, наивен и плохо приспособлен к этой жизни. Я умею любить, радоваться мелочам, отдавать всю душу тому, кому люблю… и совершенно не способен ненавидеть. Представь себе, вместо того, чтобы упиваться свершившейся местью, я в сотый раз прокручиваю одну и ту же запись репортажа из «Золотого Дна» и… схожу с ума от угрызений совести. Да, во мне нет ревности к твоему бывшему любовнику. И мне плевать, поймешь ли ты, что не в деньгах счастье. А еще нет ненависти к Вадиму Мейерхольду, оказавшемуся чертовски шустрым, предприимчивым и беспринципным. Ведь «друг» – это тоже слово. Такое же пустое, как «жена», «верность» или «преданность». Ой, о чем это я? А… Про себя… Да. Знаешь, то, что я тебе перечислил, – только красивая оболочка. Внешняя сторона меня! На самом деле все не так! Я – чудовище, по своему скудоумию оказавшееся способным ввергнуть мир в очередной кровавый кризис! Я – человек, который в угоду своим жалким желаниям хладнокровно убил тысячи ни в чем не повинных людей! Загляни в Галанет – и тебя захлестнет волна рассказов о волне самоубийств, банкротствах, судебных исках. Кровь на полу «Золотого Дна», под стенами «небоскреба самоубийц» и где-то там еще – все это тяжким грузом лежит на моей совести! Странно, да? Единственное чувство, которое я сейчас испытываю, – это БОЛЬ! С ума сойти – если бы не моя ревность, то тысячи людей продолжали бы жить, чему-то радоваться и огорчаться, смеяться, плакать, грустить. Плохие, хорошие – они бы ЖИЛИ. Какое я имел право распоряжаться их судьбами? Я, какой-то жалкий программист из заштатного городка заштатной планеты? Никакого! Поэтому обида и омерзение, о которых я тебе говорил в самом начале письма, – не к тебе. М-да… Нет, я не буду просить у тебя прощения: ведь зло, которое я выпустил в мир, никак тебя не зацепило. Рано или поздно, но у Элжберта Беарна-младшего появилась бы новая любовница. И ты, урвав кусок от его пирога, перескочила бы в постель к следующему толстосуму. Какая разница, кто бы им оказался – тот же Мейерхольд, или Рокуэлл, или Фиш? Да никакой! Это твоя жизнь и твой выбор. Если извиняться – то перед теми, кого я разорил, выгнал на панель или убил. Или перед детьми, лишившимися родительского тепла и ласки только ПО МОЕЙ ВИНЕ. Но любые извинения – это тоже СЛОВА. Набор букв. Сотрясения воздуха. А от них – не холодно и не жарко. Тогда зачем я все это тебе говорю, спросишь ты. Если честно – то не знаю. Мне кажется, что это письмо – просто разговор со своей совестью. И попытка выплеснуть боль своей души. Смешно: выплеснуть БОЛЬ – и СЛОВАМИ. Эх. Ладно. Время слов заканчивается. Прощай. Глава 42 Майор Натаниэль Свифт – Интересно, чего это он там так мечется, – глядя на экран своей рабочей локалки, удивленно пробормотал лейтенант Виккерс. – Третий раз ломится туда же. – Ты это о ком? – лениво отставив в сторону одноразовый стаканчик с кофе и посмотрев через плечо подчиненного, поинтересовался Натаниэль. – Объект Альфа-один, сэр! Выходит из кабинета, добирается до лифта, поднимается на минус четвертый ярус, заходит в комнату четыре-двадцать два, стоит там около минуты, потом спускается на минус пятый, на двадцать секунд влетает в пять-шестнадцать, а потом чуть ли не бегом возвращается к себе. – Ну и что тут не так? – Не знаю, сэр! Просто… ощущения странные, – слегка смутился стажер. – А можно, я попробую прогнать траектории его передвижения через ассоциативно-логический блок? – Ну, прогони, – пожал плечами майор. – Заодно и потренируешься. Смотреть, как пальцы одного из не самых лучших выпускников спецкурсов ОСО ВКС порхают над виртуальной клавиатурой, было совершенно неинтересно, поэтому Свифт, повернувшись спиной к его рабочему месту, потянулся за недопитым напитком. – Циклическая запись, сэр! Вероятность использования «Калейдоскопа» – порядка восьмидесяти восьми процентов! – восторженный рев Виккерса за спиной чуть не сделал Натаниэля заикой: – И чего так орать? Ты уверен? – Ага, сэр! Смотрите: вот диаграмма изменений траекторий его передвижения. Вот эти алые линии – перемещения, необходимость которых ниже логического предела. Скажем, зачем делать шаг влево при выходе из лифта, если там нет ни препятствия, ни ожидающего открытия дверей человека? Зато если представить, что это – работа блока динамического изменения имеющихся в записи характеристик, то все бьется! Скорее всего, те, кто применил «Калейдоскоп», успели отснять сравнительно небольшой кусок его перемещений, и для того, чтобы сгенерировать нормальный ролик, программе не хватило материала. – И чем, по-твоему, они смогли отснять то, что происходит на нижних ярусах лаборатории? – прищурился майор. – Ну, учитывая тот факт, что посторонних судов в радиусе ста километров за последние полчаса не пролетало… или они пролетели после начала работы этой программы, то либо нашими сканерами, либо сканерами МБшников, – не отрывая взгляда от рабочих экранов, пробормотал лейтенант. – То есть получается, что «Калейдоскоп» работает НЕ во внутренней сети лаборатории, а в НАШЕЙ системе? – Получается, что так, – растерянно посмотрев на начальство, Виккерс смертельно побледнел. – А еще это значит, что нам надо объявлять боевую тревогу, сэр! – Так точно, лейтенант! – чувствуя, как по его спине потекла струйка холодного пота, зарычал Свифт. – Ну, и чего же вы сидите? – Я сейчас, сэр! Вернее, уже!!! – Лейтенант ткнул пальцем в сенсор виртуальной клавиатуры и ошалело уставился на здоровенную голограмму «Боевая тревога», появившуюся на большом тактическом экране дежурки. Рев баззеров раздался на долю секунды позже. – Перезагружу систему. Или… переключение на резервные серваки. Сбой. Еще одна попытка. Сбой. Не дает ничего делать! Да, это «Калейдоскоп», с-сука! Увидев в глазах Виккерса непередаваемый восторг, майор чуть не взвыл от бешенства: судя по использованию весьма специфического программного обеспечения, в данный момент объект, контролируемый его отделом, подвергался нападению со стороны специалистов высочайшего класса! – Код три дробь один! – врезав кулаком по сенсору активации одного из самых жестких вариантов защиты лаборатории, Свифт рванул на себя спинку своего кресла и, упав на его сиденье, опустил на глаза рамку виртуального монитора. – Сейсмические датчики засекли взрыв на территории объекта, сэр! – растерянно проблеял лейтенант. – Эпицентр взрыва располагается на минус первом ярусе в комнате один-двенадцать! Еще один взрыв, сэр!!! – Вижу, – выдохнул Натаниэль, разворачивая перед глазами все необходимые для контроля операции экраны. – А еще ты пропустил множественные цели в радиусе двухсот метров от объекта! – Не успел увидеть, сэр! Активирую «Полосу». Сбой! Команда не проходит! – Три дробь два, – заорал майор, увидев горящую алую пиктограмму, показывающую блокировку канала доступа к КСЗОО. – Активируй «Шквал»!!! – Есть, сэр! Сбой! Переключаюсь на резервный канал. Команда прошла! Есть телеметрия. Отслеживать видеосигнал, идущий с камер башенок АСЗО, Свифту было некогда – здание лаборатории сотрясалось от чудовищных взрывов, а проклятый «Калейдоскоп», парализовавший работу спутниковых сканеров, не давал возможности рассмотреть, что именно там происходит. Поэтому, не переставая терзать сенсор переключения системы на резервные сервера, майор кинул взгляд на картинку с космодрома «Южный» и заставил себя слегка успокоиться: судя по количеству меток на экране, стартовала не только одна из дежурных эскадрилий «Торнадо», но и дежурный полк планетарной пехоты. – О, черт!!! – Ну, что там у тебя? – не отрывая взгляда от меток истребителей, с ускорением движущихся к трехмерному изображению Феникса, спросил Свифт. – Посмотрите на метки уничтоженных «Шквалом» целей, сэр, – дрожащим голосом ответил лейтенант. – Через идентификатор… Чтобы не терять времени на наложение двух массивов данных, майор развернул перед собой копию рабочего экрана подчиненного и не поверил своим глазам: последние две минуты АСЗО методично работала не по врагу, а по сотрудникам лаборатории! – Сорок четыре трупа, сэр, – замогильным голосом произнес стажер. – И все до единого – из списка особо охраняемых объектов. По спине Свифта потекли струйки холодного пота: – Этого не может быть! – Может, – хрипло произнес Виккерс. – Мы их только что убили, сэр! И-и-и… я не хочу под трибунал, сэр! Не хочу!!! – Прекрати истерику! – изо всех сил сжав кулаки, заорал майор. – Слышишь?! Это случайность, и ничего больше!!! – Башня! Я – Омега-три! Наблюдаю шесть меток «Кречетов»! Повторяю, наблюдаю шесть меток «Кречетов»! Демоны в системе!!! Вопль лидера одной из патрульных групп, раздавшийся в динамиках акустической системы, заставил майора вздрогнуть и заткнуться: – Список тех, кто не попал под «Шквал»! Быстро!!! – Э-э-э… Объект альфа-один, бета-один, гамма-один, два, три, четыре и шесть, – промямлил стажер. – А «Кречеты», конечно же, уходят? – заранее зная, каким будет ответ, все равно уточнил майор. – Кто? – Ясно. – Развернув перед собой картинки телеметрии с Башни и с Омеги-три, Свифт пустил их воспроизведение задом наперед и, уменьшив масштаб модели так, чтобы в ее углу показался край планеты, угрюмо вздохнул: – Поздравляю! У нас только что похитили практически весь коллектив разработчиков проекта «Арес». – Кто, сэр?! – мгновенно перестав трястись, выдохнул лейтенант. – Демоны! – Натаниэль грязно выругался, вскочил на ноги, отвел ногу для удара по креслу и… замер: – А еще… они уничтожили всех тех, кого не увезли. И сравняли с землей половину Феникса. – Н-не понял, сэр? – Сейчас поймешь. – Криво ухмыльнувшись, майор упал обратно в кресло и, пробежав пальцами по клавиатуре, перевел на себя управление «Шквалом»: – Вирус, с помощью которого они нейтрализовали всю планетарную оборону, кроме всего прочего, заставил АСЗО стрелять по своим. С ума сойти – какая чудовищная жестокость!!! Глава 43 Виктор Волков Циклопов в системе Лагоса не оказалось. Точно так же, как и у Квидли и Дабога. Поэтому первые сутки после прилета из системы Арлина я провел в компании Пашки Забродина. Анализируя возможности «Аресов» и элитной эскадры Циклопов, а также пытаясь разработать тактические схемы, позволяющие максимально увеличить выживаемость орбитальных крепостей. При этом я усиленно старался не думать о той Большой Подковерной Игре, которую за моей спиной вели КПС и АНСО. Однако абстрагироваться от политики мне удавалось недолго: на рассвете второго дня в тактический класс казармы заявился генерал Роммель в компании с президентом и, рухнув в первое попавшееся кресло, угрюмо поинтересовался: – Ну, что скажете, господа мыслители? Шансы выжить в боевых действиях против «Аресов» у нас есть? – Если под фразой «у нас» вы подразумеваете конкретно систему Лагос, то да, – криво ухмыльнулся Забродин. – А вот для всей Окраины в целом прогноз не так оптимистичен. – Так! Стоп! Повторите, что вы сейчас сказали? – дернувшись, как от удара током, воскликнул генерал. – Насчет «конкретно Лагоса»! – Я сказал, что шансы выжить у Лагоса раза в три выше, чем у любой из систем Альянса, сэр! – Это почему? – удивился Элайя Фарелл. – Шестой флот, сэр! Ребята генерала Ридли – не девочки из церковно-приходской школы. Да и вообще, как мне кажется, нападать на Железного Джо им не стоит! – Вы уверены? – заинтересованно посмотрел на меня Роммель. – Так точно, сэр! – кивнул я. – Да, летают «Аресы» здорово. Но… только на первый взгляд. Попробую объяснить. Итак, начнем с защиты. Вы видели, как андроиды жгли Циклопов у Арлина? Атакуя торпедами только периферийные корабли. В «защитку» ни разу не полезли. При этом летали исключительно парами. Значит, технической возможности образовать «Елочку» у них нет. Значит, и параллельные щиты вешать не могут! Короче, максимальное количество вывешиваемых ими защитных полей – два. С большой натяжкой. Поэтому, как бы шустро они ни маневрировали, в «Тумане» Шестого флота будут гореть, как свечки. Теперь рассмотрим их атаку. Вы обратили внимание, что они ни разу не использовали МОВы? Одни только торпеды, и все. Впрочем, если не соваться в «Туман», МОВы на фиг не нужны. Ладно, бог с ними. Вернемся к торпедам. Атаковать «защитку» Шестого флота с большой дистанции – практически бесполезно: щитовики у Ридли работают как часы. Да и скорость полета «Москита» – величина постоянная и никак не зависит от маневренности «Ареса». Единственный шанс – выпускать их в упор. Тогда щитовикам может не хватить скорости реакции, и у «Аресов» появится какой-то шанс. В общем-то, эта проблема решается довольно просто. – Как? Щитовиков, способных резать «Москиты» при стрельбе в упор, у Ридли не так много, – возразил генерал, сообразив, что я имею в виду. – Угу. Но кто мешает посадить на крейсера и линкоры моих ребят? – усмехнулся я. – На мой взгляд – вполне реально. – Представляю себе линкор, на щитах которого сидит Орлова! – нервно рассмеялся Роммель. – Абсолютное оружие! – Абсолютное, если при этом системами его вооружения будет рулить Линда Горобец! – «подумав», заявил Пашка. – Кстати, тогда Волкова можно будет отправить на штабную работу! Увидев, что я показываю аналитику кулак, генерал вдруг посерьезнел. И жестом заткнул не на шутку разошедшегося Забродина: – Что ж, если ваши выводы подтвердятся, то… я буду счастлив. И, знаете, в свете того, что вы сейчас сказали, последние новости выглядят не так мрачно. Что за новости? В общем, мы только что общались с господином Андрэ О’Харой. Знаете такого? – Да, сэр! – одновременно кивнули мы. – Так вот, мы посоветовали ему выйти из Альянса. Так что в течение нескольких часов можно ожидать официального сообщения… – Почему? – возмущенно воскликнул Пашка. А я, вызвав Иришку по персональному каналу мыслесвязи, начал транслировать ей нашу беседу. – У них осталось всего три Ключа, – вздохнул Фарелл. – Личный представитель Председателя КПС, в настоящее время пребывающий на Арлине, открытым текстом заявил О’Харе, что купить новые орбитальные крепости на территории Метрополии ему не удастся. И что надеяться на помощь «Аресов» ему тоже не стоит. – Вот с-сука! – мгновенно врубившись в происходящее, отреагировала Иришка. – Урод, – возмутился Забродин. – О, кстати, а ведь можно попробовать приобрести Ключи на Новой Заре! – Семь дней в один конец. Месяц на доставку и сборку. И это – в идеальном варианте! То есть в том случае, если там нет очереди на покупку, если на складе есть готовый Ключ и если их нам ПРОДАДУТ. А ведь аналитики КПС наверняка просчитали такой вариант! И весьма вероятно, что сейчас какой-нибудь представитель Мак-Грегора давит на Виктора Лоо. В общем, как мне кажется, о перспективе приобрести орбитальные крепости на Новой Заре тоже можно забыть. Причем не только О’Харе, но и нам. – М-да. Кроме того, полтора месяца – это слишком много. Арлин столько не продержится. Третьей Очереди тупо не хватает опыта, – вздохнул я. – Кстати, а вам не кажется, что «Аресы» прибыли на Окраину только для того, чтобы продемонстрировать свои возможности в реальном деле? – Угу. А теперь спокойно уйдут обратно на Эквинд пожинать плоды своего «героизма», – кивнул Пашка Забродин. – Ведь цель достигнута: все население Окраины узнало, что у Конфедерации есть сила, способная остановить Циклопов. Что «Аресы», в отличие от Демонов, не потеряли ни одного корабля. Что Арлин выжил только благодаря их помощи. В общем, почву для будущих пиар-кампаний уже удобрили и полили. Осталось посадить семена. – Как я ненавижу политику и политиков! – грязно выругавшись, прошипела Иришка. – Твари! Суки! Скоты! – Никуда они не улетят, – после небольшой паузы буркнул Роммель. – Они сейчас исполняют роль того самого рычага, которым КПС пытается перевернуть мир. Они прилетели к нам не только для того, чтобы покрасоваться. Все гораздо хуже: у нас есть информация, что личный помощник Председателя Комиссии Присоединившихся Систем господин Сеппо Нюканен несколько раз встречался с президентом Дабога Агнией Фогель. Что именно обсуждалось на переговорах, мы не знаем – они проходили в здании Представительства КПС. Однако с достаточно высокой вероятностью можем предположить, что посланник Мак-Грегора давил и на нее. – Да. А через шесть суток после первого раунда переговоров на Дабог пришли «Аресы». Видимо, рассказам о светлом будущем и радужных перспективах пребывания в КПС Агния верить отказалась, – кивнул Фарелл. – И потребовала доказательств. Зато теперь, когда ей их предоставили и продемонстрировали, что КПС может защитить Дабог не хуже Демонов, она наверняка уйдет. – С нами что, останется только Квидли? – растерялся Забродин. – Не факт. – Роммель мрачно пожал плечами. – Я почему-то уверен, что он рванет следом за остальными. – Так. Это получается, что Семенов, Кощеев и Вильямс смогут вернуться на Лагос? – поинтересовался я. – Тогда наши шансы на выживание резко возрастут: двести двадцать два Демона на одной планете – это сила. – А еще мы вот-вот пересядем на «Беркуты». И тогда мало не покажется ни Циклопам, ни «Аресам», – захихикала Иришка. А потом мрачно добавила: – Если, конечно, Фарелл не сдаст нас Мак-Грегору задолго до этого счастливого момента. Я поперхнулся на полуслове, ошалело посмотрел на погруженного в свои мысли президента и, не сразу сообразив, что фразы Орловой он услышать не мог, угрюмо озвучил ее мысль: – Разрешите задать вопрос, сэр! Удивленно посмотрев на меня, Элайя молча кивнул. – А почему бы и вам не упасть под КПС? Как ни странно, президент нисколько не обиделся: – Не буду кривить душой: такие мысли у меня были. Экономическая блокада системы здорово сказалась на ВВП; перевод промышленности на военные рельсы – тоже. В общем, не хочу вдаваться в подробности – вы сами при желании легко озвучите десятка полтора важных причин, по которым мне надо срочно вернуться в лоно Конфедерации. Но… я искренне считаю, что такой поступок был бы верхом неблагодарности по отношению к вам: если бы не Демоны, Лагос давно превратился бы в выжженную пустыню. Да, конечно, слова «благодарность», «честь», «долг» и им подобные в речи политика вызывают… скажем так, желание поморщиться, но я, кроме всего прочего, еще и мужчина. В общем, мне плевать, насколько выспренно прозвучит следующая фраза, но… моя жизнь принадлежит вам. И «падать» под КПС я не буду. – Но ведь если на одной чаше весов окажется выживание системы, а на другой будем мы, то вам все равно придется. – Господин майор! По роду своей деятельности я был вынужден научиться разбираться в людях, – перебил меня президент. – Поэтому совершенно точно знаю, что до тех пор, пока в вашем подразделении будет жив хотя бы один пилот, вы нас не бросите. Так почему мы должны оказаться менее порядочными? В общем, вам давно пора начать считать Лагос своим домом. Я выразился достаточно понятно? Или как? – Ну вот, началось, – угрюмо посмотрела куда-то в сторону Элен. – Все, как вы и предполагали. – Что именно? – задергалась Иришка, восседающая в соседнем кресле. – Если у меня не глюки, то в данный момент кто-то штурмует бункер, – вздохнула Вильямс. – Я четко слышу, что где-то неподалеку стреляют. – Глянь в Галанете – информация об отделении от АНСО уже опубликована? – стараясь не дергаться, попросил я. – Ага. Есть, – буквально через несколько секунд ответила она. – Вывесили. Четыре минуты назад. – И сразу – к «Игле»? Логично. Что ж, тогда поднимай ребят и прыгайте к Лагосу. Кстати, что там с оборудованием и тренажерами? Загрузить успели? – Все, что можно было снять, – уже в кораблях. Под охраной ДШВ и «контриков», так что можешь не дергаться. А что делать с «Иглой»? – Ничего. Насколько я знаю, у начальника дежурной смены должны быть подробные инструкции от Роммеля и Ко. Дождись, пока он их озвучит нападающим, потом спокойно поднимайся к кораблю и уходи. – А я бы на всякий случай перестраховалась. Вызови ребят, пусть повисят над бункером! А то мало ли что, – перебила меня Иришка. – Береженого бог бережет. – Угу, сейчас. Вик! Так что, мы оставляем всю эту хренотень Мак-Грегору и его прихлебателям? – возмутилась Элен. – И за какие такие заслуги? – За подробными объяснениями – к генералу Роммелю, пожалуйста, – усмехнулся я. – А если тебя устроит сильно усеченное изложение его идеи, то основной блок «Иглы» – с сюрпризом. – Хе-хе! – На лице Вильямс появилась ехидная улыбка. – Обожаю сюрпризы! Особенно гнусные и очень гнусные. Кстати, стрельба, кажется, стихает. О, черт!!! Гарри говорит, что в системе всплывают «Аресы». Десять. Восемнадцать. Двадцать три. Тридцать! А еще какая-то калоша вроде нашего «Посейдона». Может, ее уронить для полного счастья? В качестве дополнения к сюрпризу? – Просто уходи! – рыкнул я. – Ну вот, уже и позабавиться нельзя, – надулась она. – Злые вы. Уйду я от вас. – Ладно, болтушка! Беги! Только поаккуратнее там, ладно? А то мы тут будем беспокоиться. – Я вас тоже очень люблю, – улыбнулась Элен. И, послав мне воздушный поцелуй, пропала с экрана. – Вильямс! Ты куда?! – закричала ей вслед Иришка. – А позвать нам дежурного? Минуты через полторы ожидания мы услышали нечто похожее на голос дежурного офицера. Однако увидеть его не удалось: где-то недалеко раздался глухой звук удара, сопровождаемый приглушенным хеканием. А потом шлепок от падения чего-то тяжелого на пол. – И что за хрень там у вас происходит? – встревоженно спросил я. – О-о-о! А кто еще тут от нас спря-ятался? – игриво протянул чей-то голос, и перед оптическим датчиком появилась наспинная броня штурмового комплекса. – Повернитесь и представьтесь! – командным голосом рявкнула Иришка. Офицер вздрогнул, развернулся на месте и, видимо, увидев наши лица на голоэкране, попытался было что-то сказать. Но не тут-то было – слегка озверевшая Иришка вперила в него угрожающий взгляд и, слегка приподнявшись в кресле, процедила: – Фамилия? Звание? Должность? И… прежде чем начать мне хамить, рекомендую вспомнить, с кем вы говорите! А потом подумать, стоит ли портить отношения. – Капитан Исаев. Заместитель командира особой штурмовой роты отдела специальных операций ВКС! – после небольшой паузы, зачем-то сняв с головы шлем, негромко назвался офицер. – Получил распоряжение взять под охрану объект «Игла». – Майор Волков. Командир подразделения «Демон», – ответил я. – Насколько я понимаю, приказ командующего вооруженными силами Альянса о безвозмездной передаче объекта действующему правительству системы вы уже видели? – Так точно, сэр, – кивнул капитан. – Тогда у меня всего один вопрос: что с капитаном Вильямс, которая три минуты назад находилась на объекте? – Задержана для выяснения личности, сэр. – А что, у вас есть какие-то сомнения в том, что она – Демон? – нахмурился я. – Странно. Впрочем, не могу сказать, что удивлен. Ладно, не до лирики – передайте, пожалуйста, своему начальству, что если в течение пяти минут мой подчиненный не покинет территорию бункера на своем истребителе, то через двенадцать часов подразделение «Демон» в полном составе атакует Арлин. Время пошло. – Простите, сэр, но, как мне кажется, в вашем ультиматуме уже нет необходимости, – покраснев до корней волос, пробормотал капитан. – У нас тут начинается небольшая паника: тридцать с чем-то «Кречетов» зависли над президентским дворцом. И угрожают разнести его в пыль. Короче говоря, в данный момент майор Ярцев лично провожает капитана Вильямс к ее кораблю. – Спасибо, капитан, – стараясь удержать рвущуюся на лицо улыбку, сказал я. И, повернувшись к одному из дежурных связистов нашего бункера, жестом попросил вырубить связь… Дабог вышел из Альянса через шесть часов после Арлина. Еще через час его примеру последовал и Квидли. Схема их ухода мало чем отличалась от той, которую апробировали в системе Андрэ О’Хары: бывшие коллеги генерала Харитонова[163] первым делом брали под контроль бункеры с «Иглой», блокировали межсистемные обновления Галанета и отключали уже установленную связь. Лишая нас возможности контролировать процессы, происходящие в системах, и руководить отлетом наших ребят. Полное отсутствие информации здорово действовало на нервы: судя по схеме развития событий на Арлине, в системах должны были появляться «Аресы». Естественно, ни один из бывших партнеров Элайи Фарелла по Альянсу не озвучил никаких гарантий для недавних защитников их планет, поэтому к моменту, когда пропала связь с последним из недавних партнеров по Альянсу, я пребывал в состоянии плохо контролируемого бешенства. Вероятность того, что представители КПС попробуют арестовать кого-нибудь из Демонов, была достаточно велика. А влиять на нее, сидя на Лагосе, было невозможно. Поэтому, устав психовать, я добрался до Комплекса, залез в «Беркут» и улетел к Лагосу-пять. Испытывать на прочность. Себя. Следующие пять часов в моей памяти не отложились – полет на грани потери сознания здорово отключает мозги, – поэтому, увидев на тактическом экране россыпь зеленых меток, я не поверил собственным глазам. Однако проигнорировать страшно довольный голос Элен мне не удалось: – Вик! Мы вернулись! Ты рад? – Все в порядке? – на всякий случай поинтересовался я. – Конечно же, нет! – судя по голосу, Вильямс надула губки и изобразила оскорбленную невинность. – Ты представляешь себе, мой Отелло и его дурацкая ревность лишили меня возможности испытать самое романтическое приключение в моей жизни! – Это ты о чем? – поинтересовалась Иришка. – Как о чем? Прикиньте, меня в бункере арестовали! И хотели заняться идентификацией. Слово «идентификация» в ее исполнении прозвучало настолько сексуально, что я невольно улыбнулся. – А этот гад пригрозил взорвать президентский дворец! И что вы думаете? Эти симпатичные мальчики в штурмовых комплексах на голое тело… взяли и оставили меня в покое… – Элен, солнышко! Идентификация – это не то, что ты думаешь, – захихикала Линда. – Но Гарри все равно лоханулся: если верить Орловой, то Вик, узнав о том, что тебя задержали, пригрозил атаковать Арлин силами всего подразделения! Вот это была бы романтика. – Форд! Я тебя ненавижу!!! – завопила Вильямс. – Ты представляешь, сам Большой Демон готов был меня спасти! Кстати, Вик, а что за странный выхлоп у твоей машины? – Новый истребитель. «Беркут» называется, – усмехнулся я. – Завтра днем должны быть готовы первые десять штук. – Та-ак! А чего это мы про него не слышали? – Как это не слышали? А Вик так орал, так орал. Эх, видимо, до Арлина все-таки далековато, – хохотнула Линда. – Кстати, а вы не хотите попробовать «Беркут» и любимого босса на прочность? – Спрашиваешь! Только у нас маркеров нет. – А вы метнитесь к Ключу-шесть: там этого добра навалом. Глава 44 Мак-Грегор – Вызывали, сэр? – увидев преисполненное подобострастия лицо генерала Кацубы, Мак-Грегор заскрипел зубами. И стараясь не заводиться раньше времени, жестом приказал начальнику ОСО ВКС сесть. – Чем могу быть полезен? – кое-как втиснув задницу в слегка тесноватое для него кресло, генерал даже не попытался изменить его настройки хотя бы на стандартные: выпрямил спину, сложил руки на коленях и преданно уставился на сидящее напротив начальство. – Неужели вам так удобно? – презрительно усмехнувшись, поинтересовался Председатель ВКС. – Да, вполне. Люблю, знаете ли, когда сиденье плотно облегает… бедра, – улыбнулся Кацуба. – Олег Олегович! Ваш подчиненный всегда так улыбается или у него сегодня особенно хорошее настроение? – поинтересовался Мак-Грегор, посмотрев на угрюмо разглядывающего собственные кулаки командующего ВКС. Генерал Миронов пожал плечами: – Трудно сказать, сэр! Может быть, у него есть какие-нибудь действительно хорошие новости? – Есть, сэр! – зачем-то вскочив с кресла и вытянувшись в струнку, завопил Кацуба. – Альянс Независимых Систем Окраины перестал существовать, сэр! Как и планировалось, системы Арлин, Квидли и Дабог официально объявили о выходе из него, и… – …и что дальше? – разозлился Мак-Грегор. – Можете объяснить, что именно в этой новости заставляет вас так сиять? – Мои люди захватили три бункера с межсистемными передатчиками «Игла», сэр! Все оборудование в целости и сохранности, сэр! Теперь мы сможем продублировать эти технологии, и… – Генерал! Вы что, издеваетесь? – зарычал Председатель. – О чем вы говорите? Все три бункера вам просто отдали! Президент Лагоса Элайя Фарелл и генералы Роммель с Харитоновым! У каждого из начальников смен этих самых бункеров была инструкция по действиям в случае появления групп захвата. И в ней предписывалось не оказывать сопротивления, не уничтожать рабочий блок и все такое! А знаете почему? Потому что вскрыть рабочие блоки НЕВОЗМОЖНО! Мало того, восемьдесят процентов их объема занимает система самоуничтожения и заряд взрывчатки! Получается, что нам просто дали возможность прикоснуться к новым технологиям! Позволили вдосталь пооблизываться, и все!!! – Мои люди их обязательно разминируют, сэр! – слегка помрачнев, пробормотал Кацуба. – Что ж, будем надеяться. Кстати, гордиться тем, что захват бункеров – это ваша заслуга, я бы тоже не стал: насколько я помню, всю информацию об «Иглах», начиная с первых слухов о создании рабочего прототипа и заканчивая поэтажными планами всех трех захваченных вами объектов, мы получили от моего личного помощника, господина Сеппо Нюканена! Кроме того, в том, что Альянс все-таки развалился, вашей заслуги ТОЖЕ НЕТ! План давления на президентов разрабатывался в этом кабинете! Мною и все тем же господином Нюканеном! А вы… вы саботировали выполнение порученных вам заданий, бездарно использовали фантастические возможности отдела специальных операций и в результате умудрились наворотить такого, что у меня просто нет слов. – Э-э-э… – смертельно побледнел генерал. – Я… не понимаю, что вы хотите этим сказать, сэр! – Что ж, могу объяснить! – Мак-Грегор изо всех сил врезал кулаком по столу и с ненавистью уставился на треснувшее от удара антикварное пресс-папье: – Начнем с той же Окраины! Вы радуетесь тому, что АНСО развалился, не правда ли? А ведь, по сути, для нас не изменилось НИЧЕГО! Да, у нас сейчас приблизительно та же проблема, что и неделю назад! И даже хуже: если раньше на каждой из четырех планет базировалось по шесть с половиной десятков Демонов, справиться с которыми в принципе было реально, то сейчас их двести двадцать с лишним! На одной планете! А еще их поддерживает лучший флот человечества! И все население системы! Вы понимаете, какую структуру вы не смогли развалить?! Черт! А ведь все могло быть иначе. Помнится, эдак с месяц назад вам поручили проработать и осуществить небольшую акцию по дискредитации президента Лагоса. Если я не ошибаюсь, то суть ее заключалась в том, что в Галанете Окраины должна была появиться информация о том, что за пиар-кампанией, направленной против Демонов, стоят господа Элайя Фарелл и Курт Роммель, жаждущие власти. Если бы вы выполнили это поручение так, как положено начальнику отдела СПЕЦИАЛЬНЫХ операций, то сегодня ситуация была бы другой: на Лагосе царил бы бардак. Структуры бы НЕ БЫЛО! Население, поддерживающее Демонов, взъелось бы на «авторов идеи», то есть на тех, кто препятствует нам подмять под себя и проект «Демон», и этот чертов Лагос, то есть на своего президента и командующего Вооруженными силами! Вам объяснить, насколько этот вариант развития событий был бы предпочтительнее? Или догадаетесь сами? – Пакет информации давно готов, сэр! – Кацуба нервно смахнул рукавом капельки пота, выступившие у него на лбу. – Однако вбросить ее в Сеть у нас не получилось: местный аналог отдела специальных операций принял беспрецедентные меры информационной безопасности. С момента объявления Красного Кода ими контролировался весь трафик Альянса; каждый бит, поступавший в Сеть, проходил жесточайшую фильтрацию; автоматическое обновление с транспортных и военных кораблей было отключено. Я вам скажу больше – для того чтобы выложить в Сеть обыкновенную голографию, приходилось ждать от четырех до десяти секунд! – И что? По-вашему, это много? Да мне плевать, сколько времени население Окраины грузило картинки! И как они пользовались почтовыми серверами – тоже! – взвыл Мак-Грегор. – Вы – начальник отдела СПЕЦИАЛЬНЫХ операций! Что, у вас нет технологий, позволяющих уронить в Сеть то, что вам надо? – Против нас играют генерал Харитонов и его люди, сэр! – робко пробормотал Кацуба. – И если бы мы применили высокотехнологичные разработки, то они смогли бы выставить нас в дурном свете. – А сейчас мы, конечно же, смотримся ангелами во плоти, – процедил Председатель КПС. И, доломав пресс-папье, грязно выругался: – А что вы скажете про результат вашей работы на Хилтти? – А там тоже что-то не так? – побледнел генерал. – Я вчера просматривал последние рапорты и не нашел ничего из ряда вон выходящего. Так… Чтобы не быть голословным, посмотрю свои записи. Вот, нашел! Итак, на сегодняшний день мои люди уже перепрограммировали порядка шестидесяти пяти процентов СОКП, используемых сотрудниками проектных отделов «Энджел Шипс энд Ко» и ближайшего окружения господина Юдина; завершили идентификацию специалистов, работающих в лабораторном комплексе по производству искинов; разработали комплекс мероприятий, с помощью которых планируется внедрить в него своих людей; кроме этого… – На сегодняшний день? Генерал! Вы охренели? Все, что вы мне рассказываете, не актуально уже трое суток!!! – Мак-Грегор чуть не оглох от собственного крика. – Вы вообще в курсе, что ваша должность и нормированный рабочий день – вещи несовместимые? Почему и я, и генерал Миронов в курсе последних новостей, а вы – нет? Трое суток назад Демоны генерала Харитонова выкрали семерых ведущих разработчиков проекта «Арес»! И при этом уничтожили четырнадцать андроидов охраны и сорок четыре второстепенных специалиста, чью идентификацию вы так вовремя завершили. А еще сровняли с землей половину Феникса. – Не может быть! Как? Там же базируются «Аресы»? У Хилтти одиннадцать Ключей и полноценный кадрированный флот! Уйти оттуда просто нереально! – Еще как реально, – в бешенстве пнув ногой перегородку под столом, Мак-Грегор чуть не откатился вместе со сдвинувшимся с места креслом к стене за его спиной. – Вот это называется операцией! Сразу видно, что ее планировал специалист высочайшего класса! А мне, черт подери, приходится работать с дилетантами, которые боятся собственной тени. Скажите мне, генерал, вот вы лично рискнули бы проводить какое-нибудь серьезное мероприятие на ОЧЕНЬ ХОРОШО ЗАЩИЩЕННОЙ планете, имея в своем распоряжении всего шесть «Кречетов» и один уиндер? Молчите? Где были ваши сотрудники, которых послали на Хилтти для того, чтобы они обеспечили защиту самого стратегически важного завода Конфедерации? Где, скажите?! Вы вообще понимаете, что из-за вашей безалаберности и непрофессионализма мы фактически подарили Курту Роммелю технологию создания самого страшного оружия всех времен и народов – истребителя «Арес»?! Подарили!! Просто так!!! А сами остались ни с чем. – Да, но для того, чтобы построить хотя бы десяток таких машин, им все равно потребуется время, сэр! – промямлил генерал. – А если мы соберем ударный кулак из пяти-шести тысяч боевых кораблей, придадим ему все восемь сотен имеющихся у нас «Аресов», то про Роммеля, Фарелла, Харитонова и Демонов можно будет забыть! – Это еще не все новости, генерал, – мрачно посмотрев на свои трясущиеся руки, сказал Председатель КПС. – Двое суток назад Циклопы уничтожили Ниппон. И теперь ни один президент Конфедерации не выделит нам больше десятка кораблей. – И-и-и… что теперь делать? – побледнел Ка-цуба. – М-да. Вы были правы, сэр. Он – ведомый, – вздохнул генерал Миронов. – Прискорбно. Мак-Грегор угрюмо посмотрел на командующего ВКС, потом перевел взгляд на смертельно побледневшего особиста и задумчиво произнес: – Что ж. Хоть кто-то из моего окружения способен признавать свои ошибки. Валерий Григорьевич! А что, по-вашему, я должен сделать с вами? – Я… оправдаю… любой приказ… немедленно… – бессвязно залепетал генерал. – Ваше мнение мне понятно. Однако… ЭТОГО МАЛО! Слишком мало для человека, который занимал такую должность, как ваша. Мне кажется, что уровень ответственности за ошибки должен соответствовать уровню возможностей, которые у вас были. Поэтому… извините… Валентина! – прикоснувшись к сенсору вызова секретаря, прорычал Мак-Грегор. – Майор Бергман здесь? – Да, сэр! – Пусть зайдет. – Хорошо, сэр. – В общем, у меня есть другая кандидатура на ваше место. – Увидев, как в дверном проеме возникли массивные фигуры начальника его личной охраны и двух его бойцов в тяжелых штурмовых комплексах, Председатель сделал небольшую паузу. И, тяжело вздохнув, перевел взгляд на сгорбившегося генерала: – А вы… Вы арестованы. Дождавшись, пока сломленного духом офицера выведут из кабинета, Мак-Грегор мрачно уставился на командующего ВКС: – Итак, новый начальник отдела специальных операций прилетит с Окраины через десять дней. У него, быть может, не хватает специального образования, зато мозги заточены как раз под эту должность. Схватывает он на лету, учиться любит и умеет, так что скоро у нас появится свой волчара. – Сеппо Нюканен, сэр? – на всякий случай поинтересовался генерал Миронов. – Да. – Я видел его отчеты. Прирожденный дипломат, – усмехнулся командующий ВКС. – Скорее, интриган. И это очень хорошо: при правильном контроле и руководстве может превратиться в великолепный инструмент для… – прервавшись на полуслове, Председатель КПС задумчиво посмотрел на экран своей локалки. – Ладно. Это неважно. Пора заняться делом. Вопрос номер один: официальная реакция Комиссии Присоединившихся Систем на чудовищное преступление Демонов. Глава 45 Ирина Орлова – Господа офицеры! Мы собрали вас в этом зале для того, чтобы попробовать вместе разобраться в сложившейся ситуации, – потерев красные от недосыпания глаза тыльной стороной ладони, Роммель угрюмо посмотрел на сидящего напротив него Гельмута и вздохнул. – Поэтому давайте на какое-то время забудем про то, что мы – генералы, президенты и Большое-пребольшое Начальство, и поговорим как люди, попавшие в одну и ту же экстремальную ситуацию. Итак, Альянса Независимых Систем Окраины больше нет. Есть Циклопы, Земная Конфедерация, Лагос и мы. Под словом «мы» я имею в виду вас, сотрудников проекта «Демон», генерала Харитонова и себя. Сравнительно недавно сторон было две – человечество и Циклопы. А мы – все те, кто относится к проекту, – являлись не самой худшей частью Военно-Космических сил Конфедерации. Увы, о том счастливом времени можно забыть – в настоящее время подавляющее большинство жителей Метрополии искренне считают нас чудовищами. Систем, на которых нам действительно рады, сравнительно немного. Это Лагос, Квидли, Дабог и Арлин. Население этих планет не представляет себе будущего без нас и наших «Кречетов». Однако не все в этой жизни зависит от мнения простых людей. Иногда на первый план выходят более весомые аргументы. Такие как экономическая блокада этих систем со стороны КПС, неожиданное появление у Арлина элитной эскадры Циклопов, отсутствие на Окраине предприятий, способных выпускать орбитальные крепости. В общем, совокупность всех вышеперечисленных причин и еще кое-какие нюансы вынудили руководство Арлина, Квидли и Дабога отказаться от членства в Альянсе. Повторю еще раз – все три эти системы вышли из АНСО ВЫНУЖДЕННО! Именно поэтому, уходя на Лагос, мы оставили им «Иглы» – война с Циклопами не закончена, и в случае чего у них будет возможность позвать на помощь. – Все правильно, сэр, – негромко пробормотала Вильямс. – Простые люди не виноваты, что Мак-Грегор – скотина! – Именно, – кивнул генерал. – Человечество действительно не виновато в том, что им манипулируют. А мы… Мы все равно будем бить Циклопов. В любых условиях, не правда ли? – Да, сэр, – одновременно ответили человек двадцать. – Безусловно, морально всем вам должно быть очень тяжело – еще недавно вы чувствовали себя героями; чуть ли не после каждого Вторжения вас награждали орденами и медалями; при появлении за пределами военных баз любой из планет Метрополии узнавали в лицо. Пытались благодарить и носить на руках, писать вам письма и предлагали угостить выпивкой. – А теперь говорят о психокоррекции, пожизненном заключении или физическом уничтожении, – в унисон ему пробормотал Семенов. – Охренеть! – Да. Так и есть! Но… там, в Метрополии! – Элайя Фарелл вскочил с места и, довольно резво спрыгнув с возвышения, замер перед креслом Семенова. – Но ведь Метрополия – это еще не все! Выйдите за пределы этой Базы! Посмотрите на лица тех, кто встретится вам на пути! Да что смотреть – вспомните, что творилось на космодроме, когда вас пытались арестовать. – М-да… Это было нечто! – ехидно захихикала Элен. – Нечто? Да, можно сказать и так! Ведь здесь вас искренне любят и уважают! Здесь слово «Демон» – синоним понятий «Честь», «Мужество», «Долг»! Здесь даже дети готовы лезть под дюзы крейсера, чтобы не дать вас увезти. – Договорив фразу, президент посмотрел на кого-то из ребят за моей спиной, запнулся, нахмурил брови, поиграл желваками и продолжил говорить. На полтона ниже: – Сомневаетесь? Что ж, понимаю: я – политик, умею манипулировать общественным мнением, смещать акценты так, как это выгодно в данный момент, и очень убедительно лгать. Мне известно, что у большинства взрослых людей Конфедерации давно выработался иммунитет к тому, что говорю я или мои коллеги: пафос, надрыв, «запредельная» искренность или крокодиловы слезы уже не цепляют за душу даже подростков. Поэтому я не буду расписывать, как именно вас здесь любят, – вы все равно пропустите мимо ушей все, что я скажу. А давайте сделаем следующее: влезьте в Сеть, найдите сервер любой общеобразовательной школы, поищите на нем сочинения учеников младших классов и прочтите любое, касающееся Демонов. Вот тогда вы все поймете сами. – В том, что нас тут уважают, у меня сомнений нет, – пожал плечами Семенов. – Меня беспокоит другое. Цели, которые преследует руководство КПС, и ваша возможная реакция на их действия. Что за цели? Первая – это превращение Конфедерации в Империю с господином Мак-Грегором во главе. Власть над всем человечеством, сосредоточенная в одних руках, – слишком большой соблазн, чтобы от нее отказаться. Именно поэтому создание Альянса и вызвало такую жесткую реакцию со стороны Председателя – как же, Окраина подает дурной пример всем остальным системам! Хотя, насколько я помню из школьного курса истории, любой из членов Конфедерации является независимым государством и вправе вступать в любые блоки или политические объединения без согласования с КПС. – Да, вы помните совершенно правильно, – согласился Фарелл. – Отсюда вытекает необходимость полного контроля «Императора» над всеми силовыми структурами, – пропустив мимо ушей фразу президента, продолжил Игорь. – То есть вторая причина такого жесткого давления на АНСО – желание наложить лапу на проект «Демон». Теперь, когда Альянса уже нет, давить будут вас. И чем дальше – тем сильнее. Используя для вашего «убеждения» экономическую блокаду, пиар-кампании, пропаганду и даже вооруженные силы. Короче говоря, до тех пор, пока мы базируемся на вашей планете, ее население подвергается двойной опасности. Неужели такая игра стоит свеч? Ведь война на два фронта – это слишком страшная перспектива для того, чтобы ввергать в нее своих сограждан! – Вы собираетесь вернуться в лоно КПС? – криво усмехнулся президент. – И в компании своих друзей и начальства послушно отправиться на психокоррекцию? – Нет, не собираюсь. Даже в том случае, если нас официально простят и начнут целовать в задницы: то, что происходит в Метрополии, мне не по душе. Знаете, я практически уверен, что Мак-Грегор уже начал затягивать гайки и строить свою империю. Превращаться в инструмент убеждения для сомневающихся в правильности выбранного им Пути я не хочу. А других перспектив у Демонов в новой Империи не будет. Особенно после Войны. Меня изменили для другого. Для того чтобы человечество смогло остановить Циклопов. И я давал присягу не Председателю КПС, а ЛЮДЯМ! Тем, кто уже двенадцать лет не может без страха смотреть на ночное небо над головой. А служить людям, которые в борьбе за власть готовы идти по головам, я не буду. – Знаете, не так давно я разговаривал с вашим командиром. Я имею в виду майора Волкова. Так вот, он задал мне этот вопрос несколько по-другому: почему бы и мне не упасть под КПС. Мой ответ звучал приблизительно так: я искренне считаю, что такой поступок был бы верхом неблагодарности по отношению к тем, кто не дал Циклопам превратить Лагос в выжженную пустыню. К тем, кто будет защищать жителей планеты до последнего живого пилота. К тем, кто ради нас позволил себя изменить. Наши жизни принадлежат вам. И «падать» под КПС мы не будем. Как бы ни изменилась ситуация. – Вы не имеете права принимать такое решение единолично, – угрюмо пробормотал Игорь. – Мне кажется, что право выбора должно быть у каждого жителя планеты. Элайя Фарелл грустно усмехнулся: – Вы что, совершенно не следите за новостями? Сегодня утром я устроил небольшую пресс-конференцию, на которой очень подробно описал своим избирателям сложившуюся ситуацию. – Любому желающему улететь в Метрополию или на другие планеты Окраины будет предоставлена такая возможность. Они получат компенсацию за оставленное здесь имущество и подъемные, которые позволят им обосноваться на новом месте, – подал голос генерал Роммель. – В настоящее время все без исключения гражданские транспорты, имеющиеся в системе, спешно переоборудуются под перевозку пассажиров. – Ого! – присвистнул Мишка Басов. – Шустро! И много желающих улететь? – Пока такое желание изъявило что-то около сорока восьми тысяч человек, – бросив взгляд на комм, ответил Фарелл. – То есть, по сути, практически никто. – Да. В вас верят. – Осталось немногое – победить, – ухмыльнулся Гельмут. – Не знаю, как все остальные, а я оцениваю наши шансы очень высоко. Генерал Роммель расхохотался: – В вас я не сомневался ни на секунду! Только вот почему вы так долго молчали? – Да стараюсь быть тише воды и ниже травы, – притворно вздохнул Шварц. – Скоро пересаживаться на новые машины. Босс планирует перераспределение по двойкам. В общем, я стараюсь его не раздражать. – Что ж, весьма мудрое решение. Ладно, пошутили, и хватит. Насколько я понимаю, позицию президента Лагоса уяснили все. Теперь попробую описать вам наши перспективы так, как их вижу я. Итак, что мы имеем? В принципе, немало. Шестой флот генерала Ридли; двести двадцать два Демона… и еще порядка пяти сотен – в Четвертой Очереди Проекта, выпуск которого планируется приблизительно через два месяца. – Вау!!! – не сдержавшись, завопила Линда. – Семьсот Демонов – это же ужас!!! – Не могу не согласиться, – усмехнулся генерал. – А если учесть, что завтра утром вы получите первые четырнадцать «Беркутов», то становится еще веселее. – Четырнадцать? – Вик непонимающе посмотрел на Роммеля. – Обещали же десять? – Стараемся. Завод пашет в круглосуточном режиме. Так что процесс пересаживания пойдет несколько быстрее, чем мы планировали. Далее, через неделю заработает предприятие по производству «Москитов» и «Мурен», и вы забудете, что такое экономия боеприпасов. В общем, даже исходя только из вышеперечисленного, шансы выжить у нас очень даже ничего. – А что, есть что-то еще? – прищурившись, спросила Элен. – Да. Есть. Но об этом я пока предпочту не распространяться. Вик улетел на завод в половине двенадцатого ночи. Принимать новые машины. А в пять пятнадцать утра по времени Базы в общем канале мыслесвязи раздался его недовольный рев: – Подразделение. Подъем!!! Строиться перед казармой! Уже через две минуты я стояла на плацу и грустно смотрела на страшно довольного новыми машинами Вика. Причина для грусти была всего одна, но достаточно веская: в этой партии моего истребителя НЕ БЫЛО! И в следующей не ожидалось ТОЖЕ! Мало того, ждать своего «Беркута» мне предстояло как минимум в течение месяца: Вик почему-то решил, что пересесть на более мощные истребители наша пара должна самой последней. – Подразделение, смирно!!! – дождавшись, пока в строй встанет последний Демон, скомандовал он. В это же мгновение из люка одного из истребителей показалась залитая кровью из носа и ушей, но все равно улыбающаяся физиономия генерала Роммеля. – Вольно! – Спрыгнув на пластобетон, генерал оглядел наши морды и ехидно улыбнулся: – Ну что, небось умираете от волнения? Правильно: машинка действительно сумасшедшая. Ладно, не буду вас томить. Оглашу список счастливчиков, которые испытают свои машины уже сегодня. Первая двойка: майор Виктор Волков и капитан Ирина Орлова! Вы что-то сказали, майор? Или мне показалось? – повернувшись к Вику, ехидно улыбнулся генерал. – Да, я скорректировал ваш список! Так, как посчитал ПРАВИЛЬНЫМ. Нет, ваши аргументы меня не убедили. И знаете почему? Потому, что вы намеренно опустили несколько очень важных деталей. Во-первых, вы всегда лезете в самое пекло. Во-вторых, себя абсолютно не бережете. И, в-третьих, уже отдали своего оружейника капитану Семенову. В общем, я решил, что выживание командира подразделения – весьма важная задача и… вы со своей Тенью сядете на «Беркуты» одними из первых! А Велехов с Клиффом получат машины, которые придут в следующей партии. Вопросы? – Никак нет, сэр! – мрачно ответил Вик. – Вот и отлично. Капитан Шварц? – повернувшись к Гельмуту, Роммель улыбнулся еще ехиднее. – Помните о моем обещании? – Так точно, сэр! – Тогда я хотел бы услышать, кого вы хотите видеть своим напарником. Можете выйти из строя: отсюда видно значительно лучше. Встав рядом с Роммелем, Шварц задумчиво почесал затылок: – А выбирать только из Демонов, сэр? – Ну, если вам понравилась, скажем, начальник секретариата господина Фарелла, то я приложу все силы, чтобы уговорить ее попробовать себя в Проекте, – расхохотался генерал. – Ой, нет! Ждать выпуска Пятой Очереди я точно не смогу. Эх. Ладно, пусть я наживу себе двух смертельных врагов в лице тех, кто сейчас лишится проверенного в деле напарника… но зато умру, как мужчина! Прикрывая корпусом «Беркута» самую прекрасную Демоницу во Вселенной. – Чем не признание в любви? – хмыкнул Роммель. – Чертовски романтично. – Бренда Стоун! Я, капитан Гельмут Шварц по прозвищу Аллес Капут, бросаю к твоим ногам воплощенную мечту любого из нас – истребитель «Беркут»! И прошу разделить со мной все печали и радости нелегкой, но полной настоящей романтики жизни злобного, но очень миролюбивого Демона. Ты выйдешь… из тройки Клиффа и Мининой для того, чтобы на пару со мной принести в вечную тьму бескрайнего космоса Спокойствие, Счастье и Мир? – Клоун! – выдохнула покрасневшая до корней волос Бренда. – Я тебя однажды убью! – Это значит «да»? – с трудом сдерживая смех, поинтересовался Роммель. Стоун покраснела еще гуще: – Да, сэр! – Вот и отлично! Шварц! Можете встать в строй рядом с самой прекрасной Демоницей во Вселенной, так любезно согласившейся стать вашей напарницей. И помните, что некоторые генералы свое слово держат. – А я в вас и не сомневался, сэр! – весело ответил Гельмут и, подойдя к своей новой напарнице, стоически выдержал пару мощных ударов в печень, которыми его «наградила» Бренда. – Продолжу оглашение списка, – улыбнулся генерал. – Элен Вильямс – Гарри Форд, Игорь Семенов – Линда Горобец, Екатерина Бойко – Алексей Кощеев, Яков Гашек – Мари Реми, Валентина Шмакова – Вольф Краузе. Пока все. Господа счастливчики! Можете получить ключ-карты от своих машин у майора Волкова и приступать к тренировочным полетам. Глава 46 Виктор Волков Поздно вечером, кое-как добравшись до своей комнаты, я с головой зарылся в планирование программ индивидуальной подготовки. Проблем в работе новых звеньев оказалось сравнительно немного. Но каждая из них требовала решения. Например, за первый же тренировочный день пару Стоун – Шварц сбили раз двадцать. Гашека и Реми – около тридцати. Причем жгли их все кому не лень. И не только звенья, летающие на «Беркутах», но и те, кто об этих истребителях только мечтал. Нет, летали и стреляли обе пары просто замечательно. И адаптировались к новым машинам довольно быстро. Однако для того, чтобы на равных сражаться с тройками «Кречетов», этого оказалось мало: не хватало навыков управления силовыми полями. Статичные щиты, вывешиваемые ими в начале боя, увы, не спасали – скажем, звено Семенов – Горобец легко разбивало пару на первом же вираже. Обычной «Пираньей» с маркером, вбиваемой в небольшой зазор между двумя полусферическими щитами. Кощеев сжигал на втором или третьем, используя ту же самую тактику. А Вильямс и Форд вообще не задурялись. Увидев, что БЧ обычно не режутся, они тупо продавливали поля согласованным взрывом полутора десятков «Мурен». В общем, для того, чтобы работать щитами, ребятам приходилось думать. Увы, зная, что времени на такую роскошь в реальном бою обычно не хватает, я вписал в планы тренировок «Посейдон». Программу подготовки щитовиков. В ОЧЕНЬ больших количествах. Не только им, но и всем нещитовикам подразделения, пока еще летающим на «Кречетах». На всякий случай. Благо примеров освоения второй специальности было хоть отбавляй – та же Горобец, являясь оружейником, работала щитами на уровне Джоуи. И великолепно сочетала обязанности щитовика со своей любимой стрельбой. Именно благодаря ей пара Семенова оказалась одной из самых сильных в подразделении. Правда, обойтись без проблем не удалось и им. Линда, привыкшая к моей манере полета, здорово злилась на Игоря за его «медлительность» и «отсутствие фантазии». И поэтому периодически обзывала «тормозом» и «якорем». А после каждого учебного боя ныла в общем канале, требуя от меня дать ей нормального лидера звена. Конечно же, в шутку. Короче говоря, благодаря этой двойке в программе появился парный пилотаж. Вообще-то изначально я хотел поставить Горобец в пару с Кощеевым. По моим прикидкам, двойка, состоящая из талантливейшего пилота и такого же оружейника, должна была со временем превратиться в нечто совершенно безумное. Но после беседы с Линдой от варианта, казавшегося мне идеальным, пришлось отказаться: – Алексей – классный пилот. Однако летать с ним я не буду. Поставь к нему Катьку Бойко – она нравится ему, а он – ей. Пара получится не хуже. А я… кроме тебя я буду летать только с Игорем. Основной проблемой пары Шмакова – Краузе тоже оказался пилотаж. Летала Валентина несколько хуже, чем предыдущий лидер Вольфа, и частенько запаздывала с пуском торпед. Да, великолепная работа ее второго номера со щитами компенсировала большинство ее ошибок, но постоянные взрывы учебных торпед об их собственные силовые поля здорово действовали мне на нервы. Мне, но не Вольфу: – Ничего страшного. Потихонечку научится. Нет, ведущим я быть не хочу – щиты я вешаю заметно лучше, чем летаю. И другого напарника – тоже: в паре с Валей мне комфортно. Так что не напрягайся – мы скоро слетаемся. Единственным звеном, которое могло заниматься по своему плану, оказалось звено Элен и Гарри: летая в паре еще со времен тренировок на Комплексе, они чувствовали друг друга так же, как и я с Иришкой. С полувздоха. И хотя привычка полагаться на наличие в тройке оружейника иногда ощущалась, придираться к ним почти не получалось. Ну а я на пару с Иришкой действительно чувствовал себя абсолютным оружием – пробить ее щиты не удавалось ни Кощееву, ни Семеновой, ни Вильямс, ни всем шести парам «Беркутов», вместе взятым. Мало того, брать ее машину под контроль было совершенно необязательно – Ира держалась за мной, как приклеенная, и не теряла дюз моего истребителя даже при самых сумасшедших маневрах. Поэтому во время тренировочных боев я занимался исключительно отработкой техники стрельбы из деструктора. Естественно, в безопасном режиме. Кстати, это устройство оказалось весьма интересной штуковиной: являясь проапгрейженным[164] ГПИ[165], оно было способно выдать «жгут» через исчезающе малый промежуток времени после импульса, выжигающего эмиттеры генераторов защитных полей. То есть первый же выстрел по тому же «Кречету» с дистанции поражения практически всегда заканчивался его «гибелью». Правда, видеть, как разваливаются наши истребители от импульса «жгута», мы, естественно, не могли – в тренировочном режиме эту картинку неплохо заменяла надпись «Цель поражена», появляющаяся на тактическом экране шлема. Впрочем, особой необходимости в более серьезных визуальных эффектах не было – лично мне вполне хватало воспоминаний о результатах боевых стрельб из деструктора, которые я проводил еще на первом, пилотном, образце «Беркута». Нет, ничего сверхъестественного при этом не происходило – импульс «жгута», направленный на учебную мишень из нескольких десятков наложенных друг на друга бронеплит, прожигал в ней аккуратную дыру диаметром в двести и глубиной в четыре тысячи семьсот двадцать миллиметров. То есть его мощности вполне хватало, чтобы дырявить пилотские кабины истребителей, взрывать двигатели эсминцев или крейсеров и, как выразился Гельмут, «писать всякую хрень на броне линкоров и орбитальных крепостей». Правда, против «Беркутов» деструктор оказался бесполезен: для того чтобы выжечь новые эмиттеры защитных полей, мощности его импульса было недостаточно. Что чрезвычайно радовало моих противников по тренировочным боям. – Если бы ты мог пользоваться еще и этим чертовым дыроколом, то я бы, наверное, повесился, – проиграв одну из схваток, возмущенно завопил Шварц. – Я не понимаю, как ты летаешь! Я не успеваю среагировать на твои атаки! Я не могу вовремя вывесить щиты и прикрыть свою Демоницу! А так у нас есть хоть какая-то возможность потрепыхаться. Поэтому еще одним элементом планируемой программы подготовки для всего подразделения являлось изучение матчасти вражеских эсминцев, крейсеров и линкоров. На мой взгляд, в экстремальной ситуации точечные атаки «дыроколом» по броне над топливными магистралями, элеваторами крюйт-камер и узлами коммуникаций могли дать очень неплохой шанс на выживание. В общем, программа получалась достаточно емкой. Каждый из Демонов обязан был отлетать как минимум час, отрабатывая технику сольного пилотажа. Потом провести десяток тренировочных боев в составе штатного звена. Потратить четыре часа на щитовую подготовку в «Альтернативе» и столько же – на групповые бои. Последние я планировал проводить против Шестого флота, работающего в полном составе: «Туман» у них получался намного плотнее, чем у Циклопов. Оставшееся после исполнения обязательной программы время можно было тратить по своему усмотрению. Такой перекос в сторону полетов группой и техники манипулирования щитами я сделал не зря. Раньше в «Тумане» работал только я. И атаковал вражеские построения исключительно группой из пятнадцати-восемнадцати бортов и с Иришкой на щитах. Непрерывная ротация машин в «Карусели», использование МОВов и каверн позволяли проводить в секторах ТВФ минуты по полторы-две. А после каждой такой атаки приходилось отправлять машины к ближайшей рембазе. Появление новых эмиттеров защитных полей позволяло не обращать никакого внимания на ГПИ. И не вылезать из «Тумана» до последнего «Москита». То есть в принципе, получив «Беркут», каждый из Демонов мог попробовать вломиться во вражескую «защитку». И доблестно там умереть. Почему умереть? Каждая из групп, влетающая в гущу Циклопов, мгновенно становилась мишенью для вражеских торпед. Новые эмиттеры сохраняли возможность работы щитами, но от сосредоточенных взрывов БЧ спасти не могли. Значит, каждой такой группе требовался лидер-пилот, способный контролировать как можно большее число кораблей, и не менее подготовленный щитовик. И если пилотов, способных держать машин двенадцать, у нас было человек шесть, то щитовиков такого же уровня, кроме Орловой, всего два. Шварц и Форд. Джоуи Маккормик дорос только до десяти, а остальные телепались где-то в районе шести-семи. То есть из двухсот двадцати двух машин, имеющихся в подразделении, с максимальным КПД можно было использовать от силы штук пятьдесят. И это мне здорово не нравилось. – Вик! Ты спишь? – горячечный шепот Никаса, раздавшийся в персональном канале мыслесвязи, заставил меня отвлечься от работы и посмотреть на часы. – Нет. Работаю. А что? – Мы вернулись, босс! Сопровождаем уиндер на архипелаг Слез! – в голосе Константиноса звучала такая радость, что я мгновенно забыл о планах подготовки, проблемах подразделения и существовании Циклопов. – Ну!!! – взвыл я, вскакивая с кресла и хватая валяющийся на краю стола летный комбинезон. – Ха!!! Мы взяли Гронера, Саркисянца и еще пятерых «яйцеголовых» из их шарашкиной конторы! – Молодцы!!! – чуть не заорал я, отключил связь и рванул к входной двери, пытаясь на ходу натянуть на себя брючину. – Але, Вик, куда это ты собрался? – приоткрыв один глаз, удивленно спросила меня Иришка. – На Комплекс! Гронера привезли! – Что?! Убью!!! Орлова оделась быстрее меня. Первой вылетела в коридор. И первой оторвала от пластобетона свой «Беркут». «Кречеты» Никаса и его ребят стояли вокруг уиндера правильным кругом. Так, как будто садились в заданные точки на автопилоте. Краешком сознания отметив брошенные открытыми люки истребителей и опущенную аппарель корабля-разведчика, я понесся ко входу в Комплекс в режиме хорошего спринтера. И, влетев внутрь, чуть не сбил с ног генерала Харитонова, проходившего процедуру идентификации. – Здравия желаю, сэр! – подхватив падающее начальство, гаркнул я. – Привет, – хмуро отозвалось оно. – Ну, и что вы сюда приперлись? – Гронер, сэр! – мгновенно выйдя из себя, процедил я. – Нам нужен Гронер! – Только после полного сканирования его памяти, майор! – ничуть не испугался моего бешеного взгляда генерал. – Мне нужно все, что есть у него в голове. И до тех пор, пока там остается хотя бы один бит неизвестной мне информации, вы его НЕ ПОЛУЧИТЕ! – Он прав, Вик! – мысленно пробормотала Иришка. – Эта сука слишком много знает. Успокойся… ну пожалуйста! Я тебя очень прошу!!! Я заскрипел зубами, изо всех сил врезал кулаком по ближайшей стене и с большим трудом заставил себя выйти наружу. Первые часа полтора я проторчал рядом со своим «Беркутом» в компании Константиноса и его ребят. Герман Лутц и остальные бойцы ДШВ, скинув мне на комм все записи проведенной операции, лазали по новым истребителям и тихо дурели от их ТТХ. Честно говоря, мне было не до их восторгов – даже ролики, отснятые ребятами, я просматривал через силу, в основном думая о том, что я буду делать с Гронером, когда он окажется в моих руках. Однако радоваться своим мыслям на пару с Ирой мне удавалось сравнительно недолго – в шесть пятнадцать утра по времени Базы в общем канале прорезался недовольный голос Элен, невесть откуда узнавшей о последних новостях: – Волков! Орлова! Ну и как это, по-вашему, называется? – Ждем, – пожала плечами Иришка. – А мы? – А вы сейчас поднимете подразделение, позавтракаете и займетесь тренировками! – вспомнив о программе подготовки, ответил я. – Я тебе сейчас скину программу, и… – Скидывай Алексею, – взбесилась Вильямс. – Мне плевать и на тренировки, и на твои планы! Я ТОЖЕ хочу видеть эту скотину! – Не знаю, как молодежь, но Первую Очередь на тренировки ты сегодня не загонишь, – подал голос Гельмут. – Элен права: пусть, вон, Кощеев порулит. А мы сейчас прилетим. И не спорь – сейчас это бесполезно! Генерал Харитонов появился на пороге Комплекса в четыре часа дня. И, увидев толпу мгновенно вскочивших на ноги Демонов, хмуро поинтересовался: – Ждете? – Угу. – И что вы собираетесь с ним делать? – Ничего хорошего, сэр, – отозвался я. – Вы с ним закончили? – Практически… – Тогда мы бы хотели его забрать. – Что ж, вторая палуба, лаборатория номер один. Только ломитесь туда не все вместе. Пары человек хватит за глаза – он сейчас в стазисе. – Спасибо, сэр! – чувствуя, как мое лицо растягивается в мстительной ухмылке, ответил я. И, повернувшись к Шварцу и Краузе, мотнул головой. – Кстати, я лечу с вами, – проводив взглядом сорвавшихся с места ребят, неожиданно сказал генерал. – А молодежь отправьте на Базу. Пожав плечами, я взглядом показал ему на свой «Беркут». И, подумав, добавил: – Только наденьте резервный скафандр, сэр… Харитонов молча кивнул и двинулся к кораблю. Переодеваться. – Господин Бен Гронер? – глядя в глаза пытающемуся прийти в себя мужчине, спросил я. – Позвольте представиться: командир подразделения «Демон» майор Виктор Волков. Справа от меня – куратор нашего Проекта генерал Владимир Семенович Харитонов. За ним – капитаны Игорь Семенов, Гельмут Шварц, Элен Вильямс… С каждой новой фамилией, которую я называл, глаза лежащего на снегу человека становились все больше и больше. А лицо заливала мертвенная бледность. – Все присутствующие здесь офицеры – близкие друзья человека, которого вы превратили в живой труп. Мы очень долго ждали возможности отомстить и безумно рады, что она у нас появилась. Не трудитесь что-либо говорить – во-первых, нам совершенно не интересны ваши оправдания, а во-вторых, в вашем скафандре уже нет акустического датчика. Да и зачем он вам – все равно пошевелить языком вам не удастся: мы бы очень не хотели дать вам уйти из жизни слишком быстро. Зато в вашем скафандре есть тактический экран, на который скоро начнет поступать сигнал во-от с этой камеры. Зачем – я объясню чуть позже. А пока, прежде чем вы почувствуете себя в шкуре тех, кого вы обрекли на жалкое существование в теле Зомби, я хочу показать вам окрестности. Вы сейчас, наверное, спрашиваете зачем. Да просто… все то, что вас окружает, – маленький штрих к той картине оставшегося у вас будущего, которую мы скоро начнем рисовать. Итак, посмотрите вокруг. Скафандр с Гронером медленно приподнялся в воздух, завис в вертикальном положении и начал поворачиваться вокруг своей оси. Шварц, управляющий портативным антигравом, закрепленным на поясничной части «Воина» вместо ранцевого двигателя, не торопился. Видимо, как и я, вглядывался в глаза умирающего от страха врага. – Безымянный островок в сорока километрах от южного полюса планеты. Температура воздуха – минус восемнадцать градусов по Цельсию. Полный штиль. Ближайшие два месяца Лагос за горизонт не зайдет – в южном полушарии сейчас лето. Белый снег, голубое небо, оранжево-красное солнце – здорово, не правда ли? Дикая, первозданная красота, от которой мы, люди, так давно отвыкли. – Увы, картину немного портит вот эта уродская железяка, – остановив скафандр так, чтобы лицевой щиток шлема смотрел на вбитую в снег трубу с закрепленной на ней камерой, продолжил Гельмут. – А еще ваш раскуроченный скафандр с присобаченным к нему медблоком из НЗ моего корабля. Не вписываются в цветовую гамму. Прости, что перебил, Викки. – Ничего страшного. Дополнение – как раз в тему. Итак, ваш скафандр раскурочен не полностью. Одну из важнейших его функций – сохранение герметичности в любых условиях – мы отключать не стали. И вот почему: как вы думаете, что произойдет, когда я отстрелю вам кисть руки? Я вас, увы, не слышу, но практически уверен, что такой технически образованный человек, как вы, сможет правильно ответить на мой вопрос. Да, скафандр пережмет ваше предплечье, вколет вам кучу разных препаратов и позволит жить дальше. – Вторую кисть отстрелю я, – подала голос Иришка. – Потом кто-нибудь из моих друзей раздробит ваши предплечья, стопы, голени, бедра и тэ дэ. А вы… вы будете наблюдать за этим процессом на своем тактическом экране. Кстати, абсолютного обезболивания не будет – мы хотим, чтобы вы, кроме страха, испытывали и эти восхитительные ощущения. А еще омерзение… – настройки системы жизнеобеспечения тоже претерпели кое-какие изменения. Кстати, о медблоке – жаль, что его ресурс так мал: дней через двадцать он уже не сможет питать вас внутривенно. И вы медленно умрете от голода… или жажды. – Жалко, что Марк все еще в коме и не может видеть, как мы за него мстим, – вздохнул Яша. – Но когда он из нее выйдет, я с удовольствием привезу его на место вашей смерти и покажу ему запись первой части экзекуции. – Картинка пошла? – спросил я, дождавшись, пока Гельмут опустит скафандр на место и прищелкнет его к вбитым в скалу клиньям. – М-да. Нашел кого спрашивать. Считаем, что да. Посмотрите на вспомогательный экран справа внизу – там сейчас появится Марк Гомес. Таким, каким он был до боя с вашим Зомби и до «процедур», которые вы с ним проводили. Видите, он там у вас улыбается. А сейчас, наверное, грустит. Или спит в «Подкове» после одного из Вторжений. Ролик не особенно длинный, но не расстраивайтесь – мы его закольцевали. Поэтому за время, которое вы проведете на этой льдине, вам придется выучить его наизусть. И тогда у вас появится шанс понять, что все, что делал этот Демон до того, как вы проломили ему голову, было подчинено одной цели – защите человечества от Циклопов. Марк никогда не крал чужие технологии, не устраивал пиар-кампании против своих конкурентов, не калечил и не убивал себе подобных. Знаете, почему? Потому что он – человек! А вы – тварь. – Знаете, я ненавижу вас больше Циклопов, – перебила меня Ира. – Они – другая раса. Враги, которые делают все, чтобы их соплеменники получили чуть больше жизненного пространства и имели возможность жить так, как они это понимают! Другой менталитет, другие правила. А вы… Вы ублюдочное создание, которое захотело нажиться на войне, которую ведут существа одной с ним расы. Которое пыталось заставить все человечество считать нас нелюдями. Нас! Тех, кто не знает, что такое отдых. Кто сутками не вылезает из своих кораблей!!! М-да. На мой взгляд, нелюдью являетесь вы! Недочеловек, порочащий и пытающийся уничтожить тех, кто защищает его от врага! Поэтому вы будете умирать очень ДОЛГО. Так долго, что успеете проклясть каждый миг своего существования. Кстати, не надейтесь, что вас спасут – излучение медблока, камеры и вашего «Воина» надежно заэкранировано. В общем, думать о смысле жизни вы будете в гордом одиночестве. – Гронер! Знаете, для чего они все это вам говорят? – дождавшись, пока Ира замолчит, проговорил Харитонов. – Для того чтобы вы начали умирать от страха уже сейчас. Чтобы заранее предвкушали каждый наш выстрел. Для того чтобы могли прочувствовать весь ужас своего состояния, и как можно острее. Прочувствовали перспективу? Гронер издал не слышимый нами вопль и потерял сознание. – Прочувствовал… – криво усмехнулся я. И выстрелил ему в голову. Глава 47 Георгий Белый – Что случилось со связью? – удивленно посмотрев на дремлющего в своем кресле компаньона, поинтересовался Георгий. – Не могу связаться ни с женой, ни с детьми. – Попробуй подключиться к киберняньке, – чуть не вывихнув челюсть от зевка, сказал Салли. – Он – не Марта. На гулянку свалить не может. – Это мысль! – на мгновение представив себе громоздкий «Teacher», отжигающий на танцполе клуба «FreeFly», Белый улыбнулся и ткнул пальцем в один из «горячих» сенсоров комма. Как ни странно, детской комнаты и кроватки с Дашенькой на экране не возникло – вместо нее загорелось все то же порядком доставшее «соединение не может быть установлено»! – Что-то мне это не нравится, – чувствуя, что начинает злиться, Георгий взял с подлокотника стакан с минералкой и опрокинул его в рот. – Слушай, а связь тут вообще есть? – Гоша, не тупи! Ты же только что общался с диспетчером, – поморщился Финч. – Не дергайся! Мало ли, гроза, помехи. Вызови еще раз. В конце концов, свяжись с кем-нибудь из соседей. С теми же Морганами, например. – Не отвечают, – не отрывая взгляда от снова возникшей на экране надписи, сообщил Белый. – Ни Морганы, ни Ося Коган, ни Чет Томпсон. – Значит, спутник связи накрылся, – развернув экран локалки, Салли пробежал пальцами по виртуальной клавиатуре и, войдя в планетарную систему навигации, вывесил перед креслом компаньона голоэкран со схематическим изображением Хилтти: – Ну, давай тогда просто посмотрим, что творится у тебя около дома. Переключаю на камеры спутников. Северное полушарие. Это, должно быть, Айделл. Возьмем немного восточнее. Вот Гринвиллидж. Теперь чуть южнее. Редлайн. А вот и твой Феникс. Приближаю… О, черт! Черт!!! Гоша, что это за хрень?! Георгий вцепился пальцами в подлокотники, сглотнул подступивший к горлу комок и хрипло пробормотал: – Это не Феникс! Это НЕ МОЖЕТ БЫТЬ Фениксом! Не может, слышишь, Салли? – Д-да. С-сейчас повторю поиск сначала. – Стоп! Дай приближение по правому нижнему углу. Нет! Не надо! Я сам!!! – перехватив управление картой на себя, Георгий разорвал соединение, заново ввел адрес сервера и, убрав возникшую заставку «HilltyMaps», зачем-то сверил дату, возникшую в правом углу экрана, с тем, что показывал его комм. Потом, пару раз провернув изображение планеты вокруг оси вращения, нашел Аркадское море, небольшой квадрат космодрома «Южный», Восточное плоскогорье и прямоугольник летного поля компании «Энджел Шипс энд Ко». Небольшое смещение изображения в сторону, смена масштаба, и в кадре возникла центральная парковка торгового комплекса «Принцесса Джаси», расположенного в самом центре Феникса. Темно-коричневое покрытие, горящие белыми огнями посадочные круги свободных мест, синяя трехмерная голограмма разгонного коридора. Парковка выглядела точно так же, как три недели назад, когда Георгий высматривал на ней сломавшийся «АэроФокс» Марты. – Фу, – облегченно выдохнул Белый, заметив, как с крыши здания стартует какой-то убогий «Колибри». – Я не знаю, что за ужастик ты нашел в Галанете, но я чуть не умер от страха. Руки бы тебе пообломать. – Самого до сих пор трясет, – после небольшой паузы ответил Салли. – Черт! Там был не город, а котлован с кучей мусора, над которым метались машины СЛК. – Ага, – поддакнул Георгий. И повел изображение в правый нижний угол. Вдоль Третьей авеню. Бело-оранжевая полоса, прочертившая экран по диагонали, заставила Белого вздрогнуть: – Что это было, Салли? – Н-не уверен, но, по-моему, аварийка СЭМП, – не отрывая взгляда от экрана, пробормотал Финч. – Выдели кусок и промотай. – Не может быть! В той стороне только Хадсоновская клиника, – прикинув направление движения флаера, хмыкнул Георгий. – А у них свои машины. Я думаю, что какой-то пацан раскрасил свой айрбайк в цвета аварийных служб. Прикидываю, на какой штраф он нарвется. Вот идиот, правда? – А вот еще один. И еще… аварийка ВКС… кажется. Изображение вдруг дернулось и замерло: пересечения Третьей авеню и Семнадцатой улицы не существовало! За представительством компании «Бидструп и сыновья» начинался котлован, наполненный мелкодисперсным дымящимся крошевом, с такой высоты напоминающим обыкновенную муку. – Пожар? – еле слышно спросил Салли. – Или землетрясение? – Н-нет. Ветер. Семнадцать метров в секунду, – кинув взгляд на информационное окно, так же тихо ответил Георгий. – Это не дым, а пыль. А при землетрясении там должны были быть обломки строительных конструкций, плети энерговодов, куски труб пневмодоставки и еще какая-нибудь хрень. – Сейчас гляну новости, – сказал Финч и затих. Смотреть на локалку компаньона было страшно. Двигать бегунок прокрутки экрана – тоже. Прислушавшись к себе, Белый поежился – тело словно оцепенело и совершенно не желало шевелиться. «Это обычное крушение флаера… Наверное, пострадал только дом Фергюссонов, и все! – попытка успокоить себя такой отговоркой успехом не увенчалась. А пальцы упорно не желали двигать картинку дальше. – Так! Я хочу увидеть свой дом», – подумал Георгий, глубоко вздохнул и… рывком повернулся к дернувшемуся, как от удара тока, Финчу: – Гоша, это Демоны. – Что значит «Демоны»? – не понял Белый. – Н-на… слушай сам… – стараясь не смотреть ему в глаза, пробормотал компаньон. Слова, которые произносил ведущий новостного канала, упорно не желали складываться в предложения. Нет, смысл каждого из них Георгий понимал. И мог без проблем представить себе космодром компании «Энджел Шипс энд Ко», новые истребители «Арес», Демонов и даже АСЗО «Шквал». Но понять, как сочетаются друг с другом эти понятия, его мозг отказывался напрочь. Видимо, потому, что за спиной растрепанного, мокрого насквозь репортера виднелось бело-серое поле, которое репортер почему-то назвал развалинами общеобразовательной школы Ариадны Каланиди. Той самой, в которую ходил его Олежка. – …Смерть пришла к ним во время четвертого урока. – Бледный как смерть, ведущий смотрел в объектив совершенно безумными глазами и не замечал, как штормовой ветер срывает с его щек вытекающие из глаз слезинки. – На улице бушевала гроза, гремели раскаты грома, и грохота, свидетельствующего о начале работы автоматической системы залпового огня, никто не услышал. Впрочем, какой грохот – до охраняемого периметра космодрома тридцать километров! Первые несколько минут, пока «Шквал», управляемый одним из боевых вирусов, запущенных Демонами во всепланетную систему обороны, уничтожал все живое на космодроме компании «Энджел Шипс энд Ко», дети могли еще спастись. Но диспетчеры Башни и основного командного пункта ВКС утверждают, что не видели на своих мониторах ни шквала огня, обрушившегося на промышленные корпуса, ни крошащихся плит пластобетона, ни разлетающуюся кровавыми брызгами человеческую плоть. А когда уничтожившая несколько десятков ученых и весь персонал сборочных цехов АСЗО перенесла огонь на пригороды Феникса, было уже поздно: за какие-то восемь минут треть города превратилась в пыль. Школы, торговые центры, жилые дома. Здесь нет живых! Одна кровавая каша! А те, кто в этом виноват, просто улетели! Целыми и невредимыми! Скажите, как? Я – не понимаю! Я отказываюсь понимать! Где был наш флот, целыми днями занимающийся так называемой «боевой подготовкой»? Где были чертовы «Аресы», которые, по словам наших «доблестных» военных, способны уничтожать целые флоты Циклопов? Почему Военно-Космические силы Конфедерации, на содержание которых уходит больше двух третей налогов, позволили этим чертовым нелюдям уничтожить наших детей? Почему их отпустили, в конце концов?! – Договорив последнее слово, репортер закрыл лицо ладонями и, заплакав, обессиленно опустился прямо в заваленную каменными обломками лужу. – Я. Лечу. Вниз. – Слова вырывались из пересохшего горла с трудом. Так, как будто состояли из того же каменного крошева, в которое превратилась вся окраина Феникса. – Выгрузишь. Руду. Сам. – Да, конечно. Не волнуйся, я все сделаю как надо, – продолжая глядеть куда-то в сторону, затараторил Салли. – А как закончу – прилечу. Помочь. Услышав душераздирающий скрежет, Белый не сразу понял, что это скрипят его собственные зубы: – Разблокируешь. Шлюз. Челнок упал в атмосферу на ночной стороне планеты. И, выпустив небольшие крылья, на предельной скорости понесся на северо-восток. Туда, где вот-вот должен был появиться ярко-желтый диск Хилтти. Впрочем, уставившийся на экран навигатора Георгий не видел ни восхода светила, ни белого марева ночных городов, просвечивающего сквозь низкую облачность, ни алых вспышек надписи «Критический режим! Возможно разрушение обшивки!», каждые две секунды перечеркивающей все работающие мониторы. Его взгляд был прикован к небольшому окошку, в котором с безумной скоростью менялись цифры. «Двенадцать тысяч восемьсот пятьдесят километров. Двенадцать тысяч восемьсот километров. Двенадцать тысяч семьсот пятьдесят километров», – бормотал он про себя. Или вслух? – Челнок с бортовым номером ю-эс-ти-пятьсот восемьдесят восемь! Я – Башня! Прошу изменить курс! Зона города Феникс закрыта для полетов гражданских судов! Повторяю, челнок с бортовым номером ю-эс-ти-пятьсот восемьдесят восемь! Я – Башня! Прошу изменить курс! Зона города Феникс закрыта для полетов гражданских судов! – услышав голос диспетчера, Белый на мгновение оторвался от созерцания маршрутизатора и, с трудом сообразив, как выйти в эфир, вполголоса произнес: – Башня, я – челнок с бортовым номером ю-эс-ти-пятьсот восемьдесят восемь! Курс менять не намерен – я живу в Фениксе. И моя Марта живет в Фениксе! И Олежка с Дашей тоже живут в Фениксе! Вам понятно, нет? В эфире на мгновение стало тихо, потом раздался приглушенный всхлип, и диспетчер срывающимся голосом поинтересовалась: – Скажите вашу фамилию и адрес, пожалуйста! – Белый Георгий Алексеевич. Третья авеню, дом двести шестьдесят семь. Всхлип раздался снова. Потом еще один. А секунд через тридцать девушка заговорила снова: – Георгий Алексеевич! Даю пеленг на посадочную площадку рядом с местом, где раньше был клуб «Весна». Ближе вам сесть не разрешат. Обратитесь к майору Корбуту – это офицер, курирующий третий сектор зоны бедствия, в который входит и ваш участок. Я уже сообщила ему о вашем прилете. – Спасибо, – с трудом выдавил из себя Георгий и вообще выключил связь: слушать приглушенные рыдания девчушки не было никаких сил. С высоты в два километра четкая граница между целой и разрушенной частью города вызывала оторопь. Казалось, что эту черту провела сама Смерть, взяв в руки огромный циркуль и определившись, кому жить, а кому умирать. Слева от нее дома сияли ничем не замутненной чистотой, а справа… справа не было ничего: котлован, чудовищный шлейф пыли и ныряющие в него яркие пятнышки флаеров аварийных служб. Когда челнок опустился до шестисот метров, оказалось, что полоса не такая уж и четкая – ближайшие к котловану дома, еще несколько секунд назад казавшиеся целыми, оказались посечены осколками и выглядели, как декорации к фильму о войне. А еще над доброй третью из них сновали флаеры СЭМП и СЛК – видимо, пытались помочь пострадавшим от осколков. С трудом дождавшись, пока «Умник»[166], автоматически перехвативший управление челноком при входе в зону контроля, посадит машину на выделенную ей площадку, Белый разгерметизировал салон, стянул с себя скафандр и, оставшись в рабочей робе, выскочил наружу. – Георгий Алексеевич, вы прилетели один? – офицер, ожидавший его приземления на свежезалитой пластобетоном посадочной площадке, угрюмо заглянул в оставленный открытым люк и, дождавшись утвердительного «да», жестом показал в сторону здоровенного военного корабля: – Тогда следуйте за мной. – Я хочу увидеть свой дом. – После того, как вы побеседуете с майором Корбутом. Он освободится через полторы минуты. Настаивать на своем Георгий не стал: думать нормально все еще не получалось, и для того, чтобы что-то сказать или сделать, требовалось долго собираться с силами. Решив, что молчание равносильно согласию, лейтенант развернулся на месте и, прикрывшись рукой от пронизывающего ветра, ударившего в лицо, быстрым шагом двинулся к опущенной аппарели. Кроме майора Корбута в огромном помещении, чем-то напоминающем диспетчерскую орбитального перерабатывающего комплекса, находились еще четыре человека. Два врача, один офицер и один гражданский. Услышав шелест сдвигающейся в сторону двери, они мгновенно перестали говорить и мрачно уставились в разные стороны. Уловив неестественность движения, Георгий втянул голову в плечи и с трудом заставил себя представиться: – Я – Георгий Белый. Майор тяжело вздохнул, встал из-за стола и, сглотнув подступивший к горлу комок, негромко вздохнул: – Ни ваша супруга, ни дочь, ни сын не выжили. Мне очень жаль. – Вы уверены? – собственный голос, раздавшийся словно со стороны, заставил Георгия вздрогнуть. – Да, – отведя взгляд в сторону, проговорил Корбут. – У нас есть точные координаты коммов всех членов вашей семьи на момент начала работы «Шквала». Данные предоставил региональный оператор связи. В этот момент ваша супруга и дочь находились дома, а сын – в школьном спортивном комплексе. Они должны были погибнуть мгновенно, сэр. – Ясно. – Одеревеневшие губы упорно не желали шевелиться, и для того, чтобы выдавить из себя следующую фразу, Белому пришлось изо всех сил сжать кулаки: – Это действительно сделали Демоны? – Да. За несколько минут до начала стрельбы они захватили один из сверхсекретных корпусов производственного комплекса «Энджел Шипс энд Ко», похитили несколько ученых и уничтожили ненужный им персонал. – Зачем? – Конкуренция. – Майор угрюмо посмотрел на носки своих ботинок: – Люди, которых они похитили, создали «Арес». Корабль, который поставил крест на карьере Демонов. Вернее, сделал их никому не нужными. – А при чем тут моя семья? Корбут мрачно пожал плечами. – М-могу я посмотреть на то, что осталось от моего дома и школы? – с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать, спросил Георгий. – После работы «Шквала» не остается ничего крупнее монеты в полкредита. Но, если… Да… я пошлю с вами лейтенанта Чикконе… Он покажет вам все, что нужно… Вот мои данные… Если я смогу вам чем-то помочь, вы можете связаться со мной в любое время суток. Мои соболезнования, сэр. Ворвавшись в рубку «Громовержца», Георгий замер на пороге и мрачно посмотрел на своего компаньона: – Выгрузка закончена? – Еще не начинали. На комбинате какое-то ЧП. Обещали поставить в четыре утра по общегалактическому. – Жаль. Впрочем, наплевать – сброшу груженые контейнеры к чертовой матери. Лезь в челнок и улетай – я ухожу к Лагосу. – Куда? Зачем? А я? – ошалело залепетал Салли. – Ты остаешься здесь. С семьей. Я перевел все свои накопления на твой счет. Стоимости половины корабля это не окупит… но больше у меня нет. Отлови и продай руду – тогда… – Потерев мокрый от пота лоб, Белый тяжело вздохнул: – Я не знаю, что будет тогда. Прощай. – А к Лагосу-то зачем?! – Око – за око, Салли. И никак иначе. Глава 48 Ингвар Гурниссон – Ладно, допустим, что Феникс уничтожили не Демоны. И что они остались такими же белыми и пушистыми, как раньше. Увы, ваших проблем это не решает. – Климов оторвался от экрана своего комма и угрюмо посмотрел на Ингвара: – Для всего остального человечества они черные и колючие! А еще по уши заляпаны кровью женщин и детей! Знаете, я не понимаю одного – вы что там, на своей Окраине, спите, что ли? Ладно, если бы у вас не было Харитонова… но ведь он-то профессионал и должен был видеть, что вы потихонечку проигрываете информационную войну? С ума сойти – за каких-то несколько месяцев средства массовой информации превратили Демонов в угрозу номер один! Вы знаете, что на сегодняшний день люди боятся их даже больше, чем Циклопов? – А вы себе представляете, что такое Лагос сегодня? – возмутился Жало. – Не буду повторяться и говорить о его противостоянии с Конфедерацией – этот фактор вы способны просчитать и без меня. Задумайтесь вот о чем – это система, в которой приземлился корабль иной цивилизации. Система, ученые которой получили доступ к чужим технологиям и уже создали устройство для мгновенной межзвездной связи. Как вы думаете, это единственное прогрессивное технологическое решение, которое досталось лагосцам от Гномов? – Безусловно, нет, – усмехнулся генерал. – А теперь представьте себе, что, несмотря на экономическую блокаду со стороны Конфедерации и объявленный Красный Код, на Лагос ежедневно прилетает несколько десятков кораблей из Конфедерации. Люди, пытающиеся всеми правдами и неправдами добраться до этой планеты, ломятся туда не просто так. Кто-то переселяется к родственникам, кто-то – наоборот, летит для того, чтобы забрать с Окраины своих близких, кто-то пытается решить экономические проблемы, возникшие в результате последних политических катавасий. В общем, таких «туристов» достаточно много. Так вот, чуть ли не каждый второй из них – либо агент спецслужб Конфедерации, либо наемник крупных промышленных корпораций, пытающийся раздобыть хоть какую-нибудь информацию о новых технологиях. Кроме них на Лагос прилетают психически больные люди и фанаты – те, кто пытается по тем или иным причинам лично встретиться с Демонами. А еще периодически нарисовываются Зомби. В общем, местной контрразведке можно посочувствовать. – Ну да, работы у них – непочатый край, – согласно кивнул Климов. – А ведь вместе с Харитоновым на Лагос прилетело не так много толковых офицеров! Где взять людей, чтобы обеспечивать охрану Комплекса, на котором полным ходом идут тренировки Четвертой Очереди проекта «Демон», бункеров с этими самыми «Иглами», промышленных предприятий, которые работают на местные вооруженные силы, самих Демонов, президента системы и тэдэ и тэпэ? Опираться на сотрудников местных спецслужб при решении достаточно серьезных вопросов, на мой взгляд, смысла нет: во-первых, уровень их подготовки однозначно ниже, чем у их коллег из ОСО, а во-вторых, нет никаких гарантий, что они не работают на ту же Конфедерацию. Парни крутятся, как могут. Спят по паре часов в сутки, частенько в «Авиценне», носятся по всей планете, как заведенные. И одновременно ведут по несколько серьезных направлений. В общем, как мне кажется, Харитонову и его людям пока не до пиар-кампаний. – Логично, – вздохнул генерал. – А для того чтобы вырастить достаточное количество профессионалов, нужно время. – Его у Харитонова просто нет. Лагос живет в состоянии перманентного цейтнота: Циклопы, экономическая блокада, Зомби, попытки сохранить Альянс. И хрен знает что в перспективе. – Неудивительно. Это результат того, что они сделали ставку на Демонов. – А что, у них были другие варианты, сэр? – чувствуя, что начинает злиться, пробормотал Ингвар. – Кто, кроме ребят Волкова, мог остановить Циклопов? – Ну… теперь вот появились еще и «Аресы». – И что? Харитонову надо было бросить собственный проект, дать посадить или уничтожить Демонов, потом упасть в ноги к Мак-Грегору, выпросить у него прощение и начать клянчить эти истребители? А что делать потом, когда «Улыбка Фортуны» снесет башню и этим андроидам? Выращивать новых Демонов?! – Каким андроидам? – удивился Климов. – Я говорил об «Аресах»! О новых истребителях, которые не дали Циклопам уничтожить Арлин! Ингвар обалдело посмотрел на генерала, почесал затылок и поинтересовался: – Простите, сэр, но ведь «Аресы» – это те же Зомби, только с двигателем и торпедами! – Не понял? – Климов свел брови у переносицы и навалился корпусом на край стола. – Как это? – Ясно. – Жало криво ухмыльнулся и потер лицо ладонями: – Как вы думаете, сэр, зачем Демоны штурмовали Лабораторию на Хилтти? – Чтобы захватить и уничтожить разработчиков проекта «Арес». Превентивные меры, принятые для того, чтобы не дать Конфедерации использовать эти истребители в будущей войне с Лагосом… – пожав плечами, объяснил генерал. – Решение, конечно, эффективное, но… – М-да. Вот что значит информационная безопасность, сэр, – перебил начальство Ингвар. – Мой отчет, отправленный с Лагоса, до вас, видимо, не дошел. Ладно, тогда введу вас в курс последних новостей. – Сильно, – дослушав рассказ до конца, задумчиво пробормотал Климов. – Получается, что «Аресы» могут сойти с ума чуть ли не в любую секунду? – Не знаю, сэр! Во время захвата Лаборатории «Энджел Шипс энд Ко» я изображал командированного. Километрах эдак в пятистах от Феникса. И, сидя в гостинице города Айделл, ковырялся в новостных лентах местного Галанета. Да, перед уходом из системы Тишкин скинул мне кодированный сигнал об успешном завершении операции, но послать вместе с ним пакет информации о реальных ТТХ «Аресов», изменениях в системе защиты программы импринтинга и, заодно, о далеко идущих планах господина Гронера он почему-то не догадался. – Язвите? – поморщился генерал. – А зря. Вы лучше объясните причину вашего прилета на Ньюпорт. Насколько я понял из нашей беседы, никаких поручений ко мне у вас нет. Жало вздохнул, побарабанил пальцами по столу, потом откинулся на спинку кресла и посмотрел в глаза слегка раздраженному начальству: – Причина, в общем-то, одна. Я хочу выйти в отставку. – Почему? – мгновенно успокоившись, спросил Климов. – В ближайшее время криминальная империя Семьи Стомп прекратит свое существование. Папа Джордан решил уйти из подпольного бизнеса. Возвращаться в Конфедерацию он не собирается, поэтому моя работа на министерство безопасности теряет всякий смысл. Да, вы, конечно же, можете сказать, что криминальных семей на территории Земного Сектора предостаточно, что мой талант надо использовать с максимальным КПД, что с нашей службы просто так не уходят, но… я тоже хочу перебраться на Лагос. И использовать приобретенные навыки на службе правительству и людям, которых я уважаю. – А еще вы не хотите оказаться пешкой в большой игре наших спецслужб, – в унисон ему добавил генерал и грустно улыбнулся: – А я-то думал, почему при организации встречи вы настолько перестраховались. Готовились к экстренному уходу в силовом варианте? Гурниссон кивнул. – Зря. Удерживать вас я не собираюсь: честно говоря, я предполагал, что вы уйдете, но думал, что это произойдет несколько позже. Не могу сказать, что рад: уход даже одного профессионала вашего уровня – это чудовищная потеря для Службы. И отдавать вас Управлению Внешней Разведки я не собирался в любом случае. – Климов с хрустом сжал кулаки и набычился: – Впрочем, моего мнения могли и не спросить. – Да, сэр, – поддакнул Ингвар. – Именно поэтому я и захотел встретиться именно с вами. – Спасибо, – усмехнулся генерал. – За невысказанное «уважаю». – Увы, сэр, в Конфедерации очень мало настоящих мужчин и офицеров. Я имею в виду, на душу населения. На Лагосе их значительно больше. Кстати, а вы бы не хотели сменить место службы? – Это что, попытка вербовки? – Климов с интересом посмотрел на подчиненного. – Нет, сэр. Это альтернативное выражение того самого уважения, о котором я пытался умолчать, – улыбнулся Игнвар. – Я просто подумал, что профессионал вашего уровня нам бы там здорово пригодился. – Интересно, а вы действительно думаете, что Лагосу удастся выжить? – вдруг спросил генерал. И, увидев утвердительный кивок Гурниссона, на мгновение поднял взгляд к потолку: – Давайте на миг забудем, что уже, по сути, находимся по разные стороны от линии фронта, и поговорим как сотрудники одного ведомства. Я ведь пока не подписал ваш рапорт, не правда ли? – Еще нет. – Тогда слушайте: в ближайшие дни Лагосу будет предъявлен ультиматум. О его содержании я пока ничего не знаю, но зато кое-что слышал о том, как это будет происходить. Личного помощника Председателя КПС будет сопровождать несколько сотен «Аресов». Мак-Грегор не собирается ЖДАТЬ. А еще сегодня в час ночи по общегалактическому на территории Конфедерации будет введено военное положение. Вся полнота и законодательной, и исполнительной власти будет передана все тому же Мак-Грегору. Вы заметили, что я не употребил слово «временно»? – Да, сэр, – кивнул Жало. – Ходят упорные слухи, что это – первый шаг к новой структуре власти. В общем, господин Председатель сделает все, чтобы больше никто и никогда не пытался выйти из-под его контроля. Дальше объяснять? – Нет, сэр. Мне вполне достаточно. – Тогда скидывайте свой рапорт на мой комм. И валите на космодром: времени у Лагоса почти не осталось. Глава 49 Ирина Орлова Когда из-под моей щеки начало выскальзывать теплое и родное плечо Вика, я непонимающе открыла глаза и попыталась посмотреть на комм, чтобы выяснить, который час. Однако донести руку до лица я не успела: в общем канале мыслесвязи раздался дикий рев: – Подъем! Боевая тревога! Циклопы! – Где?! – мгновенно перевернувшись на спину и откинув одеяло в сторону, спросила я. – У Арлина. – У Арлина? – Одеяло тут же вернулось на место. – А мы при чем? Если я ничего не путаю, то из Альянса они ВЫШЛИ. Навсегда! А еще у них там есть супер-пупер-«Аресы», которые способны рвать Циклопов пачками. Ты что, хочешь слетать туда для того, чтобы поздравить андроидов с великой победой? Или пытаешься прогнуться перед Председателем КПС? Так он не оценит! Вик укоризненно посмотрел на меня: – Там та самая эскадра из корветов и линкоров. И еще почти семьсот обычных кораблей. На тридцать четыре «Ареса». Представляешь? – Меньше, чем тридцать к одному, – злобно пробурчала я, поймав брошенный в меня летный комбинезон. – Ничего особенного. – Да? А про то, что у Арлина всего ТРИ Ключа, забыла? Бог с ними, с «Аресами»: если бы они сцепились с Циклопами в какой-нибудь мертвой системе, я бы и пальцем не пошевелил. А так… – Ясно, – вздохнула я. – Ну, и сколько ребят ты планируешь взять с собой? – Девяносто «Кречетов» и звенья Мининой и Велехова[167]. – А почему так мало «Беркутов»? – открывая дверь в коридор, поинтересовалась я. – Я не уверен, что мы успеем. Я не уверен, что после Арлина Циклопы не прыгнут сюда. Я не уверен, что они задействовали в этом Вторжении всего две эти эскадры. – Логично, – ответила я и рванула к лифтам. – Демоны! Демоны пришли!!! – В многоголосом крике, раздавшемся в эфире, звучала такая безумная надежда, что я почувствовала себя свиньей: добрую половину прыжка я поминала последними словами Мак-Грегора, О’Хару, Фогель, их политические игры, а также покойного Гронера и изделия его лаборатории. Поэтому на тактический экран я посмотрела только тогда, когда смогла затолкать чувства куда подальше. То есть секунд через пять-семь после всплытия. И не поверила своим глазам – на экране не оказалось ни одного корвета! Четыреста шестьдесят восемь вражеских истребителей, девяносто шесть эсминцев, тридцать два крейсера, двенадцать линкоров – и ни одного циклопского аса! Вообще! – Ни хрена не понимаю, – в общем канале мыслесвязи пробормотал Мишка Басов. – Здесь против кучи Циклопов всего один Ключ и тридцать шесть «Торнадо», а планету до сих пор не выжгли? Почему? – Чтобы мы отсюда не уходили, – злобно рявкнул Вик. И сразу же вышел в эфир: – Башня! Я – Большой Демон! Когда ушла другая эскадра? – Два часа сорок минут назад, – наперебой завопило человек десять. – Как только сбили последний «Арес»! – Большой Демон! Я – Башня! Вы ведь не уйдете, правда? – вместо ответа спросил диспетчер. – Мы атакуем. – Вик вернулся в общий канал мыслесвязи: – Итак, господа офицеры, я думаю, что вторжение в систему Арлина – отвлекающий маневр. И задача оставшихся здесь Циклопов – удержать нас какое-то определенное время. Потом они быстренько уронят последний Ключ, сожгут планету и уйдут. Поэтому работать надо максимально быстро. Ловите векторы атак и занимайте свои сектора ответственности. Увидев, что мы начали движение, Циклопы сначала зачем-то изобразили очень большую, но довольно дискретную «Сферу». Потом периферийные машины практически одновременно сбросили мины, и вся эскадра очень шустро перестроилась в чертовски плотный «Туман». В середине сферы, образованной минными полями. «Это что-то новое, – мелькнуло где-то на самом краешке сознания. – Защитный ордер «Мышка в норке»? У, блин, фантазеры хреновы». – Хитро, – нервно хихикнул Костя Велехов. – Что-то я такого построения не помню. – Я тоже, – отозвалась Оля Минина. – Альфа и Бета. Зависаете здесь до моей команды, – слегка приглушив их голоса, приказал Вик. И, забрав контроль над моим «Беркутом» и восемнадцатью «Кречетами», рванулся к вражеской эскадре. – Большой Демон, там же мины! – взвыл кто-то из офицеров связи Седьмого (или Шестнадцатого?) флота. Видимо, решив, что мы планируем тралить минные поля своими кораблями. – Да вы че? Правда, что ли? – хихикнула я и, дождавшись момента, когда наши машины окажутся в непосредственной близости от минного поля, сбросила двадцать перепрограммированных СКБшек. И сорок «Москитов». Вик мгновенно увел машины в вираж и принялся «рисовать» ими четкие окружности, упирающиеся в центр облака выходящих на боевой курс торпед. Первая волна БЧ «Москитов» отработала просто замечательно, уничтожив процентов семьдесят вражеских противоракет и обманок. И тем самым обеспечила возможность выхода на боевой курс второй волны планируемой атаки. БЧ СКБшек. В момент их подрыва в сплошной алой сфере[168], изображающей вражеское минное поле, появилась идеальная круглая дыра. – Альфа, Бета – за мной, – скомандовал Вик. И бросил наши корабли вслед за ГПИ и БЧ «Москитов»[169]. У «Карусели», которую крутил Вик, была одна маленькая особенность – оба наших «Беркута» постоянно висели во главе строя и принимали на себя почти все импульсы генераторов полей интерференции. Поэтому за первую же минуту движения в «Тумане» мы уничтожили три с лишним десятка истребителей и эсминцев и не потеряли ни одного эмиттера, не говоря уже о машинах. Увы, шок, в котором пребывали Циклопы, длился недолго: быстренько спохватившись, они открыли такой ураганный огонь, что мне стало не до статистики. Пришлось усиленно работать недавно освоенными «косыми» щитами и даже тихо сходить с ума в попытках на ходу научиться работать девятнадцатым и двадцатым. И то, что команда Вика «В спираль!!!» относится к Мининой и Велехову, я сообразила не сразу. А только тогда, когда идущие следом за нами восьмерки вернулись к «входному» отверстию и принялись методично уничтожать ближайшие к нему вражеские корабли. То, что на импульсы ГПИ не реагируют именно «Беркуты», командующий эскадрой Циклопов сообразил довольно быстро. Где-то на третьей минуте атаки. И приказал операторам сменить цели и работать исключительно по «Кречетам». В это время мы уже буйствовали в самой середине их «защитки», всаживая «Москиты» в линкоры и крейсеры. Увидев, как скачет температура на одном из эмиттеров машины Веласкеса, я злорадно захихикала – ни на одном «Кречете» подразделения устройств старого образца не было. Уже дня четыре. Мало того, в течение суток должен был завершиться апгрейд последних машин Шестого флота. – Surprise!!! – расхохотался кто-то из девчонок. – Ну что, твари, съели? Твари, то есть Циклопы, тупили недолго – сообразив, что эмиттеры не горят и на «Кречетах», добрая половина вражеской эскадры атаковала восьмерку Мининой. Увидев количество торпед, летящих к ее кораблям, я заорала как оглашенная: – Джоуи! Щиты!!! – Альфа, Бета. Спокойно уходите, – перебил меня Вик. И… врубил «Шепот». Увидев результат работы аналога вражеской системы «свой-чужой», недавно установленного на его «Беркут», я заорала от счастья – торпеды, выпущенные по нашим кораблям, вдруг потеряли цель и заметались в разные стороны. И дурели таким образом целых восемнадцать секунд. Увы, потом Циклопы разобрались в проблеме, и шоу, позволившее безнаказанно сбить еще машин двадцать пять, завершилось… – Мы ушли, Иришка! – услышав голос Маккормика, я облегченно выдохнула и снова заработала щитами – очередная партия торпед снова посчитала нас врагами. …На попытку вывесить МОВы в середине строя тяжелых кораблей Циклопы среагировали весьма своеобразно – развернули среди них свои мины, а сами сместились к стенкам сферы. Одновременный взрыв и тех и других мин образовал чудовищное облако из поражающих элементов, разлетающихся в разные стороны, безумным дождем пробарабанил по выставленным щитам, но не сжег ни одного вражеского корабля! – Шустер, – недовольно буркнул Вик. Видимо, в адрес командующего флотом Циклопов. И, завершив очередную безумную эволюцию, бросил машины к четырем оставшимся на ходу вражеским линкорам. Следующие полторы минуты я существовала только как придаток к силовым полям нашей двадцатки – вокруг машин практически постоянно висело по четыре-пять «косых» щитов, а остальные безостановочно резали БЧ вражеских торпед. Увы, на все торпеды меня не хватило: после того как развалился первый линейный корабль, одна из боеголовок влетела в двигатель машины Коррадо. А секунд через пятьдесят две БЧ второго, выпущенные практически в упор, разворотили пилотскую кабину Веласкеса… – Билл, ты цел? Тогда жди. Подберу, – прохрипел Вик. И бросил мой «Беркут» в такой вираж, что я чуть не потеряла сознание. Увы, забрать Билла нам не удалось – буквально секунд через десять после попадания первой БЧ в его развороченный истребитель влетело еще четыре. И «Кречет» превратился в облако из разлетающихся в разные стороны обломков. Скрип собственных зубов я услышала словно со стороны – в той каше из торпед, противоракет, обманок и атакующих нас истребителей, в которой мы находились, испытывать какие-то чувства мне было некогда. Гибель последних линкоров никак не сказалась на боевом духе Циклопов – перестроившись в «Двойной конус», они атаковали нас. Так яростно, что Вик был вынужден вывести наши машины за пределы сферы из минных полей. И подключить к обрубанию хвоста из преследующих нас истребителей остальных ребят: – Всем «шестеркам» – свободная атака! В глубь строя лезть запрещаю! Сумасшедший вираж в «Зонтике» из шестидесяти «Кречетов», еще не принимавших участия в бою, и восемнадцать машин нашей группы снова вломилось в строй вражеских кораблей. – Альфа, Бета! Ловите метки. Что бы тут ни происходило, ваша единственная задача – не дать им уйти, – рявкнул он через мгновение. – Выйдите из боя, быстрее!!! – Что в них, Вик? – дождавшись, пока он закончит говорить, в персональном канале поинтересовалась я. – Обломки машин Коррадо и Веласкеса. Только что подобрали. – Эмиттеры? – дернулась я. – Угу. Вон, видишь, часть Циклопов уже начала тормозить. – Шестьдесят две машины, Вик! – пересчитав замедляющиеся метки, взвыла я. – Ребят пожгут группы прикрытия. – Угу. – Он тут же переключился на общий канал: – Альфа, Бета – корректировка задания. Работаете только по метке номер два! Первую отработаю я. Аккуратнее с группой прикрытия!!! – Поняли, выполняем! – одновременно отозвались и Ольга, и Костя. Стоило нам пристроиться в хвост разгоняющегося ордера, как группа прикрытия пошла в совершенно сумасшедшую атаку. Циклопы тратили боекомплект так, как будто в уходящей к точке погружения машине находилась как минимум супруга их президента. Или его дети. Впрочем, образцы сплава, позволяющего выдерживать импульсы ГПИ, я бы тоже охраняла не хуже. В общем, для того, чтобы подобраться к эсминцу на расстояние пуска «Москита», Вику пришлось сжечь двадцать три из тридцати истребителей прикрытия. А потом и оставшиеся семь – после того как он развалился на части, Циклопы упорно пытались пристыковаться к одному из обломков его кормы. Видимо, для того, чтобы взять на буксир. Отработав по последнему истребителю деструктором моего «Беркута», Вик всадил в этот обломок сразу три «Мурены», а потом рванул на помощь Альфе с Бетой: к «борту номер два» подошла еще одна группа Циклопов из шести эсминцев и пятидесяти одного истребителя. …Уйти в гипер второй эсминец не мог – одна из торпед отстрелила ему двигатель и вырвала кусок корпуса. Однако Циклоп, все еще остающийся на ходу, сдаваться не собирался. Спрятавшись среди восемнадцати истребителей, он продолжал стрельбу по «Кречетам» и «Беркутам» и ждал момента, когда появится возможность пристыковаться к одному из пришедших на помощь кораблей. В принципе, шансов дожить до этого счастливого мгновения у него было достаточно много: восемнадцать машин группы прикрытия и пятьдесят один истребитель «спасателей» очень неплохо давили на «восьмерки» Велехова и Мининой. И постепенно оттесняли их от тяжелых машин. Видя, что мы на подходе, ребята старались особо не рисковать. И атаковали только те вражеские машины, которые вырывались из общего строя. Маккормик и Клифф уверенно работали щитами, оружейники Бехтерева и Гринева запускали торпеды – в общем, вражеский ордер медленно, но уверенно редел. Наше появление резко изменило расклад сил – последовательно уронив восемь истребителей, Вик добрался до поврежденного эсминца, всадил четыре «Мурены» в него и по одному «Москиту» – в две швартующиеся к нему машины. А потом развернул «Елочку» и… забыл про оставшихся на ходу Циклопов: – Альфа, Бета! Отпускайте «Корветы»! Форсаж!! К Арлину, быстрее!!! Увидев, как остатки эскадры Циклопов перестраиваются в атакующий ордер, и не обращая внимания на то, как «Кречеты» и «Торнадо» на полной скорости идут к Арлину, я взвыла от бешенства: Циклопы пытались выжечь планету! Так же, как Нью-Бирмингем и Вайттаун на Лагосе! На миг представив себе развалины этих городов, лица тех, кто потерял родных и близких, я попыталась забрать у Вика контроль над своей машиной. И, уже находясь на грани потери сознания от чудовищного ускорения, с которым он повел обе машины к планете, прохрипела: – Быстрее, Вик, быстрее! Все шесть наших «Беркутов» ворвались в строй Циклопов за минуту до их выхода на орбиту Ключа-три планеты. И вместе с шестьюдесятью «Кречетами», тридцатью шестью «Торнадо» и единственной оставшейся в строю орбитальной крепостью принялись рвать на части редеющий на глазах строй вражеских кораблей. До точки сброса не долетел ни один. Глава 50 Генерал Роммель – Господин генерал, вы еще здесь? – Андрэ О’Хара обессилено опустился в кресло перед рабочим экраном «Иглы» и, увидев перед собой Роммеля, вздохнул: – Все. Атака на планету отбита. Ваши Демоны успели вовремя. В системе не осталось ни одного Циклопа. Только вот победа, по сути, получилась пиррова. – В каком смысле? – дернулся генерал. – У нас большие потери? – У вас? Нет, у ВАС потерь практически нет: насколько я знаю, погибло всего два Демона. А у нас… – Президент побарабанил пальцами по столу и угрюмо посмотрел в глаза генералу: – А у нас остался всего один Ключ и тридцать три «Торнадо». Нет ни «Аресов», ни линкоров, ни крейсеров, ни эсминцев. Если бы не ваша помощь, то не было бы и планеты. – М-да… – с трудом удержал вздох облегчения Роммель. – Что ж, так или иначе, но Вторжение вы отбили. И это уже хорошо. Кстати, я бы на вашем месте инициировал некоторые изменения должностных инструкций для новых сотрудников вашего бункера: за тридцать минут ожидания я не смог выпросить у его сотрудников ни бита информации о происходящем в системе. Я, конечно, понимаю, что мы сейчас для вас считаемся врагами, но… – Врагами? Побольше бы таких врагов, – криво усмехнулся О’Хара. – Глядишь, и о Циклопах забыли бы… – Тогда я озвучу небольшую просьбу. Мне срочно нужна вся информация о последнем Вторжении. Начиная с телеметрии Ключей и системы дальнего обнаружения и заканчивая записью переговоров офицеров связи вашего флота. – Эта информация является совершенно секретной! – откуда-то из-за пределов экрана послышался возмущенный вопль начальника охраны «Иглы». – А что же вы тогда не засекретили ВСЮ информацию о Вторжении? – взбесился Роммель. – Какого черта лично вы, господин полковник, умоляли меня прислать вам на помощь хоть несколько десятков Демонов? Почему мысли об инструкциях у вас появились только тогда, когда мои ребята уже всплыли у вас в системе? Что молчите? Вам нечего сказать? – За него скажу я. Секундочку… – О’Хара с ненавистью посмотрел на офицера, стоящего где-то за рабочим экраном, потом перевел взгляд на кого-то еще и отдал несколько команд. И, выставив полковника за дверь, снова повернулся к генералу: – Вы получите всю необходимую вам информацию – ее уже начали собирать. Думаю, минуты через две начнем передачу. А в службе охраны «Иглы» обязательно будут перестановки. Я вам это обещаю. Ладно, вернемся к более серьезным проблемам. Может, подскажете, что мне делать дальше? – На мой взгляд, вариант всего один – эвакуация… – Какая, к чертовой матери, эвакуация? Население планеты – шесть с половиной миллиардов человек! Миллиардов, вы слышите? На чем я их, по-вашему, вывезу? – Если можно, давайте обойдемся без эмоций. Вы хотели моего совета – я вам его дал. Если вы не хотите в него вдумываться – что ж, ваше дело. Заставить вас я не могу. Могу сказать только одно – другого совета у меня нет. О’Хара мгновенно замолчал. Потом склонил голову к плечу и поинтересовался: – Вдумываться? Что вы имеете в виду? – Давайте коротко обрисуем сложившуюся в системе ситуацию. Итак, начнем с самого главного. Насколько мне известно, обещанные вам орбитальные крепости придут не раньше чем через две недели. «Аресов» на Окраине тоже немного – от силы штук шестьдесят. Даже если все они перебазируются на Арлин, а президенты Дабога и Квидли выделят от своих щедрот по половине имеющихся у них флотов, то удержать планету с одним Ключом вам все равно не удастся. – А если с помощью ваших Демонов? – Демоны тоже не всесильны. Задумайтесь – для того чтобы выжечь планету, Циклопам достаточно вывести на точку сброса кораблей двадцать пять – тридцать. То есть если Арлин с разных направлений одновременно атакует пара десятков групп по пятьдесят-шестьдесят вымпелов, то хотя бы одна, но доберется. – Да, но ведь Демонов – более двух сотен! – Да… Но между нашими системами – двенадцать часов гипера. А еще – непроходимые политические противоречия. Задумайтесь – у нас всего шесть Ключей, один (!) флот и никаких перспектив закупки боевой техники и орбитальных крепостей. То есть любая потеря – невосполнима. На территории Конфедерации нам не продадут даже вшивый «Торнадо»! А еще мы считаемся врагами – когда Циклопы вторгнутся на Лагос, к нам на помощь не отправят НИ ОДИН КОРАБЛЬ! В общем, девяносто шесть Демонов – максимум того, что я смог вам выделить. – Ясно. – О’Хара побледнел как полотно. – Значит, мы обречены? – Вы обречены не потому, что я не посылаю вам всех своих Демонов. – Роммель почувствовал, что начинает злиться, и с трудом заставил себя говорить спокойно. – Проблема в том, что у вас нет орбитальных крепостей! А они – краеугольный камень обороны любой системы! Сто, двести, триста Демонов… сколько их ни нагони, без Ключей планету выжгут все равно. В общем, население НАДО эвакуировать. – Это нереально. – Да, вывезти все шесть с половиной миллиардов, скорее всего, не удастся. Но если мобилизовать все имеющиеся в наличии гражданские и военные транспорты и переоборудовать их грузовые трюмы под перевозку пассажиров, то спасти удастся очень многих… – А вы в это время будете сидеть и смотреть, как мы умираем? – не сдержавшись, заорал О’Хара. – Нет, не будем. – Не обратив никакого внимания на истерический вопль собеседника, Роммель влез в свой комм, наскоро прикинул порядок цифр и снова посмотрел на президента: – В данный момент на Лагосе есть двенадцать транспортов класса «Богатырь». Каждый из них способен перевозить груз массой сто пятьдесят тысяч тонн. Правда, без посадки на планету. То есть, по самым скромным прикидкам, в него можно загрузить от семисот пятидесяти тысяч до миллиона человек. – Загрузить? – возмутился О’Хара. – Скажите еще, «утрамбовать»! Вы забыли, что это – люди?! – Те, кто окажется на поверхности планеты во время следующего Вторжения, быть людьми быстро перестанут. И превратятся в обугленные трупы. Или в пар, – зло прищурившись, зарычал генерал. – У вас нет другого выхода. Вы обязаны спасти население! Любой ценой! Поэтому сейчас забудьте о правильной терминологии, комфорте перелетов и обо всем, что мешает заниматься ДЕЛОМ! Вместо того чтобы возмущаться, попробуйте подумать о том, как вы будете договариваться с Агнией Фогель: для того чтобы эвакуировать максимальное количество людей, транспорты с Арлина должны летать именно туда, по самому короткому плечу. Восемь часов в один конец. А теперь вернемся к цифрам: мои «Богатыри» смогут вывозить по десять-двенадцать миллионов человек за рейс. Девять пассажирских лайнеров «Giant», штук сорок круизных яхт и еще две сотни всяких рудовозов, контейнеровозов и тэ дэ – еще столько же. Если вы сможете договориться со своими коллегами с Дабога и Квидли и заберете у них аналогичные корабли, то это число можно увеличить в три с половиной – четыре раза. То есть за каждые шестнадцать часов с планеты будет улетать семьдесят-восемьдесят миллионов человек. – Это капля в море! – Не совсем: за этими цифрами – живые люди. Те, кто сумеет выжить в абсолютно безнадежной ситуации… А если они погибнут, вам будет легче? Нет? Слава богу! Теперь думаем дальше – параллельно эвакуации вы должны сделать все, чтобы Метрополия немедленно отправила к Арлину хотя бы два кадрированных флота, пару десяток МЗшек, штук пятьдесят «Аресов» и восемь-десять орбитальных крепостей. Если Циклопы дадут вам хотя бы две недели передышки, то у Арлина появится шанс. – Две недели? – О’Хара задумчиво покачал головой, а потом, вздрогнув, посмотрел на Роммеля: – А… вы планируете работу в системах самих Циклопов? – Если ребята Волкова останутся у вас, чтобы обеспечивать процесс эвакуации, то нет. – А если… не останутся? – В глазах О’Хары мелькнул огонек надежды. – Тогда сразу после прилета на Лагос они отправятся в рейд. – Договор о транспортниках в силе? – на всякий случай поинтересовался президент. – Да. – Тогда я отправляю ребят домой. Первые транспортники стали покидать систему часа через полтора. «Giant»’ы и частные яхты, хозяева которых постоянно проживали на Окраине. А вот с большинством кораблей, посаженных на Лагос насильно[170], возникли проблемы – их хозяева, узнав о возможности уйти с планеты, всеми правдами и неправдами пытались прыгнуть куда угодно, кроме Арлина. Поэтому офицерам Шестого флота, занимающимся подготовкой транспортников к будущей эвакуации, пришлось тратить время на жесткое программирование искинов каждого корабля и ограничение прав доступа их собственных команд. Поэтому в эфире начался страшный бардак – перед уходом в гипер некоторые из особо несознательных хозяев таких машин крыли матом Лагос, его правительство и офицеров, работавших на их кораблях. Одновременно с этим командиры «Богатырей», ожидающие комплекты оборудования для герметизации трюмов, требовали у «наземников» поторопиться. А диспетчер Башни, контролирующий порядок взлета гражданских бортов, срывал голос, надеясь перекричать весь этот ор. Поэтому Роммелю, пытавшемуся заниматься анализом Вторжения Циклопов в систему Арлина, пришлось приглушить громкость акустической системы своего кабинета. И свернуть голограмму большого тактического экрана, на котором воспроизводилась трехмерная модель системы со всем, в ней происходящим. Однако сконцентрироваться на тактике, использованной Циклопами для уничтожения «Аресов», генералу не удалось – его комм завибрировал буквально минут через двадцать после ухода в гипер первого транспортника. – Роммель. Слушаю, – не отрывая взгляда от голограммы, на которой разваливался на части второй корабль-андроид, буркнул командующий. – Это Ридли! У нас ЧП, сэр! – Циклопы? – Роммель мгновенно вернул на место большой тактический экран и прибавил громкость акустической системы. – Нет, сэр. Какой-то фанатик. Всплыл в системе, принял на борт досмотровую группу и взорвал собственный корабль! – Сколько? – Два Демона из ДШВ, четыре офицера планетарной пехоты и эсминец со всей командой. – С ума сойти, – выдохнул Роммель. – Это что, новая тактика ОСО ВКС? – Вряд ли, сэр! Прежде чем взорвать корабль, он кинул в эфир ролик, в котором довольно подробно объяснил мотивы своего поступка. – Скиньте на сервер моего кабинета. А потом объявите в системе десятиминутную готовность. И поднимите в космос весь свой флот. – Зачем, сэр? – удивился Железный Джо. – Для защиты от появления еще одного фанатика? – Нет. Уничтожив два Ключа и все «Аресы», элитная эскадра Циклопов от Арлина УШЛА. Оставив там флот обычных кораблей. Не исключено, что они всплывут здесь. – Ясно, сэр! Выполняю. Лицо мужчины, возникшего на экране, было серым от плохо скрываемого бешенства, а в его слезящихся глазах горела такая ненависть, что Роммель невольно сжал кулаки и нахмурился. – Меня зовут Георгий. Фамилия – Белый. Я… родился и… вырос… на Хилтти… – Мужчина говорил в камеру рваными фразами, периодически закусывая губу и с трудом подбирая слова. Роммелю даже показалось, что он то ли находится под воздействием какой-то химии, то ли просто периодически забывает то, что хочет сказать. – Это планета, которая… находится в самой середине Метрополии. Сколько я себя помню, там всегда… было тихо и спокойно… – Георгий Белый с трудом сдержал рвущиеся наружу рыдания и, утерев рукавом выступившие на глазах слезы, с трудом заставил себя продолжать: – Минимум преступности, никаких Циклопов. Казалось бы – живи и радуйся. И мы жили. Да… Но недолго – однажды на мою планету… пришли Демоны. Нет, не так – сначала я узнал, что они… созданы для того, чтобы защищать человечество от внешнего врага. А потом увидел – что значит это слово. – По лицу мужчины вдруг потекли слезы, а он, не отрывая взгляда от камеры, продолжил говорить: – Эти мутанты лишили меня всего, что у меня было. Жены и детей… Моей Марте было тридцать два. А теперь все, что от нее осталось, это память… и строительная крошка напополам с пеплом… которую я подобрал там, где… стоял мой дом… Глядя, как Белый пересыпает из ладони в ладонь грязно-серый порошок, Роммель с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и чуть не отключил запись. – …Талантливый дизайнер, отличная хозяйка, любящая мать и жена, она за свою недолгую жизнь не обидела даже котенка! Да что там она – моей Дашеньке было всего десять месяцев! Десять!!! – Георгий внезапно сорвался на крик: – Она умела говорить только «мама» и «папа»! А еще улыбаться, когда я брал ее на руки! Чем она так прогневала всесильных Демонов, что они обрушили на ее голову огонь систем залпового огня? – Это не Де… не мы!!! – взвыл генерал. – А мой девятилетний сын? Может, все дело в нем? И чашу их терпения переполнили именно его невинные детские шалости? – Сделав глубокий вдох и, видимо, стараясь заставить себя говорить медленнее, Белый переплел пальцы рук и откинулся на спинку пилотского кресла. – Не знаю. И не узнаю уже никогда – мой дом, школа моего сына и половина тихого городка Феникс превратилась в котлован с вот такой пылью. Сделав небольшую паузу, мужчина на мгновение прикрыл глаза и, справившись с собой, продолжил говорить: – Я – человек маленький. И ничего не понимаю в большой политике. Я не буду разбираться, какие именно причины помешали силовым структурам Конфедерации призвать этих ублюдков к ответу. И мне наплевать, почему эти убийцы и насильники до сих пор на свободе. Но смириться с тем, что эти твари будут спокойно жить, я не могу. И не хочу! Память об улыбках моих детей жжет мне душу. Поэтому я не буду ждать торжества правосудия… а попробую свершить его сам. Мне незачем больше жить… Без Марты, Дашеньки и Олежки… Я хочу уйти вслед за ними… Туда, где они снова будут мне улыбаться. Где я… – Мужчина заплакал навзрыд. – …где я смогу снова чувствовать себя счастливым… И если мне удастся забрать с собой хотя бы одного нелюдя, то я буду знать, что умер не зря… Запись мигнула и погасла. А через мгновение на экране снова появилось лицо Георгия Белого. Причем, судя по щетине, появившейся на его лице, с момента записи первого куска прошло как минимум дня четыре. Поерзав в пилотском кресле, он потянулся куда-то за правую границу кадра, что-то активировал, криво ухмыльнулся, а потом довольно спокойным голосом произнес: – Господа офицеры! Добро пожаловать на борт моего «Громовержца»! Судя по типу скафандров, в досмотровой группе есть целых два настоящих Демона, так? Слов офицеров досмотровой группы слышно не было, но, судя по улыбке, осветившей лицо Белого, ответ оказался положительным. – Вы себе не представляете, как я этому рад. Тогда посмотрите, пожалуйста, вот эту коротенькую запись. Да, прямо там, в шлюзе… Девушка в положении, которую вы видите на первом плане, – моя супруга… За ней, рядом с елкой, играет мой сын. Эта запись сделана за два месяца до рождения моей Дашеньки… Тогда я был счастлив… БЫЛ счастлив. Точно так же, как и весь следующий год. И как двенадцать предыдущих лет. Да, я – был… Что значит, «зачем я это вам показываю»? Я хочу, чтобы вы увидели лица тех, кого убили вы или такие же твари, как вы! Шлюз заблокирован, а до взрыва двигателей еще двадцать с лишним секунд… Знаете, мне сказали, что мои родные умерли мгновенно. И ничего не почувствовали… Вы, скорее всего, тоже сдохнете сразу… Это меня здорово расстраивает: я бы предпочел, чтобы вы корчились от боли и умирали как можно дольше… А еще… жаль, что Демонов среди вас только двое… Запись прервалась секунд за восемь до взрыва – прежде, чем умереть, пилот «Громовержца» успел отключить камеру, повесить на ролик метку аварийного архива бортового журнала и отправить файл в окружающее пространство[171]. Досмотрев запись до конца, генерал изо всех сил врезал кулаком по столу, вскочил с кресла, ткнул пальцем в сенсор своего комма и, с трудом дождавшись появления на экране лица Харитонова, еле слышно прошипел: – Видел речь Белого? – Нет. Некогда. – Что? – взвыл Роммель. – Как это «некогда»? Это твой просчет! Этот черный пиар, направленный против Демонов, меня уже… – Ты что, спишь? Что с твоим тактическим экраном? – перебив начальство, в ответ заорал Хари-тонов. – Какая, к этой самой матери, запись? У нас гости!!! – Экран свернут. Я смотрю запись! Какие еще гости? – приподняв бровь, спросил Роммель. – Такие! Циклопы! Пока ты занимаешься хрен знает чем, я пытаюсь вернуть на планету те транспортники, которые не успели разогнаться. Их уже тысяча с лишним бортов, Курт! – Атакуют? – окинув взглядом трехмерную модель системы, зачем-то поинтересовался командующий. – Пока нет. Перестраиваются в «Туман» прямо в точке всплытия. – Ясно. Значит, корветы прыгнули к нам. Глава 51 Сеппо Нюканен От рекомендаций командующего ВКС за километр несло учебниками. По его мнению, следующая фаза операции «Удавка» требовала «максимального ужесточения экономической блокады, повышения эффективности разведывательных действий на территории Лагоса и оптимального использования имеющейся на планете агентуры». Слушая ожесточенно жестикулирующего генерала, Сеппо старательно записывал в комм его рекомендации, украдкой поглядывал на заместителя Председателя КПС, с каменным лицом восседающего возле Мак-Грегора, и чувствовал себя счастливым – то, что на этом совещании решил присутствовать «серый кардинал» КПС, радовало неимоверно. Да, Блохин крайне редко появлялся на публике, на заседаниях Комиссии не выступал, не занимался социально значимыми вопросами и не делал себе никакой рекламы, но к его мнению в высших эшелонах власти не прислушивались только клинические идиоты. Или самоубийцы – зампреда боялись и уважали гораздо больше, чем его непосредственного начальника. Вообще, информации о его прошлом в общем доступе было немного. В основном это были слухи. Говорили, что до появления в КПС Александр Филиппович занимался аналитикой в какой-то из спецслужб. Что, дослужившись до полковника, он вдруг решил сменить род деятельности и уйти во власть. На этом сравнительно достоверная информация заканчивалась. И начинались домыслы: кто-то утверждал, что Блохин собирался использовать Комиссию как ступеньку для перехода в Большой Бизнес, кто-то – что он изначально стремился к должности Председателя, но почему-то передумал и остался на вторых ролях. Сам Сеппо склонялся к мысли, что целью «серого кардинала» было именно место заместителя при Председателе-марионетке: ответственности никакой, а возможностей – сколько влезет. Впрочем, особо задумываться о нынешнем статусе Александра Филипповича он не старался – его гораздо больше волновал путь, который привел Блохина к власти. Как пример для подражания. Заместитель Председателя подошел к поиску дорожки, ведущей наверх, весьма оригинально – вместо того чтобы искать выходы на сильных мира сего, он сделал ставку на никому не известного офицера из СБ Ньюпортского регионального представительства Комиссии. И начал толкать его вверх, усиленно стараясь оставаться в его тени. Нет, ничего головокружительного в карьере его протеже не было. К вершинам власти Джереми Мак-Грегор двигался два года и вроде бы не особенно торопился. Но вот последовательность смены должностей, которая привела его к креслу Председателя, заставляла задуматься. Заместитель начальника собственной безопасности министерства экономики и развития; заместитель начальника службы собственной безопасности министерства юстиции; заместитель начальника службы собственной безопасности Комиссии Присоединившихся Систем. Двигаясь по служебной лестнице, лейтенант обрастал связями, затаривался папками с компроматом, а его Тень – опытом. Что интересно, все это время амбициозная парочка не вызывала чувства опасности ни у кого из жаждущих Трона конкурентов: «ну да, «безопасники», ну да, растут… – но ведь не в нашей вертикали же»? Прыжка Мак-Грегора к месту Председателя не ожидал никто – уже через сутки после трагической гибели господина Юджина Воско у Комиссии появился новый глава, а большинство лиц, претендовавших на эту должность, по каким-то причинам заявили о своем самоотводе. Недовольных личностью нового Председателя было довольно много. Ему вменяли в вину излишнюю гибкость позиции, беспринципность, отсутствие четкой гражданской позиции, излишнюю амбициозность и предсказывали скорый закат карьеры. Самые нетерпеливые пророчили импичмент. Чуть более осторожные – проигрыш на первых же выборах. Но сомневающихся в том, что Мак-Грегор уйдет, практически не было – удержаться у власти для человека без команды считалось невозможным. Блохин так не считал. И использовал открывшиеся перед ним возможности на полную катушку. Трудно сказать, чего стоило ему удержать у власти мягкого, инертного и склонного к компромиссам Мак-Грегора. Однако то, что бывший аналитик сумел справиться с этой проблемой, не имея ни профильного образования, ни достаточного опыта интриг, вызывало уважение. Благодаря Александру Филипповичу, вернее, его жесткости, злопамятности и умению работать с компроматом – Мак-Грегор не только остался у власти, но и с фантастической легкостью выиграл следующие выборы. А потом число желающих пообсуждать личность главы КПС стало катастрофически быстро уменьшаться, а число его сторонников – так же быстро расти. На взгляд Сеппо, личностью заместитель Председателя был неординарной. Способной компенсировать изъяны образования и характера стальной хваткой и совершенно сумасшедшей жаждой власти. А также умением анализировать происходящие в обществе процессы. Именно поэтому, несмотря на достаточно аморфную политику Председателя, его кабинет рано или поздно, но добивался поставленных перед собою задач. – Достаточно, – заметив, что генерал пошел по второму кругу, недовольно буркнул Мак-Грегор. – Думаю, что господин Нюканен уже уяснил все нюансы задач, поставленных перед ним руководством Военно-Космических сил, и сделает все для их реализации. Благодарю вас, Олег Олегович. Можете быть свободны. – Есть, сэр! – Миронов молодцевато щелкнул каблуками, попрощавшись, вышел из кабинета. – А теперь немного конкретики, – проводив взглядом командующего ВКС, Председатель развернул экран своего комма и прищурился: – Итак, начнем с «великого переселения народов». Как я понимаю, после развала АНСО на Арлине, Дабоге и Квидли должно было найтись немало желающих переселиться на Лагос. Я надеюсь, вы не препятствовали им в осуществлении их мечты? – Нет, сэр! Зачем? Это же блестящая возможность для инфильтрации агентуры. – Отлично! Именно этот вопрос я и хотел поднять в начале разговора. Но раз вы пришли к этому выводу без моего участия, значит, должны были проработать и другие нюансы. Впрочем, самый важный я все равно озвучу: прошу вас взять под личный контроль работу с информацией, которую можно скопировать с серверов обновления всех кораблей, прилетающих с Лагоса. Ибо в настоящее время у нас нет практически никаких сведений о том, что происходит в вотчине Элайи Фарелла. Кучка амбициозных ренегатов, имеющих доступ к инопланетным технологиям, способна в будущем создать нам такие проблемы, что война с Циклопами покажется цветочками. В общем, меня интересует буквально все – от крупиц информации о новых технологиях и до слухов о социальной напряженности. – Я понял, сэр, – кивнул Сеппо. – Нечто подобное уже делается: в каждую досмотровую группу включены грамотные специалисты по IT-технологиям; данные, скачанные ими, немедленно отправляются на анализ в представительство КПС. Единственный минус – ощутимая нехватка кадров. – С кадрами у вас проблем не будет – четыре дня назад мы отправили на Дабог полторы тысячи офицеров ОСО ВКС. И готовим вторую партию. – Мак-Грегор сделал пометку в комме и, нахмурившись, продолжил: – Кроме них туда же полетели специалисты по информационной безопасности: мне не нравится, что у нас нет никакой связи с агентурой на Лагосе. Эту проблему надо решить. А также проработать возможность одновременного проведения ряда «мероприятий», способных подорвать обороноспособность этой системы. Я имею в виду диверсии на орбитальных крепостях и складах боеприпасов, теракты на промышленных предприятиях, работающих на оборону, выкладывание в их Галанет негативной информации о Демонах. Даже если сомнения в их личностных качествах возникнут всего у десяти процентов населения, в дальнейшем это обязательно сыграет нам на руку. – Возьму на контроль, сэр. – Нюканен сделал пометку в своем комме и снова уставился на Председателя. – Кстати, вы в курсе тех изменений, которые произошли в структуре Конфедерации за последнее время? – Да, сэр! – кивнул Нюканен. – Я изучил всю информацию, которая есть в общем доступе, и сделал некоторые выводы. – Отлично, – ухмыльнулся Председатель. – Тогда подкину вам немного пищи для размышлений. Итак, цель номер один, которую мы ставим перед собой сегодня, – максимальное укрепление обороноспособности Арлина, Дабога, Квидли и Приграничного сектора Конфедерации. Могу привести несколько цифр – в течение двух-трех дней в этих системах всплывут четыреста «Аресов» и еще шесть кадрированных флотов ВКС. Туда же отправлены двенадцать орбитальных крепостей, системы ПКО и ПВО. Безусловно, все это потребовало немаленьких финансовых вложений, однако введение нескольких новых налогов, кое-какие рычаги давления, которые получила НСК[172], и начало государственного регулирования цен на ряд товаров военного и двойного назначения позволили нам увеличить объем закупок почти на сто восемьдесят процентов. – Сильный ход, – искренне восхитился Нюканен. – Насколько я понимаю, в условиях военного положения ропщущих оказалось не так много? – Практически не было, – в первый раз за вечер подал голос заместитель Председателя. – И это не все, что мы смогли сделать в новых условиях. Могу озвучить еще один конкретный результат: в настоящее время мы рассматриваем прошение о вступлении в полноправные члены КПС от президента системы Новая Заря. – Виктор Лоо сошел с ума, сэр? – с трудом по-добрав отвалившуюся челюсть, поинтересовался Сеппо. – Нет, – расхохотался Блохин. – Ему не понравилась перспектива полного прекращения сотрудничества с его верфями. – Простите, сэр, но для него это недостаточно веский аргумент, – холодея от собственной наглости, негромко пробормотал Нюканен. – Вы правы. – Заместитель Председателя с интересом посмотрел на него и добавил: – Аргументов было много. Один из самых веских – «слив» информации о разработке Генштабом ВКС операции по захвату некой планетной системы с глубокоэшелонированной системой обороны. Видимо, ему не понравилась та часть, где упоминалось, что в ней будет использовано четыреста «Аресов». – Спасибо за доверие, сэр, – мгновенно врубившись в то, что сказанное является одной из самых тщательно охраняемых тайн КПС, Сеппо похолодел. – Намек вы поняли совершенно правильно, – заметив его реакцию, ухмыльнулся Блохин. – Вы – в команде. И это налагает на вас ответственность. – Да, сэр! Я сделаю все, что нужно. И даже больше, – стараясь, чтобы в его взгляде ясно читалась преданность, ответил Сеппо. – Вот и хорошо. Главное, чтобы вы не забыли о том, что подняться вам помогли именно мы, – кровожадно улыбнулся Александр Филиппович. И мгновенно вернулся к основной теме разговора: – Итак, мы остановились на том, что наша первоочередная задача – в кратчайшие сроки повысить обороноспособность Окраины. Зачем, спросите вы. Для того чтобы Циклопы, несколько раз обломав зубы об эти планеты, поняли, что самое слабое звено человечества – Лагос. – А технологии Гномов, сэр? – удивился Ню-канен. – Если Фарелл примет наш ультиматум, то Гномы со всеми наработками Харитонова и его команды отправятся на Ньюпорт. А Лагос превратится в одну из планет базирования Приграничной Армии. Если нет – мы дадим возможность Циклопам повоевать за нас. – Если они вынесут Шестой флот, орбитальные крепости и основную массу Демонов, то мы, придя на помощь братскому народу системы, получим все технологии на блюдечке с голубой каемочкой, – ухмыльнулся Александр Филиппович. – Простите, но это – не вариант! Мы рискуем потерять и Лагос, и Гномов, и их технологии, сэр, – вздохнул Сеппо. – Циклопы уже переводят к Окраине свои элитные части. Задумайтесь: эскадра всего из полутора сотен кораблей за шесть с половиной часов без проблем сбила четырнадцать Ключей, уничтожила два кадрированных флота ВКС, а потом выжгла очень неплохо укрепленный Ниппон. А теперь представьте себе, что получится, если на Лагос вторгнется эскадра таких же монстров, только кораблей из пятисот? Даже если Роммель попросит у нас помощи в ту же минуту, а на ближайшем к Лагосу Дабоге будет базироваться достаточно большое количество «Аресов», то, боюсь, спасти планету от гибели мы все равно не успеем. Восемь часов в гипере, сэр! – Что вы предлагаете? – нахмурился Блохин. – Силовое решение вопроса, сэр! Те самые четыреста «Аресов», которые уже отправились на Окраину, могут оказаться аргументом не только для Виктора Лоо. – Использовать их против Демонов в наши планы не входит. «Аресов» у нас не так много, – мрачно глядя на Нюканена, пробормотал заместитель Председателя. – Открою вам небольшой секрет: в результате диверсии, блестяще проведенной Демонами Харитонова, мы утратили и технологии производства этих истребителей, и тех, кто их создал. А владелец компании «Энджел Шипс энд Ко» оказался обычной ширмой. – Тем более. Если ВС Лагоса уже располагают этими технологиями, то давать им время на создание флота «Аресов» мы не имеем права, – понимая, что зарывается, пробормотал Сеппо. – Если в ближайшие две-три недели не лишить Роммеля и Фарелла технологического преимущества, то мы быстро окажемся в роли догоняющих. Или просителей. – Экономика одной системы не сможет сравниться с экономикой всей Конфедерации, – возмущенно воскликнул Мак-Грегор. – Вы видели мой отчет об «Игле»? – спросил Нюканен. – Любая крупная корпорация отвалит за нее столько, сколько запросит продавец! Мгновенный обмен информацией, обновление Галанета в реальном времени, возможность держать руку на пульсе всего, происходящего в Конфедерации. Как вы думаете, Фарелл этого не понимает? А ведь у него наверняка есть что-то еще. Он сидит на мешке с деньгами! На нашем мешке, сэр! Да и потом, та же Новая Заря как-то выживала? – Что ж, вы правы. – С лица Блохина исчезло выражение угрозы, и он едва заметно улыбнулся: – Что ж, одну из проверок на мужество и верность команде вы прошли. Убеждать нас в очевидном необходимости нет: подготовленный вами план захвата Лагоса уже изучен, немного доработан и принят за основу. Заместитель командующего ВКС Конфедерации генерал Поликарпов, которому подчиняется подразделение «Аресов», уже в курсе ваших полномочий. Так что как только вы доберетесь до Дабога, забирайте его, его истребители и летите на Лагос. Кстати, с удовольствием воспользуюсь возможностью первым поздравить вас с новым назначением: с сегодняшнего дня вы – третий заместитель Председателя Комиссии Присоединившихся Систем и заодно начальник ОСО ВКС. Со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. – С-спасибо! – вскочив с кресла, Сеппо вытянулся в струнку и замер по стойке «смирно». – Ваш новый служебный комм, – ухмыльнулся Мак-Грегор. И легонечко подтолкнул пальцем невзрачную серую коробочку, лежащую возле его локтя. – И еще. Про полеты на уиндере можете забыть: линкор «Медичи», положенный вам по статусу, ждет вылета на космодроме центрального аппарата КПС в Хантингтоне. Счастливого пути. Глава 52 Виктор Волков – Большой Демон! Я – Лидер-Один! Ловите вектор атаки! – услышав голос Роммеля, я кинул взгляд на тактический экран и обалдело присвистнул: судя по тому, что показывала СДО, в системе было девятьсот с лишним вражеских кораблей. И вся эта армада, выстроенная в «Сферу», висела в трех минутах хода от сектора подхода Ключа-два. – Ох, ни хрена себе! – дождавшись, пока я отвечу генералу, в общем канале мыслесвязи воскликнул Майкл Клифф. – А обломков-то сколько вокруг! – Угу, – мгновенно отозвалась Элен. – Эти падлы всплыли восемь часов назад. Сначала обычный флот, а через пятьдесят минут – еще и эскадра из корветов и линкоров. Первых мы покрошили знатно. А эти – просто монстры какие-то. – Что с потерями? – чуть приглушив своих ребят, спросил я. – Шесть человек, – вздохнул Игорь. И, переключившись на персональный канал, добавил: – Молодежь из Третьей Очереди. Эти, которые на корветах, чертовски хороши – ловят на любой ошибке. Тяжко с ними – жуть. За семь часов, пока они в системе, мы уронили от силы десяток корветов и всего один их линкор. – А у Шестого флота? – Два «Торнадо» и три эсминца. Они в глухой защите и практически не высовываются. Впрочем, и Циклопы почти не атакуют: висят в этой самой «Сфере» и рубят тех, кто их достает. – У Арлина они сделали то же самое. Прилетели, вынесли все «Аресы», потом срубили два Ключа из трех и ушли дальше. – Ну, мы не «Аресы» и тоже не лыком шиты, – устало усмехнулся Семенов. – За первые пятьдесят минут мы уронили почти двести Циклопов. Видишь, сколько перед «Сферой» мусора? Кстати, а почему вас так мало? Роммель сказал, что вы потеряли только двоих. – Тридцать бортов я оставил у Арлина. На всякий случай. Да, с одним Ключом там будет мрачно, но бросить систему вообще без защиты у меня не получилось. Первую атаку на построение Циклопов я отработал по вектору генерала. Пройдя всеми шестьюдесятью четырьмя кораблями по касательной к «Сфере». И неприятно удивился – операторы защитных полей линкоров, образовывающих «поверхность» защитного ордера, работали щитами не хуже ребят из Третьей Очереди! Ни одна из БЧ выпущенных по ним «Москитов» не достигла цели! Вообще! Зато вынырнувшие из ордера корветы чуть не сбили два замыкающих наш строй «Кречета»! – Ну, как они тебе? – ехидно поинтересовалась Вильямс, дождавшись, пока я доведу корабли до позиций Шестого флота. – Хороши, – признал я. – Сейчас попробуем по-другому. По старинке. – Хе-хе, – восхитилась Линда. – Первые две Очереди в составе «Елочки»? Чур, я за оружейника? – Уговорила, – усмехнулся Гельмут. – Обожаю летать под щитами Орловой. – Угу, – в персональном канале грустно вздохнула Иришка. – Тоже мне, щиты. Двух человек у Арлина я уже потеряла. – Прими «коктейль»! – приказал я. – И немедленно выброси из головы этот бред. Поговорим после боя, ясно? – Да. – Вот и отлично. Тогда поехали. Того, что наша «Елочка», состоящая всего из восемнадцати кораблей, ворвется в их строй, Циклопы явно не ожидали. Однако среагировали на атаку практически мгновенно – выпустили по нам штук двести торпед и заработали генераторами полей интерференции. Импульсы ГПИ меня беспокоили мало, а вот торпеды – в нынешнем состоянии духа Иришка могла чего-нибудь накуролесить, поэтому первые несколько секунд я слегка дергался. И старался контролировать технику постановки щитов. Однако вскоре понял, что все равно не успеваю – Ира полностью включилась в работу. Поэтому пришлось сосредоточиться только на пилотировании. И вовремя: заметив, что ни один из наших «Беркутов» взрываться не собирается, из центра «Сферы» по направлению к нашим кораблям на хорошей скорости рвануло корветов тридцать. Пришлось завертеть нечто вроде «Карусели», но не одиночными кораблями, а парами: я хотел создать иллюзию того, что каждая двойка летает так, как кажется правильным ее ведущему. Не знаю, повелись на это Циклопы или нет, но первое звено корветов, вынырнув из-за ближайшего линкора, плотно «село» на пару Вильямс – Форд. И практически сразу потеряло ведомого: «Беркут» Горобец, промелькнув за кормой вражеского корабля, всадил в него «жгут» деструктора. Его ведущий сгорел секунды через полторы – отработав эволюционниками, я развернул машину Гарри задом наперед, и Линда с удовольствием отстрелялась деструктором его «Беркута» по кабине Циклопа, деморализованного такой быстрой потерей напарника. – Умничка ты моя, – с нежностью в голосе проговорил Семенов. – Двоих – в первом же заходе! – Это ты кому, Вику, что ли? – ехидно поинтересовалась Линда. – Если бы не он, хрен бы я их достала. – Ты кого угодно достанешь! – захихикала Вильямс. – Не отвлекайся! Смена цвета меток далеко позади «Елочки» заставила меня удивленно дернуться. Судя по тому, что показывала СДО, там, где мы ворвались во вражескую «защитку», разваливались на части сразу два линкора. – Видите, не отвлекаюсь, – начала было Горобец. И тут же принялась материться: один из подставленных ей корветов, совершив совершенно безумный маневр, умудрился уклониться от импульса «жгута»! – Вот с-сука! – поддержала ее Элен. – Викки! Доверни Вольфа!!! – Я же сдохну! – оценив крутизну виража, необходимого для того, чтобы вывести его «Беркут» на дистанцию поражения, заорал Краузе. – Одурели? – Рты закрыли! Мешаете же, блин!!! – Рев моей Иришки, раздавшийся сразу после его вопля, заставил ребят заткнуться. – Большой Демон! Я – Лидер-Шесть! Мне надо двадцать секунд на перестроение! Продержитесь? – Да, сэр! – отозвался я и сразу же уставился на тактический экран: Шестой флот, перебросив мощность со щитов на двигатели, зачем-то двинулся в сторону ордера Циклопов. – Что они делают? – удивленно спросила Ира. – Не имею представления. – Я бросил двойку Мининой – Маккормика к ближайшему к их машинам линкору и через мгновение восхищенно присвистнул: пробив деструктором отверстие в его боковой броне, Линда тут же вогнала в него еще и «Мурену»! Следующие секунд десять я почти не думал – крутил истребители в предельных режимах и уделял внимание лишь пиктограммам, сигнализирующим о срабатывании щитов. – Вик! Уходим!! – Услышав полухрип, полустон Иришки, я мгновенно развернул самую дальнюю пару «Беркутов» и, не обращая внимания на возмущенный вопль Линды, бросил их к ближайшей границе «Сферы». – Что случилось? – Не могу больше! Дай мне немного отдохнуть! Мозги просто плавятся. – В ее голосе звучала такая запредельная усталость, что я вывел «Беркуты» на форсаж и вышел в эфир: – Лидер-Шесть! Я – Большой Демон! Мы выходим. – Хорошо, – отозвался Ридли. – И мы уже готовы. Спросить «к чему» я не успел: тактический экран расцвел бледно-зелеными вспышками, и со стороны Шестого флота к «Сфере» Циклопов устремилось торпед пятьсот. «Маразм! Как минимум процентов восемьдесят сойдет с курса. Остальные Циклопы тупо порежут, – автоматически подумал я. – Зачем переводить боеприпасы и подставлять свои корабли?» Как оказалось, старческим маразмом Железный Джо не страдал: практически все торпеды двигались к вражеской «защитке» по прямой, никуда не отклоняясь, и, добравшись до ее границы, штатно выпустили БЧ! А потом в строю линкоров начался сущий ад. – Ого! Что это за хрень? – вырвалось у меня. – Финт ушами! – расхохотался Гельмут. – У этих торпед нет блока «свой-чужой»! Вернее, первые десять секунд полета он есть, и даже работает, а вот потом уничтожается. И вместе с ним – блок дистанционного управления. – Зачем? – не понял я. – Им задано направление. Запаса хода хватает за глаза. Разделение на БЧ – по примитивному таймеру. А вот дальше начинается шоу – для этих боевых частей любой объект размерами больше обычного флаера – враг. Одна команда системы наведения БЧ – и выгорает. Для такого количества кораблей в сравнительно небольшом объеме пространства – самое оно. – Хитро. Минус семь линкоров. Для одного залпа с такого расстояния – сумасшедший результат. Но уйти ребята Ридли точно не успеют. Так зачем было все это городить? – А на фиг им уходить? – захихикала Линда. – Смотри и учись! Ответный залп Циклопов в программе визуализации показался мне алой стеной, движущейся на сравнительно небольшой защитный ордер кораблей Шестого флота. Смотреть, как начнут разваливаться на части машины, большинство экипажей которых я знал лично, мне не хотелось. Однако фраза «смотри и учись» заставила меня не отрывать взгляда от тактического экрана. Первые минуты полторы ничего интересного не происходило: как и должно было быть при пуске с такой дистанции, больше половины торпед сошло с курса и принялось хаотически метаться в пространстве, дожидаясь срабатывания системы самоуничтожения. Оставшиеся процентов тридцать пять – сорок продолжили движение и, выйдя на дистанцию захвата целей, принялись выпускать БЧ. Те, в свою очередь, врубили маршевые движки и, разделяясь по группам, метнулись к ближайшим кораблям. – Ну, и как тебе шоу? – поинтересовался Семенов буквально через секунду после того, как погасла первая алая волна. – Как, ни одного погибшего корабля? Не может быть! – пытаясь удержать отваливающуюся челюсть, выдохнул я. – Что могло измениться за сутки? – Как ты думаешь, почему… – начал было Игорь, но его тут же перебила Элен: – Да мы посадили на линкоры и крейсера щитовиков из Третьей Очереди! Вот Ридли и хамит!!! – А с чем сопрягаются их БКашки? – удивленно поинтересовался я. – Штатные блоки поставили. – Гельмут радовался так, как будто это было его личной заслугой. – Теперь Шестой флот вообще неубиваем. Я имею в виду, в дальнем бою. – Твоими бы устами, да медку навернуть, – проворчала Иришка. Потом подумала и спросила: – Кстати, Игорь, а вы «Шепот» уже заводили? – Да нет еще. До прилета корветов необходимости не было. После – возможности: тратить его ради пары сбитых бортов я посчитал идиотизмом. – Что ж, значит, самое время позабавиться. Вик! Отдавай Игорю Линду и… в общем, смотри сам: у меня появилась одна идейка… – А мне копию модели? – хором заканючили Вильямс и Горобец. – И я хочу!!! – следом за ними взвыл Гельмут. – Ириш! Я тебя обожаю! Прокрутив перед собой модель атаки, придуманной моей слабой половиной, я вывесил под ней таймеры, поэкспериментировал с количеством кораблей в группах и усмехнулся: – Пожалуй, должно получиться. Только групп должно быть не шесть, а семь. Я поведу восемнадцать бортов, Игорь, Элен и Алексей – по двенадцать, Валя, Костя и Оля – по восемь. – Так!!! А я? – хором завопили Яша и Бренда. – Оба ваших звена разбиваем. Пойдете оружейниками: в этой идейке основную роль будут играть щитовики. Так что не обессудьте. Подготовка к атаке заняла около десяти минут. Все это время Шестой флот методично обстреливал «Сферу», используя ту же тактику, что и во время первой атаки. Правда, с кое-какими вариациями: во-первых, таймеры разделения срабатывали заметно позже. Во-вторых, боеголовки атаковали не линкоры элитной эскадры, а Циклопов из обычного флота, у которых постоянно висели статичные щиты. Поэтому результативность залпов практически не падала – в среднем за один залп «Москиты» разваливали от четырех до восьми кораблей. Преимущественно истребители и эсминцы. Естественно, такая игра в одни ворота командующего вражеским флотом радовать быстро перестала, поэтому секунд за сорок до момента начала нашей атаки Циклопы начали перестроение в «Двойной конус». – Атакующий ордер? Забавно, – захихикала Линда, увидев контуры фигуры, которую пытались изобразить вражеские корабли. – Вик! У тебя транслятор пашет? – Угу, – буркнул я. – После атаки скажи им, что они нубасы и лу-зеры. – Давай сначала их переиграем, – предложил я. И скомандовал: – Все! Лидеры групп! Пристраиваемся к моей «Елочке». Поехали! Увидев, что мы начали движение, Циклопы мгновенно забыли про планируемую атаку, вернулись в «Сферу» и вывели двигатели на холостой режим. Правда, этот вариант ордера оказался диаметральной противоположностью начальному: если в первом варианте линкоры элитной эскадры держали периферию, то теперь и они, и корветы забились в самый центр строя. И прикрывались бортами и статичными щитами своих менее подготовленных собратьев. «Что ж, так получится даже лучше», – подумал я и кинул свою группу к ближайшим вражеским кораблям. Первый залп Циклопов меня не впечатлил – сотню торпед, запущенных со средней дистанции, Иришка порезала одна. Без особых проблем. Ни разу не воспользовавшись «косыми» щитами. Зато второй, выпущенный практически в упор, мне показался слишком мощным. Поэтому принимать его на себя я не захотел. И, дождавшись, пока завершится разделение на БЧ, врубил «Шепот» и дал команду атаковать. Восьмерки Шмаковой, Велехова и Мининой, отделившись от нашей рощи «Елочек», рванули в разные стороны и вцепились в периферийные эсминцы. Семенов, Вильямс и Кощеев полетели к крейсерам, образовывающим вторую линию, а я, как самый живучий, попер к третьей, состоящей из обычных линкоров. На четвертой секунде неразберихи взорвались восемь эсминцев первой линии. На шестой-восьмой – их ведомые и двенадцать крейсеров второй. На десятой-двенадцатой начали разламываться вторые номера второй линии, шесть линкоров третьей, а восьмерки, сбросившие МОВы, начали поворот, чтобы уйти из «Сферы». На четырнадцатой я достал еще два линкора и пять истребителей прикрытия, а Игорь, Элен и Алексей, выполняя инструкции, рванули обратно. К границе ордера. Но не следом за восьмерками, а чуть дальше от оси нашей атаки. Так, чтобы выйти на те эсминцы, которых не зацепили торпеды Валентины, Кости и Ольги. Циклопы разобрались с проблемой на шестнадцатой секунде. Тогда, когда истребители моей группы проходили мимо крейсеров второй линии. И открыли по нашим машинам такой огонь, что добрая треть тактического экрана мгновенно стала красной. Пришлось взрывать вывешенные МОВы, мерцать и крутить «Беркуты» по таким траекториям, что ребята начали терять сознание от перегрузок. Ничуть не лучше приходилось и мне: благодаря эволюциям моего истребителя последние минуты полторы полета я практически постоянно пребывал на грани потери сознания и думал только о том, как уберечь от такого же машину Иришки. В общем, смысл слитного вопля «уходят!!!», раздавшегося в эфире, я понял не сразу. А только тогда, когда моя «Елочка» оказалась далеко за «Туманом» Шестого флота. – Викки! Ну же!! Ты же обещал!!! Услышав возмущенный голос Линды, я принял очередную дозу «коктейля» и только потом сообразил, что она имеет в виду. Сил спорить и что-то доказывать у меня не было. Поэтому я активировал транслятор, подключил его к каналу «Беркута» Горобец и выдохнул: – Говори, что хочешь. Они услышат. – Але, лузеры!!! – мгновенно сориентировавшись, заорала Линда. – Шестьдесят семь бортов за одну атаку! Учитесь, нубасы! Припретесь еще раз – вайпнем к чертовой матери. – Викки! Преследовать будем? – параллельно ей заорали ребята. – Звеньям на «Беркутах» разрешаю свободную охоту, – вздохнул я и отпустил шестнадцать «лишних» кораблей. Глава 53 Ингвар Гурниссон Генерал Харитонов пребывал в прекрасном настроении. Всю дорогу от своей «Капли» до кабинета Папы он улыбался, шутил и с интересом поглядывал на попадающихся навстречу девушек из обслуживающего персонала ночного клуба. Что здорово раздражало Ингвара, шагающего следом: за сутки, прошедшие с момента возвращения Жала на Лагос, генерал просто не мог не ознакомиться с его докладом о ситуации в Метрополии. Значит, знал об ультиматуме и о четырех сотнях «Аресов», которые со дня на день должны были появиться в системе. Знал… и все равно улыбался. А это было странно. «Ну, не может же он на самом деле параллельно работать на Мак-Грегора? – Мысль, возникшая в голове перед тем, как они вошли в кабинет босса, заставила Гурниссона на мгновение напрячься. – Нет! Маловероятно: тогда бы его не пытались арестовать, – тут же ответил себе он. – А если предположить, что он договорился? Потом? После того как оценил реальные перспективы системы?» Продолжить обдумывание дальше Ингвару не удалось: как только Папа Джордан поздоровался с гостем и усадил его напротив себя, генерал тут же перешел к делу: – Прошу прощения за столь ранний визит, но, к моему искреннему сожалению, свободного времени в моем расписании практически нет. А один из тех вопросов, которые я бы хотел с вами обсудить, не терпит отлагательств. – Ничего страшного, Владимир Семенович, – улыбнулся Стомп. – Бизнес… вернее, дело – превыше всего. Я вас внимательно слушаю. – Знаете, я тут поинтересовался объемом ваших инвестиций в экономику нашей системы и здорово удивился: если верить данным, предоставленным мне моими подчиненными, только на обеспечение переезда родственников Демонов на Окраину, закупку промышленного оборудования, технологических линий и техники двойного назначения вы уже потратили сумму, в полтора раза превышающую годовой доход вашей корпорации. Да, я понимаю, что вы – человек небедный. Но все-таки это перебор. Впрочем, дальше оказалось еще интереснее – после того как ваши люди подмяли под себя весь криминальный мир планеты, количество регистрируемых преступлений приблизилось к нулю. По большому счету, за исключением обычной «бытовухи», их практически и нет. Кроме того, ваши подчиненные, остающиеся на территории Конфедерации, оказывают нам весьма важные услуги, а вот этот молодой человек заслужил как минимум орден «За заслуги перед Лагосом». В общем, в результате анализа вашей деятельности я пришел к весьма интересным выводам. – И к каким же? – поинтересовался Папа Джордан. – Нет, их я оставлю при себе, – усмехнулся генерал. – А вот предложения, которые у меня появились в результате, – озвучу. Итак, в настоящее время мы живем в состоянии войны. Но рано или поздно нам придется задуматься о будущем. О том как, а главное, на что Лагос будет жить после нее. – Прошу прощения, сэр! – не выдержал Ингвар. – Вам не кажется, что думать об этом несколько рановато? Не далее как позавчера из системы ушло своим ходом порядка семисот вражеских кораблей. Значит, они могут вернуться в любой момент! Да, потери Шестого флота оказались смехотворно малы, но ведь они невосполнимы! У нас нет орбитальной верфи; как бы мы ни трепыхались, купить Ключи и боевые корабли на территории Конфедерации нам гарантированно не удастся. Восполнить живую силу – тоже достаточно проблематично. Получается, что мы просто балансируем на краю пропасти. А ведь Циклопы – это еще не все! Завтра-послезавтра нам на головы свалятся четыреста «Аресов» и личный помощник Председателя КПС с ультиматумом! – Да и бог с ним, – жизнерадостно улыбнулся генерал. – Вариант с «Аресами» гораздо лучше, чем с пятью-шестью кадрированными флотами ВКС. Поверьте, все не так плохо, как вам кажется. У вас просто мало информации. А у меня ее хватает. Так что давайте все-таки поговорим о будущем, ладно? – Давайте, – задумчиво посмотрел на Ингвара Стомп, слегка помрачневший от перечисления стоящих перед системой проблем. – Предложение номер один. У меня есть одна бесхозная финансовая империя. Кстати, имя Брайан Олсен вам о чем-нибудь говорит? – Еще бы, – кивнул Папа Джордан. – Один из самых известных банкиров Конфедерации. Хитер, как лиса. Деньги чует за парсек. Не обременен принципами и обладает стальной хваткой. Процентов семьдесят его операций в той или иной степени незаконны, а работает он один. То есть нагнуть его пока не удается ни одной Семье. – И уже не удастся. Так уж получилось, что он, сыграв против ОСО ВКС, слегка переоценил свои силы. И в результате оказался у нас в гостях. Убедить его сотрудничать мы можем. Но доверять тому, кто только и делает, что мечтает о свободе, – глупо. Да и схема управления его финансами получится слишком сложной. Во-первых, каждое его действие потребуется проверять и перепроверять, а достаточно грамотных экономистов у меня нет. Во-вторых, условия его содержания не предусматривают возможности прямого подключения к Сети, а значит, реакция на изменения каких-нибудь котировок или цен по определению будет всегда запаздывать. В-третьих… в общем, есть еще в-третьих, в-четвертых и так далее. Так вот, я бы хотел предложить вам заняться приумножением его состояния. – А что, у Элайи Фарелла мало грамотных экономистов? – после небольшой паузы спросил Стомп. – Нет, я, конечно же, оценил ваше предложение, но… пока не забыл, что являюсь главой криминального клана. То есть стою по другую сторону закона, и доверять мне финансовые потоки не очень логично. Вдруг я вас обману? – Права на бизнес Олсена достались нам тоже не по наследству, – совершенно серьезно ответил Харитонов. – Но средства со счетов господина Олсена позволили нам пережить самые тяжелые моменты экономической блокады. Что касается Фарелла и его экономистов… Вы, наверное, не совсем поняли, что именно я вам предлагаю. Я не собираюсь контролировать ЭТУ часть нашего совместного бизнеса. Считайте, что финансовая империя «хитрого, как лис» банкира – это наша компенсация за те средства, которые вы вложили в экономику Лагоса. Папа Джордан, пытавшийся что-то сказать, поперхнулся на полуслове: – Компенсация? А вы себе представляете, сколько на самом деле стоит эта империя? Зачем вам все это отдавать? Ведь, простите за прямоту, без источника постоянного дохода Лагос обречен! Даже если ваши Демоны умудрятся справиться с «Аресами», то не пройдет и года, как Конфедерация задавит его экономически! Вы это понимаете? Или надеетесь на чудо? Улыбка Харитонова становилась все шире и шире, и в какой-то момент у Ингвара создалось впечатление, что генерал ими играет. – Господин Стомп! Если вы не против, то давайте делать выводы после оглашения второй части моего предложения. Которую я озвучу буквально через минуту. Кстати, поправьте меня, если я ошибаюсь: мне кажется, что в современном бизнесе самым важным товаром на рынке является информация. – Ну да, – кивнул Папа Джордан. – Пожалуй. – Значит, основной проблемой для нормального ведения дел в масштабах Конфедерации являются безумные расстояния между системами и задержки во времени при прыжках через гипер. – Не могу не согласиться. – Так вот, в ближайшее время мы планируем выбросить на рынок комплекс межсистемной связи «Игла», а также софт, необходимый для обновления Галанета в режиме реального времени. На подходе – программное обеспечение для операторов связи. Значит, эта проблема может исчезнуть. Ну, так как, по-вашему, нам удастся на этом заработать? – М-да. Для того чтобы не заработать на таком товаре, надо быть имбецилом, – выйдя из ступора, вызванного словами генерала, усмехнулся Стомп. – Вы можете называть любые цены, и… это будет дешево! – Я так и думал. А ведь, используя технологии Гномов, можно создавать не только «Иглы». Список того, что уже предлагают производить наши ученые, чертовски велик. Выпускать всю линейку новых товаров на Лагосе нереально, поэтому у нас возникла небольшая проблема: нужен некто, способный создать и обеспечить бесперебойную работу сети компаний, которые будут заниматься легализацией технологий на территории Конфедерации. Представьте себе, что где-нибудь на Эквинде вдруг «изобретут» акустическую систему нового типа. На Старой Земле – медицинский диагностический комплекс. На Пенте – новый сплав. Местные «гении» получат патенты и займутся и производством, и продажами. Реально? – Более чем, – кивнул Стомп. – Значит, у нас есть перспектива выжить и без того чуда, о котором вы мне говорили. Представив себе реакцию КПС на появление в продаже «Иглы», Ингвар похолодел: – Разрешите вопрос, сэр? – Да, конечно. – Мне кажется, что в ультиматуме, который вам предложит господин Нюканен, наверняка будут статьи, касающиеся технологий Гномов. И я практически уверен, что КПС сделает все, чтобы лишить Лагос такого лакомого куска пирога. Черт! Ведь эти четыреста «Аресов» – тот самый аргумент, который позволит им получить все сразу и совершенно бесплатно!!! – Не позволит. – Харитонов ехидно ухмыльнулся, взял со стола бокал с вишневым соком и посмотрел сквозь него на потолочный светильник: – «Аресы» меня действительно не беспокоят. А вот личность, которая будет курировать наш бизнес на территории КПС, – очень даже. Господин Джордан, вы бы не хотели этим заняться? Кстати, покидать Лагос для этого не обязательно – мгновенной связью с каждым из региональных офисов я вас обеспечу. Папа Джордан хитро улыбнулся: – Насколько я понял, вы планируете контролировать именно ЭТУ «часть совместного бизнеса», не так ли? – Вы удивительно догадливы, Джордан, – расхохотался генерал. – Ну, так как, вы принимаете мои предложения? – Это что, подарочный набор? – Вроде того. Стомп тяжело вздохнул: – Я тут решил отойти от криминального бизнеса. Возраст, знаете ли. Да и эта мелочовка уже порядком поднадоела. В общем, свободного времени у меня будет предостаточно, так что я – за. Глава 54 Ирина Орлова – Вольно! – скомандовал Роммель, не успев выбраться из своей «Капли». Потом посмотрел на мой изуродованный «Беркут», рядом с которым уже сновали механики, и повернулся ко мне: – Орлова! Это у вас что, новая техника работы щитами? Все торпеды – на себя, и будь что будет? – Нет, сэр, – ухмыльнулся Гельмут. – Ира так торопилась на перезарядку, что решила зачерпнуть «Москитов» прямо из трюма. А командир «Неистового» переволновался и не так повернул свою калошу. – Я объявлю ему выговор, – усмехнулся генерал. – Надо же, какой пугливый! – Заходила на посадку и зацепила оружейный пилон, сэр! – вздохнула я. И грустно пошутила: – Видимо, не хватает пилотажной подготовки. Увы, начальство шутку не оценило: Роммель мгновенно помрачнел и пристально посмотрел на меня: – Это вы что, вообще там не спали? Я пожала плечами и молча кивнула. Генерал повернулся к Вику: – У вас что, майор, началась звездная болезнь? Или стало слишком много подчиненных? Сами – как робот, и подчиненных пытаетесь сделать такими же? Залезайте в «Каплю» – поговорим в штабе. Что? Сводный файл? Там отдадите!!! Черт!!! Господа офицеры! Благодарю за службу! Можете быть свободны. – Спасибо, сэр, – слитно рявкнули мы. – Да, кстати, чуть не забыл. – Дождавшись, пока Волков влезет в десантный бот, Роммель тут же убрал с лица грозное выражение, ехидно улыбнулся и вполголоса пробормотал: – Прикиньте, я тут сподобился присвоить майора всем офицерам Первой и Второй Очередей Проекта. Офицеры Третьей Очереди могут обмывать капитанские погоны. А еще я подписал кучу наградных листов на всякие симпатичные побрякушки. Список и мешок с железяками – в комнате у майора Забродина. Будет желание – сходите и заберите. У меня отвалилась челюсть. – Что, онемели? – расхохотался генерал. – Так вы же сами просили по возможности обходиться без официоза. Вот я и стараюсь. – Плохо стараетесь, сэр! – возмутился Шварц. – Мы надеялись, что вы поймете намек, пригласите нас в адмиральскую баньку и порадуете хорошими новостями не как попало, а за бокалом хорошего пива. Эх, помню, было время, когда мы там с Железным Ридли отрывались. – Вот черт! Не догадался, – «расстроился» Роммель. – Кстати, сэр, а босс что, в пролете? Не дело это. – Да. Ща вот его на «губу» законопачу. Эдак дней на десять: пусть посидит, подумает. – И не жалко вам «губы»? – усмехнулась Элен. – Посмотрите, вон, на Орлову: как вы думаете, что она сейчас обдумывает? – Как развалить гауптвахту? Сколько ребят взять с собой за компанию? Какую музыку слушать в процессе? – попробовал догадаться генерал. – Ага! – Ну, тогда «губа» отменяется! А разнос – нет. Волков сейчас свое получит. По самое «не балуйся»! Подполковник, называется… Сажая «Беркут» на перезарядку, я действительно почти ничего не соображала. И, уходя от столкновения с машиной Волкова, умудрилась впороться в оружейный пилон «Неистового». Несмотря на сравнительно небольшие относительные скорости обоих кораблей, удар получился настолько сильным, что крейсер потерял десятка полтора «Мурен» и «Москитов», моему истребителю напрочь оторвало один из двигателей, а я ненадолго потеряла сознание. И пришла в него от тряски: Вик, перехватив управление моим «Беркутом» истребителем, загнал его в трюм крейсера и, вломившись в пилотскую кабину, пытался вытащить меня из кресла… – Все! Уходим домой! – услышав его рев в ОКМ и вспомнив о столкновении, я перепуганно посмотрела на пиктограммы состояния машины, ужаснулась и сразу же приняла очередную дозу «коктейля». А потом потребовала, чтобы Вик оставил меня в покое: – Я в порядке! Куда ты меня тащишь? – В каюту! – не обратив внимания на мое требование и схватив меня в охапку, пояснил он. А через мгновение, видимо, кинув взгляд на «окно состояния» моего здоровья, зарычал: – Зачем «коктейль»-то приняла? Спать я тебя несу, спать!!! – Да? А что, на этом – все? – На «этом» уже не полетаешь, – разозлился он. И… виновато добавил: – Прости, это я на себя ору. Надо было закругляться еще вчера. А я все никак не мог успокоиться. Вот и довел вас до состояния не-стояния. – Ерунда! Проехали, – начала было я, но продолжить свою мысль мне не удалось. – Ерунда? А если бы ты отключилась там, у Алтора? В бою? Что бы было тогда? – Ничего хорошего, – фыркнула я. – Только вот говорить об этом СЕЙЧАС бессмысленно. Тем более так громко. Нес спать? Так неси! И по дороге баюкай! Кстати, сними блокировку с ОКМ, а то я ребят не слышу. – Волнуются они! И на меня ругаются, – вздохнул он, и в тот же момент меня чуть не оглушил громкий шепот Гельмута: – Ну, как она там, Викки?! – Ворчит… Ребята не только наезжали на Вика, но еще и умудрялись шутить: не успели мы добраться до шлюза, как в общем канале раздалось хихиканье Элен: – Слышь, Волков! А тут у нас еще одно ЧП! Бренда села на Вольфа. У нее – дюзы всмятку, а у него – нос в хлам. Вик, как раз дотащивший меня до шлюза, затравленно оглянулся назад: – На посадочные столы корабли заводят только лидеры групп! И после приема «коктейля»! – То есть в ближайший час о сне они будут только мечтать? – ехидно поинтересовалась Линда. – О, Семенов! А у тебя на «Беркуте» есть опахало? – Чего есть? – сонным голосом спросил Игорь. – Опахало! Ну, хрень такая, сильно пушистая и на длинном древке! Чтобы можно было стоять рядом с моей кроватью и отгонять от меня мух. – Откуда на «Неистовом» мухи? – удивился Семенов. – Не знаю. Но засыпать ТАК мне будет гораздо приятнее. – Сажайте машины, болтуны! – перебил ее Вик. – Через три минуты крейсер уйдет в разгон. – И поволок меня дальше. Потом я долго валялась в кровати и мечтала о сне: организм, подстегнутый лошадиной дозой «коктейля», упорно отказывался реагировать на снотворное. Смотреть на спящего Вика было скучно, болтать с пребывающими в таком же состоянии, как и я, лидерами звеньев лениво, поэтому я занималась анализом записей с камер машин лидеров групп. Пытаясь понять логику сражавшихся против нас Циклопов. Нет, на первый взгляд к нашему прыжку вдогонку они подготовились. И подготовились неплохо: за время, прошедшее с нашего последнего появления в системе, у Алтора появились две новые орбитальные крепости, довольно плотные минные поля в секторах подхода и постоянные патрульные группы, передвигающиеся только в пределах досягаемости оружейных комплексов Ключей. СДО работала как часы – сразу же после нашего всплытия основной флот, висящий неподалеку от планеты, шустренько перестраивался в «защитку» и сдвигался к секторам подхода ближайшего к нам Ключа. Зато с поведением элитной эскадры было что-то не так: первые сутки в бой против нас вступали только корабли ординаров[173]! А корабли элитной эскадры спокойно висели на низких орбитах планеты и спокойно наблюдали за тем, как гибнут их соплеменники. Первую попытку вступить в бой они предприняли только во время четвертого по счету нашего появления в системе. Тогда, когда обычный флот Циклопов уже потерял две с половиной сотни кораблей. Но даже этот «героический поступок» выглядел по меньшей мере странно: линкоры заняли позиции ЗА последней линией основного ордера, а корветы в основном метались где-то в середине «защитки», выжидая удобного момента для атаки. Наша «Елочка», ворвавшаяся в строй ординаров минут через восемь, элите не понравилась. Видимо, количеством кораблей. Или техникой пилотирования «каждого отдельного пилота». Зато двенадцать истребителей под управлением Игоря, атаковавшие ордер минуты через четыре после нас, показались пилотам корветов заметно слабее. Поэтому они сразу же попытались уронить два идущих последними «Беркута». И с ходу нарвались на «жгуты» деструкторов, полтора десятка «Москитов» и восемь «Мурен». На то, чтобы оклематься от потери пяти бортов, им потребовался целый час! Мало того, к дикому возмущению Горобец, с этого момента они атаковали только группы Вильямс и Кощеева. Напрочь отказываясь встречаться и с ребятами Семенова, и тем более с нами. Мало того, потеряв хотя бы один корабль, немедленно уходили к строю линейных кораблей. Как минимум минут на двадцать-тридцать. А когда нашими стараниями флот ординаров существенно поредел, они вообще ушли к планете и зависли в зоне перекрытия ГПИ орбитальных крепостей. Где и проторчали два часа перед нашим уходом на перезарядку. Из-за меня оказавшуюся последней. – Ириш! Хватит дрыхнуть! Через час улетаем в увольнение! – Голос Вика, раздавшийся прямо над ухом, заставил меня открыть глаза, а потом рывком сесть: – Это ты что, пытаешься выполнить свое обе-щание? – Ну так! Считай, что уже выполнил! – улыбнулся он и, сдернув с меня одеяло, подхватил на руки и понес в душ. – Кстати, спать, пока начальство ставит меня на уши, – нехорошо! Неужели в гипере не выспалась? – О!!! А на чьи уши? Небось майора Воловича? Я хочу на это посмотреть! – представив себе Волкова, стоящего армейскими ботинками на ушах[174] бессменного начальника диспетчерской службы Базы, я захихикала. А потом завизжала: вода в душе оказалась просто ледяной! – А чем он-то перед тобой провинился? – Полотенце дай! – наскоро ополоснувшись, потребовала я. – Ничем. Превентивные меры. – Злая ты. Держи. И как я с тобой только уживаюсь? – Тебе показать, как именно? – ухмыльнулась я. И томно прогнулась в пояснице. – Нет!!! – сглотнув подступивший к горлу комок, выдохнул Вик. – Я имел в виду не это! Хотя… Черт! Костин подгонит флаер всего через пять минут!!! «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Мысль, некогда высказанная кем-то из наших предков[175], пришла мне в голову сразу же, как мы выбрались из флаера неподалеку от центрального пляжа курортного городка Соммервиля. Буквально через минуту около нас собралась такая толпа восторженных отдыхающих, что я пришла в отчаяние: вместо того чтобы с ходу лететь к этой самой «жемчужине Южного моря», надо было подумать о том, сможем ли мы отдохнуть там, где есть кто-то кроме нас. Вик, получивший люлей в ПКМ, тяжело вздохнул… и покорно посадил на плечо восьмилетнего пацана, чья экзальтированная мамаша воспылала желанием заснять сынишку вместе с «тем самым Демоном, который нас защищает и летает где-то там, наверху». Потом кто-то из толпы насел на меня… и я минут десять не могла даже думать – улыбалась камерам ботов, жала чьи-то руки… и иногда легонько тыкала пальцем в подреберье особо фамильярным мужчинкам. Потом мне это дело слегка поднадоело, и я, отодвинув в сторону очередных желающих попозировать вместе со мной, рявкнула во все горло: – Дамы и господа! Попрошу вашего внимания! Огромное спасибо за такой теплый прием! Нам очень приятно, что нас любят и уважают. И на душе нам стало гораздо легче. Только вот можно обратиться к вам с маленькой просьбой? Знаете, мы с подполковником Волковым не были в увольнении уже много месяцев и не имеем представления, где у вас тут можно тихо и спокойно позагорать. Начальство выделило нам всего сутки, и мы на радостях рванули с Базы с такой скоростью, что даже забыли влезть в Галанет. Может кто-нибудь из вас показать нам такое место? Девчушка лет пятнадцати, обалдевшими глазами рассматривавшая моего Вика, вдруг повернулась ко мне и захихикала: – Мы что, вас достали, да? Хотя, пожалуй, да: людей становится все больше и больше, и отдохнуть вам могут и не дать. – Тихо!!! – густой бас невысокого, но довольно плотно сложенного мужчины, стоящего рядом с ней, заставил загомонившую толпу замолчать. – Ребята прилетели сюда отдохнуть. Так что же мы, звери какие? Отдыхайте, ребята! А мы займемся своими делами… правда, господа? Я готов подать пример и первым добраться до своего флаера. Личный пример оказался заразительным – буквально через пару минут от нас неохотно отошли даже вездесущие мальчишки. – Улететь куда-нибудь еще будет как-то некрасиво. Пошли, что ли, на пляж? – Пошли. – Я вытащила из флаера армейский рюкзак и, забросив его на плечо, подмигнула одному из ошивающихся неподалеку «контриков»: – Все, мы решили остаться тут. Можете не волноваться. – Хорошо, мэм… – улыбнулся он и что-то пробормотал в переговорное устройство. – Эх! Я бы с удовольствием пробежался до воды наперегонки, – улыбнулся Вик. – Но получится как-то несолидно: целый подполковник – и вдруг несется, как ненормальный. – Ну уж нет! Нервы отдыхающих надо беречь! – усмехнулась я. – Такие танки, как ты, бегать не должны в принципе. Страшно. – Да? – Вик вздохнул, посмотрел на комм, помрачнел… а потом перевел взгляд на меня: – Вот и все. Отдохнули. В системе всплыл линкор ВКС Конфедерации и четыреста «Аресов». – Так! А почему я не услышала боевой тревоги? – Ее не будет. Пришло текстовое сообщение от Харитонова. Прилетел личный помощник Председателя КПС с эскортом. – Эскорт из четырехсот «Аресов»? – криво ухмыльнулась я. – Ни хрена себе помощничек! И что, надо лететь на Базу? – Нет. Начальство попросило с пляжа не уходить и иметь в виду, что к нам могут припереться головизионщики. – Не поняла? – Цитирую: «В системе всплыл линкор личного помощника Председателя КПС Сеппо Нюканена. Продолжайте отдыхать, как ни в чем не бывало». Последние два слова выделены курсивом. Читаю дальше: «Если появятся головизионщики – не дергайтесь: так надо. Подпись: Харитонов». Теперь поняла? – Нет! – Вот и я – тоже. Но приказ выполню, чего бы это мне ни стоило. – Вик вдруг улыбнулся, подхватил меня на руки и принялся изображать несущийся в атаку тяжелый танк. Очень добросовестно и со вкусом. Пришлось подыгрывать в меру своих возможностей. Глава 55 Генерал Роммель – Добро пожаловать на Лагос, господин личный помощник Председателя Комиссии Присоединившихся Систем! – В голосе Элайи Фарелла звучало настолько искреннее радушие, что Роммель с трудом заставил себя не морщиться. – Здравствуйте, господин президент! Здравствуйте, господа офицеры. – В отличие от главы правительства системы, Сеппо Нюканен и сопровождающий его генерал Поликарпов были предельно серьезны и не собирались изображать радость. – Если вы позволите, я бы хотел обойтись без положенного по протоколу словоблудия и сразу перейти к делу. – Безусловно! – улыбнулся Фарелл. – Слово гостя – закон! Располагайтесь, как вам удобнее, и чувствуйте себя как дома. – Закон? – криво усмехнулся Поликарпов. – Гостя, – уловив мысль президента, подчеркнул Роммель, – так что все правильно, генерал. Пропустив мимо ушей короткую словесную перепалку, представитель Мак-Грегора скрестил руки на груди и негромко произнес: – Итак, господа, для начала я бы хотел выразить искреннюю благодарность за помощь, оказанную вами одной из систем, входящих в состав Конфедерации. Своевременное появление ваших боевых кораблей не позволило Циклопам уничтожить Арлин и дало нам возможность перебросить к нему новые подразделения ВКС. – Это был наш долг, – подал голос генерал Роммель. Нюканен повернулся нему и едва заметно приподнял одну бровь: – Долг? Да. Чертовски емкое понятие, генерал. Увы, в наше время все понимают его по-разному. И, как правило, только тогда, когда это выгодно. Впрочем, человеческая слабость – один из сильнейших побудительных мотивов на свете. Поэтому мы не смогли не оценить шаг, сделанный навстречу своему политическому противнику, и, в свою очередь, хотели бы наградить участвовавших в рейде офицеров орденами и медалями Конфедерации. Церемония награждения состоится через четверо суток в президентском дворце. Естественно, там же, на Арлине. – Благодарю… – кивнул Роммель. – От имени всех моих подчиненных. Однако, к моему величайшему сожалению, посетить ее они не смогут: если мне не изменяет память, министерство юстиции Земной Конфедерации выдало ордера на арест доброй трети Демонов. Большая часть из них участвовала и в этом боевом вылете. Поэтому, боюсь, их появление на Арлине закончится арестом. – Господа! Закон суров, но справедлив! – заявил Поликарпов. – Поверьте, появятся виновные на Арлине или не появятся – особой роли не играет. В любом случае все виновные в чудовищных преступлениях, совершенных на Эквинде и Ньюпорте, будут наказаны. И наказаны по всей строгости закона. Кстати, содействовать правосудию – прежде всего в ваших интересах: в сложившейся ситуации мы расценим такую помощь как акт доброй воли и скорректируем наши планы относительно того, кого мы бы хотели видеть в будущем в должности президента Лагоса. – Простите, что перебиваю, но мы сильно отклонились от темы. – Нюканен вперил в Поликарпова тяжелый, не обещающий ничего хорошего взгляд и взял нить разговора в свои руки: – Как вы понимаете, основной причиной, заставившей нас появиться на Лагосе, являются Циклопы. Вернее, та опасность, которую они несут человечеству. Нас крайне беспокоит ситуация, складывающаяся на Окраине, и мы бы хотели объединить силы в борьбе с самым страшным врагом за всю историю существования человечества. Вы не можете не понимать, что перед лицом такой опасности, как Циклопы, человечество просто не имеет права быть разобщенным. Каждый потомок выходцев со Старой Земли должен сделать все, чтобы эта Космическая Чума не уничтожила то, что создали наши предки. Повторю еще раз: все, что может, господа! Сейчас не до амбиций и борьбы за власть. У нас единственная задача – выжить. А для этого надо собрать воедино все ресурсы обжитых нами планет, использовать самые передовые технологии и не обращать внимания на временные лишения и трудности. Кстати, могу поделиться одной очень интересной новостью. Как раз в тему. Шесть суток назад господином Мак-Грегором удовлетворено прошение президента системы Новая Заря о вступлении в состав Земной Конфедерации. Так что мы сделали еще один шаг по пути к объединению нашей расы. – Я вас поздравляю, – улыбнулся Элайя Фарелл. – Это серьезная политическая победа. Я восхищен. Нюканен пропустил комплимент мимо ушей: – Таким образом, на сегодняшний день в единый военный и политический союз не входите только вы. – Союз – это добровольное объединение, не так ли? – подал голос Харитонов. – Тогда, как мне кажется, каждая система имеет полное право на самоопределение. Может войти в него, выйти, а также воздержаться. – Не в сложившейся ситуации, – снова не удержался Поликарпов. – Простите, господа, но у нас нет никакого желания вступать в КПС. Даже в сложившейся ситуации. – Элайя Фарелл развел руками и грустно улыбнулся. – Да, Циклопов много. Да, они сильны. Но любой союз – это прежде всего ожидание выгоды для каждой из сторон, пытающихся в него вступить. Выгоды в этом союзе мы не видим. Зато видим неразрешимые политические противоречия, которые в ближайшем будущем гарантированно спровоцируют население Лагоса на выражение открытого неповиновения. – Господа. Мне кажется, вы не понимаете! – Поликарпов угрюмо набычился и слегка приподнялся над столом переговоров. – Никто не спрашивает вашего согласия! Для того чтобы противостоять Циклопам, человечество ДОЛЖНО быть единым! В глазах Нюканена полыхнуло бешенство. Он повернулся к разбушевавшемуся генералу, но одернуть его не успел – Роммель, решив, что пора слегка обострить ситуацию, угрюмо нахмурил брови и с угрозой в голосе поинтересовался: – Простите, господин генерал, а вам не кажется, что ваше так называемое «предложение» сформулировано, так сказать, несколько некорректно? – Значит, так! Слушайте меня внимательно, – не на шутку разошедшийся генерал врезал по столу кулаком, вскочил с кресла и, показав пальцем на невозмутимого Фарелла, зарычал: – Итак, для начала вы снимаете блокировку с Галанета. – А зачем, простите? – усмехнулся Харитонов. – Если вы думаете, что это позволит вам связаться с сотрудниками ОСО ВКС, засланными на Лагос, то могу вас расстроить: мы тут не лаптями щи хлебаем. Впрочем, в качестве доброй воли я могу вам дать такую возможность и без снятия блокировки – только попросите, и я дам команду, чтобы всех арестованных немедленно доставили на ваш линкор. Генерал дико посмотрел на Нюканена, снова проигнорировал его взгляд и, слегка оклемавшись от удара, продолжил: – Далее, вы выдаете нам всех захваченных вами сотрудников компании «Энджел Шипс энд Ко», а также всю информацию, полученную при их сканировании. – Увы, считайте, что и это требование мы отклоняем: использование человеческого мозга для создания кораблей-киборгов противоречит законам Конфедерации. А сотрудники этой компании в ближайшем будущем будут заниматься очень важным делом: разрабатывать технологию процесса переноса мозга донора в тело клона человека. – Что? Каких таких андроидов? – не понял генерал. – Так называемый проект «Арес» – это логическое продолжение проекта «Зомби». – Харитонов был сама любезность. – И в каждом из ваших кораблей – мозг бывшего пилота, пытавшегося найти работу по специальности. Они умеют летать, неплохо воюют, но… в виртуальном мире, созданном для них бывшими сотрудниками лаборатории на Хилтти. «Аресы» не осознают, где и в каком состоянии находятся на самом деле. И добровольцев среди них НЕТ. Поликарпов ошалело посмотрел на Нюканена, сглотнул подступивший к горлу комок и, подумав пару секунд, рухнул в свое кресло. – Господа, прошу прощения за резкость моего коллеги, – вздохнул личный помощник Председателя КПС. – Давайте вернемся на шаг назад. Итак, вы говорили о том, что не видите выгоды от этого союза. Позвольте с вами не согласиться. Задумайтесь: на сегодняшний день Лагос – это планета со сравнительно небольшим населением. На ней нет предприятий, способных выпускать тяжелые боевые корабли и орбитальные крепости. Да даже если бы и были – вы все равно не смогли бы вынести всю тяжесть войны с цивилизацией Циклопов: увы, против законов экономики не попрешь. Да, в теории можно пропустить через проект «Демон» чуть ли не все население системы. Только вот и этот процесс требует денег. И, естественно, времени. А также ресурсов, необходимых для создания «Кречетов». У вас нет ни первого, ни второго, ни третьего. А у нас все это – есть. И мы готовы все это вам дать в обмен на небольшие политические уступки… – …и технологии Гномов! Увидев, как помрачнел Нюканен, услышавший очередной перл своего спутника, Роммель не удержался от улыбки. – Да, не буду скрывать очевидное! Нам нужны эти технологии, и чем быстрее – тем лучше! – разорялся генерал. – Межсистемная связь открывает море новых возможностей как для оперативного управления флотами ВКС, так и для… для… – …экономического развития Конфедерации в целом, – усмехнулся Элайя Фарелл. – Дальше можете не продолжать: столь глубокая мысль понятна всем. И без слов. – Да! А еще нам нужны… Видимо, в этот момент чаша терпения Нюканена переполнилась, так как он развернулся к Поликарпову и с угрозой в голосе прошипел: – Господин генерал. С вашими суперистребителями все в порядке? – Да. А что? – удивился «большой политик». – Что с ними может быть не так? – Не знаю. Но, как мне кажется, за ними требуется постоянный контроль. Я попрошу вас постоянно мониторить их состояние и не отвлекаться на всякую ерунду вроде большой политики. Договорились? Сообразив, каким тоном с ним разговаривают, Поликарпов заскрипел зубами… и кивнул: – Да. Я займусь. Немедленно. – Вот и хорошо. А я пока продолжу общение с господином президентом и представителями Вооруженных сил Лагоса, ладно? – Да, сэр. – Простите, господа. – На лице Сеппо мгновенно расцвела добродушная улыбка, а в голосе пропал металл. – Так, насколько я помню, мы остановились на выгодах политического союза Лагоса и Конфедерации. Да, действительно, межсистемная связь нам необходима, как воздух: время реагирования подразделений ВКС на любое Вторжение уменьшается вдвое, а про экономические выгоды от общения в реальном времени я вообще не говорю. Поэтому, как нам кажется, можно было бы рассмотреть некие совместные проекты по оснащению всех систем Конфедерации этими самыми «Иглами». Кстати, у этого комплекса красивое название: так и представляется, как его сигнал как бы «прокалывает» пространство. – У вас хорошая фантазия, – улыбнулся Харитонов. – В общем-то, комплексы «Игла» уже готовы к продаже. Только вот для того, чтобы начать ими торговать, в Конфедерацию вступать не обязательно. Достаточно обговорить цену – и вперед. То же касается и других технологий, которые мы получили или разработали совместно с Гномами. У вас есть средства и желание что-то приобрести. У нас – товар. Взаимовыгодная торговля может стать тем самым фундаментом, на котором в дальнейшем можно будет построить хорошие добрососедские отношения. Мы вам не враги. Однако желания вступать в Конфедерацию у нас действительно нет. – Увы, не все так просто, как кажется, – сокрушенно вздохнул Нюканен. – Согласно законам Конфедерации, системам, не входящим в ее состав, запрещено продавать вооружения, боевые корабли, военные технологии и даже технологии двойного назначения. – Закон – это набор правил или норм поведения, который регулирует отношения между людьми, организациями или государствами. Или, говоря по-другому, нормативный акт, принятый высшим представительным органом власти и регулирующий наиболее важные общественные отношения, – улыбнулся Элайя Фарелл. – Ни для кого из нас не секрет, что в основе каждого принятого или не принятого закона лежит экономическая выгода. Вы – представитель этого самого высшего органа власти. И для того, чтобы изменить существующие в Конфедерации законы, вам достаточно понять, выгодно это вам или нет. Все остальное – дело техники. Кстати, если задуматься, то наши «Иглы» – тоже системы двойного применения. И не только они – мы собираемся продавать вам достаточно большое количество разного рода изделий, созданных в сотрудничестве с Гномами. Однако, осознавая опасность, грозящую человечеству со стороны Циклопов, мы все-таки готовы закрыть глаза на возможность применения тех же комплексов межсистемной связи в гипотетических военных конфликтах между Конфедерацией и нашей маленькой независимой системой. И готовы обеспечить все ваши потребности. Так почему бы и вам не вспомнить про то, что вы продекларировали в самом начале нашего разговора? – А что насчет продажи технологий создания «Аресов» и «Демонов»? – Увы и ах. – Президент кивнул Харитонову, и генерал сокрушенно развел руками: – Как я уже говорил, в настоящее время мы прорабатываем возможность переноса мозга доноров обратно в клонированное человеческое тело. Нам кажется, что существование «Аресов» противоречит этическим нормам человечества. Поэтому про эти истребители вы можете забыть. Навсегда. Что касается Демонов, то, если я не ошибаюсь, на территории Конфедерации они считаются чем-то вроде земного воплощения своих аналогов из Преисподней. Кроме того, продажа личностей здорово смахивает на работорговлю. – В армии личности не место! – опять не удержался неугомонный Поликарпов. – Идеальный солдат свободной волей НЕ ОБЛАДАЕТ. Приказы надо выполнять. Быстро и не задумываясь. Поэтому идеальный Демон – Демон с импринтингом. Правда, господин Нюканен? – Таких Демонов нет, и не предвидится, – поморщился Роммель. – Так что, увы… – В общем, получается, что необходимости во вступлении в состав Конфедерации у нас, собственно, и нет, – подвел итог Элайя Фарелл. – А вот предпосылок для экономического сотрудничества предостаточно. Таким образом, в следующем раунде переговоров мы будем готовы рассмотреть конкретные экономические предложения. – Простите, но, если я правильно понял все вышесказанное, продавать нам сами технологии вы не собираетесь? – поинтересовался Нюканен. – Пока речь действительно идет только о конкретных изделиях, – подтвердил президент. – Во-первых, в настоящее время между нашими системами слишком много политических противоречий. А во-вторых, нам действительно нужны средства для увеличения обороноспособности системы. А значит, нам выгоднее торговать готовыми изделиями. – Но ведь промышленность Лагоса не в состоянии обеспечить потребности всей Конфедерации! – Мы никуда не торопимся. И думаем не о себе, а о том, как будут жить наши потомки. – Но, может быть, сначала имеет смысл подумать о современниках? Ведь под угрозой не только их будущее, но и настоящее! – Господин Нюканен! В ближайшее время мы выпустим Четвертую Очередь проекта «Демон», – подал голос генерал Харитонов. – Думаю, что двести с лишним ветеранов и пять сотен новичков смогут защитить систему от любой агрессии. – Да, пожалуй. – Сеппо повернул голову к Роммелю и, глядя ему в глаза, задумчиво пробормотал: – Но ведь это самое «ближайшее время» еще надо пе-режить? – Безусловно, – уловив завуалированную угрозу, усмехнулся генерал. – Кстати, вместо ответа на незаданный вами вопрос я готов сделать вам весьма щедрое предложение. Как вы относитесь к тому, чтобы мы в качестве жеста доброй воли оставили вам те четыреста «Аресов», которые в настоящее время базируются на планетах Метрополии? – Простите, не понял? – голос Нюканена прозвучал так же ровно, как обычно, но во взгляде мелькнула растерянность. – Ну, мы же говорили, что хотим дать «пилотам» этих истребителей новые тела. Что тут непонятного? – Новые тела – пилотам НАШИХ «Аресов»? – Поликарпов подскочил на месте, как ужаленный. – Почему сразу «ваших»? – усмехнулся Роммель. – В каждой из этих машин заключен человек. А у него должна быть свобода выбора. Знаете, на вашем месте, узнав о столь вопиющем нарушении законов Конфедерации, я бы приложил все силы для того, чтобы эти несчастные люди вернулись к нормальной жизни. Мы, по крайней мере, постараемся исправить эту чудовищную несправедливость. – Вы не верите нашим словам, господин генерал? – заметив, что Поликарпов тискает сенсоры своего комма, грустно спросил Харитонов. – Что ж, можете проверить. Ну, как? Ваши команды приняты? – «Аресы» почему-то не отвечают. – Лицо представителя ВКС Конфедерации стало белым, как мел. – Ну да! Что тут странного? Их создатель, господин Бен Гронер, оказался крайне предусмотрительным человеком. Используя оставленную им лазейку в программном обеспечении этих андроидов, мы перехватили управление вашим «эскортом» и в данный момент сажаем его на планету… – Так вот почему вы не подняли флот по тревоге! – после небольшой паузы выдохнул генерал. – А зачем было его поднимать? Шестой флот только что закончил тренировку, а Демоны в полном составе отправлены в увольнение, – улыбнулся Роммель. – Что, даже Первая Очередь? – На лице Нюканена в первый раз за все время переговоров появились какие-то эмоции. – Да. Я же сказал – в полном составе. Они только недавно вернулись из трехдневного рейда к Алтору и им требуется отдых. – И майор Волков со своими напарницами? – И подполковник Волков, – кивнул генерал. – Если у вас будет желание, то после переговоров я даже покажу вам, где и как. И не думайте, что я тяну время, чтобы подготовиться, – просто, как мне кажется, здесь решаются вопросы несколько важнее, чем место и стиль времяпровождения одного отдельно взятого офицера. – Браво! Великолепный ход, господа. – Маленькое отступление от темы дало Нюканену возможность прийти в себя. – Но ведь «Аресы» – это еще не все. Войны выигрываются экономиками. И если мы воспримем перехват управления нашими истребителями как акт агрессии, то вам придется воевать на два фронта. И против Конфедерации, и против Циклопов. Что вы будете делать тогда? Задумайтесь: только одна КПС сможет выставить против вас несколько десятков кадрированных флотов. – Вы отлично держите удар, господин Нюканен, – искренне похвалил оппонента Роммель. – Однако иногда имеет смысл честно признать поражение: так вы сможете оставить себе свободу для маневра. Впрочем, я готов рассмотреть гипотетическую возможность войны на два фронта. Итак, для начала определимся с вашими возможностями. Да, несколько десятков флотов у вас есть. Но… после того как Циклопы уничтожили Ниппон, желающих полностью оголить свои системы найдется не так много. Даже ради перспективы бесплатно получить доступ к новым технологиям. И те политические нововведения, о которых мы уже наслышаны, вам, увы, не помогут. Далее, перехват управления ЭТИМИ «Аресами» – уже через двое суток мы наглухо блокируем возможность ухода в гипер для тех андроидов, которых мы вам оставляем. То есть защищать свою систему они смогут, а вот прыгнуть куда-либо еще – нет. Да, мы там скорректировали еще кое-какие параметры, поэтому постарайтесь обращаться с ними крайне аккуратно и не используйте для всякой ерунды. Может не получиться. Итак, допустим, что ВКС бросит к нам десять флотов. Как вы думаете, сколько времени продержатся эти три-четыре тысячи кораблей против семисот Демонов и четырех сотен «Аресов»? И задумайтесь, кто ПОТОМ будет защищать ваши системы от Циклопов. Если цитировать вас, то сейчас не время для амбиций. И тем более для борьбы за власть. Давайте жить дружно. – М-да. – Нюканен тяжело вздохнул и перевел взгляд на Фарелла. – Мы действительно проиграли. Тогда на чем именно мы будем строить новые отношения? – Для начала я бы посоветовал вам начать второй раунд переговоров с сообщения о том, что уголовное преследование всех офицеров Вооруженных сил Лагоса уже прекращено. И порадовать нас рассказом о том, как продвигается борьба с пиар-кампанией, направленной против Демонов. Немного доброй воли – и вы обелите образ тех, кто не раз закрывал своими кораблями вас и ваших близких от действительно страшного врага. Административного ресурса вам должно хватить с запасом. Если хотите, то мы вам предоставим достаточно материалов, которые позволят вам сохранить при этом лицо. – И все? – Пока – да, – кивнул президент. – А остальное мы обсудим позже. Когда вы действительно поймете, что с нами лучше жить в мире. Василий Горъ Перемирие Глава 1 Виктор Волков Одновременный залп из восьми деструкторов по энерговодам и топливным магистралям двигателей лишил крейсер Циклопов источников энергии. Взрывы трех МОВов[176] рядом с его силовыми полями обнулили ее запасы в накопителях. А потом к его корпусу устремились десятки «кастрюль» вышибных зарядов: парни Лутца готовили себе альтернативные «двери». – Эх, почему я не милишник[177]? – В ОКМ[178] раздался расстроенный голос Горобец. – Ща бы закрылась превентом[179], заюзала бы все ульты[180] и устроила там полный армагендец. – А то, что ты устроила на макс-рендже[181], конечно, не армагендец, – фыркнула Вильямс буквально через долю секунды. В отличие от меня мгновенно сообразив, о чем говорит Линда, и продемонстрировав очень неплохой уровень владения игровым сленгом. – Ни стыда, ни совести. – Да че там было-то? – возмущенно взвыла Линда. – Каких-то паршивых двадцать два борта, из которых девять штук уронили Вик с Иркой! – Девять – Вик, семь – ты с Игорем. А на остальные восемь пар оставили всего шесть кораблей. Ну, не гады? – возмутился Шварц. – Летали бы тогда вчетвером. – Аллес, тебе никто не говорил, что ты – противный? – обиженно поинтересовалась ведомая Семенова. – Нет чтобы повосторгаться и поаплодировать! Ворчишь, как старый дед. – А что мне остается делать? – Гельмут, сев на любимого конька, принялся собачиться со своим любимым спарринг-партнером по болтовне. – Из-за вас четверых я начинаю подумывать об уходе в отставку: вчера вечером я обнаружил, что в моем «Беркуте» начали ржаветь элеваторы крюйт-камер, а сегодня понял, что мой истребитель рыскает на виражах из-за чудовищного слоя пыли, который за последние две недели скопился на моих «Москитах». – Хватит трепаться, болтуны! – заметив, что метка «Стража» Германа прошла броню и начала движение по первой палубе виртуальной модели крейсера, рявкнул я. И в ОКМ мгновенно наступила мертвая тишина. Зеленая россыпь меток скафандров бойцов ДШВ[182], окутавшаяся мерцающим облаком ботов[183], двигалась рывками. Задержка перед очередной переборкой, короткий рывок в пробитое отверстие, зачистка прилегающих к абордажной дыре помещений и бросок к следующей контрольной точке. В программе визуализации, написанной Пашкой Забродиным, этот процесс смотрелся совершенно фантастически: зеленые пятнышки, двигающиеся по параллельным коридорам, сталкивались с алыми метками Циклопов и за какие-то доли секунды заставляли их менять цвет на розовый с черной каемкой или желтый. А захваченный сектор корабля начинал светиться серо-зеленым. «Розовых с рюшечками», как их обзывала Линда, было сравнительно немного: выполняя полученный приказ, бойцы Лутца уничтожали только тех, кого никак не удавалось «спеленать» и отправить в стазис. «Диверсы», дорвавшиеся до первого серьезного дела, старались продемонстрировать свои возможности максимально хорошо и работали, как на тренировке. В темпе, раза в полтора превышающем расчетный. И это – несмотря на то, что все эти месяцы они отрабатывали в «Альтернативе» не захват команды взятого на абордаж корабля, а вариант с полной его зачисткой. «Восемнадцать… Двадцать… Двадцать три… – мысленно считал я, стараясь не думать о том, что должен был сейчас находиться внутри этого крейсера. – Двадцать четыре… Двадцать семь… Тридцать…» – С ума сойти. – Голос Иришки, раздавшийся в ПКМ[184], отвлек меня от созерцания изображения с первого уровня программы визуализации. – Прошло всего четыре минуты, а они уже зачистили первую палубу. В системе Пронина все было по-другому. Помнишь? – Угу. – Я переключился на второй и вывел на один из экранов шлема картинку с камеры Германа Лутца. – Забудешь ее, как же. Пробежка в скафандре с отключенным блоком управления[185] – это нечто. До сих пор иногда снится. – Мне тоже, – призналась Орлова и, заметив, что скорость продвижения абордажников замедлилась, встревоженно замолчала. – Переборка, – усмехнулся я, увеличивая масштаб изображения и глядя, как с наспинного кронштейна кого-то из ребят срывается и уносится вперед дройд с вышибным зарядом. – Навесили «кастрюлю». Сейчас рванет, и они пойдут дальше. – Знаешь, а я чертовски рада, что ты туда не полез, – неожиданно призналась Иришка. – Когда Харитонов запретил тебе участие в абордаже, я поймала себя на мысли, что готова его расцеловать. – Убил бы на месте, – стараясь, чтобы в моем голосе звучала ревность, а не сожаление, выговорил я. – Нашла к кому клеиться. – Все равно слышу, – усмехнулась моя любимая женщина. – Твое дурацкое чувство долга надо держать в узде. Ты – пилот, а не абордажник. И вообще, не фиг страдать: Герман и его ребята давно заслужили право работать самостоятельно. – Да, но я же… – начал я, но, сообразив, что волнуюсь не один, решил не продолжать. – А я? – грустно усмехнулась Иришка. – Я, по-твоему, не волнуюсь? Каждый раз, когда ты лезешь в самое пекло, я… – Висишь у меня на хвосте и работаешь щитами. Кстати… – О! Подошли к рубке! – видимо, нервничая не меньше меня, Орлова наконец подключилась к телеметрии, идущей со скафандров бойцов ДШВ. И увидела, как в переборке, отделяющей коридор шестого яруса и командный пункт крейсера, одна за другой возникают абордажные дыры. – Слушай, Вик! А зачем Харитонову столько пленных Циклопов? – Понятия не имею, – не отрывая взгляда от мельтешащих перед камерой силуэтов, ответил я. – Перед вылетом мне было не до вопросов. – Большой Демон! Я – Ключ-три! Канал один-семнадцать-тридцать два! С возвращением! – Услышав голос офицера связи орбитальной крепости, я поздоровался, переключился на указанную частоту и вывел изображение в одно из вспомогательных окон тактического шлема. – Привет, Вик! – чем-то страшно довольный Харитонов решил обойтись без официоза. – Ну, как слетали? – Ваше задание выполнено, сэр! – отрапортовал я. – Во время рейда в системы Этли и Койвела уничтожено порядка сорока кораблей противника. Взяты на абордаж крейсер, два эсминца и один истребитель. – Бог с ним, с железом. Сколько пленных, Волков?! – перебил меня генерал. – Восемьдесят три, сэр. Харитонов с трудом удержал отваливающуюся челюсть и переспросил: – Сколько-сколько? Пришлось повторить. Ошалело почесав затылок, генерал посмотрел куда-то за пределы экрана и поинтересовался: – Такого количества вам хватит? Ответа его собеседника я не услышал, но, судя по выражению лица Харитонова, тот, кто присутствовал в помещении, тоже оказался впечатлен. – Молодцы! – повернувшись ко мне, генерал прикоснулся пальцем к сенсорной панели, и на моем тактическом экране появилась мигающая пиктограмма. – Отправляй ребят отдыхать, а сам лети на Лагос-один. Вот по этим координатам. Пленных Циклопов – сюда же. – Есть, сэр, – кивнул я и, дождавшись, пока начальство отключится от канала, вышел в ОКМ и принялся раздавать ценные указания. За время нашего отсутствия в системе работы по обустройству военной базы на Искорке[186] практически завершились. И теперь исследовательская лаборатория Гринфилдского университета, расположенная «рядом» со светилом, оказалась защищена не хуже, чем любой из спецобъектов, располагающихся на Лагосе-два. Системы ПВО[187] и ПКО[188], последние модификации АСЗО[189] и КСЗОО[190], СКМОО[191] и ГСП[192] – за какие-то две недели небольшой бункер, под которым некогда располагалась так называемая «Галерка», командировка в который в университете считалась аналогом ссылки, превратился в один из самых охраняемых объектов в системе. Правда, для того чтобы это понять, надо было иметь на борту аналог армейского универсального сканера «Око». И при этом опуститься до высоты в десять километров – только с такого расстояния на тактическом экране моего «Стража» появились первые данные о системе защиты базы. Несмотря на то что вероятность появления на поверхности Искорки[193] случайных прохожих и досужих туристов на прогулочных яхтах равнялась нулю, над маскировкой базы поработали от души. Поэтому один взгляд на заброшенный космодром через оптический умножитель отбивал всякое желание садиться: пластобетон посадочных квадратов давно превратился в пыль, а безумная мешанина трещин, выбоин и небольших кратеров напоминала поле боя. Попытка сесть на которое гарантированно должна была закончиться разрушением посадочных опор. Для тех, кто не умел мыслить хотя бы на один шаг вперед, рядом с полуразвалившейся Башней лежал на боку раскуроченный памятник чьей-то безалаберности – древний исследовательский корабль «Коперник». А рядом с ним высилась гора изъеденного кислотными дождями оборудования. Бронеколпак лаборатории выглядел также непрезентабельно – полусфера ста двадцати метров в диаметре явно знавала лучшие времена. Тогда за ее поверхностью следили ремонтные роботы, а плита, защищающая сенсор телескопа, могла сдвигаться без зазоров. Впрочем, стоило моему «Беркуту» опуститься до высоты в один километр, как один из четырех посадочных квадратов слегка приподнялся над землей, шустренько скользнул в сторону, выставив на всеобщее обозрение новенькую посадочную пятку весьма солидных размеров. Сев на ее краешек, я дождался приземления «Посейдона», а потом принялся наблюдать за процессом опускания наших кораблей в подземный ангар. Судя по скорости движения и размерам пятки, на стоимости подъемного механизма Харитонов тоже решил не экономить. И приказал установить на базе одну из самых его мощных модификаций – «тип-Л». Способный поднять на поверхность линкор класса «Викинг-2». Что меня здорово удивило. Впрочем, увидев размеры подземного ангара, я вообще отказался что-либо понимать: в нем можно было спрятать «Беркутов» шестьдесят! И пару линкоров для полного счастья. Дальше оказалось еще интереснее: выбравшись из корабля и дождавшись, пока в ангар подадут воздух, я прошел через шлюз и почувствовал себя на архипелаге «Слез»! И схватился за голову: проходить процедуру идентификации через каждые пятьдесят метров мне совершенно не улыбалось. Видимо, мой жест был истолкован совершенно правильно, так как из динамиков системы оповещения тут же раздался довольный смешок Харитонова: – Хе-хе! Не нравится? То-то же. Ладно, тебе, как самому героическому пилоту системы, можно разок пойти навстречу. Пройди сканеры первого поста, а дальше… дальше еще не все подключили. Плутать по хитросплетениям коридоров, еще пахнущим свежим пластобетоном, мне не пришлось – на каждом из поворотов искин «лаборатории», отслеживающий мое перемещение, предупредительно подсвечивал рекомендованное направление движения и, видимо, в качестве легкой издевки, иногда сдвигал в сторону бронеплиты над оружейными узлами. Впрочем, сие меня пугало не очень: так как особых косяков за мной не было, начальству вряд ли пришло бы в голову расстрелять «самого героического пилота системы». По крайней мере, я на это надеялся. Цель моего путешествия, кабинет, обозначенный литерой Е-1, располагался на пятом подземном ярусе лаборатории. Который, судя по облицовке коридора, тоже был новоделом. Скользнувшая в стену бронедверь смотрелась чертовски современно и очень внушительно. Покосившись на паз полуметровой ширины, в которой скрылось это чудо инженерной мысли, я сделал шаг в комнату… и всадил в стоящего у дальней стены Циклопа добрую половину обоймы. – Стой!!! – с запозданием взвыл Харитонов. И, дождавшись, пока я опущу оружие, сокрушенно вздохнул: – Ну, вот, опять стену чинить. – Голограмма? – сконфуженно поинтересовался я. – А почему «опять»? – Угу. Она. Я… тоже стрелял. А теперь убери оружие и посмотри направо, – приказал генерал. И взглядом показал направление. Убрать пистолеты мне не удалось – подвели рефлексы. Зато не выстрелить я все-таки как-то умудрился. И, заставив себя опустить оружие, уставился на еще одного Циклопа. Сидящего за силовым экраном. В одном шаге от скалящегося во все тридцать два зуба Родригеса. – Нравится? – Удостоверившись, что на этот раз я удержался от стрельбы, Рамон отключил силовое поле и принялся любоваться моим вытянувшимся лицом. – А должен? – не отрывая взгляда от морды вражеского пилота, мрачно поинтересовался я. И, сообразив, что именно мне показалось странным, удивленно посмотрел на ученого: – А почему он без скафандра? Чем он тут дышит? Обычным воздухом? Родригес расхохотался: – Молодец! Думать еще не разучился. Садись. Разговор будет долгим, а в ногах, как известно, правды нет. Я беспрекословно повиновался. И медленно опустился на кресло. Самое дальнее от Циклопа. Так, чтобы иметь возможность вскочить. А руки положил на бедра. Поближе к пистолетам. Так, на всякий случай. – Итак, уже месяц и четыре дня, как соплеменники нашего «друга» усиленно делают вид, что войны между нашими цивилизациями и не было, и нет, – дождавшись, пока я сяду и слегка расслаблюсь, начал Харитонов. – О чем это говорит? Определенно сказать трудно. Ибо вариантов – множество. От самого оптимистичного – Циклопы наконец поняли, что нас лучше оставить в покое, и с горя решили обратить свое внимание на другой сектор космоса, – до самого пессимистичного – они собирают новую армию вторжения. Армию, которая сможет перемолоть в труху и нас, и все флоты Конфедерации, вместе взятые. Да, в системах Койвела, Этли, Велинды, Алтора, Кройса и Уорвика новых кораблей пока не замечено. Но слово «пока» в данном контексте здорово действует мне на нервы. И знаешь почему? Отвечать на риторический вопрос я не стал – судя по выражению лица генерала, он взобрался на своего любимого конька и нуждался только в слушателях. – Потому! – сам себе ответил Харитонов. – Потому, что они могут там появиться в любой момент. И тогда мы опять будем вынуждены реагировать на изменение обстановки после-того-как. В общем, тупо защищаться. – А есть другие варианты? – вырвалось у меня. – Угу. Есть, – усмехнулся генерал и, подойдя к Циклопу, любовно погладил его по голове. – И даже не один! Знаешь, что в этой войне мне не нравилось больше всего? – Что, сэр? – Отсутствие у нас всесторонней информации о Циклопах. Что мы о них знаем? Да почти ничего! Приблизительные размеры контролируемого ими сектора галактики. Приблизительное количество обитаемых планет. ТТХ их боевых кораблей. И, собственно, все! А это ненормально. Победить врага, ничего о нем не зная, невозможно. Это похоже на спарринг с закрытыми глазами. Поэтому сейчас самое время озаботиться разведкой. – Я планирую серию рейдов к третьей линии систем Циклопов, сэр, – не понимая, куда клонит генерал, осторожно собщил я. – Я в курсе. Но этого мало. Максимум, что твои Демоны смогут из них приволочь, – данные о количестве кораблей, базирующихся около каждой из обитаемых планет. Причем в данный момент. И информацию о наличии или отсутствии там верфей. А мне нужны данные, нарыть которые может только агентура. – И как вы себе это представляете, сэр? – справившись с удивлением, спросил я. – Приблизительно так, Вик! – по-мальчишески ухмыльнувшись, генерал снова потрепал Циклопа по голове. – Чем он не разведчик? – А какая гарантия, что перевербованный Циклоп, вырвавшись из-под нашего контроля, не забудет про данные обещания? – глядя на каменное лицо врага, не обращающего внимания на такую фамильярность, буркнул я. – Это – не Циклоп, а кукла! – Сияющий, как прожектор, Харитонов оставил в покое несчастного пилота и, пододвинув ко мне свободное кресло, с размаху плюхнулся на сиденье. – Знаешь, за этот месяц Рамон и его новая команда проделали безумный объем работы. Оттолкнувшись от наработок господина Эдуарда Саркисянца, они создали носитель нового типа – Зомби с внешностью Циклопа. Куклу, в которую можно поместить мозг человека. Как считаешь, такому разведчику можно доверять? Или как? Представив себе свой мозг в теле этого монстра, я онемел. – О, как тебя проняло-то, – захихикал генерал. – Смотрю на тебя и вижу, как в твоей голове шевелятся извилины. Расслабься, Волков! Мы не собираемся повторять ошибок, которые наделали господа Олсен и Гронер. С помощью того же Эдуарда Саркисянца мы нашли способ обойти самую главную проблему пересадки мозга в тело такого вот донора. Этическую. И вскоре сможем воевать с ОТКРЫТЫМИ глазами. – Не совсем понял, что вы имеете в виду, сэр. Но все равно идея нереальная, – пожав плечами, хмыкнул я. – Допустим, что вы найдете личность, готовую стать донором мозга для оживления этой куклы добровольно. Но ведь этого человека придется учить. И не один год! Скажите, сколько времени нужно, чтобы подготовить профессионала, скажем, уровня сотрудника того же ОСО ВКС? – Лет десять, – ничуть не расстроившись, ответил Харитонов. – Потом его нужно научить летать, дать хотя бы базовые знания по астронавигации и очень хорошую боевую подготовку. Затем вложить в его голову огромный пласт знаний об обществе и культуре Циклопов и только потом отправлять его в эту самую «командировку». Ладно, пусть это все займет не пять лет, а год. Но ведь даже тогда, отправив несколько таких агентов в центральные системы сектора Циклопов, мы все равно не сможем обмануть время – транспортное плечо корабли наших агентов будут преодолевать с той же скоростью, что и флоты наших врагов. Ну, и что мы таким образом выиграем? – А зачем агентам прыгать обратно? – удивился Харитонов. – Максимум через три месяца у нас будет портативный аналог «Иглы». Ну, про портативный я, конечно, загнул. Но новую модель МП «Шило»[194] можно будет монтировать на кораблях размером с «Беркут». Дальше объяснять? – Хорошо. Проблему с потерей времени решили. А где брать информацию, необходимую для инфильтрации агентов в общество Циклопов? – Смеешься? – улыбнулся Харитонов. – Ты же ее только что привез! Твои Циклопы – это не только кладезь полезной информации, но и живые тренажеры! Ведь первые попытки выжить в обществе Циклопов мои агенты будут проводить в камерах этой базы. Общаясь с пленными. Под присмотром ученых и аналитиков. Кстати, первые агенты будут готовы не через год, а максимум через четыре-пять месяцев. Я решил, что тратить время на изобретение велосипеда слишком расточительно. И решил отправить к Циклопам профессионалов. – Нас? – представив себе очередные безумные месяцы в Комплексе, адаптацию к новому телу и Иришку в виде такой вот куклы, я похолодел. – С ума сошел? – увидев мою реакцию, Харитонов покрутил пальцем у виска. – Ну, и какой из тебя разведчик? А из твоих девчушек? Не дергайся. Я имел в виду не вас – вы будете ЛЕТАТЬ. Глава 2 Ингвар Гурниссон – Добрый день, господа. – На долю секунды остановившись в дверях, Жало с интересом оглядел собравшуюся в комнате для переговоров компанию. Потом, не дожидаясь особого приглашения, неторопливо обошел роскошный полированный стол из настоящего дерева и, выбрав кресло в простенке между двух панорамных окон, вальяжно опустился на сиденье. – Здравствуйте, господин Гурниссон. – В глазах президента корпорации «Earth Technology&Co» Михаила Каменских, как и в прошлый раз, оказавшегося напротив, промелькнуло нечто похожее на сочувствие. «Интересная реакция, – подумал Гурниссон, устраиваясь поудобнее. – Что, переиграли свою партию? О, а вот и новые лица. Хе-хе! Предсказание Харитонова начинает сбываться. Что ж, значит, поиграем…» – Не будем ходить вокруг да около, – дождавшись, пока Жало скинет в искин кресла свои любимые настройки, подал голос председатель совета директоров корпорации «HVL» с труднопроизносимым именем Харишчандра Дханпатрай. – Тестовое соединение с руководителем филиала моей корпорации, в данный момент находящимся на Ньюпорте, произвело на меня неизгладимое впечатление. Такое же, как и попытка передать туда и обратно пакет тестовой информации: связь действительно мгновенная, исключительного качества и лишенная каких-либо огрехов вроде запаздывания сигнала или помех. Исходя из этого, существование межсистемных передатчиков можно считать доказанным. – Вы удивитесь, но я в этом нисколько не сомневался, – решив слегка растормошить чрезвычайно серьезного бизнесмена, ухмыльнулся Жало. – Однако… – не обратив внимания на шутку Ингвара, Дханпатрай оглядел собравшихся вокруг стола коллег и, задержав взгляд на соседе владельца «The Times» Никаса Гордона, тяжело вздохнул: – Однако у нас возникли кое-какие вопросы. Как вы понимаете, прежде чем принимать какие-либо решения, мы привыкли наводить справки и о наших будущих партнерах, и о тех товарах или технологиях, которые они нам предлагают. Информация, которую мы получили по своим каналам за последние два дня, оказалась чрезвычайно интересной. Оказалось, что вы, господин Гурниссон, являетесь правой рукой очень известного в определенных кругах криминального авторитета Джордана Стомпа, иногда называемого Папой Джорданом. Что вы на это скажете? – Простите, господа, но я начинаю задумываться над тем, не являлась ли идея построить на Земле одну из сот будущей сети «Гэлэкси-комм» ошибкой. – Сдвинув брови у переносицы, Ингвар холодно посмотрел на Харишчандру. – Могу объяснить, почему у меня появилась такая мысль. Знаете, я не первый день в бизнесе. И до сегодняшнего дня я был уверен, что люди, доросшие до определенного уровня, привыкли отвечать за свои слова и дела. Кстати, так же, как и в этих самых «определенных кругах» принято отвечать за свои слова и поступки. Однако оказывается, что у бизнесменов с так называемой «колыбели человечества» другое мнение по этому вопросу. Скажите, есть ли у вас хоть один официальный документ, в котором утверждается, что владелец «Гэлэкси Энтертеинмент» не является законопослушным гражданином Конфедерации? – Нет, но… – Но? – приподняв одну бровь, Гурниссон удивленно посмотрел на собеседника. – Господин Харишчандра! Если я проспонсирую небольшую пиар-кампанию по дискредитации деловой репутации «HVL» и в Галанете появятся несколько десятков профессионально снятых роликов о якобы имеющихся в действительности злоупотреблениях на заводах вашей корпорации, то вы что, автоматически станете считаться криминальным авторитетом? Знаете, мне почему-то кажется, что в образовании, которое вы получили, имеются очень серьезные пробелы. Когда у вас появится свободное время, поищите в Галанете объяснение термина «презумпция невиновности». И вдумайтесь в то, что он означает. А сейчас я бы хотел послушать человека, способного отталкиваться от фактов, а не от домыслов графоманов. Надеюсь, среди вас такие личности есть? Харишчандра вспыхнул, оглядел сидящих с непроницаемыми лицами коллег и, заметив, что Ингвар смотрит на него как на пустое место, растерянно повернулся к соседу Никаса Гордона. – Председатель совета директоров «HVL» не совсем правильно выразился. – Почувствовав, что пауза слегка затянулась и что внимание гостя переключилось не на того, на кого надо, владелец «The Times» принял удар на себя. – Наши сомнения вызваны тем, что, по имеющейся у нас информации, четыре устройства, аналогичные тем, которые вы установили на Земле, Ньюпорте и Кальторе, сначала появились на Окраине. И строило их правительство Лагоса. Исходя из этого, нам не совсем понятна роль, которую в этом деле играет ваша компания. Согласитесь, вариантов тут множество – от роли обычного посредника между господином Элайей Фареллом и деловыми кругами Конфедерации и до возможности представлять некоего реального владельца технологии. – Действительно, первые испытания наши межсистемные передатчики проходили в системах Окраины, – кивнул Жало, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди. – В отличие от вас, господа, политик, а не бизнесмен Элайя Фарелл, услышав о возможностях «Иглы», сразу просчитал все перспективы, которые дает обладание мгновенной межсистемной связью. И любезно согласился выделить нам четыре площадки на планетах АНСО вместо двух запрашиваемых. Что интересно – совершенно бесплатно! Естественно, до завершения всесторонних испытаний МП «Игла» мы не хотели афишировать наличие у нас такой технологии, и поэтому для всех заинтересованных лиц Окраины владельцем сети межсистемной связи выступало правительство Лагоса. Однако теперь, после того как мы убедились, что «Игла» надежно защищена от взлома и кражи технологий, необходимость сохранять инкогнито сошла на нет. – То есть вы хотите сказать, что технология межсистемной связи принадлежит именно вам? – уточнил Никас Гордон. – Не «хочу сказать», а уже сказал. Да, именно так. Кстати, могу продемонстрировать авторское свидетельство, выданное комитетом по делам изобретений и открытий Лагоса два месяца назад. – То есть оно было выдано вам в период существования так называемого АНСО? – поинтересовался неприметный человечек, сидящий по левую руку от владельца «The Times». – Или до ухода этой системы из-под юрисдикции правительства Конфедерации? – Во время, – усмехнулся Ингвар. И тут же подумал: «Если вы рассчитывали ввести какой-нибудь новый закон или подзаконный акт, а потом наложить лапу на технологию создания «Иглы», то можете на это не рассчитывать». – Простите, а почему этот патент вы решили зарегистрировать именно на Лагосе? – поинтересовался Никас Гордон. – Ведь господин Джордан Стомп является гражданином Конфедерации, не правда ли? – А это имеет принципиальное значение? – изобразив удивление, спросил Ингвар. – У нас есть технология, есть постоянно расширяющаяся сеть передатчиков. Мы готовы дать вам возможность пользоваться этой сетью за символическую абонентскую плату. А вы, вместо того чтобы согласиться или отказаться, пытаетесь задавать вопросы, не имеющие к процессу продажи никакого отношения. – Символическую? – ошарашенно переспросил Каменских. – Вы считаете сумму в пятьсот миллионов кредитов символической? – Простите, Михаил! Но пятьсот миллионов – это не абонентская плата! Это единовременный платеж за подключение к системе. Абонентская плата составляет пятьдесят миллионов кредитов в год, – усмехнулся Жало. – Обе эти цифры взяты не с потолка: любой из вас, пользуясь преференциями, которые дает межсистемная связь, отобьет эту сумму за три-четыре месяца. А потом начнет зарабатывать. И еще… Если бы вы действительно считали ее неподъемной, то встречаться со мной по второму разу не захотели бы. Разве не так? – Ну… мне, например, было интересно услышать ваши ответы на те вопросы, которые мы планировали вам задать, – выкрутился бизнесмен. – Что ж, значит, из списка потенциальных абонентов сети «Гэлэкси-комм» я вас вычеркиваю. – Гурниссон потянулся к своему комму и сделал вид, что вносит в файл какие-то изменения. – Я не говорил, что отказываюсь от вашего предложения! – дернулся Каменских. – Ведь переговоры еще продолжаются? – Пока – да, – добавив в голос металла, негромко ответил Жало. И, мрачно оглядев бизнесменов, собравшихся в комнате для переговоров, добавил: – Однако я начинаю уставать от пустопорожних разговоров. Через два часа я планирую прыгнуть к Кальтору. На переговоры, аналогичные этим. Меня ждут люди, готовые заниматься делом. Поэтому давайте не будем тратить мое время зря. – Что ж… Не будем, – снова подал голос неприметный человечек, и Ингвар мысленно усмехнулся: представитель силовых структур готовился нанести удар. – Итак, если я вас правильно понял, то в настоящее время на территории Конфедерации сотрудниками вашей компании развернута сеть передатчиков «Игла», аналогичных тем, которые уже функционируют в системах Квидли, Арлина и Дабога. – Угу. Правда, вы почему-то забыли про экземпляр, который мы построили на Лагосе, но это несущественно. Кстати, а вы бы не хотели представиться? Если я не ошибаюсь, то на прошлой нашей встрече вас не было. То есть мои юристы не сочли вас фигурой, имеющей финансовые возможности оплатить первый взнос за подключение к сети «Гэлэкси-комм». Или они ошиблись? – Полковник Кшиштоф Йошек, ОСО ВКС Земной Конфедерации. Приподнявшись над креслом, Жало ухмыльнулся: – Простите, полковник! А вы рядовой исполнитель или лицо, наделенное достаточными полномочиями, чтобы принимать РЕШЕНИЯ? Йошек, не ожидавший такой реакции на свою должность, зло поджал губы: – Я имею право принимать любые решения. А что это меняет лично для вас? – В настоящее время юристы нашей компании готовят иск против правительства Конфедерации, и им крайне важно понимать, какое из министерств должно отвечать за правовой произвол. Теперь, после ваших слов, я могу сделать вывод, что это ВКС Конфедерации. Соответственно, я сейчас наберу небольшое текстовое сообщение. – Жало пробежал пальцами по виртуальной клавиатуре комма и, прикоснувшись к сенсору отправки, добавил: – И оно через сеть «Гэлэкси-комм» отправится на Кальтор. К нашим юристам. Вернее, не отправится, а уже там. – Простите? Какой правовой произвол вы имеете в виду? – Ну, ваши люди, не имея санкции суда, вломились в здания, принадлежащие «Гэлэкси Энтертеинмент», захватили оборудование МП «Игла» и, не заключив с нами никакого договора, начали использовать его в своих интересах. Мы считаем, что это противозаконно, и в настоящее время завершаем подготовку всех необходимых документов для обращения в суд. Кстати, могу вас «порадовать» – по подсчетам наших экспертов, в результате этого «правового беспредела» мы недополучили порядка пяти миллиардов кредитов прибыли. Соответственно, ваша контора будет вынуждена нам их компенсировать. – Вы уверены? – Полковник достойно выдержал удар, однако в его глазах мелькнуло странное выражение, чем-то напоминающее уважение. – Угу. Мало того, так считаю не только я. Но еще и господин Борис Игнатьев, который будет представлять наши интересы в суде. Ознакомившись с имеющими у нас документами, он заявил, что ваши шансы выиграть это дело равны нулю. – Сам Борис Игнатьев? Из «Игнатьев, Свирский и Ко»? – ошарашенно поинтересовался Харишчандра Дханпатрай. – Именно, – кивнул Гурниссон. – А его мнению можно доверять. – Если за дело взялся сам БИГ, то я вам сочувствую, сэр. – Посмотрев на военного, с каменным лицом набирающего на виртуальной клавиатуре своего служебного комма какое-то сообщение, владелец «The Times» задумчиво прищурился. А потом, приняв какое-то решение, повернулся к Ингвару: – Итак, господин Гурниссон, я готов подписать договор. Мне нужна такая связь. Как воздух. Единственное, что бы мне хотелось уточнить, – это дату начала эксплуатации предоставленного мне канала. – Вы сможете выйти в сеть «Гэлэкси-комм» через любое устройство, имеющее выход в обычный Галанет. И из любой точки планеты. Сразу после того, как на счета нашей компании упадет прописанная в договоре сумма. Кстати, связь с системами Окраины, с Ньюпортом и Кальтором уже работает. График ввода остальных станций мы приложим к договору. – Секундочку, – нахмурился Кшиштоф Йошек. – Сеть межсистемной связи является краеугольным камнем безопасности Конфедерации, поэтому должна быть подконтрольна ее правительству! А пользоваться ею должны те, кто… – Простите, полковник, вы хоть немного разбираетесь в законах государства, которое представляете? – удивленно поинтересовался Ингвар. – Вон, посмотрите на господина Переверзева. Вас не удивляет, что за все время нашей беседы он не сказал вообще ни одного слова? А ведь он – один из самых известных юристов Земли. И как профессионал наверняка проанализировал и каждую строку предлагаемого нами договора, и все имеющиеся у нас лицензии. Я практически уверен, что будь в наших позициях хотя бы одна зацепка, к которой можно было бы прицепиться, то он бы сделал все, чтобы как минимум заставить нас снизить стоимость первого взноса. Я прав, Леонид Олегович? – Да, – кивнул глава одной из крупнейших консалтинговых компаний Земли. – Те, кто готовил ваши документы, знают свое дело более чем хорошо. Кстати, если господин Игнатьев по каким-то причинам вдруг откажется представлять ваши интересы, то моя компания с удовольствием поможет вам решить любые проблемы, связанные с МП «Игла». Как на территории Конфедерации, так и за ее пределами. – Так… – Офицер ВКС кинул взгляд на свой комм и, видимо, ознакомившись с пришедшим сообщением, угрюмо посмотрел на Ингвара: – Вы хотите сказать, что собираетесь оставить правительство и военно-космические силы Конфедерации без мгновенной межсистемной связи? – Господин полковник! Цена за пользование услугами компании «Гэлэкси-комм» уже определена. И скидок, даже для государственных компаний, мы делать не собираемся. Так что, если у вас найдется пятьсот миллионов кредитов, то мы обязательно пойдем вам навстречу. Но… – Ингвар сделал эффектную паузу, – только после того, как вы освободите незаконно захваченные помещения и переведете на наши счета сумму, указанную в исковом заявлении. Глава 3 Ирина Орлова Несмотря на раннее утро, в «Подкове», как обычно, было многолюдно. Полтора десятка «Оборотней» и человек восемь пилотов «МЗшек», устроившись под голоэкраном, на котором крутилась запись одного из боев с участием звена Вильямс – Форд, ожесточенно жестикулируя, обсуждали какой-то маневр вражеских корветов. Толпа Демонов из второй-третьей очереди и парни из Четвертого Истребительного, оккупировав десяток столиков в центре зала, терзали вопросами страшно делового Томми. Ну а группа диспетчеров Башни, пытаясь перекричать не на шутку разошедшиеся компании, по очереди диктовала заказ склонившемуся над их столом Толстому Тэду. Естественно, наше появление не осталось незамеченным – стоило мне и Линде возникнуть в дверном проеме, как кто-то из молодежи радостно взвыл: – Господа офицеры! Встать! Смирно!!! Повскакали все. Даже господин Волович, недавно получивший подполковника. – Привет, бездельники! – ослепительно улыбнувшись, поздоровалась Горобец. – Соскучились? – Угу! Еще бы! Как слетали? Записи боев покажете? – увидев улыбающееся лицо лучшего оружейника подразделения, зал сообразил, что вернулись все, и мгновенно взорвался вопросами. Решив, что пребывающая в великолепном настроении Линда справится и без меня, я скользнула в сторону и, пройдя сквозь толпу уступающих мне дорогу офицеров, добралась до нашего столика. – Привет, Тень! – рухнул на стул рядом со мной Томми. – А где Большой Демон? – Вызвали куда-то. Надеюсь, что прилетит еще сегодня. А что ты такой недовольный? – Да как тебе сказать? – вздохнул мальчишка. – Если честно, то я к вам здорово привык. И мне будет грустно с вами расставаться. – Расставаться? – не поняла я. – Вы с Тэдом куда-то переезжаете? – Мы? Мы как раз остаемся. А переезжаете вы. Ты что, не в курсе? – удивленно посмотрев на меня, поинтересовался Чейз-младший. – В курсе чего? – спросила я, и в этот момент к ОКМ подключился Лутц: – К сведению тех, кто в баре. Перед «Подковой» только что сел флаер Роммеля. Готовьтесь встречать гостей. – Спасибо, Герман! – отозвалась я и, пропустив мимо ушей ответ Томми, рявкнула: – Господа офицеры! Встать! Смирно!!! В баре мгновенно установилась мертвая тишина. А секунд через двадцать в дверном проеме возник президент Лагоса собственной персоной. – Здравствуйте, дамы и господа! – оглядев стоящих навытяжку офицеров, улыбнулся он. – Как там у вас в армии говорят? Вольно? – Так точно, сэр! – усмехнулся ввалившийся следом за ним Роммель. И, услышав слитное «Здравия желаю, господин президент», гордо выпятил грудь: – Ну, чем не орлы? – Крыльями, сэр, – не удержалась Линда. – Да и оперение не катит. – Зато заклюете кого угодно, – развеселился генерал. И, притворно вздохнув, поинтересовался: – Столик для голодного начальства найдется? Или нам так и стоять в дверях? – Со столиками – засада, сэр! – увидев, что Роммель улыбается, ответила Горобец. – Но если вы пообещаете, что не будете приставать к любимой женщине нашего командира, то я, так и быть, провожу вас к месту для ВИП-персон. – Знаете, майор, мне иногда кажется, что вы летаете не с тем напарником, – расхохотался генерал. – Впрочем, в паре со Шварцем вы бы были невыносимы. – У Гельмута проблемы со зрением, сэр! Такого выбора второго номера я ему никогда не прощу, – обиженно выпятив губу, вздохнула Горобец. – Вот вы – мужчина и наверняка видите женщин насквозь! Скажите, разве вы смогли бы выбрать не меня? Сообразив, что заткнуть Линду, пребывающую в таком игривом настроении, Роммелю удастся не скоро, я рванула ему на помощь: – Господа! Предлагаю выбрать… завтрак! И прошу к нашему столу. – Спасибо, майор! – улыбнулся Фарелл. И, жестом предложив мне пройти вперед, двинулся следом. Завтрак начался в «теплой и дружеской» обстановке. Начальство делало вид, что прилетело в «Подкову» просто так, а я и подтянувшиеся в бар ребята из Первой Очереди изображали, что искренне в это верим. Впрочем, вскоре мысли о целях их прилета куда-то улетучились. Причем и у нас, и у начальства: Линда и Гельмут несли такое, что стены бара периодически дрожали от гомерического хохота. А Томми, раз съехав со стула, решил продолжить ржать под столом. О делах начальство вспомнило только часа через два с половиной. После того как президент, ненароком посмотрев на часы, с трудом удержал отваливающуюся челюсть: – Ого! Уже половина двенадцатого! Как же быстро летит время. – Угу, – мгновенно посерьезнев, кивнул Шварц. – Если вы торопитесь, то переходите к делу. Впрочем, если место неподходящее, то… – Могу я попросить вас собрать всех свободных от полетов офицеров подразделения «Демон» в тактическом зале казармы? – почему-то посмотрев на меня, поинтересовался президент. Взбираться на трибуну Элайя Фарелл не стал. Вместо этого он по-простецки уселся на край возвышения и, жестом попросив тишины, негромко заговорил: – Дамы и господа! Странно, но я не знаю, с чего начать. Предложения, которые приходят мне в голову, кажутся либо слишком сухими, либо полными ненужного пафоса. Поэтому… я попробую просто изложить факты. Итак, в настоящее время в подразделении «Демон» более двухсот человек. И скоро вас станет значительно больше. Все время, свободное от полетов, вы живете в казарме. И не видите ничего, кроме своих кораблей и тренажеров. Рейды, полеты в патрулях, тренировки и иногда посещения «Подковы». Ваша жизнь чудовищно однообразна. А ведь вы молоды, полны жизни и сил! Не так давно, общаясь с вашим командиром и двумя его прекрасными заместителями, я пообещал, что сделаю все, чтобы на Лагосе вы, Демоны, никогда не чувствовали себя ущемленными. И сегодня с гордостью могу сказать, что начинаю выполнять свое обещание. Сделав небольшую паузу, Фарелл прикоснулся к своему комму, и перед ним возникла небольшая голограмма: – Итак, полуостров Новая Италия. Тысяча четыреста двадцать километров от Базы. Климат – субтропический. Среднегодовая температура – двадцать шесть градусов по Цельсию. – Для тех, кто не в курсе – это территория национального парка «Аэлита», – поддакнул ему Роммель. И, усмехнувшись, добавил: – Для тех, кто не знает, что такое национальный парк, объясню просто, по-армейски: местность, лежащая под сектором Т-411, закрытым для полетов. – Так вот, на юго-восточном побережье этого полуострова закончено строительство и комплектация объекта «А-1». – Кивнув генералу, президент прикоснулся к комму, и изображение полуострова начало увеличиваться в размерах. С высоты птичьего полета объект «А-1» напоминал музей под открытым небом, экспозиции которого демонстрировали зрителю новейшие достижения современной архитектуры. Каждое здание в городе выглядело музейным экспонатом. Или воплощенной в стекле и пластобетоне мечтой какого-нибудь талантливого студента. Причем эта мечта настолько удачно вписывалась в окружающий ландшафт, что казалась не построенной, а выросшей из утопающего в зелени склона горы. А все в совокупности складывалось в такую потрясающую картину, что от одного взгляда на нее у меня захватывало дух. Тот, кто планировал этот город, умудрился объединить в одно целое и прелесть нетронутой природы, и блага цивилизации. Скажем, рядом с каждым зданием находился сад, парк или кусочек самого настоящего леса. И стилизованный под небольшое озеро бассейн с беседкой, посадочная пятка подземного ангара, на которую при желании можно было посадить даже «Беркут», и стеклянная башенка лифта. Улиц как таковых в городе не было, однако добраться от здания к зданию или пляжам на берегу океана можно было либо по паутине вымощенных камнем дорожек, либо по движущимся дорожкам подземного комплекса, в котором располагалась вся инфраструктура городка, начиная с косметических салонов и заканчивая развлекательными комплексами. Единственным нежилым зданием, которое архитектор оставил на поверхности, был огромный учебно-тренировочный центр, стоящий на самой вершине горы. «А из окон учебного центра ваши дети смогут любоваться океаном…» – про себя повторила я слова Элайи Фарелла и с трудом удержала рвущиеся наружу слезы. – Ну что, выбрала? – сообразив, почему я так тяжело вздохнула, Линда попробовала отвлечь меня от мрачных мыслей. – Пока нет, – снова вздохнула я. – Да и без Вика как-то не хочется. – Ну, вот, начинается, – возмущенно уперев в бока кулаки, поддакнула ей Вильямс. – А о нас ты подумала? – А вы при чем? – не поняла я. – Как это при чем? Право первой ночи… вернее, выбора дома принадлежит сладкой парочке номер один, Большому Демону и его Тени, – усмехнулся Гельмут. – А вот когда вы ткнете пальцем в свое логово, начнется ночь длинных ножей. – И мы передеремся за возможность занять дом поближе к тебе и Вику, – захихикала Бренда Стоун. – Кстати, ты на кого ставишь? – Болтуны, – фыркнула я и, опустив флаер чуть ниже, повела его по второму кругу. Пытаясь понять, в каком из домов мне бы хотелось жить. И ломая голову над тем, откуда об объекте «А-1» мог узнать Томми. Глава 4 Генерал Харитонов Остановившись на пороге кабинета, профессор Бергман прищурился, механически пригладил и без того идеальную прическу, одернул пиджак и посмотрел на генерала: – Я только что прошел последний контрольный осмотр. Что дальше? – Здравствуйте, профессор! – улыбнулся Харитонов. – Рад за вас! Вот теперь вы смотритесь лет на тридцать моложе. Располагайтесь – теперь мы можем продолжить начатый неделю назад разговор. – А зачем? – На лице Бергмана появилась кривая ухмылка. – Нет, конечно же, в качестве благодарности за бесплатное омоложение я могу с вами пообщаться. Но особого толку от этого не вижу. Ибо, несмотря на столь неожиданное предложение «привести себя в порядок» еще «до начала серьезного разговора», я все равно не собираюсь отступать от своих принципов. Или вы считаете, что в благодарность я должен был броситься вам на шею? – Я предложил вам пройти эту процедуру не потому, что пытался вас купить. У меня нет необходимости придумывать столь экзотические способы для вербовки, – усмехнулся Владимир Семенович. – Те, кто на меня работает, работают или за идею, или по принуждению. – Есть и такие? – удивился профессор. – Да. И достаточно много. – И вы так спокойно об этом говорите? Зная, что я за человек? – удивился Бергман. – А почему вы думаете, что я должен кривить душой? Те, кого я заставил работать, знали, на что шли. И им воздалось по их же делам. Не более. Кстати, ваше досье я изучил и прекрасно представляю, что вы за личность. Скажу больше: ваше упрямство и болезненная принципиальность мне импонируют. А желание работать только с теми, кого вы уважаете, полностью устраивает. Впрочем, вы это поймете чуть позже. А пока не тратьте время на анализ моего поведения. Я не собираюсь с вами играть. И принуждать ВАС – тоже. Мне кажется, что вы примете нужное мне решение самостоятельно. – Что ж, посмотрим. Тогда я хочу услышать, что именно вам надо от меня. – Мне надо, чтобы вы вернулись к работе над проектом «ACL-312». – Смеетесь? – Лицо Бергмана покрылось красными пятнами, а на шее вздулись вены. – Вы вообще представляете, о чем говорите? Знаете, чем для меня закончилась работа над этим проектом? Восемнадцать лет после ареста и суда я не жил, а существовал! Нищенская пенсия, которой хватало только на оплату коммунальных услуг, питание и одежду! Крайне ограниченный круг лиц, с которыми мне было рекомендовано общаться! Запрет на пользование коммами, локалками и Галанетом! – Честно говоря, не представляю. – Я вот тоже не представлял, – криво усмехнулся Бергман. – До моего ареста я считал себя чуть ли не полубогом! Как же, сервер моего комма был завален предложениями поработать в самых известных институтах Конфедерации! Суммы, которые мне предлагали за обычную консультацию, поражали воображение! Чуть ли не каждая проведенная мною операция вызывала фурор среди коллег, а принципы моей работы изучали чуть ли не с первого курса института. Согласись я на любое предложение из перемещенных в корзину – и я бы сейчас был миллионером. Однако я был молод, наивен и искренне считал, что талант должен работать на Человечество! Поэтому… поэтому я стал работать на правительство. А когда его политика слегка поменялась, я даже и не понял, чем это грозит лично мне. Так как корпел над исследованиями и делал дело, которое считал ДОСТОЙНЫМ. – Человечество – это не только правительство, профессор, – дождавшись паузы, вздохнул Харитонов, – но и простые люди. – Да. Я это понял во время допросов. Когда «простые люди», «добросовестно» выполняющие должностные обязанности, попытались заставить меня оговорить и себя, и десятка полтора своих коллег. Кстати, после суда и вынесения приговора легче мне не стало. А вы знаете, что такое потрошение[195]? Знаете, каково просыпаться после того, как тебе очередной раз промоют мозги? – Очередной раз? – удивился Владимир Семенович. – А что, «потрошений» было несколько? – Несколько?! А тридцать шесть не хотите? – взвыл профессор. – Их повторяли раз в полгода! В первую неделю мая и в последнюю неделю ноября! Где-то за месяц до потрошения у меня начисто пропадал сон и аппетит. И заодно интерес к жизни. Ну а после процедуры я раз пять впадал в кому. Ну а к кошмарам, которые снятся мне почти каждую ночь, я практически привык. – Но ведь ваша статья не подразумевает повторного сканирования. – Это в теории! А на практике… на практике все по-другому! Сканирование используют как кнут! Чтобы наказывать непокорных. Если бы не мой возраст и состояние здоровья, то меня бы потрошили еще чаще. – Как же вы умудрились выжить? – Я загрузил себя работой, – слегка успокоился Бергман. – Решил написать книгу. Мысленно. Заучивал наизусть каждую ее главу, предложение за предложением. Правда, после потрошения некоторые куски иногда забывались. И мне приходилось «писать» их заново. Сизифов труд. Но альтернативы у меня не было. Никакой. – Мда. Я себе представлял наказание несколько иначе, – мрачно посмотрев на стоящего у дверей Тишкина, буркнул Харитонов. – То есть получается, что до такого состояния вы довели себя намеренно? Чтобы уменьшить количество процедур? – Смеетесь? Если вы – поднадзорный, то омоложение вам не грозит. Про него просто «забывают». Контроль за вашим здоровьем – минимальный. Медблок квартиры и датчики чипа, вживленного в кости черепа, настроены реагировать только на критические состояния. Ну, и на выход за пределы разрешенной зоны. Все остальное – твои проблемы. Живи как хочешь. Вернее, в тех пределах, которые тебе дозволены. В моем случае – это четыре стены квартиры и короткая прогулка к куратору и обратно. И все! Никаких магазинов, спорткомплексов или врачей. Нет, заниматься собой официально не запрещено: хочешь тренироваться – в твоем распоряжении аж шестнадцать квадратных метров жилплощади! Четыре шага от стены до стены. Пять – от двери до окна. Шесть с половиной – из угла в угол по диагонали. Кровать, стол, два стула, система централизованной доставки. Впрочем, есть даже возможность поразвлечься – сходить в комитет по надзору за заключенными и обратно. Два раза в день. Утром и вечером. Дорога от дома до него занимает четыре минуты двадцать секунд. Если не торопиться. Вернее, занимала. Первые три года. Потом… я стал чувствовать себя заметно хуже. И добирался до куратора за семь с половиной. В этом году я преодолел десятиминутный барьер. Представив себе картину, нарисованную профессором, Харитонов сделал пару пометок в своем комме. И, заметив, что его собеседник угрюмо замолчал, тяжело вздохнул: – Ладно. Не будем о прошлом. Давайте поговорим о вашем будущем. Надеюсь, вы не против? – О моем? Какое будущее может быть у дряхлого и никому не нужного старика? – поморщился Бергман. – Посмотрите на себя – ближайшие лет двадцать вспоминать о старости вам не придется. А насчет ненужности – ваши знания и навыки нужны всему человечеству, профессор. – Кому? Не смешите меня, генерал! – фыркнул Бергман. – Человечество – это стадо, которое послушно бредет туда, куда его гонит пастух с кнутом! Щелкнуло над правым ухом – люди послушно поворачивают налево. Щелкнуло над левым – направо. Пнули под зад – прибавляют шаг. Уж вам ли этого не знать? – Позвольте с вами не согласиться. Кстати, что вы знаете о Лагосе? – поинтересовался Харитонов. – Только то, что так называлась одна из систем Окраины, – пожал плечами профессор. – По-моему, одна из самых близких к сектору цивилизации Циклопов. Я же вам говорил – без Галанета следить за новостями практически невозможно. А что, ее еще не уничтожили? – Нет. Как видите, мы все еще живы и здоровы, – усмехнулся генерал. И, потянувшись к сенсорной панели перед собой, добавил: – Смотрите. Я вам покажу, на что способно «стадо» с этой планеты. Минуты две после завершения показа Бергман задумчиво смотрел сквозь стену. А потом, сфокусировав взгляд на Харитонове, негромко поинтересовался: – Скажите, генерал, а зачем нужно было тратить средства на создание такой высококачественной подделки? – Что вы имеете в виду, профессор? – удивился Харитонов. – Что вам показалось подделкой? – Ну, вот этот ваш образ героя-модификанта, ради которого дети готовы лезть под сопла двигателей линкора, не лезет ни в какие ворота. – Образ? Вы считаете, что я вас пытаюсь обмануть? – А разве нет? Мне – девяносто три года, генерал! И, несмотря на постоянные потрошения, я еще в состоянии анализировать. – Что ж, я так и думал… Харитонов довольно усмехнулся и, посмотрев на Тишкина, негромко попросил: – Саша! Будь добр, позови Волкова. Пусть зайдет. – Есть, сэр! – кивнул Тишкин. И тут же вышел за дверь. – С удовольствием полюбуюсь на ваших актеров, – усмехнулся профессор. – Кстати, а вы не забыли, что я – врач? И что в состоянии отличить обычного человека от практически любого модификанта? – Повторю еще раз, – улыбнулся Харитонов. – Я не собираюсь вас ни обманывать, ни заставлять. Мне нужно, чтобы вы ЗАХОТЕЛИ на меня работать. – Разрешите, сэр? – услышав голос Волкова, генерал повернулся к входной двери. – Добрый день, подполковник! Могу я вас попросить дать себя осмотреть моему гостю? – Да, сэр. – Демон пожал широченными плечами, дошел до центра комнаты и замер. – Что ж. Вы сами этого хотели. – Профессор довольно резво встал. – Ну-с, посмотрим, что скрывается внутри этого шкафа. Молодой человек! Дайте-ка мне ваше запястье. Скептическая улыбка с лица Бергмана пропала уже через минуту. А через две, после окончания поверхностного осмотра, в глазах профессора загорелись демонические огоньки. – Значит, меня и моих коллег – под статью, а вашему коллективу – зеленый свет? – Ну, я бы не сказал, что зеленый, – хмыкнул Харитонов. – Если у вас будет желание, то я как-нибудь расскажу вам про всю цветовую гамму, которую нам пришлось лицезреть. А теперь, если вы удовлетворены осмотром, я бы хотел перейти к конкретике. – Я могу идти, сэр? – поинтересовался Волков. – Да, подполковник. Можете лететь на Базу. Вернее… В общем, как доберетесь до низких орбит, свяжитесь с вашими подчиненными – вас ждет небольшой сюрприз. – Хорошо, сэр! – кивнул Демон и, развернувшись на месте, вышел в коридор. – Теперь, когда вы убедились в том, что я вам не лгу, попробуйте представить себе те условия, в которых я предлагаю вам поработать. Во-первых, система Лагос не является членом Земной Конфедерации и абсолютно независима. Во-вторых, на ее территории отменен закон о вмешательстве в геном человека. В-третьих, под эгидой правительства создан научно-исследовательский комплекс, который занимается исследованиями в области создания военных модификантов. Ну и, в-четвертых, цель, которую мы перед собой поставили, отвечает самым жестким нравственным критериям: сделать все, чтобы в войне с Циклопами выжила не кучка облеченных властью людей, а все человечество. Бергман задумался. А после довольно длинной паузы с усмешкой поинтересовался: – Простите, генерал, а что вы будете делать, когда Конфедерация попробует заставить Лагос вернуться? Воевать против тех солдат, которых бросит в топку братоубийственной войны нынешний Председатель КПС? – Знаете что, профессор? Давайте сделаем так… – Генерал выдвинул ящик стола и достал из него стандартный армейский комм. – Держите. Я все равно собирался его вам выдавать. Машинка полнофункциональная, никаких ограничений по доступу в Галанет нет. Покопайтесь в Сети. Посмотрите новости за последний год. А когда у вас созреет решение – мы поговорим в третий раз. Договорились? – А что, если я все равно откажусь? – Тогда я оставлю вас в покое. И мои люди отвезут вас на любую планету Конфедерации. По вашему выбору. – Интересный подход к убеждению, – прищурился Бергман. А потом, решительно нацепив на руку комм, поинтересовался: – Тогда последний вопрос: что именно я должен искать в Галанете? – Все, что поможет вам понять мотивы. Мои, президента Лагоса, тех ребят и девчонок, которые прошли через проект «Демон». В общем, чтобы вы могли принять аргументированное решение, профессор, – улыбнулся генерал. – Можете отталкиваться от моего имени, фамилии и должности. Харитонов Владимир Семенович. В недавнем прошлом – начальник отдела специальных операций ВКС Конфедерации. Глава 5 Ирина Орлова Странно – год назад алый диск звезды Пронина казался мне подернутым поволокой бешенства глазом бога войны, а сейчас, посмотрев на него, я почему-то представила себе прогоревший костер, в котором под слоем серого пепла догорает маленький уголек. «Что удивительного? – усмехнулось мое второе «я». – Тогда соотношение пять «Кречетов» против четырех истребителей Циклопов казалось тебе самоубийственным. Сейчас на пару с Викки ты способна порвать гораздо больше». – Угу. – Сориентировавшись в пространстве, я заняла свое место за машиной Волкова. Взгляд на тактический экран – и я почувствовала, что на моем лице расплывается довольная улыбка: как и предсказывал Владимир Семенович, все двадцать два борта эскадры сопровождения транспорта висели рядом с терминалом с выключенными двигателями. И ждали окончания погрузки. Первым на наше появление в системе среагировал кто-то из членов экипажа вражеского крейсера: на экране СДО[196] запульсировала пиктограмма, свидетельствующая о начале использования кораблем системы связи, и одновременно с этим из транслятора раздались панические вопли Циклопа: – Тревога! На табло радаров[197] кэйшэмэры! Пятьдесят восемь меток!!! «Кэйшэмэры… Надо же нас так обозвать?! Люди – гораздо благозвучнее», – подумала я. И тут же вздрогнула, услышав в эфире страшно довольный голос Горобец: – Угу! Кошмар на радарах! Ныкаться бесполезняк! Готовьте лут[198], нубасы!!! – Линда! Солнышко! Циклопы тебя не поймут, – расхохоталась Вильямс. – Чтобы переводить то, что ты несешь, нужна специальная программа. А у них такой нет. – Фигня! Лучшая программа для общения с Циклопами – это грамотный каст-ордер[199]! – фыркнула Горобец. – Семенов! Не тормози – у меня «Москиты» стынут!!! – Стоп флуд[200]!!! – рявкнул Вик, поняв, что Линду начинает заносить. И одновременно с этим вывесил на наши тактические экраны первый контрольный таймер. Двадцать шесть из пятидесяти «Беркутов», рванувшие к терминалу из шести равноудаленных от Пронина-три точек всплытия, вдруг сменили курс и атаковали автоматическую орбитальную станцию. Вместе с двумя линкорами и шестью крейсерами Шестого Флота. А двенадцать звеньев во главе с Виком ворвались в строй Циклопов, судорожно пытающихся зачем-то перестроиться в «Туман». Не знаю, как они, а я знала совершенно точно, что сжечь эмиттеры щитов наших машин в таком хилом защитном ордере просто нереально. Впрочем, паника, начавшаяся среди конвоя, была нам только на руку. Тактика обездвиживания тяжелых кораблей, впервые опробованная нами в системе Алтора, сработала и тут: уже через восемь секунд после первого огневого контакта крейсер, два эсминца и транспорт превратились в куски почти безопасного железа. На двенадцатой в их броню вонзились первые «кастрюли». А на двадцать седьмой во вспомогательных окнах тактического экрана пошла телеметрия со шлемов командиров всех четырех абордажных групп, начавших зачистку вражеских кораблей. Впрочем, смотреть на то, что творится на борту обреченных кораблей, мне было не очень интересно: все свободное время, которое у меня возникало в процессе работы щитами, я любовалась на то, что вытворяли в строю вражеских истребителей Волков, пара Семенов – Горобец и Кощеев с Катей Бойко. Три лучших звена подразделения, совершая чудовищные по своей алогичности маневры, работали исключительно деструкторами. И наносили точечные «уколы» по энерговодам, топливным магистралям и участку брони над контроллерами пилотских кресел. Делая все, чтобы приготовить эти машины к «экстренному потрошению». В принципе, любоваться работой ребят мне почти ничего не мешало: торпеды из двух первых залпов, которые успели сделать Циклопы перед тем, как мы ворвались в их строй, были давно порезаны. Количество истребителей, которые еще могли сопротивляться, уменьшалось с каждой секундой. А одиночные торпеды меня давно не пугали. Однако большую часть времени я все равно контролировала окружающее нас пространство. И занималась этим до того самого момента, когда в ОКМ раздался довольный голос Вика: – Группа «Омега»! Второй круг! Начали! Группа «Омега», то есть двенадцать наших пар, мгновенно развалилась. И, разбив пары, метнулась к предписанной Волковым цели. Чтобы, пристыковавшись к их корпусам, выпустить наружу изнывающих от нетерпения «диверсов». Высадив Шварева, я шустренько долетела до волковского «Беркута» и, привычно скользнув под контроль, уставилась на картинку, передаваемую с «Ивана Грозного». Который, работая в «точку» вместе с остальными линкорами, методично превращал вражеский Ключ в мелкодисперсную пыль. Оторваться от жуткого зрелища удалось только тогда, когда Вик вышел в эфир и поинтересовался успехами остальных групп. – Я – Лидер-шесть! Ключ… сломан… – Я – Бета-один! Эсминец наш. – Я – Гамма-один! Еще минуты полторы, Вик! Мы на подходе к командной рубке. – Я – Эпсилон-один! Транспорт наш. – Я – Альфа-один! Застряли на С-4. – Что случилось? – встревоженно спросил Вик. И, не дожидаясь ответа, повел оба наших «Беркута» к крейсеру Циклопов. – Сопротивляются, – мрачно буркнул Герман. – Так это же здорово! Сейчас помогу! – пообещала Линда и, обойдя нас на форсаже, с остервенением принялась дырявить корпус крейсера «дыроколом». – Не дергайся, – адресовал мне пожелание Вик в ПКМ. – Постараюсь, – пообещала я. И, увидев, как с подвески машины Горобец срывается пара «Пираний», с трудом заставила себя удержаться от возмущенного вопля. Что не удалось Гельмуту, Элен и Алексею: – Линда! Ты охренела?! Там же наши!!! – С ума сойти, с кем я летаю! Нубы! Почище Одноглазых! – вздохнула Горобец, и в этот момент ее торпеды с разгону влетели в дыры, проделанные жгутами деструктора. – А-а-а!!! – завопила Оля Минина. И я на всякий случай зажмурилась. – Спасибо, Линда!!! – услышав голос Германа, я не поверила своим ушам. Потом открыла глаза и чуть не помяла шлем, попытавшись их протереть: на виртуальной схеме крейсера зеленые точки, обозначающие бойцов ДШВ, вдруг оказались внутри сектора С-4. И метки Циклопов тут же начали менять цвет с красного на желтый и «розовый с рюшечками». А вот взрывов, которые должны были разворотить половину крейсера, все не было и не было! – Что за хрень? – секунд через десять удивленно поинтересовался Шварц. – Производственный брак! «Пираньи» – левые, – вздохнула Линда. И, услышав возмущенный вопль Гельмута, расхохоталась: – Шутка! Историю читать надо! В древности умные люди – кстати, не чета тебе – придумали феньку под названием психическая атака! Прикинь, сидишь ты в каюте, сжимаешь в потеющей ладони штурмовой комплекс, а тут к тебе р-раз, и торпедка! В гости! И говорит человеческим голосом: «Привет, Аллес! Это я, твой Капут!» Ты тут же задумываешься о вечном… и не замечаешь, как к тебе, забыв постучаться, заходят парни Лутца. – А предупредить?! – взвыла Вильямс. – Вику и «Альфе» я сказала. А вы – жертвы розыгрыша. Следующие секунд двадцать в ОКМ стоял жуткий гвалт: «жертвы розыгрыша» грозили Горобец жуткими карами, смертью через удушение, щекотание и утопление. А я и Вик умирали с хохоту. Веселье закончилось только тогда, когда на тактическом экране возникли метки всплывающих «Богатырей»: план по зачистке системы Пронина вступал в завершающую стадию. За два часа, потребовавшиеся ребятам Ридли на то, чтобы загрузить в транспорты нашу добычу, я чуть не вывихнула себе челюсть от зевоты – сидела в кресле и тупо пялилась на тактический экран, на котором метки вражеских кораблей по очереди пропадали в зеленых «пятнах» «Богатырей». Слегка повеселиться удалось перед самым отлетом, когда вокруг погрузочного терминала рассыпали обломки вражеских кораблей, переброшенных сюда с Лагоса. И мне с ребятами пришлось наводить «художественный беспорядок». Стоило мне вывесить и взорвать первую кассету МОВ, сонливости как не бывало, и дальше процесс пошел заметно интереснее: выбрать цель, всадить в нее «Мурену». Пролететь мимо. Выбрать следующую. Отправить к ней «Москит». Оценить состояние вражеского Ключа. Доломать слишком крупный обломок парой «Пираний». Вернуться к почти невредимому погрузочному терминалу, облизнуться, и… сказать себе «нельзя». Мысленно цитируя фразу Харитонова, сказанную им перед самым нашим отлетом: – Добывать редкоземельные элементы нам пока некогда. А вот честно экспроприировать уже добытое мы будем обязательно! Поэтому сделайте так, чтобы погрузочный терминал можно было восстановить. Я оторвалась на славу: вместе с другими «художниками по призванию» вывешивала и взрывала МОВы, всаживала «Мурены» в обломки уничтоженных еще у Лагоса кораблей и дырявила корпус и без того похожей на решето орбитальной крепости. Глава 6 Олег Белый – Челнок с бортовым номером ю-ти-эл-триста четырнадцать! Я – Башня! Прошу изменить курс! Зона Феникса закрыта для пролета и посадки гражданских судов, не принадлежащих жителям этого города! Повторяю, челнок… Услышав голос диспетчера, раздавшийся в салоне, Олег поморщился, прикоснулся к сенсору включения связи и глухо пробормотал: – Башня! Я – ю-ти-эл-триста четырнадцать. Ловите файл с допуском. – Файл получен. Допуск подтвержден, – мгновенно сменив тон, отозвался диспетчер. И, тяжело вздохнув, добавил: – Простите, сэр! Работа такая. – Нет проблем. – Белый отключил связь. – Слышь, Олег! Глянь, что творится на центральной парковке у «Принцессы Джаси»! – скинув картинку с оптического умножителя на центральный голоэкран флаера, Сид Кардифф почесал затылок. – Такое ощущение, что тут собралось все население Хилтти. – И что тебя так удивляет? – мельком посмотрев на безумное мельтешение разномастных машин над северо-западной окраиной Феникса, поинтересовался Белый. – Через пять с половиной часов начнется торжественное открытие монумента. Значит, в город слетаются все, кто считает своим долгом отдать дань уважения погибшим. – Так и есть, – кивнул Ласло Мякинен. – Все люди как люди, а мы – стервятники. – Что, опять не выспался? – хохотнул Сид. – А я тебе говорил, что нейрорелаксанты[201] до добра не доведут. – Не торчу я на них! Не торчу!!! – Подскочив на месте, Ласло с хрустом сжал кулак… и тут же опустил руку на подлокотник, увидев выражение, с каким Белый посмотрел на Кардиффа. – Сид! Еще раз прицепишься к Мякинену – пристрелю. Понял? – Да, Огюст. – Что-о-о? – Да, Олег, – сообразив, что назвал командира настоящим именем, Кардифф виновато потупил взгляд. – Не заставляй меня задумываться о твоей квалификации. А то живо загремишь на переподготовку. – Белый! Есть пеленг на точку, – подала голос Лиона Ким. – Я сажусь. – Угу. – Посмотрев на ее напряженное лицо, Олег заставил себя успокоиться и сосредоточился на контроле процесса посадки. Площадка, выделенная мэрией города под монумент, оказалась укутана паром: здоровенный диск УСМК[202], зависнув над ней, завершал обдув фундамента будущего памятника горячим воздухом, убирая с него следы недавно прошедшего дождя. Дождавшись, пока оператор комплекса закончит свою работу и сдвинет машину в сторону, Лиона вывесила флаер в точке, координаты которой ей скинули монтажники, и, открыв грузовой люк, принялась орудовать гравиманипулятором. Скульптурная композиция, упакованная в бесформенный пластиковый чехол, взмыла в воздух и, вылетев из трюма, зависла над фундаментом, дожидаясь, пока подоспевшие техники пропишут ее процессор в систему управления парком. – Все, установка завершена… Услышав голос, донесшийся снаружи, Олег кивнул Лионе и, посмотрев на себя в «зеркало» одного из бортовых экранов комма, прикоснулся к сенсору открывания бокового люка. – Ким! Отправляй лоханку обратно на космодром. Осмотреть парк до его торжественного открытия не удалось: буквально через две минуты после отлета грузового флаера рядом с их компанией повисла машина с логотипом мэрии Феникса, а потом из открывшегося люка раздался голос пилота: – Прошу подняться на борт, господа. Пребывание на территории мемориального комплекса до шести вечера запрещено! Убеждать мужчину в том, что они имеют на это полное право, Белый не стал, решив, что эти несколько часов особой роли не сыграют. Речь мэра Феникса оказалась чертовски политкорректной – несмотря на недовольные выкрики, все чаще и чаще раздающиеся из толпы, он дисциплинированно держался рекомендованной КПС[203] линии поведения и старательно не упоминал ни Демонов, ни той роли, которую они сыграли в уничтожении половины населения города. Речь, подготовленная спичрайтерами ОСО ВКС, изобиловала выражениями «чудовищная трагедия», «вечная память», «дети – наше будущее», но… за душу не цепляла. А вызывала постепенное нарастание неудовольствия. Момент, когда собравшаяся перед трибуной толпа вышла из себя, эксперты КПС просчитали с точностью до минуты – после слов «…и наш долг – смириться с этой потерей» наступил предсказанный ими взрыв: – Хватит!!! – Мужчина, одетый в форменный китель компании «НiАnСo», внезапно оказался на трибуне и, сдвинув в сторону «политический труп», глухо произнес: – Вам не стыдно? И не надоело играть словами?! Мы собрались тут не для того, чтобы слушать этот бред! Неужели вы даже сегодня не в состоянии забыть о том, что вы – политик? Задумайтесь – перед вами люди, у которых погибли дети, жены, братья и сестры, родители и друзья! Те, чей прах покоится под нашими ногами. – Вам слово не давали!!! – воскликнул кто-то из заместителей мэра. – Не давали, и не надо. Я его взял сам. – Оратор скрипнул зубами, на секунду прикрыл глаза, а потом хмуро посмотрел на оператора акустической системы парка. – Молодой человек! Будьте так любезны, вывесите над парком все боты, какие у вас есть. А теперь откройте доступ на любой входящий запрос. Потом выставите их соединение с сервером в порядке общей очереди. Не надо смотреть на свое начальство – если вы не в состоянии справиться с этой просьбой, то мои ребята вас с удовольствием подменят. Готово? Отлично! Дальше мы разберемся сами. – Да, но… – начал мэр, но, услышав возмущенный рев толпы, растерянно замолк. – Итак, дамы и господа, настройки акустической системы изменены, так что теперь высказаться сможет каждый. Через обычный комм. Когда захотите высказаться – просто поднимите руку. И к вам подлетит ближайший бот, – продолжил сотрудник «НiАnСo». А потом спрыгнул с трибуны. Слушать выступления жителей Феникса было… невыносимо: почти каждый из тех, кто воспользовался возможностью высказаться, транслировал на большие экраны записи домашнего головидео. А в них… В них кипела жизнь: пятилетний мальчишка, стоя на стуле, рассказывал какое-то стихотворение. Совсем еще юная девчушка примеряла свадебное платье и улыбалась в объектив. Кто-то смывал с лица потеки арбузного сока. На помосте, вцепившись руками в медаль, растерянно улыбался вихрастый мальчишка в белом кимоно. Детей было много – почти у каждого из присутствующих погиб сын или дочь, племянник или племянница, внук или внучка. И каждый из ораторов, умирая от горя, пытался показать остальным их лица. Детей, чьи жизни унесли залпы «Шквала», было столько, что от приступов бешенства у Олега сводило зубы. А рука сама собой тянулась под мышку. К месту, где обычно висело штатное оружие. Остальные его люди испытывали то же самое – Кардифф, багровый от злости, сжимал и разжимал кулаки, Мякинен скрипел зубами и ненавидящим взглядом смотрел куда-то вдаль. А Ким… Ким горе изображала. И, периодически утирая платком искусственные слезы, не отрывала взгляд от виртуальной рамки своего комма, на которую транслировалась картинка со всех висящих над площадью ботов. Почувствовав вибрацию комма, Белый не сразу сообразил, что это таймер. И что настроение толпы вот-вот начнет меняться. Аналитики «десятки» постарались на славу – роли, расписанные ими для «тихарей», были настолько хороши, что определить, какое из выступлений или выкриков срежиссировано, а какое – нет, Олегу не удалось. Ни разу. И тем более не удалось почувствовать момент, когда начал работать гипномодулятор, спрятанный в их скульптурной композиции: эмоции, испытываемые толпой, надо было намертво вбить в подсознание. Настроение людей, собравшихся в парке, меняли очень медленно. Сначала им позволили наплакаться. Потом заставили вспомнить о том, что гибель их родных и близких не случайна. А за час до заката, когда в речи выступающих начали проскальзывать гневные нотки и атмосфера в парке накалилась, пара выкриков «тихарей» заставила народ сойти с ума. И людей, бесконечно далеких от армии или работы в специальных службах, начала сжигать Ненависть. Настолько сильная, что мэр Феникса, не выдержав взглядов стоящих рядом с трибуной людей, предпочел спрыгнуть с возвышения и затеряться среди своих подчиненных. Кстати, очень вовремя – следующая фраза, сказанная очередным «оратором», превратила жителей планеты в жаждущую крови толпу: – …нелюди убивают наших детей! Насилуют наших сестер и невест! Уничтожают всех, кто оказывается рядом с ними! Тогда, когда им нечего делать. Когда скучно. Когда хочется поразвлечься. На Ньюпорте, на Эквинде, на Новом Иерусалиме и Хилтти… А мы… Мы терпим… Почему, люди? Неужели у нас нет ни гордости, ни чести? – Есть! – нажав сенсор перехвата сигнала и посмотрев в оптический датчик метнувшегося к нему бота, выдохнул Олег. – Око за око, смерть за смерть! Мой двоюродный брат ушел из жизни как мужчина. Отомстив за гибель своей семьи. – Меня зовут Георгий. Фамилия – Белый. Я… родился и… вырос… на Хилтти…Это планета, которая… находится в самой середине Метрополии… Сколько я себя помню, там всегда… было тихо и спокойно… Минимум преступности, никаких Циклопов… Казалось бы – живи и радуйся. И мы жили… Лицо человека, выросшего в Фениксе, было знакомо многим. Поэтому, увидев его лицо на голоэкранах, толпа тут же замерла. Потом вслушалась в его слова, усиленные аудиосистемой и гипномодулятором… и начала медленно сходить с ума. И не только толпа – в какой-то момент Олег вдруг почувствовал, что и он испытывает одно-единственное желание. Желание убивать. Для того чтобы немного успокоиться, он в очередной раз вспомнил слова своего начальника, сказанные перед отлетом на Хилтти: – Когда вы услышите запись, которую включите по таймеру, старайтесь от нее не абстрагироваться! Для того чтобы ваша речь зазвучала, в ней должны появиться настоящие чувства. А не какой-нибудь суррогат. «Суррогат? – мысленно взвыл Олег. – Какой, к чертовой матери, суррогат? И Демонов, и Зомби надо стрелять как бешеных собак! Без суда и следствия! Ненавижу!!!» – Олежка! Пауза затянулась, – ткнув его пальцем в бок, еле слышно прошептала Ким, которой запись дали просмотреть еще на Ньюпорте. Причем дважды: ей, в отличие от Олега, надо было работать. С толпой. И не терять времени на такую ерунду, как чувства. – А? Да, – дернулся Белый. И, сглотнув, снова посмотрел в оптический сенсор зависшего над ним бота: – Мой брат унес с собой жизни двух Демонов. Двух Нелюдей! Тварей, забывших, кем и для чего они созданы. Я, Олег Белый, клянусь, что сделаю все, чтобы их стало еще меньше. Глава 7 Генерал Харитонов Ввалившись в кабинет Харитонова, штатный аналитик подразделения «Демон» зевнул, потер кулаком слезящиеся от недосыпания глаза… и только потом вспомнил, что забыл поздороваться: – Ой! Доброе утро, сэр! – Вообще-то на Базе уже вечер, но это мелочи, – улыбнулся генерал. – Располагайтесь поудобнее и давайте сразу к делу. Забродин кивнул, упал в ближайшее кресло и, ткнув пальцем в виртуальную клавиатуру своего комма, вывел на большой голоэкран кабинета трехмерную картинку: – Узнаете? – Угу. – Владимир Семенович утвердительно кивнул. – Сектор Циклопов. – Точно. Такой, каким мы его себе представляем. А теперь я покажу вам его же, только так, как он изображен на картах самих Одноглазых. Прикосновение пальца к сенсору, и модель мгновенно изменилась – в ней появились окрашенные в разный цвет зоны, какие-то полупрозрачные полотнища, сеть линий, соединяющих отдельные звездные системы, и уйма каких-то значков. – Работать с пленными оказалось чертовски интересным занятием, – вывесив перед собой полупрозрачный экран «Суфлера»[204], пробормотал аналитик. – Кстати, а вы знаете, что в Темные Века на Старой Земле информацию из людей в буквальном смысле вытягивали клещами? – Что вы мне собирались рассказать про Циклопов? – Увидев, что взгляд Забродина ушел куда-то в сторону, и сообразив, что Павел, как обычно, отвлекся, Харитонов решил напомнить аналитику о деле: – Смотрите: вот модель их сектора. – А!!! Точно. – Парень почесал затылок, посмотрел на экран «Суфлера» и, собравшись с мыслями, вздохнул: – Итак, для начала озвучу кое-какие общие данные. На сегодняшний день сектор Циклопов – это триста двадцать девять обитаемых систем, на которых проживает порядка одного триллиона трехсот миллиардов чело… ой, Одноглазых. Прапра-родина их цивилизации – во-от эта звездочка, располагающаяся в двадцати шести сутках лета от Лагоса. На л’ес ее название звучит как «твердь, по которой я ступаю». Сила тяжести на Шай’Оре – одна целая девятнадцать сотых земной. Соответственно, анатомически Одноглазые… – С анатомией Циклопов я знаком. Давайте дальше. – В настоящее время система звезды Шай’Ор является чем-то вроде святыни: на единственной ее планете проживает менее восьмисот миллионов Одноглазых. Причем все они – члены клана Дийн’Нар. Кстати, что интересно, для того чтобы посетить эту систему, мало быть настоящим Мэй’Ур’Сином: необходимо, чтобы разрешение на прыжок подтвердил твой Онг’Ло, и… – Так, мне кажется, вы опять ушли куда-то не в ту степь, – улыбнулся генерал. – Давайте о кланах. И по возможности поподробнее. – Хорошо, сэр! В общем, во главе цивилизации Одноглазых стоит Кайм’Ло. Или, в достаточно вольном переводе, Отец Вождей. Он же является главой клана Дийн’Нар – третьего по величине во всем Маат’Оре. – Как я понял, Маат’Ор – это самоназвание сектора Циклопов? – уточнил Харитонов. – Ну да, – удивленно посмотрев на генерала, Забродин постучал пальцами по столешнице и вдруг заулыбался: – Черт! Вы же не понимаете л’ес, сэр! – А это – их язык? – Ага! Знаете, мы тут анализировали его структуру и пришли к выводу, что… – Павел! Лирические отступления – потом! Меня интересует структура их общества, наличие в нем каких-либо конкурирующих структур. – Простите, сэр! Я помню, что вас интересует! Просто… отвлекся… – покраснел аналитик. – Вы понимаете, структура языка Циклопов чертов… Ну вот, опять… Общество? Э-э-э… Да! По рассказам пленных, в обществе Циклопов насчитывается порядка четырех тысяч кланов. Почти все они сформировались еще на Шай’Оре. Что интересно, даже при слиянии двух кланов в один каждый из них сохраняет свою самобытность. А еще… каждый член клана знает поименно чуть ли не сотню поколений своих предков. И… Опять отвлекся! Слушая изобилующий лирическими отступлениями доклад Забродина, генерал постепенно убеждался в том, что Империя Циклопов, несмотря на огромное количество обитаемых планет и мощь военной машины, все-таки уязвима. Да, при необходимости Кайм’Ло мог собрать флот чудовищных размеров. И без проблем разнести в пыль все Военно-космические силы Конфедерации, вместе взятые. Только вот для того, чтобы это сделать, ему надо было уладить противоречия между кланами Вел’арров. А сделать это было достаточно сложно: на протяжении четырех сотен лет в Маат’оре шла война. За близость к трону, за пограничные сектора, за системы, богатые редкоземельными металлами. А также против соседа, врага союзника, против своего же, но слишком усилившегося союзника, и даже «против всех». И жертв в этих войнах было ничуть не меньше, чем во внешних конфликтах. Кстати, из того, что рассказывал Забродин, можно было сделать вывод, что начало этой войны не было случайным! И ее спровоцировал какой-то из предков Отца Вождей, решивший, что не хочет терять власть. Взяв на вооружение принцип «разделяй и властвуй», он стравил между собой сильнейших претендентов на престол. И, получив первый результат, создал структуру, способную воплощать этот принцип в жизнь. Называлась эта структура Бейт’Ло и официально считалась чем-то вроде гвардии Отца Вождей. Работала она весьма результативно – за последние двести лет клан Дийн’Нар ни разу не принял участия ни в одном военном конфликте. Напрямую. И, соответственно, смог развиваться быстрее, чем воюющие кланы. Кстати, потомки создателя Бейт’Ло очень грамотно отнеслись к сохранению «наследия» своего великого предка: постепенно усиливая единственную спецслужбу своей расы, они умудрились придать ее работе ореол мистицизма. Поэтому в настоящее время в представлении обычного Циклопа Бейт’Ло являлось чем-то вроде Высшей Силы, существующей над Законом. А война кланов превратилась в традицию. В общем, в результате грамотной работы их «спецслужбы» каждый из кланов, который когда-либо оказывался на вершине милитаристской пирамиды, обязательно сцеплялся с ближайшими конкурентами. И рано или поздно оказывался в ситуации, когда проблема сохранности своих собственных планет выходила для него на первый план. В настоящее время действительно сильных кланов в Маат’оре было четыре. Самый мощный из них – Шер’Нар – контролировал сектор, примыкающий к Окраине. Саат’Нар, считающийся вторым, полагал своим чуть ли не десять процентов территории Маат’Ора, и граничил с Гномами и Роем. Третий – Дийн’Нар, клан самого Кайм’Ло – располагался в центре сектора Циклопов и развивался только за счет территории мелких соседей. Зей’Нар, четвертый по величине, лежал на диаметрально противоположной от Окраины оконечности Маат’Ора. И примыкал к краю спирального рукава, за которым, судя по полученным от пленных данным, Циклопами не было найдено никаких цивилизаций. Первые два клана, согласно традициям, жили в состоянии перманентной войны. Шер’Нар – с Конфедерацией, тремя ближайшими соседями и основным соперником в борьбе за близость к трону – с Саат’Наром. Саат’Нар, соответственно, – с флотами Шер’Нара, Гномами, Роем и двумя мелкими соседями. Ну а Зей’Нар, несмотря на все усилия Бейт’Ло, практически не воевал. Считая войну бесполезной тратой сил. И занимался терраформированием и заселением имеющихся в его секторе планет. Несмотря на то что глава клана Зей’Нар считался у Циклопов чуть ли не изгоем – в насквозь милитаризованном обществе его стремление к мирной жизни вызывало презрение, – за усилением его клана пристально наблюдал весь Маат’Ор. Ведь «мирная доктрина» клана просто обязана была быть прикрытием хорошо завуалированного плана захвата верховной власти. Однако задирать этого соперника ни Шер’Нар, ни Саат’Нар особенно не старались: то, что нынешний глава клана Зей’Нар отличается чудовищной злопамятностью и при этом обладает весьма солидным флотом, среди Вел’Арров не знали разве что только младенцы. Еще одним механизмом удержания власти, придуманным главами клана Дийн’Нар, являлся так называемый принцип Высшей Справедливости. Согласно основным его тезисам, победа в «великой войне кланов» должна была достигаться исключительно благодаря силе духа воинов, участвующих в конфликте сторон. А не за счет технического преимущества. Поэтому контролирующие соблюдение этого принципа представители Бейт’Ло имели свободный доступ ко всем научно-исследовательским институтам и промышленным предприятиям Маат’Ора. Естественно, те, кто придумал этот механизм, заботились прежде всего о благе Дийн’Нара – самые перспективные изобретения первыми внедрялись в клане Отца Вождей и соответственно увеличивали технологический разрыв между его вооруженными силами и флотами остальных противоборствующих сторон. Кстати, создание структур, аналогичных Бейт’Ло, считалось дурным тоном: у таких отступников «вдруг» возникали проблемы с ближайшими (и не очень) соседями, в результате которых кланам становилось не до внедрения ноу-хау. А потом ослабевшие в результате войны на несколько фронтов «мыслители» обязательно поглощались приверженцами традиционного образа жизни. – Мирных жителей как таковых у Вел’Арров нет, – поглядывая на экран «Суфлера», продолжал рассказывать Забродин. – Даже в клане Зей’Нар, последние сорок с лишним лет не вступающем в вооруженные конфликты, структура общества напоминает структуру ВКС Конфедерации. Представьте себе, сэр – не успев научиться ходить, ребенок-Циклоп попадает в военную школу. К шести годам, пройдя первичный курс обучения, он направляется в учебное заведение второго уровня, где над талантом юного пилота, инженера или ученого начинают работать профессионалы. Еще десять лет – и «заготовка» передается в нечто вроде нашего вуза. Где и проводит еще четыре года своей жизни. В итоге двадцатилетний Циклоп, закончивший третью стадию обучения, получает военное звание и приступает к службе. В той области, которую ему рекомендовали еще во время распределения в учебное заведение второго уровня. Никакой свободы воли у Циклопов нет: услышав вопрос, можно ли поменять профессию, если та, которой ты учился, тебя не удовлетворяет, все без исключения пленные реагировали одинаково. Поднимая правое плечо и склоняя к нему голову. – И что значит этот жест? – поинтересовался генерал. – Удивление. Они просто не понимают вопроса, сэр! Если Одноглазого вырастили оператором технологической линии какого-нибудь промышленного предприятия, то он будет им до самой смерти, – возмущенно фыркнул аналитик. – Представляете? – Угу, – кивнул Харитонов. И, задумчиво посмотрев куда-то сквозь стену, пробормотал: – Тогда получается, что… Договорить предложение до конца Харитонову не удалось – завибрировал комм, и, посмотрев на его экран, генерал рывком встал с кресла. – О, черт!!! Простите, майор, но я вынужден прервать нашу беседу. Скиньте мне файл с вашим анализом – я изучу его на досуге. А сейчас мне надо срочно лететь на Базу. – Хорошо, сэр! – кивнул аналитик и, пробежав пальцами по виртуальной клавиатуре, добавил: – Все… Скинул… Я свободен? – Да. Большое спасибо – вы мне очень помогли. Кстати, когда вы последний раз ели? – Вчера… Кажется… – Карпин! – прикоснувшись к сенсору вызова адъютанта, рявкнул генерал. И, не дожидаясь ответного «да, сэр!», приказал: – Сопроводишь майора Забродина в «Подкову» и проследишь, чтобы его там плотно покормили. И распорядись, чтобы подали мой флаер. Увидев четыре алые метки, возникшие на экранах СДО «Ивана Грозного» на минуту и двадцать секунд позже назначенного срока, генерал повернулся к сидящему рядом Роммелю и облегченно вздохнул: – Ну что, Курт, теперь ты успокоился? – Ну… как тебе сказать? Вот когда мы проведем всесторонние испытания, то, наверное, дергаться перестану, – не отрывая взгляда от меток, пробормотал командующий ВС Лагоса. И тут же, сдвинув брови, повернулся к командиру линкора: – Ну, и чего мы все еще висим? Курс на ближайший Ключ! – Ближайший Ключ – Ключ-четыре, сэр. – Да не к тем, – по-мальчишески улыбнулся Роммель. – К ближайшей метке! Хочу посмотреть на то, что нам прислали Гномы. Внешне новые орбитальные крепости почти ничем не отличались от Ключей Проекта «ОКр-827»: черный шар, покрытый изломанными панелями бронеплит; еле заметные в радиодиапазоне контуры посадочных пяток и оружейных башен; поблескивающие искорки начавших работу антенн. Однако стоило посмотреть на цифры, появившиеся под тактическим экраном, как Харитонова начинала переполнять гордость: во-первых, масса покоя этого Ключа была в полтора раза выше, чем у его стандартного аналога. Во-вторых, у него присутствовал выхлоп. А значит, и двигатели. В-третьих, Ключ набирал скорость слишком быстро для объекта, обладающего такой массой покоя. Остальные отличия в глаза не бросались. Однако Харитонов, не понаслышке знакомый с ТТХ[205] этой орбитальной крепости, знал, что каждый Ключ оснащен гипердвигателем, мощнейшим расчетно-астронавигационным комплексом, системой автоматического управления огнем, комплексом радиоэлектронного подавления, эмиттерами силовых полей нового поколения, двумя ангарами под корабли огневой поддержки. И восемнадцатью деструкторами, каждый из которых был во много раз мощнее, чем те, которые стояли на «Беркутах». Такая комплектация Ключей была выбрана не случайно – еще на стадии проектирования этот продукт научной мысли двух цивилизаций планировалось использовать не только как орбитальную крепость, но и как корабль-матку. Или мобильный опорный пункт при ведении боевых действий на чужой территории. А еще – как транспорт-заправщик, рембазу и склад вооружения. То есть как средство, способное придать ВС Лагоса дополнительные возможности. Любоваться обводами постепенно приближающихся Ключей удавалось недолго: буквально через пару минут Харитонов обратил внимание, что Роммель начал мрачнеть. – Что с твоим лицом, Курт? – вполголоса поинтересовался Владимир Семенович. Услышав вопрос, Роммель оторвал взгляд от тактического экрана и, посмотрев на Харитонова, пробормотал: – С лицом – ничего. А вот на душе – как-то не очень: я вдруг подумал, что первый шаг к нам навстречу Гномы уже сделали. Нам надо ответить тем же! И чем быстрее, тем лучше. – Ну и мы, в общем-то, тоже на месте не стоим, – усмехнулся Владимир Семенович. – Если мне не изменяет память, то несколько дней назад мы отправили им восемьдесят тысяч тонн редкоземельных металлов, позаимствованных у Пронина-три. Месяц назад – четыре транспорта с обломками кораблей Циклопов. – Ресурсы – это еще не все, – вздохнул Роммель. – Гномы ждут обещанной нами военной помощи. – Помощь будет. Но не раньше, чем через месяц. Сразу после выпуска две трети четвертой очереди прыгнет к Гномам. – А «старички»? – Два десятка из третьей. От силы. Остальные останутся тут. Глава 8 Виктор Волков На посадочную пятку «Богатыря» заходили парами – сначала Семенов с Горобец, потом пара Гашек – Реми, за ними Вильямс с Фордом, Кощеев с Бойко и мы с Иришкой. Дожидаясь, пока лифт опустит наши «Беркуты» в трюм, я лениво прислушивался к грызне Элен, Гельмута и Линды и параллельно пытался понять, что пять лучших звеньев подразделения «Демон» потеряли на борту этой калоши. Никаких особо выдающихся идей в голову так и не пришло, поэтому, выбираясь из пилотского кресла, я не догадался посмотреть по сторонам. Зато за меня это сделала Горобец: – О-о-о! Владимир Семенович – та-а-акой милый мужчина. – Чего? – возмущенно поинтересовался Игорь. И тут же поперхнулся, видимо, сообразив, что имела в виду его любимая женщина: – Мда… Рейд обещает быть веселым. – Ну… не сказала бы… – фыркнула Элен. – Летать на циклопских истребителях мне в падлу. Вот если бы тут нас ждали корветы… Открыв люк, я выглянул наружу и понял причину разгоревшейся дискуссии: прямо напротив моего корабля выстроилась ровная шеренга отремонтированных трофейных кораблей – крейсер, два эсминца и штук пятнадцать истребителей. – Че за фигня? – через пару секунд возмущенно воскликнула Горобец. – А че это на крейсере нет никакого названия? Техники в слаке[206]? Или у них напряги с фантазией? – И как, по-твоему, он должен называться? – поинтересовался Алексей. – А что, есть варианты? – удивилась Линда. – Только «Кошмаром»! И никак иначе. А то Одноглазые не поймут. Ладно, пока вы там строитесь перед Харитоновым, я отловлю и озадачу бездельников из службы обеспечения. – Стоять! Бояться! – рыкнул я. – Потом озадачишь. В кают-компанию бего-о-ом марш! – Волков! Я тебя ненавижу, – возмущенно вздохнула Горобец. И злобно засопела. А через пару секунд ее скафандр начал фонить в одном из базовых каналов связи. – Упрямая девица, – в ПКМ хихикнула Иришка. – Не мытьем, так катаньем. – Угу, – согласился я. – Пусть строит техников дистанционно. Я не против. Лишь бы на брифинг не опоздала. – Думаешь, уйдем в рейд? – Скорее всего. Две недели уже бездельничаем. А это – не дело. – Бездельничаем? – возмущенно переспросила Орлова. – Скажи, когда ты в последний раз высыпался? Молчишь? Чтобы называть бездельем тренировки по пятнадцать часов в сутки, корпение над тактическими схемами, занятия с четвертой очередью и твои вечные совещания в штабе Базы, надо быть… маньяком! – Сексуальным? – вспомнив анекдот[207], пошутил я. – Очень, – совершенно серьезно ответила она. – Только приставать ко мне у этого самого маньяка времени почему-то не находится. Видимо, из-за перманентного безделья. Услышав в ее голосе нотки обиды, я покраснел: – Прости, Ириш! Я… – Викки! Меня обижают!!! – В ОКМ раздался обиженный вопль Вильямс. – Эта чучундра Линда утверждает, что… – Простите, что прерываю вашу увлекательнейшую беседу, но хочу напомнить, что в два часа дня по общегалактическому вы должны быть в кают-компании. А сейчас уже без четырех два. Дальше объяснять? Услышав голос Харитонова в ОКМ, я не поверил своим ушам. И потерял пару секунд времени, проверяя, в каком канале раздается голос генерала. Все остальные тоже выпали в осадок. – Нет, не надо. Сейчас будем, сэр! – сообразив, что начальство ждет ответа, отрапортовал я. Секунд через десять. И, услышав довольный смешок Владимира Семеновича, уверился в том, что мне это не показалось. Через четыре с половиной минуты мы сидели вокруг обеденного стола и таращились на крайне довольное собою начальство. И на сидящих рядом с ним Родригеса и Забродина. – Что, жулики, удивлены? – насладившись лицезрением наших ошарашенных лиц, поинтересовался чуть более бледный, чем обычно, генерал. – Нет, сэр! – мрачно вздохнул Гельмут. – Расстроены. Раньше у нас был хоть какой-то способ общаться тет-а-тет. А теперь, с появлением этих адаптеров, в ОКМ будет просто проходной двор. – Никаких адаптеров, – усмехнулся Харитонов. – Мне имплантировали такую же БКашку, как и у вас. – Решили, что без вас мы Циклопов не нагнем? – ехидно поинтересовалась Линда. – Нет. Для проекта я уже староват… – совершенно серьезно ответил он. – Просто обрабатывать тот поток информации, который я получаю каждый день, достаточно сложно. Я давно подумывал о симбионте мозга под названием «Локки», но… В общем, был такой интересный проект. Потом его закрыли. На мой взгляд, зря. Узнав об этом, полковник Родригес меня переубедил – по его мнению, возможности у нашей БКашки намного больше. Да и процесс ее имплантации на порядок безопаснее. Так что теперь я тоже Демон. На десять процентов. – И вы собрали нас тут для того, чтобы сообщить эти сверхсекретные данные? – замогильным шепотом спросила Элен. – Да, – в унисон ей ответил генерал. И, не выдержав, рассмеялся: – Ну, и чтобы поболтать о всякой ерунде. Вроде вариантов названия для вашего нового рейдового корабля. Кстати, майор, спасибо вам за «очень милого мужчину». Давно меня так не называли. – Обращайтесь, сэр! – улыбнулась Линда. – Назову еще и не так. И мало вам не покажется. – Ладно. Повеселились и хватит. А теперь – к делу, – мгновенно посерьезнев, генерал откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на меня. – Волков, помнится, эдак с недельку назад вы интересовались причинами, побудившими меня запретить прыжки в системы первой[208] и второй[209] линии. Так вот, мы пришли к выводу, что в настоящий момент терзать Циклопов нет никакого смысла: чем бы ни было вызвано это перемирие, прерывать его досрочно невыгодно прежде всего нам. – Позволю себе с вами не согласиться, – вырвалось у меня. Однако объяснить свою мысль мне не удалось – жестом попросив меня заткнуться, генерал… усмехнулся: – Сейчас вы скажете, что нельзя давать возможность Циклопам концентрировать силы в ближайших к Окраине системах. И будете совершенно правы: если Одноглазые перебросят сюда тысяч десять-пятнадцать кораблей, то будущего у нас, скорее всего, не будет. – Но если Вик прав, то… – начала Иришка, но, увидев красноречивый взгляд Харитонова, тоже замолкла на полуслове. – Вы делаете выводы, основываясь на той информации, которая у вас есть. У меня ее немного больше. В общем, я вас вызвал сюда для того, чтобы поставить новую боевую задачу. Отделившись от посадочной пятки транспорта, «Кошмар» отработал эволюционниками и, развернувшись кормой к светилу, врубил маршевые движки. Смотреть на маневры трофейного корабля глазами Харитонова и слушать его комментарии в ОКМ было забавно: до самого погружения в гипер сидящий в рубке «Богатыря» генерал пытался давать нам какие-то очень важные ценные указания и советы. Прекрасно понимая, что там, в системе Дейр’Шат’Илии, нам все равно придется действовать по обстоятельствам. Впрочем, я его понимал – отправлять туда-не-знаю-куда два десятка далеко не худших офицеров подразделения «Демон», зная, что они смогут вернуться в лучшем случае через полтора месяца, мне было бы страшновато. Однако сложившаяся в противостоянии ситуация требовала нестандартных решений. – Ни пуха ни пера! – буркнул он за минуту до погружения. И, услышав слитное «к черту!», перешел в ПКМ: – Береги ребят, Виктор! И не рискуй зря. Вы нам нужны тут. Живые и здоровые… – Все будет хорошо, сэр, – пообещал я, а через мгновение почувствовал, что меня начинает мутить. И, отключившись от канала, развернул экран локалки. Расписание тренировок на первые пятнадцать суток прыжка, скорее всего, составлял Забродин: только этот фанатик мог искренне считать, что спать Демонам совершенно не обязательно. Иришка, прижавшаяся щекой к моему плечу, пробежала глазами первые строчки и тоже схватилась за голову: – Они там что, совсем одурели? После двенадцати часов в «Альтернативе» и пяти под гипномодулятором в тренажерном зале делать уже нечего: не знаю, как у других, а у меня сил не хватит даже для того, чтобы ползать! – Угу. Не у тебя одной, – усмехнулся я. И, открыв сводный файл со списком тем, которые, по мнению наших «яйцеголовых», мы обязаны были выучить во время прыжка, просмотрел десятка полтора названий. А потом озадаченно почесал затылок. – Согласна, – правильно интерпретировав мой жест, хмыкнула Орлова. – Ну, и на фига нам тратить время на изучение основных принципов экономического развития клана Зей’Нар? Или забивать себе голову правилами поведения Рес’Ур’Синов при общении с представителями клана Дийн’Нар? – Не знаю. – Я просмотрел список до конца, выделил красным те пункты, которые показались мне наиболее важными. Потом прикинул количество времени, необходимое для изучения этого объема информации, и пробормотал: – Обойдемся шестью часами в «Альтернативе», двумя – под гипномодулятором и тремя – в тренажерном зале. Остальное время – по личному усмотрению… Правда, тогда придется забить на отдых, под который нам выделили последние четверо суток перед всплытием. – Без четырех дней полного безделья мы как-нибудь обойдемся, – согласилась Орлова. А потом, склонившись к моему уху, тихонечко прошептала: – А на сегодня ты что-нибудь планируешь? Я свернул монитор локалки, встал с кресла и деловито посмотрел на дверь. – Да. Сейчас схожу в трюм и посмотрю на новый интерфейс, который поставили в трофейные истребители. Потом прогоню основные предполетные тесты, пообщаюсь с командой «Кошмара» и, если останется время… Договаривать предложение до конца я не стал – когда в глазах Иришки пропали чертики, шутить мне резко расхотелось. – Прости, милая. Я пошутил. Сегодня мы отдыхаем, и из каюты я ни ногой. – Правда? Вместо ответа я подхватил ее на руки и пару раз подкинул к потолку. – Я… тебя… люблю… – в очередной раз рухнув в мои объятия, прошептала она. – И… мне будет мало одного сегодняшнего дня… – Девятнадцать ночей прыжка до Дейр’Шат’Илии – тоже твои, – твердо пообещал я. И, не выпуская ее из рук, рухнул на кровать. Глава 9 Сеппо Нюканен Не дожидаясь, пока Сеппо усядется в кресло, председатель КПС пробежал пальцами по сенсорной панели и, как обычно, включил запись всего происходящего в кабинете. А потом, посмотрев на Нюканена, свел брови у переносицы: – Слушаю. – Если вы не против, сэр, то я бы хотел начать с изменений в отношении населения Конфедерации к Демонам. – Не против, – подал голос Александр Филиппович, устроившийся рядом с панорамным окном и то и дело поглядывающий на флаеры, перестраивающиеся в разгонный коридор в километре от центрального комплекса КПС. – Итак, уже сегодня можно с уверенностью утверждать, что средства, выделенные нами на пиар-кампанию по обелению модификантов проекта «Демон», потрачены не зря. Посмотрите на этот график, господа, – Сеппо развернул над столом трехмерную модель и высветил красным нужный пучок кривых. – Видите? Практически на всех планетах Конфедерации кривая социальной напряженности поползла вниз. – Практически, но не везде, – раздраженно возразил Мак-Грегор. – Да, население Хилтти нам успокоить не удалось, – кивнул Сеппо. – Но только потому, что пиар-кампания в этой системе ничем не отличалась от остальных. Да, будь у нас необходимость снизить социальную напряженность в этой системе, я бы приказал использовать спутниковые гипномодуляторы, изменил бы часть тезисов и обязательно добился бы результата. Но… – Но тогда нам пришлось бы забыть о перспективе объединения Человечества под крылом Конфедерации, – усмехнулся Блохин. – Ладно, Сеппо, на самом деле мы с господином Мак-Грегором следили за ходом пиар-кампании. А сейчас нас с ним интересуют кое-какие нюансы. Скажите, в какой стадии находится проект «Белое Братство»? Нюканен посмотрел на заместителя председателя КПС и сделал вид, что удивлен его осведомленностью: – Простите, сэр, а вы уже в курсе? – Естественно! Отличная идея. Особенно ее второй и третий планы. Услышав последнюю фразу, Нюканен удивился по-настоящему: то, что проект будет использоваться в нескольких направлениях, до сегодняшнего дня знал только он один. – Кстати, после завершения начальной фазы проекта можете поощрить исполнителей. Процесс первичной обработки потенциальных адептов ваши люди провели безукоризненно, – сообразив, что начальник ВКС находится в легком шоке, Блохин развеселился. – Скажите, Сеппо, какое количество адептов Братства уже завербовано? – После того как среди жителей планеты прошел слух о том, что сотрудник ОСО ВКС, работающий под псевдонимом Олег Белый, сумел внести коррективы в базу данных МБ Хилтти, к нему обратилось порядка четырех сотен граждан, желающих отомстить за гибель своих родных. С первыми пятьюдесятью подходящими кандидатами начата работа. – Еще бы! Если из базы «исчезли» данные о лицах, высказавшихся против пиар-кампании в защиту Демонов, то у будущих адептов Братства появится шанс избежать преследования со стороны МБ. Кстати, среди тех, кто не испугался сделать первый шаг, есть близкие Георгия Белого? Ну, те, кого вы в дальнейшем планируете использовать как верхушку движения? – Да, сэр! Одним из первых в загородном доме родителей покойного «героя» появился его бывший компаньон господин Салли Финч. Правда, назвать его появление случайным у меня не поворачивается язык: для того чтобы он определился со своей позицией, пришлось принять некоторые, скажем так, не очень популярные меры. – Вы имеете в виду гибель его супруги и ребенка от лучевой болезни? – поинтересовался Блохин. – Да, сэр, – ошарашенно кивнул Нюканен. – Вы умеете принимать нестандартные решения. Теперь, когда в руководстве движения появился отставной офицер планетарной пехоты, вряд ли кого удивит то, что «Белое Братство» возьмет на вооружение кое-какие принципы подготовки спецподразделений ВКС. – Вы знаете о ситуации на Хилтти не меньше меня, сэр, – ничуть не кривя душой, признался Нюканен. – Вас это удивляет? – Да, сэр! Мне казалось, что у вас хватает гораздо более серьезных дел. – Дел действительно хватает. – Блохин задумчиво посмотрел куда-то сквозь начальника ВКС, сделал короткую паузу и, вздохнув, добавил: – Только вот называть процесс создания «Белого Братства» несерьезным делом я бы не стал. Мне нужны люди, на которых можно переложить ответственность за действия, которые заведомо не смогут вписаться в новый формат отношений между Конфедерацией и правительством Лагоса. Кстати, об этих самых отношениях. Как вы считаете, не пора ли нам провести второй раунд переговоров с господами Фареллом и Роммелем? – Думаю, пока не стоит, сэр! – мрачно пробормотал Сеппо. – До тех пор пока мы не определимся с вариантом своего будущего отношения к сети межпространственных передатчиков, принадлежащей компании «Гэлэкси-комм», появляться на Лагосе бессмысленно. – А что, вы видите тут больше одного варианта? – заинтересованно спросил Александр Филиппович. – Да, сэр, – кивнул Нюканен. – Только вот единственным оптимальным среди них является наименее логичный на первый взгляд. Принять условия главы этой компании, заплатить штраф и стать абонентом сети. – Но ведь нам придется отдать Фареллу комплексы связи на Дабоге, Квидли и Арлине! – возмутился Мак-Грегор. – Да и пять миллиардов кредитов, которые этот самый Ингвар Гурниссон планирует с нас содрать, – сумма не маленькая! – По большому счету без сети передатчиков на планетах Метрополии КПД трех «Игл», расположенных на Окраине, равен нулю, – пожал плечами Нюканен. – Демонтаж и транспортировка систем межсистемной связи, как вы, наверное, знаете, невозможны. Расширить сеть самостоятельно мы пока не сможем. Воспользоваться услугами сети «Гэлэкси-комм», не отдавая три этих комплекса, – тоже. А если учесть, что выиграть суд в существующем правовом поле мы гарантированно не сможем, то имеет смысл сделать шаг навстречу. – Да, но мы можем изменить закон. – Если бы это что-то дало, сэр, – вздохнул Сеппо. – В худшем случае Роммель просто вырубит свои «Иглы», и все. Что мы тогда выиграем? – А что мы выиграем, отдав кучу денег и три рабочих комплекса? – поинтересовался Блохин. – Не забывайте, что спонсировать экономику Лагоса пятью миллиардами кредитов мы бы не хотели. – Они заработают эти деньги и без нас. Зато мы рискуем проиграть гораздо больше, чем сэкономить. «Иглы» нужно вернуть уже сейчас. Без каких-либо условий или лишнего сотрясания воздуха. Тогда мы сохраним лицо, не бодаясь с волчарой Игнатьевым, и продемонстрируем Роммелю и Фареллу свои намерения. Я практически уверен, что при таком подходе к решению всего пакета вопросов требовать с нас эти пять миллиардов кредитов они не станут. – А если станут? – подал голос Блохин. – Тогда их надо будет отдать. Да, сумма большая. Но при желании мы легко вернем ее за месяц-полтора. И продолжим зарабатывать. Ибо каждая компания, расположенная на территории Конфедерации, просто обязана платить соответствующие налоги, а также приобрести лицензию на право использования межсистемной связи. Опять же, кто нам мешает создать государственную компанию по продаже услуг связи? Ведь сумму в пятьсот миллионов кредитов, необходимую для подключения к «Гэлэкси-комм», смогут заплатить единицы. – Хорошо. Допустим, «Иглы» мы вернули, штраф… заплатили и уже являемся абонентами новой сети. Дальше-то что? – А вот дальше появляется простор для маневра, – улыбнулся Сеппо. – Не буду говорить, насколько упрочится наша позиция после такого задела: на втором раунде переговоров Фарелл и Роммель будут вынуждены сделать хоть какие-нибудь шаги навстречу. И каждый из них принесет нам десятки, если не сотни миллиардов. – Деньги – это хорошо. Только вот стратегически важную систему связи мы потеряем навсегда. – Наоборот, сэр! Как только исчезнут взаимные трения, мы сможем спокойно заняться тем, для чего создавался отдел специальных операций ВКС. – Вы имеете в виду что-то конкретное? – прищурившись, спросил Блохин. – Не знаю, в курсе вы или нет, но господин Ингвар Гурниссон – идеальный объект для вербовки. Так что через какое-то время «Гэлэкси-комм» станет работать на нас. – Смелое заявление, – поморщился Мак-Грегор. – Можно озвучить предпосылки, отталкиваясь от которых вы смогли прийти к такому выводу? – Глава сети межсистемной связи и по совместительству правая рука Папы Джордана является отставным агентом Министерства Безопасности Конфедерации. И ему вряд ли захочется, чтобы слух о его основной работе на правительство вдруг дошел до ушей его чрезвычайно мстительного босса. Глава 10 Александр Тишкин – Саша! Как вы себя чувствуете? Услышав встревоженный женский голос, Тишкин заставил себя абстрагироваться от безумной боли в пояснице и желудке и открыл глаза: – Терпимо. А что с моим голосом? – Кажется незнакомым? – облегченно вздохнув, спросила доктор Рошаль. – Так и должно быть: в данный момент вы слышите точную копию того, что было. А учитывая, что голосовые связки не резонируют с костями черепа, он вам кажется чужим. Честно говоря, тонкой подстройкой тембра мы не занимались – решили, что этот нюанс не очень важен. В общем, вам придется привыкать к тому, что у нас получилось. Скажите, как вы себя чувствуете? – Омерзительно, – признался подполковник. – Такое ощущение, что на меня упал крейсер. – А конкретнее? – Болит поясничный отдел позвоночника. Крутит правую ногу ниже колена. Жжет где-то в районе желудка, давит сердце, ноет вся нижняя челюсть и стреляет в правое ухо. Черт! Наверное, проще сказать, что у меня не болит! – И что же? – Мэри наклонилась над его лицом, оттянула веко и заглянула под него. – Как ни странно, глаза… – Это внушает оптимизм. – Видимо, удовлетворенная осмотром, доктор выпрямилась и, развернувшись на месте, принялась терзать сенсорный пульт ЛВК[210]. – Фантомные боли. Должны пройти в течение часа-двух. Вы просто пришли в себя чуть раньше, чем мы планировали. Кстати, болеть у вас сейчас нечему. – В смысле? – дернулся Тишкин и, увидев перед собой чешуйчатую конечность, вспомнил все. – Мы задыхаемся от недостатка информации, – мрачно глядя куда-то сквозь экран локалки, вздохнул генерал. – Задумайтесь: уже полтора месяца Циклопы не появляются ни на Окраине, ни в Метрополии. Здорово? Да! Но что нам делать дальше? С одной стороны, можно решить, что началось долгожданное перемирие, снять Красный Код и вернуться к нормальной жизни. При этом надо строго-настрого запретить Демонам все боевые вылеты в системы первой и второй линии. Чтобы ненароком не разжечь угасшее пламя войны. – А если это не перемирие? – поинтересовался Тишкин. – На мой взгляд, скорее всего, это временное затишье – следствие того, что у Одноглазых слишком большие потери. Они просто взяли тайм-аут и в настоящее время готовятся к очередному витку боевых действий. Перебрасывают сюда силы, достаточные для того, чтобы гарантированно сломить наше сопротивление. – Угу. Вполне возможен и такой вариант, – кивнул Харитонов. – В таком случае Демоны не должны вылезать из рейдов. И обязаны уничтожать чуть ли не каждый корабль, всплывающий в системах Алтора, Кройса и т. д. В общем, права на ошибку у нас нет. Если мы примем ошибочное решение, то о человечестве можно будет забыть. Циклопов слишком много. Выбирать из двух зол я НЕ ХОЧУ. Поэтому решил использовать это перемирие для того, чтобы создать в обществе Циклопов агентурную сеть. Тишкин не поверил своим ушам: – Простите, сэр, создать что? Агентурную сеть? – Угу. – Генерал еще раз кивнул. – Общество Одноглазых полно противоречий. И для того чтобы заставить их отвлечься от Окраины, мне нужно иметь среди них своих людей. – А вас не смущает, сэр, что мы и Циклопы принадлежим к разным расам? И попытки «закосить» под Одноглазых ничем хорошим не закончатся? – поинтересовался капитан Костин. – Или вы рассчитываете завербовать агентов среди пленных? – Я не настолько наивен, чтобы надеяться на слово, данное мне под пытками или под давлением обстоятельств представителем ДРУГОЙ расы, – усмехнулся Харитонов. – А вот насчет «закосить»… Шансы есть. И очень даже неплохие. – Вы это серьезно, сэр? – подобрав отвалившуюся челюсть, спросил Тишкин. И тут же понял, что начальство не шутит: на лице генерала не было ни тени улыбки. – Да. Вполне. Думаю, что никто из вас не удивится, узнав, что в настоящее время бывшие подчиненные господина Бена Гронера работают на нас. И продолжают исследования в той же области, что и раньше. Кроме того, мы реанимировали пару незаслуженно закрытых правительством тем и в результате получили очень интересные возможности. В общем, на сегодняшний день мы умеем создавать метаморфов, внешне ничем не отличимых от Циклопов. Вернее, я выразился не совсем точно – первые экземпляры уже готовы. Кстати, нам удалось решить самый главный вопрос нового проекта – этический: в отличие от Бена Гронера, уничтожавшего тела доноров мозга, мы научились сохранять их сколь угодно долго. То есть после возвращения с задания личность, работавшая в теле метаморфа, сможет получить обратно свое тело и вернется к нормальной жизни. А также принципиально решили вопрос с техникой ассимиляции агентуры в обществе Циклопов. – Осталось найти тех, кто согласится стать донором мозга для новых Зомби, – представив себя на операционном столе, Тишкин поежился. – Угу. Причем не кого попало, а профессионалов, – буркнул Харитонов. – Ибо тратить время на подготовку даже очень талантливой молодежи в сложившейся ситуации мы, увы, не можем. – В настоящее время мы пытаемся подобрать кандидатов среди сотрудников отдела специальных операций вооруженных сил Лагоса и среди сотрудников Министерства Безопасности, – подал голос полковник Родригес. – Увы, уровень подготовки основной массы местных офицеров оставляет желать лучшего. Однако за неимением гербовой… – А мы, сэр? – встав с кресла, спросил Костин. – Если это возможно, я бы хотел предложить в проект свою кандидатуру. – Я – тоже, – кивнул Тишкин. – Вряд ли у вас есть кандидаты, подготовленные лучше нас. Кстати, насколько я понимаю, вы собрали нас тут… не просто так? – Если вы думаете, что я хочу уговорить вас стать донорами мозга для этих метаморфов, то вы очень сильно ошибаетесь, – поморщился генерал. – В настоящее время заканчивается сбор информации, необходимой для внедрения наших агентов в вооруженные силы Циклопов, и мне нужно, чтобы разработкой операции занимались не только теоретики, но и практики. То есть вы, господа офицеры. Поэтому с сегодняшнего дня вы поступаете в распоряжение полковника Родригеса и переселяетесь на Искорку. – Простите, сэр! Но я уверен, что как минимум один из нас все равно должен быть в проекте! Во-первых, доверить руководство агентурной сетью… скажем так, молодежи чревато серьезными проблемами. Во-вторых, для того чтобы не напортачить с технологией внедрения, кому-то из нас придется вместе с вашими кандидатами валяться под гипномодуляторами и подстраиваться под менталитет Одноглазых. В-третьих… – Саша! Откройте глаза!!! – Голос доктора Рошаль, ворвавшийся в сознание, заставил подполковника вздрогнуть. – Вот уж не думала, что такой кабан, как вы, может испугаться собственного тела… – Собственного? – глухо пробормотал Тишкин. – Что в этом теле моего? Мозг? – А что, этого мало? Кстати, тельце получилось очень даже ничего, – усмехнулась Мэри. – Издеваетесь? – Ничуть! Знаете, тело, которое мы вам дали, в своем роде совершенно. – Хочу свое. Я к нему как-то уже привык. И как представлю себе, что оно где-то там валяется… – Ваша тушка – в полном порядке. Если появится такое желание, я могу показать вам телеметрию с контрольного монитора. Представив себе лежащее в стазисе тело с раскуроченным черепом, Тишкин похолодел: – Н-нет. Пожалуй, как-нибудь обойдусь. Рошаль тихонько хихикнула: – Что ж, тогда начнем привыкать к этому. И вообще, хватит валяться! Судя по показаниям приборов, фантомные боли уже прошли, поэтому, как говорят в ВКС, подъем и строиться на подоконнике! Кстати, парни и девчушки из подразделения «Демон», которых вы, кажется, имели честь охранять, прошли почти через то же самое. Так что жалеть себя прекращаем и начинаем заниматься делом. Или телом? Саша!!! Ау!!! Вы меня слышите? – Слышу. – Тишкин, оттолкнувшись руками от подогреваемой поверхности ЛВК, сел. Один взгляд на свои покрытые серо-стальными чешуйками ноги, и у Тишкина помутилось в глазах. Однако отъехать в блаженное ничто ему не удалось: буквально через долю секунды из его сознания напрочь вымело и иррациональный страх, и все мысли, какие в нем были. «Что за дрянь мне вкатили? – отстраненно подумал подполковник. – И как? Я же, кажется, ни к чему не подключен?» – Встаньте! – не давая ему опомниться, приказала Рошаль. – Руки по швам. Поверните голову направо. Теперь налево. Вытяните руки перед собой! Теперь разведите в стороны! Отлично. Доктор ушла из реабилитационного блока только поздно ночью, выжав Тишкина, как лимон. Проводив взглядом страшно довольную результатами тестов Мэри, подполковник улегся на свое ложе, зарылся лицом в подушку, закрыл глаза и попытался проанализировать первую информацию о себе-метаморфе, полученную в результате тренировок. Глава 11 Ирина Орлова С первой неточностью в информации, полученной от пленных Циклопов, мы столкнулись сразу после всплытия в мертвой системе, расположенной на окраине сектора Зей’Нар, в одиннадцати минутах гипера от Дейр’Шат’-илии. Место, в котором мы планировали спокойно выгрузить истребители из трюма «Кошмара», оказалось не таким уж и мертвым – судя по анализу траекторий движения и спектрам выхлопа находящихся в системе кораблей, в поясе астероидов располагался горно-обогатительный комбинат клана Зей’Нар, а около него суетились порожние и груженые транспорты. – Богатенькие Буратины, – полюбовавшись на телеметрию, полученную с СДО крейсера, выдал что-то непонятное Шварц. – Жаль, у нас нет тюнинговых комплектов «юного техника» для груженых транспортов. А то бы мы тут развернулись. – Отставить ля-ля! Работаем, – скомандовал Вик и первым сорвал свою машину с посадочной пятки грузового трюма крейсера. В ОКМ мгновенно наступила тишина. А через двадцать три минуты ее разорвал недовольный вопль Линды: – Семенов! Какая же ты нубасина!! Что, не мог довернуть меня чуточку быстрее? Из-за тебя этого урода сбила не я, а Викки!!! – Ты уронила два транспорта, и тебе все мало? – возмутился Игорь, вынужденный выполнять все прихоти своего второго номера. – А что, много, что ли? Не обращая внимания на их перепалку, Вик вышел в эфир и вызвал ожидающего его команд командира «Кошмара»: – Федоров! Зачистка закончена, начинаем разгон. – Понял, сэр! – отозвался майор. – Следую за вами. Разгон, прыжок и всплытие прошли штатно. Вернее, заметно медленнее, чем на наших «Беркутах»: по сравнению с ними трофейные истребители вели себя как коровы на дерби[211]. Будь у меня выбор, я бы предпочла летать на тех же корветах. Однако выбора не было и приходилось довольствоваться тем, что есть. Впрочем, по большому счету, жаловаться на истребители особого смысла не было: после легкого тюнинга, проведенного нашими механиками, на них появились нормальные эмиттеры силовых полей и блоки сопряжения с БКашками. Так что выжать из них можно было гораздо больше, чем с такого же новенького, но стандартного истребителя. И единственное, что нас действительно расстраивало, это отсутствие нормального боекомплекта: загрузить в крюйт-камеры истребителей «Москиты», «Мурены» и «Пираньи» нам не позволили. Оказывается, в операции, разработанной Харитоновым и его аналитиками, можно было использовать исключительно трофейное вооружение. Возмущенный вопль какого-то офицера связи раздался в эфире буквально через минуту после того, как «Кошмар» в сопровождении истребителей двинулся к верфи, висящей в десяти минутах хода от точки всплытия: – Алид бейль-дио! Вы что, ошиблись с координатами выхода? – Я – алид бейль-дио, – тут же отозвался искин «Кошмара». Причем, как мне показалось, в его тоне прозвучало нескрываемое высокомерие: – Следую литером один-один-лейс. Так что можете начать тупить парадные клинки о свои щетинистые морды. – О, как завернули. Это у них такое ругательство? – восхитилась Горобец. – Надо запомнить. – Какой, к Орди’Эсс[212], один-один-лейс? Вы – в зоне Зей’Нар!!! – возмутился диспетчер. – У вас проблемы с головой? – Лучше бы тебе промолчать, бьердин варт койсса. – Ух ты!!! – воскликнула Вильямс, наш главный специалист по отглагольным прилагательным сексуального характера. – Я хочу срочно узнать перевод этой фразы! – Вернемся на Лагос, и я устрою тебе экскурсию в резервацию к Циклопам, – пообещал ей Шварц. – Думаю, что Большой Босс мне не откажет. – Опять пальцы растопырил? – фыркнула Горобец. – Он-то, может, и не откажет! Только вот правильно сформулировать просьбу у тебя опять не получится. – Опять? А что, я когда-то тупил с вопросами? – возмутился Гельмут. – Конечно! Самый главный вопрос, который ты ему задал, должен был звучать так: «Могу я выбрать себе в напарники Линду Горобец?» А не так, как тебе показалось правильным. – Стоп флуд, господа, – прекратил словесную баталию подчиненных Волков. – Кажется, начинается… Реакция диспетчера, смертельно обиженного последней фразой искина, оказалась именно такой, как обещал Пашка Забродин: в эфире раздался омерзительно-высокий визг баззеров боевой тревоги, а секунд через тридцать у второй планеты системы задвигалось аж двадцать две метки. – Эсминец и истребители, – прокомментировал их движение Кощеев. – Решили побряцать оружием. – Я тоже хочу побряцать! – заныла Линда. – Викки! Ну, что ты молчишь? – Рано, – отозвался Волков. И, видимо, сверившись с таймерами, добавил: – Тебе придется терпеть еще как минимум четырнадцать минут… – Сколько штук тырим? – дождавшись паузы в его речи, поинтересовался Федоров. – Хотя бы десяток, – вздохнул Волков. – В общем, грузим столько, сколько успеем. – Главное, не торопиться сваливать, – влезла в разговор Горобец. – Если отнестись к делу с душой, то лута[213] хватит даже ребятам из четвертой очереди. Увидев, что зависший рядом с новеньким корветом «Кошмар» активировал силовые захваты, командир эсминца, обалдевший от такой наглости, поднял ор на всю систему. И, выйдя на форсаж, попробовал помешать погрузке боевой техники. Попытка пройти между корветом и зевом трюма, предпринятая им на пару с ведомым, оказалась крайне неудачной: Линда, получившая вожделенную команду «можно», с радостным воплем всадила по торпеде в дюзы каждого из движков этой двойки самоубийц… Среагировать на уничтожение лидера истребители не успели – звенья Кощеева, Стоун и Вильямс, барражировавшие рядом с крейсером, слегка изменили курс и скинули с пилонов чуть ли не все висящие на них торпеды. Первый же залп сжег одиннадцать вражеских бортов. Второй – еще семь. Три последних истребителя рвали все, что попадалось на глаза. Мы с Иришкой, рванув к верфи, разворотили торпедами створы грузовых ворот. Реакция на уничтожение патрульной эскадры последовала незамедлительно: в эфире снова раздался тот самый гнусный писк, от которого у меня сводило зубы, и от Дейр’Шат’-илии-два[214] в нашу сторону рвануло кораблей пятьдесят. – Не уважают, гады, – сокрушенно вздохнула Горобец. – Один паршивый крейсер, четыре эсминца и жалкая кучка истребителей. Мы им что, нубо-пати[215] на треш-мобах[216]? – Учти! «Ёлочку» крутить нельзя! – оборвал ее стенания Кощеев. – А при работе в парах тебе могут поджарить прелестную попку! Так что не фиг выпендриваться. – Игорь! И ты молчишь? Он заглядывается на мою задницу!!! – возмущенно взвыла Линда и под смех Шварца и Вильямс закрутила рядом со своей машиной карусель из десятка тяжелых торпед. Отсутствие боевого опыта пилоты клана Зей’Нар пытались компенсировать нешуточным энтузиазмом и мужеством: слетанные «на троечку» пары бросались в самоубийственные атаки даже тогда, когда совершенно точно понимали, что они нам не соперники. Впрочем, ничего удивительного тут не было: судя по непрекращающимся воплям в эфире, от них требовали любой ценой помешать погрузке. Что страшно радовало Горобец и нервировало меня: умирая от страха за ребят, прикрытых всего двумя щитами, я с огромным трудом удерживалась от того, чтобы взять под контроль защитные поля всех пяти двоек. Впрочем, как оказалось, дергалась я зря – вторые номера каждой пары работали, как в «Альтернативе». И резали вражеские торпеды чуть ли не раньше, чем те сходили с оружейных пилонов. Операторы грузового трюма «Кошмара» тоже не расслаблялись: к моменту, когда из атмосферы планеты стартовала третья волна Одноглазых, на борт крейсера поднимали двенадцатый корвет. И, судя по вспышкам эволюционников, Федоров планировал зацепить еще и тринадцатый! Трудно сказать почему, но давать ему такую возможность Вик не захотел. И, прикинув время выхода эскадры в точку уверенного пуска торпед, приказал: – Достаточно! Уходим в разгон! Прыжок – в точку один! Крейсер первый, мы – прикрываем! – Есть, сэр! – рявкнул Герман Лутц, озвучивающий приказания, отданные в ОКМ, командиру крейсера. – Игорь! Линда!!! – заметив, что их двойка совершает какую-то странную эволюцию, добавил я. – Идем, босс! – тут же отозвалась Горобец. – Мы тут одноглазым нубасинам сюрпризик приготовили. МОВы и десяток торпед, прячущиеся в обломках кораблей. И рядом с верфью. Ты ведь не против сюрпризов, правда? – Не против, – помедлив долю секунды, согласился Волков. И, дождавшись, пока их машины пристроятся к Шварцу и Стоун, дал полную тягу на маршевые движки. А сразу после этого в эфире раздался финальный монолог запрограммированного Забродиным искина: – Зачем вам боевые корабли, ляйа’япы[217]? Возвращайтесь в логова к своим Оди’шаям[218] и жрите тейс’тии[219], пока не почувствуете, что готовы вступить в ланг’син[220]! Может, тогда вы поймете, зачем настоящему Вел’Арру нужен звездный ветер[221]. Глава 12 Генерал Харитонов – Прежде чем начать рассказывать про «Проект-В», я бы хотел посвятить несколько минут систематизации всего того, чем мы сейчас занимаемся. – Не глядя на Харитонова, Павел Забродин ткнул пальцем в сенсор развертки голоэкрана, и у дальней стены конференц-зала появилось трехмерное изображение фигуры Виктора Волкова. – «Проект-А». Он же – «Демон». Условное название – «Пилот». «Проект-В»… – Рядом с фигурой подполковника материализовался ничем не примечательный человек среднего роста, с лицом, похожим на лицо хронического алкоголика. – Условное название – «Шпион». «Проект-С». Условное название – «Разведчик». – Возле силуэта «шпиона» одновременно появились Циклоп и Гном. – Даже так? – глядя на гнома, чрезвычайно напоминающего Мрио мили Олигаса, задумчиво поинтересовался Харитонов. – А какие у нас гарантии, что с их цивилизацией мы будем вечно жить в мире и согласии? – вопросом на вопрос ответил полковник Родригес. – Согласен, – вздохнул генерал. – Кстати, почему проектов всего три? А что, работы по проектам «Зомби» и «Арес» вы планируете прекратить? – Нет, сэр! – видимо, представив себе последствия попытки саботировать работу по любому из проектов, Плахин растерянно почесал затылок. – Просто «Проект-В» – это логическое продолжение «Зомби». А «Арес» – на развилке. О нем Павел расскажет в самом конце. – Хорошо. Молчу. Давайте дальше. – О проекте «Демон» мы распространяться не будем: вы знакомы с ним не хуже нас и прекрасно знаете все его плюсы и минусы, – кивнув в сторону фигуры Виктора Волкова, аналитик подразделения «Демон» слегка приглушил ее свечение. – Итак, «Проект-В», или «Шпион». Цель проекта – создание модификанта, способного решать комплекс вопросов, связанных с получением и обработкой данных о Земной Конфедерации, о ее военных ресурсах, боевых возможностях или уязвимости, о стратегическом потенциале и стратегических намерениях. Кстати, а вы в курсе, что в соответствии с нормами права, действующими на территории КПС, любое лицо из состава вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, попадающее во власть противной стороны в то время, когда оно занимается шпионажем, не имеет права на статус военнопленного? – Павел имел в виду, что цель «Проекта-В» – создание метаморфа, предназначенного для работы на территории КПС, – сообразив, что Павла опять занесло, подал голос полковник Родригес. – Исходя из этого, модификанты «Проекта-В» внешне ничем не отличаются от обычных людей. Большинство – среднего роста. Имеют выраженную асимметричность лиц и фигур, кое-какие физические изъяны, слой подкожной жировой клетчатки, родинки, пигментные пятна и т. д. – Перед тем как подписать ТЗ[222] к проекту, я изучил его от корки и до корки, – поморщился Харитонов. – Поэтому давайте не будем тратить время на то, что я знаю, и поговорим о том, что у вас НЕ получилось. – Мы не стали делать из этого модификанта метаморфа, подобного Зомби. Так как не видим в этом никакого смысла: при желании мы можем направить в любую из систем КПС необходимое количество бойцов из «Проекта-С». Придав им тот тип внешности, который потребуется для решения конкретного вопроса, – пробормотал майор Плахин, куратор «Проекта-В». – Да, но разведчик-метаморф изначально имеет преимущество перед агентом, у которого такой способности нет, – нахмурился генерал. – Какое, сэр? В процессе решения проблемы со сбрендившими Зомби правительство ВКС было вынуждено вбухать бешеные деньги в создание сканеров, способных идентифицировать боевых метаморфов от «Олсен, Гронер и Ко». Значит, рано или поздно ими оборудуют большинство учреждений. А также места большого скопления народа, космопорты, крупные торговые центры. И про появление там агентов-Зомби можно будет забыть. – Логично, – задумчиво посмотрев на фигуру Зомби, Харитонов кивнул. – Значит, «Проект-С» – это еще и бойцы силовой поддержки? – Они и еще офицеры десантно-штурмовых подразделений «Проекта-А». Кстати, еще одним аргументом, заставившим нас отказаться от способности к метаморфии в «Проекте-В», явился один из ключевых пунктов ТЗ – требование к идентичности генокода модификантов «Проекта-В» и «Проекта-А». Да, изучать процесс развития двух новых рас вместо одной для нормального ученого безумно интересно, – пояснил Плахин. – И большинство наших сотрудников готово съесть собственную обувь, лишь бы получить такую возможность. Но, по мнению аналитиков, уже второе поколение метаморфов может принести нам кучу довольно неприятных проблем. – Метаморфы должны быть стерильны, сэр! – кивнул Забродин. – Иначе ничем хорошим это не закончится. Задумчиво посмотрев на обоих ученых и аналитика, Харитонов представил себе процесс поиска и задержания метаморфа-преступника и кивнул: – Согласен. Выпускать из бутылки такого джинна действительно не стоит. Значит, способность к метаморфированию мы оставляем только изделиям «Проекта-С». – Да, сэр! Тем более что функционально метаморфы «Проекта-С» – это лишь временные носители мозга донора. И давать им возможность размножаться нет никакой необходимости. Ни с точки зрения этики, ни… с других. – Согласен. – Владимир Семенович сделал пометку в своем комме и вопросительно посмотрел на замолкших подчиненных: – Что дальше? – Мы пришли к выводу, что для оперативного управления модификантами всех трех проектов необходимо имплантировать БКашку не только каждому из них, но и командованию флота, сотрудникам ОСО ВС Лагоса, работающим с ними, и, наверное, старшим смен служб дальнего обнаружения. – После небольшой паузы на лице Забродина вдруг появилась хитрющая улыбка. – А еще мы завершили расчеты блока интеграции БКашки с системами межзвездной связи. И теперь все обладатели БКашки смогут связываться друг с другом мгновенно. Если там, где они в данный момент находятся, есть наши «Иглы». – О, как! – Харитонов с трудом подобрал отваливающуюся челюсть и, посмотрев на ухмыляющихся подчиненных, на всякий случай переспросил: – Вы уверены? – Да, сэр, – синхронно кивнули все трое. – В данный момент мы работаем над программной оболочкой, с помощью которой каждый из абонентов этой сети сможет получать доступ к интересующей его информации. – Павел поднял взгляд к потолку и картинно вздохнул: – А так как наши «Иглы» уже подключены к Галанету, то… – С ума сойти! – представив себе открывающиеся перспективы, ошалело пробормотал генерал. – Даже не верится. Роммель в курсе? – Не-а, – отрицательно замотал головой Забродин. – Мы подумали, что от такой новости его может хватить удар. – Болтуны, – фыркнул генерал. – Курт помолодеет лет на тридцать! – И превратится в прелестного пятилетнего сорванца, – вздохнул Родригес. – Представляю, как расстроится Вильямс. – Расстроится? – не понял Харитонов. – Ну, и какую женщину порадует, если «та-а-акой импозантный мужчина»[223] вдруг превратится в ребенка? – поинтересовался Рамон и, дождавшись, пока генерал вспомнит рассказанную Шварцем историю, расхохотался. – Ладно. Давайте дальше. Что там с «Аресами»? – отсмеявшись, спросил Владимир Семенович. – Мы тут вот о чем подумали, сэр! – мгновенно посерьезнел Рамон. – Среди тех, кто послужил донором для этих киборгов, были совершенно разные люди. Как опустившиеся на самое дно алкоголики, наркоманы и маргиналы, так и отставные пилоты ВКС. Личности, уже пытавшиеся воевать с Циклопами. И заслуживающие уважения. Почему бы нам не дать таким личностям возможность выбора? Еще до операции по пересадке мозга в тело подходящего клона? – Между чем и чем? – спросил Харитонов, уже догадываясь, что предложит полковник. – Вполне возможно, что кому-то из них захочется продолжить делать то, для чего их приспособил Гронер. Воевать. С Циклопами. На равных. А если они поймут, что по окончании войны их мозг вернут в молодое и здоровое человеческое тело, то у нас появится еще одно очень боеспособное подразделение. – Что ж. Почему бы и не попробовать? – почесав затылок, сказал генерал. – Тогда каждый из них должен будет заключить контракт. Я думаю, что денежное довольствие для таких пилотов должно быть раза в три выше, чем у обычных. В общем, подумайте над формулировками. И еще – вполне возможно, что кто-то из них изъявит желание перевезти на Лагос свою семью. Составите список – и ко мне на подпись. Глава 13 Ингвар Гурниссон – Фиксирую работу СПРКС[224] «Шепот», сэр, – услышав голос капитана Бертрана Олша, Жало поднял спинку своего кресла и развернулся лицом к обоим Зомби: – Корделл! Бейс! Без моей команды – никакой стрельбы. Ясно? – Ага, – отозвался Бейс. Его напарник молча кивнул. – Садимся, как обычно? – на всякий случай поинтересовался Олш. – Да. Мы – граждане законопослушные и даже не догадываемся, что нас там ждет, – усмехнулся Ингвар. – И потом, последние две недели прошли ужасно скучно. – Вы так считаете? – удивленно поинтересовался капитан. А потом заметил ехидный взгляд Гурниссона и пожал плечами. – Ну, если считать весельем исключительно погони и перестрелки, то, действительно, ничего интересного за это время не произошло. «Митсу-Элит» опустился на крышу делового центра «Старый Берлин» абсолютно бесшумно. И замер на арендованной площадке, расположенной буквально в десяти метрах от башенки лифта для ВИП-персон. Между бирюзовой «Монцей-F1» и черным бронированным «Мастодонтом». Срисовав жест Олша, направленный на флаер, вероятнее всего, принадлежащий представителям силовых структур, Гурниссон кивнул. И жестом приказал своим телохранителям выбираться из машины. Как обычно, на пластобетон посадочной площадки первым выскочил Корделл. И, сместившись в сторону от люка, принялся страховать своего напарника. – Все чисто, босс! – услышав голос Бейса, Жало удержал рвущуюся на лицо улыбку и выбрался из лимузина. Бойцы ОСО ВКС вылетели из припаркованных на крыше флаеров тогда, когда Ингвар оказался точно на полпути между «Митсу-Элит» и башенкой лифта. И в мгновение ока заблокировали оба доступных пути к отступлению. А через долю секунды двери лифта скользнули в стороны, и на крыше возник ослепительно улыбающийся полковник Йошек: – Доброе утро, господин Гурниссон! – Здравствуйте, полковник! – замерев в шаге от экипированного в тяжелый штурмовой комплекс бойца, Жало с интересом вгляделся в наглухо затонированную лицевую пластину шлема и, не сумев разглядеть лица офицера, добавил: – Простите, а зачем вам такой внушительный эскорт? Вы чего-то боитесь? – Шутите? – насупился Йошек. И, видимо, получив ЦУ от своего начальника по скрытому каналу связи, тут же смягчил тембр голоса: – Господин Гурниссон! Вы не будете так любезны подняться на борт моего «Мастодонта»? Я приглашаю вас совершить увлекательную экскурсию по столичному управлению ОСО ВКС Старой Земли. – Нет. Не могу, – в том же тоне ответил ему Жало. – Ибо через двадцать минут ко мне прилетит очередной клиент. Поэтому, если у вас есть желание со мной побеседовать, то свяжитесь с моими помощниками – они подберут подходящее окно в моем расписании. – И все-таки, Ингвар, вам придется принять мое приглашение, – натянуто улыбнувшись и отметив интонацией слово «придется», вздохнул полковник. – А клиент… клиенту придется немножечко подождать. – Господин полковник! Деловая репутация зарабатывается годами. А поставить на ней крест можно, сделав всего одну ошибку. Поэтому я вынужден отказаться от этой чести. В общем, попросите своих бойцов освободить мне дорогу – я тороплюсь. – Пройдите в машину, Гурниссон! – зашипел Йошек. – От таких приглашений не отказываются! – Забавно. Я всегда считал, что сотрудники отдела специальных операций – профессионалы высочайшего класса. А сейчас убеждаюсь в диаметрально противоположном. – Жало презрительно оглядел замерших вокруг офицеров, а потом, добавив в голос металла, произнес: – Повторяю последний раз: если у вашего начальства есть желание со мной пообщаться, то я готов его принять в своем офисе в свободное от переговоров время. Альтернативные варианты беседы я рассматривать не буду. А если вам кажется, что ваш грозный взгляд и толпа бойцов в штурмовых комплексах могут меня испугать, то вы ошибаетесь. У меня есть десяток причин не обращать на это никакого внимания. Первая – это наличие комма на моей руке. Если бы вы грамотно проанализировали ту информацию, которую получили на нашей предыдущей встрече, то смогли бы додуматься до того, что с этого девайса можно вести не только запись всего происходящего, но и трансляцию событий в режиме реального времени. Прямо на Лагос. Далее, у вас бы не возникло проблемы допереть до мысли, что ваши мечты о деловых отношениях между нашими системами напрямую связаны с тем, как вы построите общение с представителями бизнеса нашей маленькой, но очень гордой планеты. Дальше объяснять? – Нет, – поиграв желваками, процедил полковник. И, приложив палец к уху, с ненавистью посмотрел на Ингвара. – Вы… вы меня не так поняли, сэр. Я… свяжусь с вашими помощниками. Прошу меня извинить. – К вам господин Сеппо Нюканен, сэр! Услышав голос секретаря, раздавшийся в динамиках акустического комплекса кабинета, Жало ехидно усмехнулся и, сделав небольшую паузу, распорядился: – Проводите его ко мне, Лу. Появившись в дверях кабинета, начальник отдела специальных операций ВКС Конфедерации добродушно улыбнулся, с интересом оглядел интерьер и, поздоровавшись, неторопливо прошел к гостеприимно выдвинутому из-за стола креслу. – Отличный выбор места под резиденцию, господин Гурниссон. Да, земля в этой части Старого Берлина несколько дороговата, но цены на особняки растут из года в год. Так что можно вас поздравить: вы отлично вложили деньги. – Благодарю, – улыбнулся Ингвар. – Что будете пить? Чай, кофе, вино, коньяк? – Если вас не затруднит, то апельсиновый сок. Витамины, знаете ли, лишними не бывают. – Согласен. Сейчас принесут. А пока… чем могу быть полезен? – Что, вот так сразу – и к делу? – изобразив на лице легкое удивление, спросил Нюканен. – А почему нет? Уже конец рабочего дня. На вечер у меня есть вполне определенные планы, поэтому, как говорили наши предки, будем ковать железо, пока горячо. – Что ж, я – только «за». Итак, первый вопрос, который я хотел бы обсудить, – это сотрудничество правительства Конфедерации и компании «Гэлэкси-комм» в области использования систем «Игла» на территории КПС. Слушая плавную речь Нюканена, Ингвар не мог отделаться от мысли, что беседует с двойником Харитонова. Точно так же, как и Владимир Семенович, новый начальник отдела специальных операций предельно четко формулировал свои мысли. И строил предложения так, что к ним в принципе невозможно было придраться. При этом скорость и адекватность реакций Сеппо на аргументы Жала были чрезвычайно высокие – в какие-то моменты у Гурниссона даже появлялось ощущение, что Нюканена в режиме реального времени консультирует целый аналитический отдел. Однако установленная в кабинете система защиты и наблюдения однозначно свидетельствовала о том, что имеющаяся у начальника ОСО ВКС аппаратура связи в данный момент не активна. «Волчара, – минуте на десятой разговора подумал Ингвар. – С ним надо держать ухо востро». В принципе, все то, что озвучивал Нюканен, было предельно логично и не вызывало никаких вопросов. Однако в общем создавалось впечатление, что процесс подписания договора для гостя – лишь маленький фрагмент какой-то большой игры. Каждый шаг которой продуман заранее. Поэтому, услышав фразу о том, что в системы Квидли, Арлина и Дабога уже отправлены полномочные представители КПС для передачи «Игл» представителям компании «Гэлэкси-комм», Ингвар активировал режим межсистемной связи. И, дождавшись появления на экране комма соответствующей пиктограммы, прикоснулся к сенсору вызова генерала Харитонова. – …таким образом, мы выполнили практически все те требования, которые препятствуют заключению вышеупомянутого договора, – договорив очередное сложносочиненное предложение, Нюканен сделал небольшую паузу, освежил горло и, с улыбкой посмотрев на Ингвара, продолжил: – Единственное, что нас смущает, – это сумма штрафа, которую вы озвучили при разговоре с полковником Йошеком. На мой взгляд, цифра в пять миллиардов кредитов взята с потолка. – Вы так считаете? – удивленно поинтересовался Ингвар. – Интересно, а какую сумму вы бы потребовали с правительства КПС, будь вы владельцем «Гэлэкси-комм»? – Ну, точную цифру я не назову. Скажу только, что не стал бы упираться в точную сумму, – усмехнулся Сеппо. – Ведь достаточно много других вариантов получения компенсации. Ничуть не менее интересных. Да, я, конечно же, постарался бы их нагнуть. Но без ущерба для будущих отношений. – Ну и какой вариант вам кажется более приемлемым? – Скажем, вот такой: мы единовременно оплачиваем вам три миллиарда кредитов. Два из них – как этот самый штраф. А третий – как абонентскую плату. И получаем доступ к сети не как рядовые абоненты, а… – Тут… – в закрытом канале связи раздался голос Харитонова. – Дай картинку. О-о-о! Господин Нюканен собственной персоной! Давно общаетесь? Скинь мне запись беседы с самого начала. – …и тогда у вас пропадет необходимость в поиске мелких клиентов. Второй транш – еще два миллиарда кредитов из так называемого «штрафа» – мы готовы перевести на ваши счета через год после подписания договора. Таким образом в итоге вы получите четыре с половиной миллиарда кредитов вместо пяти, часть которых поступит на ваши счета с некоторой задержкой. С другой стороны, мы готовы пойти на ряд уступок. – Насколько я понимаю, у вас должен быть подготовлен файл со всем комплексом предложений, – сообразив, что пропустил значительную часть объяснений, буркнул Жало. – Естественно. Я не требую, чтобы вы принимали мои предложения, не обсудив их со своим… своими компаньонами и юристами… – сделав вид, что оговорился и акцент в предложении сместился совершенно случайно, Нюканен замолчал и откинулся на спинку кресла. – Кстати, о компаньонах. Могу я попросить вас о небольшом одолжении? Насколько я понял из доклада полковника Йошека, межсистемная связь между Землей и Лагосом уже функционирует. Есть ли у вас возможность обеспечить мне сеанс связи с генералами Роммелем, Харитоновым или с господином Элайей Фареллом? Я бы хотел обсудить с ними дату так называемого «второго раунда» переговоров. – Технически – никаких проблем, – подал голос Харитонов. – Технически – никаких проблем, – повторил Ингвар. – Однако, как вы понимаете, идентификаторов коммов этих господ у меня нет. Я – птица не того полета. И… – Простите, что перебиваю, но у меня они есть, – улыбнулся Нюканен. – Каким образом будет осуществляться сам процесс? И сколько надо времени, чтобы с ними связаться? – Минуточку, – пожал плечами Ингвар и, кинув запрос на подключение к комму собеседника, пробормотал: – Скиньте нужный код в поле «абонент» и ждите соединения. – И все? – не поверил Сеппо. – Все. Если они на связи и захотят с вами «пообщаться», то у вас появится возможность перекинуться с ними парой слов прямо сейчас. Ну, или не парой. – Звонит. Роммелю. – подал голос Харитонов. – Курт сейчас «спит». Элайя – тоже. О, запрос ко мне. А я, черт подери, бодрствую. Т-т-трудоголик. Следующие десять минут Нюканен просидел за «пологом безмолвия». Общаясь с «оказавшимся на связи» генералом. Все это время Ингвар читал файл с «рыбой» договора, сброшенный ему начальником ОСО ВКС, и поражался изощренности мышления аналитиков своего гостя. Поэтому, увидев, что Нюканен, наконец, закончил разговор, Жало совершенно искренне заметил: – Ваши люди не зря едят свой хлеб. Я, конечно, не юрист, но мне кажется, что они выжали из сложившейся ситуации максимум того, что было возможно. – Да. Непрофессионалов мы не держим, – улыбнулся Нюканен. – Так же как и ваше начальство. Откровенность за откровенность: когда я узнал о том, что они умудрились договориться с господином Игнатьевым, то слегка расстроился: играть против такого сильного игрока предельно сложно. Кстати, об игре. Если я не ошибаюсь, то вы – заядлый шахматист? Не могли бы мы с вами как-нибудь сыграть партию-другую? – Откуда такая информация, господин Нюканен? – изобразив легкое удивление, спросил Ингвар. Одновременно скинув Харитонову слово «Внимание!». – Да у нас с вами нашлось несколько общих знакомых. Тот же Леха Шарик. Пекинес. Кот. По сути, разлетевшись по разным планетам, мы все равно живем в одном маленьком мирке, в котором все друг друга знают. – Вербовка началась? – усмехнулся генерал. – Быстро сообразили. Что ж, поиграем и на этом поле. А кличка Шарик твоему бывшему шефу[225] совершенно не подходит. – Да. Пожалуй, вы правы, – нейтральным голосом произнес Ингвар. И ткнул пальцем в сенсорный пульт искина кабинета. – Отличное решение, – улыбнулся Нюканен. – Некоторые вопросы желательно обсуждать тет-а-тет. Без свидетелей. И без записи. – Вы пытаетесь меня завербовать? – слегка приподняв брови, поинтересовался Ингвар. – Я ушел в отставку. По убеждениям. И больше не намерен работать на правительство Конфедерации. – Сразу берете быка за рога? Что ж, похвально. Капитан… – Капитан запаса, сэр! – уточнил Гурниссон. – В некоторых структурах бывших сотрудников не бывает, – пожал плечами Сеппо. – Кстати, пользуясь вашим принципом аргументации, задам один вопрос: будь вы на моем месте, смогли бы пройти мимо возможности использовать для решения стратегически важного вопроса своего бывшего агента? – Вашего? – Давайте не будем упираться в несущественные мелочи. Вы – бывший сотрудник четвертого отдела Министерства Безопасности. Я – начальник ОСО ВКС. Мы как минимум «соседи». Кстати, я читал ваше личное дело. И вашу дипломную работу в Академии – тоже. Блестящий анализ. Поэтому предлагаю не тратить время на никому не нужные телодвижения и перейти к делу. – «Основные принципы вербовки агентуры в транссистемных преступных сообществах», – прокомментировал его слова Харитонов. – Я тоже читал. Толково написано. Кое-что я даже взял на вооружение. – Что ж. К делу так к делу. – Стараясь не отвлекаться на голос генерала, Ингвар пристально посмотрел в глаза своему собеседнику. – Так уж получилось, что мы с вами оказались по разные стороны баррикад, – договорив предложение до конца, Нюканен сделал небольшую паузу. – Что такое «баррикады», я знаю. Если вы внимательно читали мое досье, то должны были обратить внимание на то, что по истории Старой Земли у меня тоже была пятерка, – раздраженно заметил Жало. – Так вот, основной вопрос, который меня беспокоит в данный момент, – это выживание человечества, – не обратив внимания на последнее замечание, сказал Сеппо. – И единство всех систем, заселенных людьми, – основополагающий вопрос. – Простите, что перебиваю, но у меня создается ощущение, что вы, как и большинство лиц, приближенных к Председателю КПС, просто боретесь за власть. – Вы ошибаетесь, – улыбнулся Нюканен. – Зачем мне власть в мире, который обречен погибнуть от бомбардировок Одноглазых? Власть хороша в обществе, у которого есть будущее. И потом, если вы в курсе расклада сил в КПС, то должны понимать: выше того места, которого я достиг, мне лезть нет никакого смысла. Подумайте на досуге, и поймете, что в моих словах есть определенный резон. – Он прав, – прокомментировал сказанное Харитонов. – Любая попытка потянуть одеяло еще на миллиметр – и его тут же сожрут. С потрохами. – Допустим, – Жало пожал плечами. – Значит, уже получив свою толику власти, я должен озаботиться тем, чтобы ее удержать. А для этого мне нужно добиться мира и процветания. Причем на всей территории Конфедерации. Согласны? Отлично. Идем дальше. В настоящий момент сложилась странная ситуация: сравнительно небольшая часть человечества имеет доступ к технологиям, которые могут изменить ход войны. А большая его часть этих знаний не имеет. Получается, что если Циклопы по каким-то причинам решат ударить не по Лагосу, а по Метрополии, то с достаточно большой вероятностью они смогут уничтожить почти любую систему Конфедерации. С этим вы тоже согласны? – Угу. – Значит, я как начальник отдела специальных операций должен сделать все, чтобы получить те технологии, которые позволят не допустить гибели миллиардов мирных людей. – Если бы некоторые известные и мне, и вам лица думали головой, а не задницей, то подразделение «Демон» было бы раз в двадцать больше. И их «Беркуты» защищали бы все без исключения системы КПС. – Я занял свое место после некоторых событий, – усмехнулся Нюканен. – И не могу отвечать за ошибки своих предшественников. Мне нужно отталкиваться от сегодняшних реалий. Кстати, часть прошлых ошибок уже исправлена. Уголовное преследование офицеров подразделения «Демон» прекращено; правительством Конфедерации выделены средства на пиар-кампанию по обелению образа ваших модификантов, и если верить нашим социологам, то отношение населения к пилотам «Беркутов» постепенно улучшается. Впрочем, вы должны были почувствовать это сами. Если, конечно, просматриваете новостные сайты Галанета. – Да. Определенные подвижки есть, – кивнул Ингвар. – Увы, человечество инертно. Для того чтобы развернуть общественное мнение на сто восемьдесят градусов, нужно время. И средства. Средства мы выделили, а время… Время потихонечку идет. С этим, как я понял, вы тоже согласны. Что ж, теперь переходим к тому, что мне от вас нужно. В настоящее время вы работаете на Роммеля и Харитонова. Можете не возражать – по-другому к распространению систем «Игла» вас бы просто не подпустили. Далее, я сомневаюсь, что эти «волчары» складывают яйца в одну корзину. Поэтому не буду грузить вас просьбами раздобыть мне информацию о новых разработках в области кораблестроения и систем вооружений: я – реалист. И хочу предложить вам сотрудничество в той области, в которой у вас уже есть определенный вес. – Простите, что перебиваю, господин Нюканен, но что мне мешает соскочить с крючка, еще на него не попав? – поинтересовался Ингвар. – Ведь для этого надо просто вернуться на Лагос и пасть в ноги Джордану Стомпу. – Папа Джордан – не пятнадцатилетний мальчишка, – Сеппо мрачно вздохнул. – У него сформировавшийся характер, который уже ничем не изменить. О его привычках и реакции на предательство вы знаете в разы больше меня. Так что если вы падете ему в ноги, то встать у вас уже не получится. И вас вынесут из его кабинета вперед ногами. Ну и что вы при этом выиграете? – Ничего. Зато сохраню лицо. – Лицо? Перед кем, простите? Перед криминальным воротилой? Или перед руководством Лагоса? А вы не пытались думать, как представитель homo sapience? Мысли о потере или сохранении лица в ситуации, когда все человечество на грани уничтожения, просто смешны! Мышиная возня! Да, если из расклада выбросить Циклопов, то ваш поступок был бы совершенно правильным. И я бы назвал его достойным в числе первых. А сейчас это было бы феноменальной глупостью. Уж лучше бы вы озвучили вариант с уходом на дно. Кстати, а вас не удивило, что правительство КПС так легко согласилось отдать вам «Иглы», расположенные на Окраине? Как-нибудь поинтересуйтесь у своего начальства – как должен был среагировать на такое предложение господин Мак-Грегор. И сильно удивитесь, поняв, что ни их возврат, ни те предложения, которые я вам озвучил в начале беседы, никак не вписываются в привычную схему. О чем это, по-вашему, говорит? – О чем? – О том, что я, как и вы, стараюсь сделать для выживания человечества все, что могу. – «Коготок увяз – всей птичке пропасть», – усмехнулся Жало. – Если я соглашусь… – Да. Так и есть. Как только вы согласитесь на меня работать, возможности выйти из игры у вас уже не будет, – не стал отпираться Нюканен. – Однако вы когда-нибудь сами скажете мне спасибо. Поняв, что наша деятельность позволила отодвинуть от человечества угрозу уничтожения… – Вы так уверены в том, что мы сможем этого добиться? – Да. Иначе какой смысл в нашей работе? – Его аналитики – просто красавцы, – восхитился Харитонов. – Твой характер разобрали на атомы, а потом подобрали к нему целый комплект отмычек. У тебя просто нет шансов. – Если вы прочитали мое досье, то должны быть в курсе, что агент из меня не получится. – Вы имеете в виду свое упрямство, моральные принципы и нежелание выполнять приказы, которые противоречат вашим понятиям? – без тени улыбки поинтересовался Нюканен. – Да. – Меня это вполне устраивает. Я не пытаюсь сделать из вас агента. И не собираюсь идти наперекор вашим принципам. Если вы обратили внимание, то о так называемом «кнуте» я не сказал ни слова. А вопрос о Папе Джордане вы подняли сами. – О! А каким будет мое вознаграждение? – задумчиво глядя в окно, поинтересовался Жало. – Никаким, – твердо сказал его собеседник. – Повторюсь: я не вербую вас как агента. Я ищу соратника. Просто используя имеющуюся у меня информацию. Соратника, способного помочь тем, кому не безразлична судьба обычных людей. Человека, которому нет дела до политических игрищ и борьбы за власть. – Так, может, вам имеет смысл принять гражданство Лагоса? У нас таких «небезразличных» – девяносто девять процентов населения. – Я думал об этом. Однако пришел к выводу, что это было бы своего рода трусостью: на сегодняшний день ваша система защищена лучше, чем любая другая. И бежать от Циклопов под крыло Демонов, бросая всех остальных на произвол судьбы, – недостойно настоящего мужчины. – О, как завернул, – хмыкнул Харитонов. – Я чуть не прослезился. – Что ж. Не могу сказать, что вы меня убедили. Но задуматься заставили, – тяжело вздохнув, Гурниссон хрустнул пальцами. – Я бы хотел, чтобы вы описали те задачи, которые планируете на меня возложить. А я… Я пока подумаю. Глава 14 Виктор Волков Метка трофейного транспорта возникла на тактическом экране на двадцать минут раньше назначенного срока. А через двадцать секунд рядом с ней появилась еще одна. – Але, «Проглот»?! Это Лисенок! Что вы так рано? Теперь нам босс выспаться не даст, – пребывающая в прекрасном настроении Линда, как обычно, не удержалась от комментариев. – Привет, босс! – в ОКМ раздался довольный голос Вадима Шварева, а затем и радостные вопли ребят из его отделения. – Горобец! У тебя что, появилась кличка? – Не кличка, а прозвище, – возмущенно фыркнула второй номер Семенова. – И кто тебя так обозвал? Небось Аллес Капут? – Угу, – отозвался Гельмут. – Только я назвал ее не совсем так. – Э-э-э… каюк Циклопам – слишком длинно. И не звучит! – возмутилась Линда. – А Лисенок – славный пушной зверек. Причем намного симпатичнее оригинала. В общем канале раздался такой гогот, что я чуть было не прозевал рапорт командира транспортника. – Большой Демон! Я – «Проглот»! Прибыл в ваше распоряжение. Сообразив, что услышал рапорт не в ОКМ и не через Вадима Шварева, а по обычному каналу, я собрался было устроить разнос, а потом… промолчал: прежде чем выйти в эфир, капитан Ятс наверняка удостоверился, что в этой системе нет ни одного Циклопа: СДО эсминца, на котором он в этот момент обретался, давала очень неплохие возможности для контроля за пространством. – Не придирайся, Вик! – видимо, сообразив, о чем я думаю, заступилась за Ятса Иришка. – Представь себе, что они шестнадцать суток проторчали в гипере. Летели, по сути, в никуда. На лоханке, которая не выдержит и минуты боя против истребителя Циклопов. Потом всплывали. На автомате. Стоя в шлюзе. А сразу после того, как вышли в обычное пространство – пересаживались на эсминец, бежали по коридорам к рубке! Не зная, есть ли вокруг Циклопы! Не бурчи! Дай им сбросить напряжение! Не дождавшись моего ответа, Ятс обратился персонально к Горобец: – А что, в гипере вы не высыпаетесь? Кстати, мне чертовски интересно, чем занимаются настоящие Демоны во время прыжка. – Интимные подробности личной жизни пилотов нашего подразделения – это закрытая информация. И даже если я вдруг решу вас в них посвятить, то… наша штатная хранительница устоев Вильямс вас тут же уничтожит. Во избежание, так сказать. – Принять смерть от руки такой прелестной демоницы – честь для любого мужчины, – хохотнул капитан Ятс. – Так что давайте, колитесь. – О-о-о! Пожалуй, я ошиблась, – притворно вздохнула Линда. – Вас взорвет не Элен, а Гарри. И, кажется, еще до того, как я вам скажу хоть одно слово: он дьявольски ревнив и способен разобрать вашу лоханку на атомы только за упоминание всуе его ненаглядной Элен. А за комплимент в ее адрес – порвет голыми руками! – Все. Хватит хохмить… – Эсминец, на котором в случае возникновения нештатной ситуации экипаж корабля должен был улететь из системы, снова пристыковался к транспортнику. Я вышел в эфир: – Капитан Ятс? Я – Большой Демон. Рад видеть. Начинайте разгон к Дейр’Ти’Ульс. Мы к вам пристроимся. – Я еще не в рубке! – Командир «Проглота», видимо, только что завершил шлюзование. – Буду там секунд через сорок и сразу же дам тягу на маршевые движки. – Отлично. Кстати, как там, у Лагоса? Циклопы не появлялись? – Тихо и спокойно, сэр. – Угу! Все спокойно, босс, – в ОКМе раздался голос Эрнеста Фогга, командира десантно-штурмового взвода, приданного командиру транспортника. – Привет, Эрни! А как там наши помощнички? – поинтересовался Гарри. – Циклопы-то? – усмехнулся Фогг. – С нетерпением ждут возможности заняться хоть каким-нибудь делом. Мне кажется, что они безумно счастливы, что улетели с Искорки. – Кто бы сомневался, – хихикнула Горобец. – Им наши «яйцеголовые» небось всю плешь проели. Система звезды Дейр’Ти’Ульс, принадлежащая клану Саат’Нар, считалась одной из самых богатых полезными ископаемыми систем сектора. Естественно, считалась не у нас, а среди Циклопов. Видимо, поэтому в ней построили аж одиннадцать обогатительных комбинатов. Семь – на орбитах мертвых планет, а два мобильных – рядом с двумя чудовищными по своим размерам поясами астероидов. Четыре самых крупных защищало по две автоматические орбитальные крепости, еще пять – по одной, а рядом с двумя самыми мелкими постоянно крутилось по эскадрилье прикрытия: клан, ведущий войну на четыре фронта, старался не оставлять без присмотра даже кладбища отслужившей свой срок боевой техники. Всплытие нашего транспорта с кораблями сопровождения в четырех минутах хода от одного из мелких комбинатов, естественно, не осталось без внимания: разобравшись с идентификаторами наших кораблей, в эфир вышел кто-то из местных офицеров службы дальнего обнаружения: – Алид бейль-дио! Что вы потеряли в секторе Саат’Нар? – Я – Алид бейль-дио! Следую литером один-один-лейс по распоряжению своего Онг’Ло[226], – отозвался искин «Кошмара». – Этот литер в нашем секторе не имеет никакого веса. И ваш Онг’Ло тут – никто, – хлопнул в ладоши[227] офицер. – Так что следуйте по разгонному коридору четыре-двадцать семь-тридцать девять. Темного вам безмолвия. Местный вариант пожелания счастливого пути искин «Кошмара», естественно, проигнорировал. Поэтому крейсер продолжил двигаться тем же курсом, что и раньше. – Алид бейль-дио! Вы меня слышали? – сообразив, что его ценное указание пропущено мимо ушей, возмутился офицер. – Немедленно смените курс на четыре-двадцать семь-тридцать девять! – Воля Онг’Ло для меня – закон, – патетично отозвался искин. – Копию приказа Онг’Ло! Живо! – в эфире раздался еще один голос. Хозяин которого, судя по тембру, не привык к неповиновению. – Мейт’Ро’Ло[228], – вздохнул искин. Транслятор, встроенный в шлем моего «Стража», тут же выдал десятка два вариантов перевода. – Алид бейль-дио! Уходите в разгонный коридор. Немедленно, – приказало Большое Начальство. И, опять не дождавшись ожидаемой реакции, рявкнуло: – Что ж, Горс’Аиачи’Ло. Ознакомившись с десятком различных переводов последней фразы, я выбрал самый удобочитаемый – «Каждый воин сам выбирает свой путь». И, соглашаясь с мудростью неведомого мне автора, кивнул: «Так оно и есть…» Эскадрилья прикрытия комбината сорвалась с места чуть ли не раньше, чем местный Онг’Ло закончил говорить. И с ходу атаковала двигающуюся впереди пару Форд – Вильямс. – О как! А где предупредительный выстрел в воздух? – возмущенно взвыла Элен, увидев, что торпеды, выпущенные Циклопами, легли на боевой курс. – Они предпочитают контрольный выстрел в голову. Тем более что воздуха тут днем с огнем не найдешь, – хихикнула Линда. И тут же заныла: – Игоряша! Миленький! Дай тягу на маршевые, а? Ну, что мы, как последние нубы, плетемся в самом хвосте? Все веселье проспим!!! Распределив метки целей между рванувшимися в атаку ребятами, я сдвинул оба своих истребителя так, чтобы в случае необходимости прикрыть своими щитами и сравнительно беззащитный крейсер, и совершенно «голую» громадину транспорта. Впрочем, дергался я зря – уже через минуту после пуска первых торпед в атакующем ордере Циклопов началась такая каша, что им стало не до транспорта. В отличие от пилотов клана Зей’Нар воины Саат’Нар ели свой хлеб (или что у них там) не зря: с ходу потеряв два эсминца и пять истребителей, они мгновенно перестроились в защитный ордер. И, вывесив перед собой щиты, сфокусировали весь огонь на кораблях Гарри и Линды. Против трех с лишним десятков торпед двух щитов пары могло не хватить, и Форд вывесил их в «косом» варианте. А Элен увела обе машины в «мерцание». Для полного счастья окутав их облаком «Пираний», метнувшихся навстречу вражеским товаркам. Поэтому секунды на три кусок траектории движения пары их истребителей превратился в яркую «колбасу» из последовательных взрывов. А на четвертой вырвавшаяся из «колбасы» двойка влепила по торпеде в дюзы ближайшей паре Одноглазых. Впихнув их в зазор между передним и задним щитом. – Смотри на Линду, Вик! – заставив меня оторваться от созерцания картины боя, выдохнула Иришка. – Кажется, Пушной Зверек опять придумал какую-то гадость. – Упс, – только и успел сказать я, глядя, как корабль Горобец, влетевший в строй вражеских кораблей, ни с того ни с сего окутывается пламенем чудовищного взрыва. – Два косых щита. Она – между ними. А рванули две ее торпеды и ее же топливо. Вернее, сброшенная часть! О, а вот этот импульс эволюционников – типа судороги на последнем издыхании? – хмыкнула Орлова. – Смотри, как красиво кувыркается! – А куда уходит Игорь? – удивился я. – Ну, если его ведомого «сбили», значит, ему надо изобразить панику, – хихикнула Иришка. – Ха! А Циклопы-то повелись. – Я им сочувствую, – вздохнул я. И увеличил разрешение той части тактического экрана, на которой метка истребителя Горобец вдруг превратилась в десяток ярко-зеленых точек. – «Растеряла» половину боекомплекта, – развеселилась Ира. – Ой, а чего это ее торпеды вдруг сорвались с места? – Смотри на двойку Кощеева! – воскликнул я. – Интересно, они заранее договорились, или как? Сдвоив щиты, чтобы закрыться от «самоубийственной» атаки пары Алексея и Кати Бойко, Циклопы ненадолго оголили тыл своего ордера. И тут же за это поплатились: полтора десятка торпед Линды, хаотично двигавшиеся между ними, почти одновременно разнесли на части шесть из четырнадцати вражеских кораблей. А потом в поредевший строй влетели остальные ребята. И там началось форменное избиение. – …захвачена! Система управления комбинатом под контролем! Расчетное время завершения загрузки транспорта – час тридцать четыре минуты шестнадцать секунд по общегалактическому. Рапорт Эрнеста Фогга, находящегося в шлюзе комбината, заставил меня отвлечься от тактического экрана и наскоро просмотреть последние пару минут телеметрии, идущей с оптических датчиков его «Стража». – Шустро! – восхитился я, увидев, с какой скоростью метки бойцов ДШВ пронеслись по коридорам комбината. И, снова изменив масштаб экрана, принялся анализировать траектории рванувшихся к поясу астероидов вражеских кораблей. Желание веселиться пропало буквально через десять секунд: сорока шести минут, необходимых для загрузки транспорта погрузочным комплексом комбината, у нас не было! По моим расчетам, группа из восьмидесяти шести Циклопов, двинувшихся к нам от меток четырех крупнейших комбинатов, должна была выйти на дистанцию атаки через двадцать четыре минуты. А уничтожить такую кучу кораблей и при этом не дать Циклопам сжечь и крейсер и транспортник, на мой взгляд, было нереально. Поэтому, мысленно обругав последними словами слишком шустрого командующего местной группировкой, я дал команду переходить на план «Б»: – Шварев! А что у вас с «соседом»? – На подходе к его рубке, Вик! Команду закошмарили почти всю, – тут же отозвался старлей… «Сосед», или транспорт клана Саат’Нар, пристыкованный к соседнему погрузочному терминалу комбината, оказался загружен на восемьдесят три процента. Поэтому, вместо того чтобы грузить «Проглота» с нуля, бригада из пленных Циклопов, проинструктированных еще на Искорке, под присмотром ребят Фогга шустренько забила трюмы взятого на абордаж корабля. А потом в темпе вальса рванула к капитану Ятсу, ребятам Вадима Шварева и двум пленным пилотам, уже завершающим предполетные тесты «Проглота-2». – С ума сойти, – увидев, как метка транспорта изменила цвет[229], выдохнула Иришка. – Уложились в восемь минут. – Ему еще надо набрать скорость и уйти. – В голосе Бренды чувствовалась нервозность. – О, а Циклопы-то заволновались. Эволюции захваченного нами корабля не прошли незамеченными: флот клана Саат’Нар, движущийся к нам от точки сбора, убрал щиты и дал полную тягу на движки. – Федоров! Взрывайте «Проглот-один» и уходите в разгон, – дождавшись, пока трофейный грузовик отойдет от комбината, приказал я. – «Музыку» заведете за минуту до погружения. – Есть, сэр! – через Германа отозвался командир «Кошмара», и с оружейных пилонов корабля сорвалась стайка торпед. Взрыв, уничтоживший доработанный нашими инженерами трофейный транспорт, не прошел даром и для комбината: погрузочный терминал, к которому был пристыкован «Проглот», просто испарился. А добрая половина смежных с ним конструкций превратилась в металлолом. Впрочем, в этот момент мне было уже не до мыслей о сохранности имущества клана Саат’Нар: наши истребители и флот Одноглазых сближались слишком быстро. И мне надо было думать о тактике будущего боя. Надежда на то, что Циклопы сначала захотят уничтожить наши истребители, а потом рванут за крейсером и транспортником, накрылась медным тазом. Чуть ли не раньше, чем мы атаковали авангард вражеского построения. Скинувшие половину мощностей двигателей на щиты, вражеские пилоты проигнорировали нашу атаку и продолжили движение за уходящими к точке погружения кораблями. Видимо, решив, что вернуть груз редкоземельных металлов, нагло экспроприированный нами, гораздо важнее, чем прибить десяток обнаглевших пилотов клана Шер’Нар. Пришлось обидеться и атаковать их арьергард. Тактика Кощеева[230], использованная всеми пятью двойками одновременно, не смогла не принести результатов: уже через две минуты после начала нашей атаки, потеряв шесть истребителей и сообразив, что идея оставить нас в тылу была ошибкой, командующий Циклопами разделил флот на две части. Отправив к нам меньшую! – Какое хамство, Викки! Нас тут совсем не уважают! – увидев, что носом к нам разворачивается «всего» тридцать два корабля, возмущенно воскликнула Элен. – Нубасы – это состояние души, – подхватила Линда. – Але, подруги, а ничего, что мы не на «Беркутах» и не в «Ёлочке»?! – возмущенно поинтересовался Кощеев. И как в воду глядел: первый же сосредоточенный залп «заслона» чуть не разнес в пыль корабль Бренды. – У меня накрылся правый двигатель, Гельмут! Две трещины в прочном корпусе! Эмиттеров просто нет!!! – Десантируйся! Подберу!!! – Всем парам! Прикрываем Шварца!!! – приказал я. И бросил свои машины наперерез второй волне торпед. Следующие две минуты вокруг машины Гельмута творился сущий ад: пока Шварц пытался подобрать выпрыгнувшую из обреченной машины напарницу, мы резали Циклопов и БЧ их торпед, рвущихся к его кораблю. Однако к моменту, когда Аллес Капут уравнял скорость истребителя со скоростью скафандра Бренды, я понял, что они обречены. – Вик! Плевать на последствия! Беру контроль над всеми щитами! – зашипела Орлова и, не дожидаясь моего ответа, вывесила два параллельных и пяток «косых» щитов за кормой машины Гельмута. – Шварц! Третьим номером к Лешке и Кате! – заорал я, как только с тактического экрана пропала метка скафандра Бренды. – Угу, – облегченно вздохнул Гельмут, и его истребитель с безумным ускорением ушел из точки подбора. – Уж лучше бы я болталась в космосе, – прохрипела Стоун. – Тише!!! Сдохнем же!!! – Кто вам даст. – В голосе Горобец прозвучало столько ненависти, что не по себе стало даже мне. – Как можно ближе ко мне, поняли? – перекрывая ор в ОКМ, взвыла Иришка. – Того, кто попробует забрать контроль, убью собственными руками! – Дураков нет, – отозвался Алексей. И, пройдя мимо фланговой пары Циклопов, протиснул свои торпеды между их щитами. Одноглазые сражались, как черти: если бы не новые эмиттеры силовых полей и не Иришкина сумасшедшая работа щитами, то в первую же минуту боя в ограниченном пространстве они бы сбили как минимум треть наших истребителей. Если не больше. Просто потому, что основная масса пилотов клана Саат’Нар летала на уровне лучших ребят второй очереди! А одна пара Одноглазых, кажется, могла бы сжечь звено Стоун – Шварц. Даже если бы Бренда и Гельмут были на «Беркутах», но с нормальными эмиттерами. В общем, поняв, что затягивать бой нельзя, я выжал из наших машин все, на что они были способны. И из себя – тоже. Видимо, поэтому, услышав вопль Шварева, я не сразу сообразил, что он имеет в виду: – Викки! Я – «Кошмар»! Чтобы уйти в прыжок, транспорту не хватит времени! Его достанут за двадцать семь секунд до погружения! Услышав голос Лутца, я кинул взгляд на вспомогательное окно тактического экрана и, проверив результаты вычислений майора Федорова, заскрипел зубами. Действительно, идущие на форсаже и без щитов преследователи давно выбились из расчетного графика. И должны были достать транспорт у самой точки погружения. – Продолжайте движение! – приказал я, но объяснить свою мысль не успел: «Кошмар» внезапно дал полную тягу на эволюционники, развернулся носом к преследователям и врубил маршевые движки в режиме форсажа: – Теперь времени хватит! Удачи, ребята! Двадцать семь секунд – это фигня. – Вы что, сдурели? Скажи Федорову, чтобы просто скидывал мины!!! – завопила Линда. – Они же вас сожгут!!! – Сожгут. Но не сразу, – после небольшой паузы добавил Лутц. – Поздно. Да и скорость мы уже потеряли. Глава 15 Олег Белый – Нет! Устраивать акцию у центрального офиса «Гэлэкси-комм» мы НЕ БУДЕМ! – уставившись в глаза рыжеволосого придурка из третьего ряда, ответил Олег. Жестом приказав Лионе зачитать ему информацию об этой личности. – Максимилиан Вайнер. Инженер-системотехник. Сорок два года. Уроженец Феникса. Сотрудник компании «OLUX-Pro», – тут же отозвалась Ким, сидящая этажом выше и наблюдающая за происходящим через оптический датчик СПРКС[231] «Шепот». – В ВКС не служил, так как… – Но почему? Всем известно, что эту компанию контролирует правительство Лагоса! Правительство, которое поддерживает Демонов! Тех самых, которые убили моего сына, жену и мать!!! – вскочив с места, заорал мужчина. – И вообще, если мы не собираемся ничего предпринимать, то зачем вообще собирались? Хватит пустых разговоров! Я требую действия! – Действия?! – заметив, что в глазах части собравшихся в зале появилось сомнение, Белый прикоснулся пальцем к сенсорной панели голоэкрана и вывесил над своей головой трехмерное изображение. – А вы в курсе, по какому проекту строилось здание «Гэлэкси-комм?» Нет? Что ж, смотрите! Вот этот малюсенький особнячок – верхняя часть так называемого проекта «Крепость-ХL-2500». Разработанного компанией «Special Architectures Ltd» по заказу правительства КПС. Сразу после выхода Новой Зари из состава Конфедерации. – Это что, типовое здание посольства? – поинтересовался кто-то из задних рядов. – Да, – кивнул Олег. – Три этажа на поверхности, и двадцать два – под землей. – Насколько я помню, по уровню защищенности от вторжения эта самая «Крепость» практически не отличается от стандартного «ООО», – подал голос мужчина в сером костюме, сидящий прямо за Сидом Кардиффом. – Ну и что? Нас уже четыре с лишним сотни человек! – взвыл рыжий. – Если вы не в курсе, то «ООО» – это особо охраняемый объект, – криво усмехнулся знаток «Крепостей». – Соответственно, взять его чрезвычайно сложно даже профессионалам, обладающим всеми необходимыми навыками, оборудованием, боевой техникой и вооружением. А мы с вами не пройдем даже первый защитный контур. – Ну и что? Зато умрем как настоящие мужчины. – Не забрав с собой ни одного Демона? – хмыкнул Белый. – Которых в этом здании наверняка нет? Увы, в мои планы это не входит. Я собираюсь уйти из жизни только после того, как уничтожу как минимум пару десятков этих тварей. Поэтому, если вам с нами не по пути, можете идти и начинать биться головой о здание «Гэлэкси-комм» прямо сейчас. – Может, хватит сотрясать воздух? Давайте перейдем к делу, – поморщился здоровяк из первого ряда. – Ведь мы собрались тут не просто так? – Что ж… Давайте… – кивнул Олег. – Для начала посмотрите ролик, который нам прислал один из бывших сослуживцев моего друга Сида. – Комплекс сооружений, принадлежащий корпорации «JMS-Medical», располагается в северном полушарии Ротанза-три, в трехстах сорока километрах от Бейзер-сити. Если верить рекламным роликам компании, то на территории этого городка созданы идеальные условия для лечения доброй сотни психических заболеваний, игровой и наркотической зависимости, а также восстановления после разного рода психологических травм. Однако основным бизнесом хозяев «Зеленой Долины» является совсем не лечение… – встав с кресла, начал рассказывать Кардифф. – Как оказалось, в одном из уголков этого зеленого рая проводятся исследования в области создания боевых модификантов. – Что, очередные вариации на тему Демонов? – нервно спросил Вайнер. – Изделие, которое вот-вот выйдет на черный рынок, называется «Гвард». И позиционируется его создателями как идеальный телохранитель. – Зомби… – с ненавистью в голосе пробормотал здоровяк. – Тоже телохранители. – Демоны ли, Зомби – какая разница? – Белый пожал плечами. А потом, увидев, что большинство «братьев» недоуменно посмотрели на него, сжал кулаки. – Модификанты вне закона. А значит, и эта лаборатория – тоже. – А кто заказчик? – спросил здоровяк. – Вряд ли это самодеятельность: финансирование исследований в такой наукоемкой области чаще всего берет на себя правительство. – Ни ВКС, ни МБ не имеют к проекту никакого отношения, – усмехнулся Кардифф. – Мой друг в этом уверен совершенно точно. – О-о-о!!! – кровожадно осклабился здоровяк. – Тогда этот городок – идеальный полигон для обкатки людей! Кстати, а вы уверены в своем друге? – Марио Меркадор. «Оборотень» в запасе. Шестьдесят семь лет. Уроженец Редлайна. Был женат на Ванессе Олено из Феникса. Потерял троих детей и родителей жены. А также семьи брата и двух сестер Ванессы, – прокомментировала Ким. – Вышел на нас сам. Посмотрев запись с открытия мемориального комплекса в Фениксе. По утверждениям психологов – идеальный кандидат на должность инструктора боевых групп. – Уверен, – кивнул Кардифф. – Как в самом себе. И, что самое главное, он тоже имеет счет к модификантам. – Что ж. Принимается. – Да. Вы правы. Городок – идеальное место для пробы сил, – дождавшись, пока Марио успокоится, подал голос Олег. – «Зеленую Долину» охраняют сотрудники некоего «Эшелона», занимающего сорок шестое место в рейтинге частных охранных компаний Ротанза-три. – Сорок шестое или сотое – для нас роли не играет, – хмыкнул Меркадор. – Пока не играет. Ибо говорить о какой-то акции сейчас – идиотизм. – Рад, что вы это понимаете, – кивнул Белый. – Ибо соваться на Ротанз, не пройдя даже базовой военной подготовки, – самоубийство. Поэтому я показываю этот ролик только для того, чтобы продемонстрировать вам первую цель. И дать понять, что эта встреча – не пустое сотрясение воздуха. А теперь, когда мы уяснили первую задачу, которая перед нами стоит, я хочу поговорить о ближайшем будущем «Братства». – Насколько я понимаю, вы хотите поднять вопрос о необходимости тренировок? – подняв руку, наконец-то подал голос господин Родерик Фишер, личность, реакцией которого персонально занимались парни из отдела поддержки. – Да, – кивнул Белый. – В настоящее время мы прорабатываем вопрос об аренде тренировочного комплекса рядом с Гринвиллиджем. – Забудьте, – презрительно скривившись, буркнул Фишер. – «Мастер-сити» – это не комплекс, а детский сад! Подготовка бойцов на его площадях не даст нам практически ничего. – Он сказал «нам»!!! – хмыкнула Лиона. – И это радует! – А есть альтернатива? – заинтересованно посмотрев на мужчину, спросил Олег. – Есть. Я – заместитель по учебной части начальника военного полигона в Сайморо. Слышали о таком? – Нет. – На нашем полигоне занимаются курсанты десантно-штурмового факультета Академии ВКС Хилтти и офицеры доброй половины гарнизона планеты. В общем, сравнивать возможности нашего оборудования с тем, на чем гоняют граждан в «Мастер-сити», просто смешно. – Верю. Однако полигон-то, как я понимаю, армейский! Значит, и шансов тренироваться там у нас нет, – вздохнув, пробормотал Белый. И, увидев, как покраснело лицо Родерика, замолчал. – Шансы есть! И очень даже неплохие! Если мы каким-то образом сумеем предоставить начальнику полигона лицензию на право ведения частной охранной деятельности, а потом оплатим первые три месяца занятий, то сможем сразу же приступить к тренировкам. – Есть!!! – взвыла Ким. – «Захребетники»[232] – молодцы! Надо же было его так обработать? Если сейчас подаст голос еще и Серджио Риццоли, то я их расцелую. Услышав слово «лицензия», председатель совета директоров компании «Shield & Sword» тут же встрепенулся: – Не проблема. Я предоставлю свою. Кстати, а что, если оформить всех вас сотрудниками моей компании? Так мы решим вопрос с разрешением на право ношения оружия. И кучу мелких нюансов, которые в дальнейшем смогут осложнить наше существование. – Боюсь, что после нескольких акций большинство из нас окажутся вне закона, – отрицательно мотнул головой Олег. – И это плохо скажется на вашей деловой репутации. – На чем? – горько усмехнулся Риццоли. – Головной офис компании располагался в Фениксе. На Семнадцатой улице, рядом с клубом «FreeFly». В общем, если бы я не отправился на переговоры, то превратился бы в пыль. Так же, как оба моих компаньона и почти весь персонал офиса. Да, большинство сотрудников низового звена не пострадали, так как находились на объектах. Однако многие потеряли семьи, друзей, знакомых. В общем, здесь, в зале, двадцать с лишним моих ребят. И поверьте, имидж компании нас сейчас волнует гораздо меньше, чем боль, которая выжигает душу. – Бинго!!! – расхохоталась Лиона. А потом притворно вздохнула: – И кого из «захребетников» мне прикажете целовать? Глава 16 Сеппо Нюканен – Посмотрите на тактический экран, сэр! – На что именно? – кинув взгляд на трехмерную модель системы, усыпанную сотнями разноцветных точек, уточнил Нюканен. – На эти вот четыре метки, сэр! – ткнув световой указкой в одну из обрамленных алым кантиком точек, воскликнул майор Бигель. – Или у нас сбоит СДО, что маловероятно, или это – Ключи нового типа! – Ключи – в смысле, орбитальные крепости? – Да, сэр! Судя по показаниям системы дальнего обнаружения, масса покоя каждого из этих монстров в полтора раза выше, чем у стандартного Ключа проекта «ОКр-827». А без особых на то причин увеличивать ее не будут. Значит, дело не только в уровне защиты. – Так. У Лагоса шесть орбитальных крепостей. Четыре из этих шести могли быть как-то усилены, – начал было Нюканен, но, увидев выражение лица командира «Медичи», тут же замолчал. – Судя по показаниям СДО, в настоящий момент вокруг планеты висит не шесть, а десять Ключей, сэр! Смотрите – я подсвечиваю их метки. Видите, эти шесть – обычные «ОКры». Которые, кстати, зачем-то сдвинули со стандартных орбит. Мда… Судя по тому, как вывесили новые – посмотрите, они расположены в вершинах воображаемого тетраэдра, – концепция обороны Лагоса претерпела кардинальные изменения. – Спасибо за информацию, майор! – расфокусировав взгляд, задумчиво пробормотал Сеппо. Однако уйти в себя и обдумать новую информацию ему не удалось: буквально через минуту командир линкора встревоженно пробормотал: – Точка финиша курса, рекомендованного диспетчером Башни, – посадочная пятка одного из этих монстров! Какие будут распоряжения, сэр? – Следовать указаниям диспетчера, – пожал плечами начальник ОСО ВКС. – И, естественно, включить всю аппаратуру контроля и фиксации, которая имеется на борту линкора. В кают-компании для старшего офицерского состава было немноголюдно – кроме президента системы Элайи Фарелла, в ней находились только командующий вооруженными силами планеты генерал Роммель и его правая рука, бывший начальник ОСО ВКС Конфедерации генерал Харитонов. Что интересно, вся эта троица сидела не вокруг здоровенного стола, над которым сияла трехмерная картинка какой-то заснеженной вершины, а у небольшого камина в дальнем углу помещения. И с удовольствием потягивала что-то алкогольное. – Доброго времени суток, господа! – замерев в дверном проеме, поздоровался Сеппо. И, пропустив Филиппа Мейнарда вперед, двинулся к свободному креслу, стоящему рядом с креслом президента. – Здравствуйте, господа! – отставив в сторону классический «снифтер»[233], Элайя Фарелл ослепительно улыбнулся. – Располагайтесь поудобнее. Что будете пить? – На ваше усмотрение, господин президент… – с ходу встраиваясь в предложенный формат переговоров, в унисон ему ответил Сеппо. И, стараясь не морщиться, стоически перенес рукопожатие обоих генералов. – От хорошего коньяка я не откажусь. – Отлично! – усмехнулся Роммель и, налив в бокал немного коньяка, протянул его Нюканену. – Попробуйте! Думаю, вам понравится. Прикоснувшись к наружной стенке «снифтера», начальник ОСО ВКС посмотрел на просвет и удовлетворенно хмыкнул: отпечатки пальцев просматривались просто замечательно. Легонько шевельнув бокал, он вгляделся в следы от стекающей по внутренним стенкам жидкости и уважительно посмотрел на генерала: судя по всему, напитку было лет за пятьдесят, если не больше[234]. – А как вам аромат? – поинтересовался Фарелл. – Это что, настоящий «Martell L’Art»? – ощутив все три «волны» запахов напитка, удивленно поинтересовался Сеппо. – Небось со Старой Земли? – Да, – кивнул президент. – Оказывается, у вас неплохой вкус, господин Нюканен! Мы только что в этом убедились. – Угу, – покатав на языке напиток, промычал генеральный прокурор. – Полностью с этим согласен. – Ну, если пить, – начал было Сеппо. – …то пить «Martell», – завершил его любимое изречение Харитонов. И жизнерадостно расхохотался: – Продолжение вашей любимой фразы, касающееся женщин, я цитировать не буду: не время и не место. Как ни странно, мысль о том, что его досье было изучено и вдоль и поперек, показалось Нюканену хорошим знаком. «Значит, воспринимают всерьез, – согревая бокал в ладони, подумал он. – А это говорит о том, что я – в обойме!» Зато Филипп Мейнард слегка напрягся. Хотя и постарался этого не показать. – Что ж, благодарю вас за возможность еще раз попробовать это чудо… – улыбнувшись второму члену делегации, отшутился Сеппо. – Надеюсь, что у меня будет возможность ответить чем-нибудь подобным. Следующие полчаса говорили о чем угодно, кроме волнующих обе стороны вопросов. Обсуждая искусство виноделия прародины человечества, правила употребления напитков и то самое пресловутое правило трех «С»[235], которое являлось предметом споров между любителями коньяка не одну сотню лет. Как оказалось, ни один из собравшихся здесь мужчин не являлся сторонником этого правила. – К кофе я равнодушен. Курить – не курю. Значит, этот принцип мне не подходит, – выразил общее мнение Элайя Фарелл. – Да и вообще, правила хороши тогда, когда они отвечают нашим потребностям. – Позвольте с этим не согласиться, господин президент! – позволив себе изобразить на лице легкое недоумение, вздохнул генеральный прокурор. – Ведь правила… или законы появляются не просто так. – Безусловно! – улыбнулся Фарелл. – Однако совокупность правил и законов, по сути, является чертовски инертной штукой. Значит, с изменением ситуации их надо корректировать. Иначе вы рискуете превратиться в посмешище для всей галактики. Вспомните некоторые законы Старой Земли: скажем, вора, попавшегося на краже мыла в Моухейв Каунти штата Аризона древних Соединенных Штатов Америки, предписывалось мыться им же. До тех пор, пока оно не закончится. Скажите, вы часто моетесь мылом? – А что это такое? – под смех обоих генералов и Нюканена поинтересовался Мейнард. – Моющее средство Темных Веков, – хохотнул президент. – Или вот еще пример: в городе Чико в Калифорнии за взрыв ядерного устройства в пределах города предписывалось взимать штраф в размере пятисот местных кредитов. В городе Балтимор запрещали сбрасывать копны сена со второго этажа здания. – Сено – это высушенная трава, – заметив недоумение на лице прокурора, усмехнулся Роммель. – А копна – это куча такой травы. – А в штате Арканзас есть закон, который гласит: «Река Арканзас не может подниматься выше моста в городе Литтл-Рок». Забавно, не правда ли? Давайте запретим Циклопам летать. Законодательно. Как вы считаете, результат будет? – Какое это имеет отношение к тому, что мы будем обсуждать? – раздраженно фыркнул генеральный прокурор. – В принципе, самое прямое, – в унисон ему произнес генерал Роммель. – Времена меняются. Значит, должны меняться и законы. – Мы готовы обсуждать даже изменения в законах, – мгновенно перехватив нить разговора, миролюбиво заключил Сеппо. – У нас достаточно полномочий. – Плюс возможность обсуждать наши предложения с господами Мак-Грегором и Блохиным в режиме реального времени, – в унисон продолжил генерал Харитонов. – Правда, вы почему-то решили этого не делать. А зря – мы не собирались контролировать ваше общение. Да… Времена действительно меняются, господа! И от этого никуда не деться. – От лица правительства Конфедерации я благодарю вас за предоставленную возможность, – слегка подав вперед корпус, сказал Сеппо, глядя в глаза Харитонову. – Думаю, что благодарить надо не нас, а владельца «Гэлэкси-комм» господина Джордана Стомпа, – не отводя взгляда, тут же ответил генерал. – Мы тоже оценили те возможности, которые нам дает сеть передатчиков межсистемной связи. Кстати, вчера в три часа дня по общегалактическому компания «Гэлэкси-комм» официально объявила о начале ее эксплуатации. – То есть, говоря иными словами, теперь в каждой системе Конфедерации есть действующая «Игла»? – на всякий случай уточнил Сеппо. – Да. Именно так. А значит, эпоха «информационного безвременья» приказала долго жить, – кивнул Фарелл. – Поздравляю от всей души! – ничуть не кривя душой, воскликнул Нюканен. – Теперь межсистемная связь в режиме реального времени перестала быть мечтой фантастов и превратилась в реальность. Кстати, вы не будете против, если мы начнем переговоры с обсуждения перспективы нашего сотрудничества именно в области использования этой самой сети? Да, господин генерал, я в курсе, что де-юре вы не имеете к «Гэлэкси-комм» никакого отношения, – заметив ухмылку на лице Харитонова, Сеппо приподнял перед собой ладони. – Однако, прежде чем обсуждать часть интересующих нас вопросов с господами Стомпом и Гурниссоном, я бы хотел заручиться вашим принципиальным согласием по ряду вопросов, которые нас интересуют. – Хорошо. Мы с удовольствием выслушаем ваши предложения, – улыбнулся Харитонов. – Итак, на сегодняшний день сеть передатчиков «Игла» покрывает весь сектор пространства, принадлежащий человечеству, – максимально политкорректно начал Сеппо. – Однако услуги, которые предоставляет компания уважаемого Джордана Стомпа, несколько… однобоки, что ли? Насколько мы понимаем, следующим шагом владельцев сети «Игл» будет являться трансформация нынешнего Галанета в сеть, обновляющуюся не через сервера военных и транспортных кораблей, а тоже мгновенно. По уверениям наших аналитиков, решение этой проблемы – не за горами. То есть через некоторое время вы выйдете на рынок КПС с новым пакетом услуг. – Не совсем «мы», – улыбнулся Фарелл. – Давайте не будем углубляться в несущественные мелочи, – поморщился Нюканен. – Мы не пытаемся поймать вас на слове. Цель нашего прилета – найти максимальное количество точек соприкосновения и в итоге наладить нормальное сотрудничество между нашими государствами. Топор войны зарыт. Давайте жить дружно! – Хорошо. Продолжайте, – мгновенно посерьезнев, кивнул Фарелл. – Итак, я остановился на пакете услуг. Как вы знаете, с момента создания и по сегодняшний день Галанет контролировался государством. Необходимость такого контроля вам объяснять не надо – каждый из вас великолепно представляет последствия бесконтрольного распространения информации. Поэтому правительство Конфедерации выражает надежду на то, что с момента технологической перестройки систем обновления планетарных серверов вы предоставите нам возможность аппаратного контроля трафика, проходящего через вашу сеть. Естественно, нам нужен контроль только на территории КПС. Соответственно, со своей стороны мы тоже готовы идти на уступки. Скажем, собираемся отменить закон, запрещающий поставку на Лагос систем вооружения, боевой техники и боеприпасов. – Даже так? – покосившись на удивленное лицо генерального прокурора, генерал Роммель удивленно приподнял одну бровь. – Да! – веско заключил Сеппо. В основном для Филиппа Мейнарда, порывающегося возмутиться таким неслыханным отступлением от полученных инструкций. – Кроме того, мы готовы предоставить вам беспроцентные целевые кредиты в размере триллиона кредитов сроком на десять лет. – Благодарю! Однако особой нужды в средствах мы в настоящий момент не испытываем, – улыбнулся президент. – Странно, – удивился Нюканен. – Если верить нашим экспертам, то основная масса средств, заработанных для вас компанией «Гэлэкси-комм», давно потрачена. На строительство зданий, закупку необходимого оборудования, наем частных охранных предприятий и т. д. Значит, в ближайшее время вы столкнетесь с некоторыми финансовыми проблемами. – У ваших экспертов недостаточно данных, – пожал плечами Роммель. – Сумма, вырученная от реализации первой части проекта «Игла», – по сути, мелочь. В ближайшее время мы выбросим на рынок КПС довольно большой пакет новых изделий и технологий. Включая уже готовый проект мгновенного Галанета. Соответственно, ни финансовой системе планеты, ни «The Bank of Lagos» банкротство не грозит. – Технологии – это интересно, – услышав знакомую фразу, подал голос генеральный прокурор. – Да. И еще как! – президент согласно кивнул. – Какой шаг должно сделать правительство КПС, чтобы рассчитывать на право «первой ночи»? – поинтересовался Нюканен. – Первый шаг вы уже сделали, – совершенно серьезно сказал Харитонов. – Начатая вами пиар-кампания, направленная на обеление Демонов, хоть и медленно, но приносит результаты. Да и появление на Лагосе господина генерального прокурора с документами, подтверждающими снятие обвинений с офицеров подразделения «Демон», тоже чего-то стоит. Поэтому мы тоже решили пойти вам навстречу. – А откуда… – спросил было Мейнард. И, вспомнив, что выражать свои эмоции не имеет права, тут же поправился: – В чем конкретно будет выражаться ваше движение навстречу? – Это очевидно, – улыбнулся генерал Роммель. – Иначе ваше присутствие на переговорах не имеет никакого смысла. Теперь о движении навстречу: мы решили выставить на продажу орбитальные крепости нового поколения. Подобные той, в которой мы сейчас находимся. Как вам первый лот? Да, чтобы не отвлекаться на мелочи, мы решили передать вам документы с ТТХ этого типа Ключей в конце переговоров. А сейчас я бы хотел расставить все точки над «i». – Генерал Роммель откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. – Хочу обратить ваше внимание на слово «подобные», которое я только что произнес. Те крепости, которые получите вы, будут лишены части вооружения, которое есть на экземплярах, вывешенных вокруг Лагоса. Кроме того, в искинах ваших Ключей будет программно заблокирована любая возможность их использования против боевых кораблей ВС Лагоса. Далее, встроенные блоки коммутации с сетью «Игл», расположенных на территории Конфедерации, позволят нам в режиме реального времени отслеживать происходящее в пределах досягаемости СДО этих Ключей и при необходимости блокировать работу систем вооружения и защиты. – То есть вы хотите сказать, что каждая купленная нами орбитальная крепость будет под вашим неусыпным контролем? – ошарашенно поинтересовался генеральный прокурор. – Именно это я и хотел сказать, – кивнул генерал. – Междоусобные войны нам не нужны. Поэтому мы стараемся защититься от шаловливых ручек ваших умельцев от программирования. Тех, которых гарантированно пошлют разбираться с блоками связи «Игл». С другой стороны, кроме очевидных минусов такой покупки у нее есть и не менее очевидный плюс: огневая мощь этого Ключа в разы превышает то, что может выдать «ОКр». – Что ж. Ваша позиция предельно ясна, – успокаивающе кивнув слегка растерянному Филиппу, Сеппо задумчиво посмотрел на Фарелла. – Мы в принципе можем отказаться от покупки этого лота? – Безусловно, – кивнул президент. – Мы не собираемся ничего вам навязывать. Изучите ТТХ, посоветуйтесь с экспертами, посмотрите рекламный ролик с боевыми испытаниями Ключа. А потом назовите цену и необходимое вам количество. – Даже так? – удивился Мейнард. – Надеюсь, вы не собираетесь выбросить рекламный ролик Ключа в Галанет Конфедерации? – стараясь, чтобы на его лице не появилось и следа обуревающих его эмоций, спросил Сеппо. – Пока нет, – по-мальчишески ухмыльнулся генерал Харитонов. – Хотя такая мысль у нас была. Прокурор, сообразив, о чем идет речь, пошел красными пятнами. – Они настолько хороши? – спросил Нюканен, чтобы отвлечь внимание собеседников от лица Филиппа. – Да. И даже больше. В общем, если бы мы очень-очень нуждались в деньгах, то… – То президенты систем, входящих в Конфедерацию, сожрали бы нас с потрохами, – понимающе кивнул Сеппо. И мысленно перевел дух. Часа через четыре выжатый, как лимон, Нюканен зашел в шлюз линкора «Медичи» и, дождавшись, пока опустится массивная бронеплита, устало выдохнул: – Торговаться с Фареллом и его командой я не пожелаю даже своему злейшему врагу. – Почему, Сеппо? – ошарашенно поинтересовался генеральный прокурор. – Мне кажется, что слухи об уме и расчетливости этой команды сильно преувеличены. Люди, способные так ошибиться, не могут называ… – «Ошибиться»? – перебил его Нюканен. – И в чем, по-вашему, они ошиблись? – Позволив нам определять закупочные цены на орбитальные крепости, – усмехнулся Филипп. – Будь я на их месте… – Будь вы на их месте, Конфедерация подмяла бы Лагос через сутки после объявления ими независимости… – фыркнул Сеппо. – Орбитальные крепости – это ПЕРВЫЙ лот новых технологий. Того, ради чего мы готовы заложить свои души! Если мы назовем не ту цену – все, на что мы раззявили рот, пролетит МИМО! А через пару недель Конфедерация развалится к чертовой матери. – Не понял. – Ошалело посмотрев в глаза начальнику ОСО ВКС, прокурор смертельно побледнел. – Как только в Сети появится рекламный ролик с новыми Ключами, народ потребует от правительства защиты. А если нам, из-за нашей же жадности, Ключи не продадут, то мы ее предоставить НЕ СМОЖЕМ. Дальше объяснять? Глава 17 Генерал Харитонов Даже на фоне своих совсем не мелких соседей по камере Шо’Онг’Ло[236] клана Шер’Нар, Най’Ури[237] Вейд-Ис-Майн выглядел более чем внушительно: рост за два с половиной метра, широченные плечи и пластика, подходящая какому-нибудь дикому зверю, а не разумному созданию. Достаточно было посмотреть на покрытую матово-черной чешуей голову, сидящую на массивной шее, на тяжелый взгляд из-под надбровных дуг, на то и дело прикрывающие глаза хитиновые щитки и резкие, порывистые движения Най’Ури, и без всяких пояснений со стороны ученых становилось ясно, что Циклоп не смирился со своим пленением. И думает только о том, как вырваться на свободу. Ощущение опасности, исходящее от Вейд-Ис-Майна, чувствовалось даже здесь, в кабинете профессора Бергмана, находящемся в доброй сотне метров от камеры Шо’Онг’Ло. Что здорово нервировало генерала: на его взгляд, передать все нюансы поведения и мимики Чужого, даже находясь в теле идеально похожего на него метаморфа, было невозможно. А что уж говорить о необходимости адекватного общения со своими соплеменниками? – Зверюга, – с трудом оторвав взгляд от экрана, хмуро пробормотал Харитонов. – Глаз не оторвать. – Это вы правильно заметили, – кивнул сидящий рядом с ним Забродин. – В случае опасности хитиновые щитки прикрывают глазные впадины, и дотянуться до одной из самых уязвимых точек на теле Одноглазого через образованную ими узенькую амбразуру становится проблематично. – Я имел в виду совсем не это, – рыкнул генерал. А потом, сообразив, что аналитик шутит, заставил себя успокоиться. – Вас что-то беспокоит, сэр? – почувствовав состояние начальства, поинтересовался Бергман. – Да! И еще как! – кивнул Владимир Семенович. – Я не представляю, как можно изображать такое вот бешенство и умудряться контролировать мимику, движения хитиновых щитков, волны рефлекторных сокращений подкожного слоя мышц и секрецию этих самых дурацких потовых желез. – Вашим парням нет необходимости контролировать условные и безусловные рефлексы, – усмехнулся Бергман. – Психоматрица донора справляется с этим без всякой помощи с их стороны. Вот смотрите: сейчас в камере раздастся щелчок люка пневмодоставки. – И руки Вейд-Ис-Майна рефлекторно дернутся к бедрам: там старшие офицеры рода носят личное оружие, – подал голос аналитик. – Вот! Заметили? – Да, – кивнул генерал, с трудом уследив за слишком быстрым и от этого едва заметным смещением рук Циклопа. – Именно это меня и смущает: у моих ребят нет права на ошибку. А тут еще эти запахи. – Эту проблему мы уже решили, сэр! – усмехнулся профессор. – Вся гамма ароматического фона, используемого Вел’Аррами в процессе общения, занесена в психоматрицу, наложенную на сознание метаморфов, поэтому секреция нужных соединений происходит автоматически. – А вы уверены, что вся? – скептически поморщился генерал. – Что мы знаем об их обществе? Да почти ничего! – Ну, я бы так не сказал, – не согласился Забродин. – Информации у нас хватает. А смоделировать на ее основе различные ситуации не проблема. – Мы немного изменили шесть блоков «Альтернативы», и последние две недели они работают практически круглые сутки… – перебил Забродина Бергман. – Данные, получаемые контрольно-измерительным комплексом, тут же сверяются с уже имеющимися в базе и при необходимости отправляются на обработку в «Головастика». Коррективы в динамические модели всех трех матриц вносятся в режиме реального времени. А апгрейд их реально существующих аналогов происходит во время каждой ротации пленных по камерам. – Ротации? А что, парни уже в работе? – удивленно поинтересовался генерал. – А что, мы вам разве не сказали? – растерянно переглянулись ученые. Харитонов отрицательно покачал головой и, нахмурившись, посмотрел на Бергмана: – «Один-один»[238]? Сбои были? – «Один-один» уже пройденный этап. Его закончили еще позавчера. Тишкина вон уже по «Четыре-один» прогоняем, – усмехнулся Бергман. – Это – Саша? – рывком развернувшись на месте и уставившись на экран своей локалки, недоверчиво переспросил генерал. – Не может быть! – Могу показать настоящего Вейд-Ис-Майна, – пожал плечами профессор. – И как он? – Крут! И неимоверно грозен! – расхохотался Забродин. – Шо’Онг’Ло – это вам не хухры-мухры! Просто воплощенный кошмар! Одноглазые четвертый час ищут пятый угол. – Зачем? – не понял генерал. – Положено! Шо’Онг’Ло – практически Правая рука Бога! Начальство! – ехидно ухмыльнулся аналитик. – Поэтому в свободное от раздумий время Тишкин гоняет своих сокамерников, как кот – попавшую в его лапы мышку. В общем, Одноглазые сейчас на грани обморока, и я им даже сочувствую. – Разыгрываете? – вглядевшись в лицо мечущегося по камере Циклопа, а потом переведя взгляд на лица забившихся по углам камеры Циклопов, Харитонов недоверчиво посмотрел на Бергмана. – Нет, сэр! Если не верите – попросите его вам подмигнуть. Ну, через вашу БКашку. Заодно и поинтересуетесь, как он там себя чувствует. Еще раз оглядев страшно довольные лица подчиненных, Владимир Семенович подключился к персональному каналу подполковника: – Привет, Саша! Это Харитонов. Ну, как ты там? Циклоп на экране остановился, оглядел соседей по камере, а потом вдруг оказался на своей кровати. И сделал вид, что погрузился в раздумья. – Нормально, сэр! Потихоньку привыкаю к новому телу. Будь Харитонов на месте Тишкина, называть свое состояние «нормальным» он бы не стал. Совершенно точно. Даже начальству. Ибо проблем у «метаморфа» оказалось невпроворот. Во-первых, адаптация к матрице Вейд-Ис-Майна шла медленнее, чем хотелось бы. И если наложение простейших условных и безусловных рефлексов прошло без каких-то особых шероховатостей, то ассимиляция всего того объема знаний, который скачали из памяти Шо’Онг’Ло, требовала безумного количества времени. Высочайшей концентрации. И постоянных тренировок. Поэтому последнюю неделю подполковник жил на «коктейлях» БКашки и стимуляторах. Во-вторых, пилотские навыки Вейд-Ис-Майна почему-то вступили в конфликт с рефлексами, вбитыми в подсознание еще в Академии. И теперь, добираясь до «Альтернативы» во время ротаций и усаживаясь в виртуальное кресло пилота истребителя Циклопов, Тишкин периодически «зависал». Не понимая, почему интерфейс не совпадает с тем, к которому он привык еще во время освоения базового пилотского курса в Академии. В-третьих, несмотря на постоянный мониторинг его состояния психологами Комплекса и высочайшее качество матрицы, наложенной на его сознание, кое-какие нюансы из менталитета расы Вел’Арров то и дело выбивали его из колеи. «Стоит мне подумать о некоторых вывертах общества Циклопов, скажем, о так называемом Ритуале Уважения, как меня начинает мутить, – мысленно вздыхая, объяснял Тишкин. – Скажем, за особый героизм, проявленный во благо Клана, отличившимся воинам предоставляют величайшую честь – вкусить Священного Молозива из сосцов самой Матери Клана! А этой самой матери, мать ее… через забор и об колено – аж сто двадцать четыре оборота! Черт! Вот крыша-то едет! В общем, сто сорок один год по общегалактическому! А про их сексуальные отношения я даже думать не хочу. Как и вспоминать о том, что у меня – две жены. Младшая из которых ждет ребенка». Однако самой серьезной проблемой, как ни странно, оказалась проблема со связью: понятие приписки к боевому кораблю или войсковой части в обществе Вел’Арров воспринималось не так, как в ВС Лагоса или в ВКС Конфедерации. Поэтому шансов на то, что воин даже такого высокого ранга, как Шо’Онг’Ло, после своего «удачного побега» продолжит летать на том же корабле, на котором он вернется из плена, не было никаких. – В общем, что бы мы ни узнали в ставке Онг’Ло, оперативно передать информацию на Лагос мы, скорее всего, не сможем, – сокрушенно вздохнул Тишкин в самом конце разговора. – Значит, привязывать нашу заброску к дате создания «Шила» никакого смысла нет. И монтировать его на каком бы то ни было корабле еще до нашего побега – тоже. Отсюда следует очень грустный вывод: первые результаты от нашего пребывания среди Циклопов вы получите ой как не скоро. – Насчет привязки и монтажа – согласен, – кивнул Харитонов. – А вот с выводом ты слегка поторопился… Глава 18 Ирина Орлова С трудом открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь: вместо покрытой серо-стальным пластиком переборки «Кошмара» передо мной вдруг оказалось открытое настежь окно. А за ним, среди зелени деревьев, виднелся кусок самого настоящего неба. «Это был не сон! Мы дома», – подумала я. Однако улыбнуться не смогла: сначала я вспомнила о судьбе крейсера, потом перед глазами снова возник образ вспухшего огненным шаром «Кошмара», замелькали лица погибших ребят, а следом за ними вернулись безумные образы из кошмаров, преследовавших меня все время прыжка из системы Дейр’Ти’Ульс. – Доброе утро, милая… – Как обычно, мгновенно почувствовав мое состояние, Вик тут же оказался рядом и запустил пальцы в мою шевелюру. Ни зарычать, ни оттолкнуть его от себя я не смогла – зная меня, как самого себя, он не давал мне ни малейшего шанса возмутиться. Его прикосновения к моей шее и плечам были совершенно асексуальны. А изменения в ритме дыхания, реши я протестовать, конечно же, оказались бы «совершенно нормальными». Только вот муть, постепенно появляющаяся в моем сознании, почему-то начала мешать думать. В общем, поймать момент, когда горькие воспоминания исчезли неизвестно куда, а на смену им пришло какое-то животное желание, я не смогла. Так же как и сообразить, в какой момент в комнате вдруг потемнело, а на смену шелесту листьев за окном вдруг пришла моя любимая инструментальная композиция «Память о звездах». Зато я вдруг ощутила себя Желанной. Именно так. С большой буквы. И тут же окончательно перестала и помнить, и соображать. В одно мгновение превратившись в придаток к собственной коже, которую все сильнее и сильнее обжигали легкие, но такие невыносимо-ласковые прикосновения. Потом я, кажется, плакала. И даже не один раз. А еще, по-моему, теряла сознание. Или сходила с ума от счастья? Ощущения, которые я испытывала, были нереально сильными. Настолько, что когда мое тело вдруг перестало чувствовать ЕГО прикосновения, я безумно перепугалась. Почему-то решив, что осталась СОВСЕМ одна. И тут же открыла глаза. А потом… потом утонула во взгляде, полном нежности и ласки. – Я тебя люблю… – сказала я. Или не сказала, а подумала? Ведь думать я была не в состоянии. – Я – тоже, – ответили мне его глаза. И я, облегченно улыбнувшись, сгребла его руку, повернулась на бок, вжалась спиной в его грудь и снова провалилась в сон. Но уже без кошмаров, без прощающихся с нами голосов и без мигающей красным метки в одном из вспомогательных окон тактического экрана. Второй раз я проснулась от детского гомона и подумала, что брежу – детей в нашем доме не могло быть по определению. Но когда из-за медленно распахивающейся двери донесся голос Вика «ну, вы пока тут посекретничайте, а мы займемся приготовлением ужина» и в дверном проеме возникло лицо Лизы, я покраснела до корней волос, подскочила на кровати и в панике окинула взглядом спальню. Ожидая увидеть расхристанные простыни, разбросанное по полу белье и что-нибудь еще из той же серии. – Мама Ира! Я не вовремя, да? – увидев выражение моего лица, вздохнула девчушка. – Простите! Я посижу в гостиной. – Постой! Я просто только что открыла глаза. – Я мысленно пообещала себе задушить, пристрелить, а потом утопить Волкова, причем повторить все эти три действия раз по двадцать, хлопнула ладонью по кровати, застеленной свежим покрывалом. – Иди сюда. Раз Вик сказал секретничать, значит, придется. Кстати, как ты меня только что назвала? Мамой Ирой? – Это не я! Это вас так Томми окрестил, – робко усевшись на край кровати, призналась Лиза. – А чем ему не угодило мое старое прозвище? – механически спросила я, пытаясь сообразить, когда этот гад успел убраться в комнате и, ко всему прочему, натянуть на меня мою любимую майку. – Оно ему нравится. Правда! Просто надо быть слепым, чтобы не заметить, как вы каждый раз переживаете за всех – за всех! – Глаза девочки наполнились слезами, на скулах заиграли желваки, а губы задрожали. – Мы тоже переживаем, но по-своему, по-детски. Стараясь, чтобы она не успела увидеть слез, которые вот-вот потекут по моим щекам, я сгребла ее в охапку, прижала к своей груди… и вдруг почувствовала, что камень, лежащий на сердце, стал немного легче. А на моем лице появилась грустная улыбка. – Значит, Мама Ира, говоришь? – Я пригладила растрепавшиеся волосы на белобрысой головенке. – А как вы тут без нас жили-то? – Скучали здорово, – обняв меня, призналась девочка. – Настолько, что каждый вечер залезали на крышу его дома и пялились на небо. Потом Томми спер из школьного музея древний телескоп, и мы смотрели на звезды по очереди. Дожидаясь вашего появления. Потом он отключился прямо на уроке, и ему здорово влетело от директора. – От Бланжа[239]? – Угу. От него. Этот гад вызвал в школу дядю Тэда и попытался на него наорать. А дядя Тэд ему и говорит: «Вы просто завидуете моему сыну. И Демонам, которые, в отличие от вас, смогли заслужить любовь ваших учеников». – Представляю себе его лицо! – улыбнулась я. – И что потом? – А потом дядя Тэд как-то договорился с диспетчерами Башни. И теперь Томми получает уведомления на свой комм сразу же, как ваши корабли всплывают в системе. – О как! – восхитилась я. – А ты знаешь, что это – секретная информация? И если об этом откуда-нибудь узнает начальство Базы, диспетчерам не поздоровится? – А откуда оно узнает? – удивилась Лиза. – Ни я, ни Том об этом не проболтаемся. Даже под страхом смерти. Мы же вас любим. – Мы – тоже, – смахнув слезинку с уголка глаза, вздохнула я. – А как у вас с Томом? Ну, отношения? Все в порядке? – Конечно! Он – надежный, как ваш Вик! Я за ним как за каменной стеной. – Дамы! Ужин готов! – донеслось из коридора, а спустя несколько секунд в дверном проеме возникли две хитрющие морды наших кавалеров. – Сами дойдете, или вас отнести на руках? – Мне надо переодеться, – спохватилась я, увидев, что Волков щеголяет в идеально отглаженных брюках и белой рубашке. – Все, что тебе понадобится – во-он там, – улыбнулся он. И мгновенно исчез. Вместе со своим подельником и рванувшей вслед за ними Лизой. А я, свесив ноги с кровати, посмотрела в указанном им направлении. Мда. В куче коробок, которая лежала на кресле, оказалось действительно все, что мне могло понадобиться. От совершенно потрясающего комплекта нижнего белья и нового платья до туфелек на высоченном каблуке и комплекта дорогущих украшений. А главное, рядом с креслом, прижимая лапой записку, сидел мой любимый волчонок. Зачем-то украденный им из моего «Беркута». «Я очень хочу, чтобы ты все это надела, ЛЮБИМАЯ!» – прочитав эти несколько слов, я сглотнула подступивший к горлу комок, посмотрела на закрывшуюся дверь и встала. – Конечно, надену, – на ходу стягивая майку и чуть не выломав дверь в ванную, пробормотала я. – Игрушку-то из корабля зачем было тырить? Минут через пятнадцать я вплыла в гостиную… и чуть не ослепла от вспышек четырех ботов[240], мечущихся по комнате. А придя в себя, еле удержалась на ногах, увидев взгляд, каким на меня посмотрел Волков. Если бы не дети, чинно восседающие за столом, я бы поволокла его в спальню и заставила бы ответить за свои гнусные мысли. Или не гнусные? В общем, заставила бы. А так мне пришлось ограничиться возмущением по поводу использования такого количества ботов. И поинтересоваться, куда он денет все получившиеся голографии. На что получила весьма логичный ответ: «В свой комм. Я хочу, чтобы у меня осталась память об этом дне. И я мог когда угодно полюбоваться на самую красивую девушку во Вселенной». Естественно, после такого комплимента дуться я перестала и с удовольствием отведала всех тех вкусностей, которыми меня потчевали мужчины. Мысль поинтересоваться причиной праздника появилась не сразу. А часа через полтора после начала пиршества. Когда я точно поняла, что не впихну в себя даже самый малюсенький кусочек торта. И с ужасом посмотрела на свой заметно округлившийся живот. – Первый день мирной жизни, – улыбнулся Вик. – Сегодня отменили Красный Код. Так что формально причина есть. – А-а-а… наши рейды? – отправив в рот еще один кусочек торта, растерянно спросила я. – Бред какой-то! Циклопы-то в курсе? – А они-то при чем? – Волков пожал плечами. – Мы празднуем окончание холодной войны с Конфедерацией. Большой Босс сказал, что КПС сделала такой шаг вперед, что чуть не села на шпагат. Нет. Даже не шаг, а танцевальное па. А сейчас сидит в книксене. Отклячив задницу и выставив на всеобщее обозрение декольте на двадцать пять персон. – То есть КПС готова исполнять женскую партию? – в стиле Элен ехидно поинтересовалась я. – Типа того. – Что ж. Это меняет дело. Я готова отмечать как положено. До полной потери сознания! Команда «Общий сбор» с дополнением «в 15.00», полученная на комм в полдень следующего дня, заставила меня открыть глаза и с выражением вселенской муки на лице посмотреть на совершенно бодрого и крайне довольного жизнью Волкова, восседающего на подоконнике. – Что за хрень, Вик? Что им надо-то, а? Мы же вроде в увольнении. Ты, случайно, не в курсе? – Случайно? В курсе. Четвертая очередь выпустилась, – улыбнулся он. – Сидят на Базе и ждут героев первых трех. – Что, правда? – стряхнув с себя остатки сна, откинув в сторону одеяло и мигом оказавшись на ногах, спросила я. – Ага. – Блин!!! – тут же расстроилась я. Вспомнив, что часть из старичков должна будет отправиться к Гномам. – Кто улетит, уже решили? – Угу. – Ага, угу! – рыкнула я, устав от односложных ответов. – Ну и кто? – Старшим полетит Алексей Кощеев. С ним – звенья Гашека, Бехтерева, Велехова и Константиноса. Десять старичков на две сотни ребят из четвертой. – Мда. Мне их будет не хватать, – вздохнула я. – Особенно Кощея с Яшей. – Мне – тоже. Но там, в системе базирования, уже стоит рабочая «Игла». Так что пообщаться с ними можно будет в любое время. – Ага. А про охрану передатчиков ты забыл? Пока пройдешь – удавишься! Кстати, а там, у гномов, не опасно? Ключи-то хоть какие-то там есть? – Точно тебя Томми обозвал. – Волков ехидно ухмыльнулся и, увернувшись от моего подзатыльника, выскочил во двор. Откуда тут же раздалось: – Мама Ира! Прыгать в окно в одних трусиках я не стала. Но громко пообещала беглецу при случае вырвать ноги. А потом, подумав, посмотрела на себя в зеркало. И, включив передачу картинки со своей БКашки на волковскую, слегка качнула грудью, прогнулась в пояснице… и, показав своему изображению язык, ушла в ванную. Сожалея, что картинка с оптических датчиков не сможет показать ему, как я покачиваю бедрами. Впрочем, беглецу хватило и того, что я продемонстрировала. – Удар ниже пояса, – тут же отозвался он. – Так нечестно. – А мы, женщины, такие. А еще эдакие. И будем пользоваться ударами ниже пояса и выше колен. А также вломим туда, куда нам захочется, если нам окажется мало основной мишени. Понял? – хмыкнула я. И из вредности закрыла дверь на замок. Впрочем, не забыв проверить, есть ли возможность разблокировать его с сенсорного пульта спальни. Потом врубила воду в режиме гидромассажа, напустила в душевую кабинку пару, подобрала тихую музыку, выключила верхний свет… и спряталась за дверцей шкафа для белья. Будь я обычным человеком, то увидеть, когда именно в ванной возник мой незадачливый воздыхатель, у меня бы не получилось: судя по всему, перед тем как вломиться к беззащитной девушке, он влез в СТК[241], просмотрел список работающего оборудования и тоже выключил свет. В спальне. Поэтому заметить его в дверном проеме можно было только в инфракрасном режиме. Несколько шагов, еле слышный шорох падающей на пол одежды, прикосновение к дверце душевой кабинки – и я, в мгновение ока возникнув за его спиной, легким движением плеча втолкнула его под ледяные струи, бьющие из сотен форсунок… Часть из которых совершенно случайно оказалась направлена в эту самую «основную мишень». Вопль Волкова, я уверена, был слышен даже на Старой Земле. Мой хохот, наверное, тоже: уже секунд через десять после поимки беглеца в ПКМ раздалось хихиканье, а потом подозрительно скромный вопрос Элен: – Ириш! А Ириш! А что это вы там творите? – Словами это не передать. Давай лучше покажу, – ухмыльнулась я и, врубив верхний свет, кинула ей изображение. Однако повеселиться на славу на пару с лучшей подругой мне не удалось: этот гадский тип по фамилии Волков сначала зачем-то сделал матовую кабинку прозрачной, а потом, изобразив совершенно сногсшибательное танцевальное па, развернулся ко мне лицом. – Так! Тебе это смотреть нельзя! Ты еще маленькая! – взвыла я и под дикий хохот Вильямс вырубила изображение. – Про «Общий сбор» не забудьте, взрослые! – напоследок поддела меня она и отключилась. В общем, на Базу мы прилетели последними. И, выбираясь из флаера, по очереди бормотали себе под нос одно из любимых выражений Горобец: – Начальство не опаздывает. Оно задерживается. А те, кто этого не понимает, – распоследние нубасины. Глава 19 Виктор Волков Не успели мы всплыть в системе Дейр’Кетт’Ани, как в эфире раздался возмущенный вопль диспетчера: – Девело Бейль-лайр[242] и группа кораблей сопровождения! Какого Орди’Эсса вы всплыли в секторе алоф-алоф-один? Немедленно освободите зону финиша!!! Повторяю… – Че за хрень, Викки? – возмущенно поинтересовалась Линда. – Нам тут что, не рады? – Алоф-алоф-один – точка всплытия кораблей клана Дийн’Нар, – зачитав вслух подсказку транслятора, буркнул Гельмут. – А мы, видимо, рожами не вышли. – Ни хрена себе!!! – взвыла Горобец. – Они свои рожи-то видели? По сравнению с ними мое личико – земное воплощение образа богини красоты. – Так! Тихо! – рыкнул я. – Дайте выбрать вариант ответа! – А че там выбирать, босс? – хмыкнул Шварц. – Единственный нормальный ответ – второй снизу. Все остальные – отстой. – «Следую путем воина»? – хмыкнул я. – А ты во-он ту группу кораблей видишь? – Фиг с ними! Главное, не забудь добавить уважительное обращение бьердин варт койсса… – подсказала Линда. И гнусно захихикала. – Девело Бейль-лайр и группа кораблей сопровождения!!! Немедленно покиньте зону финиша!!! – услышав, что в голосе диспетчера появились истерические нотки, я снова посмотрел на метки крейсера, двух эсминцев и тринадцати истребителей, на форсаже идущих навстречу нашим корветам и, решив потянуть время, отправил в эфир глубокомысленную и ничего не объясняющую фразу: – Мейт’Ро’Ло! – Орди’Эсс! – взвыл диспетчер. А потом, на мгновение отвлекшись, заорал. Судя по всему, уже не нам, а идущей к нам на перехват группе: – Зигер Бейт-шан[243]! Немедленно смените ордер на Иггер’Орей’Дийн[244]!!! – Нет, ну ни фига себе!!! – взвыла Горобец. – Вот это да! Нас встречают, как самого Кайм’Ло! – Ага, щазз! – усмехнулась Иришка. – Во-первых, корабли Саат’Нар, на которых мы прилетели, никак не перепутаешь с истребителями клана Дийн’ Нар! Во-вторых, Иггер’Орей’Дийн – ордер, в котором даже корабли клана Кайм’Ло встречают только в том случае, если на борту хотя бы одного из них есть личность ранга Мэй’Ур’Син и выше. Линда аж задохнулась от возмущения: – То есть ты хочешь сказать, что мы в категорию «великие бойцы Одноглазых» не вписываемся? Дайте мне этого Мэй-Как-то-Там, в общем, Мурзика, и я его порву, как Тузик грелку! – Мурзики! Разбегайтесь! В системе – Пушной Зверек! – расхохотался Шварц. Дождавшись завершения перестроения, диспетчер снова вспомнил про нас: – Девело Бейль-лайр и группа кораблей сопровождения!!! Вы что, ослепли? Вы следуете курсом на Дыхание Звездного Ветра, собирающееся овеять Стаю Кайм’Ло[245]!!! – Двадцать две секунды до выхода на дистанцию атаки, Вик! – проговорила Иришка. – Или мы пролетим мимо? – Нет. Атакуем этот… Смрад Звездной Помойки. Очень уж мне нравится Иггер’Орей’Дийн в их исполнении, – усмехнулся я. Потом подождал двадцать секунд. И, просмотрев варианты начальных фраз операции, рекомендованные аналитиками, отправил в эфир самую подходящую: – Я, Ведил[246] Шо’Онг’Ло Саат’Нар, дарю вам Ужас Пылающей Крови[247]. – Как романтично!!! – захихикала Линда. – Ужас Пылающей Крови, Разламывающихся на Части Кораблей и Моих Торпедок, Ищущих Очередную Жертву!!! – Поэты, блин, – вздохнула Иришка. И на долю секунды вывесила перед носом моего корвета оба щита. Видимо, проверяя работу генераторов. Несмотря на неожиданность нашей атаки, первый залп торпед развалил только четыре вражеских корабля – видимо, встречать Мэй’Ур’Сина посылали лучших из лучших. Пилотов, прошедших через горнило не одной войны. Воинов, способных реагировать на любые неожиданности. В общем, практически на всех кораблях эскадры, имевших хотя бы двухсекундный зазор от пуска и до подлета торпед, Одноглазые умудрились вовремя вывесить щиты. И порезали все(!) БЧ выпущенных нами торпед! А потом атаковали. Сами! Без раскачки, подготовки или лишних перестроений. – Ух ты! Зачетная патька[248]! Нас двенадцать, и их осталось столько же! И я почти уверена, что нахрапом их хрен вайпнешь[249]! – восхитилась Линда, очередной раз влупив пару торпед в силовое поле. – Ух ты! Вот это геймеры! Я прям тащусь!!! – Чего тащиться-то? Мы же не на «Беркутах», не в «Елочке», и далеко не лучшим составом, – в унисон ей, правда, в мой ПКМ, вздохнула Иришка. Я мысленно согласился – пары Кощеев – Бойко и Гашек – Реми отправились к Гномам; Элен и Гарри остались у Лагоса заниматься тренировками четвертой очереди, и поэтому в рейд к Дейр’Кетт’Ани пришлось брать звенья Шипиловой, Мининой и Басова. Летающих заметно хуже, чем ребята из первой и второй. Атака на крейсер и его ведомого успехом не увенчалась – пропихнуть торпеды в зазор между силовыми полями мне не удалось. Точно так же, как и сжечь ГПИ[250] эмиттеры их силовых полей. Слегка обалдев от уровня контроля щитов пилотами Одноглазых, я оставил его летящему следом Игорю и, отработав эволюционниками, бросил обе свои машины к повернутому ко мне боком эсминцу. На ходу скидывая с пилонов четыре торпеды. – Черт! Меня достали!!! – буквально через полсекунды заорала Шипилова. – Один двигатель – в хлам! Второй – пошел в разнос!!! – Катапультируйся! Немедленно! Остальным – вариант «Четыре на три», – кинув взгляд на тактический экран, приказал я. И, выведя движки на предельный режим, рванулся к стремительно краснеющей метке истребителя Виктории. Димка Колычев, контролировавший оба щита звена, метался между разваливающейся машиной ведомого и двумя парами Одноглазых, стараясь срезать все рвущиеся к их машинам БЧ. И не успевал… – Уходи, Дима! – взвыла Вика, заметив, что одна из пар, заложив крутой вираж, пристраивается ему в хвост. – Потом подберешь! – Нет!!! Я… Я не успел совсем чуть-чуть – секунды за полторы до того, как я, почти ослепнув от перегрузок, вывел машины из безумного виража на дистанцию перехвата контроля, две торпеды, сорвавшиеся с оружейных пилонов вражеских истребителей, превратили истребитель Колычева в облако разлетающихся в разные стороны обломков. А через секунду с тактического экрана пропала и метка скафандра Вики. Для того чтобы удержать в узде взбесившихся ребят, пришлось на них наорать. И в буквальном смысле заставить Минину и Басова пристроиться к парам Игоря и Бренды. А потом, скрипя зубами, сдерживать рвущиеся наружу эмоции и не дать себе сорваться и уйти вразнос. Техника «левого контроля» (по классификации Линды), отработанная в «Альтернативе», принесла свои плоды довольно быстро – уже через двенадцать секунд после перестроения ребят в «четверки» Линда достала сразу два истребителя. Потом я уронил эсминец. Следом отличился Игорь, оторвав у крейсера один движок и развалив на части его ведомого. Потом удача снова повернулась лицом ко мне, и я втиснул торпеду между щитами второго эсминца и его ведомого. – Эх, были бы у нас «Москиты», Вику и Диму мы бы не потеряли, – хрипло пробормотал Гельмут, зачем-то всаживая лишнюю пару торпед в уже разваливающийся истребитель. – Выжгли бы всех Циклопов к чертовой матери. Еще с первой атаки. – Угу, – глухо пробормотала Линда. – Еще б на «Беркуты» пересесть, а сзади вывесить Шестой флот в полном составе и десяток новых Ключей. Ты что, не видишь, что происходит? Мы читерим[251], как криворукие нубы, и все равно теряем ребят!!! Будь у этих наши эмиттеры, БКашки, способность контролировать группу кораблей и щитов, то хрен бы мы кого сбили. Чем мечтать, лучше бы летать учились. – Какие читы, Линда?! Это – не игра, – после небольшой паузы подала голос Иришка. – Для того чтобы уронить тварь, которая убила Вику и Димку, я готова бить в спину, бросаться толпой на одного, добивать уже подбитого, вообще не вылезать из «Елочки» и использовать любое преимущество, которое даст мне шанс уничтожить хоть одного лишнего Циклопа! А «честными» боями, дуэлями и тому подобной дребеденью я займусь после войны. Играя в твои «стрелялки» и «леталки». Если, конечно, к тому времени окончательно съеду с катушек. – Ты права, – всхлипнула Горобец. – Я просто дура. И все то, что я несу, – чушь. Просто мне обидно, что ребят уже не вернешь. – Это война. Мы просто расслабились, – скрипнул зубами Шварц. – И ты права – летаем мы… в общей массе… хреновато. Несмотря на тяжеленный камень, лежащий у меня на сердце, говорить с ребятами я не мог. Или не хотел? В общем, думать я старался только об эмиттерах силового поля все еще сопротивляющегося крейсера. Что, в общем-то, было не особенно сложно – вращающийся юлой корабль то и дело менял направление движения, огрызался залпами торпед, менял вектор импульса тяги и всячески пытался уйти из-под ударов ГПИ. Впрочем, не анализировать слова ребят у меня не получалось: то, что Горобец совершенно права и кроме старичков в подразделении летают действительно единицы, было горькой правдой. И в этом бою Циклопов жгла не молодежь, а мы! Тот же ордер «четыре по три» являлся способом убрать слабые звенья из-под удара. Первые номера мини-«Елочек» – Игорь и Бренда – изображали рассогласованные маневры двух «двоек». Щитовики – Линда и Гельмут – в таком же режиме «попарно» работали силовыми полями. И стреляли тоже они. А остальные ребята, привыкшие считать себя элитой летного состава ВС Лагоса… просто изображали статистов. И виноват в этом был прежде всего я. Сбить крейсер и последние два истребителя до появления в системе кораблей клана Дийн’Нар мы не успели: на тактическом экране вдруг появились новые метки, а через мгновение в эфире раздался возмущенный рев: – Зигер Бейт-шан! Девело Бейль-лайр! Я – Мэй’ Ур’Син клана Дийн’Нар, Шат’Ури[252] Сед-ис-Локин. Приказываю немедленно прекратить бой!!! – Да пошел ты знаешь куда? – через транслятор рявкнула Линда. А через мгновение две ее торпеды влетели в дюзы одного из оставшихся на ходу истребителей Циклопов. – Бьердин варт койсса, с-сука!!! Глава 20 Генерал Харитонов Взмах руки Павла Забродина – и трехмерная модель звездных систем Окраины, вывешенная в центре конференц-зала, расцвела десятками зеленых точек. Полюбовавшись на их мерцание, аналитик, только что закончивший рассказ о различных вариантах использования ГМС «Шило» в мирное время и добравшийся, наконец, до проекта «Астероид», задумчиво развернул локалку своего комма, уткнулся взглядом в видимую только ему картинку и… снова ушел в себя. Виновато посмотрев на Роммеля, генерал Харитонов раздраженно зарычал: – Паша! Не отвлекайся!!! Забродин вздрогнул, удивленно сфокусировал взгляд на уставившемся на него начальстве и, почесав затылок, поинтересовался: – Я что-то прослушал? – Нет! – желчно хмыкнул Роммель. – Скорее, не договорили. Так что там с проектом «Астероид»? Покраснев до корней волос, аналитик вскочил с места, обошел стол и, стараясь не смотреть на командующего ВС, ткнул световой указкой в ярко-зеленую точку Лагоса. – В настоящее время система оповещения о вторжении Циклопов устроена предельно просто. Если не сказать примитивно: несколько тысяч датчиков СДО контролируют сферу радиусом в сорок астрономических единиц. Центром которой является звезда той или иной обитаемой системы. «Чудики»[253], отслеживающие происходящее в этой сфере, подают тревожные сигналы не только в случае обнаружения в пределах зоны своей ответственности вражеских кораблей, но и при любом изменении в траекториях или скоростях всех прописанных в их базы данных небесных тел. Кстати, я тут как-то изучал стандартные СПКУ[254], рекомендованные для отработки Шестому флоту, и пришел к выводу, что часть из них давно устарела. Скажем, при появлении на границе сферы контроля «Чудика» потока астероидов или облака металлических шариков, движущихся по направлению к обитаемым планетам на субсветовых скоростях, поднимать с планеты мониторы нет смысла. – Как это? – нахмурился Роммель. – А зачем? При радиусе сферы контроля в сорок астрономических единиц и предельной скорости движения наших мониторов точка перехвата потока оказывается слишком близко к обитаемым планетам. В нашем случае – к Лагосу-два. То есть для того, чтобы гарантированно обеспечить безопасность планеты, мониторы должны отработать на грани своих возможностей. Только вот кто им даст? Ведь такой поток не может появиться в системе просто так. Значит, его движение наверняка будет и отслеживаться, и контролироваться кораблями нашего внешнего врага. Скажем, теми же Циклопами. Значит, эскадра сопровождения потока сделает все, чтобы наши мониторы не вышли на дистанцию начала работы. И я практически уверен, что им это удастся: для того чтобы сжечь монитор, достаточно одного попадания торпеды. В общем, поднимать с планеты эти жестянки – значит гробить хороший экипаж. Короче говоря, для того чтобы этот сценарий заработал, надо просто поставить ГПИ[255] и ГЗП[256] на новые Ключи. Такой же мощности, что и на мониторах. И мы получим диаметрально противоположный результат. Во-первых, орбитальная крепость, оснащенная гораздо более мощными двигателями и гиперприводом, сможет добраться до потока как минимум на три часа раньше монитора. Соответственно, точка встречи отодвинется от Лагоса на расстояние, достаточное для минимального критического воздействия на поток. Во-вторых, для того чтобы сбить новый Ключ, Циклопам придется очень постараться. А если учесть, что с ним в прыжок гарантированно пойдут Демоны или часть Шестого флота… Прерывать аналитика, опять отвлекшегося от основной темы доклада, Харитонов не стал: идея, высказанная Забродиным походя, была настолько важной, что стоила любого количества потерянного времени. Ибо предыдущая концепция изменения траектории потока астероидов, выдвинутая лет сорок назад, изобиловала таким количеством «но», что в ее работоспособность слабо верил даже идейный вдохновитель создания нового класса кораблей генерал Афанасьев. «Да, вероятность спасения планеты от такой опасности с помощью моих мониторов невелика. Однако сидеть сложа руки и смотреть на то, как к нам летит смертоносное облако, мы не имеем права». – Харитонов мысленно процитировал речь генерала, некогда обсуждавшуюся чуть ли не на каждом углу Конфедерации. – «Да, монитор дорог, медлителен, слабо защищен от атак вражеских кораблей. Но если с его помощью мы спасем хотя бы одну жизнь, значит, деньги, выделенные на его строительство, будут потрачены не зря». – То есть стоящие на хранении мониторы можно раскурочить? А в случае опасности использовать вместо них Ключи? – мгновенно ухватив суть предложения, поинтересовался Роммель. – Раскурочить? Зачем, сэр?! Да, они тихоходы, и их устаревшая начинка нам на фиг не нужна. Но ломать их прямо сейчас не стоит. Пусть сначала наши «умники» рассчитают и сварганят новые генераторы. Не забывайте, что от постановки ТЗ[257] и до ее реализации «в железе» пройдет не одна неделя. – Сомневаюсь, что в ближайший месяц Циклопы сменят тактику и вдруг решат уничтожить Лагос таким экзотическим способом. Однако отправлять мониторы на переплавку до того, как у нас появятся их более мощные аналоги, особой необходимости нет. Зачем торопиться? – поддакнул ему Харитонов. – Пусть стоят себе на консервации. Кушать вроде не просят. – Ладно-ладно! – расхохотался Роммель. – Что прицепились-то? Я просто обрадовался новым перспективам и ляпнул, не подумав. Мда. Появление в системе «облака» астероидов одновременно с флотом Одноглазых – самый мрачный сценарий из всех, которые можно было себе представить. И, откровенно говоря, одна мысль о нем действовала мне на нервы. А теперь, используя новую схему, пара-тройка новых Ключей и половина Шестого флота гарантированно дойдут до границы системы, даже если им будет противостоять три-четыре сотни Циклопов. И не только дойдут, но и нормально отработают по этому самому «облаку». Сумасшедшая идея, подполковник! Аж душа радуется! – Я пока майор, сэр! – на всякий случай посмотрев на свои погоны, возразил Забродин. – Начальство не ошибается! Значит, уже подполковник! – усмехнулся Харитонов. – А теперь, будьте любезны, вернитесь к проекту «Астероид». – К чему? – растерялся аналитик. А потом, заметив переливающуюся зеленым модель Окраины, удрученно вздохнул: – Я что, опять отвлекся? Проект, над которым Забродин корпел почти месяц, был чертовски интересным. И предлагал использовать портативные системы МС «Шило» несколько шире, чем предполагалось изначально. По мнению новоиспеченного подполковника, с их помощью можно было не только увеличить радиус локальной сферы контроля СДО как минимум вдвое, но и раздвинуть ее на всю Окраину. Согласно проекту, в каждую систему приграничного сектора человечества, включая и мертвые, планировалось доставить необходимое количество датчиков СДО и мобильный комплекс «Астероид». Внешне похожий на кусок камня. Экранированный по максимуму. И несущий под слоями брони искин и МС «Шило». А потом замкнуть всю эту сеть через межсистемную связь на «Чудика». Получив возможность отслеживать перемещения любого корабля или небесного тела в режиме реального времени. Что должно было стать новым словом в системе безопасности как отдельно взятого Лагоса, так и всей Окраины. Что интересно, для реализации проекта требовалось сравнительно немного. Основной рабочий блок «Астероида» – ПГМС[258] «Шило» – был практически готов. Как, собственно, и технологическая линия для начала его производства. Ну а стандартных датчиков на складах СКП[259] было предостаточно. – А вы говорите «майор», – дослушав идею до конца, ошарашенно пробормотал Роммель. И, повернувшись к Харитонову, приказал: – Сегодня же подготовь представление на орден Славы первой степени. Я подпишу. – Э-это же боевой орден, сэр! – растерянно воскликнул аналитик. – А я… – Ваша система наверняка спасет не один миллион жизней, подполковник! – встав с кресла и обходя стол, ответил Роммель. И, замерев перед креслом аналитика, склонил голову: – Большое спасибо за работу! Я горжусь тем, что имею честь служить вместе с вами. Следующие несколько часов в штабе базы творилось сущее столпотворение: сначала в конференц-зал были вызваны старшие офицеры СКП и начальник отдела эксплуатации СДО. Потом – директор НИИ «Дальсвязь» и два его заместителя. Сразу за ними – командир отдельного полка мониторов и главный технолог Гертского завода тяжелого машиностроения: по своему обыкновению, Роммель, поставивший перед собой очередную задачу, взялся за ее решение с присущим ему фанатизмом. А Харитонов, скинувший со своих плеч один из практически завершенных проектов, откинув спинку кресла и глядя в потолок, устало думал о следующем. О запланированном на конец месяца шоу, которое Папа Джордан почему-то обозвал «Пылесосом». Глава 21 Сеппо Нюканен Комм завибрировал в три пятнадцать дня по общегалактическому. Или в пять ноль четыре утра по локальному времени Сан-Антонио. Не открывая глаз, Сеппо подал голосовую команду на развертку экрана и, набрав в легкие воздуха, зарычал: – Какого… – Господин Нюканен? Это Элеонора Лемонт. Доброго времени суток, сэр! – Здравствуйте, Элеонора! – мгновенно сменив тон, отозвался Нюканен. – Я вас слушаю. – Скажите, пожалуйста, есть ли у вас возможность к шести часам по общегалактическому быть в Эженвилле? – Дома у Александра Филипповича? – уточнил Сеппо. – Да, сэр! – кивнула секретарь. – Буду ровно в шесть. – Отлично. А пока вы будете лететь, изучите, пожалуйста, запись разговора, которую я вам сейчас скину. Через два часа сорок минут после звонка личного помощника заместителя председателя КПС Нюканен выбрался из служебного флаера и, одернув полы пиджака, направился к башенке лифта. Стараясь не пялиться на архитектуру одного из самых модерновых зданий на планете. Как ни странно, на всем пути до гостиной Сеппо ни разу не ощутил внимания сотрудников охраны резиденции второго человека в КПС – создавалось ощущение, что кроме мисс Лемонт, встретившей Нюканена в холле лифта, в доме никого нет. Что, естественно, не могло соответствовать действительности. – Точность – вежливость королей! – улыбнулась Элеонора и протянула руку для рукопожатия. – Прошу за мной! Александр Филиппович ждет. Следуя за помощницей Блохина, Сеппо повторял про себя выводы, сделанные во время прослушивания записи. И усиленно отгонял мысль о том, что приглашение домой к «серому кардиналу» – это один знак принадлежности к Команде. Или одна ступенька к Власти, до которой он добрался. Заместитель Председателя КПС, одетый по-домашнему, сидел на диване и мрачно смотрел на экран локалки. Заметив, что Сеппо возник в дверях кабинета, он жестом пригласил его усаживаться в кресло и, прикоснувшись к виртуальной клавиатуре, слегка развернул экран вправо. Так, чтобы картинка, изображенная на нем, была видна и Нюканену. – Рекламный ролик нового Ключа. Смотрю раз двадцатый и не могу оторваться, – дождавшись, пока Сеппо настроит кресло под свою фигуру, вздохнул Блохин. – Сумасшедшая штука. Они нам нужны. Но – свои, и без роммелевской начинки. Впрочем, вы это знаете и без меня. Запись, которую вам скинула Элеонора, просмотрели? – Да, сэр! – кивнул Нюканен. – Ну, и что скажете? – Ненавижу общаться с Роммелем и его командой, – честно признался Сеппо. – Чертовски сильные игроки, сэр! Две минуты разговора, несколько общих фраз, и мы – в глубокой… яме… – Заднице, Нюканен, заднице! Называйте вещи своими именами! Вы правы – буквально пара фраз, произнесенных походя, и мы напрочь лишены свободы выбора! Ладно, сейчас не до общих слов. Давайте сравним наши выводы. – Хорошо, сэр! – кивнул Сеппо и, вывесив перед собой виртуальный экран комма, открыл файл с заметками. – Знаете, что меня взбесило больше всего? Не само приглашение! Не перспективы оказаться марионеткой у кучки отщепенцев, дорвавшихся до новых технологий. А точность формулировок этого выскочки! – «Элайя Фарелл, Лагос»? – процитировал Сеппо. – И эта фраза – тоже. Они словно дают нам понять, что у них нет необходимости подчеркивать свою независимость. Мол, Лагос такой по умолчанию. – «Элайя Фарелл, президент Независимой системы Лагос» звучало бы по-мальчишески, сэр! – пожал плечами Нюканен. – На мой взгляд, из всех вариантов представления этот – самый оптимальный. Господин Мак-Грегор должен был понять, кто именно ему звонит. И все. – Вот именно! Я прогнал файл через логический анализатор – ни одного сбоя! Вообще! – Профи, сэр! Плюс играют первым номером. А нам приходится думать над ответными шагами. Что тут удивительного? – Удивительного – ничего. Просто бесит. Ладно, это все – лишь эмоции. Давай к делу. – Хорошо, сэр! Итак, ключевой фразой разговора, на мой взгляд, была фраза о том, что через две недели в выставочном центре Гринвиллиджского университета начинается выставка-продажа новых технологий «Intersystem Technology». То, что лежит на поверхности, можно выразить двумя предложениями: де-юре правительство Лагоса не имеет к выставке никакого отношения. Выставка проводится частной компанией, вмешиваться в работу которой не может ни президент, ни его чертова команда. – Угу! На мой взгляд, «Гэлэкси-комм» пора называть открытием тысячелетия, – фыркнул Блохин. – Судя по анонсированным лотам, подчиненные Джордана Стомпа ведут исследования чуть ли не во всех областях науки и техники! Причем одновременно! Имея в штате от силы три-четыре десятка ученых с именем. Бред!!! – Да, сэр, бред! Но, будь я на месте того же Фарелла, то обязательно придумал бы что-нибудь в этом же духе: что бы ни творила частная компания, до тех пор, пока ее деятельность не выйдет за рамки действующих законов, правительство «не сможет» регулировать ее деятельность! – А еще, при необходимости, само раздвинет эти самые рамки. Чтобы курочка, несущая золотые яйца, ненароком не поцарапалась… – возмущенно воскликнул Александр Филиппович. – А как вам понравилась фраза про право первой ночи? – Восхитительно, сэр! – криво ухмыльнувшись, ответил Сеппо. – Они дали понять, что сделали все возможное для того, чтобы сдержать данное нам слово. – Да? То есть возможность ознакомиться со всеми лотами выставки за сутки до ее открытия, это и есть тот самый «шаг навстречу»? – зарычал Блохин. – Да, сэр! – кивнул Нюканен. – Де-юре за сутки, используя межсистемную связь, наш представитель сможет провести консультации с экспертами в любой области науки и техники. А также получить разрешение на покупку той или иной технологии. На мой взгляд, нормальное предложение. Расстраиваться надо не из-за него. А из-за того, что они спрятали за этой ширмой. – Айсберг? – мгновенно успокоившись, спросил Блохин. – Да, сэр! Если вдуматься, то картинка получается следующая: на сегодняшний день Фареллу и его команде нужны чудовищные средства, чтобы не потерять взятый ими темп. А еще нужны информация и мир. То есть возможность спокойно двигаться дальше. Самое простое, что для этого можно сделать, – продать нам новые Ключи: у них появятся средства, контроль над Галанетом и пространством над всеми планетами КПС и, соответственно, очень неплохие гарантии безопасности. Согласны? Предложение о покупке мы пока не приняли. Значит, у них возникла необходимость нас подтолкнуть. Через две недели, когда на Лагос слетятся представители всех крупнейших компаний Конфедерации, информация о существовании орбитальных крепостей нового типа перестанет быть секретом. Мало того, достаточно намека, случайно сорвавшегося с губ кого-нибудь из членов команды Фарелла, и слух о том, что такой тип Ключей ПРОДАЕТСЯ, мгновенно разлетится по Конфедерации. Я практически уверен, что выставка – это предлог, позволяющий Фареллу пригласить на Лагос не только видных бизнесменов, но и глав правительств Окраины. Которым эти Ключи нужнее всего. А еще – способ продемонстрировать ученым КПС перспективы работы на его планете! – Мда, – помрачнев еще больше, пробормотал Александр Филиппович. – И что мы можем им противопоставить? – Почти ничего, сэр! – Сеппо угрюмо вздохнул. – Пока. Вероятность благополучного исхода военного конфликта с Лагосом эксперты оценивают крайне низко. Поэтому лучшее, что мы можем сделать в сложившейся ситуации, – это принять навязываемые нам правила игры. То есть покупать Ключи и интересующие нас технологии. Использовать межсистемную связь от Папы Джордана и его криминальной братвы. Мешать Харитонову переманивать к себе лучшие умы человечества. И… форсировать свои исследования в области высоких технологий, а также подготовку будущей пятой колонны Лагоса. В частности, «Белого Братства». – Думаете? – приподняв одну бровь и скрестив руки на груди, поинтересовался Блохин. – Уверен, – кивнул Сеппо. – До тех пор пока за спинами Фарелла и его команды маячат тени флотов Циклопов, воевать с Лагосом нам не с руки: исчезновение естественного буфера между Конфедерацией и Одноглазыми приведет к катастрофе. Озверевшие от сопротивления армады этих тварей выжгут весь наш сектор в считаные месяцы. А нам нечего им противопоставить. Вот когда около каждой из обитаемых планет КПС будет висеть хотя бы пяток новых Ключей, когда мы сможем повторить технологии создания модификантов а-ля «Демон» и «Арес», когда у нас появятся флоты, подготовленные на уровне роммелевского Шестого, когда на Лагосе начнется спровоцированный нами раскол – вот тогда мы обязательно переиграем наши договоренности. И вернем Лагос в лоно КПС. Глава 22 Олег Белый Очередная партия «новичков» смотрелась еще менее презентабельно, чем предыдущая. Основной массе сочувствующих «Белому Братству», высадившихся с челнока туристического лайнера «Ориноко», было далеко за семьдесят. Судя по внешнему виду, как минимум треть из них проходила процедуры омоложения не чаще, чем через раз, а двое совершенно седых мужчин, кажется, вообще не знали, что это такое. Однако фигуры и пластика будущих пиитов Движения свидетельствовали о том, что со спортом они были, как минимум, на «ты». Практически все… «Хорошая работа. На этот раз «захребетники» постарались на славу, – подумал Белый, провожая взглядом очередного Брата, усаживающегося в их старый и убитый «Aligo». – Кто поверит, что это – ветераны спецслужб МБ и ВКС?» – Олег! Ты летишь или как? – нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику пилотского кресла, поинтересовалась Лиона Ким. – Или, может, там остался кто-то еще? – Лечу. – Сам? Или все-таки залезешь в флаер? – играя на публику, подначила его девушка. А потом, дождавшись, пока Белый заберется в машину, подняла ее в воздух. На короткую приветственную речь, которую толкнул Олег во время полета, новички отреагировали по-разному. Все четверо «ординаров»[260], действительно потерявших своих родных в резне на площади Тридцать Шестого Года[261], – с легким раздражением. Видимо, летя на Хилтти, они думали, что сразу после прилета отправятся уничтожать модификантов. И теперь пытались смириться с тем, что перед этим придется потратить достаточно много времени на тренировки. «Соседи», осведомленные о реальных планах движения не хуже самого Белого, – совершенно спокойно. Судя по их оценивающим взглядам, отставных офицеров спецслужб гораздо больше интересовало, что представляет собой их новый командир. Максимилиан Вайнер, сидевший рядом с Лионой, вообще пропустил речь мимо ушей. Видимо, решив, что не услышит в ней ничего нового. Впрочем, стоило Олегу предложить «новичкам» коротко рассказать о себе, как инженер мгновенно стряхнул с себя оцепенение. И даже подался вперед, чтобы лучше слышать. Вникая в легенды, озвучиваемые «соседями», Олег краем глаза наблюдал за реакциями своего добровольного помощника. Инженер-системотехник из «OLUX-Pro», у которого в Фениксе погибли мать, жена и сын, пришедший в Братство одним из первых, постепенно превращался в одного из лидеров Движения. Нет, к власти Вайнер не рвался. Совершенно точно. Просто боль, выжигающая его изнутри, не давала сидеть на месте. И поэтому Максимилиан был готов заниматься чем угодно, лишь бы хоть на минуту приблизить момент, когда в прицеле его штурмового комплекса появится первый модификант. Тренировки, обеспечение быта все увеличивающегося числа пиитов, кадровые вопросы – к любому из порученных ему дел он подходил предельно добросовестно. И старался выполнить его как можно быстрее. Однако у такого фанатизма были и отрицательные стороны – каждую фразу, сказанную в его присутствии, Вайнер рассматривал через двухцветную призму своих убеждений. И делил окружающих на две четкие категории – Братьев и примазавшийся к Движению балласт. Лиона и Сид, вынужденные постоянно контролировать каждую фразу, Вайнера просто не переваривали. А Олег, наоборот, уважал. И использовал своего добровольного помощника как лакмусовую бумажку. По реакции которой можно было тестировать качество легенд, придуманных «захребетниками». К моменту, когда флаер начал снижение к коттеджному поселку «Астра», принадлежащему компании «Shield & Sword», основная масса «новичков» успела рассказать о причинах, которые привели их в «Белое Братство», о своем прошлом и навыках, которые могли бы пригодиться в будущей борьбе с модификантами. К безумной радости Максимилиана Вайнера, среди новичков аж семеро мужчин оказались бывшими военными. В молодости отслуживших по три-четыре срока[262] в ВКС. Поэтому после посадки инженер с трудом дождался, пока Лиона и новички выберутся из «Aligo» и, проводив взглядом толпу, покорно двинувшуюся проходить обязательное полное сканирование, вцепился в рукав олеговской куртки: – Ну? Теперь-то нам людей хватает? Вместе с теми, кто прилетел вчера и позавчера, собралось почти полторы сотни бывших военных! Теперь мы – сила!!! – Не торопись! – криво усмехнулся Белый. – Считать себя силой рановато. Пока мы – толпа, обуреваемая одним и тем же желанием. Зато когда научимся понимать друг друга с полуслова… – У-у-у… – Вайнер тут же сник. – Когда такое будет? – Ждать осталось не так уж и много, Макс, – усмехнулся Сид. – Базовая боевая подготовка есть почти у трети. Энтузиазм и желание тренироваться – у всех. Значит, пару недель на отработку взаимодействия, и можно будет начать думать о действии. – Ну, столько я как-нибудь потерплю, – задумчиво посмотрел в сторону медблока инженер. А потом встревоженно уставился на Белого: – Как ты думаешь, агентов МБ среди них нет? – Мои сослуживцы поручились за каждого, – пожал плечами Кардифф. И криво усмехнулся: – Впрочем, часа через три будем это знать совершенно точно. Ким – профи. И способна вывернуть мозги даже двухнедельному трупу. Вечером следующего дня, отработав на полигоне положенные восемь часов, Олег завалился в свой коттедж, принял душ и, добравшись до спальни, подключил комм к локалке: просматривать результаты очередных тестов, сидя за рабочим столом, не было сил. Поэтому, увидев, что на большом экране спальни появился список файлов, полученных от Марио Меркадора, он подхватил с журнального столика тарелку с фруктами, бокал сока и завалился на кровать. А через мгновение, почувствовав движение за занавеской, рванулся к стулу, на котором лежал его «Глок-СС». – Простите, что я без приглашения, – шагнув с балкона в комнату, усмехнулся Петер Ваковски, один из «ординаров», прилетевший на Хилтти на туристическом лайнере «Ориноко». – Уберите оружие, Огюст! Ти-Эс-три-восемь-Эл-Эн-два-два… Дальше продолжать? – Нет, сэр! – отрицательно мотнул головой Белый: человек, знающий его настоящее имя и номер файла личного дела, мог быть только сотрудником ОСО ВКС. Причем в должности не ниже начальника отдела. – Чем обязан? – Да вот заглянул побеседовать по душам. Кстати, вы бы не хотели принять душ и переодеться? – Сейчас, сэ… Петер! – мрачно оглядев залитую соком кровать, а потом спортивный костюм, Олег положил оружие на стул и, вздохнув, отправился приводить себя в порядок. Минут через десять, устроившись на диване в гостиной, Белый вопросительно посмотрел на сидящего напротив Ваковски. – Сразу отвечу на тот вопрос, который мучает вас больше всего, – ехидно усмехнулся «ординар». – Мне полное сканирование не проводили. Старший лейтенант Ким получила все необходимые доказательства того, что мне его делать нет необходимости. А заодно и приказ ничего вам не говорить: мне было интересно посмотреть, как вы тут устроились. Так что не дергайтесь – система контроля личности новобранцев работает как часы, а ваш специалист по взлому мозгов далеко не дура. – Ну и как, посмотрели? – Да… – кивнул Петер. – Очень даже неплохо. Я доволен. Кстати, забыл представиться – начальник отдела перспективного планирования ОСО ВКС Старой Земли, полковник Анджей Лисовский. «Черт!!!» – мысленно взвыл Олег, мгновенно вспомнив рассказы сослуживцев о методах работы Лиса. – Что, не рады? – усмехнулся полковник. – А зря: до начала работы «Братства» осталось совсем немного. И я собираюсь сделать все, чтобы результаты первых же акций заставили вздрогнуть все человечество. «Ничуть не сомневаюсь, что так оно и будет», – подумал Белый. И на всякий случай восторженно посмотрел на новое начальство. Естественно, принцип «начальство глазами… ешь»[263] с этим «волчарой» не сработал – увидев вытаращенные глаза капитана, Лис фыркнул и, потыкав пальцами в виртуальную клавиатуру своего комма, вывесил перед Олегом голоэкран: – Итак, Ротанз-три. Задница Конфедерации. Средний возраст населения – восемьдесят четыре стандартных года. Планета, медленно умирающая от возраста и скуки. «Так и есть», – вспомнив информационный блок, проштудированный недели полторы назад, Олег мысленно согласился с Лисовским. – Те, кто решил построить там исследовательскую лабораторию, были далеко не дураками: каждый новый человек, прибывающий на планету, мгновенно оказывается в прицелах оптических датчиков голокамер местных репортеров. Соответственно, для того чтобы узнавать о появлении на Ротанзе подозрительных лиц, службе охраны «Зеленой Долины» достаточно иногда просматривать новостные сайты. Учитывая то, что на планету прибывает всего порядка тридцати пяти – сорока пассажирских кораблей в год, нагрузка просто смешная. Кроме того, у корпорации «JMS-Medical» очень неплохие связи с местными силовиками, так что они наверняка имеют возможность мониторить передвижение по планете любых интересующих их лиц. – Согласен, – сказал Олег, чтобы заполнить паузу. – А еще они могут хакнуть серваки МБ. – Тоже вариант. В общем, бог с ними. Давайте о нас. Итак, «Белое Братство» – это не полк тяжелой пехоты. Поэтому возможность штурма лабораторного комплекса «с ходу» мы даже не рассматривали, – продолжил полковник. – Вам надо не только провести акцию, но и уйти. Причем чисто. Так, чтобы коллеги из МБ, которые будут рыть землю в «Зеленой Долине», остались с носом. – И что мы тогда выиграем? – поинтересовался Олег. – Вряд ли я вас удивлю, сказав, что большую часть «висяков» «безопасники» стараются огласке не предавать. Или они в теме? – Нет. Не в теме. Рыть будут по-настоящему. И «топить» акцию – тоже. Поэтому мы постарались, чтобы ко времени «Ч» на Ротанзе оказалось достаточное количество независимых репортеров. – И их появление там, конечно же, будет не случайным, – усмехнулся Белый. – Какие тут могут быть случайности? Мы вбухали в это мероприятие столько средств, что можно было купить пару линкоров класса «Викинг-2»! В общем, их там окажется предостаточно. Кстати, вы в курсе, что рельеф северного полушария планеты – рай для Эксов[264]? Нет? А зря! Там есть где порезвиться. – А что, на Ротанзе есть филиал «Экстремальной Лиги Свободного Космоса»? – искренне удивился Олег. – Там же молодежи – раз, два и обчелся! – Нету! Зато придурки из «ЭЛСК» любезно согласились провести на Ротанзе свой ежегодный слет, – заулыбался полковник. – Н-не понял? Это же независимое объединение экстре… – Огюст! Не заставляйте меня сомневаться в ваших интеллектуальных способностях! – поморщился Лис. – В Конфедерации давно нет ничего независимого! В каждое общественное движение внедрены специально подготовленные люди. И при необходимости мы можем использовать эти структуры так, как НАМ необходимо. В общем, первая акция состоится на третий день после начала Больших Экстремальных Гонок. – Могу я посмотреть схему трасс? – задумчиво покосившись на заставку голоэкрана, спросил Олег. – Вот! Теперь вы начали думать! – осклабился полковник. – Потом посмотрите. Главное вы уже уловили: воздушный коридор одной из них пройдет всего в семи с половиной километрах от «Зеленой Долины». Что, учитывая среднюю скорость используемых в гонках флаеров, ничтожно мало. – Итак, флаер сбивается с курса, падает на территорию комплекса, и его экипаж начинает работать. В каком бы классе мы ни выставлялись, больше двух пилотов во флаере оказаться не может. Значит, для доставки остальных будут использоваться машины СЭМП[265]. – А еще флаеры болельщиков и головизионщиков, – кивнул Анджей. – В общем, с проникновением на объект мы разобрались. А дальше начинается самое интересное. Слушая полковника, Олег то и дело ловил себя на мысли, что слухи, ходившие по Управлению и касавшиеся личности полковника Лисовского, кем-то старательно отретушированы. Ибо Лис оказался еще большим мерзавцем, чем о нем говорили. А разработанный им план акции отдавал таким душком, что тянуло блевать. Нет, на первый взгляд в нем все было логично. Начиная от количества братьев, которых планировалось задействовать в акции, и заканчивая количеством задач, поставленных перед Движением. Но при ближайшем рассмотрении чуть ли не каждой детали плана у Белого просто опускались руки. Скажем, в процессе зачистки «Зеленой Долины» Братству предписывалось уничтожить не более половины находящихся в лабораторном комплексе модификантов. А остальных надо было погрузить в стазис. Так, чтобы ненароком не нанести им сколько-либо значимых повреждений. Согласно рассуждениям Лиса, мертвые «Гварды» должны были послужить исходным материалом для работы следователей МБ и репортеров, а погруженные в стазис – дать пищу для ума сотрудникам специальных исследовательских лабораторий ВКС. А еще к плану операции прилагалась папка с галереей снимков членов руководства корпорации «JMS-Medical» и основных разработчиков проекта «Гвард». Первых предписывалось отстреливать, как бешеных собак, а вот за смерть каждого из «яйцеголовых» участникам акции грозило чуть ли не увольнение из рядов ВКС с поражением в гражданских правах: эти личности обязаны были продолжить свои исследования в закрытых НИИ ВКС. Конечно же, исключительно на благо Конфедерации и Человечества. При обнаружении на территории «Зеленой Долины» лиц, идентифицирующихся как возможные покупатели, требовалось обеспечить сохранность их жизни. Однако процесс захвата предписывалось проводить с максимальной жестокостью, чтобы будущие клиенты финансовой службы ОСО ВКС оказались готовы пойти навстречу любым, самым неожиданным предложениям. Ознакомившись с основными задачами акции, Олег сначала решил, что в ней будут задействованы только «профи»: для того чтобы работать, контролируя такое количество переменных, требовался высочайший уровень профессионализма. Однако оказалось, что он ошибался: кроме ветеранов спецподразделений, Лис собирался отправлять на Ротанз еще два десятка «ординаров»! – Мы не имеем права на ошибку! – ухмыляясь, вещал полковник. – Если первая акция пройдет неудачно, то «Белое Братство» умрет, не успев встать на ноги. То есть люди за нами не пойдут. Поэтому мы должны сделать все, чтобы акция получила максимальный резонанс. Увы, общество давно устало от сенсаций. Люди видели боль, кровь и смерть в миллионах обличий. В общем, новостные сайты проглядываются походя. А самые удачные репортерские находки, если верить статистике, задерживают внимание среднего обывателя максимум на четыре-шесть секунд. Чего мне НЕДОСТАТОЧНО! Поэтому две трети задействованных в акции Братьев должны умереть. От рук «сорвавшихся с цепи» модификантов! А уничтожать «спецов» как-то глупо. Кстати, потом, при проработке плана, обратите внимание на пункт четыре-одиннадцать: десяток капитана Фишера обязан обеспечить головизионщикам максимально красочные картины. То есть подходить к устранению «агнцев» надо творчески. – То есть они должны работать по своим? – поинтересовался Белый. – Своим? Я не ослышался? – нахмурился Лисовский. – Не забывайте, что все те, кто собрался вокруг вас, – потенциальные убийцы! Преступники, планирующие посягнуть на жизнь граждан Конфедерации! Так что думайте, прежде чем говорить, капитан!!! – Простите, сэр, вырвалось, – тут же поправился Олег. – Заработался. – Думаю, пара сеансов под гипномодулятором вам не помешает, – хмыкнул полковник и, нехорошо прищурившись, продолжил: – Далее… Те «ординары», которых мы планируем оставить в живых, должны быть повязаны кровью. Поэтому они будут работать под вашим персональным присмотром. – Есть вероятность того, что у них возникнут ненужные вопросы, сэр! – пробормотал Олег, представив себе реакцию того же Вайнера на процесс укладывания в стазис какого-нибудь модификанта. – Такая вероятность учтена. Поэтому ваша группа в здание лаборатории не пойдет. Будет работать снаружи. На подстраховке. Дальнейший рассказ полковника Белый слушал вполуха. Отмечая для себя только особо важные моменты – дату вылета с Хилтти, координаты системы, в которой их корабль будет ждать транспорт с техникой и оборудованием; легенду, объясняющую появление всего того, что нужно для зачистки «Зеленой Долины», время начала операции и тактику отхода остатков группы. Все остальное он пропускал мимо себя, решив, что ознакомится с нюансами тогда, когда справится со своими чувствами. И, для того чтобы отвлечься, думал о «захребетниках». Вернее, о том объеме работы, который им потребуется выполнить для того, чтобы обеспечить каждого из братьев жильем, транспортом и оружием. А также вспомогательным оборудованием и блоками «самодельных» СКИПАССов[266]. Потом в голову пришла мысль о программах коррекции памяти для гипномодуляторов, которые наверняка будут встроены в средства транспорта, что придется использовать для отхода. И его настроение испортилось окончательно и бесповоротно. – К счастью, необходимости контролировать тренировки новичков, которые будут задействованы в акции, у вас нет: судя по тому, что я увидел, стоит им получить на руки свои части плана, как они с безумным энтузиазмом бросятся их отрабатывать. Значит, вы сможете посвятить свое время решению более серьезных проблем. В частности, отработке взаимодействия отдельных групп. Как считаете, эта задача вам по силам? – видимо почувствовав, что Белый думает о чем-то своем, полковник слегка повысил голос. – Да, сэр! – с трудом удержавшись, чтобы не вскочить на ноги и не принять строевую стойку, ответил Олег. И, сообразив, что Лис разозлился, тут же попытался объяснить причину, по которой позволил себе отвлечься: – А что с системами идентификации и спутникового контроля? Ну, там, на Ротанзе? – Об этом можете не беспокоиться, – пожал плечами полковник. – Все нюансы описаны в пункте семь-тридцать один. Кстати, завтра на планерке вам надо будет поставить задачу Алеку Мак-Адамсу, чтобы к моменту вылета на Ротанз он успел «написать» нужный вирус. В общем, об этом можете не думать. – Это хорошо, сэр. – Я тоже так полагаю, – пристально глядя на капитана, хмыкнул Лис. – Ладно, на этом я откланяюсь: вам сегодня предстоит бессонная ночь, и чем раньше вы возьметесь за изучение плана, тем раньше сможете прилечь отдохнуть. Да, еще: обратите внимание на последнее приложение – там перечислены все те ценные указания, которые вы обязаны будете озвучить уже на завтрашней планерке. Сроки начала акции определены, так что пора начинать шевелиться. – А вы не собираетесь брать на себя общее руководство движением, сэр? – на всякий случай поинтересовался Олег. – Нет. Поздно. Вас УЖЕ назначили его символом. Не забыли, почему «Братство» называется «Белым»? Нет? Отлично! Поэтому я дорасту только до должности вашего адъютанта. И то не скоро – эдак через месяц. Но про то, что руководство «Братством» поручено мне, рекомендую не забывать. Глава 23 Виктор Волков – Бьердин варт койсса, с-сука!!! Секунд десять после матерной тирады Линды в эфире стояла мертвая тишина. А затем в моем шлеме раздался чрезвычайно спокойный голос Мей’Ур’Сина: – Оскорбление императорского клана[267]. А потом добавил витиеватую фразу, которую мой транслятор уложил всего в три слова. «Собаке собачья смерть». Эскадра Великого Воина императорского клана рванула в атаку буквально через мгновение. На ходу перестраиваясь в атакующий ордер. А уже через секунду под основным окном тактического экрана тревожно замигала оранжевым система оповещения БКашки: корабли циклопов разгонялись с ускорением, превышающим предельно допустимое для машин Циклопов на двенадцать с половиной процентов! «Ни хрена себе!» – подумал я и, ломая инстинктивное сопротивление ребят, взял под контроль все десять оставшихся корветов. И, попытавшись использовать время, оставшееся до начала боя, с максимальным КПД, принялся вбивать в строку таймеров расчетное время подхода всех трех патрульных групп, движущихся к нам из разных уголков системы, а также флота, стартовавшего в нашу сторону со стороны Дейр’Кетт’Ани. – У нас не больше тридцати минут, – мрачно буркнула в ПКМ Иришка. – Потом подойдет во-он та куча кораблей, и нас сожгут к чертовой матери. – Постараемся уложиться, – ответил я. И, представив себе картину будущего боя, принялся скидывать ей новые варианты работы парами. Чтобы она могла заранее проработать технику их защиты одиночными полями. И ушел в этот процесс так глубоко, что умудрился не сразу заметить настойчивые попытки Горобец со мной связаться. – Викки! Оружие-то отдай!!! – взвыла она, когда я наконец соизволил убрать блок с общего и персональных каналов мыслесвязи. – Кстати, ты заметил, как они ускоряются? Первый залп эскадры Мэй’Ур’Сина Ира приняла на косые щиты, выставленные перед нашим слегка модифицированным «Конусом» по образу и подобию древней черепицы. Как я и предполагал, большинство торпед сгорело в первых трех силовых полях. А остальные перехватили выпущенные Линдой противоракеты. И через десять секунд после начала боя наш сверхкомпактный ордер окутался облаком из кусков рваного и оплавленного металла. Потом с оружейных пилонов двоек Басова и Мининой сошли сразу восемь торпед и, выстроившись в некое подобие журавлиного клина, ушли в разгон. Увидев, что первая атака не принесла ожидаемого результата, эскадра Циклопов начала делиться на боевые двойки. И я, проводив взглядом уходящие к ним торпеды, постарался сосредоточиться на пилотировании. Эскадра Мэй’Ур’Сина состояла из крейсера, двух эсминцев и тринадцати корветов. Причем, судя по голосовой метке, все еще горящей на тактическом экране, сам Великий Воин почему-то находился совсем не на лидере эскадры, а на обычном корвете. Причем двигался во главе атакующего ордера! «Зачетный рейд-лидер?!» – мысль в стиле Линды Горобец, промелькнувшая у меня в голове, заставила улыбнуться. А потом корабль Мэй’Ур’Сина ушел в мерцание. Причем не в плоскости, лежащей перпендикулярно оси движения, а в сфере, располагающейся вокруг точки его предполагаемого нахождения. И радиусом в добрую сотню метров. – Забавно! – отметил я краешком сознания. И, дав тягу на эволюционники кораблей Семенова и Горобец, бросил их навстречу крейсеру, идущему вслед за двойкой Великого Воина. Тот, кто командовал тяжелой машиной, имел очень неплохой навык командования боевым кораблем такого класса – после первых же двух наших атак, сообразив, что ни вращение вокруг своей оси, ни ремонтные роботы, выпущенные на броню, не помогут восстановить выжигаемые Линдой эмиттеры защитных полей, он тут же сменил тактику. И постарался использовать защитные поля так же, как и Иришка, – короткими импульсами. Так, чтобы наводить ГПИ стало предельно сложно. Кроме того, он увеличил плотность огня практически до предельно возможной величины. Что превратило следующую нашу атаку в аналог растянутого во времени самоубийства. Естественно, лезть на рожон я не стал. И увел двойку Игоря и Линды к ближайшей паре эсминец-корвет, пытавшейся атаковать машину Мининой. Первые четыре минуты боя показались мне вечностью – то, что творили пилоты эскадры сопровождения Мэй’Ур’Сина, невозможно было передать словами. Казалось, что на их корабли не действуют никакие физические законы. По крайней мере, на предельные значения перегрузок, допустимые для Циклопов, они внимания не обращали. И наши торпеды, выпущенные по расчетным точкам траекторий, уходили в пустоту. В общем, к моменту, когда Горобец сбила первый корвет, я проклял все на свете. И был готов отдать половину отпущенного мне срока жизни за возможность оказаться в своем «Беркуте», под десятком параллельных щитов и с полным боекомплектом «Москитов» на борту. – Получи, сука!!! – дикий вопль Линды, раздавшийся в ОКМе, здорово улучшил мое настроение. Однако отвлекаться от тактического экрана я не стал. Поэтому успел заметить краткий миг замешательства, который испытали Циклопы, увидевшие гибель своего корабля. И даже использовал его на всю катушку, вывесив двойку Басова в километре от дюз крейсера, а корвет Бренды – чуть ли не вплотную к одному из эсминцев. – Минус два движка, – хрипло прокомментировал Миша залп пущенных с его машины торпед. – И минус эсминец, – тут же отозвался Шварц. Увы, добить подраненный крейсер Линде не удалось – буквально через несколько секунд за его кормой возникло сразу две пары корветов, а второй эсминец чуть не сжег машину Вольфа. Впрочем, добить подранка я особенно и не старался – в момент, когда Циклопы бросились на защиту исполина, ведомый Мэй’Ур’Сина на долю секунды замешкался в развороте, и Горобец, сбросив торпеду с оружейного пилона Орловой, умудрилась протиснуть ее в зазор между защитными полями обеих машин. Потеряв напарника, Великий Воин не запаниковал, не бросился к ближайшей паре своих кораблей, а атаковал. И еще как – залп его торпед продавил косой(!) щит с моего корвета, вывешенный Орловой перед своей машиной! И чуть не пробил второй. – Не дергайся. Все нормально! Я – в полном порядке, – тихим и чересчур спокойным голосом произнесла Иришка. – Работай, Вик! – Хо-ро-шо, – по слогам ответил я. И тут же принял вторую дозу «коктейля», мгновенно выбившего из сознания панический страх за любимую женщину и начинающее затуманивать мое сознание бешенство. – Орлова!!! Ты что, охренела!!! – заорал Игорь. – Прикрывайся всем, чем можешь! Сожгут же!!! – Циклопы – не дураки. Стоит один раз вывесить параллельные щиты – и про планы стравить Циклопов между собой можно будет забыть. Навсегда, – философски заметила Ира. – И готовиться встречать у Лагоса представителей ВСЕХ кланов Одноглазых. – Хватит болтать! – рявкнул я. – Ира! Линда! Работайте!!! По большому счету, рычать на девочек особой необходимости не было – в процессе болтовни и Орлова, и Горобец работали как часы. Только вот позволять им думать о чем-то, кроме боя, я не собирался. Поэтому, чтобы затруднить им контроль за щитами и торпедами, принялся вертеть в пространстве свои звенья по таким диким траекториям, что чуть было не запутался в них сам. Впрочем, уже секунд через десять после начала этих перемещений я вдруг сообразил, что их можно очень неплохо использовать в атаке. И бросил пару Семенова, на которую насели четыре вражеских корвета, навстречу своему звену. Алый кант, появившийся вдоль траекторий движения обоих звеньев, Линда срисовала мгновенно: увидев на своем тактическом экране сходящиеся полосы, она мгновенно сообразила, что я собираюсь сделать. И скинула с пилонов моего корабля восемь тяжелых торпед. Последовательные импульсы ГПИ, которыми она выжгла носовые эмиттеры защитных полей первого корабля преследователей, оказались для Одноглазых абсолютной неожиданностью. Поэтому отработать эволюционниками или уйти в мерцание они не успели. И с разгону влетели в плотное каре, образованное боевыми частями наших торпед. – Е-е-есть!!! – истошный вопль Горобец, раздавшийся в общем канале, чуть не разорвал мне барабанные перепонки. – Получили, гады?! – Умничка! – слегка приглушив звук акустической системы шлема, выдохнул я. И тут же бросил пару Басова вдогонку за единственным выжившим в этом столпотворении корветом. Уйти Одноглазому не удалось – одновременная атака с передней и задней полусферы не дала ему ни одного шанса на спасение. И я, механически отметив, что Циклопы потеряли седьмой корабль, сконцентрировал внимание на паре эсминец-корвет. Следующего Циклопа мы уронили только через восемь минут(!) – сменившие тактику Одноглазые старались не выходить за радиус поражения систем вооружения крейсера. И в основном контратаковали. Логика Великого Воина была понятна – от Дейр’Кетт’Ани к месту боя на форсаже шел флот из трехсот двенадцати вымпелов, и потерявший половину своей эскадры Мэй’Ур’Син решил сделать все, чтобы сохранить остальных. Ага. Щазз!!! Не знаю, как остальные ребята, а я собирался сделать все, чтобы Циклоп, чуть не убивший Иришку, перестал существовать. Поэтому поставил перед искином задачу проанализировать маневры всех кораблей его эскадры. И найти слабейшее звено из остающихся на ходу. Кое-какие огрехи в технике пилотирования нашлись у ведомого пары корвет-корвет. При резких виражах он выдавал чуть меньшую кривизну поворота, чем его ведущий. Поэтому, спровоцировав их звено на нужный маневр, я вывел машину Горобец как можно ближе к нужной точке траектории. И ее торпеды лишили Мэй’Ур’Сина еще двух подчиненных. Потом Линда вывесила минные поля почти вплотную с потерявшим половину мощности крейсером, и их взрыв превратил громадину в оплавленный кусок металла, окутанный облаком из разлетающихся в разные стороны обломков элементов конструкций. Потеря восьмидесяти процентов огневой мощи эскадры оказалась для Циклопов весьма неприятным сюрпризом. И корабли императорского клана тут же дали полную тягу на эволюционники, мгновенно развернули свои машины носом к идущему им на помощь флоту и врубили форсаж. – Не знаю, как остальные, а эта тварь свалить не успеет! – удовлетворенно пробормотала Горобец, всаживая стайку БЧ в дюзы корвета летящим последним Мэй’Ур’Сина. – Все! Хватит!! Уходим, Викки!!! – видимо, посмотрев на таймер подхода вражеского флота, заорал Игорь. – А то не успеем уйти в гипер! – Сейчас, – отозвался я. И, сообразил, что лечу навстречу трем с лишним сотням кораблей, только провисев в кильватере Одноглазых сорок две секунды. – Ну, и зачем? – хрипя от перегрузки, вдавившей его в пилотское кресло, поинтересовался Шварц. – Сейчас скинем минные поля, дождемся взрыва и уйдем, – видимо сообразив, что я собираюсь сделать, объяснила Горобец. – Обломки корвета Шипиловой… И ее тело… – еле слышно выговорила Ира. – Э-э-ххх… Глава 24 Генерал Харитонов – Володя! Ты у себя? В голосе Роммеля, раздавшемся в ПКМ, прозвучало такое искреннее волнение, что Харитонов не удержался от улыбки: – Угу. У себя. – Что делаешь? – встревоженно поинтересовался Курт. – Пьянствую, – пригубив коньяка, честно признался Владимир Семенович. – В рабочее время? – А у меня бывает нерабочее? Поэтому какая разница? – Вторые сутки? Не многовато? – Нет. Если сложить вместе все проведенные на работе выходные, то пить я смогу непрерывно года полтора-два, – задумчиво посмотрев в окно, Харитонов почесал затылок, потом развернул кресло к столу и вывел на экран локалки интерфейс системы контроля Базы. Четко сформулированный запрос, пара прикосновений к сенсорам – и искин системы послушно продемонстрировал картинку из лифта, в который входил командующий ВС Лагоса. – Слышь, Курт! Что такого тебе обо мне наплели, что ты все бросил и прилетел на Базу? – Ничего! – искренне-преискренне ответил Роммель. И, подняв голову, ясным взглядом уставился в оптический датчик. – Просто решил тебя навестить. – И почему я тебе не верю? – усмехнулся Владимир Семенович. И, ткнув в сенсорную панель, разблокировал дверь в кабинет. – Входи. Открыто. Ворвавшись в кабинет, Роммель плотно прикрыл за собой дверь и, подойдя вплотную к Харитонову, внимательно посмотрел ему в глаза. И, после небольшой паузы, сообразил протянуть руку. – Ну, и как я выгляжу? – криво усмехнулся Владимир Семенович. – Совсем никак? – Как обычно. – Упав в ближайшее кресло, командующий мотнул головой в сторону бутылки. – Наливай! И рассказывай. – Да что рассказывать-то? – пожал плечами Харитонов. – Ты вроде бы в курсе. В рейде к Дейр’ Кетт’Ани погибло два Демона – Дмитрий Колычев и Виктория Шипилова. Во время операции в Дейр’ Ти’Ульс мы потеряли десяток бойцов ДШВ плюс команду трофейного крейсера. – Как ни черство это звучит, но это не первые жертвы среди офицеров Вооруженных сил. И у тебя было время привыкнуть к реалиям войны. – Дело не в реалиях, Курт. Когда ребята гибли тут, на Окраине, то их смерти можно было как-то объяснить. Численным перевесом Циклопов, преимуществом их техники и уровня пилотажа. А эти потери, причем хрен знает где, я объяснить не могу! Задумайся – Демоны прыгают к Циклопам на переделанных трофейных кораблях. По десять-двенадцать вымпелов в эскадре. Без поддержки тяжелых кораблей. Вооружение – хуже некуда. А еще им строго-настрого запрещено летать под контролем, использовать параллельные щиты и любые тактические наработки, которые можно связать с Человечеством. То есть по большому счету мы просто посылаем их на смерть. – Постой! Ты что, разуверился в собственной идее? – удивленно спросил Роммель. – Нет. Не разуверился. – Владимир Семенович внимательно посмотрел на командующего и, сделав большой глоток, поставил бокал на стол. – Вероятность того, что эти рейды вызовут новые очаги напряженности в межклановой войне Одноглазых, очень велика. Порядка семидесяти процентов. И я это понимаю лучше всех. Но пока эти рейды не скажутся на нашей войне с кланом Шер’Нар, я буду чувствовать себя не в своей тарелке. И мне будет стыдно смотреть в глаза тем, кто раз за разом теряет своих друзей там, в этом чертовом Маат’оре! – Володя, ты не прав. – Да? – зарычал Харитонов. – Я вчера просидел в «Подкове» до четырех утра! Поминал ребят вместе с Волковым и его подчиненными. Знаешь, каково мне было? – Зато полтора месяца перемирия… – начал было Роммель. – Это перемирие – заслуга подразделения «Демон»! Это они перемололи пару десятков кадрированных флотов! Это они прыгали к Койвелу, Этли и в другие системы Циклопов, и жгли все, что движется! Они, понимаешь? – Так! Минуточку! – выставил перед собой ладонь Роммель. – Это все ты знал и раньше. Что изменилось за последнюю пару дней? – Во-первых, Тишкин, Костин и Козаев уже прошли всю необходимую подготовку. То есть их надо забрасывать к Одноглазым. А для этого мне необходимо задействовать Волкова и его команду. Планируемый рейд займет порядка двух недель. – То есть у Лагоса не останется ни одного звена из первой очереди? А что, без Волкова внедрение не получится? И вообще, зачем для этого дела нужен какой-то рейд? – удивился Роммель. Владимир Семенович поперхнулся, ошарашенно посмотрел на командующего и, сглотнув, поинтересовался: – Ты что, считаешь Циклопов клиническими идиотами? Вот ты бы поверил, что три пилота ВС Лагоса, захваченные в плен, скажем, месяц назад, сумели выбраться из места, где их содержали? Что им позволили найти и захватить подходящий корабль, переоборудовать его системы жизнеобеспечения так, чтобы они поддерживали существование человека? Что после всего этого им удалось с ходу разобраться с чужими приборами, уйти от преследования, прыгнуть в гипер и всплыть в родной системе? – Пожалуй, нет. – Слава богу! – восхитился Харитонов. – А то я чуть было не решил, что ты тронулся умом. – Просто я как-то не задумывался о технологии заброски, – подумав, признался Роммель. – Знал, что ты этим занимаешься, вот и не забивал себе голову. – Короче говоря, без Волкова я не обойдусь, – слегка успокоившись, вздохнул Владимир Семенович. – Совершенно точно. Однако отправлять их в новый рейд, не дав отойти от предыдущего, не получится. – Почему? – Будет время – ознакомься с выводами психологов: почти у каждого из этой группы наблюдаются те или иные сбои в психике. Волков винит себя в том, что запустил подготовку подразделения, и считает, что виноват в гибели чуть ли не всех Демонов, которых мы потеряли за этот год. Знаешь, что сегодня, проспав всего три часа, он прилетел на Базу и попытался поднять свой «Беркут», чтобы провести тренировку для пилотов четвертой очереди? Для того чтобы запретить ему поднимать машину в космос, приказа диспетчера оказалось недостаточно: Воловичу пришлось связываться со мной. У Орловой – другие прибабахи. Она считает, что рейды на трофейных кораблях – форменное самоубийство. И что гибель ее друзей – результат того, что ей не позволяют работать щитами в нормальном режиме. Кстати, синдром вины, который ее гнетет, – похлеще, чем у любого из Демонов. По уверениям психологов, ее новое прозвище – Мама Ира – совершенно точно отражает отношение Орловой к личному составу подразделения. А еще она так и не научилась абстрагироваться от смертей. Да что там Орлова? Психокоррекция требуется даже майору Шварцу. А ведь устойчивость его психики мы когда-то принимали за эталон. В общем, пока им не вправят мозги, из Комплекса я их не выпущу. – Логично, – согласился Роммель. – А во-вторых? – Во-вторых, через одиннадцать дней с конвейера сойдет первая партия ПГМС «Шило». Раскидать их по системам Окраины мы еще сможем. А вот вывесить их в системы Первой и Второй линии, скорее всего, не успеем. А жаль – будь у нас возможность отслеживать передвижение кораблей Циклопов с таким временным зазором, нам было бы значительно легче. – Для того чтобы посыпать себе голову пеплом и колотиться лбом об стены, этого мало. Что еще тебя волнует? – Есть еще и в-третьих. По последним разведданным, Циклопы вышли из комы. В системах Алтора и Кройса собираются флоты вторжения. К Уорвику я никого не посылал, но почти уверен, что там – такая же картина. – Мда. Значит, перемирие закончено? – Роммель задумчиво посмотрел в окно. – А что там с новыми Ключами? – Послезавтра будут в системе. На боевое дежурство поставим максимум за сутки. Экипажи готовы. – Завтра же начните коррекцию орбит старых Ключей. Чтобы было куда вывешивать новые, – приказал командующий. – Вывешивать все десять смысла нет, – поморщился Харитонов. – Не понял? – У нас и без них все в порядке! А Квидли, Арлин и Дабог – обречены. Если Циклопы ударят по ним, то на Окраине останемся только мы. На три системы – ни одного действительно боеспособного флота. На Арлине – так вообще всего четыре орбитальные крепости и тридцать седьмой флот, который ни разу не сталкивался с Циклопами. – Если я не ошибаюсь, то необходимость продажи новых Ключей на планеты Окраины мы уже обговаривали. – Сегодня с утра я говорил с Папой Джорданом, – криво ухмыльнулся Владимир Семенович. – Он считает, что в Большой Бизнес стоит играть в мирное время. И я с ним, пожалуй, соглашусь. Три системы Окраины – это прежде всего люди. Поэтому шесть из десяти новых Ключей надо отправлять на Арлин, Квидли и Дабог. И как можно скорее: подбор и срабатывание экипажа – дело не простое. – Что ж… Не могу не согласиться, – кивнул командующий. – Сегодня же обсужу этот вопрос с Элайей. А что с планируемой выставкой? Отменять не будем? Харитонов отрицательно покачал головой: – Нет. Мало того, я объявлю Оранжевый Код не раньше, чем число вымпелов в формируемых Циклопами флотах достигнет двух тысяч: я – не альтруист. И намерен выжать из руководства КПС все, что собирался. И даже больше. – Логично. Что-то еще? – Да, – кивнул Харитонов. – Новостей навалом. Вопросов, требующих моего участия, – еще больше. А времени – катастрофически не хватает. – И поэтому ты пьешь? – криво усмехнулся Роммель. – Да не пью я, Курт, не пью! Я – РАБОТАЮ!!! В тишине, понимаешь? Фраза «полторы тысячи запросов на подключение за сутки» тебе о чем-нибудь говорит? – От всех желающих? – Если бы. Только от абонентов первой категории. – Я бы, наверное, застрелился, – навалившись грудью на стол, вздохнул Роммель. И, покрутив пустой бокал, подтолкнул его к Харитонову: – Хороший коньяк. Мозги прочищает и на работу настраивает. Ну-ка, плесни мне еще граммов пятьдесят. Глава 25 Олег Белый Сесть на космодром «Палермо» Новой Сицилии в два тридцать по местному времени не удалось: согласно официальной версии, ночные взлеты и посадки космических кораблей «могут плохо повлиять» на популяцию розовых фламинго в национальном парке «Мессина», примыкающем к столице планеты с юго-востока. Неофициальная версия, озвученная Олегу хозяином зафрахтованного им корабля, звучала еще безумнее – Робертино Сартори, которому принадлежала добрая треть города, любил спать в полной тишине. И очень уважающие криминального босса соотечественники отправляли все прибывающие в систему корабли на другие космодромы. – Дон Робертино – уважаемый человек! – закатывая глаза, пробормотал судовладелец. – И нам приятно идти навстречу его маленьким прихотям. – Ну, и как нам теперь добираться до Палермо? – стараясь не показывать своего бешенства, спросил Белый, глядя на все увеличивающийся посадочный квадрат космодрома «Стромболи», расположенного в семи тысячах километров от столицы. – О! На Новой Сицилии с транспортом проблем нет! – решив, что состоятельный клиент смирился с неприятной новостью, заулыбался капитан. – На космодроме вы сможете взять в аренду практически любой вид воздушного транспорта, исключая флаера военных и полицейских моделей. Если у вас нет желания добираться до столицы самостоятельно, то к вашим услугам. Слушать перечисление всех известных судовладельцу способов передвижения по и над поверхностью планеты Олегу было неохота. Поэтому, жестом прервав фонтан красноречия собеседника, Белый поблагодарил хозяина «Чефалу» за проявленную чуткость и, сославшись на желание переодеться, отправился в свою каюту. Белый балахон с капюшоном, длинными рукавами и подолом, заканчивающимся на уровне щиколоток, вызывал ассоциации с каким-то виденным в юности фильмом. То ли ужастиком, то ли криминальным триллером. Видимо, поэтому, надев его поверх повседневной одежды, Олег почувствовал себя не в своей тарелке. И, кинув взгляд на свое отражение в зеркале, поморщился: несмотря на белый цвет, наряд, пошитый по его фигуре, смотрелся крайне неприятно. «Теперь вы – публичная фигура! – мысленно передразнил он полковника Лисовского. – И должны выглядеть так, как подобает главе Белого Братства». То есть внушительно и монументально. – Можно было бы обойтись какой-нибудь белой ленточкой поперек лба. Или еще какой-нибудь хренью, – злобно буркнул Олег и, скрестив руки на груди, грязно выругался. Новость о том, что ни на какой Ротанз он не полетит, застала Белого врасплох. Поэтому, выслушав полуторачасовую лекцию начальства, заявившегося к нему в коттедж через неделю после прилета, он еще долго пребывал в расстроенных чувствах. И не потому, что роль Белого-миротворца нравилась ему меньше, чем Белого-террориста. Нет. На нервы действовало то, что его опять начали использовать втемную. А значит, надеяться на то, что операция на Хилтти будет оценена начальством как самостоятельная работа, было по меньшей мере глупо. В общем, успокоиться удалось только тогда, когда он открыл полученный от полковника файл и ознакомился с основными задачами, которые ставили перед ним разработчики операции. По большому счету, эта часть плана оказалась тем самым звеном, отсутствие которого действовало на нервы и ему, и его команде, и основной массе здравомыслящих братьев. Ибо без нормального алиби на время проведения силовых акций Братство было обречено. А с новыми вводными его деятельность могла продолжаться годами, если не десятилетиями. И приносить именно те плоды, на которые рассчитывало начальство. А значит, решение поставленной перед ним задачи было действительно необходимым. – Уважаемые пассажиры! Наше путешествие подошло к концу. Круизный лайнер «Чефалу» только что совершил посадку на одном из крупнейших космодромов Новой Сицилии. – Чертовски сексуальный голос искина корабля, раздавшийся из динамиков акустической системы каюты, заставил Олега отвлечься от своих мыслей и посмотреть на включившиеся обзорные экраны. – Локальное время – восемь часов сорок семь минут утра. За бортом – плюс двадцать восемь градусов по Цельсию. В течение дня температура поднимется на три-четыре градуса. С семнадцати сорока пяти и до девятнадцати тридцати пройдет небольшой дождь. – К этому времени нас тут уже не будет. – Олег убавил громкость «кибер-стюарда» и, закрыв дорожную сумку, вывесил на ней сигнал «Готова к транспортировке». С въездом в квартал, принадлежащий членам Семьи Сартори, конечно же, возникли проблемы – приблизительно за десять минут до подлета флаеров к его границе искин СУВД[268] Палермо потребовал ввести в курсовой компьютер машины конечную точку маршрута. И, не получив желаемого в течение двадцати секунд, тут же принудительно снизил скорость полета флаера, а также высветил на трехмерной карте города сектор, запрещенный для полетов. Полюбовавшись на ярко-зеленые пятна перехватывающих парковок, расположенные вдоль алой границы квартала, Белый тяжело вздохнул и, не дожидаясь, пока искин перехватит управление его флаером, задал курс на стоянку отеля «Агридженто» – точки, откуда должен был начаться его путь на местную Голгофу. Увидев ввалившуюся в фойе группу людей, облаченных в белоснежные балахоны, вышколенный портье выскочил из-за стойки ресепшена и, невесть как определив в Белом старшего этой компании, ослепительно улыбнулся: – Чем могу быть любезен, господа? – Мы бы хотели остановиться в вашем отеле, – мрачно ответил ему Олег. – Эдак на недельку. Надеюсь, у вас найдется три десятка двухместных номеров? Естественно, номера были – стараниями «захребетников» каждый шаг членов Братства на Палермо был расписан заранее. Поэтому уже через час сорок минут, приняв душ и слегка отдохнув, Олег спустился в фойе первого этажа и, устроившись в очень хорошую реплику древнего кожаного кресла, принялся нетерпеливо поглядывать на циферблат самых настоящих доисторических аналоговых часов, висящих напротив стойки бара. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – Возникшая рядом миловидная девчушка была настолько хороша, что для того, чтобы не пялиться на ее грудь, просвечивающую через полупрозрачный лиф, Белому пришлось вспомнить про то, что он – на службе. – Благодарю вас, – угрюмо посмотрев девушке в глаза, вздохнул он. И, заметив, что из лифта выходят два слегка запоздавших брата, неторопливо встал: – Кстати, вы не подскажете, как нам быстрее всего добраться до Via Vittorio Emanuelle? – Via Vittorio Emanuelle находится в пешеходной зоне, сэр! И достаточно далеко! – Да, я в курсе. Просто хотелось бы знать, в какую сторону идти. – От отеля направо, а потом… – Девушка быстро справилась с удивлением, потом прикоснулась к своему комму и вывесила перед Олегом трехмерную карту города. Несколько прикосновений тонких пальчиков к виртуальным сенсорам – и по улочкам, прилегающим к отелю, пробежала тоненькая зеленая полоска. – Вот эта точка называется Палаццо Норманни. Я поставлю тут метку, и вы мимо нее не пройдете. Кстати, если вы идете туда только для того, чтобы посмотреть на Сад Сирени или сам замок, то я могу порекомендовать вам альтернативный способ – в нашем отеле есть вирт-боты последнего поколения, и при желании вы можете провести экскурсию по нашему городу, не выходя из своего номера. Стопроцентное подобие реальности, сэр! Картинка, запахи, зву… – Спасибо за предложение, однако мы все-таки пройдемся. – Олег, скопировав схему на свой комм, двинулся к выходу из отеля. Девушка не солгала – прогулка от Corso re Ruggero до городской резиденции Робертино Сартори заняла девять с половиной минут. Четыре из которых братья шагали по потрясающе живописным зарослям сирени. Аромат цветов всех возможных оттенков был настолько густым, что его, казалось, можно было бы резать ножом. «Эх! Пройтись бы здесь с вирт-ботом и от души поснимать, – подумал Белый. – Красота-то какая!» Впрочем, незваная мысль улетучилась намного раньше, чем процессия братьев выбралась из Сада Сирени и подошла к повороту на Via Vittorio Emanuelle: для того чтобы настроиться на работу, достаточно оказалось посмотреть на сгорбленную фигуру Гагика Мкртчяна, АГИКи[269] Феликса Орейна и Матильды Лелюш или колбу[270] на правом плече Виталия Смышленова. Трехэтажное белое здание напротив точной копии кафедрального собора Палермо со Старой Земли выглядело странно – древние, открытые всем ветрам и непогоде балконы с ажурными металлическими решетками, окна, закрытые деревянными ставнями, лепные украшения, словно перенесенные на Новую Сицилию прямиком из Темных Веков. И никаких признаков систем контроля и идентификации, датчиков КСЗОО[271] и тому подобной ерунды. «Это не значит, что всего этого нет, – подумал Белый. – Просто Дон Робертино – ценитель древней архитектуры. И при строительстве заставил своих инженеров поработать головой». – Прибыли, брат! – задумчиво посмотрев на открытое настежь(!) окно второго этажа, пробормотала Лиона Ким. – Можно начинать раскладываться. – Угу, – кивнул Олег и, сняв с плеча сумку с оборудованием, достал из нее портативный голопроектор. Сотрудники службы безопасности крупнейшей криминальной семьи планеты возникли на площади буквально через полминуты. И, пройдясь широкополосным сканером по всему уже выгруженному из сумок оборудованию, хмуро переглянулись: у братьев не оказалось ни профессиональных камер, ни СПРКС[272], ни другого оборудования, которое бы подходило по характеристикам к системам, запрещенным к использованию рядом с объектами старины или частной собственности. Минута переговоров с начальством, и из-за тяжеленной резной двери в центре здания появился еще один человек. В отличие от «терминаторов» одетый в хороший гражданский костюм. Неторопливо добравшись до занятых подготовкой к акции братьев, мужчина замер, пригладил и без того идеальную прическу и негромко поинтересовался: – Господа! Кто из вас может мне объяснить, чем вы собираетесь тут заниматься? Запустив программу сопряжения проектора с внешними устройствами и удостоверившись, что на контрольной шкале появляются только зеленые пиктограммы, Олег выпрямился и, повернувшись к мужчине, в унисон ему спросил: – С кем имею честь? – Начальник смены службы охраны вот этого здания Фабио Понциани. – Если я не ошибаюсь, то именно у вас работают господа Серджо Россо и Доменико Марони? Начальник смены мгновенно подобрался. «Хорошая школа, – мысленно усмехнулся Олег, отметив ту легкость, с которой бывший офицер практически незаметно для окружающих включил запись и трансляцию происходящего, а также передал сигнал тревоги своим подчиненным. – Не удивлюсь, если коллега или конкурент». – У вас есть какие-то претензии к нашим сотрудникам? – стараясь протянуть время, спросил синьор Понциани. «Секунд двенадцать-пятнадцать, – для себя прокомментировал его вопрос Белый. – Две – на то, чтобы запечатлеть мое голофото, еще две – на формулировку запроса и поиск в базе данных таможенной службы системы, еще шесть-восемь – на поиск в Галанете, осмысление полученной информации и подготовка ответа. Уложится – значит, действительно профи». Фабио уложился в десять: – Простите, господин Белый, но я настоятельно рекомендую вам и вашим сторонникам как можно быстрее покинуть и Палермо, и территорию Новой Сицилии. – Благодарю за совет, синьор Понциани, однако я прилетел сюда вполне осознанно. И сделаю все, чтобы достигнуть своей цели, – угрюмо пробормотал Белый. – У вас все равно ничего не получится, – начальник смены поморщился и сокрушенно вздохнул: – Ваша крылатая фраза: «Мой брат унес с собой жизни двух Демонов. А я клянусь, что сделаю все, чтобы их стало еще меньше…» – отдает криминалом. Чего мы тут очень не любим. Оглянитесь вокруг – тут тихо не потому, что хорошо работает МБ. Причина другая – тут НЕ ХОЧЕТСЯ совершать преступления. Вам кажется, что здание не охраняется? Не будьте наивным! Отсутствие каких-либо следов знакомых вам охранных систем не значит, что их нет. Предупреждаю – любая попытка террористического акта будет пресечена. Причем с максимальной жестокостью. Так что лучше улетайте – быть может, где-нибудь в другом месте вам повезет больше. – Теракт? Бог с вами, синьор Понциани! – изобразив на лице подходящее к этому случаю выражение, Олег развел в стороны руки и посмотрел на небо. – У нас нет ни оружия, ни взрывчатки, ни отравляющих веществ! Смерть – прерогатива Господа, а мы – мы просто люди, которые устали от несправедливости этого мира. Вы, как и миллионы других, неправильно трактуете мою фразу. Я действительно намерен сделать все, чтобы нелюдей вокруг не осталось. Но проливать кровь при этом не планирую. Мы – мирные существа, которые мечтают о светлом будущем, где будет одна раса – людей. – Тогда что вы планируете тут делать? И к чему вы упомянули синьоров Россо и Марони? – Мы просто хотим, чтобы вы одумались, – возникнув рядом с Олегом, чуть громче, чем нужно, сказала Лиона Ким. – Вы, люди, живущие в этом прекрасном уголке обжитого космоса, в счастье и благоденствии, не должны уподобляться тем, кто корысти ради или для собственной наживы готов принести в этот мир Вселенское Зло. Серджо Россо и Доменико Марони – не люди. Это – существа, созданные пособниками Дьявола в угоду целям Врага рода Человеческого! Воплощенный ужас человеческих кошмаров, существа, в которых нет ни души, ни сердца, ни Божьей Искры! – Посмотрите на меня, синьор Понциани! – рядом с мужчиной остановилось АГИК Матильды Лелюш. Легкое движение руки – и покрывало, скрывающее культи ее ног, отлетело в сторону: – Мне всего девятнадцать. Скажите, в чем я была виновата перед богом и людьми, если в один прекрасный день сбрендивший от «Улыбки Фортуны» киборг лишил меня будущего? Нет, ноги мне, конечно же, регенерируют. И изуродованные внутренние органы – тоже. Но вот выжженную душу, увы, не смогут – в тот памятный день там, на площади, осталась моя семилетняя сестра. А еще – мама, две ее подруги с детьми и полторы сотни ни в чем не повинных людей… – При чем тут мои сотрудники? – потемнев лицом, поинтересовался синьор Фабио. – Они – нелюди. Или, как их еще называют, Зомби! – мертвым голосом ответила Матильда. – Мозг человека внутри нечеловеческого естества! У вас есть дети, синьор Понциани? Скажите, что бы вы сделали, если бы один из этих двух уродов отстрелил бы ноги ВАШЕЙ дочери или сыну? – Да что вам объяснять? Вы же все прекрасно понимаете! Или должны понимать! Неужели ВЫ не потеряли никого? Ну, в тот день, когда одна из покупок Дона Сартори сошла с ума? Этот удар Олега цели все-таки достиг: мужчина, вспомнивший бойню на космодроме «Палермо», штурм туристического лайнера «Махаон» и четырехдневный траур, объявленный Доном Робертино на всей территории Новой Сицилии, еле слышно скрипнул зубами. – Это не имеет никакого значения. Оба сотрудника нашей компании адекватны, вменяемы и не представляют никакой опасности ни для членов нашей Семьи, ни для населения планеты, ни для ее гостей. Поэтому я настоятельно прошу вас собрать все ваше оборудование и отправиться обратно в «Агридженто». От лица Дона Робертино Сартори готов предложить вам и вашим единомышленникам бесплатные консультации и лечение на лучших курортах Новой Сицилии, а также комплекс экскурсий по самым живописным уголкам нашей системы. Мы очень сожалеем о случившемся и уже сделали все, чтобы те наши соотечественники, которые пострадали от руки сумасшедшего, получили надлежащие компенсации. – Спасибо за предложение, синьор, – Лелюш на секунду склонила голову, а потом, уставившись в глаза начальника смены, твердо добавила: – Однако ваше предложение я не приму. Я решила передвигаться в этом кресле всю жизнь. До тех пор, пока не удостоверюсь, что в Конфедерации не осталось ни одного модификанта! Зачем? О, это не так сложно объяснить! Не уходите, офицер, сейчас я покажу вам кадры, снятые с моего видеорегистратора[273]. – Я прошу вас покинуть площадь, – поиграв желваками, потребовал синьор Фабио. – Иначе я буду вынужден… – Простите, синьор Понциани, однако мы НЕ нарушаем НИКАКИХ законов Конфедерации. Поэтому любые действия, которые вы планируете предпринять против мирной акции протеста, заведомо противозаконны, – криво усмехнулся Олег. – Кстати, если вы желаете подискутировать по этому поводу с нашим юристом, то могу вас познакомить: вон тот седой мужчина с колбой на культе правой руки – действующий член коллегии адвокатов Хилтти Виталий Смышленов. – Да, но на проведение любой акции требуется разре… – Все необходимые документы у нас есть, – хмыкнул Белый. И, увидев, как из-за угла здания вылетела толпа ботов, а за ними, утирая красные от пота лица, выбежало десятка три репортеров, включил голопроектор. А потом, встав на небольшой диск антиграва, взлетел над толпой братьев и, воздев руки к небу, негромко произнес: – Люди! Задумайтесь! Если Бог – в нас, то в них может быть только Дьявол. К вечеру первого же дня на площади перебывало порядка двухсот тысяч человек. Плюс представители абсолютного большинства новостных агентств планеты. Для такой криминализованной системы, как Новая Сицилия, это было безумно много – ведь проявление хоть какого-либо интереса по отношению к тем, кто пытается выступить против Дона, должно было расцениваться как пятно на репутации. Или свидетельство о неблагонадежности. Однако люди приходили. Один за другим. И, досмотрев до конца хотя бы один ролик, оставались. Конечно, не все, а только те, кого хоть как-то коснулись события на космодроме «Палермо». Впрочем, судя по взлетевшим вверх рейтингам местных новостей, акция «Белого Братства» оставила на планете не так много равнодушных. И за ее пределами – тоже: к утру второго дня акции ролики, в которых показывалось истинное лицо нелюдей, можно было скачать в самых медвежьих уголках Конфедерации, соединенных сетью «Игл». А почтовый сервер «Белого Братства» оказался погребен под письмами тех, кто выражал братьям свою поддержку. К исходу второго дня упал сервер банка «The bank of Hiltty». А количество желающих материально помочь голодающим братьям превысило миллиард человек. На третий – в Галанете появились первые свидетельства о начале Белой Волны: сначала в Сети появились тысячи сайтов, на которые доброжелатели сбрасывали любую информацию о нарушениях закона о вмешательстве в геном человека, а уже потом стихийно возникающие в разных системах КПС «филиалы» начали пытаться действовать. Естественно, не обошлось без перегибов – скажем, на Старой Земле группа сторонников «Белого Братства» разнесла по камешкам частную клинику, занимавшуюся лечением лиц с врожденными генетическими отклонениями. На Кальторе невесть с чего озверевшая толпа забила насмерть двух «качков», пытавшихся «косить» под Демонов. Однако, как ни странно, отдельные очаги психоза в пандемию не превращались – видимо, те, кто держали в руках бразды управления этим процессом, никуда не торопились. Кризис наступил в четыре семнадцать дня по локальному времени Палермо – именно в это время на новостном сайте «Net-News» появился первый репортаж с Ротанза. Картинка, передаваемая каким-то «ушлым» репортером в режиме реального времени, периодически прерывалась. На ней то и дело появлялись лица, а звуковой ряд был чуть ли не стерео, но именно этот не отредактированный экземпляр произвел эффект разорвавшейся бомбы. Ибо люди, привыкшие к красочно поданным смертям и сенсациям, видели не просчитанную специальными программами картинку, а «реальные» съемки событий, которые происходили «здесь и сейчас» где-то рядом. Пусть даже и за сотни световых лет. А общественное сознание, подготовленное выступлениями Олега Белого и сотен его последователей, оказалось готово не на шутку ИСПУГАТЬСЯ. Первая реакция на репортаж последовала буквально через десять минут – в воздух взвились сотни голокамер, а разномастная толпа репортеров, только что занимавшаяся своими делами, наперегонки рванулась к белоснежному тенту, рядом с которым крутились кадры бойни на площади Тридцать Шестого Года. – Синьор Белый! «NS-News»! Скажите, как вы относитесь к бойне на Ротанзе? – Мистер Белый! Новые смерти homo sapiens – это следствие или причина? – Это ваши люди, сэр?! Две минуты ожидания, в течение которых Олег «знакомился» с новостными лентами, довели работника «пера и камеры» до умопомрачения. Поэтому, когда он оторвал взгляд от экрана своего комма и мрачно посмотрел куда-то сквозь толпу, какая-то особо экзальтированная девица не выдержала и истерически завопила: – Нелюди убивают! Снова!! Нас и наших детей!!! Возникшие в толпе дюжие парни в штурмовой броне цветов дома Сартори тут же попробовали ее успокоить, но не тут-то было – услышавшая ропот собравшейся вокруг толпы, девица вскочила на пластиковый столик и, размахивая над головой какой-то белой тряпкой, заорала: – Что, и меня туда же? Те, кто заодно с нелюдью, – уже не люди!!! Давать возможность толпе идти на поводу у сбрендившей девицы Олег не собирался. Поэтому, жестом попросив кого-то из репортеров прибавить звук бота, негромко произнес: – Снова пролилась кровь. Кровь людей, которые в своей короткой жизни не сделали ничего плохого! Людей, которые мечтали о едином будущем для всего человечества. Скажите, вы, те, кто втихаря создает новые расы, – доколе это будет продолжаться? Неужели вам мало тех смертей, которые принесли человечеству Циклопы? Неужели вам мало крови, пролитой Демонами и Зомби? Неужели вам плевать на слезы вдов и сирот? Оглянитесь вокруг и задумайтесь – этот мир Господь создал для нас, людей! И мы, люди, его никому не уступим. Глава 26 Ирина Орлова – Ау! Орлова!! Хватит дрыхнуть!!! – услышав голос полковника Родригеса, я потянулась и перевернулась на бок. А потом, уткнувшись носом в пористую поверхность «саркофага», сообразила, что не дома и поспать мне тут не дадут. Однако открывать глаза не спешила – трудно сказать почему, но на душе было чертовски хорошо, и мне не хотелось выныривать из этого состояния. – Одеваться будем или как? – подождав минуты полторы, ехидно поинтересовался Рамон. – А зачем? В моем теле ты знаешь чуть ли не каждую клеточку. – Так и есть. Однако все остальные этим похвастаться не могут, – усмехнулся полковник. – Остальные? – Я мгновенно оказалась на ногах и, выхватив из рук Родригеса свой летный комбинезон, затравленно посмотрела на полупроницаемую стену, отделяющую рабочую половину лаборатории от «контрольной». – Ну, и кто там сейчас на меня пялится? – Никто. Пока никто, – улыбнулся Рамон. – Зато когда мы выйдем в коридор, желающих полюбоваться на Маму Иру будет предостаточно. – А не фиг шарахаться по коридорам в рабочее время, – фыркнула я. – Хочешь, я у вас тут немного порулю, и твои сотрудники забудут, что такое безделье? – Они о таком понятии, как «безделье», даже не слышали. Впрочем, давать тебе «рулить» я все равно не собираюсь – мне мой коллектив дорог. Как память. А от тебя они разбегутся, – жизнерадостно захохотал ученый. И, дождавшись, пока я натяну ботинки, мотнул головой в сторону двери: – Идем, покажу тебе кое-что. Я выпрямилась и, закатывая на ходу рукава, вышла из лаборатории. Всю дорогу до лифтов Родригес валял дурака – рассказывал анекдоты про «яйцеголовых», военных пилотов и программистов. Причем смеялся так, как будто слышал эти анекдоты в первый раз. Зато стоило нашему лифту упасть на минус хрен-знает-какой уровень, и улыбку с его лица как ветром сдуло. Подойдя к массивной двери, врезанной в стальную стену, перегораживающую лифтовой холл, он минуты две колдовал с терминалом системы идентификации и, наконец добившись своего, жестом приказал мне входить в распахнувшийся перед нами проход. – Мне кажется, или на этом ярусе мне еще бывать не приходилось? – оценив толщину двери, поинтересовалась я. – Не кажется. – А чего ради мы сюда приперлись? – Как показывал мой горький опыт, любые изменения в режиме доступа свидетельствовали о каких-нибудь неприятностях. Видимо, почувствовав мое волнение, полковник слегка замедлил шаг, посмотрел на меня и… ослепительно улыбнулся: – Не дергайся! Все будет хорошо. – И почему я тебе не верю? – пробурчала я, перетрусив еще больше. – Скажи, «апгрейд БКашки» – это ведь ширма, так? А на самом деле вы выворачивали нам мозги? – Ну, апгрейд мы действительно провели, – слегка помрачнел полковник. – После того как к системе мыслесвязи стали подключать не-Демонов, в ОКМе должен был начаться форменный бардак. Поэтому архитектуру системы связи радикально переработали, и теперь… – Рамон! Хватит приседать мне на уши! Что вы во мне нашли? Что у меня не так? И куда ты меня тащишь? Полковник остановился, обалдело посмотрел мне в глаза… и заржал: – Нет, ну надо же быть таким придурком? – Слово «придурок» – мужского рода! И применительно к женщине звучит не очень. Рекомендую синонимы «дура» или «тупица». – А я употребил его по отношению к себе самому! – не прекращая веселиться, ответил Рамон. – Услышав твой вопрос, я подумал, что ты догадалась о действительных причинах этого медосмотра! А оказалось, что подоплека твоего вопроса – совсем другая! Что ты просто испугалась неизвестности! Черт! Скажи кому, что Мама Ира трясется как осиновый лист – не поверят! – Чувствую, кто-то сейчас получит в печень, – начиная злиться, я угрюмо свела брови у переносицы. И для верности продемонстрировала Рамону кулак. – Потерпи минут пять-семь, ладно? – правильно оценив мое настроение, Родригес тут же посерьезнел, шустренько сорвался с места и, практически добежав до одной из ближайших дверей, приложил ладонь к сканеру. – Ну, что встала? Заходи. Сделав шаг внутрь и окинув взглядом здоровенное помещение, забитое разнообразной аппаратурой, я почувствовала, что у меня отваливается челюсть: в здоровенном пластиковом «саркофаге», стоящем за стеклянной стеной, возлежала незнакомая мне демоница… и кормила(!) грудью(!) ребенка!!! – Ну, что скажешь, Мама Ира? – пихнув меня в спину так, что я была вынуждена упереться ладонями в прозрачную перегородку, поинтересовался полковник. – С ума сойти! – выдохнула я. – Это… ребенок? В смысле, ребенок, рожденный демоном от демона? – Фу, Орлова! Что за извращенные мысли? Не «демоном», а демоницей! Пропустив шутку мимо ушей и не отрывая взгляда от малыша, я ошалело почесала затылок: – А… Родригес ехидно захихикал и, с разгону упав в кресло рядом с пультом управления оборудованием лаборатории, закинул руки за голову. – В общем, на большинство твоих вопросов отвечу коротко и ясно: да! да! да! Конечно! Нет. И снова да! – Издеваешься? – Немного, – признался ученый. – Просто мне нравится смотреть на твое обалдевшее лицо. – А… почему ты приволок сюда именно меня? – Над Волковым так не посмеешься. – Родригес жестом приказал мне садиться и, дождавшись, пока я поставлю свободное кресло так, чтобы видеть и мать, и ее ребенка, добавил: – А если серьезно, то состояние, в котором ты пребываешь последние два месяца, мне очень не нравится… Перелет от Архипелага Слез до Новой Италии я не запомнила – пребывала в состоянии какой-то безумной эйфории. И практически безостановочно прокручивала на экране БКашки кадры кормления ребенка, рассказ Родригеса об особенностях физиологии женщин-демонов и процесса вынашивания ребенка. Поэтому, выбравшись из флаера на крышу дома, я тут же подключилась к его искину и, определив местонахождение Вика, рванула на первый этаж. Бегом. По лестнице. Ибо ждать лифт в течение десяти секунд мне показалось кощунством. Видимо, при этом я что-то орала, так как у последнего пролета лестницы я наткнулась на порядком обалдевшего Волкова. И, естественно, с разгону запрыгнула к нему на руки. – Дамы и господа! Моя любимая женщина и ведомый майор Ирина Орлова! Сообразив, что в большой гостиной, кроме самого Вика, находится кто-то еще, я вывернулась из его объятий и, покраснев до корней волос, повернулась вокруг своей оси. Мда. Гостей было несколько. Человек двенадцать. Из которых я знала только Мишу Басова, Бренду Стоун и Гельмута Шварца. – Эффектное появление! – восхитился Аллес Капут. – Учись, Бренда! – Не обращайте внимания на их подколы, девочка моя! Это – обычная зависть! – улыбнулась миловидная женщина, сидящая рядом с Мишей. И чем-то на него похожая. – Позвольте представиться! Илона Басова! Мать вот этого оболтуса. Ничего, что мы тут к вам в гости напросились? Гости разошлись далеко за полночь, оставив после себя ароматы духов, перевернутую вверх дном гостиную… и ощущение счастья. Поэтому, проводив их до ворот, мы с Виком еще долго стояли на улице и смотрели вслед хохочущей компании, двигающейся вверх по улице. – Здорово: город понемногу начинает оживать, – приобняв меня за плечо, улыбнулся Волков. Нет, самой улыбки я не видела, но тон, которым было сказано это предложение, не оставлял простора для фантазии. – Илона говорит, что по выходным на пляже – форменный бардак. Самая настоящая война кланов. – Война кого? – механически поинтересовалась я, глядя в усыпанное звездами ночное небо и чувствуя, что ощущение счастья, которое меня переполняет, связано именно с тем, что наш город наконец перестал казаться пустым. – У-у-у! Тут все очень серьезно! Банда Гринева-младшего соперничает с компанией племянницы Джада Лю. – У Олега что, есть младший брат? – Ага. Ему одиннадцать. Племяннице Лю – девять. Оба – заводилы. В общем, город стоит на ушах. Кстати, знаешь, как его называют? – Кого – брата Гринева? – Объект «А-1»! – фыркнул Волков. – Не-а. – Официальное название, принятое комиссией, – Парк-сити. Но Линда оказалась с ним категорически не согласна. По ее мнению, место, где одновременно обитают Волковы, Орловы и всякие там Демоны, должно называться Зоо-Парком. И никак иначе. В общем, если услышишь фразу «полетели в Зоо-Парк» – это значит «домой». – Не звучит, – усмехнулась я. – Да и несолидно как-то. Парк-Сити – благозвучнее. Кстати, Вик, а почему мы ни разу не были на местном пляже? – Не знаю, – тут же отозвался он. – А что нам мешает исправить это досадное упущение прямо сейчас? Идти по ночному городу под руку с Виктором оказалось так здорово, что, выбравшись на пляж, я даже пожалела, что выбрала дом так близко к морю. Ведь такие прогулки стоило сделать традицией. Потом появилась мысль о том, что думать о традициях стоит исключительно в мирное время. Чуть позже мысли перескочили на посещение спецблока Комплекса, и из моей головы тут же вымело все остальное. В общем, добравшись до пляжа, я сорвала с Волкова рубашку и, бросив ее на песок, улеглась на спину. Потом, с трудом дождавшись, пока Вик усядется рядом, закинула руки за голову и томно потянулась. А когда Волков склонился над моим лицом, хрипло прошептала: – Слышь, Вик, а ведь у нас будет ребенок. Глава 27 Виктор Волков – Слышь, Вик, а ведь у нас будет ребенок. У меня тут же отвалилась челюсть. А через секунду напрочь испортилось настроение: тактику планируемых рейдов надо было переигрывать. Причем срочно! Поэтому, спрятав лицо в волосах Иришки, я прикрыл глаза, собрался с духом и, постаравшись, чтобы мой голос звучал предельно искренне, прошептал: – Здорово. Прозвучало не ахти. То есть абсолютно никак! Предчувствуя жуткую истерику, я скрипнул зубами и добавил: – В общем, в рейд ты не летишь. – Это почему? – вырвавшись из моих объятий, тут же возмутилась Орлова. – Перегрузки – это не совсем то, что требуется нашему будущему ребенку. – Я мысленно взвыл: беременность лишила Ирку способности понимать очевидные вещи! – В общем, я сейчас свяжусь с Рамоном, и… – Так! Стоп! Зачем?! Еще рано об этом говорить!!! – Рано? – возмутился я. – А с какого, по-твоему, месяца надо начинать заботиться о ребенке? – Вик! Не шуми! Я пошутила! Вернее… в общем, смотри сам. – Ирка, смешно закусив губу, кинула мне канал связи со своей БКашкой и тут же зарычала: – Ну? Что уставился?! Запись смотри!!! Через несколько минут я истерически заржал: фраза «у нас будет ребенок» оказалась дурацкой шуткой. Вернее, правдой, поданной под весьма своеобразным углом. И правдой, которая шарахнула и по мне, и по ее автору приблизительно одинаково. – Ну что, дошутилась? – отсмеявшись, поинтересовался я. – Ага, – виновато отозвалась Орлова. – Слышь, Вик! А ты… – Да. Да. Но после войны, – в стиле Родригеса ответил я. И еле успел перехватить руки, метнувшиеся к моему горлу. – А почему «да» было два раза? – через пару минут схватки, оказавшись пойманной на болевой, придушенно поинтересовалась Иришка. – В рейд возьму. Детей хочу, – усмехнулся я. – Теперь понятно? Реакция Циклопов на всплытие в системе Алтора двух сотен «Беркутов» меня неприятно удивила: в эфире системы царило спокойствие, а доклады дежурных офицеров Одноглазых о появлении вражеских меток звучали так, как будто худшее, чего от нас можно было ожидать, это доставки к какому-нибудь местному торжеству слегка увядшего букета. Линду такой холодный прием убил наповал: – Але, Викки, тебе не кажется, что эти падлы порядком охамели? Где фанфары? Где туш? Где торжественный салют? – Салют уже есть, – отозвался Вольф. – Тысяча триста восемнадцать вымпелов. Движки вон врубают. – Как-то несинхронно, – оценила дейстия Циклопов Элен. – Преподы у них – отстой. – Зато у нас, конечно же, не преподы, а Демоны во плоти, – фыркнула Бренда, намекая на то, что все время нашего рейда к Дейр’Кетт’Ани Вильямс и Форд проторчали у Лагоса, дрессируя четвертую очередь. – Ну, и чем тебе не нравится плоть моего личного Демона? – хохотнула Вильямс. – Гарри – просто чудо! Твой Шварц даже рядом не валялся. – Ну, если вспомнить Комплекс, то валялся. Еще как, – хихикнул Вольф. – Могу скинуть море компромата. – Работаем, господа, – приглушив голоса штатных шутников, приказал я. – Пятнадцать-пять-два. Услышав название ордера, пятнадцать «восьмерок» четвертой очереди тут же ушли в стороны. За ними рванули группы по десять кораблей под командованием Гринева, Орли, Басова, Лю и Мартиросян, а две группы «старичков» осталась «висеть» на месте. Согласно плану операции, работать против флота Циклопов должна была молодежь. Однако оставлять их без присмотра со стороны более опытных пилотов ни я, ни генерал Роммель не собирались. Поэтому за каждой из трех «восьмерок» приглядывала одна группа «старичков». Хотя, по большому счету, называть старушкой ту же Оксану Мартиросян было рановато. Да, летала она неплохо. И довольно уверенно справлялась с контролем десяти кораблей. Но опыта работы лидером звена ей все-таки недоставало. Деление нашей эскадры на шесть групп Циклопы проигнорировали: их флот двигался нам навстречу в довольно плотной «защитке», в программе визуализации выглядящей одним сплошным синим пятном. – Чертовски правильный «Туман», – оценив качество построения, прокомментировала Иришка в ПКМ. – А еще они зачем-то держат запас мощности. – Угу, – отозвался я, оценив скорость полета вражеского ордера. – Процентов десять-двенадцать. Да и бог с ними – все равно молодежь начнет работать по крайним. – Не знаю. Мне что-то очень не нравится их спокойствие, Вик… – вздохнула Иришка и, не дождавшись моего ответа, отключилась. Спокойствие Одноглазых не нравилось не только Орловой – за двадцать секунд, понадобившихся молодежи на то, чтобы занять предписанные позиции, со мной связались практически все оставленные в резерве «старички». И абсолютное большинство потребовало скорректировать план операции. Как ни странно, жестче всех выразился Краузе, никогда не отличавшийся любовью говорить зря: – Вик! Харе страдать херней! Тестить мелких нужно на тех, кого знаешь. А от невозмутимости этих тварей у меня мурашки по коже… Тем временем флот Циклопов, достигнув какой-то определенной точки, слитно отработал реверс и, перестроившись в какой-то странный ордер, со стороны напоминающий линзу, окутался облаками минных полей. – Обратил внимание на состав их флота? – поинтересовался у меня Игорь буквально через мгновение. – Линкоры и крейсера плюс эсминцы прикрытия. Где все истребители, Вик? Что за хрень они тут придумали? – Это еще не все, – не отрываясь от расчетов, ответил я. – Судя по кое-каким нюансам в выхлопах движков МОВов, у Одноглазых появился еще один тип мин. – Ну, и что теперь? – спросил Семенов. – Пока думаю. Все равно до точки начала огневого контакта еще лететь и лететь. – Не тяни. Четыре минуты – это совсем ничего. Слушать возмущенный ропот молодежи, узнавшей, что план атаки решено переиграть, я не стал. И вместо объяснений просто приглушил их голоса: мысль, мелькнувшая в голове, требовала проверки. А заняться ею я планировал сам. Поэтому, взяв под контроль звено Семенова, Стоун и еще четырнадцать машин третьей очереди, я собрал их в сверхкомпактную «Ёлочку» и на всякий случай увел получившуюся группу далеко в сторону от ордера Одноглазых. – Угу. Я бы тоже атаковала с ребра, – тут же прокомментировала мой маневр Вильямс. – Хотя… это может быть и заманухой. Не лезь напролом! Потраль-ка сначала МОВы! – Уговорила, – криво усмехнулся я и, выведя «Беркуты» на дистанцию сброса мин, дал волю Горобец. Через минуту с небольшим во вражеском минном поле появилась рваная дыра. «Ну, с богом», – про себя пробормотал я и бросил «Ёлочку» к ближайшему кораблю Циклопов, не дожидаясь, пока мины затянут образовавшуюся прореху. Решив, что полтора десятка БЧ, рванувшихся нам наперерез, Ира порежет играючи. Исчезновение метки первой же сгоревшей БЧ, зарево вспышек в добром десятке точек минного поля и появление на схеме корабля Семенова россыпи оранжевых пиктограмм я увидел практически одновременно. А ругань Орловой услышал через пару десятых секунды: – Вот с-суки, а? Эмиттеры минами жгут! Вдуматься в высказанную ею мысль я не успел – через мгновение россыпь оранжевых пятен появилась на «Беркуте» Фролова, а в общем канале мыслесвязи раздался удивленный возглас Горобец: – Ничего себе, в натуре! Режим бога фиксанули[274]! Викки! «Карусель» к бою!!! Закрутив ротацию машин звена и краем глаза наблюдая за тем, как Иришка работает щитами, я подключился к персональному каналу Элен и заорал: – Вильямс! Бери показания с наших БКашек! Мне срочно нужна ПВ-шка[275]! Хотя бы самая примитивная!!! – Что именно брать? Мощность и дальность импульса, количество мин, степень угасания сигна, – забубнила она, и я разозлился: – Элен, блин! Не грузи! Просто сделай, и все!!! – Ок, босс, отключаюсь! Тем временем наша «Ёлочка» вышла на дистанцию атаки пары крейсер-эсминец, и в ОКМе раздался ликующий вопль Пушного Зверька: – Ну все, умники! Жопа вам, чуете?! И сразу же – испуганный вскрик в трансляторе: стайка из шести «Москитов», без труда испарив эмиттеры защитных полей крейсера, превратила его в кучу разлетающихся в разные стороны обломков. – Ку-уда?! – взвыла через мгновение Линда, и сорвавшийся с места эсминец прикрытия повторил судьбу своего ведущего. Первая атака закончилась со счетом шесть-ноль. В нашу пользу. Правда, к моменту выхода из минных полей двенадцать из двадцати «Беркутов» практически «облысели». Впрочем, исправных кораблей вокруг было предостаточно, поэтому я, отправив их на заслуженный отдых как можно дальше от «Линзы» Одноглазых, подхватил дюжину свежих. И завис в двух минутах лета от вражеского минного поля: – Вильямс!!! – Все готово, шеф! Разучиваем роли! – тут же отозвалась Элен. – Тут у нас интересная идейка наклевывается. Почетную роль «тральщика» Минина отработала на пять с плюсом. Вернее, не она одна, а десяток подконтрольных ей «Беркутов» с Джоуи Маккормиком на щитах. В результате внутри минного поля оказалось пять абсолютно невредимых «Ёлочек» и слегка потрепанная «десятка» Ольги. «Старички», закрутив «Карусели», сразу же рванули к облюбованным целям, а Ольга, сдвинув свое звено подальше от границы вражеских мин, принялась дожидаться, пока на броне ее «Беркутов» закончат шебуршать ремонтные роботы. А когда внутри «Линзы» начали разваливаться первые вражеские корабли, с места сорвалась и оставшаяся «не при делах» «малышня». Бросив свои машины к Алтору. Вернее, к его орбитальным крепостям. Глава 28 Ингвар Гурниссон Письмо, упавшее на почтовый сервер комма, оказалось автоматической рассылкой сервера виртуальных знакомств «Афродита». Того самого, с Кальтора! Сгенерированное искином, оно сообщало ВИП-клиенту о появлении на сервере полутора сотен новых прелестниц, а также предлагало десятипроцентную скидку на пакет услуг под названием «Платиновый». Ознакомившись с прикрепленным к письму файлом, Жало почесал затылок: бывшее начальство из МБ требовало выйти на связь. Причем немедленно. Кинув взгляд на экран системы контроля выставочного комплекса, Ингвар вполголоса обложил трехэтажным матом Министерство Безопасности, ОСО ВКС, Большую Политику и десяток вполне конкретных фигур КПС, мешающих ему спокойно жить. А потом, свернув изображение экрана в трей, вбил в окно браузера адрес «Афродиты». Заставка сервера знакомств появилась с четырехсекундной задержкой – видимо, с момента начала эксплуатации межсистемной связи комплексу «Игл» еще не приходилось выполнять такого рода запросы. Однако изображение оказалось такого же качества, как если бы подключение осуществлялось с поверхности Кальтора. Задумчиво посмотрев на набившую оскомину голограмму, Гурниссон привычно потянулся было к сенсору активации «полога», а потом грустно усмехнулся: здесь, в кабинете выставочного комплекса, за ним не следили. А значит, и особой необходимости изображать «болезненную склонность» к вирту просто не было. Поэтому, дождавшись завершения процедуры идентификации, Жало принялся рассматривать новинки, не раскладывая кресло в горизонталь. Обнаружить нужный профайл удалось без особого труда – он занимал строго определенное место на экране и выглядел одним из самых убогих. Однако стоило подвести курсор к голографии девушки с небольшой родинкой чуть выше правого соска и ярко-алой татуировкой под ключицами, как ее страничка развернулась в полноэкранный режим чуть ли не раньше, чем Ингвар подтвердил свой выбор. «Мда. Шарика здорово торопили, – подумал Гурниссон, услышав имя очередной «связной». – Повторяется». – Хочешь, я для тебя станцую? – игриво улыбнувшись с экрана, поинтересовалась Бьянка. И, не дожидаясь реакции клиента, включила АВСку[276]. – Почему нет? – хмыкнул Ингвар. И с трудом удержался от того, чтобы не уйти в транс. Процедуру своего соблазнения Жало смотрел, прогуливаясь по кабинету: с помощью аналитиков Харитонова часть процесса обработки аудиовизуального ряда, ранее выполнявшаяся интерактивным блоком кресла, завязали на его комм, и теперь трансформация входящего потока данных происходила немножечко не так, как раньше. От Гурниссона уже не требовалось впадать в транс, заниматься виртом лежа или пользоваться программным обеспечением старого комма. А еще «яйцеголовым» удалось максимально «обрезать» поток данных, идущих в обратную сторону, и обеспечить защиту Жала от возможной психокоррекции: давать бывшему начальству Ингвара воздействовать на своего агента в «режиме полного беспредела» генерал не собирался. Естественно, изменение отношения клиента к себе-любимой мимо «девушки» пройти не могло, и концовку танца она отработала без души. – Ты сегодня не в духе? – замерев на краю виртуального помоста и с грустью глядя на Ингвара, спросила она. – Или я танцую недостаточно хорошо? – Устал, – вздохнул Гурниссон. – Да и настроения нет. – Жаль. Тогда, может, тебе стоит расслабиться? Если ты ляжешь в кресло, то я сделаю тебе потрясающий массаж. А еще у меня есть совершенно улетная программа ароматерапии. Представь: каких-то минут двадцать – двадцать пять, и от твоей хандры не останется и следа! Ну, что скажешь? Попробуем? – Спасибо за предложение. Давай как-нибудь в следующий раз, ладно? – Хорошо. – Девушка грустно улыбнулась. – Тогда я буду тебя ждать. Завтра вечером. Ты ведь придешь, правда? Хамство оператора модели перешло всякие границы, и Жало, криво усмехнувшись, разорвал соединение с сервером. А уже потом злобно пробормотал: – А ничего, что я давно уволился? Ничего, что не обязан реагировать на ваши приказы? Естественно, ответа на заданные вопросы он не получил и, позлобствовав минут десять, решил заняться делом. То есть просмотреть те данные, которые расшифровала криптографическая программа его комма. А заодно и понять, для чего он вдруг понадобился Министерству Безопасности Конфедерации. Флаер генерала Харитонова упал на крышу выставочного комплекса в два тридцать ночи. И, провисев у служебного входа чуть больше десяти секунд, свечкой ушел в зенит. Дождавшись, пока правая рука командующего ВС Лагоса доберется до лифта, Жало выключил экран системы контроля и, придирчиво осмотрев свой кабинет, вышел в холл. – Доброй ночи, Ингвар! У меня минут сорок. От силы. Уложимся? – на ходу пожав протянутую руку, поинтересовался генерал. И, не дожидаясь ответа, быстрым шагом двинулся к кабинету. – Думаю, да, сэр! – Отлично. Давай рассказывай, что у тебя приключилось? Пересказ текста «письма» и всех выводов, которые сделал Жало в процессе его анализа, занял минут десять. Все это время генерал задумчиво смотрел куда-то сквозь стену и молчал. Впрочем, стоило Ингвару добраться до конца, как на лице Харитонова появилась весьма своеобразная гримаса. – Мда. Пожалуй, с последним выводом ты слегка поторопился. Мне кажется, что попытка вернуть тебя в лоно МБ – чистой воды самодеятельность. То есть попытка твоего начальства прогнуться перед руководством КПС. Скорее всего, какой-нибудь особо предприимчивый начальник отдела, прошерстив базу данных агентуры МБ, сообразил, что на информации, на которой сидит один мой знакомый отставной агент, можно сделать неплохую карьеру. Что, не согласен? Зря! Скажи, зачем Нюканену дублировать уже сделанное тебе предложение? Ведь послезавтра он будет тут, на Лагосе? – Вы меня не поняли, сэр, – хмуро пробормотал Гурниссон. – Проблема не в том, что меня пытаются вернуть обратно. А в том, что если завтра вечером куратор не получит от меня затребованный пакет данных, то информация о моей службе в МБ упадет на комм Папы Джордана. – Они там у вас что, совсем с ума посходили? – возмутился Харитонов. – Во-первых, сбор информации обо всех выставленных на торги лотах требует ОЧЕНЬ МНОГО времени. Во-вторых, вероятность того, что ты сумеешь найти выходы на информатора, способного поделиться с тобой данными о «перспективных разработках в области генома человека», равна нулю. В-третьих, человек, который считает, что правая рука Джордана Стомпа в принципе может раздобыть эти данные, а также реальные ТТХ «Беркутов» и записи их искинов за последние три месяца, – клинический идиот! – Потому-то я и высказал предположение, что приказ пришел «сверху», – перебил Харитонова Жало. – Мой бывший шеф – профи. И додуматься до такой бредятины в принципе не в состоянии. – Ладно, не дергайся – ничего страшного пока не произошло, – усмехнулся генерал. – Придурок, возомнивший себя великим разведчиком, свое получит. Завтра же. Только это самое «свое» ему очень не понравится. – Вы не понимаете, сэр! – представив себе реакцию Большого Начальства на дезу, Гурниссон схватился за голову. – Как только выяснится, что информация левая, меня тут же сольют. – Не сольют, – хмыкнул генерал. – У тебя будет возможность в этом убедиться. Завтра вечером. А с утра мы с тобой встретимся с господином Стомпом. Все равно четвертый день собираюсь. Тем более что без его помощи нам не обойтись. – Джордан! А как вас там по батюшке? – удобно устроившись в кресле, спросил Харитонов. – Моего отца звали Беном. Производное от «Бенджамин». Кстати, к чему эти вводные вопросы? Вы же наверняка читали мое досье, – улыбнулся Стомп. – И сложности с обращением тоже не нужны! Язык сломаете. – Это вряд ли. Скажите, Джордан Бенджаминович, как вам нравится работать со мной и моими подчиненными? – Ну, с вашими подчиненными я практически не общаюсь, а что касается сотрудничества с вами лично, то у меня нет слов, – искренне ответил Папа Джордан. А потом, задумчиво посмотрев на Ингвара, поинтересовался: – Секундочку! Вам что-то не понравилось в работе моих людей? – Нет. Никаких претензий, – приподняв перед собой ладони, усмехнулся генерал. – Просто мне интересно, вписался я в те понятия, которые вы исповедуете, или нет. Ведь говорят, что ключевое понятие, на которое обращают внимание в той среде, откуда вы вышли, – это способность отвечать за свои слова. – Да. Так и есть, – кивнул глава «Гэлэкси Энтертеинмент». – Сказал – сделай. Не можешь сделать – не говори. – Хороший принцип. Если бы он работал и во всех остальных слоях общества, то было бы очень неплохо. Неотвратимость наказания за свои проступки очень неплохо стимулирует тех, кому не хватает элементарной добросовестности. – Генерал прикоснулся к сенсорной панели комма и, мотнув головой в сторону большого голоэкрана, жестом поинтересовался, можно ли скинуть на него сигнал. – Да, конечно! Можете пользоваться! – Папа Джордан с интересом посмотрел на манипуляции генерала и, не дождавшись появления на экране какой-либо информации, добавил: – С добросовестностью у вас и ваших людей проблем нет. – Да. Так и есть. – Харитонов, откинувшись на спинку кресла, улыбнулся: – Скажите, а как вы относитесь к силовым структурам Конфедерации? – Ну, как вам сказать, Владимир Семенович? По роду своей прошлой деятельности я имел кое-какой опыт общения в основном с сотрудниками Министерств Безопасности и Юстиции. И слава богу – если бы я перешел дорогу вашей бывшей конторе, то вряд ли сейчас сидел бы с вами за одним столом. – Не спорю, – ухмыльнулся Харитонов. – Ну, и что вы мне можете сказать про МБ и МЮ? – Законников я не уважаю, – поморщился Папа Джордан. – Да, я понимаю, что они тоже делают свою работу, но… в общем, не уважаю, и все. Скользкие они какие-то. Безопасники – совсем другое дело. Там такие волчары – закачаетесь. Особенно в «четверке». По большому счету, все время, пока мой бизнес граничил с криминалом, я ходил по лезвию ножа. И периодически оглядывался, зная, что за моей спиной в любой момент может возникнуть один из их зверюг. – Боялись? – уточнил Харитонов. – Не совсем. Скорее, слегка опасался: по большому счету, мой бизнес лежал за гранью их интересов. А еще… уважал: из всех противников, которые мне когда-либо встречались, эти были самыми серьезными. – Вы удивитесь, но мои аналитики оценили ваше отношение к «безопасникам» практически теми же словами, – усмехнулся Харитонов. – Только на первое место поставили слово «уважает». – У вас хорошие психологи, генерал! – улыбнулся Стомп. – А почему вас так интересует мое отношение к силовикам? – Знаете, Джордан Бенджаминович, я действительно человек добросовестный. И ничего не делаю спустя рукава. Последние несколько месяцев полторы сотни моих подчиненных занимались исключительно вами. Вашим прошлым, настоящим и будущим. Характером, привычками, склонностями и даже мечтами. Знаете, я очень добросовестно изучил получившийся «труд» и пришел к выводу, что вы – человек, достойный уважения. А значит, мое предложение о сотрудничестве, которое вы недавно приняли, надо дополнить еще одним. Предложением дружбы. – О как. – Джордан растерянно посмотрел на Ингвара и покраснел. – Угу, – совершенно серьезно кивнул Харитонов. – А дружба с камнем за пазухой – это профанация. Поэтому сегодня я бы хотел расставить кое-какие точки над «i» и заложить фундамент для нормальных дружеских отношений. Вы не против? – Смеетесь? – Папа Джордан сглотнул подступивший к горлу комок и отрицательно замотал головой. – Тогда я бы хотел познакомить вас с человеком, который много лет контролировал бизнес вашей семьи и сделал все, чтобы вы не заходили за тот предел, за которым ваша деятельность могла бы вызвать недовольство силовых структур Конфедерации. Кстати, вы удивитесь, но я нисколько не кривлю душой – как правило, реакция силовых структур на деятельность той или иной семьи зависит от личного отношения агента к объектам наблюдения. Не смотрите на дверь – за ней пусто. А голоэкран я использую чуть позже. И только для того, чтобы показать вам кое-какие записи полетов небезызвестного вам подполковника Волкова. Нет, Джордан Бенджаминович, в вашей коллекции этого ролика точно нет! В глазах Папы Джордана мелькнула вспышка радости, а потом растерянность и удивление. Потом он покраснел и… расхохотался: – Что, Ингви? – Да, я… – кивнул Жало. И, встав с места, представился: – Капитан запаса Министерства Безопасности Конфедерации Игорь Гурин. – Бред! Не может быть. Хотя… Черт, но ты же. Тьфу, говорю же – волчары!!! – Вы обратили внимание на слово «запаса»? – дождавшись, пока Папа Джордан перестанет метаться в кресле, спросил Харитонов. – А что, оно играло какую-то особую роль? – мгновенно посерьезнев, спросил глава «Гэлэкси Энтертеинмент». – Да. Как только вы ушли из криминала, капитан Гурин уволился из МБ. И при этом не начал работать на ВС Лагоса, – улыбнулся генерал. – На мой взгляд, это дорогого стоит. – То есть? – То есть все это время мне и моим людям приходилось контролировать работу двух человек. Вашу и его. – И вы думаете, что я в это поверю? – Уверен. И знаете почему? – Почему? – Потому, что это не все новости, которые я хотел сегодня озвучить. Новость вторая. Кусочек информации с грифом ДСП[277]: для связи между собой известные вам Демоны используют некое биологическое устройство, которое позволяет общаться, минуя и известные вам коммы, и любое другое оборудование. Что-то вроде телепатии. Не улыбайтесь. Я не шучу! Так вот, с недавних пор мы начали имплантировать его отдельным не-Демонам. Личностям, играющим довольно заметные роли в политическом противостоянии нашей системы и Конфедерации. На днях принято решение подключить к этой сети и вас двоих. Молчите? Ха! Я так и знал! Что ж, тогда я перейду к новости номер три: несколько часов назад кто-то из руководства МБ КПС пытался вынудить капитана Гурина вернуться из запаса и начать работать против правительства. Да-да, Джордан Бенджаминович! Не против семьи Стомп, а против Лагоса. Естественно, мне это очень не понравилось, и я решил принять кое-какие меры. Капитан! Вы можете выполнить одну мою просьбу? – Да, сэр! – снова вскочив с кресла, ответил Ингвар. – Тогда будьте любезны, сходите на крышу. С минуты на минуту туда сядет мой флаер. Заберете у моего адъютанта пакет и переоденетесь. Переодеваться желательно как можно ближе к апартаментам господина Стомпа – то, что вы являетесь офицером запаса МБ, никому, кроме нас двоих, знать необязательно. Да, еще: перед тем как заняться своим внешним видом, выключите всю систему наблюдения за особняком. – Есть, сэр! – Гурниссон ошалело посмотрел на Папу Джордана и, не увидев в его глазах возражений, быстрым шагом вышел в коридор. Парадный мундир офицера Министерства Безопасности КПС сел как влитой. И Ингвар, посмотрев на себя в зеркало, вдруг ощутил себя тем самым Игорем Гуриным, который с детства мечтал о захватывающих погонях, о штурме подпольных фабрик по выпуску наркотиков и о рукопашных схватках с серийными убийцами и душегубами. «Чертов принцип «ВВСК»! – мелькнуло у него в голове. – «Внедриться, выжить, сделать карьеру». А остальное – детские мечты». Тяжело вздохнув, он не сразу заставил себя оторваться от зеркала и выйти из уборной: увы, последний раз он носил форму на выпускном балу Академии и… забыл эти ощущения. Впрочем, справиться со своим настроением в итоге удалось без особого труда, и капитан, заставив себя снова стать Жалом, уверенным шагом направился в гостиную. – Итак, капитан, усаживайтесь рядом с вашим работодателем, берите во-он ту коробочку и направьте ее на экран. – За время отсутствия Ингвара генерал Харитонов передвинул свое кресло к дальней от голоэкрана стене и теперь, закинув ногу на ногу, раздавал ценные указания. – Ролик, который вы сейчас увидите – секретный-пресекретный. Летные испытания нового «Беркута» в исполнении подполковника Виктора Волкова. В правом нижнем углу экрана – телеметрия со шлема его «Стража». Все цифры и графики – настоящие. Да и картинка стоит того, чтобы на нее посмотреть. – А в чем загвоздка? – скользнув взглядом по мундиру Гурниссона и впившись взглядом в голоэкран, чтобы не пропустить ни одного кадра своего любимого пилотажа, автоматически спросил Папа Джордан. – Как вам сказать? Во-первых, камера, на которую будет снимать картинку Ингвар, с «легким брачком». То есть фиксировать телеметрию она будет, но… с изъянами. В результате заинтересованным лицам придется проявить чудеса настойчивости, чтобы расшифровать те данные, которые мы не скрываем. Не дергайтесь – этой ерунды нам не жалко! Пусть люди помуч… порадуются. Во-вторых, в процессе просмотра вы будете обмениваться впечатлениями. А значит, на оптический датчик камеры будет попадать вот этот симпатичный зеркальный шкаф с моделями «Кречетов», «Беркутов» и чего-то там еще. Зеркальные стенки – это отражения. В частности, капитанского мундира Ингвара Гурниссона. – Хотите заранее убрать любые причины для шантажа? – ехидно ухмыльнулся Стомп. – И заставить их поломать голову, почему это Ингви не скрывает своего прошлого? – Угу. Что-то вроде того. А в-третьих, для полного счастья в самом конце фильма во-он в том углу экрана появится интересная надпись. Маленькими-маленькими буковками. Для того чтобы вы не заржали в самый неподходящий момент, процитирую ее прямо сейчас: «Ну, и куда вы, падлы, претесь? Это – МОЯ ОПЕРАЦИЯ!» А дальше – красивый вензель подписи, расшифровка имени и личный идентификационный номер весьма уважаемого в Конфедерации человека. – Чей номер, сэр? – не удержался Жало. – Ну, конечно же, господина Сеппо Нюканена! – ухмыльнулся генерал. – А по-вашему, я должен был упомянуть кого-то еще? Глава 29 Генерал Харитонов Линкор Сеппо Нюканена всплыл в системе на тридцать семь минут позже расчетного времени. И, получив от диспетчера Башни посадочный коридор, неторопливо двинулся по направлению к Лагосу-два. Вернее, к одному из его Ключей: сажать боевой корабль ВКС Конфедерации на поверхность планеты Харитонов не собирался. При этом линкор фонил чуть ли не во всех диапазонах излучений – судя по всему, начальнику ОСО ВКС требовалась информация обо всем, до чего могла дотянуться СДО его «Медичи». Причем немедленно. Ничего удивительного в таком поведении конфедератов не было – изменения, которые произошли в системе со времени окончания второго раунда переговоров, требовали анализа. А уж этим делом Нюканен заниматься и любил, и умел. Поэтому Владимир Семенович, ожидающий прибытия гостя в адмиральской каюте Ключа-девять, развернулся к копающемуся в недрах своей локалки Забродину и криво усмехнулся: – Пожалуй, ты был прав. Занятый делом аналитик пропустил фразу мимо ушей. – Паша! Ау!!! – Че? Блин, подожди, я занят! – Встать! Смирно! Вольно! Садись!!! Реакция на командный голос начальства у аналитика оказалась, мягко говоря, неуставной: вместо того, чтобы вскочить с дивана и изобразить статую, пожирающую начальство преданным взглядом, а потом рухнуть обратно на диван, Забродин ткнул пальцем в сенсор своего комма и окутался пологом молчания! – Ни хрена себе! – восхитился генерал. И, немного подумав, перешел на мыслесвязь: – Подполковник Забродин? Это генерал Харитонов. – Слушаю вас, сэр! – не отрывая взгляда от экрана, отозвался аналитик. – Ты не будешь так любезен на время свернуть окно локалки, снять полог молчания и повернуться ко мне лицом? – тихо дурея от идиотизма ситуации, попросил генерал. И, увидев выражение лица подчиненного, с трудом удержался от смеха. – Простите, сэр, заработался. – Красный от смущения Забродин вскочил с места и, вытянув руки по швам, запоздало изобразил жалкое подобие стойки «смирно». – Линкор Нюканена в системе, – жестом приказал ему сесть Харитонов. – Всплыл на тридцать семь минут позже расчетного. Думаю, ты был прав. – Вы уже реализовали ту идейку? А что, правильно! Наши «Иглы» надо использовать на всю катушку! – заулыбался аналитик. – Уходит корабль из одной системы – сигнал на Лагос. Всплыл в другой – еще один сигнал. А когда мы запустим проект «Астероид», станет совсем хорошо. – Угу, – кивнул Владимир Семенович. – Информация – это жизнь. Кстати, смотри, как он фонит! – Что удивительного, сэр? В прошлый свой прилет Сеппо так и не смог врубиться, где мы собрали первые четыре новых Ключа. Значит, он был просто обязан отправить корабли ВКС во все ближайшие к Лагосу мертвые системы на поиски какой-нибудь секретной базы. А полноценный осмотр каждой из них требует ой как много времени. Времени, которого у Нюканена не так много. – Ну да, – кивнул Владимир Семенович. – Стоило задать конечной точкой рейдов для всех разведывательных кораблей одну и ту же систему, как у него появилось восемь-девять дней форы. Интересно, в каком он сейчас настроении? – А какая разница, сэр? – удивился Забродин. – Разве оно ему когда-нибудь мешало? Я имею в виду думать. – Нет. Не мешало. Однако получить отрицательный результат хрен знает в который раз должно быть неприятно. – Отрицательный результат – тоже результат, – пожал плечами аналитик. – Думаю, теперь он отсек часть вариантов и должен озаботиться поиском достаточного количества транспортов, пригодных для транспортировки крупногабаритных грузов. А еще на его месте я бы поискал следы монтажа и демонтажа временной верфи, способной собирать орбитальные крепости, здесь, в системе. – А чего ее искать? – усмехнулся Харитонов. – Вон, глянь на объект «Зеро»! Уже неделю как висит рядом с Лагосом-пять! – Что за «Зеро», сэр? – удивился Забродин. И, мгновенно развернув экран локалки и виртуальную клавиатуру, принялся за поиск такой аббревиатуры. – Небольшая такая наживочка для рыболовов-любителей. Чрезвычайно загадочная конструкция, болтающаяся на орбите мертвой планеты. И закрытая всеми полями отражения и маскировки, какие можно было вывесить в открытом космосе. – О как! – заулыбался Забродин. – Хорошая идейка! И место отличное: от точек всплытия гражданских кораблей достаточно далеко, зато в десяти минутах лета от тренировочного сектора подразделения «Демон». А еще – как раз за пределами зоны охвата лагосской «Иглы». – Угу, – ухмыльнулся Владимир Семенович. – Соображаешь! Идеальная цель для террористической атаки, если, конечно, нечто подобное вообще планируется. – Ну, пусть атакуют. Я почему-то уверен, что сам процесс им понравится не очень. – Забродин развернул еще одно окно и, вчитавшись в какое-то предложение, мгновенно потерял интерес и к объекту «Зеро», и к линкору Нюканена, и к самому Нюканену. Время, оставшееся до подлета «Медичи», Владимир Семенович решил посвятить изучению последних изменений в состоянии проекта «Астероид». И умудрился настолько глубоко уйти в работу, что не сразу обратил внимание на сигнал системы оповещения, раздавшийся из динамиков акустической системы адмиральской палубы. Впрочем, стоило его комму выдать дубликат сообщения под литером «ДСП», как генерал помрачнел, вскочил с кресла и, убрав экран комма, быстрым шагом вышел из адмиральской каюты. – Умеете вы произвести впечатление на гостей, господа, – усевшись в предложенное кресло, Нюканен окинул взглядом представителей лагосской стороны и усмехнулся. – Одновременное всплытие ста восьмидесяти трех «Беркутов» в непосредственной близости от нашего линкора заставило нас поволноваться. Только вот с количеством кораблей в эскадре вы слегка не подрассчитали – цифру можно было взять и круглую. – Если вы думаете, что появление Демонов – это элемент шоу, посвященного вашему прилету, то вы ошибаетесь, – нахмурился Харитонов. – Господин генерал! Ну мы же не дети, правда? – навалившись грудью на стол, заулыбался еще один член делегации Конфедерации, заместитель министра экономики и развития КПС господин Вилли Розенфельд. – Насколько я понимаю, аппаратура межсистемной связи позволяет вам получать информацию о передвижении любого из кораблей Конфедерации и без использования систем СДО новых Ключей. Значит, подгадать всплытие своих Демонов к моменту появле… – Демоны только что вернулись из рейда к Алтору. Причем не все. Мгновенно сообразив, что означает последняя фраза, Нюканен жестом приказал Розенфельду заткнуться и, привстав, негромко произнес: – Примите мои соболезнования, господа! Быть может, имеет смысл перенести нашу встречу на другое время? Харитонов отрицательно помотал головой: – У нас не так много времени. Так что работать будем сейчас. А насчет Демонов – не беспокойтесь: анализом записей этого рейда уже занимаются, с подполковником Волковым я переговорил. Ну а завтра – торжественное открытие выставки. – Простите, что возвращаюсь к больному вопросу, но… что, Циклопы снова зашевелились? – после небольшой паузы спросил Нюканен. – Да. У нас есть основания полагать, что они начали готовиться к новому вторжению, – кивнул генерал Роммель. – Что самое гнусное, у них появились кое-какие неприятные ноу-хау. Нюканен, прищурившись, посмотрел на командующего ВС и, поняв, что объяснять последнюю фразу Роммель не намерен, откинулся на спинку кресла: – Ладно. Я предлагаю начать переговоры с вашего лота номер один. То есть с орбитальных крепостей. Мы берем их все. Кстати, какое количество новых Ключей вы можете поставить Конфедерации, скажем, в течение ближайшего полугодия? – Рассчитывайте на двадцать штук в месяц, – тут же ответил Харитонов. И, увидев, как вытягивается лицо заместителя министра, позволил себе улыбнуться: – Да, вы не ослышались. Двадцать – двадцать пять. А первые четыре штуки готовы встать на боевое дежурство уже сейчас. – Да, но строить по двадцать Ключей в месяц для одной планеты – это нереально! – воскликнул Розенфельд. – Вы себе представляете, ско… – Если вы настаиваете, мы можем прописать в договоре пункт о штрафах за несоблюдение сроков поставки, – пожал плечами министр экономики Лагоса Борис Скобелев. – Но, между нами говоря, особого смысла в этом я не вижу. Как обычно, Нюканен в лице не изменился. Дослушав Скобелева до конца, он добродушно улыбнулся: – Что ж, значит, уже через полтора месяца системы Окраины будут укомплектованы достаточным количеством Ключей. Здорово. Кстати, мы бы с удовольствием рассмотрели вопрос о приобретении у ВС Лагоса программ подготовки личного состава орбитальной крепости. – Решаемо, – кивнул Харитонов. – А насчет того, что вы собираетесь сначала комплектовать системы Окраины… Откровенно говоря, не ожидал, что вы решитесь. – Времена меняются, – дипломатично заметил Сеппо. И улыбнулся. Как ни странно, последний тезис Нюканена в процессе переговоров подтвердился еще не раз: несмотря на огромный объем информации о лотах, представленных на выставке, делегация Конфедерации работала как часы. И почти не пыталась торговаться. Проектная документация на производственные линии, процессы и новые сплавы покупалась влет; вопрос о целесообразности покупки того или иного лота решался максимум в течение десяти минут, а предметом торга, как правило, становились не столько цены, сколько процент отчислений за каждый произведенный экземпляр. Поэтому к концу этого безумного дня Владимир Семенович почти поверил в то, что в отношениях между Лагосом и Конфедерацией начинается белая полоса. Однако стоило генералу Роммелю объявить о завершении переговоров, как оказавшийся рядом с Харитоновым Нюканен вполголоса поинтересовался: – Владимир Семенович! А вы не уделите мне полчасика личного времени? – Уделю, – кивнул генерал и, жестом предложив начальнику ОСО ВКС следовать за ним, отправился в адмиральскую каюту. – Скажите, Владимир Семенович, а для чего вам выбрасывать на рынок Конфедерации такое количество технологий? – поинтересовался Нюканен, оказавшись в святая святых орбитальной крепости и покосившись на мирно спящего на диване Забродина. – Кстати, может, нам стоит поискать другое место для беседы? – Он все равно не проснется, – криво усмехнулся Харитонов и, подойдя к бару, достал из него упаковку апельсинового сока. – Обычный фанатик от науки. Не обращайте внимания. Сок будете? – С удовольствием, – кивнул Нюканен. – Я тут подумал, что суммы, полученной за продажу двадцати орбитальных крепостей, вам хватит для реализации самых сумасшедших проектов. – Нужды в свободных средствах мы не испытываем. Цель вброса этих технологий – инициировать новый виток развития человечества, – протянув собеседнику полный бокал, пояснил генерал. – Для того чтобы выиграть войну экономик и технологий у цивилизации Циклопов, нам надо очень постараться. – Что ж, достойное основание, – улыбнулся Нюканен. – Оно идеально подходит и для объяснения мотивов инициированной вами утечки мозгов. Я имею в виду с территории Конфедерации. Надеюсь, отрицать очевидное вы не будете? – Нет. Зачем? Мы действительно провели определенный объем работы для привлечения на Лагос ученых первой величины. Открою небольшой секрет – основной объем средств, вырученных в процессе реализации программы межсистемной связи, ушел именно на это. – И вы так спокойно об этом говорите? – удивился Сеппо. – А что тут странного? Так уж получилось, что основную тяжесть противостояния с Циклопами взяла на себя одна-единственная система. Наша. И для того чтобы не сломаться под этим грузом, нам нужно использовать все имеющиеся в нашем распоряжении способы и средства. Кстати, обратите внимание, что процесс «утечки мозгов» идет только в правовом поле. А перебираться на Лагос ваших ученых никто не принуждает. – Харитонов, увидев, что на лице Нюканена появляется саркастическая усмешка, тут же добавил: – Задумайтесь, Сеппо, а ведь если бы мы были не так последовательны в решении вопросов, связанных с собственным выживанием, то Окраины могло бы уже не быть. – Не спорю. Даже, пожалуй, соглашусь. – Мало того, если бы вы и правительство Конфедерации не вставляли бы нам палки в колеса, то… можно было бы избежать очень большого количества жертв. – Как говорили наши предки, «кто старое помянет, тому глаз вон», – поставив бокал и примирительно подняв перед собой раскрытые ладони, вздохнул Нюканен. – Мне кажется, что большинство прошлых ошибок уже исправлено, поэтому стоит поговорить о нашем общем будущем. – Как вам будет угодно, – пожал плечами генерал. И с грустью отметил, что игра продолжается. – Вопрос, который мне бы хотелось поднять, касается уровня нашего использования возможностей межсистемной связи. Как вы понимаете, процесс управления мультисистемным образованием, занимающим сферу диаметром не в одну сотню световых лет, требует высочайшего уровня контроля за всеми происходящими на его территории процессами. Соответственно, нам бы хотелось получить возможности контроля проходящего через «Иглы» трафика, а также иметь гарантии конфиденциальности информации, которой будут обмениваться министерства и ведомства КПС. – Дальше можете не продолжать, – криво усмехнулся Харитонов. – Вы задали достаточно сложный вопрос. Да, я в курсе, что вы так и не решились отказаться от старой системы обновления планетарных серверов и до сих пор используете для этой цели корабли ВКС. И что весь обмен секретной информацией между вашими «министерствами и ведомствами» идет именно через нее. Однако упрощать оборот информации для структур правительства КПС мы пока не будем. И знаете почему? Потому что вместо того, чтобы озаботиться вопросом выживания в межрасовой войне, вы продолжаете играть в игры. Причем против Лагоса. Не делайте круглых глаз, Сеппо, – не далее, как позавчера, довольно высокопоставленный сотрудник вашего Министерства Безопасности попытался шантажировать одну из довольно значимых фигур в политической и экономической жизни нашей системы. Да, конечно, вы можете сказать, что это была его личная инициатива и что в то время, когда господина Ингвара Гурниссона поставили перед ультиматумом, вы были в гипере. Но сути проблемы это не меняет: попытки играть против Лагоса продолжаются, и, увы, не в правовом поле. – Вы чрезвычайно тактичный противник, генерал. И чрезвычайно сильный игрок, – слегка помрачнев, пробурчал Нюканен. – Ваше «послание» через сервер «Афродиты» ввергло меня в состояние легкого шока. И не только меня. Кстати, я почему-то уверен, что господин Гурниссон не стал от вас скрывать и другие попытки «подхода». В частности, с моей стороны. – Не стал, – кивнул Харитонов. – Ибо он – член Команды. И совершенно точно уверен в том, что мы его не «сольем». Ни при первом удобном случае. Ни при втором. В общем, на ваш вопрос я отвечу так: необходимый вам уровень контроля над Галанетом и сетью расположенных на территории КПС «Игл» вы получите только после того, как между нашими государствами прекратятся подковерные игры. Я выразился предельно ясно? – Да, генерал. – Тогда – ход за вами. Глава 30 Александр Тишкин – Вейд-ис-Майн, Альдо-ис-Эдин, Сон-ис-Верц! На выход! – на хорошем л’ес пророкотала аудиосистема, и на лицах соседей по блоку L-14 появилось выражение сочувствия. – Светлой ярости[278], Най’Ури! – негромко рыкнул Лок’Ури[279] Ватт-ис-Орт, один из самых неуправляемых обитателей камеры, неудержимый бунтарь и неисправимый скептик. – Светлой ярости, – отозвался Тишкин. И, встав со своей кровати, утвердительно кивнул обоим членам своей стаи. Повторять приказ дважды необходимости не возникло – Женька Костин и Аслан Козаев оказались у красной черты перед входной дверью ровно через секунду после своего Шо’Онг’Ло. И тут же замерли по обе стороны начальства в позе готовности к поединку – колени слегка согнуты, тело расслаблено, взгляд направлен вниз-вперед, а прикрывающие глаза хитиновые щитки максимально опущены. – Выходить по одному! Дистанция два ахха[280]! – пророкотало под потолком, и массивная дверь блока бесшумно скользнула в сторону. Дождавшись, пока красная полоса на полу сменит цвет на зеленый, Тишкин решительно вышел из камеры. И, свернув направо, зашагал в предписанном световыми указателями направлении. Как обычно, в коридоре было пусто: система охраны яруса «L» не подразумевала использования какого-либо персонала, кроме операторов контрольных комплексов, сидящих несколькими ярусами выше. – Ну, и куда мы на этот раз? – в ОКМе поинтересовался Женька Костин. – Что, очередная ротация? – Не-а! Говорят, что ярусом ниже заработал публичный дом для самых продвинутых представителей инопланетных цивилизаций, – хмыкнул Аслан Козаев. – И нам выпала честь первыми провести тест-драйв его персонала. – Кто о чем, а вшивый – о бане, – фыркнул Тишкин. И, первым добравшись до двери шлюза между секторами, приложил ладонь к сенсорной панели. – Все! Можете прощаться с этим гостеприимным местом: наше пребывание на Искорке подошло к концу. – Что, заброска? Уже? – хором поинтересовались офицеры. Александр привычно пожал плечами[281]. И, поймав себя на мысли, что отвечает на вопрос, как настоящий Вел’Арр, усмехнулся: – Она самая. Ребята ошарашенно замолчали. – Что, не ожидали? – шагнув в камеру шлюза, поинтересовался подполковник. И, повернувшись к зеркальной стене, уставился на свое отражение: – Можете сказать своим личинам последнее «прощай»! – А я к своей как-то даже привык, – вздохнул Аслан. – Этот Сон-ис-Верц хоть и тупой до безобразия, но более-менее нормальный Вел’Арр. Не то что твой Вейд-Ис-Майн! – Шо’Онг’Ло – Большой Босс! Значит, по определению, не может быть белым и пушистым! – хохотнул Женька. – Малейшая слабина, и его тут же сожрут конкуренты. – Ну да, этого сожрешь! – едва заметно наклонив голову в сторону Тишкина, проговорил Козаев. Однако продолжать свою мысль дальше не стал: процесс обогащения воздуха кислородом завершился, двери шлюза ушли в стены, а у входа в ярус «N» нарисовалась фигура большого начальства. – Ну, что, господа, к труду и обороне готовы? – забыв поздороваться, поинтересовался полковник Родригес. – Да, сэр! – за всех троих ответил Александр. – Тогда пошли за мной. Через несколько минут, пройдя через десяток шлюзов и поднявшись на три яруса выше, они добрались до рубки управления одним из подземных ангаров и, ввалившись внутрь, ошарашенно замерли: комитет по проводам, ожидающий их в помещении, возглавлял президент Независимой системы Лагос господин Элайя Фарелл. Впрочем, политический лидер системы в основном молчал, и вскоре общение между метаморфами и руководством проекта перешло в привычный для Тишкина формат. Превратившись в некое подобие очередного совещания. Или брифинга. Честно говоря, будь у Александра право выбора, он предпочел бы улететь к Циклопам немедленно. Без действующей на нервы процедуры прощания и без набившего оскомину на тренингах обсуждения нюансов операции внедрения. Однако его мнения никто не спрашивал, и следующие пару часов он был вынужден отвечать на сотни вопросов о своем самочувствии, степени адаптации к менталитету Вел’Арров и тому подобную дребедень. Единственное, что заставляло его смиряться с происходящим, – это реакция присутствующих на брифинге Демонов: подполковник Волков и девять его лучших пилотов явно слышали об операции внедрения в первый раз. И тщательнейшим образом уточняли каждый интересующий их нюанс. Демонов интересовало все – от разведданных, полученных во время прыжков рейдеров в систему Дейр’Волл’Эст, и заканчивая расчетными сроками появления в ней спасателей из соседней Дейр’Вард’ Ини. А еще они украдкой поглядывали на Тишкина, Костина и Козаева. И еле слышно вздыхали. Видимо, примеряя на себя будущее в шкуре метаморфа. И тихо дурели от приходящих в голову страшилок. Как ни странно, их сочувствие не действовало на нервы – чувства тех, кто сам прошел через Проект, не могли быть неискренними и ненастоящими. Наверное, поэтому, ощутив, что брифинг подошел к концу и что вот-вот ему придется прощаться с Лагосом, Александр не почувствовал себя изгоем. А довольно спокойно попрощался с начальством и, добравшись до крейсера «Неистовый», не оглядываясь, поднялся по аппарели. Технология самостоятельной перестройки сознания на новую психоматрицу, которую требовалось освоить во время полета к Дейр’Волл’Эст, оказалась настолько сложной, что первые трое суток Тишкин искренне сомневался в принципиальной возможности ее изучить без помощи специалистов Родригеса. «Интересно, а с чего они взяли, что мы вообще сможем сами сменить эту дурацкую ипостась? И откуда вообще взялась фраза «семь-восемь дней, необходимых для наработки полноценного навыка»?» – думал он, раз за разом проделывая базовые упражнения. Увы, ответа на этот вопрос программа тренировок не содержала. Зато в ней хватало разнообразных контрольных тестов, для сдачи которых требовался высочайший уровень концентрации и безумная работоспособность. Первые признаки того, что программа подготовки написана не просто так, Тишкин почувствовал на пятый день полета – после невесть какого повторения очередного упражнения он вдруг ощутил себя не майором[282] Вейд-Ис-Майном, а тем самым «тестовым» лейтенантом Ори-ис-Адилем, перевоплощение в которого у него никак не получалось. Для того чтобы убедиться в смене образа, Саша даже отключился от «Альтернативы» и, выбравшись из «саркофага», посмотрел на себя в зеркало. И тут же удивленно приподнял правое плечо: за три часа, проведенные в измененном состоянии сознания, его тело, наконец, «поплыло». Во-первых, изменился рост и телосложение: Ори-ис-Адиль стал на добрых десять сантиметров ниже, заметно тщедушнее и превратился в «щенка», не достойного даже личного оружия. Во-вторых, у него изменилась окраска чешуи. Родовой серо-стальной цвет и черная кайма по краю хитиновых щитков куда-то исчезли, и чешуя стала отливать серо-зеленым. В-третьих, изменилась пластика движений – в отличие от майора, прошедшего огонь, воду и медные трубы, лейтенанту явно не хватало настоящей школы рукопашного боя. И чуть ли не каждое движение «образа» выдавало в нем потенциальную жертву. Естественно, изменения затронули не только внешний вид – стоило Тишкину вернуться в «саркофаг» и включить воспроизведение тестового голофильма, как он вдруг ощутил, что горбится: при виде какого-то вшивого капитана «лейтенант Ори-ис-Адиль» автоматически попытался принять предписанную уставом позу подчинения. – А вот нормально летать я так и не научился, – сокрушенно вздохнул Тишкин, намертво принайтовав[283] свой скафандр к двери шлюза и попытавшись углядеть, чем занят подполковник Волков. – Насколько я понял объяснения генерала Харитонова, навыки пилотирования сотруднику горно-обогатительного комбината ни к чему, – тут же отозвался пилот, судя по всему, как раз завершающий предполетные тесты трофейного корвета. – Твоего базового курса Академии ВКС хватит за глаза… – Угу. Это в теории. А как все сложится в этом чертовом Маат’оре – никто не знает. – Ну, поделиться своими навыками я не смогу, – усмехнулся Виктор. – А вот скинуть программу подготовки ребят четвертой очереди – легко. Будет время – проанализируешь. – Спасибо! Шли – лишней информации не бывает. Кстати, ты бы не мог дать мне постоянную телеметрию со своего шлема? А то тупо висеть на этой двери все время прыжка до Дейр’Волл’Эст и весь ваш бой с эскадрой охраны комбината мне будет чертовски скучно. – Дам, конечно. Что-нибудь еще? – Не-а! – увидев перед глазами тактический экран «Стража», улыбнулся Тишкин. – Кстати, а ведь ты вот-вот исполнишь мою несбыточную мечту – полетать в одном истребителе с настоящим Демоном. – Это разве истребитель? – фыркнул Волков. – Вот вернешься из своей командировки – покатаю тебя на «Беркуте». – Желательно, чтобы я был в этом теле, – расхохотался Тишкин. – А то мое настоящее мне дорого как память. И я бы не хотел, чтобы оно случайно превратилось в отбивную. – Как скажешь, – отозвался Волков и, выйдя в эфир, рявкнул: – Всем Демонам! Готовность к разгону – одна минута. «Неистовый»! Повторяю еще раз: при появлении любого Циклопа уходите на Лагос. Немедленно. Смотреть на маневры Большого Демона из пилотируемого им истребителя оказалось завораживающе интересно: количество информации, которое одновременно выдавалось пилоту БКашкой, в разы превышало то, на что был способен интерфейс стандартного общевойскового скафандра. Поэтому несколько минут после всплытия в системе Дейр’Волл’ Эст Тишкин никак не мог понять, что именно происходит вокруг их машины. Россыпь алых и зеленых меток вокруг корвета постоянно меняла свое положение, а пиктограмма горно-обогатительного комбината оказывалась где угодно, кроме места, куда оказывался направлен нос их корабля. Кроме того, на нервы действовали десятки вспомогательных окон интерфейса, в которых отображались сотни каких-то показателей, крайне необходимых пилотам в бою. Потом алые метки чужих кораблей вдруг оказались совсем близко, и Александр вообще перестал что-либо понимать в маневрах своих и чужих кораблей, мелькании меток сотен боевых частей торпед, мельтешении разного рода обломков, «обманок» и управляемых мин. Через вечность его внимание вдруг привлекла единственная постоянная величина в этом безумном калейдоскопе – взаимное положение корветов Волкова и Орловой. Машина Тени повторяла самые безумные маневры своего ведущего так, как будто являлась его частью. И как будто ей было наплевать на законы физики. Пара минут наблюдения – и таких «реперных отрезков» стало пять. А когда в ОКМе раздался очередной безумный комментарий Линды Горобец, Тишкин вдруг догадался абстрагироваться от мелькания разноцветных пятен, полосок и колонок бегущих перед глазами цифр, и… он понял, какое количество вражеских кораблей необходимо сжечь Демонам, чтобы добраться до комбината. А потом перед ним возникла цельная картина космического боя. Правда, практически в ту же секунду он почувствовал еще и страх: оказывается, за время, прошедшее с последнего появления в системе Дейр’Волл’Эст корабля-разведчика, количество кораблей прикрытия горно-обогатительного комбината увеличилось вдвое. И теперь десяти корветам Демонов противостояла эскадра не из восемнадцати, а из тридцати шести вымпелов. В составе которой оказалось два крейсера вместо одного. Впрочем, ощущение уязвимости своих корветов пропало достаточно быстро: стоило какому-то из звеньев уронить первую пару вражеских кораблей, как Александр почувствовал, что его захватывает горячка боя. И еле удержался от воинственного вопля. Как и в большинстве уже виденных им голофильмов, Демоны не обращали никакого внимания на численное преимущество противника. И атаковали вражескую эскадру так, как будто были абсолютно неуязвимыми. Трудно сказать, как они умудрялись выживать во время взрывов БЧ вражеских торпед. Однако, выскользнув из очередного облака поражающих частей боеголовок, Демоны снова устремлялись в атаку. И жгли, жгли, жгли. Малейшая ошибка со стороны противника – и торпеды, срывающиеся с оружейных пилонов, впивались в корпуса, двигатели и надстройки его кораблей. Превращая их в россыпи разлетающихся в разные стороны кусков металла. И заставляя Тишкина скрежетать зубами и сжимать и разжимать кулаки. В общем, к моменту, когда одно из звеньев Демонов развалило последний сопротивляющийся эсминец, Александр так нахватался адреналина, что был готов орать от восторга и признаваться парням и девушкам в своем уважении и любви. Однако удержался, так как вовремя вспомнил о задаче номер два, стоящей перед Демонами, – атаке на горно-обогатительный комбинат. Огромный шар из бункеров, погрузочных терминалов, швартовочных узлов и посадочных пяток, медленно дрейфующий вместе с потоком астероидов, начал разваливаться на куски через несколько минут после гибели своего последнего защитника. Причем этот процесс происходил заметно медленнее, чем только что закончившийся бой. Со стороны казалось, что пилоты корветов наслаждаются каждым отдельным пуском торпеды. И собираются получать удовольствие еще целую вечность. Увы, возможности переключать режимы воспроизведения тактического экрана у Тишкина не было. Поэтому контролировать процесс уничтожения комбината через биосканер он не мог. И, провожая взглядом каждый отломившийся обломок, пытался понять, не на нем ли ему предстоит провести ближайшие пару недель… Фрагмент комбината, внезапно появившийся перед его глазами, ничем не отличался от десятков предыдущих. Поэтому первые пару секунд после его появления Александр думал, что это – какой-то сбой системы передачи данных его БКашки. И даже хотел попросить Волкова убрать картинку к чертовой матери. Однако не успел – в общем канале мыслесвязи раздался голос Большого Демона: – Господа, э-э-э… – Засланцы! – заботливо подсказала ему Линда Горобец. – Или «первопроходимцы», – поддакнул Гельмут Шварц. – На твой выбор, Босс! – Господа офицеры! – не обратил внимания на шутки Волков. – Обломок как по заказу. Часть управляющего отсека комбината. Четыре Циклопа в полном здравии. Более-менее исправная система жизнеобеспечения. Утечек… той самой хрени, чем они дышат, не обнаружено. Дальше – ваш выход. К высадке готовы? – Да, сэр! – хором отозвались все трое. – Ну, тогда… ни пуха вам, ни пера. И поосторожнее там, ладно? Глава 31 Виктор Волков Сразу после всплытия, сорвав «Беркут» с посадочной пятки «Неистового», я развернул тактический экран и… похолодел: в правом верхнем углу экрана горел маленький желтый флажок Кода! То есть за время нашего отсутствия в системе появлялись Циклопы! Как только экран расцвел разноцветными метками данных СДО, настроение упало ниже нуля – в секторах подхода Шестого, Восьмого, Девятого и Десятого Ключей появились «рукотворные» поля астероидов, а от Третьего остался кусок размерами в треть нормальной величины. Еще одно новое образование – «серая» полоса, состоящая из обломков кораблей, – протянулось от орбиты Лагоса-два перпендикулярно к плоскости эклиптики почти на четыре а.е.[284]. На то, чтобы вычислить дату Вторжения по смещению Лагоса относительно точки пересечения «полосы» с его орбитой, ушло меньше секунды. И еще столько же я потратил на то, чтобы скачать из Сети последние новости. Впрочем, ознакомиться с ними мне не удалось: в эфире раздался голос диспетчера Башни, а через мгновение – начальственный рык генерала Харитонова, потребовавшего немедленно доложить о результатах рейда. Переключившись в ПКМ и быстренько скинув Владимиру Семеновичу весь пакет информации о рейде к Дейр’Волл’Эст, я тут же поинтересовался последствиями Вторжения. И после ехидного смешка генерала почувствовал, что начинаю расслабляться. – Все нормально, Виктор! Кстати, если бы не новые Ключи и наши «яйцеголовые», то потерь могло быть на два порядка больше. – В голосе генерала я вдруг услышал самое настоящее удивление! И снова напрягся. – Представь себе: за полтора часа боя мы потеряли всего один крейсер, четыре эсминца, две МЗшки, семь «Беркутов» и две трети личного состава Ключа-три. А Циклопы – девятьсот с лишним кораблей! Из которых почти четверть – крейсера и линкоры. – Кто из моих? – мрачно поинтересовался я. А через мгновение почувствовал, что у меня отваливается челюсть: соотношение потерь было просто нереальным! Особенно если учитывать уровень подготовки флота Одноглазых, с которым мы столкнулись у Алтора, и те ноу-хау, которые Циклопы использовали против нас. Просмотрев полученный список фамилий пилотов, погибших во время Вторжения, и механически отметив, что все семеро – из четвертой очереди, я вдруг вспомнил царапнувшую сознание фразу: – А что такого сделали «яйцеголовые»? Вместо ответа Харитонов, выдержав небольшую паузу, скинул мне файл с записью. …Увидев россыпь алых меток, окутанных облаками минных полей, я тут же перевел взгляд на горящие на вспомогательном экране цифры и ошалело присвистнул: в секторе подхода Ключа, с которого велась запись, висело тысяча двести двадцать вражеских кораблей. А количество меток БЧ торпед и мин зашкаливало за восемь тысяч! На их фоне пять десятков зеленых пятнышек, принадлежащих Шестому флоту, смотрелись как-то не очень. Или даже очень не… Ощущение уязвимости корабликов генерала Ридли и орбитальной крепости не пропало даже тогда, когда вынырнувшая из-за края экрана четверка МЗшек принялась вывешивать между Ключом и вражескими кораблями дополнительные минные поля: на фоне густого алого облака редкие серо-зеленые пятна наших меток смотрелись крайне неубедительно. Поэтому первую атаку Одноглазых я смотрел, сжав зубы. И, кажется, даже не дыша. Как я и предполагал, опробовав мины нового типа во время нашего появления у Алтора, Циклопы сделали кое-какие выводы. И, зависнув рядом с границей сектора подхода, спокойно ждали, пока часть «старых» мин, перепрограммированных в стиле наших МОВов, выжгут в минных полях орбитальных крепостей цилиндрические проходы. Восемь здоровенных транспортов, выполнявшие в их флоте обязанности МЗшек, работали как часы: с аппарелей их трюмов сплошным потоком вываливались носители[285] и все утончающимися струйками вливались в постепенно густеющее алое облако. Момент, когда с оружейных башен Ключа сорвались первые десятки «Мурен», я не уловил – смотрел на маневры крейсеров Железного Ридли, пытаясь понять, для чего им понадобилось сдвигаться так близко к позициям Одноглазых. Впрочем, перестроение кораблей Шестого флота заняло меньше минуты, и я тут же переключил внимание на метки наших торпед. Секунд сорок относительного затишья – и к сбавившей ход стайке торпед присоединились их товарки, стартовавшие со всех без исключения кораблей Шестого флота. Причем «Москитов» среди них НЕ БЫЛО вообще! Короткая серия вспышек маршевых движков – и боевые части торпед рванулись прямо в алое облако вражеских МОВов. «Сгорят. Тупо. Зачем?» – подумал я. И поморщился. А потом… присвистнул. Поняв, что мины Одноглазых НЕ РЕАГИРУЮТ на наши БЧ! – Что свистишь? – хохотнул Харитонов. – «Шепот» не узнал? – Не рановато? – не отрывая глаз от экрана, спросил я. – Для обычного было бы рановато. А для «Шепота Смерти» – в самый раз. Смотри дальше, скептик!!! Вышедшие на форсаж боеголовки добрались до точки захвата цели, и в этот момент полыхнуло облако вражеских МОВов, и так, что экран СДО на мгновение потемнел. – Ох, ни хрена себе!!! – пробормотал я, увидев, что точки фокуса взрывов интерференционных мин Одноглазых сфокусированы на их собственных кораблях. – Каким образом, сэр? – Понравилось? – захихикало начальство. – Говорю же, «яйцеголовые» постарались! Сначала ваш слегка улучшенный «Шепот» заставил МОВы Одноглазых считать нас своими. Потом вмешались искины крейсеров. Вернее, кое-какие блоки, над которыми мои парни закончили корпеть за четыре дня до Вторжения. В общем, для того чтобы перепрограммировать блоки управления МОВов Одноглазых, понадобилось двенадцать с половиной секунд. Потом «Шепот» отключили, и мины Циклопов выжгли эмиттеры защитных полей у своих собственных кораблей. Потом к ним подлетели боевые части «Мурен», и в защитке Циклопов началось дикое веселье… – А как мы… – Сектор подхода Ключа-три Одноглазые решили зачистить по-другому, – сообразив, что я хочу спросить, перебил генерал. – Восемьсот с лишним бортов попытались прорваться к Лагосу по старинке. Без новых мин. В общем, почти все корабли мы потеряли там. Новые Ключи и твои «Беркуты» творили чудеса. Да и парни Железного Джо тоже постарались. И, если бы не два раздолбая, которые умудрились погибнуть во время преследования уходящего флота, я бы назвал эту операцию самой удачной за все время противостояния Человечества и Циклопов. И был бы просто счастлив. – Сколько Циклопов ушло? – угрюмо поинтересовался я. – Около пяти тысяч. – Сколько-сколько?! – не поверив своим ушам, переспросил я. – Прилетело порядка шести, – усмехнулся Харитонов. – Машин по сто пятьдесят – двести пожгли у каждого из атакованных Ключей. Еще сотни полторы – во время разгона. Вот и считай. – Тогда почему… – прервавшись на полуслове, я заскрипел зубами и, заставив себя не паниковать раньше времени, довольно спокойно произнес: – А вы уверены, что они ушли не к… – Другим системам Окраины? Уверен. Проект «Астероид» уже работает. Мы получаем информацию из восьмидесяти с лишним систем Окраины и первых двух линий Циклопов. Так что можешь не дергаться – в настоящее время Циклопы зализывают раны в системах Кройса и Алтора. Три с лишним тысячи вымпелов – в первой. Остальные – во второй. – Тогда… – Угу, – опять перебил меня генерал. – К Алтору прыгнете завтра. А сегодня – кое-какие мероприятия. Торжественные. И не очень. Глава 32 Сеппо Нюканен – Ну что, господа, готовы? – оглядев собравшихся в кают-компании помощников и подчиненных, поинтересовался Сеппо. – Разрешите, сэр? – после небольшой паузы подал голос заместитель начальника отдела оперативного планирования генерального штаба ВКС полковник Макаренко. – Конечно, Леонид Игоревич! Полковник пробежал пальцами по сенсорной панели большого голоэкрана и, переключив управление на свой комм, встал со своего кресла: – Если коротко, то у меня нет слов. За девяносто семь минут боя против кораблей ВС Лагоса ударная группировка Циклопов из пяти тысяч девятисот шестнадцати вымпелов потеряла девятьсот тринадцать кораблей! То есть пятнадцать целых сорок три сотых процента от всего флота. Если бы я не видел этого сам, то ни за что бы не поверил. – А если обойтись без лишних цифр и эмоций? – угрюмо перебил его Нюканен. – Можно без цифр и эмоций, сэр! – Макаренко прикоснулся к комму, и на голоэкране возникло изображение военного корабля. – Эсминец проекта «Шторм». Выпущен на одной из верфей Эверайса четыре года назад. Судя по показаниям СДО «Медичи», ничем не отличается от машин, стоящих на вооружении ВКС Конфедерации. Включаю замедленное воспроизведение. Видите эти красные точки? Это – боевые части торпед Циклопов. Одиннадцать штук. А сейчас смотрите внимательно! Вот эти три вспышки – результат попадания противоракет, выпущенных комендорами эсминца. Еще четыре БЧ сейчас потеряют цель и уйдут в никуда – это результат работы систем постановки активных помех. А вот эти четыре штуки согласованно влетят в защитное поле! В сектор площадью всего семнадцать квадратных метров! Результат видите? – Нет, – отрицательно мотнул головой Вилли Розенфельд, наконец отвлекшийся от чтения заключенных на выставке договоров. – И я – нет! А он ДОЛЖЕН БЫТЬ! Для того чтобы продавить защитное поле эсминца, достаточно детонации двух боеголовок! Я внимательнейшим образом изучил запись – БЧ взрывались со штатным интервалом. То есть третья и четвертая боеголовки должны были влететь в дюзы этого корабля! А этого почему-то не произошло. – Ну, и почему? – А потому, что эмиттеры защитного поля, стоящие на кораблях Шестого флота, отличаются от наших, как флаер «Митсу-Элит» – от древней колесницы! Я могу продемонстрировать более сотни фрагментов боя, на которых корабли Железного Ридли выживают при одновременном попадании пяти и более БЧ… – И что нам мешает наладить выпуск этих самых эмиттеров? – замминистра экономики и развития приподнял одну бровь и удивленно посмотрел на Нюканена. – Свойства известных нам сплавов, сэр! – возмутился Макаренко. – Вы вообще представляете себе физику процесса… – О физике – потом. Продолжайте, полковник! – перебил его Сеппо. – Если, конечно, вы еще не закончили. – Закончил? – На лице заместителя начальника ООП[286] появилось весьма своеобразное выражение. – Ха! Свойства новых эмиттеров – это еще не все! Я тут сравнил ТТХ купленных нами орбитальных крепостей с теми данными, которые получены в результате мониторинга боев СДО нашего крейсера, и был очень сильно удивлен. Либо Ключи разные, либо нам продают сильно упрощенные варианты! – Упрощенные, – кивнул Сеппо. – Харитонов и Роммель мне об этом говорили. – Жаль! – полковник помрачнел. – У Ключей, которые стоят на боевом дежурстве вокруг Лагоса, такие же эмиттеры, как и на кораблях Шестого флота. А еще для поражения атакующих их кораблей они иногда используют системы вооружения, аналогов которым я еще не встречал. Могу продемонстрировать. Видите, вот тут у совершенно целого истребителя Циклопов вдруг появляется сквозная дыра в пилотской кабине. У этого – отваливается один из двигателей. А результат атаки вот этой машины не лезет вообще ни в какие ворота: мои эксперты считают, что отключение его двигателей произошло из-за вот этой дыры, находящейся как раз над топливными магистралями корабля. Далее, скорость реакции комендоров новых Ключей чуть ли не вдвое выше, чем та, которую показывают инструкторы Академий ВКС, что вызывает серьезнейшие вопросы к подготовке личного состава наших флотов. Ну, и последний «сюрприз»: эти самые Ключи имеют собственные маршевые двигатели. Мощность которых сопоставима с двигателями, которые стоят на линкорах класса «Викинг-2»! С чего я это взял? Смотрите – во время атаки Циклопов на Ключ-три ближайшие к нему орбитальные крепости каким-то образом сместились так, что смогли обстреливать наседающих на него Циклопов. – Забавно, – почесал нос Вилли Розенфельд. – Можно сказать и так, – криво усмехнулся полковник. – А что вы скажете, узнав, что две трети потерь флота Циклопов – результат атаки боевых частей их собственных минных полей? И что большинство алгоритмов, которые использовали во время боя системы подавления ВС Лагоса, нам не знакомы? – Вы уверены? – удивленно спросил Сеппо. – Да, сэр! Только представьте себе – местные «яйцеголовые» каким-то образом умудрились хакнуть системы «свой-чужой» вражеских минных полей. И пока системы распознавания МОВов воспринимали корабли и торпеды Шестого флота как свои, их перепрограммировали! Смотрите на результат. Минут через десять, когда полковник Макаренко закончил озвучивать свои выводы, голоэкран оккупировал один из сотрудников аналитического отдела ОСО ВКС – капитан Джейк Огилви, занимавшийся анализом информации по внутренней политике правительства Лагоса, собранной из открытых источников. По большому счету, почти все из того, что накопал капитан, Нюканен слышал или читал. Однако, увидев цельную картину перемен, целенаправленно проводимых командой Фарелла, он оторвал взгляд от голоэкрана и задумался. Эффективность внутренней политики, проводимой правительством системы, была слишком высока. И не вписывалась ни в какие прогнозы. Скажем, Фарелл и его команда умудрились перевести промышленность планеты на военные рельсы так, как будто готовились к этому заранее. И при этом не вызвали никакого недовольства ни среди сотрудников перепрофилированных предприятий, ни среди их владельцев. Наоборот – желающих поработать на «оборонку» оказалось больше, чем необходимо! Глубокий анализ причин такой аномалии, проведенный капитаном Огилви, показал, что изменения в сознании обывателей были вызваны не глобальным использованием гипномодуляторов или пропагандой нужного правительству образа жизни в средствах массовой информации, а новыми законами, принятыми за какие-то день-два! Оказалось, что с начала перепрофилирования производства сотрудники и владельцы предприятий, работающих на «оборонку», стали получать так называемые «компенсационные выплаты». Причем их размеры зависели не от должности, занимаемой гражданином, а от эффективности его работы. В результате оператор сборочной линии какого-нибудь заштатного предприятия, работающий в две смены, мог получить больше, чем владелец крупной промышленной корпорации. Что интересно, желающих нагреть руки на достаточно солидных траншах бюджетных средств почему-то не находилось: распределением этих средств занимался специальный отдел Министерства финансов, курируемый генералом Роммелем. А приговоры по уголовным делам, выносимые судами первой инстанции, отличались крайней жестокостью. Кстати, в результате сверхэффективной работы силовых структур за последние полгода на Лагосе практически исчезло понятие «криминал». Нет, преступления на бытовой почве все еще регистрировались, но их было крайне мало. А вот о мошенничествах, кражах, грабежах и убийствах представители бывшего уголовного мира старались даже не вспоминать. Предпочитая зарабатывать честным трудом. Или эмигрировать в системы Конфедерации. В результате за те же полгода рейтинги президента НСЛ[287] ни разу не опускались ниже девяносто девяти с половиной процентов. Еще одним интересным ноу-хау правительства НСЛ оказалось введение системы поощрения для школьников: начиная со второго года обучения пять лучших учеников общеобразовательных школ ежеквартально получали солидные денежные премии. А самым одаренным ученикам старших классов, высказавшим желание получить высшее образование по нужным правительству специальностям, предоставлялось право бесплатного обучения. На так называемых «спецфакультетах» самых лучших вузов планеты. Что интересно, их семьям выделялось бесплатное жилье рядом с выбранным их ребенком учебным заведением, а также компенсировались ВСЕ финансовые потери, связанные со сменой места жительства. А еще в общеобразовательных школах появился новый предмет под названием «Основы толерантности». Несмотря на весьма расплывчатое название, в программе преподавания этой дисциплины практически не было «воды». Детей целенаправленно учили воспринимать представителей «иных» цивилизаций не по их внешности, а по конкретным делам! Просмотр голофильмов о цивилизации Гномов и экскурсии в их официальное представительство постепенно меняли мировоззрение не только детей, но и их родителей. Видимо, поэтому конкурс на факультет экзобиологии Гринвиллиджского университета в этом году зашкалил за семьсот человек на одно место. – Вы сообразили, чего они добиваются, сэр? – остановив воспроизведение своего ролика, поинтересовался Огилви. – К моменту, когда люди забудут о войне с Циклопами, толерантность по отношению к Иным будет у них в крови. – Боюсь, что Харитонов и Роммель рассчитывают на другое, – Нюканен криво ухмыльнулся. – Когда люди поймут, что Демоны – это тоже раса Иных, часть населения Лагоса привыкнет работать бок о бок с Гномами, а у их детей будет куча друзей среди детей модификантов. – Дети? У Демонов могут быть дети? – Вилли Розенфельд с трудом удержал отваливающуюся челюсть и ошалело уставился на Нюканена. – Я почти уверен, что да, – вздохнул Сеппо. – В копии ТЗ для проекта «Демон» такая задача оговаривалась. И я сильно сомневаюсь, что команда Харитонова не смогла ее решить. – ТЗ я не читал, но вывод о такой возможности напрашивается сам собой, – хмыкнул капитан Огилви. – Война рано или поздно закончится. И несколько сотен оставшихся не у дел пилотов потребуется чем-то занять. – Так! О репродуктивности модификантов Харитонова поговорим потом, – перебил капитана Нюканен. – Вы закончили? – Нет, сэр. – Аналитик снова включил воспроизведение. – Итак, в результате вышеперечисленных нововведений средний уровень успеваемости в общеобразовательных школах Лагоса стал выше аналогичного показателя для учебных заведений Конфедерации на тридцать семь процентов. Вы себе представляете, какой мощный толчок получит наука и промышленность Лагоса эдак через пять-восемь лет? А еще абсолютное большинство детей увлекли спортом. В частности, военно-спортивными и прикладными видами. Гипотетическая возможность попасть в проект «Демон» сводит с ума большинство мальчишек старше пяти лет. И заставляет их готовиться к поступлению в Академию ВС Лагоса! Кстати, культ пилотов-модификантов добрался даже до компьютерных игр: в системе ежемесячно проводятся чемпионаты по игре «Демон», основной боевой единицей в которой является «тройка». – Пилот, оружейник и щитовик? – криво усмехнулся Сеппо. – Да, сэр! И Циклопы в качестве врагов. Угадайте, что происходит с совершеннолетними победителями чемпионатов? Задумчиво посмотрев на крайне довольного собой офицера, Нюканен перевел взгляд на окно малого обзорного экрана и с сомнением в голосе поинтересовался: – Неужели контракт на службу в вооруженных силах? – Угу. Причем не где-нибудь, а на новых Ключах! Вот вам и игра, сэр. – Что ж, в умении думать Роммелю и Харитонову не откажешь. – А еще самый модный тренд сезона в системе – татуировка Демона на крестце; восемьдесят два процента девушек, оплачивающих коррекцию внешности в косметических клиниках планеты, выбирают типаж а-ля Орлова, Горобец и Вильямс; самый любимый вид одежды у мальчишек – общевойсковой летный комбез. Ну а про количество фанаток мужской половины Демонов даже говорить не хочется. – Капитан ткнул пальцем в сенсорную панель, и на экране возникла беснующаяся толпа девиц, штурмующих ворота Базы. – Несущественные мелочи можно опустить, – поморщился Сеппо. – На этих ненормальных я уже насмотрелся. – Тогда у меня все, сэр. – Спасибо, капитан. – Нюканен мрачно оглядел своих помощников и тяжело вздохнул: – Итак, подведем промежуточные итоги. Первое: на сегодняшний день вооруженные силы Лагоса – это единственная сила, способная остановить Циклопов. Согласны? – Да, сэр! – хором отозвались все собравшиеся в кают-компании. – Второе: уровень подготовки и вооружения Шестого флота на порядок выше аналогичных показателей любого флота Конфедерации. Так? – Угу, – хмуро отозвался полковник Макаренко. – Если не больше… – Третье: уровень профессионализма команды Фарелл – Роммель – Харитонов позволяет утверждать, что жизнеспособность НСЛ как минимум вдвое выше расчетной величины. Таким образом, рекомендованная аналитиками стратегия так называемого «третьего раунда» переговоров не отвечает сегодняшним реалиям. – Пожалуй, что так. – Вилли Розенфельд зачем-то подергал себя за мочку уха и тяжело вздохнул. – Таким образом, я считаю, что проводить переговоры сейчас крайне нецелесообразно: права на ошибку у нас нет, значит, мы просто обязаны взять тайм-аут для того, чтобы скорректировать линию нашего поведения. Поэтому наше пребывание в системе Лагоса можно считать закончившимся. – Угу. Обсуждать что бы то ни было по каналам связи «Гэлэкси-комм» – идиотизм, – кивнул Макаренко. – Однако кое-какие выводы мы можем сделать уже сейчас, – не обратив внимания на замечание полковника, продолжил Сеппо. – Для того чтобы иметь возможность сократить технологическое отставание от ВС НСЛ, нам нужно приложить все силы для того, чтобы в кратчайший срок завоевать доверие у господ Фарелла, Роммеля и Харитонова. – Каким образом? – задумчиво посмотрев на Сеппо, поинтересовался Розенфельд. – Почему бы нам не предложить Лагосу военную помощь? – улыбнулся Нюканен. – Даже если мы прогоним через горнило этой войны всего один флот, то на выходе получим боеспособное, готовое ко всему подразделение. Если мы сможем договориться о ротации офицерского состава, то количество подготовленных с помощью Шестого флота вырастет в разы. – А вы не задумывались о том, что часть офицеров, направленных сюда, на Лагос, может дезертировать? – поинтересовался замминистра. – Задумывался. Придется поработать над подбором кадров. Однако даже если мы потеряем десять процентов личного состава, оставшиеся девяносто смогут стать костяком вооруженных сил нового типа. – Вы хотите привести все ВКС к образу и подобию Шестого флота? – съязвил Вилли. – А что, воспитать нормальных офицеров так сложно? – Воспитать можно ребенка, – напрягся полковник Макаренко. – А для того чтобы сделать из выпускника Академии нормального солдата, нужна война. Армия должна воевать. Причем постоянно. А еще в ней должен быть нормальный командный состав. Шестой флот – это нечто. Боевой опыт плюс Железный Ридли превратили его пилотов в богов войны. – Что мешает нам сделать то же самое без помощи Лагоса? – язвительно поинтересовался Розенфельд. – Мы уже опоздали, – посмотрев на него, как на идиота, буркнул полковник. – Единственное место, где мы можем обкатывать свои флоты, – это Окраина и системы Циклопов первой и второй линий. Только вот без поддержки тех же Демонов и Шестого флота эта самая «обкатка» превратится в групповое самоубийство. Сомневаетесь? Зря! Если год назад среднее количество вымпелов в эскадре вторжения редко превышало сто штук, то сейчас Циклопы летают тысячами. Кроме того, последние месяцев восемь Одноглазые бросают против нас только элитные подразделения. Что сможет противопоставить армаде из шести тысяч кораблей, скажем, показательный Семнадцатый? Ни-че-го! Их пожгут раньше, чем они перестроятся из «парадки» в «защитку»! В общем, я согласен с господином Нюканеном: обкатывать наших пилотов надо на Лагосе. Чтобы они могли использовать проверенные временем программы подготовки, перенимать опыт у Шестого флота и Демонов и при этом находиться под защитой новых Ключей. – А еще такой шаг позволит нам получить еще один кусок новых технологий! – кивнул Сеппо. – Статус «союзник» – это другая степень доверия. – Предложение о военной помощи будет расценено Фареллом как уступка, – скрестил руки на груди замминистра. – А показывать слабость вероятному противнику – глупо! Это – азы Большой Политики! – Вилли! Что вы слышали про утечку мозгов из КПС в НСЛ? – перебил его Нюканен. – Пока господа Макаренко и Огилви занимались анализом вооруженных сил и внутренней политики НСЛ, я пытался найти следы ученых, согласившихся поработать на генерала Харитонова. Так вот, доброй трети наших эмигрантов на планете НЕТ! Так же как и половины местных «яйцеголовых». А еще мне удалось накопать интересную информацию о полетах транспортных кораблей государственной шипинговой компании «Надежда». Шесть транспортов класса «Богатырь» и восемь туристических лайнеров непрерывно уходят в гипер, однако в пределах КПС не выплывают! – И что? – удивился замминистра. – А еще они не появлялись в системах Конфедерации уже более семи месяцев. Кстати, вы вообще представляете себе грузоподъемность транспорта класса «Богатырь»? Угу? Отлично! А теперь задумайтесь еще об одном интересном фактике: в настоящее время двести из семисот пилотов проекта «Демон» находятся неизвестно где! И, судя по спокойствию их родных, возвращаться пока не собираются! – Гномы, сэр? – удивился капитан Огилви. – Именно! – Так! Стоп!! – ошарашенный новостью Розенфельд вскочил с кресла и, наклонившись над столом, уставился в глаза Нюканена: – Фарелл что, умудрился заключить с Гномами какой-то договор? – Ага! И преспокойно тянет из них ТЕХНОЛОГИИ!!! А мы надуваем щеки, играем в Большую Политику и не видим, что… – …находимся в глубокой заднице… – закончил за Нюканена Макаренко. – Ну, или выражаясь несколько более культурно, в пролете. – А что мы знаем про Гномов? – криво усмехнулся Сеппо. – Только то, что они – есть. Глава 33 Ирина Орлова Отвертеться от торжественного приема, устроенного Элайей Фареллом в честь «героических защитников системы» в президентском дворце, Вику не удалось. Услышав его фразу «а мы же не участвовали в отражении последнего Вторжения», Харитонов изменился в лице и, тщательно подбирая слова, произнес: – Сражаться под прикрытием десятка орбитальных крепостей могут даже «девочки» из ВКС Конфедерации. Жечь Циклопов в их собственных системах, летая на трофейных кораблях, – только вы. Рейды в гости к Одноглазым на порядок важнее, чем патрулирование ближнего космоса. Поэтому вы сейчас быстренько сдадите «Беркуты» техникам, переоденетесь в парадную форму, нацепите все свои ордена и медали и шустренько отправитесь в столицу. Вопросы есть? Вопросов у Волкова не оказалось. Поэтому через три с половиной часа мы уже входили в президентский дворец, мило улыбаясь собравшимся у парадного входа гостям, сотрудникам службы безопасности и репортерам. Как ни странно, последних на территории резиденции оказалось сравнительно немного – как нам потом объяснил майор Иевлев, аккредитацию на мероприятие получили представители всего десяти крупнейших медиаагентств системы и сотрудники трех(!) новостных каналов Конфедерации. Правда, автоматических ботов, снимающих все и вся, было все равно предостаточно – пресс-служба президента, получившая указание «правильно» осветить прием, старалась за себя и за всех тех, кто кусал локти за пределами резиденции. Причины такой дискриминации я не поняла. Впрочем, особо и не пыталась: стоило нам войти в большой зал для приемов, как у нас возникли серьезнейшие проблемы. Желающих оборвать нам руки, от души врезать по плечу или снять небольшой ролик «на фоне тех самых Демонов» было просто немерено. «Оборотни» майора Беккера, командиры особо отличившихся при обороне системы кораблей Шестого флота, операторы оружейных комплексов Ключей и несколько сотен гражданских лиц в буквальном смысле рвали нас на части. И, что самое обидное, слоняющиеся рядом с нами парни Иевлева нам не помогали! В общем, к моменту, когда к нам подошел генерал Роммель, мы чувствовали себя ничуть не лучше, чем после «горячо любимых» тренировок в центрифуге в Комплексе на Нью-Джорджии. Видимо, «парадное» выражение, которое я натянула на лицо при виде двигающегося к нам начальства, смотрелось не очень убедительно, так как, галантно поцеловав мне ручку, командующий ВС Лагоса ехидно ухмыльнулся: – Что, устали? А каково нам, публичным персонам, представляете? – Ага, – мечтательно пробормотал Шварц. – Лимузины, женщины в вечерних платьях, дорогой коньяк и ежедневная обжираловка на халяву! Адский труд… Роммель запнулся на полуслове, вытаращился на Гельмута, провожающего взглядом очередную красавицу в чем-то невообразимо воздушном, и расхохотался: – Гельмут! Вам что, надоела ваша ненаглядная демоница? – Простите, сэр! А вы в курсе, сколько машин может контролить один лидер-пилот? – поинтересовался Аллес Капут. – Насколько я знаю, подполковник Волков без проблем справляется с двадцатью. – Вот!!! Значит, идеальное звено – это один Демон и девятнадцать Демониц. А у меня пока только одна. – Так! Стоп! Если я не ошибаюсь, то лидер вашего звена – майор Стоун? – улыбнулся генерал. – Капитан Стоун, сэр! – поправила Бренда. – Не спорьте с начальством, майор! – хмыкнул командующий и, повернувшись к Гельмуту, добавил: – Значит, в ее звене может быть одна Демоница и девятнадцать… – или сколько она там контролит? – Демонов. Я почему-то уверен, что среди ребят четвертой очереди найдется достаточное количество желающих полетать с такой прелестной девушкой, как Бренда. – Не найдется, сэр, – притворно вздохнула Горобец. – Ни одного. Ибо на щитах у Бренды… знаете кто? Вот этот гнусный многоженец! Отсюда следует, что любая попытка впихнуть в их звено мужчину заранее обречена на провал. А так как подвергать опасности молодежь Стоун по доброте своей души не будет, вам придется принять эту извращенную гельмутовскую модель. …Толпа, собравшаяся вокруг нашей компании, перестала ржать только тогда, когда оркестр Гринфилдской консерватории заиграл гимн Независимой Системы Лагос и на трибуну, установленную на небольшом возвышении, поднялся Элайя Фарелл. Мгновенно посерьезнев, мы повернулись к президенту и… растерянно посмотрели на генерала Роммеля. – Нет, никакого построения не будет… – усмехнулся командующий. – Все будет тихо, спокойно, по-домашнему. Тот, кто придумал новую концепцию приема, был чертовски талантливым типом – уже с середины приветственной речи президента на лицах присутствующих начали появляться растерянные улыбки, а к моменту, когда на трибуну поднялся генерал Харитонов, зал пребывал в состоянии грогги. Ибо Фарелл не вещал, а говорил. Просто и по существу. В его речи не было пафоса, пустопорожних фраз и лозунгов. Он не горел праведным гневом по отношению к Циклопам. Не восторгался героизмом защитников системы. Ни к чему не призывал. Не делал эффектных «точек», не произносил подходящих цитат или слоганов. Зато в каждом произнесенном им слове была Искренность. И… чувства. Чувство любви к своей планете и населяющим ее людям. Чувство благодарности к тем, кто пилотировал боевые корабли, управлял погрузочными и заправочными комплексами орбитальных крепостей, корпел над чертежами новых видов вооружений и писал управляющие программы для ремонтных роботов. Слушая президента, я периодически ловила себя на мысли, что дурею от результатов работы его спичрайтеров: для того чтобы написать такую речь, надо было быть гением. А еще – Человеком. С большой буквы. Ибо благодаря им публика, собравшаяся в зале, вдруг поняла, что победа, одержанная в боях с Циклопами, – не героизм отдельно взятых офицеров, а результат ежедневного кропотливого труда всего населения Лагоса. Поэтому, услышав, что первым человеком, приглашенным на возвышение, стал не какой-нибудь «особо героический» пилот, а обычный программист, сотрудник одного из аналитических центров вооруженных сил, никто не удивился. Наоборот – гости встретили его шквалом аплодисментов. И было с чего – из первых же слов Фарелла стало ясно, что программу, позволившую взять под контроль минные поля Циклопов и с их помощью уничтожить не одну сотню вражеских кораблей, написал именно этот молодой парень, растерянно поднимающийся по ступенькам и судорожно сжимающий и разжимающий кулаки. Во время награждения юноша еле стоял на ногах. А получив один из высших боевых орденов НСЛ, звание почетного гражданина Лагоса и денежную премию в пятьсот тысяч кредитов, сразу же превратился в соляной столп. И догадался спуститься обратно в зал только вместе со следующим награжденным – ведущим инженером какой-то секретной лаборатории, «разработавшим альтернативные системы связи, способные бесперебойно функционировать даже при условиях активного противодействия систем подавления Циклопов». Впрочем, желающих посмеяться над его состоянием не нашлось. Ни одного. Награжденных было много. Инженеры и врачи, техники наземных служб и повара, сотрудники оперативных служб силовых структур и владельцы предприятий, первыми перестроившие свои производства для военных нужд. В какой-то момент у меня появилось ощущение, что Фарелл подбирал «героев» не просто так. А сделал все, чтобы при виде их счастливых лиц у граждан системы возникла мысль о том, что защита планеты – дело каждого. На награждение гражданских, вложивших свою лепту в оборону Лагоса, уходило минут по пять. Торжественная речь, показ коротенького голофильма о его работе, пара минут, выделяемых на его ответ, и пауза, необходимая на то, чтобы награжденный спустился с возвышения. Поэтому к исходу третьего часа церемонии, прикинув количество приглашенных, я с ужасом сообразила, что если к награждению военных Фарелл отнесется с такой же добросовестностью, то мероприятие затянется как минимум на сутки. Чего не выдержит ни один даже модифицированный-премодифицированный организм. Как оказалось, о физиологических потребностях гостей организаторы приема подумали заранее, и к моменту, когда я перестала понимать смысл произносимых с трибуны слов, президент объявил получасовой перерыв. После чего нервно поглядывающий по сторонам народ облегченно устремился к выходам из зала. Как я и предполагала, вторая часть церемонии оказалась посвящена офицерам Вооруженных Сил. Тем, кто летал, стрелял и развешивал МОВы – в общем, действовал в непосредственной близости к вражеским кораблям. После коротенького обращения президента на трибуну поднялся генерал Роммель, оглядел ожидающих начала его речи гостей, наткнулся взглядом на Вика… и усмехнулся. А через мгновение на большом голоэкране появилась трехмерная модель сектора Циклопов! Почему-то решив, что командующий ВС решил снять завесу секретности с рейдов в системы кланов Шер’Нар, Саат’Нар и Зей’Нар, я судорожно сглотнула и уставилась на стоящего неподалеку корреспондента «Ньюпорт-Ньюс». Который не мог не связать наши полеты на трофейных кораблях Циклопов с памятным рейдом корветов по системам Конфедерации. Однако, как оказалось, паниковала я зря – уже с первых слов генерала стало ясно, что модель сектора Циклопов всего лишь иллюстрирует неравенство сил между ВС Лагоса и военной машиной цивилизации Одноглазых. А также героизм флота одной-единственной планеты, оказавшейся способной устоять перед объединенными силами трехсот двадцати девяти обитаемых систем. Причину, заставившую Роммеля так здорово кривить душой, я поняла не сразу. А только тогда, когда заметила, с какой скоростью боты «Ньюпорт-Ньюс» метнулись к голоэкрану. И мысленно зааплодировала: обычное, в общем-то, награждение для командующего ВС НСЛ оказалось строго дозированным сливом информации. То есть работой! Не менее важной, чем планирование очередных рейдов или обеспечение вооруженных сил достаточным количеством топлива и боеприпасов. Кусочков информации, «случайно» проскальзывающих в его речи, было столько, что к ее концу я слегка растерялась. Ибо картинка деятельности подразделения «Демон», нарисованная генералом, получалась чертовски логичной, красивой и… вывернутой наизнанку. Причем особо извращенным способом. Оказывается, пока основная масса Демонов «зажигала» в родной системе, особо отмороженные личности из первой и второй очереди носились по глубоким тылам Циклопов и целенаправленно уничтожали все, до чего дотягивались их – то есть наши – шаловливые ручки. Орбитальные крепости и верфи, отдельные эскадры и целые кадрированные флоты, горнодобывающие и обогатительные комбинаты разваливались на части чуть ли не раньше, чем наши корабли всплывали в обычное пространство и давали тягу на маршевые движки. Самое смешное, что, по сути, генерал не лгал – на голоэкране безостановочно появлялись чуть более четкие, чем надо, картинки чужих созвездий, обломки кораблей Одноглазых и куски действительно уничтоженных нами орбитальных крепостей, верфей и комбинатов! В общем, к концу его речи вокруг нашей небольшой компании висели чуть ли не все боты, летавшие по залу, а в глазах собратьев по оружию появился благоговейный ужас. А когда Роммель озвучил общее количество сбитых нашей «отмороженной компанией» вражеских кораблей, по залу прокатилась волна восхищенных шепотков и вздохов. – Командир подразделения «Демон» подполковник Волков! – улыбаясь уголками глаз, рявкнул командующий. И парни из четвертой очереди, загораживающие проход к трибуне, тут же подались в стороны. Не успел Вик добраться до лесенки, ведущей на возвышение, как в ПКМ раздался ехидный голос Горобец: – Слышь, Орлова, я бы на твоем месте технично сдвинулась вперед. И на всякий случай попросила бы помощи у подружек. – Ты это о чем? – стараясь не шевелиться, спросила я. – Ну, смотри, сейчас твоему ненаглядному завесят орденами спину и задницу, а когда он вернется в зал, во-он та кучка экзальтированных теток порвет его на сувениры. Нет, я, конечно, понимаю, что за этот год он должен был тебе порядком надоесть, но… все-таки не чужой, правда? – Болтушка! – фыркнула я и присоединила к конференции рвущуюся в «личку» Вильямс. – Эй, Орлова! Шевели задницей и на форсаже дуй к вон той лестнице! Горобец жизнерадостно заржала, а потом, посерьезнев, задумчиво поинтересовалась: – Ириш! А тебе не кажется, что у Элен к твоему Викки есть какой-то бубновый интерес? Что это она о нем так беспокоится? – А у тебя интереса, конечно же, нет, – фыркнула я. – Первая дергаться начала. – Так мне положено! Я ж штатный третий номер вашего звена! – У-у-у. Я смотрю, тебя надо срочно отстранить от полетов и отправить к Родригесу с первой же оказией, – хихикнула Вильямс. – Может, лучше Семенову по шее настучать? – хихикнула я. – Надо же, за такой короткий срок развить в нормальной, в общем-то, девушке такой серьезный комплекс неполноценности. – Так! Вы это о чем? – забыв про Вика и облизывающихся на него дамочек, взвыла Линда. – Тот, кто сказал, что у тебя третий номер – безрукий слепец, лишенный способности видеть и осязать прекрасное. Или, выражаясь по-простому, бессовестная скотина, – категорично заявила Вильямс. – Назвать твой бюст третьим номером может только полный даун! Кстати, если ты не в курсе, основное время, потраченное на создание модификантов проекта «Демон», сотрудники Комплекса убили на проработку дизайна выдающихся вперед достопримечательностей женской половины подразделения. Коротенькая перепалка с девочками здорово улучшила мне настроение. И к моменту, когда Роммель посмотрел на меня, я была готова изобразить даже какого-нибудь супергероя или супергероиню из детских фантастических фильмов конца двадцатого века. Впрочем, этого от меня не потребовалось: созданием моего неповторимого образа командующий занимался сам. И не менее добросовестно, чем к рассказу о Волкове. Поэтому мне оставалось стоять, смотреть на гостей взглядом готовой на все демоницы и ждать, пока меня отпустят восвояси. Ну, и мысленно посылать куда подальше советчиков, пытающихся подсказать мне основные тезисы моей будущей благодарственной речи. Короче говоря, через пару минут, получив очередное воинское звание, два ордена, медаль и премию и немножечко поизображав Цицерона, я чуть резвее, чем надо, спустилась с возвышения. И, естественно, оступилась, «совершенно случайно» оттоптав нижнюю конечность одной из самых настырно пялящихся на Волкова клуш. А потом, вежливо извинившись, рванула к ребятам и с удовольствием вступила в перепалку с виновником этого членовредительства, невесть как сообразившего, в чем причина моей эскапады. После банкета, закончившегося в третьем часу ночи, мы зачем-то ломанулись на Базу: Вику вдруг приспичило проверить, как движется работа по установке на наши «Беркуты» ПГМС «Шило». Узнав, что монтаж и отладка оборудования уже завершены, мы поделились с техниками парой бутылок вина, каким-то образом всей толпой влезли в рубку волковского истребителя, а потом наклюкавшаяся чуть больше остальных Линда предложила провести тестовые испытания. И… с первой же попытки дозвонилась до Кощеева! Увидев обалдевшее лицо Алексея, возникшее на экране «Шила», я усмехнулась и помахала ему рукой. – А вы-то что тут забыли? – растерянно поинтересовался Кощеев. – У нас же тихо, как в морге. – Мы забыли? Забыли вы! Нас! Не пишете, не звоните… А мы тут изволновались, – застрадала Горобец. – Бродим по Базе, как неприкаянные, заливаемся горючими слезами и рвем на грудях последние комбезы. – Так! Вы что, на Лагосе? – Алексей ошалело подскочил на месте и, почесав затылок, заорал: – Катюш! Ребята звонят!! С Лагоса!!! Через пару минут на том конце линии началось жуткое столпотворение: сонные, но чертовски счастливые ребята, отпихивая и отталкивая друг друга, лезли к оптическим датчикам и пытались сказать хоть что-нибудь. С нашей стороны творилось то же самое – девять Демонов несли какую-то чушь, ожесточенно жестикулировали, шутили, хихикали и возмущались. А я… я сидела, прижавшись щекой к подлокотнику пилотского кресла, и получала удовольствие от чувства безграничного счастья. Мне было безумно хорошо: стоило закрыть глаза, как появлялось ощущение, что Яшка, Леха, Мари и другие ребята где-то рядом, что войны уже нет, а мирное будущее, о котором я боялась даже мечтать, вот-вот превратится в реальность. Поэтому то, что рассказывали ребята, я слушала краем уха. – Мама Ира! Не спи, замерзнешь! – Вопль Элен, раздавшийся прямо над моим ухом, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. – Орлова! Ты что, все это время дрыхла? – возмущенно поинтересовался Вольф. – Я не спала, – с трудом разогнув затекшую спину, ответила я. – Слушала вас и думала. – …о своем, о девичьем? – Ну не мог Аллес Капут удержаться. – О том самом, чего нам, мужикам, не понять? – Именно. – Вскочив на ноги, я вцепилась в руку не успевшей от меня отшатнуться Вильямс. – Девчонки! Айда слетаем на Архипелаг?! – Зачем, Ириш? – За надом. И вообще, подполковник я или где? – поинтересовалась я. И, сообразив, что настоящее начальство не спрашивает, а командует, грозно зарычала: – Равняйсь! Смирно! В флаер бегом марш! – Как скажете, госпожа под-полковник. Или над-полковник? В общем, около-полковника-Волкова Орлова, – хихикнул Гельмут. И, тут же получив чувствительный удар локтем в печень, захрипел: – Ну вот, уже и пошутить нельзя. – Господа мужики! Глаза бы мои вас не видели! Можете валить, куда хотите! Но не забывайте, что отвечать перед нами придется по полной программе, – выскакивая из «Беркута», напутствовала оставщихся я. И, забравшись в «Каплю», быстренько набрала на сенсорной панели его искина конечную точку маршрута. – Свалить мы, конечно, можем. Только вот исключительно пешком: благодаря вам мы вот-вот окажемся без транспорта, – потирая правое подреберье, вздохнул Шварц. – При тупых травмах печени надо больше двигаться, – потрепав его по волосам, заявила Горобец. – Причем в направлении, диаметрально противоположном тому, в котором улетает та, кто нанесла тебе эту самую травму. Если, конечно, не мечтаешь о повторении экзекуции. А еще хорошо помогает молчание. В хорошо промасленную тряпочку. Судя по выражению лица, о втором ударе в печень Аллес мечтать как-то не собирался, поэтому дополнительных санкций не потребовалось. И через минуту наша «Капля» сорвалась с места и рванула по направлению к архипелагу Слез. Во время перелета я стоически изображала Прометея и не сломалась даже тогда, когда возмущенная моим молчанием Вильямс, надув губы, обозвала меня мачехой. Поэтому девочки, обидевшись, продолжили надираться оставшимся в флаере вином. И усердно занимались этим нелегким делом до момента, пока наша «Капля» не опустилась на посадочный квадрат перед центральным входом в Комплекс. А я, наоборот, трезвела – для того чтобы заставить Рамона пропустить нас в лабораторию, пришлось применить даже запрещенные аргументы – пригрозить пожаловаться Вику. В общем, когда наша маленькая процессия в сопровождении Родригеса спустилась на ярус «К» и ввалилась в седьмой блок, я практически протрезвела. Однако обещанных Рамоном угрызений совести так и не почувствовала. Видимо, потому, что девочки смотрели на спящего в малюсеньком «саркофаге» демоненка такими глазами, что у меня оборвалось сердце. Первым молчание нарушила Вильямс. Развернувшись на месте, она одним движением перетекла к нервно дернувшемуся Рамону и, схватив его за отвороты кителя, негромко поинтересовалась: – Полковник! Мы… у нас… это… тоже могут быть дети? Родригес молча кивнул. Смахнув со щеки одинокую слезинку, Элен склонилась к ученому и поцеловала его в щеку. А потом, повернувшись ко мне лицом, рванула ворот кителя, медленно опустилась в ближайшее кресло, счастливо улыбнулась и заревела. Глава 34 Марио Меркадор – Простите за опоздание, сэр! Задержался в медблоке, – ворвавшись в Башню полигона, затараторил Вайнер. – Разрешите приступить к тренировке? – Поздно, – посмотрел на комм Марио. – Без двадцати трех минут семь. А тебе еще переодеваться. Даже разогреться не успеешь. В общем, садись рядом и не мешай. – Угу. – Макс пододвинул свободное кресло поближе к пульту управления полигоном и, рассеянно пробежав глазами по контрольным экранам, расстроенно вздохнул: – И чего я тогда сюда перся? Там такое железо приволокли – просто улет. Сейчас уже тестят, наверное. Прикинь, судя по компоновке, делали для вояк. Скорее всего, «NPMIT» или «WSR». Жуткая вещь – одного софта на семьсот петабайт[288]. И, прикинь, новье! Кстати, если бы не полный комплект хакнутых паролей, которые где-то раздобыли знакомые Кардиффа, хрен бы мы что с ней сделали. – «Там» – это где? И что за железка? – рассеянно спросил Марио, наблюдая за тем, как одна из проходящих контрольный тест боевых двоек пытается оторваться от преследования стайки полицейских ботов. – В медблоке. А что делает – не знаю. Кажется, какая-то примочка к гипномодулятору. Судя по тому, что я углядел в сопроводиловке, должна позволять накладывать на мозг пациента матрицу сознания. ««Мозголомка»? Не может быть», – ошарашенно подумал Меркадор и, заставив себя расслабленно откинуться на спинку кресла, развернулся лицом к Вайнеру: – Так и оставался бы там. Что приперся-то? – Да сейчас я им уже не нужен, – инженер расстроенно пожал плечами. – Собрать железо и интегрировать его в имеющиеся системы – могу. А чтобы погонять машину в рабочем режиме, нужен специалист. «Специалист. Причем психолог. Лиона? – задумчиво глядя на исцарапанные пальцы Вайнера, подумал Марио. – Черт! Я слеп как крот!!!» – О, а что у тебя там замигало? – подскочив на месте, воскликнул Макс. – Да Мозес и Хатчинс прошли «Город», – повернувшись к пульту, криво усмехнулся отставной майор. – Опять вовремя? – Угу. За два часа пятьдесят одну минуту. – Монстры. А у меня не получается. – Пахать надо, – посоветовал Марио. И замолчал, готовясь ответить на напрашивающийся вопрос: «Сколько?» Однако, вместо того чтобы продолжить разговор, Вайнер вскочил на ноги и, неуклюже приложив к голове два пальца, быстрым шагом направился к выходу. – Ты куда? – поинтересовался Меркадор. – Да что тут время терять? Полечу к Ким: мало ли, и правда чем-нибудь помогу. Ну, и интересно глянуть, на что эта хреновина способна. – А-а-а. Что ж, давай. Пока, – попрощался Марио и, развернувшись к пульту, заблокировал входную дверь. – Так… И во что это я вляпался? Добравшись до коттеджного городка, отставной майор привычно припарковал флаер рядом со спортивно-оздоровительным комплексом, зашел в бар, пропустил пару бокалов виски и, немного поболтав с отдыхающими там «братьями», отправился домой. «Принять ванну. Выпить бокал энергетика. Завалиться на кровать. Вроде бы веду себя как обычно. Разворачиваем экран комма, изображаем задумчивость и принимаемся за анализ сегодняшних тестов. Открыли. Смотрим. Та-ак. Заводить СОКП[289] смысла нет – если не полные придурки, то отследят. СПРКС? Пожалуй, можно начать с нее». Через десять минут, завершив сканирование своего коттеджа, Марио слегка расслабился: кроме пары десятков универсальных «жучков», интегрированных в стандартную СТК, в коттедже сюрпризов не оказалось. Еще полчаса работы – и на сервер, контролирующий их работу, пошел сигнал, генерируемый СОКП, а сам Марио наконец смог приняться за анализ имеющейся у него информации. Первые же выводы окончательно испортили ему настроение: судя по кое-каким нюансам в боевой и физической подготовке, сто с лишним членов «Белого Братства» могли быть только действующими сотрудниками силовых структур! Для того чтобы исключить возможную ошибку, отставной Оборотень наложил друг на друга все четыреста двадцать семь графиков прохождения четырех самых сложных тестов полигона и получил очень симпатичную картинку: четкий «жгут» оптимальных действий вероятных «профи» и размытое пятно суеты остальных. Нет, «жгут» не был однородным. Скажем, тот же самый «Город» все «профи» проходили по-разному. Маскируя свои навыки там, где явные тактические ошибки и огрехи не должны были вызвать особых задержек в прохождении теста. Зато их действия в критических точках упражнения однозначно указывали на школу. То есть на работу инструкторов, преподавателей по боевой, физической, тактико-специальной подготовке, а также на долгие часы, потраченные на отработку единственно правильного рефлекса. Пробежав взглядом длиннющий список из ста двадцати одной фамилии профессионалов, Марио задумчиво почесал щетину на подбородке и, ухватив за хвост еще одну интересную мысль, вывесил перед собой список изучаемых на полигоне дисциплин. «Вот оно! – через пару мгновений мысленно воскликнул он. – Упражнение номер четыре-семнадцать, да? У нас оно называлось «тактико-специальной подготовкой малых диверсионных групп для действий в городских условиях с использованием технических средств маскировки». Так! Тогда получается, что в скором будущем у «Братства» появятся БДИшки[290]? Не крутовато ли? Хотя после появления той же «Мозголомки», пожалуй, нет». Мысль о том, что при таком подходе к организации акций все члены «Белого Братства» имеют очень хорошие шансы выжить, умерла, как только Марио вспомнил о том, что упражнение номер четыре-семнадцать рекомендовано для прохождения «только тем, кто уложится в нормативы по программам один, два и три». И тут же почувствовал, что начинает закипать: получалось, что руководство «Белого Братства» заранее разделило будущих участников акций на «мясо» и тех, кто был обязан выжить в любой ситуации! «Так! Если всем этим дерьмом заправляют спецы, то одними БДИшками и «Мозголомками» тут не обойдется! – мрачно подумал он. – Для инфильтрации агентуры требуется еще какая-нибудь хрень вроде «Конструктора» и бригада пластических хирургов. Черт! Черт!! Черт!!! Те две морды, которые слоняются рядом с медблоком с понедельника, вполне могут оказаться этими самыми хирургами!!!» Решив, что не мешает слегка успокоиться, отставной майор немного погулял по комнате, выпил бокал сока и, решив, что способен адекватно мыслить, снова открыл файл с фамилиями предполагаемых сотрудников спецподразделений. И сразу же прикипел взглядом к той, которая стояла в списке под номером один. «Олег Белый? Настоящий брат Георгия Белого, переживший десяток психокоррекций, или агент, работающий под прикрытием? Ха! Какой он, на фиг, настоящий брат, если его показатели идеально укладываются в тот самый «жгут»? Что-то мне не верится, что брат Георгия Белого мог случайно оказаться сотрудником, скажем, «четверки». Значит… значит, я попал в «шоу». Черт! Какие же они твари. Так! Спокойнее. Чем дергаться, лучше подумать над тем, что же делать дальше?» Утро следующего дня Марио встретил на бегу – десятикилометровый кросс по бездорожью обычно неплохо настраивал организм на рабочий день и заодно выбивал из головы упаднические настроения, вызванные кошмарными снами и бессонными ночами. Однако на этот раз к двум первым целям прибавилась еще и третья: здесь, в прилегающем к поселку лесном массиве, по выходным частенько тренировалась госпожа Ким. Полянка, на которой она любила тянуться и медитировать, находилась в полутора километрах от проходной «Астры», в низине, со всех сторон окруженной довольно высокими холмами. Логику, заставившую Лиону выбрать для занятий именно это место, Меркадор не понимал, однако, взбегая по склону холма, расположенного по другую сторону узенькой речушки, всегда вскидывал руку, здороваясь с собратом по несчастью. И, не дожидаясь ответа, продолжал ускоряться – последний отрезок трассы перед вершиной холма он обычно проходил в предельно возможном темпе. Так, чтобы перед началом «боя с тенью» хоть на какое-то время выбить из головы мысли о погибших в Фениксе детях. В этот раз, взбежав по склону, отставной майор с разгону вломился в лес и, прикоснувшись пальцем к своему комму, активировал написанную за ночь программу. Коротенький импульс, отправленный на висящий над планетой спутник, – и метка идентификатора Меркадора продолжила движение вверх по склону, а сам Марио спокойно перешел на шаг. И, свернув на нужную ему тропинку, зашагал по направлению к Лионе. Подобраться к медитирующей женщине удалось без особого труда – Ким, лежащая в «Савасане»[291] с закрытыми глазами, не слышала ни легкого потрескивания хвои под его ногами, ни криков потревоженных птиц. Активировав еще одну программку, «замораживающую» данные о физическом состоянии Ким, которые ее комм регулярно посылал на спутник, Марио на мгновение замер. А потом, дождавшись появления на экране комма пиктограммы, свидетельствующей о начале работы вируса, одним прыжком оказался рядом с Лионой. Легкое шипение инъектора – и отставной Оборотень склонился над парализованной женщиной. И, подождав пару минут, негромко произнес: – Я ввел тебе препарат под названием «Куколка». Не слышать о нем ты не могла. Переварила? Думаю, да. Через минуту я введу тебе еще один. Под названием «Улыбка», и тогда ты сможешь отвечать на мои вопросы. О побочном действии этой гадости ты знать обязана, поэтому, прежде чем начинать лгать или тянуть время, подумай – а твое здоровье того стоит? Теперь о будущем. Если я получу ответы на интересующие меня вопросы, то будущее у тебя, скорее всего, будет. Нет – значит, не будет: возвращаясь домой с утренней пробежки, ты неловко оступишься и наткнешься глазом на торчащий из ствола дерева сучок. Ну, или свернешь себе шею. Думаю, сомнений в моей квалификации у тебя нет, поэтому тратить время на то, чтобы рассказать об имеющемся у меня железном алиби, я не буду. Уверен, что ты поверишь мне на слово. Далее, стращать меня последствиями моего поступка не стоит – после смерти моих детей я и так практически труп. Что еще? Ах, да – доза «Улыбки» рассчитана на тушку весом в сто килограмм. Ты весишь около пятидесяти восьми. Длительность нормального действия рассчитай сама – откровенно говоря, мне лениво. Итак, думаю, что на сотрудничество я тебя настроил неплохо, значит, поехали. Первый вопрос: настоящие фамилия, звание и должность! – Капитан Лиона Ким. Пятый отдел МБ КПС, – почувствовав, что может говорить, мгновенно отозвалась женщина. – Кто старший группы? – Полковник Анджей Лисовский, начальник отдела перспективного планирования Министерства Безопасности. Старая Земля. В «Братстве» – под фамилией Ваковский. – Олег Белый? – Мой непосредственный начальник, в смысле, тоже из «пятерки», капитан Огюст Мейр. – Основная цель ежедневных сеансов гипномодуляции? – Тренировка возможностей мозга членов Братства для наложения матриц сознания. – С помощью «Мозголомки»? – Да. – Привезли вчера? – Да. – В рабочий режим уже вывели? – Да. Лиона отвечала быстро, без задержек – видимо, прекрасно знала, что может сделать с мозгом использованная Меркадором химия. Слушая ее, Марио периодически поглядывал на окошечко таймера и спрашивал, спрашивал, спрашивал. За две минуты и сорок секунд до истечения контрольного срока он вытащил из кармана еще один одноразовый инъектор и, озвучив Лионе жаргонное название находящегося в нем препарата, поинтересовался: – Это – твой единственный шанс выжить. Устраивает? У тебя будет пятьдесят минут, чтобы добраться до медблока, написать программу психокоррекции, ввести ее в «Мозголомку» и «прожечь» свои мозги. – А не час двадцать? – растерянно спросила женщина. – Синтезировал дома. Сам. Примесей – немерено. Пятьдесят минут – гарантирую. Все, что сверх, – на твой страх и риск. – Если есть антидот, то вводи, – побледнев, как смерть, прошептала Лиона. – Я успею. – Конечно, есть, – криво усмехнулся Марио. – Тогда через полчаса я прогуляюсь мимо медблока. Надеюсь, ты не забудешь пригласить меня к себе в кабинет? «Вернувшись» в поселок с утренней пробежки, Меркадор неторопливо прошел через КПП, помахал рукой только что заступившему на пост охраннику и, ответив на приветственные кивки группы идущих на завтрак «братьев», двинулся к своему коттеджу. – Марио! Что с твоим коммом? Тебя там Ким разыскивает! Злая как собака! Автоматически освободившись от захвата за рукав, Марио рванул на себя потерявшего равновесие Кардиффа, и… вовремя остановил руку, устремившуюся к горлу «атаковавшего» его «брата». – Ты что, одурел? – с полусекундным опозданием перейдя в боевой режим, зарычал Сид. И, сообразив, что Марио окутан «сферой безмолвия», изобразил ветряную мельницу, жестами объясняя, что ему есть что сказать. – Я слушал, как когда-то пела моя дочь, – изобразив, что отключает «сферу», мрачно буркнул Оборотень. – Э-э-э. Прости. Ты зачем-то срочно потребовался Лионе. Она сейчас в медблоке. Дуй туда прямо сейчас – это срочно. – Хорошо. После введения первой дозы антидота, снимающего последствия скоростной психокоррекции, проведенной Марио перед уходом с поляны, Лиона начала тупить со страшной силой. Поэтому, насмотревшись на то, как она в четвертый раз ошибается в одной и той же строке программы для «Мозголомки», он ввел ей еще одну дозу. Почувствовав некоторое облегчение, женщина тут же бросила взгляд на циферблат своего комма и принялась за работу. Следующие минут пятнадцать отставной Оборотень вчитывался в готовые блоки и, периодически ухмыляясь, озвучивал возникающие в его голове требования. Лиона не возражала – насмерть перепуганная перспективой сдохнуть от самопальной «химии», она вписывала в программу все, что требовал от нее Меркадор. И, сжав зубы, заставляла себя не трястись. К моменту, когда последний блок программы оказался проверен и загружен в «Мозголомку», Лиона пребывала на грани истерики – у нее дрожал подбородок, потели руки, а с искусанных губ текли капельки крови. Впрочем, Марио это нисколько не беспокоило – он внимательно смотрел на монитор и ждал. И, как только на нем появилась пиктограмма готовности к загрузке, он негромко приказал: – Надевай «корону». – Скажи, зачем тебе все это? – Мне? – сжав кулаки, майор повернулся к ней и, стараясь не заводиться, медленно выдохнул: – Демоны убили моего сына. И двух дочерей. Брата моей жены, его супругу и двух сыновей. Старшую сестру жены, ее мужа и дочь. Младшую сестру, ее мужа и двух детей. Моего тестя и тещу. А еще – моих друзей, соседей и знакомых! Чертову уйму людей, ни в чем перед ними не виноватых!!! Ты что, не знаешь, зачем я пришел в «Братство»? Так я скажу! Чтобы убивать! Демонов! Вот этими самыми руками! Теперь поняла?! Здорово! А вы? Вы-то тут зачем? Чтобы играть в политику? Чтобы использовать наше горе черт его знает в чьих целях? Ну, что молчишь? У тебя совесть есть? Как ты вообще можешь смотреть мне в глаза? – Я выполняю приказ, – опустив взгляд, прошептала женщина. – Моего мнения никто не спрашивает. – Удобная позиция. Позволяет оправдывать все, что надо и не надо, – сглотнув подступивший к горлу комок, Меркадор повернулся к экрану и принялся вчитываться в расплывающиеся строки. – Братство – ширма, – минуты через полторы выдохнула Лиона. – Инструмент большой политики. – Уже понял. – Может, тебе просто стоит уйти? Я могу… – Зачем? – перебил ее Оборотень. – Я намерен отомстить. А возможностей тут хватает. Все, хватит болтать. Надевай «корону». Твое время истекло. Глава 35 Виктор Волков Иришка спала на боку, подмяв под себя здоровенного игрушечного демона, подаренного ей кем-то из воздыхателей. И улыбалась во сне. Полюбовавшись на ее счастливую улыбку, я тихонечко встал с кровати, накинул на плечи халат, вышел на балкон и… зажмурился – яркое летнее солнце, только-только выглянувшее из-за крыши учебно-тренировочного центра, чертовски похожего на средневековый замок, било прямо в лицо. – Доброе утро, Босс! Айда с нами на пляж! – донесшийся из-за забора звонкий девичий голос заставил меня открыть глаза и прищуриться. В ОКМе тут же раздалось хихиканье: – Что, без СДО и оптического умножителя никак? – Привет, Оля! – поздоровался я. – Солнышко слепит. Ничего не вижу. А по голосу почему-то не узнал. – Мороженого обожралась, – призналась Минина. – Ксюша за уши отрывала. Ну что, пойдешь плавать или как? Я посмотрел на дрыхнущую без задних ног Орлову и утвердительно кивнул. – Чего молчишь? Строй Маму Иру, и вперед! Чего дома валяться? – Она наказана. За то, что приперлась в половине пятого утра. Теперь пусть спит, – пошутил я. И, попросив девочек немного подождать, отправился переодеваться. Через пару минут, выбравшись из дома, я удивленно хмыкнул: кроме Оли и Оксаны, перед нашими воротами откуда-то возникло еще десятка полтора девчонок из третьей и четвертой очередей! – Большой Демон и его гарем, – хихикнула Мартиросян. – Не один ты плавать любишь! Чего застеснялся-то? Веди давай. – А где ребята? – легонько шлепнув ее по заднице, поинтересовался я. – Наказаны! – тут же отозвалась Оля. – Всю ночь награды обмывали. Теперь пусть спят. – Что ж, справедливо, – улыбнулся я и, закинув на плечо упаковку с минералкой, неторопливо побрел по улице. Несмотря на ранний час, на пляже было многолюдно. Однако чертовски спокойно – в отличие от любых других подобных уголков планеты, тут никто не пытался броситься к нам навстречу, сняться на фоне «настоящего Демона» или попросить автограф. Да, здоровались все. Но ненавязчиво. Издалека. И не мешали наслаждаться. Пройдя мимо эллингов школьного водно-спортивного клуба, около которых буйствовала компания детей, мы выбрали подходящее место и, побросав шмотки на лежаки, ломанулись в море. Впрочем, полюбоваться на «нереальный заныр», обещанный Ольгой, мне не удалось: стоило мне зайти в воду и сделать пару гребков, как сзади раздался дикий крик: – Дядя Вик! Дядя Вик! А вы сможете меня обогнать? На скутере?! – Все, Волков, ты попал! – тут же захихикала бултыхающаяся около меня Оксана. И, пихнув меня в плечо, мотнула головой в сторону толпы пацанов, стоящих у кромки воды и ожидающих моего ответа. Ошалело посмотрев на заводилу, нетерпеливо подпрыгивающего на месте, я мысленно поинтересовался: – Дамы! А это кто? – Да Ленька Гринев! Местный Папа Джордан, – просветила меня Минина. – Ну, и как будешь выкручиваться? Подплыв поближе к берегу, я нащупал ногами дно, встал и заинтересованно уставился на все еще ожидающего моего ответа мальчишку. – Ты, наверное, считаешь, что умеешь владеть своим телом? – Угу, – Гринев-младший утвердительно кивнул. – Еще как! – Отлично! Видишь вышку? Берешь всю свою компанию и дуешь к ней. Поднимаешься на двадцать пять метров и начинаешь прыгать. Сделаешь тройное сальто назад с четырьмя винтами – и тогда продолжим разговор. Да, не забудь использовать страховочный антиграв. Паренек удержал отваливающуюся челюсть, свел брови и вопросительно посмотрел на Волкова. – Не чересчур крутовато? – Если мне не изменяет память, то такой прыжок исполняли еще в начале двадцать первого века на Старой Земле[292], – пожав плечами, усмехнулся Виктор. – Сейчас его сделает любой хорошо владеющий собственным телом мужчина. – Понял. Пошел пробовать, – задумчиво посмотрев на вышку, вздохнул Гринев. И, развернувшись на месте, двинулся к берегу. – Выкрутился? – дождавшись, пока компания мальчишек отойдет достаточно далеко, возмутилась Маша Перепелицина. – А что, просто погонять на скутере оказалось слабо? – Машка! Ты – настоящая блондинка! – захихикала Мартиросян. – Полторы сотни волковских килограмм школьный скутер просто не потянет! А к тому времени, когда эти охламоны научатся владеть собственным телом, Вик прикупит себе что-нибудь экстремальное. – Логика в этом, конечно, есть. Но… – Минуточку, вызов в личку! – жестом попросив девочек помолчать, я подключился к ПКМ. – Доброе утро! Это Харитонов. Ты дома? Я молча кинул ему картинку со своей БКашки. – Мда. Пляж – это да. Ладно, отдыхайте пока – я прилечу сам. Буду через сорок минут. Кстати, у вас найдется чего-нибудь перекусить? А то я голодный как собака. – Найдется, сэр! Ждем… Упав на лежак, начальство голодными глазами посмотрело на контейнер с плотным завтраком, доставленный из ближайшего ресторана, и, подумав, вцепилось в здоровенный бутерброд с бужениной. – Приятного аппетита! – хором пожелали мы. – Спасибо! – прожевав первый кусок, проворчал генерал. – Ну, и чего уставились? Голодный я, голодный! И вообще – вы тут отдыхаете? Вот и отдыхайте! В море бего-о-ом марш! Волков! Куда? Стоять, бояться!!! – Стою и боюсь, – усмехнувшись, я уселся на свой лежак и вопросительно посмотрел на Харитонова. – В общем, отдых закончен. В час дня по времени Базы на ваши корветы закончат монтировать ПГМС. В час сорок вы должны быть в гипере. – Так до этого времени осталось всего ничего! А нам еще добираться до Базы. – Не паникуй, – махнул рукой генерал. – Через пять минут твою банду поднимут по тревоге. Сразу после погружения в гипер в кают-компании «Неистового» воцарилась мертвая тишина: ребята мрачно переваривали только что озвученный начальством план операции. А я смотрел куда-то сквозь стену и думал о понятиях Ответственность, способность к Самопожертвованию и Человечность. А еще о том, что генерал Харитонов – личность, службой под началом которого надо гордиться. – Але, Вик! Ты что, заснул? – вопль Гельмута, раздавшийся над самым ухом, заставил меня отвлечься от своих мыслей и сфокусировать взгляд на его лице. – Блин, ты слышал, что я только что сказал? – Прости, задумался. Шварц поперхнулся, оглянулся по сторонам и возмущенно запыхтел: – Нет, ну это не лезет ни в какие ворота! Я тут, значит, разоряюсь, а он, блин, думает!!! – Сейчас отмотаю записи и послушаю. – Не надо! Я повторю. Менее эмоционально и без лирических отступлений! – подал голос Семенов. – Скажи, какого хрена точка всплытия рейдовой группы расположена так далеко от Дейр’Вард’Ини? Посмотри на карту – рядом с ней как минимум четыре мертвые системы, до которых десять-двенадцать минут прыжка! А вот эта – вообще в трех с половиной! Время решает, Вик! – Чем ближе к Дейр’Вард’Ини, тем больше шансов на то, что мы наткнемся на корабли Одноглазых, – хмыкнул я. – Насколько я понял, там, куда мы прыгаем, нет даже завалящего поля астероидов. То есть вероятность встречи с Одноглазыми равна нулю. – Отлично! – раздраженно фыркнула Вильямс. – А то, что при плече[293] в сорок минут мы гарантированно не успеем к вам на помощь, уже ничего не значит? На хрена нам ставили ПГМСки? Чтобы мы с их помощью могли в режиме онлайн любоваться на то, как вас там убивают? – Нет. Чтобы можно было смотреть порнуху в Галанете, находясь в любой точке галактики, – мрачно пошутил Вольф. – Задумайся, если вы наткнетесь на патруль и сразу свяжетесь с нами, а мы в это время будем барражировать на форсаже в любой из этих шести систем, то мы всплывем рядом с вами через каких-то двадцать – двадцать пять минут! И успеем помочь!!! – На мой взгляд, вероятность столкновения с патрульными группами Циклопов при выходе из гипера исчезающе мала. – Я пробежал пальцами по сенсорам голоэкрана, вывесил отдельно модель Дейр’ Вард’Ини и ткнул световой указкой в фиолетовую точку. – Точка, рассчитанная «яйцеголовыми», лежит выше плоскости эклиптики и достаточно далеко от обитаемой планеты. Значит, после всплытия у нас будет как минимум полчаса времени на то, чтобы оценить обстановку и при необходимости разогнаться и уйти в гипер. – А если не успеете? Скажем, сдохнет гиперпривод? – воскликнула Минина. И, увидев мое обалдевшее лицо, возмущенно уперла в бока кулачки. – Что, по-твоему, такого не может быть? – Пересядем на исправную машину и уйдем на ней, – хихикнула Иришка. – Вдвоем… – Не фиг ржать! – взвилась Горобец. – План операции никуда не годится! Скажи, зачем мы премся к Циклопам целым флотом, если в рейд реально пойдете только вы вдвоем? На хрена нам четыре крейсера, две МЗшки и целых три Ключа? Для чего нужна целая сотня «Беркутов»? Чтобы тупо висеть в сорока минутах от Дейр’Вард’Ини и ждать у моря погоды? – А ничего, что проблемы могут возникнуть не только у нас, но и у Саши Тишкина и его напарников? – чувствуя, что начинаю злиться, зарычал я. – О них вы подумали? С глаз долой – из сердца вон? Вы себе вообще представляете, каково сейчас им? Они – в чужих телах! В сотнях световых лет от Окраины! Без связи, без подстраховки, без поддержки! Одни – против целого мира! Все те корабли, которые ты только что перечислила, – это ИХ шанс выбраться! Их, понимаешь? – Представь себе, да! – скорчив умопомрачительную гримасу, фыркнула Линда. – Если Тишкин попросит помощи, то он ее получит. И я, и ты, и Аллес Капут ляжем костьми, но вытащим их оттуда, куда их зафигачат Одноглазые. Речь не об этом! Нам не нравится то, что вся операция завязана только на тебя и Орлову! Будь вы на «Беркутах», мы бы так не волновались! Наверное. А вы попретесь в Дейр’Вард’ Ини на этой помеси деревянного корыта и самовара! Ни оружия, ни движков, ни щитов. – Так. Давай с самого начала. – Я наконец сообразил, что они просто испугались за нас с Иришкой. – Я понимаю, почему вы дергаетесь: да, шарахаться по системам клана Шер’Нар на корветах Зей’Нар рискованно: после того как мы разнесли комбинат и эскадру его прикрытия у Дейр’Волл’Эст, Циклопы должны быть в бешенстве. Но ведь альтернативы у нас нет! Одноглазые не дураки. И наверняка ввели у себя какой-нибудь режим Красный Код. А значит, могли изменить и коды опознавания систем «свой-чужой». Прикинь, прилетим мы туда на машинках клана Шер’Нар и… не пройдем идентификацию. Что тогда? – Три месяца мотания по тылам Одноглазых – коту под хвост, – криво усмехнулась Вильямс. – Помнится, я что-то читала про то, что у Циклопов есть контрразведка. Думаю, ее сотрудники будут в диком восторге. – Угу, – кивнул я. – А вот рейд звена истребителей враждебного клана идеально впишется в привычные для Циклопов сценарии разгорающихся межклановых конфликтов: всплыли, разведали ситуацию и сбежали. Или не сбежали – если рядом оказались достаточно расторопные и подготовленные группы патрульных кораблей. Что, как я уже говорил, маловероятно. Думаю, с этим понятно. Вариант с появлением в Дейр’Вард’Ини всей рейдовой группы рассматривать будем? – Конечно, – фыркнула Вильямс. – Местные «контрики» застрелятся, пытаясь понять, что мы делаем так далеко от их первой и второй линий. – Блин! Вокруг меня – одни придурки, – пробормотал Гельмут. – Неужели никто не допер, что надо было тырить в первую очередь? – Что? – хором поинтересовались мы. – Кораблики императорского клана! Летали бы, где хотели, как белые люди. И гнули бы пальцы. Сразу после всплытия в мертвой системе, удостоверившись, что СДО закончила сканирование окружающего пространства, я вышел в общий канал и пробормотал: – Чисто. Валить некого. В общем, мы полетели. – Слышь, Вик! А может, все-таки возьмете с собой хотя бы меня с Игорьком, а? – вздохнула Линда. – Что-то у меня на душе как-то… не очень… – Не дергайся: лиц, способных оперативно поднять тебе настроение, тут хватает, – отозвался я, глядя, как манипулятор трюма подает истребитель на посадочный стол. – Блин, Волков! Звено из двух корветов – это вообще ничто! Давай хотя бы в четыре? – не унималась Горобец. – И вообще, может, мне хочется пострелять! – Вруби «Шило», выйди в Галанет и сыграй пару партий в свою любимую игрушку. – Вредный ты. Я тебя больше не люблю. – Линда! Хватит паниковать, – вмешалась Иришка. – Все будет нормально! – Тебе легко говорить! Ты – прыгаешь, а я – нет! – Сама виновата! Кто тебя заставлял сваливать к Семенову? – хихикнула Орлова. – Глядишь, до сих пор бы в тройке летали. – Ну и морда же ты, Орлова, – возмутилась Горобец. – Вернемся на Лагос – отомщу! Совращу Викки к чертовой матери. – Угу. А пока мы летаем, начни тренироваться. Скажем, на Гарри, – поддакнул я. – А почему это на нем? – не врубилась Линда. – Глаза выцарапаю не хуже Орловой, – пообещала Вильямс. – То есть тренировка будет максимально приближена к реальности. – Злые вы! Уйду я от вас, – обиженным голосом заявила Горобец и, помолчав минуты полторы, буркнула: – Ни пуха вам, ни пера! – К черту, – отозвался я и, дождавшись, пока посадочная пятка поднимет оба корвета из трюма, дал малую тягу на движки. В системе Дейр’Волл’Эст было тихо, как на кладбище. Ни одного корабля. За время нашего отсутствия изменились только радиус сферы рукотворного облака астероидов и относительное положение небесных тел. Ну – и куда-то пропала большая часть крупных фрагментов боевых кораблей. Зато единственный обломок, который меня интересовал – тот, на который мы девятнадцать дней назад высадили Тишкина и его напарников, – никуда не исчез. Однако здорово изменил конфигурацию. Подлетев к нему поближе, я отсканировал его внутренние помещения. И, дождавшись, пока на тактическом экране появится смоделированная БКашкой трехмерная модель, облегченно выдохнул: судя по характеру изменений, они появились в процессе спасательной операции. – Мда, – вздохнула Иришка, видимо тоже оценив масштабы повреждений. – Что «мда»? Циклопы?! Услышав в общем канале перепуганный голос Горобец, я ошарашенно кинул взгляд на экран СДО. Лишних меток там не оказалось! – Але, босс! Что за «мда»? Чего вы молчите? – взвыла Линда. – Игорь! Плевать на все: айда к ним!!! – У нас все нормально! Лететь сюда не надо… Ловите картинку, – сообразив, что голоса в ОКМ – не глюки, а результат работы «Шила», успокоил ребят я. – Офигеть! – выдохнула Иришка. – Связь, как с соседней улицей. – Может, попробовать набрать Харитонова? – Половина пятого утра по локальному времени Ньюпорта, – хихикнула Элен. – Дайте человеку поспать. – Ладно. Проснется – выйдет на связь сам. Ладно, тут нам делать нечего. – Вы что, собрались оттуда сваливать? – удивленно поинтересовалась Линда. – А сувенирчик?! – На фиг тебе этот мусор? – спросил я и, отработав эволюционниками, вывел корветы на вектор разгона. – Кстати, я тут подумал. Шварц прав: нам стоит наведаться в гости к императору. За сувенирчиками. Что тут началось! Каждый из ребят, включая молодежь из четвертой очереди, пытался озвучить свои мысли по этому поводу, и к моменту, когда корветы набрали скорость погружения[294], я думал, что лопну от смеха. Поэтому большую часть времени, проведенного в гипере, я настраивался на работу. А первое, что сделал после всплытия, – попросил шутников заткнуться. В общем канале тут же наступила тишина. А через секунду Линда «постучалась» в ПКМ: – Вик! Кинь картинку, и мы будем тише воды и ниже травы. – Хорошо, – вздохнул я. И отключился. Мда. Первый же взгляд на тактический экран заставил меня начать нервно кусать губы – судя по тому, что в системе обреталось четыреста с лишним боевых кораблей, наш рейд в Дейр’Волл’Эст Одноглазым очень не понравился. И они перебросили на границу своего сектора дополнительные силы. «Интересно, сколько же у них всего кораблей-то? – мелькнуло в голове. – Жжем, жжем, а меньше не становится». Светло-зеленая вспышка в одном из вспомогательных окон отвлекла меня от обдумывания этой мысли и заставила раздраженно поморщиться – сканер СДО завершил анализ кодировки системы «свой-чужой» и выдал однозначный вердикт – кодировку никто не менял! Пообещав себе подумать о причинах такой безалаберности позже, я сосредоточился на картинке с тактического экрана: от четвертой планеты системы к нам довольно шустро двинулась патрульная группа из четырнадцати вымпелов. «Двадцать семь минут до выхода на дистанцию поражения», – механически отметил я и, дав тягу на движки, направил корветы под углом к орбите третьей планеты, по касательной к очень симпатичному поясу астероидов, и принялся за расчеты. Зеленая сфера зоны досягаемости «Шила», сияющая в окне «Репетитора»[295], ползла к Дейр’Вард’Ини безумно медленно. И за десять минут полета преодолела чуть меньше половины расстояния между точкой всплытия и планетой. Зато метки патрульной группы двигались с завидной быстротой – судя по всему, мечтающие о реванше Одноглазые шли на форсаже. Не оставляя на щиты и пяти процентов мощности движков. По большому счету, я бы на их месте тоже не задурялся: семикратное превосходство в количестве радовало глаз и должно было настраивать на оптимистичный лад. – Викки! Я, конечно, понимаю, что четырнадцать нубов – это еще не рейд, но… не хами, ладно? – не удержалась от замечания Линда. – И вообще, вспомни, что говорил Харитонов насчет необходимости вывешивания «Шила» и излишнего риска! – Не дергайся. Упираться не буду, – приглушив общий канал, пообещал я. И, развернув корабли маршевыми движками вперед, дал полную тягу. Перспектива вести бой в поясе астероидов Циклопам не понравилась – буквально через десять секунд после того, как стало понятно, куда мы направляемся на самом деле, от Дейр’Вард’Ини в нашу сторону стартовали еще сорок два корабля. – Вик! Этих видишь? – зачем-то спросила Иришка. – Угу. Нам надо продержаться в оси потока минут десять. Потом уйдем. – Хорошо. Как скажешь. – Кстати, Ириш, через две минуты после начала боя вызови ребят, ладно? Боюсь, мне будет не до этого. – Ок. Сделаю. Особо крупных кусков породы на периферии пояса астероидов было немного. Зато мелкой пыли – предостаточно: в программе визуализации тактического экрана вывешенные перед нашими машинами косые защитные поля то и дело окутывались алыми огоньками и походили на тлеющие угли костра. «Красиво», – мелькнуло у меня в голове. – Красиво, – в персональном канале вздохнула Иришка. А где-то через минуту мысли о красоте потока куда-то испарились: плотность астероидов начала расти, и мне пришлось начать бросать машины в мерцание. А чуть погодя скинуть с оружейных пилонов пяток противоракет. – Наши «умники» – не дураки, – полюбовавшись на результат столкновения первой боеголовки с каменюгой в двадцать с лишним тонн, хихикнула Орлова. – Минут через десять полета за нами будет офигенный шлейф из кусков камня. И даже если кому-то придет в голову обшарить каждый из них, то для того, чтобы найти «Шило», ему потребуется не один год. – Главное, чтобы мы все правильно сделали. До сектора сброса надо еще долететь. Еще через пару минут, когда до нас добрались корабли патрульной группы, траектория движения наших корветов превратилась во что-то совершенно безумное. Ускорения, торможения, мерцание, виражи, пролет вплотную к тысячетонным махинам чередовались в таком темпе, что если бы не замедление времени БКашки, не лошадиная доза «коктейля» и не трехмерная модель «Репетитора», то я бы куда-нибудь впоролся. Или подставился под БЧ какой-нибудь торпеды. Или заблудился. А так благодаря моим стараниям зеленая сфера «Шила» медленно, но уверенно наползала на Дейр’Вард’Ини. И через некоторое время наконец поглотила и ее, и все четыре алые метки орбитальных крепостей. – Вик! Ответка! Две. Три! Все три!!! – через пару секунд выдохнула Иришка. – Пошел запрос! Сзади!!! Особой необходимости так орать не было: пара атаковавших нас истребителей летела очень уверенно и четко. Но… с великоватым зазором между щитами. Поэтому, дождавшись удобного момента, я в стиле незабвенной Линды Горобец пропихнул между ними две противоракеты, посланные якобы на перехват астероида. А через мгновение, когда у ведущего только-только начали разлетаться дюзы, в кабину ведомого влетела пара тяжелых торпед. В ту же секунду в общем канале раздался многоголосый вопль: – Капут! Есть! Мочи-и-и!!! – Вик! Тишкин на связи!!! Присоединиться к конференции сразу не получилось – увидев, как разваливаются на части подбитые корабли, остальные Циклопы просто озверели. И рванули в атаку в стиле камикадзе. Поэтому следующие секунд десять я работал в предельном режиме. Стараясь сделать все, чтобы количество БЧ, захватывающих наши машины, было как можно меньше. Наконец мне удалось выкроить мгновение, и, подключившись к каналу, я выдавил из себя четыре слова: – Как вы тут, Саня? А потом дал полную тягу на эволюционники, чтобы уйти от атаки четверки Циклопов. – Нормально, – тут же отозвался подполковник. – Лови пакет данных, выходи из боя и уходи. – «Шило» вывесил. Выйдет на рабочий режим, как только… Черт, чуть не зацепили!!! – Ты меня слышал? Выходи из боя! Как хочешь! И уходи! Немедленно! Ты нарвался на их асов! Следующие секунд сорок я молчал. И выжимал из обеих машин все, на что они были способны. Шум крови в ушах и собственный хрип забивал все посторонние звуки, поэтому то, что орал Саша, я не слышал. Наконец мне удалось уронить еще одного преследователя, а потом, найдя подходящий «тоннель», разорвать дистанцию с остальными. – С-суки! Чуть не сдохла, – оклемавшись от запредельной перегрузки, прохрипела Иришка. – Вик! Пакет уже прошел. «Асы, говорит? А что они тут потеряли?» – уводя орловский корвет в мерцание и провожая взглядом метку очередного астероида, подумал я. И тут же бросил четыре торпеды навстречу Циклопу, оказавшемуся самым шустрым. – Волков! Ты меня слышишь? Я сказал, уходи!!! – очередной раз взвыл Тишкин. – Слышу. Уже ухожу. До связи, – проглотив скопившуюся во рту кровь, ответил я. В персональном канале настала мертвая тишина, а потом Саша чуть слышно пробормотал: – Спасибо, ребята. Глава 36 Сеппо Нюканен Несмотря на поздний час, связаться с Элеонорой Лемонт удалось без особого труда. Правда, вместо ее лица на экране комма появилась аватарка – видимо, звонок Нюканена поднял личного помощника заместителя председателя КПС из постели. – Да! Слушаю. – Доброй ночи, мисс Лемонт! Сеппо Нюканен. Прошу прощения за столь поздний звонок. Скажите, пожалуйста, в завтрашнем расписании Александра Филипповича есть какие-нибудь зазоры? – Нет. День расписан поминутно, – тут же отозвалась девушка. – Однако насчет вас есть кое-какие распоряжения. Повисите, пожалуйста, на связи. Ждать пришлось недолго – буквально через две минуты аватарка свернулась в трей, и на экране появилась сама Элеонора. Уже одетая и причесанная: – Вы сели на космодром в Хантингтоне, сэр? – Еще нет. Только вошли в атмосферу. – Ясно. Александр Филиппович ждет вас у себя дома. Только, если можно, поторопитесь: у него был очень тяжелый день. – Огромное спасибо, мисс Лемонт! Мой флаер ждет у посадочного квадрата, – улыбнулся Сеппо. И, попрощавшись, отключился. Через тридцать семь минут служебный «Митсу» уже висел над крышей особняка Блохина, ожидая, пока его искин получит разрешение на посадку. Минутная задержка, вызванная нерасторопностью сотрудников службы охраны резиденции, внезапно вызвала у Нюканена чувство раздражения – о времени своего прилета в Эженвилль он сообщил им заблаговременно. Впрочем, как только флаер опустился на посадочный квадрат крыши, от раздражения не осталось и следа – увидев, что от башенки лифта к нему спешит один из личных телохранителей шефа, Нюканен мгновенно настроился на рабочий лад. На этот раз Александр Филиппович встретил Сеппо в кабинете. Причем в деловом костюме и с рамкой портативного монитора, надвинутой на глаза. – Располагайтесь! – жестом показал он на ближайшее кресло. – Я только зашел и даже не успел ознакомиться с упавшей на сервер дома личной корреспонденцией. – Простите за… – начал было Нюканен, но закончить предложение не успел. Блохин поморщился: – Давайте без лирики: работа есть работа. – Хорошо, сэр, – кивнул Сеппо. – Разрешите вопрос: вы ознакомились с моим докладом о результатах нашей работы на выставке? – Естественно, – усмехнулся Блохин. – Как только он упал на сервер моего секретариата. Хорошая работа. Я доволен. Однако там ничего не сказано о причинах, заставивших вас перенести очередной раунд переговоров и вернуться на Ньюпорт за консультациями. Так что давайте начнем с них. – Причин предостаточно, сэр, – вздохнул Нюканен. – Если не вдаваться в подробности, то… картинка, нарисованная аналитиками КПС перед нашим отлетом на Лагос, оказалась чертовски далека от действительности. И если бы мы провели переговоры, придерживаясь рекомендованного ими стиля поведения, то… В общем, ничем хорошим это бы не закончилось. Мы недооценили все, что можно, – от мощи их вооруженных сил и до… – А если вдаваться? – нахмурился заместитель председателя КПС. – Ну, в эти самые подробности. – Если вдаваться, то… Что ж, начнем с вооруженных сил Лагоса. Согласно заключению наших экспертов, ВКС Конфедерации вчетверо мощнее военной машины НСЛ. То есть они считают, что ударный кулак из двадцати – двадцати двух флотов без особых проблем поставит Роммеля на колени. Однако выводы, сделанные полковником Макаренко в результате анализа действий ВС Лагоса во время последнего Вторжения Циклопов, однозначны: в войне против НСЛ у нас нет ни одного шанса! Флот Вторжения, состоящий из шести тысяч кораблей, вымели из системы за какие-то полтора часа. Уничтожив чуть меньше тысячи боевых кораблей. И почти без потерь. – Новости я смотрел, – задумчиво глядя на Нюканена, кивнул хозяин кабинета. – Новости? – Сеппо криво ухмыльнулся. – Новости – это ерунда! Вы бы видели тренировки Шестого флота, сэр! Если верить Макаренко, то добиться такого уровня взаимодействия между кораблями любого из наших флотов просто нереально. Да бог с ним, с взаимодействием – скажите, сэр, как вы оцениваете уровень профессионализма генерала Роммеля? Блохин побарабанил пальцами по столу и криво ухмыльнулся: – Он – лучший командующий ВКС за всю историю ВКС. – Так вот, этот самый «лучший командующий», ежедневно получающий информацию о количестве боевых кораблей во всех ближайших системах Циклопов, совершенно спокойно отправляет двести Демонов к Гномам. О чем это говорит? – О том, что он – человек слова, – вздохнул Александр Филиппович. – Помнится, в Галанете проскакивала информация о том, что Гномы – пацифисты. Я практически уверен, что оказание Лагосом военной помощи своим новым союзникам – один из основополагающих пунктов заключенного ими договора о сотрудничестве. Так что Роммель просто выполняет свое же обещание… – Пожалуй, соглашусь, – подумав, сказал Сеппо. – Однако я не думаю, что он отправил бы в сектор Гномов такое количество Демонов, не будь уверенным в способности остальных гарантированно удержать свою собственную систему. В общем, на мой взгляд, реальные возможности ВС Лагоса в разы выше тех оценок, которые дали им наши эксперты. Таким образом, вести переговоры с позиции силы – это идиотизм. – Вы совершенно правы. – Блохин откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. – Скажу больше: пока вы находились в гипере, к Арлину, Квидли и Дабогу пришло по четыре новых Ключа. Знаете как? Своим ходом! Задумайтесь – на каждом из них есть мощнейшие маршевые двигатели и гиперпривод! И это уже не орбитальные крепости, а боевые корабли нового типа. Корабли, для которых наши линкоры – что-то вроде мышонка для кота. Четыре-пять таких монстров при поддержке пары десятков Демонов способны взломать оборону любой из наших планет. Причем без всяких проблем. – И, конечно же, пользоваться гиперприводами и движками купленных Ключей нам никто не даст? – заранее зная ответ, поинтересовался Сеппо. – Они наглухо заблокировали управление. И замкнули контрольные контуры на их чертовы «Иглы». – Мат в три хода, сэр. Даже в два. – Именно, – кивнул Александр Филиппович. – Поэтому ваше решение вернуться оказалось правильным. Скажите, у вас есть какие-нибудь мысли о вариантах сравнительно безболезненного выхода из этого кризиса? – Да, сэр! – Я вас слушаю. Идею о военном сотрудничестве ВКС Конфедерации и ВС Лагоса Блохин выслушал с интересом. И, сделав несколько пометок в своем комме, хлопнул ладонью по столу: – В общем принимается. А теперь перейдем к конкретике. Один боеспособный флот – это ничто. Значит, подход к решению надо изменить. Сделаем так. Первое: в недельный срок вы должны будете подготовить восемь кадрированных флотов. А также провести ротацию личного состава так, чтобы минимизировать количество офицеров, гипотетически способных дезертировать. Второе: временно назначите на должности от командира эскадрильи и до командира полка наиболее подготовленных инструкторов академий ВКС; на должности командующих флотами, их заместителей, начальников штабов и АХЧ подберете ТОЛЬКО профессионалов. То есть офицеров, способных в минимальный срок превратить развращенные бездельем шарашкины конторы в боеспособные подразделения. – Простите, сэр, вы сказали восемь флотов? – дождавшись небольшой паузы, переспросил Сеппо. – Да! По два флота в каждую систему Окраины. Делайте что хотите, но добейтесь, чтобы Роммель выделил для их тренировки хотя бы по десятку инструкторов-Демонов. Третье: пусть отделы кадров добросовестно проверят личные дела всех офицеров этих флотов – если там окажется хоть один человек, чей родственник, друг или знакомый пострадал от рук Демонов или Зомби, то виновный в таком недосмотре отправится под трибунал. Четвертое: службе тыла предписывается обеспечить бесперебойную доставку во все четыре системы топлива, боеприпасов и всего, что необходимо для обеспечения тренировочного процесса. Как для вышеуказанных флотов, так и для боевых машин приданных им инструкторов. – Вы так уверены, что Роммель согласится на наше предложение? – дождавшись еще одной паузы, спросил Нюканен. – На мой взгляд, перечисленных мною аргументов может не хватить. – Перечисленных вами – не хватит, – холодно посмотрел на него Блохин. – А вместе с моими – вполне. Мы можем предложить Лагосу контракт на поставку боевых кораблей. С отсрочкой платежа и… по очень интересным ценам. Скажем, на тридцать процентов дешевле, чем закупочная для ВКС. Удивлены? А какой смысл нам сейчас мелочиться? Наше отставание от Лагоса в плане используемых технологий уже перешло все разумные границы. И если мы не вобьем гравизахваты в задний обтекатель стартовавшего на форсаже флаера НСЛ, то так и будем ковыряться в песочнице. – Понял, сэр, – кивнул Сеппо. – Такое предложение трудно недооценить. – Рад, что вам понравилось. Так… На чем я остановился? А, вот… Пятое: вам надо в кратчайшие сроки провести переговоры с президентами Арлина, Дабога и Квидли о предоставлении нам территорий под военные базы. Желательно с уже имеющейся инфраструктурой. Особо давить не рекомендую – лучше пообещать им беспроцентные займы, льготные кредиты и все, что вы сочтете нужным. Естественно, в разумных пределах. Шестое: по возможности постарайтесь ограничить контакты личного состава этих флотов с гражданами НСЛ. Пунктов было много. Александр Филиппович старался не упустить ни одной сколько-либо значимой детали. И к концу его монолога Сеппо еще раз мысленно поздравил себя с тем, что не ошибся в выборе. Ибо Конфедерацией реально управлял не господин Мак-Грегор, не Комиссия Присоединившихся Систем, не абстрактный Закон, а один-единственный человек, в данный момент сидящий перед Нюканеном. Судя по принимаемым им влет решениям, власть, сосредоточенная в его руках, была безгранична. И это… слегка пугало. Поэтому задать беспокоящий его вопрос Сеппо решился далеко не сразу: – Простите, сэр! А что делать с «Белым Братством»? Блохин прищурился, потом еле заметно улыбнулся и хмыкнул: – Думаете, не пришло ли время отвечать за ошибки? Не дергайтесь – в тот момент решение о создании чего-то подобного висело в воздухе. Но времена меняются, и сейчас оно может нам здорово навредить. Кстати, почему бы нам не использовать его как еще один аргумент? Думаю, что с момента акции на Ротанзе прошло уже достаточно много времени для того, чтобы МБ успело завершить расследование. Поэтому в ближайшие дня четыре надо будет провести серию арестов. Не валяйте дурака – берите руководителей всех «альтернативных» «Братств», всех, кто хоть как-то нарушил закон, кто декларировал свои намерения в Галанете, в общественных местах и т. д. Возьмите штурмом коттеджный городок «Белого Братства» на Хилтти – пусть на Лагосе узнают, как мы боремся с теми, кто выступает против их Демонов и всяких там модификантов. – А… – Что «а»? – нахмурился Александр Филиппович. – При захвате положите десятка полтора настоящих «братьев», пяток клонов, похожих на Огюста Мейра и членов его команды, а потом организуйте утечку этого ролика в Галанет. – Может, имеет смысл дать части «братьев» лечь на дно? – поинтересовался Сеппо. – Естественно! Могли бы и не спрашивать – перед началом акции пустите слух о том, что МБ запланировало серию арестов. Самые подготовленные и ушлые уйдут в тину раньше, чем вы успеете крякнуть. Остальные… остальные получат то, что заслужили. Только не перестарайтесь – если в ваших сетях окажется только мелочь, то получившийся аргумент Роммель всерьез не воспримет. – Хорошо, – сделав непроницаемое лицо, кивнул Нюканен. – Что-нибудь еще, сэр? – Да. Через сутки после вашего отлета с Лагоса Роммель куда-то отправил очень неслабую рейдовую группу. Три новые орбитальные крепости, четыре крейсера, две МЗшки и сотню «Беркутов». В системах Конфедерации они не появлялись. Я думаю, что НСЛ пытается выбить Циклопов с оккупированных ими планет. В общем, обдумайте варианты нашего участия в этом мероприятии: системы первой и второй линий – это не пакет семечек. И отдавать Лагосу все шесть я бы не хотел. И еще: эдак дня через три я скину вам пакет информации по новейшим разработкам наших спецлабораторий – обдумайте, что из того, что там понапридумывали, сможет заинтересовать Роммеля и его команду. – Новейшие разработки? – удивился Нюканен. – Да. Увы, несмотря на более чем достаточное финансирование, разработки по проектам, дублирующим Демонов, Зомби и Аресов, пока не выстрелили. А остального мне не жалко – ведь на кону шесть пригодных для жизни систем, безумный пакет новых технологий и… кресла, которые мы занимаем. Надеюсь, вы понимаете, что если Лагос выиграет войну с Циклопами в одиночку, то на нашем с вами будущем можно будет поставить жирный крест? Глава 37 Марио Меркадор Бегло просмотрев содержимое папок, скопированных Лионой Ким с комма Олега Белого, Марио довольно усмехнулся – благодаря самоотверженному труду аналитиков из пятого отдела МБ, любезно проанализировавших чудовищный объем информации о Лагосе, спланировать будущую акцию можно было за день-два. Ибо все необходимое для этого в папках уже было. Поэтому, кинув взгляд на контрольные экраны полигона, Меркадор развернул виртуальную клавиатуру, надвинул на глаза рамку персонального монитора и погрузился в работу. «Пожалуй, изобретать велосипед с подходом не будем: все сделали качественно и без нашей помощи, – подумал он, открывая директорию с моделью акции номер один. – Главное – обеспечить достаточный временной зазор между отлетом с Хилтти и моментом, когда кураторы «Братства» узнают о моей самодеятельности. Так. Что тут у нас хорошего?» Хорошего в папке было много: «захребетники» из пятого отдела сделали все, чтобы появление на Лагосе «братьев» не вызвало никаких вопросов у представителей местных силовых структур. Естественно, прилет толпы в белых балахонах с импульсными винтовками наперевес никто не планировал – для каждого из участников акции была проработана своя легенда. Учитывающая большинство нюансов системы досмотра и контроля за прилетающими на планету конфедератами. Скажем, полковник Лисовский должен был прилететь на Лагос на одном из служебных бортов представительства Торгово-Промышленной Палаты КПС: он, как и еще три «сотрудника» Министерства экономики и развития Хилтти, числился в штате этой весьма солидной организации уже не первый год. Правда, чтобы соответствовать залегендированному образу, перед вылетом с Хилтти ему предписывалось пройти пластику, сменить идентификаторы личности и пройти через «Конструктор». Естественно, «крышу» государственных структур использовали не для всех – основная масса «братьев» должна была изображать бизнесменов, мечтающих дорваться до новых технологий и прилетающих в НСЛ на свой страх и риск. Или лиц, мечтающих половить рыбку в пока еще мутном болоте самой стремительно развивающейся экономики человеческого сектора галактики. Их принадлежность к той или иной крупной корпорации, частной компании или криминальной семье прорабатывалась так же тщательно, как и легенда Лисовского. Однако до определенного момента – судя по тому, что каждый такой файл заканчивался действиями «объектов» во время акции, возвращение на Хилтти этой части «Братства» не предусматривалось. «Лес рубят – щепки летят? – закончив изучение первой части плана, мрачно подумал Марио. – Что ж, я не против. Берем принцип на вооружение». В этот момент в динамиках Башни раздался довольный голос Айзека Мозеса: – Группа Альфа упражнение закончила, сэр! – Неплохо, – кинув взгляд на их контрольный таймер, пробормотал Меркадор. И, пробежав пальцами по пульту управления полигоном, приказал: – Сектор четырнадцать. Упражнение три-двадцать два. Начало – через десять минут. Чем быстрее добежите – тем дольше отдохнете. Бегом марш. На то, чтобы определиться с составами рабочих групп своего плана, понадобился почти час. Еще два ушло на описание необходимых корректировок для программ для «Мозголомки» и «Конструктора». А к началу обеденного перерыва Марио наконец добрался до трехмерной модели Парк-Сити – городка, построенного правительством Лагоса для своих ненаглядных Демонов, их родственников и близких. Правда, прежде чем взяться за просмотр отснятых «захребетниками» роликов, Меркадору пришлось убить полчаса на медитацию, чтобы заставить себя абстрагироваться от любых мыслей о Фениксе и погибших там близких. Городок был красив. Даже очень. Двух– и трехэтажные особняки, разбросанные по склону холма, поросшего буйным тропическим лесом, казались игрушечными. И располагались довольно далеко друг от друга, что создавало определенные неудобства для планирования. Улиц в городке практически не было – домики соединялись друг с другом сетью вымощенных камнем дорожек. А вся его инфраструктура оказалась спрятана в многоэтажном подземном комплексе. «Мда, – оценив место проведения планируемой акции, вздохнул Марио. – Качественно накрыть такую территорию можно разве что СКБшками[296], химией или термоядом. Только вот кто мне это позволит? Даю голову на отсечение, что среди этих зарослей спрятаны башенки КСЗОО, шахты систем ПВО и ПКО и еще какая-нибудь хрень». Подтвердить или опровергнуть последний тезис не удалось – увы, в сопроводительных файлах не оказалось ни схемы системы безопасности городка, ни трехмерной модели подземного комплекса: покой жителей Парк-Сити обеспечивали бывшие сотрудники четвертого отдела ОСО ВКС, весьма ревниво относящиеся к сохранности стратегической информации. Единственное, в чем «захребетники» были уверены совершенно точно, – это в количестве полицейских спутников, постоянно висящих над городком. И в том, что он располагается в зоне контроля одной из новых орбитальных крепостей. В качестве моральной компенсации к файлу прилагались предельно подробные отчеты агентов, лично посещавших логово Демонов. С хронометражем маршрутов, количеством запросов и частотами работы сканеров системы безопасности. А также голограммами и досье всех жителей Парк-Сити, попавших в поле зрения датчиков их регистраторов. И пара сотен ссылок на личные сайты жителей НСЛ, часть из которых позиционировала себя чуть ли не личными друзьями полковника Волкова и его подчиненных. Посетив первые десятка полтора страничек, Марио быстро разочаровался – судя по идентичности выложенной в Сеть информации, большинство этих «друзей» брали ее из одного и того же источника. Вероятнее всего, находящегося под контролем подчиненных генерала Харитонова. Соваться туда было не резон, поэтому, решив не забивать себе голову всякой ерундой, отставной Оборотень переключился на изучение списка «закладок». То есть средств совершения предполагаемых террористических актов, которые сотрудникам МБ Конфедерации уже удалось доставить на Лагос. Или синтезировать на месте. Таковых оказалось сравнительно немного – простенький аналог РОУ[297], несколько видов боевых отравляющих газов и трехкомпонентная взрывчатка «CS-M-3000». Задумчиво посмотрев на контрольные экраны, на которых боевые группы «братьев» безуспешно пытались справиться с очередными вводными Большого Искина, Марио тяжело вздохнул. А потом усмехнулся, развернул один из отчетов о посещении Парк-Сити и с головой ушел в расчеты. За двадцать минут до конца тренировочного дня отставной Оборотень со вздохом отодвинулся от стола, свернул виртуальную клавиатуру, убрал с глаз рамку монитора и с интересом уставился на контрольные экраны: восемнадцать из двадцати боевых групп все еще трепыхались, застряв на подходе к бункеру, оснащенному КСЗОО. «Да. Такой уровень сложности вам еще не по зубам», – устало подумал он и, отключив все ВИКи[298], активировал акустическую систему полигона. – На сегодня – все. Личному составу групп Альфа и Гамма объявляю благодарность. Свободны. Смотреть на счастливые лица замученных до смерти «братьев» особого желания не было, поэтому Марио отключился от Большого Искина и быстрым шагом вышел из кабинета. Как обычно в это время, в коридорах и лифтах Башни было немноголюдно, поэтому до подземной стоянки удалось добраться без каких-либо задержек. Однако стоило Меркадору разблокировать дверь флаера и шагнуть в его салон, как завибрировал комм. Окутавшись сферой безмолвия, майор в запасе надвинул на глаза рамку монитора и вопросительно посмотрел на возникшую перед ним Лиону Ким: – Слушаю. – Добрый вечер, Марио! Вы бы не могли прилететь в медблок, скажем, часам к восьми? А то у меня возникли кое-какие сомнения в правильности отображения результатов вчерашних процедур. Понимаете, аппаратура новая, иногда сбоит, и… В общем, требуется провести небольшую коррекцию. «Поступили новые вводные?» – занервничал Меркадор, прочитав еле заметную артикуляцию в паузах между словами: «Нужен! Срочно!» – Или вы еще не освободились? – Буду ровно в восемь, – сообразив, что пауза слишком затянулась, ответил он. – Освободился. – Тогда до встречи, – улыбнулась Ким и отключилась. Подняв машину в воздух, Оборотень дождался открытия ворот и присвистнул – на улице творилось что-то безумное. Вокруг силового поля, защищающего разгонный коридор гаража от капризов погоды, бушевала совершенно сумасшедшая гроза. Чуть не ослепнув от сполоха молнии, Марио наглухо затемнил обзорные экраны, задал курс автопилоту и, откинувшись на спинку кресла, влез в Галанет. А через мгновение ошарашенно присвистнул: в окошке браузера мигали и переливались целых три новости, рейтинг которых зашкалил за пятьсот миллионов обращений в минуту! – Забавно, – пробормотал он, разворачивая страничку некогда любимой «Версии». – Доброго времени суток, дамы и господа! – материализовавшись в полуметре от него, взвыл Йорген Стар, ведущий программы «Вечер с самим собой». – Вас приветствует независимый новостной канал «Версия» и его не менее независимый ведущий Йорге-е-ен Ста-а-аррр!!! Поставив воспроизведение на паузу, Меркадор приглушил громкость акустической системы, уменьшил размеры голограммы и устало прикрыл глаза: до начала непрерываемого ролика их стоило немного поберечь. – Сегодня в нашей программе: «Аппетит приходит во время еды, или Тайные планы правительства Независимой Системы Лагос»; «Полцарства за технологии, или Истинная цена нашего светлого будущего» и «Смерть за убеждения, или Начало конца Белого Движения»… Напоминаю, что любой из вас может связаться с нашей студией, высказать свое мнение в прямом эфире и даже вступить в дискуссию с зарегистрировавшимися или анонимными абонентами. – Третью часть, – привычно отсекая набивший оскомину рекламный блок и малоинтересные новости про Лагос и технологии Гномов, пробормотал Марио. И браузер послушно переключился к началу «Смерти за убеждения». …Смотреть на то, как Йоргена Стара, одетого в точное подобие белого балахона Братства, укладывают на ложе древней гильотины, Меркадору было неохота. Однако проматывать этот фрагмент в ускоренном режиме было бесполезно: над покрытым пятнами крови настилом эшафота горела голограмма генерального спонсора «Версии», банка «СЗ-Импэкс», а значит, только началось «тело» программы. Часть, делающая основные сборы для спонсоров. Мгновенно сфокусировав взгляд на нависающем над шеей ведущего ржавом лезвии, Марио постарался не отвлекаться от действия, зная, что любая попытка закрыть глаза или перевести взгляд закончится тем, что на сетчатке его глаз начнет пульсировать какое-нибудь предложение вроде «мне надо срочно открыть счет в ближайшем отделении «СЗ-Импэкс!». – «Белое Братство»! Союз людей, потерявших самое ценное, что может быть у человека, – его родных и близких! – вздохнул ведущий, мрачно глядя на то, как здоровяки в кроваво-красных колпаках и обтягивающих мускулистые ноги полотняных штанах привязывают его к лавке. – Их души переполнены жгучей болью невосполнимых утрат! А сердца сгорают от единственного желания – отомстить тем, кто взял на себя право казнить и миловать! Кто одним движением пальца лишил будущего их родителей, супругов и детей. Слушать, а тем более смотреть кадры, снятые на развалинах Феникса, было невыносимо. Однако найти в себе силы и остановить запись Марио не смог. Прикипев взглядом к покрытому пеплом полю, над которым только-только начали появляться первые флаеры СЭМП. – «Око за око! Зуб – за зуб!» – так утверждали наши предки! И они были правы! Ибо прощать ТАКОЕ противно самой природе человека! Задумайтесь: те, кто нашли в себе мужество не сломаться под грузом обрушившегося на них горя, просто захотели СПРАВЕДЛИВОСТИ! Причем не какой-нибудь абстрактной – они потребовали соблюдения ЗАКОНА! Закона о невмешательстве в геном человека. «Я бы сделал так же!!!» – скажет любой из вас, и… окажется под дамокловым мечом нашего продажного правосудия. Вернее, под ножом его гильотины. И, так же как я, почувствует на своей шее дуновение СМЕРТИ… В глазах Йоргена мелькнуло совершенно непередаваемое выражение, потом перед лицом Марио возник кроваво-красный колпак палача, его вскинутая над головой рука… а через мгновение раздался душераздирающий скрип и глухой удар – Я требую справедливости! – прошептали губы ведущего, и в ту же секунду его голова, кувыркаясь и заливая экран алыми пятнами, прокатилась по окровавленному желобу и рухнула в покрытую плесенью плетеную корзину. – Увы, добиться справедливости в нашем мире просто нереально! Сомневаетесь? Зря! Ибо сегодня оперативники Министерства Безопасности провели серию арестов членов «Белого Братства». – После этих слов, прозвучавших за кадром, картинка разделилась на несколько независимых частей, и в каждой из них замелькали кадры, снятые репортерами канала в разных системах Конфедерации. На Старой Земле, Ньюпорте, Эквинде, Ротанзе… Врываясь в дома активистов Белого Движения, «безопасники» не церемонились. Тех, кто пытался оказывать хоть какое-то сопротивление, обездвиживали с предельной жестокостью. Не обращая внимания на то, что хрупкие человеческие кости не в состоянии противостоять мощи экзоскелета штурмовых комбинезонов. И, зачистив очередное здание, с бездушностью роботов забрасывали арестованных в черные полицейские флаеры. С трудом дождавшись точки, с которой ролик можно было просматривать в интерактивном режиме, Меркадор быстренько проглядел несколько «ответвлений» и мрачно задумался – судя по согласованности действий региональных управлений, Министерство Безопасности Ньюпорта дало команду «фас». Сообразив, что флаер уже приземлился и висит над посадочным квадратом спортивно-оздоровительного комплекса, Марио отключился от Галанета, активировал силовой зонт, выбрался из салона и, чуть не оглохнув от раската грома, быстрым шагом двинулся в сторону медблока. При виде возникшего в дверном проеме Меркадора Лиона Ким вернула спинку кресла в вертикальное положение, прикоснулась к комму и мотнула головой в сторону процедурного кресла: – Садись. – Что за новые вводные? – врубив СОКП, поинтересовался Марио. И, добравшись до кресла, устроился на самом его краю. – Два часа назад ко мне приходил Лис. Приказал готовить оборудование к ночной работе. И дал пакет только что полученных программ для «Мозголомки». Я хакнула одну из них – в общем, у объекта, которого пропишут с ее помощью, с утра начнет срывать крышу. Там будет полный неадекват, немотивированная агрессия плюс острое желание разнести по кирпичикам офис компании «Гэлэкси-комм». А еще к «скульпторам»[299] приволокли четыре «кокона». Клоны Лисовского, Кардиффа, Белого и мой. – Значит, утром начнется и у нас, – хмыкнул Оборотень. – Времени – в обрез. – Что значит «в обрез»? Не вздумайте даже пробовать! – вскочив с кресла, воскликнула Лиона. – Вся ваша подготовка – фигня! Офис «Гэлэкси-комм» – это не какой-нибудь сарай, а «Крепость-ХL-2500»! Соваться туда – самоубийство! Мало того, позавчера лагосцы добились для своих представительств статуса территории особого режима! И теперь имеют право при необходимости применять оружие. Нас там постреляют! – Там? – Марио криво ухмыльнулся. – Нас постреляют еще на подходе. Причем свои. И скажут, что это был акт отчаяния. – Бред! – Бред? Ты что, не смотрела новости? Ну, тогда лови ссылку! Я подожду. Следующие минут десять Марио с интересом наблюдал, как меняется лицо Лионы. И усиленно старался загнать подальше мысли о своих детях. Наконец, Ким закончила просмотр, сглотнула подступивший к горлу комок и еле слышно поинтересовалась: – Так что, нас сливают из-за паршивых шести планет? Ну, и технологий этих чертовых Гномов? – Из-за чего? – удивился Марио. – Ты что, новости не смотрел? – мрачно хихикнула Ким. – Или ты ошибся со ссылкой? Ознакомившись с остальными новостями, Оборотень с хрустом сжал кулаки и мрачно посмотрел на Лиону: – Что ж. Тем больше причин сыграть в свою игру. По другим правилам. В общем, программы скорректируешь следующим образом… Глава 38 Генерал Харитонов Подполковник Забродин лежал на развернутом в горизонталь кресле и задумчиво смотрел в потолок. Услышав шорох сдвигающейся в сторону двери, он лениво повернул голову, увидел входящее в центральный зал Бункера начальство и мигом оказался на ногах: – Добрый день, сэр! Харитонов удивленно посмотрел на свой комм: – Два часа двенадцать минут ночи по локальному. Три сорок четыре – по общегалактическому. – Да? А у Кощеева почему-то было светло. О, черт, он же сейчас не на Лагосе! – Я понимаю, что для вас это будет шоком, но все-таки скажу: наша планета вращается вокруг своей оси! Соответственно, в любой момент времени Лагос освещает только пятьдесят процентов ее поверхности. Ну, и такая же хрень почему-то происходит и с другими планетами. Забродин дико посмотрел на генерала, потом подумал и улыбнулся: – Шутите, да? – Есть немного, – кивнул Харитонов. – Я смотрю, вы тут совсем заработались. Так нельзя. Надо иногда отдыхать. Слетайте, что ли, куда-нибудь на море. Поваляйтесь пару дней на теплом песочке. Позагорайте. – Простите, сэр! А когда в последний раз на пляже были вы? – ехидно поинтересовался аналитик. – Дней десять назад! В день отлета полковника Волкова, – умолчав о том, что провел там чуть больше получаса, ответил генерал. – Полежал на лежаке, полюбовался на море. – Море – это хорошо. Но мне пока некогда, – вздохнул Забродин. – Тут столько работы. И столько новой и чертовски интересной информации. – Ну, и куда она от вас денется? – Владимир Семенович уселся в свободное кресло и положил руки на подлокотники. – Ладно, я предложил, а вы вправе отказаться. Мальчик вы уже взрослый, и решить, когда и где отдыхать, сможете без меня. Тогда давайте перейдем к делу. Что у нас с «Астероидом»? – Секундочку, сэр! – среагировав на какой-то понятный одному ему сигнал, аналитик рывком вернул спинку кресла в вертикальное положение, пробежался пальцами по сенсорам панели управления и уставился в один из возникших перед ним экранов. – Тут возникла одна небольшая проблемка, требующая вмешательства дежурного аналитика. Пока Забродин разбирался со своей «проблемкой», Харитонов думал о Бункере. Вернее, о том безумном объеме информации, который сюда поступал. Сюда, на самый нижний ярус ЗКП[300], построенного под одним из хребтов горного массива Эриэн в самом начале противостояния с Циклопами, стекались данные со всех «Игл», расположенных на планетах Конфедерации. РЛБ[301] и АЛБ[302] мощнейшего искина, установленного в Бункере буквально две недели назад, непрерывно фильтровали поступающий поток в соответствии с требованиями поступающих запросов. И выдавали аналитикам дежурной смены пакет данных для последующей обработки. Запросов было много. Даже очень. Скажем, «контриков»[303] интересовала частота движения пассажирских лайнеров между Метрополией и планетами Окраины и объем заказов, поступивших на крупнейшие верфи Новой Зари от правительства КПС. Министерство экономики – тенденции роста цен на муку на аграрных планетах Конфедерации и причины, которые могли вызвать падение стоимости акций «Bank of Kaltor». А самого Харитонова – информация о передвижениях судов всех флотов ВКС в режиме реального времени и анализ межсистемных звонков, осуществленных с личных коммов и служебных серверов всех сколь-либо значимых лиц в правительстве, министерствах и ведомствах и ВКС Конфедерации. Параллельно этой в Бункере обрабатывалась информация, получаемая через постепенно увеличивающуюся сеть ПГМСок. Данные о количестве кораблей Циклопов в системах, прилегающих к Окраине и к сектору Гномов, об отрабатываемых эскадрами Одноглазых тактических приемах, о частоте всплытия и отправления их пассажирских кораблей и т.д. Правда, из-за катастрофической нехватки квалифицированных кадров Бункер пока функционировал с весьма невысоким КПД. Отчего запросы приходилось делить на очень срочные, важные и второстепенные. Соответственно, последние обрабатывались с довольно большими задержками. Что здорово нервировало Харитонова. Однако радикально изменить ситуацию было достаточно сложно: кроме собственно квалификации, претенденты на работу в проекте «Астероид» должны были соответствовать ряду весьма высоких требований. В итоге проект «Астероид» функционировал только благодаря таким фанатикам от науки, как подполковник Забродин. Способный неделями не вылезать из Бункера и с легкостью решать самые разноплановые задачи. Подполковник освободился минут через десять. И с энтузиазмом принялся рассказывать Харитонову о том, что в одном из НИИ Гномов наконец синтезировали какое-то органическое вещество с труднопроизносимым названием. Дав ему время повосхищаться открывающимися перспективами, Владимир Семенович тактично попросил рассказать о текущем состоянии проекта. И ничуть не удивился, когда вместо ожидаемого ответа аналитик переключился на рассказ о «некоторых нюансах менталитета Одноглазых»: – Я проанализировал все имеющиеся у нас данные об истории цивилизации Вел’Арров и пришел к выводу, что абсолютные темпы роста общей численности населения их сектора в тенденции пропорциональны квадрату его численности[304]. Наложив на эту кривую возможности технологий терраформирования, которые в настоящее время используют Циклопы, а также даты уже состоявшихся «Великих переселений народов», полученные от пленных, я получил вполне рабочую модель, неплохо объясняющую причины, вызвавшие столкновение взаимных интересов Циклопов и человечества. Если не вдаваться в подробности, то экспансия Одноглазых – следствие демографического взрыва. А вовсе не ксенофобии, природной агрессивности Циклопов или еще какой-нибудь хрени в том же духе. Смотрите, вот эта зеленая кривая изображает график экспансии клана Шер’Нар в наш сектор. Синяя – Саат’Нар к Гномам. Почему оба графика похожи на лестницу? Почему чрезвычайно сильный клан Саат’Нар до сих пор не уничтожил всю цивилизацию наших союзников? Чем обусловлена длина каждой «ступеньки»? – Не знаю. – Период «ожидания», во время которого Циклопы затихают, пропорционален площади континентов захваченных ими планет. – Вы уверены? – Да! Можете не сомневаться: исчерпывающие данные об оккупированных системах сектора Гномов я получил из их представительства. Отсюда следует, что чем меньше площадь захваченных территорий, тем короче вынужденное «перемирие». – И что нам это дает? – задумчиво глядя на испещренную разноцветными точками модель, поинтересовался Владимир Семенович. – Ну, хотя бы приблизительную дату начала боевых действий в секторе Гномов. – И сколько времени у них осталось? – мгновенно подобрался генерал. – Хренова туча, – улыбнулся Забродин. И, сообразив, что говорит с начальством, тут же исправился: – Не меньше полутора лет, сэр! Так что к следующему Вторжению мы можем неплохо подготовиться. – Отличная новость! Спасибо, Павел! – Харитонов постучал пальцами по столу и с интересом посмотрел на подчиненного. – А у вас нет желания возглавить отде… – Абсолютно никакого, сэр!!! – Забродин даже не удосужился дослушать фразу до конца. – Если вы так горите желанием припахать кого-нибудь к штабной работе, то лучшего кандидата, чем полковник Волков, вы не найдете! – А он-то при чем? – нахмурился Владимир Семенович. – Оглянитесь вокруг, сэр! Видите эти экраны? Каждый из них – окно в одну из контролируемых «Шилом» систем. Одновременно воевать в двух или более из них невозможно. Если только не сидеть вот в этом кресле. А если сидеть, то можно координировать действия Демонов чуть ли не по всей галактике! Кто, как не лучший пилот человечества, сможет это делать лучше всего? Кстати, если слегка модернизировать его БКашку, то он сможет принимать активное участие в каждом бою! Повторюсь – не вылезая из кресла! – Новое слово в технике пилотирования? – грустно вздохнул Харитонов. – Что-то вроде, – кивнул аналитик. – Увы, вынужден вас огорчить – эксперименты по дистанционному управлению «Беркутами» с помощью БКашки с треском провалились. Мы были вынуждены смириться с тем, что в каждом корабле обязательно должен находиться человек. Или его мозг. – А что, моя идея чем-то противоречит вашим выводам? Волков – тут, остальные – там! Двадцать «Беркутов» под контроль – и в бой! – А-а-а. Такой вариант – реален. В теории. А на практике появится один ма-а-аленький нюансик, – криво усмехнулся Владимир Семенович. – Те, кто там, – рискуют жизнью. Тот, кто тут, – нет. Волков еще слишком молод. И наивен. Он не понимает, что бросаться в атаку в первых рядах – это не самое главное, что должен делать командир. В общем, на такое предложение он не согласится. Ни за что на свете. – Да, но ведь… – Идея – отличная, – перебил его генерал. – И я подумаю, как ее до него довести. Но чуть попозже… А сейчас, если вы не против, давайте все-таки вернемся к тому вопросу, ради которого я сюда прилетел… – «Астероид»? – поморщился Забродин. – Он самый! – кивнул Харитонов. – А что к нему возвращаться? Система пашет. На шесть утра по общегалактическому в ней были прописаны шестьдесят две ПГМСки… – Вторую линию закрыли? – Пока нет, – отрицательно мотнул головой аналитик. – Закрыта только первая линия наших «соседей», двенадцать систем в пограничных секторах клана Саат’Нар и четырнадцать мертвых в секторе Гномов. Ну, и две трети Конфедерации. – Плохо. Надо шевелиться быстрее. Глава 39 Марио Меркадор Улыбнуться старшему досмотровой группы оказалось безумно сложно: громила в скафандре «Страж» оказался Демоном. Самым настоящим. Одним из тех, кто хладнокровно убивал его детей. Поэтому, вместо того чтобы ответить на приветствие, Марио на несколько секунд выпал из реальности. И, с огромным трудом удержав себя от действия, тут же вернул на лицо нейтральное выражение. Заметив состояние Меркадора, модификант слегка осветлил лицевой щиток шлема и напрягся: – Что-то не так, сэр? – Плохо переношу переходы[305], – с огромным трудом заставив себя отвлечься от мыслей о Фениксе, вздохнул Марио. – До сих пор мутит. – Примите компенсатор, – посоветовал громила и, закончив процедуру идентификации, приложил к голове правую перчатку. – Прошу прощения за беспокойство. Добро пожаловать на Лагос, господин Азаров. – Да, наверное, придется, – кивнул Оборотень. – Спасибо, офицер! – Пожалуйста! – Демон изобразил улыбку и, сделав шаг назад, оказался в коридоре. – Всего хорошего. Время, оставшееся до посадки яхты на планету, Марио медитировал. И к моменту, когда голограмма командира корабля пригласила его к выходу, был уже абсолютно спокоен. Обойдя свою каюту и не обнаружив ни одной забытой вещи, он неторопливо вышел в коридор и двинулся по направлению к лифтам. У аппарели было сущее столпотворение – двадцать два из двадцати пяти сотрудников ТПП[306], командированных на Лагос, пытались одновременно влезть в висящий перед яхтой «Мюген-вагон», при этом весьма экспрессивно кроя друг друга матом. Еще двое командировочных смотрели на все это безобразие с площадки атмосферного шлюза и презрительно морщились. Остановившись рядом с ними, Марио огляделся по сторонам и мысленно присвистнул: ближайшие посадочные квадраты космодрома оказались забитыми яхтами, каждая из которых стоила целое состояние. «Эсквайры», «Короны», «Даймонды» – корабли-для-миллиардеров[307] стояли пачками, как на виртуальных стендах сайтов их производителей. – В первый раз на Лагосе? – заметив выражение его лица, ухмыльнулся Мечислав Зглейц, начальник одного из департаментов ТПП Эквинда. – Ну, я имею в виду, в первый раз после развала АНСО[308]. – Ага, – кивнул Меркадор. – А я – второй. Но все равно в шоке: сюда слетаются все, кто хоть что-то понимает в бизнесе. На запах Больших Денег, наверное. Видите вон тот «Даймонд»? Он называется «Цецилией». И принадлежит главе корпорации «YTW» господину Ваню Лянюю… – Он что, прилетел сюда ЛИЧНО? – искренне удивился Оборотень. – Ага. Причем чуть ли не сразу же после того, как командующий ВС НСЛ отменил Красный Код. И улетать пока не собирается. – Забавно. – И только? – Зглейц возмутился так, как будто замечание Оборотня касалось его самого. – Ха! Вон та белая «Корона» принадлежит Михаилу Завадскому. Слышали о таком? – Министр иностранных дел Новой Зари? – Да! Правая рука Виктора Лоо. Знаете, как его называют в дипломатических кругах? – Нет! – Марио заинтересованно посмотрел на страшно довольного собою собеседника. – «Ни шагу без ЦУ», – захихикал Мечислав. – Чертовски скользкий тип. Но хватка у него – как у погрузочного робота. – Может, не у него, а у Лоо? – Про Лоо я вообще не говорю. Тот – весь в отца. Я про Завадского – если он тут, значит, обязательно урвет какой-нибудь кусок пожирнее. О, а вот и наш второй флаер. Зглейц не умолкал до самого отеля – дорвавшись до благодарного слушателя, он вывалил на Марио все сплетни о власть имущих, которые когда-либо ходили по Эквинду. Мало того, получив карту-ключ от своего номера и прописав идентификационные коды на свой комм, он тут же предложил продолжить общение в одном из ближайших ресторанов. Чтобы отвязаться от слишком болтливого «коллеги», Марио пришлось сослаться на необходимость привести себя в порядок перед заранее запланированной встречей. И пообещать поужинать в компании Мечислава в один из ближайших дней. Впрочем, для того чтобы отвязаться от чересчур назойливого коллеги, этого оказалось мало: Зглейц прервал очередной рассказ о каком-то «денежном мешке» только тогда, когда сообразил, что проводил Меркадора прямо до его номера. Попрощавшись с Зглейцом и затворив за собой дверь, Оборотень бросил сумку на диван и, прикоснувшись к комму, скинул на искин апартаментов пакет любимых настроек господина Азарова. Свет потолочных панелей тут же стал чуточку менее ярким, в гостиной заиграла тихая музыка, а напротив кресла, стоящего у панорамного окна, развернулся большой голоэкран. – Галанет. Хилтти. Новости за неделю, – стягивая с себя рубашку, распорядился Марио. И с интересом всмотрелся в мешанину рекламных и новостных блоков браузера. Новость о попытке членов «Белого Братства» взять штурмом офис компании «Гэлэкси-комм» занимала только сто двадцать девятую позицию. И имела рейтинг всего в четыреста тысяч обращений в минуту. Поэтому, прежде чем ознакомиться с результатами реализации первой части своего плана, Меркадор был вынужден просмотреть десятка три совершенно не нужных ему репортажей. Да и с самим двадцатиминутным роликом пришлось знакомиться «по диагонали». Впрочем, этого оказалось вполне достаточно. Сотрудники МБ встретили членов Братства за два квартала от здания «Гэлэкси-комм». Сотни полторы полицейских, пара десятков патрульных машин и восемь «Мастодонтов». Добравшись до силового поля, перегораживающего улицу, процессия ненадолго остановилась. Кто-то из Братьев, кажется, Брайан Мак Финини, произнес коротенькую речь, в которой очень аргументированно доказывал свое право передвигаться по городу как в гордом одиночестве, так и в компании друзей. Однако завершить свое выступление ему не удалось – буквально через три минуты в тылу процессии возникли еще три «Мастодонта». Перекошенное лицо Айюба Махматханова, первым воскликнувшего: «Это ловушка!» – мелькнуло в кадре буквально на секунду. Зато каждое шевеление Милы Валлентайн, подавившей генератор силового поля и добросившей до ближайшего флаера «стакан» АПП, показали раз двадцать. Как и дергающийся при каждом выстреле ствол древнего дробовика в руках Левона Мкртчяна. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – операторы ботов выполняли приказ. И снимали только то, что укладывалось в разработанный «безопасниками» сценарий. Растерянные лица полицейских, хрипы «сдохших» акустических систем патрульных флаеров, попытки выпрыгивающих из «Мастодонтов» бойцов ОСНАЗа[309] остановить бросившихся напролом братьев – каждый фрагмент ролика убеждал зрителя в том, что «безопасники» сделали все, чтобы решить дело миром. И открыли огонь на поражение только тогда, когда стальной гвоздь, вылетевший из пневмомолотка клона Меркадора, пробил пластиковое забрало шлема одного из полицейских. И вошел в его мозг. Слушать разглагольствования ведущего новостного канала отставной Оборотень не стал. А вот интервью с начальником регионального управления полиции прослушал от начала до конца. Пытаясь понять, не заметили ли «безопасники» каких-то шероховатостей между спущенным им планом операции и тем, с чем они реально столкнулись. Увы, однозначного ответа он так и не получил – девяносто процентов времени интервью полковник Бернс высказывал искренние сожаления по поводу гибели тридцати семи граждан Конфедерации и старательно убеждал зрителей не нарушать Закон. Впрочем, кое-какие выводы удалось сделать из роликов, помещенных в интерактивную часть передачи: судя по тому, что наснимали независимые журналисты, особых мероприятий по идентификации жертв этого столкновения полиция проводить не собиралась. И не собиралась давать такую возможность даже родственникам погибших: тела жертв акции грузились в флаеры СЭМП[310] под охраной бойцов ОСНАЗа и тут же увозились куда-то в сторону городского морга. «Тридцать семь трупов, полторы сотни раненых, – подумал Меркадор. – Совесть у них есть? Или совсем охренели от безнаказанности? Так! Стоп! Нашел о чем думать. Главное, что твоя идея сработала. Ты – труп. Еще пару дней «доноров» искать не будут. Значит, можно работать дальше». Для того чтобы убедиться, что все члены «группы поддержки» добрались до Лагоса без проблем, пришлось убить часа три на тупой серфинг по Галанету. Скакать с сайта на сайт, с почтового сервера на почтовый сервер и с домашних страничек «знакомых» на их же странички в социальных сетях оказалось так утомительно, что к полудню Меркадор чувствовал себя выжатым лимоном. Однако ровно в четыре часа дня по локальному времени, после плотного обеда, вместо того чтобы лечь и немного поспать, отставной Оборотень подключился к серверу отеля, оплатил четырехчасовую экскурсию по столице и, выведя на голоэкран ванной комнаты изображение с вирт-бота, завалился в джакузи. По большому счету, особой необходимости смотреть все достопримечательности Лагоса не было – время появления вирт-бота, двигающегося по стандартному маршруту, во всех четырех контрольных точках было известно с точностью до секунды. И при желании в промежутках между ними можно было заниматься чем-то еще. Однако мысль о том, что каждый из гостей системы может находиться под контролем местных спецслужб даже в ванной комнате, заставила его безостановочно пялиться на голоэкран. До площади Людвига ван Бетховена вирт-бот добрался в шестнадцать ноль четыре по локальному времени. И, зависнув в сотне метров от центрального входа в музей Ксенобиологии, выдал панорамную картинку. «Один есть, – заметив угловатый корпус «Берго»[311], опускающегося к посадочной пятке кафе «Соната», подумал Марио. И, стараясь не вдумываться в рассказ виртуального экскурсовода о новой экспозиции музея, вздохнул: – Интересно, а что там с остальными?» Доисторический «Фудзи» оказался там, где и должен был быть – на стоянке Исторического музея. А вот новенькая спортивная «Манта» заставила Меркадора поволноваться: флаер завис перед входом в ночной клуб «Параллель» всего за минуту и десять секунд до того, как голос экскурсовода закончил рассказ о ночной жизни столицы. «Убью!!!» – подумал Оборотень… и криво усмехнулся: жить Биллу Хатчинсу, в настоящий момент направляющемуся в клуб, оставалось чуть меньше суток. Его, Марио, стараниями. Во время планирования процедуры контроля за членами основной группы четвертая контрольная точка – сквер «Трех Граций» – была совершенно безлюдной. И Марио был искренне уверен, что за двенадцать минут, прописанных в плане экскурсии, успеет вдосталь налюбоваться на гуляющего вокруг памятника полковника Лисовского. Однако в реальности все оказалось не так просто: при виде толпы горожан, вдруг возжелавших полюбоваться на статуи Красоты, Любви и Удовольствия, у него мгновенно пропало настроение. И все время, пока сексуальный голос виртуального экскурсовода рассказывал об истории создания этого «шедевра», Меркадор пялился в экран и не находил себе места. В кадре вирт-бота появлялось что угодно, кроме скорректированного «скульпторами» лица «безопасника», – то целующиеся парочки, то группы подогретых алкоголем парней, то увешанные видеорегистраторами туристы. «Ну, и где же ты, Лис! – мысленно взвыл Марио, увидев, как яблоко[312] в руке одной из скульптур стало медленно проваливаться вниз. – Да покажись же, наконец, черт тебя подери!!!» – А сейчас мы отправимся к одному из самых красивых уголков ночного… – Стоп!!! – поняв, что вирт-бот вот-вот продолжит движение по маршруту, рыкнул Меркадор. – Я бы хотел получить панорамный снимок этой площади и крупные планы всех трех скульптур. – В нашем каталоге… – Я оплатил экскурсию не для того, чтобы копировать снимки из какого-то каталога. Мне нужен эксклюзив. Свидетельство того, что я САМ видел это чудо. – Марио раздраженно посмотрел на фигурку девушки-экскурсовода, порхающую возле голоэкрана, и, прикоснувшись к своему комму, добавил: – Скажите, сколько это стоит, и я оплачу. – Нисколько, сэр! – улыбнулась девушка. – Администрация нашего отеля с удовольствием пойдет вам навстречу. Секундочку! Изображение на голоэкране дернулось, вирт-бот развернулся на месте и через несколько секунд замер рядом со статуей Удовольствия. – Выберите точку съемки, – попросила экскурсовод. И над джакузи возникла трехмерная модель площади. Анджей Лисовский стоял у скамейки, стилизованной под аналогичные конструкции эпохи Темных Веков, и с интересом поглядывал на проходящих мимо девушек. Если бы Марио не знал о том, что психика полковника подверглась воздействию «Мозголомки», он бы ни за что не поверил в то, что этот стареющий ловелас – один из самых известных «безопасников» Конфедерации. Полюбовавшись на «охотящегося» Лиса и удостоверившись, что его поведение соответствует программе, Марио дождался завершения съемки и, подтвердив прием файла на свой комм, радостно улыбнулся: – Большое спасибо! Теперь этот ролик займет достойное место в моей коллекции. Так! А что там у нас дальше? Глава 40 Генерал Харитонов Появления в Бункере начальства, как обычно, никто не заметил. Дежурная смена аналитиков, ожесточенно жестикулируя, обсуждала происходящее на одном из второстепенных голоэкранов системы «Астероид». А подполковник Забродин, забыв про неимоверных размеров бутерброд, лежащий на пульте управления Большого Искина, задумчиво разглядывал какой-то чрезвычайно сложный трехмерный график. Поднявшись на небольшое возвышение в центре зала, Харитонов уселся в кресло начальника смены, ввел код доступа к системе и, вывесив вокруг полог молчания, посмотрел на циферблат комма. «Еще четыре с лишним минуты», – подумал он. И устало потянулся. Картинка с «Шила», установленного на «Беркуте» капитана Гринева, возникла на голоэкране точно в назначенное время. А секунд через десять в ПКМ «постучался» и сам Гринев: – Доброго времени суток, сэр! Всплыли в системе Уорвика, сэр! Начинаем движение к планете. – Здравствуйте, капитан! Вы там ни во что не впоролись? – поинтересовался Харитонов. И перетащил в центр голограммы одно из вспомогательных окон. Касание сенсора активации – и окне появилась телеметрия СДО. – Нет, сэр! Хотя пыли тут предостаточно, – хмыкнул Гринев. – Щиты вывешивали не зря. Вглядевшись в россыпь разноцветных точек, генерал задумчиво посмотрел на продолжающих ругаться аналитиков и, криво усмехнувшись, наложил на изображение сигнал с трофейных сканеров, имеющихся на «Беркуте» Гринева. Картинка расцвела другими оттенками, но практически не изменилась. – Пятьдесят четыре истребителя и четыре эсминца. Ни одного корвета, крейсера или линкора, – вполголоса пробормотал он. – Да, сэр! – мгновенно отозвался Гринев. – А еще Ключи, транспорты и гражданская мелочь в атмосфере. – Что с «Шилом»? – пропустив последнюю фразу мимо ушей, спросил генерал. – Уже дрейфует к полю астероидов, сэр. – Отлично, работайте… Договорить фразу до конца Харитонову не удалось: его комм завибрировал в «красном» режиме. – Работайте по плану. Отключаюсь, – все-таки договорил Владимир Семенович. И, ткнув пальцем в сенсор комма, угрюмо свел брови: – Харитонов. Слушаю. – Майор Иевлев! Ловите картинку, сэр! «Демоны! Убирайтесь в ад!», «Метаморфы – творение Дьявола!», «Руки прочь от генома человека!» – трехмерные лозунги, вывешенные над группой людей в белоснежных балахонах, агрессивно пульсировали. И постоянно меняли цвет от темно-красного до черного и обратно. Почему-то вызывая ассоциации с засыхающей кровью. Второй слой картинки – смазанные силуэты людей с размозженными головами, вскрытыми грудными клетками и оторванными конечностями мерцали по-другому. Едва заметно. Однако стоило Харитонову сфокусировать взгляд на одном из образов, как он налился цветом и вызвал приступ тошноты. – Включите фильтр, сэр! – чуть-чуть запоздало предупредил майор. – Они используют генератор мерцания Люмьера. – Угу. Уже, – проворчал генерал. – Откуда они взялись? – Пока не знаю, сэр! – отозвался Иевлев. – Разбираемся. – А откуда балахоны? Так и прилетели? – Голограммы. А еще у кого-то из них – самодельный блок противодействия системам подавления. – Хорошо подготовились, – хмыкнул Харитонов. И перевел взгляд на здание за спиной демонстрантов. – Так. Они что, у президентского дворца? – Так точно, сэр! – Там сейчас проходят переговоры с делегацией КПС! Только демонстрации там не хватало. Так что берите этих гавриков. Немедленно. Считайте, что все необходимые санкции вы уже получили. – Есть, сэр, – начал было майор. И в этот момент взвыли баззеры боевой тревоги. – А это еще что? – Харитонов кинул взгляд на контрольные экраны Бункера и почувствовал, что холодеет: судя по картинке, передаваемой с полицейского спутника, алая метка ЧС[313] находилась на юго-восточном побережье полуострова Новая Италия. То есть там, где располагался объект «А-1»! – Парк-Сити, сэр! – скрипнув зубами, процедил майор. – Взрыв. На пляже. – Парк-Сити! Пляж!! Максимальное приближение!!! – перейдя на голосовое управление, приказал Харитонов. И ошалело уставился на острую грань какого-то огромного валуна, появившуюся перед его лицом. На то, чтобы сообразить, что это – одна из песчинок, ушло добрых секунды две. А еще через две на экране возникла курящаяся дымком воронка. Анализ информации, поступающей в Бункер с серверов СЭМП, СЛК[314], полиции и Комплекса, шел с максимально возможной скоростью. Естественно, данные с СОАС[315] персональных коммов обрабатывались в первую очередь, поэтому уже через минуту перед Харитоновым появился список раненых и погибших. – С ума сойти! – пробежав взглядом список, Владимир Семенович изо всех сил сжал кулаки и повернулся к голограмме Иевлева: – Ну? Что у тебя там? Взяли их? – Три минуты, сэр. – Что?! Девятнадцать погибших! Шестьдесят семь раненых!! Восемьдесят процентов – дети!!! Майор смертельно побледнел и сглотнул подступивший к горлу комок: – Я уже на подлете, сэр! Буду на площади секунд через сорок. – Брать живыми! На состояние их здоровья мне наплевать! – Кинув взгляд на очередное всплывшее перед ним окно, Харитонов прервался и, вчитавшись в результат анализа данных, поступивших с СУВД[316], таможенной службы и сервера ЕСЭБ[317], нехорошо прищурился. – Иевлев! Кто из ваших ребят сейчас в Парк-Сити? – Капитан Виллис, сэр! – В конференцию его. Немедленно! Дождавшись появления голограммы еще одного «контрика», генерал кинул ему пакет данных с АЛБ и, не дожидаясь, пока капитан ознакомится с выводами Большого Искина, рявкнул: – Группу захвата по указанным координатам. Разрешаю привлечь к операции офицеров ДШВ, которые в данный момент находятся в Парк-Сити. Арестованного немедленно доставить на Архипелаг Слез! Выполняйте! – Мы начинаем, сэр! – дождавшись, пока отсоединится Виллис, доложил Иевлев. И в то же мгновение над исступленно выкрикивающими какие-то лозунги «Белыми Братьями» возникла полусфера силового поля. А потом экран потемнел: сотрудники службы безопасности президентского дворца использовали весь комплекс спецсредств, предназначенных для подавления беспорядков. От стационарных генераторов светозвуковых импульсов и до мощнейших АПП. С мощностью явно перестарались: накрытые импульсами демонстранты тут же покатились по земле, зажимая руками кто уши, кто глаза. Через пару секунд впритирку к границе силового поля упало сразу четыре «Мастодонта», и на расположенный где-то под мостовой генератор ушла управляющая команда, после чего поле скачком изменило свой размер. Так, чтобы флаеры службы безопасности оказались в его пределах. Проконтролировать дальнейший процесс Харитонову не удалось – в ПКМ раздался взволнованный голос генерала Роммеля: – Володя! Что за херня у нас творится? – У дворца – «Белое Братство», Курт, – с трудом удержавшись от матерной тирады, выдохнул Владимир Семенович. – В Парк-Сити – теракт. Скорее всего – они же. – Жертвы есть? – Девятнадцать погибших, шестьдесят семь раненых. Основная масса – дети. В персональном канале повисла мертвая тишина. Наконец Роммель справился с собой и еле слышно поинтересовался: – А почему так много? – Суббота. Бомбу взорвали на пляже. – Кто?! Как он оказался на пляже? – Она. Женщина. Некая Айлин Пак. Уроженка Эквинда. Тридцать восемь лет. Прибыла на Лагос позавчера, в семь двадцать утра по общегалактическому. На туристическом лайнере «Обелиск». Поселилась в Гринфилде, в отеле «Виктория». Оплатила экскурсию в Парк-Сити. – И что? – спросил командующий. – Она же не пешком туда дошла? Если мне не изменяет память, флаеры ЦЭБ[318] ДОЛЖНЫ БЫТЬ оборудованы самыми современными сканерами! – Я пока не знаю, что именно там рвануло. И как это «что-то» туда провезли. Пока не знаю. Но работаю. – Плохо работаешь! – зарычал Роммель. И, уставившись в глаза Харитонову, добавил: – Да, плохо!!! Какого хрена эти «братья» вообще еще существуют? Ты что, в первый раз о них слышишь?! Владимир Семенович на мгновение прикрыл глаза, вцепился пальцами в подлокотники кресла и несколько раз глубоко вдохнул. – Я делаю все возможное, сэр! Всю имевшуюся у меня информацию по «Братству» я переправил в Министерство Безопасности Конфедерации, сэр! И продублировал ее в аппарат господина Блохина, сэр! Они обещали сделать все возможное, сэр! А у меня самого не хватает личного состава, сэр! – Прекрати «выкать»! И извини. Я погорячился, – после небольшой паузы вздохнул Роммель. – А тут еще Нюканен никак не успокоится со своими предложениями. – Проехали, – кивнул Харитонов. И, скосив взгляд на один из экранов, добавил: – Я пока отключусь – у меня тут новая информация появилась. – Хорошо. Держи меня в курсе. Захват некоего господина Валерия Архипова прошел буднично и без каких-либо проблем: бегущая в сторону пляжа полуодетая демоница вломилась в не успевшую расступиться толпу экскурсантов и сильнейшим ударом ладони отбросила мужчину к забору особняка Перепелициных. Момента, когда она активировала ранец с ПГСП[319], Харитонов не заметил – Эмилия Мансурова двигалась слишком быстро. Однако «пузырь» силового поля, прикрывшего растерявшихся экскурсантов от возможного взрыва, возник вокруг нее раньше, чем тело Архипова ударилось о каменную кладку. А потом рядом с телом с проломленной грудной клеткой из ниоткуда возникли бойцы капитана Виллиса, и силовым коконом окуталось уже оно. «Будем надеяться, что в стазис они его засунуть все-таки догадаются», – отключив картинку, подумал генерал. И с головой ушел в поток информации, поступающей от Большого Искина. Появление на Лагосе госпожи Пак и господина Архипова оказалось залегендировано на высочайшем уровне: даже после анализа всей имеющейся в Галанете информации об этих личностях Большой Искин не нашел ни одной зацепки, свидетельствующей о том, что они – не те, за кого себя выдавали! Отпечатки пальцев, соответствие ДНК, изображения сетчатки, форма ушей, пластика, запах и еще полтора десятка контрольных параметров оказались практически идентичными тем, которые имелись в базах данных различных структур Конфедерации. Однако сформулировать напрашивающийся вывод генерал не успел: в Бункере снова взревели баззеры боевой тревоги! Кинув взгляд на развернувшееся перед ним окно, Харитонов окаменел: над местом трагедии вспухал алый шар еще одного взрыва! – Минус одна минута! Стоп! – справившись с секундным оцепенением, взвыл он. А потом приказал замедлить скорость воспроизведения и уменьшить масштаб изображения. Все транспортные коридоры, предназначенные для воздушного движения в радиусе сотни километров от Парк-Сити, были забиты флаерами. Машины всех цветов и размеров на предельной скорости неслись в сторону города, уступая дорогу только машинам аварийных служб. Жители близлежащих городков, узнавшие о ЧП из Галанета, спешили к месту взрыва, чтобы оказать хоть какую-нибудь помощь пострадавшим. Спешили не просто так: судя по аналитической сводке в самом низу экрана, порядка восьми процентов пассажиров флаеров, летящих к пляжу, имели медицинское образование или работали в структурах здравоохранения. Еще семнадцать являлись родственниками Демонов из четвертой очереди. За одну минуту до взрыва в зоне ответственности СУВД Парк-Сити находилось порядка сорока гражданских машин, не имеющих отношения к аварийным службам! Да, на самом пляже гражданских флаеров не было – рядом с силовым пузырем, накрывающим воронку, висело восемь машин СЭМП, два флаера СЛК и четыре полицейских «Шершня». Зато вокруг их было предостаточно. А еще… по прилегающим к берегу моря дорожкам к месту взрыва бежали жители города. Демоны, их близкие родственники, контрики, сотрудники магазинов, ресторанов, школ… Вытерев рукавом выступивший на лбу пот и сжав зубы, генерал собрался с духом и запустил воспроизведение. За двадцать пять секунд до взрыва АЛБ Большого Искина подсветил три подлетающих к городу флаера – «Фудзи», «Берго» и «Манту». За десять – выдал предварительные результаты спектрального анализа продуктов горения в эпицентре взрыва. За пять – объем и наименование использованного вещества. А когда над пляжем зажглось маленькое злое солнце, по краю экрана уже бежали строки с фамилиями тех, кто оказался в эпицентре. Остановив воспроизведение, Харитонов мертвым взглядом посмотрел на лица возникших рядом с ним аналитиков, потом набрал на комме код вызова и, дождавшись соединения, произнес: – Олег Степанович? Это Харитонов. Красный Код по вашему министерству. Даю вам четыре часа на то, чтобы задержать всех лиц из категорий с а-один по а-четыре, и с б-один по б-девять. В два тридцать по общегалактическому они должны быть в транспорте «Мадженто». Я вывешу его на орбиту в двадцать три часа. – Есть, сэр! – ответил министр безопасности Лагоса и тут же отключился. – Подполковник Забродин? – Я, сэр! – Возьмите на себя координацию работы аварийных служб и полиции. Я – на связи. – Сделаю, сэр! – И мне нужна ВСЯ информация с Большого Искина. На БКашку. В режиме реального времени. Там, где я буду находиться. Сейчас не до режима секретности. – Будет, Владимир Семенович, – кивнул аналитик и, повернувшись к двум другим членам дежурной смены, зарычал: – Ну, что стоим? Стройте программеров!!! Выбравшись из Бункера, Харитонов быстрым шагом добрался до своей «Капли» и, приказав бледному, как смерть, адъютанту лететь на Комплекс, забрался в салон. Флаер сорвался с места в режиме взлетающего «Беркута». Впрочем, генералу было не до перегрузок: он сидел в кресле и ждал, пока на его вызов откликнется полковник Родригес. – Рамон! Это Харитонов. Ты что, спал? – Да, сэр! – тут же отозвался ученый. – Лег где-то час назад. – Там к тебе везут восьмерых арестованных, – пропустив мимо ушей последнюю фразу, сообщил Владимир Семенович. – Мне все равно, что ты с ними будешь делать, но мне нужно все, что есть у них в голове. – Полное сканирование, сэр? – Да. – Я постараюсь. – Сделай!!! Выжги им мозги, но СДЕЛАЙ, Рамон!!! – взбесился генерал. – Эти твари только что убили триста сорок семь человек! Триста сорок семь, Рамон!!! Детей, женщин, стариков. Мне надо знать, кто за этим стоит!!! – Где убили, сэр? – В Парк-Сити. Двести сорок килограмм «CS-M-3000»! – Да, но там же дома далеко друг от друга. – Посмотри новости, Рамон, – рявкнул Харитонов. – У меня тут в «личку» Роммель с Фареллом стучатся. В коридорах президентского дворца было пусто: на всем пути от гаража и до Белого Крыла Харитонов не встретил ни одного человека. Естественно, не считая сотрудников службы безопасности. Впрочем, в какой-то степени это даже радовало: генерал был в бешенстве и не хотел срывать его на ком-то из знакомых. Добравшись до двери в приемную президента, он остановился перед сканером и, с трудом дождавшись конца процедуры идентификации, зашел внутрь. – Здравствуйте, Владимир Семенович! – выскочив из-за стола, воскликнула личная помощница Элайи Фарелла. И, натолкнувшись на взгляд генерала, замерла на месте. А потом, справившись с собой, пролепетала: – Вас ждут. Услышав шелест сдвигающейся в сторону двери, сидящий к ней спиной замминистра экономики и развития КПС Вилли Розенфельд развернулся на месте и… промолчал. Остальные члены делегации даже не пошевелились – их взгляды были прикованы к происходящему на большом голоэкране, где корреспондент программы «Вечерние новости», не обращая внимания на текущие по лицу слезы, вела репортаж из какой-то клиники. Синхронизировав свой комм с искином зала, Харитонов отключил голоэкран от Галанета, скинул на него запись допроса Валерия Архипова, а потом в буквальном смысле заставил себя сесть в первое попавшееся свободное кресло: душа требовала действий. И желательно немедленных. – Добрый вечер, господин генерал… – удивленно развернув кресло и заметив возникшего в кабинете Харитонова, поздоровался Сеппо Нюканен. – Добрый? – холодно поинтересовался Владимир Семенович. И, почувствовав, что заводится, прервал гневную тираду и повернулся к голоэкрану: – Кому как. Хочу показать вам запись допроса координатора «Белого Братства», арестованного нами в Парк-Сити. Смотрите внимательно, г-господа. Мужчина, лежащий в «саркофаге», был смертельно бледен. На его лбу блестели бисеринки пота, а под запавшими глазами расплывались черные круги. Увидеть его тело не представлялось возможным – верхняя поверхность «ванны» реанимационного блока была затемнена. Так же как и контрольные мониторы стоящего вокруг оборудования. И как фигура и лицо человека, склонившегося над арестованным: – Я знаю, что вы уже в сознании. Откройте глаза! Веки мужчины дрогнули. – Фамилия, имя, отчество? – Ли… Лисов-вский Анд-жей Ка-азимирович… – прошептал мужчина. – Звание, должность? – допрашивающий прикоснулся к пульту управления реанимационным блоком, и лицо Лисовского начало розоветь. – На-ачальник отдела пер-спектив-ного плани-рования ОСО ВКС Ста-арой Зем-ли… – Какое отношение вы имеете к так называемому «Белому Братству»? – Я являюсь кура-атором сводной группы… сот-рудников силовых струк-тур, задей-действованных… в операции «Пя-атая колонна»… – Эта запись – фальшивка. – Отвернувшись от голоэкрана, Сеппо Нюканен презрительно усмехнулся. – Уж кто-кто, а вы, сэр, должны знать, что у абсолютного большинства сотрудников особого отдела военно-космических сил стоит блокировка от несанкционированного сканирования мозга. – Прежде чем что-то говорить, досмотрите ролик до конца… господин начальник ОСО ВКС! – посмотрев на него ненавидящим взглядом, процедил Харитонов. – Разговаривать будем потом. Следующие минут тридцать в зале переговоров было тихо. Члены делегации КПС, не отрываясь, смотрели на голоэкран. И постепенно теряли уверенность в себе. Господин Розенфельд был бледен как мел. Полковник Макаренко кусал губы и вытирал о брюки потеющие ладони. А господин Нюканен превратился в статую – на его лице пропали все эмоции, а взгляд ощутимо потемнел. Впрочем, Харитонову было не до анализа его состояния – создав конференцию[320] с Роммелем и Фареллом, он убеждал, требовал, угрожал и… успокаивал. Поэтому не сразу понял, что ролик наконец закончился. Затянувшуюся паузу прервал генерал Роммель. Посмотрев на свои кулаки, он разжал пальцы, выдохнул и мрачно оглядел делегацию КПС. – Итак, господа послы, думаю, что сомнений у вас теперь нет. А даже если и есть – они нас не интересуют: факты – упрямая вещь. – Правительство Конфедерации не имеет никакого отношения к этой акции! – перебил его Сеппо Нюканен. – А полторы сотни сотрудников силовых структур КПС, конечно же, внедрились в «Белое Братство» по своей личной инициативе? – навалившись на стол, мрачно поинтересовался президент. – Ой, о чем это я? Что значит «внедрились»? Сотрудник ОСО ВКС капитан Огюст Мейр СОЗДАЛ это движение от безделья!!! – Буквально дней десять назад Министерство Безопасности Конфедерации провело серию арестов среди членов «Братства». На всей территории КПС! – вздохнул Нюканен. – Достаточно влезть в Галанет, и… – Вам ли не знать, как осуществляются операции прикрытия? – съязвил Элайя Фарелл. И, подняв перед собой ладонь, жестом заткнул пытавшегося что-то сказать дипломата. – В общем, нас действительно не интересуют ваши объяснения. Ибо в результате подковерных игр правительства КПС УЖЕ погибло триста сорок семь граждан Независимой Системы Лагос. Наших граждан, господин чрезвычайный и полномочный посол! Людей, которые не виноваты в том, что вы никак не смиритесь с тем, что не контролируете НСЛ, Демонов и имеющиеся у нас новые технологии. Поэтому мы разрываем всякие отношения с Конфедерацией. Немедленно. Все граждане КПС, пребывающие в нашей системе, уже находятся на борту транспорта «Мадженто» и готовятся к прыжку к Эквинду. После того как Лагос покинет ваш линкор, отношения между КПС и НСЛ полностью прекратятся. – А-а-а… как же договор и… наши предложения? – растерянно поинтересовался Вилли Розенфельд. – Засуньте его себе… знаете куда? – взорвался Роммель. – Какой, к этой самой матери, договор? – Может, не стоит рубить сгоряча? – дождавшись, пока командующий успокоится, негромко спросил Нюканен. – Мне нужно дней пятнадцать, чтобы предоставить вам исчерпывающие доказательства того… – Господин Нюканен! У нас УЖЕ ЕСТЬ доказательства! И их – более чем достаточно для того, чтобы назвать виновных. Да, полковник Лисовский не назвал вашей фамилии: он получал задание от начальника управления Старой Земли. Но операции такого уровня начальниками управления не планируются! Мы уверены в том, что вина за смерти наших сограждан лежит и на вас лично, но… – Прошу не забывать, что господин Нюканен пользуется дипломатической неприкосновенностью, – воскликнул бледный как смерть Розенфельд. – Увы, – кивнул Харитонов. – Однако, если бы Лисовский озвучил его фамилию, это бы вам не помогло. А сейчас мы вынуждены сидеть и… общаться с человеком, который наверняка причастен к этому УБИЙСТВУ. Ибо прямых доказательств у нас нет. – Володя! Спокойнее!!! – в ПКМ попросил Фарелл. И тут же перехватил нить разговора: – Так. На чем я остановился? Ах, да: все договора, заключенные между государственными и частными компаниями НСЛ и КПС расторгаются в одностороннем порядке. О поставках орбитальных крепостей и всего остального можете забыть – их не будет. В качестве жеста доброй воли по отношению к населению Окраины мы оставляем вам те двенадцать Ключей, которые в настоящее время стоят на боевом дежурстве в системах Квидли, Арлин и Дабог. Однако вносим в них кое-какие конструктивные изменения. – Какие, сэр? – вырвалось у полковника Макаренко. – Мы уже уничтожили их двигатели, гиперпривод и блок связи с «Иглами», – повернувшись к нему, объяснил Владимир Семенович. – Так что перебазировать эти орбитальные крепости в системы Метрополии вам не удастся. Ну, и последнее: через шесть часов по территории КПС прокатится волна взрывов. Не дергайтесь, господа – мы не собираемся брать на вооружение ваш принцип сосуществования с себе подобными. Эти взрывы вам не повредят. Они просто уничтожат всю сеть межпространственных передатчиков к чертовой матери. – Да, но без мгновенной связи… – Никаких «но», – перебил Нюканена Фарелл. – Обойдетесь без нее. На этом наша беседа закончена. Прощайте. – Простите, но… – Переговоры ЗАКОНЧЕНЫ. Убирайтесь вон, «господа». Глава 41 Виктор Волков Не успели мы выбраться из корветов, как пол трюма еле заметно завибрировал: отрабатывая эволюционниками, «Неистовый» разворачивался носом к точке погружения. Забежав в шлюз и дождавшись, пока в нем установится нормальное атмосферное давление, я стянул с себя шлем и запечатлел поцелуй на бронестекле Иришкиного скафандра. Губы тут же закололо – несмотря на то что воздух, закачанный в шлюз, был довольно горячим, ее «Страж» был просто ледяным. – Нашел что целовать! – захихикала Орлова. – Нет чтобы подождать секунд десять! Однако насладиться теплом ее губ мне не удалось: в ОКМе раздался недовольный вопль Горобец: – Викки! Ирка! Ну, и где вы там? Водка стынет! – Да идем уже, идем. – И я вытолкнул Иру в коридор. Короткая пробежка по третьей палубе – и мы ввалились в офицерскую кают-компанию, в которой собралась вся свободная от вахты команда крейсера и все до единого Демоны, чьи корабли стояли в трюмах «Неистового». – Привет, босс! – проорал Аллес Капут, и в моих руках возникла рюмка. – За генерала Харитонова! Пьем до дна!!! Я тут же опрокинул в себя содержимое рюмки и выхватил из руки Элен кусок сыра. – Так! Долго вы будете нас мучить? Мы хотим услышать про сюрприз! – Семенов, музыку! – Гельмут от избытка чувств приложил меня по плечу. – Слушай, Вик! Слушай внимательно!!! А через мгновение в динамиках акустической системы кают-компании раздался усталый, но страшно довольный голос Саши Тишкина: – …а теперь – самая важная новость! Кайм’Ло Вел’Арров, или, говоря по-простому, император Циклопов, объявил клан Зей’Нар изгоями… – Ну, и? – нетерпеливо взвыла Элен. – Это значит, что территория, занятая ими, официально считается ничьей… – Типа, «приходи и бери»? – поинтересовалась Горобец. И тут же захихикала: – Ура, сувенирчики!!! – Мне кажется, вы пока не врубились: их системы УЖЕ терраформированы. Там УЖЕ есть вся необходимая инфраструктура, необходимая для жизни Вел’Арров. А значит, с точки зрения экономики, они намного привлекательнее систем Окраины. В общем, в настоящее время большинство сильнейших кланов перебрасывает флоты Вторжения в граничащие с сектором Зей’Нар системы. И… несколько лет мира нам обеспечено. – Не может быть! – уставившись на выключившего запись Семенова, выдохнул я. – Что, правда? – Ага! – кивнул Игорь. – Харитонов знает? – Конечно! Пока вы болтались в гипере, мы с ним уже поговорили. И еще раз продублировали ему весь пакет информации, сброшенный Тишкиным. Думаю, Владимир Семенович сейчас уже вовсю будит Фарелла и Роммеля. Кстати, знаешь, что побудило императора объявить этот самый джихад? – Только не говори, что наш рейд в Дейр’Кетт’ Ани? – выдохнула Иришка. – Когда мы… – Так! А вы-то тут при чем? – возмутилась Горобец. – Кто обложил матом эту тварюгу Мэй’Ур’Сина? Вы? – Конечно, ты, милая! – заулыбался Семенов. – Знакомьтесь, господа: гроза клана Зей’Нар подполковник Линда Горобец! – Только попробуйте улыбнуться – на уши поставлю, – грозно нахмурив брови, заявила Горобец. А потом, посмотрев на меня, задумчиво поинтересовалась: – Как ты думаешь, Вик, а я смогу утащить все те ордена и медали, которыми меня завалят Фарелл и Роммель? – Мы купим тебе телегу. Самую настоящую. И впряжем в нее какую-нибудь клячу, – улыбнулся я. – А вообще ты молодец! Что бы мы без тебя делали? – Вот! Слышала, Орлова? Молодец у него я, а не ты! – подскочив ко мне, Линда втиснулась между мной и Иришкой и, обняв меня за талию, прижалась щекой к плечу: – Фото на память! Быстро!! Пока Ирка не оклемалась!!! Отвесив ей подзатыльник, Иришка ткнула Гельмута кулаком с зажатой в нем рюмкой и потребовала: – Гельмут! Налей мне еще! Я хочу поднять тост. За Сашу Тишкина и его ребят. А еще за Пушного Зверька, мир и за наше будущее. – Ох, и напьемся мы сегодня, – мечтательно пробормотала Элен. Комм завибрировал за час до выхода из гипера. С трудом открыв глаза, я сфокусировал взгляд на темном пятне перед моим лицом и сообразил, что это – рука обнимающей меня Иришки. Аккуратно выбравшись из ее объятий, я свесил ноги с кровати и… улыбнулся: на полу флуоресцентным маркером было написано: «Не разбудишь, как проснешься – убью!» – Ириш! Я проснулся, – еле слышно прошептал я и тут же почувствовал, как в спину впиваются острые ноготки Орловой. – Ха! Испугался моей угрозы? – Да, – честно признался я. – Тогда… неси меня в ванну. Сколько там до перехода? – Час пятьдесят пять. – У-у-у… А что так поздно встали? Я хотела помыть голову и привести себя в порядок. – Потому что поздно легли. – Мда. Точно. Все из-за тебя: нет чтобы вовремя загнать меня в кровать? – Ира вздохнула и, забыв про свою просьбу, на цыпочках рванула в ванную. Кое-как расправив одеяло, я убрал кровать в стену и принялся натягивать на себя комбинезон. – Босс! Ты уже в сознании? – в ОКМе поинтересовалась Горобец. – Да! – Слышь, а ты меня очень любишь? – В смысле? – удивленно спросил я. – Ну, мне тут очень нравится одна забойная вещичка группы «Элимар», и я хочу всплыть под ее аккорды. Ты можешь попросить вахтенного офицера, чтобы он выдал ее в эфир? – Не смогу, – сокрушенно вздохнул я. – Я уже договорился, что в эфире будет звучать любимая песня Шварца. – Что? – ошалело воскликнула Линда, а через мгновение в общем канале раздался многоголосый хохот. – Один-ноль в пользу Вика! – хмыкнула Вильямс. – Горобец! Ты – в ауте. – Ладно, хватит трепаться! – приказал я. – За пять минут до всплытия всем быть готовыми к взлету. В общем канале тут же настала тишина. Минут через сорок, прогнав последний предполетный тест, я вывел на тактический экран окно телеметрии внешних оптических датчиков и уставился на «крышку» – бронеплиту, отделяющую трюм от открытого космоса. «Сорок два. Сорок один. Сорок». – Таймер, горящий чуть ниже, медленно отсчитывал время, оставшееся до всплытия. А полоса пиктограмм состояния в самом низу экрана горела сочным зеленым цветом: «Беркуты» были готовы к бою. «Четыре. Три. Два. Один. Ноль». Про легкий приступ тошноты, которым сопровождался переход, я забыл сразу же, как на тактическом экране появилась картинка со сканеров СДО «Неистового»: в системе не было ни одного красного пятна! – Командирам кораблей рейдовой группы! Говорит генерал Харитонов. Приказываю немедленно заглушить двигатели, заблокировать «крышки» трюмов, собрать всю команду, включая вахтенных офицеров, в офицерских кают-компаниях и обеспечить конференц-связь между вышеуказанными помещениями. – Что за хрень, Вик? – растерянно спросил Гельмут. – Ты что-нибудь понимаешь? – А я почему-то не могу подключиться к Сети, – добавила Элен. – Кажется, комм заблокировали. – Господа офицеры! Немедленно покиньте свои корабли. Через пять минут я буду на «Неистовом» и все вам объясню, – заглушив многоголосый гомон, в ОКМе приказал генерал. А через мгновение отключилась и мыслесвязь! Попытка вызвать Иришку в ПКМе тоже не удалась – БКашка напрочь отказывалась подключаться к любому из каналов мыслесвязи, к Галанету и усиливать сигнал моего комма! Мысленно чертыхнувшись, я заглушил двигатели, разблокировал скафандр и выбрался из машины. Толпа ребят, двигающаяся к двери шлюза, усиленно жестикулировала: оказывается, не работала даже голосовая связь между скафандрами! Вломившись в шлюзовую камеру, я с трудом дождался, когда в нее ввалится замешкавшийся Вольф, и, врезав по сенсору закрывания дверей, запустил процесс завершения процедуры. – Блин! Что-то мне это очень не нравится, – сорвав с себя шлем, выдохнул Шварц. – Зачем связь-то вырубили? – Две минуты двадцать секунд, и Харитонов будет на борту, – сообщил я. – Вот и узнаем. – А что, нельзя было сказать сразу? – Понятия не имею. – Я пожал плечами и мрачно замолчал. Генерал появился в кают-компании на три с половиной минуты позже, чем обещал. И, замерев в дверном проеме, уставился куда-то в противоположную стену: – Конференц-связь есть? – Да, сэр! – отозвался один из вахтенных офицеров. – Спасибо. – Харитонов прикоснулся к своему комму, и на большом голоэкране возникло изображение смутно знакомого здания. Минуты через три после начала рассказа я вдруг понял, что больше не могу. Не могу слышать голос генерала. Не могу смотреть на чудовищное крошево из разорванных на куски флаеров, пляжных зонтиков и лежаков. На развалины приморских ресторанов и эллинга водно-спортивного клуба. На голографии тех, кто погиб во время взрыва. И на лица ребят, потерявших своих родственников. Поэтому, сглотнув подступивший к горлу комок, я оторвал взгляд от экрана и хрипло поинтересовался: – Кто это был, сэр? – Так называемое «Белое Братство», – ничуть не удивившись моей реакции, отозвался генерал. – Вернее, сводная группа сотрудников МБ и ВКС Конфедерации, работающая под прикрытием… – Что??? – в кают-компании раздался все усиливающийся ропот. – Командовал группой полковник Лисовский, начальник одного из отделов ОСО ВКС Старой Земли, а внедрение и отход обеспечивало несколько сотен высококвалифицированных сотрудников спецслужб. Кстати, для того чтобы замаскировать свои намерения, за десять дней до акции Министерство Безопасности провело повальные аресты среди «Белого Братства», схожих по целям движений и тех, кто им сочувствовал. В общем, они отработали на все сто. А мы… Мы – нет. И, несмотря на все предпринимаемые меры безопасности, предотвратить теракт нам не удалось. – У вас есть неопровержимые доказательства того, что теракт – дело рук сотрудников МБ и ВКС? – недоверчиво поинтересовался Семенов. – Мы арестовали восемь из девяти членов группы. Все они – действующие сотрудники спецподразделений. Я заскрипел зубами и изо всех сил сжал кулаки. – А еще мы провели полное сканирование мозга всех арестованных и получили достаточно информации для того, чтобы утверждать: акция была спланирована в ОСО ВКС, – после короткой паузы добавил генерал. – Когда мы летим на Ньюпорт, сэр? – спросил я. – Вы никуда не полетите, – уставившись мне в глаза, ответил Харитонов. – Нет смысла. – Виновные должны… – начал было я. Однако закончить фразу мне не удалось: генерал, набрав грудь воздуха, неожиданно рявкнул: – Молчать!!! И, дождавшись тишины, негромко произнес: – У нас нет фамилий тех, кто придумал этот теракт. Я имею в виду тех, кто НА САМОМ ВЕРХУ служебной пирамиды. Есть только догадки. Вы хотите пристрелить стрелочников? Аналитиков? Тех, кто был вынужден выполнить приказ вышестоящего начальства? Или тех, кто действительно виноват? – Всех. Тех, кто отдал приказ. Тех, кто его исполнял, – процедил я. – Всех, кто имеет хоть какое-то отношение к гибели вот этих трехсот сорока семи ни в чем не повинных людей. – Стоит вам появиться над любой из планет Конфедерации, как начнется новый виток антидемонской истерии. Который, если верить аналитикам, с вероятностью в восемьдесят шесть процентов закончится уничтожением всего человечества. – То есть вы собираетесь оставить их безнаказанными? – чувствуя, что вот-вот взорвусь, процедил я. – С чего вы это взяли, полковник? – Харитонов криво усмехнулся и покрутил пальцем у виска. – Неужели вы думаете, что я на это способен? – Вы что, УЖЕ послали туда своих людей? – сдвинув брови, поинтересовался Вольф. – Нет. Никого я туда не посылал. Мы решили поступить по-другому: для начала разорвали все отношения с Конфедерацией. И выслали с планеты ее граждан. – И это все? Услышав многоголосый рев, Харитонов отрицательно покачал головой. – Нет. Не все. Потом мы выложили в Галанет записи полного сканирования мозга всех участников террористического акта. Ролики с БКашек офицеров ДШВ, участвовавших в операции на Хилтти и в показательных боях на Ньюпорте, а также все имеющиеся у нас доказательства нашей непричастности к инкриминируемым вам преступлениям. Записи всех переговоров между Элайей Фареллом и Сеппо Нюканеном, копии всех договоров, заключенных нами и КПС, включая так называемые «конфиденциальные» пункты. И все имеющиеся данные о спецобъектах, на которых КПС проводит исследования по созданию аналогов Демонов, Зомби и Аресов. Кое-какую информацию о реальной мощи флотов Циклопов и всякие там «страшилки». А потом уничтожили всю сеть межсистемной связи. – Что, «Иглы»? – ошарашенно спросил я. – Угу. – На хрена? Теперь мы слепы, как кроты! – воскликнула Вильямс. – Мы? Почему это? – усмехнулся Харитонов. – У нас есть сеть ПГМСок: в каждой системе КПС – по «Шилу». А у них ее НЕТ. – И какова конечная цель всех вышеперечисленных действий, сэр? – слегка успокоившись, поинтересовался я. – Две чаши весов. На одной – сотни миллиардов людей, уже оценивших преимущества мгновенной связи. Большой бизнес, привыкший к работе в режиме онлайн и не собирающийся отказываться от тех преимуществ и доходов, которые им давала сеть «Игл». Там же – страх перед новым Вторжением Циклопов, перед их многотысячными флотами и понимание, что мы НИ ЗА ЧТО не придем на помощь. На другой – кучка замазанных политиков, двумя руками вцепившихся в шатающийся под ними трон. Что будет дальше, представляете? – Пауки в банке? – криво усмехнулся я. – Ну что ж. Подождем. Василий Горъ Ход конем Глава 1 Генерал Климов Предупредительный рев сирены, едва заметный скачок силы тяжести — и примыкающая к коридору стена блока Эпсилон-восемнадцать стала абсолютно прозрачной. Открыв взорам следственной бригады… самый настоящий сад камней: пятнадцать валунов, лежащих в кажущемся беспорядке на аккуратно «расчесанном» граблями гравии и заботливо обсаженных мхом! Ослепительно-белый гравий, зеленый мох, черные камни, розовое облако цветущих сакур, ветви которых нависали над невысоким глинобитным заборчиком, огораживающим сад, — все это вместе выглядело настолько иррационально, что Климов на некоторое время потерял дар речи. И собрался с мыслями только тогда, когда почувствовал вибрацию своего комма. Взгляд на экран АЛБ[321] — и генерал недоуменно пробежал взглядом первые предложения из полученной справки: «Сад Рёандзи, Киото, Япония, Старая Земля. Построен в 1525 году от Р. Х. мастером Соами. Принадлежал школе Мёсиндзи ветви Ринзай…» — Та-а-ак… — с угрозой в голосе начал он и, свернув голограмму в трей, уставился на начальника тюрьмы: — И как это, по-вашему, называется? Майор Раллис опустил взгляд и виновато пробормотал: — ВАЦ[322] «Облик», господин генерал! Выслушав этот редкий по своей тупости ответ, Климов с хрустом сжал кулаки и нехорошо усмехнулся: — ВАЦ? В Алькирате[323]? В корпусе Эпсилон? — Э-э-э… Виноват, сэр! Недосмотрел. — Еще и с выходом в Галанет, сэр, — глядя на виртуальный экран своего комма, доложил один из криминалистов. — Вон, как раз начинает базы обновлять. Генерал скрипнул зубами, бросил взгляд на «веранду», на которой лежало изломанное тело заключенного «номер один», и, с трудом заставив себя не повышать голос, желчно поинтересовался: — Господин… лейтенант! Вы вообще слышали о существовании кибер-преступности? Услышав свое новое звание, начальник Алькирата смертельно побледнел: — Слышал, господин генерал. Климов набрал в грудь воздуха, чтобы объяснить придурку, какой подарок он сделал убийце, и… промолчал. Почувствовав очередную вибрацию комма и увидев, как посерьезнели лица криминалистов. Судя по репликам офицеров следственной бригады, албэшки их коммов завершили первичный анализ логов системы компьютерной безопасности Алькирата одновременно с климовским. И с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента выдали то же самое заключение, которое возникло перед лицом генерала: Анализ системного ядра искина «Алькират»: — Нарушение целостности ядра — отсутствует. — Нарушение систем безопасности — отсутствует. — Аппаратные сбои системы — отсутствуют. Анализ системы климатизации: — Нарушение целостности ядра — отсутствует. — Нарушение систем безопасности — отсутствует. — Аппаратные сбои системы — отсутствуют. — Сбоев в системе климатизации — одиннадцать. — Количество в указанный период времени — одиннадцать. — Совпадений — одиннадцать. — Сбой датчика СОАС[324] — один. — Сбой датчика КСА[325]— один. — Сбой датчика АКП[326] — один. Тратить время на поиск расшифровок аббревиатур, использованных программой в строках, выделенных красным цветом, Климов не стал. Вместо этого он прикоснулся к плечу стоящего неподалеку капитану Мергеля. Эксперту, работающему в МБ уже не первый десяток лет, объяснений не потребовалось. Он оторвался от виртуального экрана, посмотрел на начальство и криво усмехнулся: — Как я и предполагал, сэр, систему климатизации корпуса хакнули через канал «Облика». Потом использовали анализаторы состава атмосферы для поиска нужного заключенного, перепрограммировали систему синтеза органических соединений и все контрольные датчики блока и… — Хакну-ли? Использова-ли? Перепрограммирова-ли? — с надеждой в голосе уточнил генерал. И, увидев взгляд подчиненного, понял, что вопрос можно было и не задавать. — Ну, подписи пока не обнаружено, то есть по умолчанию положено считать, что это убийство — дело рук неизвестной группы лиц… хотя я почти уверен, что это — дело рук Моисея. — Из-за таймеров? — Да, сэр! Тут — та же картина, что и в Эйшере[327]: возврат к нормальному функционированию прописан через двенадцать часов тридцать четыре минуты и пятьдесят шесть секунд… — М-да… Как скоро планируете найти подпись? Капитан Мергель вытаращил глаза: — Понятия не имею, сэр. Мы же только начали! Она может быть где угодно: в служебных и графических файлах, в ссылках на сайты Галанета и даже… — эксперт покосился на тело за силовой перегородкой, — даже там, на полу. Впрочем, нет, на полу — не может: Моисей не повторяется. Климов вспомнил блок Гамма-шесть в Эйшере, окровавленное тело бывшего заместителя министра Экономики и Развития КПС Вилли Розенфельда, «прощальную» фразу, нацарапанную его рукой, и тяжело вздохнул: эксперт был прав. Моисей повторяться не любил. Если, конечно, не считать повторением те три слова, которые он всегда оставлял на месте преступления. Это убийство почти ничем не выделялось в череде себе подобных — как прошлые одиннадцать раз, на месте преступления[328] не удалось обнаружить ни одного следа, хотя бы косвенно указывающего на личность исполнителя. Работа с системой безопасности Алькирата велась через цепочку прокси-серверов и с использованием кодов доступа высших чинов Министерства Юстиции. Стилистика взлома не позволяла отнести Моисея ни к выпускникам профильных вузов, ни к одной из известных группировок хакеров. Правда, последнее косвенно свидетельствовало о том, что за его плечами была Школа — т. е. военные училища спецслужб. Но доказать это, естественно, было невозможно. Единственное, что читалось со всей определенностью, — это мотив: циклическая программка, загруженная в «Облик», демонстрировала следственной бригаде всего три картинки. Сад Рёандзи, копия которого стояла в одной из общеобразовательных школ Ниппона[329], кусочек парка Детской Мечты из пригорода Вайттауна[330] и Лесная Аллея с мемориального кладбища Арлина с голограммами тех, кто отдал жизнь, защищая систему от Циклопов. Кстати, подпись Моисея — фраза «Око за око» — обнаружилась на третьей: ажурная вязь микроскопических символов оказалась вписана в дорожку от слез на лице убитой горем женщины, стоящей перед портретом своего сына. А на первой — в саду Рёандзи — нашелся еще один намек: четыре кандзи[331], которые АЛБ комма перевел как «то, что каждый имеет, является всем, в чем он нуждается…». Толковать эту фразу можно было по-разному. Но Климову пришелся по душе только один вариант. Тот, который предложил капитан Мергель, оказавшийся знатоком пословиц Старой Земли: — На чужой каравай рот не разевай. «Этот — доразевался…» — подумал Климов и, решив, что с остальным эксперты справятся и без него, двинулся в сторону подземной стоянки. И, выйдя из блока, наткнулся на бледного как смерть начальника тюрьмы: — Слышали фразу, лейтенант? — Да, сэр… — промямлил бывший майор Раллис. — Запомните ее хорошенько! У вас будет лет пять-семь, чтобы подумать над ее смыслом. Полчаса спустя, забравшись в служебный флаер, генерал рухнул в пассажирское кресло и устало махнул рукой: — В контору… Адъютант кивнул, прикоснулся к сенсорам управления — и тяжеленный «Мастодонт», поднявшись в воздух, неторопливо поплыл к внутреннему шлюзу Алькирата. Чтобы не портить себе настроение неминуемыми задержками на постах аппаратного контроля тюремного комплекса, Климов затемнил внешние экраны, перевел спинку кресла в лежачее положение, разблокировал комм для входящих звонков и хмуро уставился на протаявшую над ним стайку голограмм-аватарок. Пропущенных звонков было много. Даже слишком. Что, учитывая программу-сепаратор, автоматически переадресовывающую не особо важные звонки на секретариат Министерства Безопасности, было довольно странно. Пообещав себе пересмотреть критерии отбора звонков, генерал потянулся к аватарке супруги и поддел ее пальцем. Трехмерная фигурка феи задорно улыбнулась… и исчезла. А на ее месте возникло густое черное пятно в форме креста с покосившейся перекладиной. — Климов. Слушаю, — дождавшись, пока перед ним появится вечно недовольная физиономия нового министра, хмуро отозвался генерал. И, предвосхищая стандартный вопрос начальства, доложил: — В Алькирате. Вылетал вместе со следственной группой. Альфред Шнитке поперхнулся на полуслове и побагровел: — Что вы себе позволяете? — Выполнять должностные обязанности, сэр! — бесстрастно ответил генерал. — Вы обязаны быть в кабинете! — В два ночи по локальному времени Ньюпорта? Где такое сказано, сэ-э-эр? Министр скосил взгляд в сторону, удостоверился, что Климов прав, и побагровел еще сильнее: — Докладывайте! — Вчера утром, в четыре сорок семь по локальному времени Валаша, в своем блоке был убит бывший председатель КПС господин Джереми Мак-Грегор. Как и в одиннадцати предыдущих случаях, убийство совершила неустановленная личность, которую мы прозвали Моисеем. — В тюремном блоке? Как?! — заорал министр. — Очень просто, сэр! — Климов пожал плечами и криво усмехнулся: — Господина экс-председателя подвела любовь к комфорту. Небольшая взятка руководству этого пенитенциарного заведения — какой-то миллион кредитов, — и его блок превратился в комфортабельную квартиру. ВАК «Облик», АВС[332] «JLT-Хром», пара кресел от «Future-Tec, Inc», голови… — Плевать на технику, Климов! Как его убили?! Доводить начальство до сердечного приступа генерал не стал: — Хакер воспользовался каналом доступа в Галанет, любезно предоставленным ему начальником тюрьмы майором Никасом Раллисом, перепрограммировал систему синтеза органических соединений климатизатора. — И? — И Джереми Мак-Грегору пришлось учиться дышать тем же, чем дышат Циклопы. Министр побледнел: — Д-демоны? Смотреть на трясущийся подбородок министра было противно. Тем более что мотивов его страха перед Демонами Климов не понимал: до назначения на должность генерал Альфред Шнитке служил в пресс-службе МБ в должности заместителя начальника отдела. И никаким боком не мог навредить проекту генерала Харитонова. «Или… мог?» — спросил себя генерал, потом сообразил, что пауза слишком затянулась, и отрицательно помотал головой: — Нет, сэр. Я почти уверен, что это — не они. — Да, но все убитые Моисеем в той или иной мере имели отношение к… э-э-э… — Вы хотели сказать, «к грязным интригам, в результате которых Конфедерация осталась без своих единственных защитников»? — ехидно поинтересовался Климов. Министр вспыхнул, замахал руками и… предпочел не обострять разговор: — Называйте так, как вам нравится. Главное, что за каких-то четыре месяца ваш Моисей убил двенадцать человек! В том числе председателя КПС, командующего ВКС, генерального прокурора, министра Экономики и Развития, замести… — Я в курсе должностей, которые занимали его жертвы, сэр. — Так почему же вы считаете, что Демоны тут ни при чем? — Простите, сэр, но прямо над вашим кабинетом — целый аналитический отдел! — не удержался генерал. — Ознакомьтесь с моделью поведения старших офицеров этого подразделения, подготовленной ими эдак год назад, — и все поймете сами. Шнитке стиснул зубы и прошипел: — Я принял должность совсем недавно. И у меня нет времени на ерунду! Объясните! Желательно в двух словах. — Подполковник[333] Волков — человек действия. И если бы он хотел отомстить — то эскадра Демонов всплыла бы в нашей системе максимум на шестой день после взрыва в Парк-Сити. Если этого не произошло, значит, он захотел, чтобы мы перегрызлись, как свора голодных крыс. Или… его смогли убедить, что так будет правильнее. — Тогда это дело рук генерала Харитонова. — Харитонов — профессионал. Значит, во всех своих действиях руководствуется понятием «эффективность». Уничтожить всех тех, кто им насолил, причем за одни сутки, — и эффективно, и вполне реально. А растягивать этот процесс на несколько месяцев — нет. — Ну да, логично… — растерянно согласился министр. — А кто еще может быть заинтересован в смерти этих… несчастных? Акцентировать внимание на слове «несчастных» Климов не захотел. Резонно рассудив, что высокое начальство и так знает, как он относится к тем, кто довел Конфедерацию до Смуты. Поэтому криво усмехнулся, влез в Галанет, нашел сайт аналитического центра WWW[334] и сбросил министру ссылку на интерактивный график: — Сорок семь миллиардов человек, сэр. Не считая населения Окраины. Глава 2 Виктор Волков — Уважаемые Мал’ери[335] и лагосцы! Пока члены команд — финалистов первого открытого чемпионата НСЛ по киберспорту поднимаются на борт «Посейдона» и занимают места в виртуально-имитационном комплексе «Альтернатива», я бы хотел предоставить слово почетному судье чемпионата, одному из известнейших геймеров системы Лагос, лучшему оружейнику подразделения «Демон» подполковнику Линде Горобец! Ваши аплодисменты!!! — Ведущий церемонии, звезда голосериала «Время умирать» Дэн Гиллеспи вскинул руки над головой, и из колонок акустической системы студии раздался восторженный рев счастливчиков, которым искин канала LEN-1 дал возможность выразить мнение многомиллиардной аудитории. Услышав свое имя, Линда кокетливо поправила волосы, несколько мгновений понаслаждалась эмоциями голограмм, появившихся в центре студии, а потом ослепительно улыбнулась прямо в оптический датчик подлетевшего к ней бота[336]: — Уважаемые дамы, пацаны, госу[337], манчкины[338] и нубы[339]! Сегодня вы увидите финальную бэгэшку[340] самой зачетной ММОРПГ в истории! Тут, как и в реале, нет сейвов[341] и респавна[342], читов[343] и аимботов[344], а каждый вайп[345] — конкретный пермадес[346]. Поэтому, чтобы не стать фрагом[347], тем, кто сейчас грузит клиент[348], потребуются мозги, рефлексы и скилл[349]. Несмотря на то что у меня имелся некоторый опыт общения с госпожой Горобец, я понимал то, что она несет, в лучшем случае через слово. Потому, чтобы врубиться в смысл остальных, полез было в Галанет, но, услышав в ОКМ голос Вильямс, с удовольствием отвлекся. Решив, что все равно буду догонять то, о чем бредит Линда, с очень солидным опозданием… — Паша-а-а… — подозрительно ласково мурлыкнула Элен. — Паша-а-а За-а-абро-о-оди-и-ин!!! Скажи-ка мне, милый, кто предложил Дэнни дать слово Пушному Зверьку? В общем канале настала мертвая тишина: видимо, этот вопрос не давал покоя не только Вильямс. Однако нашего аналитика, как обычно, витающего в облаках, это не насторожило: — Ну, я… А че? — Да в общем-то ниче… Просто пытаюсь понять, откуда в тебе столько мужества, чтобы решиться на такой поступок. — Мужества? — хором переспросили человек десять. Включая Забродина. — Ну да… Ибо результат сего подвига очевиден даже для полных и законченных нубасин. Паша подумал секунд десять, а потом сокрушенно признался: — Н-не понял. Вильямс притворно вздохнула, а потом заботливо объяснила: — Посмотри в глаза Роммеля! Они — круглые, как кружка Эсмарха, которую… он тебе поставит после открытия! Аналитик ненадолго завис — видимо, искал в Галанете незнакомый термин. Потом икнул и растерянно поинтересовался: — За что?! — Паша! Речь Зверька в режиме онлайн передается на сорок девять планетных систем Гномов! А программа-транслятор у нас и у них стандартная. Не-для-гей-ме-ров! И о чем, по-твоему, это говорит? — Лично мне — об объеме этой самой кружки… — деловито пробормотал Шварц. — Если считать по литру за каждую систему, то объем получается солидный. М-да, Паша… Попал ты не по-детски. ОКМ грохнул. А через мгновение наш хохот перекрыл начальственный рык генерала Харитонова: — Забродин?! — Да, сэр? — Транслятор сбоит!!! — Э-э-э… Услышав в стоне аналитика нотки обреченности, я кинул взгляд на полоску состояния ПКМ подразделения и, увидев, что канал Линды приглушен, попытался привлечь ее внимание условными жестами. Какой там — ее несло, как корову по льду: — …танки — это, по сути, лидеры звеньев, ДД-шники[350] — оружейники, а вот с хилами[351] — полная засада: единственное, что тут можно юзать, — это ремботы… Вглядевшись в ее одухотворенное лицо, я понял, что останавливаться она не собирается. И решил подзабить на инструкции генерала Роммеля: — Как вам только что сказала лучшая оружейница подразделения «Демон», игра «Защитник» максимально приближена к реальной жизни. Поэтому в финал прошли самые лучшие игроки. Вернее, не игроки, а команды, действующие как единый организм. Слаженность, умение понимать друг друга с полуслова, отработанные до автоматизма тактические схемы — и эти ребята оказались в одном шаге от того, чтобы получить вожделенный приз. Увидев, что боты поворачиваются ко мне, Линда обиженно надулась. И прошипела мне в ПКМ: — Слово дали МНЕ! Может, дашь договорить? — Не вопрос… — слегка ускорив восприятие, ответил я. — Но только в том случае, если ты перейдешь на нормальный язык. — А я что, говорю на ненормальном? — возмутилась Горобец. — Что тебе конкретно не нравится? — Лично мне нравится все. А вот Гномы не понимают! Благодаря тебе их транслятор сдох. — Я взглядом показал ей на алую полоску состояния, мигающую под голоэкранами сектора Гномов, и, заметив, что Дэн Гиллеспи медленно поворачивается ко мне, изобразил радушную улыбку и вернулся к нормальной скорости восприятия. — Господин полковник! Не могли бы вы ответить на пару вопросов наших зрителей? — А как же госпожа Горобец? Она еще не закончила… — Ну, хотя бы на один!!! — взмолилась звезда. И, непонятно с чего решив, что я согласен, засиял: — Спасибо, сэр! Итак, вопрос, который интересует почти восемьдесят процентов нашей аудитории: скажите, почему ни на вашем парадном мундире, ни на мундирах ваших подчиненных нет ни одной награды? Я покосился на генерала Харитонова и, увидев в его глазах ожидание, мысленно вздохнул: — Ответ на него вы знаете не хуже меня. Ибо что такое награда? — я вопросительно приподнял бровь, выждал рекомендованную аналитиками паузу, а потом… подключил комм к искину студии: — Награда — это материальный эквивалент благодарности. Согласны? Гиллеспи кивнул: — Безусловно. — А нам такая благодарность… не нужна! Ведущий непонимающе вытаращил глаза, а потом, заметив пиктограмму подключения, возникшую на сервисном экране, видимом только ему, неуверенно шевельнул пальцами. На большом голоэкране студии сразу же появилась заставка с логотипом нашего подразделения: ухмыляющаяся морда демона с глазами, покрытыми поволокой безумия. В двухминутной нарезке, «склеенной» подчиненными Пашки Забродина, не было ничего особенного. Самые обычные люди, стоящие на улице и с надеждой глядящие в ночное небо, расчерченное сполохами далеких взрывов. Стайка детей, с гиканьем несущихся от здания школы к флотской «Капле», зависшей над стоянкой. Мальчишка, сидящий на пластобетоне прямо под дюзами линкора законников[352] и с ненавистью глядящий куда-то вверх… Ничего особенного. На первый взгляд. Но все время, пока демонстрировались эти файлы, и в студии, и на голоэкранах было тихо. Зато, как только ролик закончился, из динамиков акустической системы раздался многоголосый гул одобрения. Оторвавшись от текста, демонстрируемого ему «репетитором», Гиллеспи пошевелил пальцами — и в центре студии возникла голограмма рыжей девчушки лет эдак пятнадцати. Растерянно вглядевшись куда-то вдаль — видимо, в экран собственного головизора, — она ненадолго «зависла», а потом, услышав подсказку искина, издала торжествующий вопль: — Вау-у-у!!! — Это все, что вы хотели нам сказать? — усмехнулся я. Девчушка забавно сморщила носик, отрицательно помотала головой, а потом… послала мне воздушный поцелуй: — Неа! Я хотела сказать, что вы правы: ну какая награда может сравниться с нашей любовью?! — Никакая… — предельно серьезно ответил я. И добавил, но уже в ПКМ генерала Харитонова: — Удовлетворены, сэр? — Мама Ира, я бы на твоем месте напрягся… — съехидничал Шварц в ОКМ. — Девочка-то строит глазки… Как бы у них с Виком чего не срослось. Ответ моей ненаглядной я слушать не стал, ибо в ожидании ответа начальства прибавил громкость персонального канала. — Спасибо. С ума сойти — в одно-единственное слово Харитонов умудрился вложить столько смысла, что я опять почувствовал себя виноватым. — Хмуришься? А почему? — Владимир Семенович свернул экран в трей и повернулся ко мне. — Не люблю пафоса, сэр, — буркнул я. Потом подумал и добавил: — Может, ну их, все эти ваши «врезки»? Генерал криво усмехнулся: — А я, значит, люблю, да? Просыпаюсь по утрам — и давай думать, где бы толкнуть речь подлиннее да попафоснее. И если не нахожу подходящий вариант — весь день хожу как неприкаянный. — Я этого не говорил, сэр! Харитонов нахмурился: — Не перебивай! Вы, Демоны, — плоть от плоти человечества. И в то же время — другая раса. Вы намного сильнее, быстрее, выносливее и жизнеспособнее, чем те, кто вас создал. Запас прочности, вложенный в вас биоинженерами, настолько велик, что вы не выродитесь, даже если будете заключать только близкородственные браки. Впрочем, пока идет война, обычным людям на эту разницу наплевать: они искренне радуются тому, что вы есть, и так же искренне верят в то, что их благодарность будет вечной. Генерал сделал небольшую паузу, отпил воды из стакана и угрюмо продолжил: — Увы, эта вера — мираж: как только война закончится, вам начнут ЗАВИДОВАТЬ! Сначала самые слабые и немощные, а потом и те, кто посильнее. В самом начале процесс будет медленным и незаметным. Но в какой-то момент вопрос «Почему им — все, а нам ничего?» начнут задавать себе даже дети. Что будет дальше, представляешь? Я кивнул: — Охота на ведьм[353]… — Именно! Вас начнут травить, как бешеных собак, причем те же самые люди, которые сейчас готовы носить вас на руках. — Не все… — Не все, — согласился генерал. — Но БОЛЬШИНСТВО! Поэтому пока у нас есть внешний враг, который отвлекает их внимание на себя, мы должны сделать все, чтобы этот процесс начался как можно позднее. Или не начался совсем. — Вы считаете, что такой вот ролик способен что-то изменить? Харитонов посмотрел на меня, как на умалишенного: — Сам по себе — конечно, нет. Но мы им не ограничиваемся. И подходим к решению вопроса системно: скорректировали программу начального образования таким образом, чтобы дети не только привыкали к существованию других рас, но и относились к их представителям с уважением. Заказали десятки документальных и художественных голофильмов, основная задача которых — приучить зрителей к тому, что иные могут быть не только врагами, но и друзьями. Провели безумную по своему объему «воспитательную» работу с владельцами информационных агентств и заручились их поддержкой. А еще в самое ближайшее время заработает программа обмена, и эдак через год-полтора население Лагоса начнет осознавать себя частью нового социума. — Программа обмена, сэр? — переспросил я. — Уже через два месяца мы отправим к Гномам первую партию школьников, студентов и молодых ученых. Представив себе весь тот объем вопросов и технических проблем, которые требуется решить для того, чтобы обеспечить комфортные условия для проживания и обучения иномирян, я мысленно присвистнул. — А вы вообще спите, сэр? — Сон у меня регулярный: каждый первый понедельник месяца, — грустно пошутил генерал. — А тут еще я со своей «нелюбовью», — вздохнул я. — Если бы только ты… Знаешь, сколько времени и души у меня сожрал этот чемпионат? — Ну, он стоит того, сэр. Если он позволит ускорить процесс поиска перспективных кандидатов в шестую очередь и подтолкнет к «правильному выбору» еще некоторый процент молодежи, то затраченное время окупится сторицей. На лице генерала появилась ехидная улыбка: — Пожалуй, Роммель поторопился: для штабной работы ты пока не созрел… — А я созревать и не собираюсь! Я — пилот, значит, должен… — Даже пилотам не мешает думать. Хотя бы иногда: чемпионат проводится совсем НЕ ДЛЯ ЭТОГО! М-да. Открытый чемпионат НСЛ по киберспорту оказался чем-то вроде айсберга: сравнительно небольшая вершина, возвышающаяся над водой и открытая взорам проплывающих мимо судов, — и в десятки раз больший объем, прячущийся под поверхностью! И если бы дело было только в объеме — как оказалось, устраивая этот чемпионат, штаб ВС Лагоса действительно пытался решить совсем другую проблему: — Как говорили наши предки, «спасение утопающих — дело рук самих утопающих…». Сорок девять систем Мал’ери — это не только боевые корабли, но и системы ПВО, ПКО и Ключи. Чтобы укомплектовать экипажами все это хозяйство, нам придется прогнать через Проект чуть ли не половину населения Лагоса. Как ты понимаешь, это нереально. Проще пойти другим путем: вылечить Гномов от пацифизма. — По-вашему, это вообще возможно? — удивился я. Харитонов пожал плечами: — Вполне! Если верить нашим аналитикам, то в одну шестнадцатую финала этого чемпионата с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента выйдут только человеческие команды. Уже к третьему-четвертому чемпионату Гномы пробьются в одну восьмую. Еще через пару лет — в полуфинал. А через десять-пятнадцать вырастет целое поколение, способное, а главное, умеющее воевать. — Так это через десять-пятнадцать, — вздохнул я. — А нам, по-хорошему, их пилоты нужны уже сейчас. — Уже после этого чемпионата мы возьмем в работу как минимум сотню Мал’ери! — Сколько-сколько?! — ошарашенно переспросил я. Харитонов не на шутку развеселился: — Сотню. Если не больше. — Но их же всего сорок четыре! — Это прилетело! А отборочный тур проходили семьдесят три команды. Мы проанализировали записи, сделанные их организаторами, и пришли к выводу, что сто с лишним Мал’ери при правильном подходе уже через восемь месяцев смогут стать щитовиками. Конечно же, щитовиками не вашего подразделения, а Ключей. Но сути это не меняет: чуть больше чем через полгода мы начнем формирование вооруженных сил Гномов! «Нормальный» язык в понимании Линды звучал несколько понятнее того, что она несла в самом начале своей речи: она использовала игровой сленг не через слово, а через два, и иногда даже объясняла особо замороченные фразы. Кроме того, очередное обновление, «залитое» в транслятор насмерть перепуганным Забродиным, начало переводить на аши’ре[354] основные термины любителей ММОРПГ, и в результате в интерактивное общение с «лучшей оружейницей подразделения Демон» начали включаться все больше и больше зрителей. Глядя на виртуальный счетчик активности аудитории, расположенный прямо под большим голоэкраном, я тихо дурел от удивления: число зрителей, активно общающихся с Горобец, увеличивалось с невероятной скоростью и к концу ее выступления достигло восемнадцати миллиардов «человек». Львиная доля которых являлась Мал’ери! Видимо, поэтому, дождавшись, пока Горобец вернет слово Дэну Гиллеспи, я вышел в ОКМ и без тени насмешки пробормотал: — Восемнадцать миллиардов слушателей! Офигеть! Линда, ты была великолепна! — Я была, есть и буду… — …и будет есть… — закончила за нее Вильямс. Линда возмущенно засопела, но ответить не успела — сорвалась с места и в компании Иришки рванула к двери студии, стилизованной под люк! Смотреть, как работают вбитые в подкорку рефлексы, было забавно: взлетая с кресел, обе Демоницы активировали режим замедления времени и впрыснули себе «коктейль»; к концу первого шага — подключились к сервакам СДО[355]; к началу второго — проанализировали оперативную обстановку в системе, и… вспомнили о том, что сегодня этот сигнал используется в «мирных целях». Для того чтобы сообщить зрителям о готовности команд, подключенных к «Альтернативе». В общем, их третий шаг к двери оказался последним — сконфуженные девчонки врубили «экстренное торможение» и изобразили на лицах ослепительные улыбки. Правда, логику последнего поступка я не понял: ни один из ботов, порхающих по студии, не успел среагировать на их рывок. А значит, зрители таращились на улетающие к стене пустые кресла. Несмотря на то что этот рывок не был прописан в сценарии, Дэн Гиллеспи не растерялся: заблокировал поворот ботов, стремящихся поймать в фокус пропавшие из него объекты, и дал в эфир ролик-подводку. В предрассветных сумерках квадрат двести шесть[356] выглядел на редкость мирно: темно-серые дома с пятнами бликов-«окон» — освещенные прожекторами «Беркуты». Спящие «улицы» — проходы между ними и элеваторами артскладов. Россыпь звезд над головой. И… розовеющие под лучами восходящего солнца горы, невесть откуда взявшиеся на западе от космодрома. Звуковой и ароматический ряд картинки был ничуть не хуже: Шелест легкого ветерка, колышущего несколько травинок, прихотью режиссера пробившихся между стыками плит. Теньканье какой-то пичужки, радующейся наступающему дню. Запах свежей выпечки, тянущийся от «Гнутой Подковы» Толстого Тэда. Картинка выглядела потрясающе. И ею можно было бы любоваться целую вечность. Если бы не комментарии Шварца в ОКМ: — Птицы на космодроме — это круто! Не видел ни разу! А выросшие за ночь горы — так вообще улет. — Смотри, что будет дальше! — тут же отозвалась Вильямс. — Сейчас из казармы выйдет Вик. В плавках и с полотенцем через плечо. И неторопливо пойдет к озеру. Плавать… Изображение скользнуло к казарме, и перед зрителями возникло окно (!), которого в ней не могло быть по определению. А за ним — мое лицо! Невесть чему улыбающееся во сне! — К какому, на фиг, озеру? — поинтересовалась Линда. — Бельер? Так до него километров сто шестьдесят! — Сто пятьдесят два, — уточнил Вольф. И ехидненько так добавил: — Но для Большого Демона, всю ночь видевшего сны о водной толще, пронизанной лучами солнца, это фигня! Видите, как он улыбается? — Не знаю, о чем там мечтает Вик, а вы — явно о марш-броске в полной выкладке километров на пятьдесят! — вступилась за меня Иришка. — Чего ходить вокруг да около? Скажите прямо: так, мол, и так, Викки, мы жутко устали летать и хотим побегать по окрестностям космодрома. Пошли нас, пожалуйста, куда подальше. А если стесняетесь — шепните мне: я его как-нибудь уговорю. — Знаем мы это «как-нибудь»! — захихикала Элен. — После твоих «уговоров» нам придется обогнуть Лагос по экватору. И скорее всего не один раз. Кстати, Мама Ира, а где это ты там шарахаешься? Почему Вик спит один? Ответить на этот вопрос Тень не успела: нарисованную режиссером идиллию разорвал рев баззеров боевой тревоги. Яркая вспышка в ночном небе, отразившаяся в оконном стекле (!), — и космодром преобразился: в домах-«Беркутах» возникли черные провалы люков, с элеваторов артавтоматов слетели защитные кожухи, а из дверей казармы вылетели размазывающиеся от скорости силуэты Демонов. Хриплое (!) дыхание бегущих, отрывистые команды, отданные вслух (!), взвизги (!) сервоприводов, щелчки фиксаторов пилотских кресел… Несколько мгновений жуткого бедлама — и камера сместилась далеко за границу космодрома. Чтобы показать зрителям «звездопад наоборот»: искорки «Беркутов», возносящиеся в черную бездну неба… — Хочу окно! Со стеклом, резными ставнями и наличниками, — заныла Вильямс. — И на что ты будешь в него любоваться на своем минус третьем? — захихикала Иришка. — На дождевых червей, что ли? — Злая ты, Мама Ира! — Cудя по тембру голоса, Элен представила себе эту картину и сейчас еле сдерживалась, чтобы не заржать. Сверху, с оптических датчиков дежурного Ключа, россыпь алых точек, возникшая в атмосфере планеты, казалась праздничным салютом — по мере всплытия «Беркуты» делились на отдельные группы и наконец образовали десяток «Каруселей», каждая из которых, все ускоряясь, двинулась в свой сектор ответственности. Момент, когда подводка перешла из реальности в виртуальность, я не почувствовал. И понял, что это случилось, только тогда, когда на большом голоэкране студии возникла заставка чемпионата: силуэт средневекового воина, закрывающего своим телом голубовато-зеленый шар Лагоса. Несмотря на то что эту картинку я видел не один десяток раз и дважды общался с ее автором, мне снова захотелось сказать ему спасибо: этот воин выглядел настоящим Защитником. Человеком, в принципе не способным сделать шаг назад… Копье, брошенное в его щит из глубин межзвездного мрака, разлетелось на мелкие кусочки, и каждый из них вдруг превратился в отдельный сектор голоэкрана, показывающий рубку каждого из кораблей участников чемпионата. А я вдруг сообразил, что на какое-то время ушел в себя и не услышал ни слова из закадровых объяснений Дэна Гиллеспи: — …и наши доблестные защитники вот-вот вступят в неравный бой… Сценарий боя, сгенерированный искином «Альтернативы», отличался от тех, которые отрабатывали мы только количеством кораблей Циклопов. Все остальное, начиная от вооружения и заканчивая настройками программы визуализации, было стандартным: идейный вдохновитель чемпионата, генерал Харитонов, не собирался тратить время на изменение рефлексов будущих Демонов. И сделал все, чтобы их адаптация к БК-ашкам прошла как можно безболезненнее: — Да, я прекрасно понимаю, что заинтересованные лица будут разбирать «Защитника» на байты и постараются выжать из него максимум информации. Однако уверен, что использовать эту информацию, не обладая связкой «Демон-БК-Беркут», невозможно. Поэтому оболочка и интерфейс игры будут максимально приближены к реальности, а вся «деза», прописанная в «Защитнике», будет следовать одной цели: внушить сотрудникам ОСО ВКС страх перед тактическими ноу-хау Циклопов… Не согласиться с ним было трудно: порядка семидесяти двух процентов времени подготовки молодого Демона, только что вышедшего из-под ножа сотрудников Комплекса, уходило на адаптацию к возможностям бэкашки и на отработку взаимодействия в звене и группе. А все остальные дисциплины, включая привыкание к новому телу и пилотирование, укладывались в оставшиеся двадцать восемь. Впрочем, учитывая почти круглосуточный режим тренировок и постоянные корректировки учебных планов, на выходе мы получали весьма неплохую заготовку. Требующую длительной шлифовки в реальных боях. Финалистам чемпионата до этой заготовки было как пешком до Искорки[357]: да, члены обеих команд-финалистов показывали неплохое знание тактики и стратегии, понимали механику игры и неплохо разобрались в ее интерфейсе, однако могли играть только против аппаратно упрощенных кораблей Циклопов. Или друг против друга: лидеры звеньев не использовали возможностей «Дырокола» и новых эмиттеров защитных полей, не работали ГПИ[358] и крайне редко выдумывали действительно стоящие тактические приемы. Однако при этом выкладывались по полной, делая все, чтобы получить главный приз: возможность пройти тестирование в Проект вне конкурса. — Вик! Видел? — услышав восхищенный голос Иришки, я подключился к ее бэкашке, вгляделся в тот голоэкран, в который она смотрела, и удивленно хмыкнул: десяток кораблей сборной Эдинверского технологического университета рвал в клочья втрое больший ордер Циклопов. Двигаясь ордером, который смутно напоминал «Карусель»! — Ничего себе… — ошарашенно выдохнул я. — Это что, домашняя заготовка? — Угу, — поддакнула Тень. — Я тут просмотрела логи их сегодняшних тренировок — парни отрабатывали это передвижение почти всю ночь! И, как видишь, отработали! Отработали. И весьма неплохо: каждое «звено» закольцованной траектории было достаточно длинным, чтобы по умолчанию считаться хаотическим, а технику исполнения восьми пилотов из десяти можно было назвать идеальной. Правда, в реальности я бы ни за что не согласился лететь в таком строю — малейшая ошибка любого из пилотов, щитовиков или оружейников гарантированно привела бы к гибели как минимум двух машин. — Самоубийцы… — с уважением протянул я, представив, сколько труда требуется для такого пилотирования без использования бэкашки. — Да, — согласилась Иришка. — Но самоубийцы упертые. А это — по-нашему! — Намек понял! Я к ним присмо… — Вик!!! — вопль Линды, раздавшийся в ОКМ, прервал меня на полуслове. — Ты меня слышишь? — Ну, как тебе сказать? — морщась от звона в ушах, ответил я. — Чтобы обойтись без отглагольных прилагательных сексуального характера? Линда почесала затылок и виновато потупила взгляд: — Ну да, громковато получилось… Но… — Но тебе полезно, босс! — хохотнул Шварц. — Это называется отработкой вводных задач при использовании противником акустического оружия массового поражения. — Гельмут! Ща я выйду из студии, найду твою хамскую морду и поражу ее к чертовой матери чем-нибудь акустическим-преакустическим… — Например? — заинтересованно спросила Элен. — Например, во-он тем сабом[359]. — Ты что-то хотела сказать? — спросил я, сообразив, что перепалка может затянуться. — Угу! — мгновенно забыв про Шварца и его «хамскую морду», воскликнула Горобец: — А давай после финала заовним[360] победителей? А то сидим тут, как нубы, а эти ботские[361] пвешники[362] чувствуют себя отцами[363]. Глава 3 Генерал Харитонов Потеряв второй двигатель, линкор Циклопов окутался облаком «обманок», выпустил стайку противоракет и… дал полную тягу на все эволюционники. Полученная мощность компенсировала треть потерь плотности «просевшего» защитного поля, но создала дополнительные проблемы истребителю прикрытия. Поэтому, несмотря на высочайший уровень летной подготовки обоих пилотов, синхронизировать взаимное положение защитных полей им удалось не сразу. Этим тут же воспользовался оружейник пятой «тройки» ЭТУ[364]: управляемые им «Мурены» проскользнули в щель между щитами и воткнулись в дюзы третьего двигателя хаотически вращающейся махины. Да не все — две из пяти выпущенных им торпед разлетелись на части еще на подлете, но БЧ трех оставшихся хватило Циклопу за глаза: его двигатель вспух ярким огненным цветком, и… «лизнул» пилон истребителя прикрытия! Пилот легкой машины рефлекторно вывесил щит между собой и линкором и ушел в «мерцание». Вернуться на курс ему уже не удалось: еще две «Мурены», но выпущенные оружейником четвертой «тройки», превратили его машину в мелкодисперсное облако обломков. А через три с половиной секунды это облако стало в восемнадцать раз больше — в лишенный прикрытия линкор влетели остатки боезапаса аж семи «Беркутов» команды ЭТУ… — Лидер-один, я — Защитник-четыре! Боевая задача выполнена! Эскадра Циклопов уничтожена!!! — с трудом отвернув от летящего навстречу куска посадочной пятки, заорал Горан Ладович, пилот, принявший на себя командование «подразделением» Защитников после условной гибели командира эскадрильи. — Защитник-четыре! Я — Лидер-один! Отличная работа, парни! — Генерал Роммель сделал небольшую паузу, и… озвучил ответ на незаданный вопрос: — Поздравляю! Вы победили!!! В эфире началось сущее столпотворение: сначала радостно взвыли игроки, оставшиеся в живых, а потом к их воплям присоединились и «восставшие из мертвых». Приблизительно то же самое творилось и в эфире канала «LEN-1»: зрители, по достоинству оценившие красоту только что закончившегося боя, выражали свою радость всеми известными им способами. И для того чтобы не оглохнуть, Харитонову пришлось приглушить громкость акустического сигнала почти до нуля. В ОКМе восторгов было на порядок меньше: главный «эксперт» подразделения «Демон» по киберспорту Линда Горобец, по своему обыкновению, грызлась с Вильямс и Шварцем: — Не, вы видели последний маневр этого нуба? Чтобы воткнуть «Мурены» в движок истребителя, он взял и оторвался от собственного щитовика! Да будь я на месте Циклопов… — А ты-то там зачем? — притворно удивился Гельмут. — За глаза хватило бы одной Мамы Иры: сидела бы себе в кресле щитовика линкора и, поплевывая в потолок, переводила бы боезапас этих горе-«Защитников». — Угу! — поддакнула ему Элен. — А мы бы тем временем спокойно наворачивали шашлыки. — Вам бы только жрать и спать! — возмутилась Горобец. — Что ж, значит, на твою долю мясо брать не будем, — деловито пробормотал Краузе. И обратился к Большому Демону: — Слышь, Вик, чемпионат вроде закончился. Как считаешь, уже можно вылетать? Пушной Зверек сложила два и два, прервала возмущенную тираду и взвыла: — Та-а-ак! И куда это мы собрались? — Собрались МЫ! На пикник! А ты будешь вайпать нубов… или ставить им скилл… на голодный желудок! — Гельмут! Я тебя ненавижу!!! — перекрикивая общий хохот, заявила Горобец. И тоже рассмеялась… — Владимир Семенович? Э-э-э… господин генерал!!! Услышав голос, раздавшийся в ПКМ, Харитонов тут же приглушил общий канал: — Слушаю! — Я… это… сделал то, что вы просили… — Аналитик подразделения «Демон» почему-то хихикнул и, по своему обыкновению, пустился в объяснения: — Во время последнего боя машина Чжу Юйшена рыскнула на вираже, и у пилота отказал вестибулярный аппарат. Маневр был вызван усталостью, поэтому докопаться до настоящей причины, вызвавшей пиковое нарастание перегрузок, не сможет ни один эксперт. Результат воздействия, оказанного на организм пилота, на сто процентов отвечает поставленному ТЗ[365]: срезывающее усилие[366], действующее со стороны отолитов и купул[367] на комплекс скоплений чувствительных реснитчатых клеток внутреннего уха[368], исправно сигнализировало об изменении положения тела и его ускорениях, а… — Паша! Пожалуйста, избавь меня от подробностей!!! — взвыл Харитонов, представивший, во что могут вылиться эти объяснения. — Он в состоянии играть дальше? — Играть?! — B голосе аналитика прозвучало такое искреннее возмущение, что генерал почувствовал себя виноватым. — Он полностью потерял способность ориентироваться в пространстве и сейчас не сможет даже встать! — Так бы сразу и сказал! А то «отолиты», «купулы»… — проворчал генерал, вошел в меню своей бэкашки и подключился к сигналу, идущему с камеры блока номер двадцать семь. Наименее подготовленный щитовик сборной Эдинверского технологического университета выглядел, скажем так, весьма своеобразно: на губах, залитых кровью из носа, играла растерянная, но от этого не менее счастливая улыбка, а карие глаза со склерами, покрытыми алыми пятнами кровоизлияний, лучились ожиданием. При этом подбородок студента то и дело сотрясала мелкая дрожь, на правом виске судорожно пульсировала жилка, а трясущиеся руки зачем-то пытались нашарить стены индивидуальной капсулы. «Прости меня, парень», — угрюмо подумал Харитонов и, мысленно обозвав себя циничной и расчетливой сволочью, подключился к ПКМ полковника Волкова: — Виктор? Большой Демон ответил в то же мгновение: — Да, сэр? — Бери своих девиц и дуй на «Посейдон». — Играть?! — зачем-то уточнил пилот. — Вы разрешаете? — Играть будут Орлова и Горобец. А ты будешь работать… — угрюмо пробормотал генерал. — Как говорили наши предки, праздник для солдата — что свадьба для лошади. Волков тут же посерьезнел: — Что именно от меня требуется? — В команде ваших противников будет замена: у самого слабого из их щитовиков появились проблемы с вестибулярным аппаратом. — Э-э-э… — Да, не без нашей помощи! Но… они уже выиграли чемпионат, значит, Юйшен ничего не теряет. — Понятно, сэр. — Да ничего тебе не понятно! — раздраженно повысил голос генерал и, почувствовав, что его понесло, заставил себя успокоиться: — Прости… Просто чувствую себя виноватым и злюсь. Волков помолчал несколько мгновений, а потом заявил: — Мне тоже не всегда нравится то, что я вынужден делать. — Ладно, вернемся к команде ЭТУ… Вместо Чжу против вас будет играть Арви мили Гралис, лучший щитовик Мал’ери. Как он окажется в команде — не твоя проблема. От тебя требуется только одно — дать ему возможность раскрыться. — Первый шаг к смешанным экипажам, сэр? — В голосе Демона прозвучало уважение! — Да… И если ты отработаешь так, как надо, то мы сможем сделать еще и второй: возьмем его в Проект. — Отработаем. Если не ввести в курс дела Горобец, то бой закончится еще до начала первой атаки. Харитонов вспомнил пару последних тактических «находок» Пушного Зверька и усмехнулся: — Пожалуй, ты прав. Хорошо, вводи девочек в курс дела — и вперед. Да, чуть не забыл: вот файл с анализом возможностей этого Гнома. В самом конце — выкладки аналитиков. Посмотри, может, что-нибудь вам пригодится. — Хорошо, сэр! Что-нибудь еще? — Нет. Главное — постарайтесь не переиграть. Тройка Демонов вылетела из студии канала «LEN-1» в таком режиме, что чуть было не выломала входную дверь. Дэн Гиллеспи, как раз комментировавший повтор одного из самых зрелищных моментов закончившейся игры, прервался на полуслове и слегка побледнел. Вместе с ним встревожилась и та часть зрителей, которые проживали на Лагосе. В результате за каких-то полторы секунды нагрузка на новостные серверы Галанета и серверы гражданских СДО возросла в сорок с лишним раз, поэтому Харитонову пришлось брать бразды правления чемпионатом в свои руки: — Уважаемые Мал’ери, граждане Независимой системы Лагос и… члены команды Эдинверского технологического университета! Почетные судьи первого открытого чемпионата системы по киберспорту покинули эту уютную студию, чтобы устроить вам небольшой сюрприз! Полоска состояния виртуального счетчика активности аудитории резко рванула вправо, и… преодолела рубеж в двадцать миллиардов зрителей. Генерал мысленно усмехнулся: он только что с легкостью побил рекорд Линды Горобец! Тем временем успокоившийся Гиллеспи вспомнил о своих обязанностях и ослепительно улыбнулся: — И в чем будет заключаться этот сюрприз? — Лучшая боевая тройка подразделения «Демон» сразится с командой победителей! Последние девять секторов счетчика превратились в размытые пятна, а во втором слева замелькали сменяющие друг друга цифры: 0… 3… 6… 8… 9… Дождавшись цифры в тридцать миллиардов зрителей, Харитонов нанес рекорду Горобец удар милосердия[369]: — И это еще не все: вместо Чжу Юйшена, выбывшего из игры по состоянию здоровья, в роли щитовика команды ЭТУ выступит Арви мили Гралис, один из лучших игроков Мал’ери! За каких-то тридцать секунд число зрителей выросло до сорока миллиардов и… продолжило увеличиваться! Судя по информации, появившейся на сервисных экранах студии, к вещанию подключались все новые и новые мегаполисы Гномов, и в какой-то момент Харитонов даже засомневался в пропускных способностях канала «Иглы». Среагировав на подсказку режиссера, Дэн Гиллеспи вывел на один из экранов картинку из двадцать седьмого блока «Альтернативы» и улыбнулся: — Отвечу на вопрос, который интересует практически все население НСЛ: у Чжу Юйшена возникли небольшие проблемы с вестибулярным аппаратом. Те, кто уже подключился к четвертому каналу «LEN-1», могут подтвердить, что игроком уже занялась бригада врачей подразделения «Демон». Кстати, там же через две с половиной минуты начнется беседа с полковником Рамоном Родригесом, человеком, знающем о медицине все и даже больше. Убедившись, что ведущий завладел вниманием аудитории, Харитонов устроил себе небольшой серфинг между каналами. На первом крутили микс из лучших моментов только что закончившегося боя, на втором демонстрировали записи интервью с членами команды-чемпиона, третий вел прямую трансляцию с сервера, на котором «первая смешанная команда в истории» отрабатывала совместные маневры. На каналах с пятого по тридцать пятый можно было полюбоваться телеметрией из боевых шлемов каждого из участников, еще десяток давал возможность понаблюдать за их маневрами «со стороны», пятидесятый вел трансляцию из «Капли» Демонов и так далее. Интереснее всего оказалось на пятьдесят первом: семьсот с лишним миллионов подростков обеих рас обменивались коллекционными записями настоящих боев. И делали это с таким энтузиазмом, что генерал не удержался и подкинул им несколько роликов со своего комма. Реакция юных коллекционеров превзошла все его ожидания, и на следующие полчаса Харитонов напрочь выпал из реальности: отвечал на вопросы, толковые и не очень, объяснял тактику действий флотов и отдельных эскадр, разбирал тактические схемы Демонов и Циклопов и указывал на ошибки, допущенные и теми, и другими. Общение, нисколько не напоминающее рутинную работу, доставило Харитонову столько удовольствия, что когда цифра, горевшая на счетчике виртуальной активности, устремилась к нулю, генерал вдруг почувствовал себя обделенным. На первом канале, демонстрирующем безбрежную черноту виртуального «космоса», был полный аншлаг: абсолютное большинство зрителей «LEN-1» прикипели взглядами к двум россыпям меток, только-только начавших движение с противоположных краев трехмерного поля боя. Метки истребителей «Демонов» отливали зеленым, а машины ЭТУ — почему-то желтым. И, судя по воплям в ОКМе, это здорово веселило офицеров: — Слышь, Зверек, а че ты, и правда такая зеленая? А я доверял тебе самое дорогое, что у меня есть! Спину!!! — вздохнул Шварц. — Это я зеленая? — взвыла Горобец, но ее последующую тираду заглушил сокрушенный вздох Вильямс: — Бренда, милая, как я тебе сочувствую! Будет совсем тяжко — скажи: я, так и быть, на время одолжу тебе своего Гарри! У него нет ничего дешевого… Услышав вызов Роммеля, Харитонов расстроенно приглушил громкость общего канала: — Да, Курт? — Твои опять ржут… — И что? — Волкову это не помешает? — Не помешает. — Ясно. — Kомандующий ВС НСЛ почему-то вздохнул и после небольшой паузы угрюмо пробормотал: — Ты в курсе последних новостей? — Да. — И что ты по этому поводу думаешь? — Не дергайся, Курт, все идет по плану! Лучше вспомни о том, что мы только что успешно завершили очередной этап работы. — Если бы ты знал, как меня достала эта работа, — раздраженно зарычал Роммель. — Тогда отвлекись и посмотри, что сейчас будет вытворять Волков со своими девицами! — Володя! У Лагоса-пять уже восемь часов висит корабль Агнии Фогель, а я и в ус не дую… — Потому что дуть, собственно, не во что, — ухмыльнулся Харитонов. — А вот если бы ты не брился эдак недельки три-четыре… — Может, хватит паясничать?! — разозлился Роммель. — Она звонит каждые полчаса и умоляет о помощи!!! — Все разговоры — завтра. Ибо сегодня у нас ПРАЗДНИК. Глава 4 Донован Нейман Сдвигаться в сторону переборка не захотела, и Нейман, несшийся по коридору в режиме айрбайка, вдруг почувствовал себя мухой в сиропе: искин системы безопасности «Сизифа», распознав угрозу здоровью члена экипажа, сгенерировал перед его телом защитное поле. В первое мгновение после срабатывания поля Донован, получивший чувствительный «толчок» в грудь, вспомнил ближайших родственников создателей искина и даже пообещал себе заменить его на более современную модель. Но когда «надвигающаяся» переборка замерла в паре миллиметров от кончика носа, изменил свое мнение на диаметрально противоположное: эта часть лица, пусть и не вписывающаяся в современные каноны красоты, была ему очень дорога. В общем, дождавшись отключения защитного поля, он кое-как утвердился в вертикальном положении, отключил музыку, бьющую по ушам, и благодарно воскликнул: — Спасибо, Мэри! Искин не ответил. Видимо, переваривал предыдущую тираду. Еще раз представив себе последствия столкновения носа и переборки, Нейман подумал и извинился: — Прости! Я был не прав. — Ладно, — обиженно проворчал искин. — На этот раз прощаю. — Кстати, а что с переборкой? — поинтересовался Донован, благоразумно не расслышав словосочетание «на этот раз». — Ничего. В полном порядке. Просто некоторые из нас слишком громко слушают музыку, — ехидно ответила Мэри. И добавила: — А еще позволяют себе игнорировать предупреждающие световые сигналы. Донован кинул взгляд на мигающие алым стенные панели, потом посмотрел на экран НГП[370], «протаявший» прямо перед ним, и ошалело присвистнул: — Ого! — Вот тебе и «ого»! — захихикал искин. — Ну что, может, попробуешь забежать туда еще раз? — Я что, совсем дурак? — замахал руками Нейман и на всякий случай отошел на шаг назад. По своему обыкновению, Мэри тут же прицепилась к его словам. И нахально заявила: — Пожалуй, не совсем… Донован открыл рот, чтобы высказать все, что он думает об охамевшей железяке, и… вспомнил об астероиде! — Нил у себя? — Ага… Судя по тону, которым было произнесено это самое «ага», искин рассчитывал собачиться как минимум до второго пришествия! — Тогда открывай: доругаемся как-нибудь потом… Легонькое шипение, которым Мэри сопроводила открывание переборки, можно было расценить как недовольный вздох. Впрочем, Нейману, увидевшему багровое лицо напарника, было уже не до нее: — Нил! Ты ненормальный!! Сто-о-оп!!! Нил Скотт, первый и единственный пилот «Сизифа», уродовавшийся на универсальном тренажере компании Natsco, услышав голосовую команду, деактивирующую силовое воздействие, недовольно взвыл: — Дон, я тренируюсь!!! — При трех с половиной g?! Ты псих! Если тебе не хватает мышечной массы — пройди косметический морфинг: это не так уж и дорого. — Я не собираюсь тратить деньги на всякую ерунду! — взвыл пилот. — Чего ты сюда приперся? До начала моей вахты — еще полтора часа, и я имею полное право заниматься тем, чем хочу!!! — Имеешь… — ехидно ухмыльнулся Донован. — Прости! Я буду ждать тебя в рубке. Восемь лет работы в паре сделали свое дело: услышав тон напарника, Нил замер, повернул к Нейману чудовищно отекшее лицо с набрякшими веками и прохрипел: — Ты что-то нашел? — Скажу. Через полтора часа. В рубке. Перед тем, как сдать тебе вахту! Ворвавшись в рубку, Скотт наткнулся взглядом на виртуальную модель «Найденыша», вращающуюся прямо над его креслом, и с интересом уставился на нее: — Что в нем, Донни? — Немного осмия, палладия, платины… — Не трави! Услышав в голосе напарника мольбу, Нейман откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и ехидно предложил: — Может, попробуешь догадаться? — До-о-он!!! Перевитая вздутыми венами гора мышц сделала шаг вперед, и геолог, ощутив нешуточную угрозу для своей жизни, предпочел сдаться: — Рениит[371]. — И… сколько? — Диаметр астероида — кстати, я назвал его Найденышем, — одна целая и две десятых километра. — Сколько рениита, Донни?!!! — Триста[372] с лишним миллионов тонн. — Врешь… — недоверчиво выдохнул пилот. А в его глазах появилась такая неистовая надежда, что Нейман, собиравшийся еще немного поиздеваться, расплылся в счастливой улыбке: — Нет, Нил, не вру. И готов носить тебя на руках до потери сознания: если бы не ты… — При скольких g? — заинтересованно спросила Мэри. — Ноль целых одна десятая… — сообразив, что его сейчас поймают на слове, взвыл Донован. — У-у-у… Это несерьезно!!! — притворно вздохнул Скотт, потом подумал и улыбнулся: — Впрочем, согласен и на это: на руках меня еще не носили… Черное пятнышко Найденыша, «двигающееся» навстречу фигурке в скафандре, все увеличивалось и увеличивалось. Сначала оно выглядело как небольшой бесформенный сгусток мрака размером с ладонь. Потом — как эллипсоид с перетяжкой посередине. А когда Нил, наблюдавший за своим полетом по каналу телеметрии, неожиданно отработал эволюционниками, повернулся на тридцать градусов влево и, растопырив руки так, как будто пытался обнять астероид, завопил на всю систему «Радость моя, как же я тебя люблю!», Нейман вдруг сообразил, что с этого ракурса Найденыш напоминает силуэт женщины. Причем женщины весьма выдающихся форм, летящей в объятия его напарника! — Ну, ты и гад, Нил! — восхитился Донован. — А я-то думаю, чего это ты решил повременить со стыковкой. — А куда нам теперь торопиться? — усмехнулся Скотт. — Весь тот мусор, который мы считали добычей, я уже сбросил. Значит, ближайшие месяца полтора мы будем овладевать Найденышем всеми способами, описанными в памятниках мировой эротической литературы. — А этот ролик ты, конечно же, сохранишь для истории? — Естественно! Чтобы было чем доставать своих внуков! Так и представляю: сижу я на диване в окружении родственников, мечтающих о моей смерти, и показываю пальцем на экран головизора: «Смотрите, гады, как зарабатывалось наше состояние…» — Состояние… — повторил Нейман и помрачнел: — Эх… Найти бы этот астероид года два-три назад. — Триста с лишним миллионов тонн, Донни! — тут же отозвался Скотт. А потом затих: видимо, вспомнил, чем закончился предыдущий рейд. Арчибальд Мадус, возникший на экране рубки сразу же после всплытия, угрюмо свел кустистые брови у переносицы и хмуро поинтересовался: — Ну и где вас носило столько времени? — Пятьдесят тысяч тонн железо-никелевой руды, сэр! — воскликнул Нил. — Трюмы — под завязку! Забиты даже… — Две недели назад ваш груз стоил хороших денег, — криво усмехнулся босс. — А сейчас можете сбросить его в ближайшем поле астероидов. — В смысле «сбросить», сэр?! — хором спросили оба члена экипажа «Сизифа». — В самом прямом, недоумки: открыть погрузочные узлы и вышвырнуть руду в космос!!! — Да, но она стоит денег! — Стои-ла! Две недели назад! А сейчас, когда обанкротились и «Фьюджи», и «Эм-Си-Ай», она никому не нужна. — Обанкротились? — растерянно спросил Нейман. — Да, черт тебя подери!!! — взвыл Мадус. — Слышали слово «Смута»? — Н-нет, сэр! Глава GTY страдальчески поднял глаза к потолку, потом тяжело вздохнул и еле слышно пробормотал: — Пятый терминал. Встанете на выгрузку через час сорок. А пока претесь — посмотрите новости. За последние три месяца… — Что именно смотреть, сэр? — поинтересовался Нил. — Все… Хотя… начните с закупочных цен на железо-никелевую руду… Вспышка эволюционников, яркое пятно выхлопа ранцевого движка — и в акустической системе рубки раздался недовольный рык Скотта: — Это же рениит, Дон! — А в КПС — Смута… — угрюмо напомнил Нейман. Нил чертыхнулся, добавил тяги на движок, а потом вдруг окутался пламенем из всех эволюционников до единого и почти «остановился»: — В КПС? А что, если пристроить ее на Новую Зарю к Виктору Лоо? Его верфи — системообразующие предприятия. Значит, останавливать их он не будет… — Тогда лучше на Лагос… — Диаметрально противоположный край сектора… — неуверенно пробормотал Нил. — И зона, закрытая для конфедератов… — А у нас будет пропуск! — расхохотался Донован. — Самый лучший пропуск во всей Вселенной: рениит. Глава 5 Виктор Волков Мои R&B завибрировали ровно в шесть утра. А через десять секунд в ПКМ раздался голос генерала Харитонова: — Виктор? Ты уже в сознании? — Да, сэр! — Бери ноги в руки и лети на Ключ-семь. Жду тебя на адмиральской палубе через полчаса. — Есть, сэр! — воскликнул я и тут же подключился к сервакам СДО. Ключ-семь болтался над Ораницей[373]. То есть в двенадцати минутах лета. Потерев слипающиеся глаза, я вздохнул, сел и свесил ноги с кровати. За моей спиной тут же зашелестело одеяло, потом на сервисном экране бэкашки отобразилось еще одно подключение к сервакам СДО, а через пару секунд мою поясницу обожгло ласковое прикосновение: — Ты куда в такую рань, а, Вик? Вроде все спокойно. Я криво усмехнулся: первое, что делала моя любимая женщина спросонья, — это проверяла наличие в системе вражеских кораблей! — На Ключ-семь… Харитонов вызвал. — Я зевнул и решительно встал. Иришка оказалась на ногах чуть ли не раньше меня: — Как он выглядел и сколько у тебя времени? — Хмур, но не зол. Видать, текучка заела. Думаю, ничего особо серьезного. Времени — немного: должен взлететь через одиннадцать минут… — Ясно. Тогда беги умываться. А я пока приготовлю тебе чего-нибудь перекусить. Я благодарно улыбнулся, перепрыгнул через кровать и нежно поцеловал ее в мягкие теплые губы: — Спасибо, солнышко! Ира обхватила меня за шею, встала на цыпочки и прижалась обнаженной грудью к моей груди: — Я тебя люблю. Почувствовав жар ее тела, я закусил губу и с огромным трудом заставил себя выскользнуть из ее объятий: — Мне пора. Правда… Орлова обиженно вздохнула, «расстроенно» пожала плечами, а когда ее грудь тяжело колыхнулась, как бы невзначай провела пальчиком по внутренней поверхности своего бедра. Мысли о Харитонове и Ключе-семь тут же подернулись туманом забвения, а перед глазами возникли отдельные моменты бурно проведенной ночи. — Ириш, я… Заметив, что я начинаю плавиться от желания, Орлова приложила пальчик к моим губам и виновато улыбнулась: — Иди… тебе надо лететь. И… прости, не удержалась. Я сокрушенно вздохнул, зажмурился и, выведя на экран бэкашки виртуальную схему комнаты, все-таки добрался до душа. Провожать меня до «Беркута» Иришка не пошла. Резонно рассудив, что прощание на его борту тоже может затянуться. Поэтому от пластобетона я оторвался в расчетное время и ушел в зенит в нормальном (для Демона) режиме. — Большой Демон! Я — Ключ-три! Доброе утро! — поздоровался со мной дежурный диспетчер СДО. — Ключ-три, я — Большой Демон! Доброе! Как служба? — улыбнулся я: чувствовать, что тебе рады, было чертовски приятно. — Стараниями твоих парней — просто прекрасно! — Да врет он: хреново нам! Уже часа полтора, как дохнем от скуки, — подключился к разговору диспетчер Башни. — В пространстве — тишь, гладь да благодать, а до начала первых тренировок — еще час сорок пять. — Лучше дохнуть от скуки, чем от торпед Циклопов, — философски заметил я и приглушил звук акустической системы шлема: в ПКМе возникла картинка с бэкашки моей Иришки. Подернутое конденсатом зеркало… Клубы пара от потолка и до середины бедра… Длинные сильные ноги… Бедра… Плоский живот с любимой родинкой чуть ниже пупка… И хмурое, если не сказать, угрюмое лицо: — Вот оно, значит, как, да?! Из одной постели — и сразу в другую?! Я опешил: — Ириш! Ты чего? — Я чего? Это ты чего?! Говорил, что любишь, а сам… — Глаза Орловой заблестели, а по ее щеке скатилась одинокая слезинка. — А сам, не успев продрать глаза, полетел к своей клуше! — К кому я полетел?! — растерянно переспросил я. — К мелкой, безгрудой и к тому же старой клуше по имени Агния Фогель! — протараторила Ирка. И сжала кулаки. Я вытаращил глаза. И совсем не из-за абсурдности обвинения: там, в зеркале, у нее вдруг появилась вторая правая нога… потом вторая правая рука… а потом над ее плечом появилось еще одно ухмыляющееся лицо: — Привет, Викки! Ты бы видел свои глаза! — Ох, и допрыгаетесь вы у меня, девки! — Ну вот, начинается, — притворно обиделась Вильямс. — Вместо того чтобы поздороваться — угрожает. А другой на его месте сказал бы мне «спасибо». — За что? — ехидно поинтересовался я. — За гнусную инсинуацию, которую ты считаешь розыгрышем? — Неа! За то, что сообщила, кто и что тебя ждет на Ключе-семь. Я удивленно приподнял бровь, кинул взгляд на экран СДО и мысленно обозвал себя дураком: на траверзе адмиральской палубы орбитальной крепости висела яхта президента Дабога! — О, допер! Наконец-то! Слышь, Мама Ира, а он у тебя во всем такой тормознутый?! Ира недолго думая отвесила ей подзатыльник: — Тормознутый — твой Гарри. А мой Вик млеет от счастья после ночи любви. Элен тут же надулась: — Злые вы… Уйду я от вас… — …не могу видеть ваши счастливые морды… — в унисон ей пробормотал я и засмеялся. Девочки тоже расхохотались. Потом до меня донесся звучный шлепок, после которого Иришка аж подскочила, а потом — возмущенный голос Вильямс: — Ну и долго ты будешь носиться с голым задом? Давай уже, одевайся! Опаздываем! — Далеко собрались? — поинтересовался я. И получил фантастический по своей информативности ответ: — Угу. Уточнить, что скрывается под этим «угу», мне не удалось: в ПКМе раздался вызов высшего приоритета. Пришлось переключаться: — Полковник Волков, господин президент! — Доброе утро, Виктор! Вы скоро? — Полторы минуты до стыковки, сэр! — Отлично. Ждем, — ответил Элайя Фарелл и отключился. Следом за ним в персоналку «постучались» Роммель и Харитонов. Их интересовало то же самое — время моего прибытия на Ключ. В отличие от президента НСЛ они оказались более многословны, и я смог вернуться в канал Иришки только тогда, когда вваливался в адмиральскую кают-компанию. Увидев, где я нахожусь, Орлова тихонечко вздохнула и оборвала связь. Предварительно пожелав мне удачи. Увидев меня, моя «любовница по версии Вильямс» угрюмо закусила губу и нервно забарабанила пальцами по столу. Незнакомый мне мужчина, сидящий по правую руку от нее, почему-то сглотнул и отвел взгляд в сторону. А от бара раздался голос президента Арлина: — Доброго времени суток, господин полковник! Я ответил на приветствие Андрэ О’Хара и тут же полез в Галанет. Проверять мелькнувшую у меня догадку. Две с половиной секунды — и я мысленно усмехнулся: мужчина, восседавший рядом с госпожой Фогель, был новым президентом Квидли, вступившим в должность через три с половиной месяца после начала Смуты. Прочитать статью, посвященную его личности, я не успел, так как Элайя Фарелл по-свойски подтолкнул ко мне свободное кресло и улыбнулся: — Садитесь, полковник! Ждали только вас. «О как! — удивленно подумал я. — Четыре президента и два генерала ждут какого-то полковника! Гельмут бы умер от гордости…» Все время, пока я подстраивал кресло под свою фигуру, Агния Фогель барабанила пальцами по столу. А когда его спинка замерла в нужном мне положении, не выдержала и вскочила на ноги: — Перед кем мне нужно упасть на колени, чтобы вы наконец перестали ломать комедию и соизволили нас выслушать? Перед вами, Элайя? Перед генералом Роммелем? Или перед полковником Волковым? — Падать на колени нет никакой необходимости: раз вы уже в кают-компании, значит, мы готовы к разговору, — без тени раздражения ответил ей Фарелл. — Мы двое суток болтались на орбите… — Госпожа Фогель! Если вы прилетели сюда высказывать претензии, то можете возвращаться домой. Мы вас не задерживаем. От генерала Харитонова ощутимо потянуло льдом, и госпожа президент, почувствовавшая это не хуже меня, тут же рухнула обратно в кресло. Трясущиеся пальцы закрыли лицо, и из-под них раздался дрожащий от негодования голос: — Простите, господа, нервы… — Позвольте мне? — отставил в сторону бокал с чем-то алкогольным О’Хара. — Почему нет? — В общем, мы прилетели к вам за помощью. Девяносто процентов информации, которую на нас вывалил президент Арлина, мы знали и так: сеть пэгэмэсок[374] работала без сбоев, обновляя наш Галанет в режиме реального времени. А вот оставшиеся десять, судя по всему, проходили под грифом «ДСП»[375]. И прошли мимо нас. Вернее, мимо меня: как я ни присматривался к лицам Фарелла, Роммеля и Харитонова, особого удивления на них так и не заметил: они явно знали, что с начала Смуты население Дабога, Арлина и Квидли уменьшилось на сорок семь процентов. Знали, что экономика этих систем находится на грани коллапса. И что они балансируют на грани социального взрыва. Видимо, поэтому, выслушав сбивчивый и крайне эмоциональный рассказ О’Хары, они почти одновременно пожали плечами. А генерал Харитонов озвучил не высказанную ими мысль: — Как говорили наши предки: «B каждой своей беде человек виноват сам…» Перефразируя это выражение, могу сказать, что все это — результат ваших собственных ошибок. Агния Фогель страдальчески закатила глаза, а Андрэ О’Хара угрюмо кивнул: — Так оно и есть. Только вот за мою глупость, по логике, должен отвечать только я, а не миллиарды людей, родившиеся под небом планет Окраины. Разумом я понимаю, что ваш уход был… скажем так, единственным выходом из сложившейся тогда ситуации… Но сердцем… сердцем я этого понять не могу! — Мы живы только потому, что за эти восемь месяцев не было ни одного Вторжения, — хмуро продолжил Николас Веллингтон. — И если бы не… — За это можете поблагодарить полковника Волкова, — перебил его Харитонов. — Временное затишье — целиком и полностью заслуга подразделения «Демон»: все это время они совершали рейды в системы Циклопов и уничтожали их корабли. «Ага… Бои! Особенно последние семь месяцев, — мысленно усмехнулся я. — Прыжок в одну из мертвых систем, двое суток тренировок и прыжок обратно. С очередной „победой“…» Все три президента мгновенно оказались на ногах и залепетали что-то очень благодарственное. Причем в их глазах горело искреннее восхищение. Впрочем, это «лирическое отступление» продолжалось чуть более минуты — не успев закончить очередной комплимент, О’Хара рухнул обратно в кресло и мрачно вздохнул: — Все это, конечно, здорово. Однако вы не хуже меня понимаете, что мы живем под дамокловым мечом! И что оборона любой из наших систем не выдержит атаки флота Циклопов, состоящего даже из сотни вымпелов! — Мы подарили вам двенадцать орбитальных крепостей, — напомнил генерал Роммель. — По четыре на каждую систему. — Да, — кивнул Николас Веллингтон. — И эти Ключи продлят нашу агонию часов эдак на двенадцать… — Ну и чего вы от нас хотите? — Помощи!!! — одновременно воскликнули все трое. — Мы хотим войти в состав НСЛ! — торопливо добавил О’Хара, словно испугавшись, что мы не поймем. — На любых условиях! — Мы не претендуем на автономию или политическую самостоятельность! — поддакнул ему Веллингтон. — Считайте нас частью своей территории, сырьевыми или промышленными придатками. — Да хоть чем, — тряхнула волосами Фогель. — Лишь бы Арлин, Дабог и Квидли продолжали существовать… — А как же мнение народа? — ухмыльнулся Харитонов. — Как там орали «благодарные» жители ваших систем? «Демоны — исчадия Ада»? «Нелюдей — на плаху!»? «Убей модификанта — или он убьет тебя сам!»? Веллингтон потер переносицу и пожал плечами: — Было. Давно, но было. А потом… Потом все изменилось. Вы знаете, что такое самосуд? Наверное, нет. Ну, так я расскажу! Первый случай самосуда на Окраине зарегистрировали у меня, на Квидли. На двадцать первый день после вашего Ухода: посетители ночного клуба «Фантасмагория» втоптали в пол журналиста, вякнувшего нечто подобное… Втоптали не в переносном, а в буквальном смысле этого слова. — Через сутки с небольшим толпа жителей города Стейнборо убила ведущего новостного канала «D-4» и сожгла его дом, — продолжила Фогель. — Потом какой-то умник покопался в Галанете и обнародовал список тех, кто публично высказывал свое недовольство проектом «Демон». С фамилиями, адресами и голографиями. — Погибло почти полторы тысячи человек. Еще одиннадцать с половиной мы успели эвакуировать и отправить на Кальтор, — уточнил О’Хара и почему-то посмотрел на меня: — Кстати, тех, кто нес эту чушь, было сравнительно немного. А все остальные вам искренне благодарны. Если не верите на слово, могу показать вам головидео, на котором снят ваш дом на Дабоге. Он в целости и сохранности, а его крыша всегда усыпана свежими цветами. — Мы никогда не забывали того, что вы для нас сделали! Просто у нас не было другого выхода, — еле слышно пробормотала Агния Фогель и… заплакала! Мне стало не по себе. И остальным мужчинам, видимо, тоже: на лицах Роммеля и Харитонова заиграли желваки, Фарелл закусил губу, а О’Хара и Веллингтон угрюмо сдвинули брови. — Агния… — примирительно начал Харитонов. — Что Агния? Вы вообще слышите то, что мы вам говорим? Вот здесь, — Фогель сорвала с руки и кинула на стол собственный комм, — мольбы о помощи нескольких сотен миллионов человек! Тех, которые уже восемь месяцев с ужасом смотрят на небо и живут в постоянном страхе перед Циклопами! Посмотрите хотя бы одно голописьмо — и вы поймете, как вы им нужны!! И как к вам относятся простые люди!!! — Население Окраины выставило нам ультиматум… — прикоснувшись к ее плечу и дождавшись, пока она успокоится, негромко сказал О’Хара. — Народу надоели политические игры. Он требует действий. Вернее, одного-единственного — любым способом убедить вас вернуться. — А что в альтернативе? — зачем-то спросил Роммель. — В вашей системе всплывут семнадцать тысяч кораблей, битком набитых женщинами и детьми. Это не акция, господа: народ потерял веру в государственные структуры и хочет попробовать сделать то, что не удалось нам. Следующие несколько минут я толком не слышал и слова из того, что говорилось присутствующими: перед глазами мелькало то заплаканное лицо Агнии Фогель, то затравленный взгляд Андрэ О’Хары, то побелевшие костяшки пальцев Николаса Веллингтона. А еще я периодически представлял себе, каково жить в бесконечном ожидании смерти, и сходил с ума от угрызений совести. «Пауки в банке? — звенели в голове сказанные когда-то[376] слова. — А как же простые люди?» «Зато теперь президенты и весь их аппарат будет делать, а не говорить…» — пытался вякать внутренний голос, но сознание, подавленное десятком просмотренных голописем, напрочь отказывалось что-либо понимать. «Чем мы лучше Мак-Грегора? — спрашивал себя я. И тут же отвечал: — Да, собственно, ничем! Он манипулировал общественным мнением — и мы им тоже манипулируем! Он…» Впрыснутый в кровь «коктейль» заставил меня вздрогнуть и перейти в состояние замедленного времени, а раздавшийся в ПКМе рев Харитонова — изо всех сил сжать зубы от бешенства: мое состояние не только мониторили! В него еще и вмешивались! — Вик? У тебя что, проблемы с памятью? Вспомни Ниппон и Форт-Лейк, Бирмингем и Вайттаун! Вспомни Парк-Сити, наконец! Если бы не продажные политики, делающие деньги на войне, то миллиарды людей остались бы живы!!! — Мы ничуть не лучше их, сэр! — возразил я. — Мы манипулируем общественным мнением точно так же, как и эти твари! И добиваемся своих целей любыми доступными нам способами. — Любыми? Ты в этом уверен? — перебил меня генерал и замолчал. Я подумал… и вынужден был признать, что не прав: — Н-нет… — Давай-ка сравним результаты их действий и наших! Они послали вас в систему Пронина, чтобы заработать денег, и развязали очередную войну, а мы не дали Циклопам захватить ни одну из систем Окраины! Видишь разницу? — Да, сэр! — Политические игры Мак-Грегора и Блохина чуть не уничтожили лучших пилотов подразделения «Демон», а мы создали и подготовили уже более тысячи бойцов, способных на равных сражаться с Циклопами! Есть разница? — Да, сэр. — В результате нашего ухода большинство продажных политиков КПС потеряли свои кресла. Мы — сохранили. И, не побоюсь этого слова, заслужили любовь народа. Как насчет этого? — Да, сэр, но население Арлина, Кви… — Население этих трех планет тоже знает, что такое война, — перебил меня генерал. — А теперь еще и научилось ценить поступки, а не слова. Обрати внимание: два из трех президентов этих систем тоже сохранили свои кресла! Как думаешь почему? — Мне было не до анализа, сэр. — Потому что и Фогель, и О’Хара искренне старались сделать все, чтобы население их планет ВЫЖИЛО! — Да, но эти восемь месяцев… — Эти восемь месяцев они пахали как проклятые: дрессировали свои флоты по тем программам, которые мы им подарили, переводили промышленность на военные рельсы и, самое главное, учились жить вместе! Ты обратил внимание, что они прилетели на одной яхте? — Да, сэр! — вздохнул я. И попытался привести еще один аргумент: — Значит, все это время они учились. А мы? — А мы делали все возможное, чтобы в их системах не всплыл ни один Циклоп! Кроме того, мы на свои деньги построили для них тридцать три орбитальные крепости, которые ждут своего часа в одной из мертвых систем. И под завязку забили их боекомплектом. Я ошалело захлопал глазами, пытаясь представить себе планету, защищенную пятнадцатью Ключами! — Единственная сила, способная остановить Циклопов, — это вы, Демоны. Для того чтобы вы могли делать свою работу, нужно немногое: чтобы вам не мешали. Те, кто этого не понимает, — такие же враги, как и Вел’Арры! Нет, эти хуже: они предают собственную расу! — Генерал сделал короткую паузу, перевел дух и добавил: — Теперь задумайся вот о чем: восемь месяцев назад за вас вступилось население всего одной системы. Сейчас таких систем уже четыре. Дальше продолжать? — Нет, сэр. — Слава богу! — Харитонов отключился. За время нашей беседы в настроении президентов Арлина, Квидли и Дабога произошли существенные перемены: Агния Фогель теребила обшлаг делового костюма и недоверчиво вслушивалась в то, что ей говорил Фарелл. Андрэ О’Хара вдумчиво изучал вывешенный перед ним голофайл и что-то бормотал себе под нос. А Николас Веллингтон смотрел на голограмму, изображающую осенний лес, и ошалело улыбался. Сообразив, что пропустил самую важную часть переговоров, я влез в бэкашку и нашел момент, когда меня «повело». — Это не акция, господа: народ потерял веру в государственные структуры и хочет попробовать сделать то, что не удалось нам, — договорив, О’Хара пристально уставился на Элайю Фарелла. Так, словно пытался понять, верит он ему или нет. — Что ж… Воля народа — это весомый аргумент, — выдержав небольшую паузу, сказал президент. — Мы пойдем ему навстречу. — Что вы сказали? — растерянно переспросила Фогель. — Что мы готовы к переговорам. — Генерал Роммель склонил голову к плечу и задумчиво поинтересовался: — И для начала нам бы хотелось бы услышать ваши условия. — Вы нас не поняли, генерал! — криво усмехнулся Веллингтон. — С нашей стороны не будет никаких условий: мы готовы на все что угодно, лишь бы вы взяли нас под свою защиту. — Я понял. Просто хотел услышать это еще раз, — улыбнулся Роммель и мгновенно превратился в того самого «импозантного мужчину», который так нравился Элен. — Что ж, такая позиция нас вполне устраивает. Поэтому… завтра, в два часа ночи по общегалактическому, в ваших системах всплывут орбитальные крепости. По одиннадцать штук на каждую. Схемы их взаимного расположения, рекомендации по комплектованию, методика подготовки экипажей и еще кое-какие мелочи будут у капитанов транзитных команд. Далее… — Простите, я, наверное, ослышалась? — выдохнула Фогель. — Вы сказали, что в каждой системе всплывет по одиннадцать Ключей? — Со слухом у вас все в порядке: мы считаем, что для полноценной защиты ваших систем требуется минимум по пятнадцать Ключей нового типа, — усмехнулся Роммель. — А также боеспособный флот… — С ума сойти! — Агния с трудом сглотнула. Зато подал голос президент Квидли: — А Демоны? — И Демоны тоже нужны, — улыбнулся генерал. — Поэтому в каждой из ваших систем будет базироваться по сто человек. Пока… А в дальнейшем, по мере прохождения через Проект ваших соотечественников, их число увеличится в разы. Все три президента посмотрели на меня и… побледнели! Видимо, увидев выражение моего лица. — А что, полковник Волков против вашего решения?! — спросила госпожа Фогель. — Нет, — отрицательно помотал головой Харитонов. — Большой Демон готовится к очередному рейду и, видимо, что-то обдумывает. — А-а-а… — протянула Агния и снова покосилась на меня. Взгляд Харитонова остекленел, а через мгновение вниманием президентов завладел Элайя Фарелл: — Все одиннадцать ваших Ключей оборудованы комплексами межсистемной связи «Игла». Соответственно, с момента их всплытия начнется обновление Галанета в режиме реального времени. О плюсах мгновенной связи распространяться не буду — вы их знаете не хуже меня. Далее, в течение трех-четырех дней к вам прибудут представители компании «Гэлэкси-комм». — Все, необходимое для строительства систем связи, будет предоставлено незамедлительно! — протараторил О’Хара. — Мы в этом не сомневаемся, — улыбнулся Фарелл. — Надеюсь, что вы с таким же рвением решите и остальные вопросы, которыми будут заниматься эти господа. — Решим, — твердо пообещал президент Квидли. А уже потом поинтересовался: — А что за вопросы, если не секрет? — В основном перепрофилирование некоторых предприятий: если мы — одно государство, то должны сделать все, чтобы повысить КПД нашей общей промышленности. Все три президента склонили головы в знак согласия. — Ну и последнее… — Фарелл прикоснулся пальцами к виртуальной клавиатуре своего комма, и гости Лагоса, получив пакеты информации, развернули свои локалки. — Тут — модель того, во что бы мы хотели превратить Окраину. Схемы органов законодательной и исполнительной власти, социальная и экономическая структура, силовые структуры и тэ дэ. За базовое законодательство будет принято действующее у нас. Если не вдаваться в подробности, то основные изменения произойдут в области, касающейся взаимоотношений между расами. И нашего общего будущего. О’Хара задумчиво посмотрел на меня и… кивнул: — Логично! Потом прищурился и неуверенно пробормотал: — Господа, у меня возник один вопрос. Заранее прошу прощения за некоторое… э-э-э… любопытство. Разрешите? — Конечно. — Вы… знали? Ну… как все это… э-э-э… сложится? Агния Фогель вцепилась в обшлаг костюма и застыла, а Николас Веллингтон ненадолго оторвался от своей локалки. Фарелл пожал плечами и кивнул: — Мы — такая же часть человечества, как и вы. В одиночку нам не выжить. Поэтому мы… скажем так, ждали… и надеялись… О’Хара откинулся на спинку кресла, уставился на голограмму осеннего леса и облегченно вздохнул: — Спасибо… Знаете, первый раз в жизни я чувствую себя счастливым от осознания того, что кто-то взвалил мою ответственность на свои плечи. Глава 6 ИРИНА ОРЛОВА Босоножки на невысоком каблучке. Открытый, белый, совсем не просвечивающий (!) сарафанчик с V-образным вырезом и оторочкой самыми настоящими кружевами. Ажурный платиновый браслет вместо комма. Волосы, аккуратно уложенные в затейливую, но чертовски скромную прическу. Подведенные глаза. Губы, чуть тронутые нежно-розовой помадой. Робкая (!) улыбка, играющая на лице одной из самых безбашенных Демониц подразделения. Наманикюренный ноготок, осторожно касающийся закопченного обтекателя «Беркута». Увидев Вильямс, я потеряла дар речи. И даже пару раз моргнула, чтобы удостовериться, что эта картинка — не плод моего воображения. Тем временем Элен шевельнула правой рукой, и я закусила губу, чтобы не заржать: с ключ-карты от ее истребителя свисало нечто белое и пушистое, напоминающее заячью лапку. Или хвостик! Увидев выражение моего лица, Вильямс зачем-то одернула подол сарафана и покраснела. — Зачетная форма одежды! — не в силах сдерживаться, захихикала я. — А аксессуар — так вообще улет! Интересно, сколько нужно зайцев, чтобы снабдить такими брелками весь личный состав подразделения? — Орлова!!! — Вильямс возмущенно сжала кулаки и… спрятала руку с заячьей лапкой за спину! — Поняла, поняла, поняла, — ухмыльнулась я. — Уже транслирую. — Что? Куда?! Зачем?!!! — взвыла Элен. — Изображение! В ОКМе! Чтобы парни увидели твой новый скафандр. — Не надо!!! — Вильямс дернулась и… застыла. Видимо, подключаясь к общему каналу мыслесвязи. Естественно, никакой телеметрии там не оказалось, и она наконец сообразила, что я шучу: — Фу-у-у… Я аж перепугалась. — Еще бы: если Гарри увидит, в каком виде ты летаешь на Комплекс, то честно заработает кличку «Отелло». И перекалечит половину сотрудников Рамона. Элен обиженно надулась: — Чем издеваться, лучше бы подумала тем местом, в которое ешь: мы прилетели к детям! Значит, и выглядеть должны соответственно. Я вгляделась в ее глаза и почувствовала, что Вильямс не до шуток. Смеяться над ней мне тут же расхотелось, и я, опустив взгляд, еле слышно пробормотала: — Извини. — Проехали… — Элен прошла мимо меня и, элегантно помахивая брелком, двинулась по направлению к Комплексу. Мягкие, теплые тона косметики и белый сарафан сделали свое дело: буквально через минуту после появления в детской Вильямс оказалась облепленной детьми. Девочки, покачиваясь на подгибающихся ножках, восторженно теребили заячью лапку, с интересом изучали ткань сарафана и деловито расширяли малюсенькими, но уже по-демонски сильными пальчиками дырочки в кружевах. А мальчишки пытались стянуть с руки Элен блестящий браслет и отобрать ключ-карту. При этом мелкие Демонята издавали такой шум, что морщились даже их мамы. На меня, «разодетую» в обычный полевой комбез, дети обращали приблизительно столько же внимания, сколько на сенсоры тревожной сигнализации, расположенные на потолке. Несмотря на то что я от всей души старалась привлечь их внимание сюсюканьем и жестикуляцией. В общем, в какой-то момент я почувствовала себя лишней и, присев на стул рядом с терминалом ВАК, с грустью принялась вертеть в руках одну из кукол, купленных в прошлые выходные. — Почему ты такая мрачная? — прикоснувшись ко мне рукой, мысленно спросила Арагаки Кейко, мать прелестного мальчугана по имени Ямамото. — Я не мрачная, а грустная. Устала, наверное, — криво усмехнулась я. Потом посмотрела на счастливое лицо Вильямс и попробовала перевести разговор на нее: — Да это ерунда: вон, Элен сияет за двоих. Хотя вернулась с патрулирования в пять двадцать по общегалактическому. Кейко не повелась: — Ревнуешь? Я подумала и кивнула: — Есть немного. — Зря: ты тут бываешь чаще всех. И для детей давно своя. Вильямс они видят реже, поэтому и реагируют с большим интересом… Ну… и оделась она правильнее. — Угу. — Кстати, спасибо, что не забываете, — поблагодарила моя собеседница, и я вдруг увидела в ее взгляде тоску. Я попыталась ее успокоить: — Не знаю, в курсе ты или нет, но навещать вас разрешили только первой и второй очереди. Если бы не это — у вас бы жила вся слабая половина подразделения. Арагаки обреченно посмотрела на меня и вздохнула: — Лучше так, чем… — Н-не поняла? Ты-то с чего такая мрачная? У тебя есть ребенок!!! Значит, ты должна чувствовать себя счастливой… — Ребенок? — угрюмо переспросила Кейко. — А разве это все, что нужно для счастья? — Не все, — усмехнулась я. — Но от добра добра не ищут: твой Ямо абсолютно здоров, развивается в точном соответствии с аналитической моделью и обгоняет в развитии ординаров. Да если хочешь знать, Рамон и его сотрудники писают кипятком, видя результаты анализов. — Это — только одна сторона монеты, — опустив взгляд, еле слышно пробормотала моя собеседница. — Увы, есть и другая… — Это какая? Кейко закусила губу и затравленно посмотрела куда-то сквозь стену: — Мы — ровесницы. Обе поступили в военные училища, обе выбились в число лучших курсантов и обе попали в первую очередь Проекта. Дальше наши пути разошлись: ты прошла весь комплекс изменений и стала Демоном, научилась управлять «Беркутом» и уничтожать Циклопов. Мне повезло чуть меньше: вместо кресла пилота истребителя я попала в Отсев и… превратилась в лабораторную крысу. — Кейко… Арагаки жестом попросила меня не перебивать, смяла пальцами пластиковый подлокотник стула и продолжила: — Я прекрасно понимаю, что тот материал, которые Рамон и его подчиненные получили в результате проводимых со мной экспериментов, позволил отработать методику проведения операций, последовательность воздействий на организм и сознание будущих Демонов. И уже спас жизни и психику сотням, если не тысячам, людей. Да, понимаю. Но все равно не могу относиться к своему существованию в этих стенах как к работе. Демоница собралась с мыслями и обреченно посмотрела на меня: — Я… балансирую на грани нервного срыва… из-за Ямо: я вижу его по три-четыре часа в сутки, в основном тогда, когда сюда прилетает кто-нибудь из вас. А остальное время он проводит в лабораториях… То, от чего писает Рамон, получается в результате каких-то анализов, испытаний и тестов, которые проводятся на МОЕМ РЕБЕНКЕ! Стоит мне представить, что они выкачивают из него кровь, делают пункции или еще какую-нибудь гадость, как меня… тянет убивать. Я… боюсь, Ира! Боюсь, что в какой-то момент, решив, что его ждет то же будущее, что и меня, сойду с ума. Боль, плеснувшая из глаз Арагаки, резанула по душе, как клинок десантного ножа. И я мигом оказалась на ногах: — Поняла. Поговорю с Рамоном. Прямо сейчас! Вылетев в коридор, я активировала бэкашку и, еле дождавшись соединения, зашипела, как готовая к атаке змея: — Рамон? — Доброго времени суток, Ира! — Мне надо с тобой поговорить! Немедленно! — Я тебя слушаю! — Лично!!! Полковник промычал что-то невразумительное и… согласился: — Хорошо. Прилетай. Я у себя… — Я уже на Комплексе. Сейчас прибегу. — Опять? — удивился Родригес. — Ладно, жду. Рамон выглядел неважно: красные, воспаленные глаза, ввалившиеся щеки, землистого цвета кожа, нечесаные волосы, измятый до безобразия китель. Даже его руки, летающие над виртуальной клавиатурой, казались пергаментно-белыми и… какими-то старыми, что ли? Однако на меня вид а-ля Забродин подействовал как красная тряпка — на быка: — Что, вивисекторы, никак не успокоитесь? Полковник вытаращил глаза и по-девичьи захлопал ресницами: — Н-не понял? Пришлось объяснить. Подробно-подробно. Перемежая свою речь «лирическими» отступлениями и, как выражается Шварц, «отглагольными прилагательными сексуального характера». Родригес слушал молча. Не отводя взгляда от моих глаз. А когда я начала повторяться, с сарказмом поинтересовался: — Орлова! Ты хоть раз слышала от меня советы по технике использования защитных полей, скажем, во время работы в ордере «Карусель»? А ЦУ по поводу техники парного пилотажа получала? Нет? Тогда какого черта ты лезешь в то, чего не понимаешь? Все те Демоницы, которых ты пытаешься защитить, пошли на эксперимент абсолютно добровольно! Заранее зная, что и их, и их детей будут мониторить круглые сутки! — Да, но… — Никаких «но»! — В голосе полковника зазвучал металл. — От результатов этих наблюдений зависит будущее вашей расы! — Это дети!!! — И что? Вот ты знаешь, в каком возрасте у здорового ребенка Демонов должны пропасть рефлексы Галанта или Переса? Нет? Еще совсем недавно не знал и я! А еще не знал, в каком возрасте он должен начать приподнимать голову, лежа на животе. Переворачиваться, садиться, ходить. Родригес сделал небольшую паузу и, не глядя на меня, продолжил: — Один из основоположников педиатрии[377] эпохи Темных Веков дал весьма интересное определение основной задачи, стоящей перед детскими врачами. Вдумайся в него, пожалуйста: «Целью педиатрии является сохранение или возвращение состояния здоровья ребенку, позволяющее ему максимально полно реализовать врожденный потенциал жизни». «Максимально полно», слышишь? Ваши дети, Орлова, отличаются от обычных так же, как «Беркут» от «Берго». Значит, нам надо создавать новую педиатрию, ориентированную на возможности модифицированных организмов. А теперь задумайся о том, что в медицине условно выделяют профилактическую, клиническую, научную, социальную и экологическую педиатрию. Каждая из которых требует… — Я поняла… — глухо пробормотала я. — Хватит. — Не хватит! — рявкнул Рамон. — Ладно, молодые мамаши — они помешаны на здоровье своих детей и имеют право на фобии. Но ты-то в состоянии соображать, правда? Неужели ты думаешь, что для исследования малышни нам обязательно надо их резать? В наше время абсолютное большинство процедур проводится без вмешательства в организм. Я почувствовала себя дурой и виновато вздохнула: — Извини… Родригес прервал свой монолог, потом почесал затылок и задумчиво пробормотал: — Черт! А ведь ты в чем-то права! Мы заигрались в секретность. — Не поняла? — Да если бы девочки присутствовали при контрольных процедурах, то перестали бы дергаться сами, и… — …начали бы вам помогать! — с облегчением выдохнула я. — Можно сказать и так… Хотя от некоторых видов «помощи» я бы, пожалуй, отказался. — О чем это ты? — Да так, о своем, о девичьем, — устало усмехнулся полковник. И, увидев на моем лице гримасу недоверия, раздраженно добавил: — Не дергайся: эта фраза не имеет никакого отношения ни к Демоницам, ни к их детям. Так, кое-какие не очень приятные воспоминания. — Ясно. — Я разгладила складку на штанах и виновато пробормотала: — Пойду, наверное. И… извини меня, ладно? Я просто… — …переживала. — Родригес фыркнул и, увидев, что я встаю, отрицательно помотал головой: — Не торопись! Раз ты уже тут, ознакомься-ка с одним документом. Я опустилась обратно в кресло и с интересом пробежала взглядом первый абзац текста, украшенного грифом «ДСП»[378]. — Аналитическая записка? От Саши Тишкина? — Не совсем, — ухмыльнулся Рамон. — Скорее, кое-какие выводы, сделанные на основе полученной от него информации. Я проглядела еще абзаца четыре и снова не удержалась: — Рейд? К Циклопам? А Вик уже в курсе? — Орлова, ты сегодня невыносима! Прежде чем задавать вопросы, пожалуйста, дочитай текст до конца… Глава 7 Сеппо Нюканен Пальцы, прикоснувшиеся к щеке, были холодными, как лед. А рывок за веко — настолько грубым и бесцеремонным, что рука, повинуясь вбитым в подкорку рефлексам, сжалась в кулак и… не сдвинулась с места даже на миллиметр. Впрочем, удивиться этому он не успел: одновременно с попыткой пошевелиться откуда-то сверху и сзади раздался хриплый и очень низкий рык: — Он очнулся, босс! — Отлично… Свободен… — отозвался неведомый «босс», а следом за этой фразой легонечко зашелестела сдвигающаяся дверь. Механически отметив, что не услышал звуков шагов уходящего человека, Сеппо попробовал открыть глаза и мысленно сжался от ужаса: веко, только что приподнятое врачом, снова опустилось и напрочь отказалось двигаться! — Последствия стазиса… — констатировали справа-сзади. — Пройдут через пару минут. «Стазис?» — Мысль, появившаяся в голове, была медленной и какой-то тягучей. Настолько, что смысл, вложенный в это слово, он понял только через вечность. А среагировал на него только тогда, когда почувствовал покалывание в кончиках пальцев, першение в горле и легкий, но чертовски неприятный зуд под кожей лица. — Для чего меня в него по… — начал было он. И замолчал, сообразив, что не узнает тембр своего голоса. — Жить хотите? — проигнорировав заданный наполовину вопрос, хмыкнул «босс». — Жить? — Ага… — А что, есть другие варианты? — ответил Сеппо и, услышав собственный голос, снова почувствовал себя не в своей тарелке: слова, выговариваемые непослушными губами, звучали так, как будто их произносила… женщина! — Есть… — усмехнулся его собеседник. — Череда убийств тех, кто занимал сколько-нибудь значимые посты в руководстве КПС, продолжается: позавчера в Алькирате был убит экс-председатель КПС господин Джереми Мак-Грегор… — Опять Моисей, сэр? — спросил Нюканен и наконец смог открыть глаза. Правда, толку от этого оказалось немного: шея шевелиться не хотела, поэтому в поле его зрения оказались только порядком «размытые» потолочные панели и манипулятор системы жизнеобеспечения медблока. — Он самый… — Этот убийца — весьма последовательная и чрезвычайно находчивая личность… — вздохнул Сеппо. И, вспомнив, что так и не ответил на заданный ему вопрос, добавил: — Хочу. В смысле, жить. Вернее, не совсем так: я не хочу умирать так, как умирают жертвы Моисея. — О-о-о! Вижу, начинаете приходить в себя, — невесть чему обрадовавшись, хохотнул «босс». — Это радует. В отличие от него Сеппо было не до радости: он моргал, морщил нос, шевелил нижней челюстью и прикасался опухшим и не помещающимся во рту языком к собственным зубам. Ощущения, которые он при этом испытывал, были… странными. Вернее, не так: он их не узнавал. Следовательно, тело, в котором он находился, ему не принадлежало. Или… принадлежало, но над ним поработал очень хороший косметический хирург! Придя к этому выводу, он заставил себя успокоиться и угрюмо поинтересовался: — Это что, косметический морфинг, сэр? — Угу… — отозвался его собеседник. — Он самый. — Категория небось не ниже четвертой? — Одиннадцатая, — усмехнулся «босс». — Как выражается один мой хороший знакомый, вам сделали «полную замену кузова». — Здорово, — хмуро буркнул Сеппо, не испытывавший ни капли радости от потери внешности. — Вас не удивляет номер категории? Голова мотнулась сама собой. И в поле зрения Нюканена промелькнуло хрупкое женское плечо! Поэтому собственный ответ он услышал словно через слабенькое поле подавления акустического сигнала: — Нет, сэр! Если существует восемь гражданских, то еще несколько должны использоваться силовыми структурами. Скажем, в той же ПЗС[379]… — Вы уже в норме, — не дав ему договорить, хмыкнул «босс», и Сеппо, почувствовав смену тональности разговора, заставил себя отвлечься от мыслей о новом теле. Первый настоящий вопрос прозвучал секунды через полторы-две: — Скажите, Сеппо, кем вы видите себя в новом мире? — Вы забыли добавить «в будущей жизни», сэр, — криво усмехнулся Нюканен. — Мне впаяли пожизненное, причем без права апелляции… — Вы — в команде. И это налагает на вас ответственность, — чуть изменившимся голосом произнес «босс». Намек был более чем прозрачен. Однако Сеппо предпочел перестраховаться: — В том разговоре меня поздравляли с новым назначением. Вы не напомните[380] мне последнюю фразу? — Когда Джереми вручил вам служебный комм и сообщил о том, что в Хантингтоне вас ждет линкор «Медичи», он пожелал вам счастливого пути… Сеппо прикрыл глаза и мысленно усмехнулся: он поставил на зеро и выиграл! А значит, о пожизненном заключении можно было забыть! — Вам нужны еще какие-то доказательства? — не дождавшись его реакции, раздраженно поинтересовался Александр Филиппович. — Нет, сэр! Этого достаточно… Кстати, как мне к вам теперь обращаться? Блохин ожидал другого вопроса. Поэтому хмыкнул. И довольно долго собирался с мыслями: — На людях — Григорием. Или по фамилии — Гладышевым. В присутствии близких — Максимычем… В плохом настроении — Гриней… — Железная Стелла? — кое-как справившись с паникой, вызванной пониманием того, что стоит за этими словами, выдохнул Сеппо. — Она самая… — отозвался Блохин. — Да, но она же… — Она — подводка, — усмехнулся бывший заместитель председателя КПС. — Поэтому жить в ее образе вам будет предельно комфортно… В одном-единственном слове «подводка» содержалось столько информации, требующей осмысления, что Сеппо на несколько мгновений впал в ступор. И не сразу врубился в смысл следующей фразы Блохина: — Мне нужно месяцев восемь-десять. Потом я приведу к власти еще одну команду, и вы получите новое тело. Такое, какое вам заблагорассудится… Глава 8 Ирина Орлова Как и предсказывали аналитики, служба дальнего обнаружения Дейр’Лос’Эри[381] ела свой хлеб не зря: не успели Шмакова с Краузе всплыть на окраине системы, как патрульная группа, двигавшаяся в плоскости эклиптики между орбитами третьей и четвертой планеты, окуталась защитными полями и, совершив разворот на пределе возможностей гравикомпенсаторов, рванула наперерез. Линда, искренне возмущенная тем, что валить Циклопов будут без нее, невесть в который раз заверещала, а я, приглушив ее голос в ОКМ, принялась ждать реакции командующего флотом Вел’Арров[382]. И дождалась: через минуту и сорок две секунды после начала операции СДО обоих корветов обнаружили в атмосфере единственной обитаемой планеты системы множественные метки всплывающего флота. Еще минуты через три Дейр’Лос’Эри-три стала похожа на елочную игрушку: аналоги наших эмзешек начали в спешке вывешивать МОВы, операторы ГПИ орбитальных крепостей принялись тестить свои генераторы, а полторы сотни боевых машин, поднятых по тревоге, на форсаже рванули вдогонку за патрулем, на ходу перестраиваясь в атакующий ордер. — Ни фига себе… — ошалело пробормотала Вильямс. — Такая паника из-за двух паршивых корветов?! — Это у тебя корвет паршивый! — тут же отозвалась Валентина. — А у нас с Вольфом они весьма… э-э-э… милые! И чертовски боеспособные! — Так че ж вы тогда на «Беркутах»-то летаете? — притворно удивилась Горобец. — Летали бы на этих корытах и горя б не знали… — А чтобы ты их ненароком не сбила! — хихикнула Вильямс. — Элен! Минута пятьдесят три секунды до погружения! — кинув взгляд на таймер, озвучила я. — Врешь! Минута сорок семь… сорок шесть… сорок четыре… — ответила она, потом переключилась в ПКМ и ехидно поинтересовалась: — Чего ты дергаешься, а, Мама Ира? Все путем! — Половина твоей эскадрильи — пятая очередь! Ни техники пилотирования, ни опыта, ни… — Скажешь тоже! — возмущенно перебила меня Вильямс. — Последние семь месяцев Вик как с цепи сорвался: что ни тренировка — то пилотаж. Сольный, парный, в «Карусели». Летаем круглые сутки. Скоро ходить разучимся. — О вас же заботится. — От такой заботы кони дохнут! Даже в гипере, вместо того, чтобы дать нам немного отоспаться, терзал нас в «Альтернативе». Восемнадцать суток, между прочим! — Он тоже тренировался. — Ну, так он у тебя двужильный! А я — маленькая и слабенькая. — Слышь, маленькая и слабенькая, вам пора! Двадцать девять секунд… — Вижу, — усмехнулась Элен, потом сделала коротенькую паузу и гнусно хихикнула: — Я врубилась, почему ты дергаешься. — Почему? — Потому что ты и твой ненормальный мужчинка привыкли к праву первой ночи: чуть что — вы первые и частенько единственные. А тут до вас Циклопов поимеет аж двадцать два человека! — Слышь, ты, предводительница сексуальных маньяков… — начала было я, но договорить не успела — корвет Вильямс погрузился в гипер, и связь прервалась… Двадцать две минуты до нашего ухода в гипер я не отрывала взгляда от меток патрульной группы на тактической карте шмаковской бэкашки и пыталась представить себе картину будущего боя. Увы, в каждой из алых точек, приближающихся к их корветам, мне чудился Мэй’Ур’Син[383]. Тот самый, который убил Вику Шипилову и Диму Колычева. Поэтому картины, которые возникали перед моим внутренним взором, получались одна другой страшнее. В общем, к моменту погружения я тряслась как осиновый лист, и Вик, мониторивший мое состояние, принудительно впрыснул мне «коктейль». В голове тут же прояснилось, однако весь прыжок я просидела, не шевелясь. А последние минуты три, кажется, даже не дышала. Легкая тошнота при всплытии — и я, впившись взглядом в тактический экран, не поверила собственным глазам: корветы Шмаковой и Вольфа были целы и невредимы! Мало того, на траектории их полета, услужливо смоделированной бэкашкой, появилось четыре характерных «пятна» — сферы разлета обломков взорванных ими кораблей. Следующие пару миллисекунд я определялась со своим положением в пространстве и прикидывала траекторию движения, которая позволила бы мне максимально быстро вцепиться в движки Вика и не мешать молодежи встраиваться в формируемый им ордер. Траектория получалась довольно замысловатой, поэтому я дала полную тягу на движки, отработала эволюционниками… и чуть не оглохла от ликующего вопля Вильямс: — Викки, Зверек, с приехалом! Кстати, снимайтесь с ручников — мы в заповеднике нубов!!! Еще один взгляд на тактический экран — на этот раз в сектор, в котором должны были находиться Элен и ее группа, — и я с трудом удержалась от желания протереть глаза: за семнадцать минут нашего пребывания в гипере пятая часть флота Дейр’Лос’Эри превратилась в пыль! А выжившие корабли, успевшие перестроиться в защитный ордер, тратили всю энергию двигателей на щиты!!! — Вильямс, ты что, охренела?! — возмущенно воскликнула Горобец. — Вам поручили отвести флот подальше от планеты! Отвести, а не вайпать!!! — Они сами вайпаются!!! — хохотнул Гарри. — Детсадовцы, а не пилоты… Пока Линда переругивалась с Вильямс, а Вик выводил ордер на вектор атаки, я кинула взгляд на сервисное окно эскадры и удивленно приподняла бровь: почти все наши корветы сияли изумрудно-зеленым светом, а с большинством светло-розовых «пятнышек» — повреждениями первой и второй степени — могли справиться обычные ремботы! «Система Дейр’Лос’Эри, располагается в самом центре сектора императорского клана. Базирующийся на ней флот не имеет боевого опыта, поэтому, вероятнее всего, не окажет вам особого сопротивления…» — мысленно повторила я слова Тишкина и улыбнулась: прогноз Саши начал сбываться. И это здорово подняло мне настроение. Над планетой, повернутой к нам ночной стороной, болтались два орбитальных завода, небольшая верфь, несколько довольно крупных транзитных грузовых терминалов и сотни три разнокалиберных спутников. Кроме того, между верфью и Ключом, висящим перпендикулярно плоскости эклиптики, сновали грузовики, а из-под одного из терминалов в атмосферу падал тяжеленный транспортник. Мысленно отметив, что выбраться в космос самостоятельно он скорее всего уже не сможет, я перевела взгляд на метки, появившиеся в атмосфере, и ухмыльнулась: судя по характеристикам всплывающих боевых кораблей, Онг’Ло[384], не успевающий вернуться к планете вместе со своим флотом, выставил против нас последние резервы: отжившие свой век развалюхи и учебные спарки. Что самое забавное, все четырнадцать истребителей этой горе-эскадры пилотировали курсанты — ибо назвать полетом то, что они вытворяли со своими машинами, у меня бы не повернулся язык. Зато оба крейсера и три из четырех эсминцев вели инструкторы: маневры этих бортов отличались характерной «легкостью». И точностью, появляющейся с весьма солидным опытом… Вик, видимо, тоже анализировал их перестроения, так как пришел к аналогичному выводу: — Ха! Курки[385] и преподы… — Какое трогательное самопожертвование! — съязвила Линда, обратившая внимание на то, что каждый из тяжелых кораблей прикрыт истребителем, а значит, половина каждой двойки, по сути, является слабым звеном. — Смотрите, эти ламеры любезно предлагают себя заовнить!!! — Отставить! — в общем канале раздался возмущенный рык генерала Харитонова. — «Овнить» запрещаю!!! — Ну, Владимир Семенович! Ну, миленький! Ну, я быстренько! Вы даже не заметите! — затараторила Линда и, видимо, представив себе реакцию Харитонова на такое неуставное обращение, расхохоталась. Вместе с ней заржали человек двадцать. Поэтому следующую фразу генерала я расслышала с большим трудом: — Горобец! Я тебя когда-нибудь грохну! Придерживайся плана операции, ясно? — Эх, нет в жизни счастья… — сокрушенно вздохнула Пушной Зверек. Потом подумала и добавила: — А можно я сковырну Ключ-другой? Или пару заводиков? — Десять секунд до выхода на дистанцию поражения, — скомандовал Вик, и в ОКМе наступила тишина. Первый же залп тяжелых торпед в исполнении Пушного Зверька лишил Циклопов сразу трех истребителей: добрая половина курсантов «зевнула» момент пуска; треть — не отстрелила ни одной «обманки», а троица самых тупых забыла даже про противоракеты! Про щиты я вообще не говорю, те, которые были, использовались по старинке. То есть и курсанты, и инструкторы вывешивали их либо в передней, либо в задней полусфере, тупо ждали, пока в них влетят боевые части торпед. И не делали ни одной попытки использовать их для резки БЧ. А еще у них были проблемы с тактикой: вместо того чтобы перестроиться в «Туман» после потери первых трех машин, они упорно атаковали нас «двойками». Поэтому, когда к веселью подключились Волков, Стоун и Мартиросян, в ордере Вел’Арров появилось еще шесть сфер из обломков. Реакция Онг’Ло на потерю девяти бортов была предсказуемой. Но не особо молниеносной: эдак секунд через семь с половиной флот Циклопов снял треть мощности со щитов, несинхронно отработал эволюционниками, развернул борта дюзами к группе Вильямс и дал полную тягу на маршевые движки. «Двенадцать минут…» — мысленно отметила я. И автоматически вывесила под тактическим экраном еще один таймер. Развалив на части пятый по счету истребитель, Линда возмущенно заверещала: — Они что, в афке[386]? — Ага! А еще им впадлу тырить тактические схемы у своих братанов! — отозвалась Вильямс. — Поэтому они летают по учебникам эпохи Темных Веков. Тираду Волкова, прозвучавшую после этих слов, надо было заносить в учебники изящной словесности. В течение двадцати двух секунд — в режиме замедленного времени, между прочим, — он весьма нелестно охарактеризовал уровень летной и стрелковой подготовки «криворуких асов, так и не научившихся промахиваться…», посетовал на недостаток интеллектуальных способностей «дубин стоеросовых, не способных осознать необходимость дословного выполнения приказов», и пообещал придумать несколько особо извращенных упражнений. С помощью которых мы обязательно научимся «слакать[387] не хуже, чем имперские нубасины». Последнее словосочетание в его устах прозвучало настолько смешно, что расхохотался даже генерал Харитонов. Увы, речь Вика пропала втуне: во время следующей атаки Миша Басов с какого-то перепугу «уронил» эсминец, а Оксана Мартиросян разнесла ближайшему крейсеру один из движков. — Вы что, охренели? Таймеры видите или как? До подхода флота — семь минут двадцать три секунды! Если вы сожжете все корабли — то куда мы будем подсаживать ребят?! — Я старался промахнуться, Вик!!! — виновато пробормотал Басов. — А эта тупость взяла и сама об меня убилась!!! В ПКМе раздалось похрюкивание. Я ошалело посмотрела на идентификатор, потом вспомнила, что на переборке за пилотским креслом наглухо принайтовлен Эрнест Фогг, и криво усмехнулась: — Что-то не так? — Я с вас дурею! Посуди сама: Большой Демон защищает Циклопов, а все остальные честно пытаются промахнуться! Не рейд, а цирк какой-то! — Лучше цирк, чем когда нас убивают… — снова вспомнив Мэй’Ур’Сина, усмехнулась я. Четвертый заход получился идеальным: БЧ наших торпед срубали оружейные пилоны, выжигали эмиттеры защитных полей, проламывали борта эсминцев и крейсеров над жилыми помещениями и грузовыми трюмами. В общем, делали что угодно, лишь бы не лишать корабли возможности передвижения. Увы, добросовестности ведущим всех пяти наших двоек было не занимать, поэтому к концу этого захода корабли Одноглазых превратились в металлолом, летающий на честном слове. И если бы не весьма своевременный подход торпед от ближайшего Ключа, этой атаки не пережил бы ни один Одноглазый. А так, потеряв кучу времени на уклонение от нескольких сотен БЧ, мы на какое-то «забыли» про недобитые корабли и дали возможность Циклопам немного подумать. Услышав рев командующего флотом Циклопов, я включила транслятор и… облегченно перевела дух: Онг’Ло наконец-то догадался приказать курсантам отступать к орбитальным крепостям и требовал, чтобы они прикрыли вектор своего отхода мовами. — Умничка!!! — восхищенно воскликнула Линда. Благо не в транслятор, а в ОКМ. Потом подумала и добавила: — Только тормоз: можно было почесаться и раньше. — С вами почешешься, — хохотнул Харитонов. — Стоит отвести взгляд — и половины эскадрильи как не бывало. — Ага! Ходят тут всякие, а потом трусы пропадают, — притворно вздохнув, согласилась Элен. — Последние небось сперли? — поинтересовался Гельмут. — Кстати, а голая задница к пилотскому креслу не прилипает? Или… — Харе трепаться, клоуны!!! — перебил его Вик. — Работаем… За две минуты, потребовавшиеся нам, чтобы облететь только что вывешенное минное поле и догнать уходящие к Ключу корабли, флот, спешащий на помощь гибнущей эскадрилье, подошел практически на дистанцию пуска торпед. Правда, при этом стараниями Вильямс потерял еще семь бортов. Впрочем, ордер из сотни с лишним вымпелов, в котором было «аж два» линкора, выглядел более чем внушительно, поэтому мы «испугались». И атаковали не все уходящие корабли, а только поврежденный крейсер и прикрывавший его истребитель. Увидев двадцать с лишним меток тяжелых торпед, сброшенных с наших корветов, пилот истребителя прикрытия запаниковал. И разом сбросил весь запас противоракет, имевшихся на борту. Увы, вбитые в подсознание рефлексы сделали свое черное дело, и за пределы защитного поля, снятого им на стандартный промежуток времени, вылетело лишь двенадцать штук, а остальные доблестно врезались в возникшую перед ними стену. Изнутри. Яркая вспышка в непосредственной близости от истребителя показалась Циклопу той самой, последней. И он увел машину в мерцание. Естественно, вместе со щитом. В результате между защитными полями обеих машин появился весьма солидный зазор. В который при желании можно было впихнуть эсминец. Подходящего эсминца у нас не нашлось, поэтому пришлось ограничиться «торпедками» Линды. Они скользнули в него легко и непринужденно, а через пару миллисекунд разделились на боевые части, и последний учебный истребитель Дейр’Лос’Эри превратился в мелкодисперсную пыль. А следом за ним на куски развалился и крейсер. Траекторию боевого захода на крейсер Вик рассчитал идеально: после взрыва флот Циклопов оказался прямо за нашими дюзами, поэтому мы «были вынуждены» нырять в облако из обломков. В принципе, будь у меня выбор, соваться в него я бы не стала: любой из хаотически вращающихся многотонных кусков мог превратить в лепешку гораздо более массивный корабль, чем мой корвет. Однако, планируя операцию, Забродин и его ребята консультировались с Виком, а не со мной, поэтому я, сжав зубы, бросила машину в эту мешанину. И на всякий случай подвела ее как можно ближе к дюзам машины Волкова. Нырок «под» несущуюся в лоб посадочную пятку, уход мерцанием от здоровенного куска двигателя, поворот на два и семь десятых градуса к оси движения, короткое, но довольно жесткое торможение эволюционниками, и сразу же выход на форсаж. Уклонение от скрученного в спираль шпангоута, прием на косой щит россыпи чего-то, отдаленно напоминающего корпуса планетарных танков, еще один уход в мерцание, отстрел пары противоракет по куску застывшего топлива, новое торможение. Трехмерная схема обломка одной из жилых палуб, щедро заляпанная зелеными метками биосканера, вращалась медленно-медленно. Поэтому курсовая линия, проложенная впритирку к нему, выглядела абсолютно безобидно. Но стоило мне перенести схему в реальность, как мне стало не по себе: осколок, который мы догоняли, колбасило так, что от одной мысли о том, что к нему надо притереться, захватывало дух. Подключившись к бэкашке Вика и удостоверившись, что правильно поняла его маневр, я кинула телеметрию Фоггу и одновременно разгерметизировала атмосферный шлюз. Пара мгновений — и в ПКМе раздался преувеличенно спокойный голос Эрнеста: — Готов. — Ни пуха! — выдохнула я и бросила машину к сравнительно ровному участку поверхности. И, на мгновение уравняв относительные скорости, скосила глаза на одно из вспомогательных окон. Подсвеченный искином бэкашки силуэт моего «пассажира» оторвался от корвета и исчез в дикой мешанине из перекрученных конструкций. Безумно долгое мгновение ожидания — и в ПКМе прозвучал вздох облегчения: — Я на месте… Все о’кей… Уходи… Глава 9 Генерал Климов Заметив приближающееся начальство, капитан Мергель оторвался от блока универсального анализатора, подключенного к искину системы компьютерной безопасности Бриналя[388], и вскочил на ноги: — Добрый вечер, сэр! — Привет, Дамьен, — поздоровался генерал, опустился в соседнее кресло и, жестом разрешив подчиненному сесть, потребовал: — Давай, рассказывай! Только коротко и по существу. — Через полчаса после завтрака, ровно в десять часов тридцать минут утра, к двери камеры Максима Рогова была подана кабина внутреннего лифта. В десять тридцать шесть он вошел внутрь и через тридцать семь секунд оказался на уровне «L», прямо перед входом в виртуально-имитационный комплекс, используемый для создания иллюзии прогулок на свежем воздухе. Система идентификации комплекса, определив его личность, разблокировала дверь, и господин Рогов двинулся по дорожке в сторону своей любимой беседки. А через минуту и четыре секунды после начала движения в АЛБ[389] системы контроля за заключенными активизировался вирус. — Что за вирус? — автоматически поинтересовался Климов. — Понятия не имею, сэр! — пожал плечами эксперт. — Его следов не обнаружено. Вероятнее всего, он самоуничтожился сразу после срабатывания. Однако я точно знаю результат его воздействия на систему: он изменил базовые настройки АЛБ таким образом, что тот стал воспринимать самые безобидные жесты контролируемого объекта как признаки опасности нулевой категории… — Угроза жизни персонала? — удивленно переспросил генерал. — Которого в ВИКе нет и не может быть по определению? — Именно… — Хорошо. Изменил. А дальше-то что? Ведь, если мне не изменяет память, в случае проявления признаков агрессии нулевой категории заключенный должен обездвиживаться импульсом генератора стазиса. — Да, сэр! Но только в том случае, если система контроля работает штатно. Увы, в нашем случае ее базовые настройки были изменены, поэтому импульс, который выдал генератор, оказался в двенадцать с лишним раз мощнее стандартного. — И? Капитан Мергель криво усмехнулся: — Моисей — чертовски информированный тип, сэр: не знаю, как вы, а я не знал, что при такой мощности импульса человек превращается в растение. — То есть, по сути, Моисей подверг Рогова психокоррекции[390] третьей степени?! — перебил его Климов. — Технология другая, но результат практически тот же. — Черт!!! — пробормотал генерал. — А что насчет подписи? — Нашли. Ма-а-аленький такой текстовый файлик в одной из рабочих директорий АЛБ. Слова те же: «Око за око…» В общем, это, без всякого сомнения, Моисей. — Да, но прошлые двенадцать жертв были убиты, а Рогов — жив… Эксперт равнодушно пожал плечами: — Мотив преступления тот же. Значит, просто еще одна грань наказания. Кстати, сэр, в этот раз у нас появилась ниточка. Климов подал корпус вперед и нетерпеливо застучал пальцами по подлокотникам. — Этот самый вирус загрузили в систему, используя коды доступа высших чинов Министерства Юстиции. — Не понял?! Их же заменили какими-то там динами… — поймав за хвост крутящуюся мысль, генерал прервался на полуслове и задумчиво уставился на подчиненного: — Получается, что кто-то из законников[391] находится под контролем Моисея? Или… является им самим? Мергель пожал плечами: — Слишком примитивно, сэр, и не вписывается в аналитическую модель его личности. Я бы, скорее, поставил на то, что Моисей использовал на ком-то из них что-то вроде «Мозголомки»[392] и теперь пользуется плодами своей предусмотрительности. — Матрица сознания? — от мысли, что капитан скорее всего прав, у Климова испортилось настроение. — Да, сэр. — Значит, мы все еще в тупике. Капитан Мергель задумчиво уставился на свой комм, потом почесал затылок. А через мгновение, судорожно дернувшись, развернул перед собой окно виртуального экрана. Несколько быстрых прикосновений к виртуальной клавиатуре — и на его лице появилась довольная ухмылка: — Так… Кодами доступа такого уровня пользуются всего семь человек, сэр! Точнее, министр Юстиции и все его замы. Если провести полное сканирование их сознания, а потом проанализировать записи полицейских сканеров, расположенных рядом с местом жительства жертвы Моисея, пользуясь полученными временными рамками, то… — То ни хрена у нас не получится! Как только я заикнусь о необходимости сканирования, все семеро сошлются на пункт 4.11.72 должностной инструкции и уйдут в тину. — Тогда это будет уже не ваша проблема, сэр: вы провели расследование, определили круг подозреваемых, — капитан сделал небольшую паузу и ехидно ухмыльнулся, — и доложили по инстанции… — Еще не доложил, — автоматически уточнил Климов. — Не суть важно, сэр! Главное, что вы наметили необходимые следственные действия, а значит, теперь шевелиться должен господин министр. Кстати, если правильно сместить акценты и организовать небольшую утечку информации в СМИ, то ваш рейтинг скакнет в недосягаемую высь. В общем, ход мыслей эксперта Климову понравился. Естественно, не в части роста рейтинга, на который ему было наплевать, а в первой, касающейся смещения акцентов. Поэтому, ознакомившись с выкладками остальных экспертов, он набросал на виртуальном экране комма основные тезисы будущего доклада, потом внес в них пару корректив и связался с министром. Большое Начальство ответило на звонок сигнала после двадцать пятого. Причем не лично, а спрятав лицо за аватаркой. Мысленно отметив, что господин Шнитке никак не избавится от привычки дрыхнуть в рабочее время, Климов изобразил почтительную гримасу, а потом тяжело вздохнул: — Сэр! У меня плохие новости. — Слушаю. — Сегодня в десять часов тридцать девять минут утра в виртуально-имитационном комплексе тюрьмы Бриналь совершено покушение на бывшего прокурора Ньюпорта Максима Евгеньевича Рогова. В аудиосистеме комма раздалось приглушенное сопение, а через мгновение окончательно проснувшийся министр возмущенно проревел: — Опять? — Что «опять», сэр? На Рогова еще не покушались. — Климов!!! Сейчас не время для шуток!!! Это убийство — дело рук вашего Моисея? — Рогов — жив. Однако вирус, запущенный в ассоциативно-логический блок системы контроля за заключенными, выжег ему мозги. Далее, Моисей — не мой, а свой собственный. Шнитке заскрипел зубами: — Климов, прекратите ерничать!!! Генерал мысленно усмехнулся, а потом наконец ответил на заданный вопрос: — Так называемая «подпись» обнаружена. Следовательно, мы можем утверждать, что это преступление совершил серийный убийца по прозвищу Моисей. Аватарка министра мигнула и сменилась изображением его лица. Весьма помятого и со следами подушки, отпечатавшимися на правой щеке. Альфред Шнитке гневно нахмурил брови, набрал в грудь воздуха и язвительно поинтересовался: — И, конечно же, это все, что вы можете мне сказать… — Нет, сэр! В этот раз, работая с ассоциативно-логическим блоком системы контроля за заключенными, Моисей допустил небольшую ошибку. В результа… — Что за ошибку? — Он воспользовался кодами доступа первых лиц Министерства Юстиции, введенными в обращение после убийства Джереми Мак-Грегора… — И что нам это дает? — В голосе Шнитке прозвучало недоумение. «И что он делает в кресле министра? — мысленно спросил себе Климов. — Сидел бы в своей пресс-службе и в ус не дул». — Климов! Я задал вам вопрос!!! — Этими кодами пользуются всего семь человек, сэр. Министр Юстиции и его заместители… Большое Начальство вытаращило глаза: — Вы хотите сказать, что Моисей — кто-то из них? — Вероятность этого — порядка двух десятых процента, — усмехнулся генерал. — Тогда… один из них — его сообщник? — Три целых двенадцать сотых процента. Министр ошалело уставился куда-то за пределы экрана, а потом промямлил: — Что остается? — Вероятнее всего, что один из этих семерых находится под матрицей сознания, наложенной на него с помощью гипномодулятора. Таким образом, если провести полное сканирование сознаний всех семерых, то можно опреде… У Альфреда Шнитке задергалось веко: — Что вы сказали? — Мне нужна санкция на полное сканирование, сэр! Министр отрицательно помотал головой. Видимо, представив себя на их месте: — Санкции не будет! Потом сообразил, что такое заявление надо мотивировать, и заюлил: — Вам ли не знать, что, согласно одному из пунктов должностной инструкции, для определенных министерств и ведомств для полного сканирования сознаний их сотрудников, начиная с шестой категории и выше, требуется личное согласие? — Неужели мелкие ведомственные тайны важнее, чем безопасность высших должностных лиц Конфедерации? — стараясь не выказать обуревающих его чувств, поинтересовался генерал. — Вот вы можете дать мне гарантии того, что в списке будущих жертв Моисея нет, скажем, вас… или господина Этьена Ламарка, временно исполняющего обязанности председателя КПС? Министра проняло: на его лбу появились капельки пота, а веко задергалось раза в полтора быстрее: — Н-нет, но нас охраня… — Господина Мак-Грегора охраняли ничуть не хуже… — усмехнулся Климов. — Вернее, даже лучше: он был под постоянным контролем круглые сутки! Однако сейчас он мертвее мертвого! — Можно усилить охрану первых лиц. — А также вторых, третьих и четвертых, — не удержался Климов. — Да как вы не понимаете, сэр: если один из этой семерки сливает Моисею информацию, то вам придется взять под контроль не только первых лиц, но и их родственников, знакомых, дома, офисы, места отдыха и тэ дэ, и тэ пэ. — Возьмем! «Охренеть!!!» — мысленно взвыл генерал. Потом заставил себя успокоиться и преувеличенно медленно произнес: — Любая охрана защищает от второго действия. Выстрела, взрыва, вмешательства в управляющие сети. А первое, при должной подготовке злоумышленника, проходит. Моисей далеко не дурак. Поэтому будет убивать и дальше. Если, конечно, мы не заставим законников согласиться на сканирование. — Ладно, меня вы убедили! — выставив вперед ладони, пробормотал Шнитке. — А как вы убедите их? — Убеждать их буду не я, а ваши бывшие подчиненные, сэр! — усмехнулся Климов. — Небольшая пресс-конференция в прямом эфире. Пара десятков нужных гостей. Правильно поданная информация. — И? — И хранители государственных секретов, испугавшись потерять лицо перед миллиардами сограждан, любезно согласятся на что угодно. Глава 10 Виктор Волков Из Дейр’Лос’Эри мы ушли, «еле слышно скрипнув входной дверью»: несмотря на то, что наши корветы демонстративно неторопливо рвали остатки патрульной группы в каких-то десяти минутах хода от флота Циклопов, их корабли так и не рискнули вылететь за пределы сферы поражения орбитальных крепостей. Линда и Элен, донельзя возмущенные трусостью местного Онг’Ло, принялись нести такую пургу, что генерал Харитонов на всякий случай аппаратно заблокировал им трансляторы. И возможность выхода в эфир на частотах Вел’Арров. На мой взгляд — зря: громогласные требования девочек дать им возможность высказать свое «фи» были шуткой, а не призывом к действию. Впрочем, логику действий Владимира Семеновича я понял, поэтому попросил их перестать ломать комедию. Естественно, в персональных каналах мыслесвязи. А когда они обиженно замолчали, дал команду уходить. Все время короткого прыжка до системы временного базирования я старательно анализировал записи только что закончившегося боя, просматривая все, что скачал с бэкашек ребят перед погружением. Увы, Демоны пятой очереди, обкатывавшиеся в этом рейде, отработали просто идеально, придираться было не к чему, поэтому последние шесть минут перед всплытием я рвал себе душу, дожидаясь момента, когда смогу получить телеметрию от бойцов ДШГ[393]. Почему рвал? Да потому, что операция «Невод», ради которой мы прыгнули к Дейр’Лос’Эри, была чистой воды авантюрой! Ибо отправлять парней из Отсева на поверхность планеты иной цивилизации было слишком рано: четыре месяца тренировок не могли дать им навыков, необходимых для выживания в мире, в котором иным было абсолютно все. От менталитета и до архитектуры! Увы, мое мнение интересовало разве что Иришку — и начальство, планировавшее рейд, и «яйцеголовые» Родригеса, и аналитики штаба ВС Лагоса в один голос твердили, что операция «Невод» спланирована просто идеально. И что риска для второй очереди «Проекта-С»[394] нет. «Психоматрицы доноров, наложенные на сознание метаморфов, контролируют большую часть как условных, так и безусловных рефлексов… — утверждали они. — Кроме того, возможность постоянного мониторинга текущей ситуации сотрудниками аналитического отдела позволяет с уверенностью утверждать, что на любое действие со стороны Циклопов последует адекватная реакция…» На чем зиждилась эта уверенность, я понимать отказывался. Напрочь. Ибо и эта самая психоматрица, и мониторинг через бэкашку были только частью того, что требовалось любому сотруднику ОСО[395], действующему на вражеской территории. Те же самые Саша Тишкин, Женя Костин и Аслан Козаев, уже больше полугода живущие в секторе клана Шер’Нар, до попадания в «Проект-С» были далеко не худшими представителями «четверки»[396]. То есть много лет работали, скажем так, по «смежной» специальности. В отличие от них четверка бойцов ДШГ, которых мы высадили на обломки крейсера, попала в тела Циклопов из Отсева. То есть багаж имеющихся у них знаний не превышал того, который давался выпускнику военного училища. Сразу после всплытия я попробовал подключиться к бэкашке Влада Агалакова. И сразу же обломался: канал связи оказался занят вызовом с более высоким уровнем приоритета. Выждав минуты полторы и повторив вызов, я мысленно обозвал себя придурком и попробовал отследить входящий сигнал. Получилось. Причем без особых проблем. Оказалось, что на бэкашке Агалакова «сидел» аналитический отдел штаба ВС Лагоса. Вспомнив, что бойцов группы «ведут» в режиме онлайн, я обозвал себя еще раз и отключился. А в этот момент в мой персональный канал влезла Иришка и поинтересовалась моими «успехами». — Доступ к ним заблокирован. Наглухо… Парни общаются с «яйцеголовыми»… — А через черный ход не пробовал? — поинтересовалась Орлова. — Что ты имеешь в виду? Ира хмыкнула, обозвала меня «донельзя примитивным созданием, так и не научившимся пользоваться своими возможностями», а потом, сжалившись, несколькими короткими фразами объяснила мне алгоритм доступа к вожделенной телеметрии. — И не забудь разблокировать шлюз, вывесить экран локалки и уступить мне свое кресло, — с усмешкой добавила она в самом конце монолога. — Автор идеи должен смотреть картинку в максимально комфортных условиях. Автоматически выполнив первые два пункта ее требований, я кинул взгляд на тактический экран и… схватился за голову: кроме корвета Иришки, к моей машине летело еще шесть бортов! То есть все Демоны первой очереди, отправившиеся в этот рейд. Что для весьма небольшой рубки было явным перебором. — Боюсь, тебе придется довольствоваться моими коленями, — вздохнул я, отключился от ПКМ Орловой и связался с Харитоновым. Выслушав доклад о завершении первой части операции и аргументы, подсказанные Иришкой, Владимир Семенович насмешливо поинтересовался: — Волков, а что так поздно? Согласно аналитической модели, ты должен был связаться со мной еще минуту и тридцать шесть секунд тому назад! — Н-не понял, сэр? — Хорошо известный тебе подполковник Забродин уверял меня, что требование дать тебе возможность подключиться к телеметрии капитана Агалакова прозвучит не позже, чем через четыре минуты после вашего всплытия! Я ненадолго завис. А потом, решив, что умирать — так с музыкой, нагло заявил: — Пытался хакнуть канал, сэр! Вы же понимаете, что я должен быть в курсе того, что там происходит. Подчиненные — мои, так что если что-то пойдет не так… — …то ты и твои безбашенные друзья немедленно прыгнете к Дейр’Лос’Эри и разнесете планету к чертовой матери… — ехидно закончил генерал. — Да, сэр! Именно так! — отчеканил я. — Нисколько в этом не сомневаюсь. Кстати, у тебя проблемы с памятью: после ухода в «Проект-С» капитан Агалаков и его парни вышли из твоего подчинения… Отступать я не привык, поэтому возмутился: — Бывших Демонов не бывает, сэр! Все они… — …будут вечно жить в твоей душе… — хохотнул Владимир Семенович, потом сделал небольшую паузу и… сокрушенно вздохнул: — Как сказал Павел Забродин, ссориться с Демонами — идиотизм. Поэтому я, так и быть, сдамся. Я мысленно пообещал себе устроить Пашке двадцать четыре часа строгого расстрела, а потом сообразил, что расщедрившееся начальство жаждет услышать мою благодарность. — Спасибо, сэр! — Пожалуйста! Кстати, хотел тебя порадовать: на Лагосе вас ждет приятный сюр… — Генерал прервался на полуслове и «виновато» вздохнул: — Ладно, тебе сейчас, наверное, не до этого! Подключайся к бэкашке Агалакова и смотри. А о них поговорим как-нибудь потом. Фразу о приятных сюрпризах, ожидающих меня на Лагосе, я выбросил из головы сразу же, как отключился от ПКМа Харитонова: корвет легонько качнуло, и мне пришлось подрабатывать эволюционниками, чтобы погасить момент вращения. — Дорогой! Ты по мне соску… Та-а-ак!!! А почему ты все еще в кресле? — Восемь тел в одной рубке — это перебор! — В этой рубке будет одно тело… и одно тельце! Кстати, весьма симпатичное! А остальные… тушки… будут смотреть трансляцию в своих корытах. Если я соизволю включить свою бэкашку! Вопросы? — Никак нет! — отрапортовал я, разблокировал фиксаторы скафандра, оттолкнулся от кресла и поплыл к ближайшей стене. Иришка поймала меня за ногу, развернула шлемом к себе и возмущенно взрыкнула: — Куда собрался? А нежно прижать меня к груди, чмокнуть в щечку, шепнуть что-нибудь ласковое? Или… я тебе надоела?! — Поцелуй в вакууме — это круто… Впрочем, ради тебя я готов на все! — Я демонстративно потянулся к шлему… и тут же схлопотал по рукам. — Я тебе дам «на все»!!! Чтобы спастись от дальнейшей экзекуции, я в темпе вальса развернул экран локалки и кинул на нее изображение с оптических датчиков Владислава… Мелькание темно-синих и фиолетовых потолочных панелей действовало нам на нервы чуть больше двадцати секунд. А потом в поле зрения Агалакова возникла какая-то устрашающего вида хрень, топорщащаяся всевозможными железяками. Хрень приблизилась почти к самому шлему, а потом рывком отодвинулась метра на полтора. Я затаил дыхание… и услышал спокойный голос Владислава: — Саркофаг операционного блока спасательного бота. Проводят повторный анализ моего состояния… — Угу… — ответил кто-то из яйцеголовых. — Можешь не дергаться: принцип действия стационарных сканеров Вел’Арров отличается от мобильных только мощностью. Аппаратура, встроенная в твой скафандр, покажет, что ты жив и совершенно здоров. Кстати, для справок: Фогга уже просканировали… — И как? — спокойно поинтересовался Агалаков. — Проверку прошел. Сейчас сидит в семи метрах правее тебя… — А что с остальными? — Нормана только что внесли в шлюзовую камеру, а над Игнатом разбирают завал… В этот момент над шлемом Влада склонился кто-то из команды бота, и аналитик замолчал. Короткая абракадабра — и изображение «поехало» вправо-вниз… «Сел… А теперь встал…» — мысленно прокомментировал я. — Вруби транслятор, Вик! А то ни хрена не понятно… — попросила Иришка. И для пущей убедительности рванула меня за плечо. Рывок получился сильнее, чем надо, поэтому блок переводчика я включал, хаотически вращаясь вокруг себя и медленно смещаясь по направлению к пищевому синтезатору. — Та-ак… Раз нашли всех, значит, в ближайшие минут двадцать ничего особо важного не предвидится, — задумчиво пробормотала Иришка. — О чем, по-твоему, это говорит? Подначивать ее я не стал. Просто констатировал факт: — Ты проголодалась. Спасательный бот Циклопов сел на космодром только через полтора часа. Однако еще минут двадцать в отсеке, в который загнали сравнительно здоровых членов экипажа уничтоженного нами крейсера, было тихо, как на кладбище. Одноглазые, восседающие в противоперегрузочных креслах, заново переживали то ли крушение, то ли свое спасение и даже не шевелились. Агалаков вел себя точно так же. Правда, минут через пять после приземления недоуменно поинтересовался причинами неподвижности своих соседей. Аналитик ответил, почти не задумываясь: — Согласно регламенту проведения спасательных работ, сначала выгружаются «тяжелые», потом — «легкие», потом трупы… Так что можешь не дергаться — все идет нормально. — Ясно… — Агалаков затих. — Ви-и-ик… — В голосе Орловой, раздавшемся в ПКМе, прозвучала тревога. — Да, Ириш? — У тебя нет ощущения, что все это как-то неправильно? — В каком смысле? — Ну… вот это их «нормально». Задумайся: наши парни — в телах Циклопов! Сидят рядом с нашими врагами — и ничего! А ведь совсем недавно у любого из нас при виде кораблей или скафандров Циклопов возникало одно-единственное желание… — Атаковать? — Угу, — кивнула она. — А сейчас… Сейчас они для меня… немножечко… очеловечились, что ли? Черт, не могу подобрать правильное слово. В общем, ненависти во мне стало меньше. Я пожал плечами, потом сообразил, что в скафандре и что этот жест не разглядеть, и хмыкнул: — Ну да. Есть такое дело. Только беспокоиться тебе не о чем. Так и должно быть! Вспомни Сунь Цзы… — «Если знаешь врага и знаешь себя[397] — сражайся тысячу раз — и тысячу раз победишь»? — процитировала Орлова. — Нет, не это. «Самая лучшая война — разбить замыслы врага. На следующем месте — разбить его союзы». — «На следующем месте — разбить его войска… — подхватила Ира. — Самое худшее — осаждать крепости». — Именно, — кивнул я. — С замыслами пока сложно, поэтому… — …поэтому мы разбиваем его союзы. Или разделяем и пытаемся властвовать. Вернее, не властвовать, а побеждать. Умом. Она врезала кулаком по подлокотнику, а потом продолжила: — Разумом я понимаю, что это — в порядке вещей. Только вот непривычно как-то. — Что удивительного? Когда мы боялись эскадр из тридцати вымпелов, мы жили лютой ненавистью и слабенькой надеждой. А сейчас, точно зная свои возможности, можем не обращать внимания на эмоции. — «Не стоит ненавидеть врагов. Эмоции мешают думать»?[398] — усмехнулась Орлова. — Можно сказать и так. Спустившись по аппарели спасательного бота, Влад остановился и, выполняя рекомендации аналитика, задрал голову к ночному небу и замер в неподвижности. Несколько мгновений тишины — и рядом с ним раздался негромкий рык кого-то из «соплеменников»: — Дыхание Бездны сорвало щитки с наших глаз… Влад мотнул головой и что-то пробормотал в ответ. Потом изображение пошло вниз, и когда на экране моей локалки возник куцый ряд искореженных боевых кораблей, тот же голос пробормотал что-то вроде «Надо воскурить Ахаль[399] в честь Мига Второго Рождения…». — Чего он несет? — заинтересованно спросила Ира. — Понятия не име… — начал было я. И в этот момент услышал облегченный вздох аналитика: — Отлично! А вы не верили… — Мы… сомневались, сэр! — дипломатично ответил Агалаков. — Просто у рядового состава не так много возможностей выбраться за территорию военной базы. Да еще после потери боевого корабля. — «Второе рождение» — это святое! — ухмыльнулся «яйцеголовый». — Единственная причина, которая может помешать провести ритуал, — это нападение врага. Врага поблизости нет — значит, первое, что вы должны сделать после приземления, — это наведаться в Дом Матери Клана… — Слава богу! — Да? Честно говоря, информации о посещении этого заведения у нас предостаточно. А вот некоторые аспекты межполовых отношений Вел’Арров — все еще тайна за семью печатями. — Господин майор!!! — взвыл Влад. — Опять? — А что я такого сказал? — удивленно поинтересовался аналитик. А потом не выдержал и расхохотался: — Да шучу я, шучу. — Вам смешно, а меня тошнит. — Интересно, каким образом? Пищевода у тебя нет… желудка и слюнных желез — тоже. — Господин майор!!! — Ладно, ладно! Ты уже продемонстрировал свое согласие? — Да, сэр. — Тогда иди следом… И… дай панораму, ладно? Местный аналог КПП процессия миновала без особого труда. И неторопливо двинулась к городу, расположенному эдак в километре от базы. Пешком. Как выразился один из Циклопов, дабы «вкусить сладость первых мгновений Второго Рождения». Судя по поведению Одноглазых, это самое Мгновение надо было «вкушать» молча. Определенная логика в этом была: после легкой и необременительной прогулки в компании дамы с косой самые обыденные грани жизни начинали играть всеми цветами радуги. У прокаленных выхлопами плит пластобетона появлялся непередаваемый аромат, выцветшие стены казарм начинали радовать глаз сочностью оттенков, а еда из пищевого синтезатора казалась изысканными яствами. Правда, для бойцов ДШГ все это было не актуально. Единственное, что их действительно радовало в этой циклопской традиции, — это отсутствие необходимости общаться с членами экипажа: несмотря на имеющиеся навыки и наличие психоматрицы, грамотно «косить» под тех, чье тело использовалось для метаморфии, было нереально. Поэтому чуть ли не каждые две минуты Влад благодарил «яйцеголовых», придумавших такой толковый способ внедрения, и вспоминал предков Вел’Арров, заложивших основу будущей Традиции. Я думал о другом. О том объеме информации, который пришлось перелопатить нашим аналитикам, чтобы спланировать эту операцию. Ведь для того, чтобы четверка бойцов ДШГ смогла добраться от спасательного бота до города, не общаясь с членами команды, начальством и родственниками, «умникам» из аналитического отдела штаба ВС пришлось изучить принципы внутриклановых, внутриродовых и внутрисемейных отношений, разобраться в статусе этих самых «Матерей Клана» и проштудировать уставы гарнизонной и караульной службы. Потом я задумался о той роли, которую во всем этом сыграла команда Саши Тишкина, и вдруг понял истинную причину постоянной занятости их персональных каналов: все восемь месяцев своего пребывания в шкуре Циклопов эта троица добывала и пересылала на Лагос самое ценное, что есть на свете, — знания! И, естественно, комментировала все то, чему научилась на практике. «Интересно, а я смог бы жить среди Циклопов? — подумал я, потом представил себе последнее голофото, на котором была запечатлена моя семья… и криво ухмыльнулся: — Скорее всего нет: мне бы не хватило выдержки…» Видимо, Иришка думала о том же, так как буквально через пару минут негромко пробормотала: — Знаешь, если бы год назад меня сделали метаморфом, а не Демоном, я бы, наверное, сошла с ума. Или оказалась бы в Отсеве: идти по улице в дом этой самой Матери бок о бок с теми, кто вот уже двенадцать лет уничтожает человечество… о чем-то там говорить… или даже молчать… Нет!!! Лучше застрелиться!!! — Вот поэтому мы и летаем. Несмотря на некоторый опыт восприятия архитектуры Вел’Арров, при виде изломанных конструкций, окрашенных в наимерзейшие оттенки коричневого и зеленого, меня начало мутить. Иришку — тоже. А Влад, неторопливо бредущий между этих плодов ожившего кошмара, даже не сбился с шага! Мало того, он умудрялся оценивать некоторые топологические изыски так, как это делал Саша Тишкин: — Если я не ошибаюсь, вот это здание построено в стиле позднего Райл-ис-Торра… Только вот с деконструктивизмом[400] они перегнули: это здание не разрушает само себя. Оно себя уничтожает! — Оно уничтожает не себя, а мозг. Нам! — раздраженно проныла Иришка. — Слышь, Вик, пожалуйста, измени цветовую гамму! От этой меня тошнит. Изменил. Не полегчало. Видимо, тошнило не от цвета, а от стиля. Впрочем, скоро нам стало не до тошноты — пройдя квартала полтора, выжившие члены команды уничтоженного нами крейсера остановились перед высоченным зданием грязно-красного оттенка и, постояв перед ним минуты полторы, неторопливо прошли в широченный дверной проем. — Камер наблюдения в Доме Матери Клана нет. Поэтому не дергайся и работай, как на тренировке, — подал голос аналитик. — Какой ранг у твоего донора, не забыл? — Эль-Вейс! Цвет — серый, с зелеными прожилками. — А какого черта ты прешься в фиолетовый сектор? — Обхожу замешкавшегося Ра-Сина, — пояснил Агалаков. — О чем это они? — поинтересовалась Иришка. — Понятия не имею. — Жаль. Интересно. Тем временем изображение метнулось вправо, и Влад, пройдя метров двадцать — двадцать пять, остановился перед массивной дверью, расцветкой напоминающей игривый летний сарафанчик. Мысленно отметив, что игривость двери — следствие моих экспериментов с цветовой гаммой, я на мгновение отвел взгляд от экрана… и дернулся, как от удара током: — Начали!!! Силуэт Циклопа, возникший в клубах серого дыма, заволакивавшего комнату, рванулся навстречу… и превратился в фигуру высоченного и на редкость широкоплечего Вел’Арра. Хитиновые щитки, прикрывающие его глаза, опустились вниз, теменной гребень встопорщился… и опал. А через мгновение в канале раздался облегченный выдох аналитика: — Готов!!! На то, чтобы закрыть дверь, раздеть свою жертву и метаморфировать в новый образ, у Влада ушло чуть больше пяти минут. Глядя, как меняется изображение в виртуальном «зеркале» aгалаковской локалки, я нервно посматривал на запущенный таймер и сжимал пальцами тягу гравикомпенсатора, пытаясь сообразить, куда он денет труп. А когда на экране мелькнул цилиндр со знакомой маркировкой, ошарашенно посмотрел на Иришку: — Ни хрена себе! — Быстро! — согласилась Орлова. Сообразив, что программа обучения в АПД[401] несколько отличается от того, чему учили меня, криво усмехнулся: — Я не об этом! Знаешь, как будут утилизированы тела? — Н-неа. — Про «РОУ» слышать приходилось? Иришка отрицательно помотала головой. — РОУ — это растворитель органики универсальный, — начал я, невольно копируя голос преподавателя. — Спецсредство из списка «А-0», некогда использовавшееся сотрудниками спецслужб для сокрытия следов пребывания человека. В частности, уничтожения трупов. После его использования от тела не остается ничего. Только тоненькая пленочка на полу… — …и воспоминания… — закончила за меня Иришка. — Как сказала бы Горобец, это — пермадес. — Ну да, окончательнее не бывает, — согласился я. — Что ж, значит, вторая часть операции «Невод» успешно завершена. Можно расслабиться. Глава 11 Донован Нейман Пожелав Нилу спокойного сна, Донован поскреб пальцами щетину, душераздирающе зевнул и на подгибающихся ногах подошел к пищевому синтезатору: — Коретто[402]. Двойной. Огонек над лотком выдачи мигнул красным, а потом начал медленно желтеть. — И… круассан, — добавил Нейман. Потом подумал и отказался: — Нет, круассана, пожалуй, не надо. — Нет, чтобы нормально позавтракать, — проворчала Мэри. — Брал бы пример со Скотта, что ли… — Он уродуется на своих тренажерах, как раб на прииске. А я работаю головой, — лениво отозвался Донован. — Поэтому потребности в пище у нас разные. — Видимо, поэтому Нил здоров как бык, а тебя периодически приходится укладывать в медблок. Взяв с лотка чашку, исходящую ароматным паром, Донован принюхался и зажмурился от удовольствия: — У-у-у, какой запах! — Донни! Ты меня слышал? Может, все-таки позавтракаешь? — Слышал. Но завтракать не буду. — Нейман пригубил горячий кофе и открыл глаза: — Не хочу. Мэри обиженно затихла, а потом выругалась. Настолько грязно, что Донована аж перекосило: — Мэри?! Базовые настройки искина, немедленно!!! Режим коррекции! Раздел «голосо…» — Потом, Донни! У нас серьезная авария… Мгновенно развернувшись на месте, геолог впился взглядом в экран СТК[403], мигающий всеми оттенками красного, и в два прыжка оказался рядом с ним: — Что случилось? — В двух словах не объяснишь… — Объясни в трех! — рявкнул Донни. — Как скажешь! Итак, две с половиной секунды назад полетел один из контрольных датчиков блока тонкой подстройки. Естественно, плотность фокусировки плазменного пучка тут же упала, и наш глючный контрольный контур, который ты никак не соглашаешься заменить, решил компенсировать мощность рабочего тела. Проигнорировав показания девяти из десяти контрольных датчиков, он решил восстановить один-единственный параметр и подал на блок фокусировки максимальное напряжение! Донован похолодел: — И что в итоге? — БФПП просто испарился. А еще расплавились контакты главного и обоих резервных энерговодов, перегорело восемнадцать… уже девятнадцать второстепенных блоков… и если я не заглушу реактор, то через двенадцать минут сорок семь секунд «Сизиф» превратится в прогулочную яхту… — О черт!!! Глуши!!! — О’кей, босс! Начинаю… — Хватит ерничать! Лучше скажи, починить сможешь? — Если раскурочить спасательный бот и один из эволюционников, то скорее всего да… — Ну что за выражения?! Разбирай!!! Сколько на это потребуется времени? — Порядка семидесяти часов. Правда, это не решит основной проблемы… — Какой? — Контрольный контур не поумнеет. А дублировать его функции я, как ты знаешь, не в состоянии. — Да и бог с ним, с контуром. Главное, чтобы заработал ГПК[404]! — вздохнул Донни. — Значит, трое суток. А быстрее никак? — Можно и быстрее, — усмехнулся искин. — Если вы телепортируете меня к ближайшей судоремонтной базе. Ну или ее — ко мне. — Издеваешься? — возмутился Нейман. — Ага! Беру пример с тебя! — В смысле? — Я просила заменить этот долбаный контрольный контур еще в прошлом году! А ты сказал — «нехер». — Мэри! Твой словарный запас действует мне на нервы!!! — Вопрос не ко мне, а к Нилу: последняя коррекция стиля общения проводилась под его чутким руководством. — Базовые настройки искина! Режим коррекции. Раздел «голосовое общение». Выбрать стиль «бизнес-леди», базовый режим! Принять к исполнению!!! — Принято, сэр! — Вот и отлично. Что там с ремонтом? — Демонтаж поврежденных блоков выполнен на ноль целых четырнадцать сотых процента, сэр! Следить за ходом ремонтных работ вы можете на третьем вспомогательном экране или на локалке своего комма, сэр! — Четырнадцать сотых процента? — потерянно переспросил Нейман, потом с тоской посмотрел на модель «Найденыша», сдвинутую Скоттом к креслу оператора ГПК, и в сердцах швырнул чашку с недопитым кофе в утилизатор: — Ну да… Трое суток же. Ладно, я — к себе. Если что — зови. — Как скажете, сэр… Оптимистический прогноз Мэри не подтвердился: в одном из энерговодов, снятых со спасательного бота, обнаружился заводской брак, и срок завершения ремонта сдвинулся еще на семь с половиной часов. Сидеть в рубке и следить за суетой ремонтных роботов было невыносимо, поэтому к исходу третьих суток вынужденного безделья Донован успел дважды прослушать новые треки группы Sаint Devil, выдрыхся до умопомрачения и даже опробовал cкоттовский Natsco. Естественно, при нормальном значении напряженности гравитационного поля. Получить удовольствие от тренировки не удалось: веса, рекомендованные искином тренажера, показались слишком большими, а тупое повторение одних и тех же движений в режиме «ноль целых три десятых» навевало скуку. В общем, убив на это мероприятие чуть больше получаса, он в очередной раз мысленно обозвал напарника «фанатом железа», выбрался в коридор и побрел в сторону своей каюты. Спать. Однако дойти до нее не успел: в момент, когда он поравнялся с дверью кают-компании, корабль сотряс рев баззеров системы оповещения при чрезвычайных ситуациях. А потом из-под потолка раздался насмерть перепуганный голос Нила: — Дуй в рубку, Дон! Циклопы… Алая россыпь точек, возникшая между орбитами второй и третьей планет системы, оказалась нереально плотной: по подсчетам Мэри, флот, всплывающий в шести а. е.[405] от «Сизифа», уже состоял из четырехсот семидесяти двух вымпелов! И постепенно рос! Сразу после всплытия некоторые корабли давали полную тягу на движки, и Донован, оценив общую массу покоя вражеской армады, скоростные характеристики самых быстрых машин и курсы отдельных ордеров, схватился за голову: — Не уйдем! — Угу, — хмуро отозвался Нил. — Восемь тысяч тонн рениита в трюмах — это тебе не дамская сумочка. И даже не рюкзак: нас сожгут еще в первой трети разгона. — И что будем делать? — Ждать… — Ты… решил сдохнуть прямо здесь? Нил недоуменно приподнял бровь и уставился на Неймана: — Сдохнуть? С чего ты взял? Реактор заглушен, а металла в поясе астероидов предостаточно. Значит, нас пока не видят. — Черт, забыл!!! Пилот криво усмехнулся, встал из своего кресла и потянулся: — Что ни делается — к лучшему: если бы не эта авария, мы бы сейчас смотрели на экраны и ждали смерти. А так — еще побарахтаемся. Мэри? — Да, сэр? — Рассчитай максимальную массу покоя, с которой «Сизиф» может добраться до точки погружения быстрее, чем истребители Одноглазых. Исходное место их старта — орбита четвертой планеты. — Почему «четвертой»? — удивленно спросил Донован. — Насколько я вижу, ближайший к нам ордер движется курсом на третью. — Предпочитаю отталкиваться от худшего. — Восемьсот семьдесят одна тонна, сэр! Это жилые помещения, часть прочного корпуса, один эволюционник, маршевые двигатели и запас топлива, необходимый для одного прыжка до Октавии[406]. Если рассчитывать на прыжок до места постоянного базирования, то придется пожертвовать еще и частью системы жизнеобеспечения. — До Октавии — вполне нормально. А сколько времени потребуется, чтобы изуродовать «Сизиф» до такого состояния? — Если не фонить при резке конструкций, то тридцать один час тридцать семь минут, сэр. — Тогда так: весь добытый рениит перегрузи в контейнеры и вывеси за борт. Далее, демонтируй все, что планируется сбросить, и тоже загрузи в контейнер. Прочный корпус и лишние эволюционники пока не трогай. Излишки топлива тоже не сбрасывай. Нейман представил себе миллиарды кредитов, вываливающихся из створов погрузочного терминала, и взорвался: — Ты что, охренел? Восемь тысяч тонн рениита — это будущее! Твое, мое, наших детей и внуков!! Его нельзя выбрасывать!!! Давай подождем — вдруг Циклопы уйдут?! Скотт подошел к пищевому синтезатору, набрал на пульте какую-то комбинацию и спокойно дождался, пока на лоток выдачи опустится запотевший пластиковый стаканчик. Неторопливое движение рукой, взгляд сквозь прозрачные стенки, глоток — а потом с его губ сорвалась фраза, от которой у Неймана задрожали колени: — Никуда они не уйдут, Дон! Посмотри повнимательнее: две трети их флота — транспорты. Причем груженые! — И что? — А то, что это не рейд, а экспансия[407]. Глава 12 Ирина Орлова — Вот это шкаф… — ошалело пробормотал Влад. — Охренеть… Изображение дернулось, и на экране локалки возник силуэт настоящего Геракла среди Циклопов. Мощная шея, широченные плечищи, руки раза в полтора толще моего бедра, торс, напоминающий корпус штурмового робота, тумбы вместо ног и мрачный взгляд из-под хитиновых щитков, прикрывающих глаза, — рядом с этим Вел’Арром тип, которого Влад завалил в Доме Матери Клана, выглядел бы сущим ребенком! — Четвертый лагайн[408]… — презрительно фыркнул аналитик. — Будущее «мясо»… «О чем это они?» — взглядом спросила я Вика. Волков недоуменно пожал плечами. Тем временем изображение мигнуло и резко укрупнилось, продемонстрировав нам небольшой мерцающий прямоугольник, закрепленный на форменном кителе Одноглазого. Мгновение ожидания — и Агалаков виновато вздохнул: — Точно: четыре роо’лара[409], знак Белой Брони, Вторая Жизнь. — У-у-у, как медленно!!! — Двенадцать переходных агранов, сданных с высшим баллом, отметка прохождения Надзорного Ока… — Влад не обратил на его замечание никакого внимания. — Так… Мэлис’Вар — это фигня. Лам’Ари — тоже. Э-э-э… получается, что он — курсант пятого года обучения! — Не года, а оборота… — менторским тоном уточнил майор: — Непозволительно долгий анализ, Агалаков! Пока ты на него пялился — мог пропустить все на свете… и… пропустил: дай-ка картинку на восемь часов[410], живо!!! Влад повиновался. И на экране локалки появилась пара Циклопов помельче. Впрочем, эти двое, не выделяющиеся ни ростом, ни весом, ни особой пластикой, двигались по самому центру коридора. И вели себя так, как будто являлись как минимум наследниками самого Кайм’Ло[411]. Встопорщенные головные гребни, разведенные локти, полностью поднятые хитиновые щитки, взгляд, устремленный чуть ли не в потолок, — даже я, счастливо избежавшая «счастья» пройти курс «Проекта-С», знала, что все это означает крайнюю степень пренебрежения к окружающим. Забавно, но все те, мимо которых проходила эта парочка, воспринимали такое их поведение как должное! И незамедлительно принимали позу подчинения! — Первый лагайн[412], седьмой оборот… — удовлетворенно выдохнул аналитик. — То, что нужно! О, Алый Всплеск! Давай, шевели конечностями — сейчас концерт начнется! Влад заторопился. И, пройдя по мрачному, в фиолетовых тонах, коридору, вошел в небольшой зал, скупо освещенный несколькими тусклыми световыми панелями и заставленный невысокими, крайне аскетично выглядящими лежаками. Я кинула взгляд на желтовато-серый овал, возникший на дальней от входа стене, и вопросительно посмотрела на Волкова. — Что-то вроде кино, наверное. Не знаю, Ириш. Тем временем картинка метнулась вправо-вниз, к изголовью одного из лежаков, и поперек экрана промелькнула какая-то расплывчатая тень. — «Занозу» сбросил, — негромко доложил Агалаков. А через мгновение в углу тактического экрана активировалась иконка интерфейса какой-то незнакомой мне программы. — Молодец, — удовлетворенно похвалил аналитик. — Хоть это сделал быстро и незаметно… Влад не ответил — усаживался на соседний лежак. Не успел Агалаков занять свое место и опустить хитиновые щитки, как в его ПКМе раздался нетерпеливый голос майора Жихаря: — Ну?! — Что — «ну»? Блок активирован, вышел на рабочий режим и сейчас снимает показания активности головного мозга объекта номер один. — Да я не про «Занозу», а про аромузыку! Чувствуешь что-нибудь или как? — Малиной пахнет… свежескошенной травой… чем-то тухлым… А теперь… о-о-о… Черт, как в голову-то шибает! Это точно не наркотик? Может, активировать фильтры? — Только попробуй!!! — возмутился аналитик. — Аромузыка — это неизведанный пласт искусства иной расы, и наш долг — изучить его как можно полнее! — «Целью операции „Невод“ является обнаружение, захват и вывоз с планеты одного-двух курсантов старших курсов первого факультета академии „Бейт’Ло“», — ехидно процитировал Влад. — Как видишь, в формулировке полученного мною приказа нет ни слова о том, что я обязан нюхать «дурь» в местной ароматической «опере»! — Но ведь ты все равно там валяешься!!! — возмутился «яйцеголовый». — Не «валяюсь», а лежу. И осуществляю фармакологическое воздействие на один из объектов. Кстати, а почему бы вам не попробовать эту «дурь» на себе? Химический анализатор состава окружающей среды работает в штатном режиме и передает получаемую им информацию в полном объеме. Следовательно, при желании вы можете синтезировать все ароматические добавки, которые используются Вел’Аррами, смоделировать эту «симфонию». — Олиер-тай. — Мне больше нравится слово «симфония», — заупрямился Агалаков. — Так вот, вы сможете смоделировать эту самую «симфонию» и утоксикоманиться в хлам. Всем вашим ненормальным коллективом! — Наш человек! — восхитилась Горобец. Но продолжить свою мысль не успела: возмущенный ученый аргументированно «объяснил» старлею всю глубину его заблуждений, при этом использовав чуть ли не весь известный мне спектр непарламентских выражений. — Этот — тоже наш, — расхохоталась Вильямс. — Только двинутый на всю голову. «Любители прекрасного» приобщались к великому наследию культуры наших соседей по спиральному рукаву два с лишним часа. И наприобщались так сильно, что к финальным «аккордам» «симфонии» пришли в состояние легкого нестояния. А также нележания и недумания: на задаваемые ему вопросы Влад начал отвечать с неслабой задержкой. И не всегда в тему! Однако вместо того, чтобы впрыснуть ему «коктейль», майор Жихарь принялся прогонять его через один психологический тест за другим. И занимался этим делом до тех пор, пока не получил по ушам от кого-то из вышестоящего начальства. Как только Агалаков пришел в себя, на его тактическом экране, сменяя друг друга, в бешеном темпе замелькали какие-то программные оболочки, таймеры и трехмерные графики. Некоторые «сползали» к нижней границе ПВ[413], некоторые — пропадали или меняли внешний вид, причем с такой скоростью, что я слегка заволновалась: работа с предельным ускорением восприятия должна была негативно сказаться на состоянии мозга. Впрочем, этот «трудовой экстаз» продолжался сравнительно недолго — чуть больше полутора секунд. И закончился резким скачком изображения на экране нашей локалки. Потолок. Желтовато-серая стена, на которую проецировался видеоряд «симфонии». Морда Циклопа крупным планом. Панорама части помещения за его лежаком. Я попыталась оценить состояние Циклопов, поднимающихся со своих мест, однако довольно быстро поняла всю несостоятельность своих надежд: и мимика, и жесты Вел’Арров были настолько чуждыми, что не давали ни бита полезной информации. Естественно, не давали мне и Демонам «Проекта-А». А вот аналитик, вглядывающийся в экран, тараторил не переставая. И выдавал на-гора такое количество фактов, что я его невольно зауважала. — Кстати, Влад! Ты видел?! — воскликнул майор эдак минуты через полторы. — Что именно? — Вон там, в ложе, — местная Ули’Рошш![414] С ума сойти. — Только ее тут не хватало, — злобно буркнул Агалаков и, не дожидаясь команды, показал «мамашу» крупным планом. Циклопка… или циклопша, возлежащая на широченном ложе за невысоким парапетом, показалась мне ожившим кошмаром: иссиня-черная чешуя, покрывающая ее голову и морду, словно кольчужный капюшон эпохи Темных Веков, местами отшелушилась от старости. И огненно-рыжая «кожа», проглядывающая из-под нее, выглядела раскаленной лавой, в которой плавились куски базальта. Вставший дыбом головной гребень, переливающийся всеми оттенками синего, напоминал топор, вбитый неведомым героем в череп инфернального существа. А кроваво-красные хитиновые щитки, опущенные на глаза, вкупе с широченной пастью, тоже отливающей алым, казались кровоточащими ранами… — Охренеть!!! — хором выдохнули Элен, Линда и Гарри. — Жуть… — поддакнула я. Вик промолчал. Но его рука, нервно вцепившаяся в рукоять «Града», сказала мне больше, чем любое восклицание. — Чем тебе мешает ее присутствие? — удивленно поинтересовался у Влада аналитик. — «Матери Кланов обладают повышенными способностями к эмпатии…» — объяснил Влад. — Помните? И что, по-вашему, из этого следует? — А, понял!!! — облегченно усмехнулся «яйцеголовый». — Тебя беспокоит то, что она должна воспринимать аромамузыку намного острее обычных Вел’Арров? — Именно! «Занозы», которые мы использовали на объектах, замедляют восстановление среднего Циклопа всего минут на восемнадцать-двадцать. Следовательно, если мы не начнем работать через восемь минут, то нам придется искать новые объекты. — Ты забыл про ее способности к регенерации! Они — втрое выше, чем у нормальных Вел’Арров. Посмотришь — не пройдет и минуты, как она будет на ногах. — Твоими бы устами — и медка навернуть, — хмуро пробормотал Агалаков. И ошарашенно хмыкнул: оживший кошмар встал на ноги и, окинув взглядом медленно пустеющий зал, легко скользнул к двери, предупредительно распахнутой кем-то из суетящихся рядом с ней Циклопов. — Вот и все, а ты боялся, — хохотнул ученый и тут же перешел на деловой тон: — Так… Игнат готов к работе. Фогг — тоже. Активируй «Завесу»[415] и дуй к входу: парням нужно семь минут тишины. В то, что «Мозголомка», адаптированная под особенности организма и психики Вел’Арров, сможет наложить на их сознания нужную матрицу, я не верила до последней минуты. Поэтому, когда «пациент» Эрнеста пришел в себя и, мигом оказавшись на ногах, принялся нести какую-то чушь о «праве на вдохновение», заслуженном Владом и его парнями, и о том, что он, курсант седьмого оборота первого лагайна Академии Бейт’Ло, «милостиво соизволяет следующим по пути созерцания» составить им компанию, я облегченно перевела дух. И улыбнулась: — Ну, наконец-то… — Слышь, Викки! А давай после возвращения на Лагос построим наших «яйцеголовых» в одну шеренгу и расстреляем их к чертовой матери? — одновременно со мной затараторила Вильямс. — Если бы они не тратили время на всякую хрень, мы бы выиграли эту войну еще десять лет назад! Истребители, Ключи, проект «Демон» — все это ерунда. Единственное, что действительно рулит, — это супермозголомка орбитального базирования! Прикинь, прилетает флот Циклопов куда-нибудь на Эквинд, проходит пару несложных процедур… и тут же улетает обратно кошмарить собственные планеты! — А во главе их флота летит Пушной Зверек, — хохотнул Гельмут. — Со своими торпедками. — Неа, в такой патьке[416] я гамать[417] не буду, — фыркнула Линда. — Мне нужен Викки, Ирка. — Амор де труа? — с издевкой спросил Шварц. — Если бы ты меня не перебил, то услышал бы и свое имя… — фыркнула Горобец. — А так я тебя вычеркиваю! — Так! Стоп флуд[418]!!! — в лучших традициях геймеров гаркнул Виктор. — Боевая готовность номер два. Дуйте на свои корабли! Живо!!! Перебравшись через шлюз, я упала в кресло, заблокировала скафандр и быстренько прогнала все предполетные тесты. Убедившись, что системы корвета работают нормально, я на всякий случай пристроилась к машине Волкова, а уже потом позволила себе слегка расслабиться: поймала телеметрию, транслируемую Виком в ОКМ группы, и прикипела взглядом к экрану. В поле зрения оптического датчика Агалакова мелькали какие-то здания, куски серо-зеленого неба и инверсионные следы пролетающих над городом флаеров. Полюбовавшись окрестностями «оперы», Влад перевел взгляд на одного из курсантов и пробурчал что-то невразумительное. «Объект номер один» тут же принялся деловито водить руками перед своей мордой. Несколько замысловатых пассов, меньше минуты ожидания — и над их головами нарисовался флаер, отдаленно напоминающий наши «Берго». Оценив время подлета, я с уважением уставилась на курсанта… и вздрогнула, увидев, что из открывшегося дверного проема флаера выпрыгивают Циклопы. В отличие от меня Влад даже не дернулся. И смотрел на группу захвата так, как будто был законопослушным гражданином Дейр’Лос’Эри! Причину такого спокойствия я поняла через пару секунд: Циклопы, выскочившие наружу, приняли позу подчинения! А курсанты и «их сопровождающие», не обращая на них никакого внимания, забрались в освободившееся транспортное средство и подняли его в воздух! «Получается, что их курсанты имеют право выбрасывать из машины пассажиров… — подумала я. — Ничего себе у них статус!» Статус у курсантов действительно оказался что надо: флаер рванул до границы космодрома напрямик, хамски игнорируя разгонные коридоры для общественного транспорта. И влетел на его территорию так, как будто она не охранялась. Представив себе реакцию подразделения охраны нашего космодрома на несанкционированный пролет гражданского судна, я невольно поежилась. А потом выбросила эту мысль из головы, так как увидела цель полета: посадочный квадрат, на котором сиротливо стояло десятка полтора жутко потрепанных эсминцев. — Ха! Вы только посмотрите, во что мы превратили эти калоши!!! — восторженно завопила Линда. — Ну, парочка смотрится более-менее ничего, — усмехнулся Аллес Капут. — Это потому, что меня шлепали по ручкам, — обиделась Горобец, но сразу же захихикала. Пока ребята обсуждали свой вклад в «тюнинг» флота Дейр’Лос’Эри, курсанты Академии Бейт’Ло посадили флаер рядом с наименее пострадавшим кораблем, выбрались наружу и неторопливо двинулись к грузовой аппарели, по которой деловито сновали ремботы. А когда Норман Райт, первым добравшийся до погрузочного терминала, попытался вывести на монитор информацию о повреждениях, полученных кораблем, оба «объекта» одновременно замерли и стеклянными взглядами уставились перед собой. Я напряглась: судя по коротким, рубленым фразам Влада, связавшийся с курсантами дежурный офицер пытался выяснить, какого хрена они забыли на борту одного из бортов, базирующихся на его космодроме. Ответ «объекта номер один» убил меня своей лаконичностью: — Мейт’Ро’Ло[419]. Я ухмыльнулась… и тут же помрачнела. Вспомнив, чем закончился рейд к Дейр’Ти’Ульс[420], в котором я услышала это словосочетание в первый раз. Тем временем кто-то из ребят Агалакова завершил перехват сигнала, и в его ПКМе зазвучал голос того самого офицера: — …руете выйти в пространство? К моему удивлению, в нем не было ни возмущения, ни удивления. Курсант промолчал. А через несколько секунд его собеседник издал странный звук, здорово смахивающий на мяуканье. И изменил тон на уважительный: — Приказ принят. Ваши полномочия подтверждены. Разгонный коридор два-сорок три-одиннадцать… и… темного вам безмолвия! — Фу-у… — облегченно выдохнул Влад. — Сработало… — Ты сомневался? — возмущенно поинтересовался аналитик. — Знаешь, сколько труда вложено в тот файл, который вы ему отправили? — Не знаю… Но если бы вы допустили ошибку, то… — Агалаков!!! Перед тем, как использовать его в этой операции, мы проверили аутентичность принципа построения приказов такого типа на семи военных базах клана Дийн’Нар! Естественно, не в этой планетной системе. И везде… слышишь, везде он сработал как надо! Во время предполетных тестов выяснилось, что эсминец к взлету не готов и что на его борту работает аж две бригады техников, каждая из которых готова лечь костьми, но закончить порученное им дело. И если ремонт одного из оружейных пилонов с грехом пополам удалось отложить «на потом», то с калибровкой маршевых движков этот номер не прошел: разгоняться до скорости погружения на корабле с такой неисправностью решился бы только самоубийца. Поэтому следующие минут двадцать мы просидели как на иголках. Молча. Моля бога, чтобы дежурному офицеру не пришло в голову связаться с вышестоящим руководством и доложить о состоявшейся «экспроприации». В отличие от нас аналитик, работающий с Владом, этого совершенно не боялся: как только выяснилось, сколько времени займет калибровка, он потребовал у Агалакова хакнуть «комм» одного из курсантов и войти во внутреннюю сеть Академии Бейт’Ло. Я представила себе последствия возможной ошибки, вызвала Вика… и облегченно вздохнула, услышав в персональном канале Агалакова начальственный рык генерала Харитонова: — А-а-атставить хак! Майор Жихарь, у вас что, прогрессирующий склероз? ОСНОВНАЯ и ЕДИНСТВЕННАЯ задача операции «Невод» — это захват и вывоз с планеты курсантов старших курсов первого факультета Академии Бейт’Ло. Любые действия, ставящие под угрозу выполнение этой задачи, строжайше запрещены! — Э-э-э… виноват, сэр. — Поговорим об этом потом. А сейчас займитесь тем, что вам поручено. Ясно? — Да, сэр. — Старший лейтенант Агалаков? — Я, сэр! — тут же отозвался Влад. — Не забывайте, что те, с кем вы общаетесь, — только консультанты. А операцией командуете вы. Eдинственная команда Агалакова, которую я услышала в этот день, состояла всего из двух слов. «Взлет разрешаю». Она прозвучала в его персональном канале через двадцать две минуты после посадки на эсминец и дала начало еще одному, сравнительно короткому отрезку времени — ожиданию момента, когда трофейная машина разгонится до скорости погружения. А когда корабль с ДШГ и вожделенными «объектами» ушел в прыжок, в общем канале мыслесвязи раздался крайне довольный голос Харитонова: — Господа офицеры, поздравляю вас с успешным завершением операции «Невод»! Рейдовая группа полковника Волкова может возвращаться домой. Глава 13 Сеппо Нюканен Несмотря на все старания психологов, смириться с некоторыми особенностями анатомии и физиологии своего временного пристанища Нюканену так и не удалось. В теле Железной Стеллы раздражало буквально все: наличие груди, мешающей спать на животе, широкие бедра, придающие походке «непередаваемый шарм», круглая задница, создающая впечатление подушки под седалищем, длинные волосы, требующие постоянного ухода. А еще ногти, кольца, белье… Каждое утро, просыпаясь, он тратил как минимум полчаса на то, чтобы заставить себя смириться с необходимостью выдержать весь комплекс косметических процедур, выполняемых женщинами перед выходом из дому, а по вечерам, оставаясь в одиночестве, усиленно обходил стороной встроенный в стену спальни бар, в содержимом которого можно было найти требуемое ему успокоение. «Восемь месяцев… — уговаривал себя он. — Каких-то восемь месяцев — и я вернусь к полноценной жизни! У меня будет все, о чем может мечтать человек: власть, деньги, женщины, будущее. Надо только дотерпеть…» Молитва помогала, но слабо: каждый раз, увидев свое отражение, опустив взгляд на свою грудь или справляя естественные потребности, он испытывал самый настоящий шок. И, чтобы восстановить душевное равновесие, с головой уходил в работу. Последней было предостаточно: будущему председателю КПС требовалось изучить политическую платформу Железной Стеллы и ее противников, проштудировать все речи, которые она когда-либо произносила, вжиться в ее манеру говорить и двигаться, вбить в подсознание любимые слова и выражения, а также научиться адекватно реагировать на отношение к ней мужчин. А еще подготовиться к встречам с каждым из многочисленных друзей госпожи О’Лири, с ее детьми и любящим мужем. «В политике не бывает мелочей, — мысленно повторял Сеппо, стараясь не думать о том, что в ближайшем будущем ему придется как-то регулировать сексуальные отношения с супругом. — Любая ошибка, будь то слово, жест или взгляд, обязательно будет использована против меня. Поэтому надо быть безгрешным, как ангел, и не допускать ни одного просчета». Увы, даже такие разумные доводы не спасали от панических мыслей об исполнении супружеского долга. А армия врачей и психологов, контролировавшая его состояние первые дни после смены тела, куда-то испарилась именно тогда, когда он начал испытывать потребность в беседе. И оставила его наедине со своими проблемами. Нет, при желании можно было вызвать кого угодно. И получить как помощь психолога, так и фармакологию, снижающую остроту восприятия действительности и сживания с новым телом. Однако Сеппо старался обходиться своими силами, зная, что каждое его действие будет оцениваться Блохиным с точки зрения его взгляда на долг «человека команды». И любое несоответствие тому образу, который смог поднять Сеппо на предпоследнюю ступень пирамиды власти, может оказаться тем самым толчком, который сбросит его вниз. Поэтому распорядок дня он составил так, чтобы оставлять себе как можно меньше возможностей для рефлексии. Два часа — на косметические процедуры, завтрак, потом — шесть часов работы с «Суфлером»[421]. Обед, двадцатиминутная беседа с помощниками, во время которой Сеппо оттачивал манеру разговора и жестикуляции. Потом получасовой анализ отснятого за это время голофильма… и еще шесть часов в кабинете с роликами, снятыми во время бесед Железной Стеллы с ее родителями, детьми и мужем. После ужина Нюканен, морально уничтоженный просмотром «романтических сцен» с участием «своего» супруга, отправлялся в прекрасно оборудованный тренажерный зал, чтобы при помощи физических нагрузок отключить мозги. И заодно привыкнуть к особенностям тела с центром тяжести, расположенным значительно ниже привычного. Увы, первое удавалось все реже и реже: подсознание, не желающее мириться со сменой пола, всячески протестовало. И частенько заставляло его просыпаться в холодном поту, подсовывая образы, забыть которые не удавалось по нескольку дней. Например, первую брачную ночь с Джереми Мак-Грегором или увиденную в одном из снов процедуру кастрации. Даже вибрация комма, заставившая его открыть глаза на пятнадцатое утро после завершения косметического морфинга, сначала показалась Нюканену очередным кошмаром: там, на грани яви и сна, какой-то мужчина с безумным взглядом фанатика пытался отрезать ему руку. Усилием воли заставив себя проснуться, Сеппо кинул взгляд на пляшущую перед лицом аватарку и, сообразив, что это — звонок от Блохина, рывком сел. Вбитые в подсознание рефлексы заставили его привычно натянуть одеяло на свою обнаженную грудь и посмотреть на то, как смотрится его лицо на экране обратной связи. Лицо выглядело не очень: следы от складок подушки на левой щеке, темные круги под глазами, слипшиеся ресницы. Да и волосы, еще вечером радовавшие взгляд своей чистотой, слиплись от пота и напоминали клубок водорослей… В общем, оценив свое изображение по достоинству, Сеппо со вздохом включил заранее подготовленный видеоролик, в котором он, то есть Стелла, был одет и причесан: — Доброе утро, Гриша! — Доброе утро, мэм! — подобострастно затараторил Блохин. — У меня появилась кое-какая информация, требующая вашего внимания. Я понимаю, что вы на отдыхе, но… может, вы все-таки сможете уделить мне часа полтора своего времени? Сеппо пошевелил губами, потом вспомнил о том, что Блохин его не видит, и задумчиво пробормотал: — Та-ак… До восьми тридцати у меня процедуры… Потом — завтрак… Потом — опять процедуры… Хм… Со временем — никак… Впрочем, к завтраку добраться успеешь? — Да, мэм! — Блохин энергично закивал. — Я вылетел еще два часа назад и сейчас нахожусь в ста сорока трех километрах от вашей клиники… — Значит, тебе придется подождать, пока я освобожусь… — Сеппо усмехнулся и, помня, что Железная Стелла не переваривает тратить время на прощания, взял и отключил комм. Ощущение приближающихся перемен было таким острым, что он вскочил с кровати и, придерживая руками колыхающуюся грудь, понесся в ванную. Приводить себя в порядок… …Дорогущий «Куафер»[422], поставленный в жесткие временные и стилевые рамки, за какой-то час превратил хозяйку в преуспевающего политика, готового к встрече с электоратом. Безукоризненная прическа. Минимум косметики, невесть каким образом создающей эффект легкой усталости. Строгий деловой костюм, почти полностью скрадывающий сексуальность весьма женственной фигуры Железной Стеллы. Со вкусом подобранные украшения… По мнению создателей косметического комплекса, такой образ должен был вызвать у ее собеседников одно-единственное чувство: чувство глубочайшего уважения к нелегкому труду человека, бросившего личную жизнь на алтарь общественной деятельности. В принципе они были правы. Но делать Большую Политику, находясь в теле дамы, Сеппо совершенно не улыбалось. Поэтому, оглядев себя с ног до головы, он скривился, как от зубной боли, обреченно влез в туфельки на каблуках и, покачивая бедрами, отправился в кабинет. Убивать время, оставшееся до прилета Блохина… …Речь, произнесенную Железной Стеллой на последней сессии КПС, Нюканен знал почти наизусть. Однако, включив голофайл на воспроизведение, в очередной раз постарался представить себя на месте одного из самых радикально настроенных политиков современности. Мысли о цели прилета Блохина, то и дело лезущие в голову, мешали концентрации, но минут через десять после начала речи он наконец почувствовал себя Стеллой. И, приглушив звук акустической системы, заговорил вместе с ней: — …Последние три года Комиссия Присоединившихся Систем занималась исключительно поддержанием собственного статус-кво. Целью большинства законов и подзаконных актов, принятых за это время, являлось создание возможностей для последующего установления авторитарной диктатуры во главе с действующим председателем КПС. В попытке сохранить власть команда господина Джереми Мак-Грегора фальсифицировала историю, использовала административный ресурс и средства массовой информации для манипулирования общественным мнением и в итоге довела человечество до края пропасти. В результате КПС и силовые структуры погрязли в интригах, в вооруженных силах процветает кумовство и семейственность, фундаментальная наука, еще недавно двигавшая человечество к знаниям, дышит на ладан, а миллиарды обычных людей, живущие на разных планетах, оставлены один на один со своими проблемами… На экране монитора автоматически включившегося «Суфлера» появилась цифра 92, и Нюканен добавил в голос немножечко экспрессии: — Проблем у нас предостаточно: повальное бездействие силовых структур привело к невиданному росту преступности, возрождению института рейдерского захвата малого и среднего бизнеса и безумному расслоению общества на очень богатых и практически нищих. Только за последние восемь месяцев доходы абсолютного большинства наших сограждан упали на шесть с половиной процентов, что, по моему мнению, является самой настоящей катастрофой. А ведь все это происходит далеко не в мирное время: последние два года экспансия цивилизации так называемых Циклопов перешла на качественно иной уровень и приобрела поистине чудовищные размеры: количество кораблей в обычном флоте Вторжения выросло на два порядка, а частота их появлений — в десятки раз! Увы, благодаря весьма своеобразной внутренней политике Комиссии для большинства жителей Метрополии этой войны как бы не существует. Их стараниями она превратилась во что-то вроде третьесортного развлекательного головидео: большинство репортажей с Окраины, выбрасываемые в Галанет, снимаются частными компаниями и сопровождаются невразумительными комментариями, а государственные структуры занимаются только одним — цензурой! «Суфлер» сменил оценку на 94 и выдал в эфир аплодисменты. — Да, конечно же, им есть что скрывать: последние полтора года КПС делало все, чтобы уничтожить единственную силу, способную воевать с Циклопами на равных. Проекту «Демон» урезали финансирование, объявляли вне закона, а его пилотов за вымышленные преступления приговаривали к психокоррекции третьей степени — наказанию, которое могло прийти в голову только патологическому садисту! А ведь без этих ребят Окраина, естественный буфер между Метрополией и Циклопами, не продержалась бы и месяца… В этот момент на лицах большинства членов Комиссии появились выражения несогласия, и Стелла, а вместе с ней и Сеппо решили усилить эффект последней фразы: — Сомневаетесь? А зря! Если бы не одна-единственная планетная система, не побоявшаяся дать защиту лучшим курсантам Академий ВКС, пилотам от Бога, превратившимся в разменные фигуры в политических играх команды Джереми Мак-Грегора, флоты Вторжения Циклопов могли всплыть в ВАШЕЙ системе еще год назад… Представили? А теперь вспомните, чем закончился показательный бой между девятью Демонами и шестью десятками кораблей Семнадцатого флота… А ведь этот флот должен защищать столичную планету Конфедерации… Стелла сделала небольшую паузу, дождалась понимания на лицах присутствующих и сокрушенно вздохнула: — Пилоты из подразделения Демон спасают все, что вам дорого. А получают взамен только ненависть! Мы называем их преступниками, результатом незаконных экспериментов с геномом человека и даже представителями иной расы, созданной при попустительстве властей. Не знаю, как вам, а мне это кажется черной неблагодарностью. Дорвавшиеся до власти Настоящие Преступники таким образом пытаются очернить наших с вами детей и заставляют нас забыть, что Демоны — это единственная надежда человечества, сила, которая может остановить неудержимую военную машину Циклопов… а может и не остановить… Глухой ропот в зале становился все громче и громче, и для того, чтобы перекричать самых возмущенных членов комиссии, Стеле пришлось повысить голос: — Теперь, когда Мак-Грегор и его приспешники получили по заслугам, мы начали это понимать. Но разве что-то изменилось? Уже год с лишним Лагосцы сдерживают экспансию БЕЗ НАШЕЙ ПОМОЩИ! Они кладут свои жизни на алтарь войны, а мы… мы все еще пытаемся им мешать! Может, хватит? Хватит прятаться в собственном благополучном мирке, смотреть развлекательное головидео и зевать от скуки! Хватит играть в Большую Политику, любоваться на красивые перестроения парадных флотов Метрополии и надеяться на то, что единственное, чем мы будем заниматься всю жизнь, — это тратить заработанные деньги. Задумайтесь: если мы не протянем руку помощи нашим соседям, то будущего, о котором мы мечтаем, может и не быть! В общем, если мы не хотим кануть в межзвездный мрак, то нам пора стряхнуть с себя сонное оцепенение и потребовать от себя и власти не пустопорожних заявлений, а ДЕЙСТВИЙ!!! …Оторвавшись от экрана локалки, Сеппо откинулся на спинку кресла, попытался скрестить руки на груди и, почувствовав под предплечьями внушительный бюст, раздраженно поморщился: любимые жесты старого тела упорно не желали забываться. И вылезали на поверхность в самый неподходящий момент. — А ведь можно было наложить на меня матрицу ее сознания… — задумчиво пробормотал он. — Можно было… Но тогда мы бы внесли разлад в то, что называется Состоявшейся Личностью. Увы, думающих, а особенно умеющих отвечать за свои поступки людей не так много, поэтому разбрасываться теми, которые есть, — непозволительная роскошь… Блохин, вернее, Гладышев Григорий Максимович, быстрым шагом вошел в кабинет. И, остановившись рядом со столом, склонил голову к плечу: — Великолепно смотритесь, Сеппо! Никогда бы не сказал, что в теле этой прелестной дамы — мозг настоящего мужчины… «Что ни слово — то тест на профпригодность…» — хмуро подумал Нюканен, потом отвел за ухо непослушную прядь и благодарно улыбнулся: — Спасибо за комплимент, Григорий! Максимыч усмехнулся, упал в кресло и посерьезнел: — Эксперты утверждают, что вы полностью адаптировались к новому телу и готовы выйти в свет в ближайшие дни. Откровенно говоря, я не рассчитывал на столь ошеломляющие результаты, поэтому вынужден корректировать планы… Небольшая пауза, которую сделал Блохин, явно была очередным тестом. Однако ныть и жаловаться на трудности с адаптацией к женскому телу Сеппо не стал. И, дождавшись довольной улыбки на лице Большого Босса, мысленно поставил себе сто баллов. — Что ж, я вижу, что вы действительно включились в работу: ваша мимика и жесты полностью соответствуют образу, а состояние психики не вызывает никаких нареканий. Поэтому мы начнем активные действия не в конце следующего месяца, а уже через неделю. Сеппо вывел на экран локалки календарь со своими пометками и удивленно приподнял бровь: — Хм… А к какому такому событию будет приурочен мой первый выход в свет? Блохин ослепительно улыбнулся: — К похоронам вашего мужа, господина Валдиса Берга… Ужасаться цинизму этого человека было глупо. Поэтому Нюканен изобразил подобающее ситуации выражение лица и сокрушенно вздохнул: — Мне будет его очень не хватать. — Нисколько не сомневаюсь, — хохотнул Александр Филиппович. — Особенно пылких ночей в вашем новом особняке, о которых не делал репортаж разве что ленивый. — И их — тоже, — кивнула Железная Стелла. — Мой супруг был примерным мужем и великолепным любовником. — …поэтому вы будете блюсти траур по нему… до последнего дня в этом теле. Пауза после этого предложения требовала ответа. И Сеппо не заставил себя долго ждать: — Спасибо, Григорий Максимович. Вы избавили меня от… э-э-э… испытания, которое я мог и не выдержать. — Вы работаете на меня, а я забочусь о вас… и о вашем моральном комфорте. Принцип, который сформировался на Старой Земле в эпоху Темных Веков, — без тени улыбки сказал Блохин. — Мне он очень нравится, поскольку налагает ответственность на обе договаривающиеся стороны. — Согласен. — Что ж, тогда мы можем перейти к делу. Как вы понимаете, речь, которую вы произнесете на похоронах, будет не единственной, которую вам придется написать: через четыре дня после этой церемонии вы выступите на конференции глав крупнейших научно-исследовательских центров Конфедерации. Где попробуете убедить собравшуюся публику инициировать запрос в конституционный суд по поводу полной отмены пресловутого закона о вмешательстве в геном человека… Глава 14 Виктор Волков Первое, что я сделал, всплыв в системе Дабога, — это активировал СДО. И задумчиво уставился на пятнадцать Ключей, висящих вокруг планеты. Здоровенные шары диаметром без малого десять километров и массой покоя под девятьсот миллионов тонн, под завязку набитые всевозможными средствами ПКО, начиная с АПП[423] и заканчивая «Муренами» и «Москитами» последних модификаций, выглядели более чем внушительно. Представив себе количество боевых кораблей, требуемых для «проламывания» такого защитного периметра, я невольно улыбнулся: их должно было быть не меньше пяти тысяч. А такого количества бортов не было во всех системах Первой и Второй линии[424], вместе взятых. Пока я анализировал взаимное расположение орбитальных крепостей и пытался найти наиболее уязвимые сектора, в эфире раздался неуверенный голос диспетчера: — Б-большой Демон? — Он самый! Доброго времени суток, Башня! Ордером из десяти вымпелов следую на Дабог. Прошу выделить нам посадочный кори… Договорить мне не дали: в канале раздался многоголосый ор офицеров связи всех без исключения Ключей, основной и вспомогательной Башен, а также диспетчеров чуть ли не всех космодромов планеты. Секунд за десять я услышал столько теплых слов, что невольно растерялся. И вышел из ступора только тогда, когда в ОКМе раздался ехидный голос Пушного Зверька: — Слышь, Вик, ты все еще думаешь, что нам здесь дадут отдохнуть? Чесать затылок в скафандре было неудобно. Поэтому я судорожно дернул правой рукой и хмуро пробурчал: — А я и не утверждал, что мы летим сюда отдыхать. — Не поняла? — удивленно воскликнула Линда. — Как сказал генерал Харитонов, «вы летите на Дабог, чтобы продемонстрировать населению Окраины нынешнее отношение Лагоса». — Понятно… — вздохнула Горобец. — Еще один боевой вылет. — Лисенок — в ауте, — хохотнул Гельмут. — Видать, расстроилась, что тут не постреляешь. Тем временем столпотворение в эфире набирало обороты: к частоте дежурного СДО подключались все новые и новые абоненты, имеющие доступ к военным частотам. Каждый из которых считал своим долгом выказать нам свою любовь и уважение. Увы, все говорили одновременно, поэтому ответить на каждую фразу не было никакой возможности. Точно так же, как и расслышать, по какому посадочному коридору нам разрешили посадку. В общем, в какой-то момент я решил, что заведу машины на космодром так, как бог на душу положит. И дал тягу на маршевые движки. Шум в эфире оборвало, когда мы разогнались до шестидесяти пяти процентов крейсерской скорости. А через мгновение на тактическом экране моего шлема возникло встревоженное лицо госпожи президента: — Полковник Волков? Случилось что-то… из ряда вон выходящее? Я непонимающе уставился на нее: — В каком смысле? — Ну… ваш прилет, он… — Агния Фогель смешно сжала маленькие кулачки, набрала в грудь воздуха и затараторила: — Как я понимаю, у вас появились некие данные по поводу очередного Вторжения на Дабог? Сообразив, что она насмерть перепугана нашим появлением, я отрицательно помотал головой и улыбнулся: — Вторжение? Ну что вы! Мы недавно вернулись из рейда по системам Второй Линии, получили десять дней отпуска и решили провести его в своем доме. Надеюсь, вы не против? Госпожа президент засияла, как маленькое солнышко, а потом возмущенно всплеснула руками: — Против? Да вы что!!! Мы счастливы! Честно-честно! И сделаем все, чтобы эти десять дней вы запомнили на всю жизнь! Видимо, выражение моего лица оказалось слишком красноречивым, так как Агния Фогель запнулась на полуслове и… снова всплеснула руками: — Вы меня не так поняли! Никто не будет вам досаждать! Делайте, что хотите! Просто если вам потребуется помощь, то весь административный ресурс управления делами президента — в вашем распоряжении. — Спасибо! — искренне поблагодарил я. — Кстати, нам пока не выделили посадочный коридор. Как вы считаете, если мы сядем на базу в… — Секундочку! — перебила меня Агния Фогель. — Сейчас я дам вам другой, намного удобнее. Та-а-ак… Ловите файл… и… еще вот этот… Во втором — идентификаторы моих коммов. Рабочего и личного. Если вам что-то понадобится — то не стесняйтесь. Договорились? «Хорошо, что все это звучит не в ОКМ, — мелькнула в голове дурацкая мысль. — Вильямс бы меня извела…» — Господин полковник, это меня нисколько не затруднит!!! — истолковав паузу как мое нежелание принимать ее помощь, с жаром воскликнула президент. — Наоборот, мне будет приятно, если я смогу вам хоть чем-нибудь помочь. Решив, что в этом случае лучше согласиться, чем объяснять причины, почему не хочется этого делать, я утвердительно кивнул: — Хорошо. Если что-то понадобится — обязательно наберу. — Замечательно! Тогда я отключаюсь. Надеюсь, вы не пожалеете, что решили отдохнуть именно у нас. Загрузив файл в курсовой компьютер, я обнаружил, что точка финиша посадочного коридора, полученного от президента Дабога, находится в семидесяти километрах от нашего особняка, в местности, где отродясь не было никаких космодромов. Решив, что в файл закралась ошибка, я хотел было связаться с диспетчером Башни, но потом вспомнил про возможности «Игл». Подключиться к сканерам орбитальной крепости, висящей над нужным мне участком поверхности, удалось без особого труда. Получить картинку с оптического умножителя — и того легче. В общем, когда передо мной развернулась панорама точки финиша, я ошарашенно присвистнул: за время, прошедшее с последнего посещения Дабога, в тропическом лесу неподалеку от нашего дома возник небольшой космодром. Причем не какой-нибудь там частный, рассчитанный на прием нескольких прогулочных яхт, а самый настоящий, военный. С полноценной инфраструктурой, казармами, артскладами, посадочными секторами, приводами и даже системами ПВО и ПКО. Что странно, несмотря на активный радиообмен между различными службами этого космодрома, на пластобетоне не оказалось ни одного корабля. Мало того, поверхность посадочных секторов выглядела так, как будто на нее ни разу не приземлялось ничего тяжелее гражданского флаера. «Забавно…» — подумал я. И кинул картинку в ОКМ. Мнения ребят разделились: абсолютное большинство, состоящее из всех без исключения ребят и моей Иришки, считало, что этот космодром — плата за «беспримерный героизм, проявленный пилотами подразделения Демон во время защиты планеты от флотов агрессора». А меньшинство, состоящее из Линды и Элен, утверждало, что это только аванс и что основной «платеж» героям еще впереди. У меня была возможность оценить отношение, декларируемое госпожой Фогель, поэтому я склонялся ко второму варианту. И слегка напрягался: принимать подарки такой стоимости я как-то не привык. Наша троица как в воду глядела: сюрпризы начались сразу же после приземления. Для начала искин АСКО[425] напрочь отказался принимать файл-идентификатор нашего подразделения. При этом все сервисные механизмы, начиная с заправщиков и заканчивая элеваторами артскладов, подключились к системам кораблей чуть ли не до того, как мы заглушили движки. Диспетчер Башни, услышав о возникшей проблеме, расплылся в широченной улыбке в стиле «можно шире, но уши мешают», и заявил, что списывать средства за заправку со счетов интендантской службы ВС Лагоса никто не собирается, так как Дабог и без этого в неоплатном долгу перед Демонами и НСЛ. Спорить с человеком, выполняющим приказ вышестоящего начальства, я не стал. И, искренне поблагодарив за отношение и оперативность, попросил вызвать нам какой-нибудь флаер. Диспетчер улыбнулся еще шире, кинул мне картинку из ангара, в котором стояло десятка полтора машин производства самых известных брендов КПС, и предложил выбирать. Я недоуменно приподнял бровь: летать на чужих машинах, тем более такого класса, как, скажем, «Эйс-Фантом-Элит», я не собирался. Сообразив, о чем я думаю, диспетчер хрюкнул от восторга и заявил, что все эти машины — наша собственность. Как, впрочем, и космодром. А когда я попробовал что-то возразить, показал один из флаеров сбоку. И я, увидев морду «Демона», скалящуюся с обтекателя движка, решил посоветоваться с Харитоновым. Выслушав мой сбивчивый монолог, Владимир Семенович пожал плечами и заявил: — Ты теперь публичный человек. Соответственно, должен научиться философски относиться к издержкам своего положения. Все то, что ты видишь на Дабоге, — нормально. Более того, дальше будет еще интереснее. Кстати, большинство так называемых «сюрпризов» — результат договоренностей между руководством Дабога и нами. — Даже так? — Да! Мы обязаны держать руку на пульсе, поэтому стараемся разбираться с проблемами до их появления. Чтобы не быть голословным, могу сказать, что добрая треть сотрудников нового космодрома — «контрики». Естественно, наши. Они контролируют техническое состояние ваших кораблей, проводят весь комплекс мероприятий, необходимых для обеспечения вашей безопасности, и обеспечивают координацию между действиями силовых структур Дабога и НСЛ. Говоря иными словами, они делают все, чтобы вы могли отдыхать и ничему не удивляться. Загнав лимузин в подземный ангар нашего особняка, мы выбрались на поверхность и лицом к лицу столкнулись со спешащим нам навстречу старшим лейтенантом Кожиным. — Господин полковник, господа офицеры! Рад приветствовать вас на Дабоге! — радостно протараторил Дима. — Ваш дом — в полном порядке. — А в печень? — угрожающе поинтересовалась Вильямс. — Мы тебе что, Ба-а-альшое Начальство? — Привет, Элен! Привет, ребята! Просто я здесь совсем одичал, — тут же поправился «контрик». — Будете лазать по логам почтовых серваков — не удивляйтесь: они «падали» раз двадцать, поэтому нам пришлось решать вопрос системно. — Это как? — поинтересовался Шварц. — Кстати, с чего это они падали? — Семьсот миллионов сообщений только за прошлую неделю, — хохотнул Кожин. — Никакой памяти не хватит. А сейчас вся почта в ваш адрес отправляется на Лагос. — Бедный Томми! — ужаснулась Ира. — Чего это он бедный-то? — возмутился старлей. — Девяносто девять процентов корреспонденции обрабатывается искином «девятки» и ее сотрудниками. А до него доходят жалкие крохи… — Ну, тогда ладно… — Да хрен с ней, с почтой! — перебил ее Аллес Капут. — Слышь, Димон, мы здорово проголодались. Скажи, как по-твоему, нам лучше перекусить дома или все-таки куда-нибудь слетать? «Контрик» покопался в своем комме, а через мгновение завибрировали мои R&B: — Файл с обращением президента Дабога к населению планеты. Посмотрите на досуге. — А если в двух словах? — оценив «вес» файла, спросила Линда. — Госпожа Фогель настоятельно просила своих соотечественников не создавать нездорового ажиотажа вокруг пилотов вашего подразделения, ибо, по ее мнению, это мешает вам и работать, и отдыхать. — И когда она только успела?! Мы же только прилетели! — А про сотню Демонов Пятой очереди, прибывших на Дабог почти месяц назад, вы, конечно же, забыли. Впрочем, о чем это я? — ехидно усмехнулся «контрик». — Они же Пятые, то есть полные и законченные нубы. А вы — из легендарной Первой и Второй… Готовили в ресторане «Черная жемчужина», расположенном на искусственном островке на оконечности мыса, вдающегося в океан, просто бесподобно. Фирменное блюдо заведения — филе радужной акулы — было настолько нежным, что таяло на языке. А аромат блюда, приправленного острым соусом, пьянил не хуже белого вина «Альенте», рекомендованного нам местным сомелье. Увы, размер порции мог насытить в лучшем случае ребенка, а отнюдь не проголодавшегося модификанта с массой тела за полтора центнера. Поэтому, уговорив по тарелке этого кулинарного шедевра, мы угрюмо посмотрели на чинное семейство, вкушающее что-то мясное в кабинете по другую сторону центрального зала, и скрепя сердце снова вывели на локалки меню. Мысль о том, что восхитительное послевкусие, оставшееся от блюда, вот-вот прикажет долго жить, мучила не только меня: Иришка, сидящая слева, мечтательно пялилась на голофайл с изображением этой самой радужной акулы и изредка вздыхала. — Не знаю, как вы, а я хочу еще… — выразил общую мысль Аллес Капут. — Причем того же самого. Только, учитывая размер предыдущей порции, тарелок пять-шесть… — Я обойдусь четырьмя… Нет, пожалуй, все-таки пятью… — поддакнула ему Вильямс. — Может, попросить принести целую акулку? — хихикнула Линда. — Или лучше сразу две? — Прикидываю названия статей, которые появятся в местном Галанете после такого обеда: «Ихтиоцид[426] а-ля Демон», «Демон vs[427] Акула: у хищника — никаких шансов!» и тэ дэ, — хохотнул Вольф. — После этого нам запретят садиться на планеты, на которых есть хотя бы одна речка. — Интересно, а если мы сейчас улетим… а вернувшись эдак через полчаса, снова закажем это блюдо, то это будет нарушением этикета или нет? — Может, лучше заказать доставку на дом? — жалобно спросила Иришка. — Порций пятидесяти — пятидесяти пяти? — уточнил Гарри. — Представляю себе лица поваров… — А ты свое-то видел? — ехидно поинтересовалась Бренда. — Голодный взгляд, искусанные губы, струйка слюны на подбородке… Ужас!!! — Внимание! На пять часов — какое-то тело. Движется к нам, — негромко прошептала Валя, и мы быстренько сменили тему разговора. Добравшись до нашего стола, мужчина в белом халате и архаичном колпаке на голове галантно поклонился и представился: — Уильям Росс, шеф-повар и по совместительству владелец этого ресторана. Искренне рад, что имею честь приветствовать вас в своем заведении… Прекрасно понимая, что он знает нас по именам, я встал и все-таки представился. А потом представил и остальных. — Очень приятно, — улыбнулся Росс. — А теперь я бы хотел принести вам свои извинения… — За что? — хором спросили девчонки. — Насколько я понимаю, в последний раз вы ели на Лагосе? — Да… — Потом разгон, двенадцатичасовой прыжок, всякие там перелеты… и — малюсенький кусочек рыбы, который вам на один зуб? — Я бы хотела уточнить: «…малюсенький кусочек изумительно приготовленной рыбы, после которой остается та-а-акое послевкусие, что думать о чем-то еще кажется кощунством…» — сокрушенно вздохнула Вильямс. И улыбнулась. Владелец «Черной жемчужины» улыбнулся в ответ: — Это лучший комплимент, который я слышал за свою жизнь! Искренне благодарю… — Всегда пожалуйста! — Так вот, дабы загладить свою вину, нижайше прошу вас отведать еще по одной порции радужной акулы… — Не знаю, как все остальные, а я отказываться не буду! — нахально заявила Горобец. Потом подключилась к ОКМу и озабоченно поинтересовалась: — Надеюсь, он догадается увеличить ее размер? Эта порция оказалась что надо. Поэтому из «Черной жемчужины» мы выползли с большим трудом. И, добравшись до флаера, с облегчением попадали в кресла. Но почему-то не все: Ира, Элен, Бренда и Валя остались стоять снаружи. А Пушной Зверек вообще рванула обратно в ресторан. — Мы вызвали себе еще один флаер. Хотим прошвырнуться по магазинам. А вы валите, куда хотите… — ответив на мой немой вопрос, Иришка помахала нам рукой и решительно задвинула дверь. А мгновение спустя в ОКМе начался прямой репортаж с бэкашки Линды Горобец: — Господин Росс? Я надеюсь, на сайте вашего ресторана есть раздел с отзывами благодарных клиентов? — Конечно, есть! — Тогда вы не будете против, если я оставлю там небольшое головидео с мнениями офицеров нашего подразделения? — Не буду, — улыбнулся ее собеседник. — Отлично. Тогда встаньте рядом со мной. Улыбнитесь. Поцелуйте мне ручку. М-да. Недурственно! Ладно, все остальное я сделаю сама! Еще раз спасибо! И до следующей встречи в вашем ресторане. Ответа Уильяма Росса я не услышал, так как его заглушило возмущенное шипение Пушного Зверька: — Жрать вы горазды. А делать добро ближнему своему так и не научились… Добравшись до дома, ребята посовещались и решили отправиться в какой-то супермодный развлекательный центр, «чтобы оторваться на славу». «Отрываться» без Иришки мне было неохота, поэтому я пожелал им успехов, добрался до своей комнаты, завалился на кровать и влез в Сеть. Серфинг по новостным лентам Дабога надоел уже через пять минут: самой обсуждаемой новостью Галанета являлся наш прилет. За несколько часов нашего пребывания на планете головидео приземления наших «Беркутов» просмотрело чуть ли не все население системы. А количество скачиваний этого ролика перевалило за сто миллионов. Убедившись, что найти хоть что-то интересное в море сообщений о нас, любимых, не удастся, я посмотрел в окно и, не увидев за ним флаера девчонок, угрюмо вздохнул: вызывать Орлову через полчаса после расставания у ресторана было глупо. А лететь к ней, потому что соскучился, — еще глупее. В общем, помучившись минут десять, я влез в память бэкашки и вывесил перед собой запись разговора с Харитоновым, состоявшегося перед нашим отлетом. — Противостояние с Циклопами перешло в качественно иную стадию, — глядя куда-то сквозь меня, негромко сказал Владимир Семенович. — Инициированная нами междоусобица сместила вектор территориальных интересов цивилизации Вел’Арров к диаметрально противоположной части их сектора и дала нам небольшую передышку. Сколько времени она продлится, я не знаю, но намерен использовать ее по максимуму. Экран локалки генерала повернулся ко мне, мигнул заставкой «ДСП» и показал трехмерную модель нашего спирального рукава. Мгновенное изменение масштаба — и передо мной появилась виртуальная граница между нами и сектором Циклопов. — По самым пессимистичным расчетам, это перемирие продлится года полтора-два. И закончится широкомасштабным Вторжением. Причем скорее всего во все системы Окраины одновременно. Чтобы успешно противостоять военной машине клана Шер’Нар, мы должны сделать все, чтобы флоты Арлина, Квидли и Дабога вышли на уровень подготовки Шестого флота. А также прогнать через Проект и «слетать» как минимум три тысячи жителей этих систем. — Простите, что перебиваю, сэр, но мне кажется, что воевать лучше на территории врага и чужими руками. У клана Шер’Нар хватает воинственных соседей. И если мы сможем натравить их на нашего непоседливого соседа, то… — Мы говорим о самом пессимистичном прогнозе, — жестом попросил не перебивать генерал. — О войне на нашей территории. Так вот, за время вашего отсутствия мы провели все необходимые консультации с госпожой Фогель и ее коллегами с Арлина и Квидли, и сейчас я могу с уверенностью утверждать, что через пять месяцев смогу выпустить из Проекта «А» не менее двух с половиной тысяч пилотов… — Ого! — вырвалось у меня. — Да, это не может не радовать… За это же время на верфях Мал’ери будет построено еще порядка двадцати Ключей. В общем, с такими силами любая из четырех наших систем без особого труда перемелет флот Вторжения, состоящий из пяти-семи тысяч кораблей. Естественно, при должном уровне подготовки экипажей Ключей и молодых Демонов. И вот тут мы приходим к серьезнейшей проблеме: недостатку квалифицированных преподавателей, способных в минимальные сроки сделать из сырой заготовки настоящего бойца… Спрашивать, к чему он клонит, я не стал: все было понятно и так. Не дождавшись вопроса, генерал склонил голову к плечу и задумчиво посмотрел на меня: — Растешь… Молодец… Еще одна пауза, и он вернулся к теме разговора: — Итак, после вашего возвращения из отпуска звено Стоун — Шварц отправится на Квидли, Валя Шмакова с Вольфом улетят на Дабог, а Олег Гринев с напарником — на Арлин. Они должны добиться высочайшего уровня взаимодействия обычных флотов, экипажей Ключей и Демонов, отправленных в эти системы на постоянное базирование. Задача не особенно легкая, но выполнимая… — А кого должны тренировать пары Семенова, Вильямс и я с Орловой? — Никого. У вас — другая задача. По уверениям аналитиков, избежать реализации пессимистического варианта событий довольно просто. Для этого необходимо оказывать точно выверенные воздействия на ключевые точки общества Вел’Арров. По их расчетам, для этого требуется информация… и мобильная группа из трех десятков кораблей, базирующаяся в непосредственной близости от внутренней границы сектора Шер’Нар… — И сотни три корветов различных кланов… — Уже нет… — ухмыльнулся генерал. — На стапелях верфи в Оранице завершается сборка корабля нового типа… Я завороженно уставился на экран локалки и, увидев, что в нем протаивает силуэт самого обычного корвета, удивленно перевел взгляд на генерала. — Корабль под названием «Призрак». На первый взгляд он ничем не отличается от корвета Вел’Арров. На второй — тоже. А вот на третий… — Харитонов сделал длинную паузу, насладился моим нетерпением и усмехнулся: — Что, любопытно? — Да, сэр! — Здорово. Ладно, не буду тебя мучить. Этот корабль предназначен для долговременного полуавтономного пребывания в Маат’Оре[428]. Основное отличие от своих трофейных собратьев — это способность мимикрировать под корабли практически любых кланов. Да-да, ты не ослышался — мощнейший искин «Призрака», используя широчайший спектр топливных добавок, способен менять характеристики выхлопа в соответствии с эталонами, хранящимися в его памяти. Параллельно этот же самый искин вносит изменения в рабочие частоты систем связи и тэ дэ. — А что насчет выхлопа торпед? Ведь топливо, синтезируемое в разных системах, обладает разными характеристиками. — С этим — чуть-чуть сложнее. — Харитонов прикоснулся к виртуальной клавиатуре, и за корпусом «Призрака» возник шар орбитальной крепости. — К мобильной группе, которая отправится в Маат’Ор, планируется прикрепить специально переоборудованный Ключ. Перед каждым боем вам придется грузить на борт торпеды нужных вам модификаций, а после его завершения — выгружать. — Разумно, — кивнул я. — Еще бы! Запаса его артскладов вам хватит месяцев на пять-шесть. Хотя нет: с аппетитами Линды Горобец в лучшем случае на два. Судя по шутке, Владимир Семенович пребывал в отличнейшем настроении. И я его понимал: проверенная веками тактика диверсионной войны не могла не принести результата. — По нашим прикидкам, такой дестабилизирующий фактор, как ваша мобильная группа, способен отодвинуть дату начала очередного витка противостояния как минимум лет на пять. — Хорошо бы… — представив себе пять лет мира, вздохнул я. — Кстати, когда я смогу потестить эти корабли, сэр? — После отпуска. И не только потестить, но и проверить их в деле. — Опять рейд? — Нет, обычная доставка: нужно будет слетать к Тишкину и отвезти тонн пять груза. Кстати, чуть не забыл — мобильных групп будет три. И меняться они будут раз в месяц. В общем, когда у тебя будет время, набросай мне пофамильные списки тех, кого, по твоему мнению, можно сажать на «Призрак». Досмотрев ролик до конца, я снова поразился количеству проблем, решением которых занимался Харитонов, и вывел на экран локалки списки пилотов первых четырех очередей. Демонов, научившихся летать, было много. Но большинство из них не обладало либо нужной пластичностью мышления, либо запасом техники пилотирования. То есть первые, пересев на «Призрак», неизбежно потеряли бы часть навыков управления «Беркутом», а вторые, «потеряв» в мощности движков и не имея возможности пользоваться наработанными тактическими схемами вроде «Карусели», превратились бы в пушечное мясо. Поэтому я быстренько перенес в новый файл фамилии будущих лидеров мобильных групп и задумался… — Ви-и-ик! Ты дома? — Голос Иришки, раздавшийся в персональном канале, заставил меня оторвать взгляд от куцего списка и потянуться. — Ага… — Один? — Да… — Опять работаешь? Я виновато вздохнул: — Без тебя было скучно. Поэтому… в общем, да, работал. — Ясно. А я могу попросить тебя зажмуриться и не открывать глаза, пока я не скажу? — Попросить — можешь, — улыбнулся я, — но… — Ви-и-ик!!! — Хорошо. Ложусь. Лежу. Зажмурился. — Я быстро… — странным голосом протараторила Иришка и отключилась. Слушать, как она чем-то шуршит, звенит и громыхает, было чертовски любопытно. Еще любопытнее — принюхиваться к запахам, доносящимся из гостиной. Пахло мясом, какими-то специями, свежевыделанной кожей, фруктами, цветами и почему-то стеарином. Пытаясь догадаться, что за сюрприз она для меня приготовила, я даже полез в Сеть, чтобы узнать из новостей, где ее носило, но тут же отключился. Решив, что это — то же самое подглядывание. Время тянулось, как резиновое, делать было нечего, поэтому минуте на десятой ожидания я додумался до того, что туп, как бревно: моя любимая женщина приготовила мне сюрприз, а я не догадался подарить ей даже букет цветов! На то, чтобы найти в Сети сайт подходящего магазина, ушло чуть больше минуты. Чтобы выбрать и оплатить заказ — еще две. Чтобы задать высший приоритет скорости доставки, прикинуть время, которое потребуется контейнеру, чтобы пролететь по трубам системы пневмодоставки, и отключить звуковой сигнал почтового сервера особняка — еще три. В общем, через шесть минут я снова отключился от Сети и позволил себе расслабиться. Мысленно уговаривая Иришку не торопиться… Мои мольбы оказались услышанными: ее «Ви-и-ик!» прозвучало тогда, когда контейнер с цветами не только добрался до особняка, но и успел перекочевать в приемный лоток нашей гостиной. Я тут же оказался на ногах, на ощупь пошел на ее голос и, получив разрешение открыть глаза, онемел: девушка, стоящая в центре комнаты, выглядела как воплощение понятия «нежность»! Нет, ни в ее одежде, ни в прическе, ни в выражении лица не было ничего особенного: короткое черное платье с неглубоким декольте, изящные туфельки на высоком каблуке, тоненький браслет на левом запястье. Поднятые вверх волосы. Помада в тон естественному цвету губ. Чуть подведенные ресницы. Спокойный взгляд. Улыбка на губах… Но все это вместе вдруг подействовало на меня, как удар дубиной: я захлопал глазами и… не смог сказать ни слова. Оценив мое состояние, Орлова улыбнулась, подошла ко мне, приподнялась на цыпочки и еле слышно поинтересовалась: — Волков! Ты меня любишь? — Больше всего на свете! — так же тихо выдохнул я. Потом нежно провел пальцем по ее щеке… и в два прыжка оказался около приемного лотка пневмопочты. Чуть не оторвав крышку, я вытащил контейнер, ткнул пальцем в сенсор замка, выхватил из открывшейся емкости роскошный букет махровой сирени и повернулся к Иришке: — Люблю… Ира улыбнулась, на мгновение прикрыла глаза, и в динамиках акустической системы раздались первые аккорды моей любимой мелодии «Первый вечер вдвоем». — Потанцуем? Я кинул взгляд на свои помятые брюки… и понял, что тратить время на переодевание не буду: — С удовольствием! Орлова дождалась, пока я подойду к ней вплотную, обвила мою шею руками и положила щеку мне на грудь. Этот в общем-то простой жест выглядел так трогательно, что у меня защемило сердце: — Ири-и-иш? Что-то случилось? — Нет… Просто мне с тобой хорошо. Предложение прозвучало не так. И очень похоже на то, как она сказала «я быстро». Я ласково провел пальцами по ее спине, дождался так хорошо знакомой мне дрожи… и попросил: — Может, все-таки скажешь? Ира замерла, как пойманный в ловушку зверек, набрала в грудь воздуха и прошептала: — Про полтора года без войны слышал? — Да. — Значит, у нас есть время жить. — Есть. Короткая пауза, напряжение в ее спине… и выдох на грани слышимости: — Я хочу ребенка. И… могу. Владимир Семенович дал добро, а… Рамон снял с нас блокировку… Еще не договорив последнего слова, Ира подняла голову и посмотрела на меня глазами, полными слез. Не знаю как, но я услышал, как колотится ее сердце, ощутил, что она задержала дыхание, и понял, что она со страхом ждет моей реакции на это известие. Чувствовать то, что чувствовала она в этот момент, оказалось… больно. Поэтому я подхватил ее на руки и понес в спальню: — Я буду самым счастливым отцом на свете. Орлова недоверчиво улыбнулась: — Правда? — Вот увидишь! — А… куда ты меня тащишь? Сначала — романтический ужин! Я прижал ее к себе, вдохнул запах ее волос и… прошептал: — Романтический ужин подождет… Глава 15 Генерал Климов Услышав еле слышное шипение входной двери, Климов развернулся вместе с креслом и с интересом посмотрел на мужчин, возникших на пороге лаборатории. Первый из предписанных законом наблюдателей — томное создание в баснословно дорогом костюме, ботинках из кожи какого-то экзотического зверя, с платиновым обручем в волосах и с коммуникатором «R&B» стоимостью с хороший флаер — выглядел на миллиард кредитов. И, без всякого сомнения, являлся адвокатом — защитником «чести и достоинства» второго заместителя министра Юстиции. Второй, одетый гораздо менее претенциозно — в форменный китель сотрудника МЮ[429], — мог быть только сотрудником СБ. И ревнителем ведомственных интересов министерства. Внимательно оглядев замерших на рабочих местах экспертов, адвокат еле заметно изогнул правую бровь, облизнул губы и слащаво улыбнулся: — Добрый день, господа! Позвольте представиться: Марек Венцель, душеприказчик господина Вернона Брауна. «Ого! — услышав фамилию одного из самых успешных адвокатов современности, генерал мысленно восхитился. — Это сколько же надо зарабатывать, чтобы иметь возможность пользоваться его услугами? И откуда такие средства у обычного чиновника?» Эксперты, занятые делом, на мгновение отвлеклись от своих мониторов: видимо, тоже имели представление о стоимости услуг человека, больше известного не по фамилии, а по прозвищу «Невиновен». Тем временем подал голос и второй наблюдатель: — Здравствуйте! Сотрудник СБ[430] Министерства Юстиции майор Герхард Селье… Климов встал с кресла, представился, а потом предложил гостям лаборатории занять места за терминалами со всем необходимым программным обеспечением. «Законник» благодарно кивнул и сразу же прошел к своему креслу, а его спутник, тоже наверняка неплохо знакомый с процедурой глубокого сканирования, по дороге как бы невзначай поинтересовался показаниями контрольных мониторов пары ближайших экспертов и сверился с каким-то файлом, вывешенным перед его лицом. Генерал не протестовал: те данные, которые мог подсмотреть Венцель, не отображали ни байта информации о технических или методологических подробностях процедуры. Видимо, Невиновен пришел к тому же выводу, так как перестал валять дурака, царственно опустил обтянутый брюками тощий зад на сиденье, демонстративно вывесил над своей головой несколько ботов, провел пару тестов и, удовлетворенно улыбнувшись, повернулся к Климову: — Господин генерал, как я понимаю, мой клиент будет проходить сканирование на стандартном оборудовании и по стандартной программе? — Конечно! — Что ж, приятно убедиться в вашей законопослушности… «Э-э-э, батенька, да вы — хам, — мысленно отметил генерал. — Только вот не на того напали». Не дождавшись реакции на свое заявление, адвокат несколько раз прикоснулся к виртуальной клавиатуре своего комма, потом повернул голову к ближайшему эксперту и возмущенно воскликнул: — Ну и где телеметрия из блока «А»? — Там же, где и обычно, — бесстрастно ответил майор Вучетич. Потом прикоснулся к какому-то, видимому одному ему, виртуальному сенсору и снова прикипел взглядом к рабочему экрану. Марек Венцель поковырялся в настройках своего комма и, сделав вид, что только что подключился к частоте единственного открытого канала ЛГС[431], сделал неопределенное движение кистью, мол, «начинайте»… — Этого недостаточно, — заметил генерал. — Вы обязаны предоставить нам файл с согласием вашего клиента, заверенным его электронной подписью, подтвердить, что ваш клиент прошел предварительный медицинский осмотр и не имеет никаких противопоказаний к полному сканированию, озвучить свою готовность к контролю над процедурой и далее по известному вам списку. Дабы, как вы недавно выразились, продемонстрировать нам свою законопослушность. Невиновен ослепительно улыбнулся, снова шевельнул кистью — и на сервер лаборатории упал весь необходимый пакет документов. В отличие от адвоката майор Селье не собирался тратить время на игры: усевшись в свое кресло, он тут же скинул на сервер лаборатории свои идентификаторы, получил допуск категории «2-б»[432], в темпе проверил логи УГС[433], убедился, что процедуру еще не начинали, а потом напрямую подключился к сканеру блока «А». Что интересно, все его действия были уж очень лаконичны и точны — создавалось впечатление, что он уже имел дело со сканерами. Причем не как сторонний наблюдатель, а как пользователь. «Забавно…» — подумал Климов. И пообещал себе озадачить подчиненных поиском информации о наличии у МЮ УГС. На то, чтобы составить карту стандартных реакций Вернона Брауна, потребовалось более полутора часов: несмотря на то, что все без исключения эмоции, используемые экспертами на этом этапе процедуры, брались не из памяти, а из открытых источников, Невиновен то и дело пытался наложить на их использование свое вето: — В этом ролике мой клиент переживает смерть своей горячо любимой тетушки! Вы не можете быть настолько нетактичными, чтобы использовать его горе в своих целях! — Тут он отравился некачественным алкоголем, поэтому его реакция не соответствует норме! — Это головидео — грязная инсинуация: господин Браун никогда не встречался с этой женщиной! А значит, просто не мог оказаться в ее флаере! Тем более — в таком виде. Зато, как только эксперты заявили, что все необходимые данные получены и они готовы приступать к сканированию, господин Венцель посерьезнел и слегка напрягся: согласно законам КПС, любой из кусочков воспоминаний, которые могли быть получены во время этой процедуры, мог использоваться против сканируемого. Напрягся и Герхард Селье. Но по другой причине: заместитель министра Юстиции являлся носителем государственных секретов, и присутствие при процедуре гражданского лица гипотетически могло привести к их разглашению… В принципе второй этап процедуры — поиск участков «аномальных реакций» — тоже не требовал участия наблюдателей: в это время искин ЛГС в автоматическом режиме сверял эмоциональный фон памяти господина Брауна с имеющимися у него эталонами и копировал в свою память те их отрезки, которые могли содержать в себе искомую информацию. Однако наблюдатели следили за ней очень внимательно. Первые двенадцать минут страница отчета, или, как ее называли в просторечии, «садок», была девственно чиста, а на тринадцатой в ней появилась первая запись — абракадабра из букв и цифр, понятная только специалистам. Оценив ее дату и цвет — бледно-зеленый, — Климов мысленно вздохнул: с вероятностью процентов в восемьдесят пять в этот момент своей жизни семнадцатилетний господин Браун испытал несколько чувств одновременно. То есть то ли оказался в постели с объектом своего вожделения в состоянии жуткого алкогольного опьянения, то ли испытал эйфорию от приема какого-то наркотика и параллельно боялся разоблачения. Еще через девять минут к записи добавилась вторая. Но уже ярко-красного цвета. А на двадцать седьмой минуте садок расцвел целой россыпью записей той же цветовой гаммы! В этот момент на лице майора Вучетича, искоса поглядывающего на Марека Венцеля, промелькнула злорадная усмешка: эти метки скорее всего относились к категории «Альфа». Или, говоря иными словами, являлись следствием воздействия на мозг устройств типа «Мозголомки», «Конструктора» или фармакологических средств, аналогичных им по результатам применения. А значит, адвокату сканируемого надо было начинать придумывать объяснения поведению своего клиента. Увы, Венцелю было не до эксперта: он угрюмо смотрел на «законника», видимо, пытаясь представить, чем для него может закончиться будущее приобщение к отдельным моментам жизни носителя государственной тайны. Просмотр первого участка воспоминаний из «садка» подарил присутствующим несколько минут веселья: в них будущий второй заместитель министра Юстиции, заглядевшийся на трансляцию телеметрии с бота, засланного в женскую раздевалку колледжа, не услышал шагов преподавателя и оказался пойман с поличным. Несмотря на протесты Марека Венцеля, это воспоминание просмотрели от начала и до конца. И переключились к следующему только тогда, когда убедились в том, что ситуация на голоэкране — не «постановка», маскирующая будущее воздействие на мозг. А переключившись, мгновенно забыли про недавнее веселье: стандартный получасовой «отступ», сделанный искином ЛГС от начала аномальной реакции, «кинул» их в середину процедуры накладывания психоматрицы! С трудом оторвав взгляд от лица оператора «Мозголомки», Климов повернулся к «законнику»: — Господин майор? Воздействие категории «Альфа». Требуется ваше согласие на сканирование прилегающего участка памяти. — Категорию подтверждаю, — мрачно кивнул Герхард Селье. И без напоминаний завизировал свое согласие электронной подписью. Господин Вернон Браун оказался «куклой». Но работал не на Моисея, а на покойного председателя КПС Джереми Мак-Грегора. Вербовка, вернее, насильственное привлечение заместителя министра в «команду» состоялось за год до его назначения на должность в одном из элитных загородных клубов Ньюпорта, а периодические корректировки проводились во время ежегодных профилактических осмотров в сети правительственных клиник. Однако никакого отношения к Моисею он не имел и иметь не мог: последняя метка, упавшая в «садок», соответствовала биологическому возрасту в сорок семь лет, два месяца и девять дней. А на момент совершения первого убийства господину Брауну было почти сорок три. «Опять пустышка…» — угрюмо подумал генерал и с огромным трудом заставил себя заняться делом: вывесить перед собой «рыбу» будущего предписания, рекомендующего отделу специального надзора Конституционного Суда КПС провести экспертизу результатов всей деятельности заместителя министра с момента наложения психоматрицы. Получив на руки итоговый файл сканирования, завизированное электронной подписью генерала Климова заключение экспертов и копию предписания в СН КС, майор Герхард Селье ненадолго окутался защитной «сферой» и, пообщавшись с начальством, повернулся к адвокату: — Господин Венцель? В связи с вновь открывшимися обстоятельствами и согласно закону о нераспространении государственной тайны ваши деловые отношения с господином Брауном считаются завершенными. Согласно статье семьдесят два, части первой, вы обязаны немедленно сдать мне все имеющиеся у вас устройства записи и хранения информации, а также дать согласие на погружение вас в стазис до начала процедуры коррекции памяти. Задав флаеру курс на ближайший ресторан, Климов разложил кресло в горизонталь, улегся поудобнее и вывесил перед собой файл с голографиями первых лиц Министерства Юстиции. Легкое движение указательным пальцем — и одухотворенное лицо Вернона Брауна перечеркнула алая полоса. Такая же, как те, которые красовались на голографиях четверых его сознательных коллег, уже подвергнувшихся процедуре полного сканирования. — Осталось два человека. Один из которых является нитью к Моисею… — пробормотал генерал. И с ненавистью уставился на изображения министра и его первого заместителя. Такое сильное чувство возникло не на пустом месте: несмотря на весьма толково проведенную пресс-конференцию и на более чем внушительное количество ньюпортцев, принявших в ней участие, эти двое «законников» напрочь отказались помогать следствию! По их мнению, чем «заниматься пустым сотрясением воздуха», сотрудникам Министерства Безопасности стоило попробовать поискать преступника по старинке. Так, как это делали «нормальные» сыскари на протяжении всей истории Человечества. И заодно научиться обеспечивать безопасность тех, кто может стать следующей жертвой Моисея… — Ладно, допустим, первое убийство могло быть неожиданным, — глядя в оптические датчики ботов, вещал министр. — Но остальные-то не могли быть таковыми по определению! Значит, вы были обязаны сделать все, чтобы их защитить! — Пытаемся. Только вот получается не очень. — Климов посмотрел прямо в глаза голографии министра. Потом решительно закрыл файл и набрал капитана Мергеля… Дамьен отозвался практически мгновенно. Только вот вместо его лица на экране комма почему-то возник участок пола, припорошенный чем-то черным: — Доброго времени суток, сэр! Ну, наконец-то!!! — В смысле? — Тут очередное убийство. Информация ушла в Сеть. Министр рвет и мечет, а вы — вне зоны доступа. Генерал аж подскочил: — Моисей? — Да… то есть нет… В общем, мы сомневаемся, сэр. На первый взгляд убийство личного помощника экс-председателя КПС господина Сеппо Нюканена действительно совершил Моисей: проникновение во внутреннюю сеть тюремного комплекса произошло через цепочку прокси-серверов и с использованием кодов доступа первых лиц Минюста. Вирус, запущенный в искин, изменил базовые настройки ряда контрольных систем. Стилистика взлома не позволяла идентифицировать ни автора, ни тип учебного заведения, в котором он обучался. А в логах климатизатора камеры убитого нашлась та самая подпись. Однако при ближайшем рассмотрении начинали появляться вопросы. Во-первых, в этом убийстве не было «изюминки»: да, пищевой синтезатор, перепрограммированный вирусом, выдал Нюканену обед, приправленный коктейлем «Кантарелла»[434] — мышьяком в смеси с солями меди и медом, — но весь остальной антураж убийства не создавал ощущения завершенной картины. Той самой, которой Моисей так нервировал Климова. Во-вторых, после отравления убийце зачем-то понадобилось зачищать место убийства, и система контроля за состоянием окружающей среды принялась насыщать воздух смесью кислорода и водорода… В-третьих… Это самое «в-третьих» было самым интересным: после того, как сработала независимая сеть контрольных датчиков, установленных в камерах гипотетических жертв, и дежурный офицер МБ обесточил весь тюремный комплекс, тем самым предотвратив взрыв гремучего газа, оказалось, что отравленный арестант — «вещь» в себе! Да еще какая: во время первичного осмотра тела эксперты-криминалисты обнаружили следы недавно проведенной операции по пересадке головного мозга. Которая Нюканену не проводилась! — Мне кажется, что это — инсценировка. Попытка скинуть свою вину на серийного убийцу… — Капитан Мергель завершил рассказ. — А Моисей тут ни при чем… — Quid prodest[435], — угрюмо кивнул генерал. — В смысле, будем искать… — Убийцу? — Да… а вместе с ним — новое вместилище мозга господина Нюканена. Глава 16 Донован Нейман — Мне кажется, или кто-то из древних утверждал, что перед улучшением ситуация обязательно ухудшается? — с надеждой в голосе поинтересовался Донован, глядя на россыпь алых меток, расползающихся по экрану СДО. — Если вы надеетесь, что дополнение Эрмана к закону Мерфи предсказывает хоть какое-то улучшение, то вы очень сильно ошибаетесь, сэр! — грустно сказала Мэри. — Почему это? — удивился геолог. — В нем же четко сказано: «перед улучшением…» Да и наш преподаватель по минералогии, любивший повторять эту фразу, вкладывал в нее именно такой смысл… — Он цитировал только первую часть этого дополнения, сэр? — уточнил искин. — А что, есть и вторая? — Увы, да: «А кто сказал, что она улучшится?» — Ч-черт!!! Этот твой Эрман был пессимистом! Нет, чтобы предсказать что-нибудь хорошее! — Вы еще законы Чизхолма[436] не читали, сэр. Вот где бездна пессимизма. — Не слышал и не хочу! Мне бы что-нибудь оптимистическое! Например, о пандемии, уничтожающей расу Циклопов… вернее, команды тех кораблей, которые я вижу на экране СДО. О каком-нибудь вирусе, поразившем системы опознавания. О каком-нибудь проповеднике, в мгновение ока заставившем их превратиться в пацифистов. — Я бы тоже послушала нечто подобное, — грустно усмехнулась Мэри. — Только вот подходящего рассказчика никак не найду. — Жаль. Я бы отдал десять лет жизни за то, чтобы его послушать, — вздохнул геолог. И сглотнул подступивший к горлу комок. Нейман кривил душой: за сообщение о том, что Циклопы стали пацифистами или вот-вот перемрут, он отдал бы не десять лет, а все пятьдесят. Ибо надежды на это не было никакой — за двенадцать суток, прошедших с момента их всплытия, он уверился в том, что Одноглазые пришли в этот сектор навсегда. И уверился не он один: даже неисправимый оптимист Нил, умудрявшийся находить положительные моменты в самых безвыходных ситуациях, считал так же. Поэтому сутками не вылезал из отсека со своим ненаглядным «Natsco» и доводил себя до полного изнеможения. Смотреть на его лицо, оплывшее от чудовищных перегрузок, было страшно: «звездочки» полопавшихся капилляров, черные мешки под глазами, пожелтевшие, покрытые красными пятнами склеры и плохо затертые потеки крови, сочащейся из носа и ушей. Однако Донован согласился бы не отрывать от него взгляда всю оставшуюся жизнь, лишь бы не видеть экрана СДО с россыпью алых точек, медленно расползающихся по системе. То, что Циклопы испытывают недостаток с топливом, Нейман заметил еще во время первой фазы экспансии: не успев всплыть в нормальное пространство, огромный флот Циклопов двинулся к третьей и четвертой планетам по сверхэкономичной траектории. При этом основную часть пути транспортники проделали по инерции, на скорости, как минимум раза в четыре меньше крейсерской. А рядом с ними так же неторопливо летели линейные корабли. Единственным классом судов, который его не экономил, были истребители: приблизительно пятая часть от их общего числа, разбившись на небольшие группы, сразу же после всплытия отправилась патрулировать систему, а остальные, первыми долетев до интересующих их планет, упали к их поверхности. Увы, разрешение системы СДО не позволяло рассмотреть траектории их движения непосредственно над поверхностью, но, по логике, единственными занятиями, которыми можно было загрузить экипажи, летающие над изъязвленными кратерами пустынями, было картографирование и поиск полезных ископаемых. К моменту, когда к обеим планетам подошли транспортники, Донован уверился, что его догадки верны: тяжелые машины, экономно отработав торможение маршевыми движками, взяли и развалились на отдельные блоки, которые, ускоряясь, принялись падать в гравитационный колодец планет. Блоки приземлялись не абы как, а группами по несколько десятков штук. В точки, «намеченные» одним-двумя крейсерами. А через несколько минут после посадки к ним с орбиты устремлялись челноки. «Скелеты» тягачей, выполнивших свое предназначение, отрабатывали пламенем выхлопа. И разлетались в равноудаленные друг от друга точки высоких орбит. А потом к ним начинали стыковаться линкоры, быстро, а главное, без особых временных затрат образуя нечто, весьма похожее на орбитальные крепости. Когда стыковка завершалась, от получившихся новообразований отделялись кораблики класса эмзешек и принимались «засеивать» сектора подходов минными полями. Вторая волна кораблей, всплывшая в системе через восемь часов после первой, действовала не менее целенаправленно и экономно: добравшись до обеих планет, основная масса вновь прибывших транспортников разбилась на группы из сорока-пятидесяти вымпелов и начала преобразовываться в орбитальные производственные комплексы и верфи. Что интересно, до момента полной перестройки они использовались как стационарные заправщики для патрульных групп и атмосферных челноков. Меньшая часть второй волны к планетам не полетела. А добравшись до ближайшего поля астероидов, принялась стыковаться друг с другом, превращаясь в горно-обогатительный комбинат совершенно нереальных размеров. В том, что это именно ГОК, у Неймана не было никаких сомнений. Ибо стартовавшие с них перед самой стыковкой кораблики тут же разлетелись в разные стороны, усиленно сканируя окрестные «валуны» геолого-разведочными сканерами. К несчастью для команды «Сизифа», этот ГОК Циклопы решили «собрать» сравнительно недалеко от места дрейфа их корабля, поэтому зона ответственности патрульных групп Циклопов сместилась чуть ближе. А вероятность гарантированного ухода из системы упала до исчезающе малой величины. На пятый день после начала терраформирования планет в системе всплыли еще два флота. С зазором часа в четыре. Первый состоял из трех с лишним тысяч транспортников и был сравнительно целым — поврежденными выглядели где-то порядка десяти процентов судов. Услышав об его всплытии и оценив общую массу покоя и количество вымпелов на экране локалки отсека с Natsco, Нил даже прервал тренировку и принесся в рубку прямо в том виде, в каком был: — Черт, Донни, если бы ты знал, как я завидую Волкову и его парням! Ты только представь — эти ненормальные сорвали с места целый клан!!! — О чем это ты? — недоуменно поинтересовался геолог. И тут же нарвался на ошарашенный взгляд пилота: — Ну, ты и дубина! Откуда, по-твоему, взялось все это стадо? Нейман виновато опустил взгляд и пожал плечами. — Да из систем Первой и Второй линии, дурень! Видать, на одной планете лагосцам стало тесновато, и Харитонов решил наложить лапу на все, до чего может дотянуться! — И? — Что «и»? Лапы у него загребущие и ой какие длинные! Поэтому Циклопы поджали хвосты и дали деру, причем туда, где их точно не догадаются искать! Мысль Скотта была дикой, но… вполне логичной: система, в которой они обретались, находилась далеко за границей человеческого сектора и со стороны, диаметрально противоположной Окраине. — Да, но сюда прыгнуло уже тысяч десять бортов! Чтобы заставить поджать хвосты такую махину… — Основная масса кораблей — транспортники. А флот из пяти тысяч вымпелов на Лагос как-то уже нападал, — безапелляционно заявил Нил. — Получил по первое число и свалил несолоно хлебавши. — И прямо на наши головы, — поморщился геолог. А потом прикипел к экрану, на котором продолжало разворачиваться пугающее действо под названием «Экспансия». Второй флот был раза в три меньше первого, почти целиком состоял из тяжелых кораблей и дышал на ладан. Причем в самом нехорошем смысле этого выражения: на грани гибели от взрыва маршевых двигателей балансировало порядка восьмидесяти процентов судов! Представив себе ту мясорубку, из которой они сбежали, геолог невольно поежился: — С ума сойти, Нил! Такое ощущение, что их рвали на части!!! — Да-а-а… Хотел бы я на это посмотреть… — мечтательно протянул пилот. — Или поучаствовать… — Так кто тебе мешает? — поинтересовался Нейман. — Сейчас эти лоханки можно добить зубочисткой. Или, если тебе больше нравится, плазменным пучком ГПК. — …а через месяцок, когда они отремонтируются на местных верфях и укрепятся на обеих планетах, чтобы их уничтожить, потребуется не одна сотня Демонов… — закончил за него Скотт. — Черт, Донни, а ведь нам надо возвращаться домой! И чем быстрее — тем лучше: если Циклопы решат отомстить, то ударят по… — …Октавии! — хором выдохнули они. Мгновением позже в наступившей тишине раздался удрученный голос Мэри: — А у Октавии всего один Ключ. И флот, состоящий из одного-единственного крейсера, нескольких эсминцев и трех с лишним десятков «Торнадо», отлетавших все положенные сроки. Следующие двое суток Нил не отрывался от РЛБ[437]: вводил в него переменные, понятные только ему, дожидался завершения расчетов, в сердцах обкладывал несчастное устройство многоэтажным матом и… задавал очередные параметры. Увы, искомое решение все не находилось, и пилот постепенно впадал в состояние неконтролируемого бешенства. Скотта раздражало буквально все — голос Мэри и ее новая манера общаться, запах еды, синтезированной Донованом на обед, звук, с которым утилизатор сигнализировал об уничтожении одноразовой посуды, «бестолковые» вопросы Неймана и его обиженное молчание. Терпеть придирки товарища было невыносимо, поэтому к вечеру второго дня по общегалактическому времени Донни заперся у себя в каюте и попробовал забыться в музыке или голофильмах. Мысль, еще в рубке казавшаяся такой здравой, доказала свою несостоятельность буквально через пару минут. После того как он закрыл за собой дверь каюты: в финальных аккордах первой же музыкальной композиции, случайным образом выбранной из архива, Доновану почудился рев баззеров СОЧС[438]. Оборвав воспроизведение, он вслушался в наступившую тишину, а потом угрюмо спросил: — Мэри? — Да, сэр? — Ты тревогу объявляла? — Нет, сэр… — М-да… Показалось. А-а-а… как там Циклопы? Ну… в смысле, расстояние до ближайшей патрульной группы случайно не растет? — Уменьшилось, сэр! На три десятых астрономической единицы. — Ясно, — вздохнул он, включил музыку… и тут же ее выключил: — Выведи мне, пожалуйста, телеметрию с СДО, скажем, на потолочную панель. Вместе со всеми сервисными экранами. И подсвети ближайшие машины. Слушать музыку, пялясь на алые точки вражеских кораблей, оказалось тем еще «удовольствием»: стоило слегка задуматься, как они начинали двоиться и тем самым ввергали Неймана в состояние безумной паники. Правда, эдак через час он научился с ней бороться. И заодно нашел идеальный способ убить время: принялся пересчитывать метки, пытаясь убедить себя в том, что их количество медленно уменьшается. Как ни странно, вскоре это ему удалось: когда очередной пересчет дал цифру, отличающуюся от первоначальной на сотню с лишним бортов, он обрадованно воскликнул: — Ура, они постепенно уходят!!! — Ну и чему вы радуетесь, сэр? — удивленно поинтересовалась Мэри. — Они же скоро вернутся! В душе геолога все оборвалось. — В каком смысле? — В самом прямом, сэр! — ответила Мэри. — Судя по совпадению характеристик выхлопов улетающих и возвращающихся кораблей, части истребителей поручено провести изучение окрестных систем. Информации у меня предостаточно, поэтому с высокой долей уверенности могу утверждать, что за последние четыре дня они уже завершили картографирование сферы диаметром в два световых года и останавливаться не собираются… — То есть получается, что они планируют захватить и терраформировать целый сектор? — Получается, что так, сэр! — М-да… А что там у Нила? Все так же глухо? Мэри сделала небольшую паузу, потом угрюмо вздохнула и еле слышно произнесла: — Ну, я бы не сказала… Хотя… радоваться вам нечему: тот вариант, который он нащупал, вам точно не понравится. Глава 17 Тигран Вартанян Посадочный стол подземного ангара начал опускаться вниз без двадцати пяти минут семь. Как обычно, в штатном режиме: зная патологическую нелюбовь господина Месропа Вартаняна к любым проявлениям суетливости, сотрудники СБ концерна «Ануш» начинали подготовку к его вылету из дома заблаговременно. Пять минут на неторопливое опускание. Еще пять — на полировку и без того идеально чистой поверхности «пятки» и столько же — на подачу лимузина, его ориентацию относительно эмблемы концерна, изображенной в точке зависания антигравитационного лифта, на открывание люка, выпуск трапа и проверку настроек кресла Большого Босса. Сам Большой Босс всегда опускался в ангар в шесть пятьдесят. Неторопливо здоровался с дежурным пилотом, окидывал придирчивым взглядом «Эйс-Фантом» и, убедившись в том, что тот смотрится безукоризненно, удовлетворенно кивал. Потом делал один-единственный шаг с серебристого антигравитационного диска к креслу, опускался на сиденье, активировал экран локалки, выводил на него биржевые сводки и щелкал пальцами. Разрешая пилоту закрыть дверь. А потом прикипал взглядом к своему комму — флаер должен был оторваться от посадочного стола ровно в семь утра. И ни секундой раньше или позже… Дождавшись, пока над зевом «колодца» замерцает яркое пятно голограммы предупреждения о взлете, Тигран снял с руки комм, аккуратно положил его на край крыши, раскусил капсулу, вложенную под язык. И… тоже сделал шаг. Один-единственный. В полукилометровую пропасть под ногами. В животе екнуло, а по ушам резануло ревом сирены: искин небоскреба запоздало среагировал на перемещение человеческого тела сквозь нижнюю границу защитного силового поля, опоясывающего крышу. Тигран мысленно усмехнулся: вирус, скачанный с форума самоубийц, оказался рабочим. А значит, большинство историй о попытках суицида, закончившихся в «киселе» силовых полей, были обычной брехней… Все восемь секунд падения вдоль панорамных окон, быстро слившихся в одну расплывчатую полосу, он не отрывал взгляда от все увеличивающегося в размерах черного пятнышка — корпуса отцовского «Эйс-Фантома». И все равно чуть было не «зевнул» момент, когда над крышей их особняка пропала серо-голубая пленка защитного поля… На появление тела Тиграна в своей зоне ответственности искин службы безопасности особняка Вартанянов среагировал согласно штатному сценарию: сначала попробовал связаться с личным коммом падающего человека, потом — с искином его спасательного или спортивного оборудования. А не найдя ни одного, ни второго, ни третьего, подключился к ближайшему гражданскому сканеру. Найти признаки веществ, входящих в списки потенциально опасных, в теле или вещах Тиграна сканерам не удалось. Кроме того, его пульс оказался слишком быстрым и свидетельствовал о сильнейшем стрессе, а траектория его падения проходила в тридцати метрах от края крыши. Поэтому искин расценил ситуацию как попытку самоубийства и кинул блок информации на сервер СЭМПа[439]. Выскользнув из пальцев, шарик «медузы» рванулся вверх — и над головой Тиграна распустился узкий купол EX-Flight, продукции компании, специализирующейся на выпуске современных аналогов древнего оборудования для экстремального спорта. А через мгновение руки молодого Вартаняна-младшего вцепились в клеванты[440] и бросили его тело в направлении посадочного стола. Реакции пилота лимузина можно было позавидовать: как только он получил сигнал о нападении, тяжеленная машина, только-только начавшая взлет, мгновенно «провалилась» до самой крыши и «спряталась» за поднявшейся из-под пластикового покрытия бронеплитой. А через мгновение ее накрыло еще и стационарным силовым полем. — Доброе утро! Это я! Простите, что без приглашения! Мне просто очень надо поговорить с отцом, — затараторил Тигран. Еще до того, как зажал клеванты. — Увы, созвониться с ним нереально, а поймать где-то, кроме дома, — вообще из области фантастики… В принципе в этот момент можно было говорить о чем угодно: АЛБ системы безопасности анализировал не только тембр голоса, но и видимые из-под полумаски черты лица, строение ушей, а также особенности фигуры, пластику движений и даже запах пота. Поэтому Вартанян-младший и говорил, и двигался. Правда, так, чтобы его движения нельзя было расценить как угрозу. Информации об опальном сыне господина Месропа Вартаняна на серваке АЛБ было предостаточно, поэтому через пару секунд силовое поле пропало. А лимузин, к этому времени успевший ощетиниться разного вида оружием, вернул себе нормальный вид, снова поднялся в воздух и… полетел в сторону ближайшего разгонного коридора! Тигран удрученно хмыкнул: его отец себе не изменил. Даже сейчас. И в который раз проигнорировал появление сына. Гарегин Абовян, бессменный начальник СБ концерна «Ануш» и по совместительству двоюродный дядя Тиграна, выбираться на крышу тоже не захотел. Поэтому послал бойца. С простеньким, но полностью заряженным коммом-анализатором. Что интересно, лифт, доставивший бойца, ушел вниз чуть ли не раньше, чем тот с него сошел: видимо, приказ, отлучающий Вартаняна-младшего от семьи, отменять не собирались. Постаравшись отнестись к этому как к должному, Вартанян-младший нацепил на руку врученное ему «чудо техники», нажал на сенсор развертки экрана и, не мигая, уставился на сканер сетчатки, появившийся на нем. Сканер мигнул, выдал подтверждение личности и заработал в штатном режиме: руку под ним слабенько кольнуло, а потом от места укола начал распространяться неприятный холодок. — Я завязал, — пробормотал Тигран, зная, что его кто-нибудь, да слышит. Боец СБ сделал каменное лицо. А дядя Гарегин, или тот, кто ждал результатов анализа на другом конце канала связи, промолчал. Вартанян-младший закусил губу, расстегнул грудной обхват, ослабил ножные и скинул с себя подвесную систему парашюта. Решив, что дожидаться результатов анализа можно и налегке. Голос дяди раздался минуты через две с половиной: — Ты чист, как младенец! Я просто не верю своим глазам! Сколько времени ты уже без дозы? Месяца три-четыре? — Нет… Только сорок семь дней… — честно признался Тигран. — Не может быть! Или… — Да. Я заложил фамильный перстень и лег в QRA-medical. А после выписки прошел еще два курса реабилитации. У них же. Соображал дядя быстро: — Ясно. Дай координаты ювелира. И жди. — Они — в моем комме. Комм — на крыше «Паруса». Пошли кого-нибудь из бойцов. И дай отбой флаеру СЭМПа — они должны быть где-то на подлете. Гарегин замолчал. Надолго. Видимо, связывался с ювелиром, наводил справки в QRA-medical и беседовал с медиками. А когда наконец вернулся обратно, то Тигран с удивлением услышал в его голосе плохо скрываемое раздражение: — Ты что, идиот?! Вероятность нормального приземления в таком режиме прыжка и на этой системе — меньше двух процентов! О чем ты думал, когда ее покупал? — О том, что этот прыжок будет хорошей демонстрацией возможностей моего организма. Теперь вы знаете, что я выздоровел. И полностью контролирую и свое тело, и свой дух. — Система однокупольная, без антиграва, без искина, без контроля за состоянием здоровья. — Ты удивишься, но я в курсе, — с усмешкой перебил его Тигран, представив, что за информацию дядя видит на экране своего комма. — Могу дать попрыгать. — Я не шучу!!! Ты чуть не убился!!! — «Чуть» — не считается. Я добился того, чего хотел. Ну и заодно обманул твой хваленый искин. — Добился? — с издевкой переспросил Гарегин. — Уже? А ты не торопишься с выводами? — Ты провел анализ и знаешь, что я здоров. Значит, доложишь об этом отцу. Он — человек любопытный и захочет узнать, ради чего я «завязал». — Ну и ради чего? Уловив движение чего-то бело-оранжевого, Тигран поднял голову и проводил взглядом флаер СЭМПа, видимо, прилетавший по его душу. — Ради чего, Тигран?! — нетерпеливо рыкнул дядя Гарегин. — Расскажу… Но только отцу… И при личной встрече. Глава 18 Донован Нейман Коротенький рык баззеров оповещения о чрезвычайных ситуациях подбросил Донована с кровати в четыре пятнадцать утра по локальному времени корабля. Оценив краткость поданного искином звукового сигнала и кинув взгляд на потолочную панель, на которую все еще проецировалась телеметрия с СДО, он угрюмо поинтересовался: — Ну и чего тебе надо? — Пожалуйста, посмотрите на экран еще раз, сэр! — попросила Мэри. И тут же выделила красным небольшую группу истребителей, двигающихся из сектора всплытия по направлению к ближайшему транспорту-заправщику. — Видите вот эту эскадрилью? Геолог кивнул. — Это разведчики, только что вернувшиеся из очередного прыжка. Длительность временного промежутка между их отлетом и возвращением позволяет предположить, что они вернулись из системы Рантаил. А экстраполяция наиболее вероятной модели исследования окружающего пространства — сделать вывод, что в течение ближайших двух недель Циклопы наткнутся на Октавию… — Наткнутся? — удивленно переспросил Нейман. — Почему ты употребила именно это слово? Мэри вывесила под потолком трехмерную модель части спирального рукава, прилегающей к их системе, и вывела на экран какую-то таблицу: — Справа — данные о длительности рейдов разведывательных групп с начала наблюдений. Слева — расстояния до систем сектора в порядке возрастания. И поправочные коэффициенты задержки, вычисленные на основании информации о наличии в них планет и астероидных поясов. Теперь посмотрим на процесс в динамике… Зеленая точка, рядом с которой сиротливо висела метка «Сизифа», вдруг окуталась небольшим розовым облачком. Потом это облачко выбросило в разные стороны выросты чуть посветлее и принялось пожирать окрестное пространство. Броски этих псевдоподий были последовательны и донельзя логичны: виртуальная амеба сначала вобрала в себя самые ближние системы, а потом потянулась к тем, которые лежали чуть дальше. Что интересно, она разрасталась во все стороны. С приблизительно одинаковой скоростью. Не делая никаких различий между направлением на сектор, занятый системами Конфедерации, и всеми остальными. Смотреть на процесс роста «амебы» было жутковато: с каждым мгновением она становилась все больше и больше и вскоре «съела» добрую треть расстояния до подсвеченного зеленым сектора КПС. Жестом попросив остановить воспроизведение, Нейман задумчиво поскреб заросший щетиной подбородок: — Странно… Такое ощущение, что Циклопы прыгнули вслепую. То есть выбрали эту систему, толком ничего о ней не зная. Бред! — Почему, сэр? — удивленно поинтересовалась Мэри. — Согласно информации, выложенной в Галанет пресс-службой правительства НСЛ, общество Циклопов состоит из кланов. Каждый клан контролирует некую область пространства и старается наложить лапу на ближайшие окрестности. Если представить себе идеальную модель экспансии, то это — сфера, линейно расширяющаяся во все стороны… — …до соприкосновения с другими такими же сферами… — закончил за нее геолог. — Ты хочешь сказать, что все то, что мы видим, — всего лишь начало захвата еще одного сектора? — Что-то вроде того, сэр! Представив себе область пространства радиусом во весь сектор Человечества, Донован поежился: — Если на такой участочек претендует всего-навсего один клан, то данные о количестве планетных систем Циклопов, озвученные генералом Роммелем, ошибочны! И на самом деле их раса контролирует область на несколько порядков больше!!! — Вероятнее всего, так оно и есть, сэр, — подтвердил искин. — Черт!!! Циклопы последовательно захватывают все, что видят, а мы, самовлюбленно считая себя венцом творения, тратим время на надувание щек и грызню между собой, — горько усмехнулся Нейман. — Идиотизм, не правда ли? — С этим трудно не согласиться, сэр! — в унисон ему сказала Мэри. — На мой взгляд, гораздо логичнее было бы объединить силы для того, чтобы выжить. — Объединить? — эхом переспросил геолог. — С этим у нас неважно. Хочешь, расскажу, как будут развиваться события после того, как мы доберемся до Октавии? Если, конечно, доберемся. Для начала нам не поверят! А головидео, отправленное на серваки местного представительства КПС, сочтут искусно сделанной подделкой. Впрочем, его все равно засекретят, чтобы «не вызвать паники». А потом используют для карьерного роста, перевода в Метрополию отдельных, самых изворотливых личностей или делания Очень Больших Денег. Картинка, возникшая перед внутренним взором, была настолько яркой, что Донован невольно поежился: — При этом ни одной из Больших Шишек КПС и в голову не придет отправить на Октавию дополнительные Ключи или усилить ее флот линкорами и крейсерами. Зачем? Ведь это — фальшивка! — Прошу прощения, что перебиваю, но, на мой взгляд, сэр, усиление флота при отсутствии в системе достаточного количества орбитальных крепостей ничего не даст, — отметила Мэри. — Не даст. И даже при их наличии, — хмуро скривился геолог. — Воевать с Циклопами на равных могут только Демоны или единственный боеспособный флот Человечества — Шестой. А они от Октавии ой как далеко. — Все равно надо что-то делать! Циклопы наткнутся на Октавию максимум через две недели, — напомнил искин. — Двенадцать часов на возвращение, какое-то время на подготовку флота Вторжения и еще двенадцать часов на дорогу туда. Итого — пятнадцать дней. Плюс-минус сутки. — Да что делать-то? — в сердцах воскликнул Нейман. — Даже если мы умудримся уйти живыми, то нам НЕ ПОВЕРЯТ!!! Стоп!!! Мэри! Где сейчас Нил?! — В рубке, конечно. — Так!!! Я — туда. «Пятьдесят один процент… — мысленно повторил Донован, укладываясь в капсулу. — Не десять, не двадцать, не пятьдесят, а пятьдесят ОДИН! Значительно больше половины! Определенно, это звучит о-о-очень обнадеживающе…» Увы, издевательство над собой настроения не улучшало: план ухода из системы, придуманный Нилом, отдавал безумием. Хотя почему «отдавал»? Он и был этим самым безумием. Причем возведенным в энную степень. Впрочем, другого варианта уйти из системы живыми не было. А уходить мертвыми — не хотелось. Поэтому его реализацией занимались с удвоенным энтузиазмом. Почему «удвоенным»? Да потому что любая возможность думать о чем-то, кроме текущей задачи, ввергала обоих в состояние тихой паники: прыжок в другую систему в до предела раскуроченной спасательной шлюпке, с корпусом, приваренным чуть ли не к корабельным движкам, был самым настоящим самоубийством! — Двигатели «Сизифа» могут разогнать до скорости погружения шестьдесят пять тысяч тонн… — утверждал пилот, глядя на Донована красными от недосыпания глазами. — Соответственно, чем меньше масса покоя — тем меньше времени потребуется нам для ухода в гипер. Увы, человеческое тело — весьма хрупкая вещь, поэтому для его защиты от жесткого излучения придется оставить хотя бы часть прочного корпуса… а лучше — корпус от шлюпки… Кроме того, не получится обойтись и без гравикомпенсаторов… Впрочем, с определенной долей уверенности могу сказать, что если Циклопы кинут вдогонку корветы, то в прыжок из-за слишком высоких перегрузок мы уйдем в состоянии «киселя»… Спорить с ним ни тогда, ни потом не было смысла: он жил полетами с самого детства. И точно знал, о чем говорит. — То, что осталось от «Сизифа», весит восемьсот семьдесят тонн с мелочью. Если бы мы стартовали в день появления Циклопов, то ушли бы с таким весом без всяких проблем. А сейчас с ним мы не пролетим и половины расстояния до точки погружения… Представлять, что было бы, если бы они не опоздали с раскурочиванием корабля или если бы Циклопы выбрали для всплытия любую другую систему, надоело еще в первые дни ожидания. Поэтому Донован думал только о том, что будет, если им повезет. — Поэтому уходить мы будем с половиной этого веса. Вернее, с тремя сотнями тонн… «Половиной» веса в понимании Нила являлись маршевые движки, гиперпривод, система подачи топлива, само топливо в количестве, достаточном для разгона, и… полторы тонны «мелочей»: искин «Сизифа», расчетный блок гиперпривода, блок связи и корпус спасательной шлюпки с двумя стазис-капсулами внутри. — Ну да, смотрится страшновато… — глядя на трехмерную модель планируемых останков «Сизифа», вывешенную в центре рубки, вздыхал пилот. — Только вот любой килограмм сверх того, что тут есть, уменьшит шанс выжить… Укладываться в стазис, зная, что через минуту после этого корабль лишится всей системы жизнеобеспечения, было страшно. Точно так же, как и понимать, что любая ошибка в расчете траектории разгона окажется фатальной: без эволюционников «Сизиф» не сможет изменить курс даже на один градус и всплывет… хрен знает где. Впрочем, озвученная Нилом цифра вероятности успешного исхода этой авантюры давала призрачную надежду: — По моим расчетам, мы — в плюсе: пятьдесят один процент — за то, что мы выживем, и только сорок девять — против… «Пятьдесят один процент…» — в очередной раз подумал Нейман, опустил голову в выемку капсулы, вытянул руки вдоль тела и с тоской посмотрел на лапу манипулятора, зависшую над прозрачной крышкой: ее растопыренные «пальцы» почему-то напоминали костлявую лапу старухи с косой. Вернее, того ее образа, который чаще всего использовался в детских голофильмах… — Мэри, ты меня слышишь? — срывающимся голосом произнес он и покраснел. От стыда. За то, что не смог скрыть свой страх… — Да, сэр, слышу… — Мы за тобой вернемся… Если, конечно, выживем… Ты жди, ладно? — Буду, сэр… — отозвался искин. — Что еще мне останется делать? — Ну да… — вздохнул геолог. Потом представил себе, каково это ждать, будучи заключенным в изуродованный остов корабля, да еще и в полном одиночестве, и поежился. — Мы постараемся побыстрее… Мэри не ответила. Точно зная, что это самое «побыстрее» в самом лучшем случае займет не меньше месяца. Донован почувствовал себя виноватым. Поэтому тяжело вздохнул и шевельнул пальцами правой руки: — Ладно, я готов. Включай. — Ни пуха ни пера, сэр! — К чер… — …знании… Пульс — сорок семь ударов в минуту. Голос, ударивший по ушам, принес с собой жуткую боль. Казалось, болело не только тело, но и мозг, и даже мысли. И Донован, оглушенный этим жутким ощущением, чуть было не потерял сознание. — …кубиков! Немедле… Сразу же после этого обрывка разговора боль исчезла. Совсем. И сознание геолога затопило ощущение бесконечного счастья. Причины счастья он не понимал. Но точно знал, что ему безумно приятно слышать голоса. И страшно хочется открыть глаза, чтобы увидеть тех, кто говорит… — Состояние стабилизировалось… Он в норме… А что со вторым? «Второй — это Нил…» — мелькнуло в голове. А сразу же за этой мыслью пришла вторая. О Циклопах, оставшихся в двенадцати часах гипера от Октавии. — Нил жив? — еле слышно выдохнул он. — Еще нет… — пошутил тот же голос. — Впрочем, процентов шестьдесят пять за то, что мы его вытащим… — Шестьдесят пять — это гораздо больше, чем пятьдесят один… — глупо хихикнул Донован и чуть не «отъехал» в небытие от наступившей слабости. Сохранить способность думать удалось с большим трудом. — Вы кто? Где я? — кое-как собравшись с силами, поинтересовался он. — И почему я ничего не вижу? — Андре Гайдн, лейтенант медицинской службы ВКС. Медблок эсминца «Варгас». Система Октавия. Ничего не видите, потому что лежите в регенераторе с непрозрачными стенками. — Вояки… — угрюмо констатировал геолог. — Оборудование конца прошлого тысячелетия. — Зато не святой Петр у ворот рая… — жизнерадостно хохотнул врач. — А оборудование у нас очень даже ничего. Обсуждать сравнительные характеристики лучших и худших регенераторов современности не было ни сил, ни желания. Поэтому Нил набрал в грудь воздуха и потребовал: — Свяжите меня с командиром корабля. По Красному Коду. И обеспечьте конфиденциальность разговора. — Хорошо, если нас подберут «таблетки»… — контролируя демонтаж эволюционника, рассуждал Нил. — Тогда мы сможем договориться: десять килограммов рениита, которые я положу в каждую капсулу, — это бешеные деньги даже в эпоху Смуты. За такую сумму любой гражданский плюнет на долг и отправится с нами хоть на край света. Но вероятность такого подбора исчезающе мала: СЭМП обычно работает только на планетах и крупных спутниках. И крайне редко отзывается на сигналы SOS, раздавшиеся с задворок системы… Гораздо вероятнее, что нас найдут вояки. Тупых служак и жулья среди них, конечно же, хватает, но вопреки расхожему мнению основная масса офицеров достойна уважения. В общем, давать взятку этим не стоит: будет только хуже. С ними надо по-другому… Как? Сейчас расскажу… Командир «Варгаса» явился в медблок через пару минут. И, выставив вон всех подчиненных, склонился над ванной регенератора: — Майор Ортан. Тридцать Седьмой флот ВКС Конфедерации. Слушаю… Вглядевшись в лицо офицера, Нейман не нашел в нем ни гордыни, ни самовлюбленности, ни дуболомства, которыми офицеров наделяли анекдоты, — прямой, спокойный и участливый взгляд, четкие, самые обычные мимические морщины и простая прическа без каких-либо претензий на модность или оригинальность. — Вы меня слышите, сэр? — не дождавшись реакции, спросил майор Ортан. — Да, сэр! — выдохнул геолог. — У меня сообщение чрезвычайной важности. Но прежде, чем его озвучить, я бы хотел получить подтверждение того, что до конца нашего разговора ни один бит информации не покинет стен этого медблока. Командир «Варгаса» подумал… и кивнул: — Даю слово. Подождите минуту — заблокирую каналы наблюдения и связи… Дождавшись, пока офицер закончит все необходимые манипуляции, Донован собрался с мыслями и негромко пробормотал: — Мы обнаружили Циклопов. В шести световых годах за Рантаилом. Информация о точных координатах системы, количестве кораблей и… — Циклопы? Здесь?! Вы уверены?!!! — перебил его майор. — Увы, да… Не перебивайте меня, пожалуйста. Мне не очень легко говорить. — Простите, сэр! Я вас внимательно слушаю. Изложить свои соображения и обрисовать наиболее вероятные перспективы Октавии Доновану удалось минут за десять. Еще столько же он ждал, пока командир эсминца ознакомится с содержимым его комма и примет решение. И молил Бога, чтобы это решение было тем самым. Единственно верным. Наконец майор свернул экран локалки и вернулся к ванне регенератора: — М-да… Задали вы мне задачку, сэр… — Я? — криво усмехнулся геолог. — Если бы это зависело от меня, я, живой и здоровый, дробил бы астероиды где-нибудь у черта на рогах. В целом и невредимом «Сизифе». А Циклопов во Вселенной не было бы вообще. — Это я так, к слову. Просто оба возможных пути, которые я вижу, ведут в тупик. — Оба? Мне кажется, что путь у вас всего один, — выделил последнее слово Нейман. — Вы присягали не Комиссии Присоединившихся систем, не штабу ВКС, а человечеству! И ваш долг — сделать все, что можно, для спасения тех, кто построил для вас эти боевые корабли. Там, за стенами вашего эсминца, — планета с населением в два с лишним миллиарда. Вы готовы доверить их жизни политикам, умеющим только говорить? — Нет, но я готов за них умереть. — Вы имеете право умереть только в одном случае: если ваша смерть СПАСЕТ население планеты. Во всех остальных ваше самопожертвование будет абсолютно бессмысленным. Да черт подери, если не в состоянии думать сами, возьмите пример с Демонов и Шестого флота: они до сих пор живы. А все те, кто суется к ним с мечом, превращаются в пыль. Майор Ортан скрипнул зубами. И… улыбнулся: — Знаете, а ведь вы правы: не надо толковать смысл слова «долг». Надо им жить. Глава 19 Ирина Орлова Вызов от Рамона пришел на мою бэкашку сразу после всплытия из гипера. Я посмотрела на полоску таймеров, прикинула, который час на Комплексе, и сочувственно вздохнула: судя по всему, полковник опять по уши увяз в решении очередной проблемы и подобно Пашке Забродину забыл и про сон, и про еду. Вызов я, конечно же, приняла. Но не сразу, а после того, как вывела на тактический экран показания СДО, убедилась, что в системе нет ни одного вражеского корабля, и «вцепилась» в дюзы волковского «Беркута»: — Доброй ночи, фанатик от науки! Чего это ты не спишь? Для человека, чахнущего над расчетами невесть который час подряд, голос Родригеса оказался на удивление свеж. И весел: — Привет, Орлова! Да вот, получил последние данные с твоей бэкашки и решил, что должен поздравить тебя с завершением стадии метафазы митоза зиготы[441]! — С чем поздравить? — не поняла я. Рамон поперхнулся и возмущенно воскликнул: — Госпожа подполковник! Вам не стыдно быть такой дремучей? — Дремучим бывает лес. И мужчины… — огрызнулась я. — А девушки бывают невыспавшимися, погруженными в смакование приятного послевкусия, оставшегося от хорошо проведенного отпуска, и в принципе не готовыми выслушивать умничанья всяких там «яйцеголовых». Так что если хочешь меня с чем-то поздравить — говори по-человечески… Переварив мою отповедь, полковник удрученно хмыкнул: — М-да… Общение с Горобец и Вильямс негативно сказывается на уровне твоего IQ… Провести, что ли, контрольные тесты? — Рамон!!! — Ладно, как-нибудь потом… Итак, на чем я остановился? Ах да, поздравляю, ты беременна! Я почувствовала, что краснею. И выдала первое, что пришло в голову: — Обычно поздравляют чуть позже. После родов… — Так это ординаров[442]. А вы — Демоны! С вами все иначе. Услышав местоимение «вы», я прищурилась: — Как я понимаю, забеременела не я одна… Кто еще? — Все Демоницы первой и второй очереди… и еще сто тридцать две девушки «помоложе». — Вы что, сдурели? — взвыла я. — А летать кто будет?! — Аналитики обещают как минимум два года мира, — неуверенно пробормотал полковник. — А если они ошибаются? Если через месяц-два Кайм’Ло наплюет на традиции, наложит лапу на сектор Зей’Нар, и наши соседи, оставшиеся ни с чем, отправят к нам весь свой флот?! Кто тогда сядет в «Беркуты»? Ваши аналитики? — Пилоты четвертой, пятой и шестой очереди. — Да они же еще совсем зеленые!!! Так… Ты делаешь мне аборт… Немедленно!!! Ощущение будущей потери было таким острым, что я изо всех сил сжала кулаки и пошире открыла глаза, чтобы удержать наворачивающиеся слезы. А потом кое-как заставила себя успокоиться: — На Комплекс прилетать, или его можно сделать так же, как и снятие блокировки, то есть медикаментозно и через бэкашку? — Никакой аборт я тебе делать не буду. — Рамон пропустил мимо ушей мой следующий, весьма эмоциональный монолог и… расхохотался: — Уймись, Мама Ира! Я пошутил! Беременны только ты, Вильямс, Шмакова, Стоун, Реми и еще девять Демониц из третьей очереди. А вторая партия получит разрешение только через десять месяцев. Мысленно пообещав себе убить шутника при первой же возможности, я кинула взгляд на «Беркут» моего Вика и представила себе его, летающего без ведомого. Или с каким-нибудь «левым» новичком: — Беременных старичков все равно как-то многовато. Кто рейды водить будет? — Ты хотела сказать, беременных «старушек»? — хохотнул Родригес. — Да есть кому: с этим без проблем справится хотя бы… твой Вик. — Может, мне все-таки… — Зачем?! — догадавшись, что я собираюсь сказать, удивился он. — Ему нужен напарник. — К вашей беременности мы готовились почти семь месяцев. Неужели ты думаешь, что мы не озаботились подбором напарников для ваших мужей? — Ну и с кем он будет летать? — чуть-чуть успокоившись, поинтересовалась я. — В рейды — с Фордом. А в увольнения и в отпуска — с Машенькой Фроловой. — С кем, с кем? — Ну, есть тут одна девица… Полностью в его вкусе… Да тебе-то, в общем, какая разница? — Рамон!!! — возмущенно рявкнула я. И мысленно взвыла: ко мне в ПКМ стучался Вик. НЕ ВОВРЕМЯ!!! Если бы не маневр ухода с курса, начатый им одновременно со звонком, я бы сначала договорила с Родригесом и выяснила, кто такая эта Машенька, что ей надо от моего Вика и почему мне должны быть до лампочки их совместные развлечения. А так мне пришлось перекидывать полковника в режим ожидания и связываться со своим ведущим: — Да?! — Хватит трепаться! Давай за мной к «Посейдону». И побыстрее… — А там что, Машенька Фролова? — злобно поинтересовалась я. — Кто? — удивленно переспросил Волков, потом почувствовал, что я не в духе, и, вместо того, чтобы взять и ответить на заданный вопрос, принялся объяснять, как ребенку: — Там Харитонов, Роммель и все руководство Норвейнской корабельной верфи. Разгоняются для ухода в прыжок. Кроме них, на борту «Посейдона» два новых корабля-морфа, которые мы с тобой должны будем потестить. Летать на них в окрестностях Лагоса — идиотизм, поэтому… — Вик!!! — взвыла я… и заставила себя заткнуться: моя реакция на его слова была уж очень эмоциональной! Пара мгновений на оценку своего состояния — и я виновато вздохнула: — Прости, Вик! У меня что-то с гормональным фоном. Сейчас поинтересуюсь причинами у Рамона — он висит на второй линии. И… давай, разгоняйся — я не отстану. К кораблю-матке мы подлетели на форсаже. Где-то минуты за две до его ухода в гипер. И, погасив скорость маршевыми движками, тут же нырнули в черный зев, открывшийся по его правому борту: неплохо представляя наши возможности, оператор посадочного стола проигнорировал требования техники безопасности и ограничился открыванием внешних створок «колодца», ведущего на грузовую палубу. Короткое «падение» в недра корабля, жесткое торможение — и меня чуть было не размазало по пилотскому креслу: вместо того чтобы фиксировать наши корабли стационарными гравизахватами, оператор «прибил» их к точкам финиша силовым полем с пиковым усилием номиналом где-то в пятнадцать g! Впрочем, возмущаться таким бесцеремонным обращением с хрупким организмом беременной женщины я не стала — дождалась, пока пройдет тошнота от перехода в гипер, отстыковала скафандр, разблокировала люк, выбралась наружу и неторопливо побрела к атмосферному шлюзу. Вернее, не к шлюзу, а к отцу моего будущего ребенка, на которого я только что наорала. — Ну, что там с твоим фоном? — спросил Вик, когда я подошла к нему поближе. — Действительно, повышен… Объяснений я не поняла, но Рамон утверждает, что так и должно быть… Вик замер, потом сделал шаг вперед и прижал свой шлем к моему. Так, как будто они были стеклянными и сквозь них можно было увидеть выражение моих глаз. А потом осторожно взял меня за плечи: — Ты… в положении? В его голосе было столько участия, радости и нежности, что я чуть не заплакала от счастья. — Ири-и-иш? Чего ты молчишь?! — Д-да… — Я тебя поздравляю от всей души! И… отстраняю от полетов. А оператора посадочного стола я сейчас… — Одурел?! Первые четыре месяца беременности мы можем летать без ограничений!!! — возмутилась я. — Не веришь — спроси у Рамона!!! — Даже так? — судя по тону, в этот момент Волков на полном серьезе обдумывал то, что сделает с моим «обидчиком». — А ты уверена, что пиковые перегрузки в пятнадцать с половиной g не скажутся на здоровье нашего будущего ребенка? — Уверена! Кстати, Вик, «Посейдон» вот уже минуты три как в гипере. А нас ждет Большое Начальство. Давай поговорим об особенностях физиологии беременных Демониц как-нибудь потом? Добравшись до кают-компании, мы поздоровались с собравшимися там мужчинами и уселись в свободные кресла в полутора метрах от трехмерной модели самого обычного корвета Циклопов. Модель медленно вращалась вокруг продольной оси, изредка «подмигивая» коротенькими вспышками эволюционников. Не знаю, как Вика, а меня внешний вид этой машины радовал, скажем так, не особенно: обводы «Беркутов», «Кречетов» и даже «Торнадо» были намного красивее и… человечнее, что ли? В общем, будь моя воля, я бы летала на кораблях, построенных руками людей и для людей, а уродские корыта вроде этого сжигала бы… с превеликим удовольствием. Увы, новый формат «боевых действий» на территории Вел’Арров диктовал свои требования как к типам используемых в них кораблей, так и к их вооружению. Дав нам немного времени на подстройку кресел под свои фигуры, генерал Харитонов кивнул худощавому мужчине, флегматично поигрывающему световой указкой, и тот, оживившись, принялся рассказывать нам о тактико-технических характеристиках этого самого корабля. Первую часть его рассказа — о принципах действия блока «Хамелеон» — я слушала как аудиофайл с фантастическим романом. И даже грезила наяву, пытаясь представить, что можно вытворять на корабле, способном мимикрировать под машину любого из двадцати двух крупнейших кланов Циклопов. С ума сойти: для смены всех характеристик корабля, начиная с выхлопа и заканчивая особенностями систем связи, требовалась одна-единственная команда! Волевое решение пилота — и из корвета, скажем, наших заклятых врагов корабль превращался в машину императорского клана. И тратил на это чуть больше минуты. При этом, кроме смены собственно «образа», блок «Хамелеон» проводил тестирование типов загруженных на борт боезапасов и без всякого участия пилота намертво блокировал систему управления торпед и противоракет, чьи ТТХ не соответствовали требуемым в данной ипостаси. В случае отсутствия нужных видов боеприпасов этот же самый блок выдавал в шлем пилота рекомендацию незамедлительно покинуть эту область пространства и даже рассчитывал направление разгонного коридора на ближайшую мертвую систему. Увы, на этом приятные сюрпризы заканчивались. И начинались неприятные: корабль-морф проектировали как машину для самоубийц! Эмиттеры защитных полей, установленные на нем, ничем не отличались от стандартных для Вел’Арров. Движки один в один повторяли те, которые стоят на обычных корветах. И в двадцати одном режиме из двадцати двух выдавали обычную тягу. А чтобы воспользоваться прибавкой к мощности порядка двенадцати с половиной процентов, которую при нас как-то выдавали кораблики императорского клана, требовалось находиться в «образе» Дийн’Нар… Приблизительно так же дело обстояло и с генераторами «мерцания» — гипотетически все корабли-морфы могли уходить от БЧ не в «плоскость», а в «сферу», но в реальности делать это могла только одна машина в рейде — та, которую его лидер заранее «назначил» «Мэй’Ур’Сином». И тоже в «образе» императорского клана. Впрочем, все это были еще цветочки: когда генеральный конструктор морфа начал рассказывать про «защиту от дурака», установленную на его машинах, я поняла, что закипаю. Морфы были напичканы этой дрянью так, как будто их планировали поставлять пилотам, обучавшимся пилотажу в детских дошкольных учреждениях, или лицам, отсидевшим не одно десятилетие в исправительных заведениях МЮ! Скажем, та самая одна-единственная команда, меняющая все и вся, требовала подтверждения. Причем не от лидера звена, а от того, кто командовал рейдом! Без его же санкции пилот не мог выйти в эфир. Вообще! Как на частотах Вел’Арров, так и на тех, которыми пользовались в НСЛ и КПС. Не мог уйти в гипер с точкой финиша в любой из систем, лежащих в пределах запаса хода корабля, если их координаты не были заранее «забиты» в курсовой компьютер. А попытка стыковки с любым из кораблей Циклопов без санкции лидера рейда вызывала автоматический подрыв заряда самоликвидации. Кстати, место расположения последнего не давало пилоту морфа ни одного шанса на спасение: конструкторы Норвейнской верфи расположили стандартную БЧ от тяжелой торпеды Циклопов между креслом пилота и блоком управления системой подачи присадок в двигатели. И… тоже замкнули на лидера рейда. Чтобы он, в случае чего, мог уничтожить все следы наших технологий… вместе со своим товарищем!!! К моменту, когда генеральный конструктор принялся описывать алгоритм работы системы погрузки и автоматического контроля за типами боеприпасов, которую предполагалось смонтировать на приданном морфам корабле-матке, я уже с трудом сдерживала свои эмоции и мысленно кляла свой гормональный фон, заставляющий воспринимать действительность слишком уж остро… и почему-то ненавидела Рамона Родригеса… Чтобы удержать себя в руках, я уставилась на носки ботинок сидящего напротив Харитонова и попыталась загнать себя в медитативный транс. Увы, получалось это из рук вон плохо: вместо образа свечи перед моим мысленным взором появлялись и пропадали другие. Гораздо более страшные: Вик, с сардонической ухмылкой активирующий систему самоликвидации корабля Вильямс… Корвет Лешки Кощеева, превращающийся в мелкодисперсную пыль сразу же после попытки пройти впритирку к истребителю Циклопов… Последовательные вспышки выгорающих эмиттеров и ослепительно-белое пятно на месте машины, «поймавшей» жалкий десяток импульсов ГПИ… Каждый последующий образ становился все страшнее и страшнее, и в какой-то момент я поняла, что вот-вот взорвусь. А через мгновение справа от меня скрипнуло кресло, и с него поднялся Вик: — У меня такое ощущение, что ТЗ[443] к этим машинам писали Циклопы… И… знаете что, господа? Я на ваших машинах летать не буду… — П-простите? — ошарашенно пролепетал генеральный конструктор. — Я. На них. Летать. Не буду! — выделяя каждое слово интонацией, повторил Волков. — И. Другим. Не дам! — Почему? — хором воскликнули чуть ли не все представители НКВ[444]. А генерал Харитонов с хрустом сжал кулаки и нехорошо прищурился. Вик пожал плечами: — Потому что эти машины будут убивать тех, кто их пилотирует. — Хотелось бы услышать более аргументированный ответ, — робко попросил кто-то из «умников». Большой Демон ненадолго ушел в себя, потом прикоснулся к своему комму и вывесил перед собой виртуальный экран. — Что ж, попробую объяснить. Пример номер один, самый простой и понятный. Это — фрагмент одного из недавних боев. Скорость воспроизведения — в десять раз ниже обычной. Корвет, который я выделил зеленым, пилотирует Валентина Шмакова, а съемка ведется с машины ее ведомого, Вольфа Краузе. Это — не то… Это — тоже… Вот! Вот этот кусок. Итак, в этот момент боя взаимное положение ее машины, точек фокуса полей интерференции и вот этих боевых частей потребовало маневра на сверхмалых дистанциях. Смотрите, Валя практически притирается к эсминцу Циклопов. Видите цифры в правом верхнем углу экрана? Линейное расстояние от ее оружейного пилона и до борта вражеского корабля — всего четыре с половиной метра. А теперь задумайтесь: если бы в этот момент она летела на вашем морфе, то система самоуничтожения сочла бы ее маневр попыткой стыковки. И этого маневра Шмакова бы не пережила. Я вам могу сказать, что случилось бы после этого: через минуту-полторы Циклопы сожгли бы и ее ведомого. В общем, я счастлив, что тогда мы летали на обычных корветах, а не на вашем новоделе. Благодаря этому мои друзья все еще живы. Подождите, это еще не все! Сейчас я вам покажу вариант посложнее… С каждой новой ситуацией, которую моделировал Вик, лицо генерального конструктора бледнело все больше и больше и к моменту, когда Вик вывесил перед ним аналог тактического экрана бэкашки, стало напоминать гипсовую маску. — Теперь попробуйте представить себе, какое количество информации лидер рейда обрабатывает во время боя. Рассмотрим совсем простенький вариант: боестолкновение десяти «своих» и двадцати «чужих» кораблей в открытом космосе, достаточно далеко от орбитальных крепостей и обитаемых планет. Итак, в условиях такого боестолкновения я должен контролировать не так много факторов: взаимное положение всех трех десятков машин, выпущенных ими торпед и их боевых частей, расположение точек возможной фокусировки полей интерференции, состояние эмиттеров защитных полей каждого из «своих» бортов и свое положение относительно ведомого. Кроме того, через некоторое время после начала боя в условной «сфере контакта» появятся сотни больших и маленьких обломков, которые, в свою очередь, внесут свои коррективы в траектории движения всех боевых машин. Если кому непонятно, то объясню: если маневры кораблей можно предугадать, то векторы разлета многотонных кусков железа до взрыва предсказать невозможно! Волков сделал паузу, вывел на имитацию тактического экрана десяток сервисных окон и усмехнулся: — А вот еще несколько раздражителей: таймеры важнейших моментов операции, программа визуализации систем контроля за отдельными узлами своей машины, «окошко» ассоциативно-логического блока бэкашки, позволяющего экстраполировать последствия каждого попадания во вражеский корабль, контролировать активность эмиттеров его защитных полей и давать рекомендации по векторам возможной атаки… — А еще Виктору надо командовать каждым из звеньев рейда, отслеживать маневры ведомого, контролировать переговоры Циклопов и тэ дэ, и тэ пэ… — не выдержала я. — Даже в условиях замедления времени его мозг загружен до предела! Ему НЕКОГДА давать подтверждение каждому чиху своих подчиненных!!! — Сейчас я воспроизведу все то, о чем говорил, на нормальной скорости, — дав мне договорить, продолжил Вик. — А вы посмотрите, послушайте и попробуйте представить себя на моем месте… — Ага! И представьте, каково будет вам рулить процессом, если вы банально не успеете отдать нужное подтверждение, и один из ваших близких друзей погибнет только потому, что слишком близко подлетел к вражескому кораблю. Или не смог воспользоваться противоракетами, так как они, видите ли, не подходят к выбранному «образу»!!! — Насколько мы поняли техническое задание, основной задачей, поставленной перед нами, являлось создание системы, обеспечивающей сколь угодно долгое сохранение в тайне роли вооруженных сил НСЛ в межклановых конфликтах Циклопов… — еле слышно пробормотал генеральный конструктор. — Ибо любая утечка этой информации гарантированно подставляет Человечество под удар объединенной военной машины ВСЕХ кланов Одноглазых… — И вы, конечно же, решили этого добиться любой ценой, — с издевкой констатировал Вик. — Что ж, вам это почти удалось. Дело за малым — найти того, кто готов платить за ваши ноу-хау своей жизнью. После этой фразы в кают-компании установилась мертвая тишина. Спутники генерального конструктора поедали глазами то своего шефа, то Виктора, шеф, в свою очередь, не отрываясь смотрел на Волкова. А Вик… Вик ждал реакции генерала Харитонова. И, кажется, мысленно готовился к чему-то донельзя ужасному. Вроде разжалования до лейтенанта, перевода в подразделение космодромного обслуживания или увольнения в запас с какой-нибудь крайне гнусной формулировкой. А я… я была готова выцарапать глаза тому, кто попробует вякнуть, что он неправ! Харитонов подал голос минуты через полторы: — Полковник Волков? — Да, сэр? — Огромное спасибо за качественный анализ недостатков этого проекта. Даю слово, что все ваши замечания будут учтены… Генерал сделал паузу, потом виновато вздохнул и добавил. Уже в общий канал мыслесвязи: — И… извините меня, пожалуйста: я увлекся безопасностью всего Человечества и… напрочь забыл о тех, из кого оно состоит. Глава 20 Генерал Климов Полное сканирование памяти психоаналитика тюремного комплекса в Даланге оказалось пустой тратой времени: человек, работавший с сознанием господина Горана Штикса, не оставил ни одной зацепки, которая позволила бы напасть на его след. Единственное, что можно было сказать со всей определенностью, — так это то, что в процессе накладывания матрицы на сознание «донора» использовалась «Мозголомка». И что использованная методика здорово отдавала силовыми структурами. О самой процедуре Горан Штикс не помнил абсолютно ничего. Выбрался из флаера, поднялся в квартиру своей любовницы, нежно поцеловал ее в щеку, потерял сознание… и пришел в себя в ее душе. Насвистывающим какую-то веселую мелодию и вспоминающим отдельные моменты только что завершившегося свидания… Надо ли говорить, что все эти воспоминания были «липой»? В памяти мисс Эйприл Доде этого промежутка времени просто не было! …Матрица, наложенная на психолога, была высочайшего качества: даже ассоциативно-логический блок АСК ПСПЗ[445], постоянно анализирующий поведение сотрудников тюремного комплекса, не заметил в нем ничего необычного. Ни в этот день, ни на следующий. Да что там АСК! По уверениям жены Горана, закатившей неслабый скандал «задержавшемуся» на работе супругу, «несмотря на то, что от него за километр несло бабой, этот мерзавец опять умудрился мне доказать, что мне это только кажется!!!». Прилетев на работу, Горан привычно довел до белого каления своего «любимого» недруга — старшего смены охраны тюремного комплекса капитана Монтала, — потом «заправился» двумя чашками крепчайшего кофе, пофлиртовал с секретаршей начальника медслужбы и отправился к себе в кабинет. Правда, только тогда, когда получил нагоняй от своего непосредственного начальника. И начал работать… Согласно логам системы безопасности ТК, подтверждение готовности психолога принять первого пациента «упало» во внутреннюю сеть комплекса в десять часов сорок одну минуту по локальному времени. То есть и тут господин Штикс, никогда не отличавшийся особой пунктуальностью, не изменил своим привычкам. Сканирование его кабинета на предмет наличия вещей, запрещенных к проносу на территорию ТК, проведенное сразу же после этого, не выявило ничего запрещенного. Поэтому АЛБ СБ подтвердил готовность медблока к приему арестанта, проконтролировал доставку последнего, разблокировал двери внутреннего лифта и, закрыв их за его спиной, выключил аудио— и видеодатчики… …Закон о сохранении врачебной тайны, поставленный во главу угла, сыграл с разработчиками алгоритма работы системы контроля за посетителями медблока злую шутку: поручив контроль за арестантами десятку разноплановых сканеров, фиксирующих более тридцати параметров состояния биологических объектов, они упустили главное — возможность вмешательства в мозг пациента самого психотерапевта… Понять, что именно Штикс делал со своим пациентом, не представлялось возможным: на записях биосканера оба силуэта ни разу не сокращали предписанного внутренними инструкциями расстояния. И даже почти не жестикулировали. А через два часа десять минут после сеанса господин Бенджамин Эванс, экс-министр обороны КПС, вернулся в свою камеру, вывел на локалку комма графический редактор и принялся рисовать. Трехмерная картина, рождающаяся под его виртуальным пером, корректировалась АЛБ коммуникатора, поэтому то, что получилось на выходе, можно было смело называть шедевром. Если бы, конечно, это творение не было компиляцией из визуальных блоков, имеющихся в памяти программы… Прокаленная беспощадным солнцем и потрескавшаяся от зноя земля… Жалкие клочки травы, пытающиеся спрятаться под изломанными «боками» камней от ослепительно-белого светила… Спутанные грязно-серые «шары» перекати-поля, в панике убегающие от угольно-черной полосы песчаной бури, уже сожравшей добрую треть небосвода… Цепочка следов от босых ног, на глазах засыпаемая песком. В самом первом — маленькое серебристое пятнышко, виднеющееся из-под кучки красно-коричневых крупинок. Чуть поодаль — второе, заметное только потому, что от его ребра отражается солнечный луч. Еще дальше — целая россыпь. Штук из пяти или шести. Это монеты: если приглядеться повнимательнее, то на первом, самом крупном кружочке можно заметить какие-то символы… Чуть поодаль, там, где цепочка следов истончается в едва заметную нить, — деревце. Невысокое, когда-то бывшее белоствольным, оно в страхе пытается прикрыться от надвигающейся непогоды изломанными руками-ветками. И сгибается все ниже и ниже. А пожухлые грязно-зеленые листики, все еще цепляющиеся за его ветви, вот-вот сорвутся вниз. И, подхваченные ураганным ветром, отправятся в последний полет… В статичном режиме воспроизведения в картине не было ничего особенного: ну, неплохо переданное ощущение безысходности и страха перед будущим. Ну, неверие в собственные силы. Да при желании в Сети можно было найти не один миллион таких «творений»! А вот в динамике картина меняла настрой. И из депрессивно-суицидальной превращалась в… торжествующую: тень дерева вдруг раздваивалась, одна из двух его половинок начинала биться в конвульсии, и изумленный зритель вдруг понимал, что там, по другую сторону от ствола, вершится Правосудие. — Весьма вольное изображение картины самоубийства Иуды Искариота, — с кривой усмешкой прокомментировал этот образ капитан Мергель. — Вот этих монет в следах Иуды не могло быть по определению, так как перед самоубийством он возвратил все тридцать сребреников первосвященникам. Далее, дерево со стволом такого диаметра не выдержало бы веса тела повешенного… и так далее. А вот самому Климову на эти нестыковки было наплевать: главное, что герой картины получал воздаяние за свои грехи еще в этой жизни. Так же, как его прообраз, господин Бенджамин Эванс, покинувший этот бренный мир через десять минут после завершения своего последнего шедевра. То, что это убийство — дело рук Моисея, не сомневались ни генерал, ни его подчиненные: в этот раз, кроме набившей оскомину фразы «Око за око», самый неуловимый преступник современности оставил еще и ссылку на бесплатный файлообменник. С кодом доступа к хранящейся там информации, состоящим из семи слов: «И да воздастся каждому по делам его…»[446]. Естественно, информацию, содержащуюся на нем, скопировали. И, ознакомившись с ней, порядком удивились: в полутора сотнях файлов, собранных в папке, содержался компромат чуть ли не на все руководство ВКС! Сто сорок семь человек. В звании от майора и выше. Начальники управлений, округов, командующие флотами, сотрудники Генерального штаба… Объединяло всю эту разношерстную компанию только одно — все эти личности оказались обязаны «хлебным» местом лично экс-министру обороны. Лежащему в центре камеры с собственноручно нарисованной на шее странгуляционной[447] бороздой и бледным, как бумага, лицом… «Адский труд. Даже для любого отдельно взятого отделения МБ… — наскоро проглядев парочку досье, подумал Климов. — Какой сыскарь пропадает…» А в последнем файле, названном Моисеем «Пожелание», обнаружился… таймер! И еще две о-о-очень многозначительные фразы: «Кто прощает преступление — тот становится его соучастником»[448] и «Даже когда виновных слишком много, воздаяние должен получить каждый»[449]. — Мне кажется, что он передал нам эстафету, сэр, — криво усмехнулся Дамьен, не отрывающий взгляда от сменяющих друг друга цифр. — Он ждет нашей реакции… с плохо скрываемым нетерпением. — Не тебе одному это кажется, — криво ухмыльнулся генерал. — Если мы не воспользуемся этой информацией в течение десяти суток, то в лучшем случае он ее просто опубликует… — …а в худшем добавит к списку своих жертв еще и… э-э-э… некоторых сотрудников Министерства Безопасности. — Ты хотел сказать, меня? Не добавит: я обязательно воспользуюсь всем тем, что он нам так любезно подготовил. И… совсем не из-за этого таймера… Глава 21 ГЕНЕРАЛ ХАРИТОНОВ Подполковник Забродин спал. Сидя. Оперевшись грудью о край столешницы и подложив под голову предплечье левой руки. Полюбовавшись на трехдневную щетину, впавшие щеки и след от браслета комма, отпечатавшийся на его лбу, Харитонов мысленно пообещал себе в ближайшее время заняться обустройством личной жизни одного из лучших аналитиков ВС Лагоса. А потом, вздохнув, легонько потряс его за плечо: — Паша! Подъем!!! Забродин отреагировал. Но совсем не так, как это обычно делают нормальные офицеры: вместо того чтобы рефлекторно вскочить на ноги и принять стойку «смирно», он улыбнулся во сне и тихонечко засопел… «Та-а-ак! Этот раздражитель не годится…» — подумал генерал. Потом кинул взгляд на слабенько мерцающий экран забродинской локалки и заорал: — Паша! Данные пошли!!! Аналитик мгновенно открыл глаза, бросил обе руки на виртуальную клавиатуру и… ошалело уставился на вспыхнувший экран, на котором медленно кружилась эмблема какой-то сети ресторанов быстрого питания. — Добрый день, господин подполковник! — усмехнулся Харитонов. — Что, искал, где бы перекусить, и вырубился? Забродин повернулся к нему лицом и виновато почесал затылок: — Я что, опять выключил комм, сэр? — Нет. Комм включен. Просто на вызовы ты почему-то не отвечаешь… — А через бэкашку пробовали? — Пробовал. Та же история… — Не слышал… наверное… — Аналитик зачем-то подергал себя за нос, а потом ткнул пальцем в сенсор вывода меню. — А! Понятно: громкость на минимуме. Хм… И в бэкашке — тоже. И когда это я умудрился? — Ладно, бог с ней, с громкостью… Ты мне вот что скажи: что там у тебя с программой «Студент»? Забродин мгновенно перестроился в рабочий режим и возмущенно затараторил: — Автор методического курса по экономике клана Саат’Нар — клинический идиот! Вы представляете, сэр, в своем учебнике он на полном серьезе утверждает, что сорок два процента ВВП этого сектора создается… — вы только вдумайтесь, сэр!!! — …в добывающей и перерабатывающей промышленности!!! А на самом деле там все не так… Увидев, каким фанатичным огнем загорелись глаза аналитика, и сообразив, что вот-вот услышит развернутый анализ экономики одного из четырех крупнейших кланов Циклопов, Харитонов выставил перед собой ладони и взвыл: — Паша!!! Ты что, решил переписать учебники Академии Бейт’Ло? Зачем?!! Забродин вскинул подбородок и пожал плечами: — А зачем парням забивать голову всякой ерундой? — Чтобы НЕ ВЫДЕЛЯТЬСЯ среди своих однокашников! Чтобы сдать выпускные тесты с высшим баллом!! Чтобы получить назначение в Метрополию!!! — Да, но… — Паша! Основная задача третьей части операции «Невод» — это обеспечение оптимальных условий внедрения агентуры в структуры Бейт’Ло. Вдумайся в то, что я только что сказал: «оптимальных условий внедрения», а не «защиты докторской диссертации по экономике кланов Вел’Арров» перед комиссией из преподавателей этой самой Академии. Ты должен был выпотрошить мозги Циклопам, доставленным с Дейр’Лос’Эри, и разработать программу обучения, которая позволила бы нашим агентам НЕ ВЫДЕЛЯТЬСЯ… — Для того чтобы не выделяться, сэр, им надо научиться косить под идиотов. И вызубрить весь тот бред, который Вел’Арры высокопарно называют аше’т’айир’дерр… — угрюмо пробормотал Забродин. «Аше’т’айир’дерр… — Светоч Знаний для Посвященных, — автоматически перевел транслятор. — Или Наука для Тех, кто Знает…» — Так! Давай заново… — стараясь держать себя в руках, выдохнул генерал. — Вы составили список тех дисциплин, которые изучают в этой чертовой Академии? — Да, сэр… — кивнул аналитик. — Определили тот объем информации, который потребуется найти подполковнику Тишкину и его подчиненным для того, чтобы вы смогли подготовить программы обучения по этим дисциплинам? — Программы по математике и естественно-научным дисциплинам уже давно готовы; по психологии Эли’н’ра и Кор’н’ури… — Паша!!! — перебил его генерал. — У меня нет времени вникать в подробности. Скажи коротко: сколько вам нужно времени, чтобы довести программы обучения до ума? Вернее, не так: когда я смогу начать подготовку первой партии курсантов? — Программы будут готовы через пару недель. А начинать обучение в принципе можно уже сейчас: то, что Вел’Арры проходят за первые два оборота, мы дав… Увидев, как стекленеет взгляд Забродина, Харитонов скрипнул зубами, набрал в грудь воздуха… и вдруг понял, что тот с кем-то говорит… Забродин «отсутствовал» в реальности секунд десять. Потом отключился от абонента и, забыв (!) про начальство, встревоженно развернулся к своей локалке: — Та-а-ак… Папка — вот она… Файл — э-э-э… этот… Открыва-а-аем… Блин!!! Первое, что появилось на экране, — это четыре алых слова на черном фоне. «Теперь Циклопы атакуют НАС». А через мгновение под ними протаяла иконка запуска воспроизведения — обычный треугольник, без всяких там стилизаций, анимации и тому подобной дребедени. Харитонов удивленно приподнял бровь: судя по отсутствию зарезервированных мест для рекламы и аватарок создателей ролика, его авторам было плевать как на возможных спонсоров, так и на авторские права. Что выглядело более чем странно. Потом буквы исчезли, на экране возник незнакомый рисунок созвездий, и генералу стало не до раздумий… — Мертвая система в шести световых годах за Рантаилом. Шестое ноября сего года, восемнадцать двадцать три по общегалактическому. Запись ведется с борта геолого-разведывательного корабля «Сизиф», находящегося в поле астероидов… Голос за кадром был тих и спокоен. Но это его спокойствие ощутимо отдавало отчаянием. — Обратите внимание вот на этот сектор экрана… В черной тьме, усыпанной мерцающими искорками звезд, возник криво очерченный овал. — Вот появилась первая метка… Две… Двенадцать… Сорок девять… Двести четыре… Триста пятьдесят восемь… Четыреста двадцать шесть… Четыреста сорок три… Четыреста семьдесят девять… Количество меток продолжало увеличиваться чуть ли не с каждой секундой. Но скорость их появления постепенно уменьшалась. И вскоре автор ролика решил нанести coup de grace[450]: вывесил под картинкой горящую алым пиктограмму системы «свой-чужой». Несколько мгновений тишины — и за кадром снова раздался тот же голос: — Да, вы не ошиблись. Это — Циклопы. И они уже здесь. Совсем рядом с нами… «Что им тут надо?» — спросите вы. Я не отвечу… А покажу… Короткая пауза — и таймер даты на экране окрасился тревожным красным цветом: — Вот как выглядит система через сутки… двое… трое… Кстати, смотреть надо не на все увеличивающееся число кораблей, а на появляющуюся инфраструктуру! Если кто не видит — покажу: вот эта точка — верфь… Эта — горно-обогатительный комбинат… Вот сборные орбитальные крепости, заправочные терминалы, спутники связи… Голос сделал небольшую паузу, за время которой картинка на экране «прыгнула» к планете и уткнулась в спиральный вихрь чудовищных размеров… — Вот эти торнадо в атмосфере — результат действия наземных ТФ-комплексов[451]. А вот эти точки, — картинка повернулась градусов на двадцать пять и показала участок открытого космоса, — группа кораблей-разведчиков, отправляющаяся картографировать ближайшие системы… Прыгнем на три дня вперед… Они же — после возвращения… Заправляются и готовятся к следующему прыжку… После этих слов на экране возник участок спирального рукава, правая часть которого была подсвечена зеленым, а в левой… В левой агрессивно распухало небольшое алое пятно… — В файле, приложенном к этому головидео, подробный отчет о перемещениях Циклопов, анализ их методики исследования окрестных систем и расчетная дата появления кораблей-разведчиков в системе Октавии… Тем, кому не хочется перепроверять наши выводы, скажу просто: через четырнадцать дней вы увидите Циклопов над своими головами… Картинка снова мигнула — и перед изумленным генералом возникло его собственное лицо: — Генерал Владимир Харитонов. Создатель Проекта «Демон». Благодаря надуманным обвинениям, выдвинутым в его адрес руководством Конфедерации, лишился поста начальника отдела специальных операций штаба ВКС и улетел на Окраину… Экс-командующий ВКС бригадный генерал Курт Роммель. Та же история… Командующий Шестым флотом ВКС полковник Джон Ридли… Командир подразделения «Демон» подполковник Виктор Волков… Ирина Орлова… Гарри Форд… Галерея лиц становилась все длиннее и длиннее, пока не стала напоминать Стену Почета в «Гнутой Подкове» Тома Чейза. — Вглядитесь в эти лица, дамы и господа: стараниями наших политиков эти люди уже НЕ ЗАЩИТЯТ нас от Циклопов. Ну и что мы будем делать ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ДНЕЙ? После этих слов на экране возник ярко-голубой шар Октавии. Потом на его фоне протаяла цифра 14, чтобы через секунду превратиться в 13, потом в 12, 11… Цифры сменяли друг друга все быстрее и быстрее и наконец превратились в огромный 0… который вспух пламенем термоядерного взрыва. — Откуда файл?! — не отрывая взгляда от пылающей планеты, спросил Харитонов. А потом сообразил, что может узнать интересующую его информацию напрямую. У оперативного дежурного по Бункеру… Файл оказался сброшен в Сеть в системе Октавии чуть более четырех минут назад. Передача велась с борта эсминца «Варгас», приписанного к Тридцать Седьмому флоту ВКС «пачками» по несколько сотен тысяч адресов. При этом сервер корабля не был заражен никаким вирусом: перед каждой рассылкой шел антивирусный «пакет», подтверждающий отсутствие в содержимом каких-либо вредоносных программ. Что интересно, для обеспечения такой плотности передачи эсминец отключил все «лишнее» оборудование, включая сервер обновления Галанета и каналы связи с командующим флотом! Естественно, такое нарушение сетевой дисциплины не могло остаться незамеченным — уже через восемь секунд после начала передачи с эсминцем попытался связаться дежурный офицер СДО. Но… не смог: эсминец не отвечал ни на какие запросы. И игнорировал любые попытки удаленного отключения сервера рассылки. Еще двумя минутами спустя с кораблем попытались связаться через коммы членов его команды. Увы, и этот способ не дал абсолютно ничего: корабль был глух и нем. Видимо, кому-то из аналитиков местного штаба ВКС пришло в голову ознакомиться с тем, что сбрасывалось в сеть, так как через девять минут тридцать семь секунд с начала рассылки практически все серверы обновления Галанета, установленные как на кораблях Тридцать Седьмого флота, так и в наземных учреждениях ВКС, принялись блокировать еще не использованные адреса. А ближайшая к эсминцу патрульная группа сменила курс и на форсаже двинулась к сбрендившему кораблю. Им не хватило каких-то четырех минут: чуть ли не сразу после завершения передачи эсминец ушел в гипер. Без разрешения командующего флотом. И проигнорировав прямой запрет диспетчера СДО! Эта ситуация выходила далеко за рамки стандартных, поэтому АЛБ ПГМС «Шило» тут же провел экспресс-анализ содержимого рассылаемого файла и, выявив его отношение к вопросам высшего приоритета, тут же прекратил обработку всех второстепенных задач, сосредоточившись на поиске информации, в той или иной степени связанной с эсминцем «Варгас». За время, потребовавшееся Харитонову, чтобы добраться до ЗКП, Большой Искин «Бункера» успел завершить предварительный анализ записи и даже выдал рекомендации по проверке кое-каких мелочей. Нет, сомнения в том, что это головидео настоящее, у искина не возникло: характеристики выхлопов всех кораблей, заснятых СДО «Сизифа», однозначно свидетельствовали об их принадлежности к клану Зей’Нар, с которым ВКС Конфедерации не только никогда не воевало, но и не сталкивалось. Мало того, методика освоения новой системы, показанная в ролике, на девяносто семь и три десятых процента соответствовала новейшим разработкам ученых императорского клана, не так давно раздобытым подполковником Тишкиным. Получалось, что клан, объявленный вне закона, решил перекроить традиции. И сражался со своими «соседями» не за те преференции, которые можно будет получить от победителя при входе в его клан, а для того, чтобы дать возможность эвакуироваться основной части населения. И подготовить базу для будущей экспансии в секторе Галактики, до которого другие кланы доберутся ой как не скоро. «Определенно, благими намерениями вымощена дорога в ад… — угрюмо подумал Харитонов, дочитав выводы Большого Искина. — Мы столкнули Циклопов лбами, чтобы отвести угрозу от Лагоса, и тем самым умудрились подставить под удар Конфедерацию. Причем не Метрополию, а незащищенную периферию. М-да… Шансов выжить у них нет. Или… есть?» Глава 22 Сеппо Нюканен Политическая позиция господина Этьена Ламарка была классическим примером популизма — стремясь избавиться от приставки «врио», временно исполняющий обязанности председателя КПС декларировал себя защитником экономических интересов обычных людей и в то же время обещал налоговые послабления представителям крупнейших корпораций. Ратовал за постепенное расширение политических и личных свобод — и за введение неких институтов власти, которые бы могли ограничить вброс в Галанет «идей, разрушающих традиционные моральные, семейные и религиозные ценности». Призывал к консолидации общества вокруг неких «общечеловеческих ценностей» и параллельно поддерживал право на самоопределение любой планетной системы, этнической группы или остатков так называемых «малых народностей»! Разбираясь в хитросплетении его программы, Сеппо то и дело вспоминал поговорку эпохи Темных Веков «свято место пусто не бывает»: кресло, нагретое одним Флюгером[452], готовился занять другой. Еще более вертлявый. Видимо, чтобы вести Конфедерацию во все стороны одновременно! Что самое смешное, даже при такой идиотской программе у господина Ламарка были весьма неплохие шансы на победу: почти для каждого из действительно сильных игроков он был лучшей альтернативой, чем «воцарение на троне» любого из более значимых противников. «Выставить его на посмешище не составит никакого труда, — решил Нюканен через десять часов каторжного труда. — Но сделать это надо будет только тогда, когда падут все остальные монстры». «Монстров», которых следовало бы опасаться, в КПС было немного: Блохин не терпел конкуренции и давал возможность «дышать» только тем политикам, которые знали свое место и не пытались прыгнуть выше головы. Исключений из этого правила было всего четверо: действующий президент Кальтора Филипп Чанг, глава корпорации Future Дональд Краун, бывший мэр столицы Ньюпорта Стивен Стинсон и представитель системы Ротанз в КПС госпожа Стелла О’Лири, в теле которой Сеппо имел несчастье оказаться. Освежив в памяти политическую программу господина Чанга, Сеппо открыл его досье, вгляделся в лицо… и замер: один из самых молодых президентов современности, впрочем, как и любой другой из этой троицы, мог оказаться той самой «подводкой», о которой говорил Александр Филиппович! А значит, планировать кампанию по их дискредитации следовало только после консультации с их предполагаемым создателем… Дозвониться до «Григория Гладышева» удалось без особого труда: он ответил на вызов буквально через секунду. И пообещал прилететь после обеда. Прилетел. В великолепном настроении. И, ворвавшись в кабинет, рухнул на диван. Нещадно сминая модный костюм от Клауса Тотти: — Ну? Спрашивать о том, отключены ли оптические датчики в его кабинете, Сеппо не стал — последнее время Блохин делал это систематически. Поэтому автоматически поправил выбившийся из прически локон и улыбнулся: — Я закончила анализ политической программы господина Ламарка и пришла к выводу, что убирать его с пути следует только после завершения работы с игроками классом повыше… Таковых у нас трое: Филипп Чанг, Дональд Краун и Стивен Стинсон. Убрать можно каждого. Но прежде чем тратить время на разработку стратегии их устранения, мне надо определиться с вашими планами в отношении каждого из них. В частности, убедиться в том, что они не являются вашей подводкой… Дослушав его монолог до конца, Блохин нехорошо прищурился: — Почему вы решили, что они — «подводки»? Легкая угроза, прозвучавшая в голосе Александра Филипповича, не могла быть ничем, кроме очередного теста. Поэтому Сеппо не обратил на нее никакого внимания. И, вывесив перед «гостем» еще один экран, вывел на него один из выстроенных графиков: — Ось абсцисс — годы, ось ординат — условные ступени политической карьеры. Или степень известности. Под графиком — фамилии пятидесяти самых известных политиков Конфедерации. Каждая обозначена цветом… Блохин с интересом проглядел список и перевел взгляд на пучок кривых. Вернее, на ту его часть, которая загибалась книзу: — И что? — К власти все эти люди шли по-разному. Кто-то полз, скакал вверх-вниз, кто-то бежал. И это абсолютно нормально, ибо скорость продвижения к вершине зависит от безумного количества факторов, начиная от полученного образования и заканчивая наличием влиятельных родственников. Но стоило каждому из них преодолеть во-о-от эту условную черту, как он попадал в некую аномалию. Или в зону влияния, которая быстренько отправляла его в забвение. Эта судьба постигла всех, кроме десятка ничего не значащих пустышек, этой троицы и госпожи О’Лири, то есть меня. — Что ж, весьма образно и не лишено смысла, — задумчиво пробормотал Александр Филиппович. Потом криво усмехнулся и посмотрел на Сеппо: — Да, они мои «подводки». Все трое. Проголосуют тогда, когда надо, и так, как надо. Поэтому не тратьте времени на изучение их политических платформ, а лучше займитесь поиском изъяна, который позволит нам уронить… вас! Нюканен мысленно поздравил себя с очередной победой, зачем-то прикоснулся к кольцу на безымянном пальце и изобразил на лице гримасу сожаления: — Изъянов, которые позволили бы нам уронить Стеллу О’Лири до завершения срока ее полномочий, нет: госпожа О’Лири бредила Большой Политикой чуть ли не с рождения. Поэтому держала себя в руках всегда и везде. Так, как будто находилась под прицелом оптических датчиков ботов круглые сутки. Прогонять ее досье через программы типа «Spot»[453] бесполезно — этим занимались все ее политические противники с самого начала ее карьеры и ничего не нашли. — Идеальных людей не существует! При должном усердии… Перебивать начальство Сеппо не любил. Однако сделал это, не задумываясь: — Я очень подробно просмотрел все имеющиеся у меня видеоматериалы, сэр, и не нашел ни единой зацепки! Железная Стелла вела себя безупречно как на светских приемах, так и в ночных клубах, отелях, клиниках и даже в собственной ванной! Я мог бы перечислить все то, что она могла, но НИКОГДА НЕ ДЕЛАЛА, но не хочу тратить ваше и свое время. Просто поверьте, что она не позволила себе ни единой слабости, ни единого промаха, который можно было бы использовать против нее. Блохин поморщился: — Материалы, которые мы вам передали, — еще не вся ее жизнь. Существуют личные архивы ее близких, однокашников… Недоброжелателей, в конце концов! — Мне кажется, что тратить время на поиск «жареных» фактов нерационально. Ибо, находясь в ее теле, я могу создать изъян на любой вкус. И подкрепить его любым количеством доказательств. — Пожалуй, так будет даже лучше, — задумчиво пробормотал Александр Филиппович. — Если о нем будем знать только мы, то в нужный момент он произведет впечатление разорвавшейся бомбы… Ужинать Блохин не остался, сославшись на то, что у него пара серьезных встреч в столице. Сеппо не протестовал: каждая минута общения с этим человеком выматывала его больше, чем утренние косметические процедуры или беседы с «родственниками». Поэтому, проводив Александра Филипповича до лифта, он отправился в тренажерный зал. Процесс переодевания в то, что О’Лири считала спортивной формой, прошел на удивление спокойно: стринги, зачем-то надеваемые поверх шорт, оказались не такими уж и узкими. И в этот раз не врезались в задницу. До смерти надоевшая грудь удобно упаковалась в топик с первого (!) раза. А длиннющие волосы получилось собрать в любимую прическу Стеллы за каких-то пять минут. Кроме того, процесс осмотра себя в зеркале окончательно перешел в привычку, и Сеппо провел перед ним обычные пять минут, придирчиво изучая состояние своего макияжа и обдумывая варианты возможных изъянов: «Что может скрывать Стелла от широкой публики? Зависимость от алкоголя? Этим сейчас никого не удивишь. Да и не видно по ней этого… Пристрастие к наркотикам? Сомнительно. Хотя в принципе она может пристраститься к ним после трагической гибли мужа. Любовь к женскому полу? Не оригинально, поэтому вряд ли вызовет хоть какой-то резонанс. Опять же, в постановочные ролики никто не поверит, а заниматься любовью с какой-нибудь девушкой, находясь не в мужском теле, мне будет не особенно приятно. Что еще?» Разобравшись со своим внешним видом, он зашел в кардиозону, забрался на велотренажер, активировал авээску[454] и с тоской уставился на точеную фигурку Алисии Ри, возникшую в центре зала: «Вот ее грудь наверняка не болтается из стороны в сторону на дорожке, не давит на легкие, когда лежишь на спине, и не требует ни LasCo, ни PushUp, ни KLD[455]. И бедра у нее нормальные. Не то что у меня… Хотя… нет, все равно они шире, чем у любого мужика…» Мысль, промелькнувшая в голове, была настолько дикой, что он чуть не упал с велотренажера. И, пытаясь удержаться в седле, пребольно приложился грудью к предплечью собственной руки. Боль оказалась такой острой, что он на некоторое время выпал из реальности и смог связно размышлять только тогда, когда подействовало обезболивающее. «Она может мечтать стать мужчиной! С самого детства! Поэтому-то и рвется к власти! Только вот менять пол телу, жить в котором остается месяцев семь-восемь, — идиотизм! Прежде всего потому, что все время до переноса мозга в „подводку“ я должен работать и появляться на людях. Опять же, смена пола — это подготовительный период, куча операций и длительный период восстановления… За которым начнется новый цикл. Оно мне надо?» «Нет. Но это — тот самый изъян, который ты ищешь! — не сдавался внутренний голос. — Политик, который втайне мечтает быть мужчиной и при этом выходит замуж, ненормален по определению. Стоит тебе кинуть недостаточно анонимный запрос в любую из клиник, как тебя сожрут с потрохами…» «Сожрут… — мысленно усмехнулся Нюканен. — Но от врачей меня уже тошнит. Поэтому НЕ ХОЧУ. И баста…» Внутренний голос приводил доводы еще довольно долго. И затих только тогда, когда пискнул таймер велотренажера, и Сеппо, закончив крутить педали, вывел на экран комма программу сегодняшней тренировки. Аватар «КиберТренера» — гипертрофированно-мускулистый и донельзя слащавый юноша — призывно помахал рукой, высветил первую строчку программы… и уступил место аватарке Блохина. «Что-то случилось?» — удивленно отметив наличие рядом с аватаркой пиктограммы высокой срочности звонка, подумал Сеппо. И тут же дал согласие на подключение: — Добрый вечер, Гриша! Ты забыл мне что-то сказать? — Да, мэм… — кивнул Блохин. — Я буду через семнадцать минут. А вы, пожалуйста, посмотрите последние новости. Сортировать новости по количеству запросов не было никакой необходимости: первую позицию всех информационных лент Галанета занимал один и тот же ролик. Сопровождаемый тегами один страшнее другого. Ознакомившись с пятком самых экспрессивных, Сеппо открыл ссылку, отключил режим комментариев и… поежился: возникшая на экране фраза «Теперь Циклопы атакуют НАС» вызывала очень нехорошие ассоциации. А первые же слова, прозвучавшие за кадром, заставили изо всех сил сжать пальцы на руле тренажера: — Мертвая система в шести световых годах за Рантаилом… Появление Циклопов в непосредственной близости от Октавии было катастрофой: все известные человечеству Расы Иных обитали по другую сторону занятого им сектора. А звездные системы, прилегающие к этой системе, всегда считались пустыми. Поэтому главы большинства обитаемых планет этой части Конфедерации не считали нужным тратить средства на покупку орбитальных крепостей или обновление парка боевых кораблей. Да что там кораблей — в некоторых системах дежурные диспетчера Башен пользовались данными, полученными от гражданских СДО! А ведь из-за материальных преференций, положенных первопоселенцам, и желания некоторых жителей Окраины переселиться как можно дальше от Циклопов население большинства обитаемых планет сектора составляло от двух и до шести миллиардов человек. То есть количество, для эвакуации которого требовался не один месяц. Далее, в связи со сравнительно невысоким темпом роста экономики и сравнительно небольшими объемами экспорта транссистемные транспортные корпорации предпочитали гонять туда транспорты только при необходимости. Поэтому кораблей, способных взять на борт хотя бы пятьдесят тысяч человек, на большинстве этих планет просто не было. А еще транспортное плечо к большинству из них было довольно большим. Скажем, расстояние от той же Октавии до Ньюпорта составляло шесть суток в гипере, а от Октавии до Лагоса — аж одиннадцать… Воспоминания о сети «Игл», уничтоженной руководством НСЛ, заставили Нюканена взвыть от бессилия: возможность получать информацию и принимать решения в режиме реального времени в случае с Октавией позволила бы выиграть целых двенадцать суток! И эвакуировать хотя бы треть ее населения! Подсчитать количество кораблей, которые за оставшееся до Вторжения время можно успеть перебазировать на Октавию, Сеппо не успел: в коридоре раздался звук шагов, и в зал ворвался злой, как собака, Блохин: — Чем занимаетесь, мэм? — Пытаюсь понять, какое количество военных кораблей можно успеть перегнать на Октавию, — отметив его «мэм», ответил Нюканен. И привычно посмотрел на себя в зеркало. — На Октавии всего один Ключ. Поэтому сколько бы кораблей мы туда ни нагнали — она обречена. Давайте не будем тратить время на всякую ерунду, а займемся делом… — Каким именно? — Как я понимаю, выступление Ламарка вы пока не смотрели? — Н-нет… Даже не видела упоминаний о том, что он где-то там выступал. Блохин оглянулся по сторонам и, не найдя ни одного кресла, сел на скамью ближайшего тренажера. Потом рванул ворот рубашки, ослабил узел галстука и нервно забарабанил пальцами по коленям: — Эта тварь решила взять пример с Квидли, Арлина и Дабога… и упасть под Лагос… НА ЛЮБЫХ УСЛОВИЯХ!!! — Бред!!! — вырвалось у Сеппо. — Председатель КПС при всем желании не может принять такого решения, так как не имее… — Он уже объявил о созыве внеочередной сессии Комиссии!!! — заорал Александр Филиппович, вскакивая на ноги. — На повестке дня — один-единственный вопрос! Этот!!! Первый раз за все время личного знакомства с Блохиным Нюканен видел проявление таких сильных эмоций. Поэтому решил не высказывать свою точку зрения и выждать время, чтобы понять, на что тот готов пойти, чтобы удержать уплывающую Власть. Однако молчать было нельзя, и он задумчиво пробормотал: — Ламарк свое мнение уже высказал, значит, все его сторонники сделают то же самое… Следовательно, за присоединение будут как минимум шестеро. Точно «против» — от силы трое. Еще троих можно купить. Одного — переубедить. Если он, конечно, не упрется… М-да, ситуация неоднозначная… Александр Филиппович сложил руки на груди, насупил брови… и очень нехорошо улыбнулся: — Если мне не изменяет память, то в недавнем прошлом у вас были прямые выходы на Усова, Мацкявичуса и Штайра? — Да, мы дружили семьями. Но теперь я мертв, поэтому воспользоваться теми отношениями будет затруднительно. — Вам — да… А ваша сестра до сих пор преподает их детям. Если о встрече попросит она, они согласятся? Вмешивать сестру в Большую Политику Сеппо не хотел. Поэтому сделал вид, что действительно задумался, а через пару секунд нейтрально пожал плечами: — Штайр — наверное. Остальные — сомневаюсь: на моей памяти в колледж не прилетал ни один… Глаза Блохина заволокла пелена бешенства: — Ответ НЕПРАВИЛЬНЫЙ!!! Мне нужен подход ко всем троим! И у вас сутки на то, чтобы придумать, как его обеспечить! Ясно? — Да, сэр, — с трудом сохранив невозмутимость, ответил Нюканен. — Я сделаю все, что смогу. Только мне нужна более четкая информация по месту, длительности и крайней дате встречи. — Конфиденциальный разговор у нее дома… длительностью не менее часа… Гарантия отсутствия при них сотрудников личной охраны, сканеров и тому подобной дребедени. Срок — ближайшие трое суток. — Вы хотите создать очередные «подводки»? — вырвалось у Сеппо. — Ваша догадливость делает вам честь, — усмехнулся Блохин. Потом встал и, не попрощавшись, вышел. Глава 23 Тигран Вартанян Ресторан «Виноград», выбранный Месропом Вартаняном для встречи с сыном, не входил в список «Ста лучших увеселительных заведений Ньюпорта». И в обозримом будущем не имел ни одного шанса туда попасть. Однако у него было несколько плюсов, которые, на взгляд Тиграна, перевешивали этот, несомненно, очень важный минус: в нем кормили очень вкусно и очень сытно. А еще абсолютно не интересовались тем, чем во время обеда занимаются их клиенты. Реализовано последнее было довольно необычно: каждый из трех с лишним десятков кабинетов, из которых состоял ресторан, находился в отдельной пластиковой сфере, по максимуму защищенной от всех известных видов несанкционированного съема информации. А в «черенке», крепящем «ягоду» к «грозди», находился мощнейший сканер, проверяющий содержимое одежды спускающихся в лифте посетителей. Кроме того, к услугам гостей была СОКП[456] последних модификаций и даже высококвалифицированные телохранители… Чем вызван такой выбор места встречи, Тигран не знал — по его мнению, логичнее было бы пригласить его домой. Или, на худой конец, в отцовский офис. Однако, получив на комм адрес и идентификатор, позволяющий пройти в кабинет, забронированный дядей Гарегином, отнесся к этому философски: встречаться с отцом он был готов где угодно. На фоне флаеров престижнейших марок и моделей, обычно падающих к «Винограду» со стороны скоростных трасс, новенькое такси, поднимающееся к «грозди» с нижних ярусов города, выглядело древней развалюхой. Однако сотрудники службы безопасности ресторана отнеслись к его пассажиру, как к VIP-персоне: стоило искину машины запросить посадочный коридор и скинуть на сервер СБ идентификатор, как в нижней части одной из «ягодок» протаяло небольшое отверстие. Такси нырнуло в ангар… и замерло в паре метров от хорошо знакомого Тиграну «Эйс-Фантома». Выбравшись из такси, Вартанян-младший огляделся по сторонам и, не заметив ни одной живой души, направился к призывно распахнувшимся дверям лифта. Створки закрылись буквально на пару секунд. А потом снова распахнулись, открыв его глазам самый настоящий средневековый винный погреб. В полумраке которого стоял небольшой круглый стол и два массивных деревянных кресла… Оценить антураж кабинета Тигран не успел: увидел лицо отца и почувствовал, как екнуло сердце — за последний год Вартанян-старший постарел лет на двадцать. И явно не собирался проходить ни очередной курс омоложения, ни профилактические процедуры. Изменения коснулись всего, на что падал взгляд: некогда иссиня-черная шевелюра стала отливать сединой, лицо осунулось и приобрело желтоватый оттенок, а орлиный нос заострился и стал выглядеть еще больше. Тыльные стороны ладоней исчертили вздувшиеся вены, а шея похудела и покрылась поперечными морщинами и пигментными пятнами. Единственное, что осталось тем же самым, — это гордая посадка головы. И… выражение глаз… — Добрый вечер, папа! — подойдя к столу, с улыбкой сказал Тигран. И протянул руку для рукопожатия. Глава концерна «Ануш» проигнорировал приветственный жест и кивком показал на кресло по другую сторону стола. Пожав плечами, Вартанян-младший сделал два шага назад, сел, положил руки на подлокотники и четко произнес: — Я завязал. Совсем… — И теперь ты, конечно же, хочешь вернуться в семью… — презрительно поинтересовался отец. — Хотеть — наверное, хочу… — кивнул юноша. — Но проситься обратно не буду… В глазах Вартаняна-старшего мелькнуло что-то странное — не удивление, не удовлетворение и не досада. — Тогда какого черта ты искал встречи? — Хотел извиниться. И попрощаться… — Извиняйся. И прощайся… — милостиво разрешил Месроп. «Он останется самим собой даже на смертном одре…» — мысленно вздохнул Тигран. Потом встал, склонил голову и прижал правую руку к груди: — Прости меня, отец! Я искренне сожалею, что опозорил наш род… Я тебя очень люблю… Прощай… — Прощай… «М-да… Не получилось…» — угрюмо подумал Вартанян-младший, развернулся на одних каблуках и побрел к выходу из кабинета. Стараясь ступать как можно тише, чтобы ненароком не прослушать ожидаемого окрика «Постой!». Окрика не последовало. И вызова на комм — тоже. Поэтому, спустившись в ангар и увидев ожидающее его такси, он сгорбилcя и до крови закусил губу: «Что ж, я хотя бы попытался…» Десяток шагов по подсвеченной огоньками дорожке — и он, последний раз оглянувшись на лифт, который еще мог привезти отца, прикоснулся ладонью к сенсору на двери флаера. — Добро пожаловать на борт такси компании «FWU»! — приветливо поздоровался искин. — Мы счастливы, что вы воспользовались услугами именно нашей компании… — Заткнись! — рыкнул чей-то голос из дальнего конца салона, и Тигран, заглянув внутрь, вопросительно уставился на своего двоюродного дядю: — А что, гостей отца теперь провожает лично начальник его службы безопасности? — Садись, остряк! — Гарегин набрал на виртуальной клавиатуре такси какую-то последовательность букв и откинулся на спинку своего кресла. — Сел… И весь во внимании… — Ты собирался рассказать о причине, ради которой ты завязал… — Собирался. Отцу. А он не спросил… — криво усмехнулся Тигран. — Скажи мне. Я спрашиваю. Уже второй раз… Вартанян-младший потер ладонями глаза и угрюмо усмехнулся: — Ладно, уговорил. Я хочу вернуться… — …в семью? — Нет, на Лагос… Хочу прилететь туда, где стоял наш дом. Хочу наведаться на кладбище и поклониться праху мамы, Варткеза и Лии. Хочу попросить у них прощения и… хочу отомстить. В глазах дяди Гарегина мелькнула затаенная боль. Однако говорить о своей семье, тоже погибшей при бомбежке, он не стал: — Отомстить? Кому? Циклопам? — Да. — Как? — Я пройду тесты в Проект Демон… — еле слышно пробормотал Тигран. — Летал я когда-то очень даже неплохо. — Да в тебе половина костей — имплантаты!!! — возмущенно взвыл Абовян. — Ты два месяца валялся в капсуле регенератора, а потом… — А потом подсел на наркоту, — криво усмехнулся Вартанян-младший. И постучал себя по искусственной височной кости: — Да, гробанулся я, конечно, знатно. Но навыки не потерял… — Да-а-а… — протянул дядя и тяжело вздохнул. Видимо, вспомнив какие-то подробности той самой катастрофы… Молчал он недолго — минуты полторы, а потом задумчиво спросил: — Почему? — Что «почему»? — Почему ты решил отомстить? И почему — сейчас, а не тогда, когда ты вышел из клиники? Что изменилось? Жилье я тебе как оплачивал, так и оплачиваю… С питанием проблем не было и нет… У тебя кончились деньги на «дурь»? Тигран посмотрел в глаза родственника и криво усмехнулся: — Деньги на «синтетик» найти не проблема. Кстати, знаешь, почему я на нее подсел? После выхода из больницы меня мучили фантомные боли в сломанном позвоночнике и проломленной голове. Врачи говорили, что я здоров и боль мне только чудится, но она не отпускала меня ни на мгновение. — И ты нашел отдохновение в наркотическом угаре и, по словам врачей, не должен был вылезти из него до самой смерти… — Два месяца назад я перебрал с дозой, — опустив взгляд, признался Тигран. — Сильно перебрал. И увидел маму… Она стояла на балконе нашего дома. В своем любимом домашнем платье. Простоволосая, ненакрашенная… И прятала за спину Лию и Варткеза… Так, как будто пыталась закрыть их от смерти своим телом. А потом она начала гореть. Но не сдвинулась с места… И до последнего мгновения с ненавистью глядела в небо… Гарегин Абовян сглотнул подступивший к горлу комок и хмуро кивнул: — Ануш любила вас больше жизни… — Да… — чуть слышно выдохнул Тигран, смахнул со щеки непрошеную слезинку и добавил: — Когда у нее загорелись волосы… она бросила на меня всего один взгляд… И в нем была не любовь, а презрение… — Это был всего лишь кошмар! — Нет, Гарегин. Это был не кошмар, а голос моей совести. Что хорошего я сделал в своей жизни? Окончил школу, в которую меня отдали родители? Проучился три года в Академии ВКС? Черт!!! Мне нечем гордиться, понимаешь? Пьянки, гулянки, компании, в которых я толком никого не знал. — А как же «Экстремальная Лига Свободного Космоса»? Ты бредил гонками и даже выигрывал какие-то соревнования. — Я жил собой и для себя. — Помнится, ты утверждал, что пытаешься понять пределы своих возможностей, — усмехнулся дядя. — Тогда я верил, что безумный риск на грани фола — единственное достойное занятие для мужчины, — горько сказал Тигран. — Каким же я был придурком. Гарегин привычно шевельнул локтем, прижимая к ребрам подмышечную кобуру, а потом задумчиво посмотрел на племянника: — Ну и как ты собираешься добираться до Лагоса? — А? — Вартанян-младший, ушедший в воспоминания, непонимающе посмотрел на него, потом сообразил, о чем речь, и пожал плечами: — На Лагос попасть нереально: их патрульные группы заворачивают наши корабли прямо из точки всплытия. Поэтому я полечу на одну из планет Окраины… Если получится пройти в Проект, то они отвезут меня на Лагос сами. Не получится — попробую устроиться пилотом на какой-нибудь заправщик, а потом буду поступать в местную Академию ВКС. — Неплохой план, — подумав, кивнул дядя. — Только вот на перелет и жизнь тебе понадобятся деньги. А на счету у тебя всего ничего… — С деньгами — действительно не очень, — вздохнул Тигран. — Поэтому сейчас я усиленно ищу оказию. Место в команде любого корабля, который хоть иногда летает на Окраину. — Мне докладывали, — кивнул Абовян. — Не самый лучший вариант: мне кажется, что сейчас на вакантные места в этом направлении могут претендовать только сотрудники спецслужб. Тигран закрыл глаза и скрипнул зубами: дядя был прав! Как всегда!!! — Да не расстраивайся ты так! — фыркнул Гарегин, увидев, как изменилось выражение его лица. — Выход можно найти из любой ситуации. — Просить денег у отца я не буду! — И не надо: ни от него, ни от меня, ни от других родственников ты не получишь ни кредита. Однако я могу отвезти тебя в любую из систем Окраины, снять тебе жилье и даже дождаться результатов тестов. — Зачем тебе это? — В Вайттауне погибли не только твоя мать, брат и сестра, но и вся моя семья. Поэтому теперь я живу ради твоего отца и ради тебя. Глава 24 Виктор Волков Всплывали по-боевому, сидя в кабинах своих «Беркутов» и ожидая момента, когда на тактические экраны шлемов пойдет телеметрия с СДО «Посейдона». Как ни странно, в полной тишине: эдак за минуту перед выходом в нормальное пространство замолчали даже Гельмут, Элен и Линда. Без всяких напоминаний с моей стороны. Спрашивать о причинах такой редкой сознательности я не стал: ждал перехода. И готовился впрыснуть себе «коктейль». Легкий приступ тошноты, мгновение на определение искином бэкашек системы координат — и три десятка истребителей сорвались с внешних подвесок, разлетаясь во все стороны, как осколки гранаты во время взрыва. Еще столько же вылетели с посадочных палуб спустя считаные секунды… и зависли в паре тысяч километров от «Посейдона»: в системе было тихо и спокойно. Как на кладбище. Впрочем, почему «как»? Кладбище, пусть и небольшое, тут действительно было: над третьей планетой системы болталось десятка полтора корпусов отлетавших свой срок «грузовиков», пяток брошенных за ненадобностью спасательных шлюпок и порядка сотни контейнеров. Как ни странно, все эти следы пребывания человека занимали весьма небольшой участок пространства и были «подсвечены» «маячками» — судами, проводившими здесь геолого-разведывательные изыскания, руководил кто-то очень чистоплотный… — Кажется, успели… — подключившись к моему персональному каналу, облегченно выдохнула Иришка. — Можно начинать работать… — Можно! — поддакнул я, переключился в ОКМ, разогнал «патрульные группы» по заранее оговоренным секторам, отправил «Посейдон» ко второй планете. А сам, зависнув в точке всплытия, связался с Харитоновым: — Мы на месте, сэр! Циклопов нет. Готовы к встрече… — Отлично! — отозвался генерал. — Группа «Бета» будет через двадцать две минуты. Дай-ка картинку — хоть гляну, что у вас там и как… Смотреть тут, на мой взгляд, было не на что: звезда класса М, три внутренние твердотельные планеты диаметром чуть меньше Лагоса, одна из которых — с магнитным полем и довольно плотной атмосферой. Три внешних газовых гиганта и одно тощенькое поле астероидов, расположенное на месте некогда разрушившейся четвертой планеты. Первая, вторая и третья планеты преимущественно состояли из силикатов и металлов, обладали одним-двумя спутниками и вращались вокруг своей оси в ту же сторону, что и вокруг звезды. Газовые гиганты были из водорода и гелия, обладали семью и более спутниками и вращались почти «лежа» — под углом в восемь, семнадцать и двадцать три градуса к плоскости эклиптики. Начальство оглядывало систему недолго — порядка минуты. А потом задало вопрос: — А чего это все патрульные группы прут в сектора ответственности на форсаже? Торопятся куда или… наказаны? Я виновато вздохнул: — Я тут слегка переборщил с программой тренировок в «Альтернативе». А они, соответственно, слегка перетренировались. Тут — не бой, а полет. По прямой. С постоянным ускорением… — А-а-а, радуются жизни?! — сообразил Харитонов и расхохотался. Честно говоря, мне было не до смеха. Как и во время первого тренировочного боя после отлета с Лагоса. Пущенный мною «Москит» достал-таки машину Элен, и в густой синей стене сектора ТВФ возникла иссиня-черная «щель». Не очень удобная, под острым углом к нашему курсу, — но проходимая. Я бросил машину в безумный разворот… и ошалело уставился на экран тактического шлема: мой второй номер, не выдержав кривизны поворота, пролетел мимо! И практически сразу же нарвался на сдвоенный залп Пушного Зверька и Джоуи Маккормика! Я дал полную тягу на маршевые движки, бросил косой щит в заднюю полусферу, резанул то ли восемь, то ли девять БЧ и… отключил интерфейс «Альтернативы». За мгновение до того, как в кабину моего «Беркута» влетело аж двенадцать боеголовок. — Гарри, ты там что, спишь? — Прости, Вик, но… не думать — не могу, а думать — не успеваю… — Н-не понял? — Да что тут непонятного? — разозлился Форд. — Я вошел в вираж, как на корвете. На пределе возможностей машины. А сообразил, что мы на «Беркутах», только тогда, когда меня убили… — Так! Подожди!! Ты хочешь сказать, что подсознательно воспринимаешь корвет как свою основную машину?! — Получается, что так… — после короткой паузы согласился Гарри. — М-да… Дожили… — Кто еще воспринимает корвет как основную машину? — переключившись на ОКМ, рявкнул я. Вопрос не поняли. Пришлось объяснять. Медленно и размеренно. Чтобы не сорваться на рев… Надежда на то, что Гарри такой один, умерла, еще не родившись: все до единого вторые номера, входившие в состав основной рейдовой группы, работали «от корвета»! Естественно, кроме моей Иришки — она летала «за мной», а не «на чем-то». И плевать хотела на возможности движков… Мало того, ребята на полном серьезе утверждали, что давно отвыкли от нормальных эмиттеров защитных полей и летают по старинке, вращают машину вокруг своей оси, подставляя под залпы ГПИ разные участки брони, и практически не вспоминают про «Дырокол»!!! Я в сердцах врезал кулаком по подлокотнику своего кресла… и быстренько скорректировал программу тренировок на время прыжка. Напрочь лишив ребят личного времени и до предела сократив время сна… Рассказывать Харитонову о возникшей проблеме я не стал, решив, что он и без того загружен по самое «не балуйся», а мы справимся с последствиями «пересадки» на трофейные корабли и без него. Поэтому задал вопрос, занимавший меня чуть ли не весь прыжок от Лагоса: — Скажите, сэр, а что там с экипажем «Варгаса»? Их уже арестовали? Харитонов улыбнулся: — Да нет, они пока еще прыгают… — Жалко ребят… Может, пригласить их к нам? Ну, в смысле, на Лагос! Генерал отрицательно помотал головой: — Не буду. — Почему, сэр? Парни не побоялись пойти под трибунал… — Тащить в систему кого ни попадя я не хочу. А трибунала не будет… — Как это? — удивился я. — Вы же сами говорили, что командующий Тридцать Седьмым флотом подписал приказ об их аресте… — Так это когда было-то! — рассмеялся Харитонов. — Двенадцать дней назад?! Да за это время в Конфедерации столько всего произошло… Я попробовал сунуться в Галанет через свою бэкашку и… обломался: как всегда во время рейдов, доступа в Сеть не было. Пришлось спрашивать у начальства: — Что именно, сэр? Флот к Октавии послали? Или объявили ребят героями? — Нет, не посылали: решение усилить группировку принято, а вот как убедить соседние системы поделиться кораблями, господа Штабные Крысы еще не придумали. И ребят героями тоже не объявляли: за ними отправили аж три крейсера Министерства Юстиции… — Ничего не понял: вы же только что сказали, что трибунала не будет! И тут же рассказываете про крейсера… — Арестовать — арестуют. Но толку? — ухмыльнулся генерал, выдержал паузу… и кинул мне какой-то файл: — На, прогляди на досуге… Или, если не терпится, прямо сейчас, пока ждем группу «Бета»… Пиктограмма исходящего звонка а-ля генерал Харитонов выглядела забавно: маленький, но очень грозный здоровячок в рогатом шлеме, кольчуге и кожаных сапогах с хеканьем вбивал здоровенный топор в высоченные створки крепостных ворот. Ворота сотрясались, издавали душераздирающий скрип… и оставались на месте… Воин угрюмо поглядывал на хозяина, плевал на ладони, выдергивал оружие обратно и снова вскидывал его над головой… Мимика здоровячка была такой забавной, что, когда терзаемые им створки наконец раскололись пополам, я не сразу понял, что возникшее за ними лицо — это реальный человек, а не нарисованный персонаж. — Игнатьев. Слушаю… Вглядевшись в его чуточку помятое лицо и заспанные глаза, я почему-то почувствовал себя не в своей тарелке. Так, как будто сам разбудил этого самого Игнатьева. Видимо, генералу тоже стало не по себе, так как в его голосе, раздавшемся в канале, явно слышались виноватые нотки: — Добрый день, Борис Федорович! Может, мне стоит перезвонить позднее? Игнатьев слегка прищурился и… подобрался: — Владимир Семенович? — Он самый… — Вы… здесь, на Ньюпорте? Или… — Игнатьев сделал неопределенное движение пальцами правой руки и поднял взгляд к потолку. Я мысленно восхитился: судя по всему, человек, с которым связывался Харитонов, до начала разговора не догадывался о существовании сети пэгэмэсок. Однако умудрился сделать правильные выводы практически на пустом месте… — Или… — отозвался Владимир Семенович. — Я у себя в кабинете. На Лагосе… — Что ж, пожалуй, я не удивлен… — видимо, отвечая на свои собственные мысли, покачал головой Игнатьев. И тут же преобразился — из его глаз пропали следы сна, а на губах заиграла легкая улыбка. — Чем могу быть полезен? — Вы бы не хотели немного повоевать? «Военный? Что-то не похоже…» — подумал я. Тем временем Игнатьев непонимающе приподнял бровь и с недоумением поинтересовался: — Это что, приглашение в ваш «Проект»? — Нет… — хохотнул Харитонов. — Я в другом смысле: вы бы не хотели «повоевать» по вашей специальности? — Против кого, если не секрет? — Против Военно-Космических Сил Конфедерации. Игнатьев задумчиво потер пальцем переносицу и поинтересовался: — А поподробнее можно? — Через четверо суток у вас в системе всплывет эсминец «Варгас», приписанный к Тридцать Седьмому флоту ВКС. Сбросив в Сеть пакет информации о появлении крупных сил Циклопов неподалеку от Октавии, он либо прыгнет куда-нибудь еще, либо попробует привлечь внимание руководства КПС. — Циклопы — у Октавии? — Игнатьев удивленно уставился на генерала. — Она ж черт знает где! — Угу. На другом конце вашего сектора, — кивнул Харитонов. Потом подумал и добавил: — Правда, Одноглазые не у самой Октавии, а в двенадцати часах гипера от нее. Но это сути дела не меняет: они изучают окрестные системы и доберутся до нее максимум через две недели. — Вы… уверены? — Могу кинуть голофайл, отснятый экипажем геолого-разведочного корабля «Сизиф». — Будьте так добры. Ждать, пока Игнатьев ознакомится с роликом, я, естественно, не стал. И перемотал изображение к моменту, когда он угрюмо посмотрел на Харитонова: — М-да… Даже не знаю, что сказать. Несколько тысяч кораблей — а на Октавии, наверное, всего три-четыре Ключа. И флот, видевший Циклопов только в новостях. — Ключ только один. А флота, считайте, практически нет: несколько десятков «Торнадо», пять эсминцев и один крейсер. Они не остановят и десятка Циклопов. Даже если очень захотят. Собеседник Харитонова перевел взгляд чуть правее экрана, а через мгновение пальцы его рук запорхали над виртуальной клавиатурой. — Если вы пытаетесь посчитать, сколько времени потребуется на эвакуацию всего населения системы, то не тратьте время зря, — прервало этот процесс мое начальство. — Они не успеют вывезти и десяти процентов: во-первых, на Октавии нет достаточного количества транспортов, а во-вторых, командующий Тридцать Седьмым флотом еще не получал такого приказа. — Что за бред?! — Игнатьев аж подскочил. — Он — командующий флотом, первое лицо в структуре ВКС системы! Он обязан принимать решения САМ!!! — Так оно и есть. Вернее, так должно быть в теории. А на практике он терпеть не может проявлять инициативу, поэтому принял только три решения: подписал приказ об аресте всего экипажа «Варгаса», отправил в штаб ВКС скоростной уиндер с докладом и приказал провести экспертизу ролика, сброшенного в Сеть. — А объявить в системе Красный или хотя бы Оранжевый Код он тоже не догадался? — с сарказмом поинтересовался Игнатьев. — Он действует по уставу. Поэтому объявит, как только получит соответствующий приказ. Если, конечно, получит. — Ясно… — Игнатьев оторвался от экрана своей локалки и угрюмо посмотрел на Харитонова: — Ладно, бог с ним, с командующим. Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я представлял интересы командира этого самого «Варгаса»? — Командира и команды «Варгаса», экипажа геолого-разведочного корабля «Сизиф» и населения системы Октавии, не получивших своевременную помощь от правительства и флота, расквартированного на планете. А еще я бы хотел, чтобы вы инициировали пересмотр отдельных статей Устава Военно-Космических сил Конфедерации и помогли привести его в состояние, отвечающее реалиям этой войны… Я остановил воспроизведение и мысленно обозвал себя придурком: мужчина, глядевший на меня с экрана, не мог быть не кем иным, как главой адвокатской конторы «Игнатьев, Свирский и Ко»! Кое-какие слухи о его имидже до меня доходили, поэтому крейсера МЮ, отправившиеся за мятежным эсминцем, сразу показались мне не опаснее «Берго». Тем временем Игнатьев снова потер пальцем переносицу: — Так… Я кое-чего не понимаю: если вы сбрасываете мне этот ролик за четверо суток до всплытия «Варгаса», значит, контролируете происходящее во всех системах Конфедерации в режиме реального времени. Получается, что вы в состоянии сбросить его и в Сеть Ньюпорта! — В состоянии… Однако делать этого не будем. Так как не хотим признаваться в наличии у нас рабочей сети межсистемных передатчиков… — А как же население Октавии? За шесть дней форы… — Шесть, десять или даже пятнадцать дней — не панацея: ВКС Конфедерации слишком инертная структура… — со вздохом перебил его Харитонов. — И в принципе не способна принимать решения без многомесячных консультаций и согласований! Мало того, если в Галанете появится информация о наших реальных возможностях, то правительство Конфедерации ЗАБУДЕТ про Циклопов! И предпочтет сосредоточить свое внимание на этой «архиважной» проблеме… Игнатьев поиграл желваками… и заставил себя успокоиться: — Пожалуй, соглашусь… Тогда у меня возникает еще один вопрос: раз вы тратите свое время на то, чтобы убедить меня защищать интересы экипажа «Варгаса», значит, принципиально решили, что будете делать с Циклопами… — А вдруг мы вообще не собираемся вмешиваться в происходящее? — ехидно поинтересовался генерал. — Октавия, как вы выразились, черт знает где, мы с КПС, мягко выражаясь, не в ладах… — Ага… А Демоны, конечно же, до смерти устали воевать… — в унисон ему закончил Игнатьев. — Ну да, устали, — улыбнулся Харитонов. — Они же не железные! — А если серьезно? — Если серьезно, то кое-какие наметки есть. — То есть в стороне вы не останетесь, — удовлетворенно кивнул адвокат. Потом развернул плечи, чуть приподнял подбородок и твердо посмотрел на генерала: — Я берусь. И… спасибо за доверие… Отключив воспроизведение, я посмотрел на таймер, показывающий время, оставшееся до всплытия группы «Бета», потом полюбовался на метки патрульных групп, разлетевшихся по системе, и удовлетворенно усмехнулся: — Досмотрел, сэр! Пожалуй, у ВКС нет ни одного шанса. — Угу… — согласился генерал. — И не только из-за Игнатьева: послезавтра на Ньюпорте начнется внеочередная сессия КПС. Угадай, какой вопрос они будут решать? — Процент ВВП Конфедерации, который можно заплатить нам за помощь, — предположил я. — Не угадал! Временно исполняющий обязанности председателя КПС господин Этьен Ламарк предложил обсудить возможность вступления Конфедерации в состав НСЛ! И, судя по его весьма эмоциональным интервью, он готов сделать это на любых условиях! Новость была, мягко выражаясь, сногсшибательной. Поэтому я не сразу сообразил, что сказать: — А… мы готовы их принять, сэр? — Нет. Но он-то этого не знает… Глава 25 Ингвар Гурниссон Николас Веллингтон выбрался из флаера без пяти четыре. И, жестом приказав телохранителям оставаться на месте, неторопливо двинулся к лифту. Телохранители выполнили приказ. Но весьма своеобразно: сотрудники отдела технического обеспечения тут же попробовали хакнуть систему безопасности особняка; три военных спутника, висящие на геоцентрической орбите и отслеживающие перемещения метки комма «Объекта номер один», активировали систему подкачки боевых лазеров; оставшиеся «не при делах» бойцы отдела физзащиты заняли ключевые позиции для максимально быстрого начала штурма. Дав ребятам возможность немного поразвлечься, Жало прикоснулся к виртуальной клавиатуре — и на одной из стен подземного гаража возник здоровенный голоэкран. Еще одно движение пальца — и на экране появилась картинка из лифта: Николас Веллингтон собственной персоной, не отрывающий взгляда от табло со сменяющими друг друга цифрами. А через мгновение ее сменила другая — с летным полем, заставленным «Беркутами». Намек поняли. Мгновенно: ОТО-шники[457] перестали терзать внутреннюю сеть особняка, «физики» нехотя вернулись к своим флаерам, а спутники… спутники как ни в чем не бывало продолжили мониторинг. Впрочем, последнее Гурниссона нисколько не напрягало: парни делали свою работу. Так, как положено по инструкции. Выйдя из лифта, Николас Веллингтон учтиво поздоровался с секретарем, дождался, пока перед ним откроется тяжеленная дверь из мореного дуба, и нервно поправил узел галстука. «Волнуется…» — удивленно отметил Ингвар. Потом мысленно обозвал себя грозой президентов Окраины, ухмыльнулся и неторопливо встал. — Добрый вечер, господин Гурниссон! — улыбаясь во все тридцать два зуба, поздоровался Веллингтон. — Добрый вечер, господин президент! — отозвался Жало и пожал протянутую руку. Ладонь «Объекта номер один» оказалась сухой, костлявой и довольно жесткой. А рукопожатие — уверенным и слишком сильным. Естественно, для политика. «Настоящий мужчина…» — удовлетворенно подумал Ингвар и предложил президенту присаживаться. Веллингтон сел, откинулся на спинку кресла и, не тратя время на раскачку, ткнул пальцем в свой комм. Мгновение ожидания — и пакет информации, проверенный системой компьютерной безопасности кабинета, упал на почтовый сервер. Оценив количество сброшенных файлов и общий «вес» пакета, Жало мысленно посочувствовал аналитикам генерала Харитонова. А потом вернулся мыслями к причинам, которые побудили Веллингтона просить о встрече: для того, чтобы скинуть результаты деятельности Министерства Экономики и Развития Квидли на серваки «Гэлэкси-комм», личной встречи не требовалось. Никаких новых идей в голову не пришло, поэтому, вписав адрес получателя и отправив пакет по назначению, Ингвар повернулся к гостю: — Вы просили о личной встрече. Я в вашем распоряжении… Веллингтон нервно постучал пальцами по подлокотнику и расстроенно вздохнул: — У нас возникла небольшая проблема, требующая вашего вмешательства… — Слушаю… — Начну издалека. Если вы, конечно же, не против. Ингвар был «за». Поэтому пожал плечами и улыбнулся: — Пожалуйста-пожалуйста! — Итак, только за последние четверо суток на Квидли прибыло порядка двухсот кораблей конфедератов. Основная масса пассажиров — наши бывшие соотечественники, прослышавшие о присоединении Окраины к НСЛ. Их желание вернуться в принципе объяснимо: под защитой новых Ключей и Демонов Квидли в одночасье превратилась в одну из самых защищенных планет человеческого сектора. А с введением в строй «Игл» и началом интеграции промышленности Квидли в экономику Окраины — в его самый экономически привлекательный регион. Увы, наряду с теми, кто хочет жить и зарабатывать в мире и спокойствии, на планету тихой сапой просачиваются агенты спецслужб КПС, промышленные шпионы государственных структур и частных корпораций и представители так называемого «криминального бизнеса». С первыми и вторыми мы более-менее справляемся, а вот с третьими получается не очень: как обычно, самые серьезные преступления совершаются низовым звеном, а те, кто их заказывает, остаются чисты и непорочны. — Если я не ошибаюсь, то в УК[458] НСЛ, который вы не так давно приняли за основу, есть целый пакет статей, касающийся организованной преступности. — Вы не ошибаетесь, — кивнул президент. — Однако, по уверениям моих аналитиков, одними законными средствами решить этот вопрос невозможно. — Интересное мнение! — ухмыльнулся Жало. — Я бы даже сказал, несколько неожиданное. Президент веселья не поддержал — вывел на экран своего комма какой-то текстовый файл и зачитал один из выделенных абзацев: — …в НСЛ наблюдается беспрецедентное падение уровня преступности. Скажем, за три последних месяца в системе зарегистрировано всего два преступления. Оба из которых — бытовые. Преступления уже раскрыты, а виновные — наказаны. — Вот видите? У нас почему-то получается. — Не торопитесь с выводами, господин Гурниссон! Слушайте дальше: «…Благодаря деятельности силовых структур НСЛ криминальный мир Лагоса практически уничтожен. Единственной организацией, которая до сих пор живет и благоденствует, является так называемая Семья Джордана Стомпа по прозвищу Папа Джордан. Эта криминальная структура контролирует всю игровую индустрию планеты, порядка половины частных банков, более двадцати крупных промышленных предприятий, а ее доходы сопоставимы с доходами крупнейших транссистемных корпораций КПС». «Предприятия мы контролируем почти все, — мысленно уточнил Ингвар. — Ну и с доходами у нас… тоже все хорошо…» — Такая избирательная слепота силовых структур НСЛ выглядит довольно странно. Но только на первый взгляд: правая рука Джордана Стомпа, Ингвар Гурниссон по прозвищу Жало, является главой компании «Гэлэкси-комм», занимающейся… — сообразив, что собеседник знает, чем занимается его собственная компания, президент прервался и промотал файл чуть дальше. — …таким образом, можно сделать вывод, что «бойцы» этой Семьи, вероятнее всего, используются в качестве внештатных сотрудников Министерства Безопасности, отдела специальных операций Вооруженных сил НСЛ и служб, подобных этим. А сама Семья является альтернативным инструментом для поддержания законности, действующим вне правового поля. — Интересный вывод, — усмехнулся Жало. — Интересный, — кивнул Веллингтон, свернул экран в трей и уставился на Ингвара: — Господин Гурниссон! Я бы хотел обратиться к вам и господину Стомпу с деловым предложением… — Неужели попросите взять под контроль криминальный мир Квидли? — хохотнул Ингвар. — Не Квидли, а всей Окраины. Предложение было безумным. И никаким боком не вписывалось в круг обязанностей главы «Гэлэкси-комм». Поэтому, не успев толком обдумать последнюю фразу, он кинул взгляд на таймеры своей бэкашки. И мысленно взвыл: в Гринфилде было четыре пятнадцать утра. Кинув Харитонову текстовое сообщение с просьбой связаться с ним в любое удобное время, Ингвар наскоро проглядел пакет предложений по взаимодействию государственных структур и криминалитета и посмотрел на Веллингтона: — Контакты — только на уровне первых лиц, карт-бланш на все и вся, всесторонняя поддержка, финансирование… и никакого контроля! Вам не кажется, что это может закончиться… э-э-э… не очень хорошо? Президент Квидли отрицательно мотнул головой: — Не кажется. Могу объяснить почему… — Будьте так любезны: очень хочется послушать. — «Гэлэкси-комм» — это компания, позволяющая правительству Лагоса дистанцироваться от торговли технологиями Гномов. Кусок пирога, которым она торгует, стоит триллионы кредитов. Значит, во главе компании должен стоять человек, которому доверяют. — В Большом Бизнесе одного доверия мало, — фыркнул Жало. Веллингтон кивнул: — Безусловно! Но… ваш работодатель — я имею в виду генерала Харитонова — профессионал высочайшего уровня. Он никогда и ничего не делает просто так. Значит, у него есть некие механизмы контроля. — Есть… Но… они есть у него! Президент и бровью не повел: — А еще господин Харитонов знает, что такое мотивация. И раз он поставил вас главой «Гэлэкси-комма», значит, у вас есть очень веские личные причины, чтобы работать на благо НСЛ… Да, кстати, вы не забыли, что Квидли, Арлин и Дабог являются неотъемлемой частью Лагоса? — Не забыл, — кивнул Ингвар. Потом подумал и добавил: — Просто… тандем из государства и криминальной Семьи выглядит довольно странно. — Главное, что он уже доказал свою эффективность. А что касается того, как он выглядит со стороны, то контакты на уровне первых лиц позволят свести число таких «взглядов» к нулю. Харитонов позвонил через час пятьдесят. И, внимательно выслушав доклад Ингвара, до смерти усталым голосом поинтересовался: — Я надеюсь, ты принял его предложение? — Пока нет, сэр: я не уполномочен принимать такие решения. — Теперь уполномочен! — рявкнул генерал, потом извинился, переключился на вторую линию и вернулся в канал только минут через пять: — Извини, у меня тут жуткий цейтнот. О чем мы говорили? Ах да! Предложение очень даже ничего. Соглашайся. Вернее, сначала реши с Джорданом, куда и сколько людей пошлете, а потом свяжись с Веллингтоном и скажи, что вы готовы. — Хорошо, сэр! — кивнул Жало. — И еще: все это — мелочи. Поэтому, если тебе не сложно, решай их, пожалуйста, без меня. Часа через два флаер Ингвара завис над посадочным квадратом завода прецизионного приборостроения компании KGG. И, борясь со шквальным ветром, с огромным трудом удерживался в точке посадки до момента срабатывания стационарных гравизахватов. Захваты сработали секунд через десять после посадки. И зафиксировали машину так жестко, что Ингвар пребольно ударился локтем о подлокотник. Обложив матом погоду, кривые руки оператора гравизахватов и того идиота, который, планируя расположение створа подземного ангара, забыл про местную розу ветров, он выглянул в окно и ошарашенно хмыкнул: толпа встречающих его мужчин стояла снаружи! В десятке шагов от центрального входа на завод. И усиленно прижимала к бедрам полы пиджаков, развеваемые ураганным ветром. Либо сражалась с галстуками, упорно пытающимися зависнуть параллельно земле. При этом состояние волос, торчащих в ту же сторону, почему-то никого не интересовало. Смотреть на это было смешно. Но только до того момента, пока дверь флаера стояла на месте. А когда она скользнула в сторону и ворвавшийся в салон ветер чуть не вырвал из креплений пластиковый столик, Ингвару сразу же захотелось перенести встречу куда-нибудь подальше. Впрочем, переигрывать договоренности было уже поздно, поэтому он заблокировал дверь в крайнем положении, выбрался наружу и чуть не оглох от свиста ветра и истошного вопля кого-то из встречающих: — Рады приветствовать вас в Долине Семи Ветров, сэр!!! — Спасибо! — поблагодарил Жало. Потом сообразил, что его голоса никто не услышал, и заорал во всю мощь легких: — Спасибо!!! — Сегодня еще ничего!!! — радостно улыбаясь, сообщил мужчина, в котором Ингвар узнал президента «KGG». — А весной и осенью тут дует намного сильнее!!! — Надо перепрофилировать вас на строительство корпусов для скоростных флаеров!!! — проорал Ингвар. И, сообразив, что его собеседник не понял шутки и вот-вот попытается объяснить, что такое перепрофилирование будет экономически невыгодным, добавил: — Шучу!!! Просто тут у вас дует, как в аэродинамической трубе!!! Можно было бы сэкономить!!! — А-а! Хорошая идея!!! — проорал господин Доран. И, вцепившись в рукав Жала, потянул его за собой. Ввалившись в фойе завода, встречающие наскоро привели себя в порядок и принялись представляться. При этом каждый из мужчин пытался стиснуть его руку как можно сильнее. При этом зачем-то помогая себе левой рукой! Логика такого приветствия была непонятна, и Ингвар, чуть подождав, на пятое или шестое приветствие попробовал ответить. Первое же пожатие руки «от души» заставило его оппонента покраснеть от боли и начать баюкать смятую ладонь. — Они наслышаны про ваше рукопожатие и пытаются соответствовать… — тихонечко хихикнул господин Доран, президент и единственный владелец «KGG». — Только вот получается не у всех. — А-а… — протянул Жало. И пожал руку главному инженеру заметно осторожнее. — Может, пройдем в переговорную? — Хорошо бы. Ибо беседовать в фойе я как-то не привык. Господин Доран склонил голову, жестом показал, в каком направлении идти, и двинулся следом. В этот момент завибрировал комм. Кинув взгляд на аватарку, возникшую над ним, и на пиктограмму высокой срочности звонка, Ингвар удивленно приподнял бровь, потом извинился перед окружающими и торопливо окутался пологом молчания: — Привет, Гризли! Что случилось? Бертран Виньолес, один из лучших «десятников» Папы Джордана, в настоящее время представляющий интересы Семьи на Старой Земле, угрюмо пожал плечами: — Тут тебе сообщение пришло. Сильно странное. — Что в нем странного? И чего ты такой хмурый? Бертран почесал затылок и, явно копируя кого-то из «яйцеголовых», пробормотал: — Эта хрень упала на наш сервак… фрагми… фрагме… э-э-э… в общем, такими маленькими кусочками… и не с одного, а с нескольких сотен разных адресов… Парни ее собрали — получилась телка… Ну, с твоей «Афродиты»[459]… А с ней — что-то типа письма… Тоже бредового — там тебя называют шахматистом и предлагают продолжить какую-то партию. — Подпись есть? — напрягся Ингвар. — Ага. Но дурацкая какая-то, — кивнул Гризли. — «Не Шарик…». Слово «Шарик» — почему-то с большой буквы. — Привет с того света? — удивился Жало. Потом вспомнил о том, что находится на переговорах, и закруглился: — Ладно, разберусь… Кидай мне файл, письмо и фрагменты. — Уже. — И… спасибо. Работать с криптографическим кодом в присутствии посторонних было глупо. Переносить переговоры из-за непонятного письма — тоже. Поэтому Ингвар выбросил его из головы. И сосредоточился на решении текущих проблем… Договориться о перепрофилировании предприятия удалось без особого труда: услышав о том, что на его мощностях планируется выпускать комплектующие для «Беркутов», президент KGG чуть было не пустился в пляс: получить военный заказ просто так, без связей, многомесячных согласований и без многомиллионных взяток, было удачей. Причем невероятной. Его подчиненные радовались не меньше: главный инженер и главный технолог завода, ознакомившись с технической документацией, заявили, что их сотрудники будут работать в две смены и перестроят технологический цикл не за неделю, а за четверо суток. А глава финансового департамента вообще не стал заглядывать в договор: — О вашем стиле ведения бизнеса мы уже наслышаны. Так что мне достаточно принципиального согласия господина Дорана. Ингвар благодушно улыбнулся: — Спасибо за комплимент! — Это не комплимент, а констатация факта! — воскликнул владелец KGG. — Вы зарабатываете сами и помогаете заработать своим партнерам. В наше время это очень большая редкость. — Главное, чтобы партнеры не становились врагами, — улыбнулся Жало. — С ними мы обходимся по-другому. — Врагами мы становиться не собираемся, — твердо сказал господин Доран. — Поэтому, как некогда делали наши предки на Старой Земле, готовы разделить с вами кусок хлеба! Отказаться от куска хлеба — так местные обозвали запланированный банкет — удалось с большим трудом. Если бы не звонок перед началом переговоров, не помогла бы даже ссылка на форс-мажорные обстоятельства. А так гостеприимные хозяева долго и упорно убеждали его заглянуть в банкетный зал «хотя бы на минуточку» и унялись только тогда, когда он догадался пообещать господину Дорану совместный ужин в каком-нибудь из ресторанов столицы. Письмо, упавшее на сервер бывшего офиса «Гэлэкси-комм» на Старой Земле, оказалось зашифровано криптографическим кодом, некогда использовавшимся Жалом для связи с начальством из МБ. И состояло из одного текстового и десятка довольно «тяжелых» головизионных файлов. Проглядев первый, Ингвар почесал затылок… и тут же набрал Харитонова. Потом подумал и добавил к звонку метку «Чрезвычайно срочно». Генерал откликнулся секунд через пятнадцать: — Слушаю… — Тут пришло о-о-очень интересное письмо. — Если можно — то давай без вступлений, ладно? Я сейчас ну очень занят. — Простите, сэр! Просто я… — начал было Жало. Потом сообразил, что продолжает тратить чужое время, и без разговоров отправил генералу расшифрованные файлы. Генерал открыл текстовый файл, прочитал пару абзацев и нехорошо прищурился: — Вот оно, значит, как? Что ж, поиграем… Глава 26 Ирина Орлова Исследовательский комплекс «а-ля генерал Харитонов» — дюжина корпусов от транспортных кораблей класса «Пахарь», соединенных паутиной переходов, — выглядел более чем внушительно. В гамма-диапазоне — из-за восьми «пятен» от термоядерных реакторов, синхротрона и двигателей шести десятков челноков, мечущихся между погрузочными терминалами и планетой. В рентгеновском — благодаря свечению двух здоровенных линейных ускорителей, одного бетатрона, хранилища радиоактивных изотопов и приборов с плазменными трубками. В ультрафиолете и оптическом диапазоне — из-за сияния тех же движков, иллюминаторов, оранжерей и частей прочного корпуса комплекса, повернутых к Рантаилу. В инфракрасном диапазоне комплекс переливался разными оттенками красного, а в радиодиапазоне напоминал крупный бизнес-центр: источники излучения располагались чуть ли не через каждый сантиметр и работали практически беспрерывно. Чуть «ниже» — на поверхности Рантаила-3 — располагалась вторая половина «приманки для Циклопов» — комплекс построек, тоже неслабо фонящий во всех диапазонах. Для полного счастья накрытый мощнейшим силовым куполом. Система безопасности обоих объектов соответствовала их внешнему виду: четыре (!) орбитальные крепости, висящие на геостационарных орбитах в непосредственной близости от комплекса; довольно дискретное, но очень протяженное минное поле, перекрывающее сектора подхода крепостей и лаборатории; сверхсовременные системы ПКО, рассыпанные по поверхности планеты, и… пять патрульных групп «Беркутов», мотающихся по системе. Не знаю, как для других ребят, а для меня самым убедительным штрихом, подтверждающим подлинность картины, созданной Харитоновым, были транспорты «Богатырь» с кораблями сопровождения, периодически уходящие в гипер, а потом возвращающиеся после прыжка в соседнюю систему. Может, потому, что при виде такой картины я сама решила бы, что владельцы комплекса регулярно вывозят из системы что-то безумно ценное? «Безумно ценное» — «Беркуты» четвертой и пятой очереди, загруженные в трюмы «Богатырей», — совершали прыжок за прыжком. А их пилоты молили Бога, чтобы процесс ожидания закончился как можно быстрее. И у них наконец появилась возможность отличиться. А вот «старички» и «старушки» думали о другом. О том, насколько далеко распространяется миролюбие Циклопов из клана Зей’Нар. И насколько вероятен мирный исход нашей будущей встречи. — Они не воюют только со своими! — с пеной у рта повторял Вольф. — А мы для них — Иные! Значит, наткнувшись на систему, в которой висит наша исследовательская лаборатория, они обязательно нападут! Этот аргумент он озвучивал раз пять. Пока не нарвался на отповедь Джоуи: — Нападут. Но не поэтому: сваливая с родных планет, они вынуждены были решать проблему приоритетов. Каждый ТФ-комплекс — это десятки тысяч тонн мертвого груза и объем, в котором может поместиться не одна тысяча их соплеменников. — Ну да, много терраформеров с собой не уволочь, — поддакнул Форд. — Значит, каждая обитаемая планета — это подарок судьбы. Который надо просто поднять и отряхнуть. — Мы им отряхнем! — хохотнула Линда. — Потом догоним — и отряхнем еще раз. Так, чтобы отряхивалка отвалилась. — У нас или у них? — ехидно поинтересовалась Вильямс. И, выслушав крайне подробное и эмоциональное описание отряхивалкоэктомии[460], расхохоталась. Я хихикнула вместе с ней: картина, нарисованная Пушным Зверьком, выглядела забавно. А Циклопы без этой самой «отряхивалки»… почему-то вызывали сочувствие. И, видимо, не у одной меня, так как в ОКМ почти одновременно раздались голоса Бренды и Валентины: — Линда, ты маньячка! И как только… — Ха, а вот и мои жертвы!!! — перебила их Горобец. А потом застонала: — У-у-у!!! Одни истребители!!! — Картографировать систему группой из двух десятков линкоров несколько дороговато, — хмыкнул Вик, увидевший появившиеся метки одновременно с ней. Потом приглушил громкость общего канала и напомнил: — Без команды — даже не дышим! Циклопы висели в неподвижности секунд десять. Потом отработали эволюционниками и дали тягу на маршевые движки. Кинув взгляд на все удлиняющийся кусок траектории их полета и пучок вероятных направлений движения, рассчитанных АЛБ бэкашки, я скрипнула зубами: лидер разведывательной группы Вел’Арров был полным и законченным кретином, до безобразия уверенным в собственной неуязвимости! — Кэйшэмэры[461]… — раздалось из включенного транслятора. — Сто семь меток[462]… Шестьдесят ляйа-япов[463], четыре транспорта, производственный или исследовательский комплекс и придорожная пыль[464]… — Это кто из нас ляйа-яп? А, Викки? — возмутилась Линда. — Они что, держат нас за нубов? Или считают, что гамают в режиме бога? У них двадцать паршивых истребителей, а у нас — шестьдесят видимых «Беркутов»! Даже не смешно!!! — Тебе не смешно не поэтому! — поддела ее Вильямс. — А почему? — заинтересованно спросил Шварц. — Завидует, — объяснила Элен. — Группам Вика, Бренды… ну и мне с ребятами. — Я? Завидую? — Горобец набрала в грудь воздуха… и угрюмо выдохнула: — Ну да, завидую! Потому что мотаюсь хрен знает где, а Вик… Вик опять воспользуется своим положением, чтобы жечь Циклопов в одну харю!!! — В какую такую харю? — удивленно поинтересовался Харитонов. — Вы что, забыли про план операции? — Так точно, сэр!!! — хором ответили человек десять. — Какой может быть план, если нас обозвали ляйа-япами, сэр? — возмущенно уточнил Гельмут. — Ну да, о чем это я? — притворно вздохнул генерал. — Ладно, жгите их к чертовой матери… Естественно, воспринимать это предложение всерьез никто не собирался. И игнорировать — тоже: — Ура!!! Тем временем лидер разведывательной группы Циклопов принял решение и принялся раздавать ЦУ. В ОКМ-е сразу же стало тихо: мы слушали корявый перевод с Л’ес[465] и пытались представить картину будущего боя… Выполняя полученный приказ, звено из двух истребителей Одноглазых, висевшее дальше всего от Рантаила-три, лениво «пыхнуло» эволюционниками и по чертовски пологой кривой двинулось к нашей группе. Еще четыре истребителя полетели на перехват разгоняющегося «Богатыря», а остальные борта, постепенно разгоняясь, двинулись к «исследовательскому комплексу». — Да… Это вам не Шер’Нар! — оценив количество отправленных против нас кораблей, усмехнулся Харитонов. — Те бы так не наглели… — Ничего, и этих воспитаем, — кровожадно заметила Линда. Потом, видимо, еще раз пересчитала вымпелы, летящие к Рантаилу-три, и с надеждой поинтересовалась: — Гельмутик, милый! Вам там случайно помощь не нужна? Ответ Шварца я не услышала: Вик дернул меня в ПКМ и быстренько набросал схему боя. Выйдя на дистанцию поражения, звено Циклопов, идущее нам навстречу, прикрылось статичными щитами и дало полную тягу на движки. Истребитель, идущий первым, сбросил с пилонов четыре тяжелые торпеды… и, подобно Линде, пристроил их за кормой своего корабля. Вик буркнул себе под нос что-то невразумительное и забрал управление всеми четырьмя машинами. А я под шумок отобрала у Джоуи щиты. Потом увидела, что Волков разводит оба звена «Беркутов» в разные стороны, и прикрыла их стандартными «коконами»[466]. Циклопы отнеслись к нашему маневру с несказанным энтузиазмом: ведущий звена еще раз обозвал нас ляйа-япами, а ведомый предсказал, что они — то есть Циклопы — сожгут все четыре наши машины меньше чем за сорок секунд! Я не поверила. Остальные ребята — тоже. Поэтому когда ведущий звена Одноглазых бросил свою машину к истребителю Мининой и попытался всадить в переднее защитное поле боевые части аж восьми торпед, в ОКМ-е раздался ехидный голос Шварца: — Сорок секунд, говорите? Что ж, время пошло… Через пару секунд после этого машина Ольги ушла в «мерцание», остальные «Беркуты» разошлись под импульс ГПИ, а я сдвинула щит так, чтобы вражеские БЧ влетали в него под острым углом. Поэтому одновременного взрыва, способного продавить защитное поле, у Одноглазого не получилось. Боеголовки взорвались последовательно. И с интервалами, достаточными для восстановления потерь в мощности щита. Поэтому «Беркут» Ольги не пострадал. И следующая за ним машина Джоуи — тоже: те самые четыре торпеды, которые Вел’Арр вел за кормой, уперлись еще в один «косой» щит. И тоже бесславно развалились на части. Тем временем Вик закончил работу с генераторами полей интерференции и скинул с оружейного пилона моей машины одну-единственную «Мурену». «Экономный…» — подумала я. И на мгновение убрала статичный щит. Ведущий звена Циклопов, обложив Ольгу чем-то явно матерным, заложил чертовски крутой вираж… и ушел в «мерцание», спасаясь от куска рубки истребителя собственного ведомого, как раз в этот момент получившего БЧ в пилотскую кабину: — Бьердин варт койсса[467]! Кэйшэмэры сожгли Арви-ис-Тая!!! — Ага, сожгли! — хохотнул Джоуи. Слава богу, не в транслятор. — И что тут странного? На выходе из «мерцания» машина лидера звена, деморализованного гибелью ведомого, окуталась облаком противоракет, провернулась вокруг своей оси дюзами вперед и сбросила с пилонов торпед двадцать. На мой взгляд, зря: торпеды сходили с направляющих партиями по четыре штуки, и для обеспечения старта каждой из них требовалось убирать щиты. А каждое мгновение пребывания без щитов было чревато весьма нехорошими последствиями. Впрочем, и с ними — тоже: судя по траектории, по которой Вик вел наши «Беркуты», он выбрал на роль «посылки» именно эту машину. Выстрела из «Дырокола» я не увидела — занималась щитами. Зато узрела результат его использования: истребитель Вел’Арра мотнуло «вправо», потом крутануло вокруг продольной оси и кинуло на одну из его собственных противоракет. — Готовы. Оба… Значит, можно вырубать секундомер… — удовлетворенно выдохнул Вик. И, мгновенно забыв про дрейфующий корабль, развернул все четыре «Беркута» носами к Рантаилу-три. Вернее, не совсем к нему, а к шестерке истребителей Вел’Арров, несущихся к нам на форсаже. Тот, кто командовал этой группой, был чертовски расчетлив. И летал на уровне лучших пилотов второй очереди. Поэтому первые торпеды, выпущенные Виком с предельной дистанции, ушли в никуда. Потом Циклопы разбили строй: четыре борта атаковали меня с Волковым, а оставшиеся два — Ольгу и Джоуи. Вернее, им казалось, что они атакуют два разных звена, а на самом деле они бодались с Виком. И его маленькой, но очень живучей «Каруселью». Попытка зайти в хвост «Беркуту» Маккормика, предпринятая лидером этой группы Циклопов, закончилась неудачно: мой истребитель, брошенный в довольно крутой вираж, оказался в полутора километрах от кормы ведомого «двойки» и отработал «Дыроколом». Причем не куда-нибудь, а в сегмент брони, под которым располагалась топливная магистраль. Движки Циклопа отрубились почти сразу, и он, вместо того чтобы следовать за уходящим в сторону ведущим, проорал что-то непонятное. И пошкандыбал дальше. Тем же курсом, которым двигался его корабль до попадания. Потом он сообразил, что все еще способен стрелять, и «уронил» с пилонов первые четыре торпеды. А вот вторые четыре уже не успел: в борт его машины влетела пущенная Виком «Мурена». Его ведущий, оставшись без напарника, тут же отстал от Маккормика и попробовал пристроиться к четверке, атакующей истребитель Волкова. Но опоздал: Виктор, дорвавшийся до возможности повоевать на «Беркуте», всадил в него противоракету. С сектора, уже не прикрытого защитным полем. Тем временем Элен и ее группа дорвались до преследователей «Богатыря». Трое из четверых Циклопов, сдуру проигнорировавших корабли сопровождения, сгорели на первом же заходе. Причем ведущего первого звена и ведомого второго звена сожгла Элен, а ведомого первого — Валентина. Последний оставшийся в живых Вел’Арр ушел в вираж, лежащий за пределами возможностей его машины… и потерял один из движков! В буквальном смысле этого слова: как только боковая перегрузка повела силовую раму и таким образом разбалансировала фокус выхлопа, искин истребителя взял и отстрелил один из двигателей! Естественно, не воспользоваться таким подарком судьбы девочки не смогли. И отправили к машине по «Мурене»… Услышав вопль «Орди’Эсс!»[468], лидер четверки, пытающейся уронить хоть кого-нибудь из нас, отвлекся на пару сотых секунды. И недостаточно четко отработал эволюционниками. Второго шанса на маневр Вик ему не дал: притер к нему машину Мининой и выстрелил из деструктора. Попал. В энерговод, ведущий к генератору защитного поля. А когда кораблик лишился щита, вывесил перед ним стайку противоракет… и засадил их в машину его ведомого, оставшуюся без фронтального щита. А мгновением позже развалил и машину самого лидера… — Что за ерунда? — перевел транслятор. — Мы горим, как мошки в пламени костра. — Уходим… Делай, как я, — проорал лидер разведывательной группы. А через мгновение скопление меток, почти коснувшееся пятнышка «исследовательской лаборатории», принялось тормозить. — Стоун! Ну как, успеете? — поинтересовался Харитонов, внимательно отслеживающий все маневры Циклопов. — Да, сэр! — отозвалась Бренда. — Достанем минуты через полторы. Последние два «наших» Циклопа сражались доблестно… и крайне неизобретательно: для того, чтобы создать иллюзию долгого боя, Вику пришлось «тупить не по-детски». И атаковать исключительно «Муренами». Впрочем, со стороны бой смотрелся очень эффектно: шесть «Беркутов» раз за разом бросались на истребители Одноглазых и раз за разом пролетали мимо. Ведомый пары «неуловимых» даже слегка возгордился, начал комментировать каждый удачный маневр и… докомментировался: услышав очередной крайне нелестный отзыв о своих способностях, Волков забыл про инструкции и всадил в кабину оратора противоракету. Потом тем же макаром сжег и его ведущего. И… извинился: — Простите, сэр, я сделал все, что мог… И победил с ба-а-альшим трудом! — Аж взмок, наверное, — фыркнул Харитонов. — Ладно, сойдет и так. Можешь расслабиться и посмотреть шоу «погоня за зайцами». Кого как, а меня шоу не восхитило: восемь истребителей Вел’Арров неслись к точке погружения на пределе возможностей движков их истребителей. А следом летела группа из трех десятков «Беркутов» и изредка продавливала щиты какого-нибудь из беглецов сосредоточенным залпом «Мурен». Циклоп, получивший в корму пять-шесть десятков БЧ, вспухал маленьким, но очень ярким облачком, превращающих траекторию полета Одноглазых в нечто, похожее на гирлянду… Пять… четыре… три… — мысленно считала я, провожая взглядом тающий ордер непрошеных гостей. И в какой-то момент даже засомневалась, помнят ли Бренда со товарищи поставленную перед ними задачу. Оказалось, что помнят: предпоследний Циклоп развалился на части секунд за десять до достижения скорости перехода. А последний… Последний ушел. Прямо из-под носа пущенной вслед «Мурены». — Задача выполнена, сэр! — заложив вираж в точке перехода, радостно доложила Бренда. — Ага! Одна падла сумела уйти, — в унисон ей добавила Линда. — Не расстраивайтесь вы так, госпожа Горобец, — ехидно поддел ее генерал. — «Одна падла» обязательно вернется! Эдак часов через двадцать пять. — И что с того? Ее сожжет либо Вик, либо кто-то еще, — обиженно пробормотала Горобец. — А я, как конченая нубасина, буду караулить какой-нибудь особо ценный астероид, местный пояс Койпера или фотосферу Рантаила. — Не будете! Даю слово, — усмехнулся генерал. Потом вышел в эфир и рявкнул: — Майор Заремба? — Я, сэр! — отозвался командир транспорта «Вардан», болтающегося где-то в поясе астероидов. — Я подсветил «посылку»… Видите? — Да, сэр! — Действуйте. Глава 27 Генерал Харитонов Отстыковавшись от «Вардана», истребитель Циклопов полыхнул единственным уцелевшим эволюционником, кое-как развернулся носом к точке погружения и дал тягу на маршевые движки. АЛБ бэкашки Харитонова тут же подсветил метку вражеского корабля красным цветом, а через мгновение обвел ее фиолетовым кантиком и выдал список вероятных повреждений. А также рекомендации по оптимальным векторам атак и дистанциям эффективного поражения. Наскоро проглядев первые пару десятков строк этого списка, генерал схватился за голову: истребитель явно доживал последние мгновения своей жизни. И должен был развалиться еще до выхода из гипера: его движки дышали на ладан и фонили на всю систему. А оплавленные и местами перебитые энерговоды давали энергию с перебоями, из-за чего отрубались то системы ориентации в пространстве, то гиперпривод, то фокусировка двигателей. Да что там двигатели — прочный корпус, напрочь лишенный антенн, оружейных пилонов, крышек элеваторов подачи торпед и эмиттеров силовых полей, просто рассыпался на ходу! И оставлял за кораблем хорошо заметный «пунктир» из потерянных деталей. — Майор Заремба? — подключился к командирскому каналу «Вардана» Харитонов. — Я, сэр! — Вы уверены, что «посылка» доживет до всплытия? — Да, сэр! Она только выглядит неважно. А на самом деле у нее такой запас прочности, что при достаточном количестве топлива она долетит хоть до Малого Магелланова Облака! — Да? А как тогда вы обеспечите своевременность взрыва движков? — Они уйдут вразнос по команде с пэгэмэски, сэр, — она ж все равно на борту! И рванут… тогда, когда потребуется. — Хм… Логично, — согласился генерал. Потом еще раз посмотрел на тактический экран, по которому, все ускоряясь, ползла одинокая красная метка, еще раз перечитал список повреждений и кивнул. Сам себе: — Что ж, тогда подождем. Как только «Посылка» ушла в гипер, на тактическом экране бэкашки появился новый таймер. Полюбовавшись на цифры, показывающие время, оставшееся до всплытия истребителя в системе Циклопов, Харитонов свернул окно в трей и потянулся: на ближайшие десять часов об Одноглазых можно было забыть. И заняться чем-нибудь еще. Сходив к пищевому синтезатору за стаканом сока, генерал упал в кресло, вывесил перед собой список текущих дел и криво усмехнулся: «чем-нибудь еще» подразумевало что угодно, кроме отдыха. «Что ж, начнем с первого пункта…» — сделав пару глотков, подумал он. И вызвал Забродина… Как ни странно, аналитик отозвался практически сразу. Мало того, он вспомнил о поставленной перед ним задаче: — Добрый вечер, сэр! Программа готова и уже запущена в работу! — Запущена? — удивился Харитонов. — В каком смысле? — Ну… я подумал, что особой необходимости отзывать Тишкина с Дейр’Вард’Ини нет: перелет сюда, а потом в сектор клана Дийн’Нар — это пустая трата времени. Тем более что восемьдесят три процента необходимой информации и моторных навыков он может усвоить через бэкашку… — А оставшиеся семнадцать? — поинтересовался Харитонов. Хотя уже представлял себе ответ. — На «Посейдоне». Во время прыжка между подбором и новой заброской… Мысль была здравой, поэтому генерал открыл файл с набросками плана третьей части операции «Невод» и впечатал туда напоминание: «Усилить группу заброски „Посейдоном“. Уточнить список оборудования, необходимый для проработки моторных навыков курсантов Академии Бейт’Ло. Проработать изменения в последовательности прыжков и методике подбора подполковника Тишкина…» Когда он дописывал последнее предложение, Забродина повело, и он, на время забыв об особенностях удаленного обучения с использованием бэкашки, принялся рассуждать сначала о тех блоках, которые необходимо разработать для оптимизации процесса усвоения моторных навыков, а потом — о недостатках тел-метаморфов, используемых в «Проекте-С». Идеи, которые он генерировал походя, были настолько важны, что Владимир Семенович немедленно подключил к разговору полковника Родригеса. Правда, в режиме «инкогнито». И кинул ему на бэкашку текстовое сообщение, набранное большими буквами: — ПРОАНАЛИЗИРОВАТЬ КАЖДОЕ СКАЗАННОЕ ИМ СЛОВО! И ПОДОБРАТЬ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ БУДЕТ ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО ПРОВОЦИРОВАТЬ ЗАБРОДИНА НА ТАКИЕ ОТКРОВЕНИЯ! ЕСТЕСТВЕННО, НЕ В УЩЕРБ ЕГО ОСНОВНОЙ РАБОТЕ… Забродина несло в «нужную сторону» минут десять-двенадцать. А потом он вспомнил о теме разговора и виновато вздохнул: — Простите, сэр, я опять заболтался… — Ничего страшного! — усмехнулся генерал. — Главное, что подготовка будущих «курсантов» уже началась. — И не только началась! — затараторил аналитик. — Мы даже провели первые тесты! Представляете, сэр, в нашей группе не оказалось ни одного ашурра! А у Циклопов, по статистике, их бывает порядка четырех десятков на факультет!!! — Кого не оказалось? — переспросил генерал. Потом включил транслятор и вбил в поле поиска незнакомое слово. — Ашурр — это курсант, заваливший контрольный тест! — объяснил Забродин. А мгновением позже то же самое объяснение выдал и транслятор. — Первый раз их наказывают понижением в ранге, второй — постановкой на учет в Надзорное Око. Третий — отчисляют из Академии с меткой Уви’Ашш’Урр… «Аналог нашего „волчьего билета“…» — прочитав перевод термина, мысленно усмехнулся генерал. — А вот Мал’ери считают, что слабая успеваемость учащихся — следствие некомпетентности создателей обучающих программ. И наказывают последних! А еще они забавно относятся к… — Забродин запнулся на полуслове и снова вздохнул: — Простите, сэр! Опять заболтался… — Ничего! — усмехнулся Харитонов. — Я сейчас не занят и с удовольствием поболтаю на отвлеченные темы. Аналитик сделал небольшую паузу и недоуменно поинтересовался: — Отвлеченные — это какие, сэр? — Ну, скажем, о том же «Варгасе», — посмотрев на список текущих дел, ответил генерал. — Скажи, куда, по-твоему, он мог прыгнуть после Ротанза? Подполковник чем-то громыхнул, вполголоса выругался, а потом удивленно спросил: — А вам что, сэр, до сих пор не доложили? — Не доложили о чем? — Ну… о том, что «Варгас» уже всплыл! Здесь, у нас! И о том, что на него уже высадилась досмотровая команда… Харитонов торопливо открыл вкладку настроек входящих вызовов и мысленно обозвал себя склеротиком: ограничение по важности звонка, выставленное перед началом операции в системе Рантаила, все еще висело! Единственная оранжевая метка, которую удалось найти во вкладке с пропущенными вызовами, оказалась с зеленым кантиком: знаком отмененной срочности. А справа от нее болталась аватарка того, кто ее отменил. «Курт уже разбирается…» — облегченно подумал Владимир Семенович. Потом услышал дыхание Забродина, все еще висящего на связи, и свернул все открытые окна: — М-да… Забыл убрать ограничение по важности звонка и не в курсе. Ладно, Паш, поговорим потом, ладно? — Конечно, сэр! Всего хорошего, сэр! Харитонов разорвал соединение и не медля вызвал Роммеля. Курт откликнулся в ту же секунду. И, не говоря ни слова, кинул картинку с чьего-то оптического датчика и голофайл с какой-то записью. На картинке не происходило ничего интересного: какой-то незнакомый майор в повседневной форме одежды, вероятнее всего, являющийся командиром «Варгаса», хмуро смотрел на вывешенный перед ним экран комма и чего-то ждал. Кроме него, в коридоре не было ни одной живой души. Если, конечно, не считать живой душой того, кто транслировал картинку. Полюбовавшись на идеально выбритое лицо майора и на матовые стены за его спиной, Харитонов открыл файл и удовлетворенно хмыкнул: судя по формату картинки, это была запись того, что предшествовало появлению экрана комма… Командир «Варгаса» встретил досмотровую группу у входа в атмосферный шлюз. И, не успев поздороваться, уронил на комм первого встречного Демона коды доступа к искину своего корабля: — Думаю, так будет проще. Никак не прореагировав на такое вопиющее нарушение хоть и чужого, но Устава, старший досмотровой группы представился, потом активировал идентификатор, убедился в том, что стоящий перед ним офицер действительно является командиром эсминца, и поинтересовался целью прибытия «Варгаса» в НСЛ. Майор мрачно пожал плечами и прикоснулся к своему комму: — Будьте любезны передать этот файл генералу Харитонову. Или генералу Роммелю. Дело касается Циклопов и не терпит отлагательства. Следующие минуты три-четыре в коридоре было тихо: видимо, лейтенант Ярт пытался связаться с Харитоновым. Потом в кадре развернулся экран его комма, и на нем возникло лицо Роммеля: — Здравствуйте, майор… — …Ортан, сэр! Тридцать Седьмой флот ВКС, система Октавии. — Бригадный генерал Роммель, Лагос. — В файле, который я передал вашему подчиненному, содержится информация о Циклопах, обнаруженных в двенадцати часах гипера от Октавии. Курт нахмурился. И сделал вид, что знакомится с файлом. А майор Ортан с надеждой уставился на экран. Минут через пять Курт угрюмо посмотрел на командира «Варгаса» и спросил: — Вы уверены в том, что эта запись — не липа? — Да, сэр! Я швартовался к «Сизифу» и видел, в каком состоянии он всплыл. Чтобы изуродовать корабль таким образом, надо иметь очень веские причины. Кроме того, я не раз беседовал с членами его команды и… очень добросовестно анализировал то, что они говорят. В общем, я уверен в том, что Циклопы — в указанной системе и что в ближайшее время они нападут на Октавию. — М-да… Что ж, посмотрим… Кстати, члены команды «Сизифа» все еще у вас на борту? — Да, сэр: я не стал их высаживать ни в одной из систем КПС, так как не уверен в том, что их не арестуют по какому-нибудь надуманному обвинению. Парни сделали все, что могли, и заслужили награду, а не наказание… — Я бы хотел с ними пообщаться. — Вам придется немного подождать, сэр: они находятся в стазисе — увы, возможности имеющегося на «Варгасе» оборудования не позволяют регенерировать все полученные ими повреждения. А пребывание в сознании при разгоне или торможении причиняет парням довольно сильную боль. — Лейтенант Ярт? — снова включился Роммель. — Да, сэр! — Стазис-капсулы — в Гринфилдский госпиталь! Немедленно! Досмотровая группа обеспечивает их безопасность, а вы остаетесь на борту «Варгаса». — Есть, сэр. — Майор Ортан? — Да, сэр! — У меня тут звонок по второй линии. Вам придется немного подождать. Вместо переключения на вторую линию Роммель вошел в ПКМ Харитонова: — Привет, Володя! Ну что, о Циклопах нам уже сообщили. Можно реагировать. — Не «можно», а «нужно»! — усмехнулся Владимир Семенович. — Тебе ж сказали: Циклопы вот-вот нападут на Октавию! — Тогда обрадую майора, что ли… — Сначала подними рейдовую группу! Минуты через полторы майор Ортан вздрогнул, прикоснулся к своему комму, уставился в видимое только ему изображение. А секунд через десять повернулся к лейтенанту Ярту и робко улыбнулся: — Скажите, лейтенант, а начавшееся движение — это случайно не боевая тревога? — Какое движение, сэр? — «Беркуты», тренировавшиеся рядом с орбитой Лагоса-четыре, одновременно повернули к «бочкам»[469]; Ключи, висящие рядом с Лагосом-один, начали тестить маршевые двигатели; диспетчер Башни требует немедленно освободить пространство над Гринфилдским космодромом, а сеть военных спутников начала обмениваться кодированной информацией… — Мне об этом ничего не известно, сэр! В этот момент на экране появилось озабоченное лицо командующего ВС НСЛ: — Майор Ортан? — Да, сэр! — Файл, который вы прислали, настоящий. Мы вылетаем к Октавии. Командир «Варгаса» не поверил собственным ушам: — В-вылетаете? Уже? — Да. — Спасибо, сэр!!! Роммель жестом попросил тишины и деловито поинтересовался: — Кстати, а каковы ваши личные планы на будущее? Ортан мгновенно посерьезнел: — Мы возвращаемся домой, сэр! Глава 28 Тигран Вартанян «Зеленого коридора» на космодроме не оказалось — правое ответвление посадочного терминала, некогда пропускавшее через себя основной поток пассажиров, выводило не в зал прилета, а в здоровенное помещение, напичканное самым современным оборудованием для личного досмотра. Судя по времени, которое пассажиры тратили для прохода через цепочку сканеров, здесь проверяли все, что можно… и что нельзя. Биометрические и речевые характеристики. Особенности походки и пластики. Геометрию рук и сетчатку глаз. Да что там какая-то сетчатка — искин таможенной зоны требовал предоставить даже образцы почерка, для чего перед каждой «рамкой» универсального сканера стоял небольшой планшет со световым пером! Пассажиры дергались, ворчали, но… делали все, что требовалось. Ибо альтернатива досмотру была всего одна — высылка без права возвращения… Еще веселее дело обстояло с багажом и средствами передвижения: первый, кажется, разбирали до кварков, а последние, кроме всего прочего, за счет правительства НСЛ оборудовали системами контроля и фиксации, «завязанными» на спутники местного МБ! «Выделить несколько помещений под ВИКи[470], посадить куда-нибудь пару десятков психологов — и необходимость в наличии специальных комплексов для тестирования кандидатов в „Демоны“ отпадет раз и навсегда. Ведь его будет проходить каждый человек, прилетающий на планету…» — подумал Тигран, проходя сканирование сетчатки. А что, солидная экономия средств… и очень неплохой КПД! Мысль мелькнула… и пропала, как только Тигран шагнул к следующей рамке: за ней стоял до смерти надоевший блок RST-Medical, регистрирующий биоэлектрическую активность мозга… — Не дергайся! — посоветовал подошедший сзади дядя Гарегин. — В идентификаторе есть вся информация о характере полученных тобой травм и о перенесенных операциях. Пусть не сразу, но разберутся! Разобрались. Вывели из стазиса. И даже принесли извинения. Но… настроение у Вартаняна-младшего упало ниже плинтуса. И напрочь отказалось подниматься даже тогда, когда они с дядей добрались до стоянки арендованных флаеров. — Летим ужинать! — хлопнув его по плечу, радостно заявил дядя Гарегин. — В одном из пригородов Тенглара есть замечательный арабский ресторан. Там готовят такой люля-кебаб, что можно захлебнуться собственной слюной… — Не хочу… — покачал головой Тигран. — Может, домой, а? Абовян поморщился… и кивнул: — Как скажешь… Но я бы на твоем месте не отказывался: если ты пройдешь тесты, то попадешь в ресторан ой как не скоро! Логика во фразе была. Но Вартанян-младший отрицательно покачал головой: — Да и бог с ними, с ресторанами. Единственное, чего мне действительно хочется, — это нормально выспаться… На следующее утро, наскоро перекусив, Тигран влез в Сеть, вбил в браузер фразу «где пройти тесты в подразделение Демон» и обалдело вытаращил глаза: счетчик количества аналогичных запросов показал цифру тридцать семь миллионов! «Ого! — мысленно восхитился он. — Возможных формулировок запроса — не одна сотня. Даже если все остальные менее популярны, чем эта, получается, что Демонами хотят стать практически все жители Квидли! И… даже если тесты пройдет каждый тысячный, то через год-полтора Демонов будет как собак нерезаных…» Ближайшим местом, где можно пройти тесты, оказался Новый Орегон. Вернее, не сам город, а один из корпусов бывшего госпиталя ВКС, расположенного на его северной окраине. «ВЛК[471] ВС НСЛ…» — пройдя по ссылке, прочитал Тигран. И усмехнулся: лаконичности создателей Демонов можно было позавидовать… — Ну что, нашел? — открыв дверь в обеденный зал, поинтересовался дядя Гарегин. — Да… Теперь пытаюсь понять, есть ли туда очередь, и сколько времени мне придется ждать своей… — А как же без нее? Судя по количеству роликов о Демонах, на которые натыкаешься при выходе в местный Галанет, желающих стать такими же, как они, должно быть нереально много… — Вот и я так думаю… — хмуро поддакнул Вартанян-младший. Потом наткнулся взглядом на иконку «начало тестирования» и ткнул в нее курсором. Окно браузера тут же погасло, и на смену ему на экране возник малюсенький «Беркут», украшенный мордой Демона. Пара эффектных эволюций — и истребитель «ушел» в точку, устремившись к сине-зеленому шару планеты, возникшему в правом нижнем углу экрана. Еще мгновение ожидания — и его показали снизу. С одного из посадочных квадратов космодрома… …«Беркут» упал на пластобетонные плиты, как одноименная хищная птица на какого-нибудь зверька. И едва заметно качнулся на посадочных опорах. Потом в его борту возникла «трещина» атмосферного люка — и на бетон легко спрыгнуло стилизованное изображение Демоницы, в которой угадывались черты Ирины Орловой по прозвищу Тень… — Добро пожаловать в интерактивную систему тестирования Проекта «Демон»! — улыбнулась аватарка. — Пожалуйста, посмотрите в оптический датчик своего комма и перешлите нам свой идентификатор. — Ого! — восхитился Абовян. — Это что, уже началось тестирование? — Наверное… — Тигран поднял запястье на уровень лица. Ответив на первый десяток вопросов, заданных улыбающейся Демоницей, Тигран удивленно приподнял бровь: генерируя вопросы для кандидата, программная оболочка ВЛК пользовалась не только информацией, взятой из открытых источников, но и данными из архивов ВКС и МБ, весьма неплохо защищенных от несанкционированного доступа! «Хакают что хотят…» — мысленно усмехнулся он. А аватарка, почему-то связав его молчание с последним заданным вопросом, ослепительно улыбнулась: — Вас удивляет, что вопросы, которые я задаю, никак не связаны друг с другом? — И это — тоже… — кивнул Тигран. — Первый этап тестирования — это в основном проверка соответствия имеющейся у нас информации с тем, что вы о себе рассказываете. Ну и еще кое-что по мелочам… То, что вы… пусть недоучившийся, но пилот, — огромный плюс. Поэтому скорость вашего прохождения этого этапа заметно отличается от скорости тестирования тех, кто не летает… — И насколько заметно? — поинтересовался Вартанян-младший. — Ну, как вам сказать? — хихикнула аватарка. — Наш флаер может прибыть к вашему дому уже сегодня… в двенадцать часов дня по локальному времени. Если, конечно, вы уже готовы ко второму этапу… Флаер ВЛК прибыл за Тиграном минута в минуту. И, приняв на борт единственного пассажира, принялся неторопливо набирать высоту. Вартанян-младший уселся в первое попавшееся кресло, скинул в него свои любимые настройки, дождался, пока оно сменит форму, и… судорожно вцепился в джойстик манипулятора, возникший под правой ладонью: флаер, поднявшийся метров на девятьсот, «клюнул» носом и сорвался в штопор. Грудь и бедра тут же сдавило защитное поле. А через мгновение в салоне раздался на редкость противный голос искина: — Аварийная ситуация. Примите управление, сэр… Аварийная ситуация… Примите управление… — Принято! — рявкнул Вартанян-младший, добавил тяги и секунд через десять перевел машину в горизонтальный полет. — Тест пройден… Большое спасибо! — усмехнулся искин. Но уже голосом аватарки. — Как насчет бокала вишневого сока в качестве компенсации за доставленное неудобство? — С какой-нибудь химией для изменения скорости реакции или чего-то там еще? — с издевкой поинтересовался Тигран. — Нет. С реакцией у вас все в порядке… и базовые навыки пилотирования никуда не делись! Говорю же, тест пройден! Сок будет самым обычным, можете не сомневаться… — Тогда буду. Заранее большое спасибо… …Химии в соке скорее всего действительно не было. Но процесс его питья оказался с сюрпризом: одноразовый стаканчик, возникший в окне мини-бара, оказался из одного очень хитрого сплава с заданным температурным коэффициентом линейного расширения. Точно таким же, как тот, который некогда демонстрировал второкурсникам Академии один из инструкторов кафедры диверсионной подготовки… — Изделие СОДМ-143А… — зловеще улыбнулся капитан Фингер по прозвищу Садюга и поставил на стол блюдце с одноразовым стаканом. — Разработано две с лишним сотни лет назад в спецлаборатории одного из государств Старой Земли. Как видите, внешне изделие ничем не отличается от обычного стакана — легкое, достаточно прочное и внешне абсолютно безобидное… Курсант Бергман? — Я, сэр! — Возьмите, пожалуйста, стакан с блюдца и расскажите нам о своих ощущениях… Дылда обреченно встал, подошел к столу Садюги и, закусив губу, аккуратненько приподнял очередной шедевр изобретателей-от-дьявола. Коротенькая пауза — и на лице Бергмана расцвела робкая улыбка: — Стакан как стакан, сэр! Никаких особых ощущений… — Правильно! Ибо первое химическое соединение, которое попадает в кровь при уколе, выключает чувствительность ваших рецепторов… Дылда слегка побледнел, однако, зная характер Садюги, ставить стакан не стал… — А второе, сэр? — Второе вас убивает… — ухмыльнулся инструктор. Потом посмотрел на часы, щелкнул пальцами… и, проводив взглядом обмякшее тело Бергмана, рухнувшее в проход между столами, уточнил: — Вернее, убивает того, кто в него вцепился. А эту тушку только парализовало. Итак, пока он в ауте, расскажу принцип действия изделия… Для выпускников гражданских вузов ощущение от еле заметного изменения формы стакана, предшествующего формированию ядовитого шипа, прошло бы незамеченным. А бывший курсант Академии ВКС выронил изделие чуть ли не раньше, чем взял в руки. Рефлекторно! Практически не задумавшись о том, что делает! И… еле сдержал рвущийся наружу мат… — Вы прошли еще один тест… — усмехнулась аватарка. — А два сопутствующих, увы, провалили… Услышав последнюю фразу… вернее, почувствовав изменение траектории движения флаера, Тигран аж взмок: — И поэтому мы поворачиваем? Вы… возвращаете меня домой? — Нет, мы добрались до места назначения и приступили к снижению… Кстати, еще один плюс. За внимательность… Выскочив из флаера, Тигран мельком посмотрел на стоящую неподалеку модель «Беркута» и быстрым шагом двинулся по дорожке, образованной двумя цепочками световых панелей, утопленных в пластобетон. Десять шагов до двери, чем-то напоминающей бронеплиту, и еще один, внутрь возникшей за нею кабины лифта, он проделал на одном дыхании. Мысленно умоляя себя не расслабляться: второй этап тестирования должен был быть намного сложнее. Как только дверь лифта встала на место, кабина с ускорением рванула вверх. Причем так, как будто над ангаром было как минимум этажей пятьдесят. «Ха! А ведь ускорение какое-то неправильное… — мысленно подумал он, почувствовав какую-то странность в ощущениях. — Опять тесты на сообразительность?» — Что-то не так, сэр? — на этот раз голос аватарки раздался откуда-то из-под потолка. — Угу: вы намудрили с настройкой гравикомпенсаторов, и иллюзия того, что мы поднимаемся, получилась с брачком! — А что вам не понравилось в «Беркуте»? — пропустив ответ мимо ушей, спросила программа. — Ведь если вы действительно мечтаете о службе в подразделении «Демон», то должны были заинтересоваться кораблем, на котором, возможно, будете летать… — Настоящий корабль я бы осмотрел. А тратить время на макет или голограмму как-то неохота… — усмехнулся Тигран. — Нет, для обывателя все сделано очень даже ничего. Но того, кто полетал, обязательно будет коробить от недочетов! Лифт остановился, но дверь так и не открылась: — А поподробнее о недочетах можно? — Корпус закопчен уж слишком сильно. Да, в атмосфере Квидли довольно много всякой дряни, но она все-таки не факел над нефтяным месторождением. И не костер, на котором весь вечер жарили шашлыки… Далее, цвета побежалости[472], которые вы нарисовали на дюзах, вызывают смех: сплав, используемый для их отливки, не окисляется, соответственно, и пленки окислов на нем быть не может! А «свежие» потертости в местах касания упоров элеватора артсклада — вообще из области горячечного бреда: насколько я помню, допустимые погрешности при ориентации и доводке этих самых упоров не превышают одного микрона… — Ноль целых девять десятых… — уточнила аватарка. Потом сделала небольшую паузу… за время которой лифт вздрогнул и опустился еще на один этаж: — Отличное знание матчасти, господин Вартанян! Честно говоря, не ожидала… — Ожида-ла? — подчеркнув интонацией последний слог, переспросил Тигран. — Да, сэр! — хихикнула она. — По результатам первичного тестирования вы показали очень высокий балл, поэтому теперь вами занимаюсь я, старший лейтенант медицинской службы Евангелина Увер! Прошу любить и жаловать! Дверь зашипела, скользнула в сторону, и Вартанян-младший, разом охватив взглядом обстановку довольно уютного кабинета, склонил голову в приветствии: в одном из двух широченных кресел, стоящих друг напротив друга, полулежала довольно симпатичная девчушка лет двадцати двух… и улыбалась! — Приятно познакомиться, мэм! Насколько я понимаю, вы — психолог? — Правильно понимаете! Проходите, садитесь… чувствуйте себя, как дома… но, как говорили наши предки, не забывайте, что вы в гостях! Глава 29 Сеппо Нюканен Новые коды допуска к архивам и системам контроля и наблюдения МБ и Министерства Образования, оставленные Блохиным, позволяли получать информацию практически откуда угодно. Поэтому к двум часам ночи Сеппо смог собрать достаточно материала, чтобы иметь возможность проанализировать распорядок дня своей сестры. Увы, уже после просмотра первых роликов у него испортилось настроение: его Эльдрид, которую всю жизнь называли Мисс Очарованием, превратилась в бесстрастное и почти бесполое создание, больше напоминающее кусок льда. Выбегая из дому в шесть пятнадцать утра, Эльдрид натягивала на себя нечто невообразимое, напрочь скрывающее ее фигуру. И пробегала свои «обязательные» пять километров в темпе профессионального бегуна. При этом выбранный ею маршрут пролегал по наименее людным дорожкам городского парка, а выражение лица отпугивало даже самых неразборчивых мужчин. Домой она, конечно же, возвращалась одна. И сразу же отправлялась в тренажерный зал. Конечно же, картинки того, что происходит в ее доме, полицейские сканеры не давали. Но силуэт, мелькающий в окнах в одно и то же время, не оставлял простора для фантазии: после сорока пяти минут, проведенных на тренажерах, следовали контрастный душ, завтрак, косметические процедуры и одевание. Ровно в девять сорок Эльдрид усаживалась в свой «Rainbow», включала автопилот и выходила в Сеть, чтобы посмотреть последние новости. Предпочтение отдавалось светской хронике, анонсам развлекательных голофильмов и почему-то новым роликам о буднях подразделения «Демон». Правда, последние сестра только скачивала. А смотрела скорее всего вечером. Или во второй половине дня, во время косметических процедур. Рабочий канал комма, как и прежде, активировался в девять пятьдесят пять, когда флаер касался посадочного квадрата Нью-Остинского колледжа экономики и права: пятнадцать минут в Галанете по дороге на работу Эльдрид называла «ритуалом приобщения к общественной жизни». И страшно не любила, когда его прерывали звонки от коллег или родителей ее учеников. В десять утра, переступив порог своего кабинета, Эльдрид заставляла себя оттаять. И превращалась в подобие человека. Аж на семь часов! Все время, пока шли уроки, она улыбалась. Видимо, объяснения нового материала, проверка домашних заданий, попытки разобраться в причинах междоусобиц и ссор и т. д. отвлекали ее от мыслей о прошлом. Правда, эти улыбки были лишь жалкой тенью тех, которые жили в памяти Сеппо. То же самое ощущали и ее ученики. Видимо, поэтому начали называть ее «мисс Флинт[473]». В пять десять лицо сестры снова превращалось в бесстрастную маску. А ее «Rainbow» поднимался в воздух и отправлялся в QRA-medical, где Эльдрид, по своему обыкновению, «наводила красоту». Судя по суммам, переводимым с ее комма на счет клиники, сестра перестала задуряться поддержанием молодости и красоты и стала отдавать предпочтение тем процедурам, во время которых пациента погружали в стазис или медитативный транс. То есть пыталась убить время. …Второй, и последний, всплеск «человечности» начинался в семь вечера и продолжался два часа. Это время Эльдрид проводила в каком-нибудь кафе в компании одной из старых подруг. Говорила мало. В основном слушала. Пила что-нибудь безалкогольное. Впрочем, судя по некоторым оговоркам ее собеседниц, это было достижением, ибо еще полтора месяца назад она выбиралась из дому только на работу. Мужчин Эльдрид игнорировала напрочь: как и во время утренней пробежки, желающие познакомиться во время «посиделок» в ресторане всегда уходили несолоно хлебавши. Те, кто понаглее, удостаивались ледяного взгляда, личности, проявившие к ней толику уважения и такта, — бесстрастного «я не знакомлюсь», а те, кто пытался начать отношения через Сеть, без разговоров отправлялись в «игнор». В десять вечера Эльдрид возвращалась домой и уходила в Сеть. Часа на два-три. Смотрела развлекательное кино, мультфильмы, ролики о войне с Циклопами. Изредка заказывала мороженого. А в ночь с субботы на воскресенье — бутылку хорошего шампанского, которое выпивала в гордом одиночестве. Анализ ее обращений в Сеть расстроил Сеппо еще больше: за последние четыре месяца Эльдрид вспомнила о нем только один раз. В день, когда в Галанете появились сообщения о его убийстве: четыре минуты серфинга по новостным каналам, официальный запрос в Министерство Юстиции, изучение полученного ответа и… ни одного сбоя в расписании следующего дня! «Она вычеркнула меня из своей жизни… — угрюмо подумал он, свернул локалку в трей и, откинувшись на спинку кресла, принялся накручивать на палец непослушный локон. — Значит, убедить ее помочь не удастся…» Чтобы отвлечься от мыслей об альтернативе «добровольной помощи», Сеппо выпил бокал коньяка, разделся, завалился на кровать и влез в Галанет. Результаты социологических опросов, проведенных крупнейшими центрами изучения общественного мнения, как всегда, вызвали у него сардоническую усмешку: люди, по роду своей работы отслеживающие процессы, происходящие в Конфедерации, были слепы, как кроты. Или… выполняли заказы своих спонсоров! Ибо не увидеть в «невиданной политической активности населения» и «росте самосознания народных масс» результат использования политтехнологий мог только слепоглухой инвалид, страдающий аутизмом. Да, первая волна реакции на ролик, смонтированный и вброшенный в Сеть экипажем «Сизифа», была на два с половиной процента «выше», чем стандартный отклик на любую «жареную» новость. Но удивляться тут было нечему: кроме традиционно активной части «серферов»[474], на него отреагировали фанаты Демонов, сторонники сближения с НСЛ и те, кого хоть как-то задела экспансия Циклопов. Вторая волна реакции достигла своего пика через час десять после выступления Этьена Ламарка. А третья стала результатом включения в игру его политических оппонентов. Кстати, судя по количеству экспертов, выложивших в Сеть свои «откровения», деньги в борьбу политических тяжеловесов вкладывались просто сумасшедшие. И, что естественно, обеими заинтересованными сторонами. «Бесплатный сыр — только в мышеловках! Во что нам обойдется помощь Демонов?» — вопрошал сайт Радована Ристича. И тут же отправлял к десятиминутной «аналитической» модели, убедительно доказывающей, что обращение к НСЛ уменьшит ежемесячный доход каждого из жителей Конфедерации не менее чем на четыреста двадцать кредитов. Ему поддакивал и Арвидас Озолиньш: в его «труде» рассказывалось об ужасающих последствиях присоединения к Лагосу Арлина, Дабога и Квидли. В частности, о «насильственном перепрофилировании» промышленности, «грабительских» закупочных ценах на продукцию сельского хозяйства и «катастрофическом падении» уровня жизни периферийных систем Окраины. Читали обоих много и часто. Но только потому, что за десять с лишним лет работы оба эксперта успели наработать многомиллионные аудитории и очень серьезный политический вес. А вот большинство их «подпевал» не могли похвастаться и десятью тысячами посещений: административный ресурс, используемый командой Этьена Ламарка, постепенно перетаскивал одеяло общественного мнения на другую сторону «кровати»… Диаметрально противоположные мнения высказывали все, кому не лень: политики, звезды головидео и эстрады, высшие чины ВКС, МБ, МЮ, Министерства Экономики и Развития и даже главы религиозных конфессий. На суд общественного мнения выносились как абсолютно новые «наработки», так и набившие оскомину «откровения». Скажем, Александр Усов в своем интервью «The Times» очень подробно рассказал об особенностях внутренней политики Элайи Фарелла. В частности, о новых механизмах оценки эффективности работы сотрудников предприятий военно-промышленного комплекса и весьма прогрессивной системе премирования наиболее добросовестных лиц. Его друг и коллега Герман Штайр очень тонко высмеял Радована Ристича, убедительно доказав многомиллионной аудитории, что причиной такой непримиримой позиции «специалиста по бесплатному сыру» является банальный страх оказаться за бортом Большой Политики: — Понятие «свобода слова» в Независимой Системе Лагос трансформировалось в понятие «свобода дела». Болтуны, знающие все обо всем и зарабатывающие деньги на сотрясении воздуха с трибун, никому не интересны. Министерства и ведомства, государственные и частные компании, институты, школы и даже дошкольные учебные заведения усиленно избавляются от балласта. Ибо предпочитают платить тем, кто исповедует культ Профессионализма… Естественно, не обходилось и без перегибов. Скажем, глава одной из общин шиитов, имам Муса Аль-Бакир, считающийся одним из потомков дочери пророка Мухаммада Фатимы, объявил газават[475] противникам объединения КПС и НСЛ. А Карл Ларден, один из самых известных меннонитов[476] современности, призвал свою паству на время забыть о пацифизме и слово в слово процитировал Мангарта[477], утверждавшего, что догмат об обязательном устранении от военной службы[478] не имеет обязательного значения: — Война допускается Священным Писанием именно как средство самозащиты и составляет такую же обязанность христианина, как и обязанность никого не убивать, нападая… Часам к шести утра у Сеппо окончательно испортилось настроение: основная масса членов Комиссии Присоединившихся систем склонялась к присоединению. Конечно же, каждый из них озвучивал политически правильные лозунги. Но истинные причины такого единодушия можно было описать четырьмя словами: они видели политические перспективы! «Придурки!!! — вслушиваясь в речь очередного оратора, подумал он. — Агния Фогель, Андрэ О’Хара и Николас Веллингтон сохранили свои кресла совсем не потому, что Элайя Фарелл и члены его команды не жаждут власти, а потому, что искренне хотят выжить и работают не за страх, а за совесть…» Досмотрев интервью последнего из членов КПС, Сеппо перевернулся на спину и невидящими глазами уставился в потолок: судя по тенденциям развития ситуации, для того, чтобы добиться желаемого, Блохин должен был включить в список будущих «подводок» как минимум половину членов Комиссии. Соответственно, Нюканен просто не мог отказаться от возможности использовать Эльдрид. А это было катастрофой. «И черт меня дернул устраивать ее в Нью-Остинский КЭП[479]! — мысленно взвыл он. — Все равно у политической элиты иммунитет на любые способы подхода…» — Доброе утро, мэм! Судя по траффику, вы все еще работаете… Услышав голос Блохина, Нюканен рефлекторно натянул на себя одеяло и густо покраснел: из одежды на нем были одни стринги. И те — абсолютно прозрачные. А прическа превратилась черт знает во что… — Григорий Максимович, я не одета! Блохин пропустил крик души мимо ушей и, вцепившись в спинку ближайшего кресла, поволок его к кровати: — Ситуация выходит из-под контроля! Мне нужны Штайр, Усов и Мацкявичус!! Немедленно!!! — Эльдрид будет дома в десять вечера… — кое-как пригладил непослушные лохмы Сеппо. — В начале одиннадцатого я буду у нее… — А почему не утром? — недовольно поморщился Александр Филиппович. — Если мне не изменяет память, просыпается она в шесть утра… — На то, чтобы привести себя в порядок, мне потребуется не меньше полутора часов. Час десять на дорогу. А в десять Эльдрид должна быть в школе. Свой распорядок дня она менять не будет… Ну и сколько времени мне останется на разговор? Блохин скрипнул зубами и пристально уставился на Нюканена: — А вы уверены, что она согласится? — Нет, не уверен. Но сделаю все возможное… — Что ж, душой вы не кривите, и это меня радует… — Александр Филиппович откинулся на спинку кресла, а потом заметил развернутый экран локалки: — Кстати, а что вы думаете о ситуации в целом? — Если пустить ее на самотек, то, с вероятностью в девяносто девять процентов, КПС проголосует за предложение Ламарка… — А дальше? — Дальше он отправится на Лагос и попробует убедить Фарелла, Роммеля и Харитонова присоединить Конфедерацию к НСЛ… — И? — Они ему откажут, сэр! Блохин отрицательно помотал головой: — От власти не отказываются! Поэтому они согласятся… Стоило Сеппо взглянуть в воспаленные глаза Александра Филипповича, как спорить тут же расхотелось: рвущийся к власти политик был неадекватен! Не дождавшись его ответа, Блохин изо всех сил врезал кулаком по подлокотнику кресла и зашипел: — Поэтому… если вам не удастся уговорить свою сестру, нам придется слегка скорректировать ее сознание… — Уходи… — Ты не дослу… — Я сказала, уходи!!! — Эльдрид оглядела его с ног до головы, смахнула со щеки непрошеную слезинку и нервно сжала пальцами поясок платья: — Я не хочу иметь с тобой ничего общего! — Я — твой брат!!! — Мой брат был человеком! Он очень остро чувствовал грань между добром и злом, не боялся брать на себя ответственность и всегда отвечал за свои поступки! — Я и сейчас такой!!! — Конечно! Именно поэтому ты сбежал из тюрьмы и прячешься в женском теле… — Я не прячусь!!! — Ах да! Чуть не забыла! Ты пытаешься взять реванш, снова сделать карьеру и спасти Конфедерацию от Демонов! — Эльдрид посмотрела на Сеппо с плохо скрываемым презрением. — Слушай, а ведь ты одержим! Твоя жажда власти так сильна, что ты готов идти вверх даже по трупам!!! — Эльдрид, это не так! — Только не говори, что власть тебе не нужна. Все равно не поверю… — Нужна… Но только как возможность делать людям добро! — Добро? — Эльдрид вытаращила глаза… и горько рассмеялась. — А как это утверждение сочетается с тем, что рассказывал на суде твой обвинитель? Если ты запамятовал, то я напомню: вместо того чтобы бросить все силы на борьбу с Циклопами, ты и твои покровители ввели торговые санкции против АНСО[480], разожгли в обычных людях ненависть к модификантам-Демонам, создали «Белое Братство» и убили детей и женщин в Парк-Сити… Что из вышеперечисленного можно назвать добром? У Сеппо закололо сердце: — Не все то, что говорилось на суде, — правда! Нас топили игроки другой команды, поэтому там озвучивалось только то, что, по их мнению, могло убрать нас с политического небосклона на максимально длительный срок. — Игроки? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? На Окраине идет ВОЙНА, на которой умирают люди! Такие же, как ты и я! Как тебе хватает совести называть это ИГРОЙ?! — «Команда», «игроки», «игра» — это просто термины. Слова, которые объясняют определенные понятия. Вместо того чтобы цепляться к форме, вникай в содержание. — Как скажешь, — криво усмехнулась сестра. — Попробую озвучить содержание: вы пытались вернуть утраченные территории. Во время войны. И, действуя согласно принципу «цель оправдывает средства», ударили в спину нашим единственным защитникам. Потом получили по рогам и, использовав административный ресурс в личных целях, спрятались в чужие тела. А теперь пытаетесь вернуть себе то, что потеряли… Сеппо вспыхнул: — Я не… — Хватит лгать!!! — заорала Эльдрид. — Если бы ты действительно осознавал свою вину перед населением Конфедерации, то приперся бы не ко мне, а в ближайшее отделение МБ!!! — Команда Этьена Ламарка — это сборище непрофессионалов… — облизнув пересохшие губы, еле слышно пробормотал Сеппо. — Их идея «лечь» под НСЛ — идиотизм: Фарелл, Роммель и Харитонов не станут заниматься Конфедерацией! Им просто НЕКОГДА! Следовательно… — Все, хватит! — Сестра вскочила с дивана, подбежала к двери и изо всех сил рванула за ручку. — Уходи! И никогда, слышишь, никогда не возвращайся!!! У Сеппо подкосились ноги: этот взгляд он уже видел. В день, когда Эльдрид выставила из дома своего первого мужа. Память услужливо напомнила слова, сказанные ею перед тем, как вычеркнуть из своей жизни человека, с которым она прожила целых шесть лет: «Валдис? Тебя не было, нет и не будет. НИКОГДА!!!» — Ты что, оглох? Я сказала, убирайся!!! В коридоре что-то тихонечко звякнуло. Нюканен откинулся на спинку кресла, скрестил руки под грудью и устало прикрыл глаза: остановить спецов Блохина, начавших движение, находясь в женском теле, было невозможно. Глава 30 Виктор Волков Я проснулся как-то сразу, рывком. И, не успев открыть глаза, вывел на тактический экран бэкашки полоску таймеров. — До прилета Циклопов — час сорок три… — тихонечко прошептала Иришка. — Спи… Я помотал головой: — Не хочу. Выспался. Потом перевернулся на бок и… улыбнулся: моя любимая женщина лежала на спине и, прижав обе ладони к животу, прислушивалась к своим ощущениям. — Ну что, уже шевелится? — хихикнул я… и чуть не схлопотал подушкой по голове. Подушку я отбил. А удар кулаком в живот — нет. И не потому, что не успевал, — просто вместо ожидаемых смешинок в глазах Орловой почему-то появились слезы. — Ириш, ты чего? — безропотно приняв на себя серию из четырех акцентированных ударов, выдохнул я. — Я же просто пошутил! Орлова закусила губу, набрала в грудь воздуха и… уткнулась лицом в мою подушку. Я попробовал ее приобнять и получил локтем в грудь: — Отстань! Смотреть, как ее плечи содрогаются от рыданий, было невыносимо. Поэтому я приподнялся на локте и нежно поцеловал ее в поясницу. — Я сказала, отстань!!! — Извини, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Иришка не отреагировала. Я пододвинулся к ней вплотную, запустил пальцы в ее волосы и привел беспроигрышный аргумент: — Я тебя очень люблю. — Да? — Она перетекла в сидячее положение, испытующе посмотрела мне в глаза, вытерла слезы и… виновато потупила взгляд: — Можешь не отвечать, я это знаю. Просто… схожу с ума… и… не понимаю, что со мной происходит! — Ты же сама говорила, что перепады настроения — это следствие изменения гормонального фона. И что это нормально. Ира отрицательно помотала головой и аккуратно прикоснулась пальчиком к моему правому подреберью. Точно к тому месту, куда пришелся ее первый удар: — Это — ненормально: я становлюсь чересчур импульсивной! — Не страшно, — улыбнулся я. — Становись себе на здоровье! — Ты не понимаешь! — Ира зажмурилась и спрятала лицо в ладошках: — У меня едет крыша, и чем дальше — тем сильнее! Вот сейчас во мне одновременно живут два человека. Одного терзает чувство вины перед тобой, а второй бесится от ревности и страха. Грудь Орловой оказалась прикрыта ее локтями, поэтому я поцеловал ее во внутреннюю часть бедра: — Это — Иришке номер один: я ее очень люблю и нисколько на нее не обижаюсь. Иришке номер два — еще один, чуточку повыше. Чтобы она не сомневалась в моей любви и ничего не боялась! Ира вздрогнула, в мгновение ока закрылась одеялом и с болью посмотрела на меня: — Все равно боюсь! Ведь совсем скоро я превращусь в чудовище: у меня начнет шелушиться кожа, на лице появятся пигментные пятна и дурацкий румянец, раздуются лодыжки, изменится походка. — Так! Стоп!!! — сообразив, что она себе навыдумывала, воскликнул я. — Закрой глаза!!! Ира подумала и повиновалась. — Ты меня любишь? — Да!!! — Скажи, пожалуйста, неужели сейчас, подумав обо мне, ты представила себе мое лицо и фигуру? — Н-нет… — То есть я для тебя — некое ощущение. — Ну да: ощущение тепла, нежности и надежности. — Так вот, ты для меня — тоже ОЩУЩЕНИЕ! Я люблю тебя не за цвет лица и походку, не за форму и размер груди, не за плоский живот и длинные ноги, а потому, что ты — часть моего «я». Или я — твоего, понимаешь? Орлова подняла руку и, не открывая глаз, потянулась к моему лицу. Почувствовав, что она хочет сделать, я подставил ей щеку и, ощутив, сколько нежности она вложила в это прикосновение, на мгновение потерял дар речи. — Я тебя люблю… — одновременно выдохнули мы. Через Вечность Иришка открыла глаза и легонечко толкнула меня в грудь. Я лег на спину, дождался, пока она устроится у меня на груди, и обхватил ее за поясницу: — А ведь тебя мучает что-то еще… Давай, рассказывай. Ира постучалась ко мне в ПКМ и кинула мне картинку. Она, сидящая в кресле-диагносте, скорее всего в одном из медблоков Комплекса. Растрепанные волосы, растерянный взгляд, понуро опущенные плечи. Мурашки на предплечьях. Иссиня-белая кожа. Светло-розовые ногти на пальцах ног. Я оглядел ее с ног до головы, пытаясь понять, когда и почему она могла пребывать в таком состоянии, и в это время голос за кадром попросил ее встать. Ира, вздрогнув, медленно повернулась вправо и опустила ноги на пол. При этом ее левая рука уперлась в подлокотник, а правая придержала тяжело качнувшуюся грудь. Орлова попыталась встать и… потеряла равновесие! — Это не ты! — выдохнул я. Еще до того, как понял, что меня зацепило. — А кто? — спросила Ира. — Н-не знаю. Но не ты — точно! У этой — другой взгляд и другая пластика движений. Голову держит иначе. Грудь поддерживает не так, как ты. И равновесие восстанавливает по-другому. — Но ведь похожа, правда? Я пожал плечами: — И что с того? Хочешь, я сейчас накачаю тебе пару сотен роликов с моими двойниками? — Твоими? Откуда?! — вытаращив глаза, воскликнула Иришка. — Из Сети, конечно! Вбей в поисковик «косметический морфинг» и мое имя, — улыбнулся я. — Только смотри, не променяй меня на того, кто тебе понравится больше. — Дурак!!! — Орлова легонечко ткнула меня кулачком и затихла. Видимо, уйдя в Сеть. Ждать, пока она налюбуется на моих двойников, мне было неохота, поэтому я нежно прикоснулся к чувствительной зоне между ее лопаток и медленно повел палец вдоль позвоночника. Вторая рука, соскользнув с ее поясницы, дотянулась до складочки под ягодицей и принялась ее щекотать. Иришка мгновенно вывалилась в реал и возмущенно зашипела: — Ви-и-ик!!! — Одно мое «я» ревнует, а второе — умирает от желания. Как ни странно, Орлова среагировала на шутку не так, как обычно, — вместо того чтобы улыбнуться и поддержать игру, она закусила губу и зажмурилась: — Ту девушку, ну, которая в головидео, зовут Машей. Фамилия — Фролова. Она — твоя будущая вторая половина. — Что за бред? — Это не бред! — Иришка кинула мне еще один файл. Судя по отсутствию картинки, запись разговора в ПКМ. — Ты что-то там говорил о Машеньке Фроловой. Кто она такая? — Ира, судя по тону, пребывала в крайне раздраженном состоянии. — Демоница из пятой очереди, — с усмешкой ответил Родригес. И… замолчал. — Рамон! А можно без пауз, недомолвок и лирических отступлений? Я сейчас в омерзительнейшем настроении и не расположена ни шутить, ни разбираться с твоими загадками… — Ну вот, даже не поиздеваешься, — сокрушенно вздохнул полковник. И нарвался на оглушительный рев: — Рамон!!! — Ладно, уговорила. Итак, если ты не забыла, то через четыре месяца я запрещу тебе летать. Вернее, ограничу пиковые значения перегрузок, их длительность и… — Помню, давай дальше! — С этого момента твоему Виктору потребуется второй номер. — Ты говорил, что с ним будет летать Форд! — Да. В рейды к Циклопам. А показываться на людях будет эта самая Фролова. — Что за бред? — перебила его Иришка. — Это не бред, а требования «контриков»: ваша пара — это бренд. Лицо проекта «Демон». Каждый ваш выход в свет фиксируется сотнями, если не тысячами записывающих устройств. — Да ладно… — Что значит «ладно»? Я могу составить полный отчет о вашем отпуске на Дабоге, пользуясь ТОЛЬКО информацией из открытых источников, — грустно хохотнул Рамон. — С вас фанатеют. И фанатеют миллионы. Те, кто фанатеет тихо, — довольствуются той информацией, которую можно найти в Сети. Те, кому этого мало, а также желающие быстро разбогатеть, хакают спутники МБ, уличные сканеры и частные идентификаторы, расположенные вдоль маршрутов ваших прогулок и полетов. — Разбогатеть? — удивленно переспросила Ира. — Ага! Не так давно какой-то анонимный коллекционер предлагал Томми Чейзу миллион кредитов за любой из роликов его коллекции! — Ну и какое отношение это имеет к моему Вику и этой самой Машеньке? — Самое прямое. Вы — символ Надежды и будущей победы над Циклопами. Когда вы в системе — население Лагоса абсолютно спокойно и с уверенностью смотрит в завтрашний день. Стоит вам улететь — и народ начинает сходить с ума. Чтобы не быть голословным, приведу кое-какие цифры: во время рейда к Дейр’Лос’Эри число попыток хакнуть СДО Ключей и Башен выросло на два (!) порядка. Количество писем к тому же Томми Чейзу, в которых их авторы так или иначе интересовались датой вашего возвращения или местонахождением, — в четыре тысячи раз! Представь, как отреагируют все эти фанатики на сообщение о том, что Виктор расстался с тобой и летает с Фордом. — Как? — Отвратительно. Будет желание — дам почитать аналитическую модель от Павла Забродина и Ко. Поверь, ужаснешься… — Тогда почему бы не сообщить фанатам о моей беременности? — угрюмо поинтересовалась Орлова. — А про интересы КПС ты, конечно же, забыла. То, что вы не слышите о деятельности их агентов, еще не значит, что их нет! Будет возможность — узнай у Харитонова, во что обходится весь комплекс мероприятий по обеспечению секретности Проекта… Иришка скрипнула зубами: — А что с Вильямс, Стоун и остальными девочками? У них тоже будут двойники? — Слава богу, символов у нас всего два! Ты и твой Вик. И нам не нужно забивать голову лишними проблемами. Фанатов у твоих подружек в разы меньше, поэтому они отправятся к Мал’ери. Вернее, отправятся их напарники, а они переселятся на Комплекс. Кстати, слухи о начале ротации офицеров первой и второй очереди «просочатся» в прессу уже в этом месяце. Орлова тихонечко вздохнула: — И… часто Вик будет появляться с ней на людях? — Не очень, — успокоил ее Рамон. — Косметический морфинг и матрица сознания тебя не заменят. А паника, как ты понимаешь, нам совсем не нужна. Слушать дальше я не стал — растрепал Иришке волосы и улыбнулся: — Ну и чего ты дергаешься? Рамон же сказал: морфинг и матрица сознания — это еще не ты. А я люблю именно ТЕБЯ… Циклопы всплыли в системе точно в расчетное время и сразу же принялись перестраиваться в атакующий ордер. В коридорах и трюме нашего Ключа тут же заревели баззеры боевой тревоги, а патрульная группа Семенова и Мартиросян, находящаяся в самой крайней точке своего маршрута, принялась сотрясать эфир паническими воплями. Вернее, вопила только Линда. А Игорь, Оксана и Макс, говорившие в несколько раз тише, просто создавали фон. — Викки! Они что, охренели? Атаковать «Двойным конусом» — это нубство: этот ордер устарел еще год назад!!! — Только не вздумай кидать им мои наработки, — хохотнул я. — А то лишу доступа к Галанету. — Это негуманно! Я — геймер, а геймерам для игры нужны противники! Причем чем противнее — тем лучше!!! — Противнее этих? — удивился я. — Противнее этих не бывает, — вздохнул Пушной Зверек. — Значит, Галанет тебе не нужен. — Вау! Тогда я врубаю транслятор и сливаю все, что знаю! Повеселимся!!! Все, кто врубился, как я лоханулся, заржали. Естественно, в ОКМе. А самый главный слушатель — генерал Харитонов — даже уточнил: — Госпожа Горобец! А могу я поинтересоваться, в каком ордере будут атаковать ваши очень противные противники? — В «Тумане», сэр: все остальное требует тренировок, а ждать нам вроде некогда. — Да, со временем у нас действительно не очень, — согласился Владимир Семенович. И… на всякий случай программно заблокировал доступ к транслятору. Возмущению Линды не было предела: она, чуть не плача, потребовала немедленно предоставить ей связь с рейд-лидером Одноглазых. Или хотя бы кинуть вектор атаки на «недобитую падлу с прошлой бэкашки…». Порадовавшись, что такой интенсивный радиообмен идеально совпадает со стандартной реакцией человечества на начавшееся Вторжение, я вывесил перед собой таймеры и принялся отслеживать реакцию отдельных подразделений. Через десять секунд после того, как патрульные группы сменили курс движения, зашевелились и дежурные расчеты Ключей — закрыли крепости «коконами» защитных полей, выпустили на броню ремботы и сдвинули крышки пусковых установок. Следом за ними задергались капитаны гражданских кораблей: «Богатырь», только что прибывший в систему, дал на свои двигатели полную тягу и, содрогаясь от перегрузки, помчался к Рантаилу-три, пара грузовиков, стоящих под погрузкой, принялись прогонять предполетные тесты, а «мелочь», шнырявшая между «орбитальным комплексом» и поверхностью планеты, попадала в атмосферу. Мы — пилоты истребителей, «поднятые по тревоге», и экипажи эмзешек — оказались самыми последними. И стартовали с посадочных пяток только через четыре минуты после появления «гостей». Что их очень порадовало: Онг’Ло[481] (или Мэй’Ур’Син) эскадры обозвал нас «л’удрами, дремлющими-на-ярком-солнце…». Что за зверь этот л’удр, мы не представляли. Однако оскорбились. А госпожа Горобец издала возмущенный вопль и злобно зашипела: — Сам ты лахудра! И я тебе этого ни за что не прощу… «Двойной конус», пусть даже и из восьмисот пятидесяти двух кораблей, смотрелся так себе. Особенно в программе визуализации: вместо ставшего привычным сплошного синего «Тумана» в нем сияли отдельные пятнышки, почти никак не связанные друг с другом. Естественно, атаковать такой ордер можно было не только под прикрытием Ключей, но и в открытом космосе. Но я, подумав, решил перестраховаться. И дал команду перестраиваться в защитку. Молодежь из пятой очереди, уже невесть сколько времени мечтающая дорваться до Циклопов, сорвалась с места на предельных для себя ускорениях и упала на свои места на восемнадцать секунд быстрее норматива! Я восхитился. А потом мысленно обозвал себя придурком: на фоне общей заторможенности такое четкое маневрирование должно было выглядеть по меньшей мере странно. К счастью, командир флота Вторжения до этого не допер. И продолжил движение в том же режиме. Я облегченно выдохнул и повел своих навстречу. К нашему краю минного поля, усеивающего ближайший к Одноглазым сектор подхода… Выйдя на дистанцию поражения мин, истребители Циклопов развернулись к нам дюзами и принялись тормозить! А линкоры, крейсера и эсминцы, двигающиеся поодиночке (!), скинув скорость до десяти процентов от крейсерской, принялись палить по площадям!!! Я несколько раз моргнул, потом прикусил себе губу, убедился, что не сплю, и криво усмехнулся: Владимир Семенович, как всегда, оказался прав: — Поставь себя на место главы клана Зей’Нар! Его сектор — приз, который пытаются разорвать на части все, у кого есть хотя бы небольшая эскадра. Для того чтобы вывезти достаточное количество техники и лю… циклопов, ему нужно время. А дать его способны только флоты. Следовательно, самые боеспособные подразделения клана сейчас там. — Тут их все равно слишком много, — пробормотал я, глядя на картинку с СДО пэгэмэски, доставленной к Одноглазым нашей «посылкой». — Восемнадцать с лишним тысяч бортов! — Семнадцать с половиной, как видишь, висят в дрейфе, а к нам собираются чуть больше восьмисот. О чем это, по-твоему, говорит? — Да, мы их обманули, сэр! Но когда эти восемьсот не вернутся… — Так, давай сначала: с нами воевал Шер’Нар, а не Зей’Нар. Тактические наработки первых этим НЕИЗВЕСТНЫ! Здесь — далеко не самые лучшие пилоты клана. И из восемнадцати тысяч кораблей боевых в лучшем случае ТРЕТЬ. За сутки с небольшим подготовки к Вторжению наши эмзешки «засеяли» сектора подходов приблизительно на одну десятую от нормы. Получившееся минное поле выглядело жалко, однако Циклопы набросились на него так, как будто в арьегарде их флота висело как минимум несколько десятков транспортов с боеприпасами. Торпеды срывались с оружейных пилонов практически непрерывно и, запрограммированные на взрыв в определенных точках пространства, сгорали почти впустую! Смотрелось это… мягко выражаясь, чудно. Видимо, поэтому Линда, привыкшая к более экономному отношению к боеприпасам, ошалело пробормотала: — Они что, хотят побыстрее сжечь все, что есть, чтобы потом спокойно закосить под мишени? — Видимо… — так же растерянно поддакнула ей Элен. Я склонялся к другой версии происходящего: Онг’Ло флота Вторжения был искренне уверен в том, что вынесет четыре Ключа и жалкие две сотни «Беркутов» с первого же захода… Вычистив треть минного поля, линкоры и крейсера Одноглазых нагло двинулись вперед и вскоре оказались в пределах досягаемости всех четырех орбитальных крепостей. Я дождался, пока последний линейный корабль доберется до нужной точки, и выдохнул: — Залп!!! Оружейные комплексы «Ключей» мгновенно окутались облаком зеленых меток. Потом облако сорвалось с места и с ускорением полетело к флоту Одноглазых. По движущимся целям комендоры Вел’Арров стреляли довольно неплохо. А приоритеты выбирали хуже некуда: невесть почему решив, что идущие первым темпом тяжелые «Мурены» более опасны, чем более легкие «Москиты», они сразу же сосредоточились на уничтожении их БЧ. А «торпедки с сюрпризом» приняли на щиты. Те, конечно же, не возражали. И в нужный момент разделились на волны. Первая отработала по противоракетам, вторая — выжгла эмиттеры силовых полей, а третья — влетела в незащищенные борта. Последствия попадания залпа были просто чудовищны: одиннадцать линкоров и тридцать два крейсера превратились в дым, а добрая четверть оставшихся на ходу машин получила довольно серьезные повреждения. Пока Онг’Ло наводил порядок среди хаотически мечущихся судов и пытался убедить их командиров перестроиться в звенья, подоспели торпеды из второго залпа. Не одни: за десять секунд до их выхода на дистанцию поражения задвигались ближайшие МОВ-ы, заранее перепрограммированные «в стиле Орловой». Их одновременный выход на дистанцию разделения создал такую плотность боеголовок на единицу объема, что в зачищенной части минного поля разверзся огненный ад. Оторваться от созерцания этого безумия было, наверное, чертовски сложно. Поэтому начало движения нашего «Тумана» засекло всего четыре истребителя. Однако из-за того, что в эфире стоял невообразимый ор, докричаться до командующего флотом их пилотам не удалось. Тогда двое самых толковых подали сигнал «делай, как я», и, дав максимальную мощность на движки, рванули на помощь гибнущим кораблям. За десять секунд до входа в зону досягаемости торпед наш «Туман» развалился на десять «Каруселей», каждая из которых двинулась по своему вектору атаки. Лидеры групп — только пилотировали. Щитовики — работали силовыми полями. А все остальные, которых обычно в шутку называли балластом, «сидели» на оружии. И стреляли, стреляли, стреляли. «Москиты» и «Мурены», противоракеты и деструкторы — все, что могло нанести хоть какой-то урон, использовалось практически непрерывно. И с совершенно нереальным КПД: скажем, далеко не самый сильный оружейник пятой очереди, болтающийся в моей «Карусели», за первый проход сквозь строй Циклопов сжег или повредил четыре борта! А что творили Линда или Джереми, я даже не представлял. Так как одновременно со стрельбой рассчитывал векторы атак для второго захода и следил за подлетающими истребителями. Когда последние вышли на дистанцию поражения и сбросили торпеды, спецы Зарембы врубили «Шепот»[482], а «Карусели» Семенова, Вильямс и Мининой, как раз добравшиеся до дальнего края ордера, разделились на пары. А через две с половиной секунды к ним присоединился и я со своим «балластом». Перестав понимать, что происходит, часть Циклопов попыталась выйти из боя и… забыла о своих ведущих или ведомых. Естественно, таких жгли походя, вгоняя в не защищенную щитом полусферу даже не торпеду, а противоракету-две, или «приголубливали» деструкторами. Более дисциплинированных, а значит, и боеспособных сбивали «Москитами». Цифры в окошке счетчика целеуказателя сменяли друг друга с такой скоростью, что я в какой-то момент решил, что часть Одноглазых все-таки вышла из боя и уходит в гипер. Пришлось поменять масштаб СДО и посмотреть на систему «со стороны». Угу, уходили. Но не в гипер, а в небытие… или как оно у них там называется. Поодиночке и группами. Не понимая, почему сбрасываемые ими торпеды летят куда попало, а противоракеты в упор не видят наших БЧ. Хотя нет: понимать, наверное, понимали, но сделать ничего не могли. — Восемь!!! Три!!! Последний!!! Все!!! — ликующие вопли Маргариты Пааль, Демоницы из пятой очереди, раздавшиеся в ОКМ в самом конце боя, заставили меня посмотреть на счетчик еще раз. Оказалось, что она права: в системе не осталось ни одного Циклопа, а в безумной каше из обломков их кораблей мечутся только наши «Беркуты»! — Пока — все… Можно слегка расслабиться… — устало выдохнул я. И, подавая пример остальным, повел машину к Ключу-четыре. Угу, расслабился: буквально через пять секунд в ОКМе раздался рык Харитонова: — Командирам рот подготовить отчет о техническом состоянии машин. Лидерам пар — скинуть на мою бэкашку записи боя. Звеньям полковника Волкова, подполковников Семенова, Вильямс, Стоун и Шмаковой срочно прибыть на «Посейдон». Глава 31 Генерал Климов Боевые группы вышли на позиции секунда в секунду. И сделали это так легко и непринужденно, как будто отрабатывали будущий штурм не два часа двадцать минут, а недели полторы. Что интересно, желающих «доработать» сценарий в соответствии со своими представлениями о «правильной технологии штурма» среди них не оказалось: зарабатывая обещанное повышение, бойцы майора Фридмана выкладывались на все сто. «Работать с „землей“[483] — одно удовольствие… — подумал Климов. — Они еще во что-то верят и о чем-то мечтают. А так называемая „элита“ ленива до безобразия и делает все спустя рукава. Да-а-а, отмена ежегодного тестирования и запрет на немотивированную ротацию личного состава — это глупость. Причем несусветная…» Тем временем огоньки готовности снайперских групп мигнули по второму разу, и генерал удовлетворенно потер руки: парни, экипированные в армейские «Зеркала»[484], подтвердили захват целей… — Сигнал от капитана Бенеке, сэр! — воскликнул Дамьен, и генерал, облегченно вздохнув, ткнул пальцем в сенсор включения конференц-связи. — Начали!!! Пятерка «Спидстеров» капитана Бенеке, валяющая дурака между двумя скоростными магистралями, синхронно перевернулась кверху дюзами и с ускорением полетела к земле. Пройдя впритирку к разгонному участку третьей, она резко вильнула вправо и… образовала «коробочку» вокруг ничем не примечательного черного «Стилета», только-только вынырнувшего из подземного ангара Ньюпортской мэрии. Заблокированный флаер тут же окутался силовым полем (!) и попытался нырнуть в узенький промежуток между башней Newport-Chemical и краем эстакады Четырнадцатого шоссе. Нырнуть — нырнул. Но практически сразу же уперся носом в распахнутый грузовой люк контейнеровоза, «случайно» вылетевшего из технологического тоннеля под эстакадой. Сообразив, что появление контейнеровоза — совсем не случайность, пилот «Стилета» отстрелил носовой обтекатель, но шарахнуть по препятствию из спрятанного под ним оружия не успел: сдвоенный импульс из армейского «Вулкана», установленного на пятьдесят третьем этаже Newport-Chemical, превратил нос его машины в оплавленный кусок металла. «Все, не уйдет…» — мысленно воскликнул Климов, дождался активации гравизахватов и торопливо вывел на большой экран картинку с «Объекта № 2». Лейтенант Виктория Колыванова, всю дорогу от ресторана пытавшаяся отвязаться от «подвыпивших гуляк», неловко оступилась и вогнала каблук в трещину, невесть откуда взявшуюся в дорожном покрытии. Растерянно посмотрев под ноги, девушка попыталась освободить туфельку и не смогла… Вздохнула, наклонилась, взялась за ремешки… и ее сверхкороткая юбочка задралась аж к пояснице, демонстрируя преследователям весьма аппетитную попку, обтянутую абсолютно прозрачными трусиками. Те восхитились и предприняли весьма своеобразную попытку обаять владелицу таких красивых «вторых 90»: самый инициативный оттянул резинку трусиков сантиметров на двадцать пять и резко ее отпустил. Развернувшись на месте, девушка отвесила обидчику оплеуху… и изобразила потерю сознания от ответного удара в голову. Увидев, что девушка «отъехала», «зрители» радостно заржали. А автор нокаутирующего удара, ошарашенный собственной мощью, почесал затылок… Потом схватил девушку за волосы, влил ей в рот с полбутылки «водки» и, обломав каблук на туфельке, поволок к забору «объекта». Его друзья недоуменно переглянулись. Тот, который потщедушнее, мгновенно «протрезвел», сгорбил плечи и… принялся выискивать взглядом полицейские сканеры. Товарищ поздоровее презрительно усмехнулся и обозвал его трусом. Тщедушный вспыхнул, показал на найденный полицейский сканер, выпятил впалую грудь и потянулся к комму… «Сыграно отлично… — усмехнулся генерал. — Причина сбоя в системе контроля МБ залегендирована…» Сообразив, что их товарищ собирается хакнуть систему контроля, второй гуляка осклабился, рванул ворот рубашки и, на ходу расстегивая ремень, ринулся за своим любвеобильным другом. А четвертый, «перебравший сильнее всех», не заметил исчезновения пары собутыльников и на автомате поковылял дальше. По направлению к флаеру доставки сети ресторанов Mariachi, вот уже час висящему у обочины. На параллельной улице работали с неменьшим энтузиазмом: вдоволь наоравшись друг на друга в доме, пара, изображающая семейную ссору, вылетела во двор и продолжила разборки чуть ли не на проезжей части. Возмущенная супруга перечисляла все прегрешения мужа, начиная со дня Великого потопа, и в среднем раз в минуту усиливала полученный эффект упоминанием причины сегодняшней ссоры. «Гулящая скотина», от которого пахло «стриженой козой», тщетно ломал руки, пытаясь убедить ее в том, что этот запах — следствие сбоя в офисном климатизаторе. Получалось не очень: разъяренная дамочка слышала только себя. И заводилась все больше и больше. Когда «слабая половина» довела себя до кипения и рванула обратно в дом, Климов вдруг понял, что начал сочувствовать несчастному гуляке: девушка по-настоящему вжилась в роль и жаждала мести! Рывку «благоверной» из прихожей на улицу позавидовал бы любой спринтер: за пару мгновений она преодолела метров пятнадцать газона и, проорав что-то воинственное, обрушила клюшку для гольфа туда, где мгновение назад стоял ее муж. Массивный Wood[485] просвистел мимо головы несчастного и сразу же пошел на второй заход. А виновник «торжества», вытаращив глаза, совершил еще один прыжок назад и… догадался выставить перед собой ладони: — Дорогая, я тебя люблю!!! «Дорогая» кровожадно улыбнулась, прыгнула вдогонку и нанесла следующий удар. Из-за головы — по диагонали вниз. Вторая попытка оказалась чуть более результативной, чем первая: клюшка вывернула из газона солидный кусок земли и отправила его в полет к соседской изгороди. А вот третий удар пришелся в обтекатель флаера новостной компании View, оказавшийся за спиной несчастного супруга. Обложив слишком увертливого мужа трехэтажным матом, не на шутку разошедшаяся дамочка решила выместить злость на удачно подвернувшейся машине. И повторила удар еще раз. С глазомером у нее было не ахти, и здоровенный «club»[486] воткнулся не в изуродованный обтекатель, а в полусферу оптического датчика. Датчик разлетелся вдребезги, а чуть больше чем через секунду его судьбу повторила и решетка декоративного воздухозаборника. Прикинув сумму расходов на ремонт флаера, штраф за хулиганство и компенсацию за моральный ущерб, «неверный муж» подскочил к жене и попытался умерить ее пыл. Не тут-то было — вырвавшись из захвата, она вскинула клюшку над головой… и опустила ее на голову выскочившего из машины «головизионщика». «И этих возьмут…» — ухмыльнулся Климов и попытался охватить взглядом сразу все контрольные экраны. Флаер СЭМП, завершающий снижение к особняку, среагировал на потасовку очень оперативно. И, изменив курс, рванул к разгонному коридору. Форсированный (!) движок, незаконно установленный на «таблетку», заревел на весь квартал… и тут же стих: вывалившийся из-за здания банка KLF «Мастодонт»[487] вбил в флаер гравизахваты и, добавив тяги на движки, в буквальном смысле вмял его в землю. Полусогнутый силуэт, возникший в мансарде особняка на углу Адмиральского бульвара и Четырнадцатой улицы, вскинул к плечу что-то вроде «Ливня»[488] и обмяк, парализованный импульсом «Весла»[489]. Размытая тень, припавшая к оптическому умножителю «Точки»[490] в глубине апартаментов на предпоследнем этаже высотки на Осенней улице, вовремя срисованная «Оком»[491], расплескалась алым пятном и «почернела». Группы обеспечения работали не хуже. Несмотря на то что бойцы майора Фридмана работали одновременно в полутора десятках мест, на пультах оперативных дежурных Ньюпортского МБ царили мир и благодать: сканеры показывали картинки, сгенерированные «Калейдоскопом», а спутники «пялились» куда угодно, кроме тех мест, которые действительно стоило показать. — Есть картинка от Колывановой, сэр! Услышав восклицание Дамьена, Климов перевел взгляд на его монитор и сглотнул: вычурная входная дверь от компании Block-S, которая, по уверениям создателей, была способна устоять перед самым квалифицированным домушником, вылетела наружу вместе с куском стены. А в образовавшийся пролом влетели размытые тени в армейской штурмовой броне! Лейтенант Колыванова двигалась по уже зачищенной части дома, поэтому изображение с ее оптического датчика не требовало особой коррекции. Вглядываясь в довольно четкую картинку, Климов чувствовал себя так, как будто шел по дому вместе с ней: переступал через «спеленатое» тело в прихожей, обходил одного из бойцов майора Фридмана, заканчивающего «упаковывать» здоровяка с неестественно вывернутой правой рукой, осторожно заглядывал в комнаты с распахнутыми дверями… Словно чувствуя, что транслирует картинку Большому Начальству, девушка никуда не торопилась — медленно поднялась по лестнице, прогулялась по второму этажу, ненадолго задержалась у пары здоровенных армейских кофров с сорванной маркировкой, брошенных в середине коридора, покосилась на изломанное тело, втиснутое в нишу под голограммой весеннего луга, и наконец вошла в гостиную. Кинув взгляд на двух перепуганных женщин, стоящих в окружении двухметровых жлобов в «Панцирях»[492] и с «Ливнями» на изготовку, Климов облегченно перевел дух и повернулся к капитану Мергелю: — С остальными разберешься? — Да, сэр! — Тогда я — в особняк… Глава 32 Тигран Вартанян По сравнению со сверхсовременным главным зданием второго по величине космопорта Квидли терминал F выглядел убого: грязно-зеленый одноэтажный «блин», сливающийся с тропическим лесом, стоянка флаеров машин на двадцать пять — тридцать, единственный посадочный квадрат под два пассажирских «Брига» или шесть-восемь «Торнадо». И ни трехмерного табло прилета, видимого за полтора десятка километров, ни вспышек рекламных блоков, «развлекающих» встречающих и провожающих, ни телеметрии разгонных коридоров с Ключей. Однако, увидев силуэт его крыши на экране оптического умножителя такси, Тигран изумленно присвистнул: здесь, на северной окраине космодрома Кей-Сити[493], прятался самый настоящий «Бастион» — комплекс зданий, обычно используемых в качестве автономной базы на «точках подскока» в мертвых системах или на спецобъектах, расположенных за пределами терраформированных планет. Услышав свист племянника, дядя Гарегин оторвался от экрана своего комма и вопросительно уставился на Тиграна: — Что-то не так? — Все нормально… — Вартанян-младший изменил разрешение оптического умножителя и принялся разглядывать одно из мест вероятного нахождения башенок систем ПВО и ПКО. Полянка, заросшая маками, ничем не отличалась от подобных, расположенных в любом другом уголке планеты: по выгоревшей на солнце траве перекатывались «волны» от легкого ветерка, в тени ветвей кряжистого дуба валялся трухлявый сук, а на глинистом берегу небольшой лужицы отпечатались следы чьих-то остреньких копыт. «Хамелеон[494]… — подумал Тигран. — Скорее всего…» В этот момент изображение следа, четкое, как голограмма учебного курса по выживанию, «осыпалось» в трей, а на его месте замигала алая надпись: — Уважаемые пассажиры! Для посадки на стоянку терминала F требуется код идентификации… — С чего это вдруг? — возмутился дядя Гарегин. — Это космодром или военная база? — Это — собственность проекта «Демон»… — улыбнулся Тигран. — Соответственно, с базой ты угадал… Начальник службы безопасности концерна «Ануш» удивленно приподнял бровь, вывел на экран флаера картинку с оптического умножителя какого-то гражданского спутника, внимательно осмотрел здание терминала и недоверчиво пробормотал: — Что-то незаметно… Тигран перегнулся через подлокотник кресла и ткнул пальцем в одно из прямоугольных серых пятен на краю посадочного квадрата: — Готов поспорить, что это — крышка элеватора артсклада. А полоска чуть правее и выше — скорее всего край бронеплиты, прикрывающей посадочную пятку модификации «Тип-Э» или «Тип-К»[495]. Дядя Гарегин хмыкнул и замолчал. И не потому, что не поверил: просто на экране флаера появилась ма-а-аленькая пиктограмма: «под внешним управлением»… Вопреки ожиданиям Тиграна «Умник»[496] терминала F опустил флаер не к центральному входу, а на площадку, расположенную в двухстах метрах от здания и довольно сильно утопленную в пластобетон. А потом «обрадовал» своих пассажиров сообщением о заблокированной двери и о скором прибытии какой-то «группы сопровождения». Дядя Гарегин окинул взглядом характерные «отвалы», служащие для смягчения ударной волны, и понимающе хмыкнул: — Параноики! Тигран не смог не согласиться: тот, кто моделировал методику противодействия террористическим актам, подошел к вопросу крайне добросовестно. И предусмотрел даже подрыв заряда, заложенного в обычное такси. — До прибытия группы сопровождения осталось четыре минуты и двадцать две секунды, — сообщил «Умник». — Кандидатам в Проект «Демон» приготовиться покинуть машину. Дядя Гарегин недовольно нахмурился: — А что, меня внутрь не запустят? — Простите, сэр, но по требованиям безопасности доступ гражданских лиц в терминал исключен. — Ясно. — Дядя угрюмо вздохнул и вопросительно посмотрел на племянника. «Может, все-таки передумаешь? — „перевел“ Вартанян-младший. И невесть который раз за эти сутки отрицательно помотал головой: — Нет. Я — должен…» — Что ж, тогда… удачи тебе! И… дай бог, чтобы ты никогда не пожалел о своем решении. В глазах дяди промелькнула такая боль, что Тиграну стало не по себе. — Спасибо! За все, что ты для меня сделал. Передай, пожалуйста, отцу, что я все равно заслужу его уважение… Дядя Гарегин кивнул, потом ткнул пальцем в сенсор своего комма и уставился за спину Тиграна: — Я… это… кинул тебе на счет… э-э-э… двести тысяч… Будет нужно еще… э-э-э… — сообщи… Вартанян-младший развернулся вместе с креслом и тут же забыл и про дядю, и про то, что тот только что нарушил прямой приказ отца: от самой обычной «Капли», зависшей метрах в десяти от их такси, шли двое самых настоящих Демонов! В «Стражах» и со стрелковыми комплексами наперевес! — М-да… — ошарашенно выдохнул дядя Гарегин. Видимо, потрясенный мощью, которой веяло от модификантов. А его племянник задумчиво прищурился и посмотрел на «половину третьего»: судя по траектории передвижения Демонов, снайпер должен был находиться именно в этом секторе. — Поздравляю! Вы прошли еще один тест, — произнес «Умник»… голосом Евангелины Увер! — Дверь разблокирована, можете выходить. Минут через сорок, укладываясь в белоснежную капсулу универсального диагноста, Тигран первый раз за последние недели почувствовал страх перед будущим: обстановка в медблоке терминала F здорово напоминала кабинет интенсивной терапии в QRA-medical. А врачи, суетящиеся вокруг терминала управления, выглядели точь-в-точь как та парочка, которая выводила его из комы. — Волнуетесь? — ехидно поинтересовался тот, который повыше. — Да, сэр! — пробормотал Тигран. — Просто… все это — как прыжок в неизвестное. — Нет, прыжок в неизвестное вы будете делать на Лагосе. А это — предварительный осмотр! Поэтому расслабьтесь, закройте глаза и дышите. Медленно и печально. — Или быстро и весело, — хохотнул его напарник. — Все равно результат будет тот же. Тигран хотел поинтересоваться, о каком результате идет речь, но вдруг понял, что не чувствует губ. И попытался схватиться за край капсулы. ..Пальцы закололо. Потом по телу прокатилась горячая волна, а откуда-то из-за головы раздался приглушенный голос: — Он пришел в сознание, сэр! «Пришел? — удивился Тигран. — А что, я его терял?» — Отлично… — донеслось откуда-то издалека. — Откройте капсулу, введите ему успокоительное, а потом можете быть свободны… Повернуть голову в сторону источника звука не получилось: обе височные кости упирались в какое-то препятствие, а лоб обхватывало что-то вроде плотной ленты. Тигран последовательно напряг обе руки и ноги, понял, что все его конечности надежно зафиксированы. И единственное, что он может делать, — это дышать. Подумав, чем может быть вызвано такое состояние, он перебрал несколько вариантов и наконец догадался: «предварительный осмотр» был обследованием перед первой операцией! А сегодняшнее пробуждение — началом реабилитационного периода после последней! «Теперь я — Демон!!! — смакуя каждое слово, подумал он. — Черт! Даже не верится…» Тем временем прозрачный колпак капсулы отъехал влево, и над Тиграном склонилось смутно знакомое лицо. — Ну, здравствуйте, господин Вартанян! Или может, лучше называть вас Марио Меркадором? — Ч-что? Звуки, вырвавшиеся из его горла, напоминали хрип. Однако мужчина понял. И тут же ответил: — Марио Аугусто Гильермо Меркадор. Родились в городке Сент-Мориц на Хилтти. Там же получили начальное и среднее образование. После сдачи выпускных экзаменов улетели на Ротанз поступать в Академию ВКС. Поступили, а через восемь лет получили вожделенные нашивки Оборотня и лейтенантские погоны. Первое место службы — Арлин, второй истребительный полк Седьмого флота. Потом — Ротанз, Нью-Джорджия и Ньюпорт. Служили добросовестно, можно даже сказать, истово: ваше личное дело без особых натяжек можно считать эталонным. Поэтому, чтобы уйти в запас раньше срока, вам пришлось очень постараться… Воспоминания о том, как засияла Ванесса, услышав, что он — вольная птица, и они могут возвращаться в Феникс, были подернуты туманом матрицы Вартаняна, но все равно резанули по сердцу, как острый нож. Поэтому Марио изо всех сил сжал челюсти, чтобы не застонать. — …Через неделю после увольнения вы улетели домой, на Хилтти, и жили там по четвертое апреля прошлого года. Кстати, забыл представиться — Харитонов, Владимир Семенович. В недалеком прошлом — начальник ОСО штаба ВКС. В настоящее время курирую подразделение «Демон» и решаю кое-какие мелкие вопросы. «Угу… Знаю я, какие они мелкие…» — мрачно подумал Меркадор. — Если вы пытаетесь построить правильную линию поведения, то не тратьте время: мы провели полное сканирование вашего мозга и проанализировали все ключевые моменты вашего недавнего прошлого. — Тогда к чему этот разговор? — с трудом выталкивая слова сквозь непослушные губы, спросил Марио. — Я убийца… и заслужил наказание. — Я видел ваши ДЕЙСТВИЯ, а о чувствах и размышлениях могу только догадываться. Судить, основываясь на части информации, — крайне непрофессионально. Поэтому мне хочется восполнить кое-какие пробелы. Мысленно перебрав десятка полтора вариантов получения нужной информации, которыми мог воспользоваться генерал, Меркадор обреченно вздохнул: — Что именно вас интересует? — Мотивы действий вашей второй ипостаси. И причины, побудившие вас попробовать пройти тесты в проект «Демон». — И все? — искренне удивился Марио. Харитонов кивнул: — И все. С мотивами теракта в Парк-Сити я уже разобрался. И могу сказать, что, окажись я на вашем месте и обладая той информацией, которая была у вас, скорее всего поступил бы так же. Меркадор закрыл глаза, глубоко вздохнул и криво усмехнулся: — Это психологический прием, который должен побудить меня расколоться? — Нет. Правда… — Хм… Что ж, поверю на слово. — Спасибо! Марио снова усмехнулся, набрал в грудь воздуха и четко произнес: — Итак, моя вторая ипостась, серийный убийца по прозвищу Моисей. Я придумал его через два месяца после отлета с Лагоса. Глава 33 Ингвар Гурниссон Главное здание Министерства Безопасности КПС напоминало осажденную крепость: прямо над ним на геоцентрической орбите висели аж четыре спутника ВКС, чуть ниже нарезали круги «Торнадо», еще ниже, почти цепляя обтекателями стены самых высоких небоскребов, носились штурмовые «Мастодонты», а на крышах зданий пониже облюбовали места снайперские группы. Мало того, скоростная магистраль LV-5, обычно проходящая в четырех километрах севернее МБ, оказалась «сдвинута» к аллее Джорджа Рубина. А разгонный коридор, ведущий к нему, передан под контроль «Умника». Последний внес в организацию движения свои коррективы — гражданские машины, принадлежащие жителям района и тем, кто в нем работает, добирались до мест назначения на сверхмалых скоростях и по третьестепенным коридорам, а полицейские флаеры, которых в воздухе было неимоверное количество, передвигались исключительно на форсаже. Кстати, уровень приоритета, присвоенный идентификатору Ингвара генералом Климовым, имел высший ранг: с момента схода с магистрали лимузин двигался исключительно по прямой, напрочь игнорируя стандартные требования, установленные для полетов в жилой зоне. И не уступал дорогу даже машинам, следующим по оперативной необходимости. Естественно, это действовало на нервы как жителям района, так и полицейским — первые провожали «Митсу-Элит» взглядами, полными ненависти, а вторые пытались пробить по базам его хозяина. Четверка здоровяков в «Панцирях» с откинутыми шлемами, охраняющая посадочную площадку для руководства МБ, встретила Гурниссона вскинутыми к плечу «Ливнями»: видимо, за трое суток работы по коду «А» они успели привыкнуть к тому, что гражданские лица передвигаются по зданию МБ исключительно в силовых наручниках. И в сопровождении как минимум пары их коллег. Тот, который справа, просканировал гурниссоновский флаер, потом одежду, пробил идентификатор и… завис. Видимо, пытался переварить сообщение системы. «Правая рука Папы Джордана — в святая святых МБ, да еще с личным оружием, изымать которое запрещено! — мысленно хохотнул Жало. — Это катастрофа!» Видимо, офицер пришел к такому же выводу, так как просканировал Ингвара еще раз. И, решив, что в базы данных МБ прокралась какая-то ошибка, связался с кем-то из Большого Начальства. Монолог начальства Ингвар слышать не мог. Зато увидел результат: офицер побледнел, закусил губу, несколько раз моргнул и наконец догадался сделать шаг в сторону: — Прошу прощения за задержку, сэр! Лифт подойдет через четыре секунды… Жало не удержался от шутки — нахмурил брови и угрюмо поинтересовался: — А че, вашему боссу меня встречать не положено? Полицейские онемели. Засняв выражения их лиц крупным планом, Ингвар, все так же хмурясь, вошел в кабину лифта и, не дожидаясь, пока закроются двери, добавил в том же духе: — Вообще охамели, в натуре… Секретарь генерала Климова, миловидная девушка лет двадцати пяти, одетая в строгий брючный костюм, встретила Гурниссона ехидной улыбкой: — За что вы их так, сэр? Улыбка была искренней, а в глазах, кроме ехидства, можно было разглядеть и искорки восторга. Поэтому Жало улыбнулся в ответ: — За грозные взгляды… и недоверие! — Да… Основания — серьезнее некуда! — Девушка прыснула, потом, видимо, вспомнила о начальстве, ожидающем в кабинете, и со вздохом предложила Ингвару следовать за ней… Генерал Харитонов ответил на вызов практически сразу. И, еще не успев увидеть картинку с бэкашки Жала, устало пробормотал: — Освобожусь минут через пять-семь. Пока разбирайся сам… — Хорошо, сэр! — ответил Ингвар. И, сделав шаг, оказался в кабинете Климова. Увидев Ингвара, заместитель министра безопасности мгновенно оказался на ногах. И, проигнорировав требования правил информационной безопасности, оставил локалку развернутой. Жало мысленно усмехнулся: генерал демонстрировал доверие. Или тестировал бывшего подчиненного на вшивость. — Добрый день, сэр! Искренне рад вас видеть! — Здравствуйте, капитан! Я — тоже… — Климов вцепился в протянутую ладонь и попробовал ее раздавить. Жало обрадованно стиснул пальцы и немножечко позабавился. Убедившись, что за последние четыре дня силы у Гурниссона не убавилось, генерал удовлетворенно осклабился: — Здоровеете день ото дня… Как добрались? — Первый раз в жизни почувствовал себя VIP-персоной… — ответил Гурниссон. — И пришел к выводу, что становиться ею не хочу… — Почему? — удивился Климов. Ингвар вспомнил выражение лица девушки в кабине «Берго», прижатом «Умником» к крыше жилого дома, и поежился: — Знаете, сэр, у любой привилегии есть обратная сторона. У этой — эмоции тех, кто не VIP. Быть объектом ненависти для миллиардов? Нет уж, увольте. Хозяин кабинета прищурился, зачем-то посмотрел в окно и усмехнулся: — А ведь для абсолютного большинства эта ненависть — основное «топливо» для самоутверждения. И повод для гордости. — Предпочитаю уважение. Или любовь. — Да вы гурман! — хохотнул генерал. Потом жестом предложил Ингвару присаживаться и посерьезнел: — Ладно, ваши эмоциональные пристрастия обсудим как-нибудь потом. А сейчас займемся тем, что поважнее. Ингвар опустился на сиденье и с интересом уставился на Климова, практически упавшего в свое кресло. — Тот блок информации, который вы нам передали, оказался настолько… э-э-э… сногсшибательным, что первые двое суток… — …вы убили на поиск доказательств? — Нет… — Генерал прикоснулся к одному из сенсоров своей локалки и вывесил в центре кабинета огромный голоэкран. — Доказательства мы не искали, ибо я сразу поверил в то, что это не липа. — Даже так? — Угу… В момент нашей встречи я точно знал о том, что за двадцать два дня до «трагической гибели» Блохина от руки Моисея мозг Александра Филипповича Блохина благополучно покинул стены тюремного комплекса. — О как! — подал голос Харитонов. — А можно узнать подробности? — А можно поинтересоваться источниками этой информации, сэр? — поинтересовался Ингвар. — Не знаю, в курсе вы или нет, но убийство Сеппо Нюканена прошло не совсем так, как предполагалось исполнителями: дежурный офицер МБ, получив сигнал от независимых датчиков, установленных в камерах потенциальных жертв Моисея по моему приказу, обесточил тюремный комплекс и тем самым предотвратил взрыв гремучего газа, который должен был уничтожить труп. Во время осмотра тела эксперты-криминалисты обнаружили следы операции по пересадке мозга. А документальных свидетельств ее проведения — не нашли. Поэтому я приказал эксгумировать все сохранившиеся трупы жертв Моисея и провести их углубленную экспертизу. Так как по просьбе родственников Блохина его тело кремировали, то углубленно изучали не его, а отчеты экспертов-криминалистов. Оказалось, что они скорректированы. Пришлось поднять копии из архива и изучать их. — Готов поспорить, что копии снимались посредством незадокументированных возможностей их оборудования, — усмехнулся Владимир Семенович. — И хранились далеко не в общем архиве. — Уточнить? — поинтересовался Жало. — Да нет, не надо. И так все ясно. — Поняв, что пересадка мозга — это ноу-хау в деле совершения побегов из мест заключения, я взял в разработку спецлаборатории, занимающиеся выращиванием клонов. Вернее, всего одну — нашу СЗС[497]… — Ну да, ОСО-шников[498] особо не поразрабатываешь, — прокомментировал Харитонов. — …и вышел на пару о-о-очень интересных деятелей. В общем, ваша информация слегка упростила работу… в этом направлении, добавила работы в других и, кроме всего прочего, позволила мне вычистить Управление от основной массы «кротов». — Управление или экспертно-криминалистический отдел? — зачем-то уточнил Жало. — Управление! — кивнул Климов. — Мы арестовали одиннадцать человек, большая часть из которых работала не только на Блохина, но и на любого, кто платил деньги. — Хватка у него есть, — с уважением сказал Харитонов. И снова замолчал. — Тогда на что вы потратили первые двое суток? — вспомнив незаконченную фразу генерала, напомнил Ингвар. Климов свел брови у переносицы и вздохнул: — Мы отвлеклись от арестов коррумпированных офицеров ВКС, информацию о которых получили от Моисея, и бросили все силы на поиск толковых исполнителей. «И на создание команды, которая подчиняется только тебе…» — мысленно усмехнулся Жало. И пообещал себе при первой же возможности поинтересоваться личностью этого самого Моисея. — Как вы и говорили, перспектива перевода в столицу делает чудеса: за какие-то девять часов ребята с «земли» проанализировали все перемещения и звонки господина Гладышева за последние восемь месяцев, очертили круг лиц, которые могли быть членами его команды, и разработали модели операций по их захвату. И при этом не слили на сторону ни бита информации! — Я говорил не только о перспективе, — поморщился Ингвар. — А о том, что на периферии много толковых ребят, которым некуда расти. Если им дать возможность работы в нормальной команде, то они с легкостью перерастут своих более именитых коллег. Климов оторвался от своей локалки и… усмехнулся: — В который раз убеждаюсь, что Окраина меняет людей в лучшую сторону. Простите, капитан, это было что-то вроде теста. Не удержался. — Старая школа, — с уважением прокомментировал Харитонов. — Ладно, проехали, — фыркнул Ингвар. — Давайте вернемся к нашим баранам… Баранов — или сообщников Блохина — оказалось порядка полутора сотен: сотрудники СЗС, зарабатывавшие на незаконном выращивании и продаже клонов, уиновцы[499], обеспечивавшие беспрепятственный доступ врачей в тюремные комплексы, хирурги, пересаживавшие мозги в новые тела. А еще операторы «Мозголомок», юристы, сотрудники служб безопасности «подводок», телохранители, пилоты, полицейские. Проглядывая голографии арестованных, Ингвар всматривался в их лица и пытался понять, кто из них обладает свободой воли, а кто оказался в команде Блохина насильно. Правда, особого толку в этом не было: матрицы сознания накладывались профессионалами, а значит, определить их наличие по выражениям лиц было невозможно. Последнее лицо в списке было вынесено на отдельный лист. И для чего-то выделено красной рамочкой. Ингвар вгляделся в него повнимательнее… и вопросительно уставился на генерала: — А с Крамером-то что? Погиб при задержании? Климов откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и отрицательно помотал головой: — Нет. Господин министр[500] не входит в команду Блохина. И пока на свободе. — А что он тогда делает в этом списке? — удивился Жало. — Пытается в него врасти, — оскалился генерал. Потом помрачнел и соизволил объяснить: — Это напоминание для самого себя. — О чем, если не секрет? — Если вы не забыли, я вышел на это дело, расследуя преступления, совершенные серийным убийцей по прозвищу Моисей. Так вот, у меня есть все основания считать, что Юлиус Крамер находится под его контролем. Соответственно, может дать мне ниточку, ведущую к убийце. Увы, доказательств, которые позволили бы провести полное сканирование памяти министра, у меня нет. А убедить его пойти на это добровольно пока не удалось… — И вы… — Ингвар удивленно приподнял бровь и с интересом уставился на генерала, — … решили пристегнуть его к делу Блохина? — Угу… — не отводя взгляда, ответил Климов. — Другого резонансного дела такого масштаба у меня нет и не предвидится. В общем, в данный момент я пытаюсь понять, что такого можно «инкриминировать» господину Крамеру, чтобы он захотел доказать обратное. — На ловца и зверь бежит, — задумчиво пробормотал Харитонов. — Так! Сейчас я кое-что обсужу с Забродиным и его орлами, а потом снова подключусь. Ингвар не протестовал. И поинтересовался у Климова, помнит ли он об основной цели его прилета. Генерал пожал плечами и вывел на большой монитор телеметрию с одной из камер наблюдения: — Ждет. Этажом ниже. СОКП[501] кабинета настроена на ваш идентификатор. — А что с госпожой Эльдрид Нюканен? — Жива и здорова. В настоящее время пребывает в одном из наших домов отдыха. — Приводит в порядок пошатнувшееся здоровье? — Ну, можно сказать и так. — Замечательно! Тогда, с вашего разрешения, я займусь делом, — улыбнулся Гурниссон, встал с кресла и ответил на звонок Харитонова: — Да, сэр? — Сейчас я тебе кину фрагменты одной очень интересной записи. Передай их Климову. Думаю, ознакомившись с ними, он выпадет в осадок: в них — доказательная база на Крамера и кое-какие рекомендации по делу Моисея. — Хорошо, сэр! Дождавшись, пока файл упадет на его бэкашку, Жало отправил его на комм, а уже с него — на сервер кабинета Климова: — Я подкинул вам еще немного информации для раздумий. Климов сделал стойку: эта фраза слово в слово повторяла ту, которая предваряла получение первого пакета информации. — Это… то, что я думаю? Ингвар улыбнулся: — Надеюсь. Генерал потянулся к виртуальной клавиатуре, а потом раздосадованно стукнул себя по лбу: — Черт, забыл! Дайана!!! Искин кабинета мгновенно вывесил на локалку генерала телеметрию с оптического датчика на столе секретаря: — Да, сэр? — Будьте любезны, проводите господина Гурниссона в шестой кабинет. Девушка ослепительно улыбнулась: — С удовольствием! А через мгновение появилась в дверном проеме. Стелла О’Лири выглядела просто великолепно: роскошные светлые волосы, свободно спадающие на плечи. Ухоженное лицо с ярко-синими глазами, аккуратно очерченными скулами, аккуратным носиком и чертовски сексуальными губами. Полная и нереально красивая грудь, просвечивающая сквозь почти прозрачную белую рубашку. Узкая талия. Плоский живот. В меру широкие бедра, затянутые в коротенькую черную юбку. Длинные тренированные ноги с потрясающе красивыми икрами. Малюсенькие пальчики с розовыми ноготками, выглядывающие из-под черно-белых ремешков малюсеньких босоножек на о-о-очень высоком каблуке. Если бы не затравленный взгляд хищника, убедившегося в прочности клетки, в которую его посадили, Ингвар ни за что бы не поверил, что перед ним — мужчина. А так, стряхнув с себя секундное оцепенение и с трудом оторвав взгляд от розовых ареол Нюканена, он задавил зарождающееся желание и улыбнулся: — Здравствуйте, Сеппо! Вы не уделите мне час-полтора своего времени? Глава 34 Ирина Орлова У Ямо резался очередной зуб. Правый верхний резец. Обычно веселый и очень подвижный малыш, свернувшись клубком, угрюмо мусолил во рту зубное кольцо с местным анестетиком. И не обращал никакого внимания на сюсюканье своей мамаши. — Температурит… — мрачно сообщила мне Кейко. Четвертый раз с начала разговора. — Хорошо, хоть насморка пока нет. И кашля… Я мысленно хихикнула: Арагаки, как и большая часть молодых матерей, начиталась статей о проблемах грудничков и теперь примеряла к своему ребенку все возможные детские болезни. Включая те, которыми Демонята, обладающие повышенным иммунитетом, не могли заболеть по определению. — Только что давала ему грудь — а он отказался! Ему, наверное, совсем плохо. — В кольце — анестетик. В твоей груди и молоке его нет. Мальчишка далеко не дурак, так что расслабься. — Не дурак? Не то слово!!! Ты представляешь, он уже реагирует на свое имя: когда я его зову, он отрывается от своих игрушек, смотрит на меня и улыбается, — услышав только то, что ее устраивало, затараторила Кейко. Потом посмотрела на сына, вспомнила, что ему «совсем плохо», и тяжело вздохнула: — Но только когда здоров. А сейчас он болен. «Ну да. Практически при смерти», — подумала я. Тем временем мальчишка выронил изо рта колечко и захныкал. Арагаки мгновенно подхватила его на руки и перепуганно взвыла: — Может, звякнуть Рамону? — Зачем? — Ты что, не видишь? Ямо очень плохо!!! — Состояние здоровья любого Демона контролируется круглые сутки. Если бы у твоего сына были проблемы со здоровьем, там, у вас, уже нарисовалась бы целая бригада врачей! — Бэкашка — это машина!!! А я — МАТЬ!!! Я чувствую во много раз больше!!! — зашипела Кейко. И, не добавив ни слова, переключила меня в режим ожидания. — М-да, — ошеломленно пробормотала я. — Неужели рождение ребенка так сильно сказывается на умственных способностях любой женщины? — В смысле? — оторвавшись от своей локалки, угрюмо спросил Вик. Вместо ответа я кинула ему запись беседы с Арагаки. Просмотрев ролик, мой любимый мужчина устало улыбнулся, перебрался ко мне на кровать и сгреб меня в охапку: — Нет, не любой. Только самых дурных. Тебе это не грозит, так как ты у меня особенная! — Ну да, дылда с фигурой погрузочного робота! — процитировала я свои собственные слова[502] и расхохоталась. Волков отпрянул от меня, сделал круглые глаза, захлопал ресницами, а потом, вдруг передумав валять дурака, нежно поцеловал меня в шею: — Если бы у погрузочного робота была твоя фигура, то он бы с легкостью выиграл конкурс «мисс Вселенная». В его голосе было столько любви и гордости, что я растаяла. И прижалась щекой к его груди. Лежать, слушая, как колотится сердце любимого мужчины, было настолько приятно, что, услышав вызов Элен, я мысленно пообещала себе ее убить. Правда, звонок все-таки приняла: — Ну и чего тебе не спится? — С ними разве уснешь? — хихикнула Вильямс. И кинула мне какую-то ссылку. — Посмотри. Получишь море удовольствия… — Мне его и так хватает… — заупрямилась я, но ссылку все-таки открыла. И… захихикала: строй из тридцати двух «Торнадо», пяти эсминцев и одного крейсера старательно изображал «Туман». Причем корабли висели с заглушенными движками и на расстояниях, на которых между сравнительно плотными областями ТВФ не могли не возникнуть лакуны. Которые, в свою очередь, должны были свести все преимущества этого ордера на нет. — Над чем смеешься? — недовольно поинтересовался Вик. Я виновато отвела взгляд, потом присоединила его к разговору и продемонстрировала фантастическую картинку. Волков… разозлился! Врезал кулаком по кровати, обозвал скотом какого-то Брайана Митчелла, а потом заскрипел зубами: — Ур-р-роды!!! Расстрелял бы к чертовой матери!!! Причину его бешенства ни я, ни Элен не поняли. Поэтому попросили объяснить. — Пока вы болтались в «Альтернативе», я лазил по Сети Октавии. То, что там творится, можно назвать одним словом: кошмар. Впрочем, можете посмотреть сами. Ссылка на сайт OFC, одного из крупнейших производителей топлива на Октавии, сброшенная нам Виком, ввергла меня в состояние ступора: эти уроды просили за килограмм обычного LSF-3 пятьдесят тысяч кредитов! То есть в сорок два раза больше, чем «Объединенная топливная компания Лагоса»! — С такими ценами особо не полетаешь… — растерянно пробормотала Элен. — Вот они и висят… — Волков кинул нам следующую ссылку. На страничку предварительного заказа билетов Octavia Shipping Agency. Все билеты на межсистемные рейсы на ближайшие полтора месяца оказались уже распроданы. А ведь за самое дешевое место до Ньюпорта компания просила совершенно безумные деньги — полмиллиона кредитов! Убедившись, что мы прониклись, Вик кинул ссылку на сайт стихийно возникшего «черного рынка». И выделил виртуальным маркером цену на перелет до Ротанза в грузовом трюме древнего «SpaceRanner»! Я не поверила своим глазам: за такие «удобства» просили пять с половиной миллионов!!! А за провоз каждого килограмма багажа — еще по пятьсот тысяч!!! Каждый следующий штрих происходящего на Октавии заставлял меня все сильнее и сильнее сжимать кулаки: какая-то мелкая компания, занимающаяся ремонтом малотоннажных судов, продавала устаревшие системы жизнеобеспечения для переоборудования грузовых кораблей под перевозку людей за сумму, эквивалентную стоимости новенького «Торнадо». Концерн, специализирующийся на строительстве спецобъектов, предлагал автономные убежища четвертого класса за девятьсот тысяч. А орбитальный металлургический комбинат «Next» торговал кораблями, собранными из судов, чудом не попавших в переплавку, по ценам новых эсминцев! Минут через двадцать серфинга по сайтам местных «воротил большого бизнеса» я окончательно вышла из себя и полезла на официальную страничку президента Октавии. Лучше бы я этого не делала: вместо того чтобы сосредоточиться на эвакуации жителей, правительство планеты занималось любимым делом всех политиков — переливанием из пустого в порожнее! На внеочередных заседаниях президентского совета и каких-то там комитетов решались «архиважные» вопросы вроде «разработки стратегии регулирования экономики в кризисный период», «создания благоприятных условий для увеличения объемов выработки топлива на предприятиях частного сектора» и «изыскания возможности выделения средств для приобретения орбитальных крепостей»! При этом на каждое новое заседание являлось все меньше и меньше народу: самые пробивные и хваткие отправлялись для согласования каких-то вопросов в Метрополию, а особо пробивные — в «кратковременные отпуска по состоянию здоровья». Причем с лечением в клиниках, расположенных далеко не на поверхности Октавии. Нет, сваливали, естественно, не все: заместитель министра Экономики и Развития Октавии гонял свою яхту на Ротанз и обратно практически без остановки. Бесплатно эвакуируя жителей городка, в котором проживала его семья. Один из советников президента, в прошлом пилот-истребитель, спешно проходил переподготовку на одной из баз Тридцать Седьмого флота. И пытался найти возможность отремонтировать списанный эсминец, найденный на свалке в поясе астероидов. Владелец охранной фирмы «Octavia Armor Agency» на свои деньги покупал топливо для флотских эмзешек и «Торнадо». А министр Юстиции пытался продавить закон о государственном регулировании цен на товары и услуги, связанные с межсистемными перелетами. Увы, таковых было сравнительно немного, и малоимущее население планеты все глубже и глубже погружалось в пучину безысходности. Почувствовав, что я вот-вот взорвусь, Вик принудительно отключил мою бэкашку от конференции и Галанета и тихонько поинтересовался: — Совсем плохо? Я молча кивнула. — Тогда встань и посмотри файл на моей локалке. А я пока переговорю с Харитоновым. Последние полчаса перед вылетом я провела как на иголках: без всякой на то необходимости прогоняла предполетные тесты, проверяла боекомплект, терзала системы жизнеобеспечения и связи. Поэтому, когда Вик дал команду на взлет, я сразу же бросила свою машину в шахту посадочного ствола. И чуть не столкнулась с Вильямс, которая, как оказалось, торопилась не меньше меня. — Дамы! Я вас боюсь, — пошутил Гельмут. — Правильно делаешь! — огрызнулась Элен, убирая свою лоханку с моей дороги. — Когда мы не в духе, от нас надо бежать. Желательно — не оглядываясь. — Чтобы умереть в неведении, — добавила я. В открытый космос вылетели с минимально возможными интервалами. И, не дожидаясь команды, вывели маршевые движки на форсаж. Разгонялись тоже, как бы так помягче выразиться, «очень-очень быстро» — то есть на пределе возможностей наших организмов. Правда, в самом начале разгона мне пришлось убеждать Вика в том, что это мне не повредит. Поверил или нет — не знаю. Но до перехода в гипер обиженно молчал. Зато когда мы всплыли после прыжка — заговорил: — Напоминаю: выход на дистанцию поражения — точно по таймерам! И никакой самодеятельности! Мог бы и не повторять: кого-кого, а идиотов среди нас не было. Патрульная группа, рванувшая нам наперерез, оказалась храброй, но глупой: вместо того чтобы атаковать парами, наглухо закрывшись силовыми полями, они летели сверхкомпактным строем под двумя общими щитами, между которыми мог запросто пролезть эсминец. Если бы не бешенство, клокотавшее во мне, я бы, наверное, здорово посмеялась. А так пролетела мимо и, дождавшись, пока сброшенные Виком торпеды воткнутся в дюзы, с мстительным удовлетворением засняла на бэкашку, как истребители лишаются движков и превращаются в консервные банки с мыслящим содержимым… — Четыре — ноль! — угрюмо констатировал Шварц. — Полетели дальше. Полетели. И добрались до планеты быстрее, чем в ее атмосфере появились первые метки взлетающего флота. — Разбегаемся! — скомандовал Волков и, не дожидаясь реакции ребят, бросил машину к метке орбитального комбината. Я рванула следом. Краем глаза посматривая на крейсер, появившийся в районе экватора. Он не успел совсем чуть-чуть. Поэтому торпеды, сброшенные с наших машин, без всяких проблем пролетели километров шестьсот, воткнулись в огромные цилиндры хранилищ и сдетонировали. Взрыв был таким мощным, что несчастный грузовик, пристыкованный к погрузочному узлу с противоположной стороны комбината, завертело, как лопасти турбины, и отбросило на пару километров. — Привет Большому Бизнесу! — Я с наслаждением влепила противоракету в пролетающий мимо кусок комбината, увенчанный здоровенной эмблемой «OFC». Минутой позже взорвался ОМК[503] «Next». За ним — орбитальный терминал космодрома Алавус, полтора десятка переделанных грузовиков, висящих неподалеку, и роскошная яхта президента Октавии, пристыкованная к заправочному комплексу Тридцать Седьмого флота. Цель Линды с Игорем — семнадцатый квадрат космодрома в Фарборо, на котором базировались суда Octavia Shipping Agency, — «накрылась» последней. И «украсила» атмосферу планеты огромным грязно-серым «грибом» с огненно-рыжими разводами. — Смотрится очень даже неплохо! — чуть-чуть оттаяв, прокомментировала я. — Уж лучше, чем облако обломков на месте вашего «наливняка»! — по привычке огрызнулась Линда. — Учись, салага! — Ля-ля — потом! — перебил ее Вик. — Падаем в «Карусель», отдаем мне управление — и в Галанет. — Что там смотреть-то? — удивился Харитонов. — Коммы всех потенциальных жертв в рабочем состоянии. Значит… — …обошлось без жертв! — закончила я. И первый раз за этот длинный-предлинный день почувствовала себя счастливой. Глава 35 Виктор Волков Не успели мы всплыть в системе Рантаила, как в ОКМе начался жуткий гвалт: сотни три Демонов и Демониц, перебивая друг друга, пытались нам что-то сообщить. Пришлось потребовать тишины и внятных объяснений. Ребята замолкли. И в наступившей тишине раздался ехидный голос Харитонова: — Разрешите бегом? — Если верить древней армейской мудрости, то генералам бегать не положено, — поворачивая корвет носом к планете, напомнил я. — В мирное время это вызывает смех, а в военное — панику. — Ну, паникеров среди вас нет, так что можно, — хохотнул генерал, а потом посерьезнел: — Через девять часов двадцать три минуты у нас всплывут гости. — Одноглазые? — радостно воскликнула Линда. — Они самые. — Вау! Чур, я первая на дозаправку? — Сколько вымпелов, сэр? — приглушив ее голос, спросил я. — Две тысячи пятьсот шестьдесят два, — усмехнулся генерал. — Так что, как мне кажется, тебе придется припахать и группу «Гамма»! Группа «Гамма», на восемьдесят пять процентов состоящая из Демонов пятой очереди, восторженно взвыла. А я, представив количество ребят, которые захотят показать себя во всей красе, мысленно схватился за голову. Видимо, мое молчание было очень красноречивым, так как «молодежь» довольно быстро смолкла. А потом «дала слово» парламентеру: — Мы все помним, сэр! И сделаем все, чтобы выжить самим и не уронить других. — Ладно, — выдохнул я. — Уговорили. Тогда всем, кроме патрульных групп и командиров рот, — отбой. Особой необходимости перепроверять модели различных вариантов боя у меня не было: по прикидкам аналитиков, работая «от обороны», четыре сотни «Беркутов» при поддержке четырех Ключей должны были порвать флот тысяч из пяти кораблей. И при этом потерять не более восьми процентов личного состава. Только вот то, что для «яйцеголовых» было цифрами, для меня являлось живыми людьми. Теми, которые пришли в Проект потому, что не могли поступить иначе. И которые для меня являлись олицетворением понятия «Долг». Поэтому, загнав свой «Беркут» в трюм «Посейдона», я на пару с Иришкой завалился в кают-компанию, вывел на большой экран изображение из кабинета оперативного дежурного по Бункеру и принялся терзать Большой Искин. Минут через пять к процессу присоединились Семенов, Вильямс, Кощеев и Харитонов. Последние двое, естественно, виртуально. Каждую имеющуюся модель выворачивали наизнанку, делили на части, объединяли с другими и спорили, спорили, спорили. Первые минут сорок — безрезультатно: модели казались идеальными и не требующими дополнений. Потом Алексей нашел небольшой изъян в первой, Игорь предложил дополнить третью одним из тактических решений второй, а я… я вдруг понял, что их объединяет. И постучался к Харитонову в ПКМ: — Это — еще один промежуточный раунд Большой Игры, сэр? — Можно сказать и так. — И вы опять просчитали все на несколько шагов вперед? — По крайней мере мне так кажется. — А какова конечная цель? — Зачем задавать вопрос, на который ты можешь ответить сам? — ехидно поинтересовался Владимир Семенович. Я стушевался: — Я не о глобальной вроде мира и процветания, а о текущей. — Помнится, курсе на втором ты штудировал «Искусство Войны»? — Да, сэр! — Тогда должен был понять основную мысль этого трактата. — «Высшее пресуществление войны — нарушить планы врага… — процитировал я. — Наилучшая война — это война, которая дает максимум выгоды при минимуме вреда». Поэтому «тот, кто умеет вести войну, покоряет чужую армию, не сражаясь, берет чужие крепости, не осаждая, сокрушает чужое государство, не держа своего войска долго…». — Так и есть. Поэтому я собираюсь нарушить планы врагов. И получить максимум выгоды при минимуме вреда. Зачем Харитонов поставил слово «враг» в множественное число, я понял не сразу. А когда сообразил — охнул: — Вы… о Конфедерации? — И о ней — тоже. — Да, но… — Никаких «но»: «тот, кто преуспел в использовании армии, не набирает людей дважды[504]». Флот Циклопов всплыл на одну а. е. дальше, чем мы предполагали. И, с ходу перестроившись в защитку, принялся сканировать систему. Я представил, каково им смотреть на рукотворное «поле астероидов», не так давно появившееся возле орбиты Рантаила-три и фонящее блоками идентификаторов только одной стороны, и ухмыльнулся. Видимо, командующему флота Вторжения оно очень не понравилось, так как он быстренько перегнал линкоры и крейсера в центр ордера. Так, чтобы максимально прикрыть их от возможных атак. — Ну вот, начинается… — возмутилась Горобец. — Они вообще биться собираются или как? — Пока ты в системе — нет, — «успокоил» ее Шварц. — Они же не самоубийцы! Вот увидишь — сейчас они начнут тупить, а потом вообще свалят. Словно услышав его слова, командующий флотом отправил шесть десятков истребителей… к тощенькому и почти «прозрачному» поясу астероидов, висящему между орбитами третьей и четвертой планеты! — Охренеть! Ищут засадный флот из спасательных шлюпок!!! — прыснула Вильямс. — Как выражается Пушной Зверек, их рейд-лидер — редкая нубасина! — «Береженого Бог бережет», — сказала монашка… — поддакнул ей Гарри. И целомудренно замолчал. Найти «засадный флот» Одноглазым не удалось: то ли потому, что не хватило разрешения сканеров СДО, то ли потому, что его там просто не было. Этот факт их здорово удивил: дождавшись возвращения разведчиков, их Онг’Ло медленно увел армаду… к Рантаилу-четыре! — Кажись, в этом году их можно не ждать, — пошутила Елена Гордиенко. — Пока они исследуют все газовые гиганты, пока осмотрят сектора космоса за пределами системы… — Скажешь тоже! — возмутился Краузе. — Они просто пытаются использовать массу Рантаила-четыре для офигенного разгона! — А-а… Тогда буду ждать. Засадного флота в атмосфере планеты не оказалось. На поверхности, в литосфере и астеносфере — тоже. Поэтому Циклопы, более-менее успокоившись, двинулись к Рантаилу-три. Но… о-о-очень не спеша. Так, словно прибыли на свидание «на сутки раньше». Ребята изгалялись как могли, а я снова и снова обдумывал слова Харитонова, сказанные им во время беседы в ПКМ: — Прыжок клана Зей’Нар по эту сторону нашего сектора — подарок судьбы. Если мы воспользуемся им с умом, то обеспечим себе мир и благоденствие на много-много лет. Если нет — исчезнем, как гиперборейцы, лемуры и атланты. Мира мне хотелось. Очень. И благоденствия — тоже. А исчезать — нет. Поэтому я был готов лечь костьми, чтобы воспользоваться этим подарком так, как надо. — О, зашевелились! — ликующий вопль Линды, раздавшийся в ОКМе, заставил меня отвлечься от мыслей о будущем и сосредоточиться на флоте Одноглазых. — Нет! Я не хочу этого видеть!! Опять «Двойной Конус»!!! — У нас всего четыре Ключа и две сотни видимых истребителей! Что тут тормозить-то? — «удивился» Гельмут. — Один молниеносный удар — и победа у них в кармане… — Победа — штука тяжелая. Не каждый карман ее выдержит, — пошутила Иришка. Потом заметила, что флот Одноглазых замедляет ход, и замолчала. Сосредоточенный залп двух с лишним тысяч вражеских кораблей вымел добрых десять процентов МОВов, вывешенных в секторе подхода Ключа-четыре. Второй — приблизительно столько же. А вот третий пропал почти впустую: управляемые мины, находящиеся на границе зоны поражения Одноглазых, сдвинулись назад и вывели вражеские БЧ в зону досягаемости наших Ключей. Но не очень глубоко — так, чтобы соответствующим образом запрограммированные «Мурены», запущенные с оружейных пилонов орбитальных крепостей, «дотянулись» только до самых ближних. И усеяли минное поле сотнями «потерявшихся» боевых частей. Оценив диаметр зоны досягаемости Ключей, Онг’Ло перестроил флот Вторжения в плоское «зеркало» и подвел его к ней вплотную. А потом приказал перенести всю мощность двигателей на щиты и продолжить работу по МОВам. — Группе «Гамма»: сектор всплытия два-три-семь! — рявкнул я в ОКМ, запустил соответствующий таймер и дал полную тягу на маршевые движки. Со стороны атака групп «Альфа» и «Бета» должна была выглядеть жестом отчаяния: истребители срывались с «мест» по одному. И неслись к ордеру Циклопов как бог на душу положит. При этом в эфире творилось хрен знает что: дежурные офицеры Ключей пытались запретить атаку, самые отморозки типа Гельмута и Вольфа подбадривали себя воинственными криками, а отдельные любители умереть красиво врубали любимые музыкальные композиции и принимались им подпевать. — Дени’Ард’Ветт’Ша-ас… — хмыкнул Онг’Ло. — Горей’Т’Ай-н’Осс… — Выбирая путь к Славе, убедись, что сможешь его пройти… — перевел транслятор. — Жертвовать собой тоже надо с умом… — Золотые слова! — хихикнула Горобец. — Хорошо смеется тот, кто смеется последний раз. Перестроение в «Карусели», или, как выражался Шварц, «финт ушами», все Демоны выполнили точно в расчетное время — за две секунды до контакта с БЧ Циклопов. И, порезав их щитами, рванули по заданным векторам. Выглядело это очень эффектно: «облако» из хаотически движущихся «Беркутов» вдруг превратилось в десять ярко-зеленых клинков, которые, с легкостью прорвав брошенную им навстречу бледно-розовую «сеть», вонзились в алую стену флота Вел’Арров. Истребители и эсминцы Одноглазых среагировали на наше перестроение быстро и вполне адекватно: разбились на пары, прикрылись щитами и рванули в контратаку. А вот крейсера и линкоры, обладающие не в пример большими массами покоя, не успели: глядя на приближающиеся «клинки», они терзали эволюционники, тщетно пытаясь успеть повернуться носом. Естественно, при этом и те, и другие усиленно сбрасывали торпеды, противоракеты и обманки, а также использовали все имеющиеся у них системы подавления. Только вот толку от всего этого было немного: «Карусели», защищенные многослойными косыми щитами, продолжали движение и неотвратимо приближались к их ордеру. …Волна взрывов, прокатившаяся по фронту «Зеркала», ввергла Онг’Ло в состояние шока — на тактическом экране гасли метки только его кораблей! А наши продолжали движение так, как будто играли в режиме бога. Решив, что СДО линкора поражен каким-то боевым вирусом, командующий приказал перезагрузить ПО[505]. И, дождавшись появления первых меток, ошалело выдохнул: — Бьердин варт койсса… Я его понимал: за тот небольшой промежуток времени, который потребовался системе «свой-чужой» для определения принадлежности всех потенциальных целей, в системе успела всплыть группа «Гамма». И не где-нибудь, а прямо за его «Зеркалом»! Ну и для полного счастья проснулись «потеряшки» — БЧ торпед из первого залпа наших Ключей. Скрежет хитина, сопровождавший это выражение, почему-то проассоциировался со скрипом зубов. И не только у меня: в ОКМе раздалось многоголосое хихиканье. А Линда, по своему обыкновению, забыла про требование соблюдать тишину во время боя и умоляюще затараторила: — Мей’Ур’Синчик! Солнышко! Ботик ты мой криворукий!! Только не вздумай сваливать, ладно?!! Сваливать Вел’Арр не собирался: по его команде флот Вторжения начал перестраиваться во что-то экзотическое — ордер, похожий на сферу с торчащими из нее двумя разнонаправленными отростками. Перенос большей части мощности со щитов на двигатели мы приняли «на ура» — лидеры семнадцати «Каруселей» развели свои ордера в разные стороны и принялись валить всех, до кого дотягивались их «Москиты». А я, Вильямс и Семенова ломанулись к линкору Онг’Ло и принялись рвать его эскорт. Оценив опасность для командующего, защитники Онг’Ло — восемь крейсеров, девятнадцать эсминцев и пятьдесят шесть корветов — принялись вывешивать МОВы. Причем в таком количестве, что кто-то из ребят, представив, в каком режиме работают элеваторы подачи, восхищенно присвистнул. Я тоже восхитился. Но по другой причине: знал, чем все это закончится. И, дождавшись выхода мин на боевой режим, дал команду на пуск «Мурен». «Мурены», запущенные с Ключей, добрались до «Сферы» Одноглазых очень вовремя. За две секунды до того, как вирус «Шепот Смерти», активированный нашими «яйцеголовыми», перепрограммировал вражеские МОВы и те на пару с «потеряшками» продавили щиты почти всего эскорта. Я даже слегка испугался за Онг’Ло, так как его гибель в наши планы пока не входила. Но быстро успокоился: БЧ «Мурен» разнесли почти все крейсера и эсминцы, повредили добрую треть корветов, а линкор «рейд-лидера» так и не зацепили. Как и предсказывали аналитики, увидев, что их Онг’Ло в опасности, все Циклопы до единого забыли про все и вся и рванули ему на помощь. Те, кто обладал хоть каким-то боевым опытом и смог оценить «неуязвимость» наших «Беркутов», старались выбирать траектории похитрее. Те, у кого его не было, — летели напрямик. И не долетали… Только я подумал, что эйфория от такого удачного начала боя может сказаться на поведении молодежи, как Джад Лю переоценил свои возможности и атаковал группу из восьми крейсеров и четырнадцати эсминцев. Первый заход получился идеально: сброшенные им «Москиты» развалили сразу три машины и повредили четвертую. А на втором заходе он слегка замешкался… и вбил одну из контролируемых машин в обломок корпуса собственноручно взорванного корабля. Уход в сторону и разрыв дистанции у него получился на одних рефлексах. Только вот толку от этого было немного: его щитовик, засмотревшись на погасшую метку товарища, «зевнул» одну-единственную боеголовку. Которая, по закону подлости, воткнулась в пилотскую кабину корабля, только что вернувшегося из «мерцания». Обсуждать чьи бы то ни было ошибки в бою я не мог. Поэтому приказал «Каруселям» группы «Гамма» выходить из боя и заняться развешиванием МОВов… и в компании с Элен и Игорем отправился буйствовать к линкору Онг’Ло. И сделал это не потому, что бесился из-за того, что недосмотрел за ребятами, а из-за необходимости сфокусировать все внимание Циклопов на наших кораблях. Момента, когда Ключи наконец добрались до заранее оговоренных позиций, я не уловил: вел свою «Карусель» через жуткую кашу из обломков, возникшую в ордере Одноглазых стараниями Семенова и Горобец. Поэтому, увидев, что линкор и три крейсера, пытавшиеся продавить мои щиты несколькими десятками БЧ, вдруг превратились в пыль, почему-то решил, что это — результат атаки кого-то из молодежи, нарушившего мой приказ. Однако оказалось, что все «Карусели» продолжают работать в своих секторах. А эти взрывы — последствия первого залпа орбитальных крепостей. Второй залп оказался еще более результативным: операторы орудийных комплексов, получив по ушам от Харитонова, сменили приоритеты и начали выжигать подвижную мелочь — истребители, корветы и эсминцы. За каких-то пять минут они разнесли такое количество машин, что я, пару раз чуть было не наткнувшись на их обломки, приказал Игорю и Элен выбираться «наружу». Вильямс и Семенов вынырнули из гибнущего ордера практически одновременно со мной. И, сообразив, чем занимаются остальные «Карусели», тоже принялись вывешивать МОВы. А я подумал и загрузил АЛБ бэкашки поиском наиболее вероятных векторов прорыва. Как оказалось, этим занимался не один я: когда Онг’Ло сообразил, что его флот в ловушке, и попытался уйти в прорыв, операторы оружейных комплексов орбитальных крепостей перенесли огонь на сектор, расположенный в первой трети расстояния от ордера Циклопов до Ключа-четыре. Потом туда же стянулись ближайшие МОВы, и флот Вел’Арров, брошенный в самоубийственную атаку, начал таять, как снег на экваториальном солнце. Ключи разгонялись медленно-медленно. Груженые «Богатыри» — тоже. Поэтому проанализировать ошибки молодежи я успел задолго до ухода в гипер. Увы, генерал Харитонов, отключившийся сразу же после уничтожения последнего Циклопа, на вызовы не отвечал. Поэтому я скинул файлы на его почтовый сервер и ответил на вызов Иришки. — Ну, как ты там? — тихонечко поинтересовалась она. Я пробормотал что-то невразумительное. — Это война, Вик! Все предусмотреть невозможно. И потом, у нас не так много пилотов, способных контролировать двадцать машин! Я пожал плечами, потом сообразил, что она меня не видит, и попытался ее успокоить: — Я в норме, Ириш! — В норме? Да я же чувствую, как ты летишь!!! «Беркут» шел по прямой, с постоянным ускорением и без какого-либо вмешательства с моей стороны. Поэтому я недоверчиво приподнял бровь… и тут же ее опустил: Иришка действительно чувствовала. Иначе не реагировала бы на мои маневры чуть ли не раньше, чем я их начинал. Решив, что мое молчание подтверждает ее вывод, она привела еще один аргумент: — Все ошибаются, Вик, и даже ты! А Лю просто не повезло. Записи с «Беркутов» «Карусели» Джада я просматривал раз пять. Поэтому точно знал, чем вызвано это «невезение»: — Нет, Ириш! Он просто почувствовал себя неуязвимым и заигрался. — У-у-у… И что теперь? — Не знаю. Скорее всего смонтирую ролик, в котором будет видно, как менялась манера его пилотирования с каждым сбитым Циклопом. А после возвращения на Лагос устрою коллективный просмотр… и включу его в список учебных материалов для шестой очереди. — Бедный… — Джад?! — вырвалось у меня. — Ты! — грустно вздохнула Ира. — Представляю, как тяжело делать то, что должен. Первые полчаса после ухода в гипер я ломал голову, пытаясь найти альтернативу созданию ролика. И не нашел: перспектива потерять кого-нибудь еще по вине очередного «героя» пугала меня намного сильнее, чем самая негативная реакция Джада. Поэтому, мысленно повторив Иришкино «делать то, что должен», я стянул с себя «Страж» и завалился спать. Чуть не забыв выставить таймер на время пробуждения. Несмотря на то что сон, вызванный с помощью бэкашки, обычно не давал сновидений, в этот раз я спал просто омерзительно: мне снились взрывающиеся «Беркуты», бесконечные ряды голографий на Стене Памяти Томми Чейза и тому подобная хрень. Поэтому из гипера я вывалился злобным, как тысяча чертей. — Привет, Викки! А тут ниче так: есть, с кем позабавиться! — срисовав метку моего «Беркута», заверещала Линда. Я кинул взгляд на счетчик целеуказателя и оскалился: он показывал семнадцать с лишним тысяч меток. «Прилетело еще несколько сотен…» — механически отметил я. А потом вслушался в начавшуюся пикировку. — Слышь, Зверек, ты вроде девушка, а прекрасное не видишь даже в упор! — вздохнул Гельмут. — Че это вдруг? — Ну, если ты сожжешь всю эту кучу Одноглазых, то после нанесения рисунков твой «Беркут» превратится в одно сплошное черное пятно. Оно тебе надо? — Рисунки — это ерунда! Главное — драйв!!! — Уважаемые драйверы и ценители красоты! — разом приглушив все бэкашки, скомандовал Харитонов. — Попрошу занять места согласно купленным билетам. И побыстрее. Мы перестроились в «Туман» за считаные секунды. Потом сорвались с места, пролетели половину астрономической единицы, снизили скорость до нуля и… разлетелись в разные стороны, изобразив цветок с семью лепестками. Или, если быть более точным, Лар’Н’Фейт — традиционный символ светила материнской планеты Циклопов. Минута ожидания — и в эфире прозвучала ритуальная фраза древних переговорщиков Вел’Арров: — А’Лар’Н’Фейт’Лэйти’Т-т’Э… Гам, воцарившийся на частотах флота Вел’Арров сразу же после нашего всплытия, мгновенно затих. Мысленно повторив ее перевод — «Да будет Лар’Н’Фейт свидетелем чистоты моих помыслов», — я прибавил громкость транслятора и превратился в слух. — Кто ты такой? — Имеющий право вещать от имени своего клана. — Почему я должен тебя слушать?! — Сейчас покажу. «Богатыри», подлетающие к «ромашке» чуть «ниже» плоскости эклиптики, выдали в эфир мелодичный сигнал, потом одновременно развернулись боком к флоту Вел’Арров, заглушили движки и… вывалили в открытый космос тысячу с лишним обломков с активными блоками идентификации, собранными в системе Рантаила… Тот, кто говорил от имени клана Зей’Нар, молчал минуты полторы. А потом прошипел: — Что тебе надо? — Ты пришел в мое ущелье[506] и выронил свой топор[507]. Значит, по праву сильного я могу сжечь мать твоего клана, осквернить память о твоих предках и оборвать твой Путь в Темное Безмолвие… — бесстрастно произнес синтезированный голос транслятора. — Или, говоря современным языком, добить немногие оставшиеся у тебя боевые корабли, сжечь заправщики, вбить в кору планеты ваши терраформеры, а потом оставить тут машин двести, чтобы уничтожать прилетающие флоты… Однако, как говорили ваши предки, «тепло последнего вздоха врага может согреть Воина лишь однажды»… — Что ты предлагаешь? — Свою руку[508]… И несколько ущелий там, где я скажу… Циклоп замолчал. Надолго. А я вспомнил самый конец последнего разговора с генералом Харитоновым: — Твой любимый Сунь Цзы утверждал, что тот «кто-то определяет форму сил противника, в то время как его войска неразличимы, сможет собрать свои силы тогда, когда силы врага разделены». Как видишь, у нас такая же ситуация — мы знаем о клане Зей’Нар все, а они о нас — ничего… — Ну да… — согласился я. — Знаем, что к нам прыгнул флот из двух с половиной тысяч кораблей. Мы сделали все, чтобы подготовиться к его появлению. Соответственно, можем быть уверены, что уничтожим его так же, как и первые восемьсот пятьдесят бортов. — Это как раз мелочи! — усмехнулся генерал. — Гораздо важнее другое. То, что из восемнадцати тысяч кораблей, прилетевших на эту Окраину, боевых БЫЛО всего четыре. Что флоты, которые прибудут в ближайшее время, вероятнее всего, будут ГРАЖДАНСКИМИ. Что у Циклопов жуткий дефицит топлива и НЕТ СВЯЗИ с материнскими планетами. И что уничтожение уже развернутых ТФ-комплексов поставит жирный крест на будущем их клана. — Уничтожение «банок» — тоже! — добавил я. — Без топлива их ТФ-комплексы не проработают и пары недель. — Ты заглядываешь в будущее… только на один шаг. И ищешь сиюминутную выгоду. Подумай еще раз!!! Я подумал… и улыбнулся: — Мы победим практически без потерь. — Нет. Мы поставим Циклопов в условия, в которых у них будет один-единственный выход. — Какой, сэр? — Увидишь. …В эфире было тихо минуты полторы. Потом раздался какой-то непонятный хруст, а за ним — торжественный голос Одноглазого: — Я принимаю твою руку, кэйшэмэр! А’Лар’Н’Фейт’Лэйти’Т-т’Э… Глава 36 Ингвар Гурниссон На четвертые сутки пребывания на Ньюпорте количество звонков от бизнесменов, желающих пообщаться с главой «Гэлэкси-комм», невесть с чего появившимся в Конфедерации, превысило все разумные пределы. И Ингвару пришлось изобразить свой отлет. Сев в «Митсу-Элит» перед одним из полицейских сканеров, он долетел до космопорта, поднялся на борт «Откровения», связался с диспетчером и лично запросил разгонный коридор. Тот, естественно, его предоставил, и яхта, оторвавшись от пластобетона, вышла в открытый космос. Чтобы уйти в гипер, добраться до ближайшей мертвой системы и пересадить Ингвара на отправленный туда же уиндер. Последние минуты перед погружением на сервер входящей почты гурниссоновского комма упало несколько сотен файлов, причем все до единого — с пометкой «Очень срочно». А во вкладке регистрации входящих звонков прописалось более тысячи разных абонентов! «Ничего! — подумал Жало. — Скоро они узнают, что я улетел, и успокоятся…» Угу, как бы не так: через шесть часов, вернувшись на Ньюпорт, он убедился в том, что желание заработать на технологиях Гномов воистину безгранично: в среднем раз в десять минут на сервер его комма приходили «выгодные» и «очень выгодные» предложения от самых известных корпораций системы. Пришлось попросить у генерала Климова оперативный комм с идентификатором, зарегистрированным на несуществующее лицо. И начать пользоваться бэдишкой[509]… Впрочем, после отлета Стеллы О’Лири количество вопросов, которые требовалось решать Ингвару, упало на порядок, поэтому большую часть дня он мог проводить в Галанете Октавии, анализируя обстановку в системе и пытаясь предугадать дальнейшие действия генерала Харитонова. То, что происходящее там — часть какой-то Большой Игры, Ингвар не сомневался ни на секунду. Ибо требование отправить на Октавию три грузовика с топливом и пять транспортов дальней разведки, озвученное генералом за два часа до уничтожения Циклопами орбитального комбината OFC, ОМК Next и судов Octavia Shipping Agency, не могло быть случайностью по определению. Скачок цен на топливо и билеты на межсистемные перелеты, вызвавшие первый всплеск народного недовольства, — тоже: небольшое расследование, проведенное Ингваром, показало, что он был инициирован несколькими анонимными игроками товарно-сырьевой биржи. А вот понять, вмешивался ли генерал в дальнейшие события на Октавии, оказалось почти невозможно: население планеты, деморализованное первым столкновением с Циклопами, начало искать виновных, и точек гипотетического воздействия на общественное мнение стало слишком много. Первые претензии к президенту и правительству появились в Сети уже через час после отлета Одноглазых: членов правительства, президентского совета, руководителей министерств и более-менее значимых политиков, все еще находящихся на планете, начали обвинять в нецелевом расходовании средств, выделяемых на ее оборону, в неспособности принимать правильные решения в кризисных ситуациях и трусости. Сотрудников Министерства Юстиции — в пренебрежении законом, в результате чего единственная надежда человечества — подразделение «Демон» — покинула Конфедерацию и ушла на Лагос, а сам Лагос объявил о своей независимости и прекратил всякое общение с КПС. Офицеров ВКС — в игнорировании требований Уставов, разбазаривании бюджета и неумении летать. Страсти накалялись так быстро, что «виновные» начали отключать свои коммы, улетать на периферию и прятаться от полицейских идентификаторов. Увы, последнее удавалось далеко не каждому. И в сводках МБ появились сообщения о первых жертвах народного гнева. На третьи сутки Октавия вплотную подошла к грани начала гражданской войны… и удержалась на самом ее краю: как только в Сети появилась информация о бегстве президента, несколько наиболее уважаемых бизнесменов и политиков почти одновременно объявили о создании общественных организаций, которые, по их мнению, должны были взять власть в свои руки. И не только объявили, но и сделали первые шаги к нормализации обстановки: «Движение Народного Контроля» взяло под контроль космодром в Фарборо, захватило четыре круизных лайнера, стоявшие на летном поле, и заставило их владельцев вчетверо снизить цену на билеты. «Братство неравнодушных», на две трети состоящее из бывших офицеров ВКС, захватило космодром Алавус, семь или восемь топливных хранилищ и рембазу Octavia Shipping Agency, а потом объявило об их национализации. И отправило на Ротанз первые четыре тысячи детей. К исходу четвертых суток накал страстей слегка поутих: приняв правила «нового порядка», жители планеты принялись искать способы получить возможность купить заветный билет. Хотя бы женам и детям. И территории, прилегающие к офисам общественных организаций и контролируемым космодромам, превратились в огромные стоянки для флаеров. Утро шестого дня началось для большинства жителей Октавии с вибрации коммов: система оповещения новостных порталов сообщала о событии чрезвычайной важности. И предлагала посмотреть запись, сделанную диспетчером космодрома ВКС в Дегали. Желающие подключались к серверам, просматривали ролик… и бросались к своим флаерам: к орбитальному терминалу космодрома Алавус подходил ордер из восьми кораблей. Пять из которых должны были включиться в процесс эвакуации. В отличие от них Ингвар видел не только ролик, но и все, что ему предшествовало: зная точное время всплытия ордера, он заранее подключился к частотам Башни и хакнул ее внутреннюю Сеть. — Башня! Я — си-ви сорок четыре девяносто один. Порт приписки — Анжер, Ньюпорт. Следую ордером из восьми кораблей. Прошу коридор к орбитальным терминалам космодромов Алавус или Фарборо. Диспетчер дернулся, посмотрел на экран СДО, потом вывел на один из вспомогательных мониторов полученные регистровые документы, судовую роль, список пассажиров и судовую декларацию и… завис. Еще бы: три из восьми бортов ордера, всплывшие в системе, оказались тяжелыми танкерами, под завязку наполненными топливом, а остальные пять — порожними транспортами дальней разведки, способными поднять на борт как минимум пятьдесят тысяч переселенцев! — Башня! Я — си-ви сорок четыре девяносто один! Вы меня слышите или как? — нетерпеливо поинтересовался тот же голос. — Борт си-ви сорок четыре девяносто один, я — Башня! Вы… прибыли, чтобы помочь с эвакуацией? — с надеждой в голосе спросил диспетчер. — Да, сэр! — Тогда… прежде чем выбирать терминал для швартовки, вам стоит попробовать договориться с каким-нибудь общественным движением. Например, с нашим «Братством неравнодушных»… — С кем договориться? С общественным движением? О чем? — Все космодромы Октавии, а также космические корабли и предприятия, выпускающие топливо для космических кораблей, национализированы. Цены на топливо и билеты определяются представителями этих самых движений, поэтому… — Так! Секундочку… — перебил его тот же мужчина. А через мгновение в эфире раздался голос госпожи О’Лири: — Башня! Я — представитель системы Ротанз в Комиссии Присоединившихся Систем Стелла О’Лири! Вы не могли бы вкратце описать мне текущую ситуацию на Октавии? Диспетчер согласился. И довольно толково рассказал о появлении Циклопов, бегстве президента и его последствиях. Дослушав его монолог до конца, Железная Стелла фыркнула, а потом потребовала немедленно обеспечить ей конференц-связь с крупнейшими общественными движениями планеты. В эфире было тихо минут десять. А потом снова раздался голос диспетчера: — Борт си-ви сорок четыре девяносто один, я — Башня! Могу я услышать госпожу О’Лири? — Я слушаю! — Представители общественных движений на связи, мэм! — Отлично. Тогда не буду ходить вокруг да около: через сорок минут мои транспорты пришвартуются к орбитальному терминалу Фарборо. К этому времени там должны быть пассажиры. Исключительно женщины и дети. По сто тысяч человек на каждый борт… — Простите, что перебиваю, мэм, но не могли бы вы озвучить стоимость перелета и предельный объем груза, который сможет взять с собой каждый из них? — поинтересовался один из представителей. — Брать деньги за эвакуацию я не собираюсь! — рявкнула О’Лири. — Мало того, если я узнаю, что с моих пассажиров взяли хотя бы один кредит, то сделаю все, чтобы отправить виновных за решетку! — Каждый взлет и посадка челнока стоит денег, — проблеял кто-то из ее собеседников. — Топливом я вас обеспечу. Амортизацию оплачу. Еще вопросы есть? — Да, мэм! Вы не сказали про нормы провоза багажа. — Килограмм на взрослого. На грудничков и детей до пяти лет — два. И ни граммом больше. — Еще вопрос, мэм! — спросил кто-то другой. — Вы привезли с собой порядка двухсот пятидесяти тысяч тонн топлива. Даже при условии непрерывной работы двигателей и максимальной загрузке пяти вашим транспортам его хватит на несколько месяцев… — Это топливо — для всех кораблей, которые задействованы в эвакуации. — Тогда почем его можно приобрести? Железная Стелла скрипнула зубами и прошипела: — Как вы можете думать о деньгах, зная, что в вашей системе вот-вот всплывет флот Циклопов?! — Мы… — Хватит!!! Каждая минута пустых разговоров может стоить жизни миллионам ваших сограждан! Главное я сказала. Займитесь делом, господа. Организаторским способностям Стеллы О’Лири можно было позавидовать: уже через восемь минут после завершения разговора с представителями общественных организаций с военной базы в Бервике стартовало восемь «Торнадо» четвертого истребительного полка. Двумя минутами позже — шесть «Бизонов» седьмого десантно-штурмового. Первые сразу же поднялись к ОТ космодрома Фарборо и перекрыли векторы подхода ко всем стыковочным узлам. А вторые рванули к НТ[510] и высадили десант прямо на крышу терминала «А». Выполняя полученные инструкции, вооруженные до зубов офицеры влетели в здание через окна и двери и за считаные минуты взяли под контроль залы ожидания, залы досмотра, посадочные коридоры и челноки. «Лишние» двери и окна блокировались силовыми щитами, сотрудники терминала и представители «Неравнодушных» доставлялись на рабочие места, а собравшаяся перед космодромом толпа стала делиться на мужчин и женщин с детьми. Еще через пару минут зашевелились и сотрудники МБ — выполняя ее настоятельную просьбу, они подогнали к Фарборо «Умник» и передали под его управление все скоростные магистрали в радиусе тысячи километров… Понаблюдав за работой О’Лири еще несколько часов, Ингвар снова влез в Галанет, прочитал заголовки десятка топовых новостей… и восхищенно усмехнулся: генерал Харитонов опять сделал ход конем… И выиграл партию. Глава 37 Генерал Харитонов Время тянулось как резиновое. Цифры на таймерах сменяли друг друга так медленно, как будто показывали не минуты, а часы. Через десять минут, субъективно показавшиеся вечностью, генерал плюнул, отключился от Октавии и вызвал Родригеса: — Привет, Рамон! Что там с Вартаняном? — В норме, сэр! — Бэкашку освоил? — Учится общаться в ПКМе. Остальные функции пока заблокированы. — Отлично! Кинь мне его идентификатор и дай телеметрию с оптических датчиков в его палате и с контрольного монитора. — Сейчас, сэр. Тигран бодрствовал. И, судя по положению хитиновых щитков и гребня, о чем-то усиленно думал. Полюбовавшись на серо-стальную чешую и широченные плечи новообращенного Циклопа, генерал активировал связь и негромко позвал: — Тигран? Это генерал Харитонов. Вы меня слышите? Правое плечо Одноглазого дернулось вверх[511] и застыло. — Вижу, что да… — усмехнулся Владимир Семенович. — Ответить сможете? — Да, сэр! — несколько неуверенно отозвался Меркадор. — Доброго времени суток. — Доброго! Как вы себя чувствуете? Циклоп шевельнул щитками, повертел головой вправо-влево и опустил поднятое плечо: — Как-то странно, сэр: тело вроде бы мое. И… в то же время — чужое: я чувствую, что могу согнуть руку… но напрячь конкретную мышцу пока не получается. — На адаптацию нужно время, — усмехнулся генерал. — Поэтому будем считать, что чувствуете вы себя нормально. А что с состоянием души? Циклоп опустил уголки рта[512]: — Слегка мучает неопределенность, а так — ничего. — Не жалеете о своем решении? Меркадор вжал голову в плечи[513]: — А разве у меня была хоть какая-то достойная альтернатива? — Если вы о «Проекте-А» — то не было: да, вы сделали все, чтобы исправить свою ошибку, но… все равно остались виновником гибели родственников и друзей моих подчиненных. — Я понимаю, — глухо пробормотал Марио. — Так же, как и то, что «Проект-С» — это оптимальное место приложения моих навыков. — Тут, пожалуйста, поподробнее, — попросил Харитонов. — Я — бывший Оборотень. С соответствующими знаниями и навыками. Значит, времени на мою подготовку уйдет меньше, чем на обучение любого непрофессионала, а КПД моего пребывания у Циклопов окажется выше, чем у любого из «чистых» пилотов. Кроме того, в этом теле у меня не будет возможности связываться с кем-либо, кроме вас и ваших подчиненных, значит, вероятностью моей измены можно будет пренебречь. Далее, контролируя мою деятельность на протяжении длительного промежутка времени, вы сможете убедиться в правильности выводов, которые сделали ваши аналитики, анализируя информацию, полученную при сканировании моей памяти. Харитонов поморщился: — Если бы у меня были хоть какие-то сомнения в правильности этих выводов, то в Проект вы бы не попали. Мыслите вы правильно, но несколько однобоко: в том, что вы перечислили, отсутствует еще один пункт. Который я бы поставил на первое место: «Проект-С» — это место, где вы сможете реализовать свое желание… и заслужить уважение Демонов! Марио застыл. Потом дернул плечом и поднял хитиновые щитки: — Спасибо… за надежду, сэр. — Не за что. Вы сами выбрали свой путь. В тот день, когда, просчитав вероятность положительного исхода, все-таки решили пробоваться в Проект. Реакции Меркадора на задаваемые вопросы были искренними. И в точности соответствовали расчетным. Он не лгал, не кривил душой, не пытался смещать акценты. Поэтому, поговорив с ним еще некоторое время и в очередной раз убедившись в правильности принятого решения, Харитонов попрощался и отключил связь. Потом подошел к бару, плеснул в снифтер[514] коньяка, вернулся в кресло и вывел на большой голоэкран изображение с оптического датчика диспетчерской космодрома Алавус. Вместе с таймером, отсчитывающим последние секунды. — Четыре… Три… Два… Один… Поехали! — кивнул он и… уменьшил громкость аудиосистемы. Увидев количество меток всплывших кораблей, диспетчер космодрома смертельно побледнел, закусил губу и протянул трясущуюся руку к сенсору включения боевой тревоги. Отчаяние, написанное на его лице, было таким сильным, что Владимир Семенович не удержался и воскликнул: — Не торопись, дурень! Это свои! Словно услышав его вопль, мужчина остановил правую ладонь в миллиметре от алого пятна, левой вытер со лба капельки пота… и заорал: — Демоны! Демоны прилетели!!! — И не только они, — улыбнулся генерал. А потом ответил на вызов Роммеля. — Первым делом заткни офицеров связи. — Сделано. — Сейчас я раскидаю группам точки финиша. — И? — И поздороваюсь! Привет, Курт!!! — Привет, Володя! Очередные коррективы? — Они самые. Ситуация немножечко изменилась, и вам лучше изобразить буку. — Надеюсь, изменилась в лучшую сторону? — встревоженно спросил Роммель. — Ага… Вот файл с последним анализом ситуации. Будь любезен, прочти его в режиме замедления времени! — Как скажешь! — отозвался Курт и замолчал. Рейдовая группа напоминала призрак — все маневры, начиная с ориентации в пространстве и заканчивая перестроением в «Туман», совершались в полном радиомолчании. Видимо, поэтому переход от ликования к панике занял чуть больше четырех минут: к моменту, когда ордер разогнался до крейсерской скорости Ключей, в системе творилось черт знает что. Диспетчера Башен военных и гражданских космодромов, срывая голоса, пытались достучаться до флота, используя как стандартные средства связи, так и тупой перебор идентификаторов коммов, только что прописавшихся в Сети. Хакеры штаба ВКС и их гражданские коллеги «стучались» на серваки обновлений кораблей и спамили какие-то рассылки. А насмерть перепуганное население выкладывало в Галанет видеообращения с извинениями за действия КПС и просьбами о помощи. Когда флот пересек орбиту Октавии-четыре, на одном из форумов Сети появилось «объяснение» такого поведения: согласно мнению его автора, Демоны прилетели в систему, чтобы отомстить людям за вероломство! За считаные мгновения этот бред разошелся по всему Галанету и… поднял в воздух Тридцать Седьмой флот: пилоты, поддавшиеся общей панике, решили умереть, но защитить Октавию от «кровожадных» модификантов. В этот момент «очнулся» Роммель. И сразу же вступил в игру: — Башня! Я — генерал Роммель, Независимая система Лагос. Перестаньте заниматься ерундой. Жечь вас мы не собираемся. — Господин генерал! Я — заместитель командующего Тридцать Седьмого флота полковник Гарин. Какова цель вашего прилета на Октавию? — Защита планеты от Циклопов. — Тогда почему вы молчали? — Говорить можно с теми, кого уважаешь. Или кому доверяешь. Конфедерация не заслужила ни того, ни другого. — Конфедерация — это не только председатели КПС, министры и их заместители! — возмутился Гарин. — Здесь полно достойных людей. — Простите, что перебиваю, полковник, но назовите мне хотя бы одного человека, которому доверяет вся ваша система! Человека, с кем можно иметь дело и который думает не о себе, а о простых людях! В эфире установилась мертвая тишина. Потом кто-то кашлянул и неуверенно пробормотал: — Железная Стелла… Стелла О’Лири, сэр!!! — Кто? — искренне удивился Роммель. А потом повторил тот же вопрос в ПКМ: — Стелла — это же Сеппо Нюканен? Он же был на Ньюпорте! — Железная Стелла! Представитель Ротанза в КПС! Политик, который не побоялся прилететь на Октавию и который на свои деньги арендовал пять транспортников и три наливняка. — Он самый, — усмехнулся Харитонов. — Один из самых сильных политиков Конфедерации. Великолепный аналитик и организатор. Человек, который умеет работать в команде, никогда не нарушает своих принципов и… испытывает к нам чувство искренней благодарности за спасение его сестры от «Мозголомки». — Чувство искренней благодарности — это еще не порядочность! — Если бы не он, через пару недель у КПС появился бы новый председатель. Причем навечно. А наше противостояние вышло бы на новый уровень… Роммель замолчал. Потом снова вышел в эфир и обратился к полковнику Гарину: — Удивительное — рядом! Надо же, политик, который остался человеком! Что ж, я жду ее на своем корабле, скажем, через два часа. — Она будет, сэр!!! Попрощавшись с Гариным, Роммель вернулся к прерванному разговору: — Ну и как ты собираешься его контролировать? — Кнут — механизм защиты от «подводок», который в данный момент разрабатывается Климовым. И несколько ребят из «Проекта-В», которые войдут в его команду. Пряник — обещание переселить Нюканена в мужское тело… как только он загонит Конфедерацию в нужную нам колею. — Не понял! Ты что, собираешься помочь ему стать председателем КПС? — Не «собираюсь», а уже практически сделал. — Но ведь тогда… — Курт! Сеппо — наш шанс на БУДУЩЕЕ, в котором не будет войны… 1 Искусственный интеллект. 2 Военно-Космические силы. 3 Жаргонное название сотрудников мед. службы Академии ВКС. 4 Требующим ввода пароля. 5 Тактико-технические характеристики. 6 Косметическая процедура, позволяющая менять практически все признаки расы, начиная с пигментации кожи и заканчивая формой черепа. 7 Планетарный десант. 8 Тактико-специальная подготовка. 9 Место, откуда можно контролировать учебный процесс. 10 Вспомогательные двигатели, используемые для маневров. 11 Контрольно-диспетчерский пункт. В просторечии Башня. 12 Для обычного человека предельная величина — 20 g в течение 0,1 с, 25 — 27 — 0,01 с. 13 Выход из гиперпространства (жарг.). 14 Закрепленными по-штормовому (морск.). 15 Тяжелая противокорабельная торпеда. 16 Аналог особого отдела. 17 Военно-учетная специальность. 18 Защитное поле (жарг.). 19 Фигура высшего пилотажа. 20 Харитонов несет чушь, чтобы запугать и так деморализованного Мак-Грегора. 21 Техническое задание. 22 До попадания в Проект Орлова обучалась на разведывательно-диверсионном факультете Академии планетарного десанта ВКС. 23 По сравнению с «Кречетом»… 24 Погибших (жарг). 25 Боец диверсионно-штурмовой бригады (жарг.). 26 Оскорбительное прозвище Оборотня (жарг.). 27 «Лучше быть собакой в мирное время, чем мужчиной — в эпоху перемен»… 28 Четвертый отдел ОСО ВКС. 29 Искин, используемый для дешифровки кодированных сообщений. 30 Десантно-штурмовой факультет. 31 Жаргонное название сотрудника Четвертого отдела. 32 Жаргонное название автоматических летающих голокамер. 33 Любимый метод тренировки Российской армии. Когда экипажи, «экономя» уже проданное на сторону топливо, бегают по полю на своих двоих, а боевая техника стоит в боксах. 34 Общегалактическое время. В космическом корабле солнышко, увы, не появляется. 35 Для космоса это понятие относительно. 36 Минный заградитель. 37 Министерство безопасности. Аналог нашего МВД. 38 Боевые части. 39 Место наиболее вероятного нахождения атакующих орбитальные крепости кораблей. 40 Ремонтно-восстановительный комплекс для обслуживания легких истребителей. 41 Виртуальный имитационный комплекс. 42 «Миска» — мобильный истребительный комплекс, используемый для поддержки планетарной пехоты (жарг.). 43 Виртуально-имитационный комплекс. 44 Объединенная Оружейная Компания. 45 Ценное указание (жарг.). 46 Расчетная точка, после которой преследование уходящего в гипер корабля теряет смысл. 47 Виртуально-анимационный центр «Облик». 48 Мебель выдвигается из пола (жарг.) 49 Герой Советского Союза летчик Ковалев летал на самолете, купленном Вольфом Мессингом на свои сбережения. 50 Замечен в связях с силовыми структурами Конфедерации. 51 Министерство безопасности. 52 Сотрудники СБ, занимающиеся мониторингом внутренних помещений центрального здания корпорации. 53 Аудио-визуальная система. 54 Виртуально-имитационный комплекс. 55 Ключ – позывной орбитальных крепостей. 56 Сектор пространства, из которого наиболее эффективна атака на орбитальную крепость. 57 Описано в первой книге. 58 Минный заградитель (жарг.). 59 Уход в гипер (жарг.). 60 Генератор поля интерференции. 61 Нуб – новичок. Образовано от слова newbie – новичок (жарг.). 62 Ламер – от английского lame – увечный, хромой (жарг.). 63 Скопируйте. 64 Guide – руководство пользователя, в котором описаны последовательности действий, необходимые для достижения какой-либо цели. 65 Перс – игровой персонаж (жарг.). 66 Противокосмическая оборона. 67 Чит (от англ. cheat – вести нечестную игру) – получение игрового преимущества с помощью использования сторонних программ. 68 Банить – бан (англ. ban – запрещать, объявлять вне закона) – лишение или ограничение каких-либо прав игрока, в данном случае, за использование читов. 69 Зерг – в некоторых онлайн-играх способ ведения боя, при котором убитый член команды встает на так называемом респе – в точке возрождения – и снова подключается к поединку. 70 Против… 71 Служба Климатического Контроля. 72 Служба Ликвидации последствий Катастроф. 73 Служба экстренной медицинской помощи. 74 Название гражданского аналога. 75 Направление на комм разыскиваемого лица. 76 Файл с базовой личной информацией. 77 Шутер (а shooter – «стрелялка») – жанр компьютерных игр. 78 РПГ – Role Player Game – жанр компьютерных игр. 79 Режим игры, при котором персонаж игрока обладает полной неуязвимостью (жарг.). 80 То есть в игре есть ошибка, пользуясь которой, можно получить некое преимущество. (жарг.) 81 Головастик, яйцеголовый – жаргонные клички ученых. 82 Графика (жарг.). 83 Перс – сокращение от «персонаж» (жарг.). 84 Разработчики. 85 Кличка директора школы. Настоящая фамилия Бланшетт. 86 Большой тактический искин. 87 Системы коврового бомбометания. 88 Штурмовой флаер полиции. Рассчитан на перевозку и огневую поддержку двадцати бойцов специальных подразделений. 89 Отдел разведывательных операций. 90 О присвоении Волкову воинского звания майор Харитонов еще не знает. 91 Здесь Роммель имеет ввиду появление специализации для будущих выпускников Второй и Третьей очереди Проекта. 92 Техническое задание. 93 Повеселиться (жарг.). 94 Новички (жарг.). 95 Защитный ордер (жарг.). 96 Волков имеет в виду их беседу, состоявшуюся после прихода Линды в себя. 97 Один из защитных ордеров, не рассчитанных на применение генераторов интерференции. 98 4-е звено – Кощеев и Ко, 6-е звено – Стоун и Ко. 99 Техническое задание. 100 «Объединенные Оружейные системы». Один из крупнейших производителей систем тяжелого вооружения Конфедерации. 101 Активный постановщик помех (жарг.). 102 Т.е. машины, стоящие в центре такого ордера. 103 Автоматического развертывания минных полей. 104 Описано в 1-й книге… 105 Описано в 1-й книге. 106 Галактика Туманность Андромеды. 107 Система активной защиты. 108 Генератор полей интерференции. 109 Идем убьем (жарг.). 110 Мины объемного взрыва. 111 Противоракетной и противоторпедной обороны (жарг.). 112 Виктор имеет в виду способность оружейников видеть тактическую обстановку. 113 Обычных людей… 114 Программа-переводчик. 115 Изречение «Цель оправдывает средства» приписывается Игнацию Лойоле. 116 Орден иезуитов. 117 С помощью БК-ашки думается намного быстрее, чем сокращаются и расслабляются мышцы. 118 Игра-стрелялка. 119 Позывной «Фем» относится к Министерству юстиции и образован от слова «Фемида». Законник – жаргонное прозвище его сотрудников. 120 Один из самых дешевых флаеров. 121 Система технического контроля оборудования. 122 Сутки на планете Эверайс чуть длиннее земных. 123 Комиссия Присоединившихся Систем. 124 Утро в данном случае понятие относительное – «утром по общегалактическому времени». 125 «Объединенные Оружейные Системы». 126 Персональный канал мыслесвязи. 127 Общий канал мыслесвязи. 128 Жаргон Линды – безделье (игр.). 129 Один из возможных размеров развертки. 130 Командный пункт испытательно-демонстрационно-го полигона (жарг.). 131 Расчетно-логический блок. 132 Корреспондент спрашивает блондинку, какова, по ее мнению, вероятность встретить на улице динозавра. «Пятьдесят процентов, – отвечает девушка. – Или встречу, или не встречу». 133 Диверсионно-штурмовой взвод. Т. е. в данном случае Отсев. 134 Искин, контролирующий заданные характеристики испытуемых моделей и отслеживающий соблюдение правил учебных боев. 135 Техническое задание. 136 Система обеспечения конфиденциальности переговоров. 137 Виртуальный образ, возникший на экране его комма. 138 Один из самых пренебрежительных вариантов слова нуб – новичок (жаргон геймеров). 139 Время, по истечении которого группа отправившихся на свободную охоту машин должна собраться вместе. 140 Аналог жесткого диска в наших компьютерах. 141 Система управления воздушным движением. 142 Автоматическая система выплаты выигрышей. 143 Комплексная система защиты охраняемых объектов. 144 Ирина имеет в виду бойцов ДШВ – диверсионно-штурмового взвода. 145 То есть отработал первую фазу подготовки к несанкционированному вторжению – закольцевал сигналы с оптических датчиков слежения, обеспечил возможность сигналов тревоги на пульт дежурного местных отделов полиции, изменил угол наклона камер спутников, висящих на геоцентрической орбите, взломал коды доступа к лифтам, этажам и сервисным проходам интересующего здания и т. д. 146 Служба ликвидации последствий катастроф. 147 Автоматическая система спасения и безопасности. 148 Роммель имеет в виду те системы, которые три звена Демонов на корветах «посетили» в первую очередь. 149 Использовала (игровой жаргон). 150 В смысле, атаковали слишком большим количеством торпед (игровой жаргон). 151 Гибель всего рейда или группы (игровой жаргон). 152 Генерал намекает на приставку Гала – (галактический). 153 Система дальнего обнаружения. 154 Игрок, командующий процессом убиения игровых Боссов. 155 Для служебного пользования. 156 Аналог наших интернет-клубов. 157 Боец, занимающийся взиманием «дани» с подконтрольных его Семье компаний. 158 Система перехвата и расшифровки кодированного сигнала. 159 Автоматическая система залпового огня. 160 Растворитель органики универсальный. 161 Система обеспечения конфиденциальности переговоров. Гражданский вариант. 162 Система оповещения аварийных служб. 163 Волков имеет в виду ОСО ВКС. 164 Улучшенным. 165 Генератор полей интерференции. 166 Название гражданского аналога. 167 Ольга Минина – Джоуи Маккормик, Костя Велехов – Майкл Клифф. Обе пары – на «Беркутах». 168 Программа визуализации тактического экрана. 169 Технология работы «Москита» подробно описана во 2-й книге. 170 В связи с объявлением Красного Кода. 171 Режим, при котором пакет информации автоматически принимается системами связи гражданских и военных кораблей, а также датчиками системы дальнего обнаружения и антеннами Галанета. 172 Налоговая служба Конфедерации. 173 Орлова имеет в виду обычных Циклопов. 174 Технически не проблема: берутся две табуретки, между ними опускается голова жертвы так, чтобы каждое ухо приходилось на свою табуретку, а потом на них опускаются ботинки. Или ножки в изящных шпильках. 175 Фраза приписывается английскому богослову XVII столетия Джорджу Герберту. 176 Мины объемного взрыва. 177 В компьютерных играх – персонаж, сражающийся в ближнем бою. 178 Общий канал мыслесвязи. 179 В компьютерных играх – защита от ударов по площади. 180 В компьютерных играх – заклинания, на время увеличивающие атакующие характеристики персонажа. 181 Максимальная дистанция (игровой жаргон). 182 Десантно-штурмовой взвод. 183 Миниатюрные беспилотные летательные аппараты, используемые для визуального и аппаратного контроля окружающего пространства. 184 Персональный канал мыслесвязи. 185 Демон. Книга 1. 186 В просторечии Лагос-один. 187 ПВО – противовоздушная оборона. 188 ПКО – противокосмическая оборона. 189 АСЗО – автоматическая система залпового огня. 190 Комплексная система защиты охраняемых объектов. 191 Системы комплексной маскировки охраняемых объектов. 192 Генераторы силовых полей. 193 Температура на поверхности достигает 280 градусов по Цельсию. 194 МП – межсистемный передатчик. 195 Выпотрошили – т.е. провели сканирование первой степени. 196 СДО – система дальнего обнаружения. 197 Приблизительный перевод транслятора. 198 Лут – добыча, которую игроки собирают с убитых врагов (игровой жаргон). 199 Каст-ордер – последовательность применения боевых умений или заклинаний, позволяющая нанести максимальный урон в единицу времени (игровой жаргон). 200 Флуд – болтовня. 201 Нейрорелаксант – наркотик для мозгов. 202 УСМК – универсальный строительно-монтажный комплекс. 203 КПС – Комиссия Присоединившихся Систем. Высший орган власти Конфедерации. 204 «Суфлер» – одна из штатных программ комма, создающая перед лицом владельца голограмму с картинкой или текстом. 205 ТТХ – тактико-технические характеристики. 206 Слак – безделье (игровой жаргон). 207 Беседуют две блондинки. Одна: «Вчера ко мне пристал маньяк!» Вторая: «Сексуальный?!» Первая: «Ну… по моим меркам – не очень». 208 Системы первой линии – Койвел, Этли и Велинда. 209 Системы второй линии – Алтор, Уорвик и Кройс. 210 ЛВК – лечебно-восстановительный комплекс. Продвинутый вариант больничной кровати. 211 Дерби – вид скачек. 212 Орди’Эсс – аналог нашего «к дьяволу». 213 Лут – в данном случае добыча (игровой жаргон). 214 Вторая планета системы. 215 Нубо-пати – группа новичков (игровой жаргон). 216 Треш-моб – самые простые компьютерные противники (игровой жаргон). 217 Ляйа’япы – травоядное пресмыкающееся, символ слабости и беззащитности. 218 Оди’шая – старшая мать клана. 219 Тейс’тия – пережеванное зубами матери мясо, которым Циклопы кормят младенцев. 220 Ланг’син – возраст, когда молодому Циклопу позволяется покинуть женскую половину дома. 221 Звездный ветер – поэтическое название боевого корабля. 222 ТЗ – техническое задание. 223 Об этом рассказывалось в первой части «Демона». 224 Система перехвата и расшифровки кодированного сигнала. 225 Шарик – кличка майора Шварева. Сотрудника МБ КПС. 226 Онг’Ло – старший воин рода, аналог командующего ВКС. 227 Хлопок ладонями у Циклопов соответствует нашей усмешке. 228 Варианты перевода: а) Следую по пути воина. б) Выполняю приказ своего начальника. с) Приказ секретный и разглашению не подлежит. 229 То есть у корабля заработали двигатели. 230 Тактика Кощеева – разнести движки, но не тратить время на добивание. 231 Система перехвата и расшифровки кодированного сигнала. 232 Захребетники – сотрудники отдела поддержки (жарг.). 233 «Снифтер» – специальный бокал для коньяка. 234 Для коньяков 5–8-летней выдержки след напитка различим в течение 5 секунд. Для 20-летних – порядка 12–15 секунд. Для 50-летних – порядка 17–20 секунд. 235 Правило трех «С» 236 Шо’Онг’Ло – Указующий перст, что-то вроде Правой Руки старшего воина Рода. 237 Най’Ури – приблизительно соответствует нашему майору. 238 «Один-один» – подсадка метаморфа в камеру с одним пленным Циклопом. 239 Бланж – кличка директора школы по фамилии Бланшетт. 240 Бот – в данном случае автоматические камеры, обычно используемые репортерами. 241 СТК – система технического контроля оборудования, имеющегося в доме. 242 Девело Бейль-лайр – позывной корвета Волкова. Автоматически определенный СДО Циклопов. 243 Зигер Бейт-шан – позывной лидера группы. 244 Иггер’Орей’Дийн – парадный ордер для встречи ВИП-персон. 245 Литературный перевод названия парадного ордера для встречи ВИП-персон. 246 Ведил – воин, принявший на себя долг крови своего клана и отказавшийся от жизни и собственного имени во имя мести. 247 Ужас пылающей крови – в данном случае кровную месть. 248 Патька – группа, основная боевая единица в многих ММОРПГ (жарг.). 249 Вайп – гибель всей группы игроков. 250 ГПИ – генератор полей интерференции. 251 Читерить – использовать сторонние программы для получения игрового преимущества (жарг.). 252 Шат’Ури – аналог нашего генерала. 253 «Чудик» – жаргонная кличка искина, обрабатывающего данные, поступающие с датчиков системы дальнего обнаружения. 254 Сценарий противодействия космической угрозе. 255 ГПИ – генератор поля интерференции. 256 ГЗП – генератор защитного поля. 257 ТЗ – техническое задание. 258 ПГМС – портативный генератор межсистемной связи. Младший брат «Иглы». 259 СКП – Служба контроля за пространством. То есть те, кто эксплуатируют СДО. 260 Ординары – по классификации Белого – это люди, не являющиеся сотрудниками спецподразделений. Ширма для будущих операций. 261 Резня на площади 36 года описана в 3-й книге. 262 Срок – стандартный пятилетний контракт с ВКС, заключаемый выпускником после окончания военного училища. 263 Те, кто служил в армии, поймут. ))) 264 Эксы – пилоты скоростных атмосферных флаеров, устраивающих гонки на выживание по трассам, проложенным по горным ущельям, каньонам и другим местам со сложным рельефом местности. 265 СЭМП – Служба экстренной медицинской помощи. 266 СКИПАСС – система коррекции информационных потоков автоматических систем слежения. 267 Оскорбление членов клана Дийн’Нар – здесь и далее я буду приводить адаптированный перевод на русский. 268 СУВД – система управления воздушным движением. 269 АГИК – антигравитационное инвалидное кресло. 270 Колба – портативный регенератор, позволяющий отращивать потерянную конечность амбулаторно. 271 КСЗОО – комплексная система защиты охраняемых объектов. 272 СПРКС – система перехвата и расшифровки кодированного сигнала. 273 Видеорегистратор – устройство, вмонтированное в аксессуары, которое сохраняет в памяти все, что происходит с его хозяином. Реально существует уже сегодня. 274 Фиксанули – производное от жаргонного «пофиксили». То есть исправили. 275 ПВ – программа визуализации. 276 АВС – аудиовизуальная система. 277 ДСП – для служебного пользования. 278 Светлой ярости – аналог пожелания удачи в бою. 279 Лок’Ури – аналог нашего капитана. 280 Ахх – порядка полутора метров. 281 Пожать плечами – аналог нашего утвердительного кивка. 282 Здесь и далее будут приводится человеческие аналоги терминологии Циклопов. 283 Принайтовав – закрепив (морск.). 284 А.е. – астрономическая единица. Равна расстоянию между центрами масс Земли и Солнца. 285 Носитель – средство доставки комплекта МОВов в точку развертки. 286 ООП – отдел оперативного планирования. 287 НСЛ – Независимая система Лагоса. 288 Петабайт – десять в пятнадцатой степени байт. 289 СОКП – система обеспечения конфиденциальности переговоров. 290 БДИ – блок дрейфа идентификаторов. Спецсредство, разработанное для противодействия системам автоматической идентификации личности и полицейским сканерам. 291 «Савасана» – поза трупа. Положение для релаксации в йоге. 292 Гари Хант. На соревнованиях по клифф-дайвингу. С высоты 26 метров. 293 Плечо – в данном случае время прыжка (жарг.). 294 Скорость погружения – скорость, необходимая для активации гиперпривода и ухода в прыжок. 295 «Репетитор» – программа визуализации, показывающая расчетные траектории движения кораблей, реперные точки, прописанные в плане, и способная наглядно демонстрировать любые отклонения от исходной модели. 296 СКБ – система коврового бомбометания. 297 РОУ – растворитель органики универсальный. 298 ВИК – виртуально-имитационный комплекс. 299 Скульптор – пластический хирург (жарг.). 300 ЗКП – запасной командный пункт. 301 РЛБ – расчетно-логический блок. 302 АЛБ – ассоциативно-логический блок. 303 «Контрики» – контрразведка ВС НСЛ. 304 Так называемый гиперболический закон. 305 Переход – это погружение в гипер и всплытие. 306 ТПП – торгово-промышленная палата. 307 Слоган компании «Эсквайр». 308 АНСО – Альянс Независимых Систем Окраины. Описан в 3-й книге. 309 ОСНАЗ – отряд специального назначения. 310 СЭМП – служба экстренной медицинской помощи. 311 Берго – один из самых дешевых флаеров. 312 Яблоко – одно из атрибутов граций. Еще два – роза и мирт. 313 ЧС – чрезвычайная ситуация. 314 СЛК – служба ликвидации последствий катастроф. 315 СОАС – система оповещения аварийных служб. 316 СУВД – служба управления воздушным движением. 317 ЕСЭБ – единый сервер экскурсионных бюро. 318 ЦЭБ – центральное экскурсионное бюро. 319 ПГСП – портативный генератор силового поля. 320 Имеется в виду в персональном канале мыслесвязи. 321 АЛБ — ассоциативно-логический блок. 322 ВАЦ — виртуально-анимационный центр «Облик». Используется для создания обстановки. 323 Алькират — тюремный комплекс на Ньюпорте, недалеко от города Валаш. 324 СОАС — система оповещения аварийных служб. 325 КСА — контроль состава атмосферы. 326 АКП — акустический контроль помещения. 327 Эйшер — тюрьма в северном полушарии Ньюпорта. 328 Преступление в какой-то степени виртуальное, однако термин используется традиционный. 329 Ниппон — планетная система, целиком уничтоженная Циклопами. 330 Вайттаун — город на Лагосе, уничтоженный Циклопами. 331 Кандзи — иероглиф. 332 АВС — аудиовизуальная система. 333 В настоящее время Волков уже полковник. Только в КПС об этом не знают. 334 «WWW» — «Who? Where? When?» 335 Мал’ери — самоназвание Гномов. 336 Бот — в данном случае автоматические камеры, обычно используемые репортерами. 337 Gosu — геймер-профессионал, антоним слова «нуб». 338 Манчкин — игрок, проводящий в игре все свободное время. 339 Нуб — новичок. 340 БГ — баттлграунд, или поле боя. 341 Сейв — сохранение, позволяющее возродиться после смерти. 342 Респавн — возрождение. 343 Чит — сторонние программки, позволяющие получать игровое преимущество. То есть жульничать. 344 Аимбот — читерская программа, дающая возможность автонаведения. (Скажем, стрелять в голову.) 345 Вайп — гибель всего рейда. 346 Пермадес — окончательная смерть. 347 Фраг — труп противника, а также очко, начисляемое за его смерть. 348 Клиент — игра. 349 Скилл — тут последовательность использования боевых умений. 350 ДД — дамаг диалер. Тот, кто наносит урон. 351 Хил — врач. 352 Законник — жаргонное название сотрудников Министерства Юстиции КПС. 353 Охота на ведьм — т. е. война на уничтожение. 354 Аши’ре — название языка Гномов. 355 СДО — система дальнего обнаружения. 356 Квадрат двести шесть — стоянка кораблей подразделения «Демон». 357 Искорка — первая планета системы Лагос. 358 ГПИ — генератор полей интерференции. 359 Саб — сабвуфер. 360 Заовним — от слова «own» — одержим верх, победим. 361 Бот — персонаж, управляемый компьютером в соответствии с запрограммированным алгоритмом действий. В переносном смысле — игрок с низким уровнем опыта. 362 Пвешник — человек, играющий не против другого человека, а против компьютерных персонажей. 363 Отцами — т. е. суперкрутыми игроками. 364 ЭТУ — Эдинверский технологический университет. 365 ТЗ — техническое задание. 366 Составляющая, направленная параллельно поверхности эпителия. 367 Отолиты и купулы — известковые образования во внутреннем ухе. 368 Внутреннее ухо — часть вестибулярного аппарата. 369 Удар милосердия — добивающий удар мизерикордией в щель забрала рыцарского шлема. 370 НГП — напряженность гравитационного поля. 371 Рениит — ReS2. Сырье для получения рения. Стоимость на нашем рынке колеблется от тысячи до десяти тысяч долларов США за килограмм. 372 Сравнительно небольшой астероид 354-Амон, имеющий в диаметре порядка 2000 м, содержит в себе никеля, железа, платины, кобальта и т. д. больше, чем человечество добыло на протяжении всей своей истории из Земли. 373 Город на Лагосе. 374 ПГМС — портативный генератор межсистемной связи «Шило». Младший брат «Иглы». 375 ДСП — для служебного пользования. 376 Четвертая книга. 377 С.Ф. Хотовицкий. 378 ДСП — для служебного пользования. 379 ПЗС — программа защиты свидетелей. 380 Политики такого ранга не могут позволить себе быть забывчивыми. Поэтому проходят процедуру улучшения памяти. 381 Дейр’Лос’Эри — система в секторе императорского клана Дийн’Нар. 382 Вел’Арры — самоназвание Циклопов. 383 Мэй’Ур’Син — великий воин. 384 Онг’Ло — командир эскадры. 385 Курок — курсант (жарг.) 386 AFK — away from keyboard, дословно «Не у клавиатуры», т. е. «отошел на минутку». 387 Слакать — т. е. бездельничать. 388 Тюремный комплекс в южном полушарии Ньюпорта. 389 АЛБ — ассоциативно-логический блок. 390 Психокоррекция третьей степени — то, к чему приговорили Демонов в КПС. 391 Законник — жаргонное прозвище сотрудников Министерства Юстиции КПС. 392 «Мозголомка» — жаргонное название гипномодулятора. 393 ДШГ — диверсионно-штурмовая группа. 394 «Проект-С» — он же «Разведчик». Описан в 4-й книге. 395 ОСО — отдел специальных операций. 396 «Четверка» — контрразведка. 397 Если знаешь врага и знаешь себя — сражайся тысячу раз и тысячу раз победишь. Если знаешь себя и не знаешь его — один раз победишь, другой проиграешь. Если не знаешь ни его, ни себя — всегда потерпишь поражение. 398 Фраза приписывается Марио Пьюзо. 399 Воскурить Ахаль — аналог нашего «поставить свечку». 400 Деконструктивизм — направление в современной архитектуре, основанное на применении в строительстве идей французского философа Жака Деррида. 401 АПД — академия планетарного десанта. Военное училище, которое окончила Ирина Орлова. 402 Коретто — (от итал. corretto, «исправленный»). Чашка эспрессо с добавлением небольшого количества крепкого спиртного напитка (граппы, бренди, джинепи, самбука). 403 СТК — система технического контроля. 404 ГПК — горно-проходческий комбайн. 405 А. е. — астрономическая единица. 406 Октавия — ближайшая обитаемая система человеческого сектора. 407 Экспансия — расширение зоны обитания. 408 Лагайн — факультет. 409 Роо’лар — аналог наших полевых выходов. 410 На восемь часов — один из способов привязки к местности. 411 Кайм’Ло — император Циклопов. 412 Первый лагайн — факультет, на котором обучаются будущие Надзирающие — т. е. представители императорского клана, которые контролируют остальные кланы. 413 ПВ — программа визуализации. 414 Ули’Рошш — Мать Клана. 415 «Завеса» — портативный блок активного постановщика помех (АПП). 416 Патьке — в группе (жарг.). 417 Гамать — играть (жарг.). 418 Флуд — от английского слова «flood» — «наводнение». Т. е. пустословить (жарг.). 419 Мейт’Ро’Ло — варианты перевода: а) следую по пути воина, б) выполняю приказ своего начальника, с) приказ секретный и разглашению не подлежит. 420 Ира вспоминает гибель крейсера «Кошмар». Описано в 4-й книге. 421 «Суфлер» — программа, позволяющая моделировать реакцию толпы на выступление политика. 422 «Куафер» — домашний косметический комплекс. 423 АПП— активный постановщик помех (жарг.). 424 Системы Циклопов, расположенные в непосредственной близости к Окраине. 425 АСКО — автоматическая система космодромного обслуживания. 426 Ихтиоцид — уничтожение рыб. 427 Vs — «против» (жарг.). 428 Маат’Ор — общее название сектора Циклопов. 429 МЮ — Министерство Юстиции. 430 Служба внутренней безопасности. 431 ЛГС — лаборатория глубокого сканирования. 432 Категория «2-б» — контроль без права вмешательства. 433 УГС — установка глубокого сканирования. 434 «Кантарелла» — любимый рецепт Александра VI Борджиа. 435 Quid prodest — ищи, кому выгодно (лат.). 436 Законы Чизхолма: 1. Все, что может испортиться, — портится. Следствие: все, что не может испортиться, — портится тоже. 2. Когда дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем. Следствия: Когда дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем они пойдут еще хуже. Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не заметили. 3. Любые предложения люди понимают иначе, чем тот, кто их вносит. Следствия: Даже если ваше объяснение настолько ясно, что исключает всякое ложное толкование, все равно найдется человек, который поймет вас неправильно. Если вы уверены, что ваш поступок встретит всеобщее одобрение, кому-то он обязательно не понравится. 437 РЛБ — расчетно-логический блок. 438 СОЧС — система оповещения при чрезвычайных ситуациях. 439 СЭМП — Служба экстренной медицинской помощи. 440 Клеванты — стропы управления парашютом. 441 Объединение отцовских и материнских хромосом. 442 Ординар — обычный человек. 443 ТЗ — техническое задание. 444 НКВ — Норвейнская корабельная верфь. 445 АСК ПСПЗ — автоматическая система контроля за перемещениями сотрудников пенитенциарных заведений. 446 Откровения Петра. 447 Странгуляционная борозда — след от веревки на шее повешенного. 448 Фраза приписывается Вольтеру. 449 В оригинале фраза Макиавелли звучит по-другому: «Когда виновных слишком много, все они остаются безнаказанными». 450 Coup de grace — завершающий, смертельный удар. Или удар милосердия. 451 ТФ-комплекс — комплекс терраформирования. 452 Флюгер — кличка экс-председателя КПС Джереми Мак-Грегора. 453 Программа поиска компромата. 454 АВС — аудио-визуальная система. 455 Нюканен перечисляет косметические процедуры для кожи груди. 456 СОКП — система обеспечения конфиденциальности переговоров. 457 ОТО-шники — сотрудники отдела технического обеспечения. 458 УК — уголовный кодекс. 459 «Афродита» — сервер знакомств. 460 461 Кэйшэмэры — так Циклопы называют людей. 462 Приблизительный перевод транслятора. 463 Ляйа’япы — травоядное пресмыкающееся, символ слабости и беззащитности. 464 Придорожная пыль — здесь: мелкие гражданские корабли. 465 Л’ес — язык Циклопов. 466 Стандартный «кокон» — Орлова имеет в виду щит из двух половинок, закрывающий переднюю и заднюю полусферы. 467 Бьердин варт койсса — нецензурное выражение у Циклопов. 468 Орди’Эсс — аналог нашего «к дьяволу». 469 «Бочка» — танкер (жарг.). 470 ВИК — виртуально-анимационный комплекс. Например, «Альтернатива». 471 ВЛК — врачебно-летная комиссия. 472 Цвета побежалости — радужные цвета, образующиеся на гладкой поверхности металла в результате интерференции света в поверхностной оксидной пленке. Как правило, возникают при нагреве. 473 Флинт — от английского «flint» — «кремень». 474 «Серфер» — здесь: часть населения, «живущая» в Сети. 475 Газават — вооруженная борьба. 476 Одна из протестантских деноминаций, получившая название от своего основателя, Менно Симмонса. 477 Один из вождей меннонитов. 478 Один из основных догматов меннонитов. 479 КЭП — колледж экономики и права. 480 Альянс Независимых Систем Окраины. 481 Онг’Ло — командир эскадры или старший воин рода. 482 «Шепот» — вирус, вызывающий сбой системы «свой-чужой». 483 «Земля» — сотрудники МБ с периферии. 484 «Зеркало» — маскировочный комплекс снайпера. 485 Wood — группа клюшек для гольфа, обеспечивающих полет мяч на максимальное расстояние. 486 Club — «головка» клюшки. 487 «Мастодонт» — штурмовой флаер МБ. 488 «Ливень» — штурмовой стрелковый комплекс МБ. 489 «Весло» — жаргонное название снайперского комплекса нелетального действия. 490 «Точка» — снайперский комплекс. 491 «Око» — универсальный армейский сканер. 492 «Панцирь» — штурмовой комплекс МБ. 493 Кей-Сити — один из крупнейших городов Квидли. 494 «Хамелеон» — армейская система маскировки. 495 «Тип-Э» — устройство, способное поднимать эсминец. «Тип-К» — крейсер. 496 Название системы управления движением. 497 СЗС — служба защиты свидетелей. 498 ОСО-шники — сотрудники отдела специальных операций штаба ВКС. 499 УИН — управление исправления и наказания. 500 Министр — министр Юстиции. 501 СОКП — система обеспечения конфиденциальности переговоров. 502 Описано в 1-й книге. 503 ОМК — орбитальный металлургический комбинат. 504 «Искусство войны». Сунь Цзы. 505 ПО — программное обеспечение. 506 Ущелье — земля, территория. 507 Выронил свой топор — проиграл войну. 508 Свою руку — войти в свой клан. 509 БДИ — блок дрейфа идентификаторов. Спецсредство, разработанное для противодействия системам автоматической идентификации личности и полицейским сканерам. 510 НТ — наземный терминал. 511 Поднятое правое плечо — выражение удивления. 512 Опустить уголки рта — задуматься. 513 Вжать голову в плечи — аналог усмешки. 514 Специальный бокал для коньяка. See more books in http://www.e-reading.mobi